— Егор Соснов —

Проснулся я раньше будильника. В комнате стояла темень полнейшая, не разбавляемая даже уличными фонарями, так как окна спальни выходили на тыльную сторону служебного коттеджа. Где-то вдали, приглушённо лаяла собака. Лаяла она как-то нехотя, словно случайный прохожий потревожил её сон, и она просто ругалась ему вслед, мол, шарахаются туда-сюда всякие мрачные личности.

Я вытянул вверх руку и создал в неплотно сжатом кулаке колдовскую пчелу. Насекомое начало неспешно разгораться, как охристо-жёлтый светлячок. Когда яркость стала как у зажжённой парафиновой свечки, я раскрыл кулак, выпуская существо на волю. Оно деловито зажужжало и взлетело к потолку, бросая мягкие тени и отражаясь в полированных поверхностях, погашенной люстре и выключенном телевизоре. Я повернулся, прикрыл Шурочку одеялом и тихонько поцеловал её в тёплое плечо. Девушка что-то невнятно пробурчала, но не проснулась.

Я посмотрел на свой сейф, где хранил оружие и опасные артефакты. Там же лежала чёрная сфера.

— Я вот что думаю, — раздался голос сбоку, заставив меня недовольно вздохнуть. На самом краю кровати лежала Ангелина, заложив руки за голову. Благо, что она была одета в шорты и спортивный топик, а не голая как Оксана.

— Ты что здесь делаешь? — стараясь не шуметь, перебил её я.

— Ты забыл, кто я? Мне вообще положено с тобой в сортир ходить, а то вдруг ты ненароком поскользнёшься и головой ударишься о край унитаза.

— Мне пофиг, что тебе положено. Ты видишь, что я не один. И о край унитаза я биться головой не собираюсь.

Ангелина пожала плечами.

— Даже если ты напишешь письменный отказ от меня, его не примут. Я не хочу из-за твоей смерти профукать своё задание. Я домой хочу.

— И за сексом тоже подглядывать будешь?

— Ага, и диаграммы составлять твоего сердечного ритма. Мне плевать на секс. В меня этот алгоритм не вложили.

— Блин, вот что тебе не спится?

— Я не умею спать. Лишь вхожу в энергосберегающий режим, — парировал Ангелина.

— Ещё одна рыдальщица. Та о своей смерти ноет, эта ходит с комплексом неполноценности, что она синтетическое существо. Достали. Чайник лучше поставь.

— Я твоя хранительница, а не служанка, — как всегда оскалилась Ангелина, почти беззвучно соскочив с кровати, — нужно сигнализацию новую поставить. И собаку купить. Желательно цепную зверюгу. Не понравился мне вчерашний бой. Такое чувство, что нас под микроскопом разглядывали. И некромант не понравился. Это ведь тот, за которым мы постоянно гоняемся. Что-то с ним не так.

— Заметил, — кивнул я, выползая из-под одеяла и выглядывая штаны с футболкой. — Пойдём, чаю хлебнём. А то жалобу на тебя подам, что умираю от обезвоживания, а ты мер не приняла.

— Кому? — ухмыльнулась Ангелина.

— Твоему начальству.

— Ты его сначала найди, — оскалилась хранительница.

— В церковь схожу, положу бумажку с просьбой намолить тебе строгий выговор.

— Не поможет. Там к нам мер не принимают, только составляют статистику жалоб.

Мы вышли из спальни и направились в кухню. Прежде, чем осторожно закрыть дверь, я убедился, что пчела перешла из режима ночника в режим сигнализации.

На кухне уже горел свет. И чайник уже кипел. Дед Семён сидел с калькулятором и, тихо ворча, записывал что-то в свою заветную домовую книгу. Он увидел нас и начал изливать свои чаяния.

— Эти два брата близнеца, одинаковых с яй… с лица. Волоты, то бишь. На них еды не напасёшься. Каждый за десятерых ест. В одном Тихоне пять центнеров будет. А Велимир и то больше весит.

— Дед, ну не за свой счёт их кормить же будешь, — ответил я, доставая две большие кружки, и отмечая, что сахарница уже покрылась стараниями ночницы густой шапкой плесени. Небольшие тёмные создания сидели на холодильнике, свесив ноги, и ухмыляясь смотрели на меня. Стоит возмутиться, как сразу скажут, что сам худеть решил, а сахар — это белая смерть.

— Они пока не на довольствии. И жрать будут из моего запаса.

— Ты хотел сказать, из моего?

— Я так и сказал, — буркнул домовой, — Там, кстати, Володенька пришёл.

— С каких это пор ты так ласково о нем? — осведомился я, налив кипятка и достав пакетик чая.

— А я скажу, — произнесла Ангелина, открыв холодильник, — Стажёр ему шесть мешков цемента из батальона притащил. Они там опять играли на материальные ценности. Турнир устраивали. Стажёр выиграл. У проигравших кроме цемента ничего не оказалось.

Вопреки ожиданиям, первой на месте сбора, то бишь кухне, оказалась Оксана. Как всегда в чем мать родила.

— Сегодня машины получаем? — спросила она, набирая что-то в своём телефоне, а потом резко вскрикнула: «Руки!», когда вбежавший Сорокин ущипнул навью за пятую точку. Володя, широко улыбаясь, поднял руки перед собой и повертел ладони, мол, ручки вот они.

— Да, — ответил я, проведя рукой по лицу. — У нас уже почти сформировался взвод огневой поддержки. Сорокин — командир взвода. Туда же волоты, Света и Оксана. Хотя нет. Дед, забирай Тихона во взвод обеспечения. Будет ящики таскать. Нам ещё одного водителя и взвод укомплектован будет.

— Так не честно, — возмутилась навья, — меня делопроизводителем рекомендовали.

— Вот именно, что рекомендовали. Туда найдём кого-то более безобидного. Что касается командира роты, то им будет Ангелина.

— Чего? — протянула девушка, поперхнувшись чаем.

— Того. Ты всё мечтаешь меня оберегать. Вот тебе целая рота в подчинение. Мощная боевая единица. Всё. Через десять минут выходим. Пешком.

Я спокойно сел и допил чай, глядя как народ начал собирать вещи.

Сборы действительно заняли всего десять минут. Даже неторопливая Оксана вышла вовремя. Технику на железнодорожных платформах пригнали на станцию разгрузки, что была совсем недалеко. Всего полчаса топать.

Процессия была весьма колоритная. Ладно, чародеи и высшая нежить, их не отлить от обычных людей с первого взгляда. Но остальные резко контрастировали с окружающим миром. Громадные волоты мерно топали вслед за нами, возвышаясь над редкими пешеходами, как дубы над зарослями рябины. Люди задирали вверх головы, а великаны, все норовили кивнуть и поздороваться с каждым встречным-поперечным. Бесхитростные они совсем, лапотные. Как их учить технике и боевой подготовке, ума не приложу.

— Глянь, — ткнула меня в бок Ангелина, когда мы уже прошли половину пути. Я повертел головой, а потом заметил паренька, стоящего на противоположной стороне улицы. На вид ему было лет семнадцать. Кроссовки, спортивные штаны и толстовка с капюшоном. Всё чёрное. Паренёк неотрывно глядел на меня, спрятав руки в карманы.

— Вижу, — тихо прошептал я в ответ.

— Я ауры не чувствую.

— Угу. Думаешь, те же что, в дом вломились?

— Угу, — буркнула в свою очередь Ангелина, пристально разглядывая подозрительного человека.

Мы прошли ещё пару шагов, а когда я обернулся, паренька уже не было. Снова заметили его пять минут спустя на пешеходном переходе впереди. Он так же смотрел на меня, и прежде, чем заскочить в магазинчик продуктов, подбросил монетку. Денежка взлетела вверх и сделала широкую дугу, пролетев над нами. Но упасть на асфальт не успела. её поймала на лету девочка-подросток в очень короткой, розовой юбке, как у теннисисток, алых кроссовках и с бардовыми резинками на двух озорных рыжих хвостиках. На белой майке радостно улыбалось изображение какого-то персонажа аниме. С девочкой мы до этого разминулись на светофоре, а теперь она резво крутанулась вокруг себя на пятке, и шмыгнула между домов.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я у Ангелины, когда парень с монеткой снова появился на пути. Он вышел из автобуса, причём тот шёл не вдогонку нам, а встречным курсом.

— Нет, но боёвку накастовала впрок. Мало ли что это. Но блин, я не чую аур. Это не люди. Вернее чую, но они выдают нечто бредовое. Слово это мертвецы.

— Нежить?

— Нет. Совсем мёртвые.

Я тоже сделал заготовку щита и фокусного импульса, осталось влить в них энергию. Команда о скрытой подготовке шёпотом передалась Сорокину и Оксане.

В следующий раз мы этого парня увидели прямо перед станцией погрузки. Он несколько раз попинал монетку как футбольный мячик, а потом отправил вверх, где её поймала очередная любительница японских мультиков с волосами фиолетового цвета, падающими до пояса. Она стояла на балконе на третьем этаже и была одета в синий свитер и джинсы, к тому же носила очки с большими круглыми стёклами. Девочка поглядела на монетку и спокойненько зашла в балконную дверь.

До станции оставалось всего несколько десятков метров. Слышны были гул тяжёлого тепловозного двигателя, отдалённый голос диспетчера станции, неразборчиво вещающий для путевых рабочих о приближающемся составе.

Мы уже подошли к забору территории, где была рампа и платформы с техникой, когда снова появился тот парень, который вдруг выхватил нож-финку и пистолет. Я резко обернулся на звук щёлкнувшего предохранителя, а он бросился вперёд с такой скоростью, что его очертания размазались в пространстве. Парень проскочил мимо неподвижно Оксаны прямо ко мне, я только успел выставить согнутую в локте руку и создать малый щит. Нож пробил небольшой барьер и полоснул меня по локтю. На рукаве камуфляжа выступила кровь. Царапина была не страшной, но неприятной.

— К бою! — заорал я. В тот же момент по переулку разлились шипение и скрежет, как от неисправного старого лампового телевизора, включённого на полную громкость, а вдобавок по стеклу экрана тёрли пенопластом. В воздухе замелькали не то снежинки, не то искры. Не знаю, что это было, но Ангелина обхватила ладонями голову и упала на колени с беззвучным криком.

Оксана всё так же неподвижно стояла с отсутствующим видом, а Володя достал из внутреннего кармана горсть гвоздей-соток. Он ими орудовал не хуже метательных ножей, пробивая двухсантиметровую доску. Гвозди пошли вдогонку пареньку, но тот увернулся, словно был агент матрицы из одноименного фильма, и начал стрелять в ответ, пробежав по стене между первым и вторым этажом метров двадцать, прежде чем приземлился на асфальт. Без колдовства такое было сложно, если не заниматься профессионально паркуром.

Тихие выстрелы его пистолета слились в одну очередь, как если бы он стрелял из автомата с глушителем.

Передо мной с настойчивым стремлением пообщаться возник крохотный фантом-аватар Александры с разведёнными в стороны руками и двумя яркими искрами-иконками на ладонях. Принять или отклонить вызов. Он звенел без перерыва, но мне было не до этого.

Я создал щит. И как раз вовремя. Откуда-то раздался звонкий девчачий крик: «Кара небес!», и с неба ударила молния. Она прошлась голубой волной по щиту и растаяла, оставив противный звон в ушах. А следом сверху на меня начало падать ещё что-то стремительное. Мелькнуло серым размытым контуром, и я увидел, как мускулистый блондин, фигурой под стать Шварценеггеру в молодости, выронив бейсбольную биту, улетел за забор. Ещё один псих-малолетка из компании с монеткой? Наверняка. Сколько же их?

Я обернулся. Велимир держал выдранный из земли столб со знаком тупик, как дубину.

— Зело шустрый, — пробасил он, озираясь в поисках нового врага. Это он сшиб нападающего, отправив в затяжной полет.

— Под колпак, живо!

Волоты схватили Оксану и Ангелину и приблизились ко мне. Теперь нам ничего не грозило. Я так думал.

Девчушка в синем свитере стояла на балконе. Она бросила что-то вниз с криком: «Супернова!»

Предмет оказался зачарованной лампочкой, которая при ударе об землю взорвалась ярчайшей вспышкой. Я только в последний момент сообразил отвернуться, потому что сам иногда делал такие свето-шумовые гранаты. Зато я увидел, как парень с ножом быстрым рывком проскочил мимо Сорокина, полоснув того под коленкой. А у стены дома стояла девчурка, та, которая в розовой юбочке и рыжими хвостиками. Она хлопнула в ладоши, и растущее неподалёку от нас дерево вспыхнуло жарким пламенем, а огонь вытянулся плетью и обнял щит. Я почувствовал очень сильный откат от щита. Нечто пожирало его энергию, вернее заставило потреблять для защиты все силы с увеличенной отдачей.

Меж тем парень с финкой скользнул к барьеру, задержавшись лишь на секунду.

— Надоел этот детский сад с кустарными артефактами, — буркнул я и снял щит.

Вместо всяких уловок я просто выставил вперёд призрачную сеть, которой ловил полтергейстов. В неё по инерции влетел парень в чёрном, не ожидавший такого подвоха. На удивление это помогло. Он упал на асфальт и прокатился несколько метров кувырком, а потом забился как муха в паутине. Тонкие серебристые нити, сотканные из стягивались все сильнее и сильнее.

Один был обезврежен. Теперь можно взяться за остальных.

Я согнул руку в локте со сжатым кулаком и зажмурился, выискивая при помощи аурного восприятия, всё, что может пригодиться. Потом придётся писать объяснительную, но сейчас главное прижать этих недоумков. Найдя нужное, я потянулся телекинезом к спрятанной под асфальтом городской магистрали водоснабжения, ломая трубопровод. Из-под земли рванул сильнейший напор воды. Фонтан воды сбил с ног чародейку в красном, отбросив к стене, и не давая подняться, как полицейский водомёт при разгоне демонстрации, и потушил пожар.

— Мои друзья меня выручат, — пафосно произнёс парень, опутанный едва заметно поблёскивающей паутинкой.

— А вот это вряд ли, — зловеще ухмыльнулся я, и создал небольшой силовой колпак вокруг блондинки в синем, отчего она стала похожа на хомяка в шаре. Ни выйти, ни наколдовать. — Силёнок маловато со мной бороться.

Я откинул ногой финку и пистолет, оказавшийся на поверку пневматическим. Парень улыбнулся, и тут вдруг закричал Тихон, схватившись за спину.

— Больно!

На некотором расстоянии от него стоял недавний качок с ломом в руках. Это он засадил волоту вдоль хребта. По логике вещей, после удара металлическим столбом парень должен быть с отбитыми внутренним органами и сломанными костями, как у человека после ДТП на большой скорости, но всё же он продолжал бой.

— Банзай! — закричал здоровяк и что есть сил влупил концом лома Велимиру в солнечное сплетение. Обычного человека это сделало бы инвалидом, а у великана наверняка останется просто здоровенный синяк. Волот задохнулся воздухом и согнулся пополам, а его братец запустил столб в наглеца, сшибив того как кеглю в боулинге. Охающий Велимир подошёл к обидчику и, схватив за шкирку, приподнял над землёй. К тому времени я уже накинул на всю эту шпану сеть, доведя до состояния спеленатых младенцев, после чего нажал на зелёную искру в руках фантома Шурочки и её лицо приобрело осмысленное выражение.

— Что у вас там происходит? — сразу выпалила она.

— Отследи источник, — вместо ответа произнёс я.

— Триста метров к северу, — сразу поняв о чем я, произнесла Александра.

Окружающая шпана забилась с испуганными выражениями лиц. Шипение, скрежет, и витающие в воздухе искры-снежинки разом исчезли.

— Задолбали, твари, — зло выпалил я, а потом повернулся к Оксане, — А ты что стоишь, как неприкаянная? Нас в собственно квартире чуть не прикончили, потом здесь напали. Мало что ли?

— Щас, — спокойно ответила навья и достала телефон. — Киря, хватит выпендриваться.

— Так это твои дружки?! — взорвался я, после секундной паузы, которая понадобилось мне на осознание её слов, — а если бы я их сейчас убил?! И они бы убили кого?! Это что за приколы?!

— Не убил бы, — всё так же спокойно ответила она.

— Где эта сука? — кипя от злости встала с асфальта Ангелина, пытаясь стереть ладонями с лица грязь, — Вот же тварь.

— Чем это они тебя? — Чем, чем? Это как для собаки ультразвуковая сирена. Вам всем пофиг, а меня аж выворачивало наизнанку.

— Сообразительные, — буркнул я.

Пришлось оглядываться по сторонам минут пять, прежде чем появились ещё двое. Опять девочка подросток. Платиновая блондинка, была одета в очень светлую форму для сафари: разгрузочный жилет поверх футболки, подвёрнутые до колен штаны с множеством накладных карманов, тяжёлые ботинки. Всё это словно макнули в качественный отбеливатель.

А следом за ней шёл здоровенный самурай в воронёных доспехах и чёрной злой маской на лице. Воин нёс нагинату, положив на плечо и придерживая правой рукой, а во второй руке тащил оплетённый прутьями большой сосуд.

— Я щас их грохну! — опять вскипела Ангелина, но я остановил её ладонью, заставив помощницу зарычать от ярости, как дикий зверь. Данная компания меня настолько заинтересовала, что даже недавнее негодование отступило перед любопытством. Начнём с того, что паренёк, одетый в чёрный спортивной костюм, не имел собственной ауры. К нему тянулся лишь тонкий поводок от чего-то, спрятанного в стеклянной колбе, которую нёс самурай.

— Ну, рассказывай, — начал я допрос, приложив руку к порезанному локтю.

Заговорила при это Оксана.

— Мы с ним в сети общались. У нас закрытая группа смерти есть.

— Не понял? — недоумевая, повернулся я к навье.

— Ну, в смысле, жизнь после смерти. Как бы это сказать, он тоже нежить.

— Кто, он?

— Ну, Кириллл. Только он особенный. Киря, покажи.

Вперёд выступил самурай. Остановившись в четырёх шагах от меня, он поднял сосуд, так чтоб его можно было разглядеть. Внутри, в мутной воде, похожей на рассол из-под огурцов, вниз головой был впихнут младенец. Он слегка шевелил ручками и ножками и, часто моргая, переводил взгляд то на меня, то на Оксану, то на Ангелину.

— Он мертворождённый, — продолжила навья, — Такие иногда после смерти становятся игошами, ну, типа полтергейстов отечественного розлива, только безобидными и шкодливыми. Ну, дети, как-никак. Но Киря должен был родиться сильным магом. Ему сейчас лет семнадцать должно быть. Вы его не ругайте, он вообще-то хороший.

— Мёртвый маг. Лич, блин. Вот, только у нас тут выкидыш лича. Личинка, блин. Я щас расхлестаю этому безобидному аквариум, — снова прошипела Ангелина.

— Тихо, не спеши. И беспризорник, насмотревшийся мультиков, самостоятельно научился колдовать? — А остальные? — тихонько спросил я, переводя взгляд то на одного подростка, то на другого.

— Я их не убивал, — подал голос паренёк в чёрной одёжке, до сих пор смотанный сетью и валяющийся луже, — Я их нашёл в старых дачах. Там пожар был. Они от дыма задохнулись. Пришлось только домик спалить, когда вытащил всех. А самурай — это гастробайтера из Казахстана гопники порезали и в заброшенном доме бросили. Доспехи — просто иллюзия.

Парень говорил так естественно, словно не был трупом. Внутри даже закралось сомнение. Я повернулся и подошёл к нему, а потом присел и потрогал пульс. Под холодной, как у лягушки, бледной кожей не было сердцебиения. При этом создалось впечатление, что тщательно ухаживал за телом. На умертвии лежало несколько стареньких, но надёжных заклинаний защищающих от тлена. Не были они похожи на мертвяков, да и вёл себя подросток куда живее той же Оксаны.

— Зомби, значит, — пробубнил я, поднявшись с колен и проведя рукой по лицу. А ты у нас некромант самородок. Сколько тел ты можешь поддерживать?

— Шесть.

— Хорошо, — произнёс я, — только не так нужно было себе резюме составлять. Подошёл бы, поговорили.

— Ты что делаешь?! — подскочила ко мне Ангелина. Мою хранительнцу трясло от негодования. — Это же некромант, они все поголовно чернокнижники! Мало у нас, что ли, проблем?

— У нас ещё больше проблем будет, если не скомплектуем отряд, — произнёс я, а потом обратился к чернявому подростку, — А знаешь что? Хочешь свой собственный армейский джип?

— Хаммер? — с замиранием в голосе уточнил паренёк.

— Не. Лучше. Тигр.

— Хочу, — кивнул он головой.

— Вот тогда я тебя сейчас освобожу, ты его сам попробуешь согнать с платформы, а мы поржём над тобой. Ну, чисто из мести. Сгонишь, он твой, как и место в моём отряде.

— Да он технику угробит! — воскликнула Ангелина, стиснув кулаки, — нам ещё воевать потом на ней!

— Не угробит, наши умеют дуракоустойчивую технику делать. Не мотолыгу же ему вручать — отмахнулся я, — Ну что, согласен?

— Да, — закивал головой Кирилл.

Я развеял призрачную паутину и протянул парню руку, но помочь встать не успел. Вмешалась Ангелина, видимо, смирившаяся с ролью командира потустороннего подразделения и задачей укомплектовать её в кратчайшие сроки. Она оперлась Кириллу коленом в грудь и зло процедила первичный инструктаж.

— Если хоть раз откинешь какой-нибудь фокус без согласования со мной, я вобью серебряный кол в каждого из твоих кукол, разобью ночной горшок, в котором ты плаваешь, закапсулирую всю твою силу и брошу коротать вечность в городские отстойники. Ты меня понял?!

Парень едва заметно кивнул.

— Не слышу! — сорвалась Ангелина на крик.

— Да.

— Военнослужащие, даже такие недоношенные, как ты, должны отвечать словами так точно. Усёк?

— Так точно.

Я прикоснулся к порезанному локтю и поморщился. Может быть, Ангелина права, но я лучше буду терпеть городского лича, чем ещё раз подвергну Шурочку опасности. Хотя контингент набирается не самый лучший в плане несения ратной службы.

Я закрыл глаза и поднял голову, так что холодная морось от порванной мною трубы опускалась на лицо. После выброса адреналина сердцебиение возвращалось в прежний ритм, а в голову вторгалась тупая боль, перемешанная со слабостью.

— Копать-копать лохматых зайцев! Это ж на всех зелёнки не напасёшься! — раздался сзади меня звонкий девичий голос. От неожиданности я вздрогнул и резко развернулся, вставая в атакующую стойку: вытянутая вперёд левая рука с разведёнными пальцами, для лучшего контроля щита, и согнутая в локте левая. Кончики пальцев разместились между глазами и целью, помогая сосредоточиться для быстрого и точного фокусного импульса.

А возможная цель оказалась весьма колоритной. Передо мной стояла курносая веснушчатая берегиня. Ростом чуть выше, чем метр пятьдесят, одетая в старый камуфляж, с медицинской сумкой через плечо и грудью третьего размера. Из-под кепки спускалась длинная золотая коса, с вплетённой в неё вместо шёлковых лент повязкой цвета хаки, которая обычно применялась для фиксации раненных конечностей.

— Ты кто? — вытаращился на неё я.

Берегиня вытянулась по струнке и заорала ещё громче.

— Санитар-инструктор Медуница для дальнейшего прохождения службы прибыла!