В Ахтыке нам пришлось задержаться на сутки, так как из-за наших поисков не все переговоры были завершены. Но, ни наследник, ни члены комиссии своего недовольства нам не выражали. Поведение наследника, вообще, вызывало у меня настороженность. Всё чаще он пытался оказаться рядом со мной, всё чаще и смелее брал меня за руку, и всё чаще его лицо озаряла широкая улыбка при виде моей персоны.

У меня же, эти знаки внимания не вызывали ничего, кроме тревоги и опасности. Любая женщина, даже совсем неопытная, понимает, когда она привлекает мужчину, именно как женщина. Здесь я чувствовала, уважение, удивление, интерес на раз, как сейчас, говорят у нас — желание дружеского секса. Но, желания видеть меня своей женщиной, единственной и любимой, здесь не было и в помине. А такой, потребительский интерес был мне, скорее, неприятен.

Прохор, же, на этом фоне становился всё более замкнутым, часто даже угрюмым. Ни с кем не разговаривал. Всё время был занят какими-то записями и расчётами. При случайных встречах взглядами, отводил глаза, в которых плескались боль и сожаление. Но, ко мне не подходил.

Соня мне давно уже рассказала всё про эту Светозару, из-за которой мы с Прохором расстались, и про то, что у неё давно есть другой мужчина, что разошлись они с Прохором ещё до моего попадания сюда из-за измены Светозары. Но, эти знания уже никак не облегчали ситуацию, которая с течением времени становилась всё более неразрешимой. А мне, между тем, не хватало Прохора, и не хватало сильно.

Я бы может и дальше лелеяла бы свою гордость (первым должен подойти мужчина, даже если не виновен). Но, один подслушанный разговор изменил моё восприятие ситуации. Это было поздним вечером, в Ахтыке. Утром мы должны были выезжать, чтобы к вечеру быть в столице. Мне не спалось, и я потихоньку вышла из номера, чтобы спуститься в зал и посидеть возле камина. Гостиница на эти дни находилась в полном нашем распоряжении и чужих там не было. Подойдя к лестнице, я вдруг услышала тихий разговор. Не желая мешать приостановилась и поняла, что разговаривают братья Смирновы. И разговор идёт обо мне.

Замерла, боясь шелохнуться и не желая выдавать своего присутствия.

— И, что ты теперь будешь делать? (Пётр).

— Уеду куда-нибудь. Империя большая. За Камнем места много. (Прохор).

— Отступишь? Отдашь ему Киру?

— Да, отступать-то не от чего. Она же сама прекратила наши отношения. У меня и прав нет требовать чего-то. Да, и не в моём характере просить милостыню. Она же ясно сказала, что не верит и видеть не хочет.

— Не пойму, почему Владимир так внезапно проявил к ней интерес?

— Приказ императора. Опасаются, что может отказаться сотрудничать. А её знания довольно обширны. Сам же видел. Вот, и посчитали, что брак с ней — малая плата. Да, и у Владимира, хотя и не любовь, но интерес к ней есть.

— Всё равно. Я — против. Мне Кира нравится как сестра. Считаю, что ты должен поговорить с ней. А то будешь потом все 300 лет наблюдать со стороны.

— Какие 300! Ты же слышал заключение: если жена будет магом и женюсь по любви, тогда блок спадёт во время первого секса, так как произойдёт взаимопроникновение магий на фоне всплеска эмоций. Ты много знаешь свободных женщин-магов и, чтобы они любили меня, а не наше положение при дворе?

— Самое интересное, что с Кирой я и забыл про это условие. Ладно, хватит разговоров, что случилось, то случилось. Вилена, конечно, грамотно отомстила за Светозару. Долго ждать пришлось, но результат того стоил. Но, она же предупреждала, помнишь? Дорого заплатишь за мою сестру. Заплатил. Мать до пор переживает. Ей Кира понравилась. Давай уже спать пойдём Завтра рано выезжать.

Я метнулась к своей двери, стараясь не шуметь. Но, спать я так и не легла. Мне было о чём подумать.

* * *

Всю дорогу мы с Соней провели в карете. Соня или дремала, или переговаривалась с Петром через окно. Я же составляла планы. Как вернуть Прохора и не обидеть императорскую семью Сложная задача, учитывая, что никто и подозревать не должен о преднамеренности моих действий. Всё должно выглядеть естественно.

До начала занятий было ещё два дня и я решила использовать их для моего дела. Прежде всего, написала Арсению Олеговичу и попросила о встрече. Ему я решила рассказать всё в подробностях. А потом посоветоваться и кое-что узнать.

Златовы приехали вечером вместе. Чему я была даже рада. Женский взгляд на проблему всегда отличается от мужского. Тепло поприветствовав Анастасию, которую я всё-таки, никак не могла воспринять в качестве бабушки, скорее, в качестве старшей подружки, я предложила располагаться как удобно. И, после того, как супруги сели, одна в кресле, другой на диване, рассказала им всю свою проблему. Особо подчеркнув, что к наследнику не испытываю никаких чувств, кроме приятельских (даже, не дружеских). И, что очень хочу помириться с Прохором. Анастасия, слушая мой пересказ разговора братьев, даже всплакнула. И заметила, что Светозара, мало того, что изменила Прохору. Она поставила ему это в вину, так как он отказался переписывать патент на изобретение шара на её имя. И в наказание якобы за этот отказ, она ему и изменила. (Бред какой-то. Просто использовала его).

— А зачем ей патент?

— Не сам патент. А право на императорскую премию. А это — несколько миллионов рубов., — ответил Златов. — Ну, и что ты хочешь сделать? Говори уже. Зная тебя, верю, что ты уже и планы продумала. — Он улыбнулся и подмигнул мне.

— Есть такое дело. Но, вначале я хотела поинтересоваться, есть ли у наследника возможная невеста? И не искали ли таковую в других государствах?

Златов удивлённо поднял бровь. Помолчал. И потом заговорил: — Дело в том, Кира, что в императорской семье почти невозможны браки по любви. Так что ты, особо, наследника не осуждай. Он с рождения знает, что его брак, это — необходимость. И, если, при этом совпадут чувства, то это уже — подарок судьбы.

— Их браки планируются с рождения и только в государственных интересах. У наследника была предполагаемая невеста — княжна из соседнего государства. Но, буквально год назад, когда уже хотели объявлять об официальной помолвке, соседи вынуждены были признать, что будущая невеста — не маг. Она родилась без магического дара, так же как и её мать. И эти факты они пытались скрыть, а в браках правящих династий это недопустимо. Договорённость была расторгнута. Начали искать новую партию. Но, пока без результата. Всё-таки, в нашем мире не так уж много правящих династий, у которых есть дочери-маги.

— Так рассказали, что уже хочется пожалеть несчастного наследника, — заметила я.

— Сейчас, насколько я знаю, ищут уже не в правящих домах, а среди магов. Но, обязательно из старой аристократии. — вступила в разговор Анастасия. На недавнем дамском чаепитии во дворце, мельком услышала, что последние переговоры шли в Ромее, с семьёй герцога Чаза. И даже была надежда на успех. Поэтому, мне тоже непонятны эти танцы вокруг Киры. Получается, что в Ромее всё-таки — неудача. И Кира — последний вариант?

Мы вопросительно посмотрели на Арсения Олеговича. — А, что? В Русинии вообще нет девушек-магов, не состоящих в браке?

— Почему же. Как раз у нас их достаточно. Но, до этого момента, было не принято заключать брак наследника или наследницы внутри страны, дабы не усилить ни одну из политических группировок. Они и так давят на императора, продвигая свои интересы. А с помощью брака, это будет делать совсем легко.

— А, если составить ограничительный договор: вы нам — невесту- мага, мы вам — послабление налогов до совершеннолетия наследника. И всё Больше никаких преференций. И скрепить магической клятвой.

Златов заинтересованно посмотрел на меня. — Интересно у тебя голова работает, Кира. С одной из кандидатур мы на этом и споткнулись. Да, главное и у Владимира, там интерес появился. Барышня ему явно понравилась. Но, семья и род потребовали слишком много за этот брак. Однако, здесь переговоры прерваны, но не закончены. Обе стороны думают. А из твоего рассказа получается, что император хочет подстраховаться и найти дополнительный рычаг давления.

Он помолчал и сказал: — Я предложу императору твой вариант договора. Конечно, без упоминания твоего имени. Но, и тебе надо что-то решить с Прохором, если не передумаешь. Надо, чтобы у императора не было шанса на его авантюру. А в открытую против семьи Смирновых он не пойдёт. Это — нонсенс. Смирновы — опора трона.

Как высоко я тут летаю, подумалось вдруг мне. Среди самой верхушки здешнего аристократического общества. Я — простая девчонка без титула. Нет ли тут ещё каких-то и чьих-то интересов? Не хочется быть куклой. Хочется, хотя бы понимать, чего ждать от судьбы. С этими невесёлыми размышлениями я и осталась, когда Златовы уехали домой.

* * *

Академия встретила меня уже подзабытым шумом большого скопления людей, суетой коридоров и традиционными темами сплетен. Самой главной из которых, был разрыв отношений магистра Фомина и его подруги.

У магистра и до этого было в академии много поклонниц, а теперь и вовсе проходу не дадут, подумала я. Однако, сам магистр, похоже, этого внимания не замечал или успешно делал вид, что не замечает и спокойно вёл занятия. Сегодня, например, были первые практические работы по магии. Нужно было вначале построить и наполнить заклинание. А затем его применить. Нас разбили на небольшие группы и каждой дали одно заклинание. Нашей группе из трёх человек досталось заклинание сложной чистки торцевой стены аудитории. На ней не было окон, дверей, но был сложный рельеф из штукатурки, изображающий план территории академии.

Надо сказать, что мы, целители, не испытывали особого давления и особых требований от магистра. Так как, среди нас очень редки были случаи владения какой-либо магией стихий. Наша магия требовала совсем других плетений и природа нашей силы не предполагала атакующих заклинаний. Поэтому, нас знакомили, в основном, с бытовой магией, природа которой не противоречила целительской. А дополнительные умения ещё никому не мешали.

И сейчас, получив задание, мы с Алёной и Динарой пыхтели над конструкцией заклинания, соображая как сделать так, чтобы в одном приёме совместить очистку поверхности, восстановление верхнего слоя, до состояния — новый. И восстановление или обновление красок на изображении. В одно заклинание у нас всё это не вмещалось.

Магистр уже два раза подходил к нашему столу, но сдвигов у нас не было. Хотя, у других успехов тоже не наблюдалось. Только группа Милены, что-то оживлённо чирикала и, похоже, готовились уже к сдаче заклинания… Я опять покосилась в их сторону, а Алёна заметила: — У них же сёстры уже закончили академию. Делились, видать, опытом. — И мы вновь склонились над нашим рисунком.

— Слушайте, — воскликнула я, — А если мы поместим все операции последовательно в один рисунок!

— Как? — Динара заинтересованно наклонилась ко мне. Алёна тоже придвинулась ближе.

— Смотрите! Берём квадрат, это будет первый слой — очистка. В квадрат вписываем круг. Есть четыре точки соприкосновения. Это будет подновление поверхности. В круг вписываем ещё один квадрат. Опять есть четыре точки. Это будет обновление рисунка. Наполняем силой.

Смотрите, получается сила перетекает из одной фигуры в другую не прерываясь. Значит, это можно сделать одним пассом, но сложным. Показываем магистру? Или сразу пробуем?

— Пробуйте, я уже посмотрел. Интересная идея, Кира.

Мы одновременно подняли головы от стола. Магистр стоял рядом с нами, и видимо уже давно. Так как группа тоже с интересом следила за нашим разговором. А мы и не заметили, что в аудитории стало тихо. М-да. Заработались, однако.

Пробовать оказалось ещё труднее, чем придумать. Рука никак не могла вывести в воздухе и соединить в непрерывную линию наши фигуры. И получался разрыв либо между чисткой и обновлением, либо между обновлением и рисунком, либо, вообще, всё по отдельности.

Магистр, глядя на наше мучение, взял наше заклинание и с одного жеста выполнил его полностью, доказав тем самым, что дело в наших руках, точнее в их не тренированности. С этого дня тренировки кистей рук и пальцев стали для меня обязательными. Так и ходила везде, сжимая в руке маленький мячик или плетя косички из пальцев.

Много времени я по-прежнему проводила в оранжерее, ухаживая за своим кактусом. Но, ещё меня привлёк новый предмет- целительство внутренних болезней. Если бы в нашем мире врачи могли пользоваться магической силой, — не раз сожалела я про себя, наблюдая как наша преподавательница просто на глазах излечивает больных.

Несмотря на огромную загруженность, я не отказалась от идеи двух факультетов. Ректор пошёл мне навстречу. И теперь я ходила ещё на занятия к менталистам, но пока не на все. Так как совместить расписание было просто невозможно. И менталисты для меня были свободным посещением. Здесь я сразу подружилась с двумя парнями (девушек на первом курсе не было вообще), с которыми попала за один стол. Артемию Верову и Богдану Степному было по 18 лет. Я их сразу восприняла как младших родственников. С виду оба очень серьёзные, но присмотришься — в глазах чертенята пляшут. Мелкие пакости однокурсникам были их визитной карточкой. Но, и они же были первыми в помощи. Когда какой-то озверевший мужик гонял по улице мальчишку, грозя даже не ремнём, а дрыном, за то, что тот заступился за нищего (большая редкость в этом мире, так как нищих учитывают и помещают в дома призрения (не от слова презирать, а от слова присматривать)).

Так вот, Артемий и Богдан скрутили его, даже не магически, а руками и отвели в участок. Жестокое обращение к разумным без повода в этом мире не приветствуется. Хотя, тоже, всяких хватает. Но, жизнь сытная и спокойная и народ тоже не буйствует. Да, и порядок поддерживается жёстко Однако, это не отменяет и подлости, и предательства, и хамства. Но, каждый знает границы своих возможностей. (Что-то меня опять на размышления потянуло. Всё миры сравниваю. Что-то лучше, чем у нас, А к чему-то мне надо привыкать).

Кстати, мужчины здесь с детства воспитываются как мужчины. Во всех слоях общества. Аристократов же с детства учат владению оружием и с 16 лет юноша имеет право носить личное оружие (обычно, шпага). Так что, физически развиты почти все. (О моих же занятиях физкультурой расскажу в следующий раз. Это отдельная печальная песня).

В первый же день на этом факультете, ректор, который с первого курса ведёт курс «атакующие ментальные заклинания» привёл пример с применением сырой силы в моём исполнении, рассказав о захвате Бориса. На перемене, меня тут же окружила толпа, но мои соседи по столу всех разогнали, объяснив, что приём вопросов я буду вести по желанию и только через своих представителей, то есть через них.

Я рассмеялась и согласилась. Так и сдружились. Вот и сегодня нам предстояло отрабатывать ментальную защиту и постараться не допустить соседей в свои мысли. Никого в своих мыслях я видеть и чувствовать не хотела, поэтому очень опасалась этого занятия. Но, и учиться надо. Иначе, я никогда не смогу защитить свой мозг. Поэтому, я внимательнейшим образом прослушала преподавателя и приготовилась к тренингу.

Работали, как и везде здесь с соседями по столу. Первым у нас свой щит настраивал Богдан А пробовал пробить — Артемий. Ни у того, ни у другого не получалось. У Богдана не получался щит, о чём ему сообщил преподаватель, а у Артемия — атака, о чём о сообщил сам, признавшись, что ничего не видел. Потом, защиту держал Артемий, а я атаковала. И опять без результата. Мы воззрились на преподавателя: что не так?

— Всё не так, — ответил ректор на наш молчаливый вопрос, адресуясь не только к нам, но и ко всей группе. — Защитить, это значит представить непроходимый барьер, или непроходимую ситуацию (бесконечный счёт, глупая игра, отвлекающая картинка). Атаковать, это значит проникнуть за… Способ атаки за вами — удар, обход, лазейка.

Господи, чем слушала-то! Это же было в лекции, сокрушалась я про себя. Начали снова. Теперь щит держала я Атаковал — Богдан. Представила бесконечные океанские волны. Штиль. Мерно покачивается тело океана. Мощный слой тяжёлой воды скрывает всё от любых глаз. Никому нет хода… нет хода…

— Кира! — резкий окрик вывел меня из оцепенения. Ректор стоял передо мной с беспокойством заглядывая мне в глаза. — Кира, я просил поставить защиту, а не уйти в астрал. Но, ты молодец! Защиту и я не смог пройти. Молодец! — ещё раз похвалил он и повернулся к Богдану. Ты тоже молодец. Атака правильная: не прямой удар, он здесь бесполезен, а обход. Это могло бы сработать. Твоя лодка — юркая и незаметная. Но! Океан не переплывёт. То есть, Кирина защита оказалась сильнее.

Моя атака на щит Артемия тоже была успешной, как мне показалось. Я обрадовалась, пересказывая то, что увидела, но этот жук хитро улыбнулся и посмотрел на ректора, который так и остался с нашей троицей на всё занятие. Я выгнула бровь в вопросе. А ректор пояснил, что это была картинка-обманка. Чтобы дальше не копалась. Я вначале расстроилась, а потом поняла, что незачем это делать. Мы же только учимся.

Так что слава богу! Что-то получилось. Теперь только тренировки помогут. Чем чаще, тем лучше.

* * *

За всеми этими заботами, совсем не было времени подумать о Прохоре. Вернее, не так. Думала я о нём постоянно. Но, придумать как нам помириться не могла никак. А между тем прошла неделя. И я получила извещение: в субботу прийти в комиссию для консультаций. И я понимала, что прийти должна уже с Прохором. Иначе будут проблемы.

Время мыслей прошло. Настало время действий. И я недолго думая, решила сделать вид, что ничего не было. Просто не было времени встречаться, а сейчас оно появилось. Поэтому, ещё на большом перерыве, я нашла Петра и Соню и объявила им, что мы все вместе. И Прохор тоже, уточнила я, встречаемся у входа в большой парк для катания на коньках. Так как мне надо подтягивать физподготовку. Преподаватель уже грозится проводить личные тренировки.

Пётр меня выслушал с каменным выражением лица. Он сильно переживал за брата и обижался за него. А Соня, согласно кивнув, тут же пискнула: — А я не умею.

И это сломило настроение в мою пользу. Петька сразу всполошился, обещая всё рассказать, показать, научить… И они отошли от меня переговариваясь, и Пётр ласково приобнимал Соню за плечи. Хорошо, подумала я. Хорошая пара. И пошла готовиться к своей авантюре. Я-то, ведь, тоже на снегурках только в детстве стояла.

* * *

К вечеру я готовилась самым тщательным образом. Заехала в магазин и приобрела коньки, которые были похожи на снегурки и привязывались к обуви. Спортивных костюмов, как таковых, здесь не было (кроме занятий на физподготовке. Но, и здесь на барышнях, поверх трико были широкие юбочки до колена). И барышни катались в обычных брюках.

Дома попросила Демьяна приготовить мне корзинку с закусками и напитками. Узнав зачем, тот очень обрадовался. Он любил Прохора и скучал по нему безмерно, но и меня обижать не хотел поучениями.

Несмотря на то, что сама всё это придумала, к вечеру мои нервы были уже на пределе. Я не знала, как Прохор отреагирует на это приглашение. Может, ему вообще некогда. Может он обижен настолько, что не хочет мириться. Додумалась даже до мысли, что он вообще меня разлюбил и я теперь как дура, вешаюсь на него. Села на диване в гостиной и начала себя жалеть. Почти до слёз дожалела, когда служанка сообщила о госте. Подумала, что Пётр зашёл к нам, думая, что Соня у нас. Встала, чтобы встретить его и вместе уже ехать за Соней. Почему-то так и подумала, что Прохор не пойдёт с нами.

Но, это был именно Прохор. Он стоял в дверях-высокий, сильный, красивый. Но… похудевший, с запавшими глазами, без улыбки, с тревожным взглядом..

Мы застыли друг против друга. Мгновение. И оба не выдержали.

— Кирюша! — и я попадаю в крепкие объятья:

— Проша! — повисла у него на шее.

И стоим, боимся оторваться друг от друга. Осторожные первые поцелуи щекочут моё лицо. Губы находят губы и мы самозабвенно целуемся, как будто сто лет не виделись (а вот да — сто!). Прохор гладит мои волосы, нюхает их, глубоко вдыхая, утыкается носом в ямку у ключицы. — Кира-а. Как же без тебя плохо…

— А мне без тебя, Прош. Прости, — выдыхаю я, стараясь обнять его крепче. Прохор подхватывает меня на руки и несёт к дивану. Садится сам, а меня устраивает на коленях.

— Прош, мы же на каток…

— Не волнуйся, родная. Я Петру сказал, что нас не будет.

— Что? Наперёд знал? — улыбаюсь я.

— Наперёд, — улыбается он. — Какой каток? Я тебя сто лет не видел. Только вспоминал, какая ты маленькая кнопка. Как пахнешь вкусно. Какая сладкая в поцелуе. Кира… и он, застонав, прижал меня к себе, покрывая поцелуями и лицо, и руки, и грудь. Я и сама выгибалась ему навстречу, гладила спину, волосы, теребила и посасывала мочку уха. На что он тихо смеялся и говорил, что щекотно. Так и просидели весь вечер ласкаясь и целуясь. Прося прощенье друг у друга и прощая один другого. Ссора всё-таки — тяжёлое испытание для отношений. Будет ли как прежде. Нет. Мы решили, что будет гораздо лучше. А это будет нам уроком. Уроком доверия. Сначала выслушивать друг друга. А потом чужих, если оно того стоит.

Я рассказала Прохору о поисках невесты для наследника. И о его внимании ко мне.

— Я знаю, родная. — сказал он, заправляя прядку мне за ухо. Я сам ездил с некоторыми делегациями. Сейчас вся надежда, что договоряться с Берками. Их младшая дочь ещё молода — 17 лет, но помолвку заключать можно. И кажется, оба приглянулись друг другу. Но, условия Берки выдвинули непомерные. Император думает.

— Арсений Олегович обещал помочь. Мы тут придумали им магический договор. Он хотел императору его показать.

— Да, ты у меня прирождённый дипломат, засмеялся Прохор, целуя меня в ухо. (Нет, хотел-то в губы, а попал в ухо, так как я крутилась, устраиваясь к нему поближе).

Прохор остался у меня. Нет, мы не перешли границы допустимого, но и остаться без него я уже не могла. Мне хотелось полностью ощущать его тело. Дотрагиваться везде. Видеть обнажённым. Ласкать его.

И сам Прохор говорил мне то же:- Хочу тебя, маленькая моя, — горячо шепчет он мне в ухо, — Хочу всю без остатка, — целует грудь, покусывая горошинки, поглаживая их пальцами. И я пробую на вкус его тело. Облизываю и посасываю маленькие сосочки. Ум-м, сладко как. Так и говорю ему. Он смеётся и перевернув меня на спину и нависая надо мной шепчет: Кир, выходи за меня замуж. Только быстро, любимая. Я с ума сойду, ждать тебя. — Теперь засмеялась я.

— А если не быстро, то не возьмёшь?

— Господи! Возьму хоть как! Только выходи. Выйдешь? — и череда поцелуев поднимается от груди к губам. Долгий, терпкий, горячий, зовущий, обещающий, дающий, ласковый… Такой вот мой невестин поцелуй получился.

— Согласна. Выйду. Хочу быть твоей женой.

Прохор снимает с руки перстень и надевает мне на палец.

— Большое, — сожалеюще говорю я.

— Нет, смотри…

Несколько мгновений ничего не происходит, а потом кольцо начинает меняться, подстраиваясь под мой размер. Родовой герб на печатке вспыхивает золотом и гаснет.

— Всё, — шепчет Прохор, — теперь не отвертишься. — Родовой перстень принял тебя как свою.

— А что это такое было?

— Родовая магия в действии. У магических родов так помолвки и должны проходить, если пара сходиться по любви. Но, сейчас много политических браков, и перстни давно уже не меняли размер. Вместо родовых обручались обычными кольцами.

— Но, ты же не маг (почему-то мне было стыдно признаться, что я знаю его тайну).

Прохор вздохнул:

— Я родился магом. Мы — старый магический род. Но, в детстве, из баловства, хотел остановить грозу. Такая сильная, штормовая гроза шла, а мы с Петькой были на озере, в нашем поместье. И почему-то, выброс силы не произошёл, а прямо на пике запечатался во мне. Я тогда чуть не выгорел. Ярый меня тогда здорово подлечил: несколько раз откачивал мою магию, но она всё равно накапливалась, но не выходила. Тогда они откачали магию и запечатали её. И целители сказали, что только с женитьбой на магине всё должно пройти. И я смогу управлять своей магией.

Знаешь, Кир, я с тех пор с природой никогда не шучу. Но, появилась мечта о полётах. Вот, и стал изобретателем.

— Прош, а если не поможет, ты не расстраивайся. Я — маг и придумаю, как тебе жизнь продлить. Родился-то ты магом, значит и жить должен как маг.

— Заботливая ты моя, — погладил меня Прохор. — Главное, что ты — моя. Остальное — вторично.

* * *

Утром, на комиссию мы явились вместе и я похвасталась Ярому своим перстнем, который сидел на пальце как влитой.

— Ты продолжаешь удивлять, Кира. Но, честно говоря, что-то такое я давно подозревал., — и он дружески улыбнулся мне.

Наследник., на это известие, кисло поморщился и поздравил нас с помолвкой. Прохор же ответил, что событие важное и отмечать его семья Смирновых намерена широко, о чём известит дополнительно.