Генератор синхронизационного поля погрузили в багажник недорогого внедорожника, что принадлежал Манкину. Шнур был длинный, и потому без проблем дотянули его до прикуривателя, подключив через специальный переходник. Сорок ватт, которые прибор получал из сети автомобиля, – это не так уж много, но если тянуть нить силы достаточно долго, то можно накопить порядочный заряд.

Я посмотрел на нелепо выглядящего в дорогом костюме и зеленом бронежилете чиновника. Тот нервно вцепился в руль и глядел прямо перед собой.

– Ты хоть знаешь, куда ехать?

– Примерно.

– Что значит – примерно?

– Точных координат нет. Есть только не очень четкие указания.

Манкин расстегнул молнию на папке и протянул мне помятый листок, сложенный вчетверо. Я принял его и развернул. Это походило на детскую шараду или на каракули пирата из книжек Стивенсона.

– Что там? – спросила Александра, зажатая на заднем сиденье меж двух бойцов.

Ее выручало только то, что она была достаточно худенькой и сама много места не занимала.

Я начал читать вслух:

– «От излучины большой воды, где сосны растут, где снега ложатся раньше, где два потока пересекаются в своем беге, по черному пути надлежит идти на закат, покуда не встретится мертвая тропа воздушных слов. От нее на Полярную звезду».

– Бред, – произнесла Александра.

– Бред не бред, сейчас узнаем.

Я достал телефон и набрал номер. Ответ не заставил ждать.

– Я весь во внимании, – послышался голос моего домового.

Древний дух уже давно освоился с современными технологиями, став активным пользователем социальных сетей и всевозможных форумов, особенно тех, что касались домоводства и приятных мелочей жизни. Он постоянно выписывал из сети житейские премудрости, проверяя их на практике. То полку затейливую из подручных материалов сделает, то старую вещь под новую нужду приспособит.

– Дед Семен, я тебе сниму и через сообщение отправлю один документ. Ты глянь на него своим мудрым взглядом, может, поймешь.

– Ну так давай, не мешкай.

Я сделал снимок и отослал домовому. Несколько минут спустя снова позвонил:

– Ну что?

– Енто сложно сказать. Я меж своих клич пустил, разумею, через часок-другой прояснится сия оказия.

– Ну что там? – снова спросила Белкина, вытаскивая через силу из своего рюкзачка, что стоял меж ботинок, маленькую бутылочку с водой. – Да подвинься ты, – буркнула она на Карасева, который и так сидел почти боком.

Бронежилеты и оружие резко уменьшили пространство для маневра внутри салона автомобиля. Я оглядел с переднего сиденья свою команду, а потом повернулся к Манкину:

– Слушай, тебе же наверняка на некие представительские расходы денежку дали? Ну не может быть так, что тебя отправили с такой сложной миссией с голой задницей, – выдал я, сам обалдевший от такой своей наглости.

Чувство постоянной опасности притупляет страх и придает борзости, а жути я повидал много за последнее время. Это раньше я бы застенчиво молчал, совсем как этот чинуша, который робко глянул на меня, а потом согласился. К тому же ощущение силы пьянило. Оно было как легкий наркотик или хороший коньяк. Тут уж кому какое сравнение нравится. Я скручивал в трубочку лютых тварей, от которых у обычного человека инсульт случится, потоками силы срывал двери с петель и гнул стальные трубы. Убивал одним лишь усилием воли. Казалось, что я мог все.

– Дали.

– Вот жмот, а говорил, что нет денег. Тогда второй вопрос. Ты жить хочешь?

Манкин вытаращил глаза.

– А хорошо жить хочешь?

Он что-то хотел ответить, но я не дал ему этого сделать.

– Тогда гони к туристическому супермаркету.

– Зачем?

– Ты собираешься в лесу под елочкой ночевать в обнимку с трухлявым пнем и мокрыми ежиками?

Бойцы на заднем сиденье коротко хохотнули.

– Нет, – неуверенно потянул Манкин.

– Ну тогда гони.

Путь занял от силы десять минут. Взяв у насупившегося Манкина деньги, я отправил Иваненко за продуктами, а сам вместе с Белкиной пошел за походным оборудованием. Карасев остался на охране казенного имущества и оружия своего товарища.

Все нужное нашлось сразу. Выносили в три ходки, загружая вещи в багажник и прицепляя их на крышу внедорожника к направляющим рамкам обычной бельевой веревкой. Манкин тихо бурчал, что поцарапаем машину, но я сунул ему в руки несколько крупных купюр со словами, что это гремлины поработали, они же и деньги стырили.

К тому времени позвонил дед Семен. Я включил громкую связь, чтоб слышали все:

– Значить, что такое на закат и на Полярну звезду, и дурню понятно. Енто стороны света. Излучина та неведомая – скорее мост оживленной дороги через реку, нежели что-то другое. Отседо сразу виднеется черный путь. Енто та же дорога асфальтная. По снегам могу сказать, что дано положение того пути около города.

– Северный объезд, да, точно! – чуть ли не прокричала Белкина, резко подавшись вперед.

– А что такое мертвые слова? – спросил я у домового.

– Не ведаю.

– Спасибо, дед, – поблагодарил я, а потом произнес для всех присутствующих: – На месте разберемся. Поехали.

Ехать пришлось долго. Пока из города выбрались, пока до нужной магистрали доехали, пока к мосту подрулили, а там еще напасть – негде развернуться. В общем, часа полтора ушло. Бойцы все спали, Белкина сидела и медитировала с воткнутыми наушниками, я ковырялся в телефоне.

Когда двинулись вдоль трассы на запад, я всех растолкал. Начали глядеть в оба. Ну, кроме Александы, конечно. Покатились не быстро, километров тридцать в час, внимательно осматривая округу. В какой-то момент Карасев меня тихонько окликнул и показал на большую кучу бревен, которые на деле оказались старыми, почти сгнившими телеграфными столбами. Мы остановились и вышли. Это и в самом деле походило на мертвую тропу воздушных слов.

– Ну что, рискнем? – нарочито бодро спросил я.

Белкина пожала плечами:

– Этот путь ничем не хуже других.

– А как же моя машина? – засуетился Манкин.

– Да закрой ты ее на сигналке. Никто не тронет. Это трасса, а не плохой район города. Здесь либо промчатся, не заметив, либо подумают, что в кусты пошли по нужде.

– А вдруг…

– Хочешь, оставайся. Мы сами пойдем. Пособираем грибы и вернемся. Скажем, подарок от лешего.

Он немного поколебался, а потом начал доставать вещи.

Мы тоже экипировались, распихав все по объемным рюкзакам. Даже спальники приторочили. Но прошли по лесу недолго. Смысла не было. Ни четких указаний пути, ни «встречающих делегаций», а осенняя ночь уже приближалась. Хорошо, что обошлось без дождя.

Отойдя от трассы чуть больше двух километров, мы разбили лагерь. Я с Иваненко развернул большую туристическую палатку. Палатка была трехместная, даже трехкомнатная. Одну отдали Александре, а остальные для мужиков. Дежурить решили по двое. Бойцы в одну смену, я с Манкиным в другую.

Пока раскладывали вещи, Карасев натаскал сухих веток. Запалили костер. На воткнутые палки с перекладинками положили шампуры с мясом. Казалось бы, много всего лишнего набрали, но выручало чародейство. Еще на сборах показали, как уменьшать вес ноши. Обычный телекинез. Тянешь одну нить силы к крепежам – кольцам на рюкзаке, а вторая отталкивается от грунта, перераспределяя часть нагрузки. Энергии такая штука тянет много, но зато позволяет загрузить с десяток лишних килограммов. Я так всех облегчил, не зря же по дороге заряжался как аккумулятор.

Генератор силы мы тоже взяли, как и маленький японский бензоагрегат на киловатт. Их тащили на лямках по двое. Я так и рассчитывал, что посидим на месте денька три, а потом тронемся обратно, если никого не встретим.

Стемнело. Я раскидал в радиусе двадцати метров несколько светлячков, зажег в палатке кемпинговые фонари. Но все же центром лагеря стал жаркий костер. Он играл нашими тенями на стволах сосен и бросал искры в бесконечное небо. Те устремлялись вверх под треск горящих веток и напоминали мерцающие звездочки. Вторая партия мяса уже подходила к стадии готовности, разливая по поляне дивный аромат. Свою нотку привносил тихо тарахтящий генератор, на удивление гармонично вплетаясь в ночную тьму.

– Кто-то идет, – тихо сказала Белкина.

– Человек?

– Похоже, но есть еще что-то в нем.

– Далеко?

– Триста метров отсюда. – Она качнула головой в лес.

– Что не так?

– Я его давно веду. Он сначала топал вдоль трассы, примерно в полукилометре от нее, а потом свернул к нам. Но я не почувствовала его появление на дальних подступах. Я в такой глуши чую людей далеко, даже проезжающих по дороге. А он словно ниоткуда возник. Хотя могла просто проворонить его вхождение в радиус.

Я подал знак солдатам, а сам подготовил заклинание фокусного импульса и заготовку щита, оставалось только пустить в них силу. Бойцы, придерживая пальцами предохранители, чтоб они не клацнули на весь лес, перевели их на автоматический огонь. Достала пистолет Белкина. Патроны давно загнали в каналы ствола, хоть это и не положено, но тут каждая доля секунды может стать решающей. Испуганный Манкин заозирался по сторонам.

Наконец гостя заметили. На поляну почти бесшумно вышел невысокий старик с белой щетиной на морщинистом лице. Одет он был в старые штаны, резиновые сапоги и серое пальто, в каких ходили еще во времена СССР. В руках небольшая сумка.

– Здоро́во, мужики, – заговорил старик немного шепелявым голосом. – Мне бы к огоньку присесть, я заблудился чуток. Машину где-то поставил на просеке, а где, не помню. Замерз совсем, а тут глянул, костер горит, да еще гирлянда разбросана по округе.

Я вздохнул с облегчением. Солдаты поставили автоматы на предохранители. Только Белкина замерла как статуя, а потом стала водить головой из стороны в сторону, будто впала в транс, словно стараясь услышать что-то потаенное.

– Садись, отец, – произнес я, указав рукой на свободное место.

Иваненко отошел в сторону и стал всматриваться в лес. Сейчас была его очередь контрольного обхода вокруг нашей стоянки.

– А вы чой-та с оружием? Учения, что ль? – поинтересовался дед.

– Да, отец, учения.

– А ну и правильно. А я вон чуток с собой захватил. Будете пить? Оно к мясу самое то будет.

– Нет, отец. Служба, – ответил я, привстав со своего места.

Старик кивнул головой.

В следующий миг меня отшвырнуло в лес. Взвизгнула Александра, заорал, а потом замолчал Манкин. Когда я поднял голову с палой хвои, то увидел, как оседает на землю Карасев.

А старик нагнулся над судорожно дергающимся Манкиным. Пальцы на его вытянутых руках были скрючены. От них падали белые искры, впитываясь в тело Манкина, как снежинки в лужу. Я хотел ударить старика импульсом, но меня снова приложило о ствол дерева. В голове потемнело. Собранная мной сила стала утекать как песок сквозь пальцы.

Застрочил и сразу заглох автомат Иваненко, не причинив страшному гостю никакого вреда.

Я все же собрался и ударил силой по старику. Тот уже вытянул руку над Белкиной, но импульс заставил его вскричать и направиться ко мне. Движения деда были резкими. Я едва успевал следить за ним.

Старик подскочил совсем близко. Вокруг него загорелось бледное сияние. Тело перестало слушаться, как парализованное. А потом он схватил меня за горло.

– Чародей, ты так глуп, так наивен.

Я хотел его послать подальше, но не мог шевельнуться.

– Чародей, ты будешь прекрасен в своей агонии. Смотри же.

Он приподнял меня над землей и с силой насадил на обломанную ветку сосны как на штырь. Боль прошла через тело от раненого плеча. Только чудом я не потерял сознание и не умер от болевого шока. А потом боль куда-то ушла. В голове стало ясно и чисто, словно не я истекал кровью, как нанизанная на иголку бабочка.

– Тот слаб. – Он указал на Манкина. – Это лишь закуска. Ты и эта женщина станете пиршеством, я выпью ваши жизни, впитаю вашу силу. А пока смотри.

Старик плавно отскочил обратно к костру. Он вынул из огня ветку и сунул тлеющим концом в лицо Манкина. Дикий крик разнесся по поляне, сменившись хриплым плачем. Старик захохотал, а потом припал к бедолаге. Поляну снова огласил дикий крик вперемешку с хлюпающим звуком. Когда это чудовище оказалось рядом со мной снова, то в его окровавленных руках был человеческий глаз.

– На, на, смотри.

Он тыкал этим глазом мне в лицо, непрерывно хохоча:

– Это только начало.

Я глядел на него, а сам потянулся своей сутью к генератору, что был подключен к по-прежнему тарахтящей электростанции. Ниточка силы потекла ко мне. Это мало, но лучше, чем ничего. Ведь природное волшебство я не чувствовал, словно его выжгли.

Тем временем старик снова убежал к костру, избрав на этот раз жертвой Белкину. Он не бил ее. Он так же тыкал ей в лицо вырванным глазом, оставляя темные отпечатки на ее коже. Видимо, он слегка ослабил над Александрой невидимую хватку, так как она вяло пыталась отбиться от него и сдавленно рыдала.

Я ждал. Я тихонько копил силы для того немногого, что мог сейчас. Тварь сначала давила магию, а потом, судя по всему, слишком увлеклась и снизила натиск. Пришлось скрипя зубами глядеть, как этот маньяк воткнул три шампура в руку Карасеву. У парализованного солдата затряслись губы. А потом старик разорвал одежду на Белкиной и оставил ползать по поляне нагишом, пару раз пнув под ребра.

Безумец нагнулся к Манкину, одним движением вспоров ему живот. Внутренности он раскидал в разные стороны, а следом вырвал сердце. Красным комком он ткнул в лицо плачущей Александре.

Я ждал и копил. Я хотел ударить его наверняка.

Маньяк нечеловечески сильной рукой поднял Белкину за волосы над землей и подошел ко мне.

– Я знаю, что ты задумал, – возбужденно орал он, брызгая слюной. – Ты даже проткнутый пытаешься сражаться. Это забавно. Но тебе никто не поможет. Ни один человек со мной не справится. Ты подаришь мне лишь пир своей болью. Всевидящая будет смотреть на твою смерть. Она не в силах зажмуриться, не в силах отвернуться. Она будет ощущать каждый миг твоих мук. А потом настанет черед мести. Я отомщу ему. Отомщу. Ты понял? Отомщу! – бросил он обещание кары неведомому обидчику. – Но сначала я выпью досуха вашу силу и вашу суть.

Он уперся ладонью в мою грудь и надавил, проталкивая дальше по сучку, заставляя глядеть на это Александру. Казалось, конец близок.

Но внезапно одежда на моей груди взорвалась от яркого фиолетового сияния. Куртка лоскутами разлетелась в разные стороны. Я словно в замедленном кино видел, как старик, выпучив глаза, отпустил Александру, а потом полетел к костру, сбитый с ног и опутанный кольцами чудовищного змея. Они упали на землю и покатились по траве.

– Человек, бей! – донеслось громкое шипение.

Незримые оковы, держащие мою силу, слетели в один миг. Я потянул энергию на себя, сколько мог. Доли секунды показались вечностью. А потом я ударил.

По лесу разнесся многоголосый вопль. Это заорал старик, которого я почему-то не убил, хотя силы было вложено столько, что можно было разорвать банковский сейф. Заорал Карасев, схватившись за проткнутую руку. Заголосила Александра, подняв с земли автомат и начав расстреливать тварь очередью в упор. Молчал только вспоротый Манкин и лежащий лицом в костре Иваненко.

Я ударил силой еще раз, и все затихло. Змей, которому тоже досталось пуль, еще сдавливал тело маньяка. По полозу некоторое время пробегали ритмичные лиловые искры и всполохи. Раны сияли небесно-голубым. Но вскоре он погас.

Я сгруппировал ноги и импульсом перебил сук, на котором висел. Адская боль еще раз прошлась по телу, когда я упал на землю. Кажется, я хотел умереть, но она опять отступила неизвестно куда. Прошли долгие минуты, прежде чем я собрался с силами и сел, закрыв глаза.

Взвизгнула Александра. Я через силу поднял тяжелые веки и увидел перед собой волчью морду. Волк шумно обнюхал меня, а потом тяжело вздохнул.

Существо, которое я принял за волка, встало на задние лапы и пошло к костру. Этих полулюдей-полуволков там было не меньше десятка, только остальные стояли по краю поляны и наблюдали. Лишь один держал измазанную чужой кровью обнаженную Белкину, заломив ей руку за спину. А этот высматривал и вынюхивал. Показалось даже, что на нем была набедренная повязка из шкурок мелких зверьков и плетеный пояс.

Раненый змей уже отполз от чудовищного старика, чье тело разорвало пополам, и лежал не шевелясь, изредка выстреливая длинным черным языком.

Волк наклонился к трупу, вытащил из-за пояса нож и несколькими быстрыми движениями отрезал безумцу голову. Свой кровавый трофей он небрежно кинул одному из стаи, а потом повернулся ко мне:

– Хозяин леса ждет тебя, Посрединник.