Утреннее совещание комиссии началось с известия, что мы, все, в выходные перемещаемся к окну-порталу, через которое Борис наблюдал за нашим миром. Находиться там будем два-три дня. И, чтобы все были готовы к любым неожиданностям.

Пока не начали работу, я спросила у Ярого, что там с этими девицами. Ведь, при нас смотрели только память Милены. Архимаг ответил, что Регина показала, как проникла в лабораторию отца и взяла яд. Её отец, известный целитель и химик, лишён теперь права иметь домашнюю лабораторию, и семья ограничена в правах на год. А девицу отчислили из академии и заблокировали магию на год.

А две другие, которые составляли группу поддержки, но сами ничего не делали, отчислены из академии и их магия заблокирована на полгода за то, что не пытались остановить преступление и не отказались участвовать, зная о последствиях. Родители ограничены в правах на полгода и обязаны урегулировать все вопросы с семьёй Трофимовых.

Семья же Милены, и сама девица, задержаны. И домашний арест заменён на камеры полицейского управления. Выяснилось, что отец Милены был хорошо знаком с Борисом и не раз нанимал его бойцов для своих грязных дел. Часто бывая в доме Зотовых, Борис познакомился с Миленой, которая хоть и была молода, но имела склонность к интригам и мести. И первым её заказом Борису, была кража своей одноклассницы по выпускному классу гимназии. Девушку тогда продали оркам. И только через год она смогла дать весточку родным. Теперь эту семью ожидал императорский суд.

Услышав эти новости, я удовлетворённо вздохнула. Не то чтобы я очень кровожадна, но и прощать такие подлые поступки совсем не в моём характере.

На комиссии сегодня составили окончательный график работ и распределили сферы ответственности. Я с изумлением увидела, что все основные работы предполагалось завершить в течение полугода.

— Так это ещё долго, — ответил мне на мой вопрос Ярый. — Это же не ваш мир. Здесь большая часть работ будет выполнена при помощи магии. Трудности будут при строительстве дорог, но здесь гномы всё взяли на себя, а у них свои секреты и технологии. Они строят быстро и очень качественно. Нам повезло с их сотрудничеством.

— А когда уже можно будет увидеть первый поезд?

— Ну, это не поезд, в том смысле, что ты привыкла. Но, первый вагон думаю, месяца через два будет Задержка может быть из-за колёс. Такого размера гномы ещё не делали. И колёса, и платформу, и корпус вагона будут делать гномы. У них есть всё для этого производства. А устанавливать оборудование, двигатель, начинку салона — это наши, но у них же, у гномов. Самому не терпится посмотреть, что получится.

* * *

В академии я пропустила сегодня первую лекцию, но надеялась переписать её потом у девчонок. Но, зато успела на практические занятия у менталистов. Что мне здесь нравилось, так это тщательная отработка приёмов и навыков работы. Мы несколько занятий ставили щиты и пытались проникнуть за них, пока у всех это не начало получаться, лучше или хуже. Конечно, автоматизма можно достичь только постоянной практикой, но и такие тренировки дают свой результат.

А сегодня у нас было занятие по внушению и опять по защите. Как я поняла, любое ментальное действие будет сопровождаться защитой. Глядишь, таким способом, защиту действительно освоим до автоматизма.

Пошагово эта операция распадалась на несколько этапов: проникновение через защиту (если есть), изоляция активного сознания (чтобы жертва не сопротивлялась), воздействие на подсознание, внедрение приказа, чтобы жертве казалось, что это её собственные мысли и действия.

Я опять работала с Артемием и Богданом. Мне нравилось, что парни, даже если что и видели в моей памяти, никогда не распространялись об этом. И я, естественно, о них тоже молчала.

А сейчас я пыталась заставить Богдана выполнить простой приказ: Встань и иди к двери. Но, этот попрыгунчик продолжал спокойно сидеть за столом и нагло улыбаться. Сделав ещё несколько попыток я сдалась и вопросительно посмотрела на преподавателя: — Что я делаю не так Владислав Георгиевич? (Да, да! Я настырно называла преподавателей по имени-отчеству, напрямую спрашивая как звали их отцов, так как у меня язык не поворачивался звать людей старше меня на сотни лет просто по имени или фамилии. И, между прочим, ректору даже нравилось).

— Ты, Кира, распыляешься. Отдаёшь неконкретный приказ. Назови его по имени. И силы мало вкладываешь. Боишься, наверное. Давайте, пробуйте ещё раз и меняйтесь. Я взглянула на Богдана более пристально. Поймала взгляд и не отпустила его. Чётко глядя в глаза, мысленно приказала: — Богдан, встань и иди к двери.

И, о чудо! Этот нахальный сопротивленец встал и пошёл к двери, недоумённо вертя головой.

— Молодец, Кира. Поняла теперь схему.

— Да, спасибо, магистр, — И я совершенно довольная села за стол. Теперь очередь Артемия.

Вот, что я вам скажу: отвратительное это чувство — выполнять чужую волю. Не хочешь делать, а оно само делается. Страшное дело. Артемий приказал мне подойти к магистру и пожать ему руку. Ну, ладно, я его знаю. И не очень боюсь. И то неудобно. Но, да, я выполнила этот дурацкий приказ. Магистр только посмеялся.

На третью пару, после обеденного перерыва, я мчалась как угорелая. Потому что проходила она не в аудитории, а в палате местного госпиталя. Так сказать на живых примерах. Сегодня у нас было сканирование организма и определение нарушений его деятельности. (По нашему: сбор анамнеза и первичная диагностика). Только, если у нас мне бы пришлось опрашивать больного и выяснять что, когда и где, то сейчас, простерев над ним руки и проведя ими от макушки до пяток, мне и спрашивать ничего не надо. Что, где и как работает неправильно, сразу видно.

Мне попался человек. Не маг. Пожилой. Работал при хозяйственной части академии. Жаловался на слабость. По старой привычке, хотела начать расспросы. Но, преподаватель — магистр Ираида Немальцева строго приказала соблюдать тишину и работать. И мы, каждый у своего подопечного, приступили к сканированию.

Почувствовав в руках тепло от потоков своей магии, раскрыла ладони над человеком. Сейчас магия, проходя через него, будет рисовать в моём сознании картинку энергетических потоков организма. (А, если бы это был маг, то и магических). Когда человек здоров, все потоки функционируют нормально и имеют ровное свечение в основном в бледно-розовой тональности (влияние крови). Если же где-то есть нарушения, то потоки в этом месте начинают клубиться, прерываться, путаться, изменять цвет. Чем больше нарушения, тем ярче эта картинка, а цвет приближается к густо-алому.

А вот магические раны и проклятия имеют цвет от серого до чёрного. И убирать их может маг, сильнее того, который наносил их.

Сейчас я видела, что, в районе поджелудочной железы, потоки нарушены. Печень также с трудом справляется.

— Госпожа магистр, можно уже полечить? — обратилась я к преподавателю. Она подошла ко мне.

— Ну, давайте попробуем. Действуйте.

Я увеличила потоки силы и направила их на проблемные места. Под влиянием целительской магии собственные жизненные потоки человека начали исправляться, занимать правильное положение и направление. Буквально на глазах человек начал чувствовать себя лучше. Стремясь закрепить результат, я добавила ещё силы и прошла по всему организму, освежая и наполняя потоки целительской магией.

— Хорошо, Кира. Всё правильно сделала. Сама как себя чувствуешь? Всё же немало сил отдала.

— Отлично себя чувствую. Даже радость какая-то: первый больной, вылеченный магией.

С этого дня, я старалась как можно чаще бывать в госпитале и, если разрешали, обязательно лечила.

* * *

К пятнице и предстоящей поездке я готовилась очень тщательно. В багаж не попало никаких платьев. Только брюки, блузы, жилеты и сюртуки. Короткие полушубки из хорошо выделанной овчины, заменяли здесь куртки. На ногах — тёплые меховые сапожки.

Демьян снабдил меня ещё одним амулетом, который определял яды и к вечеру пятницы я была готова. Но, в этот раз с нами должны были ещё поехать Игнатий и магистр Грибова, как мне объяснили для изучения влияния окна на людей и растения.

Переместили нас к подножию хребта, который одним своим отрогом спускался к Ахтыку, но немного севернее. Близких населённых пунктов здесь не было и теперь я поняла организаторов, которые кроме нас, членов комиссии, набрали ещё целый штат прислуги: повора, конюхи, личные слуги. И целый воз продуктов.

Сразу развернулась работа по обустройству лагеря. А нас Игнатий и Ярый пригласили пройти к окну-порталу, которое находилось немного в стороне от лагеря.

Я испытывала сложные чувства. С одной стороны, я сейчас увижу свой мир, по которому, конечно, скучала. С другой стороны, этот мир стал мне близким тоже. И здесь появился человек, который стал мне роднее всех родных. Поэтому, я волновалась.

Окно портала я заметила сразу. Но, только потому, что уже видела подобное. Иначе, я приняла бы это за марево над землёй, которое бывает в хорошую погоду. Окно колыхалось над землёй на расстоянии больше метра и мне с моим невеликим ростом заглянуть в него было сложно. Выход нашёл Прохор: просто посадил меня к себе на шею, как маленькую.

Мы не знали какие силы здесь действуют и почему портал не исчезает совсем, поэтому подходили к нему осторожно и остановились на расстоянии метра, не касаясь границ окна, которые, кстати сказать, были нечёткими и размытыми. С высоты Прохорова роста я заглянула в окно и через мгновение, не выдержав, заплакала. Я увидела яркий солнечный день где-то на юге России. А, я почему-то думала, что природа и сезоны будут совпадать. Немного успокоившись, начала комментировать и отвечать на вопросы, которые задавали присутствующие.

— Это юг России. Лето. Город не знаю. Может даже и была, но это место не узнаю. Покрытие дороги называется асфальт. Бывает природный и искусственный. Образуется из тяжёлых фракций нефти. У вас в мире тоже должен быть. Повеленов и Ярый одновременно кивнули: гномы говорили.

— Дома многоэтажные. Не всегда из кирпича. Чаще из железобетона. Это едет автобус. Автомобили почти все частные. У меня тоже была маленькая машина «Мазда Демио» и права вы видели. Смотри, Прохор, движение в городе регулируют светофоры и правила дорожного движения. Чтобы никто никому не мешал и заторов не было.

— А это что? — Ярый показал рукой на мужчину, разговаривающего по мобильному телефону.

— О! Об этом я давно хотела поговорить с господином Повеленовым, да случая не было. Это — устройство быстрой связи — мобильный телефон. Даёт возможность поговорить с кем-то, находящимся сейчас далеко. Даже очень далеко. Но, и у нас не весь мир ещё пронизан мобильной связью. Так что, взять можно идею, а создать новое переговорное средство на базе магии. Было бы здорово.

Повеленов наклонил голову и сказал: — Расскажите мне об этом подробнее потом. — Я кивнула и продолжила. В нашем обществе формально все равны. У богатых нет титулов. Но, в мире такое деление ещё существует. Самая богатая и развитая страна нашего мира — Соединённые Штаты Америки. Но, раньше ею была Великобритания. Вообще, лидерство стран меняется с течением времени. К сожалению, окно не показывает наших фабрик и заводов. А было бы на что поглядеть.

Мужчины внимательно вглядывались в картинки чужой жизни. Жаль, что портал показывает только кусочек улицы. Их интересовала одежда, обувь, магазины, тротуарная плитка, в общем, буквально всё что попадало под взгляд. Прокомментировали поведение людей на улице. И в целом заметили, что в моём мире люди более свободны и раскованы.

Смотрели бы и дальше, несмотря на неудобства, но пришёл посыльный из лагеря и позвал на ужин. Шумно переговариваясь, вернулись в лагерь и после ужина собрались у костра. Погода была хорошая. Морозец небольшой. Дружная компания. Не хватало хорошей песни. Я поискала глазами молодого гвардейца, у которого приметила гитару. Он сидел по другую сторону костра и что-то наигрывал.

— Хотите, я спою вам песни нашего мира. Только предупреждаю: я не певица — раз. И я люблю бардовские песни-два. И очень-очень редко замечаю эстрадные песни. (Эх-х! Вспомним походы и слёты.)

— Конечно, Кира, — Игнатий дружески улыбнулся и кивнул парням, чтобы передали гитару. По форме она мало отличалась от наших. Струн — шесть. Немного подстроив её под себя, объявила:

— Я спою песню, которая мне очень нравится и она считается началом и символом бардовской песни. (То есть, написанной непрофессионалами. Для исполнения непрофессионалами). «Бригантина» Сл. П. Когана, муз Г. Лепского, 1937 г.

Голос у меня низковат для пения, но именно бардовские и романсы получаются неплохо. Ещё пока пела, заметила, что и те, кто вначале был настроен скептически, под конец слушали с интересом, а повтор последних строчек даже пытались подпевать. А потом, я отвечала на вопросы что такое бригантина, кто такие флибустьеры…

— Кира, это песня про тебя, — с улыбкой заметил Ярый. Ты когда пела, светилась вся, а музыкальный фон и твой эмоциональный совпадали полностью.

— Спасибо, Кира, очень душевная песня. Прямо встрепенулся весь и захотелось сделать что-то эдакое… — засмеялся Игнатий.

И со всех сторон послышались возгласы одобрения, и просьбы спеть ещё. А мне не жалко, у меня тоже настроение подходящее. И я пела: «Как здорово», «Милая моя», «Ты у меня одна», «О друге». И всякие другие подходящие, пока голос не начал садиться. И, тогда, Прохор, забрав гитару, объявил, что концерт окончен.

А на следующий день, окно удивило нас тем, что показало совсем другое место. Теперь это был заснеженный Петербург и не узнать его было невозможно, так как мы видели перед собой громаду Казанского собора. Я рассказала, что помнила и о городе, и о соборе. И дальше опять отвечала на вопросы по ходу наблюдения. Но, самой мне было очень интересно, почему окно перемещается. И главное, только та его часть, которая в другом мире. А та, что находится здесь, практически неподвижна.

Но, впечатления о мире у участников этой экспедиции были просто ошеломительные. У них глаза горели и они готовы были торчать у этого окна сутками, просто наблюдая за жизнью города И у меня возник вопрос к Ярому и Повеленову: Господа архимаги, а нельзя ли всё это записать как-нибудь? Да и при считывании памяти тоже можно попробовать записывать изображения. Это же какая помощь будет.

Архимаги почесали затылки и сознались, что идеи такие ходят давно, но вот взяться никто ещё не пытался.

— Ну, так возьмитесь! Важнейшее же дело! И сколько возможностей открывает. Можно потом и магфильмы создавать.

— Не суетись, Кира. Сначала с дорогой разберёмся. Шустрая какая. — шутливо заворчал Ярый. Вот, же досталась Прохору егоза. А у меня почему-то возникло ощущение бессмыленности нашего занятия. Ну, увидят маги картинку мира, ну, подивятся на неё. Но, мы же не можем попасть туда и всё это попробовать и потрогать. И я все эти сомнения Игнатию и высказала.

— А вот тут, ты Кира неправа. Нам это очень важно и нужно. Просто ты воспринимаешь свой мир как нечто известное и обыденное. А для нас — всё, что мы видим абсолютно необычно и ново.

На этом мы разошлись по палаткам и у костра сегодня не сидели. Прохора забрали к себе маги для каких-то консультаций, и я осталась в палатке вдвоём с магистром Грибовой, которая сославшись на усталость, быстро легла спать. И я, подумав, последовала её примеру.

А утром… Утром всё это и случилось. Мы, как обычно, подошли к окну. Прохор опять поднял меня на плечи и шагнул вперёд. И я увидела родной город! Прохор, — воскликнула я, — ближе, пожалуйста. Мой город!

На мои крики обернулись маги. Я махнула рукой, Прохор не удержал равновесие и шагнул вперёд, стараясь не уронить меня. Мы оказались за рамкой портала, и она сработала. Только выбросило нас совсем не в моём городе, и даже не в нашем мире.

— Степь…. Орки… — хрипло проговорил Прохор, быстро вставая с земли, и одновременно поднимая меня за руку, тут же закрывая собой.

Я огляделась, стремясь увидеть то, что его обеспокоило. К нам приближалась большая группа всадников. У Прохора только шпага, которая здесь у аристократов настолько привычна, что является практически элементом одежды. У меня, с недавнего времени, всегда на поясе метательные ножи. Но, какой из меня воин, даже говорить смешно.

Мы с тревогой ждали приближения всадников. — Прош, — может сначала миром попробуем? — спросила я.

— Попробуем… Если получится, — ответил Прохор. И мы опять замолчали.

Через минуту, группа всадников резко осадила коней прямо перед нами. Что сказать. Хорошо смотрятся: сильные, выносливые кони. Не такие высокие и тонконогие как беговые, но зато способные нести тяжёлого всадника и даже не одного. Сами всадники — орки. Я их видела впервые, но они оказались мало похожи на фэнтезийные варианты нашего мира. Это были крупные, мощные мужчины, но не безобразные внешне. Даже, наоборот, им была присуща некая суровая мужская привлекательность. Чёткие, резкие черты лица, тяжёлая нижняя челюсть, слегка выступающие клыки, мощные надбровные дуги. Немного монголоидный разрез глаз. (Наверное, у степняков всех миров так). Верхняя одежда из тонкой замши, подбитой мехом. Сурово.

Мы молча разглядывали друг друга. Наконец, стоящий впереди орк, с висящим на шее ожерельем из когтей, небрежно произнёс: — Женщину — на коня, мужчина пусть пробежится до стойбища. — И он ухмыльнулся.

— Вождь, — Прохор выступил вперёд, — Эта женщина — моя. Скажи своим воинам, чтобы берегли её.

— Твоя?

— Да, моя. Мы помолвлены.

— В степи нет ничего твоего. Но, я обещаю, что до стойбища её никто не тронет. — Он развернул коня и поскакал в степь. Меня тотчас подхватил в седло один из воинов. Прохору связали руки арканом, и второй конец привязали к седлу одного из коней. Не быстро, но и не шагом мы тронулись. Я постоянно оборачивалась на Прохора. Но, он пока размеренно бежал за нами. А орки пока не злобствовали.

Наконец, впереди показались юрты. (Ровно такие же я видела в этномузее в Казахстане. Говорили, что в отдалённых районах, чабаны до сих пор живут в юртах). Юрты стояли полукругом, образуя небольшую площадь с открытым проходом в степь. В центре площади был вкопан высокий столб, на макушке которого покачивались перья степного орла.

Нас с Прохором подвели к столбу, причём Прохору явно оказывали уважение, видимо из-за того, что не просил поблажки. Рядом остались двое воинов. Все остальные куда-то пропали. Зато площадь моментально наполнилась женщинами, детьми, стариками. Сначала они просто разглядывали нас. Потом начали переговариваться. Потом в нас полетели насмешки и подначки. Не знаю как Прохор, но я уже еле сдерживалась, чтобы не ответить. Поскольку. руки у нас были связаны, Прохор придвинулся ко мне и успокаивающе тронул меня плечом.

— Девка мала больно. И тоща. Какая из неё жена? — раздался скептический женский голос.

— А-ха-ха, Унгалу пойдёт! У него никакой нет. — ответил на это мужской старческий.

— Чего это Унгалу?! И Ришу пойдёт! — визгливо вступил ещё один женский. — У него тоже нет.

— И у Карога нет!

— И у Ивара!

Кажется, сейчас начнётся свара, подумала я, и взглянула на Прохора. Глаза его метали молнии, а руки сжимались в кулаки. Видно было, что только огромным усилием воли он сдерживает себя. А шум вокруг всё нарастал. Ребятишки тоже осмелели. Они подбегали к нам и трогали одежду, шпагу Прохора, которую у него даже не подумали забрать. Девочки уже трогали мои косы. (У меня волосы до плеч, но в обычные дни я предпочитаю не причёски, а простые косы, которые заплетаю и закрепляю на голове разными фигурами).

Но вдруг наступила тишина и народ разошёлся, образуя широкий проход к столбу. По нему к нам подошли несколько мужчин, видимо вождей этого рода. Впереди стояли два старика, но каких разных. Один — явно бывший воин: высокий, ещё статный, с лицом изрезанным морщинами и шрамами. Властный, но немного медлительный. На нём не было никаких, привычных оркам, украшений. Только короткий меч в боковых ножнах. Второй — немного ниже (невысоких орков я не увидела), очень худощавый, но с перевитыми жгутами мышц. С распахнутой, несмотря на морозец, рубахой и болтающимися на шнурке костями животных. Его лицо, тоже испещрённое морщинами, светилось улыбкой.

Шаман, подумала я. Он подошёл к нам и начал двигаться вокруг нас, позвякивая колокольчиком и бубня какие-то мантры. Все остальные внимательно наблюдали за его действиями. Наконец, он остановился напротив нас и, повернувшись к старому вождю, сказал:

— Они чисты. Зла в них нет. Мужчина — местный. Женщина — чужая в этом мире. Они пара. Но, женщина ещё не знала мужской любви.

Ого! Этак про меня всю подноготную расскажут. Я возмущённо фыркнула. Шаман даже ухом не повёл и продолжил. Мужчина — сильный воин. Женщина — сильная магиня. Подойдёт для вождя. И он, склонив голову, отошёл в сторону, открывая нас вождям.

Они подошли ближе и старый вождь заметил, обращаясь к Прохору: — Я понимаю тебя, чужак. Такую птичку хочется беречь. Но, теперь это не твоя забота.

— Почему? — Прохор шагнул вперёд, насколько позволил аркан.

— Потому что в степи нет ничего твоего, чужак. А за эту птичку будут биться лучшие воины моего рода. Я не хочу обижать никого. И мой сын примет участие в боях наравне со всеми.

— Настоящий бой? — не выдержала я.

— Конечно, нет птичка. — улыбнулся старик. — Всего лишь, до первой серьёзной раны. — Ты достанешься достойному воину.

— А, если я не хочу? — дерзко вздёрнув голову, взглянула ему в глаза.

— А это неважно. Ты можешь хотеть или не хотеть, а делать будешь то, что нужно, женщина. Не переживай, — успокоил он меня, — Тебе понравится. У нас сильные мужчины. Любой сможет показывать тебе звёзды всю ночь. — и он рассмеялся.

— Вождь, — опять заговорил Прохор, — будь справедлив до конца. Я тоже хочу принять участие в боях за свою женщину. Согласись, у меня есть на это право. Мы помолвлены по нашим законам.

Вождь удивлённо посмотрел на Прохора. — Ты хочешь бороться за неё? Учти, если ты проиграешь, тебя с позором выгонят из степи, а женщина останется здесь с победителем. Выиграть у моих воинов почти невозможно, — заметил он.

— Я понял и готов.

— Это не сейчас. Нам надо подготовиться. Через три- четыре дня, не раньше. Ты можешь тренироваться. Я разрешаю. Все слышали? Но, если ты замыслишь побег, то пожалеешь.

— Слово чести. Я докажу вам, что это — моя женщина.

Господи, что за упёртость прорезалась у Прохора. И какие-то собственнические замашки. «Моя женщина» передразнила я его про себя, а сама почему-то блаженно улыбалась, несмотря на патовость ситуации.

Нас отвязали и развели по разным юртам. Меня поместили в юрту старого вождя. А Прохора, если я правильно поняла, в юрту шамана. Несмотря на сложность нашего положения, мне было страшно интересно находиться здесь. С удивлением я наблюдала ежедневный быт орков и приходила к выводу, что кочевые народы всех времён и миров живут примерно одинаково. Такое же описание быта кочевников я встречала в наших книгах. Просто сейчас наблюдала это наяву.

Юрта внутри была единым пространством, но могла делиться на части с помощью висящих шкур. У дальней стены располагались спальные места, которые представляли собой связанные снопы скошенной травы, застеленные шкурами. Здесь же стояли сундуки с одеждой и шкурами. В передней части находился очаг: вырытая в земле яма, обложенная по окружности камнем с высокими стойками для подвески чугунков. Недалеко стоял низкий столик и ящик с отделениями для посуды и продуктов.

Какую еду можно приготовить на костре? Правильно. Каша с мясом. Мясо запечённое, мясо жареное. Чай. Здесь он очень своеобразный. Здесь пьют крутой зелёный чай, солёный, забеленный молоком, сдобренный сливочным маслом и приправленный травами. Отличное средство прогреться после степного пронизывающего ветра.

Жена вождя, высокая сухопарая старуха, но ещё сильная и ловкая, быстро приставила меня к делу, велев перетрясти и выхлопать шкуры. Шкуры, хотя и хорошо выделанные, были довольно тяжелы для меня, да и таскать их, такие объёмные, было неудобно, всё же я маленького роста. Но, я не спорила, а молчком выполняла работу. (Не такая уж я белоручка. Мало ли, что на даче приходилось делать, и у тёти в деревне).

На второй день я уже свободно ходила по стойбищу. Никто меня не трогал и не обижал. Только маленькие девочки бегали за мной и просили ленточку. Прохора я не видела, но вездесущие ребятишки рассказали, что мужчины тренируются в степи, и мой мужчина тоже с ними. Я опасалась, конечно, но верила, что у Прохора всё получится. Он был всё-таки, не простым воином, а получил звание как командир разведки. Да и холодным оружием он владел очень хорошо. Мастерски, честно говоря. Но, какие-то опасения оставались и я с тревогой ждала дня состязаний.

Вечером, в юрте я с интересом наблюдала как хозяйка наливает в маленькую пиалу молоко и ставит у очага. Для кого, спрашиваю я. И она отвечает: для шулда. На мой удивлённый вид смеётся, что шулды — это домашние духи, которые берегут очаг и помогают в доме. Я встрепенулась. Местные домовые? Познакомиться? Не подавая вида, как мне это важно, продолжаю убирать посуду после ужина и готовить постели ко сну.

Когда хозяйка затихает в своём углу, а хозяина ещё нет в юрте, потихоньку сажусь на своей постели и, вытащив из под рубахи оберег Демьяна, начинаю шёпотом звать: — Шулд подойди, дело есть. Шулд…

Ноль реакции. Я не знаю, как их вообще звать. И Афанасий, и Демьян сами появлялись. Посидела ещё немного и со вздохом собралась ложиться. Но, в этот момент раздалось: — Чего тебе, видящая?

Ой, — вскрикнула я от неожиданности.

— Тихо, ты, горемычная- приструнили меня. — И рядом со мной появился невысокий мужичок с характерной наружностью орка.

— А вы, что, всегда похожи на хозяев? — вырвалось у меня.

— Скажешь тоже. Мы сами по себе. Хозяева сами по себе.

— Понятно, — протянула я, хотя ничего понятного не было. (Почему похожи-то, эти — люди, а эти — духи. Непонятно).

— Меня Кира зовут. А тебя?

— Орта я, — признался мужичок.

— Так у вас и имена орочьи?

— Чо это? Наши у нас имена. А у них — ихние, — обиделся он.

— Слушай, Орта, не обижайся, пожалуйста. Просто я не знаю тут ничего. Помоги разобраться. Но, сначала вот посмотри, — и я показала ему свой оберег. Орта внимательно рассмотрел его и поцокав языком сказал: — Знатный оберег, сильный. Нет, не знаю этот род. Но, долг велит помочь тем, у кого наши обереги. Говори, что хочешь. Кроме предательства своего рода, могу исполнить многое.

— Не надо предательства, Орта, миленький. Расскажи про ваши порядки. И ещё: мой мужчина будет бороться с вашими, подскажи правила.

— Ишь, ты! Бороться с нашими… Но, это можно. Это честно. Равны все должны быть. Да.

— Орта, а весточку моему Демьяну можно передать. Волнуется же.

— А передай!

— Как? Здесь же магии нет, я уже пробовала.

— Ну, это в степи нет. А рядом со мной — есть.

Я наспех отодрала от рубахи кусочек полы и угольком написала: мы у орков. С трепетом сотворила портал почты. Всё. Демьян его получит и знает, что делать. Надеюсь, что спасатели придут не с войной.

Поговорить с Ортой больше не получилось. Вернулся хозяин и я сделала вид, что уже сплю.

Следующий день не принёс ничего нового. Но, вечером мне удалось увидеть Прохора, правда на виду у всего стойбища. Я намеренно подбежала к нему и бросаясь на шею причитала, что соскучилась. Прохор понял и поддержал мой маневр. И крепко обнимая спросил на ухо: — Всё в порядке, любимая?

— В порядке, не волнуйся. Прош, я передала Демьяну весточку. Надеюсь, наши успеют.

— Если и не успеют, я тебя завоюю., — поцеловал меня в ухо Прохор.

— Завоеватель, — хмыкнула я и тряхнув головой пошла к своей юрте. Стоявшая вокруг молодёжь, видевшая этот спектакль. — смеялась и улюлюкала нам вслед.

А к обеду третьего дня в наше стойбище стали стекаться мужчины из других стойбищ этого рода и даже из других родов. И не только свободные, но и женатые с семьями. Ведь, намечался праздник. Оказалось, что род нашего хозяина довольно большой. И в нём уже есть «белые» женщины, как называют здесь не степнячек. К вечеру, из новых юрт вырос целый посёлок в степи. Правда, расстояние примерно в полкилометра строго соблюдалось и ближе никто юрты не ставил.

Оказалось, как рассказал Орта, соревнование мужчин проходит в три дня. Первый день — метание ножей, копья и стрельба из лука. Второй день — борьба без оружия. В третий — самый важный день — поединки с боевым оружием. Победитель этого дня и получает главный приз. Нынче, этим призом была я. Не знаю, насколько лакомым кусочком я для них была, но к соревнованиям все готовились весело и с энтузиазмом. (По-моему, я была просто поводом поиграть в мужские игры. Они бы и без меня в качестве трофея, прекрасно соревновались бы).

Вечером же, накануне состязаний, вождь получил известие о прибытии к границам степи человеческой делегации и велел со всем почётом (ради праздника) встретить и сопроводить их к стойбищу. Наш хозяин, хотя и входил в совет племени орков и должен был подчиняться его решениям, но (как объяснил Орта) был практически правителем приграничья. Так как другие рода не желали селиться рядом с людьми и, значит, не защищали границы степи, то наш хозяин и был здесь единственной и главной властью. И именно с ним люди вели любые переговоры.

Делегация и её сопровождающие прибыли в стойбище уже затемно. Людей разместили в отдельной юрте и я не имела возможности узнать кто прибыл и за нами ли.

Но, утром всё выяснилось, когда площадке у столба я увидела Ярого и Игнатия. Нисколько не стесняясь, я с разбега бросилась на шею Ярому и плача начала жаловаться на орков и эти ненормальные состязания. Подошедший Игнатий погладил меня по голове и спросил: — А со мной поздороваться?

— Здравствуй, — поцеловала я его в щёку и спросила: — А кто ещё приехал?

— А тебе нас мало, — шутливо обиделся Ярый и ответил: — Ещё Пётр с Соней, она его одного не отпустила, и, ты не поверишь, 25 женщин в возрасте от 21 до 35 лет, которые добровольно решили поселиться в степи. С этим вождём уже давно шли переговоры о судьбе двух девушек, помнишь?

— Конечно.

— Ну, вот. Они никак не могут привыкнуть к своему новому месту и просятся домой. А орки, тоже ведь не звери. Согласились обменять их на добровольцев. Мы этих добровольцев уже полгода собираем. Вот, сколько смогли. Но, акция ещё будет продолжаться. Нам орки во врагах не нужны. Мир гораздо выгоднее. Так что, заодно сейчас и переговоры проведём о мире и торговле. (Во время мы попали, да?).

— Ничего себе. А почему они тогда нас с Прохором не отпустили.

— А это — дело принципа. Вы сами сюда попали, сами и выбирайтесь, как сможете.

— И Прохор…

— Да, ему придётся на самом деле завоёвывать тебя. Не волнуйся. Он сможет.

— Где-то я уже это слышала. Только в другом варианте.

Поговорив с Ярым я пошла искать Соню. Вдвоём переживать как-то легче.

Наконец, настал первый день состязаний. Я удивилась сколько народу в них участвовало. Но, Ярый мне объяснил, что это участники не столько за приз, сколько желающие показать свою удаль и мастерство. Не все из них будут участвовать дальше. Для состязаний как раз подошла площадка между стойбищами. Судьями выступали опытные известные воины. А в «жюри» были шаманы, вождь рода и главы крупнейших семей.

В метании ножей участвовали, наверное, почти все мужчины рода от подростков до опытных воинов. В качестве мишеней служили спилы деревьев. Только к обеду удалось выявить лучшего и им оказался молодой воин из самого дальнего стойбища. А Прохор был только третьим. Но, его всё равно поздравляли и похлопывали по плечам, как своего.

Мы с Соней и членами нашей делегации, стояли у края поля и весь ход состязаний нам было хорошо видно. А женщины, которые прибыли в степь, разместились на другой стороне и пока нерешительно осматривались. Однако, у них уже появились поклонники, которые прохаживались перед ними и пытались привлечь внимание.

Я страшно переживала, но вида не показывала. Тем более, что обнаружилась совсем неожиданная проблема. На Прохора обратили внимание местные дамы и кучкой ходили за ним, бросаясь шутками и недвусмысленно задирая юбки. Я кипела вся, а ведь, предупреждал Орта, что нравы здесь свободные, до замужества. И если степнячке понравился мужчина, она вполне может пригласить его в свою постель. А здоровый приплод очень ценится, вот и выбирают они лучших. Но, замужние могут быть только с мужем. Интересное кино. Я так без прав. А у них так их с избытком. На что Орта философски заметил: — Ты же не наша.

Особенно старалась одна девица, как мне сказали, внучка старого вождя, которая жила в стойбище матери и приехала только вчера. Высокая, тонкая в талии, с гибкой ловкой фигурой, с чёрными до пояса волосами, она яркой бабочкой мелькала возле Прохора, буквально цепляясь за него. И лицо у неё было довольно симпатичное, и его даже не портили небольшие клычки.

Прохор только посмеивался, но на её подначки не отвечал. Однако, когда она откровенно схватив его за руку потянула за собой, Прохор отнял её руку и спокойно сказал: — Прости, красавица, но у меня есть невеста и я уважаю её достоинство. Она фыркнула и нехотя отошла прочь. Оказывается, навязываться через отказ здесь считается позором.

После обеда, который состоял из запечённой на кострах баранины, вкуснейших лепёшек, кумыса и травяных напитков, состязание было продолжено. Метание копья и стрельба из лука проходили одновременно на двух концах поля. И здесь Прохор отличился. Если в метании копья он был вторым, то в стрельбе из лука, неожиданно для меня — первым.

— Ничего особенного, сказал Игнатий, — сколько на охоте-то приходиться стрелять. А сколько тренируемся для этого. Попадать-то принято в глаз, чтобы шкуру не портить. Удивительно было бы, если бы не победил.

Вечером меня отпустили к своим и я провела его, слушая рассказ о том, что случилось после нашего исчезновения. Экспедицию пришлось свернуть, было неясно куда нас выбросило. Ярый смог отследить след портала только до гор. А нас, оказывается, перекинуло через горы. К оркам. А здесь магия работает нестабильно и не везде. Есть зоны с полным отсутствием магии. Местность здесь похожа на горное плато с небольшими долинками и редкими лесными массивами вдоль рек.

— Скажи, Радомир, (к Ярому я незаметно привыкла обращаться по имени) а почему портал выбросил нас к оркам?

— Почему именно к оркам неясно. Но, вот почему в нашем мире — понятно. Потому что, сильных магов мир не отпускает. И Борис ведь не мог уйти, сколько ни пытался.

Второй день состязаний был очень зрелищным. Участники разделись и остались в одних мягких штанах. Несмотря на небольшой морозец, дискомфорта похоже никто не испытывал. Хотя борьба шла прямо на прихваченной морозом земле и удары при падении были существенными. Особый накал борьба приобрела после третьего круга (Первый круг — всех участников поделили пополам и по жребию выбрали пары. Победители вышли во второй круг. Их опять поделили пополам и по жребию выбрали пары. Победители вышли в третий круг. Их было восемь. Победителей — четверо. И вот из этих четверых должен был остаться один. В четвёрку входили, кроме Прохора, Унгал, сын вождя Турога, Ивур и Бораз. Все на вид очень сильные, с развитыми мышцами, широкими плечами и узкими бёдрами. Все высокие. И Прохор среди них совсем не терялся.

Пётр, комментируя эти бои, уважительно присвистывал, но каждый раз заверял, что Прохор лучше. Соня смешно морщила нос на выкрики и жесты зрителей и временами отворачивалась, пряча голову на груди у Петра.

На финальный бой, ожидаемо, вышли Прохор и Унгал. За обоих было кому болеть. Интересно, что многие орки поддерживали именно Прохора. Схватка началась. По приёмам и правилам я бы отнесла её к национальным видам борьбы, где главное захватить противника, лишить равновесия и бросить на землю. Здесь большое значение имеет сила, вес, напор. Так боролся Унгал. А вот Прохор использовал дожимы, рычаги, выверты, удары, то есть то, что характеризует технику борьбы и гораздо эффективней просто силы. (Похоже на наше самбо). Схватка оказалась красивой, мощной и победной для Прохора. Причём победа оказалась довольно быстрой. Прохор подловил Унгала на простом захвате, вывернув ему руку и бросив через бедро на землю. Тот и не понял сразу что произошло. Подскочил и бросился вновь в схватку, но уже прозвучал рог, показывающий конец борьбы. Унгал опешил, но затем медленно подошёл к Прохору и, сжав его руку, двумя своими, ткнулся головой в его плечо. Я вопросительно глянула на Игнатия.

— Это он признаёт его победу и просит стать старшим братом.

— А-а… Это хорошо, — протянула я, хотя ничего хорошего пока не видела.

А в этот вечер меня к Прохору не пустили, объяснив это тем, что ему надо готовиться к бою. К нашим я не пошла и осталась в юрте. Я и спала плохо, переживая за него и за себя. Даже не знаю, что буду делать, в случае победы орков.

Удивительно, но на следующий день заявили о своём участии только трое воинов. И среди них не было ни одного из нашего стойбища. Как объяснил подошедший Прохор, гладя и лаская мои волосы, они теперь его братья. А с братьями за женщин не воюют. Я увидела рану у него на левой ладони и спросила откуда она.

— Я тебе и говорю, родная, что мы теперь братья. Они меня в семью приняли. И в род. Я теперь — орк. И он гордо выпятил грудь.

Я расхохоталась — орк. Ладно, орк, иди готовься к бою. Прохор чмокнул меня в макушку и помахав рукой вышел на поле. Оружие у всех было то, к какому привыкли. И никаких ограничений здесь не было. У Прохора и ещё одного орка были мечи. (Прохор взял меч у Петра) У двух других были боевой топор и секира. Жребий выбрал две первые пары.

И мне сразу не понравился противник Прохора — великан с секирой. Ему достаточно было не подпустить Прохора на близкую дистанцию. Но, я переживала зря. Как раз с этой горой мышц Прохор справился быстро. А вот со вторым, бой затянулся. И я видела, что Прохор уже устал. Пот заливал глаза и ему приходилось смахивать его рукой. Но, и противник двигался уже медленнее, однако его удары были опасны. И вот плечо Прохора прочертила красная полоса и кровь быстро покрыла руку до кисти. Я вскрикнула, но зажала рот, чтобы не мешать. Ещё атака противника и Прохор вдруг падает на колено, продолжая с трудом удерживать противника от решающего удара.

— Прошенька, — шепчу я сжимая руки и не зная что делать и как помочь любимому. Но, наверное, есть на свете справедливость. Наш противник тоже устал, он заносит меч, но рука срывается и чертит кривую линию, утыкась мечом в землю. Прохор поднимается и резким взмахом меча отбрасывает оружие противника за пределы круга. Это — тоже победа. Если оружие выбито из рук, бой прекращается.

Я, не помня себя, выбегаю на поле и крепко обнимаю любимого. Целую и шепчу ласковые слова, совсем не обращая внимания на зрителей. С другой стороны подходит Ярый и мы уводим Прохора с поля. Всё. Победа. Наши свистят, кричат и всячески выражают свою радость и гордость. Женщины, что приехали сюда, тоже горделиво поглядывают на орков: мол, видели, какие у нас мужчины. И вы должны соответствовать.

На следующий день, после подписания договоров, выясняется, что не только Прохор, но и я удостоена чести стать дочерью орочьего рода. Меня приняли в семью шамана, потому что я — магиня. С ним же Ярый договорился о нескольких показах шаманской магии и для этого пригласил моего названого отца в Белогород. Карог с удовольствием согласился. А вождь поднял ещё вопрос о тоннеле под горами, чтобы сократить путь через них. В общем, с пользой прогулялись. А то, что при этом по краю ходили, уже не важно.