Хелависа и группа «Мельница». Не только песни

О'Шей Наталья Андреевна

Тексты песен

 

 

А если бы он…

— А если бы он вернулся опять, Что ему я сказать бы могла? — Что я ждала, я хотела ждать, Пока не умерла.
— А если б он заговорил со мной, Не узнав моего лица? — Вы стать могли бы ему сестрой, Он, наверно, страдает сам.
— А если он спросит, где Вы, тогда Какие нужны слова? — Отдайте мое золотое кольцо, И не нужны никакие слова.
— А если бы он спросил, почему Ваш дом опустел теперь? — Погасший очаг покажите ему, Открытую настежь дверь.
— Тогда спросить бы ему осталось О Вашем последнем дне. — Скажите, скажите, что я улыбалась, Чтоб не плакал он обо мне.
— А если бы он вернулся опять, Что б ему я сказать могла? — Что я ждала, я хотела ждать, Пока не умерла…

Примечание: песня записана «Мельницей» студийно для альбома «Дикие травы».

 

Ай, волна

 Ай, волна, ай… Ай, волна, ай…
Я думала, что подвал — темно. Думала, не найду окно, Ай, мне сказали, что уже давно, Что глаза давно, света не знали.
Незрячая я… Ай, волна, ай…
Думала, что земля дрожит, Может ее туман страшит? Ай, объяснили, что по морю мы, Три чужих страны переплыли.
Соленому… Ай, волна, ай…
Думала, что свирель звонка, Думала, тоньше тростника. Ай, мне открыли, что оглохла я, А свирель моя не поет из-за пыли.
Не слышу я… Ай, волна, ай…
Принесли б мне ветра дитя, Думала, я ждала грустя, Ай, теперь знаю, что к другим ветра. Как язык костра прилетали шутя.
Бездетная я… Ай, волна, ай…
Думала, милый каждый день, Думала, нежен, как капель Ай, теперь знаю, что любовь моя Продавалась зря, я продажная…
Ай, волна, возьми меня! Ай, прими меня! Ай, волна, ай… Ай, волна, ай…
Возьми волна, прими волна! Возьми волна, прими волна! Возьми волна, прими волна! Возьми волна, прими волна! Волна — прими меня…

Примечание: песня записана «Мельницей» студийно дважды — для альбома «Зов крови» (2006) и альбома «Дикие травы» (2012).

 

Ангел

У изголовья сердце уловит вкрадчивый шаг. Я слышу ропот ангельской крови в своих ушах. Лицом в ладони — в Славе Господней так горячо — Я слышу трепет маховых перьев за своим плечом.
Горькие капли свежих царапин, крови в плену. Ангел закатный, бронзоволатный идет на войну. Гони, Возница, звездам не спится который век, Твой пассажир — он, зеленокрылый, почти человек.
Я на полставки, я кандидат небесных наук. Жми до заправки, уже натянут радуги лук. Стреляй по стеклам, по битым перьям — глотая смех, До хрипа в легких клокочет вера и рвется вверх.

Примечание: Наталья говорила, что текст песни родился из строчки «У изголовья сердце уловит вкрадчивый шаг», присланной ей поэтом Иваном Малютиным. Однажды один друг назвал Хелавису «ангелом на полставки», и Наталья пыталась понять, как построить вокруг этой фразы песню. Хелависа назвала эту песню совершенно «немельничной» и посчитала это плюсом.

 

Баллада

По горным тропинкам он шел в сапогах, Она по траве босиком. И счастье свое он искал в облаках, Она возвращалась в свой дом.
И с горной тропы он увидел ее, В долине, где блещет роса. Но взору он не был доступен ее И синего неба краса.
Он знал ее имя, и эхо его В долине сто раз повторило. Так встретиться было им суждено. Ах, очень давно это было.
Он видел ее феей дивных лесов, Что ходит по чистым росинкам. Она же считала, что дух облаков Спускался по горным тропинкам.
И звонко смеясь, она спела ему О доме своем прекрасном. Он понял, что трудно так жить одному И поиски счастья напрасны.
И имя ее еще раз повторив, Он спрыгнул со скал высоких. Как дух облаков небесам изменив, Ушел из числа одиноких.
И счастье свое он нашел только в том Безумном и быстром паденье. Она никогда не вернулась в свой дом И долго там слышалось пенье.
В долине где солнце и море цветов И трав под горами светило Где с неба упал мнимый дух облаков. Ах, очень давно это было.

Примечание: песня группы «Тиль Уленшпигель», исполнялась ли непосредственно «Мельницей» достоверно не установлено.

 

Баллада о Берене и Лютиэн

Был зелен плющ, и вился хмель, Лилась листвы полночной тень, Кружилась звездная метель В тиши полян, в плетеньи трав.
Там танцевала Лутиэн; Ей пела тихая свирель, Укрывшись в сумрачную тень Безмолвно дремлющих дубрав.
Шел Берен от холодных гор, Исполнен скорби, одинок, Он устремлял печальный взор, Во тьму, ища угасший день.
Его укрыл лесной чертог, И вспыхнул золотой узор Цветов, пронзающих поток Волос летящих Лутиэн.
Он поспешил на этот свет, Плывущий меж густой листвы, Он звал, но слышался в ответ Лишь шорох в бездне тишины. И на соцветиях травы Дрожал под ветром светлый след На бликах темной синевы, В лучах бледнеющей луны.
При свете утренней звезды Он снова шел и снова звал; В ответ лишь шорох темноты, Ручьев подземных смех и плач.
Но хмель поник, и терн увял, Безмолвно умерли цветы, И землю медленно объял Сухой листвы шуршащий плащ.
Шел Берен через мертвый лес, В тоске бродил среди холмов, Его манил полет небес И дальний отблеск зимних грез.
В случайном танце облаков Он видел облик, что исчез, В извивах пляшущих ветров Он видел шелк ее волос.
Она предстала перед ним В наряде солнечных огней, Под небом нежно-голубым В цветах оттаявшей земли; Так пробуждается ручей, Дотоле холодом томим, Так льется чище и нежней Мотив, что птицы принесли
Она пришла — и в тот же миг Исчезла вновь, но он воззвал: — Тинувиэль! — И скорбный крик Звучал в лесах и облаках.
И светлый рок на землю пал, И светлый рок ее настиг, И нежный свет ее мерцал, Дрожа у Берена в руках.
Он заглянул в ее глаза — В них отражался путь светил, В них билась вешняя гроза, И в этот час, и в этот день Несла рожденье новых сил Ее бессмертная краса. Свершилось то, что рок сулил Для Берена и Лутиэн.
В глуши лесов, где гаснет взор, В холодном царстве серых скал, В извивах черных рудных нор Их стерегли моря разлук.
Но миг свиданья вновь настал, Как рок сулил, и с этих пор На том пути, что их призвал, Они не разнимали рук.

 

Баллада о борьбе

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв, Сpедь военных тpофеев и миpных костpов Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастpоф.
Детям вечно досаден Их возpаст и быт, — И дpались мы до ссадин, До смеpтных обид. Hо одежды латали Hам матеpи в сpок, Мы же книги глотали, Пьянея от стpок.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фpаз, И кpужил наши головы запах боpьбы, Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Пpинимавшие вой, Тайну слова «пpиказ», Hазначенье гpаниц, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц.
А в кипящих котлах пpежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд В детских игpах своих назначали вpагов.
И злодея следам Hе давали остыть, И пpекpаснейших дам Обещали любить, И, дpузей успокоив И ближних любя, Мы на pоли геpоев Вводили себя.
Только в гpезы нельзя насовсем убежать: Кpаткий век у забав — столько боли вокpуг! Постаpайся ладони у меpтвых pазжать И оpужье пpинять из натpуженных pук.
Испытай, завладев Еще теплым мечом И доспехи надев, Что почем, что почем! Разбеpись, кто ты — тpус Иль избpанник судьбы, И попpобуй на вкус Hастоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг, И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя, И когда ты без кожи останешься вдpуг Оттого, что убили его — не тебя, —
Ты поймешь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забpал: Это — смеpти оскал! Ложь и зло — погляди, Как их лица гpубы! И всегда позади — Воpонье и гpобы.
Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если pуки сложа Наблюдал свысока, И в боpьбу не вступил С подлецом, с палачом, — Значит, в жизни ты был Ни пpи чем, ни пpи чем!
Если, путь пpоpубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жаpком бою испытал, что почем, — Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Примечание: песня В.С. Высоцкого исполнена «Мельницей» кавер-версией для альбома «Ангелофрения» (2012).

 

Баллада о трёх сынах

В краю средь гор и цветущих долин Текла река, исчезая вдали. Прекрасней не было страны, Где рождались баллады и сны.
В дорогу звал глас таинственных гор. Три сына там покидали свой дом. Один был горд, другой — упрям, А третий был сердцем смирён.
Слова Отца были грусти полны: «В любви моей вы росли, как цветы. Что ждёт вас там, в чужих краях?.. Да хранит вас молитва моя.»
И звучало в ответ Эхо горных вершин: «Сохраните богатство Души И Любви нескончаемый Свет!»
Прошли года, затерялись вдали. В краю средь гор и цветущих долин Встречал отец своих детей После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой: «Гордись, отец, — я великий герой! Вся власть моя, и в этом суть На крови я построил свой путь!»
Второй привёз золотые дары: «Смотри, отец, я могу все миры Купить, продать и слёзы всех Превратить в серебро и успех!»
И звучало в ответ Эхо горных вершин: «Разменяли богатство Души Ради славы и блеска монет..»
А третий сын на коленях стоял: «Прости, отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал». А отец с теплотой отвечал:
«Душа твоя и добра, и чиста. И пусть богат ты и знатен не стал, Но ты хранил любовь мою. Я тебе свой престол отдаю!»
И звучало в ответ Эхо горных вершин: «Кроток сердцем и духом смирён, Верный сын унаследовал трон!»

 

Белая кошка

Обернусь я белой кошкой, Да залезу в колыбель. Я к тебе, мой милый крошка, Буду я твой менестрель. Буду я сидеть в твоей колыбели, Да петь колыбельныя, Чтобы колокольчики звенели, Цвели цветы хмельныя. Обернусь я белой птицей, Да в окошко улечу, Чтобы в ясно небо взвиться К солнца яркому лучу. Будут с неба литься звонкие трели, Трели все весенния, Чтобы колокольчики звенели, Цвели цветы хмельныя. Обернусь я человеком, Да вернусь к себе домой, Я возьму тебя на ручки, Мой хороший, мой родной. Обернусь я белой кошкой, Да залезу в колыбель Я к тебе, мой милый крошка, Буду я твой менестрель. Буду я сидеть в твоей колыбели, Да петь колыбельныя, Чтобы колокольчики звенели, Цвели цветы хмельныя.

 

Белая сова

Весь день сижу я у окна. Весь день смотрю в окно. Приют мне стал мой как тюрьма. Хоть сухо и тепло.
А за окном метут снега. А за окном бело. Мне улететь бы до темна, Да сломано крыло.
Летят по небу облака. Паук свисает с потолка. Я буду ждать, Светло пока.
Я многим был, я был ничем. Я снова стал собой. Среди хаосов и систем Полярною совой.
В моих скитаньях перекур, Но я хочу давно Лететь от петухов и кур, Да сломано крыло.
Я буду ждать, пока светло, А ночью выпорхну в окно. Лететь иль падать Все равно.
«Могу летать я так и сяк», — Хвалился воробей, Летая с крыши на чердак. Но мне не веселей.
А глупый ворон мне сказал, Мол, странный человек, Ты б и с одним крылом В демократичный век.
Я буду ждать, пока светло, А ночью выпорхну в окно Пока летать разрешено.
Увы, слипаются глаза. Увы, я так устал. Пока еще лететь нельзя Я б до ночи поспал.
Я буду спать пока светло, Пока не кончен день. А ночью выпорхну в окно Пока летать не лень. И вновь мне снится как домой Лечу я белою совой Вслед за полярною звездой.

Примечание: песня группы «Тиль Уленшпигель», исполнялась ли непосредственно «Мельницей» достоверно не установлено.

 

Береги (Береги себя)

Никогда не сходи ты с тропинки прямой. Не снимай в пути кольцо с руки. Не ступай за порог над холодной водой — Береги себя, береги.
Сердце ястребом вольным бросается ввысь; Не кори себя, вослед беги. Между волком и псом выбирать торопись — Береги себя, береги.
А у дуба с рябиной попросишь тепла. Не примнут травы твои шаги. Сохрани же себя от любого от зла — Береги себя, береги.

Примечание: под этим названием песня вышла в боксете «Знак Четырех» как bonus track к альбому «Дикие травы», но на концертах и в сингле «Рождественские встречи» называется «Береги себя».

 

Блюз апельсиновых корок

По улицам бродит мокрый город.. Капли стучат в озябшие рамы. И поднимает пушистый ворох Тень какой-то изысканной дамы..
Там за окном занавесок шорох, Грустно счастливо вам или весело, Но за кучей апельсиновых корок Еще не растаяла последняя песня.
Мне надоели мокрые листья, Я устал от этого шёпота, Мне бы только увидеть кисть иль Запястье, локоть, летящий локон..
Там за окном занавесок шорох, Грустно счастливо вам или весело, Но за кучей апельсиновых корок Еще не растаяла последняя песня.

 

Богиня Иштар

От стрел и от чар, От гнезд и от нор, Богиня Иштар, Храни мой шатер: Братьев, сестер.
Руды моей вар, Вражды моей чан, Богиня Иштар, Храни мой колчан… (Взял меня — хан!)
Чтоб не жил, кто стар, Чтоб не жил, кто хвор, Богиня Иштар, Храни мой костер: (Пламень востер!)
Чтоб не жил — кто стар, Чтоб не жил — кто зол, Богиня Иштар, Храни мой котел (Зарев и смол!)
Чтоб не жил — кто стар, Чтоб нежил — кто юн! Богиня Иштар, Стреми мой табун В тридевять лун

 

Бродяга

Я позабуду дом и друзей, Полкоролевства отдам за коня, И я буду верен любимой своей, Если она не бросит меня.
Я безнадежно влюблен в паруса, В скрип башмаков и запах дорог, Вижу чужие во сне небеса, Но иногда вижу твой порог.
Доли бродяжьей мне ли не знать — Горный ручей да краюшка луны; Может, в пути суждено мне пропасть, Только твоей в том нету вины.
Песни мои станут петь у огня В пыльных харчевнях дальней земли, И прокричат по весне про меня Дикие гуси — братья мои.
Я целовал паруса кораблей, Полкоролевства отдал за коня, И я был бы верен любимой своей, Если б она не забыла меня.

Примечание: песня написана в 2001 году и входит в сольный альбом Хелависы «Леопард в городе».

 

Вавилон

Из древнего истока, Бьет горькая вода, До времени, до срока. Уходит в никуда.
«Где жертва твоя, Каин?» «В развеянном дыму.» «А где же брат твой Авель?» «Не сторож я ему.»
Усни моя столица, Мой древний Вавилон. Твоя ночная птица Побережет твой сон.
Здесь, ночь, а в ней проклятье, И лишь блеснет заря Понять друг друга браться Не смогут говоря.
В стенах твоих разбитых Нет радости побед. Среди твоих убитых Героев больше нет.
«Где жертва твоя, Каин?» «В развеянном дыму.» «А где же брат твой Авель?» «Не сторож я ему.»
Из древнего истока, Бьет горькая вода. До времени, до срока, Уходит в никуда.
Уста свои раскроет Земля сырая вновь, чтоб напоиться кровью От рук своих сынов.
А небо посылает Все тот же свой вопрос, И сердце разъедает Нам соль позорных слез.
«Где жертва твоя, Каин?» «В развеянном дыму.» «А где же брат твой Авель?» «Не сторож я ему.»

Примечание: песня группы «Тиль Уленшпигель», исполнялась ли непосредственно «Мельницей» достоверно не установлено.

 

Валькирия

Коснись губами глаз моих, Дай мне проснуться и прозреть, Последний бой давно утих, И крылья распластала смерть.
Я слишком многих прокляла, И меч мой жалости не знал, Я никому не отдала Своей души в плену зеркал.
И золотой каскад волос Не знал касания руки, Я не роняла тайных слез И не кричала от тоски.
Я дочь ветров, в моих глазах Горел сиянием восход, И там, где тают облака, Прочерчен кровью мой полет.
Я знала только звук войны, Когда клинок ломал клинок, И человечества сыны, Валялись мертвыми у ног.
И в час, когда закат смывал Лучами высохшую кровь, И призрак смерти танцевал, На груде сорванных голов,
Я улетала в темноту, Отдавшись воле всех ветров, И там лелеяла мечту О том, что разыщу любовь.
Бой в небесах с самой собой Страшнее боя на земле, И я впервые знала боль И слез неощутимый блеск.
И я кричала в тишину, Как будто птица без крыла, Я прокляла навек войну, И всех богов я прокляла.
А боги темных облаков Меня лишили белых крыл, Я погрузилась в сон без снов На проклятой земле могил.
Я заперта в душе своей, Я позабыла имена, Я знаю, где-то здесь есть дверь, Но мне невидима она.
Сквозь сон я слышу звук шагов И голос, что меня зовет, И где-то очень глубоко, Я предрекаю свой восход.
Войди, войди в мой темный дом, Зажги свечу, что на окне, Пусть этот мир горит огнем, Мы не сгорим в его огне.
Дай мне познать другую боль, Пусть это даже смертный грех, Позволь хоть миг побыть с тобой, Забыв, что я не человек,
Забыв, что я могла летать, Что неба краски так ярки, И как приятно убивать, Одним движением руки.
Дай мне взглянуть на мир извне, И откровение познать, Я — жрица смерти на войне, Но я устала убивать.
Я знаю, где-то есть любовь, Но только там, где нет войны, Где не пугаются шагов, И где спокойно видят сны.

Примечание: еще одна песня, возможно, ошибочно приписываемая «Мельнице», автор текста не установлен. Исполнялась группой «Ветер воды», хотя и в дискографии последней не значится. Но хорошо известно, что в 2002 году активная участница «Тиля Уленшпигеля», а затем и «Мельницы» Наталья Филатова принимала участие и в группе своих друзей «Ветер воды», кстати также работавших до этого в «Мельнице» — Дэн (Денис) и Мария Скурида, Мария Ларина (Болычева), Введенская Василиса

 

Ведьма

Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола. Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела. Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны. Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.
Эй-эй, пока еще жива… Эй-эй, пока горит трава… Эй-эй, огонь тебе к лицу… Танцуй, ведьма, танцуй!
Там, где ведьма, там жито не свячено, кони не подкованы. Прахом пусть улетает, бродячая, во четыре, ой, стороны. Как завертит суховеем танец смерти, что иных древней, Ведьма спляшет, а с верою нашей не справиться да не сладить ей.
Эй-эй, пока еще жива… Эй-эй, пока горит трава… Эй-эй, огонь тебе к лицу… Танцуй, ведьма, танцуй!
Напейся пьяною нашего гнева. Танцуй! Сегодня ты королева. Пусть хмель и корица, и змей, и лисица На первой зарнице прославят сестрицу — Аллилуйя Огненной Деве!
Как у ведьмы четыре крыла, а и за плечами воздух дрожит. Нынче ей полыхать синим пламенем, как она горела во лжи. Нет предела милости огня, и Господь помилует нас, Чтобы рожь высока родилась, чтобы за зимой вновь была весна.
Эй-эй, пока еще жива… Эй-эй, пока горит трава… Эй-эй, огонь тебе к лицу… Танцуй, ведьма, танцуй!

 

Вереск

Вереска волны, печальны холмы Что впереди… Лишь дорога, дорога Скоро пройдем через двери зимы — Вдруг и совсем не заметив порога…
Ждать уж недолго — безжалостный снег, Что позади я оставил, укроет И не сомкнуть тяжелеющих век, И вспоминать очевидно не стоит.
К западу солнце, восходит луна — День уходящий неслышно проводит Вереск темнеет, и ночи стена Нас разделяет, скрывает, уводит.
О, не молчи! Отвечай же скорей! Я ведь всего лишь твой странник печальный Вереск! Скажи мне, в какой же из дней Встал я на путь одинокий и странный?
Но нет ответа… Молчали холмы Вереска волны печально молчали И в ожидании скорой зимы, В звездной ладье небо тихо качали.

Примечание: есть и другая песня с этим же названием — «Вереск», исполнявшаяся «Мельницей» и записанная в альбоме «Перевал» — инструментальная пьеса, музыка написана гитаристом группы и вокалистом Александром Степановым.

 

Весна

Скошенные ветром, Выжженные пламенем, Втоптаные в землю Копытами зла, На кого надеялись, От чего бежали мы? Отчего так черен день, А ночь так бела?
Раненое сердце, Острые стрелы, Черные кони, Ночи без сна… Там за холмами Солнце запело… Сделаешь шаг — За тобою весна.
Гулкими пещерами, Темными ступенями Прятались от солнца Да от огня. Самородки сеяли, Только не ко времени — Потерялось золото В сумраке дня.
Раненое сердце, Острые стрелы, Черные кони, Ночи без сна… Там за холмами Солнце запело… Сделаешь шаг — За тобою весна.

 

Ветер

Как ко мне посватался Ветер, Бился в окна, в резные ставни. Поднималась я на рассвете, мама, Нареченною ветру стала.
Ну, а с Ветром кто будет спорить, Решится ветру перечить? Вышивай жасмин и левкои, С женихом ожидая встречи.
Отпусти меня в поле, мама, Зелены витражи в часовне, Чтоб с востока в душистых травах Мой жених пришел невесомый. Мой жених под луною зеленою Сердце возьмет в ладони, Бубенцы рассыплются звоном В семи широких подолах.
Ну, а с Ветром кто будет спорить, Решится ветру перечить? Вышивай жасмин и левкои, С женихом ожидая встречи. Где же Ветер мой? Пусто в поле. Или предал меня мой милый? Для чего мне краса и воля? Он крылат, только я бескрыла! Для чего такому жена — Он играет шелковой плетью; Где-то всадник, привстав в стременах, Летит в погоне за смертью. Ой, да на что, на что сдалась я ему, Словно нож, он остер и резок; Вышивают небесную тьму Пальцы тонких ветреных лезвий.
Распускает тугие косы Под масличной юной луною. В тишине танцует, смеется, Будто впрямь и стала женою. Поздно зовете, друзья, Я сама себе незнакома, Ведь я — я уже не я, мама, И дом мой — уже не дом мой.
Да только с Ветром кто будет спорить, Решится ветру перечить? Вышивай жасмин и левкои, С женихом ожидая встречи.

 

Воин вереска

Над болотом туман, волчий вой заметает следы; Я бы думал, что пьян — так испил лишь студеной воды Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу, Из которой я никогда не вернусь; жди — не жди, никогда не вернусь…
И не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи — ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя.
Словно раненый зверь, я бесшумно пройду по струне; Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне, Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме — по бруснике во мхе До ворот, за которыми холод и мгла, — ты не знаешь, там холод и мгла.
И не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи — ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя.
Ты однажды вдохнешь терпкий ладан октябрьской луны, В сердце сдвинется нож, боль поднимется из глубины; Неужели ты ждешь воплощенье беды, духа сумрачной стали, Чтобы снова дать мне напиться воды, этой пьяной хрустальной воды?..
Но не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи — ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя.
И не ищи в морозной мгле следов, Что Воин Вереска оставил, уходя.

 

Волкодав

Почувствуешь в воздухе Нездешние отзвуки, Увидишь сквозь морок лжи Судьбы миражи. Где руки сплетаются. Где губы прощаются, И в синий рассветный лед  Нас небо зовет.
Роса рассветная Светлее светлого, А в ней живет Поверье диких трав. У века каждого На зверя страшного Найдется свой Однажды волкодав.
Дороги забытые. Дороги разбитые Ложатся под стук копыт, И сердце спешит. И ветры попутные Не связаны путами, И утро не станет ждать. Нельзя опоздать.
Роса рассветная Светлее светлого, А в ней живет Поверье диких трав. У века каждого На зверя страшного Найдется свой Однажды волкодав.
Ты вышел из голода, Из вечного холода. Из горной железной тьмы, Из древней тюрьмы… Из сумрака севера Соцветием клевера Последней весны росток Вплетется в венок.
Роса рассветная Светлее светлого, А в ней живет Поверье диких трав. У века каждого На зверя страшного Найдется свой Однажды волкодав.

 

Ворожи

Я на воду ворожу — О тебе хочу узнать. Словно в зеркало гляжу — Ворожить не колдовать.
Воро-воро-ворожи, Воро-воро-ворожи, Ты, вода, моя водица, Обо всём мне расскажи.
Вижу деву на воде, Вижу, что она прядёт. Кто же этот удалец, Кто же в дом её идёт?
Вот подходит парень ближе, Деве подаёт кольцо — И теперь я ясно вижу Мне знакомое лицо.
Воро-воро-ворожи, Воро-воро-ворожи, Ты, вода, моя водица, Обо всём мне расскажи.
Воро-воро-ворожи, Воро-воро-ворожи, Ты, вода, моя водица, Обо всём мне расскажи.

 

Герои

Герои ходят по земле, Оберегая души. Они придут к тебе во сне, Мой мальчик, спи и слушай.
Они — где страх, они — где грусть. Они и в этой песни. Я не герой, но ты не трусь, Я слышал звон небесный.
Мой мальчик спокойно спи, Бог с тобой.
Мои слова как паруса, Твоя колыбель — кораблик. Моя слеза — твоя роса. Рекою станет капля.
Тебя благословляю в путь, Как труден он порою. Когда ты вырастешь, умрут Умрут твои герои.
А пока что спокойно спи, Бог с тобой.
Не бойся зла большой ночи, Страстями вожделенной. Когда они уйдут, почив, Приди на холм священный.
На том холме любовь моя, вольется с этой песней. Ты станешь сильным, верю я, Я слышал звон небесный.
Мой мальчик, спокойно спи, Бог с тобой.

Примечание: песня распавшейся группы «Тиль Уленшпигель», бывшие участники которой стали выступать в «Мельнице», но исполнялась ли после переименования группы данная песня достоверно не установлено.

 

Гимн деревьям

Песня исполняется соло Хелависой с 1998 года, а в 1999 году записана как на сольный альбом Хелависы — «Королевна», так и в альбом «Мельницы» — «Двери Тамерлана», а в 2009 году — в сольник «Леопард в Городе». Но чаще всего песня исполняется под другим названием, текст тот же, см. — «Дуб, терновник и ясень».

 

Глупая N

 Какая ты все-таки, Глупая N. Там-тири-тири-рам-там-тэм. На дальней дороге где пыли хвосты, Где на перекрестках распятий кресты, зачем сажаешь ты цветы?
На пыльной дороге не место цветам. Там-тири-тири-рам-там-там. Здесь гонят скотину, товары везут, Здесь шерстью гружены фургоны снуют, Солдаты воевать идут.
Здесь скованных каторжных гонят гуськом. Там-тири-тири-рам-там-пом. Здесь едут кареты, гербами пестря, И пьяные всадники, песни оря. Ах, глупая, старалась зря.
Какая ты все-таки милая N. Там-тири-тири-рам-там-тэм. Хозяин, мне пива налей похмельней, Со скрипкой своей я хочу поскорей, Ее поцеловать, ей-ей…

Примечание: песня распавшейся группы «Тиль Уленшпигель», бывшие участники которой стали выступать в «Мельнице», но исполнялась ли после переименования группы данная песня достоверно не установлено.

 

Голем

Инструментальная композиция, исполнявшаяся «Мельницей», музыка Александра Степанова и Натальи Филатовой, записана студийно для альбома «Master of the Mill», но в связи с ограниченным тиражем альбома добавлена и в номерной альбом — «Перевал».

 

Горец

Мой горец — парень удалой, Широкоплеч, высок, силен; Но не вернется он домой, Он на изгнанье осужден.
Как мне его вернуть, О, как его вернуть? Я все бы горы отдала, Чтоб горца вновь домой вернуть.
Соседи мирно спять в домах, А я брожу в тиши ночной; Сажусь и плачу я впотьмах О том, что нет его со мной.
Как мне его вернуть, О, как его вернуть? Я все бы горы отдала, Чтоб горца вновь домой вернуть.
Ах, знаю, знаю я, кого Повесить надо на сосне, Чтоб горца, друга моего, Вернуть лесам, горам и мне.
Как мне его вернуть, О, как его вернуть? Я все бы горы отдала, Чтоб горца вновь домой вернуть.

 

Гори, Москва

Уж как темная ночка мне матушка, Да и месяц месяцович мне батюшка, А меньшая сестрица полудница, Уж как старшая злая молоньица.
Ой ты Ночь — моя ночь, Где твоя дочь!?
Говори-гуляй Москва, да за околицу не выходи Гори-пылай Москва, высоко кружат гуси-лебеди Говори ещё Москва о тёмном золоти семи холмов Гори свечой Москва, как летний дым горька, Твоя любовь.
У меня на Москве гуси-лебеди, О семи-то крылах лебедь каждая, Уж как первое сердце жемчужное А седьмое-то сердце железное, Ой ты Ночь — моя ночь, Кто твоя дочь!?
Говори-гуляй Москва, да за околицу не выходи Гори-пылай Москва, высоко кружат гуси-лебеди Говори ещё Москва о тёмном золоти семи холмов Гори свечой Москва, как летний дым горька, Твоя любовь.
У меня на Москве да и колокола звенят, Троерукие шестикрылые, Семистрельные, да не вечерние Ой ты огненные, мои лебеди! Ой ты Ночь — моя ночь, Кто твоя дочь!?
Говори-гуляй Москва, да за околицу не выходи Гори-пылай Москва, высоко кружат гуси-лебеди Говори ещё Москва о тёмном золоти семи холмов Гори свечой Москва, как летний дым горька, Твоя любовь.

Примечание: версия из альбома «Ангелофрения», на концертах в СПб в припеве меняется «Москва» на «Нева» и «Семи холмов» на «своих болот». Песня придумана Натальей в Женеве в августе 2010 года, когда Хелависа читала роман Феликса Максимова «Кавалер, или Духов День». Трек является самым жёстким на альбоме, так как Наталья вложила в песню свои «нехорошие шизофренические галлюцинации». В записи песни приходилось делать большие перерывы: Хелависа играла с вокализацией, исполняя куплеты народным вокалом, припев — эстрадным, и приходилось переводить весь голосовой аппарат в другую позицию.

 

Город

Все дороги ведут в один из городов, Он стоит на одиноком высоком холме, Его стены из блестящих благородных камней Этот город существует: так хочется мне!
Я не люблю обещаний, но мы будем жить вечно!
Этим городом правит геральдический лев, Каждый день он обходит город свой по стене, Если хочешь, ты погладишь его по спине, Этот лев тебя не тронет: так хочется мне!
Я не люблю обещаний, но мы будем жить вечно!
Этот город не находится ни там и ни здесь, У него никакой географии нет, Туда не ходят поезда, там нет сети Интернет, Но я хочу в этот город! Он нравится мне!
Я не люблю обещаний, но мы будем жить вечно!

Примечание: Хелависа и Алексей Орлов (Мельница) участвовали в юбилейном концерте группы «Тол Мириам», в этой песне Хелависа вокалировала. Песня включена в альбом «Песни черни» (2007).

 

Господари

Приезжали с утра на гостиничный двор На гостиничный двор трое знатных господ Как первой господарь — в алом бархате стан Заткан златом наряд, ярче солнца горит Как второй господарь убран весь серебром На плече у него серый сокол сидит А у третьего-то — в самоцветах кушак Медна цепь на груди, на ней дудка висит.
«Отвечай нам, мужик, где коней подковать Где коней подковать, где мечи наточить?» Отвечает мужик: «Господари мои Я коней подкую, я мечи наточу» Господари в ответ: «Мы в долгу у тебя Мы в долгу у тебя — и должок возвернем»
«Отвечай нам, мужик, где коней напоить Где коней напоить, где нам ночь ночевать?» Отвечает мужик: «Господари мои Погостите у нас, удостойте мой дом» Господари в ответ: «Мы в долгу у тебя Мы в долгу у тебя — и должок возвернем»
«Отвечай нам, мужик, коль перина жестка Коль постель холодна, кто согреет ее?» Отвечает мужик: «Господари мои Вот хозяйка моя, вам перину смягчит» Господари в ответ: «Мы в долгу у тебя Мы в долгу у тебя — красен долг платежом!»
Как первой господарь факел взял смоляной Да деревню пожег, да конем потоптал А второй господарь помахал рукавом — Серый сокол его людям очи склевал Ну а третий сидел да на дудке играл Говорил мужику: «Выполняем свой долг!»

Примечание: Хелависа и Алексей Орлов (Мельница) участвовали в юбилейном концерте группы «Тол Мириам», в этой песне Хелависа вокалировала. Песня включена в альбом «Песни черни» (2007).

 

Господин горных дорог

Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез; Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос. Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны, Где дни светлы от света звезд.
Господином Горных Дорог назову тебя; Кто сказал, что холоден снег? Перевал пройду и порог, перепутие, Перекрестье каменных рек.
Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово «страх». О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах, Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой на грани ясного утра?
Господином Горных Дорог назову тебя, облака Кружат стаей перед грозой. Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она Прорастет тугою лозой.
Я хотела остаться с тобой, Я уже успела посметь. Пахнет снегом, прозрачная боль — То ли даль, то ли высь, то ли смерть…
Пусть укроет цепи следов моих иней, Чтоб никто найти их не мог. Кто теперь прочтет подо льдом твое имя, Господина Горных Дорог?..

 

Гретхен за прялкой

Что сталось со мною? Я словно в чаду. Минуты покоя себе не найду. Чуть он отлучится, забьюсь, как в петле, И я не жилица на этой земле.
В догадках угрюмых брожу, чуть жива, Сумятица в думах, в огне голова. Что сталось со мною? Я словно в чаду. Минуты покоя себе не найду.
Гляжу, цепенея, часами в окно. Заботой моею все заслонено. И вижу я живо походку его, И стан горделивый, и глаз колдовство И, слух мой чаруя, течет его речь, И жар поцелуя грозит меня сжечь. Что сталось со мною? Я словно в чаду. Минуты покоя себе не найду.
Где духу набраться, чтоб страх победить, Рвануться, прижаться, руками обвить? Я все б позабыла с ним наедине,
Хотя б это было Хотя б это было Хотя б это было погибелью мне-е Хотя б это было погибелью мне.

Оригинал

Meine Ruh ist hin, mein Herz ist schwer; Ich finde sie nimmer Und nimmermehr.
Wo ich ihn nicht hab Ist mir das Grab, die ganze Welt ist mir vergällt.
Mein armer Kopf Ist mir verrückt, mein armer Sinn ist mir zerstückt.
Meine Ruh ist hin, mein Herz ist schwer; Ich finde sie nimmer Und nimmermehr.
Nach ihm nur schau ich Zum Fenster hinaus, nach ihm nur geh ich Aus dem Haus.
Sein hoher Gang, sein edle Gestalt, sein Mundes Lächeln. Seiner Augen Gewalt,
und seiner Rede Zauberfluss, sein Händedruck und ach sein Kuss!
Meine Ruh ist hin, mein Herz ist schwer; Ich finde sie nimmer Und nimmermehr.
Mein Busen drängt Sich nach ihm hin. Ach dürft ich fassen Und halten ihn,
und küssen ihn, so wie ich wollt, an seinen Küssen vergehen sollt!

Примечание: песня из сольного альбома Хелависы «Леопард в городе».

 

Дайолен — Даэрону

Из сумрака Севера вновь в колдовские леса Вернулась твоя звезда, о Даэрон. В вечерней тени зазвенят соловьёв голоса. Умолкла твоя весна, о Даэрон.
Цветы и звёзды в венок вплетай, Как сердце бьётся пламя свечи. Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!
Как под ноги сердце, ты песню бросаешь свою, Последнюю песню, о Даэрон. Легенды слагают о птицах, что лишь перед смертью поют, Но смерть не излечит тебя, о Даэрон.
Полынью песню в венок вплетай, Горчит на губах золотистый хмель. Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!
Зачем тебе пить эту чашу до дна? Вино золотое горчит, как вина. Шуршат, как осенние листья, слова И сломана флейта, но песня жива! Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!
Зачем тебе пить эту чашу до дна? Два озера боли на бледном лице. А звезды, как камни в железном венце, И память не смоет морская волна. И в тёмных одеждах там скорбная тень, Один лишь венка из цветов не надел… Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!
И в светлой земле, что не ведает зла, Истает ли тень, что на сердце легла, Исчезнет ли боль, что как в сердце игла? Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!
И жжёт предвиденье, как яд — Тебе уйти на путь людей… Но пусть ещё последний взгляд Поёт безумный менестрель Прощай, моя звезда-печаль, Прощай, любовь моя, прощай!
Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль!

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Далеко

Обернули жемчужины шею В три ряда, в три ряда. Говорил: «Ты будешь моей или ничьею Никогда, никогда…»
Ты был львом и оленем, ты из гордого племени, Живущего там, у небесной черты, Где ночи крылаты, а кони косматы, И из мужчин — всех доблестней ты.
Из ладони просыпались пылью, Потерялись в камнях Все слова, что тебе говорили Про меня, про меня…
Что у меня теплые плечи, и гордые речи, И колючие свечи в темноте высоко. Моя верность хранится там, где пляшут зарницы, Как бы ты ни стремился — не достанешь рукой.
Я спущу на воду венок со свечою Так легко, так легко, Чтобы плыл по ручьям-полыньям за тобою Далеко, далеко.
В полыньях среди туч чтоб светил он Высоко, высоко В том краю, куда я тебя отпустила Далеко, далеко.
Где ночи крылаты, а кони косматы, Где щиты, мечи и латы, словно песни, звенят, Корабли под парусами, под павлиньими хвостами, И ведьмы нежнее и краше меня.
У них тёплые плечи и дерзкие речи, Посмотри, как тают свечи в темноте высоко. Где кони крылаты, а ветры косматы — Это всё далеко, далеко, далеко.

 

Два ангела

Сорвались с облака два ангела вниз, Встретились на белом мосту. Закружила их листва белая, Да вдвоем замерзли к утру. А перья-пальцы раскинув веером в грязь, Глотая придорожную пыль Поднялись с колен, да пошли в народ, Спотыкаясь, через поле ковыль. Травы пели им про Бога любовь, Люди про горе войну, И сказал один: «Возвращайся, брат, Рассказать Отцу». Два ангела да на одно лицо. Два ангела да на одно лицо… Полети, скажи про гордый их нрав, Что цепями тянет к земле, Ну а я пока останусь здесь, Кабы чего не натворили себе. Так и разошлись, каждый принял свое, Махнули рукою вослед, Так и живет теперь промеж нас зверей Уж вторую тысячу лет. Так и мы сидим, закрыв от огня Собственной ладонью лицо, Сидят у церкви жених с невестою, Небо молчит, ржавеет кольцо. Два ангела да на одно лицо. Два ангела да на одно лицо…

 

Двери Тамерлана

По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Монистовый звон Монгольских стремян — Ветрами рожден И ливнями прян. Из кувшина через край Льется в небо молоко; Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко. Рассвета искал — Ушел невредим, Меня целовал Не ты ли один? Как у двери Тамерла — новой выросла трава; Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива? Ты — сердце огня, Ты — песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Кибитками лун — В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан; Чужая стрела, Луна — пополам, Полынь да зола — Тебе, Тамерлан. Тревожить ковыль — тебе — В других берегах, И золотом стыть — тебе — В высокий курган. А мне — вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон; Обручью костра Навеки верна — Тебе не сестра, Тебе не жена.

 

Дождь для нас

В моём доме не видно стены, В моём небе не видно луны, Я слеп, но я вижу тебя, Я глух, но я слышу тебя. Я не сплю, но я вижу сны, Здесь нет моей вины. Я нем, но ты слышишь меня, И этим мы сильны.
И снова приходит ночь, Я пьян, но я слышу дождь, Дождь для нас. Квартира пуста, но мы здесь, Здесь мало что есть, но мы есть. Дождь для нас…
Ты видишь мою звезду, Ты веришь, что я пойду. Я слеп, я не вижу звёзд, Я пьян, но я помню свой пост! Ты смотришь на Млечный Путь, Я ночь, а ты утра суть, Я сон, я невидим тебе, Я слеп, но я вижу свет.
И снова приходит ночь, Я пьян, но я слышу дождь, Дождь для нас. Квартира пуста, но мы здесь, Здесь мало что есть, но мы есть. Дождь для нас…

Примечание: песня-кавер Виктора Цоя и группы «Кино», записана студийно в мини-альбоме «Мельницы» — «Радость моя» (2013).

 

Дорога сна

Налей еще вина, мой венценосный брат, Смотри — восходит полная луна; В бокале плещет влага хмельного серебра, Один глоток — и нам пора Умчаться в вихре по Дороге Сна…
По Дороге Сна — пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью, Кровью — алый цвет на конце клинка. Это для тебя и для меня — два клинка для тех, что стали Призраками ветра на века.
Так выпьем же еще — есть время до утра, А впереди дорога так длинна; Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра, И ветер свеж, и ночь темна, И нами выбран путь — Дорога Сна…
По Дороге Сна — тихий звон подков, лег плащом туман на плечи, Стал короной иней на челе. Острием дождя, тенью облаков — стали мы с тобою легче, Чем перо у сокола в крыле.
Так выпьем же еще, мой молодой король, Лихая доля нам отведена; Не счастье, не любовь, не жалость и не боль — Одна луна, метель одна, И вьется впереди Дорога Сна…
По Дороге Сна — мимо мира людей; что нам до Адама и Евы, Что нам до того, как живет земля? Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву, А я не найду себе короля.
И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда, Прошу тебя — налей еще вина; Смотри — на дне мерцает прощальная звезда; Я осушу бокал до дна… И с легким сердцем — по Дороге Сна…

 

Дороги

Там за третьим перекрестком, И оттуда строго к югу, Всадник с золотою саблей В травы густо сеет звезды. Слышишь, гроздьями роняет небо Из прорех зерно стальное, Горные лихие тропы Покрывая пеленою.
Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло… Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло.
Там у третьего причала Сизый парус, парус белый, Делят небо от начала До рассвета рваной раной, Слышишь? Море омывает шрамы, Посыпает крупной солью Струпья цвета бычьей крови, Словно память древней боли.
Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло… Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло.
Там у третьего порога, За широкою ступенью, Верно шелковые камни, Бьется надвое дорога, слышишь? Правый путь ведет на пристань, Путь окружный — в горы, к югу, Но на свете нет дороги, Чтобы нас вела друг к другу!
Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло… Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло.
Тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло… Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло.

Хелависа написала эту песню в Нью-Йорке весной 2010 года. Певица говорит, что она сделала припевы, а куплеты написала её соавтор Ольга Лишина. В песне упомянуто извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль, которое не могло не сказаться на путешествиях людей. Хелависа также сказала, что за основу в этой песне было решено взять жанр кантри и подчеркнуть его игрой аккордеона.

20 апреля состоялась премьера песни на Нашем радио. Затем «Дороги» попали в хит-парад «Чартова дюжина» и, продержавшись в чарте в общей сложности 13 недель, дошли до первого места. В 2012 по этой песне сделан видеоклип группы.

 

Дракон

Позабытые стынут колодцы, Выцвел вереск на мили окрест, И смотрю я, как катится солнце По холодному склону небес, Теряя остатки тепла.
Цвета ночи гранитные склоны, Цвета крови сухая земля, И янтарные очи дракона Отражает кусок хрусталя — Я сторожу этот клад.
Проклинаю заклятое злато, За предательский отблеск тепла, Вспоминаю о той, что когда-то, Что когда-то крылатой была — Она давно умерла.
А за горами, за морями, далеко, Где люди не видят, и боги не верят. Там тот последний в моем племени легко Расправит крылья — железные перья, И чешуею нарисованный узор Разгонит ненастье воплощением страсти, Взмывая в облака судьбе наперекор, Безмерно опасен, безумно прекрасен. И это лучшее не свете колдовство, Ликует солнце на лезвии гребня, И это все, и больше нету ничего — Есть только небо, вечное небо.
А герои пируют под сенью Королевских дубовых палат, Похваляясь за чашею хмельной, Что добудут таинственный клад, И не поздней Рождества.

 

Дракула — рил

Третья инструментальная композиция в исполнении Хелависы из альбома «Леопард в городе».

Волшебная арфа. Музыка Хелависы.

 

Дуб, терновник и ясень

В старой Англии как всегда Зеленый лес прекрасен. Но всех пышней и для нас родней Терновник дуб и ясень. Терновник ясень и дуб воспой День Иванов светел и ясен. От всей души восславить спеши Дуб, терновник и ясень.
Дуба листва была жива До бегства Энея из Трои. Ясеня ствол в небеса ушел Когда Брут еще Лондон не строил. Терновник из Трои в Лондон попал И с этим каждый согласен. Прежних дней рассказ сохранили для нас Дуб, терновник и ясень.
Могучий тис ветвями повис Лучше всех его ствол для лука. Из ольхи башмаки выходят легки И круглые чаши из бука. Но подметки протрешь, но вино разольешь А вот лук был в бою не напрасен. И вернешься опять сюда воспевать Дуб, терновник и ясень.
Вяз коварный злодей не любит людей Он ветров и бурь поджидает. Чтобы ради утех сучья сбросить на тех, Кто тени его доверяет. Но путник любой искушенный судьбой Знает где сон безопасен. И прервав дальний путь ляжет он отдохнуть Под терновник, дуб или ясень.
Нет, попу не надо об этом знать Он ведь это грехом назовет. Мы всю ночь бродили по лесу опять, Чтобы вызвать лета приход. И теперь мы новости вам принесли Урожай будет нынче прекрасен. Осветило солнце с южной земли И дуб, и терновник и ясень.
Терновник, ясень и дуб воспой День Иванов светел и ясен. До последних дней пусть цветут пышней Дуб, терновник и ясень.

Примечание: песня исполняется соло Хелависой с 1998 года, второе название песни — «Гимн деревьям».

 

Если я умру

Как умрет богач над своей казной, По ночам все плачь да звериный вой, Злато-серебро не забрать с собой, Стережет добро словно пес цепной, Как не кончив песни, поэт умрет, Соловьиным стоном зальется ночь, Горек дар его — словно дикий мед, И сказать нельзя, и молчать не в мочь…
Если я умру — на твоих руках, Ты меня оплакивать не спеши, Как могу уйти, возвратиться в прах, Не насытив глаз, не смерив души Не при звездах приду, да не при луне, В темный волчий час на твое крыльцо, Выйди, выйди, сердце мое, ко мне, Дай мне вновь увидеть твое лицо…
И милее утро, светлее дня, Выйдешь ты, мой друг, привечать меня, Спроводить меня на далекий путь, Серебром в висок, да осиной в грудь…

Примечание: по сведениям поклонников, Хелависа исполняла эту песню на концерте в 2009 году в Дублине.

 

Закрой свои глаза

Закрой свои глаза, Они так холодны. Закрой свое лицо, Его так долго знали. Закрой уста, Чтоб больше не сказали, О том, как всем они Ежеминутно лгали.
Забудь свои черты, Их время унеслось. Мои слова, Пусть не лежат на сердце камнем. Прости меня, За то, что этот гвоздь Последний самый Забиваю сам я.
Умри, воскреснув вновь Такою как была. о времени того, Когда познала, Что жизни ты прожив ничтожно мало Столь многое в ней поняла.

Примечание: песня распавшейся группы «Тиль Уленшпигель», бывшие участники которой стали выступать в «Мельнице», но исполнялась ли после переименования группы данная песня достоверно не установлено.

 

Зима

Далеко по реке уходила ладья, За тобою ветер мою песню нес; Я ждала-ждала, проглядела очи я, Но покрылся льдом да широкий плес.
Но пришла зима, холодны небеса, Под покровом вьюг пролетает век; На плече моем побелела коса, И любовь моя не растопит снег.
Только белый снег — стал весь белый свет, Не разлиться льду да живой водой; Говорил мне друг, говорил сосед: Аль забыл тебя ясный сокол твой?..
Догорает лучина, сгорит дотла, Лишь метель прядет мое веретено, И сама уже, словно снег, бела, Но я буду ждать тебя все равно;
И сама уже, словно смерть, бела, Но я буду ждать тебя все равно.

 

Змей

Ах, иначе в былые года Колдовала земля с небесами, Дива дивные зрелись тогда, Чуда чудные деялись сами.
Позабыв Золотую Орду, Пестрый грохот равнины китайской, Змей крылатый в пустынном саду Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну Выходили походкою статной, Он подхватывал быстро одну, И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел Медный панцирь под хищной луною, Как серебряным звоном летел Мерный клекот над Русью лесною:
«Я красавиц таких, лебедей, С белизною такою молочной, Не встречал никогда и нигде, Ни в заморской стране, ни в восточной;
Но еще ни одна не была Во дворце моем пышном, в Лагоре — Умирают в пути, и тела Я бросаю в Каспийское море.
Спать на дне, средь чудовищ морских, Почему им, безумным, дороже, Чем в могучих объятьях моих На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба Парня с белой пастушеской дудкой На лугу, где девичья гурьба Так довольна его прибауткой…»
Эти крики заслыша, Вольга Выходил и поглядывал хмуро; Надевал тетиву на рога Беловежского старого тура.

 

Зов крови

Твой путь — осенний ветер, Степной орел расправляет крылья. Твой путь тугою плетью Заметает каждый шаг пылью… Твой путь по костям земли, Твой путь по цепям воды, На упругих лапах звери шли, Чуя запах беды! Зов крови! На броне драконьей Полыхнуло солнце! Зов крови! Давно ли ты понял, Что никто не вернется?.. На великой охоте начинается день, Пляшет солнечный знак на струне тетивы. За спиною бесшумно стелется тень В переплетенье из жесткой травы. Льется путь по хребтам одичавших гор, По сухим ковылям да по перьям седым! Где Смерть жжет костер, Ты вдыхаешь дым… Зов крови! Ястребиное зрение, человечьи глаза… Зов крови! Разгорелись поленья, не вернутся назад! Зов крови… И смеется сталь, от крови пьяна, Знаешь, как тебя ждали здесь? Не было жизни, была лишь война, Легким шагом ты входишь в смерть. Расползается, тлея, ткань бытия! Ярость светла, словно факел клинок. И не Нижний Мир получит тебя, А с улыбкою встретит Воинственный Бог! Зов крови! Смерти волчьим оскалом ты в лицо усмехнешься! Зов крови! Ты всегда знал, что не вернешься… Зов крови… Зов крови!

 

Золото Тумана

Говори, золото тумана, говори со мной; Я узнала, что зима теперь приходит за весной — Так беги за мной! Я летела бы, В белом — белая, И считала б капли солнца за моей спиной
Ровно семь прозрачных солнц там за моей спиной, приходи за мной, Я горела бы В небе — стрелами, Наливные свечи — солнца за моей спиной
Выходи, золото тумана, выходи ко мне, Я не верю в клятвы, я лишь только верю в снег; Я бы днем с огнем Обошла твой дом У последнего порога перед млением
Не жалей, золото тумана, о, не жалей меня — Как иначе мне тебе допеть колыбельную, капельную? Стану оловом, Стану — колокол, Где звонят полуденную службу стражи елями,
Где снега любого цвета, да не белые, Сорок сороков В ней колоколов, Где снега любого цвета, ой да не белые… Да не белые… не белые.

Примечание: новая песня, исполненная «Мельницей» на Рождественских встречах-2015.

 

Ирландская мелодия

(Для любимой)

Далека сторона, где младой ее друг Спит, сокрытый землею сыро — ю. Но влюбленные тщетно вздыхают вокруг: Ее сердце в могиле героя.
И поет она песни, любимые им, Милой родины скорбные звуки. И не знает никто, что с напевом родным Разрывается сердце от муки.
Для любимой он жил и он пал за народ; В этом смысл был и цель его жизни. И недолго она без него проживет, И не высохнут слезы в отчизне.
Схороните ее, где, пророча рассвет, Луч закатный блеснет из-за моря, Словно остров родимый пошлет ей привет — Край любви ее, счастья и горя.

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996). Второе название песни — «Для любимой».

 

Княже

Долго слушала молитвы горьких трав, Долго плакала, свивала нитью дым, Покачу теперь клубочек по мхам, По пням да по корням По теням лесным, И сама пойду за ним…
Ровно десять лет я не смыкала глаз, Десять лет ты спал Спокойным сном, мой князь. Но в ночь гнева все не так, И жена не жена, и душа не мила, И когтей летучих стая развернула крыла.
Княже мой, княже, Шелкова пряжа До ворот твоих мне дорогой легла. Враже мой, враже, Грозна твоя стража, Что ж от меня-то не уберегла?
Чёрной бронзою окованы холмы, Через сердце прорастают тени тьмы. Тени-оборотни, темно-серый мех. Ох, Господи, не введи во грех! Я ударюсь оземь Да рассыплюсь в прах, Но я знаю — тебе неведом страх.
Княже мой, княже, Шелкова пряжа До ворот твоих мне дорогой легла. Враже мой, враже, Грозна твоя стража, Что ж от меня-то не уберегла?
Через семь смертей к тебе я шла, Мой князь. И заклятья сеть тебе ткала Мой враг. Наконец-то я тебя нашла! Проснись И взгляни на меня…
Ночь гнева темна…
Я пришла бедой, Дождевой водой, Горькою слезой, Слепой грозой — Так напейся меня и умойся мной, Осыпается время за спиной… Что мне делать с собой, Князь мой, враг мой, Моя боль, мой свет, Если жизни нет, Если ночь темна Велика цена? Мне не уйти — Ты прости, прости, Прости мне…
Княже мой, княже, Шелкова пряжа До ворот твоих мне дорогой легла. Враже мой, враже, Грозна твоя стража, Что ж от меня-то не уберегла?

 

Контрабанда

В океане пути не находят суда, Затянулись дождем Пиренеи и Анды Нам такая собачья погода подходит как никогда: Мы везем контрабанду, мы везем контрабанду.
Невозможно поверить, что было вчера, Как мы пили вино, принимая причастие. А сегодня уже на ногах без пятнадцати три утра Мы проверили снасти, давай, Давай присядем на счастье!
Контрабанда мечты для беспокойных сердец, Что больны луной, что больны огнем. Что торопятся биться быстрей и быстрей! Контрабанда любви для всех заблудших овец, Хотя бы в эту ночь не оставит Господь их милостью своей…
Кто там внизу? Кто на том берегу? Ждет ли память его, радость или страданье? Немного больно улыбки обветренных треснувших губ, Отсырела одежда в промозглом тумане.
Может он обернется, а нас уже нет. При работе такой на разговоры нет времени. И он схватился за грудь, чтоб сердцу не выпрыгнуть В этот синий слепящий свет, До рези в глазах, до дрожи в коленях.
Контрабанда мечты для беспокойных сердец, Что больны войной, что больны дождем, Что торопятся биться быстрей и быстрей! Контрабанда любви для всех заблудших овец, Хотя бы в эту ночь не оставит Господь их милостью своей…
Контрабанда мечты, Контрабанда любви, Они больны войной, они больны дождем, Они больны луной, они больны огнем!
Контрабанда мечты, Контрабанда любви, Хотя бы в эту ночь не оставит Господь их милостию своей…

Примечание: Хелависа написала эту песню ещё в 2006 году, прочитав книгу Артуро Переса-Реверте «Королева Юга», но тогда этот трек отправился в «загашник». Потом был период регги-Контрабанды, когда трек исполнялся на «хелависниках» — сольных концертах певицы. Наталья хотела поставить эту песню в третью, в четвёртую пластинку — не получалось. «Контрабанда» не укладывалась ни в концепцию, ни в саунд обоих альбомов. В итоге было решено дать песне отсылку к жанру «раггатон». В ноябре 2012 на песню был снят клип.

С 25 января 2013 «Контрабанда» находилась в хит-параде «Чартова дюжина» и дошла до 1 места. Песня всё же вошла в репертуар группы, записана в пятом студийном альбоме — «Ангелофрения».

 

Королевна

Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах; Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы. Но вот уж год, как он улетел — его унесла колдовская метель, Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель. И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки; В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки; Ах, видеть бы мне глазами сокола, в воздух бы мне на крыльях сокола, В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около:
Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья, Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей; Шелком — твои рукава, королевна, белым вереском вышиты горы, Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе; Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною, Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя; Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой; В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье, Полетим с тобой в ненастье — тонок лед твоих запястий; Шелком — твои рукава, королевна, ясным золотом  вышиты перья; Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю:
Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья, Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье; Шелком — твои рукава, королевна, ясным месяцем  вышито небо, Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль; Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною, Время не остановилось, чтоб взглянуть в окно резное; О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета, Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом я с лучом рассвета.
Где-то бродят твои сны, королевна; Далеко ли до весны к травам древним… Только повторять осталось — пара слов, какая малость — Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье…
Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною, Больно ранит твоя милость, как стрела над тетивою; Ты платишь за песню луною, как иные платят монетой, Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету…
Ты платишь за песню луною, как иные монетой, Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету…

 

Королевская охота

Когда становится чуть теплей Небо северных стран на пороге весны, И ночи гонят черных коней К востоку от солнца и к западу от луны…
Когда реки вздыхают в плену берегов, И небо дробится о камни порогов, И темные кудри лесистых холмов Вьются над бесконечной дорогой — Брат мой, западный ветер, король облаков, Медом пахнет твой клевер росистых лугов, Но глаза беспокойных голодных богов Зеленятся бедой и тревогой…
Нынче утром разбудит песок у воды Легкий шаг темногривых серых коней; Ах, быстры те псы, у кого на груди — Полумесяц, как знак чистоты кровей.
И раскидистый дуб, и сумрачный тис Склонят головы пред королевской охотой, Овеваемы пестрыми крыльями птиц В этой скачке на грани полета; Но смотри — на деревьях узорные шлемы, И смыкаются вереска жесткие стены, И зафыркали кони, почуяв измену, Или просто запахло болотом?..
А здесь мы жили, покуда могли; Ничего не забыли дети старой земли: Ах, как подносили вам, короли, Девы наших холмов кубки меда!
Но ты знаешь, ведь гончие взяли мой след, Твои серые гончие взяли мой след, Королевские гончие взяли мой след, И не знать мне ни сна, ни покоя; И пока под копытами серых коней Не рассыплется мир на осколки из дней До конца, вслед за сворой болотных огней Ты будешь гнаться за мною; Ах, твои гончие взяли мой след, Темноглазые гончие взяли мой след, Королевские гончие взяли мой след, И не знать мне ни сна, ни покоя…
…твои гончие взяли мой след…

Примечание: песня Хелависы с сольных альбомов «Королевна» и «Леопард в городе».

 

Кувшин

 … И который день я хожу пустая, Разевая рот, Жду, когда меня кто-то приласкает, Молока нальет.
Чтобы не томиться полудневным зноем, Что пустой кувшин, Чтобы снизошла на меня покоем Чистота души.
Если б захотел, я бы обратила Молоко в вино. Если б разрешил, я бы разделила Твой полдневный кров.
Осени меня легкою рукою, Взглядом не оставь, Чтоб твои слова потекли рекою Чрез мои уста.
Допусти меня — я пойду босая Через белый свет. Лицедейкой б пела и плясала, Запрокинув ввысь лицо, осанну — Господи, Тебе!
Да избавь меня от греха-дурмана, Руки отведи… И пошли нам снег нежной белой манной С неба, Господи.
Но недвижен мир, и темно, и тесно, В горле горячо. Сквозь мои уста мерно, бестелесно Пустота течет.

 

Кэр-Ис

Не спи, король, не спи, Граллон, Твой город в воду погружен! Не верь безумию любви.
Кэр-Ис лежит на дне морей Проклятье дочери твоей! Не верь безумию любви.
За радостью — страданье. За радостью — страданье. За радостью — страданья, За радостью — страданья…

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Лента в волосах

Есть такие дороги — назад не ведут На чужом берегу я прилив стерегу. Паруса обманув, ветер стих навсегда, Плоским зеркалом стала морская вода.
Обернуться бы лентой в чужих волосах. Ведь теперь до рассвета, не ведая страх, Шелком в руки родные опуститься легко. Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Я по дну бы морскому навстречу пошла, Только в компасе старом сломалась игла. Парус стерся до дыр от палящих светил Да и ветер попутный меня не взлюбил.
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал? Хороню в себе боль и печалью печаль. Бурунами морскими пробежать нелегко Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Третий год я зову, только эхо в ответ, Обманул меня ветер, запутал твой след. Только сталь твоих глаз не забыть никогда, А в груди ледяная морская вода.
Обернуться бы лентой в чужих волосах. Ведь теперь до рассвета, не ведая страх, Шелком в руки родные опуститься легко. Вспоминай мое имя…
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал? Хороню в себе боль и печалью печаль, Бурунами морскими пробежать нелегко. Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

 

Леопард в городе

Композиция на арфе, исполнение и музыка Хелависы, записана в одноименном сольном альбоме.

 

Листья под дождём

Вторая инструментальная композиция в исполнении Хелависы из альбома «Леопард в городе».

 

Лорд Грегори

 Полночный час угрюм и тих, Лишь гром гремит порой. Я у дверей стою твоих — Лорд Грегори, открой. Я не могу вернуться вновь Домой, к семье своей, И если спит в тебе любовь, Меня хоть пожалей.
Припомни лес на склоне гор, Где волю я дала Любви, с которой долгий спор В душе своей вела. Ты небом клялся мне не раз, Что будешь ты моим, Что договор, связавший нас, Навеки нерушим.
Но тот не помнит прежних дней, Чье сердце из кремня; Так пусть же у твоих дверей Гроза убьет меня. О небо, смерть мне подари! Я вечным сном усну У двери лорда Грегори, Простив его вину.

 

Лорд Рэндал

Что так позно вернулся Лорд Рендал, мой сын? Что так поздно вернулся, о мой паладин?
Я охотился, мать, постели мне постель Я устал на охоте и крепко уснул
Ну а где ты обедал, Лорд Рендал, мой сын? Ну а где ты обедал, о мой паладин?
У любимой своей, постели мне постель Я устал на охоте и крепко уснул
Что ты ел за обедом, Лорд Рендал, мой сын? Что ты ел за обедом, о мой паладин?
Ел вареных угрей, постели мне постель Я устал на охоте и крепко уснул
А давал ли собакам, Лорд Рендал, мой сын? А давал ли собакам, о мой паладин?
Да подохли они, постели ж мне постель Я устал на охоте и крепко уснул
Я боюсь ты отравлен, Лорд Рендал, мой сын! Я боюсь ты отравлен, о мой паладин!
Да, отравлен я, мать, постели мне постель Я устал на охоте и крепко уснул…

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Лунный камень

Камень в моей руке — следы на морском песке. Следы на морском песке… Лунный камень в моей руке…
Матерь его — Луна, отец его — сатана. Отец его — сатана… Лунный камень в моей руке…
Хладны его лучи; как сердце твое, молчит, как сердце твое, молчит. Лунный камень в моей руке…
Белый его огонь мне льдинкой прожжет ладонь, мне льдинкой прожжет ладонь. Лунный камень в моей руке, лунный камень в моей руке…

Примечание: Хелависа и Алексей Орлов (Мельница) участвовали в юбилейном концерте группы «Тол Мириам», в этой песне Хелависа играла на кельтской арфе. Песня включена в альбом «Песни черни» (2007).

 

Луч солнца золотого

Луч солнца золотого Тьмы скрыла пелена, И между нами снова Вдруг выросла стена.
Ночь пройдёт, — наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт. Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, Солнце взойдёт… Солнце взойдёт…
Петь птицы перестали, Свет звёзд коснулся крыш. В час грусти и печали Ты голос мой услышь.
Ночь пройдёт, — наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт. Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, Солнце взойдёт… Солнце взойдёт… Солнце взойдёт… Солнце взойдёт… Солнце взойдёт…

Примечание: песня соло Хелависы из альбома «Мельницы» — «Master of the Mill» (2004).

 

Маргарита

Валентин говорит о сестре в кабаке Выхваляет ее ум и лицо, А у Маргариты на левой руке Появилось дорогое кольцо.
А у Маргариты спрятан ларец Под окном в зеленом плюще, Ей приносит так много серег и колец Злой насмешник в красном плаще.
Хоть высоко окно в Маргаритки приют, У насмешника лестница есть. Пусть так звонко на улицах студенты поют, — Прославляя Маргаритину честь.
Слишком ярки рубины и томен апрель, Чтоб забыть обо всем, не знать ничего. Марта гладит любовно полный кошель, Только… серой несет от него.
Валентин, Валентин, позабудь свой позор, Ах, чего не бывает в летнюю ночь! Уж на что Риголетто был горбат и хитер, И над тем насмеялась родная дочь.
Грозно Фауста в бой ты зовешь, но вот же Его нет. Его выдумал девичий стыд; Лишь насмешника в красном и дырявом плаще Ты найдешь… и ты будешь убит.

Примечание: песня Хелависы из её сольного альбома «Леопард в городе».

 

Марсианский экспресс

Поезда уходят в ночь по расписанию, Избегая мимолетного касания, Где над бездною звезд без дна — Знать бы мне все их имена И помнить вкус без воздуха, без звука, Даже без дыхания. Имена звезд без дна, без воздуха и без дыхания.
Поезда идут, груженые снарядами, Где звезда гранатовая, виноградная, Где весна бой ведет с песком, Где ты услышишь удар веслом — И разлетятся на куски стеклом Планеты ветроградные, Стеклом, стеклом, стеклом…
Поездами шью обугленную летопись, Я исчезаю в переплете огненных страниц. Смотри же, это время снова сходит с рельс, И стрелки мечутся, и мой экспресс Уже стремится в тот последний рейс, Где мы с тобою встретились. Мой экспресс сходит с рельс, Стремится в тот последний рейс. Мы встретились, уже стремится в рейс Марсианский экспресс.

Примечание: новая песня, исполненная «Мельницей» на Рождественских встречах-2015.

 

Менестрель

Все песни поют, кому не лень, Но кто же из них певец? Толпа крикунов — всего лишь толпа, Не больше чем стадо овец.
Их песнь не разбудит холодных темниц, но, чу, слышишь, чья-то трель. И мигом толпа падает ниц. Пред ней поет менестрель. Пусть кто-то затеял спор о словах. Не стоят того слова. Но мудрое слово держит в мозгах Отчаянная голова.
Чьи-то слова рассыпаются в прах, А чьи-то уносит метель, Но крепко сидят слова в головах, Те, что пропел менестрель.
Его мимолетно я видел во сне. И он мне успел сказать. «Прежде чем петь подобно мне, Ты научись страдать.
Пусть слезы и грусть хотя бы на миг Зазвенят как весною капель, Пусть станет на миг молодым старик, от песни что спел менестрель».
Время идет и реки текут Впадая в большие моря. И кто-то зря построил корабль, А кто-то и лодку не зря.
Чей-то корабль ляжет на дно, А чей-то сядет на мель. Но вот чья-то лодка плывет далеко И в ней сидит он — менестрель.

Примечание: песня распавшейся группы «Тиль Уленшпигель», бывшие участники которой стали выступать в «Мельнице», но исполнялась ли после переименования группы данная песня достоверно не установлено.

 

Мертвец

Все кончается, мой друг, Разрывают кольца рук Свитые в тугую плеть Боль и сказка, свет и смерть.
Просто, чтобы каждый знал, Что всему, что он искал. Скоро тлеть углем в золе. Скоро гнить в сырой земле.
Не грусти, не плачь, не бойся. Это просто проблеск солнца В темных путах наших снов, В ржавчине оков.
Всё кончается, мой друг. Это наш последний круг. Не ищи судьбы своей В бледных призраках вещей.
Всё, к чему вела нас страсть. Скоро все должно упасть, И за этот острый край Выходи — гостей встречай.
Это просто лунный свет. Никакой защиты нет, В сердце — пламенный рубец, Ты уже мертвец.

 

Мне много пришлось исходить дорог

Мне много пришлось исходить дорог, Но эту, увы, до конца не пройти. Пусть прошлое пылью лежит у ног Ведь это счастливый конец пути.
В пучине морской я лежал на дне И видел пестрящие стаи рыб, И остовы канувших кораблей И кости, что мирно белели в них.
Но что так прекрасно в твоем лице, Я так и не смог до конца узнать. Сегодня уйти от тебя я посмел, Но завтра вернусь я к тебе опять.
В подземных норах я с кротами жил от мира уйдя и всего что в нем. Я с ними слепцом добровольным был Но жгло мое сердце любви огнем.
Но что так прекрасно в твоем лице, Я так и не смог до конца узнать. Сегодня уйти от тебя я сумел, Но завтра вернусь я к тебе опять.
В небесных просторах я птицей парил Свободы и силы напившись всласть. Крылами касался небесных светил И как же мне больно пришлось упасть.
Но что так прекрасно в твоем лице, Я так и не смог до конца узнать. Сегодня уйти от тебя я сумел, Но завтра вернусь я к тебе опять.
А что на земле? На земле война. Какая по счету? Но что мне в ней, Покуда я всю не испил до дна Ту чашу, где тайна красы твоей.
И видел я трупы взаимных убийц Им в спины вгрызались слепые кроты. Слетались к ним стаи голодных птиц. Сплывались к ним тысячи пестрых рыб.

Примечание: песня распавшейся группы «Тиль Уленшпигель», бывшие участники которой стали выступать в «Мельнице», но исполнялась ли после переименования группы данная песня достоверно не установлено.

 

Мой старый добрый друг

Мой старый добрый друг, Мы виделись с тобой не так давно. Ты гнил в сырой могиле, Лежал как бревно.
Твой смрадный черный труп снедали червяки и над могилой волки жадно выли, как в страшном кино.
Но вот чья-то светлая тень Мелькнула над головой моей. Она шепнула на ухо мне: «Смотри, вот одна из твоих смертей».
Мой старый добрый друг, Ты очень изменился с той поры. Ты стал как ангел светел. Сиятельно чист.
В ладони твоих рук Благоухают райские плоды. Я лишь теперь приметил, Сколь я неказист.
Но вот опять чья-то светлая тень Мелькнула над головой моей. Она шепнула на ухо мне: «Поверь, вот один эпизод из жизни твоей».

 

Мора

Летят кони Стрибога — ветер в гриву, Перуна подкова — пропасть под молнией, Кони Даждьбога дождем резвятся, И конь коней — корона на небе.
Жаркой волной — в глаза жрице, Железом каленым — жрице к запястьям, Звездами за пояс золотыми, Звоном зовущим — мое имя.
Стрибога сестра, Перуна пряха, Даждьбога дочь и моя Мора, Приди, спряди мою нить Мора, Приди, путь я открыл, Мора.
Лучом, как мечом, открылись ворота, Меня сковало кольцо полета.
Прощай, Перун, помяни лихо, Прости, Стрибог, такова доля, Пройдет, пройдет, Даждьбог, пролетит мукой.
Жесток мой бог — конь коней, конь Солнце. Пройдет, пройдет, Даждьбог, пролетит мукой.
Жесток мой бог — конь коней, конь Солнце [8] .
Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню! Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню!
Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню! Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню!
Ой, кто не выйдет, На Купальню, Ладу-ладу, На Купальню! Ой, тот будет Пень-колода, Ладу-ладу, Пень-колода!
А кто пойдет На Купальню, Ладу-ладу, На Купальню! А тот будет Бел береза! Ладу-ладу, Бел береза!
Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню! Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню!
Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню! Девки, бабы — На Купальню! Ладу-ладу, На Купальню!

 

На север

На чужих берегах — Переплетение Стали и Неба. В чьих-то глазах — Переплетение Боли и Гнева. Эй-ох! Взрезаны вихри узорами крылий. В вое ветров мы слышали песни последних Валькирий!
Вспорото небо, И врезаны волны драконьею пастью… Светом и Ветром Ныне пронзает звенящие снасти! И Луна — Я ее ждал и любил как невесту. Нам не до сна, Мы дети Богов — наша участь известна!
В наших зрачках — Острые грани вечного льда. А на клыках Свежею кровью пахнет вода! Видишь мерцание Лезвий средь стонов разодранной ночи? Слово прощания С жизнью, что стала мгновеньем короче…
Вечна погоня, Вечно над морем лететь нашей вере. Бледные норды шепчут: — На Север, вы в сером, вы — звери! Но когда солнца первый луч Заскользит над холодной водой, Встречайте нас, верные, Мы вернулись домой!
Мы вернулись домой… Мы вернулись домой! Встречай своих воинов, Один, — Мы вернулись домой. Но на тех берегах — Переплетение Стали и Неба. А у мертвых в глазах — Переплетение Боли и Гнева! Стали и Неба… Боли и Гнева… Светом и ветром… На Север, вы в сером, вы — звери, на Север…

 

Невеста Полоза

Ай, то не пыль по лесной дороге стелется. Ай, не ходи да беды не трогай, девица. Колдовства не буди, Отвернись, не гляди — Змей со змеицей женятся.
Лиха не ведала, глаз от беды не прятала. Быть тебе, девица, нашей — сама виноватая! Над поляною хмарь — Там змеиный ждет царь, За него ты просватана.
Удержи меня, На шелкову постель уложи меня. Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня…
Зелье змеиное отыскать не сумею я, Золото глаз на тебя поднять не посмею я. Чешуею загар — Мне в осеннюю гарь Уходить вслед за змеями.
Пылью под пологом голос мне полоза слышится… Полные голода очи-золото в пол-лица… Он зовет меня вниз: «Родная, спустись, Обниму в тридцать три кольца!»
Удержи меня, На шелкову постель уложи меня. Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня…

 

Неукротимое племя

Дети богини Дану не спят в люльках своих золотых, Жмурятся и смеются, не закрывают глаз, Ибо северный ветер умчит их с собою в час, Когда стервятник в ущелье слетает с вершин крутых.
Я целую дитя свое, что с плачем жмется ко мне, И слышу узких могил вкрадчиво-тихий зов, Ветра бездомного крик над перекатом валов, Ветра бездомного дрожь в закатном огне, Ветра бездомного стук в створы небесных врат, И адских врат и гонимых духов жалобы визг и вой. О сердце, пронзенное ветром, их неукротимый рой Роднее тебе Мадонны святой, мерцанья ее лампад.

Примечание: песня входит в сольный альбом Хелависы «Королевна» (1999) и мини-альбом «Мельницы» — «Радость моя» (2013).

 

Не успеваю

Арфа бесится вновь, как штурвал цеппелина, Оплавляется контур в усталых руках; Выдувает сирокко за гривою львиной Тонкий пепел песка на горбатых боках,
Только я не успеваю к тебе, Я не успеваю к тебе, Но не просыпаюсь и не понимаю, Что я не попадаю к тебе…
Из-под кожи горят неостывшие руны, Выбирать не приходится — кто чем богат; Арфа рвется из рук, расплетаются струны, Недопрожитый день не пуская в закат,
Только я не успеваю к тебе, Я не успеваю к тебе, Но не просыпаюсь и не понимаю, Что я не попадаю к тебе…
Разлетается ночь под винтом вертолета, Арфу сносит в головокружительный крен. Оставаться в живых — непростая работа, Оставаясь в живых, что-то даришь взамен,
Вот и я не успеваю к тебе, Я не успеваю к тебе, И я просыпаюсь, и я понимаю, Что время теряю, я слишком живая, И я не попадаю к тебе, Я не успеваю к тебе.

Примечание: эта песня является светлой балладой в альбоме «Ангелофрения», где появляются арфы, руны, вертолёт, цеппелин. Хелависа рассказала, что общается с юной арфисткой Мегги из Чикаго, умирающей от лейкемии. Эта дружба была удивительной: Наталья и Мегги каждый вечер общались посредством электронной почты. Любимая группа девочки — Led Zeppelin. Сначала Хелависа написала «Чёрную овечку» — песню для Мегги, а затем «Не успеваю» — уже для себя.

 

Неперелётная

Как любила свою птицу я так нежно, Умывала ей ясным слезу серебром, Но ждало меня чужое побережье Где крылатый скрывается гром. Перекатывались моря переливы, Заводили заклятье зеленых валов Только птицу ты отнесешь к обрыву, Мёртвый берег, небесная кровь. Ты моя птица да неперелетная, Белые перья, тяжелые крылья твои, Ты моя птица — не знала высот и Не знала, не ведала, небо забыла… Как слетятся птицы со всего ли света Да со все безоглядной беспамятной тьмы Примут волны мою вольную ли жертву? Станет вновь ли мой берег живым? Плыли, плакучей петлей оплетенные, Плетью распяли полотна в полоне мы, Чайки чужими чертили причалами, Черные лебеди — крылья холодные… Помни ту, что была неперелётной, Что бросалась к обрывам и падала вниз, Или вверх, где над берегом холодным Жили люди в обличии птиц. Ты моя птица да неперелетная, Белые перья, тяжелые крылья твои, Ты моя птица — не знала высот и Не знала, не ведала, небо забыло тебя… Ты моя птица да неперелётная Неперелётная…

Примечание: Именно с этой песни началась запись альбома «Ангелофрения». Хелависа говорит, что вдохновение у неё появилось только через полтора года после рождения дочери Нины Катрины. Не обошлось без «волшебного пинка» от поэтессы Ольги Лишиной — фразы «Ты моя птица неперелётная». Вокруг этой фразы был построен арфовый рифф и возникла основная тема. В песне Сергей Заславский играет на хулуси, имеющей грустный нежный голос.

 

Никогда

Я обещаю вернуться — никогда, в никогда. Когда короткая осень горит небесным бледным огнем, Когда от холода жмутся друг к другу в ночи поезда, И коль случится проснуться, мы никогда не уснем.
Так дай мне воздух — я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу. Твое время течет за мной, как расплавленное стекло, Мои сны о тебе далеко остались внизу.
Внизу проснутся метели, чей воздух легок и дик, И зазвенят свиристели, как ледяная вода, За тем, что мы не допели, что не узнаешь из книг, Я обещаю вернуться в наше личное никогда.
Не осенняя дремота над чеканным переплетом — То за нами сны приходят, сны выходят на охоту, Для медведя, для разлуки есть у них тугие луки, И гарпун для белой ночи и белого кита.
Так дай же мне воздух, и я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу. Твое время течет за мной, как расплавленное стекло, Мои сны о тебе — далеко остались внизу, и Перед тем, как очнуться, смотри — с твоего корабля Крысой прыгает страх, почти не касаясь бортов, И ты видишь, как мимо плывет голубая Земля На спинах холодных гладких черных китов.
Не осенняя дремота — Сны выходят на охоту, Для медведя, для разлуки есть у них тугие луки, И гарпун для белой ночи и белого кита.
Так дай же мне воздух, и я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу. Твое время течет со мной, как расплавленное стекло, Мои дни без тебя — далеко остались внизу, за спиной, и За секунду до того, как очнуться, смотри — с твоего корабля Крысой прыгает страх, почти не касаясь бортов, И ты видишь, как мимо плывет, плывет голубая Земля На спинах холодных гладких черных китов.

Примечание: новая песня, исполненная «Мельницей» на Рождественских встречах-2015.

 

Ночная кобыла

Он шел ночною, порой ночною За темной рекою, за быстрой водою. Не знал укора, не знал покоя, За желтой луною, за ней, вороною. Пришел желанный, ушел постылый, Чужая рана его томила, Чужая слава его манила Туда, где ходила ночная кобыла.
Честного не жди слова, Я тебя предам снова. Не ходи, не гляди, не Жди, я не твоя отныне. Верить мне — мало толку, Не грусти дорогой долгой Не смотри назад с тоскою, Не зови меня за собою…
Срезал дорогой высокий стебель, Смотрел себе под ноги и видел небо, Холмы кострами объял золотыми И, глядя в пламя, шептал ее имя. Искал кобылу, нашел кобылу, Как ночь сулила, весна молила; Пружинил силы сквозь мрак ревнивый, Связал кобылу ее же гривой.
Честного не жди слова, Я тебя предам снова. Не ходи, не гляди, не Жди, я не твоя отныне. Верить мне — мало толку, Не грусти дорогой долгой Не смотри назад с тоскою, Не зови меня за собою…
Весна хмельная, весна дурная, Зачем ты вела до последнего края? Уделом смелых зачем пленила, Что ты наделала, что натворила! Над жребием сильных, над древней страстью Нет — нет — нет — он был не властен. Река забыла, луна простила Кого сгубила ночная кобыла. Он шел ночною, порой ночною, За желтой луною, за ней, вороною; Весна забыла, река простила Кого сгубила ночная кобыла.

 

Оборотень

Что ни вечер, то мне, молодцу, Ненавистен княжий терем, И кручина, злее половца, Грязный пол шагами мерит.
Завихрился над осиною Жгучий дым истлевшим стягом; Я тоску свою звериную Заливаю пенной брагой.
Из-под стрехи в окна крысится Недозрелая луна; Все-то чудится мне, слышится: Выпей, милый, пей до дна!..
Выпей — может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок — станет волк, Ветер, кровь и серебро.
Так уж вышло — не крестись — Когти золотом ковать, Был котенок — станет рысь, Мягко стелет, жестко спать!
Не ходи ко мне, желанная, Не стремись развлечь беду — Я обманут ночью пьяною, До рассвета не дойду;
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я — Тишина вокруг села — Опадают звезды перьями На следы когтистых лап.
Пряный запах темноты, Леса горькая купель, Медвежонок звался ты, Вырос — вышел лютый зверь.
Так выпей — может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок, станет волк, Ветер, кровь и серебро…

 

Овечка

Под этим названием состоялась премьера песни и она была выпущена на сингле «Рождественские встречи», но при переизданиях и в дальнейших концертах название уточнено (см. текст песни — «Черная овечка»).

 

Огонь

Я в лесах наберу слова, Я огонь напою вином. Под серпом как волна — трава, Я разбавлю надежду сном.
Тебя творить — Три года не говорить.
Сердце сварено в молоке, Лист крапивы — в глазах костер. Лунный свет на твоей руке, На рубашке — красный узор. На рубашке — красный петух, А и мне ли жалеть огня? Как захватит от дыма дух, Как светло улыбнется князь!
Тебя ворожить — Босой по углям ходить. Тебя целовать — Под пеплом звезды считать.
За три года траву соткать, Темным волосом вышить путь, Искры все на него собрать — Пальцы болью горят, ну и пусть. Кровь делю на двоих без слов, Почернеют снега к весне, Алой лентой ночных костров Свою душу отдам тебе.
Знай, зола — Все слезы выплакала. Ты тоже знай, смола — Все ветры я прогнала. Где теперь взять тепла — Всю душу я отдала, А другая тебя нашла, Другая за руку увела, Я ее за то прокляла.
Будет время, и будет ночь… Как в голодный, беззвёздный час Ты беги, разлучница, прочь — Обернется огнем мой князь. Вспыхнут порохом дом и лес, А дорога ему — в мой край. Как затлеет подол небес, Всю, как есть, меня забирай!

 

Одной крови

Мы с тобой одной крови, мы с тобой одной породы, Нам не привыкать к боли, если имя ей «свобода» Где же ты, мой брат, Где же ты, мой друг, Где же ты, моя любовь?
Предрассветное утро пахнет и весной, и волей Сны мои в тигровых шкурах в маковом гуляют поле Где же ты, мой брат, Где же ты, мой друг, Где же ты, моя любовь?
Льются колодцы лиловыми звёздами Мир опрокинут в небесное дно Ночи сливаются в тёплые гнёзда — и Звери — они идут над землёй Звери — они идут за тобой
Рано ли, поздно ли — стой! Но мы же крови одной;
У Луны на мягких лапах золотые колокольцы В облаках полосатых за клубком бежит солнце
Кто же ты, мой брат, Кто же ты, мой друг, Кто же ты, моя любовь?
Встретимся ли мы снова, там за поворотом круга? Мы с тобой одной крови — отражения друг друга
Где же ты, мой брат, Кто же ты, мой друг, Где же ты, моя любовь?
На двоих одно сердце — девять королевских судеб. И бесшумные звери, и бесстрашные люди.
Кто же ты, мой брат, Где же ты, мой друг, Кто же ты, моя любовь?

Эта песня была написана Натальей под впечатлением поездки к братьям Аскольду и Эдгарду Запашным. Там Хелависа увидела, как братья живут со своими животными и друг с другом.

 

Океан

У ладьи моей на мачтах белы и багряны паруса, А с бортов у носа смотрят зоркие зеленые глаза: Видят рифы, смерчи, мели, видят сквозь туман И чужую параллель, и наш меридиан, И прямой попутный ветер в белых и багряных парусах.
Путеводным верным звездам расскажу я о своей любви, Что меня округой света по морям окраинным вели. Мне милее та звезда, что дома бы ждала, Из травы соленой покрывало бы ткала. Если я вернусь домой, то расскажу ей о своей любви.
Эй, черногривый, радушный, ревнивый, Мы не мертвы, не живы, мы в пути… Эй, жестокий, седой, синеокий, Твои волны глубоки, но судно по ним летит…
Знать бы, что ответит нам безвечный, бесконечный океан; Покрывало вод собрал волнами тонкий шнур-меридиан. Нам служили правдой-верой Рак и Козерог, Только службе их примерной ныне вышел срок. Время отпустить нас из своих объятий, древний океан!
Эй, черногривый, радушный, ревнивый, Мы не мертвы, не живы, мы в пути… Эй, жестокий, седой, синеокий, Твои волны глубоки, но судно по ним летит…

 

Окрасился месяц багрянцем

Окрасился месяц багрянцем, Где волны бушуют у скал. «Поедем, красотка, кататься, Давно я тебя поджидал».
«Я еду охотно с тобою, Я волны морские люблю. Дай парусу полную волю, Сама же я сяду к рулю».
«Ты правишь в открытое море, Где с бурей не справиться нам. В такую шальную погоду Нельзя доверяться волнам».
«Нельзя? Почему ж, дорогой мой? А в горькой минувшей судьбе, Ты помнишь, изменщик коварный, Как я доверялась тебе?»
Окрасился месяц багрянцем, Где волны шумели у скал. «Поедем, красотка, кататься, Давно я тебя поджидал».

Примечание: эту широко известную народную песню исполняют многие исполнители и ансамбли, не только Лидия Русланова и группа «Живая вода». Исполнила и «Мельница», и не только на концертах, но и для студийного сборника «Соль 2» в 2010 году. Проект «Соль» проводится радиостанцией «Наше радио» с 2009 года, в альбомы входят перепетые известными и молодыми рок-исполнителями России и СНГ народные песни.

 

Ольга

«Хэльга, Хэльга!» — звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы. «Ольга, Ольга!» — вопили древляне С волосами желтыми, как мед, Выцарапывая в раскаленной бане Окровавлеными ногтями ход.
И за дальними морями чужими Не уставала звенеть, То же звонкое вызванивая имя, Варяжская сталь в византийскую медь.
Все забыл я, что помнил ране, Христианские имена, И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани Слаще самого старого вина. Год за годом все неизбежней Запевают в крови века; Опьянен я тяжестью прежней Скандинавского костяка.
Древних ратей воин отсталый, К этой жизни тая вражду, Сумасшедших сводов Вальхаллы, Славных битв и пиров я жду.
Вижу череп с брагой хмельною, Бычьи розовые хребты, И валькирией надо мною, Ольга, Ольга, кружишь ты.

 

Опасное лето

Как клинки, режут небо крылья. Улетать — только если к морю, Золотою дорожной пылью Покрывая мечты и волю.
Махаоны парят над миром, Лето в душу неслышно входит, В сердце старая моя лира Пробуждает родник мелодий.
И не надо о снах и вере, О клинке, за спиной хранимом Ветер смоет мои потери, Даст твое позабыть мне имя…
До свидания, чуждый странник, До свидания в мире третьем. Махаоны летят на запад, Если дует с востока ветер.
Если жемчуг в моей ладони, Если бьются о сердце волны, Если ты меня тоже понял, Забывай меня и не вспомни!
Уходи по своей дороге, Там железо с сандалом вместе — Все твое, а мои — лишь крохи, Недопетая чья-то песня.
Уходи, уходи, ты слышишь, Золотой невесомой песней, Дай забыть и лететь мне выше, От любви от больной воскреснув.
И не надо о снах и вере, О клинке, за спиной хранимом, Ветер смоет мои потери, Даст твое позабыть мне имя…

 

От неба до неба (Наедине)

Наедине Я подберу слова Только те, те, что можно наедине Небо в огне Сонно шумит листва Я найду слова в закатном огне.
Чистой водой Выпадут облака Побегут по землям чистой рекой Наедине Я ей скажу — Река, Весь твой путь от неба до неба Через леса Я ей скажу — Ах, мне бы с тобой!..
Время не ждёт — Так говорит вода У реки ведь имя — Время-не-ждёт Нам не успеть, Не добежать туда Где родятся облака на небосвод.
Здесь и сейчас, Нам не успеть никак У людей ведь имя — Здесь-и-сейчас Это для вас — Неодолимый шаг — Путь от неба до неба Через леса Так, и всегда только так!
Словно во сне Я соберу слова Что напрасно разбрелись, словно во сне Небо в огне Сонно шумит листва Соберу слова с собой наедине.
Реки бегут Разве о том грустить? Не дано иного, вот и бегут Видно не тут Хочет меня впустить Путь от неба до неба Через леса Я поищу, ведь всё может быть…

Примечание: песню исполнила Хелависа совместно с группой «Северо-Восток», вошла в альбом «Открытый берег» (2008).

 

Падение

Сердце мое Меня не может простить, Как я, поднявшись к тебе В седые неба стаи, Вдруг отпустил тебя и ты Стала в небе таять.
Сердце мое Тебя простило — лети один. Не зная пути, Я не стою у края. Падаю, приближая тень Одна я не летаю.
Так невозможно Не оступиться, Не избежать высоты. Нам еще можно Остановиться, Есть еще шаг до черты.
Сердце мое Меня не может понять, Как мне искать одному Далеких звезд сиянье. Стало свободнее без тебя, Пустое состоянье.
Сердце мое Не может жить без высот Я поднимаюсь опять В седые неба стаи Много ли мне сердец менять Одна я не летаю.
Так невозможно Не оступиться, Не избежать высоты. Остановиться Нам еще можно, Есть еще шаг до черты.
Так невозможно Не оступиться, Не избежать высоты. Нам еще можно Остановиться, Есть еще шаг до черты.

Примечание: песня исполнена Хелависой совместно с группой «Кукрыниксы» и вошла в 6 номерной альбом этой группы — «XXX».

 

Перепелка

Песня Перепёлка» в репертуаре «Мельницы» с 2001 года, а также исполнялась соло её участниками — Натальей О'Шей (Хелависой), Инессой Клубочкиной (Бурлаковой), Марией Лариной (Болычевой), Алевтиной Леонтьевой. Записана под названием «Перепёлка» на диске 3 сборника «Проект Археология» в 2002 году, но впоследствии название песни изменено на «Травушка» и уже под новым названием вошла в студийные альбомы и сборники группы — Master of the Mill (2004), Зов крови (2006), The Best (2007), Лучшие песни (2009), Дикие травы (2012), Знак Четырех (2012)… В официальных данных о группе «перепёлочки» уже нет, но текст самой песни тот же самый, см. — «Травушка».

 

Песня черни

Бедная сиротка, не рыдай, не бойся. Мы тебя научим, мы тебя не бросим!
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, Чтобы что-то вышло!
Нет отца да матери — иди воровать, а страшно воровать, так полезай на паперть.
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, Чтобы что-то вышло!
Есть такие девы, что торгуют телом: коли нету денег, все годится в дело!
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, чтобы что-то вышло!
Под господним небом Все равны, как братья, а у брата взять-то — разве ж это грабить?
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, Чтобы что-то вышло!
Кто охоч до меди — тот наелся плети! Берегись торговок и приличных леди.
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, чтобы что-то вышло!
За четыре пенни били крошку Энни, а большому Билли руку отрубили.
Вот счастливчик Билли! Да не жалей ты руку, побирайся, Билли: дорог твой обрубок!
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, чтобы что-то вышло!
Ай да Билли умный, ай да Билли ловкий! Знать, по Билли плачет добрая веревка!
Мы народец ушлый, а закон что дышло. Ах, как мало нужно, чтобы что-то вышло!
Народец ушлый, закон что дышло. Как мало нужно, чтоб что-то вышло!

Примечание: Хелависа и Алексей Орлов (Мельница) участвовали в юбилейном концерте группы «Тол Мириам», в этой песне Хелависа организовала перфоманс. Песня включена в альбом «Песни черни» (2007).

 

Песня Алискана

День весёлый, час блаженный, Нежная весна… Стукнул перстень драгоценный В переплёт окна.
Над долиной благовонной Полны запаха, Соловей тебе влюбленный Счастие принёс.
Внемли соловью Все отдам святые земли За любовь твою, За любовь твою, За любовь твою.

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Песня Галадриэль

Я пела о золотистой вешней листве, И леса шелестели листвой. Я пела о ветре, и ветер звенел В шелковистой траве луговой.
В заокраинный край уплывала луна, И за нею спешила морская волна В Эльдамар, где среди светозарных долин Возвышается гордый гигант Ильмарин.
И горами от Мстительной Мглы заслонен, Полыхает огнями святой Тирион, А на дереве белом, как искры утрат, В каждой капле росы наши слезы горят…
О златой Лориэн! Слишком долго я здесь Прожила в окружении смертных и днесь Безнадежно пою про корабль в те края, Где зажглась бы для нас прежней жизни заря!

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Песня Гаэтана

Ревет ураган… Поет океан… Кружится снег… Мчится мгновенный век, Снится блаженный брег.
В темных расселинах ночи Прялка жужжит и поет. Пряха незримая в очи Смотрит и судьбы прядет.
Смотрит чертой огневою Рыцарю в очи закат, Да над судьбой роковою Звездные ночи горят.
Мира восторг беспредельный Сердцу певучему дан, В путь роковой и бесцельный Шумный зовет океан.
Сдайся мечте невозможной — Сбудется, что суждено. Сердцу закон непреложный, Радость — страданье одно.
Путь твой грядущий — скитанье, Шумный поет океан. Радость, о радость- страданье, Боль неизведанных ран.
Всюду беда и утраты. Что тебя ждет впереди? Ставь же свой парус косматый, Меть свои крепкие латы Знаком креста на груди.
Ревет ураган, Поет океан, Кружится снег, Мчится мгновенный век, Снится блаженный брег…

Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996).

 

Под луной

Не уведут меня мечты в Броселиандский лес, Не мил мне дальний Авалон, пленительный витраж, Там, где безумный Ланселот  скрывался от небес, Где уладских героев парус побеждал ветра..
Не надо тайных мне земель, в которых сердце спит, Земли под морем, где, вдали от солнца и луны, Семь древних прях сплетают в прах какой-то жизни нить… Разрушены ворота многобашенной страны.
И лес волшебный, где с рассветом вепрь был убит, И гордых королев венцы склоняются над ним  — Они могли принять обличье ланей или выдр, И фей лесных, и ястребов со взглядом голубым,
И где бы я ни проходил в тех беспокойных снах — По склонам гор, по берегам без света и тепла — Хранит пустынная волна след княжьего челна, И ветер арфою звенит, и слышен тихий плач.
Из-за того, что мне шепнул голодный рог Охотничьей луны, повисшей между ночью и днем, Мечты о девах, чья краса померкла от тревог, Пусть даже в древней сказке, сердце разобьют мое.

Примечание: песня из сольного альбома Хелависы «Леопард в городе».

 

Поезд на Мемфис

Идет ли поезд в синий замшевый Мемфис С центральной станции стовратных Фив? Идет ли поезд прямо в миф?..
Когда уйдет этот поезд на юг По нагим, по заточенным рельсам, чтобы было больней, Когда зацепит колесами стук, Оставляя во тьме расстояния город в огне, Забывая за башней вокзального город в огне, И часы, и колонны вокзальные, О, Фивы древние, Фивы стовратные, Фивы-центральные, Фивы-товарные тоже в огне!
Когда мой поезд отправится в путь — Электрический след по осенней высокой траве, — Я нареку его именем Ртуть, И расскажу обо всем, что гуляет в моей голове. И о том, как же страшно бывает в моей голове. Боги, как странно, как мучительно страшно, Послушай, Меркурий, исключительно важно, Чтобы мы не свернули, ибо много опасных там стрелок, поверь — В моей дурной голове.
Мне не найти незаезженных рифм — Что отмечено на циферблате, исполнится в срок. В перронах Мемфиса вырезан ритм, И увенчан секундами Элвис, немертвый король, Притворяясь, что он повелитель железных дорог. В самом деле, кто же их повелитель, Подземных, надводных, умоляю, спасите, Подлунных, беззвездных, безжалостных просто, Теперь уже поздно, я уже вечный житель Железных дорог.

Примечание: Хелависа всегда хотела написать песню про поезд, и весной 2010 написала эту песню, в которой появляются Элвис Пресли и Фредди Меркьюри. На создание песни повлиял цикл Стивена Кинга «Тёмная башня». Песня тяготеет к рок-н-роллу. Музыкантам «Метелицы» пришлось повысить свой уровень мастерства, чтобы исполнить этот трек (Сергей Вишняков освоил игру слайдом, Алексей Орлов научился изображать виолончелью духовые).

 

Полнолуние

Верной я навеки стану, Тайну раздели со мной. Ты, Луна, — отец шаману — Мне — приходишься сестрой.
Полнолуние, Полнолуние, Полнолуние У моей сестры. Полнолуние, Полнолуние! Эй, народ честной, Разводи костры!
Покажи мою дорогу, Силой надели сполна, Проведи меня немного, Дальше я пойду одна.
Полнолуние, Полнолуние, Полнолуние У моей сестры. Полнолуние, Полнолуние — Эй, народ честной, Разводи костры!
Полнолуние, Полнолуние, Полнолуние У моей сестры. Полнолуние, Полнолуние — Эй, народ честной, Разводи костры!

Примечание: песня записана «Мельницей студийно в альбоме «Зов крови».

 

Потому что я играю фолк

Скажи мне, что там пишут обо мне, Когда погаснет свет в моём окне, Когда пойдут сигналы по трубе — Скажи мне, что там пишут о тебе?
«Откуда этот редкостный напев?» — Спроси себя, наушники одев. Я взял его с кассеты Clannad II, И написал к нему свои слова.
Я взял гитару в долг, Купил себе Feadog, Я знал, что будет весело, Я знал, что будет толк —
Потому что я играю фолк, Потому что я играю…
Народ приходит в клубы трёх столиц Взглянуть на ножки фолковых девиц. И группа та прекраснее, сынок, На чьих концертах больше этих ног.
И если целый полк Придёт послушать фолк, То мы закончим за полночь, Работа ведь не волк —
Потому что мы играем фолк, Потому что мы играем…
Гляди — летит над городом свинья Гляди — сидят с гитарою друзья. Сидят, устав от праведных трудов Герои бесконечных сейшенов.
Налей вина, сынок, Открой томатный сок, Полёт наш продолжается, Не низок, не высок —
Потому, что мы играем РОК! Потому, что мы играем…

Примечание: «случайный» совместный проект Хелависы с питерской «The Dartz». Песня из сингла «Когда позовёт тебя море» (2006). Любопытна история «озвучки» этой песни. Рассказывает автор текста и руководитель «The Dartz» Дмитрий Курцман.

— Я уже не могу вспомнить, когда и по какому поводу написал этот текст. Зато впоследствии он неоднократно подворачивался под руку как аргумент в споре о том, что такое фолк, как его следует понимать, и вообще — как фолкеру следует «работать» на сцене. Feadog, упоминаемый в песне — дешёвая модель ирландского вистла, стоит 4 евро, а звучит так на все 4.99. Песню изначально мы вообще не собирались делать, однако когда в конце лета сложилась вопиющая ситуация, когда до выхода сингла оставалось две недели, а обе песни, предназначавшиеся для сингла, накрылись вместе со сгоревшим винчестером, Игорь предложил по-быстрому, в две гитары, с минимальной аранжировкой записать эту песню. «Так они и поступили». Прослушав результат, мы порадовались живому и абсолютно непафосному звучанию. И тут заработала творческая мысль. Появилась идея наполнить финал песни голосами друзей и знакомых. Тут как раз и фестиваль в Москве подвернулся (Урожай 2006), а фестиваль — это место, где можно встретить кого угодно. И в одном из вагончиков фестиваля мы развернули походную студию с ноутбуком, предусилителями, наушниками и микрофоном, к которому приглашались все знакомые, которых мы встречали на поле и которые, как мы предполагали, могли неплохо спеть. В результате прямо на месте, иногда под дымца-дымца, несущееся со сцены, записались Мириш, Костя Тролль и Хелависа. Она очень удачно заглянула в Коломенское, и таким образом, сама того не желая, шагнула прямо в историю — историю создания этой песни. В Питере голоса свели в один перекликающийся хор, добавили разных весёлых шумов и наложили в последнем куплете аккордеон — это, кстати, дебют Ромы Сливинского в нашей дискографии. Не пытайтесь понять, что он там говорит в конце по-немецки, просто отнеситесь к этому с подозрением!

 

Приворотное зелье

Растворялась я в нежности, В ласке губ трепетала, В поле снежной безбрежности Иступленно рыдала. Мне ль судьбе покориться? Мне ль зачахнуть в тоске? Приворотное зелье Я варю в котелке.
И упала я в ноги Властелину ненастья, Чтобы взял мою душу, Дал короткое счастье, Разделенную нежность, Жар объятий твоих, Тот единственный трепет, Что один на двоих, Единенье желаний, Пониманье без слов, Ток взаимных касаний, Вдохновенье даров.
Колдовских прорицаний Прорастает трава, От безумных терзаний Зашумит голова. Приворотное зелье Закипает в котле, Мне за это не страшно Кончить жизнь на костре. Пусть в неистовом пламени Сгину, стану золой, Но не быть мне желанной Даже этой ценой.
Заклинанья бессильны, Жалок ведьмин дурман, Приворотное зелье Выливаю к чертям. Приворотное зелье Выливаю к чертям…

 

Призрачные кони

Я слышу Призрачных Коней, они летят как гром — Разметанные гривы и молнии очей; Над ними Север распростер ползучий мрак ночей, Восток занялся бледным, негреющим костром,
А Запад плачет в росах, последний пряча свет, А Юг разлил пыланье пунцово-красных роз… О тщетность Сна, Желанья и всех Надежд и Грез! — В густую глину впахан Коней зловещих след.
Я слышу Призрачных Коней…
Любимая, закрой глаза, пусть сердце твое застучит Над моим, а волосы — волной мне упадут на грудь, Чтоб хоть на миг в них отдохнуть, их тишины вдохнуть — Вдали от тех косматых грив и грохота копыт.

Примечание: песня исполнялась «Мельницей» неоднократно, студийно записана в мини-альбоме «Радость моя» (2013).

 

Прялка

Ночь за плечом, вор у ворот, Прялки жужжанье спать не дает Тебе — я снова здесь Кто прядет лен, кто прядет шерсть, Кто прядет страсть, а кто прядет месть, А я спряду твою смерть Колесо — гонит по жилам кровь, Колесо — в губы вливает яд, Колесо, вертись — это я Эй, пряха, работай живей, Жги огонь, поджидай гостей, Лей вино и стели постель!
Серп луны прорезал путь на ладони Не забудь о погоне Он не идет по пятам Кровь — железу, крылья — рукам, Сердцу — хмель и горечь — губам, Ты посмел обернуться сам Ой, колесо, вертись на стальных шипах, Страх сгорел на семи кострах, Но смерть твоя — не здесь и не там А я жду-пожду ночью и днем, Сквозь тебя пройду огнем да мечом, К сердцу — осиновым колом!
Вижу, знаю — ты на пути, Огненны колеса на небеси, Плавится нить и близок срок Ты вне закона — выдь из окна, Преступленье — любви цена, Так переступи, переступи порог Превращенье жизни в нежизнь Во вращенье рдеющих спиц, Раскаленный блеск из-под ресниц Ты разлейся в смерть кипящей смолой, Разлетись сотней пепла лепестков, В руки мне упали звездой, Ты мой, теперь ты мой вовеки веков!

 

Радость моя

Бестелесного и невесомого, Как тебе услыхать меня, Если ты плоть от плоти Слова, и Я же кровь от крови Огня? Пусть сгорают уголья бесчисленных дней В обнажённой груди дотла. Не имеющий голоса Логос во мне Раскаляется добела.
Радость моя, подставь ладонь, Можешь другой оттолкнуть меня. Радость моя, вот тебе огонь, Я тебя возлюбил более огня.
Запрокинутым солнцем слепящего дня, Меднотелым звоном быков, Я с тобой говорил языками огня, Я не знаю других языков. И в лиловом кипящем самуме Мне дано серебром истечь: Я принес себя в жертву себе самому, Чтобы только тебя изречь!
Радость моя, подставь ладонь, Можешь другой оттолкнуть меня. Радость моя, вот тебе огонь, Я тебя возлюбил более огня.
Верное имя откроет дверь В сердце сверкающей пустоты. Радость моя, ты мне поверь, Никто не верил в меня более, чем ты!
Радость моя, подставь ладонь…. Радость моя, вот тебе огонь.

Примечание: премьера песни состоялась на Рождественских встречах, студийно записана в мини-альбоме «Радость моя» (2013).

 

Рапунцель

Вертись вертись мое колесо, Тянись тянись шерстяная нить. Отдавай, мой гость, мне мое кольцо, А не хочешь если — совсем возьми. Отдавай, мой гость, мне мое кольцо, А не хочешь если — совсем возьми.
Я себя сегодня не узнаю — То ли сон дурной то ли свет не бел. Отдавай мне душу, мой гость, мою, А не хочешь если — бери себе. Отдавай мне душу, мой гость, мою, А не хочешь если — бери себе.
Звон стоит в ушах, и трудней дышать, И прядется не шерсть, только мягкий шелк. И зачем мне, право, моя душа, Если ей у тебя, мой гость, хорошо. И зачем мне, право, моя душа, Если ей у тебя, мой гость, хорошо.

 

Река

Быть бы мне деревом на берегу реки, Стужею северной корни мои крепки, Горечью горькой листва на моих руках, Выпью глотком одним воду твою, река.
Река-река, далеко до моря, Река-река, звала за собою, Расскажешь, как добраться домой? Ведь ты, река, звала за собою Меня.
Быть бы мне птицею в волнах на небеси, Звонкой зарницею вешней бессонницы, Как раплескала бы перьями пестрыми Воды ли талые мимо овес-травы.
Река-река, далеко до моря, Река-река, звала за собою, Расскажешь, как добраться домой? Ведь ты, река, звала за собою Меня.
Как была горем — теперь обернусь бедой, В небе три зори, а мне не видать одной. Полны тоскою кисельные берега, Плачь молоком своим, плачь обо мне, река.
Река-река, далеко до моря, Река-река, звала за собою, Расскажешь, как добраться домой? Ведь ты, река, звала за собою Меня.

Примечание: песня появилась, когда Хелависа бегала в парке, чем объясняется её странный ритм 11/8. Арфовое соло, которое солистка играет в песне, должно «ещё больше дезориентировать слушателя», так как оно не соответствует реальному размеру песни. В альбоме «Ангелофрения» песня «Река» выполняет функции мрачной баллады, достигаемые звучанием тяжёлой роковой ритм-секции, арфы и жалейки.

 

Рядом быть

Белая, загорелая, но, все же, белая Смелая, щурит солнце в глазах отражение Звонкая, засмеется и мне снова радостно Гибкая, обошла все капканы сердечные…
Влажная полоса вдоль соленого берега Счастье ли, по колено лишь быть обнаженными Искрами побежали минуты бесценные Золотом каждый час нам на память останется.
Цвета темной ночи волосы Потекли ручьями по плечам В тишине родится все что так нужно нам.
Скоростью опасных горных рек Забурлила в жилах алая «Быть с тобою рядом целый век мало мне…
Спрячемся, будем слушать, как волны скрывают след, Расскажи, и разряженный воздух заполнит звук. Растворен, я в тебе растворен, меня больше нет. Сохрани на двоих одинаковый сердца стук».
Может быть, будем верность лечить расстоянием Каждый раз разрезать с нетерпением облака Третий Рим, город грез, я опять невменяемый Пилигрим, что за тайны тревожит твоя рука…
Цвета темной ночи волосы Потекли ручьями по плечам В тишине родится все что так нужно нам.
Скоростью опасных горных рек Забурлила в жилах алая Быть с тобою рядом целый век мало мне…
Скоростью опасных горных рек Забурлила в жилах алая Быть с тобою рядом целый век мало мне…

Примечание: группа «После 11» записала совместный трек с лидером «Мельницы» Хелависой. Получилась очень красивая баллада, которая вошла в сборник «Фолк Навигация» (2011). Слово автору, участнику группы «После 11» Юрию Постарнакову:

— «Просто, в процессе написания песни, мы понимали, что, когда, в принципе, уже какие-то наметки были, в аранжировке, в форме… и вот чего-то не хватало. Чего-то этой песне не хватало потому, что она такая с одной стороны очень интимная, а с другой стороны очень широкая. И я понимал, что я до конца, может быть, как-то не раскрываю всего того, что в ней заложено. И возникла идея спеть дуэтом. И когда рассматривались кандидатуры, мы почему-то решили, что можно попробовать это спеть с Хелависой. Мне очень нравится ее тембр и как в дальнейшем сочетались. Поэтому мне очень понравилось. Именно темброваться, петь, все так вот очень было здорово».

 

Сестра

 У сестры моей косы светлые, косы цвета льна. У сестры печаль безответная — видно, влюблена. Косы светлые, косы длинные, ленты-кружева — Словно перышки голубиные, да ненужные.
У сестры моей ножки белые, каблучки остры. Взгляды вольные, руки смелые у моей сестры. А душа ее вслед за музыкой три дороги шла, То удачею, то обузою все брела-цвела.
Вслед за соколом, вслед за дудочкой, бубенцам вослед Белой горлицей, сизой уточкой — прочь от здешних бед. Да случилась беда незваная на ее пути — За рекой все дорожки пьяные, правой не найти.
Всяку дудочку греет свой карман, зелень глаз чужих — знай одно — обман. Сокол ввысь летит — не воротится, от людей печаль не укроется. Не ходила б ты за околицу, не звала бы ты того молодца, Что махнул крылом, бубенцом звеня, улетел с собой, не позвав тебя.

 

Сказка о Дьяволе

Жил однажды на свете Дьявол. По морям-океанам плавал. А меня никогда не видел, О тебе никогда не слышал.
Он украл с неба ясный месяц И спустил ладьею на волны; Он приходит с ночным приливом, У него весло из оливы.
Ты меня ждала на причале, Не смыкала очей ночами, Он увидел тебя, голубка, И забыл о вечности Дьявол.
Принял Дьявол мое обличье, Не найдешь и пяти отличий, Он упал пред тобой на колени, Целовал холодные руки.
Я покинул тебя, голубка, Обещавши вернуться скоро. Перепутал я небо с водою, Я уплыл за своей бедою.
Не найдешь тех широт на картах, Где пропал я с верной командой. Где мне взять имя ветра, который Возвращает странников к дому?
Я поставил бы светлый парус, Я б примчался домой на рассвете, Отвязал бы луну от причала, Чтобы тоже домой возвращалась.
Только стоит ли, право, вернуться, Только стоит ли мне воскреснуть, Если вместо меня живет Дьявол, Мои песни поет тебе Дьявол?

 

Смерти нет

Дуэт Хелависы (Нариэль, Хранительница Энии) и Андрея Лобашева (Торвальд, рыцарь) в рок-опере «Сокровище Энии».

Хелависа

Течение времени не может порой Стереть из памяти образ родной. Боль остаётся, её не унять, Ночью приходит опять и опять…

Лобашёв

Душе, которая устала страдать, Даруют право один раз загадать. Вновь оказаться рядом с другой Самой родной во вселенной душой!
Припев:

Лобашёв

В этом мире смерти нет! Бесконечно льётся свет!

Хелависа

У того, чей пройден путь, Забьётся сердце вновь, Если в нём жива любовь!

Лобашёв

Мы позабыли, это быль или сон… Кого любили, кто любви был лишён… Нам не напомнят, звёзды молчат, Пряча ответы в тонких лучах…

Хелависа

Любому смертному отмерен свой век, Часов песочных завершается бег… Кто их обратно перевернёт? Жизни биения новой вдохнёт?
Припев:

Хелависа

В этом мире смерти нет! Бесконечно льётся свет!

Лобашёв

У того, чей пройден путь, Забьётся сердце вновь, Если в нём жива любовь!

Вместе:

В этом мире смерти нет! Бесконечно льётся свет! У того, чей пройден путь, Забьётся сердце вновь, Если в нём жива любовь!
Проигрыш:

Лобашёв

Эта зима уйдёт, Будто кто-то перевернул страницу. Тают снега и лёд, Согревая улыбкой наши лица.
Ввысь умчится Солнца колесница, Скинув с трона Белого дракона!
Мы вернулись в наш любимый край!
Припев:

Хелависа

В этом мире смерти нет! Бесконечно льётся свет! У того, чей пройден путь, Забьётся сердце вновь, Если в нём жива любовь!

Вместе

В этом мире смерти нет! Бесконечно льётся свет! У того, чей пройден путь, Забьётся сердце вновь, Если в нём жива любовь!

Примечание: в остальных песнях рок-оперы группы «Эпидемия» участие Хелависы (Мельница) не установлено.

 

Смерть и рыцарь

Поведал старец мне седой, О солнечных краях, Где дети в радости росли, И умирали старики С улыбкой на губах.
Там жил отважный рыцарь Гвилл Когда-то в старину. И больше жизни он любил, Ей он все песни посвятил, Красавицу княжну.
Отважней не было бойца В тех солнечных краях. В бою со смертью он шутил, Играл, смеялся и шалил На бранных на полях.
Однажды так сказал сэр Гвилл: «Послушайте, друзья. Я всех врагов своих убил Но только Смерть не победил. В дорогу еду я».
Он ехал на лихом коне. Под ним дрожала твердь. Когда ж прилег он отдохнуть В прозрачной мглистой тишине Пред ним предстала Смерть.
Но не был страшен лик ее Она была как та, Кого наш рыцарь так любил, Кому все песни посвятил, Красавица княжна.
«Вот я, любовница твоя. Тебя ли гложет страх? Не та ли я, с кем ты шутил, Играл, смеялся и шалил На бранных на полях.
Забудь свой край, Забудь свой дом, Забудь на веки ту, Кого ты думал, что любил Кому все песни посвятил, Красавицу княжну».
И странный рыцарь принял смерть В объятия свои. Над ними смолкли все века, Над ними смолкли все года, Над ними смолкли дни.
Не стало смерти в тех краях. И нет уж сто веков. Взгляд нестареющих детей Ужасен стал как сто смертей. Лик страшен стариков.
И ходит вечно по земле В немой тоске одна, Та, что наш рыцарь так любил, Кому все песни посвятил, Красавица княжна.

 

Сокровище Энии

Металл-опера группы «Эпидемия», в ролях: Гилтиас, золотой дракон — Евгений Егоров Дрогбар, царь гномов — Константин «Тролль» Румянцев (Тролль гнёт ель) Ирдис, эльфийский волшебник — Артур Беркут (экс-Ария, экс-Автограф) Колдун — Алексей Горшенёв (Кукрыниксы) Ботар-Эль, эльфийский командир, хоры — Пётр Елфимов Торвальд, рыцарь — Андрей Лобашев (Arida Vortex) Безымянный Бог, создатель Ксентарона — Михаил Серышев (Иисус Христос — суперзвезда, экс-Мастер) Нариэль, Хранительница Энии — Наталья О’Шей (Хелависа, Мельница) Метель, белая драконица — Маша «Scream» Архипова (Аркона)

Содержание треков (песен):

01. Опус  (инструментал) 02. Время героев 03. Первый шаг 04. Где рождаются рассветы 05. Пьяный разговор 06. Переход  (инструментал) 07. Дует ветер ледяной 08. Стены моей цитадели 09. Среди звезд  (инструментал) 10. Призрачный храм 11. Смерти нет 12. Пробуждение  (инструментал) 13. Алмазы и золото 14. Королевство Грез (bonus-track)

Примечание: самым интересным по содержанию и исполнению оказался дуэт «Смерти нет», исполненый Хелависой и Лобашевым, текст см. по названию одноименной песни.

 

Сонеты Петрарки

 

Сонет IX (E-moll)

Когда часы делящая планета Вновь обретает общество Тельца, Природа видом радует сердца, Сияньем огненных рогов согрета.
И холм и дол — цветами все одето, Звенят листвою свежей деревца, Но и в земле, где ночи нет конца, Такое зреет лакомство, как это.
В тепле творящем польза для плода. Так, если солнца моего земного Глаза-лучи ко мне обращены,
Что ни порыв любовный, что ни слово — То ими рождено, но никогда При этом я не чувствую весны.

Версия 2

Как только лучезарная планета, Часов мерило, в знак Тельца вступает, Огонь рогов тотчас же облекает Лицо земли в покров иного цвета.
И не одна поверхность, им согрета, И дол и холм цветами убирает, Но и внутри тут почва зачинает, Где не бывает вовеки рассвета.
Так точно солнце, первое светило Меж женщин и во мне, при всякой встрече, Лучами глаз прекрасными возбудит
Любви мечтанья, действия и речи. Но так, как ей направлена их сила, Ввек у меня весенних дней не будет.

Оригинал

 Quando ‘l pianeta che distingue l’ore ad albergar col Tauro si ritorna, cade vertù da l’infiammate corna che veste ‘l mondo di novel colore;
e non pur quel che s’apre a noi di fòre, le rive e i colli di fioretti adorna, ma dentro, dove già mai non s’aggiorna, gravido fa di sé il terrestro umore,
onde tal frutto e simile si colga. Così costei, ch’è tra le donne un sole, in me, movendo de’ begli occhi i rai,
cria d’amor penseri, atti e parole; ma, come ch’ella gli governi o volga, primavera per me pur non è mai.

Примечание: песня из сольного альбома Хелависы «Леопард в городе».

 

Сонет XVII (G-dur)

Вздыхаю, словно шелестит листвой Печальный ветер, слезы льются градом, Когда смотрю на вас печальным взглядом, Из-за которой в мире я чужой.
Улыбки вашей видя свет благой, Я не тоскую по иным усладам, И жизнь уже не кажется мне адом, Когда любуюсь вашей красотой.
Но стынет кровь, как только вы уйдете, Когда, покинут вашими лучами, Улыбки роковой не вижу я.
И, грудь открыв любовными ключами, Душа освобождается от плоти, Чтоб следовать за вами, жизнь моя, Чтоб следовать за вами, жизнь моя.

Оригинал

Piòvommi amare lagrime dal viso con un vento angoscioso di sospiri, quando in voi adiven che gli occhi giri, per cui sola dal mondo i' son diviso.
Vero è che ‘l dolce mansueto riso pur acqueta gli ardenti miei desiri e mi sottragge al foco de’ martìri, mentr’io son a mirarvi intento e fiso;
ma gli spiriti miei s’agghiaccian poi ch’i' veggio, al departir, gli atti soavi torcer da me le mie fatali stelle;
largata al fin co l’amorose chiavi l’anima esce del cor, per seguir voi, e con molto pensiero indi si svelle. (…per seguir voi)

Примечание: песня из сольного альбома Хелависы «Леопард в городе».

 

Сонный рыцарь

В тумане странный образ Вдруг может появиться. И ты, его увидев, Не бойся, не беги. Проедет безобидно Угрюмый сонный рыцарь И конь, Хромой на три ноги.
Заржавленные латы Готовы развалиться. Изъедены до дырок Стальные сапоги. Дорог не выбирая, Блуждает сонный рыцарь И конь, и конь, Хромой на три ноги.
Когда-то на планете О нем гремела слава. Он в частном поединке Любого был сильней. Был меч его защитой Для бедных и для слабых, А конь, а конь Был лучшим из коней.
Но вот одной колдунье Случилось вдруг влюбиться. «Уйди», — сказал ей рыцарь «С тобою мы враги». И стал навеки сонным Несчастный этот рыцарь, А конь, а конь Хромым на три ноги.
Не может ни проснуться И не остановиться, И конь его поныне Все меряет шаги. Порою возникает В тумане сонный рыцарь И конь, и конь, Хромой на три ноги.

Примечание: песня из сольного альбома Хелависы «Королевна».

 

Сэр Джон Бэксворд

Сэр Джон Бэксворд собирал в поход Тысячу уэльских стрелков. Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот, А конь его был без подков. Сэр Джон Бэксворд пил шотландский эль И к вечеру сильно устал. Он упал под ель, как-будто в постель, И там до Пасхи проспал. Айлэ, айлэ, как-будто в постель, И там до Пасхи проспал.
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной…
Король Эдуард четырнадцать дней Ждет Бэксворда отряд. Десять тысяч копий и столько ж коней Не пьют, не едят и не спят. Король Эдуард восьмого гонца Вешает на суку, Но Бэксворда нет, и вид мертвеца Нагоняет на войско тоску. Айлэ, айлэ, и вид мертвеца Нагоняет на войско тоску.
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной…
Король Эдуард утвердил приговор И вышел, гневен с лица. «Сэр Джон Бэксворд — изменник и вор, И плаха ждет подлеца!» А Бэксворд под елью спит на траве, И шлем у его плеча. И не ведает, что по его голове Плачет топор палача. Айлэ, айлэ, по его голове Плачет топор палача.
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной…
Лорд-канцлер Кромвель с войском спешит К месту, где спит Бэксворд. Королевский приказ к уздечке пришит У каждой из конских морд. Войско идет, кончается год, В Лондоне войска все нет. А французский флот переплыл Ла-Манш И занял цветущий Кент. Айлэ, айлэ, переплыл Ла-Манш И занял цветущий Кент.
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной…
Сэр Джон Бэксворд сидит в кандалах, Спиной опершись на ель. А войско гуляет в валлийских лугах И пьет бэксвордовский эль. Лорд-канцлер Кромвель в Лондон спешит С мешком у луки седла. А круглый предмет, что в мешке зашит, — голова Бэксворда, ха-ха! Айлэ, айлэ, что в мешке зашит, — голова Бэксворда, ха-ха!
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной…
Король Эдуард в Париж привезен, В железный ошейник одет. А все потому, что в войске его Джона Бэксворда нет. А все потому, что забыл король Присказки древней слова:
«Покуда пьет английский народ — Англия будет жива!» И покуда пьет французский народ — Франция будет жива! И покуда пьет испанский народ — Испания будет жива! И покуда пьет российский народ — планета будет жива!
Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной. И еще, и еще, и еще по одной, Пусть буду я вечно больной… и вечно хмельной!

Песня исполнена «Мельницей» для сборника «Археология» в 2004 году. В дальнейшем исполнялась группой «Сильвы».

Эжен Д'Альби — псевдоним Евгения Сусорова, автора стихов, поэм, музыки. Именно он написал «Сэр Джон Бэксворд», но озаглавил песню «О пользе шотландского эля». Затем песню исполнял уфимский бард Рустем Якупов.

Интересно отметить разное окончание песни исполнителями.

«Мельница»: «…и покуда пьет российский народ — планета будет жива!»

Якупов: «.. покуда пьет русский народ — Родина будет жива!»

Эжен Д'Альби / Евгений Сусоров: «…покудова пьет российский народ — Америка будет жива!»

 

Там высоко

Не ведьма, не колдунья ко мне явилась в дом, Не в пору полнолунья, а летним ясным днем. Обычно на рассвете я прихожу во сне, Но все не так на этот раз, — она сказала мне.
Усталость, ненависть и боль, безумье, темный страх, Ты держишь целый ад земной, как небо на плечах. Любой из вас безумен в любви и на войне, Но жизнь — не звук, чтоб обрывать — она сказала мне.
Там высоко нет никого, Там также одиноко, как и здесь. Там высоко бег облаков К погасшей много лет назад звезде.
Пока ты жив, не умирай, на этот мир взгляни, У многих здесь душа мертва, они мертвы внутри. Но ходят и смеются, не зная, что их нет, Не торопи свой смертный час — она сказала мне:
Там высоко нет никого, Там также одиноко, как и здесь. Там высоко бег облаков К погасшей много лет назад звезде.
Сбежать от жизни можно, от смерти — никогда Сама жизнь крылья сложит, и я вернусь сюда. Не ведьма, не колдунья явилась в дом ко мне, А летним днем испить воды зашла случайно смерть.
Там высоко нет никого, Там также одиноко, как и здесь. Там высоко бег облаков К погасшей много лет назад звезде.

Примечание: песня исполнена Хелависой совместно с Артуром Беркутом («Ария») на «Ария — Фест шоу» 27 ноября 2010 года в СК «Олимпийский» (Москва).

 

Тарантелла

Песня «Мельницей» исполнялась, но текста не ищите — инструментальная пьеса, музыка Натальи Филатовой, она и солирует на флейте — альбом «Дорога Сна».

 

Травушка

Травушка расскажет мне о том, что случится, Пропоет мне песню ночную… Ляжет мне рассветною росой на ресницы, Расплетет мне косу тугую.
Солнце взойдет в огне, Позовет в дорогу далече, Но не подняться мне, Не лететь к нему да навстречу…
Сколько раз я видела пожар-пепелище, Сколько я ночей сна не знала. Сколько мое сердце ошибалось, но все ищет — Да судьбы своей не узнало.
Поздно ли, рано ли Отыскать тропинку другую, Чтоб из чужой земли Возвратиться в землю родную…
Забери меня с собою ты, перепелка, Уведи в чащу глухую. Стану серой птичкой незаметной — да и только, Растоплю тоску ледяную.
Речка, моя сестра, Примет и укроет волною, Будет ко мне добра, Разлучит навечно с бедою.

 

Тебя ждала (Тебя ждала я)

Твой корабль уплывал в грозу под парусами Ты вернуться обещал и будь, что будет с нами. В море я смотрю весь день и хожу по краю Буду лишь тебе верна хоть я и не святая.
Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебе ждала я, помнят камни и вода Тебе ждала я, но осталась здесь одна.
То кольцо, что мне дарил, я подарила морю Пусть удача к нам придет, пускай уходит горе. Говорили все вокруг, что недолго быть нам вместе Осенью в дождливый день пришли дурные вести.
Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебя ждала я, помнят камни и вода Тебя ждала я, но осталась здесь одна.
Написал он мне письмо, в нем речь повел такую В незнакомом мне порту нашел себе другую, Расскажите все ему, когда меня не станет Зелье что сварила я, уж точно не обманет.
Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебя ждала я, помнят камни и вода Тебя ждала я, но осталась здесь одна.
Только ветер злой стучит ко мне в окошко Я совсем одна, холодна. Подойди ко мне, согрей меня немножко Может я, очнусь тогда.
Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебя ждала я, помнят камни и вода Тебя ждала я, но осталась здесь одна.
Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебя ждала я, помнят камни и вода Тебя ждала я, но осталась здесь одна.

Примечание: песня, исполнена Хелависой совместно с группой «Начало Века» — проект «Дуэтно» (2008, вокал, арфа) и вошла в состав сборников «Фолк Навигация» (2008), «Чартова дюжина. Top 13» (2009), а также в альбом группы «Начало Века» — «Формы времени» (2010).

 

Увядание листьев

Я вскричал, недослушав, что бормотала луна, О где вы кроншнепа крик и чибиса зов. Мне ваша весёлая нежная речь так нужна, Пути нет конца и я тяжкую ношу несу. Бледнея луна опустилась меж сонных холмов, И я задремал на Этге где рек начало начал. Нет не от ветра увяли листья в лесу, От снов моих которые я рассказал.
Я знаю тропу, где колдуньи во мраке ночном, Блуждают с улыбкою восстав из озёрных глубин. Любая в жемчужной короне и с веретеном, Я знаю, где кружится в танце и топчет росу. Племя Данаан среди островных луговин, Когда пена мерцает под тусклым светом луны. Нет не от ветра увяли листья в лесу, От снов моих, которые я рассказал.
Я знаю сонный край там на лету, Два лебедя златой цепью скованы поют. Король с королевой там будто в бреду, Счастье и слабость узнали песни, испив красу. Вняв мудрости гласу, оглохнув, ослепнув бредут, Они там где на Этге рек начало начал. Нет не от ветра увяли листья в лесу, От снов моих, которые я рассказал.

Примечание: песня из сольных альбомов Хелависы «Королевна» и «Леопард в городе».

 

Улетаю

Унеси мой сон птица полночи Позови с собой птица полудня Над сухой травой тишина молчит Тишина молчи проводи меня
Улетаю в небо улетаю От земли печальной От прощальной боли к воле Улетаю я в небо улетаю От земли жестокой К облакам далеким в стаю
Как легко лететь и не знать беды Так легко упасть лишь придет беда На просторах той синей высоты В белых облаках не найти следа
Улетаю в небо улетаю От земли печальной От прощальной боли к воле Улетаю я в небо улетаю От земли жестокой К облакам далеким в стаю
И взмахнет крылом птица полночи Обронит перо птица полудня От весенних снов до седой зимы И не жди меня не ищи меня
Улетаю в небо улетаю От земли печальной От прощальной боли к воле Улетаю я в небо улетаю От земли жестокой К облакам далеким в стаю Улетаю я в небо улетаю.

Примечание: песня из совместного проекта Хелависы и группы «Северо-Восток». Премьера состоялась 16 января 2015 г. эфире «Нашего радио» в хит-параде «Чартова Дюжина». Данная композиция одна из немногих песен коллектива, в создании которых у лидера этой группы Сергея Седых был соавтор.

«Если всю музыку в Северо-Восток сочиняет как всегда только Сергей Седых, то для «Улетаю» основу текста предложил Алексей Сапков, а дорабатывали уже его вместе. Если учесть, что оба незадолго до того играли на гитарах в группе «Мельница», то такое сотрудничество совсем неудивительно, равно как и приглашение Хелависы записать вокал в этом треке», — рассказали участники группы «Северо-Восток».

А вот что говорит сама Хелависа о своём участии в записи вокала для группы «Северо-Восток».

«Долго мы эту песню писали, причем не все шло просто, потому что я предложила некую свою версию интерпретации вокала, свою версию сведения — мы долго спорили и в итоге пришли к какому-то консенсусу, который, мне кажется, всех устраивает в итоге. Песня очень приятная, она очень приятно написана с точки зрения именно вокальной техники, то есть в ней можно развернуться».

Песня «Улетаю» с вокалом Хелависы вошла в новый студийный альбом группы «Северо-Восток» — «Предчувствие» (2015).

 

Ушба

Солнце, скажи, зачем мне свет — ушел мой милый вчера. Молчи, бубенец резной луны в моих зеленых лугах. Ах, позвала его вверх с собою женщина из серебра Одним кивком головы о двух расписных рогах.
Верни мне душу мою, о душа двурогой горы! Какая жертва мила твоей короне вершин? Я дам быка, чьи рога изогнуты и остры, Как серп, которым снимаешь ты жатву наших мужчин.
Горе-гора, солнце-луна, милый ушел вчера. Будет жена из серебра, изогнута и остра. Я все пряла, я не спала, я коротала ночь до утра, Ты тоже пряха, горе-гора, я буду тебе сестра.
Я все пряла, я не спала за прялкой с вечера до утра; Стригли овец небесных в тишине два лезвия ледяных. Клочья на черном гребне скал — ты тоже пряха, гора? Сшила бы платье ему, чтоб не мерз в объятьях твоих.
А если я не дождусь и умру до срока, гора, Стану я ангелом тьмы да под серебристым крылом, Льдистым изгибом пера тебе я буду сестра, И вечно стоять смогу я за правым его плечом.
Горе-гора, солнце-луна, милый ушел вчера. Будет жена из серебра, изогнута и остра. Я все пряла, я не спала, я коротала ночь до утра, Ты тоже пряха, горе-гора, я буду тебе сестра.
Дам я быка, золотые рога, поступь его тверда. Что мне рука вместо крыла из голубого льда? По вечерам в небе одна нежные ты облака ткала, Горе-гора, солнце-луна, милый ушел вчера.
Горе-гора, солнце-луна, милый ушел вчера. Будет жена из серебра, изогнута и остра. Я все пряла, я не спала, я коротала ночь до утра, Ты тоже пряха, горе-гора, я буду тебе сестра.

Примечание: гора Ушба наиболее трудная для подъема вершина на Кавказе. Расположена в полутора км от границы России с Грузией в Сванетии, и в переводе со сванского её название означает «Гора, приносящая несчастье». Песня посвящена памяти погибших на этой горе альпинистов.

 

Фуга

Инструментальная композиция (без слов и вокала), музыка и соло на флейте Натальи Филатовой, композиция записана в альбоме «Мельницы» — «Перевал».

 

Харе Кришна

Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Я за то люблю Ивана, Харе Кришна, Харе Рама…
Шел я полем, шел я лесом За каким-то интересом, Интерес-то я нашел, Но обратно не пришел.
Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Я за то люблю Ивана, Харе Кришна, Харе Рама…
Меня били-колотили По дороге во кустах, Проломили мою бошку Во семнадцати местах.
Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Я за то люблю Ивана, Харе Кришна, Харе Рама…
Светит месяц, как полтинник, А луна, как четвертак, Один милый — полоумный, А другой — совсем дурак!
Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Я за то люблю Ивана, Харе Кришна, Харе Рама…
По ночам в центральном парке Небо дивной синевы, А мой менеджер дурак — Не купил опять травы!
Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Я за то люблю Ивана, Харе Кришна, Харе Рама…
Харе Кришна, Харе Рама, Ты за что любишь Ивана? Ой, да я за то люблю Ивана, Камасутра с утра рано!

Примечание: песня шуточная, надо слушать вживую, исполнялась до создания «Мельницы», но если найдете, сомнения зачем включена — исчезнут, впрочем текст выложен самой глубокоуважаемой Натальей Андреевной на Зеленом форуме офсайта группы.

 

Чёрная башня

Про Чёрную башню знаю одно: Пускай супостаты со всех сторон, И съеден припас, и скисло вино, Но клятву дал гарнизон. Напрасно чужие ждут, Знамёна их не пройдут.
Стоя в могилах спят мертвецы, Но бури от моря катится рёв. Они содрогаются в гуле ветров, Старые кости в трещинах гор.
Пришельцы хотят запугать солдат, Купить, хорошую мзду суля: Какого, мол, дурня они стоят За свергнутого короля, Который умер давно? Так не всё ли равно?
Меркнет в могилах лунный свет, Но бури от моря катится рёв. Они содрогаются в гуле ветров, Старые кости в трещинах гор.
Повар-пройдоха, ловивший сетью Глупых дроздов, чтобы сунуть их в суп, Клянется, что слышал он на рассвете Сигнал королевских труб. Конечно, врёт, старый пёс! Но мы не оставим пост.
Всё непроглядней в могилах тьма, Но бури от моря катится рёв. Они содрогаются в гуле ветров, Старые кости в трещинах гор.

Примечание: музыка написана Хелависой в 1996 году для сборника «Дороги сна», исполняется на «хелависниках».

 

Черная овечка

Знать бы мне только слово, Мое сердечко, Облачная овечка, Как услыхала б золотые копытца, Звала б тебя, сестрица. Между ветвей орлиных, Между рогов терновых Алые свечки. Знать бы мне только имя, Тайное слово Черной моей овечки.
Ты ли моя не радость, ты ль мое горе, Ветер клубится в море, Месяц седой, усталый Бродит по кругу. Стала б тебе подруга. Сны за твоей слезою Приходят злые чаще, Перед восходом За северной звездою Белый барашек Ходит по черным водам.
Если б тебя мне встретить, Моя царевна, Как далеко ты ходишь, Где на шлее из шерсти Черные песни Ты за собою водишь? Я за тобою следом, Не размыкая век, Дороги не зная, Ясным коротким летом Да первым снегом, Слышишь, моя родная?
Из-под земли достану, Семь пар сапог стопчу я Да семь скую колечек Не простых — оловянных, Да домой принесу я Свою беду — овечку.

Примечание: первоначально в сингле «Рождественские встречи» песня названа «Овечка», впоследствии переиздана в боксете «Знак Четырех» как bonus track к альбому «Дикие травы» под нынешним, уточненным названием.

 

Чертова пляска

Как-то раз в одном лесище Собралась толпа чертей. Разожгли они кострища, Чтобы было пострашней. Там вино течет рекою, И чертовки хороши. Пляшет нечисть и хохочет, Веселится от души.
На кострах стоят котлища, И вода в котлах кипит. Черти варят бормотуху, Очумелый сброд вопит. Бродит черт с огромной ложкой И мешает дрянь в котлах, Зелье варит по рецепту, Что известен в их кругах.
Вот попробовал он зелье И поморщился слегка. Знать чего-то не хватает, Почесал свои рога. Взял огромную бутылку, А в бутылке этой кровь. Вылил ровно полбутылки, Забурлило зелье вновь.
Из-за черных клубов дыма Не видать уже луны. Доварили черти зелье И разлили в стаканы. Залпом выпив по стакану, И проклятья прокрича, Повалили черти в пляску — Будут прыгать до утра!

Песня исполнена «Мельницей» для сборника «Археология» в 2004 году.

 

Что ты знаешь

А что у нас тут? В доме тысячи дверей — Сквозняки и пыльно, Лишь ненастье В окнах тысячи огней, Что когда-то были.
Мне бы только Не продрогнуть на ветру У последней двери. Ненадолго — Все из памяти сотру, И ему поверю.
Так что ты знаешь про меня? Чему ты веришь про меня? Что ты хочешь от меня — Что ты знаешь…
А должно быть, За порогом и теплей, На ступеньку выше? (на стеклах копоть) Там и мирра, и елей, Все для тех, кто выжил.
А под утро Дым задремлет без огня Прах в Господнем доме, и Никому-то Нету дела до меня, Разве только кроме…
И что ты знаешь про меня, Чему ты веришь про меня? И что за дело до меня? Что ты знаешь?
А что с восходом? Не распятие — кинжал Кровоточит тихо. Нас обходит, Темной ветошью шурша, Стороною лихо.
Все вернется, Ночи-бусы без конца На небесной нити… А вдруг найдется В доме твоего отца Для меня обитель?
Что ты знаешь про меня, Чему ты веришь про меня?
Не мне судьбу свою менять — В доме тысячи дверей, В доме тысячи огней, В доме тысячи смертей — А что у нас тут? Что ты знаешь про меня?..

Примечание: строчка «что ты знаешь?» для этой песни пришла из давнего текста Ольги Лишиной, навеянного романом «Имя розы», и затем появилась сама песня. Хелависа утверждает, что всегда хотела продолжить историю, начатую в песне «Кувшин».

 

Чужой

Он пришел, лишь на час опережая рассвет; Он принес на плечах печали и горицвет.
Щурился на месяц, хмурился на тучи, Противосолонь обходил деревню, И молчали ветры на зеленых кручах, И цепные птицы стерегли деревья.
Ты не наш — в синих окнах трепетали огни. Ты продашь, ты предашь за гривну — знали они.
Постучался в двери там, где вишни зрели, К той, что пела песни да низала бисер. Где играли звери, где плясали перья, О незваном госте прошуршали листья:
Ты чужой, ты другой, ты не мой, не любый. Но подожди, за окном дожди, не ходи, не думай.
Где же память твоя — низа оловянных колец? Где же сердце твое — серебряный бубенец?
Обронил дорогой, заплатил в трактире. Отобрали воры за гнедой горою; Я тебя впустила, я тебя простила, Не горюй о сердце — я скую другое.
Как узнать, удержать перекатиполе? Приютить, обольстить, не пустить на волю…
Горы ждали весны, посылали солнце за ней. Сосны видели сны, как им мачтами стать кораблей.
На пороге бросил ворох горицвета. Только обернулась — он уже далеко, А в гнездо пустое на дубовой ветке Колокольчик-сердце унесла сорока.
И не надо звать, ведь твои слова — как трава под ноги. Как тростник, птичий крик, краткий миг дороги.
Гонит ветер на восток через воды и песок, через горький сок полыни. Не догнать, не поймать, не узнать твое имя…

 

Шаман

Я кривой иглою шкуры штопала, Солнце над озером Плавало в тумане свежей кровью Среди синего молока. Плачут волки за далекой сопкою — Знать, дело к осени. В стойбище им лайки вторят воем, У оленей красны рога.
Он колдун, он ведун, он шаман, он проклят Сам собою в трех мирах. Под его ногой танцуют камни, Или бубен у меня в груди? Скоро снег, скоро лед, скоро на охоту За оленем о семи рогах. Из косы семь прядей, дева, дай мне — Ой, режь, да не гляди, Тетиву ты мне сплети!
Как прозрачный холод веял с севера, Он говорил слова: «Как не вспомнит солнца земля зимою, Так не вспомнить и мне его». Я коптила рыбу зверобоем-клевером — Пой, одолень-трава! Знаки начертила я на ней стрелою, Ой, да каленою, Имени запретного!
Забудешь первый закат, За ним забудешь второй, Собаки рыбу съедят, Смешают кости с золой. И дни короче ночей, И отрастает коса, А лайки рвутся с цепей, А в их глазах — небеса.
Лайки чувствуют след, Кровавый, как бересклет, И снова дикий олень Несется в алый рассвет. В тумане липком, как кровь, Он растворяется вновь, И солнце между семи, Семи кровавых рогов!
Не тебя ли гонят псы мои, шаман, В сторону зимы? Уж не ты ли сам собою предан, Луком и тетивой? До того, как упадет ночной туман В снежные холмы, Надо мне сыскать колдуна-оленя, Ой, непутевого!
Только вспомнить имя бы его запретное — Станет вновь шаман собой, Меж семи рогов имя то запрятано — Станет вновь передо мной, Словно лист перед травой!

 

Шелкопряд

Послушай, похоже, опять нашла меня беда, Я её отвести не сумела. Ты знаешь, меня заливает песня, как вода, Сквозь перила ажурные тела. Неважно, крыло ли из арфы, арфа ли из крыла, Песня тянет ночами суставы. Она солона, точно кровь, и так тепла И в покое меня не оставит.
Нет покоя днём, не уснуть мне ночью, Я превращаюсь в дикий сад, Где по венам да по позвоночнику Вьётся песня-виноград, Зелены мои дни, белы мои ночи, И пахнет травами сладкий яд, Где по венам да по позвоночнику Вьётся песня-виноград, Пряжу тянет шелкопряд.
Она просыпается в объятиях чужих, Без стыда притворяется мною; Она оторвётся и взлетит, но, чтобы жить, Заберёт мою душу с собою.
Нет покоя днём, не уснуть мне ночью, Я превращаюсь в дикий сад, Где по венам да по позвоночнику Вьётся песня-виноград, Зелены мои дни, белы мои ночи, И пахнет травами сладкий яд, Где по венам да по позвоночнику Вьётся песня-виноград, Пряжу тянет шелкопряд…

 

Я к тебе вернусь

Я к тебе вернусь Исчезает грусть. Укрывает плечи Мне дорожный плащ. Прядь моих волос, Развивает ветер.
Так, здравствуй, мой попутный ветер. Где тебя еще я встречу? Только на пути. Мы с тобой обгоним время И от этой скачки в небе Будет пыль.
Мой холодный страх — Острая звезда, Долгими ночами Убивает вновь И из сердца кровь Все течет ручьями.
Но вьется над дорогой ветер. Скачет по дороге время. Время вдаль бежит. То луна, то солнце светит И от этой скачки в небе Пыль кружит.
Отгоняя страх Мой остывший прах Вновь разбудит время И на плечи плащ — Твой прощальный плач — Мне набросит ветер.
Так, здравствуй, мой попутный ветер. Здравствуй, мой попутчик время. Сколько мы в пути? То луна, то солнце светит И от этой скачки в небе Вьется пыль.
На исходе ночи Чтоб утихла дрожь Ты перед рассветом Мой костер зажги. Ты его найдешь Тлеющим под ветром.
А пока ты ждешь в печали Я уже не за горами, Я к тебе спешу. Если вьется пыль клубами, Если слышен над холмами Ветра шум.

 

Alasdair Mhic Cholla Ghasda (trad. Scottish)

Alasdair Mhic o ho Cholla Ghasda o ho As do laimh-s’ gun o ho Earbainn tapaidh trom eile
Séist:
Chall eile bho chall a ho ro Chall eile bho chall a ho ro Chall eile huraibh i chall a ho ro ‘S haoi o ho trom eile
As do laimh-s’ gun o ho Earbainn tapaidh o ho Mharbhadh Tighearna o ho Ach-nam-Brac leat trom eile
Mharbhadh Tighearna o ho Ach-nam-Brac leat trom eile Chuala mi’n de o ho Sgeul nach b’ait leam trom eile
Chuala mi’n de o ho Sgeul nach b’ait leam o ho Glaschu a bhith o ho Dol ‘na lasair trom eile
Glaschu a bhith o ho Dol ‘na lasair o ho ‘S Obair-Dheathain o ho ‘N deidh a chreachadh trom eile

Примечание: песня из альбома «Желтые ботинки».

 

Master of the Wind

In the silence of the darkness, when all are fast asleep, I live inside a dream calling to your spirit As a sail calls the wind, hear the angels sing.
Far beyond the sun across the western sky. Reach into the blackness find a silver line. In a voice I whisper a candle in the night. We'll carry all our dreams in a single dream of light.
Close your eyes, look into the dream. Winds of change will winds of fortune bring.
Fly away to a rainbow in the sky. Gold is at the end for each of us to find. There the road begins where another one will end.
Here the four winds know, who will break and who will bend, All to be the master of the wind.
Falling stars now light my way. My life was written on the wind. Clouds above, clouds below, High ascend the dream within.
When the wind fills the sky, the clouds will move aside. And there will be the road to all our dreams. And for any day that stings two better days it brings. Nothing is as bad as it seems.
Close your eyes, look into the dream. Wins of change will winds of fortune bring.
Fly away to a rainbow in the sky, Gold is at the end for each of us to find. There the road begins where another one will end.
Here the four winds know, who will break and who will bend, All to be the master of the wind.

Примечание: песня исполняется на английском языке, соло Хелависой, записана студийно в альбоме «Master of the Mill» (2004).

в переводе

В тиши ночной… Во мраке… Где дрема накрывает мир… Живу во сне твоем… Взывая к духу… Как парус шторм зовет… слыша ангелов песнь… Над солнцем высоко… Сквозь зарево заката… Во мглу небес всмотрись… Узри нить серебра… Шепну чуть слышно… Свечой в ночи… Мы вложим все наши мечты… в единый света луч… Закрой глаза… Почувствуй дремы тень… И перемен ветра… взорвут удачей день… Вознесись… к радуге стремясь… Награда на пути ждет каждого из нас Путь начнется там… Где закончится другой… Лишь четырем ветрам дано знать… кто погиб… а кто живой… Стану Повелителем Ветров! Звездопад освещает мой путь Судьба моя дарована ветрам… Облака вверху… и снизу облака… Клубясь… Скрывают путь к наши мечтам… Когда ветер пронзит небеса и разгонит облака… Откроется дорога к нашим мечтам… И на каждый боли день… Он два светлых принесет… Удача за собой нас поведет… Закрой глаза… Почувствуй дремы тень… И перемен ветра… взорвут удачей день… Вознесись… к радуге стремясь… Награда на пути ждет каждого из нас Путь начнется там… Где закончится другой… Лишь четырем ветрам дано знать… кто погиб… а кто живой… Стану Повелителем Ветров!

 

Running to Paradise

As I came over Windy Gap They threw a halfpenny into my cap, For I am running to Paradise; And all that I need do is to wish And somebody puts his hand into dish To throw me a bit of salted fish: And there the king is but as the beggar.
My brother Mourteen is worn out In skelping his big brawling lout, And I am running to Paradise; A poor life, do what he can, And though he keep a dog and a gun, A serving-maid and a serving-man: And there the king is but as the beggar.
Poor men have grown to be rich men, And rich men grown to be poor again, And I am running to Paradise; And many a darling wit's grown dull That tossed a bare heel when at school Now it has filled an old sock full: And there the king is but as the beggar.
The wind is old and still at play While I must hurry upon my way, For I am running to Paradise; Yet never have I lit on a friend To take my fancy like the wind That nobody can buy or bind: And there the king is but as the beggar.

Примечание: Хелависа исполняет эту песню с 1996 года. Входит в одноименный нестудийный альбом, также именуемый Melanar.

 

Two angels

Came with the clouds of the two angels down Met at the white bridge. Swirled their foliage white, Yes the two of cold in the morning. And the feathers-his fingers spread out fan in the dirt, Swallowing a roadside dust Rose from his knees, to go in to the people, Stumbling through the field of feather grass. Grass they sang about the God of love, People about mountain war, And one of them said: «come Back, brother, Tell my Father». Two angels «Yes» to one person. Two angels «Yes» to one person… Fly, tell about proud of their nature, That chain is attracted to the earth, Well I'll stay here, If something happens't do yourself. So separated from, and each took his Waved his hand after, So and now lives between us animals Already two thousand years. So we sit, closing of fire Own his face with his hand, Sit at the Church of the groom with the bride, The sky is silent, rust ring. Two angels «Yes» to one person. Two angels «Yes» to one person…

Примечание: оригинал песни, исполнявшейся Хелависом и «Пилотом».