Пока на Луне происходила вся эта чехарда, господин Важнингс зря времени не терял. Приплыв на корабле господина Пудинга в Нью-Бич, он первым делом разыскал Мигу и тут же потребовал свою долю, которая причиталась ему за участие в контрабандной операции.
Дон Мигель сидел за своим министерским столом и с мрачным видом рассматривал карикатуры, которые ему удалось выудить из сейфа у Важнингса.
— Ну? — выжидательно остановился перед ним Важнингс.
Не вступая в пререкания, Мига молча открыл огромный, во всю стену своего кабинета, железный сейф и достал оттуда мешок фертингов.
— А жетончики? — скаредно поинтересовался Важнингс.
— На, подавись, скряга! — со вздохом швырнул дон Мигель ещё один мешочек, поменьше.
— Там ты жадина! — невозмутимо бросил Важнингс, загружая оба мешка в объёмистый министерский портфель. — Сам-то, небось, побольше прибрал к рукам?
— А вот это уже моё личное дело! — вспыхнул Мига.
— Ладно, не пыхти, — дружелюбно похлопал Важнингс Мигу по плечу. — Рисунки-то мои отдай, как договаривались. А господин Пудинг-то наш тю-тю! Испарился!
— Твоё счастье, — огрызнулся Мига, раздосадованный неразберихой, которая воцарилась после матча. — А не то получили бы вы, господин Важнингс, не мешок гунявчиков, а хороший подзатыльник!
— От кого это? — не понял Важнингс.
— От меня, от моего друга Жулио, а потом и от господина Пудинга.
— Это за что же? — насторожился Важнингс.
— За ваш склочный и мерзкий характер! А ещё за художества ваши.
На самом деле Миге с самого утра страшно хотелось хоть с кем-нибудь поругаться. Поэтому он только и искал повод, как бы прицепиться к Важнингсу, который просто попался ему под горячую руку. Мига был зол на весь мир: и на коротышек, которые совсем потеряли головы, и на то, что теперь жетончики мистера Гунявого, в общем-то, ничего не стоили, и на то, что перемены, которые происходили на Луне, рано или поздно заставили бы и Мигу, и Жулио, приспосабливаться к новым условиям. А приспосабливаться к новым условиям коротышкам не так-то просто, особенно если старые условия их устраивали лучше некуда. Поэтому он в сердцах решил высказать Важнингсу, который давно уже ему надоел своим несносным характером хуже горькой редьки, всё, что он о Важнингсе думает.
К тому же Мига решил ни в коем случае не возвращать ему карикатуры. Пусть помучается! Ведь рисунки пригодились бы Миге в дальнейших делах с Важнингсом, чтобы тот был впредь сговорчивей.
Важнингс обиделся. Хоть и характер у него был, прямо скажем, неважный, но уговор он ценил, что называется, дороже денег. А уговор у него с Мигой был такой: Важнингс закрывает глаза на историю с контрабандой, а тот, в свою очередь, даёт ему не только несчастный мешок жетончиков и фертингов, но и забывает об истории с карикатурами на мистера Пудинга и — что самое важное! — отдаёт рисунки обратно. Выходит, Мига бессовестно этот уговор нарушает!
Важнингс вздохнул. Из-за этих злополучных карикатур он уже несколько недель не мог спать спокойно. Самым страшным, по его мнению, было то, что каждая карикатура была подписана его именем. Сколько раз он клял себя за такую опрометчивость! Но ничего не поделаешь. Господин Важнингс был очень тщеславным коротышкой, поэтому подписывал всё, что попадалось ему под руку, своим размашистым самоуверенным почерком: документы, приказы, квитанции, записки, черновые записи и даже мелкие замечания в своём настольном календаре.
Просыпаясь по ночам в холодном поту, он с ужасом представлял себе, что будет, если рисунки попадут к Пудингу в руки. Ведь вся сытая и благополучная жизнь министра финансов тогда бы разрушилась в одно мгновение! Из министров бы он вылетел, это уж как пить дать. Из министерских апартаментов — тоже. Фертинги, которые полагались Важнингсу, как министру финансов, тут же растаяли бы в воздухе. Все его знакомые, которые хоть и недолюбливали его, но боялись с ним связываться, и поэтому всегда старались быть с ним как можно вежливее, отвернулись бы от него в ту же секунду, перестань он быть министром! Мало того, они бы точно припомнили ему все его противные слова и вредные поступки. Никто бы не подал ему руки — это Важнингс знал точно так же, как знал, сколько у него на руках пальцев.
Работать Важнингс не умел, а только и знал, как придумывать всё новые и новые налоги да считать деньги, которые рекой текли в государственную и его личную копилку. Поэтому бывшему министру пришлось бы стать — представить страшно! — безработным! В конце концов, господин Важнингс докатился бы до того, что стал бы попрошайничать!
На этом месте бессонница Важнингса начинала донимать так, что он глотал сразу несколько сонных таблеток и кое-как засыпал. Но каждое утро просыпался обессиленным, не выспавшимся и морально разбитым. И всё это из-за каких-то дурацких рисунков! Какие нервы могут выдержать такое, скажите, пожалуйста? Никакие!
Поэтому Важнингс тут же заявил разозлённому не на шутку Миге зазвеневшим от обиды голосом:
— Не хочешь отдать карикатуры? Не надо. А я тогда сдам тебя со всеми потрохами Пудингу. Пусть я получу подзатыльник! Но и ты, любезнейший, тоже получишь подзатыльник. Ещё и какой! Только попробуй меня выдать!
— Вот нарочно возьму и выдам! — нарочно пытался разозлить Важнингса Мига. — А насчёт контрабанды, так это ещё доказать надо!
— И докажу! Только попробуй сказать хоть одно словечко Пудингу!
— И попробую!
— Ах, вот ты какой? Да я тебя в порошок сотру! На тебе! — и Важнингс, окончательно выведенный Мигой из душевного равновесия, изо всех сил огрел его по голове своим министерским портфелем. Мига позеленел от злости и схватил Важнингса за грудки. На Важнингсе затрещал по швам пиджак. Тогда Важнингс вцепился в яркий галстук Миги, на котором были нарисованы цветы, переливающиеся всеми цветами радуги, и стал его что есть силы тянуть на себя. Галстук захлестнул шею Миги, как удавка. Он стал хрипеть и оседать на пол с выпученными глазами. Неизвестно, к чему привела бы эта безобразная потасовка, если бы не случилось нечто совершенно неожиданное.
Дверь вдруг распахнулась и на пороге возник изрядно загоревший и похудевший за эти несколько дней… господин Пудинг собственной персоной! Он сверкнул белозубой улыбкой. Однако спустя секунду улыбка сползла с его лица.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он спокойным, а значит, ничего хорошего не предвещающим голосом.
Министры замерли и онемели от неожиданности. Почувствовав, что Мига ослабил хватку, Важнингс сделал то же самое. Когда же перепуганный Мига отпустил его совсем, Важнингс подтащил к себе портфель, который валялся на полу и прижал его к себе. Так и не дождавшись ответа ни от Миги, ни от Важнингса, Пудинг стремительно прошёл к столу и уставился на карикатуры, разложенные Мигой на столе.
Некоторое время он рассматривал картинки с очень сосредоточенным, хоть и слегка удивлённым выражением лица. Затем вдруг закрыл лицо руками и расхохотался. Хохотал он так долго, что из его глаз потекли слёзы.
Мига с Важнингсом, не дожидаясь, пока Пудинг перестанет смеяться, на четвереньках тихонько подползли к двери кабинета, выскользнули за дверь и разбежались в разные стороны.
Когда Пудинг насмеялся досыта, он повернулся и уже было открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но ни Миги, ни Важнингса нигде не было. Их и след, что называется, простыл…
Разбежавшись в разные стороны, министры сразу же пришли в себя и задумались о своей дальнейшей судьбе. Отлично понимая, что жизненные перемены наступили скорее, чем он предполагал, дон Мигель решил, что не стоит дожидаться, пока история с контрабандой всплывёт на поверхность. Он очень хорошо знал характер Пудинга. Президент даже не подумал бы прикрывать делишки Миги, и не заступился бы за него перед другими коротышками. Вообще, Пудинг был честным коротышкой во всех смыслах. И уж точно, не потерпел бы ни малейшего нарушения лунных законов ни за какие конфеты! Закон для Пудинга был превыше всего, так как Президент — должность очень серьёзная и ответственная. Здесь малейшая нечестность может перерасти в большую ложь, а от этого, как известно, в стране и начинаются всеобщий хаос и всяческие отдельные несчастья. Пудинг же очень любил порядок, и вообще он был коротышкой очень порядочным. Мига прекрасно знал, что ему грозит. А грозила ему самая настоящая каталажка. По отношению к себе Мига считал это ужасной несправедливостью. Поэтому, не долго думая, он уселся на удачно подвернувшийся ему по дороге велосипед, который оставил у небольшого магазина игрушек какой-то доверчивый коротышка, и помчался на секретную научную базу.
Дело в том, что на этой секретной базе находилось две экспериментальных ракеты, которые только что построил гениальный лунный изобретатель мистер Винт. Правда, они ещё не прошли испытания, но Миге это не казалось важным. Главное, что они летали! Причём, летали они безо всяких секретов и фокусов с невесомостью, и для их заправки требовалось всего лишь немного сухого горючего.
Доверчивый мистер Винт не раз показывал Миге красивые кнопочки на пульте управления одной из ракет и обстоятельно рассказывал, после чего и куда надо нажимать, чтобы ракета летела туда, куда нужно. Уж такие они все, эти учёные, изобретатели и просто творческие коротышки: чуть что придумают — и тут же давай показывать и рассказывать об этом всем, кому не лень. Хвастуны, одним словом!
Мига превосходно знал, где на этой секретной базе хранится целый мешок этого горючего. К тому же, часто под тем или иным предлогом навещая мистера Винта, он давно уже успел втереться в доверие у всей охраны секретной базы.
— Что, чайку, небось, попить приехали, дон Мигель? — улыбаясь, встречали охранники Мигу. И Мига всегда улыбался им в ответ и отвечал:
— Конечно! Где же ещё выпьешь чаю, если не у вас на секретной научной базе?
И охрана сразу же закрывала глаза на то, что у дона Мигеля не было специального пропуска, а без пропуска ни один коротышка на территорию секретной базы входить не имел права. Кроме, разумеется, дона Мигеля, у которого был врождённый талант втираться в доверие и располагать к себе коротышек.
Беззастенчиво пользуясь расположением коротышек-охранников, Мига не раз приводил с собой время от времени приезжавшего в Страну Свободных Коротышек уважаемого Жулио. Жулио тоже был великим хитрецом и умел втираться в доверие. Коротышки-охранники настолько привыкли доверять обоим друзьям, что смотрели сквозь пальцы на то, что дон Мигель и уважаемый Жулио безо всяких пропусков спокойно приходили на секретную базу вдвоём и, что называется, чувствовали себя здесь, как у себя дома. Поэтому Мига, не раздумывая, решил бежать с Луны, воспользовавшись новой ракетой мистера Винта. «А что? Полетаю вокруг Луны немножко… — думал он. — А потом видно будет!»
Подъехав к секретной базе, Мига спрыгнул с велосипеда и подошёл к высоким железным воротам.
— Эй, есть кто-нибудь? — постучал он по ним кулаком.
В ответ в железной двери открылось окошечко, а в нём появилась задорная физиономия одного из охранников. На базе, судя по всему, было всё по-прежнему, так как коротышки, которые охраняли базу днём и ночью, наверное, ещё не узнали, что творится на Луне.
Мига на всякий случай поправил галстук, порядком измятый после драки с Важнингсом, и с достоинством протянул в окошко лимонный леденец на палочке.
— Что, чайку приехали попить? — приветливо поинтересовался, как всегда, охранник, распахивая ворота перед доном Мигелем. После этого он сразу же принялся облизывать леденец с нескрываемым удовольствием.
— Конечно! Где же ещё попьёшь чаю, как не здесь? — как всегда, шутливо ответил Мига и проскользнул на территорию базы.
— А ваш друг, который с дипломатическим визитом к вам пожаловал, уже здесь. Чай, небось, пьёт, да вас дожидается!
— Жулио? — обрадовался Мига.
— Ну да! — пожал плечами охранник.
На душе у Миги окончательно посветлело. «Теперь и в космос можно отправиться. Вдвоём хоть не так скучно будет!» — подумал он и бодро зашагал в сторону большого серого здания, к которому примыкал секретный ангар, где находились экспериментальные ракеты.
Жулио прохаживался возле ангара с озабоченным лицом. Увидев Мигу, он облегчённо вздохнул и устремился навстречу приятелю. Убедить Жулио в своей рискованной затее Миге не составило труда. Жулио был хоть и хитрым, но не очень умным коротышкой, к тому же он всегда и во всём полагался на своего сообразительного друга. Кроме того, после разоблачения Знайки Жулио очень опасался, как бы его не вышибли из лунного министерства. Занять место Знайки Жулио даже не мечтал. На это место и без него нашлось бы немало охотников. Репка, например. Или Скуперфильд…
При мысли о Скуперфильде Жулио чувствовал ужасную тревогу. Он понимал, что Скуперфильд из тех коротышек, которые не любят, если кто-то знает какие-нибудь некрасивые тайны из их жизни. А контрабандная операция была очень некрасивой тайной в жизни Скуперфильда. Поэтому министр финансов никогда бы не потерпел рядом с собой Жулио, который имел к этой тайне самое непосредственное отношение. Он обязательно бы придирался к Жулио и, в конце концов, вовсе выжил бы его из министерства. А то и стал бы строить ему всякие козни и интриги. Чем бы ни закончились эти интриги, Жулио прекрасно осознавал, что ничего хорошего в смысле дальнейшей безбедной и удобной жизни его не ожидает.
Поэтому он, не особенно раздумывая, сразу же согласился лететь в космос — куда глаза глядят. Через несколько минут приятели пробрались внутрь ракеты и решили предпринять самую бесшабашную авантюру в своей жизни.
Когда ракета взмыла вверх, охранники переполошились не на шутку. Но было уже поздно. Одна из ракет, которую изобрёл и построил мистер Винт, на прощанье сверкнув серебристой обшивкой, растаяла в лунном небе.
— Да ты не трусь! — ободрял друга Мига, развалившись в космонавтском кресле. — Здесь же сплошная автоматика! Ракета автоматически попадает в небесную дыру, — в это время за круглым окошком иллюминатора внезапно потемнело, — потом автоматически вылетает из лунного тоннеля, — продолжал Мига в то время, как за иллюминатором промелькнули разноцветные горы, располагающиеся на лунной поверхности, — а дальше весь космос, можно сказать, в нашем с тобой распоряжении!
Ракета стремительно вылетела за пределы Луны и, как красивый металлический огурец, летела среди звёзд, холодно поблёскивавших на чёрном бархате космического неба.
— И как же мы будем этим космосом распоряжаться? — немного оробев, покосился на загадочные рычажки и кнопки туповатый Жулио.
— А вот как! — воскликнул чрезмерно развеселившийся Мига и, кривляясь, ударил пальцами по кнопкам, как будто это были клавиши пианино. Ракета дёрнулась. Стрелки непонятных для Миги и Жулио приборов вдруг стали резко отклоняться в сторону.
— Ты что ж наделал? — спросил Жулио. — Ты, видать, что-то нарушил!
— Да ладно тебе! Сказано же — автоматика! Надёжно! — прошептал Мига, не отводя глаз от стрелок, беспорядочно вращавшихся под стёклами приборов.
— Эй, мы, кажется, разворачиваемся… — побледнел Жулио и, вскочив, прильнул к иллюминатору. В его поле зрения возникла Луна, однако вскоре она медленно проплыла мимо и осталась позади.
— Ты мне можешь сказать, куда это мы с тобой летим, а? — совсем расстроился Жулио.
— Не-а, — как завороженный провожая глазами удаляющуюся Луну, ответил Мига. — Только кажется мне, мы летим не на Землю и не на Луну.
— А куда? — беспомощно развёл руками Жулио.
— Мало ли планет, в конце концов! — разозлился Мига, который терпеть не мог, когда кто-нибудь раскисал и поддавался панике. — Возьми себя в руки! — прикрикнул он на Жулио. — Ты что, старик, меня не знаешь? Да со мной где угодно можно оказаться! Не пропадём! Придумаем что-нибудь. Главное — это голова, а на Земле, на Луне или на Марсе, это, поверь, совершенно всё равно. Понял?
— Понял, — согласился Жулио. Ведь если рассуждать здраво, другого выхода у него не было. Надо было взять себя в руки и, как всегда, положиться на сообразительность Миги, который всегда находил выход из любой ситуации.
Если бы Мига знал, насколько близок он был к истине, когда говорил о Марсе! Ведь ракета, окончательно сбитая с курса, направлялась именно туда! Но это — уже другая история…