— Егор Соснов —

Мы так и вышли из леса, испачканные грязью и кровью, хмурые. Чтобы вынести раненых и убитых я раздал алюминиевые кольца и активировал на них заклинания лёгкости. Каждое колечко было продето через хорошую застёжку-карабин, чтоб удобно было цеплять за петли и ремни, а на худой конец достаточно просто прорвать ткань и через образовавшуюся дырку защёлкнуть застёжку. Главное чтоб ткань была плотная или собрана в несколько раз, иначе порвётся в самый неподходящий момент.

Сзади ещё некоторое время рвались снаряды, но это уже было далеко, и мы были под защитой гарнизонного барьера.

Пока двигались, Кирилл глядел на крохотное синеватое тельце мертворождённого младенца в руках Ангелины, выкидыша на позднем сроке беременности, ставшего нежитью, сжавшегося сейчас меж ломаных ветвей, из которых была сплетена корзина для его ёмкости.

Соколину за руку тащил командир разведывательной роты, постоянно её окрикивая и матерясь на чем свет стоит.

А на поляне нас уже ждали. Связи с нами не было, так как радио все ещё глушилось Чёрной ордой. К раненым бросились, а погибших сложили в один ряд у той самой колючей заросли шиповника. Все мы молча встали и тяжело дыша глядели на встречающих. Я посмотрел на командование части и хмурого фээсбешника Дениса, который с фотоаппаратом подошёл к телам погибших и постояв с минуту начал их снимать.

— Разрешите доложить, — тихо начал разведчик при виде командира, — информация о драконе подтвердилась, однако в ходе операции произошло боестолкновение с противником. Дракон оказался заминирован мощным колдовским фугасом в совокупности с обычной взрывчаткой. Противник, оставив прикрывающий отряд с заложником, эвакуировал пилота… наездника дракона и забрал авиационный пулемёт. Заложник, оставленный при отходе врага, оказался смертником… зомби.

Я увидел как резко выпрямился Денис. Я тоже бы так сделал. Орда никогда раньше не считалась с потерями и никого из своих не спасала. Я его понял. Понял, но промолчал, пусть разбирается сам. Это по его части.

Командир коротко кивнул и быстро умчался вслед медицинской машине, вскочив в уазик. Я проводил его взором.

— Пять убитых, — хмуро произнёс оставшийся начальник штаба, глядя в траву под ногами. Лицо его было не просто хмурым, а совершенно серым. Он стоял и катал носком ботинка небольшой камушек так, словно это было единственное и важное занятие в этот трагический момент.

— Слушай, — продолжил он, обратившись ко мне, но, не поднимая головы, — у нас все малость побаиваются этих сверхъестественных. Ты берегиню попроси, может она раненых своим передаст. Шесть человек общим числом.

Я кивнул. Начальник штаба неспешно пошёл в сторону командного пункта, подобрав по пути какую-то палку, и зло сшибая ей верхушки ни в чём не повинного иван-чая.

— Я передам нашим, — произнесла Медуница, теребя пальцами кончик золотистой косы.

Я снова кивнул и обвёл глазами моё войско. Бой кончился и предстоит много чего сделать.

Я развернулся и пошёл к нашему району, благо он находился не так далеко. В голове не хуже пчёл роились мысли, от которых я даже не разбирал дороги, ноги сами несли меня вперёд, а сзади шли хмурые члени команды.

За долгое время я привык к стычкам с Чёрной ордой и всякими демонами, но заодно забыл, что идущие рядом могут быть новичками. Их нужно учить и учить по-настоящему. Отбросить все эти мудрёные программы, что спустили сверху и натаскать на самые важные и нужные вещи. Я потёр ладонью щеку. Две недели. За две недели они должны научиться огрызаться. Владение магией, сверхъестественная природа и прочие способности не делают из них солдат.

— Володя, запускай свою игру, — заговорил я сразу как пришли.

Глаза сами бегали по кунгу, палаткам, вытоптанной поляне и товрищам.

— За-за-зачем? — заикаясь спросил Сорокин, он вытаращился на меня, не понимая, как в этой ситуации можно играть. Только что из боя и с потерями.

— За надом. У тебя вроде был к ней мод, позволяющий играть не в сети.

— Бы-бы-был. Прогы-гы-грес не сы-сы-сохраняется.

— Не важно. Запусти редактор уровней и создай просто пустое поле. Создай некое подобие нашего отряда и некое подобие орды, — произнёс я, готовый сорваться на товарища.

— Зе-зе-зерги пы-пы-пайдут? — спросил он, водя глазами по окружающим людям.

— И зерги, и бесы, и прочая хрень из игр. Нужно сбалансировать под реалии. Оружие составь близкое по штату. К вечеру чтоб готово было.

— Е-е-есть.

— Хорошо, — произнёс я, переводя тему, — вооружение взвода огневой поддержки вы знаете. Оно почти соответствует штатному..

Сорокин поднял руку и махнул ею, подзывая Велимира. Великан поднял с земли АГС-17 и подошёл ближе.

— Я па-па-пахимичил, — произнёс Володя, — вы-вы реммы-роте.

— Где?

Волот подошёл ещё ближе и показал станковый гранатомёт. Вместо стандартной станины, тот был прикреплён к некоторой самодельной конструкции, позволяющей держать оружие в руках и стрелять на ходу. Я вгляделся в стальные трубки и уголки, соединённые серыми сварными швами, грубо вырубленную деревянную рукоять и тросики на роликах, идущие к спусковому механизму. Нормальный человек, естественно, это все не удержит, но волот не был человеком. Для него сорок пять кило, что были заложены в самом оружии, прицеле, станине и «улитке» с гранатами, просто мелочь.

— Это твой подчинённый, им сам займёшься. Конспекты, план занятия, списки по требованиям безопасности и прочее не забудь.

— О-о-он ны-ны-неграмотный, — произнёс Сорокин.

— Значит, обучишь. Обоих братьев.

Володя вздохнул, но смолчал. Я же перешёл на следующие действующие лица и морды. Волкудлаки теснились одной кучкой. Они, прижав уши и наклонив головы, наблюдали за мной любопытными карими глазами. Волки перебрасывались короткими скулящими звуками. Один лишь Первый Клык с парой охотников стояли неподвижно. Лишь у них троих помимо скромных заячьих и лисьих черепков, свисали с перевязи человеческие, наблюдающие за миром с немым укором в пустых глазницах. Вожак перехватил мой взгляд, а потом указал рукой и тихо представил спутников.

— Долгая Лапа. Белый Голос.

Волки по очереди едва заметно склонили головы. Я был сильнее любого из них, и они это признавали. Я был маг.

Спадающие с загривков тонкие косички красовались птичьими перьями, точно это были индейцы Нового Света. У одного заячий черепок был перемотан красными нитями с пучком из трёх пёстрых соколиных перьев. Причём нити были современные, синтетические, но это как раз не удивительно. А вот почему я решил, что перья соколиные? Не думаю, что матёрый воин вплетёт себе оперенье кукушки или куропатки. Второй был украшен целым ворохом ярко-жёлтых пёрышек, а на белой нити болталась самая настоящая тростниковая дудочка, коротка и скорее символичная, чем действительно являющаяся музыкальным инструментом. Она как-то не вязалась в моём усталом рассудке с кабаньими клыками, когтями медведя и человеческой челюстью на перевязи.

— Твои сержанты? — сухо спросил я.

— Да, — тихо ответил Клык, сам украшенный черепами, в том числе и волчьими. А вот перо у него было чёрное и большое. Перо ворона.

— Хорошо.

Я поискал глазами Кирилла. Тот и стоял рядом с Ангелиной, которая по-прежнему держала на руках плетёную корзинку с высохшими осколками бутыля и младенцем.

— Я попрошу в ремонтной роте, они тебе новую соорудят из баллона от системы воздушного пуска двигателя танка. Баллон держит двести пятьдесят атмосфер, так что сталь там толстая, пулю и осколки выдержит.

Кирилл кусал губу, перебирая пальцами монетку.

— Они специально били в меня? — наконец спросил лич едва слышным шёпотом.

— Да. Маги их первостепенная цель. Не думай об этом. Я тебе в помощь дам Мягкую тьму. Он твой броневик сможет, если что, защитить. Будете бандой бутилированных.

— Он же хлюпик, — недовольно произнёс Кирилл.

— Ты не смотри, что он так выглядит. Да, он не воин, но щит ты держать не умеешь, а это важно.

— А он умеет?

— Получше тебя. Он ядерный удар смог сдержать, так что пулю сдержит.

— Ядерный удар? — недоверчиво спросил Кирилл, посмотрев на вынырнувшее из дверей кунга пергаментно детское лицо. — Почему собой в лес его не взял?

— Я щит и сам умею ставить, просто не рассчитал ловушку. А он не очень мобилен на пешем марше.

— Хорошо, — тихо ответил подросток, а потом снова заговорил: — Егор, спроси, пожалуйста, может мне отдадут два тела разведчиков. Я бы их поднял.

Я пожал плечами. Я действительно не знал, что скажет командир. Одно дело взять трофейные трупы, а другое — оживить тела тех, чьи товарищи рядом. Будь я командиром — не разрешил, но все одно нужно обсудить эту тему.

— Я спрошу, — тихо ответил я.

Ко мне придвинулась Александра и стала шептать на ухо.

— Зачем? Он же и так нежить.

— Его зомби хороши для разведки боем, — едва шевеля губами, ответил я, — если защитить самого, то он будет действовать смелее. И можно избежать лишних жертв. Лучше мёртвые солдаты, чем живые люди.

— Унисолы? — ехидно спросила Ангелина.

Я кивнул, не отводя глаз от лича, отошедшего к своим оставшимся куклам. Три девочки стояли с ничего не выражающими взглядами, только сейчас став похожими на нежить.

Кирилл с интересом посмотрел на наши перешёптывания, но он не мог слышать, о чем мы разговорили.

Александра покачала головой, отступив на пару шагов назад. Она явно была не в восторге от такой задумки, но иного выбора у меня не было.

Я поскорее постарался замять эту тему. Пальцы мои дрогнули, и на нескольких заранее заготовленных ящиках, отскочили защёлки. Из белых внутри и оливковых снаружи деревянных ящиков плавно всплыло в воздух оружие, роняя полупрозрачные клочья пропарафиненной бумаги. Черные, блестящие от смазки образцы приблизились к Кириллу и зависли в воздухе, давая себя рассмотреть.

— По штату, — начал я, — твоё отделение вооружено следующим образом. Командир отделения и старший стрелок имеет автомат АК-74 калибра пять сорок пять с подствольным гранатомётом ГП-25 калибра сорок миллиметров. Пулемётчик вооружён пулемётом ПКМ калибра семь шестьдесят два. Гранатомётчик с РПГ-7В. Помощник гранатомётчика и водитель вооружены автоматами без излишков. Всего вас шестеро. Одного не хватает для комплекта, чтоб семь было, но это место займёт мягкая тьма. Станет помощником гранатомётчика. Самурай один со всем справится.

— Когда стрелять? — сразу последовал вопрос. И Кирилл, и волкудлаки с любопытством уставились на меня.

— Как только освоите теорию. Требования безопасности, условия выполнения первого упражнения начальных стрельб, устройство и неполную разборку-сборку оружия, тактико-технические характеристики, нормативы по боевой магии. Сразу с этим вождение, тактическая подготовка и знание уставов. На тебя Кирилл много ляжет.

— Не страшно, справлюсь, — буркнул он.

— От одевания противогазов я вас избавлю. Нет у нас таких, чтоб и волкам и волотам подошли. Одним по форме, вторым по размерам. А нежити химическая атака вообще по барабану. Ну и общественно-государственная подготовка. С меня не слезут без отчёта. А отчёты на все занятия будут с фотографиями и видеосъёмкой. Причём, на зарегистрированный в службе защиты гостайны аппарат. И ещё, а где Соколина? Что-то я её не вижу.

— В кустах, — произнесла Александра, стоя позади меня. Голос у неё был очень не довольным.

— И что там делает? — спросил я, обернувшись.

— Рыдает.

— Как рыдает? — переспросил я, повернувшись к ясновидящей.

Она пожала плечами, и мне ничего не оставалось делать, кроме как вздохнуть и отправиться в указанном Шурочкой направлении. Стоящие на пути волкудлаки молча расступились, давая мне пройти. Они водили ушами, выискивая едва заметные звуки. Они не хотели мешать. Ситуация и так сложилась трагическая и сложная.

Когда вся группа осталась позади, я услышал тихий сдавленный плач. Осторожно обойдя заросли колючего шиповника, я вышел к небольшому выворотню. Сосна рухнула, задрав вверх обломленные корни, и обнажив светло-бурую полупесчаную почву, прятавшуюся до этого под толстым слоем старых мхов, палой хвои и грязи. Длинный ствол, покрытый серо-оранжевыми лишайниками, лежал, уподобившись мачте потерпевшего крушение парусника. В этой яме от выворотня сидела и тихо рыдала, прислонившись к корням спиной и закрыв лицо руками Соколина. При моём приближении она только ещё сильнее уткнулась в ладони, наклонив голову.

Я вздохнул и сел рядом. Не зная, как начать разговор, я несколько минут просто молчал.

— Если ты захочешь уйти домой, то я тебя пойму, — наконец родились слова.

— Не хочу, — выдавила из себя девушка.

— А чего ты хочешь? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она, тяжело всхлипывая.

— Как не знаешь? — улыбнулся я. — Знаешь, просто ты этого ещё не решила.

— Я точно не хочу домой.

Соколина подняла зарёванные глаза, влажно блестящие на красном лице. Слезинка капнула с ресницы на щеку и прокатилась вниз по коже, остановившись на трясущихся губах. Девушка не обратила на неё внимания.

— Меня на самом деле зовут Соколова Нина, — заговорила она, обхватив колени руками, — Соколинкой меня пацаны прозвали. Мои родители — простые учителя. Папа — преподаёт музыку студентам в театральном училище, а мама учитель рисования. Я с трёх лет за пианино уже сидела, училась. Музыкальные кружки и прочее. Всегда говорили, ты девочка, ты должна быть умной, скромной и хорошей. А я с мальчиками тайком в футбол гоняла. На приставке у соседа в ролевухи резались. Соберёмся всей компанией после школы, если непогода, и давай крошить мобов. Я книжки и комиксы про Супермена и Бэтмена читала запоем. Маме говорила, что на продлёнке со скрипкой. Я ведь и на скрипке умею и на пианино. А потом… потом в школу военные пришли. Принесли для военно-патриотических занятий оружие. На столы выкладывали. Рассказывали, трогать разрешали. Я оружие только на рисунках про пиратов видела, да по телику, когда парад показывали. А я тогда автомат разобрала за три секунды, и собрала также. Они челюсти уронили. А я потом сидела сутки в комнате, не выходя. Я не знала, что это было. А потом я нож бросила на кухне со злости, целилась в таракана. Попала точно в цель. Я семьдесят раз бросила в деревянную разделочную доску, ни разу не промахнулась. Через неделю пришёл хмурый дядька, сказал, что я правнучка Перуна от простой женщины. Что это дар крови бога-покровителя дружины проявился через десяток поколений. Сказал, что меня прадед под крыло забирает. Родителям кучу сертификатов дали, обещали вывести в свет. Он умел уговаривать. Меня в лицей определили, самый лучший. Я думала, что мои мечты сбылись.

Девушка задрала лицо к небу, а потом подавилась новой порцией слез.

— Оказывается, я должна подрасти, а потом родить, тогда через несколько поколений мой правнук будет настоящим героем. Не я, а правнук. А я просто девка на выдане, удачная партия. После лицея определили при магазине у Руевита, типа менеджер-консультант по историческому оружию. Когда ты пришёл в магазин и рассказал про войско, я села на маячок, что на дисконтной карте был, стащила оружие со склада. Огнестрел нельзя было, только историческое. Я сбежала. Я как раз научилась через туман ходить. Семнадцать раз прыгала, пока тебя нашла.

Девушка замолчала, растирая слезы и сопли по зарёванному лицу.

— Я думала, что всё. Я там, где надо, уж я-то дам силам зла прикурить от вечного погребального огня. Представляешь, поход за драконом в лес с настоящей войсковой разведкой. Просто суперквест. А потом это взорвалось. Кровь, кишки, крики, выстрелы. Я ведь должна была их бить. А я смотрела на этого солдата, как он умирал весь порванный. Я пошевелиться не могла.

Она повернула ко мне голову.

— Мне страшно, — прошептала Соколина. — Страшно, что умру, страшно, что все напрасно, страшно, что идти теперь некуда. Я даже ему не смогла помочь. Просто стояла и смотрела.

Девушка замолчала. Я тоже долго молчал, но потом все же заговорил, несмотря на подкатившийся к горлу ком. Я очень хорошо её понимал. Мне ведь тоже сила и возможности внезапно достались.

— Знаешь, — начал я. — Суперменом никто не рождается, даже если даны возможности. У меня сын есть, он на пару лет постарше тебя. Может, потом даже познакомлю. Он сейчас на боевого мага учится в столице. Их там двадцать пять часов в сутки гоняют. Теория, нормативы, зачёты. Подъем, отбой. Если не брать общие и военные дисциплины, то ещё пять магических. Начиная с индивидуальной подготовкой, кончая тактикой применения магов в бою. Я-то сам наспех учился, а их по всем правилам. Ты вот не думала, чтоб именно как маг учиться, а не супергероиня? Маг он может не только впереди. От него пользы больше, когда он видит все поле боя, когда он прикрывает солдат колдовским щитом, чтоб в них не попали пули, когда вовремя может подавить каким-нибудь файерболом тяжёлую точечную цель. Да мало ли. Было бы у нас войско побольше, я бы за тобой отделение закрепил. Тогда бы ты не о себе думала, а о них. Но с волками я тебя не пущу, не справишься, они слишком вольные. Кирилл сейчас будет только на себе замкнут. Его тоже без продыха гонять надо.

Я вздохнул.

— Тебе бы сейчас таких неубиваемых терминаторов для начала дать. Чтоб научилась за их спинами уму разуму, а потом и сама того, глядишь, героиней станешь. Лет через пять. Только нет их у нас, ни пяти лет, ни терминаторов.

Соколина сидела некоторое время, всхлипывая, а потом встала. В её глазах загорелся огонь злой решимости.

— Я пойду.

Она подняла руку и резко опустила, словно разрезая ладонью воздух. Только ничего не произошло. Она ещё раз повторила жест. Безуспешно.

— Куда ты? — хмуро спросил я, наблюдая за её действиями.

— Домой.

Она ещё раз взмахнула рукой.

— Да пусти ты! Мне домой надо! — с надрывом прокричала Соколина, махнув рукой третий раз.

Воздух перед ней заколыхался и потёк густой молочно-белой туманной дымкой. Я ничего не успел сказать, как она очень быстро прыгнула в туман, исчезнув в никуда.

То, что она исчезла, я понял по ауре, вернее по полному её отсутствию. Стало быть, таков её выбор. Может быть так даже лучше, не стоит молоденькой девочке узнавать больше смерть и ужасы войны. Я опустил глаза и, не видя земли под собой, пошёл обратно. Остановился только на поляне.

— Что с Соколиной? — тихо спросила Ангелина, сосредоточенно глядя на меня.

— Ушла, — ответил я, а потом подошёл к кунгу и поднял в руки стоящую в траве полторашку с водой. Внутри было пусто. Не внутри бутылки. Внутри меня. Уход Соколовой Нины дался мне так же тяжело, как и гибель солдат.

Я поставил полторашку перед собой и заговорил.

— Волкам и волотам устройство автомата Калашникова расскажет лейтенант Сорокин. С магами мы будем повторять фокусный импульс. Чем раньше изучим, тем больше шансов, что живы останетесь.