Первый вопрос

Ошо,

Я глубоко убежден, что наш путь состоит в том, чтобы отбросить эго, вернуть себе утраченную чувственность и эмоциональную чувствительность и в целом повысить нашу осознанность. Вместе с тем я с трудом могу признать, что духовное творчество исходно не должно являться частью нашего «я». Я чувствую, что дух творчества присутствует и здесь, и что в Пуне созданы новые формы жизни. Можем ли мы считать, что мысли, образы и гости из духовного мира, нездешние гости, приходят к нам без помощи нашею ума, и что для их появления достаточно просто осознанности? Я думаю, что эту идею с трудом смогут понять на Западе. Похоже, я достиг той точки, когда необходимо сделать прыжок, но, если бы я не верил тебе так сильно и не был бы внутренне готов к тому, чтобы воспринять твои слова, меня бы здесь не было. Пожалуйста, прояви терпение.

Похоже, мне действительно придется проявить терпение! Первое:

Ты говоришь: «Я глубоко убежден…»

Понимаете ли вы, почему мы так любим говорить: «Я твердо верю», «Я глубоко убежден»? Правда в том, что все совершенно иначе; слова — это только прикрытие. Если вы знаете, вы знаете — без разговоров о твердой вере или глубоком убеждении. Вы убеждены, что солнце всходит на востоке? Это ваше глубокое убеждение? Вы просто это знаете, вам не нужно в это верить. Знание не нуждается в вере; любая вера просто пытается притвориться знанием, которого нет. Вера — это псевдознание.

Поскольку в глубине души вы все-таки чувствуете, что вы не знаете, вам приходится подавлять незнание. «Твердая уверенность» помогает вам подавить сомнения. При помощи «глубоких убеждений» вы вытесняете свое естественное состояние незнания на уровень подсознания.

У человека знания нет никакой веры. Он не верит даже в бога. Он знает, и его знания достаточно. Его знание не нуждается в силе — зачем? Для чего вам нужны твердые убеждения? Для подавления глубоких сомнений. Вы разделены. Посмотрите внутрь! Я говорю не о теории, это простой факт. Присмотритесь к тому, что подспудно скрывается за вашими убеждениями, и вы всегда найдете глубокие сомнения.

Вот почему верующие так легко меняют свои убеждения, но не могут позволить естественному сомнению выйти на поверхность. Теист может стать атеистом; будучи теистом, он был твердо убежден в истинности теизма, а превратившись в атеиста, он снова твердо убежден — на этот раз в истинности атеизма.

У Халиля Джебрана есть на этот счет красивая история…

В одной маленькой деревне жили два ученых — два философа. Деревня в самом деле была слишком маленькой, чтобы позволить себе целых двух ученых. Первый из них был теистом, а второй — естественно — атеистом, ведь ученые не способны соглашаться друг с другом, они согласны только на разногласия. Эти философы без конца ссорились, сражались, спорили друг с другом, мало того, они не давали покоя всей деревне.

Людям не было никакого дела до того, существует бог или нет. Кому это интересно? Не считая горстки глупцов, никого не интересует, есть бог или его нет; это не насущная проблема. Насущные проблемы совсем другие. Насущной проблемой может быть любовь, насущной проблемой может быть страх. Насущной проблемой может быть насилие. Жизнь, смерть — вот настоящие проблемы. Какое отношение к вам может иметь бог?

Жители деревни устали, тем более что оба ученых были искуснейшими логиками и без конца склоняли жителей каждый на свою сторону. Люди убеждались в правоте атеизма, но тут приходил теист и сокрушал их убежденность. Они убеждались в правоте теизма, и тогда приходил атеист… Все это превратилось в настоящий кошмар.

В конце концов они решили предложить ученым устроить диспут в ночь полнолуния — и вся деревня придет слушать их спор. К какому бы выводу они ни пришли, вся деревня последует их решению. «Нужно наконец прекратить все споры, чтобы мы могли жить спокойно. Решите, существует бог или нет. Устройте диспут и решите».

И великий диспут состоялся. Он продолжался всю ночь. Спор был сложным и запутанным, но жителей деревни он по-настоящему захватил: ученые приводили такие красивые аргументы «за» и «против», что аудитория ежеминутно принимала то одну, то другую сторону. Когда говорил атеист, вся деревня думала: «Ну вот, спору пришел конец». Когда говорил теист, они думали: «Что к этому еще добавишь?»

Наутро их ожидал совершенно непредвиденный сюрприз. Случилось великое чудо: теист стал убежденным атеистом, а атеист превратился в убежденного теиста. Но для деревни ничего не изменилось. Ночь была потрачена впустую, и жители деревни остались ни с чем.

Это простой процесс. В действительности, чем тверже вы в чем-то убеждены, тем легче вам изменить убеждения, потому что чем тверже ваши убеждения, тем сильнее проявляются признаки глубокого сомнения, для подавления которого нужны такие твердые убеждения.

Дореволюционная Россия была одной из самых религиозных в мире стран. Даже в Индии религия была не так сильна. Россия была оплотом христианства, самого ортодоксального христианства. И всего через несколько лет — каких-нибудь пятьдесять лет — от глубокого теизма вся страна перешла к глубокому атеизму. Что случилось?

После Конфуция, Лао-Цзы, Менциуса, Чжуан-Цзы, Ли-Цзы Китай, получив поистине великое наследие, стал одной из наиболее религиозных стран на Востоке. И кроме того, то воздействие, сильнейшее воздействие Будды и Бодхидхармы… Тысячи монастырей, тысячи монахов — даосов, буддистов, конфуцианцев — и но меньшей мере пять тысяч лет традиционного воспитания; и тем не менее, через десять лет после революции все исчезло. И теперь Китай столь же глубоко убежден в атеизме, как раньше был убежден в теизме.

У меня такое ощущение, что если однажды в Индии случится подобное несчастье, и Индия превратится в коммунистическую державу, то она станет самой атеистической в мире страной. Те самые люди, которые сегодня кажутся такими религиозными, станут такими же яростными, мстительными противниками религии: ведь сомнение, живущее у них глубоко внутри, только и ждет подходящего момента, чтобы о себе заявить.

Америка не станет такой же атеистической страной, какой может стать Индия, по той простой причине, что американцы настолько равнодушны к убеждениям, что они, по сути, не имеют для них никакого значения. Для американцев бог всего лишь формальность, религия не более чем воскресное развлечение, церковь не более чем клуб. Одни ходят в Ротари-клуб, другие — в клуб Львов; некоторые ходят в Католический клуб или Протестантский… Это клубы, где люди болтают невинный вздор и обсуждают светские сплетни, — удобные места для общения, в них нет ничего плохого; однако там царит полнейшее равнодушие относительно бога, там нет никаких твердых убеждений. И поскольку в Америке нет твердых убеждений, Америка никогда не станет оплотом атеизма.

У коммунизма в Америке нет никаких шансов на успех, по той самой причине, что коммунизм — философия атеистическая, атеистическая до фанатизма. Вообще говоря, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, основоположники коммунизма, предсказывали, что Америка будет первой коммунистической сараной. Никогда — даже во сне — они не могли бы представить, что первой коммунистической страной окажется Россия. Оба они были экономистами и ничего не знали о психологии, не понимали, что происходит внутри человеческой души.

Если бы они спросили меня, я бы им сказал, что Америка обратится к коммунизму последней. Для начала я предложил бы Индию, Китай и Россию — у этих трех стран было больше всего шансов. Две из них уже обратились, а третья готовится — и только потому, что за пять тысяч лет подавленное сомнение набрало колоссальную силу. Запомните: убеждение, которое используется для подавления сомнений, со временем ослабевает, потому что его энергия уходит на подавление. А то, что оно подавляет, наоборот, становится все сильнее и сильнее, потому что оно вообще энергию не расходует, а накапливает.

Ты говоришь: «Я глубоко убежден, что наш путь состоит в том, чтобы отбросить эго…»

Посмотрите внутрь своих убеждений, и вы обнаружите очень сильное сомнение в том, что говорите. И обнаружив сомнение, вы уже сможете что-то предпринять, поскольку это сомнение реально. Никто не учит вас сомневаться. В индуистских, мусульманских и христианских школах учат верить. Никто не учит вас сомневаться — даже коммунисты не учат сомневаться. Они учат вере нового типа — вере в безбожие.

У них есть своя собственная религия. Ее святыня находится, конечно, не в Каабе, а в Кремле. У них есть своя собственная троица. Ее нельзя назвать «Пресвятой Троицей»; ее можно назвать «несвятой». Это уже не Бог Отец, Святой Дух и Сын; это Карл Маркс, Фридрих Энгельс и В. И. Ленин — но это троица, все та же троица. Карл Маркс — отец, Ленин — сын, а Фридрих Энгельс — несомненно, святой дух, поскольку ему отводилась роль обеспечивать Маркса всем необходимым.

Удивительно, но Фридрих Энгельс был одним из богатейших людей, одним из крупнейших в Британии промышленников. Маркс всю жизнь жил на его деньги, сам он не зарабатывал ничего. Только благодаря Фридриху Энгельсу и его капиталистическим деньгам коммунизм стал философией, образом жизни миллионов людей.

Все учат вере, но сомнения естественны. Поэтому настоящие мастера этого мира… например, Гаутама Будда говорит своим ученикам: «Не верьте только потому, что так говорю я. Не верьте только потому, что так говорится в святых писаниях. Не верьте потому, что в это верит такое огромное количество людей. Никогда ни во что не верьте, пока сами не испытаете. Продолжайте сомневаться, продолжайте сомневаться до самого конца».

Сомнение естественно, это внутренне присущее вам качество, оно дано богом. Используйте его, потому что в нем колоссальная сила. Это инструмент, помогающий открыть истину.

Я не предлагаю вам иметь твердые убеждения, я призываю вас сомневаться, и сомневаться тотально, чтобы вы смогли прийти к истине. Сомнение не противоречит истине, сомнение — это метод поиска истины. Сомнение — не враг истины, а ее единственный друг. Вера — вот враг истины, потому что именно вера не дает вам познавать и исследовать.

Итак, первое, что я предлагаю вам сделать, это отбросить мысль о необходимости глубоких убеждений.

И в конце ты снова пишешь: «…если бы я не верил тебе так сильно».

Забудьте этот язык: этот язык непригоден, по крайней мере, здесь. Я уважаю сомнение, но не уважаю веру, потому что я убедился на собственном опыте, что благодаря сомнению люди открывали истину, а благодаря вере всю свою жизнь оставались невежественными и так к ней никогда и не приходили.

Но священники вам такого никогда не скажут. Священники целиком и полностью на стороне веры. И если вы твердо убеждены, священник будет очень счастлив, потому что теперь вас можно использовать как глупого фанатика, теперь священники могут свободно вас эксплуатировать.

Я не священник, я просто друг. И я здесь для того, чтобы объяснить вам, как я открыл истину. Сомнение было моим методом, моим собственным путем достижения истины. Мне бы хотелось, чтобы вы становились все более и более умными и проницательными. Сомневайтесь более научно. В науке сомнение помогает вам подойти к открытию, точно так же оно помогает и во внутреннем путешествии.

Перестаньте осуждать сомнение и превозносить веру и всяческие убеждения.

Ты говоришь: «Я глубоко убежден, что наш путь состоит в том, чтобы отбросить эго…»

Что значит «я»? Кто убежден? Здесь налицо противоречие.

Ты говоришь: «Я глубоко убежден, что наш путь состоит в том, чтобы отбросить эго…»

«Я» — не более чем другое имя эго. Таким образом, ты попадаешь в трудное положение. Если эго убеждено, что его единственный путь состоит в том, чтобы отбросить эго, то кто кого собирается отбросить? И как? Это все равно что тянуть себя за шнурки собственных ботинок. Ты будешь выглядеть просто глупо. Внимательно относись к каждому своему слову. «Я» — это не что иное, как эго.

Второе: никому еще не удавалось отбросить эго, поскольку эго не реальность, которую можно отбросить; то, что можно отбросить, должно быть, по крайней мере, реальным, вещественным. А эго — просто концепция, идея. Ее невозможно отбросить, ее можно лишь понять. Можете ли вы отказаться от собственной тени? Вы можете бежать со всех ног, но ваша тень будет бежать за вами, точно так же, точно с той же скоростью.

Есть даосская история о человеке, испугавшемся собственной тени. Он читал книгу… Он был один на ферме в маленькой хижине глубокой ночью и читал рассказ, где говорилось, что тени — не что иное, как призраки. Посмотрев на свою тень, он так напутался, что бросился бежать. Он взглянул еще раз — тень была рядом. Естественная логика подсказывала, что он бежит недостаточно быстро, и тогда он побежал еще быстрее и быстрее. Чем быстрее он бежал, тем быстрее следовала за ним его тень. Он совершенно выбился из сил, он так устал, что больше не мог бежать, поэтому просто сел в тени дерева. И как только он сел в тени дерева, его тень пропала.

Он был в полном замешательстве: он не мог избавиться от тени, хотя и бежал со всех ног, а теперь, когда он просто сидел под сенью дерева, тень исчезла.

Замечательная, глубокая притча. Отбросить эго невозможно. Если вы будете пытаться отбросить эго, вы окажетесь в очень бедственном положении; вы будете беспокоиться и недоумевать все больше и больше. И это не способ избавиться от эго. Единственный способ избавиться от эго — его наблюдать.

Прежде всего, попытайтесь выяснить его местонахождение; прежде всего, поймите, существует оно или нет. Человек, который движется внутрь, никогда его не находит; эго просто исчезает. Эго всего лишь идея; идея, придуманная людьми, никогда не заглядывавшими себе вовнутрь. И они страдают из-за него, поскольку эго фальшиво, оно создает страдание. Помните, реальность всегда ведет к блаженству, а фальшь всегда приносит страдание.

Ад — самая фальшивая вещь на свете; ада нет. Единственная реальность — это рай. Мы находимся в нем прямо сейчас, в это самое мгновение. Мы нигде больше не можем быть. Если вы в аду, то он — ваше творение, ваша фантазия; вы видите сон. Если вы в раю, это не ваша фантазия, не ваш сон — так и есть в действительности. Рай — в порядке вещей.

Просто загляните в себя и постарайтесь выяснить, постарайтесь точно определить местоположение эго, и вы удивитесь — вы его нигде не найдете. И если вы не можете его нигде найти, оно уходит — и вам не приходится его отбрасывать.

Если же вы начнете его отбрасывать, это будет подобно бегству от своей собственной тени. Вы устанете, выбьетесь из сил — и безо всякой пользы; вы почувствуете себя очень виноватым, потому что не смогли от него избавиться. Вы начнете чувствовать себя грешником, начнете себя осуждать. Вся ваша жизнь будет исковеркана из-за этой самой простой ошибки: вы посмотрели наружу и побежали; вы не посмотрели внутрь.

Одного-единственного проникновения во внутренний мир будет достаточно, чтобы понять: эго фальшиво; по отдельности мы не существуем, мы — единое целое, мы — часть органической вселенной.

Это единство составляет цель всякой истинной религии. Вы можете назвать это единство мокшей, нирваной, богом, как вам будет угодно, но все названия будут означать единство всего существования. Деревья, камни, звезды, люди, животные, птицы — все они одно. Единая жизнь, проявляющаяся миллионами разных способов; единый океан, порождающий миллионы волн, остается единым. Ни одна из волн не существует сама по себе.

Вопрос не в том, чтобы отбросить эго; вопрос в том, чтобы его понять. Стоит только его понять, и эго больше нет. Пока вы его не понимаете, оно существует, и вы можете практиковать любую аскезу: вы можете стоять на голове, вы можете подолгу поститься, вы можете даже уйти в горы, в монастырь — но помните: ваше эго будет становиться все тоньше и тоньше, все сильнее и сильнее. Именно поэтому ваши так называемые святые эгоистичнее всех остальных людей. Даже политикам до них далеко.

Ваши так называемые святые эгоистичны по той простой причине, что они пытаются сделать самую сложную вещь в мире, самую невозможную в мире вещь — не так уж сложно приземлиться на Луне, не так уж сложно покорить Эверест, — они пытаются избавиться от эго. И на какие только жертвы они ни идут ради этого: они месяцами постятся, целыми днями читают Священное Писание, распевают строки из Корана или Гиты, исполняют всевозможные глупые ритуалы, поклоняются придуманным ими самими богам! Если вы посмотрите на людей и на то, чем они занимаются, вы очень удивитесь.

Одни поклоняются Хануману — богу-обезьяне! Другие поклоняются Ганеше — богу-слону! Какими только глупостями ни занимаются люди! Я видел, как над ними смеются обезьяны и хихикают слоны, — мне никогда не доводилось видеть обезьяны, которая поклонялась бы статуе человека! Ни одна обезьяна, ни один слон не способны на такую глупость. Однако человек поклоняется не только статуям, он поклоняется камням, он поклоняется деревьям, он поклоняется рекам — чему угодно. Ему нужен гипноз: обычаи, традиции, массовое сознание, коллективный разум, — его достаточно только загипнотизировать.

Миллионы людей посещают Каабу. В уме каждого мусульманина глубоко укоренена идея, что его жизнь пройдет напрасно, если он не побывает в Каабе. Но что же находится в Каабе? Просто черный камень. Но этот черный камень целовали больше людей, чем любой другой. Однако сейчас целовать этот камень очень опасно: ведь на нем должно быть столько микробов! Миллионы людей на протяжении веков — четырнадцать столетий — целовали этот камень.

Ученые говорят, что при одном поцелуе мужчина и женщина — или, если вы гей, то мужчина и мужчина — обмениваются, по меньшей мере, сотней тысяч микробов. Что же тогда говорить о Каабе? Миллионы людей из года в год на протяжении четырнадцати веков постоянно его целуют. Должно быть, это самый опасный в мире камень. Но каждый мусульманин мечтает отправиться в хадж, святое паломничество, чтобы стать хаджи, чтобы стяжать славу святого паломника — он побывал в Каабе, он поцеловал камень, священный камень.

Либо все существование свято, либо ни один камень не может быть свят.

В Индии поклоняются рекам… Сейчас ученые говорят, что Ганг стал самой грязной в Индии рекой, там теперь очень опасно купаться. Но кто слушает ученых? Индийцы считают, что это самая священная река, и стоит только в нее окунуться, все грехи будут отмыты. И мне кажется, ученые должны быть правы, поскольку в Ганге смывали грехи столько людей… Эта река не только грязная, это самая наполненная грехами река, — в ее водах смывала грехи такая масса народу! Даже окунуться в нее теперь опасно: вы можете смыть грех, но вместо него принести обратно что-нибудь еще. Лучше уж оставаться со своим собственным грехом, по крайней мере, с ним вы хорошо знакомы. А если вы подцепите чей-то чужой грех, то еще неизвестно, что вам попадется.

Единственно истинной религией является религия понимания, а понимание приходит из агнозии. Не забывайте этого прекрасного слова Дионисия: агнозия, состояние незнания.

Мне приходится быть с вами терпеливым только потому, что вы так наполнены знаниями, так наполнены словами. Это не настоящие вопросы, все они интеллектуальны, они не экзистенциальны.

Ты говоришь: «Я глубоко убежден, что наш путь состоит в том, чтобы отбросить эго…»

Если ты так глубоко в этом убежден, тогда отбрось его, и делу конец! Зачем ты его носишь? С таким глубоким убеждением — зачем ты носишь эго? Тебе нужно еще более глубокое убеждение? Какую часть эго помогло отбросить твое глубокое убеждение? Если ты не смог отбросить ни одной части эго, тогда никакие убеждения не помогут.

И еще ты говоришь: «…вернуть себе утраченную чувственность и эмоциональную чувствительность и в целом повысить нашу осознанность…»

Ты просто говоришь заученными фразами, в противном случае ты бы понимал, что невозможно вернуться к прошлому. Нельзя идти назад во времени, человек всегда движется вперед. Можно снова стать ребенком, но это не возврат в прошлое, а продвижение вперед.

Вот о чем слова Иисуса… Запомните эти слова. Он говорит: «Если вы не будете как дети, вы не войдете в Царство Небесное». Он не говорит: «Если вы не будете детьми…» — он говорит: «Если вы не будете как дети…» Понятно, о чем он говорит. Человек должен быть взрослым и вместе с тем подобным ребенку. В Царство Небесное смогут войти не дети как таковые, а те, кто прошел через все жизненные испытания, изведал и хорошее и плохое, сладость и горечь; те, кого привел к зрелости собственный опыт; те, чья жизнь была полна опасностей; те, кто много раз сбивался с пути; те, кто совершил тысячи ошибок, — потому что это единственный путь, это единственный огонь, который вас кристаллизует. Такие люди могут снова стать детьми.

Но это не возврат к прошлому, а движение вперед. Это высочайшая вершина, подобная покрытым снегом пикам Гималаев. Ее чистота прекрасней той чистоты, которой могут обладать дети, потому что дети просто невежественны. Они невинны, потому что невежественны. Их невинность не столь ценна. Из-за невежества — вот почему они невинны. Все животные невинны, потому что невежественны.

Если вы захотите вернуться назад, вы будете невинны и невежественны. Если же вы пойдете вперед, вы будете мудры и невинны. И разница велика. В соединении с мудростью невинность приобретает совершенно иную прелесть, иной аромат. А в соединении с невежеством невинность — это ничто: рано или поздно она непременно будет утрачена; ее необходимо утратить. Она похожа на молочные зубы: они обязательно выпадут, молочные зубы должны выпасть. После этого появятся настоящие зубы. Детская невинность — это только невежество; она должна уйти, и чем скорее, тем лучше. Не защищайте ее и не надейтесь, что сможете вернуться назад. Возврат к прошлому не поможет. Этим я и отличаюсь от праймал-терапии.

В качестве эксперимента бывает полезно что-то вспомнить. Но при этом вы лишь заглядываете в память, а не движетесь назад во времени. Полезно исследовать свои воспоминания, просто чтобы посмотреть, что и как выглядело, когда вы были ребенком.

Но первичная терапия не поможет, если вы не идете вперед в медитации. Первичная терапия может дать только импульс к развитию, послужить толчком, вдохновить. Она может дать вам представление о красоте детской невинности. Но в детской невинности было и нечто уродливое — невежество. Теперь вам следует быть внимательными. Невежество нужно отбросить, невинность должна расти. Невежество можно отбросить только благодаря мудрости, осознанию. Это движение вперед, а не назад.

Но вы выучили красивые книжные слова.

Ты говоришь: «Вместе с тем я с трудом могу признать, что духовное творчество не должно исходно являться частью нашего, я“».

Ваше подлинное «я» — это вообще не «я», ваше подлинное лицо — это вообще не лицо, это — чистая пустота. В вас нет центра под названием «я», потому что так через черный ход опять входит эго. И эта пустота действительно порождает великую творческую силу, только это не ваше творчество. Вы тут ни при чем — вас во обще нет — через вас начинает струиться бог. Поэтому на Востоке мы говорим, что Веды сочинил не человек, они — апурушейя, они божественного происхождения. Человек лишь записал их, но открыл их ему бог.

То же самое говорят и о десяти заповедях в Ветхом Завете — бог вручил их Моисею. Моисей не творец, он лишь посланник. То же самое говорят и о Коране: не Магомет создал Коран, это было не его сочинением; он был лишь посредником.

Да, когда вы достигаете той пустоты, где отсутствует эго, вы обретаете великую творческую силу. Но никто не знает заранее, в чем она выразится. Нельзя ничего предсказать, потому что это не имеет к вам отношения.

Никто не знает, для чего выберет вас бог. Он может петь через вас песню, он может стать бхагавадгитой, божественной песней, он может рисовать вашей рукой или делать что-то еще. Никто не знает и не может ничего знать заранее — можно только ждать и позволить целому овладеть вами.

Творец — это тот, кем завладело целое. Девяносто девять процентов ваших так называемых творцов являются не творцами, а просто эгоистичными людьми. Ваши художники, поэты, писатели — все они очень эгоистичны.

Существует три типа наиболее эгоистичных людей: во-первых, святые, во-вторых, так называемые интеллектуалы, интеллигенция, а в-третьих — бедные политики. В этой гонке они на третьем месте, потому что сила, которой они пользуются, очень груба Интеллектуал полагает, что его сила более тонкого разряда, а святой, конечно же, склонен думать, что его сила является наивысшей.

Ты говоришь: «Несмотря на это, я чувствую, что дух творчества присутствует здесь, и что в Пуне созданы новые формы жизни».

Мы не занимаемся никаким творчеством — мы ничего не делаем, мы медитируем. Мы собрались здесь для того, чтобы вообще ничего не делать. Но при этом начинают происходить разные вещи… Множество цветов появляется и распускается в возникающей пустоте. А когда что-то вырастает из пустоты, под этим творением стоит подпись бога.

Ты спрашиваешь: «Можем ли мы считать, что мысли, образы и гости из духовного мира, нездешние гости, приходят к нам без помощи нашего ума, и что для их появления достаточно просто осознанности?»

Да, именно так и есть. Но что касается тебя, то не думай, что ты знаешь, что такое осознанность, по собственному опыту. Если бы ты это знал, то не задавал бы такого вопроса. Для тебя это всего лишь догадки.

Поэтому ты и говоришь: «Можем ли мы считать, что мысли, образы и гости из духовного мира, нездешние гости, приходят к нам без помощи нашего ума, и что для их появления достаточно просто осознанности?»

Любая мысль приходит извне и возвращается во внешний мир. Мышление похоже на дыхание.

Тейяр де Шарден изобрел термин «ноосфера». Окружающий нас воздух называется атмосферой, и Шарден утверждал, что существует другая, более тонкая атмосфера — ноосфера. Люди вдыхают и выдыхают воздух, это необходимо для поддержания жизни. Точно так же они постоянно «вдыхают» и «выдыхают» мысли из ноосферы, сферы мыслей, и это необходимо для поддержания психической жизни. Все мысли поступают к нам извне, и как только они приходят, они сразу же уходят. Но вы начинаете утверждать: «Это мои мысли!» Вот в чем проблема. Если бы вы могли просто наблюдать…

Будда предлагал следующий метод: сначала наблюдайте за дыханием, за вдохом и выдохом. Начните с дыхания, потому что его природа довольно груба и наблюдать за ним легче. Начните с более грубого процесса: наблюдайте за вдохом и выдохом.

Он разделил дыхание на четыре стадии. Сначала вы вдыхаете воздух. Вы наблюдаете, как воздух проникает в вас, легкое прикосновение — ваши легкие наполняются им Затем наступает пауза: на долю секунды все останавливается — воздух внутри вас, всякое движение отсутствует. Наблюдайте эту паузу, потому что это самый важный момент. После этого начинается другой процесс воздух начинает выходить наружу. Снова наблюдайте. Ваши легкие опустошаются и сжимаются, весь воздух вышел наружу. И снова пауза — на долю секунды все останавливается. Наблюдайте за этим, потому что две эти паузы являются самыми значимыми моментами для того, кто медитирует. Затем вы снова начинаете вдыхать воздух.

Итак, четыре стадии: воздух входит внутрь, пауза, затем он выходит и снова пауза. Во время этих двух пауз все останавливается, наступает невероятная тишина. Если вы сможете наблюдать эти паузы, тогда можно будет перейти к следующему шагу: начните наблюдать за своими мыслями. Любая мысль проходит те же четыре стадии, это тот же процесс. Мысль входит, остается на мгновение внутри, выходит, и вновь наступает пауза. Входит другая мысль, пауза, и мысль уходит, пауза. Начните наблюдать свои мысли.

Третий шаг… Наблюдая за дыханием и мыслями, вы поняли, что не являетесь ни дыханием, ни мыслями, вы поняли, что вы — наблюдатель, свидетель. Это и есть осознанность. Именно это я и называю медитацией. Как только вы придете к этой осознанности, вы перестанете отождествлять себя с телом и умом. Вы почувствуете внутри себя простор; с одной стороны, вы будете ощущать себя предельно пустым, с другой стороны — наполненным. Пустота даст вам мир и спокойствие. А бьющая через край полнота принесет творческую силу.

Но, пожалуйста, не нужно строить догадки и размышлять. Переживайте, экспериментируйте.

Ты говоришь: «Я думаю, что эту идею с трудом смогут понять на Западе».

Это не идея. Проблема в том, что для тебя это остается только идеей. Это отнюдь не идея, а вполне осязаемая реальность — ее можно взять в руки. Я здесь именно для того, чтобы помочь вам взять ее в руки. Эта осознанность, эта пустота, эта полнота является наиболее действенной реальностью в мире. Таков первый опыт встречи с богом или божественным.

Вы думаете, что Западу это нелегко понять? Не беспокойтесь о Западе, беспокойтесь лучше о себе. При чем здесь вообще Восток или Запад? К географии это не имеет вообще никакого отношения.

На Западе тоже были просветленные люди. Просветление пережили многие: от Моисея и Иисуса до Экхарта. Я думаю, что если кто-нибудь возьмет и пересчитает всех просветленных на Востоке и на Западе, то число их будет одинаковым, поскольку в жизни существует тонкое равновесие: Восток должен уравновешивать Запад, а Запад должен уравновешивать Восток — иначе нарушится природный баланс, а природа никогда не допускает дисбаланса. Она всегда сохраняет равновесие.

Запад был не слишком озабочен судьбой просветленных, поэтому многие имена просто исчезли. На Востоке их очень уважали и поэтому не забыли ни одного имени. Но по закону сохранения равновесия и Запад и Восток должны иметь одинаковое качество сознания у одного и того же количества людей.

Не беспокойтесь о Западе. Вы здесь, так что набирайтесь опыта.

Ты говоришь: «Похоже, я достиг той точки, когда необходимо сделать прыжок…»

Ну и чего же ты ждешь? Что же ты не прыгаешь? Прыгай! Сколько еще ты намерен ждать?

И еще ты говоришь: «…но, если бы я не верил тебе так сильно и не был бы внутренне готов к тому, чтобы воспринять твои слова, меня бы здесь не было».

Пожалуйста, запомните раз и навсегда, что я не жду от вас никакой веры. Если вы здесь для того, чтобы мне верить, если вы имеете для этого веские причины, которые называете «верой» и «убеждением», тогда это неверные причины. Будьте здесь для того, чтобы переживать и экспериментировать.

Я не философ, я не учу вас той или иной философии. Я не делюсь с вами знанием или информацией — я доступен здесь для работы совершенно иного рода Это можно скорее назвать трансформацией, чем информацией.

Второй вопрос

Ошо, что ты сделал первым после просветления?

Я рассмеялся, громко и безудержно рассмеялся, увидев всю абсурдность попыток достичь просветления. Все это смешно, поскольку мы рождаемся уже просветленными, а искать то, что мы и так уже имеем, занятие крайне нелепое. Если вы что-то уже имеете, вы не сможете этого достичь; достичь можно лишь чего-то такого, чего вы не имеете, что не является вам внутренне присущим. А просветление — это сама ваша природа.

Я упорно стремился к нему на протяжении многих жизней — оно оставалось моей единственной целью на протяжении многих и многих жизней. И я делал все возможное, чтобы его достичь, но всегда терпел поражение. Это было неизбежно, поскольку достичь его невозможно. Это наша природа, поэтому как же можно его достичь? Из него нельзя сделать предмет желаний.

Ум амбициозен — он жаждет денег, власти, престижа. И вот однажды, когда он становится по горло сыт этой экстравертной деятельностью, он начинает жаждать просветления, освобождения, нирваны, бога. Но это все та же старая амбиция, изменился только предмет желаний. Раньше предмет желаний находился вне вас, теперь же он оказался внутри. Но ваше отношение, сам подход к проблеме не изменился — вы остаетесь все той же личностью, продолжаете идти все той же дорогой, занимаетесь все той же рутиной.

«День, когда я стал просветленным», означает попросту тот день, когда я понял, что нечего достигать, некуда идти, ничего не надо делать. Мы уже божественны, уже совершенны — такие, какие мы есть. Никаких улучшений не требуется, совершенно никаких. Бог никогда никого не создает несовершенным. Даже если вы и встретите несовершенного человека, вы поймете, что само его несовершенство совершенно. Бог никогда не создает ничего несовершенного.

Я слышал историю о том, как дзэнский мастер Бокудзю поведал ученикам истину о том, что все совершенно. Тогда со своего места поднялся человек — дряхлый горбун — и спросил:

— А как насчет меня? Я — горбун. Что вы скажете обо мне?

Бокудзю ответил:

— Никогда в своей жизни я не видел еще, чтобы горбун был таким совершенным.

Когда я говорю о «том дне, когда я достиг просветления», я прибегаю к неправильному языку, поскольку другого языка нет; мы сами создали такой язык. Наш словарь состоит из таких слов, как «достижение», «цели», «улучшение», «эволюция», «прогресс». Наши языки создавались не просветленными. И они не смогли бы их создать при всем желании, потому что просветление живет в тишине. Как передать тишину с помощью слов? Что бы вы ни делали, слова обязательно отберут что-то у тишины.

Лао-Цзы говорит: «В тот момент, когда истину утверждают, она становится ложью». Истину сообщить невозможно. Но нам приходится пользоваться языком, другого выхода нет. Поэтому нам все время приходится прибегать к языку, зная, что он не может быть адекватен опыту. Поэтому я говорю о «том дне, когда я достиг просветления». Просветление не было достижением, и оно не было моим.

(В эту секунду отключилось электричество: погас свет, звук исчез.)

Да, именно так это и происходит! Вдруг ни с того ни с сего становится темно, потом внезапно появляется свет, и ты не можешь с этим ничего поделать. Ты можешь только наблюдать.

В тот день я смеялся над своими смешными и глупыми усилиями добиться просветления. Я продолжал смеяться в тот день над собою и над всем человечеством, потому что каждый старается что-то улучшить, каждый старается чего-то добиться, каждый старается чего-то достичь.

Со мной это произошло, когда я был полностью расслаблен, — это всегда происходит в подобном состоянии. Я перепробовал все средства. И затем, увидев тщетность своих усилий, я отказался… я отказался от всей этой затеи и полностью о ней забыл. На протяжении семи дней я жил совершенно обычной жизнью.

Люди, с которыми я тогда жил, были очень удивлены, потому что они впервые видели меня живущим обычной жизнью. Ведь раньше моя жизнь была подчинена строжайшей дисциплине.

Я прожил в той семье два года, и они знали, что обычно я встаю в три часа утра, затем отправляюсь на долгую прогулку или пробежку длиной от четырех до пяти миль, а затем купаюсь в реке. Все шло точно по распорядку. Даже если у меня была температура или насморк, это не имело никакого значения: все происходило по-прежнему.

Они знали, что я сидел в медитации часами. Вплоть до того дня я отказывал себе во многих продуктах. Я не пил ни чая, ни кофе и придерживался строгих правил в отношении еды. Ровно в девять часов я ложился спать. Даже если у меня были гости, я просто говорил: «До свиданья» и шел спать. Члены семьи, в которой я жил, говорили гостю: «Теперь вы можете уходить. Он пошел спать». Я не тратил времени даже на то, чтобы сказать: «Сейчас мне пора идти спать».

Когда я расслабился на семь дней, когда я бросил затею с дисциплиной, когда я в первый раз утром выпил чашку чая и проснулся в девять часов утра, семья была озадачена. Они сказали: «Что произошло? Вы пали?» Они считали меня великим йогом.

С той поры у меня сохранилась фотография. У меня был один-единственный кусок материи и все. Днем я прикрывал им тело, а ночью он служил мне в качестве одеяла. Я спал на бамбуковой циновке. Вот и все удобства — это одеяло и бамбуковая циновка. Другого имущества у меня не было.

Когда я проснулся в девять часов утра, они были озадачены. Они сказали: «Что-то не так. Вы, наверное, больны? Вы серьезно больны?»

Я ответил: «Нет, я не болен. Много лет я был болен, а теперь я совершенно здоров. Теперь я буду просыпаться лишь тогда, когда сон покинет меня, и засыпать, когда почувствую сонливость. Я больше не собираюсь оставаться рабом часов. Я буду есть все, что пожелает мое тело, и пить, что захочу».

Они не могли поверить своим ушам. Они спросили: «И даже пиво?» Я сказал: «Несите!»

В тот день я первый раз попробовал пиво. Они не могли поверить своим глазам. Они сказали: «Вы совершенно опустились. Вы утратили всю свою духовность. Что вы вытворяете?»

Я сказал: «С меня довольно». На семь дней я позабыл о дисциплине и с тех пор больше о ней не вспоминал.

Это произошло на седьмой день — это случилось внезапно. Все вокруг вдруг осветилось, я ничего не делал Я просто сидел под деревом и отдыхал, наслаждался отдыхом. Когда я засмеялся, мой смех услышал садовник. Он всегда считал меня немного чокнутым, но никогда еще не слышал, чтобы я так смеялся. Он подбежал ко мне и спросил: «В чем дело?»

Я ответил: «Не волнуйтесь. Вы же знаете, что я сумасшедший. И теперь я окончательно сошел с ума! Я смеюсь над собой. Не обижайтесь. Идите лучше спать».

Ты спрашиваешь: «Что ты сделал сразу после того, как стал просветленным?»

Я рассмеялся. И с тех пор я не прекращаю смеяться. Я не могу смеяться в вашем присутствии, когда рассказываю анекдоты, потому что это делает их менее смешными, но я смеюсь через вас.

Марио заваливается в любимый бар и заказывает тройной виски.

— Что с тобой случилось? — спрашивает у него бармен.

— Да я с ума схожу от злости! — говорит Марио. — Все это началось вчера поздно вечером. Мы засиделись допоздна, и моя секретарша попросила подвезти ее домой. И когда я включил зажигание, ключ сломался у меня в руке!

— Да, я б на твоем месте точно сошел с ума, — говорит бармен.

— Да нет, дело совсем не в этом, — говорит Марио. — Мы просто взяли такси, поехали к ней домой, она состряпала ужин, и мы немного поели. Затем она спросила, не хочу ли я немного прилечь.

— А дальше? — увлеченно спросил бармен.

— Так вот, — продолжил Марио, — когда я стал расстегивать брюки, чертову молнию заело, и я никак не мог их снять!

— Ой! Я бы просто свихнулся! — воскликнул бармен.

— Нет… Не это свело меня с ума Вскоре мы все-таки занялись сексом, и все у нас шло просто замечательно, как вдруг я услышал, что в замке поворачивается ключ. «Быстрей, — сказала она, — это, наверное, мой муж. Прячься!»

— Ну и дела! — говорит бармен.

— Да нет, — говорит Марио. — Не это свело меня с ума Мне пришлось быстро спрятаться. В шкаф и под кровать залезть было нельзя, это было бы слишком просто, поэтому я вылез в окно и повис, зацепившись пальцами за подоконник.

— И что потом? — спросил бармен.

— Ну вот, врывается муж и начинает орать: «Где прячется этот сукин сын?» Не дожидаясь ответа, он начинает заглядывать в шкаф, под кровать, затем смотрит в окно и видит, что я вишу там голый и цепляюсь пальцами за подоконник.

— И дальше? — говорит бармен.

— Ну он бежит к шкафу, берет железную клюшку для гольфа, с ухмылкой на лице вскакивает на подоконник и начинает лупить меня по пальцам, и бьет по очереди по каждому пальцу.

— Боже мой! Неудивительно, что ты злой как собака! — говорит бармен.

— Да нет же! И как собака я злой не из-за этого! — говорит Марио. — Только когда он добрался до последнего пальца, я посмотрел вниз и понял, что до земли полметра!

Достаточно на сегодня.