Лучше быть вдовой героя, чем женой труса.
Долорес Ибаррури.
Как известно, Советский Союз не присоединился к Гаагской и Женевской конвенциям о законах и обычаях сухопутной войны, а также и другим договорам, регламентировавшим порядок обращения с военнопленными, их обмена и возвращения на Родину.
Этот факт, знаменитое сталинское «у нас нет пленных, есть только предатели Родины», является для наших недоброжелателей красной тряпкой. В самом деле трудно представить себе, когда «кровавый и бесчеловечный» сталинский режим столь явно сам раскрыл бы свою суть. Кроме того, уже не так виноват культурный немецкий народ — ведь это изверг Сталин обрек пленных на страдания.
Вопрос с пленными в Великой Отечественной сложен и прост одновременно. Однако за последние годы на него легли такие напластования лжи, что сегодня он также требует рассмотрения с нулевой точки.
Что есть сдача в плен? Сдача в плен есть:
а) добровольное прекращение борьбы;
б) сдача на милость победителю.
Можно ли представить себе римский легион, фалангитов Александра, защитников Трои или Рязани, добровольно сдающихся в плен персам, монголо-татарам или варварам?
В соответствии с Женевской конвенцией такие пленные могли бы есть баланду во вражеском плену, пока чужая армия грабит их страну, жжет их родной город, убивает их семью. По окончании войны пленные должны были попрощаться с гостеприимными хозяевами, однако с какими лицами появились бы они на родном пепелище?
Именно поэтому во все века пленных никто не кормил и никуда не возвращал, ибо попадание в плен означало полную потерю чести и человеческого достоинства. В результате пленный превращался в раба, то есть к нему переставали относиться как к человеку.
Русская военная традиция всегда в принципе отвергала возможность сдачи в плен. В древние времена такое поведение означало великое бесчестие и позор. С появлением же военных уставов сдача в плен была запрещена официально и каралась смертной казнью. Неудивительно, что в русском языке даже нет эквивалента слову «капитуляция».
«Кто к неприятелю перебежит, того имя к виселице прибито, и оный яко нарушитель присяги, шельмом и изменником публично объявлен имеет быть и пожитки его взяты; и ежели он пойман будет, без всякой милости и процессу повесить его надлежит.Такоже когда кто умыслит к неприятелю перебежать, и действительно того не учинит, оный та-кож живота лишен будет». Морской Устав, Санкт-Петербург, 1720 год».
Единственной причиной прекращения сопротивления у русских всегда считалась смерть. И в присяге Красной Армии, между прочим, именно так и написано:
«...Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик, и, как воин Рабоче-Крестянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом.Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Ничего нет про плен — положено не щадить жизнь! И это не коммунистический перекос, а обычная воинская честь и норма.
Что же с пленными Великой Отечественной? Нет сомнений, что большинство из них оказались у врага в силу обстоятельств: окружения, потери оружия и т.п. И, тем не менее, они добровольно подняли руки, спасая свою жизнь, а прекратить борьбу, спасая свою жизнь, означало совершить воинское преступление — измену Родине.
Безусловно, имелись исключения — в плен попадали и Герои Советского Союза, и генералы. Многие из них оказывались в плену в бессознательном состоянии, другие продолжали патриотическую борьбу и в неволе. В беспомощном состоянии попал к немцам подполковник, Герой Советского Союза Н.И. Власов, самолет которого сбили в бою. Мученическую смерть в концлагере принял не сломленный врагом Герой Советского Союза инженер-генерал Д.М. Карбышев.
Кстати, те военнопленные, которые и в концлагере продолжали борьбу или, бежав из лагерей, присоединились к сопротивлению, партизанскому движению и делом, кровью смыли позор сдачи в плен, избежали дальнейшего преследования со стороны властей. По официальным данным, в строй было возвращено до 70% военнослужащих, ранее бывших во вражеском плену. Главный военный прокурор Красной Армии Носов в «Разъяснении о порядке ареста дезертиров и лиц, вернувшихся из плена», в частности, прямо указывал:
«Лица, вернувшиеся из плена , могут быть освобождены от ответственности лишь в том случае , если следствием будет доказано , что они попали в плен , находясь в беспомощном состоянии , и ее могли оказать сопротивления и что они из плена не были отпущены противником , а бежали или были отбиты нашими войсками (партизанами)».
Находившийся в плену писатель С.П. Злобин и вовсе был в 1950 году удостоен Сталинской премии за роман «Степан Разин».Вместе с тем трудно поверить, что два миллиона красноармейцев, попавших в плен в 1941 году, находились в бессознательном состоянии.
Часто количество пленных РККА связывают не столько с военными причинами, сколько с массовым исходом недовольных советской властью. Нередко также задают вопрос — почему в ходе Первой мировой войны количество пленных в русской армии было во много раз меньше. Естественно делается неправомерный вывод о том, что царская власть солдатам очень нравилась, и они с удовольствием сидели в окопах Первой мировой, а от Сталина миллионами побежали к немцам.
Первая мировая война имела совсем другой характер. Германия не ставила задачи порабощения русского народа, более того, вообще не стремилась к аннексиям русской территории. Германия воевала с Антантой за колонии, рынки сбыта, Ближний Восток, в крайнем случае Кавказ.
Нищая кайзеровская Германия, не видевшая сливочного масла и поставившая на Первую мировую последний пфенниг, была не в состоянии кормить пленных, с трудом кормя рейхсвер. Поэтому русские солдаты Первой мировой, которым надоедало воевать, шли не на Запад, а на Восток! А.И. Деникин писал, что еще начиная с 1916 года «в различных местностях России толпы озлобленных, темных, а часто и одурманенных спиртом людей грабили , совершали бесчинства, насилия и убийства. Проходящие воинские части сметали все, уничтожали посевы, скот, птицу, разбивали казенные винные склады, напивались , поджигали дома , громили не только помещичьи, но и крестьянские имущества».
Другое дело — Великая Отечественная. Германия поставила задачу порабощения Советского Союза, русского народа. Фашисты сознавали, что вызвать подобный произошедшему в Первую мировую исход в тыл не удастся, а потому принимали невиданные меры пропаганды на сдачу красноармейцев в плен.
Достаточно сказать, что тиражи листовок, распространяемых на фронте, составляли сотни миллионов экземпляров. Листовки по своему содержанию опирались на разработанные германскими теоретиками принципы, однако одинаково все были построены на лжи и расчете на разложение бойцов. Вот типичный пример текста пропуска, приложенного к одной из листовок, распространявшейся на Ленинградском фронте в 1941 году.
ПРОПУСК
Предъявитель сего, не желая бессмысленного кровопролития за интересы жидов и комиссаров, оставляет побежденную Красную Армию и переходит на сторону Германских Вооруженных Сил. Немецкие офицеры и солдаты окажут перешедшему хороший прием, накормят его и устроят на работу.
Чем немцы накормят и на какую работу устроят, где «хорошо примут» — в Дахау, Бухенвальде или Майданеке, не уточнялось.Однако этот немецкий текст вполне раскрывает моральное содержание сдачи в плен. Кроме того, даже немцы напоминают: даром в плену кормить не будут — надо работать, а работать на врага — это ли не измена?
Так или иначе в 1941—1942 годах значительное число красноармейцев пошло на поводу немецкой пропаганды и сдалось «культурной» германской армии.Однако герои Бреста, в кальсонах выбежавшие на свои боевые позиции, дрались с немцами полтора месяца. Чем их жизни были менее ценными жизней тех, кто поднял руки вверх? Герои Бреста и миллионы других воинов тоже хотели жить, но погибли, защищая свои дома и семьи.
Мы до того наглотались бацилл самодовлеющей толерантности, что уже ищем оправдания Власову, мол, талантливый был генерал, в плен попал в силу обстоятельств. Власов — предатель, имя его проклято Россией.
Необходимо также осознавать, что немцы активно «работали» с военнопленными, склоняя их к измене родине. Пытками, голодом, а порой подачками и посулами враг старался скомпрометировать пленных и склонить их к сотрудничеству. Эта работа гестапо не носила какого-то точечного или эпизодического характера, а охватывала весь контингент военнопленных.
В этих условиях относиться к пленным в рамках предлагаемых Международным Красным Крестом принципов буржуазного гуманизма означало погубить свою землю. Буржуазные страны подписали Женевскую конвенцию по необходимости — солдаты Франции и Англии тоже ведь были не дураки и ложиться на полях при новых Камбре и Вердене не рвались. Вот они как раз имели полное моральное право пересидеть в плену, пока их правительства дерутся за колониальную добычу. Советский Союз в 20-е и 30-е годы не мог пойти на заключение таких конвенций — они были противоестественны нашей военно-политической доктрине. Невозможно было бы подписать эти документы и позднее, когда началась Вторая мировая война и стало ясно, что нам предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. И уж, конечно, было недопустимо как-либо обсуждать вопрос пленных с фашистами по ходу войны.
Гораздо важнее, на мой взгляд, понять, как СССР относился к германским военнопленным. 1 июля 1941 года Совет Народных Комиссаров выпустил «Специальное положение о военнопленных», которое, в частности, строжайше воспрещало:
— оскорблять военнопленных, жестоко обращаться с ними;
— применять к военнопленным меры принуждения и угрозы с целью получения от них каких-либо сведений;
— использовать военнопленных в качестве денщиков;
— отбирать у них личные вещи и знаки отличия и различия.
«Специальное положение» строжайше предписывало:
— обеспечивать военнопленных жильем, бельем, одеждой, предметами первой необходимости, денежным довольствием;
— размещать отдельно офицерский состав, отдельно обеспечивать его довольствие;
— обеспечивать военнопленных медико-санитарным обслуживанием НАРАВНЕ С ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ КРАСНОЙ АРМИИ;
— беспрепятственно допускать получение посылок военнопленными из Германии или нейтральных стран;
— пользоваться при направлении на работы СИСТЕМОЙ ОХРАНЫ ТРУДА СССР, привлекать офицеров к работе только при условии их добровольного согласия;
— о каждом случае осуждения военнопленного к ВМН извещать письменно Исполком Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца.
Требуется пояснить, что в СССР законы, инструкции и приказы выпускались не для статистики и не для галочки, а для безусловного и беспрекословного исполнения. Что происходило по другую сторону фронта, известно. Министериальный советник Дорш доносил 10 июля 1941 года рейхсляйтеру Розенбергу о положении военнопленных в Минске: «В лагере размером с площадь Вильгельмплац находится 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских заключенных. Заключенные, загнанные в тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят».
Это была не ошибка, это был не эпизод, но наглядная картина ГЕРМАНСКОГО отношения к РУССКИМ военнопленным. 8 сентября 1941 года Гитлер дал следующее конкретное указание об обращении с советскими военнопленными:
«Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом у него в крови. Он ведет ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом».
То есть русские перестали быть честными солдатами, когда не сдались все поголовно в плен, а посмели защищать свою землю от германских сверхчеловеков!
Как видно из приведенных выше советских документов, даже мы, русские, не додумались лишать немцев-агрессоров права считаться честными солдатами.Так кого же будем винить в несчастьях советских военнопленных? Попытки свалить вину за их страдания на Сталина растут, образно выражаясь, из фашистских сапог.
Это как раз тот случай, когда Сталин взял на себя колоссальную историческую ответственность, принял буквально крест, определяя необходимый для России путь. Думаете, Сталин не знал, что говорят за границей по поводу наших пленных? У Сталина хватило силы духа отстоять непопулярный, но необходимый путь действий.
И сегодня важно помнить, что если Россия будет слепо идти за деградирующей Европой, без разбора копировать иностранные ценности, когда своя шкура и сытость ставятся выше свободы, выше чести, — Европа утянет нас за собой в пропасть небытия.Вот и весь вопрос — никакого демонизма.
Другое дело, что помимо соответствующего отношения к сдаче в плен военнослужащих поражению в правах подлежали и их семьи. В частности, были предусмотрены ссылки, отправки на принудительные работы и т.п.
Такая мера, конечно, была крайне несправедлива по отношению к членам семей пленных красноармейцев. Лично мое мнение по данному вопросу таково, что это была ошибочная политика, рассчитанная на привычку к принуждению.
Требуется при этом пояснить, что репрессии к родственникам применялись в случае, когда переход кормильца к немцам был доказан, а не просто при пропаже военнослужащего без вести.
Неправильно также полагать, что репрессии в отношении изменников родины или их родственников осуществляла какая-то темная, зловещая и неуправляемая сила. В отношении всех видов подозреваемых и подследственных во время войны осуществлялся полный комплекс предусмотренных законом процессуальных действий, включая следствие и суд. В течение всей войны за деятельностью органов НКВД осуществляли надзор Генеральная прокуратура СССР, Главная военная прокуратура. Представлять правосудие времен Великой Отечественной копией «чрезвычайки» военного коммунизма — непростительное для россиянина заблуждение.
Каждое дело об измене родине рассматривалось следствием и Трибуналом индивидуально. В порядке контроля за соблюдением законности и эффективности расследования Военная прокуратура Ленинградского фронта в декабре 1941 года разработала для УНКВД по Ленинградской области «Методические указания о расследовании дел об измене родине», которые, между прочим, требовали следующего:
«...каждое дело об измене родине должно быть расследовано не только в самые сжатые сроки, но и с максимальной полнотой. Быстрота расследования отнюдь не должна отражаться на качестве следствия.
...следует помнить, что по делам об измене родине репрессия применяется не только к самому изменнику, но и членам его семьи, совместно с ним проживавшим или находившимся на его иждивении , и если факт измены установлен без надлежащей полноты и четкости, можно допустить ошибку не только в отношении осужденного, но и членов его семьи.
....в случае если по уходящему к врагу изменнику был открыт огонь, командованию войск должны быть предъявлены требования о тщательной проверке трупов, обнаруженных поблизости от того места, чтобы не счесть изменником убитого в бою за родину.
....следователь должен провести опрос очевидцев перехода , произвести осмотр места преступления, оставленных преступником следов, брошенных им дорогой предметов , которые требуется предъявить для опознания и приобщить к протоколу.
...следует обязательно проверить в процессе следствия наличие надлежащих материально-бытовых условий для бойцов».
Закон суров, но это есть закон. Законы же войны безжалостны. Скажем, у солдата в соседнем с фронтом, но оккупированном районе жена-инвалид и двое маленьких детей. Вот он воткнул штык в землю и бегом через лес за линию фронта. Можно его понять? Разумеется! Можно простить? Нет! Иначе конец армии, конец России.
Почему же мы думаем, что прокуроры и особисты по ночам подушки не кусали после осуждения таких перебежчиков? Почему считаем, что прокуроры и особисты не плакали, не пили горькую? Это же были не инопланетяне, а РУССКИЕ ОФИЦЕРЫ.
Повторюсь, именно поэтому война в молве народной самое страшное — не из-за бомб и снарядов, а из-за того, что оправданными и логичными становятся бесчеловечные вещи, а судьбы трещат как щепки. Такова дикая суть тотальной войны. Поражение в ней — смерть для всех, поэтому цена победы — жизнь многих.
Фашистская пропаганда неустанно твердила нашим бойцам: в ваших бедах, в несчастьях ваших родных виноваты советская власть и Сталин, продукты съели евреи, войну и смерть можно остановить, только сдавшись в плен германской армии.
Сегодня в России находятся такие, кто пытается выкопать какую-то «новую» или «полную» правду о войне, приписать страдания нашего народа жестокости Сталина, грубости Жукова, преступному промыслу НКВД или извращениям коммунизма. Такие личности прямо продолжают пропагандистское дело фашистов.
Государственная безопасность, борьба со шпионажем, дисциплина в армии актуальны для России при любой власти. Если при поступлении на службу в Федеральную службу безопасности нынешней демократической России написать в анкете, что дед с 1941-го по 1945-й был в плену, а бабка с 1941-го по 1944-й на оккупированной территории, то службы не видать как своих собственных ушей. Понятно, что Сталин, да и вообще советская власть тут ни при чем.
Показательно, что в плену оказался и старший сын Сталина Яков Иосифович Джугашвили. Якову пришлось пройти не только через муки и унижения, но и через искушения, а своей героической смертью он безусловно смыл позор плена, как и другие замученные фашистами наши люди. Вечная им память.