Два слова о себе… Я здесь являюсь преподавателем, профессором кафедры основного богословия и западных исповеданий. То есть в проблематику изучаемых курсов входят следующие задачи: во–первых – показать, что такое христианство для каждого человека, который интересуется им; что такое религия для всех тех, у кого какой‑то есть интерес именно к этого рода проблемам. Это что касается первого курса, а второй курс, западные исповедания, здесь мой интерес сосредоточен на протестантских исповеданиях, то есть тех, которые отошли от католицизма в XVI–ом столетии и позднее. Основная задача не столько изучение истории, сколько изучение основных проблем связанных с пониманием христианства в трех конфесиях: католической, протестантской и православной.

На первый взгляд это сопоставление может представляться для человека неискушенного чем‑то очень отвлеченным и узким вопросом, но это только на первый взгляд. На самом деле, – пока я утверждаю только тезис, без доказательств, – ситуация такова, что именно богословское осмысление христианства, и отсюда богословское понимание мира и процессов происходящих в человеческом обществе вилось началом истоков и движущей силой всей европейской цивилизации. Западная Европа как таковая, как мы ее сейчас видим, слышим и читаем, вся своими истоками коренится в западном богословии.

Это тема конечно в высшей степени интересная и здесь очень много можно привести примеров, но сам по себе это факт замечательный. Для тех, кто занимается проблемами религиоведения, я думаю, этот вопрос особенно интересен. Ну, в конечном счете, просто мы имеем дело с одной из иллюстраций того тезиса или, если хотите, той истины – кстати, я бы сказал, общерелигиозной истины – которая может быть выражена кратким афоризмом: дух творит себе формы. Богословие по преимуществу всегда занимается, как вам всем понятно, проблемами духовного порядка и то, какие идеи рождаются из этой духовной атмосферы, имеет в высшей степени важное значение.

Ну, в качестве такого вот очень серьезного утверждения я бы выделил следующее: материализм – западный материализм; атеизм, как таковой; все это есть, как это вам не покажется странным и на первый взгляд непонятным, все это есть порождение западного богословия. (Слышите? – богословия!.. Богословие это наука о Боге, это религиозная наука!) Вот эта вся сумма этих вещей, которые на первый взгляд являются прямыми антагонистами религии, своим истоком имеет западное богословие. Правда же, интересные вещи?.. И конечно их, так сказать, просмотреть отчасти в историческом контексте и конечно в плане религиозно–философском – очень поучительно. Убеждаешься, что действительно слова Христа о том, что Церковь, ну христианство или, как Он говорил, Царство Божие является закваской, которая переквашивает все тесто, являются поистине точным выражением существа нашей жизни.

Вот для Европы – это очень показательно, и если западное католическое богословие, а затем протестантское сформировало, в полном смысле слова, западную цивилизацию, то с той же уверенностью можно говорить и о том, что специфика нашего русского богословия, русского понимания христианства – то, что мы называем православием – сделала то, что мы имеем свою цивилизацию. Нечто особое, что нас отличает от Запада… Во многие периоды – очень остро отличает, очень сильно отличает! Сейчас в мире идет процесс нивелировки вообще всех ценностей – все нивелируется! Сейчас поэтому идет процесс нивелировки между западным и российским, я бы сказал, духовным восприятием и духовным состоянием человека и культуры, как таковой.

Ну вот, видите, как я долго объяснял, чем я занимаюсь – это просто можно умереть от скуки!.. Но нужно было представиться, правда же? Иначе нельзя…

Хорошо. Поскольку сейчас, я понимаю, что вопросов очень много – чем сложнее жизнь, тем больше проблем, но, так сказать, предвосхищая ваши вопросы и проблемы, которые могут быть поставлены здесь, я бы хотел опять‑таки подчеркнуть вот ту мысль: в конечном счете, все проблемы нашей жизни обусловлены, конечно же, внутренним состоянием человека. Хотим мы того или не хотим – это факт. Очень важно вот в этом отношении здесь религиозное восприятие мира – религия это просто утверждает и человек, который это принимает, снимает с себя множество внутренних противоречий.

Для кого идея эта непонятна и кто думает, что жизнь наша – то есть ее состояние – зависит от каких‑то исключительно внешних причин, те люди очень многое теряют – бьются впустую. Посмотрите на историю цивилизации – одни сплошные перевороты, изменения, попытки внешнего трансформирования института власти, революции, эволюции, монархии, демократии, республики – всю историю человечество бьется над решением одной задачи, как создать благо на земле. Не правда ли, в этом весь смысл цивилизации?.. В этом же!.. Всю историю, слышите!? Тысячелетия – те тысячелетия, которые нам известны, и не любопытна ли картина, что чем дальше развивается история, мы пришли к такому состоянию мира, которого действительно никогда еще в истории не было, по двум объективным, так сказать, признакам. Первый из них: никогда не было такого расцвета цивилизации, науки, техники, как сейчас. По крайней мере, нам это неизвестно – и трудно даже предполагать. Если бы воскресить кого‑то из наших предков прошлого столетия, он просто не поверил бы – он был бы потрясен, я не знаю, что бы с ним было!.. – это поразительный расцвет.

С другой стороны – другой, такой же объективный, признак, такой же, если не большей, силы: мир наш, – наш населенный космос, состояние человечества, состояние нашей биосферы – находится в таком положении, что правы, совершенно правы те писатели–фантасты, которые вкладывают в уста инопланетян, подлетающих к Земле, фразу: «Ах, мы здесь садиться не будем, здесь жизни нет!» Мы буквально под корень подрубили сами себя научно–техническим прогрессом. Это – поразительно!!!

Получается примерно картина та, которая очень часто встречается сейчас: змий, заглатывающий самого себя, и чем больше он растет, тем глубже поглощает себя, уничтожает себя!.. Странная, парадоксальнейшая картина, к которой мы пришли в своем развитии! Это такой парадокс, который просто потрясает!!! Небывалый, неслыханный взлет нашей мысли, нашей цивилизации и – потрясающее состояние мира, к которому мы пришли!.. Достаточно только одного упоминания об экологическом кризисе для человека, который знаком с этим, чтобы он прекрасно понял, о чем идет речь.

В Дубне у нас в этом году состоялась X- я конференция международная под названием «Наука, философия и религия» – я там обычно бываю – и вот разговор: – Сколько же осталось нам жить? – это ученые рассуждают – Ну, лет пятьдесят… Академик Моисеев как вскинулся: – Вы что? Кто это вам сказал такую чушь?! Дай Бог, если мы еще тридцать лет протянем! Я думаю, что это не просто эмоциональные всплески и не фантазии – это говорят люди слишком серьезные и хорошо знающие ситуацию в мире. Все отравлено: воздух, вода, почва… Такие мощные воздействия на нашу психику сейчас, на наши нервы, на наш организм – мощные и отрицательные, – которых никогда в истории не было! Как сизифов труд, что ли? – я не понимаю, чем выше поднимаемся, тем дальше камешек катится…

Вот к чему мы пришли и уж пора бы это осознать все‑таки. Пора бы понять, что если действительно ум человеческий настолько могуч и силен; и если человек это звучит настолько гордо, что выше уже и некуда поднимать; то почему же мы пришли к самоубийству?! – уже не в рамках индивидуума, а в рамках всего человечества… Вы же знаете, что сейчас основная проблема – стыдно сказать даже, я всегда бунтую, когда слово это употребляется – проблема выживания. До чего мы дошли!? Простите, если бы о божьей коровке говорили, то ладно еще, – или об уссурийских тиграх, а тут о человечестве!.. Это сами мы над собой, что делаем?!

Религия утверждает, что корнем, источником нашего человеческого бытия, нашего самочувствия, если хотите, – того, что мы называем счастьем, страданием или горем – является духовное состояние человека. Духовное… – дух творит себе форму. Дух определяет все, что существует в нашем мире – более того, скажу вам больше… Ну, еще более или менее легко понять, когда я говорю, что мое духовное состояние определяет всю мою жизнь, все мое бытие, все мое творчество, все мои идеи и т. д. – ну, это понятно. А когда я скажу, что именно наше духовное состояние определяет землетрясения, или град, или тайфун – вот это уже – извините! А почему извините?..

Вот тут как раз одно из утверждений, которое конечно же математически доказано быть не может, сами понимаете, но… Во–первых: человеческая интуиция. Всегда – начинается мор, что говорит народ? Прегрешили, Бог нас наказал!.. Страшные войны? – Бог нас наказал, – и указывают, за что. Стихийные бедствия: засуха или, напротив – заливает, опять‑таки говорят… То есть –сама интуиция. Даже без богословского детального осмысления: как это может быть, как это моя ложь, мой разврат или мое негодяйство по отношению к другим людям, может действовать на окружающий мир – сам механизм не рассматривается. Да и действительно, едва ли мы когда сможем вот эту цепочку установить. Бесспорно одно: интуиция прямо усматривает эту связь. То есть духовное состояние человечества определяет даже состояние того, что бы мы назвали всей биосферой, окружающей человека – само состояние природы, состояние всего мира. Это утверждает религия.

Есть одна изумительная фраза у одного древнего Отца, которую стоит, наверное, знать, и если кто в это поверит, то он, я думаю, многое для себя получит. Фраза настолько простая и указывающая на такую вещь, что можно отнестись к ней очень равнодушно. Это был некий Марк Подвижник. Он говорит так: «Все скорбное, случающееся с нами происходит за возношение наше». Вообще говоря – за гордыню! Ну, правда, что тут особенного, на первый взгляд? Как и многие вещи, пока их не проанализируешь, кажутся ничего не значащими. Ну, что там особенного, какой‑то, знаете, электрон или какое‑нибудь ядро атома? Что там особенного? – ядро атома, а открыли такую энергию, что сами сейчас в ужасе, не знают, как бы избавиться от этой энергии.

Так и здесь. Религия утверждает, – вот где психология, кстати, вот действительно на чем изучать психологию бы надо: не по коже, а по духу, – что все наши так называемые страсти, то есть то, что нас мучает: зависть, злоба, неприязнь и прочие вещи, все они, в конечном счете, проистекают вот из этой человеческой самости – этого «я», этой вот гордыни. Оказывается, она является источником. Тот человек, который не борется с этой глупостью… Это глупость невероятнейшая! Ну кто такой я? А другой скажет – я, третий скажет я и шестимиллиардный скажет я, и эти все шесть миллиардов «я» будут друг перед другом скакать и кричать: «Я! я! я!» Представьте себе такую картину, такой абсурд! А это именно так и есть! Глупость!.. Гордыня это величайшая глупость, а что ожидать от глупости, скажите? Каких плодов? Вот у нас тут рядом пятьдесят седьмой километр, там психиатрическая больница, интересно, каких можно поступков ожидать то ее обитателей? Что можно ожидать от глупости? Гордыня это величайшая глупость!

«Все скорбное, что случается с нами, – говорит он, – происходит за возношение наше». Вот где то болото, на котором мы хотим строить дом своего благополучия. Ну, давайте построим тут коттедж, тут даже клюква растет… Великолепно! Начинаем ставить фундамент…

Видите, как религия смотрит на человеческую жизнь, на человеческую душу? Она говорит: это не фундамент! Нужно объективировать себя, посмотреть на себя, и насколько это возможно и хватает сил – бороться с этим.

Вот, что такое духовное? О каком духовном мире мы говорим? Мы как раз и говорим о состоянии духа – даже не о морали, даже не о нравственности, а о состоянии духа человека, и это состояние в первую очередь определяется нашим отношением к людям. Нашим духовным, вы слышите? – даже не моральным (я человека не оскорбляю, не обижаю – это только еще нравственное отношение), а как я себя чувствую по отношению к другим людям!? Как? Я – центр вселенной, а все прочие – только средства для моего благополучия или, напротив, мешают мне жить хорошо? Если я так себя вижу – я глубоко заблуждаюсь. Потому что если каждый начнет себя так видеть, все будут центрами вселенной – простите, что тогда из этого получится? Внутренняя невидимая борьба, борьба за то, какое «я» выше.

Первым истоком вот этого духовного состояния человека является правильное или ложное самосознание. В христианской духовности это проще сделать, поскольку у нас есть центр жизни, источник бытия, источник смысла жизни – Бог! Бог – вот идеал всякой святыни и по отношению к этой святыне мы можем и оценивать себя, и ориентировать свою жизнь. И эта величайшая святыня дала себя увидеть, опознать, узнать во Христе! Ведь Христос ни кто иной, как человеческое воплощение Бога и возможность видения нам того, кто есть Бог, – каковы признаки, на что мы можем ориентировать себя! Он очеловечился, соединился с человеческой природой и дал возможность показать идеальную человечность. Идеальную, то есть ту, по которой мы можем оценивать сами себя и ориентировать нашу жизнь в этом нашем реальном существовании.

Так вот: духовность, о которой мы говорим, оценивается в первую очередь по самосознанию человека, по внутреннему ощущению себя, по переживанию себя. Христианство, Евангелие дает возможность человеку, как свободной личности, сообразовывать себя вот с этим идеалом духовности. Сообразовывать!.. И первое и важнейшее на этом пути – это увидеть себя: насколько же я несообразен с этим. Это дает мне возможность правильного взгляда на себя, это дает мне возможность правильного взгляда на других людей, это дает мне возможность сочувствия другим людям, это открывает мне возможность для правильной, не эмоциональной, а правильной любви к другому человеку. Вот, что это дает. То есть это дает возможность правильной духовной ориентации человека как внутри себя, так и вне себя.

Ну, вы знаете, я слишком разговорился – если каждый человек будет так представляться, то нам не хватит даже и вечности. Вообще‑то я понимаю так, что встреча наша с вами именно встреча, а не лекция, не монологи. Поэтому я был бы рад сейчас услышать ваши пожелания, вопросы – вообще мысли, суждения… Вопросов, я понимаю, множество и поскольку вы приехали в Академию, то, наверное же, надо воспользоваться этим случаем. Только, пожалуйста, погромче, потому что я‑то говорю в микрофон, я обладаю привилегиями президента. Ну, поскольку дело касается преподавания, педагогики, то, я полагаю, есть некоторые вещи, о которых нужно сказать в первую очередь.

Первое и главное: задача педагога не в том, чтобы просто дать знания – педагог не может не давать знания, и он от этого никуда не денется. Ну, никуда! И даже если он не хочет – он будет давать знания, поэтому это всегда подразумевается, но беда, если он на этом только остановится. Задача педагога совсем не в этом состоит… Задача педагога заключается в том, чтобы помочь учащемуся думать. Думать!.. А зачем? И первый вопрос: а зачем учиться? Чтобы стать бизнесменом, генералом, летчиком, космонавтом – я не знаю, кем? Ну, кого‑то это устроит, а другой мальчишка вихрастый скажет: «Хм, странно, а вон вчера убили их и расстреляли! Они были совсем молодые, денег было много, а их положили в могилу».

Мне кажется, одним из первейших вопросов, которые надо бы постоянно иметь в виду и может быть с разных сторон, но пытаться освещать, без которого теряет смысл все на свете, является вопрос: зачем ты живешь? Зачем ты хочешь стать тем‑то, тем‑то и тем‑то – ну, зачем ты живешь? Каков смысл жизни? Я вам скажу, что то сумасшествие, а другого слова я не нахожу, которое творится в цивилизованном, прежде всего, мире (В нецивилизованном даже это меньше гораздо, а в цивилизованном: Европа, Америка, вот теперь и Россия.) творится от того, что люди совершенно не только потеряли смысл жизни, но даже и не думают о нем! Подумайте только, до чего же мы дошли? Огромный труд проделываем, копаем и перекапываем гигантские площади, а когда нас спрашивают: а зачем? – не знаем, что ответить. А зачем ты живешь? – не знает, что ответить.

Действительно, зачем? Чтобы умереть? Ведь вопрос, зачем, что предполагает? Дать такой ответ, который бы показывал, что вот ты это сделаешь и увидишь – зачем. А когда мне на это отвечают: затем что ты помрешь и тебя закопают – что это за ответ?

Вы обратите внимание, – многие же здесь получили, как и я, например, классическое атеистическое образование и воспитание, – что атеизм никогда не затрагивал и никогда не отвечал на один важный вопрос – важнейший… Я помню, тут приезжал ко мне директор Института Научного Атеизма, и мы с ним так побеседовали. Я ему задал самый простой вопрос: что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет? (Пауза) Вот так он молчал. Так вот он: а что надо, чтобы убедиться, что Бог есть? Я говорю: ну, с удовольствием готов ответить, что нужно сделать, чтобы убедиться, что Бог есть. Тут я с удовольствием! Сейчас я вам расскажу! А что нужно сделать, чтобы убедиться, что Бога нет? Ну, что? Может на танцплощадку сходить?.. На дискотеку?.. В театр?.. Может, академиком стать какой‑нибудь там науки?.. Так сколько угодно: академики – и верующие! Что!? Что?! Ничего!!! Представьте себе, изумительная теория: утверждает, что Бога нет, а когда я спрашиваю, а что я должен сделать, чтобы убедиться в этом – молчание! Я говорю: мы с вами попали в ситуацию очень интересную. Я утверждаю, что в созвездии Рака водятся раки, а когда вы меня спрашиваете, как убедиться в этом, я молчу. Что же стоит мое утверждение, любопытно? Не правда ли?

Так вот, конечно, мы иногда детей превозносим, какие они умненькие и хорошие, а иногда их примитивизируем до какого‑то чуть не животного состояния – на самом деле очень важно, чтобы ребенок уже понял, (Ну, ребенок соответствующего возраста, конечно – школьник.), знал ответ на вопрос о смысле жизни. Ведь здесь, надо прямо сказать, существуют два варианта – атеистический и религиозный. И давайте посмотрим. Прямо надо, вы знаете, терпеть не могу вот этих закоулков, ставит этот вопрос и прямо отвечать на него. Не можем ответить? Проконсультироваться, если не можете, спросить. Прямо нужно ответить, какой смысл жизни предлагает атеизм. Какой? Я смертен и все смертны, и все помрем, и наука говорит, что все уничтожится. Какой смысл? Дали подержать мне драгоценный алмаз и отняли потом!..

Бессмыслица жизни и больше ничего! Совершенно очевидная вещь! Еще пока человек здоров, пока благополучен – он еще туда–сюда, а чуть что‑нибудь случилось и все – смысл потерян. Без религиозного понимания жизни нет никакого смысла – ничего нет! Смысл может быть только в жизни – именно об этом и говорит христианство. Причем не просто так говорит, не просто так утверждает, а обосновывает это на бесконечном количестве религиозных фактов христианской жизни. Бесчисленное множество, повторяю, бесчисленное! – то, на чем стоит любая наука. Факты – они необходимы! Как верно писал известный наш русский философ, мыслитель XX века Сергей Николаевич Булгаков, который прошел замечательный путь от атеизма – настоящего атеизма, был профессором политэкономии, а стал протоиереем: «Гора религиозных фактов покрывает холм скептицизма».

Так вот, это очень важно, мне кажется – если есть таковая возможность конечно: я не знаю, есть сейчас в школах возможность говорить о таких вопросах. Если человек имеет какое‑то религиозное мировоззрение, то он должен понять, что в человеке есть и ум, и сердце, и тело, как вещи достаточно различные, как те, которые могут противостоять друг другу. Это же реальность – я понимаю, что хорошо, но никак не могу этого сделать… Представляете? Идет борьба и все!

Так вот: следовательно, и задача для педагогов, какая открывается? В том, чтобы воспитать ум, – дать ему правильные взгляды на жизнь, на смысл жизни, на ценности этой жизни, на приоритеты – на приоритеты, подчеркиваю – этой жизни. Затем, сердце воспитать – об этом мы совсем не думаем – о воспитании сердца! Что это такое – воспитание сердца? Это же наши чувства. О чем говорит христианство? Нужно всячески оберегать себя, насколько это возможно, своих детей от дурных чувств. Бороться с дурными чувствами. Евангелие дает нам возможность видеть, что добро и что зло. Ведь если нет Евангелия, то как узнать, что такое хорошо и что такое плохо? Ответьте, пожалуйста. Недаром же смеются: мораль готтентота какова? Если я у кого украду – хорошо, а если у меня кто‑то украдет – плохо! Замечательная мораль!.. Не правда ли?

Так вот: очень важно приучать человека с детства бороться с дурными чувствами: с недоброжелательством, тщеславием, самомнением, со скупостью и т. д. Воспитание сердца – как это важно!

Скажете, как это возможно делать? Назову вам самую великую истину: «Верный в малом, над многим будет поставлен». Что это такое? Тот, кто не хочет бороться в себе с маленькими кажется погрешностями, – с ничтожными, с которыми он имеет силы бороться, – никогда не справится с влечениями крупными, большими, порабощающими человека. Вы что, думаете, убивающий другого, так сразу это и сделал? Ничего подобного – тысячи раз он уже прокручивал в себе эти варианты! Тысячи раз он это видел и сочувствовал этому! Тысячи раз!!! С малого начинаются все преступления, так же как с малого начинаются и все великие добродетели.

Очень важно воспитание сердца – вот тут нужно указать нравственные ценности и учить человека самое главное борьбе с самим собой. Если мы ребенка не учим бороться с своими желаниями – все! Это будет эгоист законченный – животное или дьявол! Вся суть воспитания человека – научить его бороться со своими желаниями, во имя добра, естественно! Не просто со всеми желаниями, а бороться с желаниями во имя добра, побеждать свой эгоизм. А тут, что такое? – Ешь… – Не хочу. – Нет, ешь! Не дам конфетку! – приучают с детства к обжорству! Помилуйте! Какая добродетель?! Будет какой‑нибудь Собакевич или Петр Петрович Петух. Поистине, ценность великая – из человека поросенка сделаем! Ай–яй–яй!

Или гордыню развиваем. Ты должен получать только пятерки! Что из этого потом? Тянется изо всех сил, получает только это, а дальше что? Вдруг получил четверку – стресс, шок, страдания, трагедия! Что мы делаем уже с ребенком?

Не может быть добра, построенного на зле, а злом является вот это вот тщеславие, вот это вот обжорство, вот эта вот зависть… Нельзя на этих гнилых столпах ставить благополучие будущего человека. Поэтому воспитание сердца – ой, какое огромное имеет значение в нашей педагогике!

Ну и воспитание тела. Отчасти я уже смешал эти два понятия… Воспитание тела – воздержание, именно разумное воздержание крайне необходимо даже для здоровья тела. Вот, о чем я только что сказал. Приучать надо, напротив: воздержись немножко, недоешь чуть–чуть… Это великий принцип! Ну, почему этого не делаем, я вам открою секрет – я по себе скажу: сам не могу, сев за стол, выйти из‑за стола чуть–чуть не доев, а когда я этого не знаю, как же я могу другому предлагать такое? На себе надо попробовать.

Завершаю. Проблема детей, проблема воспитания – это в первую очередь проблема самовоспитания, проблема воспитания родителей. Повторяю еще раз: как я могу приучать ребенка к воздержанию за столом, если никогда не воздерживаюсь?! Никогда я не смогу этого сделать.

 

Вопросы и ответы

ВОПРОС: Сейчас происходит, допустим, и в православии и в католичестве нивелируют ценности и избежание вот этих ценностей. Что конкретно происходит и как это видится?

ОТВЕТ: Когда я бываю на Западе и встречаюсь с своими возлюбленными католиками и протестантами, то я им говорю: сказать вам вашу главную заповедь? Они: Ну, конечно, скажите, профессор! Я говорю: так слушайте – Евангелие вы, конечно, все читали, а теперь я вам скажу по какому новому Евангелию вы живете. Слушайте: «Ищите, прежде всего, что есть, что пить и во что одеться, а Царство Божие – приложится вам». Верующие они? Верующие, конечно! Но вся душа, все интересы, весь смысл деятельности – все в земле, вот в этом прахе, в который закапывают человека и его съедают черви! Христос‑то сказал чуть–чуть не так: «Ищите, прежде всего, Царство Божие и правду Его и это все приложится вам».

Западное богословие так ловко – другого слова я не нахожу, именно ловко! – трансформировало понятие спасения, совершенного Христом, что получилось так, будто нам ничего не надо здесь особенно и делать! Царство Божие нам обеспечено: в католичестве – заслугами Христа, Богоматери и святых, а в протестантизме – еще проще! Никаких заслуг не надо – если ты веруешь, то ты спасаешься этой верой. Праведность Христа вменяется в праведность тебе, поэтому верующему грех не вменяется в грех. Красота! Вы подумайте!? Я спасен! Царство Божие обеспечено, следовательно, займемся тем, как бы получше здесь устроиться!.. И все! Вот беда!

Забыли о том, что они смертны. Забыли о том, что такое Царство Божие, что Царство Божие это внутреннее состояние души богоподобной, а не награда за что‑то. Царство Божие не находится где‑то там в созвездии Альфа Центавра на какой‑нибудь планете, куда вознесся Христос, и вот потом меня за заслуги праведников туда и поселят. Вот так богословие под корень рубит человеческую душу!..

Как я вам сказал, именно богословие определило все развитие цивилизации, и вся западная цивилизация, таким образом, стала по существу материалистической. Ну, Царство Божие уже все – обеспечено, о нем нечего разговаривать просто! Поэтому вся западная цивилизация стала материалистической. Кстати, сам атеизм пришел оттуда же к нам, материализм пришел к нам оттуда, и сейчас демократические реалии, так сказать, не знают различия между добром и злом. Между религиями нет различий – все религии оказывается ведут к одному и тому же Богу, хотя у каких‑нибудь теософов или релихианцев Бог есть Дьявол – они сами говорят: Вельзевул наш Бог, Дьявол наш Бог. Открыто, без всяких разговоров Елена Рерих прямо утверждает, нисколько не стесняясь. Видите ли, когда оказывается все религии одинаковы, тогда действительно происходит смешение всех ценностей и вот это смешение является самым страшным, что наносит удар по человеческому самосознанию и его духовному продвижению.

Вот этот плюрализм, за которым стоит безразличие религиозное, атрофирует религиозную, духовную активность человека, и этот процесс идет сейчас и у нас на Руси. Петр прорубил только окошко и то, сколько оно нам понаделало! – теперь стену уже разрушили… Так что, мы вкушаем во всей прелести все западные ценности.

ВОПРОС: Алексей Ильич, мне бы хотелось, чтобы вы бы поговорили о воспитании мировоззрения православного.

ОТВАТ: Дело‑то вот в чем. Здесь очень важно показать школьникам, что истина может быть только одна – правда, она не есть птичка в клетке. Истина это не птичка, это не предмет, а истина есть Бог! И первое, что требуется, если есть такая возможность, – показать, что религиозное или теистическое мировоззрение является действительно, бесспорно более правильным по сравнению с атеизмом. Дальше уже, если бы это удалось, – следующая задача, которая очень важна: христианство и другие религии. Речь идет не об охуждении кого‑то и чего‑то – совсем нет! Зачем? Ну, по крайней мере, когда я вижу, что друг самый настоящий искренний атеист; когда я вижу, что он искренне заблуждается, я с уважением отношусь к такому человеку. Надо показать, в чем преимущество христианства, каковы его особенности, в чем его, если хотите, красота: и понимание смысла жизни – христианское; и нравственные ценности – христианские; и сам принцип, что очень важно, на котором строится христианство, на котором существует, и который по существу является не христианским, а является принципом существования человека, как такового. Я смею утверждать, что ни одна другая религия не говорила то, что говорит христианство. Оно говорит, что Бог – этот идеал нашей жизни – есть любовь и только любовь! Никогда ни одна религия, даже ветхозаветная, этого практически не знала! Утверждала, что Бог – судья, Бог – повелитель, Бог – император, который всем управляет и все удерживает. Он может кого‑то и помиловать, кого‑то и накажет, но чтобы сказать, что Бог есть любовь и только любовь – причем любовь такая, что вычеловечивается, соединяется со смертной человеческой природой, претерпевает жуткую казнь – этого еще ни одна религия не знала! Не случайно апостол Павел говорил: «Мы проповедуем Христа распятого иудеям – в соблазн, эллинам – в безумие» – точно! Это действительно так. Ни одна религия не говорила так о Боге и о человеческом идеале, как христианство. Что оно говорит? Этой ценностью, на которой держится наш мир, наше человеческое существование и благо каждого человека, есть любовь. Какая любовь?! Это особая, большая и в высшей степени важная тема, поскольку всегда весь мир только и сходит с ума от любви – все о любви только и говорят. Что за любовь? Какая?! Католические святые на стенку лезут от этой любви!.. Учитель Церкви какая‑нибудь Тереза Авильская кричит: «О, Бог мой, супруг мой!» и падает в обморок от восторга.

Так вот, очень важно показать, во–первых, христианское понимание смысла жизни: что является самым ценным в человеке, как приобретается именно христианская любовь, почему она важна для каждого человека… Не важно, как ко мне относится другой, важно, чтобы я относился к нему правильно. Почему Христос говорит: «Любите врагов ваших» – почему? Да по очень простой причине: если я буду кого‑то ненавидеть – я буду страдать! Кто ненавидит – тот и страдает. Любите даже врагов ваших – благо вам будет. Благо кому? Тебе, в первую очередь! Каждый, творящий благо, в первую очередь приобретает это благо для себя, обязательно! – во–вторых, и для другого, но для себя – всегда! Поэтому – добро во имя добра, мы говорим: во имя Бога это добро.

Христианство говорит о смирении потóм. Вот очень важная категория, которая требует опять‑таки разъяснения. Это очень важно разъяснить, поскольку мир, вот этот нехристианский, опошлил эту величайшую святыню христианства – смирение. А смирение есть ничто иное, как правильный взгляд на себя, правильная самооценка того, кто я есть на самом деле. Ну, об этом надо бы разговор отдельный вести. Ведь все наше самомнение, это отсутствие смирения – это же глупость! Глупость же настоящая!.. Каждый бы только посмотрел на себя и увидел: я не могу удержаться ни от зависти, ни от тщеславия, ни от раздражения и т. д. – ни в чем! То есть рабы жалкие! Рабы!! А кричим: «Я!» Эх,«я» – уж помалкивал бы…

Смирение и есть как раз трезвый взгляд на себя, – объективный. Кстати, только этот трезвый объективный взгляд на себя и дает тогда человеку возможность правильного отношения к другим людям. Этот трезвый взгляд на себя дает возможность искреннего обращения к Богу с молитвой. Этот трезвый взгляд дает возможность услышать ответ Божий. Потому что «я», мое «я», как стена стоит между мною и другими людьми, и самим Богом. Пока «я» – все, весь мир рассыпайся передо мной! Так что смирение это вовсе не раболепство, это вовсе не пассивность, это вовсе не пресмыкательство – совсем нет! Именно те люди, которые имели глубокое смирение, совершали величайшие подвиги. Сколько таких примеров! Юродивый Никола Салос, что Грозному говорил, когда он Новгород потопил в крови и двинулся на Псков? Пскову грозила такая же жуткая расправа, а он его приглашает: «Иванушка, зайди ко мне в гости», – а Иванушка знал, что это юродивый… Заходит: комнатушка, стол накрыт чистой, сверкающей белой скатертью и на нем стоит блюдо с куском сырого мяса… И говорит Никола: «Ну, Иванушка, покушай, покушай мяса, покушай!» – а был пост. Иван Грозный говорит: «Я православный христианин. Я мяса не ем, да еще сырого!» А Никола говорит: «Ах! – ты мяса не ешь, а кровь человеческую пьешь!? Вон отсюда!.. И если ты тронешь хоть одного – сам сдохнешь, как твоя лошадь!» Вбегает конюший в дверь и, бледный, как смерть, докладывает Ивану Грозному, что его лучшая, любимая лошадь пала. Немедленно Иван Грозный ушел со всей армией, не тронув ни одного псковитянина. Вот что делали смеренные люди. Какое вы найдете раболепство здесь? Тут – сила потрясающая, а не раболепство! Это просто о смирении ч хочу вам кое‑что сказать.

Так вот: очень важно показать, что такое христианство, и потом очень важно конечно показать, чем отличается православие от инославия. От того же католицизма и протестантизма, с их идеологией – мирской, материалистической, я бы сказал, идеологией. Очень важно это показать.

Вот таким образом мы можем выпустить школьников, которые будут уже иметь почву под ногами: они будут относиться соответственно к жизненным проблемам; они будут понимать, зачем они живут, что они делают и как надо жить. Самое главное, кем бы человек ни был, он должен знать, как нужно жить. Вот этого не знает современный человек. Живут стихийно… Стихийно!.. Вот в этом потоке бурном, сами не зная и не понимая, как надо жить! Вот это очень важно.

Единственное, о чем я хотел бы предупредить, чтобы вот это понимание ложности католицизма и протестантизма не переходило в неприязнь к людям. Вот это большая беда! Помните, чем иудеи пострадали? Они себя ставили над всеми людьми – они народ избранный! Не дай Бог, чтобы мы своим детям тоже внушили чувство гордости: мы православные – это все козявки вокруг нас ползают!.. Вот это беда… Это люди, это образ Божий, люди искренно подчас заблуждающиеся – искренне… Я встречал множество людей, и католиков, и протестантов, которые действительно искренне заблуждаются. Их основатели – еретики; их руководители, идеологи – еретики; а они – заблуждающиеся. Как и у нас: любого сейчас православного возьмите и к нам в Академию – ну‑ка, сдайте экзамен по догматическому богословию! Так, опросили – вердикт: еретик высшей категории – на костер! Можем мы так сделать? Какая чушь! Это православные, учтите, живут православной Церковью, а если заставить догматику сдать, то все – еретик! Вот это надо учитывать. Поэтому, с одной стороны, нужно показывать преимущество православия, с другой стороны, надо бы говорить наш основной христианский принцип, на котором особенно настаивает православие – любовь к каждому человеку, независимо от его взглядов. Не смешивайте взгляды с человеком. У меня родная тетушка – я сказал, что Божья Матерь одна: «Как? Это вас в семинарии учат, что одна Божья Матерь? А Иверская?! А Казанская?! А Владимирская?! Ах, вы еретики такие!..» Ну и досталось же мне на орехи! Вот чему тут учат, оказывается, в духовной семинарии, в Академии – одна Божья Матерь! Так что, это особенно нужно иметь в виду. Особенно сейчас, вы знаете, какая‑то у нас воспаленнность, какой‑то фанатизм… Ничто так не противно православию, как вот этот фанатизм! Тут же мы превращаемся в каких‑то вахаббитов, только православных – всюду еретики, враги и т. д. Не смешивайте учение с человеком. Еретиков очень мало, в основном – заблуждающиеся, к которым и мы относимся, но может быть не в той только мере, по милости Божьей. Только и всего. Вот так. Поэтому, нужно знать, что это очень важно. Фанатизм – это все, это беда! Фанатик уже не православный человек. Это нужно твердо помнить. Твердость в убеждениях совсем не означает неприязни, враждебности по отношению к тем, кто придерживается других взглядов, кто не понимает, кто заблуждается – ну, все бывает в нашей жизни.

ВОПРОС: Когда человек не верит в Христа, когда человек и не атеист, а как бы эту проблему осветить?

ОТВЕТ: Проблема эта может быть решена двумя путями. Первый, очень сложный путь – ну, не очень, но сложный путь. Надо хорошо познакомиться с тем учением – вот уже сложность, это потребует большого времени и сил, сами понимаете, я поэтому называю этот путь сложным, – и тогда уже, сопоставив с христианством, можно показать ценности. Все‑таки есть ценности, которые очевидны – вот здесь плохо, а здесь хорошо, хотя и здесь, сами понимаете, не совсем так уж все определенно. Но вот этот путь сопоставления является одним из направлений решения этого вопроса. Второй путь – другого рода. Я вам скажу одну вещь, очень важную: действительно, есть ли какие‑то объективные критерии, по которым мы могли бы сказать, что такое хорошо и что такое плохо? Сложный вопрос. Очень сложный! Но есть нечто другое – когда мы касаемся оценки той или иной религии, то есть очень важный один вопрос, на который попросите ответить. Любую систему, какую бы вам ни назвали, кто бы к вам ни подошел, с самым благожелательным расположением спросите этого человека: есть ли у вас какие либо объективные аргументы, подтверждающие божественный характер происхождения вашей веры? Не субъективные, что вы убеждены, – я не сомневаюсь, что вы убеждены, а объективные!.. Ну, если они верят в Бога, задайте этот вопрос. Я вам могу сейчас сказать только одно: утверждаю с полной убежденностью и с достаточными основаниями, что ни одна религия мира, кроме христианства, не имеет объективных аргументов, свидетельствующих о божественном происхождении этой религии, а христианство имеет. Целый ряд… Объективных именно! Субъективно человек может быть в чем угодно убежден! В Англии существует клуб, например, тех, кто утверждает, что Земля – плоская. Примерно там челочек сто. Когда им говорят: ну, как же, вот со спутника фотографируют, вот фотография! Они говорят: ну и что? – фотографии врут! И все, и больше ничего!.. А Земля плоская, как блин! Вот так! Так утверждать можно что угодно… А христианство имеет. Это долгая тема: мы как раз в семинарии в четвертом классе, – я там преподаю, у меня там цикл лекций и он в общем‑то рассчитан на этот вопрос, – я последовательно там освещаю вопрос за вопросом, которые показывают, что истоки такого учения нигде не могут быть. Их нигде не было! Учение о Христе распятом – что это за Спаситель, вы подумайте?! Ну кому в голову когда придет, чтобы Спасителем оказался распятый! Потом, кого Он спас? Посмотрите, что произошло с землей? Да ничего! О каком спасении речь‑то идет? Что Он сделал? И потом, что это за Спаситель? Даже свой народ не освободил от рабства. А троица? Сколько было триад разных!? Мы тщательно их анализируем и смотрим – ничего общего нет с учением о Святой Троице! Смотрим догму Боговоплощения: уж весь мир был наполнен воплощениями богов, начинаем сопоставлять – ничего общего! Да что ж такое!.. А кто проповедовал это учение? Полуграмотные люди – рыбаки! Вопрос возникает: почему же, – не по одному вопросу, а по множеству самых основных, вероучительных вопросов христианства, – все они, радикальнейшим образом отличаются от всех аналогов учений Древнего Мира по данным темам? Откуда могли взять это? Если бы они это учили, выдумывали от себя, такого Спасителя и в голову никому бы не пришло проповедовать. Значит это был просто исторический факт! Такого учения о Троице, такого учения о Боговоплощении, такого учения о Боге нигде не было. Вы слышите? – нигде не было. Еще бы ладно, если бы какой‑нибудь Платон придумал такое учение или Сократ – ну, ладно уж, туда–сюда, – а это кто? Это кто? Что за люди‑то? Христос говорит: «Берегитесь закваски фарисейской», а они: – эх, хлеба забыли взять. Вот искушение‑то!.. Или к Христу подходят: нельзя ли сесть по правую и по левую руку у Тебя? Ну что ты будешь делать!? Воскрес Он – ну, теперь‑то устроим царство Израилю, теперь Он будет царем, а они вокруг Него будут вельможами. Ну, подумайте… Вот их интеллектуальный уровень!.. И вдруг такие истины предлагают, которых не знал Древний Мир и которые поражают своей потрясающей глубиной; над которыми задумываются величайшие умы человечества. Это что такое? Это ли не объективный признак? Недаром даже Энгельс говорил, что христианство, своим возникновением, встало в резкое противоречие со всеми существовавшими до него религиями. Точно, ничего не скажешь. А если вы возьмете происхождение христианства? Сравните с другими религиями… Посмотрите только… С точки зрения, вот нашей обычной исторической, ни одна религия не могла бы выжить в этих условиях. Ни одна! Руководитель распят; Его ближайшие ученики были подвергнуты казням и гонениям; выходит закон, – и не где‑нибудь, а в Римской империи, которая славилась жестким исполнением законов, – закон об истреблении каждого, кто объявит себя христианином. Двести пятьдесят лет этот закон существовал! Мне кажется, что одного поколения не могло бы просуществовать христианство, а тут – два с лишним века! Чем кончилось? Константин Великий в 313 году вынужден был издать эдикт, уравнивающий христианство с прочими религиями: христианство из религии недозволенной превращается в религию дозволенную. Чем объяснить? У нас, например, в двадцатые–тридцатые году уничтожали священнослужителей, но не было такого поголовного уничтожения всех христиан, а если бы это было – все бы уничтожили!.. Это же ничего не стоит в хорошо налаженном государстве, если за одно имя только подвергается казни!.. Простыми запретами – такими, когда нельзя, тебе говорят: кот Васька вор, кот Васька плут; в конце концов, можно лишиться работы там – такими запретами можно пренебречь. А когда физическое истребление, причем не просто физическое, а зверское, с отвратительными казнями – не было такого у нас в Советской России. Истребляли духовенство, монашество и, главное – лучших людей! То есть истребляли лучших коммунистов, лучших ученых – снимали сливки с нашей нации! Понимаете ли, в чем дело? Уничтожался генофонд – вот что происходило, но не было закона об уничтожении христиан, как таковых, а в Римской империи был издан закон: христианство религио элицита. Все – религия недозволенная! По любому доносу – смертная казнь, если он не отречется. И так – двести с лишним лет! Пусть бы кто‑нибудь ответил на этот вопрос. Просто интересно, как возможно, что тайно существовали? Где? Как? Это же за двести лет очень спокойно все обнаружится при таком законе. Мы забываем, что это не просто гонения, на просто бесправие, а уничтожение – зверское уничтожение! Сжигали буквально на кострах… Вот Тацит описывает, что делал Нерон: христиан привязывали к столбам в его садах, осмаливали и по ночам зажигали вместо факелов. В Нероновых садах… Это пишет Тацит, который с презрением говорит о христианах… С презрением – то есть это светский историк. Ну‑ка, попробуйте, при таких условиях? Это, скажу, такой объективный признак, что – ой–ой–ой! Мусульманство огнем и мечом распространялось. Будда – уважаемый всеми принц, которого всюду встречали, ну еще бы – мудрец! Посмотрите, религии как распространялись? Спокойно, свободно или даже насилием, христианство – точно наоборот! Как оно могло существовать? «Деяния Апостолов» отвечают на этот вопрос. Действительно, каждый крестившийся получал такие дары, которые потрясали всех окружающих и самого этого человека. Буквально потрясали!.. Почему мы находим множество свидетельств, когда сам мучитель, сдирая кожу с этого человека, пораженный этим, бросает и объявляет: я – христианин! Его тут же казнят. Вы слышите? Тут же казнят! Как же оно могло выжить, когда двести с лишним лет так продолжалось, скажите? Пусть кто‑нибудь ответит. Я пока еще не слыхал этого ответа. Это объективный признак уже. Верю я, не верю – я задумаюсь. Я уж не говорю о других объективных признаках: таких как высота нравственного учения христианская, беспрецедентная в истории религиозной и религиозно–философской мысли мира, от начала бывшего! Выше нет! Какое решение проблемы смысла жизни! Подумайте! Это же потрясающе! Ведь ни одна религия этого никогда не знала. Ни одна религия! Я обращаю ваш внимание: каков идеал человеческий? Это не слияние с божеством, не растворение в океане божественного, а идеал обожения. Что это значит? Это означает такое единение с божеством, при котором человеческая личность получает возможность бесконечного самораскрытия, развития. Именно благодаря Богу он становится как божество: «Вы боги и сынове вышнего все вы». То есть получает бесконечность развития!.. В кокой религии мы найдем это? Опять не находим мы этого.

Так вот, совокупность вот этих объективных признаков действительно дает человеку возможность – человеку, который ищет, беспристрастному – сразу сказать да, такой религии я никогда нигде не встречал, и здесь я действительно вижу и подлинный смысл жизни, и основы духовной жизни, и перспективу смысла ее. Вот так, примерно, можно ответить.

ВОПРОС: Миссионерская деятельность Церкви сегодня?

ОТВЕТ: Что такое миссионерство? Раньше под миссионерством подразумевалась проповедь христианства среди язычников. Сейчас, мне кажется, нужно говорить не о миссионерстве, а проповеди православия среди православных, среди своего православного народа. Потому что, увы! – к сожалению, меньше всего мы знаем свое собственное православие – сапожник не знает, как шить сапоги. Вот в чем дело. Вот это для нас сейчас главная задача. Я вам скажу, что основная миссионерская проповедь всегда заключалась – и это самое главное – в примере личной жизни. Вот что побеждало! Древние язычники что говорили? Это же остались в истории записи!.. Посмотрите, как они любят друг друга?! Александрия: чума, валяются трупы по городу, язычники боятся подходить к своим родным даже, выбрасывают их тут же, чтобы не заразиться и вдруг какие‑то странные люди, которых называют христианами, ходят, собирают эти трупы и увозят, хоронят – говорят и сами тоже заражаются и умирают, но продолжают то же делать! Кто это такие? Кто это такие – вот миссионерство! А когда я приду и расскажу им глубокомысленным богословским языком о догмате Троицы и скажу: еретики, вы в одного бога верите, а надо в Троицу верить – да, скажут, вот это православие – хорошо!.. «Подлинное» православие будет… Так что, я отношусь со смешанным чувством к этой идее. Я конечно считаю, что это очень важно – проповедь христианства. Я бы назвал это именно проповедью христианства. Среди каких народов мы будем сейчас миссионерствовать? Я не знаю. А если свой, то что это такое? Проповедь христианства, объяснение, что такое христианство. Меня довольно часто приглашают в разные места и я часто эту тему ставлю: что такое православие – вот завтра поеду, например, в Дмитров. Хотя уж кажется много раз о том же самом, я каждый раз убеждаюсь, что я что‑то скажу, что‑то не скажу – что‑то еще надо бы сказать, и убеждаюсь опять‑таки в том, что действительно для нашего народа сейчас очень важно понять – во что же мы веруем? Потому что почитаешь… (Особенно вот жалко бывает: люди недавно уверовали, крестились, но люди получившие может быть высшее образование – сразу становятся проповедниками!)… почитаешь, что же они пишут!? – за голову хватаешься! Но они исполнены рвения!.. И начинается: люди, не поняв, что называется, броду – полезли в воду. И вот это – беда. Поэтому сейчас как никогда много вот этого искажающего в понимании православия. Поэтому надо бы изучать, ну хотя бы близких к нам, Отцов. Суть православия для широкой публики не столько в догматическом учении – для людей, не получивших богословского образования, ну что там эти догматы!? – сколько в понимании того, какой должна быть правильная христианская жизнь. Ой, как это сейчас важно! Потому что на нас сейчас надвинулось – не столько даже страшны эти западные исповедания, потому что их видно, – а язычество. Язычество надвинулось!.. Для нас сейчас, что сделать, главное: что отслужить, кому молебен, кому какую свечку поставить – никто и не думает о своей душе! Христос сказал: «Блаженны чистые сердцем»… Ну, что Христос понимает? Мы‑то лучше знаем!.. Какому святому свечку поставить, чтобы то‑то было? Язычество!.. А эти миллионы книг с чудесами?! Хоть в одной книге напечатали бы, как святые Отцы советуют относиться ко всякого рода этим явлениям сверхъестественным – нигде не напишут. А почему? Или сами не понимают, или заведомая цель какая‑то – одно из двух! А если бы они почитали, как говорят Отцы, то, наверное, совесть заговорила бы – немножечко язычок и прикусили бы, и предупреждали бы людей: не гонитесь за чудесами. Бог призвал нас не к чудесам, а к очищению души своей! Чудеса бывают, но только тогда, – в исключительных случаях, – когда это действительно, иногда, человеку крайне нужно! Но зато очень много бывает лжечудес… И Сам Господь в Евангелии говорит: восстанут лжехристы, лжепророки и дадут массу ложных чудес – об этом никто не говорит!.. И распаляется, и распаляется этот ажиотаж… И бегают все, и носятся!.. И отсюда проявляется: то там Христос явился, то здесь; то в этом году конец мира, то в следующем – сводят с ума наш народ. Так вот: сейчас очень важно обратиться к святоотеческому наследию. Я и говорю поэтому, что надо читать такие книги, как сочинения Игнатия Брянчанинова. Игнатия Брянчанинова надо бы изучать – вот где основы духовной жизни. Такова замечательная книга «Письма Валаамского старца» – это чудо–книга! Простые, великолепные письма о духовной жизни. Письма игумена Никона Воробьева – там нам оставлена «Книга покаяния или письма духовным детям» – посмотрите, какая красота! Вот чему надо учиться: как жить правильно. Вот на что мы должны обратить внимание в первую очередь. И главное – бояться, бояться вот этого язычества, вот этого направленного на внешнюю сторону: чудеса, знамения и прочие всякие вещи.

И вот проповедуют по всем этим изданиям. Конечно, тут много, видимо, вербовки. Потому что, представьте себе, какие тиражи гигантские рассылаются по всем епархиям бесплатно! Бесплатно! Колоссальное количество рассылается, – откуда такие деньги?! – на страницах которых идет, буквально, дискредитация нашей церковной власти что ли, будем говорить – нашей Церкви. Идет прямо дискредитация. Совершенно очевидно, что делается, потому что Штаркман очень хорошо написал по этому поводу, что американская политика сейчас ориентирована на то, чтобы дезорганизовать жизнь в России – в первую очередь духовную жизнь, религиозную. Для этого одним из мощных орудий может являться идея религиозного плюрализма с особым обращением на католицизм, как особенную силу, действующую в современном мире. Мы сами понимаем, особенно в средствах массовой информации, надо смотреть – откуда деньги?! Откуда?! Вы сами знаете, что сейчас даже лучшие журналы едва влачат свое существование – лучшие, прекрасные! Закрываются, прекращается печать – не на что! Вдруг такие, в которых обливается грязью наша Церковь – сколько вам нужно?! Сколько вам нужно?! – сколько угодно… Стоит об этом думать.

ВОПРОС: Сколько времени существует Земля?

ОТВЕТ: Никакого это не имеет значения для христианского мировоззрения. Слышите? – никакого! Если вас заинтересует более детально, то есть прекрасная книга профессора Московской Духовной Академии, еще дореволюционной, Сергея Сергеевича Глаголева, которая называется «Прошлое человека», и он там указывает на существование в настоящее время порядка двухсот хронологий, основанных на богатом историческом материале. Между самой меньшей и самой большей – разница примерно в три с половиной тысячи лет. И даже в христианской хронологии – если у нас 5508, то у старообрядцев – 5500; у Константинополя – 5510; у Александрийской Церкви – 5504 и т. д. (Имеется в виду – до Рождества Христова.) Нет этой хронологии, ее нет, и по Библии нет никакой возможности восстановить эту хронологию. Поэтому все эти цифры – условны. Они абсолютно ничего не значат для нашей веры! Я одного студента, который очень надоедал мне с этим вопросом попросил специально написать сочинение на эту тему, чтобы он восстановил мне по Библии хронологию, то есть указал, сколько времени существует Земля. Человек с высшим образование, с очень хорошим развитием, но видимо был очень убежден в точности библейской хронологии. Через месяц он ко мне пришел – сдался! Говорит: я убедился – библейской хронологии нет. Ее нет! Поэтому, для нас этот вопрос не имеет никакого значения. Также, христианнейшие ученые пишут, что Земля уже существует 12000 лет. Нет никакой определенности.

ВОПРОС:

ОТВЕТ: То есть проблема креационизма и эволюционизма? Я вот по этому поводу мог бы вам привести целый ряд высказываний Отцов – очень разных Отцов: Григория Нисского, Блаженного Августина, Феофана Говорова – Затворника, пересказ Мотовилова о его беседе с Преподобным Серафимом, – в которых они высказывают эволюционную точку зрения. Блаженный Августин говорит, что дал семя, из которого развивались все виды жизни по данному от Бога закону. Вот идея: мир мог развиваться эволюционно, по данным от Бога законам, и отсюда становится понятным, что значит – из воды, из земли и т. д. Целый ряд других высказываний Отцов, в которых они высказывают креационную – то есть, что Бог прямо творил все существующие виды. И то, и другое есть. О чем это свидетельствует? О том, что они просто высказывали свои собственные предположения, а не откровения Божьи. То есть для православного богословия не имеет никакого значения, как развивался мир, но имеет принципиальное значение, что Бог является источником этого мира. Бог! Сразу Он творил что‑то, дал ли Он законы, по которым были этапы развития – это вопрос, не имеющий никакого отношения к вопросу нашего спасения, пониманию христианских основных истин, духовной жизни и т. д. Никакого! Ясно, что Бог – есть источник! Но эволюционная теория имеет очень много уязвимых пунктов – очень много! Сильнейших! – сейчас может быть я вам назову что‑то. Первое: науке неизвестен закон, по которому из неживого могло бы возникать живое. Миллион предположений, но закона нет, и никто такого закона не знает, и не открывал этого закона – нет просто этого закона! Затем – видообразование… Ну, возьмем хотя бы высших животных и тем более человека – где они эти переходные формы? Где эта возможность перехода из одного вида в другой? Нет этих переходов! Нет! – не знаем мы этого. Мы не находим их как в ископаемых останках, так не находим их и сейчас. Если бы этот процесс был присущ материи; если бы это было законом, присущим материальному миру; то и сейчас должно было бы существовать бесконечное многообразие переходных форм от одного вида к другому. Бесконечное – но этого нет! Ну, если бы даже скачкообразные, но они должны бы быть – их нет. Это второй аргумент, по–моему, очень сильный. Третий аргумент: с точки зрения современных данных вероятность возникновения живой клетки из неживой материи – там приводятся фантастические какие‑то цифры – десять в минус двести или триста какой‑то степени: то есть практически – нулевая! Хобринг, например, приводит такую аналогию: эта вероятность равна тому, как если бы обезьяна четыреста раз отпечатала Библию без единой ошибки – вот вероятность возникновения живой клетки из неживой материи. Пусть бы лучшая машинистка в мире отпечатала без единой ошибки и то это было бы удивительно, а обезьяна?! Образ такой очень сильный и хороший. И потом, что такое живое? До сих пор науке неизвестно, что это такое – жизнь. Думали, что это просто сочетание различных элементов химических – нет, говорят, не то! Что‑то другое. Что другое – не знают! Даже понятие жизни мы не знаем до конца… Так что, теория эволюции имеет очень много уязвимых мест – вопросов, на которые она не может ответить. Поэтому она даже не теория, а скорее гипотеза. Это интересная гипотеза. Вообще‑то, я вам скажу, все то, что указывает на процессы развития, всегда увлекает человеческую мысль, и поэтому эволюционная теория имеет вот такое распространение. Я знаю многих убежденнейших эволюционистов, с которыми вот так приходится беседовать – но вот вопросы, на которые не могут ответить. Говорят, что, кажется, есть среди самых элементарных форм жизни переходные формы – кажется есть! Я говорю: но, простите, законы едины. Там, где их действительно не отличишь друг от друга, может быть – не знаю. Давайте поднимемся чуть–чуть повыше. Где переходные формы? А где от этих питекантропов, синантропов, австралопитеков – где переходные формы к человеку? Как возникло? Что произошло? Где? Нет ответа. Вот что я могу сказать по этому вопросу. С богословской точки зрения не имеет никакого значения, как развивался мир. Для нас имеет значение только один пункт – мы верим в Бога–Творца, и предположить, что мир мог произойти сам собой, мы не можем, а если посмотреть на научные возможности такого предположения, то они на данный момент не состоятельны. Антропный принцип, о котором сейчас все физики говорят, потрясает безукоризненно целесообразным устройством мира! Почему его и называют – антропный принцип: антропос – человек. Разумное, настолько потрясающе разумное устройство мира, что нельзя ни на одну йоту его изменить – иначе все рассыплется! Поэтому тут нельзя смешивать разные вещи: да, верно, в науке есть много гипотез, но все они – гипотезы, даже не теории.

ВОПРОС: Я тот самый коммунист, который побежал в храм. Зачем это мы так быстро побежали в храм? И вообще, сколько времени мне надо туда бежать, чтобы не успеть, так сказать, умереть преждевременно?

ОТВЕТ: Ну, вы знаете, мне кажется, очень трудно ответить на этот вопрос. Тут есть два разных порядка идей – положительные и отрицательнее. В отрицательном порядке я бы мог указать на такую вещь: это, та сказать, такое явление психологического увлечения идеей или модой. это отрицательный такой момент, который конечно же присутствует в нашем обществе. У меня какая‑то там двоюродная или троюродная племянница одна заявила: я буду венчаться только в Елоховском соборе. Я говорю: – А у тебя муж‑то верующий? – Нет. – А крещенный? – Нет, но он обещает покреститься. – Почему, – я говорю, – ты хочешь венчаться в Елоховском соборе? – Ну, это красиво! – Вот и все, больше ничего! Что еще вы будете спрашивать с нее?! Я попытался говорить, но это бесполезно. Она его окрестила, конечно, обвенчались, и года через два или три разошлись. Все как положено – по сценарию. С положительной сторону, что я скажу? В нашей природе есть некое положительное качество – я говорю о природе нашего человека – его очень прозорливо рассмотрел Иван Владимирович Кириевский, когда он писал в статье об образовании европейском – я точное название не помню – о европейском просвещении и его отношении к просвещению русскому. Очень интересная, кстати, статья. Вам преподавателям очень важно было бы почитать эту статью. И вот там он указывает на очень интересную отличительную черту нашего человека от западного. Он говорит: западный человек всегда очень доволен самим собой и настолько доволен, что единственное неудовлетворение, которое он испытывает, это только от того, что он не может предстать перед всем миром и заявить: будьте такими, как я! В истинности этого утверждения я много раз убеждался, когда бывал на различных международных конференциях и заседаниях, и когда это наглядно выражалось. А чем же отличается наш человек? – говорит он. – Он всегда чувствует свое несовершенство – неудовлетворенность тем, кто он есть. У него всегда звучит вот эта идея о необходимости изменения. Ведь это ощущение своего несовершенства, это идея, близкая покаянию. Поэтому, я бы сказал, в нашем народе вот эта черта – природная, в высшей степени положительная черта. Может быть даже – исключительная черта! Об этом очень много писал Достоевский Федор Михайлович – об этой удивительной нашей натуре. Он и говорил, что русский – всеобъемлющий человек, он способен воспринять в себя все! И, в связи с этим, он видел идею‑то русскую в том, чтобы христианство, в его православной, истинной форме, сделать не только своим, но и открыть его всему миру – это христианство православное. Так вот: наша душа по природе особенно христианка, и когда складываются условия, способствующие этому, – по крайней мере, сильно не препятствующие этому – она рвется к этому, как рвется человек, сидящий в темноте, к свету. Я считаю, что сейчас таких людей у нас много. Когда прекратилась вот эта пропаганда, вот это внушение; когда дали немножечко свободы церковному слову; то многие, как после сна, встряхнулись, открыли глаза: да как же я мог быть там?! Вот этим я объясняю…

ВОПРОС: Есть ли отличие русского православия от греческого, сербского и т. д.?

ОТВЕТ: Православия – нет, а обрядовой стороны – есть. Обрядовые различия есть, а православия, как такового – нет. Например, приезжаю я в Грецию – новый год. Ну, Рождество у них 25 декабря по новому стилю. Вот пожалуйста: многие – по новому стилю, а мы – по старому. Приезжаю я туда – кругом елки стоят; пятиконечные звезды всюду – над храмом, внутри храма; флаги какие‑то там, государственные и т. д. У нас этого нет. Ну, там государственная, собственно, Церковь. Там как раз идут (Я там был 6 января – там Крещение 6 января.) на море, на косу, удаляющуюся в море, вот идет епископ, с ним идет армия – ну, военные, вроде парада что ли у них – идет освящение воды в море, а тут рядом коса, метрах в пятидесяти – смотрю, стоят ребята в плавочках, (Ну, там на Рождество было тепло, в январе там градусов 15-20.), освятил он воду и наконец деревянный этот крест бросает в море. Человек двадцать ребят бросаются вслед за ним в море – кто достанет этот крест. Вот видите, кто достал, тот герой года! Ну вот в церемониях много разных таких особенностей… В Румынии, например: вы знаете, кто знаком с литургией нашей, когда великий вход бывает, когда переносят сосуды из двери в Царские Врата по амвону, – смотрю, там ложатся среди храма женщины, еще несколько человек и вот, смотрю, через них идут с чашей, стараясь не наступить на них, чтобы не споткнуться. Оказывается, у них обычай такой, если кто‑то хочет исцелиться, то они ложатся на пол и через них духовенство с чашей переступает. У нас узнают – все тогда! – завалят весь пол в несколько рядов. Это беда будет. Уж что любит народ, так это вот внешние всякие вещи, тут уже лягут во что угодно! Никому не расскажу ни за что! Вот вам сейчас рассказал – не говорите никому! Вот видите, вы меня на что спровоцировали?! Ну а по существу конечно в учении нет различий – по существу. Вы видите, я сказал по существу, а ведь это еретическая мысль с чьей‑то точки зрения: как? – они по новому стилю, а мы по старому? Это что – не по существу? Да, они по новому стилю – в большинстве. Пожалуйста, как угодно! Это не имеет никакого значения – ни вероучительного, ни нравственного! Это имеет значение для данной конкретной Церкви. Ну, если им так хочется, пожалуйста, а для нас, например, лучше старый стиль – мы к нему привыкли. Это будет нашей традицией, – красивой, прекрасной традицией, – и мы на нем и останемся.

А. И. Осипов.