Я глядел на огромный цветок, к которому в голове само приходило сравнение с подсолнухом. Огромный, чёрный, действительно страшный, он плавно плыл, как боевой дирижабль вдоль медленно стягивающегося барьера. Стоящие на его пути сосны с треском и хрустом ломались и отлетали в сторону, как воткнутые в землю карандаши от шара для боулинга. Трава и мох под ним вдавливались в грунт, хотя он их даже не касался. К такой громаде при попытке оценить его массу приходил в голову не тоннаж, а водоизмещение, как у корабля.

Первую волну атаки мы смогли отбить. Ангелина шарахнула своим фирменным вакуумным ударом, а потом я саданул клинком, вспарывая пространство. От этого два кабана и около трёх десятков псов срезало на уровне пояса. Остальных добили бойцы.

Мы отступали. Мы несли потери. Мимо нас в спешке двигалась колона «Уралов» роты обеспечения, а рядом с нами стояли три БМП-3 и один танк. Они прикрывали отход на этом участке. Рация шипела, не подавая ни единого признака человеческого голоса, подавляемая ордой.

Я провожал взглядом тяжёлые грузовики, перемешивающие колёсами с грязью траву и хвою. Над лесом кружили встревоженные птицы, галдя и каркая на разный лад. В воздухе стояла вонь от дизельных двигателей и пороховых газов, отчего приходилось морщиться и через раз кашлять.

– Почему наши не приходят на помощь? – вяло, даже меланхолично спросила Ангелина.

Она медленно жевала свою неизменную ириску, бросив фантик под ноги.

– Не знаю, – ответил я, пожав плечами, – У меня есть одно объяснение. Они глушат сигнал.

– Но ведь дежурная смена раз в час отчитывается о том, что всё без происшествий.

Я снова пожал плечами, неотрывно глядя на подсолнух. Тот немного удалился от купола, оставив за собой широкую просеку.

– Помнишь, Дубомир держал в осаде пусковые с ядерными ракетами? Он глушил сигнал и вёл свою радиоигру.

– Думаешь, эти тоже так делают?

– Не исключаю, – ответил я, а потом повысил голос – Э-э-э! Этот урод что-то задумал! Внимание! Готовность!

Тем временем подсолнух резко стал удаляться от стены, выламывая сосны. Он метров двести двигался почти перпендикулярно барьеру, а потом развернулся и резко пошёл обратно, словно хотел взять купол на таран. Однако перед самой стеной затормозил. Одновременно с этим все несколько сотен пленных человеческих душ вспыхнули ярким огнём, а затем весь тот лесоповал взметнулся, как выпущенные их арбалета стрелы. Стволы, из которых можно было бы построить целую деревню и корабль в придачу, всем своим тоннажем налетели на преграду. Купол вспыхнул радугой, но удержался, а следом брёвна разлетелись на мельчайшие, почти невидимые щепки, образовав мутное, медленно оседающее облако. Спустя несколько секунд эта древесная пыль взорвалась мощнейшим вакуумным взрывом. Даже была видна ударная волна, упругой сферой разошедшаяся на триста метров от эпицентра.

Этим дело не ограничилось. На куполе сразу после этого возникла быстро тающая гроздь взрывов.

Я внимательно вглядывался, пытаясь угадать что, это было.

– Это они из артиллерии ударили, скорее всего, обычный «Град», – подсказала Ангелина, едва заметно наклонив голову.

Я кивнул и глянул в сторону шатающегося Яробора. Я на своей шкуре чувствовал раньше, что такое откат от щита, а здесь чуть ли не ядерным взрывом долбят. Лесовик наверняка измотан, как тряпка в стиральной машине, и не в современной, со щадящим режимом, а старинной, где вместо барабана перемешивал воду винт, совсем как корабельный, а вместо отжима – два валика, между которыми как в камнедробилке пропускается бельё.

– На зуб пробуют.

Колонна почти прошла, когда подсолнух снова вспыхнул золотистым огнём. Я стиснул кинжал. По оттенку и яркости свечения янтаря на навершии можно при должной сноровке определить запас колдовской силы в артефакте. Он был уже наполовину разряжен, а камень горел поблёкшим неоновым индикатором. Без собственных сил я чувствовал себя беспомощным инвалидом, настолько привык к постоянному колдовству.

С подсолнуха сорвалось не то пламя, не то плазма. Барьер прогнулся. Я видел быстро приближающийся воздух, обладающий свойствами ньютоновской жидкости, вернее, ньютоновского газа. Видел и понимал, что не успеваю убежать. Осталось только сгруппироваться.

Я принял стойку с выставленным вперёд кинжалом и невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что стена замерла всего в метре от меня, и если сделать шаг, то можно коснуться твёрдого воздуха. Сердце билось как двигатель мотоцикла, разве что не рычало при перегазовке. Глаза бегали по полю, по которому двигались чёрные силуэты. А ещё за барьером остались три БМП и танк. Последний из грузовиков купол поглотил лишь наполовину. Стена, на которой до сих пор таяли радужные всполохи, сорвала тент и смяла дуги кузова. А ещё, машину тянуло назад.

Я тряхнул головой и бросился к грузовику. Сейчас помочь я не мог, но и стоять без дела тоже не мог. Водитель судорожно дёргал дверь кабины, пытаясь её открыть, но, видимо, при ударе заклинило замок. А машина плавно и неудержимо двигалась назад, несмотря на заблокированные тормозами колёса.

– Ангелина, тяни! – заорал я, сразу увидев задрожавший вокруг моей хранительницы воздух.

– Ну где все остальные, когда они нужны! – прокричала Ангелина.

Она тянула телекинезом изо всех сил, но не могла сопротивляться силе сотен порабощённых магов.

– Где, где. На другом направлении прикрывают!

– Самая задница здесь! – воскликнула она.

– Прочь, человеки! – прорычал озверевший в прямом смысле этого слова Яробор, оказавшись рядом.

Огромная лохматая тварь вцепилась руками-лапами в буксировочные крюки. Было видно, как закипел от колдовства воздух и забугрились под шкурой тугие мышцы.

А потом металл застонал, и машина разорвалась пополам. Кузов утащило за купол, а кабина с передними колёсами осталась здесь. На какое-то время в воздухе повисла тишина, лишь потом я услышал натужный рёв дизельного двигателя приближающегося тягача МТЛБ, а потом ещё и звонкие выкрики.

– Мочи тварь!

Я ещё секунду глядел на разорванный грузовик, а потом повернул голову на звуки.

На месте оператора ЗСУ сидела Соколина, а на броне изо всех сил старались удержаться Володя и Яра. Вокруг полудницы сияло белое пламя, перекидываясь на тягач. Там же сидел, судорожно вцепившись в выступающие детали, Кирилл.

Гусеничная машина резко затормозила, проехав немного юзом и содрав дёрн, а Соколина начала быстро-быстро крутить рукоятки наведения. При этом стволы были направлены куда-то в сторону.

– Вот он, тварь! – выкрикнула правнучка бога войны.

Зенитка разродилась длинной очередью. Вот только пламя из стволов било не оранжевое, как полагается при горении пироксилинового пороха, а бело-голубое. А в сторону леса устремились яркие-яркие трассеры, причём они пронизывали барьер, как будто того и не бывало.

Я проследил взглядом путь снарядов, а там, среди ветвей петлял эмиссар. Он уворачивался от огня зенитки, словно безумный заяц или немецкий истребитель времён Второй Мировой, то тормозя, то делая резкие броски. Снаряды рвали в клочья стволы деревьев и уходили в лес.

– Подсолнух мочи! – закричал я, не пытаясь даже разобраться, чем это они долбили. – Подсолнух!

Соколина со второго раза услышала и развернула двуствольное орудие в сторону огромного цветка, а потом сразу же открыла огонь. В такую огромную и неповоротливую мишень просто невозможно не попасть. Почти все снаряды легли в цель. Подсолнуху это очень не понравилось, и он, сминая лес, направился прочь. Одновременно с этим пролом в куполе начал резко откатывать обратно. Причём настолько резко, что стал уволакивать кувыркающийся огрызок грузовика, как морская волна утаскивает выброшенную ею же на берег корягу. Кузов несколько раз перевернулся и замер. На примятой траве остались обломки металла и обломки сучьев. А ещё три БМП с танком.

Мы все замерли, разглядывая столь эпичное зрелище. А водитель грузовика бросился наутёк в чащу.

– Живы, чертяки, – проронила Ангелина, показав пальцем на ближайшую боевую машину пехоты, у которой начала поворачиваться башня.

Я глядел на это. Всё бы ничего, вот только ствол разворачивался в нашу сторону. Мысли со скрипом ещё пару секунд метались в черепной коробке, прежде чем принесли решение задачки.

– Кирилл! – закричал я, что было сил. – Глуши их! Это зомби! Они уже мертвы! Это зомби!

Подросток замер с открытым ртом, а потом поправил рюкзак с бутилированным младенцем и вытянул вперёд руки. Поляну накрыло шипящее облако. Ангелина, только и успевшая судорожно вдохнуть, рухнула на колени. Она раскрыла рот от боли и, плотно зажмурившись, зажимала уши руками. Рядом схватился за голову ослабевший Яробор. Оказывается, ему тоже не нравилась колдовская метель.

– Володя, за мной! – выкрикнул я и побежал в сторону боевых машин.

В это время Соколина снова начала долбить короткими очередями куда-то в сторону. Та-та-та, пауза, та-та, пауза, та-та-та-та. Видимо, опять гоняет приблизившегося эмиссара с подручным некромантом, что и не удивительно. Это с его подачи массово оживают трупы.

Я подскочил и залез на ближайшую БМП. Следом на неё по-молодецки резво заскочил Сорокин.

– Открывай.

Он кивнул, и сразу после этого на башне распахнулся люк. Это Володя повернул телекинезом расположенную изнутри рукоятку. Я выхватил из подсумка колдовскую гранату, специально предназначенную для борьбы с нежитью, и бросил внутрь. Там полыхнуло бело-голубым, а по броне пробежал разряд молнии, легонько лизнув мои ботинки. Теперь внутри точно всё чисто.

А рядом застрочил, изливая серебряные пули, Володин ППШ. Я успел сделать взмах клинком наотмашь раньше, чем осознал происходящее. Лезвие клинка вспыхнуло зелёным, а прыгнувший на броню чёрный пёс упал на траву, развалившись на две дольки и раскидав смолянистые потроха.

Мы совсем забыли про такую простую вещь, как засада. Просто дурнями полезли к машинам и нарвались на несколько пришлых тварей.

Володя расстрелял уже двоих. Но потом к нам на броню заскочила туша кабана. Он в холке в человеческий рост, и я даже опешил от такой прыти. Огромный чёрный вепрь, перебирая копытами, и чхав с высокой колокольни на стреляющего по нему в упор Володю, попытался проскочить под стволом БМП, а потом шевельнул всем туловищем, и у боевой машины оторвалась башня. Она с лязгом и грохотом рухнула на траву, явив тлеющие в боевом отделении тела бывших зомби. Они были похожи на набитые обугленными опилками чучела, и валялась на штатных местах.

Кабан громко хрюкнул, наклонил клыкастую голову с рылом величиной с суповую тарелку и клыками в локоть длинной, а потом исчез в грохоте. В ушах зазвенело.

Я, опешив, повернул голову, увидев дульный срез танковой пушки. Сквозь металлический звон в голове ко мне пробивался крик Кирилла.

– Это я! Я его так!

– Что?! – ошалело переспросил я, ничего не разбирая от тонкого свиста в слегка контуженных ушах. Перед глазами по-прежнему стояла морда кабана. – Не слышу!

– Я перехватил управление трупами! – радостно пояснил лич, словно судьба погибших его не интересовала. Впрочем, от рождения мёртвый не может знать проблем живых. Одно только это делает его адаптацию в обществе невозможной. – А тех зациклил на самих себя. Они теперь просто ходячие мертвецы.

– Я понял. Отгоняй танк, будешь резаться в «Танки оффлайн».

– А я не умею. Я башню повернуть могу и выстрелить, там джойстик несложный. А перезарядить уже не могу.

Я вздохнул, и перевёл взгляд на Соколину.

– Проведи с ним занятие. Кстати, чем вы этих били?

– Не знаю, – тут же отозвалась девушка. – Это Ярка наколдовала. Она что-то со снарядами сделала. Они типа нематериальные стали.

Рядом, шатаясь и тяжело дыша, встал зверь Яробор. Он держался за бок, откуда опять потекла кровь. С раскрытой пасти на траву капала густая слюна. Жёлтые глаза медленно и устало моргали.

– Вот, гляди, каких молодцов я пригрел, – нарочито бодро произнёс я, – все могут, все умеют.

– Уходим, – проигнорировав мои слова, высказал лесной бог. – Я купол не удержу. Они сейчас сюда хлынут.

Я кивнул и быстро подскочил к МТ-ЛБ. Следом на броню забежала Ангелина, словно не на острый, немного щучий нос тягача, а на ступеньку. Яробору пришлось подать руки, так как он сам уже не мог залезть. Я сразу протянул, а моя хранительница немного поколебалась, но всё же последовала моему примеру. Даже вдвоём мы еле втянули здоровую тушу. Володя взял на себя инициативу и вытащил с места механика-водителя танка метрового бойца, который огородным чучелом повис на стволе пушки, обхватив руками. Маг-заика щёлкнул рукояткой, поднимая седушку так, чтоб голова торчала из люка по-походному.

Стоило ему сделать перегласовку и тронуть танк с места, как в воздухе раздался противный свист, а потом с неба упал фиолетовый метеор, взметнув вверх комья земли, и обдав всех ударной волной. Благо, что он упал в трёхстах метрах от нас, и никто не пострадал.

– Эти твари добрались до артиллерии. Это то же заклинание, что в пулях, но наложенное на тяжёлые снаряды, – тут же выдала своё резюме Ангелина.

– Будем надеяться, что таких приколов у них немного, – произнёс в ответ я. – Трогай!

Высунувшись из люка и вращая головой в разные стороны, вампирша выжала педаль газа, и тягач развернулся на месте, вздыбливая землю широкими вездеходными гусеницами. Соколина тут же начала крутить рукоять наведения, чтоб стволы зенитки смотрели в лес позади нас. Но преследователей не наблюдалось.

Мы так и поехали, а следом опять начал стягиваться купол. Как планировалось, он с десятка километров уменьшится до сферы диаметром в две версты. И уже от этого мы будем плясать. Одно меня напрягало. В такой скученности снаряды врага, даже если их немного, нанесут изрядный урон. Надо придумать что-нибудь новое. Старая защита в этом раунде бесконечного состязания щита и меча пока проигрывает.

Мы быстро домчали до терема Яробора, возле которого комендантский взвод уже накидывал маскировочные сети на КАМАЗы командно-штабных машин, образовавших полевой штаб. Солдаты уже вовсю рыли окопы для личного состава и техники. В сложившейся ситуации это очень предусмотрительная мера. Даже колдовской снаряд мог спасовать перед толстым бруствером.

Когда спрыгнули, к нам сразу подбежал посыльный.

– Вас командир вызывает! – протараторил он, на ходу поправляя автомат.

Спрыгнувший с тягача Яробор немного пошатнулся, а потом шагнул к бойцу и сжал в руке его оружие. От этого солдат выпучил глаза и вцепился в калаш, как в сокровище. Не хватало произнести знаменитой фразы: «Это моя прелесть! Только моя!»

– Дай, – буркнул лесной бог, нехорошо оскалившись.

– Не положено, – оторопело ответил посыльный.

– Убью. Дай, – снова прохрипел Яробор.

Посыльный перевёл взгляд на меня, ища поддержки.

– Зачем это тебе? – спорил я у лесовика.

– Лугоше отдам. Не ровен час, придётся и ей отстреливаться, – потянув автомат со всей силой на себя и вверх, ответил Яробор, отчего солдат повис на оружии, как обезьянка на турнике, но не выпустил ремень, а лицо его чуть не ткнулось в оскаленную морду чёрного лесного зверя.

– Да отцепись ты, полоумный! – снова рыкнул лесной бог.

– Отдай ему, – насупившись, произнёс я. – Он же всё равно отберёт.

– Не могу! Меня ротный накажет!

– А ты не боишься, что я тебя накажу?! – взревел Яробор прямо в лицо солдату, отчего тот зажмурился и побледнел.

– Отдай! – донёсся со стороны хриплый голос командира части.

Боец сразу разжал пальцы и рухнул на траву. Чёрный зверь зло толкнул его и пошёл к терему.

– У меня совет держать будем, – ещё злее бросил он на ходу, быстро скрывшись в дверном проёме.

Я пожал плечами и махнул рукой, зовя Ангелину и Володю.

Уже когда мы вошли в пахнущей дымом, лекарствами и чем-то съедобный дом, нас догнал командир части с замами и фээсбешник Денис.

Яробор поглядел на вошедших и сделал лёгкое движение рукой, от которого большой стол подъехал на середину зала, скрипя ножками о плотно пригнанные доски пола. На шум с большой, прикрытой заслонкой печи выглянул дед Семён и стал с хмурым взглядом наблюдать за начинавшимся совещанием.

– Что делать будем? – озвучил вопрос командир части. – Мы как бараны согнаны в один большой котёл и выхода из него пока не видно.

– Выход есть. Его просто найти надобно, – пробасил Яробор, уже принявший человеческий облик и подвинувший себе большой стул. – Вот только своими силами обходиться придётся. Остальным богам плевать на нас. Отдали как тех самых баранов на заклание. Сдаётся мне, продажные демонам сей поход сделали.

– Полковник Белкин? – хмуро спросил я.

Не хотелось бы такой перспективы. Во-первых, породниться собираюсь, а во-вторых, он сильный маг. С ним можно намучиться, если попытаться схватить.

– Нет, – покачал головой Яробор, – кто-то чином повыше. Из приближённых к князю.

– Президенту? – Уточил командир, подняв взгляд на лесного бога, а потом опустив обратно на столешницу, где стал легонько стучать костяшками по столу.

– Всё равно, всё едино. Сдаётся, за сей чин он душу и продал. От этого знания сей час нам не легче.

Командир махнул рукой и один из офицеров протянул ему карту. Полковник сразу развернул её и стал водить пальцем по смятой бумаге.

– Нужно попробовать добраться до реки. Там можно допроситься помощи и транспорт.

– Они могут сейчас обойти нас, – подал голос тот офицер, оказавшийся помощником начальника разведки. – Если перекопают пути отхода и уничтожат гать, то двигаться будем очень медленно.

– Что со связью?

– Связи нет. Давят.

– А если просто ждать?

– Запасов продовольствия на четыре дня осталось. Они склад успели уничтожить одним из бросков под купол.

Все замолчали и стали смотреть на карту. В этой тишине стало слышно тиканье часов и треск дров в печи. Они словно хотели напомнить о скоротечности времени и близкой смерти. А ещё снова раздался далёкий взрыв колдовского снаряда, упавшего под куполом.