После нашей победы многие студенты, встречая меня в коридорах, поздравляли с выигрышем. И это пристальное внимание начинало мне нравиться. Даже Фран стал относиться иначе, когда признал свое поражение. Он больше не пытался меня как-то задеть или унизить, что несказанно радовало. Теперь, когда я встречала эту троицу, они здоровались со мной, не обижая больше. Особенно Ран. С ним я могла и поболтать, и помощи попросить.
Первокурсники вовсе носили меня на руках, а вот Эри сторонилась. Нет, она общалась со мной, весело улыбалась, но я чувствовала, что что-то нет так. И как ни старалась выяснить, в чем дело, ничего не получалось.
Вот и сейчас она села отдельно от нас с Меган и Кори, с которыми я в последнее время очень сблизилась. Они оказались довольно интересными и милыми. Извинились за то, что тогда, в мой первый день, смеялись над моим нарядом.
— Ханна, — обратилась ко мне Кори, высокая светловолосая и очень худая девушка. — А ты можешь познакомить меня с Раном?
Ее синие глаза загорелись блеском.
— Ой, а меня тогда с Ивидом… — мечтательно протянула Меган, складывая ладошки вместе и прижимая к груди.
— Хорошо, — кивнула.
Не думаю, что это будет сложно.
— Спасибо, ты прелесть!
Девчонки одновременно обняли меня с обеих сторон, и я не смогла сдержать искренней улыбки.
Тут вошла преподаватель по философии, и мы трое умолкли, слушая строгую, но справедливую женщину. Мне нравились ее лекции. Она всегда интересно рассказывала, и именно на ее занятиях я больше всего узнавала о людях. Об их взглядах на мир, на магию. Конечно, я не со всем была согласна, но не спорила. Ведь давно поняла, что никто здесь не верит в духов и великого эфира…
— Ой, смотрите! — шепнула Кори и показала тоненьким пальчиком с аккуратным ноготком на спортивное поле за окном.
Там бегала известная мне троица. Оголенные по пояс, видимо, из-за стоявшей жары. Несмотря на то, что шел уже второй месяц осени, сейчас был период бабьего лета, и в обед бывало довольно душно. Тем более, когда бегаешь — потеешь. Вот я не любила эти занятия и в физической подготовке сильно отставала от остальных. Конечно, в преодолении различных преград лучше меня никого нет. Не зря же я жила среди гор! Но, увы, все людские спортивные задания, в основном, сводились к бегу и маханиям деревянными палками.
— Какие они красивые! — прошептала соседка по парте, и я вновь перевела взгляд.
В этом она права. Все трое подкачены, даже Ран, несмотря на свою худобу, имел подтянутую фигуру. Я сама невольно засмотрелась, забывая о том, что идет лекция.
Капельки пота на коже блестели маленькими алмазами, пепельные волосы взмокли, мышцы напряжены и словно бегают под кожей… я не сразу осознала, что уже некоторое время наблюдаю за Франом, а когда поняла, вспыхнула, словно зажжённая свеча. Почему я на него смотрю? Ханна, чем ты думаешь?! Любоваться тем, кого ненавидишь? Глупости! Не повторяй своих ошибок. Тебе уже хватило приключений с Каспом.
Но тогда я была под каким-то заклинанием, а что сейчас заставило смотреть на Франа? И почему именно на него? Этого я не понимала.
Тряхнув головой, отогнала наваждение и вновь обратила внимание на профессора. Хватит! У меня есть дела более важные, чем наблюдать за бегающими мальчишками.
Но у них что, нет сейчас занятий? Да и кто бегает днем?
— Девочки с верхнего ряда, куда это вы постоянно смотрите? — недовольно заметила женщина, и я еще сильнее покраснела, когда она на всю аудиторию фыркнула:
— Любоваться третьекурсниками будете потом, а сейчас прошу все-таки обратить свое внимание на меня. Или для этого мне надо стать оголенным юношей?
Кто-то из ребят пошутил, что необязательно юношей, отчего на смех охватил всю аудиторию, и только я сидела вся пунцовая — еще никогда мне не было так стыдно. Особенно, когда я заметила удивленный и в то же время раздосадованный взгляд Эри.
Остаток лекции прошел в тишине, я боялась даже просто скосить взгляд в сторону окна, уткнувшись носом в свою тетрадь и создавая видимость усиленного труда. Когда же прозвенел колокол, я поспешила первой покинуть аудиторию, но Кори и Меган успели подхватить меня под ручки и потащить навстречу той самой троице…
Я только заметила недовольный взгляд Эри и тяжело вздохнула. Идти навстречу Франу и его друзьям не хотелось, но раз пообещала, то познакомлю и сбегу. Они и не заметят моего отсутствия. Чем раньше, тем лучше.
Да и судьба, по-моему, надо мной шутит. Только мы вышли из аудитории, как увидели, что по главной лестнице поднимается вся троица, видимо к душевым. Они все также были в одних штанах, а рубашки перекинули через плечи. Не скажу, что меня сильно смущал их вид, но мне казалось, что люди придают особое значение одежде, и так фривольно ходить себе не позволяют. Но, может, это относится только к женщинам?
— О! Вот они. Идем!
— А может в другой раз? — попыталась переубедить девушек, но они были непреклонны. Так ко всему же Фран успел заметить меня, как и Ивид с Раном.
— Привет, малявка! — дружески хлопнул широкой ладонью по плечу шкафообразный.
Ран только открыто улыбнулся, а вот Фран недобро прищурил серые глаза.
— А кто это со второго этажа подглядывал?
Я вспыхнула как свеча. Он видел? Как же стыдно! Надо что-то придумать, ответить в свою защиту…
— А кто это у нас о манерах забыл? — перекривил пепельноволосого Эвин, и я не смогла скрыть облегченного вздоха. Великий эфир, как же я рада ему. — Мне ли вам напоминать, что неприлично ходить в таком виде по академии!
— Мы совсем не против… — кокетливо встряли в маленькую перепалку Меган и Кори.
Кажется, им представления и вовсе не требовались. Кори ловко оказалась возле Рана, смущенно опуская реснички, а Меган поправила свои длинные, светлые волосы и тихо, с неприкрытым восхищением, проговорила:
— Это правда, что вы сразились с древесным драконом?
Я заметила, как посерело лицо Франа. Ну да, вот незадача, такое внимание — и вдруг не ему. Ведь чтобы он не говорил о принятии своего поражения, смириться, наверное, с этим ему тяжело.
А я и рада была, что инициативу взяли девчонки. Благодаря этому, смогла схватить за руку Эвина и увести его как можно дальше к арке.
— У тебя новые подружки? — неожиданно спросил Эвин, когда мы вышли в переход между корпусами.
— Не совсем подружки, — честно ответила. — Но мы стали общаться. После победы ко мне стали относиться иначе. Кажется, все наконец осознали, что профессор Крэйф не ошибся, взяв меня. Ивид и Ран приняли меня, даже сам Фран гордо осознал и смирился со своим проигрышем.
— Надолго ли? — задумчиво проговорил Эвин. — Я бы не стал верить его словам.
— Я и не стану! — искренне пообещала. — Но приятно видеть его поражение. К тому же он должен мне желание.
— Не играй с ним. Фран серьезный противник и может перекрутить твои слова против тебя же. Прошу, будь очень осторожна.
— Хорошо. Но почему ты так невзлюбил его? Я ведь вижу.
— Я не то чтобы невзлюбил, — медленно ответил Эвин, сворачивая во второй корпус. — Просто знаю, какой он бывает и что может…
— Обещаю, что не стану опрометчиво верить!
Даже не зная его столь хорошо и близко, как Эвин, тоже могу с уверенностью сказать, что он мне не нравится. Одно радовало — желание. Я обязательно придумаю что-нибудь достойное и нужное!
— А ты слышал, что Сорин собирается устроить прием у себя в особняке и приглашает всех участников? — спросила, вспоминая, что Эвина не было на прошлом занятии, когда шестикурсница об этом говорила.
Другу нездоровилось последние дни, и профессор Крэйф отправил его в лечебное крыло.
— Пожалуй, это в ее характере, она очень любит внимание.
— Интересно, где она живет? И кто родители?
Мне они почему-то представлялись такими же напыщенными, хмурыми и высокомерными, как сама девушка.
— О-о-о, — загадочно протянул Эвин. — Я почти уверен, что ты с ними познакомишься. Семья Сорин — это древний известнейший и очень богатый род магов. Удивлен, что ты не слышала.
Немного смутилась и поспешила перевести тему в более безопасное русло:
— Эвин, я утром даже позавтракать не успела, и теперь дико голодна. Не составишь мне компанию?
— Конечно! У меня даже кое-что есть… — неожиданно хитро сообщил четверокурсник, вдруг сворачивая с главного коридора, ведущего в столовую, обратно к арке.
Ничего не объясняя, он повел меня по лестнице верх к мужскому общежитию. У входа остановился, воровато оглянулся и, удостоверившись в отсутствии коменданта, пропустил меня вперед.
— А разве мож…
Договорить я не успела. Эвин приложил палец к моим губам и прошептал: «Тсс!» И я доверилась, послушно умолкнув, впервые находясь в мужской половине общежития факультета земли.
Оно не сильно отличалось от нашего, разве что немножечко темнее и мрачнее. Прошли мы в самый конец коридора, где у крайних дверей и остановились. Эвин открыл их и молчаливо замер, вежливо пропуская вперед. Но я не спешила входить, не зная принято ли у людей такое поведение.
— Ты не доверяешь мне? — обиженно спросил Эвин, и это немного подогнало меня.
Я юркнула в его комнату, понимая, что она кардинально отличается от моего маленького чердака. Просторная и очень светлая! Бежевые шторки, двигающиеся из-за ветра, гуляющего из приоткрытого окна. Грубый, из светлого дерева стол, заваленный книгами, узкая, аккуратно застеленная кровать и шкаф у стены. Вроде, совершенно простая обстановка, но такая уютная и по-домашнему теплая.
— Проходи, не стесняйся! — поторопил меня юноша, и я несмело подошла к столу, все-таки спросив:
— Но как же запрет? Вроде комендантша говорила, чтобы мы не ходили в ваше крыло.
— Не совсем так, — ответил Эвин, подойдя к кровати и нагнувшись. — Этонам нельзя в женское крыло, вы же имеете право войти к нам. Однако мистер Эрик придерживается слишком старых взглядов, и если бы он оказался сейчас на месте, пришлось бы долго объяснять, кто ты такая и почему здесь находишься.
Я не ответила, наблюдая за ним. Маг земли достал какую-то большую, яркую коробку и поставил на стол. Честно признаться, я просто потеряла дар речи. Она вся оказалась заполненная сладостями! Печенья, конфеты, пирожные и кексы. Чего тут только не было!
— Откуда? — искренне удивилась, но он только махнул рукой и неразборчиво прошептал:
— Мама работает поваром в столичном ресторане. Посылает сладости почти каждую неделю.
В его голосе послышалось легкое раздражение, но я только улыбнулась и потянула ручки к печенью, а Эвин уже доставал чашки с блюдцами. Мгновение — и вода, поставленная на незнакомом мне приспособление, закипела.
— Ханна, ты впервые видишь магический нагреватель воды? — догадался Эвин, проследив за моим взглядом. И я не стала врать, замечая в его карих глазах искреннее удивление.
— Откуда же ты? — он недовольно поджал губы и внимательно на меня посмотрел.
— Я не говорю не потому, что не хочу, — тихо ответила, наблюдая за бульбашками в приспособлении. Вода уже почти закипела. — Просто не могу. Прошу, поверь, мне бы очень… очень сильно хотелось с тобой поделиться. Рассказать о своей семье. Знаешь, ведь у меня есть брат, но он очень строгий и грозный. А мне бы хотелось, чтобы он был похож хоть чуточку на тебя.
— А мне бы хотелось… — неожиданно серьезно, без тени улыбки проговорил юноша, — чтобы ты хоть чуточку увидела во мне кого-то большего, нежели брата.
— Друг! — решительно заявила, вызвав у Эвина грустную улыбку.
— Друг, — невесело повторил он и медленно встал, беря то круглое приспособление и разливая по чашкам чай. В абсолютной тишине. Он почему-то не пытался заговорить больше, а я не могла понять, что же не так сделала или сказала. Какие же люди все-таки сложные!
— Угощайся, — мне протянули тарелочку с печеньем и кексом, а после подвинули чашку ароматного травяного чая.
Первое время я просто поглощала сладкое, не в силах оторваться. Никогда ничего вкуснее не ела! Среди угощений было и то необычное пирожное картошка, которые столь сильно любила Эри. Все-таки люди — мастера своего дела. Такой еды, к сожалению, мы готовить не умеем.
Только когда тарелка опустела, я заметила, что маг земли все это время наблюдал за мной, даже не притронувшись к своим сладостям.
— Можно? — я указала пальчиком на вкусности, и он, кивнув, с теплой улыбкой пододвинул ко мне свою тарелку.
— Я имела в виду добавки, а не твою порцию… — смущенно протараторила я, но он только покачал головой.
— Ханна, это тоже тебе. Я не голоден, да и не люблю сладости.
— Потому что мама — повар? — предположила я и, получив утвердительный ответ, приступила ко второй порции.
И опять Эвин только смотрел.
— Что-то не так?
— Нет, просто, когда ты ешь сладости, у тебя глаза словно светлее становятся…
— А! Да! Это от радости или когда мне хорошо-хорошо.
— Тогда приходи ко мне всегда! — неожиданно серьезно заявил юноша и даже сам себе смутился. По крайней мере, я заметила румянец на его щеках. — Я имел в виду, что можешь ко мне заходить, когда вновь проголодаешься. Могу помочь тебе с уроками, если что-то кажется трудным или не дается с первого раза. Я слышал, что у тебя боевая практика в связке с другими стихиями идет не так хорошо, а я сдал этот предмет на отлично в прошлом году.
— О! — искренне воскликнула, конечно, соглашаясь. — Тогда позанимайся со мной. А я… я научу говорить тебя с камнями.
— С камнями? — в удивление приподнял брови маг земли. — Но на это способны только магистры земли.
— Я тоже способна. Это мой дар! И я обещаю тебе помочь слышать камни! — с восторгом выпалила, понимая, что тарелка у меня вновь пуста. Однако в третий раз просить не стала, понимая, что это наверное будет уже слишком, да и я теперь чувствовала неприятную тяжесть в животе. Зря так много съела.
— Ты такая замухрышка, — ласково проговорил Эвин, вдруг вставая и скрываясь за второй дверью. Я услышала только шум воды и поняла — там купальня! А мне приходиться в общие душевые ходить. Я даже и не знала, что есть комнаты с отдельными ваннами.
Вернулся Эвин с намоченной салфеткой, сел рядом и все с той же теплой улыбкой вытер уголки моих губ. Я так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами. А он только рассмеялся моему удивлению и опять взъерошил мне волосы. После встал, отнес салфетку и вернулся обратно.
— Эвин, а ты можешь объяснить, что все-таки у вас можно, а что нет? — я окончательно запуталась, уже ничего не понимая. — Обниматься нельзя, проявлять искреннее эмоции — тоже. Но при этом можно постоянно касаться другого? К его волосам, лицу…
— Откуда же ты все-таки такая необычная приехала? — не скрывая любопытства, спросил Эвин, заглядывая мне в глаза. — Порой у меня ощущение, что ты жила где-то вдали от людей.
— Я же уже сказала, что не могу поведать, как бы ни хотела этого. Но я верю тебе, раз спрашиваю.
— По этикету не позволено ни касаться, ни обнимать, ничего лишнего, кроме каких-то всеобщих уставов. Но это не относится к близким, а раз я тебе, как брат…
Я уловила еле заметный отголосок моих же слов.
— То мне позволено о тебе заботиться.
— А я и не против такого брата!
Он только тяжело вздохнул и сухо спросил:
— Каковы же тогда обычаи у тебя дома?
— Ой, у меня все намного легче. Мы ведем себя более расковано и свободно. Если мы рады, то показываем это. Если хотим обнять — обнимаем. И одежда у нас иная совсем. Просторная и без всех этих дополнительных приспособлений, сковывающих движения поясов, лент и пуговичек.
Я запнулась, замечая интерес во взгляде Эвина, а в следующее мгновение он вдруг обнял меня. Крепко-крепко. Я удивилась, но отстранятся не стала, и тогда он прошептал, чуть касаясь уха:
— Мне нравится твои обычаи. Признайся, ты из южных стран?
— Нет, — честный ответ. — Отпустишь? А то жарко…
Мгновенно отпустил.
— Прости, сам не знаю, что нашло, — сконфуженно проговорил Эвин. — Почему-то с тобой я чувствую себя открытым.
— Мы всегда себя так чувствуем! — как же хочется сказать ему правду. Хоть кому-то признаться в том, что я не человек.
Стараясь не зацикливаться на этом, перевела взгляд на окно. Там, на подоконнике, стояло множество вазонов. Я с любопытством подошла к цветам, прикоснулась к одному из них. Листочки оказались пушистыми и очень приятными на ощупь, что радовало и удивляло. Никогда не встречала таких дивных растений.
— Ты сам все выращиваешь? — спросила, наклоняясь чтоб вдохнуть аромат белого цветка. Он пах невероятно, каким-то легким и нежным ароматом.
— Да, — улыбнулся Эвин, подходя к окну и становясь рядом со мной. Он взял двумя пальцами листочек. Погладил его, о чем-то задумываясь и сказал:
— Тренирую свою магию, чтобы лучше понимать растения. Многие из них выросли благодаря магии земли.
— Здорово! — искренне отозвалась я, чувствуя некую зависть: у горных духов не ладилось со всем живым. Нет, конечно, мы считали и камень живым, однако не в том понимании, как цветы и деревья…
— Я научу тебя лучше понимать растения. У тебя ведь с этим тоже не очень? — полюбопытствовал Эвин.
Охотно кивнула, закусывая в смущении губу. Мне было почему-то стыдно признаваться в том, что не умею ничего из того, что связано с растениями. Видимо, это заметил и Эвин, потому что вдруг сменил тему, с интересом спросив:
— Ты сама-то хочешь ехать к Сорин?
— Честно, да! Мне бы было очень интересно, — смущенно призналась, ведь так давно хотела посмотреть на дома людей. Тем более, раз ее род оказался столь известным. Это вдвойне интересно.
— Только она так и не сказала — когда, лишь вскользь заговорила о приглашении, — расстроено добавила, понимая, что, возможно, мы вовсе никуда не пойдем. Ведь если задуматься, она и правда не сказала ни дня, ни времени. Или может только мне не сказала?
— Думаю, в эту субботу или в воскресение пойдем, — сказал Эвин, словно догадываясь о моих мыслях. — Уверен, что еще будут официальные приглашения. Характер Сорин не позволит ей не похвастаться напыщенными торжественными приглашениями. Так что жди письма!
Эвин оказался прав. Ближе к вечеру, когда я покинула его комнату и вернулась к себе на чердак, ко мне влетела запыхавшаяся первокурсница. Я знала ее, видела на общих лекциях, и вместе с Сорин. Шестикурсница взяла ее к себе в «фамильяры», как любили за спиной говорить ребята из команды. Кажется, звали ее ласково — Тиша, а вот настоящего имени никто из участников не запомнил.
— Держи! — она вручила мне конверт из плотной хрустящей бумаги и сразу же ушла, раньше, чем я успела что-либо спросить.
Пожав плечами, закрыла двери и посмотрела на запечатанный красным воском конверт. Нетрудно было догадаться, что передо мной герб рода Сорин. К тому же сверху было уточнено, что письмо только для меня.
Достав амулет-пентаграмму, что вручил мне профессор Крэйф, я вскрыла конверт. Письмо оказалось очень красивым: дорогая, приятно пахнущая бумага, текст написан аккуратным каллиграфическим почерком, еще и золотыми чернилами. Как официально. Мне только сильнее захотелось поехать…
Однако, на следующий день, у меня возникла серьезная проблема. Я совершенно не знала, что надеть. Не хотелось опять опозориться. Слава великому эфиру, на помощь мне пришли Меган и Кори. Отработанным движеньем, подхватив под руки, девушки подвели меня к шкафу и стали выбирать платья.
— Вот это? — неуверенно указала на свое любимое алмазное платье, то самое, которое они когда-то осмеяли. Помню, Эри говорила, что оно очень торжественное. Так может сейчас как раз для него время?
— Не-а, — качнула головой Меган, заваливая платье другими нарядами.
— Ты уже была в нем, все его помнят. Нельзя так! — разъяснила Кори, бесцеремонно переворачивая вверх дном мои вещи. На миг она замерла, радостно воскликнув. Мгновение — и вот девушка уже извлекла из вороха одежды бордово-оранжевое платье в крупный растительный узор.
— Идеально! — одобрила Меган, поправляя белокурые волосы.
А вот я не столь сильно радовалась их выбору. Сама не знаю, почему купила сей наряд. Наверное, тогда подумала, что он выглядит очень по-человечески. Тяжелая громоздкая ткань, тугой корсет, множество завязок. Почти все закрыто, даже вырез-каре выглядел скромно. Все, как любят люди. И, кажется, не прогадала, раз подружки одобрили.
Согласившись с выбором девочек, нарядилась в платье. Конечно, без их помощи не обошлось — завязки на корсете находились сзади. Затянув меня так, что в моих легких не осталось воздуха, они пожелали удачи на вечере и велели потом все подробно рассказать.
Дав им обещание, я поспешила к главному ходу, где нас уже должны были ждать нанятые Сорин Лавгард кареты, чтобы все приехали одинаково и вовремя.
— Ты сегодня необычно выглядишь! — у парадного выхода меня нагнал Эвин, счастливо улыбаясь. Около него семенила Рин, скромно держась в сторонке. Она быстро поздоровалась, тут же отвернувшись и снова улетая в свои раздумья. Я отметила, что наряд девушки сильно отличался от моего. Без корсета и очень легкое — под грудью шел ленточный пояс с бантом, а от него свободно ниспадала воздушная ткань в складочку.
— Красивое платье! — выдохнула я, несколько завидуя, ведь в моем туго ужатом наряде было тяжеловато.
— Да, скрывает все недостатки, — улыбнулась Рин, и несколько замялась, рассматривая меня. — А вот ты, вижу, решила нарядиться более консервативно! — наконец, выдавила она из себя, и явно обрадовалась этой мысли.
— О да! Надеюсь, теперь я выгляжу, как надо.
— Ладно, пойдемте, а то Сорин уже красная стоит и зло поглядывает в нашу сторону, — поторопил нас Эвин, становясь между нами.
Мы взяли его под локти и направились к стоявшим каретам. Их оказалось четыре, для каждой стихии своя.
Здесь был и профессор Крэйф, что удивило и, одновременно, смутило меня. Он как раз садился вместе с Франом и Ивидом в свою повозку.
— Он не мог отказать, ведь приглашение пришло официально от всей семьи Лавгардов, — разъяснил Эвин, помогая мне подняться на ступеньку кареты.
Никогда не ездила в таком транспорте, поэтому все было интересно. Я не скрывала своего восхищения от этого дивного приспособления. У нас ничего такого не наблюдалось, если предстояло куда-то отправиться, мы использовали гиппогрифов. Именно на таком животном отец летал в соседнее королевство, как теперь я уже знала — договариваться о моей помолвке.
После нашей победы многие студенты, встречая меня в коридорах, поздравляли с выигрышем. И это пристальное внимание начинало мне нравиться. Даже Фран стал относиться иначе, когда признал свое поражение. Он больше не пытался меня как-то задеть или унизить, что несказанно радовало. Теперь, когда я встречала эту троицу, они здоровались со мной, не обижая больше. Особенно Ран. С ним я могла и поболтать, и помощи попросить.
Первокурсники вовсе носили меня на руках, а вот Эри сторонилась. Нет, она общалась со мной, весело улыбалась, но я чувствовала, что что-то нет так. И как ни старалась выяснить, в чем дело, ничего не получалось.
Вот и сейчас она села отдельно от нас с Меган и Кори, с которыми я в последнее время очень сблизилась. Они оказались довольно интересными и милыми. Извинились за то, что тогда, в мой первый день, смеялись над моим нарядом.
— Ханна, — обратилась ко мне Кори, высокая светловолосая и очень худая девушка. — А ты можешь познакомить меня с Раном?
Ее синие глаза загорелись блеском.
— Ой, а меня тогда с Ивидом… — мечтательно протянула Меган, складывая ладошки вместе и прижимая к груди.
— Хорошо, — кивнула.
Не думаю, что это будет сложно.
— Спасибо, ты прелесть!
Девчонки одновременно обняли меня с обеих сторон, и я не смогла сдержать искренней улыбки.
Тут вошла преподаватель по философии, и мы трое умолкли, слушая строгую, но справедливую женщину. Мне нравились ее лекции. Она всегда интересно рассказывала, и именно на ее занятиях я больше всего узнавала о людях. Об их взглядах на мир, на магию. Конечно, я не со всем была согласна, но не спорила. Ведь давно поняла, что никто здесь не верит в духов и великого эфира…
— Ой, смотрите! — шепнула Кори и показала тоненьким пальчиком с аккуратным ноготком на спортивное поле за окном.
Там бегала известная мне троица. Оголенные по пояс, видимо, из-за стоявшей жары. Несмотря на то, что шел уже второй месяц осени, сейчас был период бабьего лета, и в обед бывало довольно душно. Тем более, когда бегаешь — потеешь. Вот я не любила эти занятия и в физической подготовке сильно отставала от остальных. Конечно, в преодолении различных преград лучше меня никого нет. Не зря же я жила среди гор! Но, увы, все людские спортивные задания, в основном, сводились к бегу и маханиям деревянными палками.
— Какие они красивые! — прошептала соседка по парте, и я вновь перевела взгляд.
В этом она права. Все трое подкачены, даже Ран, несмотря на свою худобу, имел подтянутую фигуру. Я сама невольно засмотрелась, забывая о том, что идет лекция.
Капельки пота на коже блестели маленькими алмазами, пепельные волосы взмокли, мышцы напряжены и словно бегают под кожей… я не сразу осознала, что уже некоторое время наблюдаю за Франом, а когда поняла, вспыхнула, словно зажжённая свеча. Почему я на него смотрю? Ханна, чем ты думаешь?! Любоваться тем, кого ненавидишь? Глупости! Не повторяй своих ошибок. Тебе уже хватило приключений с Каспом.
Но тогда я была под каким-то заклинанием, а что сейчас заставило смотреть на Франа? И почему именно на него? Этого я не понимала.
Тряхнув головой, отогнала наваждение и вновь обратила внимание на профессора. Хватит! У меня есть дела более важные, чем наблюдать за бегающими мальчишками.
Но у них что, нет сейчас занятий? Да и кто бегает днем?
— Девочки с верхнего ряда, куда это вы постоянно смотрите? — недовольно заметила женщина, и я еще сильнее покраснела, когда она на всю аудиторию фыркнула:
— Любоваться третьекурсниками будете потом, а сейчас прошу все-таки обратить свое внимание на меня. Или для этого мне надо стать оголенным юношей?
Кто-то из ребят пошутил, что необязательно юношей, отчего на смех охватил всю аудиторию, и только я сидела вся пунцовая — еще никогда мне не было так стыдно. Особенно, когда я заметила удивленный и в то же время раздосадованный взгляд Эри.
Остаток лекции прошел в тишине, я боялась даже просто скосить взгляд в сторону окна, уткнувшись носом в свою тетрадь и создавая видимость усиленного труда. Когда же прозвенел колокол, я поспешила первой покинуть аудиторию, но Кори и Меган успели подхватить меня под ручки и потащить навстречу той самой троице…
Я только заметила недовольный взгляд Эри и тяжело вздохнула. Идти навстречу Франу и его друзьям не хотелось, но раз пообещала, то познакомлю и сбегу. Они и не заметят моего отсутствия. Чем раньше, тем лучше.
Да и судьба, по-моему, надо мной шутит. Только мы вышли из аудитории, как увидели, что по главной лестнице поднимается вся троица, видимо к душевым. Они все также были в одних штанах, а рубашки перекинули через плечи. Не скажу, что меня сильно смущал их вид, но мне казалось, что люди придают особое значение одежде, и так фривольно ходить себе не позволяют. Но, может, это относится только к женщинам?
— О! Вот они. Идем!
— А может в другой раз? — попыталась переубедить девушек, но они были непреклонны. Так ко всему же Фран успел заметить меня, как и Ивид с Раном.
— Привет, малявка! — дружески хлопнул широкой ладонью по плечу шкафообразный.
Ран только открыто улыбнулся, а вот Фран недобро прищурил серые глаза.
— А кто это со второго этажа подглядывал?
Я вспыхнула как свеча. Он видел? Как же стыдно! Надо что-то придумать, ответить в свою защиту…
— А кто это у нас о манерах забыл? — перекривил пепельноволосого Эвин, и я не смогла скрыть облегченного вздоха. Великий эфир, как же я рада ему. — Мне ли вам напоминать, что неприлично ходить в таком виде по академии!
— Мы совсем не против… — кокетливо встряли в маленькую перепалку Меган и Кори.
Кажется, им представления и вовсе не требовались. Кори ловко оказалась возле Рана, смущенно опуская реснички, а Меган поправила свои длинные, светлые волосы и тихо, с неприкрытым восхищением, проговорила:
— Это правда, что вы сразились с древесным драконом?
Я заметила, как посерело лицо Франа. Ну да, вот незадача, такое внимание — и вдруг не ему. Ведь чтобы он не говорил о принятии своего поражения, смириться, наверное, с этим ему тяжело.
А я и рада была, что инициативу взяли девчонки. Благодаря этому, смогла схватить за руку Эвина и увести его как можно дальше к арке.
— У тебя новые подружки? — неожиданно спросил Эвин, когда мы вышли в переход между корпусами.
— Не совсем подружки, — честно ответила. — Но мы стали общаться. После победы ко мне стали относиться иначе. Кажется, все наконец осознали, что профессор Крэйф не ошибся, взяв меня. Ивид и Ран приняли меня, даже сам Фран гордо осознал и смирился со своим проигрышем.
— Надолго ли? — задумчиво проговорил Эвин. — Я бы не стал верить его словам.
— Я и не стану! — искренне пообещала. — Но приятно видеть его поражение. К тому же он должен мне желание.
— Не играй с ним. Фран серьезный противник и может перекрутить твои слова против тебя же. Прошу, будь очень осторожна.
— Хорошо. Но почему ты так невзлюбил его? Я ведь вижу.
— Я не то чтобы невзлюбил, — медленно ответил Эвин, сворачивая во второй корпус. — Просто знаю, какой он бывает и что может…
— Обещаю, что не стану опрометчиво верить!
Даже не зная его столь хорошо и близко, как Эвин, тоже могу с уверенностью сказать, что он мне не нравится. Одно радовало — желание. Я обязательно придумаю что-нибудь достойное и нужное!
— А ты слышал, что Сорин собирается устроить прием у себя в особняке и приглашает всех участников? — спросила, вспоминая, что Эвина не было на прошлом занятии, когда шестикурсница об этом говорила.
Другу нездоровилось последние дни, и профессор Крэйф отправил его в лечебное крыло.
— Пожалуй, это в ее характере, она очень любит внимание.
— Интересно, где она живет? И кто родители?
Мне они почему-то представлялись такими же напыщенными, хмурыми и высокомерными, как сама девушка.
— О-о-о, — загадочно протянул Эвин. — Я почти уверен, что ты с ними познакомишься. Семья Сорин — это древний известнейший и очень богатый род магов. Удивлен, что ты не слышала.
Немного смутилась и поспешила перевести тему в более безопасное русло:
— Эвин, я утром даже позавтракать не успела, и теперь дико голодна. Не составишь мне компанию?
— Конечно! У меня даже кое-что есть… — неожиданно хитро сообщил четверокурсник, вдруг сворачивая с главного коридора, ведущего в столовую, обратно к арке.
Ничего не объясняя, он повел меня по лестнице верх к мужскому общежитию. У входа остановился, воровато оглянулся и, удостоверившись в отсутствии коменданта, пропустил меня вперед.
— А разве мож…
Договорить я не успела. Эвин приложил палец к моим губам и прошептал: «Тсс!» И я доверилась, послушно умолкнув, впервые находясь в мужской половине общежития факультета земли.
Оно не сильно отличалось от нашего, разве что немножечко темнее и мрачнее. Прошли мы в самый конец коридора, где у крайних дверей и остановились. Эвин открыл их и молчаливо замер, вежливо пропуская вперед. Но я не спешила входить, не зная принято ли у людей такое поведение.
— Ты не доверяешь мне? — обиженно спросил Эвин, и это немного подогнало меня.
Я юркнула в его комнату, понимая, что она кардинально отличается от моего маленького чердака. Просторная и очень светлая! Бежевые шторки, двигающиеся из-за ветра, гуляющего из приоткрытого окна. Грубый, из светлого дерева стол, заваленный книгами, узкая, аккуратно застеленная кровать и шкаф у стены. Вроде, совершенно простая обстановка, но такая уютная и по-домашнему теплая.
— Проходи, не стесняйся! — поторопил меня юноша, и я несмело подошла к столу, все-таки спросив:
— Но как же запрет? Вроде комендантша говорила, чтобы мы не ходили в ваше крыло.
— Не совсем так, — ответил Эвин, подойдя к кровати и нагнувшись. — Этонам нельзя в женское крыло, вы же имеете право войти к нам. Однако мистер Эрик придерживается слишком старых взглядов, и если бы он оказался сейчас на месте, пришлось бы долго объяснять, кто ты такая и почему здесь находишься.
Я не ответила, наблюдая за ним. Маг земли достал какую-то большую, яркую коробку и поставил на стол. Честно признаться, я просто потеряла дар речи. Она вся оказалась заполненная сладостями! Печенья, конфеты, пирожные и кексы. Чего тут только не было!
— Откуда? — искренне удивилась, но он только махнул рукой и неразборчиво прошептал:
— Мама работает поваром в столичном ресторане. Посылает сладости почти каждую неделю.
В его голосе послышалось легкое раздражение, но я только улыбнулась и потянула ручки к печенью, а Эвин уже доставал чашки с блюдцами. Мгновение — и вода, поставленная на незнакомом мне приспособление, закипела.
— Ханна, ты впервые видишь магический нагреватель воды? — догадался Эвин, проследив за моим взглядом. И я не стала врать, замечая в его карих глазах искреннее удивление.
— Откуда же ты? — он недовольно поджал губы и внимательно на меня посмотрел.
— Я не говорю не потому, что не хочу, — тихо ответила, наблюдая за бульбашками в приспособлении. Вода уже почти закипела. — Просто не могу. Прошу, поверь, мне бы очень… очень сильно хотелось с тобой поделиться. Рассказать о своей семье. Знаешь, ведь у меня есть брат, но он очень строгий и грозный. А мне бы хотелось, чтобы он был похож хоть чуточку на тебя.
— А мне бы хотелось… — неожиданно серьезно, без тени улыбки проговорил юноша, — чтобы ты хоть чуточку увидела во мне кого-то большего, нежели брата.
— Друг! — решительно заявила, вызвав у Эвина грустную улыбку.
— Друг, — невесело повторил он и медленно встал, беря то круглое приспособление и разливая по чашкам чай. В абсолютной тишине. Он почему-то не пытался заговорить больше, а я не могла понять, что же не так сделала или сказала. Какие же люди все-таки сложные!
— Угощайся, — мне протянули тарелочку с печеньем и кексом, а после подвинули чашку ароматного травяного чая.
Первое время я просто поглощала сладкое, не в силах оторваться. Никогда ничего вкуснее не ела! Среди угощений было и то необычное пирожное картошка, которые столь сильно любила Эри. Все-таки люди — мастера своего дела. Такой еды, к сожалению, мы готовить не умеем.
Только когда тарелка опустела, я заметила, что маг земли все это время наблюдал за мной, даже не притронувшись к своим сладостям.
— Можно? — я указала пальчиком на вкусности, и он, кивнув, с теплой улыбкой пододвинул ко мне свою тарелку.
— Я имела в виду добавки, а не твою порцию… — смущенно протараторила я, но он только покачал головой.
— Ханна, это тоже тебе. Я не голоден, да и не люблю сладости.
— Потому что мама — повар? — предположила я и, получив утвердительный ответ, приступила ко второй порции.
И опять Эвин только смотрел.
— Что-то не так?
— Нет, просто, когда ты ешь сладости, у тебя глаза словно светлее становятся…
— А! Да! Это от радости или когда мне хорошо-хорошо.
— Тогда приходи ко мне всегда! — неожиданно серьезно заявил юноша и даже сам себе смутился. По крайней мере, я заметила румянец на его щеках. — Я имел в виду, что можешь ко мне заходить, когда вновь проголодаешься. Могу помочь тебе с уроками, если что-то кажется трудным или не дается с первого раза. Я слышал, что у тебя боевая практика в связке с другими стихиями идет не так хорошо, а я сдал этот предмет на отлично в прошлом году.
— О! — искренне воскликнула, конечно, соглашаясь. — Тогда позанимайся со мной. А я… я научу говорить тебя с камнями.
— С камнями? — в удивление приподнял брови маг земли. — Но на это способны только магистры земли.
— Я тоже способна. Это мой дар! И я обещаю тебе помочь слышать камни! — с восторгом выпалила, понимая, что тарелка у меня вновь пуста. Однако в третий раз просить не стала, понимая, что это наверное будет уже слишком, да и я теперь чувствовала неприятную тяжесть в животе. Зря так много съела.
— Ты такая замухрышка, — ласково проговорил Эвин, вдруг вставая и скрываясь за второй дверью. Я услышала только шум воды и поняла — там купальня! А мне приходиться в общие душевые ходить. Я даже и не знала, что есть комнаты с отдельными ваннами.
Вернулся Эвин с намоченной салфеткой, сел рядом и все с той же теплой улыбкой вытер уголки моих губ. Я так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами. А он только рассмеялся моему удивлению и опять взъерошил мне волосы. После встал, отнес салфетку и вернулся обратно.
— Эвин, а ты можешь объяснить, что все-таки у вас можно, а что нет? — я окончательно запуталась, уже ничего не понимая. — Обниматься нельзя, проявлять искреннее эмоции — тоже. Но при этом можно постоянно касаться другого? К его волосам, лицу…
— Откуда же ты все-таки такая необычная приехала? — не скрывая любопытства, спросил Эвин, заглядывая мне в глаза. — Порой у меня ощущение, что ты жила где-то вдали от людей.
— Я же уже сказала, что не могу поведать, как бы ни хотела этого. Но я верю тебе, раз спрашиваю.
— По этикету не позволено ни касаться, ни обнимать, ничего лишнего, кроме каких-то всеобщих уставов. Но это не относится к близким, а раз я тебе, как брат…
Я уловила еле заметный отголосок моих же слов.
— То мне позволено о тебе заботиться.
— А я и не против такого брата!
Он только тяжело вздохнул и сухо спросил:
— Каковы же тогда обычаи у тебя дома?
— Ой, у меня все намного легче. Мы ведем себя более расковано и свободно. Если мы рады, то показываем это. Если хотим обнять — обнимаем. И одежда у нас иная совсем. Просторная и без всех этих дополнительных приспособлений, сковывающих движения поясов, лент и пуговичек.
Я запнулась, замечая интерес во взгляде Эвина, а в следующее мгновение он вдруг обнял меня. Крепко-крепко. Я удивилась, но отстранятся не стала, и тогда он прошептал, чуть касаясь уха:
— Мне нравится твои обычаи. Признайся, ты из южных стран?
— Нет, — честный ответ. — Отпустишь? А то жарко…
Мгновенно отпустил.
— Прости, сам не знаю, что нашло, — сконфуженно проговорил Эвин. — Почему-то с тобой я чувствую себя открытым.
— Мы всегда себя так чувствуем! — как же хочется сказать ему правду. Хоть кому-то признаться в том, что я не человек.
Стараясь не зацикливаться на этом, перевела взгляд на окно. Там, на подоконнике, стояло множество вазонов. Я с любопытством подошла к цветам, прикоснулась к одному из них. Листочки оказались пушистыми и очень приятными на ощупь, что радовало и удивляло. Никогда не встречала таких дивных растений.
— Ты сам все выращиваешь? — спросила, наклоняясь чтоб вдохнуть аромат белого цветка. Он пах невероятно, каким-то легким и нежным ароматом.
— Да, — улыбнулся Эвин, подходя к окну и становясь рядом со мной. Он взял двумя пальцами листочек. Погладил его, о чем-то задумываясь и сказал:
— Тренирую свою магию, чтобы лучше понимать растения. Многие из них выросли благодаря магии земли.
— Здорово! — искренне отозвалась я, чувствуя некую зависть: у горных духов не ладилось со всем живым. Нет, конечно, мы считали и камень живым, однако не в том понимании, как цветы и деревья…
— Я научу тебя лучше понимать растения. У тебя ведь с этим тоже не очень? — полюбопытствовал Эвин.
Охотно кивнула, закусывая в смущении губу. Мне было почему-то стыдно признаваться в том, что не умею ничего из того, что связано с растениями. Видимо, это заметил и Эвин, потому что вдруг сменил тему, с интересом спросив:
— Ты сама-то хочешь ехать к Сорин?
— Честно, да! Мне бы было очень интересно, — смущенно призналась, ведь так давно хотела посмотреть на дома людей. Тем более, раз ее род оказался столь известным. Это вдвойне интересно.
— Только она так и не сказала — когда, лишь вскользь заговорила о приглашении, — расстроено добавила, понимая, что, возможно, мы вовсе никуда не пойдем. Ведь если задуматься, она и правда не сказала ни дня, ни времени. Или может только мне не сказала?
— Думаю, в эту субботу или в воскресение пойдем, — сказал Эвин, словно догадываясь о моих мыслях. — Уверен, что еще будут официальные приглашения. Характер Сорин не позволит ей не похвастаться напыщенными торжественными приглашениями. Так что жди письма!
Эвин оказался прав. Ближе к вечеру, когда я покинула его комнату и вернулась к себе на чердак, ко мне влетела запыхавшаяся первокурсница. Я знала ее, видела на общих лекциях, и вместе с Сорин. Шестикурсница взяла ее к себе в «фамильяры», как любили за спиной говорить ребята из команды. Кажется, звали ее ласково — Тиша, а вот настоящего имени никто из участников не запомнил.
— Держи! — она вручила мне конверт из плотной хрустящей бумаги и сразу же ушла, раньше, чем я успела что-либо спросить.
Пожав плечами, закрыла двери и посмотрела на запечатанный красным воском конверт. Нетрудно было догадаться, что передо мной герб рода Сорин. К тому же сверху было уточнено, что письмо только для меня.
Достав амулет-пентаграмму, что вручил мне профессор Крэйф, я вскрыла конверт. Письмо оказалось очень красивым: дорогая, приятно пахнущая бумага, текст написан аккуратным каллиграфическим почерком, еще и золотыми чернилами. Как официально. Мне только сильнее захотелось поехать…
Однако, на следующий день, у меня возникла серьезная проблема. Я совершенно не знала, что надеть. Не хотелось опять опозориться. Слава великому эфиру, на помощь мне пришли Меган и Кори. Отработанным движеньем, подхватив под руки, девушки подвели меня к шкафу и стали выбирать платья.
— Вот это? — неуверенно указала на свое любимое алмазное платье, то самое, которое они когда-то осмеяли. Помню, Эри говорила, что оно очень торжественное. Так может сейчас как раз для него время?
— Не-а, — качнула головой Меган, заваливая платье другими нарядами.
— Ты уже была в нем, все его помнят. Нельзя так! — разъяснила Кори, бесцеремонно переворачивая вверх дном мои вещи. На миг она замерла, радостно воскликнув. Мгновение — и вот девушка уже извлекла из вороха одежды бордово-оранжевое платье в крупный растительный узор.
— Идеально! — одобрила Меган, поправляя белокурые волосы.
А вот я не столь сильно радовалась их выбору. Сама не знаю, почему купила сей наряд. Наверное, тогда подумала, что он выглядит очень по-человечески. Тяжелая громоздкая ткань, тугой корсет, множество завязок. Почти все закрыто, даже вырез-каре выглядел скромно. Все, как любят люди. И, кажется, не прогадала, раз подружки одобрили.
Согласившись с выбором девочек, нарядилась в платье. Конечно, без их помощи не обошлось — завязки на корсете находились сзади. Затянув меня так, что в моих легких не осталось воздуха, они пожелали удачи на вечере и велели потом все подробно рассказать.
Дав им обещание, я поспешила к главному ходу, где нас уже должны были ждать нанятые Сорин Лавгард кареты, чтобы все приехали одинаково и вовремя.
— Ты сегодня необычно выглядишь! — у парадного выхода меня нагнал Эвин, счастливо улыбаясь. Около него семенила Рин, скромно держась в сторонке. Она быстро поздоровалась, тут же отвернувшись и снова улетая в свои раздумья. Я отметила, что наряд девушки сильно отличался от моего. Без корсета и очень легкое — под грудью шел ленточный пояс с бантом, а от него свободно ниспадала воздушная ткань в складочку.
— Красивое платье! — выдохнула я, несколько завидуя, ведь в моем туго ужатом наряде было тяжеловато.
— Да, скрывает все недостатки, — улыбнулась Рин, и несколько замялась, рассматривая меня. — А вот ты, вижу, решила нарядиться более консервативно! — наконец, выдавила она из себя, и явно обрадовалась этой мысли.
— О да! Надеюсь, теперь я выгляжу, как надо.
— Ладно, пойдемте, а то Сорин уже красная стоит и зло поглядывает в нашу сторону, — поторопил нас Эвин, становясь между нами.
Мы взяли его под локти и направились к стоявшим каретам. Их оказалось четыре, для каждой стихии своя.
Здесь был и профессор Крэйф, что удивило и, одновременно, смутило меня. Он как раз садился вместе с Франом и Ивидом в свою повозку.
— Он не мог отказать, ведь приглашение пришло официально от всей семьи Лавгардов, — разъяснил Эвин, помогая мне подняться на ступеньку кареты.
Никогда не ездила в таком транспорте, поэтому все было интересно. Я не скрывала своего восхищения от этого дивного приспособления. У нас ничего такого не наблюдалось, если предстояло куда-то отправиться, мы использовали гиппогрифов. Именно на таком животном отец летал в соседнее королевство, как теперь я уже знала — договариваться о моей помолвке.
Отогнав от себя неприятные мысли, погрузилась в свои впечатления от поездки. Я уже пробовала ездить в повозке и теперь сравнивала ощущения. Однозначно, в карете комфортнее. Разве что от равномерной тряски немного укачивало, но я не придавала этому сильного значения. Куда больше меня интересовал вид за окном: мелькающие деревья, дома, люди…
Вскоре мы достигли поместья рода Лавгард. Перед нами отворились золотые ворота, и карета медленно поехала по аккуратной дорожке к огромному дворцу из камня и кирпича.
Дом Сорин оказался прекрасен! Крыша устелена кровельным сланцем, поверх украшала серая, под цвет, лепка растительного узора. Я восхищенно вывернула шею, стараясь лучше рассмотреть здание. Оно очень отличалось от строения академии, хоть и ничем не уступало в размерах. Бежевого цвета камень служил не только укрепляющей основой, но и создавал геометрический узор на фоне красного кирпича. Балкончики на втором этаже украшены золотом.
Но это все вскоре затмила внутренняя красота строения. Когда мы вошли в дом, я чуть не ослепла! Столько золота я еще не видела. Оно было повсюду: в цвете стен, в мраморной глади пола, в хрустальных люстрах, в рамках картин и лепнине.
Я ведь жила во дворце, в самой толще горы, где тоже все сверкало, но от самоцветов. А наш необычный сад деревьев, сотканных из мрамора и змеевика и украшенных листьями малахита, мог заставить любого ослепнуть от такой неописуемой красоты. Мы — властелины всех горных пород, в том числе, и золота, но никогда бы не додумались использовать столько желтого металла. Зачем? Возможно, для людей золото считается чем-то статусным?
У порога нас встретил дворецкий, и повел по просторной галерее. Каждый ее уголок, потолок и стены покрывала искусная резьба по дереву и мрамору. Везде висели картины и фрески, возвышались скульптуры, на полу лежали шелковые ковры, а на высоких окнах — бархатные драпировки.
Привели нас в круглую комнату с книжными шкафами, что, наверное, содержали в себе богатейшую коллекцию. Мне очень хотелось рассмотреть ее, заглянуть в каждый фолиант, узнать, что таят в себе эти старинные страницы людской жизни, но перед нами появились хозяева.
Мне с трудом удавалось скрыть свое волнение, прислушиваясь к представлению гостей. Как я поняла, ради нас собрались не только родители Сорин, но и все ее семейство. Приехала пожилая тетя из соседнего поместья, старшая сестра с мужем. Также присутствовали кузины и младший брат Сорин, который был еще слишком юн и жил в отчем доме.
Все эти люди отличались исключительной сдержанностью. Наверное, их манеры в мире людей считались примером для подражания. Они не говорили лишнего, каждое слово было взвешено.
В основном говорил отец Сорин — строгий на вид мужчина в красивом черном костюме и забавно закрученными усами. Поприветствовав всех, он поспешил заговорить с профессором Крэйфом. Никогда еще я не видела наставника настолько спокойным и сдержанным. В гостях у Лавгардов он придерживался этикета и не позволял себе в речи, таких вольностей, как с нами на уроках.
Мне было интересно наблюдать за всеми, но в то же время, я чувствовала себя некомфортно. Боялась ошибиться в чем-то. Поэтому, с удовольствием приняв шампанское, делала вид, что наслаждаюсь напитком. Смотрела, как в сторонке Эвина о чем-то расспрашивает Джинор — младший брат Сорин.
— Ужасно выглядишь, — горячее дыхание обожгло кожу.
Я невольно вздрогнула, совершенно не услышав, как подошел Фран. А осознав его слова, моментально покраснела.
Пепельноволосый тем временем встал напротив меня. Как ни в чем не бывало, он непринужденно попивал свой напиток.
— Надеюсь, ты не собираешься наделать глупостей? Хватит и того, что явилась на прием в бабушкином платье.
— Тебе-то что? — огрызнулась, не повышая тона.
Решительно обошла его, отходя к окну. Вот же гадкий человек. Зачем ему нужно говорить столь ужасные вещи? Чтобы вывести меня из себя? Так не дождется!
Сделав глубокий вдох, я натянула улыбку, заинтересованно слушая, что рассказывает отец Сорин. В основном, это были истории о магии и о турнире, о том, как он горд, что его дочь среди числа избранных.
От меня не укрылось, как скривились губы профессора Крэйфа при этих словах. Но кажется, никто больше не заметил этой мимолетной реакции. Профессор явно недолюбливал магиню огня, и я поняла это еще в свой первый день в академии, когда шестикурсница не пропустила меня.
Вскоре нас пригласили к столу. На серебряных тарелочках стояли листочки с именами. Я не сразу нашла свое, создав некую неразбериху. Почему-то именно у меня не вышло найти нужный листочек, в то время как остальные сделали это довольно быстро.
— Ридвин, ты здесь! — не выдержав моей возни, Фран поднял листочек над головой, на котором оказалось мое имя.
Покраснев, поспешила к нему, обходя стол по кругу. К моему удивлению, пепельноволосый проявил исключительную вежливость. Поднялся, отодвинул мне стул, усадил, еще и медленно положил себе салфетку на колени, показывая тем самым, чтобы я повторила.
— Почему ты около Франа? — недовольно шикнула Сорин, когда «случайно» проходила около нас. — Твое место должно было быть около твоей стихии.
Я смутилась, хотела уже встать, когда меня остановил Фран, властно схватив за руку и усаживая назад.
— Странно, но сказано, что она сидит здесь, — он невозмутимо показал Сорин мой именной листочек.
— Хм, маман опять что-то напутала?!
После этой фразы Сорин не стала настаивать и ушла в свой край стола. А вот меня этот инцидент несколько обескуражил. Я не совсем поняла, что это сейчас было. Почему Фран вдруг заступился за меня?
Все заняли свои места: мужчины и женщины чередовались через один. Я сидела между Франом и Ивидом. Поначалу все говорили только со своими парами. Причем нужно было уделять время каждому. Сначала с левым партнером, потом обязательно поменяться. Признаться честно, это выглядело странно, ведь я не знала, о чем говорить с мальчиками. И вообще, зачем говорить? Можно ведь поесть в тишине.
Но, как оказалось, это было не так уж и легко — есть. Паниковать я начала, когда увидела огромное количество столовых приборов, окруживших мою тарелку. Я залилась ярким румянцем, осознавая, что не знаю, за что хвататься, чтобы съесть аппетитную говяжью отбивную. Решив, что пить не хочу, взяла бокал с водой, их, кстати, тоже оказалось много! Но благо по цвету можно было понять, где какое содержимое.
— Вот эту вилку, — украдкой указал мне Фран, отчего я чуть не захлебнулась водой. Если честно, «добрый» маг воздуха пугал меня куда больше, чем обычно саркастичный и злостный. Я вот-вот ждала подвоха.
— Нет! — вновь шикнули на меня, когда я потянула руку к более дальней от тарелки вилке. — Другую!
От неожиданности вздрогнула, уронив на пол столовый предмет, который успел еще и громко звякнуть о посуду.
Я с ужасом подняла взгляд на присутствующих. Все смотрели на меня, но пытались делать вид, что ничего страшного не произошло.
— Ой, Ханна, ты хорошо себя чувствуешь? А то ты сегодня какая-то никакая, — приторно учтиво отозвалась Сорин, грациозно попивая вино.
— Все хорошо, просто немного голова закружилась, — сказала первое пришедшее на ум.
— Ничего-ничего, Фириван сейчас все заменит! — безмятежно отозвалась леди Ринальда — мать Сорин, пышная, небольшого роста женщина.
— Девушка, наверное, впервые в таком обществе, вот и засмущалась, — добавил кузин Лавгардов. — А вы откуда собственно?
Недовольно посмотрела на каштановолосого юношу и сбивчиво ответила про родину моей мамы, надеясь, что после этого ко мне потеряют интерес.
— Вы из скромной семьи, как я посмотрю, — заметила младшая кузина, с неприкрытым отвращением рассматривая меня.
— Илиза! — осадила ее леди Ринальда, видимо, смущаясь за столь невоспитанное поведение девочки.
— Как раз наоборот, — покачала головой Сорин, хитро улыбаясь. — Ханна состоятельная девушка. У нее множество самоцветов, вся академия о них говорит!
— Ой, ты как придумаешь! — весело отмахнулся Фран. — Откуда у простой девушки самоцветы?
— И правда! Откуда? Если она носит бабушкины наряды.
Речи пепельноволосого только дали больший повод для издевок. Я же не знала, как вести себя в такой ситуации и что сказать. Или лучше вовсе промолчать? Мне слишком мало известно о людях! Но одно я поняла хорошо — Кори и Меган обманули, специально выбрав самое худшее платье. Да и если присмотреться к гостям, все девушки и женщины были в совершено иных нарядах…
Только сейчас я полностью осознала все те намеки, что делали по поводу моего платья. Великий эфир, но почему я такая легкомысленная дура? Снова опозорила себя.
Посмотрев на наглую ухмылку Сорин, я еле сдержалась, чтобы на моем лице не отразилась злая гримаса. Пришлось хвататься за бокал, и утолять свое горе в крепленых напитках, пользуясь тем, что гости наконец-то сменили тему и забыли обо мне.
— Прекрати! — остановил меня за руку Фран, и тут я не стерпела, передавая все свое негодование и злость ему. Но, кажется, он не обратил никакого внимания на мой разозленный взгляд и также спокойно сказал:
— Белое вино будешь пить, когда подадут рыбное блюдо, а сейчас возьми бокал с красным.
Захотелось провалиться сквозь землю. Да за что мне это? Слишком громко сменив бокалы, я больше ни о чем не говорила весь ужин, а лишь наслаждалась едой. Фран периодически подсказывал мне, что стоит использовать для того или иного блюда. И вот такие его маленькие подсказки очень помогали. Не знаю, почему он решил мне помочь, но ясно поняла — здесь и сегодня Фран опекает меня и не даст ударить лицом в грязь.
Все закончилось приятным нежным десертом. Очень красивым и вкусным, у которого был единственный недостаток — он оказался слишком мал. Меня это очень удивило. Как такие состоятельные и известные люди, живущие в столь дорогом доме, могут так экономить на еде? Порции были исключительно небольшими.
После нас провели в гостиную, где горел огромный камин, а открытые двери вели на террасу. Все о чем-то болтали, держа в руках бокалы с напитками. Я тоже пила свое вино и думала о том, как бы скорее оказаться в академии, на своем уютном чердаке. Зря только так сильно рвалась сюда! Я успела неоднократно пожалеть об этом. В этом месте уже успела обзавестись славой деревенской простушки, с которой даже и не общаются, но чьи чудачества обсуждают за спиной. Я прекрасно слышала свое имя на устах гостей. Но больше всего было неприятно, что Эвин находился постоянно возле мужчин. Понимаю, что в высшем обществе так принято — мужчины общаются по большей части с мужчинами, а женщины с женщинами, но сейчас мне очень не хватало его поддержки. Разве что за столом было иначе, но, увы, все это время друг сидел далеко от меня, и я искренне была благодарна Франу за поддержку. Вот только так и не нашла пока ответа на мучавший меня вопрос — почему он помогает?
— Возьмите, попробуйте этот напиток, — ко мне подошла старшая кузина Сорин, протягивая мне бокал и тем самым отвлекая от тяжелых дум.
В руках у нее оказался аналогичный, поэтому я без всякого подозрения приняла его, вежливо поблагодарив. Девушка отпила со своего серебряного бокала, пристально меня разглядывая, наверное, желая еще что-нибудь выведать у меня. Всем было интересно, кто я такая и как умудрилась в столь малом возрасте оказаться среди других участников.
Не зная, что ей сказать, я слегка пригубила предложенный напиток. Это оказалось очень пряное красное вино.
— Ингрид, подойди ко мне, пожалуйста, — позвала племянницу леди Ринальда, из-за чего девушка с явным сожалением на лице вынуждена была покинуть меня.
Ой-ё-ёй. Какое-то странное чувство безнадежности и пустоты накрыли меня с головой. Я ощутила, как загорелись щеки. И где-то на подсознательном уровне поняла — что-то не так.
— Господин Алард рассказал нам о вашем превосходном таланте, — неожиданно громко, чтобы все услышали, обратился ко мне лорд Лавгард. — Хотелось бы узнать больше о вашей особенности. В чем секрет?
Странно, но мне почему-то понравилось, что именно на меня обратили внимание. Более того захотелось все-все рассказать. Что в этом плохого? Пусть знают, что я дух!
— О! На самом деле, ничего особенного нет, — искреннее улыбнулась. В горле пересохло, и я захотела вновь отпить чудо-напитка, но меня остановил Фран. Вернее, грубо толкнул, отчего я пролила все вино на юбку и прекрасный ковер. Наверное, дорогой…
В ужасе прикрыла рот, сдерживая крик.
— Простите меня! — испуганно выдохнула, ставя пустой бокал на поспешно поднесенный мне поднос.
Как же стыдно! Я даже не могла посмотреть на хозяев дома. Они ведь, наверное, и не заметили, что это Фран виноват.
— Ничего страшного, дитя, — вежливо отозвалась леди Лавгард. — Этот ковер давно мне надоел. Сейчас слуги помогут вам очистить пятно.
— Не нужно! — отозвалась я, вдруг чувствуя непонятное мне желание. Я все еще хотелось поделиться с гостями правдой о том кто перед ними… Они такие приятные люди и должны знать, что я обманываю их!
— Девушка слишком юна и некоторые напитки были для нее чересчур крепкими. Пожалуй, ей стоит подышать свежим воздухом! — за меня «вступился» Фран, бесцеремонно хватая за локоть.
Да сколько уже можно?! Меня охватила злость. Мне было все равно, что рядом гости. Надоело! Я выскажу все, что о нем думаю.
— Фран! — угрожающие нотки послышались в голосе Эвина. Он поспешил ко мне, но на удивление его остановил преподаватель.
— Не волнуйтесь, адепт Ласстэд, думаю, и сам справится, — сухо произнес он, обращаясь уже ко мне и Франу: — Ничего страшного, такое бывает с юными особами, которые не привыкли к такому обществу. Что же, Ласстэд, отведите ее на свежий воздух.
Я успела увидеть только вытянувшееся от удивления лицо Эвина, когда профессор Крэйф украдкой положил руку ему на плечо, тем самым удерживая пылкого юношу. Я и сама не понимала, почему преподаватель на стороне пепельноволосого. Неужели я на самом деле пьяна?
Мы остались одни. И лишь тогда я позволила себе резко вырвать руку из его крепкой хватки и возмущенно замахнуться по наглой роже…
Но у Франа оказалась быстрая реакция. Мгновение — и мою руку перехватили.
— Больно же! — изумленно вскрикнула, выдирая «ушибленную» руку, любовно потирая запястье. — Сволочь!
— Сколько ты выпила того напитка?
— Что? — его неожиданный вопрос заставил меня забыть об обиде.
— В то вино Сорин подмешала сыворотку правды. Зелья всегда были ее сильной стороной. Думаю, ты уже успела в этом убедиться, — спокойно объяснил Фран, протягивая мне бокал.
Я с подозрением посмотрела на белую жидкость, не спеша брать и раздумывая над сказанным. Сорин?! Тогда с Каспом… она ведь подходила к нам с Эри в столовой. Значит вот как все было!
— Выпей, сейчас ты не способна оценить нормально ситуацию. Особенность этого зелья еще и в повышенном эгоцентризме.
Щеки загорелись румянцем, стоило вспомнить, как я себя вела несколько минут назад. Но и сам Фран ничуть не лучше! Он вообще несносный!
Однако зелье я все-таки взяла. О! Это молоко?
— Да, это молоко, — догадался о моем немом вопросе пепельноволосый. — На удивление, оно хорошо помогает против этого зелья.
Фран не обманул, я почувствовала себя намного лучше. Дымка перед глазами спала, стало стыдно за свое недавнее поведение, особенно за мысли… еще немного и я могла во всем сознаться! Но больше всего меня удивил пепельноволосый. Почему он помог мне? Я по-другому посмотрела на него, пытаясь понять его цели.
— Почему? — произнесла уже вслух.
Он сразу понял о чем я и легонько улыбнулся:
— Может я просто осознал, что глупо воевать с маленькими несмышлеными девочками, — в его словах не было вопроса, только утверждение.
Пожалуй, стоило еще пообижаться, но я простила его. Ведь он сделал сегодня намного больше, нежели сказал.
— Значит, тогда с любовным зельем замешан был не только ты? — хмуро спросила я, не ожидая ответа. Уже и так все понятно. Выходит, все это время Сорин ненавидела меня куда сильнее, чем я думала.
— Эй, а слова благодарности? Между прочим, этим поступком я окончательно потерял хорошую союзницу! — он весело хохотнул, только мне было совсем не до смеха.
В чувствах стукнула его по груди кулачком. Развернулась, собираясь уйти с террасы, но не смогла и шагу ступить, понимая, что к тем людям идти не хочу. А еще… как бы меня не злил Фран, сегодня я обязана ему и не могу просто так уйти. Ведь если бы он не увел меня, случилось бы непоправимое.
— Спасибо, — искренне прошептала, не оборачиваясь.
Но этого было мало. Испытывая смущение, медленно продолжила, не понимая саму себя. Ведь я горный дух! Часть своего народа, который не стесняется говорить, что думает. Так почему произнести слова благодарности так сложно?
— Если бы не ты, моя жизнь могла бы рухнуть в одно мгновение. И не только моя…
И все-таки я не смогла договорить. Даже просто находиться рядом с ним. Уж лучше вернуться в зал!
Вот только на пороге я зачем-то обернулась. Захотелось, забылась, не подумала — не знаю! Но то, что увидела… Фран стоял все на том же месте, а на его лице застыло непомерное удивление, которое, наверное, было самым человечным выражением, что когда-нибудь появлялось у пепельноволосого.
Я увидела за эти секунды столько чувств! Непонимание, задумчивость и главное — в его взгляде промелькнула теплота. С чего это вдруг? Неужели его никто никогда не благодарил?
Отвернулась, не понимая такой реакции и удивляясь своей. Я чувствовала, как заалели щеки.
— Ханна, мы уже уезжаем.
Как же я обрадовалась этой новости!