Бабах! – взорвалось что-то на кухне. Тимка спросонья взлетел на шкаф, распушив хвост и вздыбив шерсть на загривке.

Андрей бросился на кухню.

– Простите великодушно! Так торопился обрадовать вас, что не заметил эту штуку!

Графин с водой, вернее, осколки графина, валялись на полу, в луже воды. А вороний муж грустно качал головой, сидя на подоконнике. Из-за дверного косяка на погром неодобрительно глядел Тимкин глаз. Все остальное, для надежности, спряталось за угол.

– Чем хоть обрадовать-то хотел? – уныло спросил Андрей.

– А! У нас появилось потомство! Воронята! – гордо сообщил «погромщик».

– Ура. Мы очень, очень рады, – с похоронным видом сказал Тимка, соизволив, наконец, показаться полностью из-за двери. Он с тоской посмотрел на холодильник. В глазах его читалось – сколько теперь еды уйдет, туда, за окно.

В дверь позвонили. На пороге стояла Кристина:

– Все, погуляли с Амуром, теперь, до вечера, я свободна!

– Что стряслось? – Спросила Кристина, заходя за Андреем на кухню и, чуть не наступив в лужу на полу.

Андрей объяснил ей, что стряслось, сметая веником в совок осколки графина. Он вытер пол тряпкой и сказал:

– Ну что? Пойдем знакомиться с воронятами?

– С пустыми руками знакомиться не ходют! – ворчливо заметил Тимка. – Детям всегда надо нести что-нибудь вкусненькое!

Он судорожно сглотнул, представив себе это вкусненькое.

– Ты, с нами пойдешь? – спросил Андрей кота.

– Нет. Мое бедное сердце не выдержит новых проглотов! – ответил Тимка. – Я к старым только-только кое-как привыкать начал…

Андрей понял, кого имел в виду кот.

– Он с нами не пойдет! – сказал Андрей Кристине. – Он боится, что у него сердце не выдержит, когда он будет смотреть на воронят, глотающих его вкусную еду.

Тимка все сидел на кухне, с горестным видом глядя на холодильник.

– Ты, может, уйдешь в комнату? – участливо спросил Андрей, чтобы не подвергать кота новому испытанию – выгрузкой продуктов из холодильника.

– Да, да, уйду… – сказал Тимка, не трогаясь с места и не отводя глаз от холодильника.

– Кристин, унеси его, пожалуйста, в комнату. Пусть он не видит, какую я вороне с воронятами еду понесу, – попросил Андрей Кристину.

– Может не стоит? У нас есть еда! – вороний муж все это время сидел на подоконнике, разглядывая кота, и удивлялся его скупердяйству.

Кристина, покачав головой, взяла Тимку на руки, и понесла с кухни.

– Однако! – воскликнула она, ощутив его вес.

Андрей быстро набрал продуктов в холодильнике. Коту, за его героическое поведение, он вскрыл банку рыбных консервов, которые Тимка просто обожал.

– Я предупрежу о вашем визите свое семейство! – сказал вороний супруг, и вылетел в окно.

– Андрей, чего это у тебя вороны туда – сюда снуют? Ты им чего, медом окно что-ли намазал? Давеча воробьи целой стаей залетели. Теперь ворона. Чего у тебя там? Зверинец развел? – соседка, тетя Клава, высунулась в окно. На ее громкие крики, сидевшие во дворе старушки, подняли головы.

– Я вот все родителям расскажу. Будешь знать, как птиц приваживать! – не угомонялась тетя Клава.

Андрей схватил пакет и побежал к дверям.

– Кристина, где ты там застряла. Пошли быстрей! – открывая входную дверь, крикнул он.

Кристина выскочила из комнаты. Они быстро пробежали через двор, под любопытными взглядами соседских старушек, гревшихся под весенним солнцем на лавочке у подъезда.

Ворона обрадовалась, увидев Андрея с Кристиной: – Как я соскучилась по вас, чего вы так долго не приходили? Что нового? А где этот, пузатый? Не заболел часом, от переживаний?

– Спасибо, здоров! – сдержанно ответил Андрей, немного обидевшись за Тимку.

– А у меня вот, потомство! – ворона гордо расправила крылья. – Посмотрите, какие красивые!

Три вороненка попытались выглянуть из гнезда.

– Господи! Да какие страшные! – испугалась Кристина.

Воронята что-то лопотали, но понять их Андрей не мог.

– Ворона! А можно, я тебя буду называть Кларой? – спросил Андрей, чтобы хоть что-нибудь сказать. Он раньше никогда не видел воронят и представлял их себе немного по-другому. По крайней мере, не похожими на семь чертей разом.

– Вот еще! Какой такой Кларой? Я всю жизнь вороной зовусь, а не Кларой! – сказала ворона.

– Но ты же меня зовешь и говорящий мальчик, и Андрей, и просто мальчик. Вон сколько имен у меня. А у тебя всего одно. И, кроме того, вороной можно назвать и твою соседку, да любую из вашей стаи зовут вороной. А тут у тебя отдельное имя будет, только для нас. А остальные и знать не будут. А мужа твоего назовем Карл. Хорошо будет – Клара и Карл! – сказал Андрей.

– Ну, ладно. Если тебе хорошо будет, зови, как хочешь, хоть бы и Кларой! – сказала ворона.

Андрей обрадовался тому, как легко ворона согласилась на его предложение.

– Куй железо, пока горячо! – сказал он сам себе. – Ворона! Клара! А ты не смогла бы Кристину научить разговаривать по-нашему? Чтобы она тебя понимала, и ты ее понимала. И по-собачьи, и по-кошачьи? А, ворона?

– Я же тебе объясняла! Вы, люди, не верите в чудеса. И вы не добрые. Поэтому вы не только других не понимаете, вы друг-друга понять не можете, потому, как, не хо-ти-те! Понимаешь? Не хо-ти-те! От этого и все ваши беды!

А ты не знаю, чем заслужил, что нас понимать научился. Наверно добрый ты! И добрый ты внутри, а не на показ.

– Вы о чем? – шепотом спросила Кристина.

– Да я прошу ворону научить тебя разговаривать, а она не хочет. Вернее, не может. Говорит самой надо стараться, нужно самой сильно захотеть, и доброй надо быть изнутри, а не снаружи. А как таким стать, никто не говорит! – сказал Андрей.

– Выходит, я не стараюсь? И что? Я злая что-ли? – Кристина неожиданно расплакалась, – хорошего же вы обо мне мнения! – сквозь рыдания говорила она. – Как помогать, так Кристина хорошая, а как научить разговаривать, так сразу злая.

– Ты что это, девочку обижаешь? – остановилась около них, какая-то старушка.

– Я не обижаю. Я ей помочь не могу. Она хочет научиться разговаривать по-вороньи и по-кошачьи. А я не могу ее научить! – ответил Андрей.

– А ты хоть пробовал? – спросила старушка, ничуть не удивившись. – Ты попробуй, может, что и выйдет. А ты не реви. Плачем ничего не добьешься. Захотеть надо очень сильно. И доброй надобно быть.

– А ты бы тоже, не отнекивалась, а поучила! – сказала старушка, глядя на ворону. – Глядишь, что и вышло бы.

Старушка лукаво всем улыбнулась и пошла своей дорогой.

Ребята ошеломленно смотрели ей вслед.

– Ворона, а ворона! Ты ее поняла? Ты поняла, что она тебе сказала? – спросил Андрей.

– А что ее понимать-то! Велела научить твою подружку разговаривать. Вот и все понимание. Тут и понимать нечего! Только и она не сказала, как?

Ладно, вот детки мои подрастут, летать научатся. А в свою стаю определятся, тогда и попробуем научить твою подружку Кристину разговаривать.

У Кристины слезы успели высохнуть, и она широко распахнула свои синие глаза, удивившись речам старушки.

И вдруг до Андрея окончательно дошло – старушка разговаривала с вороной на ее, вороньем языке.

– Бабушка! Бабушка! Подождите! – Андрей кинулся за старушкой. Он добежал до угла – вся улица просматривалась очень далеко. Никого! Одни машины на дороге, да деревья вдоль тротуаров. Никакой бабушки-старушки нигде не видно! Да ведь не должна же она, так быстро ходить, и свернуть здесь негде. И магазинов нет поблизости. При всем при том, и старушки тоже нет!

– Чудеса в решете! – подумал Андрей. – Поблазнилось, что-ли?

– Не догнал? – Кристина подбежала к Андрею.

– А тебе она зачем, это бабка? – спросила она.

– Спросить хотел, где она по-вороньи научилась разговаривать, я сразу и не понял, что она по-вороньи с вороной Кларой разговаривала. Сейчас только дошло.

– Ну, ты даешь, Андрей! – Обиделась в очередной раз Кристина. – Может, она помогла бы мне, научила разговаривать, как ты разговариваешь.

Кристина сердито посмотрела на Андрея.

Он прекрасно понимал ее. Кристина всегда и во всем была первая. А тут вдруг Андрей может что-то делать, недоступное для нее. Вот и нервничает. Что ж, необходимо будет учить ее говорить. Но как?

– Ладно, пойдем к вороне. Потолкуем еще раз с ней. Может, что дельное подскажет.

Но вороны в гнезде не было. Вместо нее сидел ее супруг – Карл. Он радостно поприветствовал ребят. Воронята сделали очередную попытку выглянуть из гнезда, но они были слишком малы, и им не удалось этого сделать.

Ребята, оставив еду, отправились домой. Солнце припекало совсем по-летнему. Андрей расстегнул куртку.

– Застегнись! – хмуро буркнула Кристина. – Вспотел, пока за бабкой носился, простудишься.

Андрей молча подчинился.

– Накормили? – спросил их дома Тимка. – Я, ведь, тоже голодный.

– Я же тебе оставил еды? – сказал Андрей.

– Да что там было? На один жевок! Я толком и не понял, ел, или не ел.

Андрей, вздохнув, открыл для Тимки еще одну банку консервов.

Для Кристины и себя, он на скорую руку, соорудил бутерброды и поставил чайник на плиту.

Молча перекусив, ребята пошли в комнату. У Тимки, от обжорства, сил не хватило запрыгнуть на диван, и он упал посреди комнаты.

«Ну, какой из него сейчас помощник?» – подумал Андрей. Он хотел приступить к обучению Кристины прямо сейчас. Лишь бы она не надулась заново на него. Но и без помощи кота вряд ли что выйдет.

– Кристин! Я тут рассказ начал писать по заданию Николая Васильевича. Хочешь почитать? – осторожно спросил он.

– Какое задание? А почему он мне это не поручил? – взвилась Кристина.

– Я не знаю. Он меня к себе в кабинет привел, ну помнишь, тогда? Когда меня бить хотели? И попросил написать рассказ для конкурса.

– Андрей, это нечестно! Я всегда сочинения писала лучше тебя. Почему ты, а не я?

Андрей беспомощно пожал плечами. Он чувствовал себя виноватым перед Кристиной. Знание языков: вороний, кошачий, собачий. А тут, плюс ко всему, рассказ поручили писать ему, а не Кристине.

Андрею стало неудобно перед Кристиной. А как исправить положение, он не знал.

– А давай вместе писать? – осенило его.

– Не буду я вместе писать! Тебе поручили, ты и пиши. Значит ты достойный, а я нет. И вообще, я домой пошла. Мне Амура выгулять нужно.

Кристина поднялась из кресла, и, не глядя на Андрея, вышла из квартиры.

«Ну что я такой неуклюжий! Обидел Кристину. Завтра же пойду к Николаю Васильевичу и скажу:

– Николай Васильевич! Я, не достоин, участвовать в конкурсе! У нас в классе есть люди, которые пишут гораздо лучше меня. Вот, Кристина, например. Поручите ей это дело, пусть она пишет повесть или рассказ. А я только все испорчу!

Да! Завтра же зайду, извинюсь перед Николаем Ивановичем. Предложу ему, пусть Кристина пишет для конкурса. Да! Так и предложу!

И с Тимом надо поговорить, можно ведь составить разговорник, или что-нибудь, типа словаря! Как я раньше не додумался! Я буду в два, нет в три столбика, писать названия разных предметов, а рядом писать перевод на вороний, кошачий, и собачий языки. Это же просто! Ну, я балда!».

Андрей схватил ручку и быстро написал в столбик – ворона, кот, собака, кушать, шкаф, и другие обиходные слова до конца страницы.

– Так, теперь рядом перевод – по-вороньи кот будет… кот. По-собачьи…. Кот? По-кошачьи…. Тоже кот!

Кушать…. кушать…. кушать…. кушать.

Шкаф…. шкаф…. шкаф… шкаф.

– Что же это? Почему я не могу, перевести? Почему у меня не получается?

Звонок в дверь прервал мучения Андрея. Он открыл дверь, на пороге стояла Кристина.

– Андрей! Прости, меня, пожалуйста! Я такая свинья! Я думаю только о себе! Извини меня! Я плохая!

– Ну что ты, Кристина! Проходи! Понимаешь, я пытался составить словарь для тебя, а у меня, не выходит. Прямо, колдовство какое-то! Пишу, кот, и в переводе у меня один кот получается. То есть я произношу одно слово, а пишу другое – по-человечески. Вот!

Андрей показал Кристине исписанный листок.

– Андрей, ты не парься! Не дано мне это, понимаешь? Я должна стать другой, тогда мне может быть позволят понимать звериные и птичьи языки.

– Кем не дано? – удивился Андрей. – Кто позволит?

– Не знаю, кем, но не дано! Может этой старушкой не дано, может еще кем. Но мне, значит, нельзя разговаривать с вороной, собакой, и твоим котом Тимкой. Ну и ладно! Переживем как – нибудь! Ты лучше покажи, что ты там успел написать на конкурс.

Андрей, немного стесняясь, достал свои шесть листиков с рассказом, или повестью – что получится, он сам толком не знал. Что получится, то и получится. Чем богаты, как говорится.

Кристина внимательно прочитала написанное и, с интересом, посмотрела на Андрея:

– Ты, что ли, у нас талант? Ты сам это все написал? Молодец! Я бы так не смогла. Если бы тему задали, так написала бы. Но вот так, взяв тему с «потолка»! Нет, не смогла бы!

Андрей покраснел от удовольствия, хотя и прекрасно понимал, что никакой он не талант. А Кристина так, из вежливости его нахваливает.

– А давай вместе писать! – предложил он.

– Ну… давай. Давай попробуем. Я, правда, не уверена, что смогу помочь. Если бы Николай Васильевич мне поручил писать…. Ну, хорошо, хорошо! Давай попробуем вместе писать. Мало ли, вдруг и получится что-нибудь стоящее? Пока не попробуешь, не узнаешь!

Ребята уселись за письменный стол. Андрей перечитал свое сочинение, чтобы освежить в памяти написанное и продолжил:

«– Пошли! – сказала Ва-Ра Мишке. Взяв его за руку, повела в пещеру.

В пещере горел костер. Два человека поддерживали огонь, третий с огромной дубиной сидел рядом, охранял.

«Во, дела! Это, какие же времена мне сняться? Они же огонь добывать не умеют. Вот так с головешками и таскаются с места на место. А если огонь погаснет, вождь всех троих по кумполу своей дубиной огреет и все, привет. Пишите письма!

Надо научить их, пока не проснулся, огонь разводить. Где-то у меня спички были?»

Мишка полез по карманам.

– Вот! – показал он Ва-Ре коробок. Ва-Ра осторожно взяла спички у Мишки из рук, понюхала коробку, осторожно попробовала на зуб уголок.

– Ты чего делаешь? – возмутился Мишка – дай сюда! Обмуслякала всю коробку! Теперь спички как, по мокрому, чиркать?

Он достал одну спичку и попробовал зажечь. С третьего раза спичка загорелась.

– О! у! – воскликнула Ва-Ра. Она выхватила коробку из Мишкиных рук и помчалась из пещеры.

«Отцу показать понесла, вождю», – догадался Мишка.

Он вышел вслед за ней и точно, Ва-Ра показывала коробку вождю.

«Сейчас и этот в рот потащит!» – подумал Миша.

Он подбежал к вождю и выхватил спички из его рук. Вождь, не долго думая, снял с плеча свою дубину – дерево и замахнулся на Мишку.

Мишка проворно отскочил в сторону и, вытащив спичку, зажег ее.

Вождь удержал занесенную над Мишкиной головой дубину и вытаращился на огонек.

Миша достал еще одну спичку и медленно, чтобы было понятно, как это делается, чиркнул ее о коробок. Затем он протянул коробку вождю. Тот неуклюже достал спичку, уронив при этом пару штук на землю. Он чиркнул спичку о коробок – ничего не произошло.

– Да не той стороной! Не той! – воскликнул Мишка.

Он подобрал с земли две уроненные вождем спички и показал, как нужно зажигать.

Вождь понял. Он стал доставать одну за другой спички, чиркал их о коробку и с восторгом разглядывал огонь. Постепенно все племя пещерных людей собралось вокруг них. Приковылял и шаман или колдун племени, или, как его там называют. Одна из спичек обожгла вождю палец, и он бросил коробку на землю. Мишка проворно подобрал коробку – спичек осталось пять штук всего и одна у Мишки в руках. Мишка положил ее себе в карман, как ему показалось, незаметно.

Вождь опять схватился за дубину. Пришлось Мишке отдать ему коробку. Тот показал шаману, как зажигать спички. Шаман и зажег все пять.

– Давай еще! – сказал вождь, когда коробка опустела.

– Так нету больше! – сказал Мишка, утаив одну спичку.

«Пригодится, поди!» – думал он, глядя честными глазами в лицо вождю и разводя руками. Вождь покрутил пустую коробку, подумал и спрятал ее в свою одежду, состоящую из шкуры неизвестного Мишке зверя.

«И что? Ножик показать? Враз отберут. Нет, тут треба хорошенько покумекать, что им показывать, а что нет!» – подумал Мишка. Он развернулся и пошел в пещеру. Племя молча смотрело ему вслед, пока он не скрылся в ней. А потом вполголоса начали совещаться с вождем и шаманом.

– Чего-то разонравилось мне тут, просыпаться пора! – подумал Мишка, усаживаясь неподалеку от костра.

Троица, сохранявшая огонь, неодобрительно покосилась на него, но никто ничего не сказал.

Мишка решил, что пока не проснулся, не худо бы сделать ревизию карманов. Но доставать свое имущество при свидетелях не стал, отберут, к бабушке не ходи гадать, как пить дать, отберут. Он стал вспоминать, что у него есть. Так, мобила, перочинный нож с шестью лезвиями, часы, спичка, утаенная от вождя. Что у меня еще есть?»

Андрей задумался тоже, что еще положить Мишке в карманы?

– Может компас? Или зажигалку? – из-за плеча Андрея спросила Кристина, за все время, что сочинялись эти строки, не проронившая ни единого слова и, казалось, даже дышавшая через раз.

Тимка приоткрыл один глаз:

– Чего это вы там делите? А мне?

– Спи, ничего не делим. Я уроки готовлю, а Кристина мне помогает! – соврал Андрей.

Не объяснять же коту, что он пишет рассказ. Тогда вопросов будет на полгода – что такое рассказ, зачем? Какая от него может быть польза персонально ему, Тимке? И прочее, и прочее, и прочее. Пожалуй, и объяснить потребует, как компьютер работает и как шариковая ручка пишет, и из чего бумага сделана. Вспотеешь, пока расскажешь.

«А смогу хоть что-то рассказать? – подумал Андрей. – Я ведь тоже ничего не знаю. Стыдоба будет, начни объяснять. Позор! Коту ничего объяснить не могу! Надо все-таки уроки повнимательней делать, хоть запоминать все. Да и в дополнительной литературе посмотреть – хоть те же Мишкины спички – как их делают? Можно самому их сделать? И как, например, костер развести без спичек?»

А вдруг и его куда-нибудь забросят в прошедшее время? Где-то Андрей читал или по телику видел, что ничего в мире не происходит просто так. Все связано между собой.

И, если, Андрей получил такой дар, разговаривать с вороной, воробьями, котом и собакой, значит….

«И ничего это не значит!» – успокоил сам себя Андрей. – «Может, я головой, где треснулся и не помню. А от этого способности мои проснулись. Вон по телевизору же показывали, экстрасенсов разных. У них тоже способности разные появляться начали – кого по голове пыльным мешком из-за угла ударили, кого молния стукнула, кого как к этому делу приобщило. И живут люди. Ничего с ними не происходит. Никуда их не забрасывает.

Вот закончу школу, и пойду на зоолога учиться, или орнитолога. Мне ворона столько про себя расскажет, можно будет целую диссертацию написать! Академиком стать! Или профессором. Кто из них главнее? Тем и буду! А что? Кто в мире может похвастаться, что может с собственным котом о погоде говорить, о футболе и обо всем на свете. Никто!».

Сейчас только до Андрея стало доходить, какой он необыкновенный человек. Только нужно помалкивать о своих способностях. А то запрут в какую-нибудь лабораторию и будут опыты, ставить, как на обезьяне или кролике.

– Кристина! Кристин! Ты никому не говори, что я умею с воронами и кошками разговаривать! – Андрей рассказал ей о своих опасениях.

– Вот смотрю я на тебя, Андрей, и удивляюсь! Как-то ты уж очень спокойно относишься ко всему этому! – сказала Кристина.

– К чему к этому? – не понял Андрей.

– К умению своему, или дару. Не знаю, как правильно выразиться?

– Не надо выражаться, здесь дети! – попробовал пошутить Андрей, кивая на дремлющего Тимку.

– Тебе все шуточки! А я с тобой совершенно серьезно говорю! А может, ты меня мистифицируешь? – Кристина заходила по комнате, изредка поглядывая на Андрея.

Тимка поднял голову, недовольно посмотрел на нее, но ничего не сказав, продолжил дремать дальше.

– Это как? – удивился Андрей.

– Ну, не знаю. Чревовещанием занимаешься, или еще как?

– Никто тебя не мистифицирует. Ты же не удивляешься способностям экстрасенсов. Вон, по телику показывают: они и вещи находят, и людей, и мысли чужие угадывают. А в Индии, говорят, йоги летать умеют, и предметы силой мысли двигают! – сказал Андрей.

– Говорят, в Москве кур доят, а ты всему и веришь! Йоги, экстрасенсы – это все не то! Это люди с людьми общаются, а не с животными и птицами разговаривают. А если у тебя такой дар открылся, значит, ты какой-то особый! А может, ты головой стукался? Или в тебя молния ударяла? Я слышала, после этого, такие способности проявляются! У тех, кто живой остался! – сказала Кристина.

– Никуда я головой не стукался, и молния в меня не ударяла. Я, накануне, с ребятами только пива попробовал, да и то всего два глотка! – признался Андрей.

– Ну, после пива, какие и были маломальские способности, и те исчезнут! А уж новые, нипочем не откроются! Я тебя считала умнее. А ты пиво в подворотнях пьешь, как дегенерат! – рассердилась Кристина.

– А что тут особенного? Я ж, немного совсем, всего пару глотков! – оправдывался Андрей.

– Андрей, ты что, не знаешь, кто в наше время пиво пьет, и всякую дрянь курит? Полные дебилы! Нормальные спортом занимаются и книжки читают. А из этих, любителей «пивасика», обочина вырастет!

– Какая, еще обочина?

– Такая! На обочине жизни они будут стоять, и смотреть, как мимо них, в больших красивых лимузинах проносятся те, кто сейчас над книжками горбатится.

– Ну, я же совсем чуточку выпил этого треклятого пива! – слабо защищался Андрей.

– А никто и не начинает ведрами его хлестать! Все понемногу начинают! Помаленьку, полегоньку и незаметно, шаг за шагом, шаг за шагом к обочине ближе и ближе, ближе и ближе. А то и с обочины сойдут, не понимая, что они и есть эта обочина! Ты пойми, Андрей! Полина Васильевна правильно сказала: – Мы, будущие хозяева этой страны! Мы! А какой хозяин, такая и страна! Хозяин дремучий невежда, и страна дремучая! А бараны, нынче не в моде. Баранов только шашлычники любят!

– Да не буду я больше пить! Мне вовсе и не понравилось! Кончай нудить! Вот еще один воспитатель на мою голову навязался! Все я понял! – сказал Андрей.

– Ладно, хватит об этом! Давай, пиши дальше. Что там с Мишкой будет у первобытных? – Кристина посмотрела на Андрея. – Андрей! Я, честное слово, Никому! Ничего! Не скажу! Не грузись. Может таких как ты десятки, сотни человек. Просто они помалкивают в тряпочку и все. А может, кто и покруче есть – тарам-парарам скажет, и волшебство какое-нибудь происходит.

А на твоем месте, я бы не таилась. Может, твои способности большую пользу принесут не только людям, но и тем же воронам, и кошкам, и собакам.

Ты не торопись, подумай хорошенько. И сам реши, как тебе поступить. Давай пиши дальше. Мне интересно же, что там дальше будет! Только про природу что-нибудь напиши побольше. Во всех книжках природу описывают. Только, почему-то, мало кто читает эти описания, в основном пропускают.

Но у Андрея пропал настрой, он не мог придумать, что там дальше будет с Мишей.

– А давай, я распечатаю свои листки и тебе отдам, а ты дома продолжишь, – предложил он Кристине. – Может, вдвоем, мы быстрее и лучше напишем. Ведь писали же Ильф и Петров вдвоем. А Джек Лондон свои «Сердца четырех» тоже, вроде, не один писал.

Кристина, немного подумав, согласилась. Она взяла написанное Андреем и отправилась домой. Тем более Амур уже, наверное, заждался.

Андрей, проводив Кристину до дверей и вернувшись в комнату, неожиданно для себя, продолжил писать:

«Мишка, потоптавшись в пещере, вышел обратно на белый свет. Та троица, сохранявшая и охранявшая костер, не сводила с него глаз. И Миша решил спрятаться где-нибудь в кустах, чтобы попробовать позвонить по сотовому.

Племя занималось своими делами. Дети собирали хворост, разыскивали в земле каких – то жучков и сразу отправляли их в рот, женщины выкапывали коренья.

Мужчины, собравшись около вождя, о чем-то разговаривали.

Мишка боком – боком зашел за кусты. Достав из кармана сотик, увидел – зарядки меньше половины. Ведь говорила мама: – Заряди, прежде чем пойдешь куда-то!

Поленился! Чего там, не далеко собирался, и не надолго. Думал, погуляю пару часиков и хватит.

Связи не было. Миша нажимал и нажимал на вызов дома – тишина!

Даже оператор не говорила: – Вызываемый абонент недоступен.

Полная тишина. Будто камень к уху прижал, а не мобильник.

Вдруг чья-то рука выхватила у него телефон. Обернувшись, Миша увидел шамана.

– Отдай! Это мой сотик! Зачем тебе телефон? Ты и пользоваться-то им не умеешь. И роуминг у вас тут не хочет работать. Отдай, а не то я маме скажу, – прошептал Мишка, используя последний аргумент малышни, у которой он, иногда, вот так же, бесцеремонно, выхватывал понравившуюся ему вещь. Прошептал и по инерции закрутил головой – никто не слышал? Авторитет требуется беречь даже здесь, у этих дикарей.

Мишка уже успел понять, что все происходящее вокруг ему не снится, а происходит наяву».

Андрей задумался, а что, если сделать три рассказа?

Один он пишет сам, второй с Кристиной, а третий остановит на этом месте – пусть ребята сами дописывают. Конкурс ведь для детей, вот пусть каждый сам и напишет окончание рассказа. Кому, какое понравится.