Мы стояли перед большим лохматым проводником, который считал нас, медленно моргая пушистыми ресницами и утробно бася. Он направлял на каждого толстый палец и неспешно произносил числа.

– Оди-и-ин, два-а-а, три-и-и, четы-ы-ыре.

Между словами порой проходило по три-четыре секунды, прежде чем он продолжал говорить дальше. Потом он медленно показал хоботом на большой круг, выложенный белыми камнями на выкошенной поляне.

– Сю-ю-юда-а-а.

Я взял под ручку Шурочку, и мы встали в этот круг. Следом шагнули все остальные.

– Надеюсь, все поели? – вдруг ни с того ни с сего спросила Соколина, глядя под ноги.

– А что так? – спросил я, но ответа услышать не успел, так как заговорил Мамонт-извозчик.

– Начина-а-аю.

Камни вспыхнули белым огнём, он стал подниматься всё выше и выше, становясь похожим на плетённую из волокон пламени изгородь. Огонь при этом жара не давал.

Мир начал дрожать, контуры его потекли и поблекли. Я такое видел, когда Ольха меняла свой облик, только сейчас менял облик весь мир вокруг нас, и сквозь это марево пробивался утробный, как горловое пение северных народов, голос мамонта.

– Орук, орук, орук, орук.

Я почувствовал, как в руку вцепилась лесавка, которая проскочила к нам в самый последний момент, а сам покрепче сжал ладонь Александры.

– Орук, орук, орук, орук, туманы́к ору́к билэ́, – бубнил голос нашего проводника, становясь громче и громче.

А потом земля под ногами исчезла, заставив нас падать в белое ничто. И скорее даже не падать, а парить в невесомости, но всё моё тело верило, что мы падаем. Оно пыталось поджать ноги и готовилось к удару о нечто твёрдое. Сердце отбивало дикий первобытный ритм в висках.

Кто-то шумно и испуганно вдохнул, но я не видел кто именно, так как боялся повернуть голову.

Время растянулось. Секунды казались минутами. К горлу подкатила тошнота, как в резко снижающемся, а затем так же резко набирающем высоту самолёте. В ушах стоял монотонный свист. Глаза отчаянно пытались найти в окружающем нас мареве хоть какой-то ориентир.

А потом всё кончилось. Туман почти мгновенно сменился ярким, бьющим в глаза солнцем, сочными рекламными баннерами, городским шумом, аккуратно стриженными деревьями, литой оградой, потоком машин и многочисленными прохожими.

Мы теперь вместо лесной поляны стояли в круге белых камней на небольшой озеленённой аллее, разделяющей полосы движения Алого проспекта. Рядом, не сменив позы, сидел на земле давешний мамонт.

– Коне-е-ечная, – шевельнув хоботом, произнёс он.

Александра с Ольхой так сильно вцепились в меня, что было больно. Я шумно вдохнул и сглотнул вязкую слюну, сдерживая тошноту, зато сразу стал понятен смысл слов Соколины про плотный перекус.

Сердце всё ещё билось, как бубен неведомого шамана, и потому я не сразу уловил смысл фразы, прозвучавшей из какой-то группы молодёжи, сидящей на скамейке в десяти шагах от нас.

– Ох, ни хрена себе, какая Красная Шапочка, – произнёс высокий паренёк, достав смартфон, – хороший улов для блога.

Я обернулся и посмотрел на нашу Рембо Крофт, то есть Лару – Краповый Берет. Соколина сноровисто пробежалась руками по карманам, проверяя всё ли на месте, а потом сверила время по совсем неженским командирским часам.

– Волка не хватает, – с усмешкой произнёс второй парень, держа на коленях раскрытый нетбук.

Он поперхнулся, когда из-за Велимира выглянул взъерошенный Первый Клык, блестя совершенно дикими глазами. Волкудлак прижал уши и испугано озирался по сторонам, а потом опустил морду и оскалился, когда земля под ногами задрожала от проезжающего под землёй метро.

Я усмехнулся. Большой и страшный серый волк, похоже, первый раз в городе. Это тебе не тайга, братец, к которой ты привык. Это каменные джунгли миллионного мегаполиса. Это мой мир.

Оба паренька защёлкали камерами своих смартфонов.

Александра нервно улыбнулась.

– Фу-у-у, ну и полёт. Словно без парашюта с самолёта сбросили.

– Ага, через гиперпространство, – согласился я, несколько раз глубоко вдохнув и окончательно прогоняя тошноту.

Стоящая рядом Ангелина неспешно достала ириску и закинула ее в рот. Моя помощница и хранительница дышала ровно, словно и не было сейчас броска через ничто. Хотя откуда я могу знать физиологию ангела. А на томографию она вряд ли пойдёт.

– Куда в фервую офередь пойдём? – спросила она, разгрызая коричневый кубик.

Девушка посмотрела на стайку молодёжи, смерив их ехидным взглядом, а потом слегка щёлкнула ногтем по поддельному нимбу, отчего тот немного съехал на затылок.

Я повернулся к Володе со Светой, стоявших на самом краю каменного круга. Вампирша присела на железную оградку, вытянув ноги. Она щурилась, даже накинув поглубже капюшон спортивного костюма, и изредка зевала, всё-таки день – это не её время.

Сорокин же что-то азартно набирал на смартфоне. Ему только и приходили ответные сообщения. Он поднял голову и поймал мой взгляд, а потом заикаясь пояснил.

– В ги-ги-гильдию нэ-незаходил давно.

Я улыбнулся.

– Заскочите, пожалуйста, к нам домой. Дома возьмите кадки с цветами, сменные вещи и по мелочи. В конце концов, просто проверить надо. Тихон поможет донести.

Я протянул небольшую бумажку с перечнем мелочей.

– А мы в магазин за оружием.

– Цветы-то зачем? – обернулась и приподняла брови Ангелина.

– Это для пчёл. В лесу мёда они не соберут, а с этих легко. Только ещё парник к ним нужен, поэтому в супермаркет заскочим по пути.

– Понятно.

Света поднялась с перил и потянулась.

– Мы тоже хотим оружие выбрать, – сонно пробубнила она.

– Я вам фотки в почемучке буду слать. И включите все фантомов, а то отвыкли в лесу.

– Ок, – ответила Света, потянув за собой Володю, который всё ещё ковырялся в телефоне.

– Раз понятно, тогда все в метро! – бодро скомандовал я, взмахнув рукой, как Ульянов на броневике.

Не хватало добавить слова «товарищи».

Мамонт-проводник неспешно проводил нас взглядом, а мы прошли вдоль аллеи и перешли дорогу на светофоре. Народ озирался на нас, но негодования не было, всё же город старых богов и нечисти. Редко, но регулярно мелькнёт ещё и не такое.

В самом конце нашей группы плелась Оксана, воткнув наушники в уши.

Заминка вышла в самом метро. Огроменные волоты спускались по ступеням бочком и медленно-медленно. Это то же самое, что взрослому пытаться пройти по детской лесенке. Так же бочком они прошли через большую секцию турникета, а я даже засомневался, что они втиснутся в вагон, но нет. Обошлось.

Заминка возникла и с Клыком. Волкудлак сначала боялся идти через турникет, а потом пополз на четвереньках, как волк из мультфильма «Ну, погоди!». Народ снова стал снимать нас на смартфоны.

Когда входили в вагон, то тот слегка накренился под тяжестью двух великанов, протискивавшихся в двери присев и бочком. Я качал головой с немного дурацкой улыбкой, разглядывая, как замолчала какая-то бабка, возмущавшаяся, что развелось хамла, места не уступают. А спящий на сидении студент, открыв глаза и увидев рядом со своим лицом морду волкудлака, дёрнулся с перепугу и порвал зацепившиеся за сумку наушники.

– Надо в метро хотя бы один товарный вагон пускать для таких громил, – буркнула Ангелина.

– Они всё одно на корточках будут, – ответила ей Александра.

– Не-е-е, в товарном они лёжа смогут разместиться.

Я ухмыльнулся, представив, как на станцию подъезжает старенький товарный вагончик, обитый деревянной шпонкой и жестью, с большой, открывающейся ломом дверью.

Ехать недолго, всего одну остановку. Выходили из метро почти тем же манером, что забирались в него, а потом ещё шли. Можно было и сразу пройти пешком весь путь, но всё же, время поджимало.

– Здравствуйте! Можно небольшой опрос?! – встретила меня поверхность молодым звонким голосом.

На выходе из метро передо мной встала девушка с планшетом в руках. На шее у неё был шёлковый платок, белый с зелёными концами, отделёнными жирной чёрной полоской. Девушка из интерната под покровительством берегинь. Можно отмахнуться, но в лесу отвык от всего этого, и нападка с опросом пролилась даже лёгким бальзамом на душу, напоминавшем о кипящей цивилизации большого города.

Я огляделся, прежде чем ответить. В полевом лагере я потерял счёт дням недели, так как там всегда жили по понедельнику, даже если он воскресенье, а в городе чувствовалось, что сейчас обычный рабочий день. Народу было пока немного, но через часок улицы станут людными, как речка, пересыхающая в жару и наполняющаяся водой во время паводков.

– Если ненадолго.

– Мы развёртываем новую программу страхования от всех несчастных случаев. Я гляжу, вы участник закрытого бета-теста. Как оно вам? – затараторила девчушка.

– Не знаю. А про что вы?

– Ваша спутница носит на шее капсулу нити судьбы, – произнесла девушка, показав на небольшую склянку, свисающую с шеи Александры.

Шурочка легонько притронулась к подарку.

– С нитью судьбы вы авансово застрахованы. У вас максимальный вариант. Что скажете?

– Не знаю, – ответила Александра, – висит себе и висит.

– Вот визиточка. Если что-то пойдёт не так, сразу сообщите.

Мы взяли пластиковую карточку, кивнули и пошли дальше. Лишь волкудлак ещё какое-то время стоял и обнюхивал лицо девушки, заставив ту замереть, как изваяние.

Ну страховка и страховка. Мы пошли дальше, выкинув из головы эту помощницу берегинь.

А вот и искомый магазин.

Стоило нам зайти, звякнув колокольчиком, как Соколина заорала на всё помещение своим звонким голосом.

– Сева! Я пришла!

Мы переглянулись. В ответ нашей деве-воительнице была тишина.

– Сева!

Когда совсем рядом за нашими спинами раздался ровный, ничего не выражающий голос, мы всё резко обернулись. Вампир возник рядом с кассой совершенно бесшумно.

– Господин велел вас высечь, когда появитесь.

Мы снова переглянулись.

А вампир, глядя неморгающими, как у змеи, алыми глазами, легонько толкнул офисное кресло, и то прокатилось по всему помещению, ударившись в конце в стеклянную витрину. Я думал, стекло лопнет, но кресло лишь звякнуло и отъехало на десять сантиметров назад.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Соколина, – веди в спецсхрон. Берём оптом.

– Ваша дебетовая карта заблокирована, – ровным голосом произнёс вампир.

– Да ладно! – искренне удилась Соколина.

Она стояла посреди магазина и хлопала глазками. А мы тоже замерли, уподобившись манекенам, которых было очень много в этом магазинчике. И вмешиваться пока не стоило, но и просто самоустраниться нельзя. Мало ли что может вытворить древний вампир на службе у бога воинских побед.

– Это из-за двух пулеметов-то? Ни в жисть не поверю.

Вампир молча стоял и смотрел, и лишь в какой-то момент контуры его тела дёрнулись, а в руке возникла хворостина от обычной метлы. Он успел её подобрать с пола, сделав настолько быстрое движение, что мы даже заметить не успели. Света так не умела. Но Свете не было несколько тысяч лет. Наша Малокровка вообще дитя в сравнении с этим монстром. Не удивлюсь, если он прототип сказок о ночных кровососах.

– Можно я её подержу? – вдруг произнесла Оксана.

Директор магазина вскинул брови и бросил взгляд на навью.

Воспользовавшись заминкой, я шагнул вперёд и встал между Всеволодом и Соколиной.

– Можно вас попросить не нагнетать обстановку?

Вампир не ответил. Его контуры дрогнули, и он исчез. Но справедливости ради, я успел заметить, как размытое от скорости тело двигавшегося не менее трехсот километров в час вампира обогнуло по крутой дуге. Нас обдало упругой волной воздуха. Качнулась экипировка на манекенах.

Наверное, так же размазывается болид «Формулы-один», когда он проезжает мимо зрителя на трибуне всего в паре метров от того.

А-а-ай! – вскрикнула Соколина, схватившись за ягодицу. – Сева, больно же!

Вампир стоял в дальнем углу зала, держа в руке хворостину.

– Послушайте, – начал я, – она же ребёнок!

– Она уже взрослая и должна ответить за свои поступки, – ровным голосом произнёс тот.

– Сева, ну подумаешь, сболтнула про С-400! Ему пофиг на всех, отмашется!

Вампир снова сделал бросок. На этот раз было видно его резкое движение, потому как наблюдал я с некого отдаления.

– А-а-а! Се-е-ева-а-а! Больше не нада-а-а! – закричала Соколина, вздёрнув одну руку и перехватив ягодицу другой.

Она привстала на цыпочки и прихрамывая, сделала круг на месте. На запястье появился тонкий красный след от попавшей по ней хворостины.

– Давай ещё, друган, – выкрикнула Оксана. – Уоу!

– Не заставляйте меня применять боевые заклинания! – повысил я голос.

В руку мне вцепилась Александра.

– Я ещё разок, – прищурившись ответил Всеволод, – она заслужила.

– Чем?! – выкрикнул я, а вампир под крик Соколины ещё раз совершил бросок.

Снова движение реактивного упыря и волна воздуха.

– За что?! Сева?! – выкрикнула девушка, у которой навернулись слёзы на глазах.

– Вы пропустили встречу, – произнёс кровососущий аристократ.

– Я в боевых действиях участвовала! Мир спасала!

– Это ничего не значит. О встрече вас известили заранее. Господин Марек был очень недоволен. Он обвинил Руевита в нарушении обещаний.

Вампир снова поднял хворостину, а я создал заготовку щита.

– Не вмешивайтесь! – в первый раз повысил голос Всеволод. – Она должна была присутствовать на смотринах.

– Я не собака на случке! – закричала Соколина, – я сама хочу выбирать свою судьбу!

Вампир сделал едва заметный шажок.

– Сева, не надо! Я уже обручена! Заочно! Это не запрещено древним законом, если родичи не против!

Всеволод замер и прищурил глаза, холодно разглядывая девчонку. А я готовился к бою. Эта взбалмошная особа всё же моя подчинённая, и бросить просто так я её не мог. Тяжко будет биться с древним упырём, но если стиснуть всё пространство щитами и призвать мощь чёрного клинка, то можно даже не убивать его, а просто обездвижить.

– И с кем же вы, сударыня, обручены? – ехидно спросил вампир.

Соколина забегала глазами по нашей компании.

– А я… А вот… А вот с его сыном, – наконец выпалила она, указав на меня пальцем.

Я опешил от таких слов, оборвав плетение заклинания на середине. Все уставились в мою сторону. А Соколина смотрела на меня с мольбой и слезами в глазах, держась рукой за пятую точку. Она словно просила подтвердить свои слова, но заметив моё замешательство, начала бормотать.

– Ну тогда, под корнями, после дракона. Помнишь? Ты говорил, что сведёшь со своим сыном. Ну вспомни, пожалуйста.

Вампир ухмыльнулся и снова шевельнул хворостиной, подавшись на полшага вперёд.

– Егор, – зашептала Александра, подавшись к моему уху, – скажи, что да. Биться не надо будет, и девочку больше не тронут.

Я вздохнул.

– Ну было такое.

– Этого мало, – заговорил Всеволод, – есть ещё свидетели?

В тишине слышалось только частое дыхание Соколины и шум кондиционеров, гоняющих прохладный воздух по магазину.

– Ну я, – вдруг подняла руку и подала голос Оксана.

Я вопросительно поглядел на навью. Чего-чего, а альтруизма за ней раньше не наблюдалось.

– Ну чо, мне же интересно было. Я встала недалеко. А эта рыдала похуже, чем сейчас. А ты её утешал и про сына рассказывал, мол, познакомлю. Но это типа не похоже на обручение.

Вампир снова усмехнулся и сделал бросок.

– Сева! – выставив руки вперёд, заорала Соколина. – Не надо!

Я вскинул ладонь, готовый ударить телекинезом. Блин, придётся в придачу к «Лексусу» ещё и за витрины платить, но отступать не хотелось.

Но вампир вдруг замер на середине, а потом скривился и брезгливо отбросил хворостину на пол.

– Я доложу господину, – как-то тоскливо произнёс он.

– Да-да-да, – затараторила Соколина, всё ещё держа руки перед собой, – доложи. Только не подходи.

Вампир вздохнул и поднял на меня глаза с печальной улыбкой на лице.

– На клятву обручения отклик пришёл. Хранительница домашнего очага богиня Лада подтвердила правомерность ритуала.

– Чё, правда? – пролепетала Соколина, нервно хихикнув, – вот блин, попала. От чего бежала, к тому пришла.

– Да. Я тоже что-то почуяла, – прошептала Александра, – как тогда на Тике, когда Такасик клялся в верности.

Сзади звонко захохотала Оксана.

– Ты как всегда, – процедила Ангелина, задрав лицо к потолку, – не можешь, чтоб не вляпаться.

– Отказ от обручения есть великое оскорбление, – вдруг пробасил Велимир, стоящий у входа, наклонив голову набок, так как потолки оказались низковатые для него.

Я хотел возразить, что это всё понарошку, но рядом возникла яркая искра входящего вызова. Я притронулся к искре, и она превратилась в небольшую пародию на вампиршу. Мультяшная барышня в алом бальном платье сразу быстро заговорила голосом Светы.

– Егор! Дома черти что! Всё перевёрнуто! Всё порвано! Сейф вскрыт! Твои цветы тоже куда-то делись!

Я молчал. Кто-то устроил обыск. Кто? Чего хотел?

– Документы целые?

– Да. Просто разбросаны. Мелочей разных нет.

Значит, искали что-то конкретное. А кому мои цветы-то могли понадобиться? Они не больше, чем память о погибшей Анне и не нужны никому, кроме меня.

Я посмотрел на своих товарищей, ожидая подсказки, но заговорил Всеволод.

– Идите, я соберу всё, что можно.

– Вы не знаете состав отряда и тактические цели, – перевёл я на него взгляд.

– Знаю. Иногда поглядываю сводки, мелькающие в нашей среде. Я подберу всё, что нужно. Я хорошо разбираюсь в оружии, – вампир ухмыльнулся, – ещё при Марке Ульпии начинал в четвёртом Скифском легионе. Центурионом был, потом префектом лагеря. С тех пор за оружие и отвечаю везде.

– Нам срочно, – произнёс я, глядя на того, с кем хотел несколько минут назад биться.

– Утром с курьерами всё доставлю, – улыбнулся Всеволод.

– Сколько?

Вампир отмахнулся.

– Нисколько. Это приданое.

При слове «приданое» Соколина нервно хмыкнула, потирая ягодицы ладошкой.

Я махнул рукой и все быстро выскочили на улицу. Такси не вызовешь, не вместимся, и потому придётся пешком, да поживее. Внутри мелькнула ехидная мысль, что поход в супермаркет накрылся медным тазом.

Мы шли, двигаясь среди редких прохожих, и всё это время я задумчиво глядел под ноги, пока снова не возник входящий вызов. Я машинально нажал на ответ.

– Егор! – снова раздался голос Светы, несмотря на неподвижную аватарку, вампирша говорила, словно быстро бежала. – Это пипец! Это дроу был! Он снова забрался в квартиру, но мы спугнули! Преследуем! Аватарку перевожу на маячок!

– Вот чёрт! – вырвалось у меня, и я притронулся к мультяшной вампирше, вызывая меню. Теперь она как путеводный клубок приведёт нас по кратчайшему маршруту к Свете. – Бегом марш! Оксана, не отставай!

Я знал, что все слышали меня, но всё же обернулся поторопить утопленницу. А обернувшись, замер.

Шедшая позади нас Оксана застыла посреди улицы с лицом, совершенно диким от какой-то внутренней боли, а перед ней стояла невысокая женщина, тянущая дрожащие руки к утопленнице.

– Оксана, доченька, – донеслось до меня.

Я стоял, теряя драгоценные секунды. Впереди убегающий враг, позади на грани нервного срыва моя подопечная. Вот чёрт!