Мы все прильнули к экрану ноутбука, в который только что вставили карту памяти из видеорегистратора. Небольшое полупрозрачное животное, воссозданное Луникой по черепу, висело под потолком палатки, вцепившись задними лапами в подкладку-утеплитель. Именно его мы использовали вместо беспилотника для разведки местности. Плотная тень тропической летучей лисицы около трех часов летала вокруг лагеря, наматывая воздушные километры, собирая бесценную информацию.

На экране виднелась планета с высоты птичьего полета, сначала были только снежные поля, изрезанные трещинами, однообразные до неприличия, по которым меж тем медленно ползали прозрачные водянистые существа, похожие на то, что нас атаковало. Создания с высоты птичьего полета выглядели как букашки на белой скатерти.

Вскоре ледяной пейзаж резко оборвался, сменившись краем ледника, небольшими речушками и озерцами и лесным массивом. Этот мир, вне всякого сомнения, живой.

– Лес. Просто лес, – произнесла Ангелина, глядя на зеленых великанов, теснивших друг друга в своем стремлении к солнцу.

– А ты чего хотела? – спросил я, краем глаза заметив, как Ольха бесцеремонно ковыряется в моих вещах, выискивая что-то. – Древо мира, уходящее черным стволом за облака и разгоняющее громадными красными листьями небесную твердь? Или летающие кувшинки, застилающие солнце?

– Нет. Но после Нави он кажется таким обычным, словно это не чужой мир, а пригород Новониколаевска или Стольного-града-на-Неглинной.

– Все живое развивается по общим правилам, – заговорила Береста. – Если магия не вмешивается, то деревья будут тянуться к свету, пить воду из земли и цепляться корнями за камни. Слишком большие не могут удержать свой же собственный вес и будут ломаться под его гнетом. Это закон мироздания.

– Знаю, но все равно хотелось чего-то большего.

Мы еще долго всматривались в сплошную зелень, кое-где разрезаемую каменистыми речками, а потом в поле зрения мелькнул столб дыма. Имея контроль и рассказывая о том, что видит, Луника сразу направила свою призрачную живность в нужную сторону. Возможно, это был просто лесной пожар. А если нет? Сомнения развеялись, когда мы увидели на экране два десятка человек. С такого расстояния сложно было различить подробности, но зрелище было явно далековато от мирной пасторальной картины. Одиннадцать замотанных в невзрачные серые одежды личностей кучковались у большого костра, а рядом с ними лежали вперемешку трупы и связанные пленники. Поляна, которую мы наблюдали, походила на место побоища.

Один из сидевших у огня поднялся и подошел к пленным. Блеснула сталь, и лихой человек перерезал связанному горло.

– Это двадцать минут назад, – начал я рассуждать вслух, – если поторопимся, то успеем выручить.

– Нам это надо? – отозвалась Ангелина. – У них непонятные нам разборки. Мало ли кто они, вдруг правительственные отряды каких-нибудь егерей, которые поймали преступников.

– Не важно. Нам нужно узнать о жителях этого мира как можно больше. Нам самим нужны пленные, и желательно побольше. До них шесть километров, через час-полтора мы сможем быть там.

– По снегу?

– Наст сильно спрессованный, а сила тяжести меньше. Пройдем пешими налегке как по асфальтовой дороге.

– Налегке. А если они опасны?

– Мы же боевые маги, через многое прошли, – ответил я Ангелине.

– Как знаешь. Все пойдут или кого-нибудь оставим на охране? – спросила магесса, в очередной раз шваркнув кружкой с горячим чаем.

– Со мной пойдешь ты, Александра, Оксана и Береста.

Сборы заняли несколько минут, мы похватали самое нужное: оружие, теплые вещи и термосы с горячим сладким чаем. Дед Семен остался за старшего, с задачей еще лучше оборудовать место стоянки, приглядывая при этом за Володей, Светланой и Ольхой. А вот полоз увязался за нами, он, как всегда, сжался до размеров скромного ужа и заполз во внутренний карман моего бушлата, где ему было теплее.

Шли почти молча, лишь изредка Александра Белкина указывала на провалы во льду или рыхлости снега. Ей это было совершенно несложно, к тому же она за четыре километра учуяла место стоянки тех аборигенов и взяла дикий темп движения.

Чем ближе мы подходили к нужной точке, тем сложнее становилось двигаться. На границе таяния ледник начинал растрескиваться, образуя широкие разломы, приходилось тратить драгоценный запас энергии для облегчения тел антигравитационными заклинаниями. Жалко, конечно, было запас энергии, но без этого мы не смогли бы добраться, да и темп терять было нельзя, а так перепрыгивали с ходу через двухметровые трещины, как кузнечики. Одна радость, что удалось без проблем подключить генератор магополя к дизельной электростанции и по возвращении в лагерь можно будет присосаться к нематериальной кормушке для насыщения биополя, как смартфон к розетке. Это была излюбленная шутка магов, что мечты о беспредельном могуществе рухнули, запутавшись в электрических проводах.

На преодоление всего маршрута нам потребовалось чуть больше часа. Весьма неплохо для пересеченной местности, при наличии рюкзака и оружия.

Над каменистым склоном возвышалась грязная льдина, откуда было удобно оглядеть местность. Стоянка местных жителей была всего в двух сотнях метров. Я достал бинокль и уже хотел взглянуть на все это безобразие, как вдруг заговорила Белкина, схватив меня за рукав:

– Это не люди.

– Поясни, – сухо попросил я, повернув к ней голову.

– Я чувствую их отчетливо, – продолжила экстрасенс, – у тех, что на земле валяются, биополя значительно отличаются от человеческих.

– Это живые существа, – подала голос берегиня, вглядываясь в окружившие костер фигуры. – А у костра люди.

Большие изумрудные глаза берегини жадно ловили каждую мелочь, как у хищного зверя при виде добычи. Если бы ее зрачки стали узкими вертикальными щелочками, я бы не удивился, но в отличие от всяких зверолюдей этот фокус был ей недоступен.

– Нелюди, нелюди, нелюди, – забормотала Ангелина Фотиди, стукаясь лбом о твердую снежную корку. – Ну почему нелюди?

– Что с тобой? – спросил я у магессы, смутившись от такого странного поведения.

– Ничего, – огрызнулась она, – нам просто одних только людей обещали.

– Это еще ничего не значит. Здесь могут водиться несколько видов разумных.

– Может быть. – Фотиди перевернулась на спину и вгляделась в небо, покусывая губы. – Метеоров много, – вдруг произнесла она, – всего полчаса, а я уже сбилась со счета. Они падают порой целым потоком.

– Нам сейчас не о метеорах надо думать, а том, что делать с этими, – я кивнул на стоянку, – с инопланетянами.

– Сейчас мы для них инопланетяне, – поправила меня Белкина, обмотавшая шарфом все лицо, оставив только рот. Глаза ей были не нужны, вот и грелась, как могла.

– Не важно.

– Будем брать живьем, – сказала Фотиди. – Я их всех шокером долбану, а потом поговорим.

– Одиннадцать у костра и шесть связанных, – выдала отчет Белкина. – Я тоже за то, чтобы шарахнуть током.

– А я хочу предостеречь, – вмешалась берегиня. – Тех, что у костра, понятно, долбанем, но мы ничего не знаем о физиологии нелюдей, удар током может их убить.

– Пуля в задницу, и готово, – подала голос молчавшая весь путь Оксана.

– Значит, так, меняем методику, – начал я, но меня перебила Ангелина:

– Опять всплеск силы.

– Что за всплеск? – спросил я, посмотрев на помощницу.

– Скачок напряжения магополя. Он таков, что его и обычные люди могут почуять, – ответила за нее Александра, которая воспринимала эти всплески лучше всех.

– Три с половиной часа, – произнесла Ангелина, подняв вспыхнувшие янтарным огнем очи в небо.

– Что? – не понял я.

– Между всплесками прошло три с половиной часа, если нужно, я точнее замерю.

– Замерь, – согласился я, – но разбираться потом будем. Сейчас нужно думать об этих, – кивнул я в сторону аборигенов.

– Там кто-то приближается, – произнесла Александра, и я поднял бинокль.

Действительно, на поляне появился молодой парень в серый штанах, заправленных в высокие сапоги с отворотом, светлой рубахе, сшитой из чего-то похожего на лен, длинном плаще и берете. На поясе у него висели ножны. Парень что-то тягуче-певуче произнес, рассматривая сборище разбойников, а потом достал прямой одноручный меч и наставил его на главаря.

Разбойники замерли. Парень плавно пошел вкруг поляны, не опуская оружия и показывая пальцем на связанных. Видимо, требовал их отпустить.

– Это что за Робин Гуд? – спросила Оксана. – К тому же туповатый.

– Почему? – шепотом уточнил я, не отрывая глаз от разворачивающейся драмы.

А события пошли в совершенно другом ключе. Из зарослей позади парня вышел на цыпочках головорез и с силой стукнул того по затылку сучковатой дубинкой. Парень обмяк и рухнул на камни, выронив меч. Разбойник что-то выкрикнул, отчего остальные весело заржали, а потом начал связывать бедолагу брошенной ему веревкой. Один из лежащих на земле посредине между нелюдями что-то сказал негодяям, за что сразу получил камнем, брошенным хохочущим душегубом. А те продолжили делить скромную добычу, найденную в сумках.

– Есть хитрая задумка, – произнесла Белкина. – Можем морок наложить, чтобы не узнали и к тому же напугались.

– Маски? – уточнил я.

– Да, будем их троллить, – кивнула Александра.

– Троллить – это хорошо, но есть идея получше, чем морок.

Я скинул со спины рюкзак и достал из него ОЗК, который таскали с собой на всякий случай. Надевать его на холодном льду было неудобно и неприятно, но другого варианта я не видел. Мои товарищи тоже достали свои комплекты. Кто хмыкая, кто посмеиваясь, начали надевать.

– Вы прикройте на всякий случай, а я пойду разборки устраивать.

– Тоже мне мафиозо, – хмыкнула Ангелина, напяливая противогаз без фильтрующей коробки. – Ну как, хороший из меня тролль?

– Отменный, – ответил я, соскальзывая по льду так, чтобы меня не было видно с поляны, благо ледник был изрезан трещинами.

Потопать пришлось в обход по широкой дуге, наверное, с полкилометра. Увлеченные дележом разбойники упустили миг, когда я вышел из густого подлеска на поляну, закутанный в глухой плащ белесо-зеленого цвета. Такого же цвета странные для них сапоги были застегнуты на болтающиеся петли.

Один из разбойников удивленно подтолкнул главаря, когда я все же был замечен. Тот нахмурился и встал со своего места. На поляну опустилась тишина, разбавляемая только журчанием широкого ручья и треском костра.

Главарь, ухмыльнувшись, что-то гортанно рявкнул, откинув в сторону кость от жареной дичи, показывая своим видом, что не боится пришлых, хотя голос его дрогнул. Видимо, он спрашивал, какого хрена я приперся и кто я такой.

Не будем торопить события. Я остановился, выжидая, что будет дальше, наклонив голову, чтобы под капюшоном не было сильно заметно мою шлем-маску.

Разбойник снова что-то крякнул, указав на меня рукой и плюнув под ноги.

Два головореза привстали со своих мест и достали нехитрое оружие: кистени с железными грузиками.

А теперь пора. Я сбросил с головы капюшон от плаща ОЗК. Они замерли и уставились на противогаз. Удивительное, должно быть, для них зрелище. Огромные черные глаза, сверкающие на солнце неживыми стекляшками. Черная кожа, и поблескивает, как у рыбы. Два кожаных нароста там, где полагалось быть ушам, носа нет вовсе, а рот представлял собой круглое отверстие, непрерывно сопящее в такт дыхания. Одним словом, сказочная тварь.

Главарь вынул большой кинжал, испачканный человеческой кровью. Я скрипнул зубами, а потом вытянул в его сторону руку в перчатке. Разбойники дружно вздрогнули, когда вожак схватился за горло и, задыхаясь, упал на землю. Опасная тварь, которой не место среди живых. Я просто передавил ему горло телекинезом, изображая всем известного Дарта Вейдера. Он долго хрипел и скребся, прежде чем я его отпустил ползать по гальке. Разбойники в страхе попятились. Один из них дрожащими руками натянул тетиву плохенького лука и выпустил стрелу, но ее ничего не стоило перехватить усилием воли на лету, и стрела, не достигнув своей цели, замерла в воздухе всего в одном шаге от меня. Я взял ее рукой, как с полки, и внимательно стал разглядывать. Средневековье или античность. Совершенно отвратительно изготовленное оружие.

У разбойников сдали нервы. Один из них бросился к роще, но над ледником и камнями пронесся грохот выстрела, и у беглеца разлетелась голова, как спелый фрукт от удара молотом, а навстречу падающему телу вышла со своим пулеметом Оксана, направив ствол на кучку незадачливых головорезов.

– Ну вот зачем? – спросил я у навьи. – Я их пахана укокошил. Остальные рыпаться не будут.

Оксана пожала плечами.

– Я нечаянно. Оно само так получилось, – ответила она, поправив свои длинные черные волосы, струящиеся из-под противогаза смоляным ручьем почти до самой земли. Для устрашения местных жителей она успела вплести в волосы свои готические украшения в виде черепов мелких животных и наконечников стрел.

– Все готово! – прокричал я, и на поляну вышли остальные члены команды.

Береста подошла к трупам странных нечеловеческих созданий, выбрав один.

– Я анализы сделаю и сравню анатомию. – Берегиня провела ладонью над покойником, отчего одежда расползлась на нем, как надрезанная ножом шкурка перезревшего плода, и стала пристально осматривать, включив диктофон и записывая информацию. Потом под ее пальцами кожа мертвеца стала расползаться тонкими лоскутами, обнажая плоть.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – пробубнила Оксана, глядя, как Береста провела ладонью вдоль мертвеца от горла до паха. С влажным хрустом разошлись ребра, являя внутренности свету. От следующего жеста сердце, печень и почка взлетели в воздух и зависли, как невесомые пылинки, за ними последовали кишки, сворачиваясь в ровные кольца.

Я скривился. Противное зрелище.

– Александра, отвернись, – произнес я.

– Зачем? Я и так постоянно вижу ваши внутренности. Они что в кучке, что порознь, для меня нет разницы.

– Ладно, займусь изучением языка.

Все ждали своей участи, и разбойники, и мычащие, с кляпами во рту их пленники, и незадачливый юноша, попавший в такую передрягу.

Разбойников я всех по очереди связал и уложил на камни. Некоторым пришлось раздавать тумаки, чтобы пошевеливались.

– Егор, глянь, – позвал меня Оксана, обыскивавшая сумки разбойников. – Только не нервничай.

– Что стряслось?

Навья протянула мне сумку:

– Это главаря. Тут деньги и еще кое-что.

Я заглянул в сумку. Там лежали две отрубленные головы. Детские головы. Я замер, не зная, как реагировать, а потом во мне все вскипело. С дрожащими от злости руками я подошел к связанному разбойнику:

– Зачем? Зачем, урод, ты это сделал?

– Он тебя не понимает, – тихо произнесла Александра.

– Не понимает? И не надо! Ты такой же, как Мясник орды! Сдохни, сука!

Я выплеснул свою силу. Невидимый таран ударил, вминая в землю и камни маньяка. Во все стороны брызнула кровь, покрывая мелкими темными каплями поляну, одежду и лица связанных, листву чахлых деревьев и редкую траву. Импульс был столь силен, что тело превратилось в фарш, словно муха на лобовом стекле автомобиля. Небольшая воронка стала потихоньку заполняться окрашенной кровью водой.

Один из разбойников задергался и пополз, отчаянно скуля, как побитая собака. Я взглянул на него, сверкнул фокусный импульс, и у беглеца голова взорвалась как перезрелая тыква.

– Сейчас мы у них все спросим, – зло произнес я и подошел к ближайшему пленнику, доставая из футляра спицу-переводчицу. Придавил его коленом и вогнал ему в голову острие. Бедняга заорал так, словно его заживо опускают в кипяток.

Обреченные разбойники и их пленники стали наперебой молить о пощаде, подвывая как можно жалобнее. Пожалуй, все, кроме незадачливого юнца, пойманного у нас на глазах.

– А ну, цыц! – крикнула Оксана и выдала в землю короткую очередь, взметнув камни перед лицами пленных, заставив тех испуганно замолчать.

Когда конец спицы загорался зеленой искрой, я переходил к следующему и повторял процедуру. Некоторые не выдерживали и теряли сознание.

Потом спица вспыхнула фиолетовым, и я прикоснулся ее острием к прозрачному кубику, и в том появилось потустороннее голубоватое свечение. Осталось только приложить кубик ко лбу, что я и седлал. Мир на пару секунд поплыл перед глазами. Когда головокружение прошло, я наклонился к юнцу и вынул кляп у него изо рта.

– Ты меня понимаешь? – спросил я на чужом наречии.

– Да, – вяло ответил юноша.

– Кто ты?

– Я нон-тар Такасик из рода Куракля, младший сын нон-тара Бурбурки.