Подперев голову рукой, сонная адептка клевала носом, ожидая, когда же начнется лекция первого курса земного факультета. Я еще никого из них не видела, но очень надеялась, что они отнесутся ко мне не так предвзято, как старшие. Однако аудитория все еще была пуста, видимо рано пришла. Почти всю ночь не могла уснуть — слишком душно в новой комнате. А как только провалилась в сон, меня разбудило проснувшееся солнце, ворвавшееся в приоткрытое окошко. Здесь, наверное, никто так рано не встает, но я-то к такому яркому свету не привыкла. До сих пор немного резало глаза.

В столовую я шла пустыми коридорами. Казалось, академия вымерла. В это время завтракало всего несколько адептов, отчего-то странно покосивших в мою сторону, стоило мне войти. Но почему? Что уже не так? Сейчас на мне надето купленное вчера алмазное платье, в котором я чувствовала себя неотразимо. Наверное, все смотрят на мой прекрасный наряд и поэтому не могут отвести взгляда.

Впрочем, я не стала акцентировать на этом внимание. Быстро позавтракала и отправилась в аудиторию, оставшись полуголодной. Я съела совсем немного той странной тягучей субстанции, на вкус схожей с яблочным пюре. Просто дома привыкла к более насыщенной жирной еде — моему народу нужно много энергии.

В аудиторию по одному или парами стали заходить адепты. Почти каждый из них поднимал на меня удивленный взгляд и отворачивался, а кто-то наоборот — долго пристально рассматривал, хмурился и недовольно поджимал губы. В основном девушки. Это вводило меня в замешательство. Со мной опять что-то не так? Как только мама тут жила? Людей совершенно невозможно понять!

— Ты новенькая?

Изумленно обернулась, замечая возле себя худенькую девочку в необычном клетчатом сарафане и с забавными пушистыми хвостиками, которые ей очень шли.

— Я — Эри! — она дружелюбно протянула мне руку и улыбнулась. Я приняла ее раскрытую ладошку, разрешив сесть около себя. Интересно то, что девушку тоже избегали остальные, которые теперь недовольно нас разглядывали.

— Знаешь, почему они все так на тебя смотрят? — неожиданно спросила она о том, что так сильно меня волновало.

— Нет…

— Твое платье!

— А что с ним не так? — удивленно ахнула, будучи впечатленная ее ответом.

Оно ведь человеческое, да и еще такое красивое! Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к их порядкам…

— Ничего особенного, — поспешила утешить меня Эри, замечая мою реакцию. — Оно очень красивое! Для академии даже слишком красивое. Такие надевают на праздничные вечера, но не на учебу.

— О! — это все что смогла выдавить из себя. Так вот в чем дело! Вот отчего эти косые взгляды.

— А что же тебя не остановило мое платье?

— Такая глупость? — она искренне рассмеялась. — Судить по внешности могут лишь недалекие люди. Впрочем, вон та троица, — она перешла на шепот, указав взглядом на трех звонко смеющихся девушек на последнем ряду, — обошла тебя стороной, небось, из-за зависти. Атласная ткань и шелк слишком дорогие. Конечно, они тоже могут себе такое позволить, но… да, в общем, какая разница! Лучше расскажи о себе. Откуда ты?

Однако ответить я не успела. В аудиторию вошла молодая женщина в строгом сером платье и замерла, с удивлением меня рассматривая. Нахмурила темные брови и громко спросила

— А ты у нас кто такая?

— Ханна! — поднялась с места под ее тяжелым взглядом.

— Ханна Ридвин? Новенькая? Та, о которой все говорят? А почему так разоделась? У нас тут лекция, а не праздничный прием.

— Этого больше не повторится, — уверено проговорила я, решив не признаваться в том, что просто не знаю правил людского этикета.

— Верный ответ, садись, — довольно отозвалась преподаватель, обращаясь уже ко всем: — Класс, сегодня у нас очень интересная тема о возможностях земли. Открываем тетрадки и записываем: земля в первую очередь — это основа всего! Думаю, вы знаете, что она скрепляет все другие стихии и является прочной силой, необходимой для всего нового. Ее энергия может быть как разрушительной, так и созидательной. Соединив например свои силы с огнем, она может дать всплеск жизненной силы, а может и уничтожить. Земля и вода создадут вместе либо плодородную почву, либо обычную грязь. В зависимости от умений магов и того, что в данный момент им нужно: создать или разрушить. Надо правильно понимать чего хочешь для того, чтобы использовать энергию своей чакры.

Изумленно отложила перо, понимая, что все это и так знаю. Разочарованно выдохнула. Я-то ждала чего-то нового и интересного, а в итоге слушаю то, что мне и так когда-то рассказывали.

— Стихия земли дает опору для дальнейшего движения. Строгость, чувство ответственности, сосредоточенность. Эти качества необходимы таким, как мы — ведь люди земли материалисты, практики, прочно стоящие в мире и признающие лишь логику…

— Не согласна! — я громко перебила женщину, замечая проскользнувшее недовольство в ее серых глазах.

— Что, прости? — в голосе преподавательницы послышались стальные нотки, выдавали нервозность и жесты: она лихорадочно заправляла за ухо непослушную прядь. — Ты посмела меня перебить?

— Я только хотела уточнить, что люди земли не такие!

— А какие же? — ее губы тронула насмешливая улыбка. — Может, тогда вы выйдете и расскажете нам?!

— Простите, если я что-то не так сделала. Просто стихия земли куда более многогранна, чем «прочность» и «логика»…

— Давай-давай, не стой там, иди сюда! Продолжишь лекцию, а мы все с интересом послушаем.

Профессор отошла, присаживаясь за первую парту, уступая место мне. Я неуверенно оглянулась на свою соседку, но она лишь одобряюще улыбнулась, и я несмело спустилась вниз. Тут же взгляды устремились ко мне: любопытные, насмешливые и недоверчивые.

— Ну же, Ридвин, расскажите нам, что вам так не понравилось в моем описании.

Сглотнула. Харкэ-ха! Справлюсь. Чего мне стесняться? Я ведь на самом деле знаю о земле и всех ее составляющих, в особенности о том, что касается камня.

— Люди со стихией земли — это, в первую очередь теплота души, доброта и понимание. Вы правильно сказали о логике, но не учли того, что знания дает нам камень, маленькие песчинки, которые хранят многовековую историю. Мы обязаны своей стихии за мудрость, дарованную нам. Мы присланы в этом мир, чтобы рассказывать другим об ошибках и знаниях прошлых лет, не давать повторяться трагедиям, к которым привело желание возвышаться над остальными, мы призваны хранить в памяти подвиги Великих. Мы — обереги этого мира, как хозяйки, что хранят домашний очаг…

— Ридвин! — недовольно перебила светловолосая леди. — У вас хорошая фантазия, а вот что вы знаете непосредственно о самой стихии? Каковы ее возможности?

Я расстроилась, понимая, что преподаватель не вслушивалась в мой посыл. Но решила не отчаиваться. Уверено улыбнулась, замечая, как с лица женщины исчезает снисходительность и сменяется подозрительным прищуром.

— Приступайте!

— Первое и главное, что знает каждый: земля — единственная твердая стихия, — я решила начать со своей любимой темы. — Стихия земли имеет свой особенный состав, характеристику и возможности. Ее цвет — это зеленый и коричневый. Она обладает свойством памяти, как я уже говорила. В первую очередь стихия земли держит в себе не фактическую информацию, а запоминает силы, которые контактировали с ней. Это связано с кристаллической структурой минералов, которые очень тонко реагируют на любой внешний импульс. Минерал может долгое время хранить эти частоты и даже передавать их другим. Особенно активно камни запоминают в тот момент, когда они находятся в разгоряченном состоянии, их кристаллическая решетка становится более гибкой и откликается на любое внешнее воздействие. Например, минералы, находящиеся в глубинах земли, являются носителями информации для всего мира, их можно сравнить с памятью матери всего живого! — выпалив это, я с интересом обвела взглядом аудиторию, разочаровываясь. Меня не слушали совсем. Кто-то откровенно спал, кто-то просто болтал с соседом по парте, не обращая внимания на столь значимые слова, а кто-то вовсе смотрел на меня, как на безумную.

Но я не собиралась сдаваться, поэтому решительно продолжила:

— Каждый минерал и камень имеет свою особенность. Например, берилл — это очень хороший кристалл для магов, так как его свойства позволяют активно проводить энергию. У меня вот тоже такой амулет, — потянула за веревочку на шее, показывая кулон с зеленовато-белым камнем.

— Ты точно первогодка? — улыбчиво перебила профессор. — Где именно обучалась до того, как поступить к нам?

— Нигде! — чистая правда, повторенная мною в этих стенах уже не впервые. — Я на дому обучалась.

— Приятно удивила. Мнение непривычное, но на существование имеет право. Что же, может, разрешишь все-таки мне продолжить?

Она неспешно поднялась и вернулась к трибуне, указав мне рукой на парту, к которой я послушно вернулась.

— Молодец! — искренне похвалила Эри. — Видно, что заставила задуматься леди Барисс.

— Я не люблю слышать чьи-нибудь голоса, кроме своего! — гневно посмотрела на нас профессор. — Девочки, усвойте это! А мы продолжаем. Так вот, земля — это холод и сухость. Два важных компонента, о которых должен помнить каждый из вас. На завтрашнем семинаре мы опробуем практически использовать эти две составляющие. Так что вашим заданием будет подготовиться к нему… — она махнула рукой и на доске появилась длинная формула. — Перепишите! Она будет основой практической задачи.

Я с удивлением посмотрела на символы формулы — сила чакры солнечного сплетения. Это же так просто, зачем они усложняют все жестом и словами, когда можно просто попросить открыться свою чакру?

— Ридвин, вы писать будете? Или вы вновь с чем-то не согласны?

— Нет-нет, — соврала я и поспешно переписала формулу.

— И да, кто не будет тренироваться, я увижу. Поэтому каждый из вас обязан подготовиться! А теперь к возможностям стихии…

До конца лекции я не услышала ничего нового, поэтому, выходя из аудитории, чувствовала себя несколько раздосадованной. Надеюсь, другие предметы окажутся интереснее. Следующим у нас шла общая лекция с другими факультетами — магия стихий.

— Ханна, подожди! — нагнала меня пушистоволосая девочка. — Куда так быстро убежала?

— Прости. А ты знаешь, где у нас следующая лекция?

— Конечно! — она взяла меня под руку. — Пошли.

«А она открытая!» — отчего-то подумалось мне. Может, поэтому ее избегают другие?

— Ой, смотри, это же та малявка, что тебя вчера уделала? — со смешком раздался позади знакомый голос.

Обернулась, видя троицу со вчерашнего занятия. Крупный, похожий на шкаф, кажется, носил имя Ивид, второй, наоборот, был очень худощав, может, даже в три раза меньше, но тоже очень высокий. С узким лицом, длинным острым носом и тонкими губами — он напоминал мне рыбу. Возможно, из-за того, что у него не было волос? Не знаю, но именно эта особенность его внешности навела меня на мысль, что он, скорее всего, водный стихийник. Имени его не знала — профессор Крэйф на занятии не упоминал. Третий — Фран-пепельный, как я его про себя назвала из-за такого необычного серебристого цвета волос, даже не смотрел в мою сторону.

— Молчишь? — это уже другой, тот худощавый. — Нечего ответить.

И смешок. Пепельноволосый не выдержал и демонстративно фыркнул:

— Да она и месяц среди нас не продержится! — и ведь специально голос повысил, чтобы я точно услышала.

— А если продержусь? — мне было плевать, что вокруг нас все больше останавливалось адептов, прислушиваясь к разговору.

— Ты? — сказал, как выплюнул. Его лицо неприязненно скривилось. — Тогда я при всех признаю твою силу и мощь!

— И выполнишь желание… — сама не знаю, зачем это сказала, но я не сомневалась в своих силах. Он ведь не знает, что перед ним не просто стихийник земли! Человеку не сравниться с силой горного духа!

— По рукам! — Фран неожиданно довольно быстро согласился и схватил мою ладонь. — Но и в случае проигрыша желание — мое. Ран, разбей!

Тот худощавый, с рыбьим лицом и лысой головешкой, предвкушающе ухмыльнулся и разбил наше «рукопожатие».

— Ханна! — изумленно прошептала Эри, все это время тихо стоявшая рядом. — Зачем ты с ним поспорила?!

Не ответив, я проследила взглядом за скрывшимися за углом ребятами. Остальные тоже разошлись, будто и не было этого спора. А у меня все не сходила с губ предвкушающая улыбка — осталось только придумать, чего я хочу.

— Эри, — весело обернулась к однокурснице. — Не волнуйся, он уже проиграл.

— Почему ты так уверена? Я слышала, что в команде очень сильные стихийники…

— А раз я в команде…

— Ты участвуешь? — изумленно воскликнула Эри, привлекая лишнее внимание. — Ты один из претендентов на турнир?

— Да-а, — смущенно отозвалась, теребя бусинку на платье.

— Это же здорово! — не сдержав эмоций, еще громче ответила девушка, вдруг хватая меня за руку. — Как так? Расскажи!

— Да нечего рассказывать…

— Как нечего? Да ты первая в истории первокурсница, которая участвует в турнире!

— Еще не участвую. Будут отборы в основной состав команды…

— И что? — Эри махнула рукой, будто это какой-то пустяк. — Даже если ты будешь постоянно греть скамью запасных, это уже достижение! Первокурсница в составе команды. Подумать только!

— Меня могут выгнать. В команду надо только восемь студентов, а я пришла девятой.

— Ты настолько уникальна, что тебя взяли, несмотря на правила! — кажется, Эри была настроена куда более оптимистично, нежели я. Ее лицо и жесты говорили о том, что она очень возбуждена от этого известия. — Чтобы кимирин меня разодрал! Это же такая новость! Нужно срочно всем рассказать.

— Не надо рассказывать! — испуганно воскликнула. Казалось, девушка уже собиралась бежать и кричать на весь коридор об этом.

— Почему? — она искренне удивилась. — Знаешь, какое уважение будет. Еще и огромная поддержка. Да за тебя весь первый курс болеть станет!

— Не нужно, пожалуйста. Я еще не готова к такому, — серьезно попросила, стараясь при этом смотреть как можно жалостливее. Мне и так хватает косых взглядов старшекурсников, не хочу, чтобы и первые курсы обсуждали. Не думаю, что все обрадуются этой новости.

— Хорошо, — она все-таки сдалась. — Пошли, а то, если опоздаем, профессор Мирбл нас пустит на элементы.

Я заулыбалась и побежала за быстрой девушкой, с облегчением думая о том, что пока избежала неприятной темы.

В аудиторию мы ворвались, когда учитель уже был на месте. Им оказался мужчина средних лет, в черном длинном одеянии. Он посмотрел на нас с недовольством, приспустив полукруглые очки.

— Адептка Эриния… — взгляд на меня. — А вас, простите, я не помню.

— Она новенькая! — охотно сообщила Эри, прежде, чем я успела что-либо сказать.

— Хм, — неопределенно хмыкнул профессор. — Садитесь, но не опаздывайте больше. В следующий раз не позволю присутствовать на паре.

Мы извинились и заняли первые попавшиеся места, не желая сильно акцентировать на себе внимание группы.

— Итак, сегодня у нас безумно интересная тема! — воодушевленно воскликнул профессор, поправив очки и заглянув в журнал.

— О да, не сомневаюсь! — засмеялась в кулачок Эри на такое заявление, но быстро посерьезнела, когда взгляд Мирбла прошелся по ней. Он ничего не сказал, а лишь монотонно зачитал:

— Четыре стихии — это равноправные сущности, система которых лежит в основе бытия мира. Стихии считаются материальными первоэлементами и одновременно носителями самобытных универсальных качеств, которые способны выразить и объяснить все многообразие мира явлений…

Эри откровенно зевала, прикрываясь ладошкой, а вот я сидела в недоумении от слов профессора. Они не складывались в логическую цепочку, что знала я. Это было совсем иное учение. Неправильное!

— Так четыре стихии представляют различные состояния, — тем временем продолжал преподаватель. — Каждая из них — одно из состояний стихии, определенное сочетанием основных качеств: тепла, холода, влажности и сухости. В основе каждой стихии есть схема, которая выглядит… внимание на доску! — профессор Мирбл нарисовал квадрат с ромбом внутри, попутно объясняя: — По углам квадрата расположены стихии воздуха, воды, земли и огня, по углам ромба — противоположные друг другу свойства, которые характеризируют то или иное сочетания цветов. Это влажность и сухость, холод и тепло. Эти сочетания и есть составляющая нашего мира…

Здесь я не выдержала, подняла руку вверх, и, в нетерпении, затрясла ею в воздухе. Я надеялась, что меня заметят, иначе могла снова без разрешения высказать свое мнение.

— Да? — обратился ко мне преподаватель, заглянув в журнал, — адептка Ханна, хотите что-то узнать? Надеюсь, не получить разрешение отлучиться в уборную?

По аудитории прошелся смешок, но я не обратила внимания и твердо заявила:

— А как же стихия духа?

Профессор Мирбл удивленно приподнял бровь, помолчал несколько секунд, а после грозно спросил:

— О чем вы, адептка Ханна?

— Я о том, что все, что нас окружает — это дух, эфир. Благодаря эфиру появились четыре элемента. Не квадрат основа всего, а пятиконечная звезда. Дух возвышается над всеми, является самой тонкой материей, недоступной никому из земных существ. Все четыре элемента огня, воды, земли и воздуха существуют в эфире…

— Адептка Ханна, что за чушь вы несете? — перебил меня профессор.

— Это не чушь! — с раздражением огрызнулась. — Это история мира, живущая в камнях.

— О, так вы — юный гений? — насмешливо поинтересовался Мирбл, совершенно не воспринимая мои слова всерьез и оставаясь при своем мнении. — Такой себе алмаз, который почему-то попал к нам. Может, у вас уже есть ученая степень, вы все знаете и можете уже преподавать? Но тогда возникает вопрос: зачем вам здесь учиться?

Я смутилась, не зная, куда деть глаза от стыда.

— Простите, — прошептала я, чувствуя, как заалели щеки. К горлу подкатил тугой комок. Мне с трудом удавалось сдержаться, чтобы позорно не заплакать, хотя и понимала, что не за что. Ведь я права. Я права!

— Что? Не слышу! — издеваясь, проговорил профессор Мирбл.

Не желая, чтобы однокурсники видели мои слезы, попросту выбежала из кабинета, лишь за его стенами разрешая себе разрыдаться. Вдогонку мне что-то прокричали, но я не разобрала. Внутри все болело от обиды и жалости к самой себе, а еще я очень злилась на глупость людей. Неужели они не понимают, что без духа не было бы и стихий?!

Меня встретили пустые коридоры академии. Успокоилась лишь тогда, когда моя спина коснулась прохладной колонны, а ладони почувствовали приятную гладь камня. Я глубоко задышала, стараясь справиться с нахлынувшими горькими чувствами. Энергия камня постепенно успокоила меня, но было все равно неприятно от слов профессора.

— Ой, а кто это у нас здесь? — насмешливый вопрос, и я сразу узнала голос Франа. Сердце пропустило удар. Великий эфир, почему он не на занятиях?

Я замерла, сильнее прижимаясь к колонне, желая, чтобы она поглотила меня. Может, тогда Фран не увидит меня?

Но чуда не произошло. Обойдя колонну, он остановился напротив меня в окружении своих дружков — Ивида и Рана. Они все словно статуи стали в одну позу и сложили руки на груди.

— Так я был прав? Малышка уже в первый день не сдержала своих слезок, да?

Меня передернуло от этого слащаво-наигранного голоса.

— Фран, готовься загадывать желание, — весело произнес Ран, плотоядно на меня посмотрев. Я испуганно сжалась под этим хищным взглядом.

— Ран, да она малявка! — фыркнул Ивид и гадко подавил смешок. — Такая ни на что не годна.

— Это уже мне решать, на что она годна, — оборвал их перебранку Фран, и на его лице оказалась самая мерзкая улыбка из всей этой троицы.

Стало не по себе, захотелось с криком убежать и спрятаться под кровать. Как тогда, когда я маленькой испугалась отблесков в хрустальной пещере. Но сейчас в сто раз страшнее! Ведь рядом не было ни отца, ни даже вечно достающего меня старшего брата…

— Что здесь происходит? — по залу эхом прошелся голос Эвина.

Я выпрямилась, решаясь выглянуть из-за колонны. Стоило увидеть знакомое лицо в обрамлении непослушных вьющихся волос, как меня накрыло облегчение, а сердце дрогнуло от радости. Не задумываясь, поспешила к нему, желая быстрее спрятаться от этой наглой троицы.

— О, Ивид, а ты говорил, что маленькая, а женишком-то уже обзавелась! — крикнул Ран, так, чтобы все услышали, и некрасиво заржал.

— Вы что пристаете к беззащитной девушке? — хмурясь, укоризненно спросил Эвин.

Теперь засмеялся уже Фран.

— Ха! Даже твой дружок не считает тебя магом, а всего лишь ребенком, которому требуется защита, — сказав эти жестокие слова, пепельноволосый махнул своим прихлебателям и ушел восвояси.

— Прости, я не хотел сказать, что ты слабая, — удрученно отозвался Эвин, когда троица скрылась за поворотом.

— Ты тут не при чем, — я нервно пожала плечами, некрасиво вытирая рукавом лицо.

— А что случилось-то?

— Да ничего, — смущенно отвернулась. — Наверное, Фран прав, я просто не подхожу для этого места…

— Фран прав? Да он же известная во всей академии сволочь! И я не утрирую, пытаясь успокоить тебя. У него есть только собственное «Я» и более ничего. Поверь мне как человеку, который знает его намного дольше, чем ты.

— Но надо мной все смеются…

— И что? — юноша чуть наклонился, чтобы лучше видеть мое лицо. — Что-то не то сказала на лекции? Или почему? А впрочем, все это неважно! С кем не бывает. Это еще не повод лить слезы и сдаваться. Ведь у тебя такие красивые голубые глаза словно ясное небо, а ты берешь и превращаешь их в дождливую грозу.

Я усмехнулась в ответ на его слова, смущенно прикрывая щеки.

— О! Вот, уже улыбаемся, — довольно изрек Эвин, выпрямляясь. — Пойдем-ка лучше, я тебе академию покажу. До обеда еще есть время.

— Ваш курс так рано ушел с пары?

— Сегодня мисс Филис была к нам добра и решила отпустить с занятия пораньше, — он загадочно улыбнулся и вдруг хитро подмигнул: — И, как видно, вовремя. Я знаю, как поднять тебе настроение.

Он протянул мне руку, и я с искренней улыбкой приняла ее. Эвин повел меня по коридору, заполненным выходящими из аудиторий студентами. Юноша ловко маневрировал между ними. Я с трудом поспевала за Эвином, чувствуя себя не в своей тарелке среди такого количества адептов.

Вскоре мы вышли к высокой арке, ведущей к выходу из главного корпуса. И чем дальше мы шли, тем сильнее во мне росло любопытство. Куда он ведет?

Спустившись по лестнице, мы прошли ряд колонн, поддерживающих каменные своды с дивными рисунками, и оказались на аллее. Я была здесь впервые, поэтому не скрывала своего интереса, крутя головой по сторонам.

— А я думала, ты покажешь мне саму академию, — улыбнулась, рассматривая необычные лавочки из светлого дерева с закругленными спинками.

— Это и есть само сердце академии.

Эвин не обманул. Когда я увидела то, что он так хотел мне показать, поняла, что место и правда прекрасное. В самой чаще яблоневого сада находилась небольшая беседка, оплетенная диким виноградом. Но меня привлекло не это, а камень, из которого она была сделана. Сколько теплой магии в нем было! Тонкие белые колонны хранили в себе множество признаний в любви. Стоило только преодолеть маленькую лесенку из трех ступенек, поднимаясь в саму беседку, как меня охватили чужие эмоции и чувства. Сердце трепетно задрожало, принимая любовь…

Этот уголок словно припрятан, среди яблонь его совершенно не было видно. Камень шептал все-все секреты этого уютного сказочного места. И среди этого тихого шепота я услышала знакомое имя…

— Эвин, ты ведь признавался здесь, — ошеломленно прошептала я. — Но она отказала тебе…

Замерла, только сейчас понимая, что, наверное, зря начала об этом. Маг земли смотрел на меня широко распахнутыми карими глазами, не находя слов. Но я не могла молчать, ведь слышу, как камни говорят о нем. Эвин рядом, и они хотят поделиться со мной… тем днем, нет, вечером, когда он набрался смелости сказать о своих чувствах. Второй курс, первая любовь без взаимности. Это больно. Камни помнят его боль.

— Откуда ты… — он широко распахнул карие глаза, не находя слов. — Кто тебе уже успел сказать?

Я растерялась, не зная, что и ответить. Признаться в том, что узнала это от мрамора беседки — не могла.

— Ханна?

— Мне никто не говорил, — честно ответила, — ты ведь маг земли, как и я. Ты должен знать, что места хранят в себе память событий.

— Знаю, но ни один маг не умеет считывать такого плана информацию.

— А я умею! — весело улыбнулась. — Чувствую это место сильнее, нежели другие.

Кажется, он мне не поверил, ну и пусть, главное — не стал развивать тему, а я поспешила ее сменить, догадавшись, что говорить о том признании ему совершенно не хочется.

— А за что ты любишь это место? — полюбопытствовала я, чтобы не стоять в образовавшейся тишине.

— Его не каждый знает. Здесь, в самом конце яблоневого сада, есть нечто таинственное и волшебное. Сюда никто не ходит, тут всегда тихо и спокойно. С того дня… — он на мгновение замолчал. — Когда Лисс не захотела быть со мной, я часто сюда приходил вечерами, желая подумать. Адепты любят больше гулять в центральном саду, а сюда почти не забредают. Мне захотелось поделиться с тобой этим… назовем его «тайным местом».

— Не совсем тайным, раз ты уже кого-то сюда водил, — я подмигнула и добавила: — здесь действительно, давно не было пар, но это место именно для встреч. Здесь витает атмосфера любви.

— Ты только не подумай, что я привел тебя поэтому, — он так забавно покраснел, что я не смогла сдержать улыбки.

— Здесь красиво…

— Приходи сюда, если на душе станет неспокойно, — искренне предложил Эвин. — Я всегда буду тебя здесь ждать.

Маг земли неожиданно погладил меня по волосам, нежно и ласково. Не хотелось прерывать этот момент. Он был каким-то сказочным и волшебным. Тепло его руки, шепот камней, далекое пение птиц…

И я вдруг поверила, что смогу найти здесь свою любовь! Создать семью, как мама с папой — без долга и обязательств, только по одной лишь любви.

— Ханна, — он убрал руку и меня захлестнуло разочарование. — Как бы мне ни хотелось остаться здесь с тобой, пора к профессору Крэйфу. Он не любит, когда опаздывают.

* * *

Кажется, профессор был не в духе. Он огрызался на адептов и выглядел каким-то нервным. Когда мы с Эвином вошли, мужчина даже не взглянул на нас, только хмуро приказал:

— Ханна, Эвин, по местам! Не задерживаем остальных.

Вздрогнула от грозного голоса и схватилась за рукав Эвина. Он ободряюще улыбнулся и пошел вместе со мной к последней парте, однако профессор остановил нас:

— Садитесь по стихиям, противоположным вам. Ханна с Франом, Эвин с Раном…

— А я? — изумленно приподняла руку пухленькая девочка. Ведь из-за меня теперь выходило, что владеющих стихией земли стало трое участников.

— Рин, сегодня будете со мной. Давайте выходите, не бойтесь.

Круглолицая девушка с красными щечками несмело вышла вперед и встала справа от профессора, глядя на свои острые носки черных туфелек.

Сама я села к Франу, который демонстративно не обращал на меня внимания. Но ведь ему все равно придется работать со мной в паре…

Пожала плечами и, положив руки перед собой, внимательно посмотрела на профессора. Он махнул рукой, и на доске появилась запись. Четыре стихии и какие-то знаки.

— Сперва мы с вами поговорим об артефактах, что используют маги стихий. У каждого он свой. Мне бы хотелось посмотреть какой у кого… — он обернулся к Рин. — Пожалуй, начнем с вас.

Пухленькая девушка кивнула и достала из-под рубашки круглый амулет.

— Верно, пенткаль — стихия земли. Эвин, ваш амулет?

Юноша закатал рукав, где оказался браслет с таким же символом.

— Адептка Ханна?

— У меня только берил… — тихо прошептала я, не совсем понимая о чем они сейчас говорят. Какие такие артефакты? Зачем?

— Где ваш пентакль?! Я, конечно, понимаю, что вы только-только к нам поступили, но ведь вы должны знать об артефактах. Без них никак.

Я смутилась, замечая изумленный взгляд своего соседа по парте. Почему-то мне совершенно не понравился вот этот его странный взгляд. Фран словно впервые меня увидел. Нахмурился, о чем-то размышляя.

— Простите, я забыла свой пенткаль дома, а здесь еще не успела приобрести! — выкрутилась, замечая, как от моих слов расслабился Фран, даже плечи расправил.

А ему какая разница, есть ли у меня этот загадочный пенткаль?

— Приобретите! Чтобы к следующему занятию у вас был артефакт. Это ваша защита, без нее нет смысла идти в бой. Он будет заведомо проигрышным.

Странно… как от какой-то подвески или браслета может быть толк в сражении? Главное, чтобы с собой всегда был камень.

— Перейдем к стихии огня. Сорин?

Шестикурсница медленно поднялась. Она была очень высокая, крупного телосложения с круглыми широкими бедрами. Может, поэтому, увидев впервые, приняла ее не за адептку.

Девушка смахнула темную челку и вытянула вперед руку с какой-то маленькой палочкой. Я даже не заметила, откуда она ее достала. Мгновение, и эта деревянная палка начала расти прямо у всех на глазах, превращаясь из неприметной веточки в мощный жезл.

— Как всегда, чересчур вызывающе и наигранно… — устало проговорил профессор Крэйф. — Меньше напыщенности, Сорин.

Старшекурсница фыркнула и спрятала свой артефакт. Следующей шла очередь очень худенькой четверокурсницы Айрин, которая тоже превратила свой тонкий браслет-веточку в высокий жезл.

— Что же, теперь вода. Адепт Ран, предоставьте ваш артефакт!

Лысый юноша, напоминающий мне рыбу, улыбнулся и достал цепочку с маленькой чашей…

Профессор только кивнул и посмотрел на низкого коренастого пятикурсника, который сидел с недовольной Сорин — Лина. Она, по-моему, не была рада его обществу. Он снял кольцо, провел над ним рукой, что-то прошептал одними губами, и в следующее мгновение на столе стоял кубок.

— Хорошо, а теперь воздух!

Фран положил на стол небольшой кинжал с извилистым лезвием, почему-то напомнившим мне гибкое тело змеи. Его друг Ивид, который тоже оказался воздушной стихии, достал меч, с которым он почти никогда не расставался.

— Что же, я доволен! Пентакль, жезл, чаша и кинжал. Четыре артефакта — четыре стихии. Почему завел об этом тему? Так как сегодня мы работаем в паре, я хочу, чтобы вы использовали свои магические предметы, акцентировав через них силу. Мне надо посмотреть, как вы умеете с ними работать.

— Профессор, — тихо прошептала я, поднимая руку. — А как…

— Я прекрасно помню, что вы свой артефакт дома забыли, — он вдруг наклонился и достал что-то из ящичка. Подошел ко мне и положил передо мной на парту круглый амулет.

— Пенткаль земли. Неосвященный тобой, но сможешь поработать с ним, а вечером осветишь.

Я кивнула, в действительности не имея понятия, о чем он говорит, как осветить амулет и зачем он мне вообще нужен. Чем он поможет против кинжала Франа?

— Начнем с вас, адептка Рин, — обратился профессор Крэйф к пухленькой студентке земли, доставая прямо из воздуха меч. Однако девушка не растерялась, сорвала свой амулет и, выставив вперед руку, выкрикнула какие-то слова. Все произошло настолько быстро, что я лишь успела проследить за движением меча мужчины, как острие столкнулось с невидимой преградой.

— Похвально, Рин! Щит Рондала на привязке пентакля продуман неплохо. Однако время, потраченное на срыв артефакта и активизацию заклинания, может стоить вам жизни. Над этим еще поработаем. Эвин и Ивид, вперед!

Следя взглядом за Эвином, я пыталась понять, для чего эти артефакты. Ведь можно попросить камень защитить стеной. Не понимаю…

Вновь взмах меча, скрещенные руки Эвина с тем самым браслетом, где был пенткаль, и лезвие Ивида даже не коснулось юноши. Профессор тоже их похвалил, в этот раз не делая никаких замечаний. А после были названы наши имена с Франом…

Растеряно оглянулась на севшего обратно Эвина, который одобряюще мне подмигнул. Неуверенно улыбнулась в ответ и, сжав тот странный амулет, что дал профессор, вышла вперед, не имея ни малейшего представления, что с ним делать.

Фран усмехнулся, стал напротив и предвкушающе сжал кинжал. На душе похолодело. Короткое слово: «Начали» — и я испуганно кидаю пентакль в пепельноволосого…

Мне показалось, будто бы остановилось время. Стало очень тихо. Я не осознала того момента, как оказалась сидящей на корточках перед группой. Сердце гулко отбивало ритм, стуча в ушах. Кровь прилила к вискам. Я действительно испугалась, не понимая, что от меня хотят. Зачем пентакль?!

— Позорище, — тихий насмешливый голос Франа с нотками отвращения. — Мало того, что одеваешься невпопад, так еще не можешь и защититься!

Рискнула на него посмотреть, видя в его одной руке мою светлую прядь.

— Очень плохо… — покачал головой профессор Крэйф. — Адептка Ханна, не заставляйте меня жалеть о своем решении.

Я увидела в его глазах недовольство и разочарование, в то время как Фран не скрывал своей радости от моего поражения.

Но как объяснить, что я не умею использовать эти артефакты. Ведь могу выдать себя…

— Профессор, — громко заговорил Эвин, — но ведь Ханна первокурсница. Да, у нее уже должен был быть артефакт стихии, но, может, они еще не проходили их использование? Ведь активные заклинания изучаются только на третьем курсе.

— Это так, Ханна?

Кивнула, мысленно благодаря Эвина.

— Так почему молчала? Что вы вообще там проходите на первом курсе? Артефакт — это главные азы, которые должны изучаться с первых дней!

— Изучать — да, — вновь заговорил Эвин. — Но им не скоро разрешат их использовать.

— Хардэ-ка! — громко ругнулся профессор, словно забывая об адептах.

— Ханна, Фран, по местам! Следующие Сорин и Ран!

Я уже не смотрела на то, что делают остальные, опустив взгляд на свои скрещенные пальцы. Хотелось, чтобы поскорее закончилось занятие. Невыносимо чувствовать на себе надменный взгляд пепельноволосого.

— Вот видишь, ты уже проиграла… — он словно почувствовал мои мысли, но ответила я совершенно спокойно и уверено:

— Месяц, Фран. Еще целый месяц!

— Тебя выгонят раньше, — фыркнул юноша и обратил все свое внимание на Сорин и Рана, которые тоже успешно справлялись с заданием.

Когда наконец занятие было окончено, я поспешила покинуть аудиторию, не желая видеть сочувствующий взгляд Эвина и насмешливые — остальных.

Надо найти Эри и попросить сходить со мной снова в город, чтобы в этот раз купить уже правильную одежду…

* * *

Из лавки портного мы вышли с полными сумками одежды. Эри выбрала мне повседневные наряды для выхода и для «черного» труда, как она назвала работу в лабораториях, с зельями и с нечистью.

У меня даже настроение поднялось после похода за покупками. Кажется, я начинала понимать, почему людям это так нравится, в особенности девушкам — ты словно отвлекаешься от насущных проблем, забывая о плохом.

— Я так голодна, — призналась, чувствуя, как урчит в животе. Ведь опять нормально не поела утром.

— О! Я знаю, где здесь недалеко подают вкусные свиные ребрышки.

Во рту помимо воли образовалась слюна. Мясо! Как давно я его не ела. В столовой академии чаще подавали неизвестные мне продукты, которые люди сами себе выращивают. Зачем? Ведь природа дает все необходимое.

Эри неожиданно свернула в узкий проулок, где за невысоким домом оказалась радушно распахнутая таверна со странным названием: «Сытое пузо». Что такое пузо, я не знала, но запахи оттуда доносились умопомрачительные, и мы с Эри поспешили зайти.

Это оказалось очень некомфортное для меня помещение. Здесь многое сделано из дерева, как любят люди. Прочная мебель, балки на потолке, пол, а стены из неизвестного светлого гладкого материала, который напрочь перекрывал связь с камнем.

— О, пойдем, сядем вон там, у окна! — скомандовала Эри и потянула меня к столику. Умостившись на неудобный деревянный стул я поежилась, с недоверием рассматривая здешнее общество. В основном, это молодые люди, которые собрались компаниями и вели себя очень шумно.

— Мне здесь нравится. В академии это заведение негласно называют студенческим, — ввела меня в курс дела однокурсница — И хорошо, что есть такое место! А то во всяких таких трактирчиках часто встретишь разных неадекватных подвыпивших. Правда, странных адептов, что не дружат с головой, и в академии хватает.

Я согласно кивнула, вспоминая Франа. Именно с ним у меня ассоциировалась последняя фраза Эри.

— Здесь подают очень вкусную и вредную пищу! — заверила девушка, изобразив, что вдыхает аромат невидимого блюда. Я заулыбалась — разговоры о нормальной еде подняли настроение.

Эри быстро сделала заказ за нас двоих. И вскоре нам принесли огромную миску мяса, хлеба и тарелочку чего-то зеленого и красного, как оказалось, именуемое помидором и луком. А еще очень вкусный напиток — квас! Я быстро его выпила, чувствуя необычный сладкий привкус и пощипывание пенки. Мне так это понравилось, что я пожелала еще добавки. Когда уже допивала третью кружку, Эри удивленно на меня посмотрела, улыбнувшись глазами.

— Да ты словно кваса никогда не видела! — рассмеялась она. — Осторожно, а то тебе грозит не выйти из уборной.

Я остановилась, чувствуя, как глаза наливаются слезами: пузырьки напитка щекотали нос. Кашлянув, закусила очередным ребрышком.

— Ох, сейчас бы сладкой картошки! — мечтательно протянула Эри, откинувшись на спинку стула после сытного обеда.

Я отложила косточку, навострив ушки. Мне хотелось сделать приятное Эри, отблагодарить ее за помощь и поддержку, поэтому решила исполнить ее желание. Схватила сумочку и встала из-за стола.

— Ты уже хочешь уходить? — удивилась она.

— Нет, сейчас вернусь. Подожди здесь, — сказав это выбежала из таверны. Когда мы шли поесть, то я услышала, как лавочники расхваливают свой товар, среди которого был и тот, что так хотела Эри — сладкий картофель.

Я быстро нашла необходимого продавца. Он стоял около деревянных ящиков наполненными фруктами и овощами.

— Мне нужна картошка! — решительно заявила я, протягивая монетку.

Надеюсь, мужчина сообразит сам дать то, что мне нужно. Просто как выглядит эта «волшебная» картошка, даже представления не имела.

— Пять кило за шесть серебряников, — уточнил он, потянувшись за одним из мешков, стоявшим за ним.

Я округлила глаза, поспешно замахав руками.

— Мне столько не нужно! Можно всего лишь пару штук?

Здесь настало время удивляться продавцу. Замерев с мешком на полпути, он басисто поинтересовался:

— Так сколько точно?

Обрадовавшись, что он не стал задавать лишних вопросов, попросила шесть штучек, которые почти ничего не стоили. Выбрала самые красивые и ровные картошины. Мужчина молча завернул их в мешковину и протянул мне. Расплатившись, я поспешила к Эри, попутно заскочив к колонке, чтобы омыть купленные фрукты под проточной водой.

Понятное дело, я не смогла удержаться и с любопытством попробовала одну из них. На миг замерла. Грызть оказалось труднее, чем я думала. Откусив шкурку, разочаровано поняла, что ее надо сначала почистить. Увы, ножа не было. Пришлось аккуратно обгрызть верхний слой, чтобы добраться до середины. Задумчиво посмаковала, чувствуя, как хрустит мякоть картошки. А еще у нее была удивительная структура, чем-то напоминающая песок. Странный у людей вкус, — вынесла вердикт, кусая еще раз.

— Что ты делаешь? — остановил меня голос на входе в таверну. Я не сильно удивилась, увидев Франа.

Решив не поддаваться на провокацию, любезно ответила:

— Ем картошку. Хочешь? — с очень милым лицом протянула ему плод. Юноша подозрительно на меня покосился.

— Зачем ты ее ешь?

Странный какой-то вопрос. Может, я что-то не то делаю?

— Эри захотела на десерт картошки, — зачем-то объясняю, припомнив о подруге, наверное, чтобы он понял — я не одна замешана в этом.

На миг лицо Франа стало каким-то коварным, что ли? Но он быстро овладел собой и серьезно заявил:

— А ты хоть знаешь, что ее нужно хорошо посыпать сахаром, прежде чем есть? Тогда она становится мягонькой и вкусной, как бисквитное пирожное.

Я ему не поверила. Это же Фран! Но Эри ведь говорила о сладкой картошке… Может, он все-таки правду говорит?

— Мне нужно идти, — я не стала проверять правдивость его слов, решив закончить на этом беседу.

Молча направилась в таверну. Он не последовал за мной, что, безусловно, порадовало.

— Эри, я принесла картошки! — радостно воскликнула, выкладывая на стол фрукты и, вспоминая все-таки слова Франа, добавила: — Мы можем здесь попросить сахару и подсластить их. Но, как по мне, и так вкусно. Правда, не похоже на сладость…

Закончив фразу, села напротив Эри, впиваясь зубами в недоеденную картошку. Однако в следующее мгновение произошло то, чего я никак не ожидала. Подруга вдруг громко рассмеялась. И не она одна…

Медленно обернулась, с ужасом замечая за спиной ржущего Франа в компании своих дружков из команды. И не только из команды, но и с его курса! В таверне сидели почти все адепты нашей академии, как и говорила Эри. И вот теперь все эти люди с насмешкой косились на меня. В груди похолодело. Неужели я снова повела себя глупо?

— Смотрите, эта чудачка ест сырой картофель! — подлил масла в огонь Ивид.

Теперь откровенно смеялись все.

— А ну молчать, придурки! — воскликнула Эри, ударив кулаком по столу, да так, что подскочила посуда. — Мы на спор ее едим! Нашли с чего смеяться… — смотав картошку обратно в мешковину, она схватила меня за руку. — Мы уходим отсюда, Ханна. Нечего находиться рядом с людьми, у которых нет ни чувства юмора, ни азарта!

Не дав мне и слова вставить, она потянула меня к выходу, под умолкшие смешки адептов. Оказавшись на улице, я расслабилась. Моя любимая дорожка из песчаника вновь стучала под каблучками. Окончательно успокоившись, принялась за картошку — я так и не доела свой фрукт.

— Ты все-таки очень странная, — отозвалась Эри, с неким отвращением наблюдая, как я ем плод.

— Да что такое-то? — я обиделась. — Не угодишь тебе! Сама ведь хотела картошки.

Подружка вновь засмеялась, на этот раз хватаясь за живот.

— Я говорила о сладкой картошке-пирожном, а не об овоще.

Изумленно округлила глаза. Это не фрукт?

— Ой, горе ты мое! Пошли, я угощу тебя настоящей «картошкой».

Эри опять взяла инициативу в свои руки и куда-то потащила, ловко маневрируя в узких переулочках. Признаться честно, мне не очень нравилось в людских городах. Они были не настолько чистыми, как я бы хотела. В наших пещерах такого нет. Люди же не брезгуют тем, чтобы выкидывать прямо на дорогу помои или мусор. Лично видела, как шедший по улице мальчик выбросил огрызок яблока. Я хотела возмутиться, но Эри остановила меня, потянув за собой.

Наконец мы прибыли в лавочку сладостей. Витрину украшали огромные подставки-башенки с разноцветными пирожными. У меня разбежались глаза от такого большого выбора. Хотелось попробовать все!

Помещение порадовало аккуратной обстановкой с несколькими высокими столиками. Кирпичные стены украшали полочки с вычурной посудой, похожей на ледяные скульптуры. В таких вот прозрачных вазочках находились конфеты, печенье и пирожные. Здесь было множество детей и подростков. Они покупали немного, в основном цветные карамельки, на которых им хватало карманных денег. С сожалением расплачивались монетками, провожая печальными взглядами красивые и очень дорогие сладости.

— Дайте нам две картошки! — скомандовала Эри, подойдя к деревянной стойке. Молодая продавщица в белом чепчике мило улыбнулась и поинтересовалась:

— Вам с собой или у нас поедите?

— Здесь съедим! Вдруг еще что-то захотим, — весело сказала подружка, подмигнув продавщице.

Девушка улыбнулась и протянула нам два блюдца с чем-то круглым коричневого цвета.

Мы прошли за свободный столик и сели. Пирожное закончилось очень быстро, хоть я и пыталась хорошенько его распробовать. Да-а, на предыдущую картошку это мало походило.

«Великий эфир, я проиграю спор с Франом!» — мысленно воскликнула, закатив глаза. Харкэ-ха, этот мир до невозможности сложен! Что мне делать? Как привыкнуть? И ведь я не могу никого посвятить в свою тайну. Еще немного, и меня будут считать сумасшедшей. Или просто поймут, — что я не такая, как все…

Нет, Гарх'ханна, соберись! Просто нужно вести себя тише, не проявлять лишней инициативы, если чего-то не знаешь. И больше общаться с людьми, чтобы изучать их культуру.

Как только Эри вернулась к столику с новыми пирожными, я накинулась на нее с вопросами, первым из которых был о том, как она любит веселиться.

— Обожаю танцы! — оживленно отозвалась подружка, собираясь снова куда-то бежать, но передумала и осталась на месте. — Только после этих вкуснейших кренделей!

Я не возражала — мне хотелось узнать больше о ценностях людей, а их кухня была на одном из первых мест. Тем более сладости стимулировали меня не сдаваться. Берегись моих желаний, Фран. Правда, не знаю, что еще загадаю… но обязательно придумаю.

— О чем задумалась? — полюбопытствовала Эри. — У тебя только что было такое предвкушающее выражение лица.

— Ни о чем, — смутилась, пряча лицо за длинными светлыми волосами.

— Идем на танцы! — решительно скомандовала сокурсница, крепко хватая меня за руку, по всей видимости, намереваясь снова потащить за собой.

Так и произошло. С пирожным во рту, я выбежала из лавки сладостей, еле поспевая за неугомонной первогодкой. Признаться честно, мне было не до танцев. Во-первых, много съела, во-вторых, плохо знала танцы людей, в-третьих, выпитый квас давал о себе знать.

Мучаясь дискомфортом в желудке, я была вынуждена подтанцовывать среди толпы на площади и делать вид, что мне очень весело. На помосте играли музыканты, веселились люди. Танцы здесь оказались странными — не было какой-то синхронности, каждый двигался, как хотел.

Меня несколько раз пытались пригласить местные юноши, но я отказывалась. Зато Эри все было нипочем — она кружилась, меняя партнеров один за другим. А вот мои физические нагрузки заключались в том, чтобы время от времени бегать в уборную. Больше никогда не буду пить неизвестные мне напитки в таком количестве!