Я уже третий день валялся в депрессии после убийства бывшего друга, даже тренировки забросил. Домашние обходили стороной, только иногда звали на кухню, чтобы поел. Дед Семен с дотошностью разбирался с управляющей жилищной компанией, грозя подать в суд за мусор в подъезде, ковырялся в социальных сетях и инспектировал холодильник. Ольха грелась под лучами солнышка на лоджии. На удивление, она хорошо поладила с полозом. Тот еще загадочный тип. Ничего не делал, только лежал на подоконнике, свернувшись кольцами, и изредка выстреливая черным раздвоенным языком. Домовой обходил его стороной и делал вид, что не замечает. Говорил, они разных природ духи будут, и змей ему неинтересен. Оксана откровенно побаивалась древнего существа.

А еще я заметил, что с его появлением вся мелкая потусторонняя шушера, начиная от безобидных духов-одуванчиков, тянущих тайком крохи ватт от генераторов в соседских квартирах, до не особо шумных полтергейстов затихла и забилась по щелям.

Так продолжалось до раздавшегося короткого звонка в дверь, нарушившего покой моего маленького мирка.

– Гостья. Незнакомая, – негромко прокомментировал дед Семен.

– Ложь, – чуть слышно процедил полоз.

– Что ложь? – спросил я, приподняв голову над подушкой.

– Неведомое – ложь.

– Ну не оставлять же за дверью, – совсем как змей прошипел домовой.

Он стал зло сверлить взглядом древнее пресмыкающееся, словно тот прополз у него по ноге и не извинился.

Я протяжно вздохнул и встал с дивана, а потом направился к двери. Замки щелкнули. В светлом подъезде стояла женщина. Я ее сразу узнал. Это она была на фестивале, когда Оксана нашла своего убийцу. Анна. Вот только сейчас у нее были очки в тонкой оправе и с узкими стеклами. Глаза были действительно двух разных цветов – серо-голубой и зеленый. Поверх светло-красного платья, если память не подводит, такой цвет назывался коралловым, красовался аккуратный плащ. В руках небольшая сумочка и зонтик. На улице, судя по всему, опять моросил дождь.

Я слегка приосанился и провел рукой по голове, приглаживая взъерошенные волосы. Честно, не ожидал такого приятного поворота событий. Что ни говори, а этому визиту я рад. Пусть даже по служебному вопросу, но все же. Сам я не решался позвонить. Ну вот не решался, и все. Мне проще было тараном на танк пойти или излазить руины замка с привидениями.

– Здравствуйте. Что привело вас в мою обитель? – вежливо, с одной стороны, и радостно, с другой, произнес я.

При этом поймал себя на мысли, что откровенно выпендриваюсь. Хандра, царившая всего несколько минут назад, улетучилась. Кажется, я даже не полюбопытствовал, как меня нашли.

– Неловко как-то получается, – негромко ответила она, – мы с вами знакомы лишь мельком, но так уж получается, что есть необходимость вашу консультацию получить. Вы не против?

– Я не занят. Сейчас соберусь только. Вы зайдите, не стойте. Я мигом.

Гостья аккуратно ступила через порог и с любопытством стала разглядывать мое жилище.

– Рубашка глаженая на балконе! – прокричала, выруливая с кухни, Оксана, держа кружку зеленого чая. – Здравствуйте. Я вам вот заварила, – добавила она и протянула Анне горячий напиток. – Я пока не приглашаю, у нас полный бардак, осваиваемся.

Гостья слегка улыбнулась, принимая чай. Мне же пришлось быстро надеть майку, рубашку, брюки, прячась в углу гостиной, который не был виден из прихожей. Я заметил, что домовой хитро щерится и поглаживает бороду, сидя на небольшой табуретке размером под стать ему. Ольха в виде кошки терлась о ногу женщины. Даже полоз спустился с подоконника, но по его внешнему виду невозможно читать эмоции, да и непонятно, испытывал ли он их вообще.

Наконец я совладал со всеми пуговицами и молниями и был готов выдвигаться хоть на другую планету.

Нас уже ожидало такси, а дождь еле капал, так что мы даже не намокли, пока шли из подъезда до машины. Когда тронулись, я хотел задать вопросы по существу, а то согласился помочь, даже не зная, что делать, но лишь набрал воздух в легкие и прислушался к сердцу, шумящему не меньше, чем двигатель французского седана, в котором сидели. Анна, слегка прикусив губу, смотрела в окно, и я не решился ее потревожить. Там разберемся. На месте.

За тонированным стеклом промелькнул широченный мост через Топь и ТЭЦ. Все это было вперемешку с многоэтажками, зданиями магазинов и автомастерских. Потом машина выехала из Новониколаевска и проскочила через город-сателлит с таким же названием, как и река – Топь.

Набирающий рядом высоту самолет явственно намекал на близость аэропорта. В конце концов мы свернули с трассы в коттеджный поселок. Водитель несколько раз сверился с навигатором и выслушал комментарий Анны: «Вот здесь направо», а потом встал у небольшого домика, сложенного из старых железнодорожных шпал и покрытого побитым шифером. Причем он был явно обитаемым, так как в окне мелькнуло старушечье лицо. Обошли его.

– Вот, – произнесла Анна, указав на большое дерево, в ветвях которого обнаружилось непонятное сооружение.

Это было нечто среднее между скворечником и избушкой на курьих ножках. Грубо смастеренное сооружение из старых досок, связанных обрывками веревок и старыми женскими колготками, имело даже вход с дверью и маленькое окно с куском плексигласа. В общем, он состоял из того хлама, который свободно можно было найти в округе. Только размеры смущали. Габаритами он был великоват для птицы и маловат для человека, даже для ребенка. Конечно, оставался вариант, что это просто чей-то розыгрыш, но вероятность этого была мала. Не станет взрослая женщина тащить меня через весь город из-за непонятной шутки.

Вопросы разрешились, когда маленькая дверца скрипнула и выпустила наружу существо, похожее на большую сову. Вот только вместо крыльев были две когтистые, как птичьи конечности, руки и короткие звериные лапы вместо ног. Ростом оно было примерно полметра.

– Вот в общем-то из-за этого я к вам обратилась, – заговорила Анна.

– А какие с этим проблемы? Ликвидировать надо?

– Нет, что вы. Просто узнать, что это вообще. Так оно безобидное, только во дворах бродит, высматривает.

– Сейчас разберемся, а вы отойдите немного. Мало ли что, – бодро ответил я.

Я уже накопил энергии и подступил к дереву, как сверху донесся голос с мультяшным «совиным акцентом»:

– Де-е-елать вам не-е-ечего, у-ух.

– Оно разговаривает, – тихо произнесла Анна, выразив откровенное удивление в голосе.

Существо повернуло голову и уставилось на меня глазами большого филина с неподвижными зрачками. Совы всегда считались воплощением мудрости. Не знаю, как у реальных птиц, но здесь разум явно просматривался сквозь нечеловеческий облик.

– Кто ты? – осторожно спросил я.

– Баму-у-ук, – раздался ответ сверху.

– Ты Бамук? Это имя такое?

– Уху.

– Уху – это да?

Существо кивнуло.

– Что ты здесь делаешь? – задал я очередной вопрос.

– Жи-и-ить хочу, – проухало существо.

Я замер, соображая, как повернуть дальше линию разговора. Просто если раньше я общался с опасными тварями и инертными призраками, то сейчас не знал, как поступить.

– Что тебе мешает?

– Э-э-эта женщина. Три-и-и дня. У-ух. Хо-о-одит. Смо-о-отрит. Посре-е-единник, скажи ей. Пусть не хо-о-одит. У-ух.

– Как ты меня назвал?

– Стоя-а-ащий посреди – твое имя. У-ух.

– Почему ты так решил? Ты знаешь, кто я?

– Все-е-е знают, Посрединник. Тебя все-е-е знают.

Он несколько раз хохотнул, переминаясь на ветке с ноги на ногу, как ворона на проводе.

– Только ты-ы-ы не знаешь. У-ух. Придет время, узна-а-аешь. У-ух.

Существо по-совиному повращало головой, держа ее под невероятными для человека углами.

– Мы-ы-ыши сказали. Эта же-е-енщина должна уйти. Она помеха.

– Расскажи мне все, или я сожгу тебя, – заговорила вскипевшая во мне злость.

Бамук встрепенулся. По телу прошлась зыбкая волна, и вот уже настоящий большой филин сидел на ветке вместо непонятной твари. Он тяжело сорвался с места в полет и бесшумно сделал круг над нами.

– Скоро узна-а-аешь. Скоро. У-ух. Но не от меня. У-ух, у-ух. Она скажет.

– Кто она?

Вместо ответа был только хохот. Как бабка, живущая в доме рядом с этим существом, не сошла с ума. А может, давно сошла. Я хотел садануть тварь импульсом, руки так и чесались, но все же пересилил свое желание. Пусть летит. Вместо этого я обратился к своей спутнице:

– Вы что-нибудь поняли?

Бледная Анна отрицательно покачала головой, а потом резко покраснела.

– Я лишь хотела… – начала она, прикусив губу, – я не знаю, как сказать…

Я прислонился спиной к ветхому заборчику.

– Давайте продолжим разговор не здесь.

– Да, конечно, – закивала она, – у меня здесь домик недалеко, пешком дойдем. Там все и расскажу.

Я улыбнулся:

– Ведите.

Она пошла вперед, показывая дорогу и огибая лужи. Мы пересекли весь поселок, прежде чем оказались у небольшого двухэтажного дома из красного кирпича.

– Вот здесь я живу.

Мы зашли внутрь.

В просторной кухне уже кипел чайник, поставленный робкой домашней сущностью женского рода, которую Анна называла Форей. Форя была неким подобием домового, но статусом пониже, что-то вроде подполовичного. Правда, я не особо знаком с их табелем о рангах, сложно говорить наверняка.

Когда сели за стол, неловкая пауза, возникшая после беседы с филином, все не проходила.

– Вы так и живете одна в таком большом доме? – начал я, всматриваясь в выразительные большие глаза.

Даже если бы она не имела других приятных черт, можно влюбиться в эти ясные очи.

Она криво улыбнулась, отхлебнула чай и стала рассказывать:

– Я всегда жила на съемных квартирах, то там комнатка, то тут комнатка, а когда нашла нормальную должность, то плюнула на все и взяла ипотеку. Специально купила большой дом подальше от городского шума, поближе к работе. Домик хорош. Правда, зимой приходится его долго прогревать, но зарабатываю хорошо, поэтому на газе не экономлю – котел почти никогда не выключаю. Люблю, когда тепло. А что касается одиночества, то было у меня несколько ухажеров. Не срослось. Они были никакие. Появится, исчезнет, в общем, свободное посещение. Как только узнавали, что я целительница, то сразу подтягивали кучу родственников полечиться задаром. Их словно полстраны. Нет, я не против помочь, если что-то серьезное, но когда они выздоравливали – ни здравствуйте, ни до свидания. Да и морду воротили, будто мы незнакомы, а раньше лечились в бесплатной поликлинике по записи. Достало. Был один кадр, все мне сцены устраивал: «Ты же ведьма, ты вообще должна всему миру, пока не сожгли». Я его выгнала. С тех пор одна. Два года уже. Надоело претензии слушать да сопли взрослым мужикам утирать. Магу вообще сложно ужиться с обычным человеком. Настолько они разные. Как зрячий и слепой с переломанным позвоночником.

Анна прижала к щеке свою большую стеклянную кружку с цветочками и уставилась потухшими глазами на конфеты, что были в салатнице.

Я вспомнил свой неудачный брак.

– Мне Оксана позвонила, – продолжила она, – мол, Егор совсем захандрил после недавней трагедии, может, хоть у вас из дому вытащить получится. Я нашла этого филина, про которого иногда проскальзывал шепоток среди местных жителей, и поехала к вам просить помощи разобраться. Как говорится, хуже не станет.

А вот про слова филина, как оказалось, она в первый раз слышит и знать не знает, о чем тот толковал. Поэтому ситуация остается загадкой не только для меня, но и для нее. Все это рассказывала, не переставая мять салфетку.

Я внимательно слушал. Бог с ней, с птицей. Мало ли они бреда несут.

– Знаете, если уж у вас сейчас никого нет, то, может, сходим куда-нибудь, – осторожно подбирая слова, произнес я.

Она улыбнулась и поправила челку.

– Давайте. Только можно не сегодня, я немного устала от этих загадок. Лучше послезавтра, я как раз с дежурства вернусь. Оно у меня завтра. И давайте на «ты».

Я кивнул, глупо улыбаясь. Действительно, лучше так. Пусть подумает.

Попрощавшись, я уехал домой. Такси приехало очень быстро, видимо, водитель только подвез кого-то до поселка.

Дорога пролетела незаметно. Дверь в квартиру я не запирал, поэтому просто толкнул ее и вошел. Взгляд сразу уперся в сосредоточенного и хмурого домового.

– Белуга, – негромко предупредил дед Семен и кивнул в сторону гостиной.

Начинался очередной виток приключений, сводя хорошее настроение на нет.