Пролог

Он быстро бежал, спотыкаясь и все время оглядываясь. Звуки погони все приближались. Под чьими-то тяжелыми шагами ломались сучья и хрустел снег, но он никого не видел. Кто-то следовал за ним, но не спешил настигнуть свою жертву, наслаждаясь ужасом человека. Темные силуэты деревьев напоминали чудовищ, которые протягивали к нему свои лапы. Он знал, что его преследует не человек, и от этого паника только усиливалась, нарастал страх. Он споткнулся и с трудом удержался на ногах. Ноги скользили по снегу, а дыхание с трудом вырывалось изо рта.

Наконец Норманн остановился и тяжело осел, прислонившись спиной к дереву. В нем взыграла ярость, и он вскинул топор, взывая к Одину. Северянин решил подороже продать свою жизнь, не прося и не давая пощады, как это принято у сыновей Одина, мрачного бога севера. Не умоляя о спасении, ибо знал, что помощь не придет, и нет надежды остаться в живых. Ярость заставила кровь быстрее течь по жилам, разогревая тело и заставляя отступить страх. Руки увереннее стиснули рукоять топора. Предназначенный для рубки деревьев, он все же был грозным оружием в руках огромного северянина.

Треснула ветка под тяжелым шагом, и он вспомнил, кто гонится за ним, вспомнил страх. У северянина задрожали руки. Изо рта вырывался пар, а ноги с трудом держали тяжелое тело. Перед глазами у него стояла усеянная трупами и залитая кровью поляна, с которой он бежал, спасая свою жизнь. Поляна, на которой остались его друзья и родные.

Наконец оно выступило из-за деревьев. Огромное, напоминающее человека, но сгорбленное чудовище, покрытое бурой шерстью и выпуклыми мышцами. На пальцах огромных рук или лап красовались чрезмерно длинные когти, которые переливались всеми цветами радуги. Норманн взглянул на морду зверя, странную помесь человека, свиньи и волка, и почувствовал липкий страх, проникающий в его тело и заставляющий рассудок отступить на глубину сознания. Он попытался выкрикнуть боевой клич, но рот пересох и из его рта вырвался лишь приглушенный хрип. От животного страха его внутренности сжались в тугой комок, вызывающий почти ощутимую боль.

Создание, представшее перед ним, было бесполым, но, взглянув в его глаза, северянин понял, что это женщина. Глаза ее притягивали и не позволяли отвести взгляда. Расширенные зрачки самых прекрасных женских глаз на свете. Глаз, в которых утонул бы любой мужчина, — глаза дочери Посейдона, дочери Бога.

Чудовище медленно приближалось, вкушая каждое мгновение. Оно зарычало и вскинуло лапу. Норманн, опомнившись, попытался поднять топор, но страх сковывал движения, и он двигался слишком медленно. Дровосек почувствовал, как когти чудовища разрывают куртку и грудь, впиваясь в тело. Норманн со стоном упал на землю, и чудовище взглянуло в его глаза, наблюдая, как их покидает жизнь. Из уголка губ северянина вытекла струйка крови и начала замерзать на холодном воздухе.

Чудовище подняло голову, и из удлиненных челюстей вырвался тоскливый вой. Полная луна освещала воющее чудовище и его жертву, вдалеке тоскливому крику вторил вой волчьей стаи.

 

Глава 1

Ярл Хальбард окинул взглядом зал, в котором пировали его воины. Он принадлежал к племени трендов, одному из племен Скандинавии, которые водили свои драккары в набеги на все земли, до которых они могли доплыть. Ярл сидел на возвышении во главе самого длинного стола, время от времени осматривая зал и своих людей. Заросшие бородами, могучего сложения северяне, наводившие ужас на цивилизованные земли, а также на племена кельтов, саксов, германцев и славян, в земли которых вторгались во время своих пиратских набегов. Их называли викингами, волками севера, которые внушали страх другим народам своей боевой яростью и опустошающими набегами. Среди них выделялась компания купцов с далекой Греции, одной из Византийских провинций. Их корабль потрепала буря, и лишь особое благоволение богов помогло им избежать кораблекрушения. Купец Хилай уже давно вел торговлю с Хальбардом, который сбывал ему награбленное в обмен на заказанные ярлом товары, заморские вина, мягкую, но теплую одежду из меха южных животных, и оружие из стали, намного более крепкой, чем та, которую умели ковать норманны. Недалеко сидел еще один чужак, Силфан Чужеземец, как он называл себя. Невысокий, по меркам северян, он недавно поступил на службу к Хальбарду. Ярл нанял его по просьбе и настоянию Хьярма толстощекого, который подрался в прибережной таверне, где его бы зарезали, не спаси его, неприметный с виду чужак, с легкостью одолевший троих северян. Хьярм предложил ему присоединиться к дружине Хальбарда, и ярл принял его на службу, ибо незнакомец утверждал, что знаком с языками многих стран, что было неоценимой помощью для ярла, когда требовалось получить выкуп за захваченных в плен богатеев.

Из задумчивости Ярла вывел звук открываемых дверей. В зал вошли несколько крестьян, и в одном из них ярл узнал старосту деревни Торвальда. Ярл содержал дружину из трехсот пятидесяти воинов, а также был хозяином земель, на которых расположились четыре деревни. В обмен на зерно, рыбу и скот, которыми снабжали ярла крестьяне, Хальбард защищал их от набегов других северян, а также от саксов и кельтов, которые временами осмеливались грабить даже северян за убитых.

Торвальд подошел к ярлу и низко поклонился. Крестьяне, следовавшие за ним, внесли тяжелый сверток и остановились поодаль, настороженно смотря по сторонам. Дружинники заинтересованно притихли, и ярл, дождавшись тишины, кивнул старосте, разрешая говорить. Торвальд кашлянул и, набравшись храбрости, взглянул Хальбарду в глаза:

— Нужна твоя помощь, Ярл, ибо великое зло обрушилось на наши земли. Жуткое чудовище поселилось в наших лесах. Бестия убивает наш скот, похищает наших женщин и детей, а недавно мы обнаружили наших лесорубов. Они отправились в лес, валить деревья на дрова и строительство, но чудовище разорвало их на части. Двенадцать здоровых мужчин были разорваны на части, не выжил никто. Мы нашли лишь разорванные на части тела.

— Собачий бред! — крикнул кто-то из-за стола: — Чудовищ не бывает, а лесорубов забили дикари или дикие звери. Чудовище — бред, вызванный медовухой. А на дикарей устроим охоту, развлечемся.

Хальбард узнал голос Стигмута, молодого задиры, имевшего обо всем свое собственное мнение, но многие воины поддержали его, не веря в россказни о чудовищах. Хальбард посмотрел на Торвальда, ожидая, что тот скажет, и не вынося решения. Староста сделал знак крестьянам, и они развернули сверток. Из одеял выпало человеческое тело, вернее, то, что от него осталось. На жутко изуродованных останках Ярл сумел заметить следы, оставленные огромными когтями. Несколько воинов, бывших также хорошими следопытами и охотниками, подошли к телу, чтобы осмотреть останки. Двое купцов, не привычных к таким зрелищам, выбежали из зала, держась за рты, но северяне не засмеялись, подавленные зрелищем мертвого тела.

— Это один из лесорубов, Ярл. Мы принесли тело, чтобы ты не сомневался в наших словах.

Харм зверобой осмотрел тело и почесал шею:

— Эти раны нанесены не мечами, Хальбард. А таких огромных клыков и когтей я не видел ни у одного медведя. А руки-то ему, судя по всему, оторвали. И впрямь демон какой-то поработал. Не хотел бы я встретиться с подобной бестией один на один.

— Наши следопыты осмотрели место бойни, Ярл. Они утверждали, что, судя по следам, их перебило одно-единственное чудовище. Ты знаешь, Хальбард, что наши парни не трусы, а лесорубы, то наши и подавно были крепкими парнями, при топорах. Тоже как-никак оружие, но этот демон перебил их всех. Вся поляна была кровью залита, Ярл. Чудовище не ради пищи убивало, а лишь ради самого убийства. Тела даже волки не тронули, а стороной обходили. Молим о помощи и защите, Ярл. У тебя дружина, может, и сможешь совладать с демоном.

Дружинники недовольно зароптали, и Хальбард услышал в их голосах извечный страх северян перед магией и колдовством. Ярл грозно посмотрел на них, и викинги притихли.

— Не беспокойся, Торвальд. Я пошлю воинов, и мы убьем зверя, в том тебе мое слово. Не пройдет и двух десятков дней, как мы снимем шкуру со зверя, а из его клыков сделаем ожерелье, слово ярла.

Купцы, до этого с любопытством следившие за разговором, одобрительно закивали, одобряя слова ярла, и Хальбард довольно усмехнулся, наслаждаясь произведенным впечатлением. Крестьяне откланялись и забрали тело. Торвальд поблагодарил Ярла, и тот еще раз заверил старосту, что пошлет помощь.

— Ну, и как мы завалим демона? Что если это проклятие Одина? — Стигмут, как обычно, не скрывал своих мыслей: — Что если мечи не смогут причинить вреда демону, как не смогли его зарубить топоры лесорубов?

— Подумаешь лесорубы, — Хьярм толстощекий презрительно сплюнул: — Я лично не боюсь никаких демонов и с удовольствием приму участие в охоте.

Его поддержали многие, и еще с дюжину выразили желание поохотиться на зверя.

— Правильно: устроим охоту и развлечемся, — выкрикнул спьяну еще кто-то.

— Господа, господа, — с места встал один из купцов, прибывших вместе с Хилаем. Знает наш язык, с удивлением отметил про себя Хальбард, привыкший к тому, что лишь редкий купец говорит на языке северян.

— Я так понял, что у вас появился невиданный зверь. Но неужели так необходимо убивать его? Если это действительно демон, нельзя ли поймать его?

— Поймать! В своем ли ты уме, купец! — выкрикнул Стигмут и расхохотался: — Хорошо, если мы сумеем убить его. Да и зачем нам ловить демона-то?

— Я знаком с одним владыкой в Персии, который хорошо заплатит за живого демона. Скажем, сундук, полный золотых монет.

— Сундук золота? — Стигмут поперхнулся и закашлялся.

В рот Хальбарда набежала слюна, когда он представил подобное количество золота. Он владел четырьмя драккарами, но на подобные деньги он смог бы купить еще один корабль, да еще и на снаряжение с лихвой бы осталось.

— Сундук золота мне не помешал бы, но, чтобы получить его, мне пришлось бы доставить демона в Персию. А это дальний путь, частично по враждебным землям и водам, — покачал головой Ярл, не знавший о такой стране, но не сомневающийся, что она очень далеко: — Да еще пришлось бы содержать и охранять бестию. Боюсь это невозможно, купец. Мы убьем зверя.

— Я готов оплатить расходы на дорогу, уважаемый Ярл. А, что касается содержания чудовища, то я слышал, что у вас на севере есть особые воины, ведьмаки, которые занимаются в основном как раз тем, что охотятся на подобных чудовищ, знают их повадки. Не могли ли мы нанять такого?

Ярл почесал бороду, и его взгляд уставился вдаль:

— Подобные воины действительно существуют, купец. Иногда вожди севера используют их в войнах и действительно иногда нанимают для борьбы с чудовищами. Но они малочисленны, ходят, где хотят, и для того, чтобы найти ведьмака, мне могли бы понадобиться месяцы. А это чудовище необходимо остановить, пока оно не натворило больших бед.

— Ярл, — с места поднялся Гортвин толстый. — Я слышал, что в деревне рыбаков как раз остановился ведьмак. Можно послать за ним, если пожелаешь.

— В этом виден перст судьбы, дающей нам возможность стать богачами, — вставил купец.

— Ну что же, хорошо. Попробуем, купец. Но ведьмака наймешь за свои деньги, и должен предупредить, что ведьмаки за дешево не работают. Мне понадобятся два десятка добровольцев, которые вместе с ведьмаком примут участие в охоте на чудовище. В случае успеха они получат двойную долю, — объявил Ярл дружинникам, вынося свое решение.

Принять участие в охоте выразили желание несколько дюжин, и ярл велел тянуть жребий. В зале возобновился шум, викинги обсуждали предстоящую охоту и вспоминали небылицы о чудовищах и демонах. Хальбард отправил слуг в деревню рыбаков и взглянул на подошедшего купца.

— Мой повелитель, — купец наклонился поближе к Ярлу. — Я хотел бы принять участие в охоте, если ты позволишь. Я привык к путешествиям и не буду мешать твоим людям.

Ярл заинтересованно осмотрел тучного купца. «Всем известно, что купцы трусливы, но жадность в них способна превзойти страхи, и тогда они способны на чудеса храбрости. Похоже, сейчас именно такой случай», — решил Ярл.

— Хорошо купец, если желаешь рисковать жизнью, твоя воля, но сперва тебе понадобится разрешение ведьмака. Эти рубаки страшно горды, и он может вообще отказаться от помощи и отправится ловить чудовище в одиночку.

— Я думаю, что сумею уговорить наемника, повелитель.

— Ладно, купец. Надеюсь только, что у тебя хватит денег, чтобы оплатить его услуги и перевозку демона.

— Не сомневайся, владыка, — купец наклонил голову, скрывая довольную улыбку.

 

Глава 2

Несколько викингов наблюдали, как купеческий корабль исчезает за горизонтом. Северяне помогли им отремонтировать корабль, и купцы, обменяв товары, поспешили отправиться в обратный путь. Холодный ветер нес с собой тучи и зиму. Скоро прибережные воды должны были замерзнуть, сделав северные моря непроходимыми для кораблей, и купцы спешили с отплытием, чтобы успеть вернуться домой.

Хьярм толстощекий почесал в паху и сплюнул.

— Ну как, Силфан, готов к охоте?

Его новый приятель погладил вырезанный из алмаза череп на рукояти своего покрытого рунами меча и усмехнулся;

— А как же иначе, Хьярм. За такую кучу золота, которую нам обещали, можно и на демона поохотиться.

Хьярм захохотал и хлопнул собеседника по плечу, отчего тот чуть не упал.

— Вот это по-нашему, клянусь Одином. Но раз ведьмак с нами, то, скажу тебе честно, мне никакие демоны не страшны. Я однажды видел, как такой ведьмак рубится. Хуже любого демона, скажу я тебе. Я тогда служил Ярлу Тостигу, сыну Грога, и тот, собрав армию, отправился потрепать бриттов. Сначала все шло, как в сказке. Мы вырезали пару деревень, захватили кой-какую добычу и направились в глубь британского острова. И тогда бритты наняли ведьмака. Он заманил нас тогда в ловушку, как последних козлов. Зашли мы в ущелье, и тут лучники давай нас стрелами осыпать и камни сверху валить. Всё бы ничего, пробились, мы их тогда числом превышали, да и броня у нас получше была. Но тут на нас накинулся ведьмак, во главе небольшого отряда. Мы б и тех смяли, но ведьмака остановить не смогли. Настоящий берсеркер. На раны и боль внимания не обращал, двигался быстрее, чем взгляд мог проследить, а силою двух медведей превышал. Зарубил не меньше дюжины наших, пробился к Тостигу и башку тому снес. Тут мы и отступили, побежали, верней. Но ведьмак нас в покое не оставил. До самого побережья за нами шел и каждую ночь трех-четырех наших резал, прям как призрак какой-то. Самое страшное было то, что возле тел находили лишь звериные следы. Да и раны были нанесены не оружием, а клыками и когтями, — Хьярм сделал знак, отгоняющий злых духов, и вздрогнул: — Те, кто до кораблей дошли, радовались тогда, что в живых остались. М-да.

— А кто они эти ведьмаки-то?

— Никто и не знает, кто они и откуда берутся, — пожал плечами толстый викинг. — Истории про них ходят одна страшнее другой, но точно никому ничего не известно. Знаю только, что все они превосходные воины, берсеркерами становятся, когда с людьми дерутся, безумцами, не щадящими своих жизней. Их наши вожди, да и другие тоже, нанимают во время больших войн. Но их главное ремесло в очищении наших земель от нечисти заключается, упыря там успокоить иль тролля какого. Стоят их услуги ох как дорого и потому они никому не служат подолгу. Сделают свою работу и пойдут себе дальше, деньги получив.

— Ясно, — отозвался Силфан. Корабль исчез из виду, и друзья пошли в дом, собирать свои вещи для предстоявшей охоты.

Вскоре они отправились в путь: два десятка дружинников Хальбарда, ведьмак и купец со слугой и охранником. Хальбард выделил грекам зимнюю одежду, зная неустойчивость южан к холоду, и греки с трудом брели вперед, по самые носы одевшись в медвежьи меха. Викингам, по совету ведьмака, Хальбард велел захватить копья. Ярл закупил копья у греков, но викинги не любили ими пользоваться, предпочитая привычные мечи и секиры заморскому оружию.

Ведьмак Кри, одетый в довольно легкую одежду, шел впереди. Такой же высокий, как и викинги, но не такой массивный, он двигался с ловкостью прирожденного воина. Длинные волосы цвета ночи были стянуты шнуром на его затылке. С его плеч свисал плащ, половина которого была сшита из шкуры волка, а вторая половина из шкуры медведя. Купец Платий, шедший позади ведьмака, невольно залюбовался, как, в такт шагам ведьмака, плавно покачивался подвешенный на спине двуручный меч. На плече ведьмака висела лишь небольшая котомка, которая составляла все его имущество.

Ночью выпал снег, и изо рта охотников вырывался пар. Купец, впервые прибывший на север, рассматривал сосны и покрывающий их снег. Лежащий на тропинке снег затруднял движение и, попадая купцу в сапоги, начинал таять, но купец не обращал на это внимания. Подобные мелочи не могли остановить его или поколебать его решения на пути к цели. Ближе к вечеру они достигли поляны, на которой были убиты лесорубы, и осмотрели место бойни. Крестьяне уже убрали тела, но кое-какие следы еще сохранились. Ведьмак внимательно осмотрел землю вокруг и нашел остатки тел, пропущенных крестьянами.

— Ну, что скажешь, — Хьярм Толстощекий потоптался на месте, неуютно чувствуя себя на поляне, где произошли подобные убийства.

— Похоже, крестьяне были правы. Хотя выпавший снег и скрыл часть следов, но, судя по всему, на них напало какое-то существо. В одиночку перебило лесорубов, разорвало их на части и раскидало по всей поляне. Никогда такого не видел.

— Как думаешь, сумеем мы его поймать?

— Не знаю, попытаться можно. Если удастся его усыпить, то можно заковать его в цепи. Но это опасно, возможно, мои травы не смогут его усыпить. Тогда придется прикончить это существо, — ведьмак Кри закончил осматривать землю. Следы существа были ему незнакомы, но это не удивляло ведьмака. Он знал, что существуют демоны и чудовища, не известные людям, но охотой на них он зарабатывал себе на хлеб.

— Как искать-то его будем? — Хьярм сплюнул и недовольно поморщился при виде подошедшего Стигмута, ибо недолюбливал юнца. — Или будем строить из себя приманку?

— Так и поступим, — ведьмак указал на север. — Разобьем лагерь недалеко отсюда. Отсюда не так уж далеко до деревни, а в полудне ходьбы еще одна. Там, как я слышал, пропало несколько коров. Думаю, в этом виновато наше чудовище. Днем будем искать его логово, а ночью ждать атаки. Если повезет, оно само навестит нас.

Стигмут слегка побледнел, не слишком ободренный подобным планом, но возражать не стал, и лишь согласно кивнул.

Охотники нашли подходящее место и разбили лагерь. Рассевшись вокруг костров, они дожидались ночи, передавая по кругу фляжки с пивом.

Рыгнув, Хьярм передал фляжку Силфану.

— С одной стороны, скажу я вам, я б не отказался, если б это чудовище атаковало уже сегодня. Быстрее бы закончили дельце и получили деньги, обещанные купцом.

— Возможно, дело будет не столь и простое, как тебе кажется, — Ярвальд мрачный, которого за спиной называли ворчуном, сплюнул в костер. — Сомнения у меня насчет нашего купчишки. Что это за купец, который приезжает, не взяв с собой товаров? Я говорил с Хилаем перед его отплытием. Этот купец, Платий, заплатил за место на корабле и самую лучшую каюту, в которую никого не пускал. Что он вез, никто не знал. Но после шторма, во время которого корабль кидало из стороны в сторону, они обнаружили в каюте клетку с прогнувшимися прутьями, а в стене корабля огромную дыру.

— Ну и что он сказал? — спросил Хьярм, а Харм зверобой, лежащий с другой стороны костра, рядом с Кри, заинтересованно приоткрыл глаза.

— Сказал, что он занимается торговлей заморскими животными. А клетка как раз для перевоза животных. А корабль, говорит, повредила буря. Клетку эту у нас, кстати, оставили, Хальбард кузнецам велел ее починить. Порешили, что для перевозки чудища как раз подойдет.

— Угу, а если не его, то медведя подарим, чем не чудо зверь, — усмехнулся Хьярм.

— Или зайца, — пошутил зверобой, и сидящие за костром викинги захохотали.

Кри, точивший свой меч и покрывающий его соком из трав, вызывающих сон на несколько дней, вспомнил свой разговор с купцом. Ведьмак не случайно оказался во владениях Хальбарда. Несколько недель назад один из купцов передал ему весточку. Ему обещали хорошие деньги, если он согласится поработать проводником. Купец Платий, говоривший с ним один на один, сознался тогда, что это он просил купцов передать весточку, что ему нужен ведьмак. Узнав, что ему придется сначала ловить чудовище, а затем его придется везти, он хотел отказаться, но купец удвоил награду, и ведьмак, уже какое-то время бывший без работы и денег, согласился. Теперь, обдумывая узнанное, он пришел к выводу, что купец и доставил сюда чудовище, и оно сбежало во время шторма. Он также был вынужден согласиться с решением купца не открывать викингам правду. Северяне, не долго думая, убили бы купца за это. Но теперь еще предстояло уговорить их пойти с ними до конца. «Но это уже не моя проблема, — решил ведьмак, — мне платят лишь за охоту на чудовище и работу проводника, остальное пусть решает купец.»

Что это за чудовище, ведьмак не знал. Купец утверждал, что Снежака, дочь Платона, как он ее называл, является дочерью Бога и смертной женщины. Но ведьмак не верил в это, ибо не верил в существование богов, но знал, что чудовища существуют, ведь он охотился на них уже много лет.

Кри предпочитал не вспоминать свое детство и почти уже забыл о нем, живя будущим и настоящим. Он уже давно был воином, охотником на чудовищ, и не знал, и не желал другой жизни. Кри был наемником и по-настоящему жил, лишь когда работал, таким он стал по своей воле.

Где-то завыл волк, и полная луна, выйдя из облаков, осветила поляну. Снежаке, прячущейся в кустах, вполне хватало и ночного света. Скрывающийся за глазами богини разум подсказал ей, что сейчас атаковать опасно. Развернувшись, чудовище скрылось во тьме, но не забыло о людях.

 

Глава 3

С утра они разделились на три отряда по восемь человек, для того чтобы расширить территорию поисков. С Кри отправились купец со слугами, Хьярм толстощекий, Харм зверобой, Ярвальд и чужеземец Силфан.

— Вы должны лишь найти логово чудовища, а не ловить его. Оно пока нападало только по ночам, возможно, днем оно спит. Если найдете его логово, не приближайтесь, а сразу отступайте, — напутствовал ведьмак остальных, перед тем, как отправится на поиски.

Они разошлись в разные стороны, договорившись встретиться вечером. Ведьмак с остальными исследовали окрестные леса, тщательно проверяя овраги и пещеры, пытаясь обнаружить следы чудовища, но им попадались лишь следы населяющего лес зверья. Кри постоянно удалялся от остального отряда, исследуя казавшиеся ему подозрительными места. Опытный охотник, он хорошо знал лес и места, где могло бы укрыться чудовище. Рассматривая очередную яму, он услышал звериный рев и крики остальных охотников. Не мешкая, ведьмак побежал в их сторону, проклиная себя и сыпля ругательства. Подбежав к остальным, он увидел, что они разбудили из зимней спячки медведя. В шкуре бурого уже торчало несколько копий, но медведя это лишь разъярило. Лежащий рядом с ним охранник купца вскочил на ноги и выхватил свой короткий меч, римской работы. Викинги кричали ему, чтобы он убрался с дороги, и они могли завалить медведя копьями, но он не обратил на них внимания.

— Он не знает вашего языка! — выкрикнул бледный купец. Кри и Харм зверобой поспешили на помощь греку, но Кри видел, что они опоздают. Медведь стал на передние лапы и заревел, в этот миг грек метнулся вперед и воткнул свой гладий в живот медведя. Тот зарычал, и лапы зверя сомкнулись на спине грека. Послышался скрип, когда когти зверя зацарапали железный панцирь охранника, и медведь упал на человека, придавив его своей тушей. Грек почти задохнулся и что-то ворчал на своем языке, пока викинги вытаскивали его из-под медведя. К удивлению Кри, он остался невредим, железный панцирь спас ему жизнь. Меч грека распорол живот медведя, и викинги одобрительно загудели, оценив мастерство южанина.

— Что произошло? — спросил Кри.

— Этот грек по ошибке полез в логово медведя, — ответил ему Харм зверобой. — Я крикнул ему, предупреждая, но он меня не понял и разбудил зверушку.

— Ну и ладно, ошибся чуток, — махнул рукой Хьярм. — Зато теперь о мясе не придется беспокоиться.

Разделав тушу и подшучивая над происшедшим, охотники продолжили поиски. Кри велел Платию приглядеть за своими людьми, и теперь греки держались вместе, предоставив поиски северянам. Ближе к вечеру, уставшие и замерзшие, так и не найдя следов чудовища, они решили вернуться на место стоянки. Кри не выказывал признаков разочарования, ибо привык к долгим охотам, но викинги недовольно ворчали.

Они уже приближались к поляне, когда из леса прозвучал крик, и охотники выхватили оружие. Охотники замерли на месте и молча прислушались к звукам леса. Викинги всматривались в вечерний лес, пытаясь разглядеть врага среди покрытых снегом деревьев. Некоторое время не раздавалось ни звука, но затем они услышали, как кто-то бежит в их сторону, ломая сучья и ветки. Кри сплюнул, когда из леса выбежал Стигмут, но крепче сжал рукоять меча, увидев его перекошенное от страха лицо. Стигмут споткнулся о корень и грохнулся лицом в снег. Подняв голову, он облегченно всхлипнул, увидев охотников.

— Что случилось? — спросил у него Хьярм, вспотевшими руками сжимая древко копья в ожидании погони.

— Мы целый день ходили по лесу, но ничего не нашли и тогда решили вернуться. На поляне встретили остальных. Не успели мы поздороваться, как бестия напала. Спрыгнула прямо с дерева и напала. Сразу задрала двоих и накинулась на остальных. Оно разрывало людей на части и кинулось на меня. Все в крови, когти что ножи, а изо рта пена, я не выдержал и побежал, — Стигмут еще раз всхлипнул и стер с лица снег. Он ожидал упреков и обвинений в трусости, но ведьмак, не дослушав до конца, пробежал мимо него.

— За мной! Оно может быть еще на поляне!

Пробегавший мимо Стигмута Ярвальд дал ему пинка, и тот, схватив рукоять упавшего топора, побежал за остальными, забыв, что только что бежал в другую сторону.

Кри, опередив остальных, выбежал на поляну и с облегчением заметил, что схватка продолжается. Чудовище наступало на викингов, но те не давали ему приблизиться. Выставив копья, они медленно отступали, прикрывшись щитами.

Кри остановился на краю поляны и успокоил дыхание. Бесшумно ступая, он начал приближаться к чудовищу со спины. Кри бегал быстрее остальных людей, и у него оставалось время до прихода остальных охотников. Викинги заметили его, но на их бородатых лицах не отразились никакие чувства. Медленно ступая, ведьмак рассматривал чудовище. Неопределенного пола, оно двигалось очень быстро. Прыгая перед выставленными копьями, оно пыталось пробиться сквозь защиту викингов. На поляне валялись трупы, около десяти, как определил ведьмак. Точнее сказать он не мог, ибо тела были разорваны на части, и части человеческих тел перемешались между собой. Стену из щитов выстроили шестеро викингов, и ведьмак понял, что поляну покрывают остатки девяти человеческих тел.

На глазах ведьмака чудовищу удалось схватить одно из копий, и Снежака дернула его на себя. Викинг, державший копье, пошатнулся и упал на колени. Чудовище занесло лапу, готовясь нанести смертельный удар. Ведьмак крикнул, пытаясь отвлечь чудовище, и прыгнул вперед. Снежака дернула головой от неожиданности, но затем молниеносно отпрыгнула в сторону, избежав нанесенного ведьмаком удара. Чудовище зарычало на нового противника, но подобное не могло испугать ведьмака. Кри усмехнулся и отсалютовал чудовищу мечом. Оно было быстрое и сильное, но Кри знал, что победа останется за ним. Ведьмак взглянул чудовищу в глаза и на мгновение замер. Он понял, почему купец хотел схватить чудовище и почему он прибыл на север. Он также смутно осознал, что купец может и не обрести желаемое, но его знаний не хватило, чтобы понять почему. Мгновения, пока ведьмак не двигался, оказались для него роковыми. Чудовище атаковало, и ведьмак не сумел увернуться. Удар чудовищной лапы пришелся ему на плечо. Кри пошатнулся и почувствовал, как кровь заливает ему руку. Он ожидал, что Снежака нанесет удар второй лапой, и собрался нанести ответный удар мечом. Но Снежака поднимая лапу, ударило наотмашь той же лапой. Ведьмак отлетел назад и ударился спиной о дерево. У него потемнело в глазах, и меч выпал из рук ведьмака. Оглушенный, он упал на колени.

На поляну выбежали остальные охотники, и Хьярм метнул копье. Снежака, заметив людей, с легкостью увернулась от брошенного копья, и, схватив одно из лежащих на снегу тел, бросила его на выстроившихся стеной викингов. Они повалились на землю, и Снежака, схватив еще одно тело, бросила его на подбежавших охотников. Рыкнув, Снежака побежала в сторону леса. Ведьмак понял, что чудовище убегает, но у него не было сил преследовать его.

Дорогу чудовищу преградил чужеземец Силфан, и Снежака зарычала на него, пытаясь напугать.

— Не смотри ей в глаза! — крикнул ведьмак, но увидел, что опоздал. Силфан взглянул чудовищу в глаза, и Снежака атаковала. Ведьмак увидел, как чудовище вскинуло лапу, и Кри решил, что сейчас увидит, как когти чудовища погружаются в человеческую плоть и льется кровь. Но Чужеземец с поразительной легкостью увернулся и нанес удар. Покрытый рунами меч срезал клок бурой шерсти и вспорол кожу. На шкуру чудовища хлынула кровь, и оно взревело от боли.

— Не-ет! — выбежавший на поляну купец, эхом от чудовища, закричал от горя, и Силфан отскочил от чудовища и оглянулся на купца. Этих мгновений хватило Снежаке, чтобы скрыться в лесу. Силфан собрался последовать за ней, но спокойный голос слуги остановил его.

— Не стоит, мы сможем выследить ее, — длинного роста, худой, прислужник Платия, до этого скрывавшийся за деревьями, подошел к Силфану. Присев, он потрогал землю и потер меж пальцами кровь чудовища. — С помощью ее крови мы с легкостью сможем выследить ее.

Ведьмак впервые, как следует, присмотрелся к слугам купца. Первый, которого купец представил, как своего охранника, был невысокого роста, но плотного телосложения. Опытный воин, как он уже успел доказать, был именно тем, кем казался. Но второй, изображавший слугу, по имени Каликорор, больше таким не казался. Его зимняя одежда распахнулась, и стала видна его остальная одежда. Он был одет в длинную рясу, а его пояс покрывали греческие письмена. Колдун или скорее жрец, решил ведьмак.

— Ты жрец Гекаты, — подтвердил догадки ведьмака Силфан.

— Да, чужеземец. Я жрец уже почти позабытой богини, один их немногих, последних. Но не стоит волноваться. Я прибыл сюда, привлеченный золотом Платия, и не скрываю в себе темных замыслов.

— Кто ты там? Не понял я, что ты там говоришь, — Хьярм поудобнее перехватил рукоять топора. — Но то, что ты велел отпустить чудовище, слышал. Да и купчишка-то наш что-то уж больно запереживал, когда Силфан зверюгу задел.

Ярвальд одобрительно заворчал и пододвинулся к купцу. Приспий, не понимающий, о чем они говорят, распознал угрозу и встал между купцом и викингами.

— Успокойтесь и займитесь лучше ранеными, — прервал начинающуюся ссору ведьмак. — Каликорор сможет выследить чудовище, поэтому и позволил ему уйти.

— Нету раненых, — Хьярелл Медведь, прозванный в честь зверя, которого напоминал повадками и внешностью, тяжело оперся на свой двухлезвенный топор. — Всех, до кого это чудовище смогло дотянуться, оно разорвало на части. Что это за зверь-то был? Впервые такое чудовище видел.

— Не знаю, Хьярелл. Спроси лучше жреца, может он и сумеет объяснить. А я таких еще не видел, — ведьмак встал с колен и осмотрел плечо. Раны были не глубокие и не опасные. Но перевязать их надо было, да и правой рукой он какое-то время не сможет пользоваться, решил ведьмак. Кри это не слишком беспокоило, так как он одинаково хорошо владел обеими руками. Крикнув одного из викингов и велев ему перевязать плечо, Кри сел, прислонившись спиной к дереву.

— Как быстро ты сможешь взять след, жрец?

— Скоро закат. Я думаю, нам стоит отправиться в путь на рассвете, а лагерь лучше перенести. Выставим часовых, а на рассвете сможем отправиться в путь. Снежака быстро устает, мы быстро сможем нагнать ее.

— Кто она эта тварь, и откуда ты так много о ней знаешь? — спросил у жреца подозрительный и неуспокоенный таким объяснением Ярвальд.

— В моих краях ее называют Снежака, дочь Платона. По легенде она дочь Посейдона, это наш бог морей и океанов. Зачатая богом и смертной женщиной, рассказывают, родилась она нормальным ребенком. С телом, столь прекрасным, что оно могло бы быть телом богини. Но, как гласит легенда, над ней довлело проклятие и, повзрослев, она изменилась, превратившись в чудовище. Легенда гласит, что бог морей, Посейдон, гневается, видя свою дочь такой, и насылает тогда на моря и океаны бурю. Может, буря и выкинула ее на ваш берег.

— А как же мы перевезем-то ее, если на море начнется буря? — задал Стигмут вопрос, который и ожидал Каликорор.

— Нам придется, после того, как мы ее поймаем, посетить один храм. Там, задобрив богов, мы сможем не опасаться гнева Посейдона.

Ведьмак, которого перевязывал зверобой, про себя усмехнулся, видя, с какой легкостью жрец обманул доверчивых северян и заручился их поддержкой, по пути в храм. Ибо даже недоверчивый Ярвальд слушал сказку, раскрыв рот, и верил каждому слову.

— Лишь глаза остались у нее прежние и не изменились, — продолжал рассказывать жрец. — Ибо в глазах отражается ее чистая душа, как и в глазах каждого человека отражается его душа, его сущность.

— Не заметил я никакой души в ее глазах, — проворчал Олгаф рыжий, собирая раскиданные по земле пожитки. — Мерзкие буркала, как и остальное ее тело, клянусь молотом Тора.

— Вы, северяне, лишены чувства прекрасного, красоты, скрытой в поэзии, — высокопарно заявил купец. — И не можете оценить красоты женских глаз.

— Это верно, — согласился Хьярм, взваливая на плечи брошенное мясо медведя, которое собирался приготовить этим же вечером. Он не мог дождаться, когда они найдут место для новой стоянки и разведут костер, чтобы можно было поужинать. Вид какой-то бойни не мог повлиять на аппетит северянина. — Ведь в бабе главное, чтоб грудь большая была и чтоб ночью грела. А какие у нее глаза, мне наплевать, лишь бы косые не были.

— Поэтому ты крикнул мне, чтоб я не смотрел ей в глаза? — спросил Силфан ведьмака.

— Да, жрец прав, что-то в ее глазах такое есть. А ты разве ничего не заметил?

— Заметил, но кое-что другое, — Силфан подозрительно посмотрел на жреца, и ведьмак, видя, как тот усмехается в ответ, решил не продолжать разговор и поторопил остальных, чтобы поскорее найти место для нового лагеря, погреться у костра и перекусить. Остальные не стали возражать, так как и им хотелось поскорей уйти с поляны, где от когтей демона погибли их друзья.

 

Глава 4

На рассвете поредевший отряд отправился по следу. На севере жизнь ценилась дешево, и викинги помянули погибших и выпили пива за умерших друзей, но не стали сожалеть об их гибели, рассчитывая, что Хальбард в случае успеха увеличит их долю, видя, с какой опасностью им пришлось столкнуться.

На этот раз впереди шел Каликорор. Викинги стали относиться к нему с уважением, узнав, что он обладает магической силой, и держались от него на расстоянии. Жрец шел, низко пригнувшись, и напоминал идущую по следу собаку.

В начале Кри заметил несколько пятен крови, но затем пропал любой след, который указывал бы на присутствие чудовища. Несмотря на покрывавший землю снег, который хорошо сохранял любой след, Снежака скрылась, не оставив после себя никаких следов, которые мог бы заметить ведьмак.

Кри прибавил шаг и пошел рядом со жрецом. Каликорор оглянулся, но не стал ничего говорить.

— Почему ты не усыпил Снежаку сам? Ведь тебе, жрец, наверняка знакомы подобные чары?

— Вдали от моей родины мои силы ослабели, — негромко ответил жрец. — Теперь я с огромным трудом смог бы усыпить зайца, но навредить такому существу, как Снежака, я б не смог.

— А в Греции тебе это удалось, — больше подтверждая, чем спрашивая, сказал Кри.

Каликорор улыбнулся и пожал плечами. Оглянувшись, он убедился, что викинги не слышат их разговора.

— Быстро же ты во всем разобрался. На твой вопрос отвечу: да, удалось. Хотя мне тогда помогали, и немало людей погибло до того, как нам удалось пленить Снежаку.

— Я всегда был догадливым. Что на самом деле произошло?

— Сам не знаю. Наши легенды противоречивы в том, что касается Снежаки, дочери Платона. Неизвестно, кем была ее мать и была ли такая вообще. Когда меня нанял Платий, Снежака охотилась на пастухов и землепашцев и жила в труднопроходимых горах, недалеко от купеческих троп. Нам удалось ее усыпить и тайно переправить на корабль. Некоторые из наших преданий гласят, что когда Снежака приближается к морю, начинается буря, другие, что морская вода лечит любые ее раны. Из осторожности на корабле я поддерживал чары, скрывающие ее от любых глаз. Но чем дальше отъезжали мы от Греции, тем больше слабели мои чары. Кто знает, Посейдон ли наслал бурю, или это была обычная непогода. Но буря повредила клетку, раскачивая корабль, и Снежака сбежала. Остальное тебе известно.

— Да. Как считаешь, травы подействуют там, где бессильна твоя магия? — спросил он жреца.

— Должны. Ведь Снежака тоже живое существо из плоти и крови, как и мы с тобой.

— Скажи, почему ты называешь ее Снежака, дочь Платона, а не дочь Посейдона?

— Так назвал ее один из наших философов, мудрец, по-вашему. На него напала Снежака, но пощадила его. Снежакой ее называли уже давно, а дочерью Платона он назвал ее потому, что, взглянув в ее глаза, возжелал ее, но как переспишь с такой? Вот он и назвал ее Снежака, дочь Платона, в честь древнего философа, который проповедовал любовь без плотской любви. Мы, греки, любим подобные истории, ну и повелось, Снежака, дочь Платона.

— Шутники. Идея доставить это чудовище в храм твоя?

— Да, это единственная из известных мне возможностей. Если храм действительно существует.

— Существует, но вряд ли это сработает.

— Вряд ли, но попытаться можно.

— За плату можно, — согласился ведьмак.

В полдень Каликорор неожиданно поднял руку, приказывая остановиться и соблюдать тишину. Подойдя к охотникам, он показал на один из покрытых соснами холмов.

— Там находится небольшая пещера, Снежака находится в ней.

— Оставайтесь здесь, — велел ведьмак, вынимая свой меч.

Викинги не решились возразить, да и не особенно они хотели еще раз сразиться со Снежакой.

Кри скинул свой плащ и натер лезвие меча свежей смесью лесных трав. До холма было около полусотни шагов, и он преодолел расстояние легким бесшумным шагом, чувствуя, как в предчувствии схватки кровь начинает быстрее течь по жилам. Не заметив никаких признаков пещеры, он пошел вокруг холма. С обратной стороны холма он обнаружил пещеру. Никаких следов поблизости не было, но Кри не сомневался в словах жреца. Вход в пещеру был недостаточно широким, чтобы он смог увернутся от когтей чудовища в случае атаки, и Кри решил лучше выманить чудовище, даже упуская возможность застать ее спящей.

— Эй, свинорылая, вылезай, щас я те ногти поотстригаю! — крикнул в темноту Кри и поудобнее перехватил меч.

В ответ на его слова из пещеры прозвучал рев чудовища, и появилась, прищуриваясь от яркого света, Снежака. Стараясь не смотреть ей в глаза, Кри водил из стороны в сторону мечом, держа его в левой руке.

— Ну, иди же сюда, ты дочь свиньи и козопаса, — усмехнулся Кри и призывно махнул мечом. — Посмотрим, какого цвета твоя кровь.

Расставив лапы, Снежака ринулась на него, рыча от ярости. Кри подбросил в воздух меч и, поймав его за лезвие, метнул, как копье. Меч попал Снежаке в бедро и пронзил ногу насквозь. Снежака споткнулась и упала на колено. Она сжала рукоять и попыталась вытащить меч, но лезвие засело крепко, и у непривыкшего к боли чудовища помутнели глаза. Травы, уже попавшие в кровь, и боль заставили чудовище пошатнуться, и оно потеряло сознание. Тяжелое туловище свалилось на землю, выплеснув на белый снег кровь из сквозной раны. Кри подождал, наблюдая за чудовищем, но оно не подавало признаков жизни, лишь его грудь тяжело вздымалась во время дыхания.

— Вот так мы и работаем, — объявил Кри, вытаскивая свой меч. Меч застрял, и ведьмаку пришлось упереться ногой в чудовище, чтобы вытащить его. Ведьмак стер с меча кровь и пошел за остальными.

Связав чудовище захваченными веревками и перевязав его рану, викинги взвалили Снежаку на сделанные носилки.

— Куда теперь? Возвращаемся? — спросил Хьярелл.

— Нет, сначала нам придется посетить храм. Ведьмак укажет нам дорогу, — ответил Платий, с нежностью гладивший шкуру Снежаки.

— Далеко это?

— Дня четыре пути на север, — ответил Кри.

— Не слышал я, чтоб там был какой то храм. Там находятся горы, о которых говорят, что их посещают валькирии, — Хьярелл с опаской посмотрел на север: — Дурные это места. Ты ничего не путаешь Кри?

— Это тайный храм. Почти заброшенный и, насколько мне известно, люди почти не посещают его.

— Он охраняется? — спросил Силфан.

— Возможно, и возможно не только людьми. Но не думаю, что охрана непреодолима. Лучше всего храм охраняет то, что почти никто не знает о его существовании. Кроме того, насколько мне известно, там нечем поживиться.

Объяснение удовлетворило северян, и четверо викингов взялись за носилки. Остальные в качестве охраны шли по бокам, иногда сменяя носильщиков.

Ночь застала их сидящими у костра и жарящими мясо. Двое викингов охраняли чудовище. Травы должны были усыпить его на несколько дней, но никто не хотел позволить чудовищу бежать, если травы не усыпят его надолго. Викинги грелись у костров и делились своими мыслями о том, как они будут тратить свое золото.

Кри, смотревший на огонь, почувствовал печаль. Он знал, что северяне не получат обещанного им золота. Знал, что купец обманет их, что рассказанная им история была обманом с самого начала. Но Кри понимал, что не скажет им правды, ибо за это ему не платили. Еще когда он только начал зарабатывать себе на жизнь, он усвоил, что правда нужна людям, только если они собираются заплатить именно за нее. В другом случае правда может стоить человеку жизни.

Кри закутался в свой плащ и попытался уснуть, но где-то глубоко сидящая в нем совесть честного человека, еще какое-то время не давала ему заснуть.

В отличие от Кри, купец Платий не мог уснуть по другим причинам. Он прибыл на север из-за любви, жгущей ему сердце, как огонь. Платий смотрел на Снежаку, но видел он ее глаза. Перед его взором была прекраснейшая в мире девушка, которая скрывалась за глазами Снежаки.

Платий вспомнил свою первую встречу со Снежакой. Он вел через горы свой караван, когда на них напало чудовище. Оно убило нескольких слуг и охранников и набросилось на него. Купец тогда валялся среди тюков с товарами и не мог, со страха, даже шевельнуться. Чудовищная тварь нависала над ним и подняла лапу для смертельного удара, и Платий почувствовал, как опустошается его мочевой пузырь. И тогда их глаза и взгляды встретились, и… Снежака оставила его в живых и удалилась в горы. Слуги не верили своему счастью и благодарили богов, но Платий верил, что боги тут ни при чем и что он в тот день встретил свою судьбу. Платий был богатым человеком. Сын и единственный наследник богатого купца, он еще больше увеличил свое состояние с помощью торговли. Несколько месяцев он потратил на то, чтобы узнать, кто такая Снежака и, наконец, один бродячий пророк рассказал ему легенду о проклятой дочери Посейдона, о красавице, превращенной в страшное чудовище. Поиски пошли успешней, и жрец отступник, бежавший из своего храма, раскрыл перед ним секреты своего храма и обещал свою помощь, в обмен на золото. Платий нанял воинов, и с помощью Каликорора им удалось пленить Снежаку и доставить на север. И теперь Платий с нетерпением ожидал, когда сбудется предначертанное ему судьбой, и он сможет воссоединиться с любовью своей жизни.

 

Глава 5

Через три дня они достигли покрытых снегом гор. Каждое утро ведьмак вливал в рот Снежаки отвар сонных трав, и все время перехода Снежака проспала беспробудным сном. Кри знал, что храм находится неподалеку, его близость чувствовалась в воздухе, а ветер, завывавший в горах, напоминал завывание мертвых душ.

— Мы скоро доберемся до храма, — заявил он.

— Давно пора, — Хьярелл поудобнее перехватил носилки и потоптался на месте, чтобы согреться. В горах было холоднее, чем в лесу, и северный ветер норовил проникнуть под одежду и пройтись по телу ледяной волной.

— Будьте осторожны. Возможно, он охраняется, и, насколько мне известно, его охрана убьет любого, кто приблизится к храму, — Кри вытащил свой меч из ножен, и остальные последовали его примеру.

Горные тропы успели заледенеть, и им приходилось продвигаться медленно и осторожно. Высокие пики Скандинавских гор окружали их со всех сторон, скрывая от человеческих глаз любые тропы, которые иногда обрывались на краю обрыва. Кри, никогда не бывавший в этих местах и знавший о храме лишь по рассказам, несколько раз сбился с пути, ища дорогу.

— За нами наблюдают, — объявил Силфан.

— Кто? — Кри, искавший дорогу, утратил бдительность и мысленно обругал себя за неосторожность.

— Какие-то люди, одетые в звериные шкуры, — ответил Чужеземец. — Я заметил двоих краем глаза.

— Будьте готовы к атаке, — велел Кри. — Но не подавайте виду. Некого не щадить и не брать пленных.

— Кто они? — спросил Хьярм.

— Стражники, охраняющие храм. Я слышал о них, но не был уверен, что они существуют. Но теперь, боюсь, схватки не избежать. Когда нападут, сомкните ряды и не нарушайте строй.

Купец нервничал и постоянно осматривался, но привыкшие к опасности викинги не подали виду, и, когда на одном из поворотов их встретила завывающая орда, не запаниковали и успели построиться, перекрыв горную тропу.

Атаковавшие их вооруженные топорами варвары, знакомые Кри по рассказам старших, оказались не столь хорошими воинами, как рассказывали Кри. Превышая числом, они атаковали, как берсеркеры, но им недоставало присущей истинным берсеркерам мощи. Без брони и щитов они падали под ударами одетых в броню викингов, но не отступали. Они погибли все до последнего, но ни один не побежал, предпочитая погибнуть в бою, чем показать врагу спину. Зарубив последнего противника, Кри опустил меч и осмотрелся. Погибло около трех дюжин стражей и пятеро викингов.

Греки, державшиеся сзади, рядом со Снежакой, остались целы.

— Безумцы, — сплюнул Хьярм. — Чего вообще полезли, придурки какие-то.

— Возможно, они хотели умереть, — ответил Кри. — Храм близко. Давайте быстрее закончим с этим. — Кри посмотрел на небо и поежился. Он знал, кем были атаковавшие их люди, и ему оставалось лишь надеяться, что хозяйки храма не заявятся посмотреть, что происходит.

— Ну, давай, — Хьярелл подхватил носилки, и Хьярм взялся за другой конец, а остальные построились вокруг них в качестве охраны. — Пошли уже.

Кри пошел впереди и первым увидел храм. Свернув на очередном повороте тропы, он увидел вход. Вырубленный в горе, храм был спрятан от посторонних глаз, и лишь арка входа, состоявшая из прямоугольных покрытых рунами каменных блоков, говорила о существовании храма. Что находится за вратами, Кри не видел, ибо за воротами была непроглядная тьма. Перед входом была ровная площадка, на которой и остановились люди.

— Ну что? — викинги опустили носилки, и Хьярелл вытащил топор. — Пошли внутрь, что ли? Хоть и неприглядное местечко.

— Не так быстро, — Кри осмотрел викингов, пытаясь понять, кто из них сможет выдержать испытание. Купец со своими людьми, Стигмут, Ярвальл мрачный, Харм зверобой, Хьярелл медведь, Хьярм толстощекий и Силфан Чужеземец, возможно, что лишь один из них сможет войти в храм, а возможно, никто и не сможет: — Храм охраняется, но не людьми, а магией. У вас будет лишь одна возможность, чтобы войти в храм. Если, входя, вы сделаете хотя бы два-три шага назад, то сразу возвращайтесь. Второй раз входить в храм запрещено.

— А что там такого? — спросил Хьярм.

— Чудовища или демон какой-то? — поддакнул Стигмут.

— Магия, — коротко ответил ведьмак. — Ну что, готовы?

Викинги не успели ответить, так как из храма раздалось пение. Женский голос пел песню без слов. Он звучал подобно ручейку в горах, но затем менялся и напоминал звук боевой трубы и наоборот. Кри видел, что остальные хотят что-то сказать, но не могут пошевелиться. Он и сам не смог пошевелиться. Тело не слушалось и начало раскачиваться в такт песне. Кри почувствовал, как его тело покрывает липкий пот, когда он увидел, как просыпается Снежака. Он знал, что храм посвящен женщинам-воинам, и теперь магия, которой пропитался храм, помогала Снежаке, которая в каком-то извращенном смысле была воительницей.

Медленно встав на ноги, Снежака заковыляла к ведьмаку. Остальные охотники, подобно Кри, не могли двигаться и раскачивались в такт песне. Лишь жрец пытался сопротивляться магии храма и бормотал защитные заклинания. Снежака медленно приближалась к Кри. Она занесла лапу для смертельного удара, и Кри увидел, как переливаются всеми цветами радуги ее когти. Он понял, что сейчас умрет, но сделать ничего не мог. Тяжело вздохнув, он приготовился умереть, когда за спиной Снежаки появился Чужеземец и нанес удар своим покрытым рунами мечом. Косой удар не был смертельным и лишь рассек кожу на спине чудовища. Снежака взвыла от боли и неожиданности. Не до конца проснувшаяся и плохо соображая, она запаниковала и метнулась к храму, проскочив в ворота.

— Птичка сама доставила себя, — усмехнулся Силфан. Чужеземец положил руку на плечо ведьмака, и Кри почувствовал, что вновь способен двигаться.

— Как это тебе удалось?

— Мой меч защищает от чар. Ну что, пошли?

— Вдвоем, что ли?

— Уйдет девочка.

— Твоя правда, — Силфан перехватил Кри за запястье, и они вбежали в храм.

Когда двое воинов вбежали в темный проход, Каликорор произнес последнее слово заклинания, защищающего от чужой магии. Обретя способность двигаться, он направил свою волю на купца и оградил его от чар.

— Иди с ними, купец. Я пребуду с тобой, но в храм не пойду. Не хочется мне, войдя в храм, навлечь на себя гнев северных богов, но тебе я попытаюсь помочь. Иди же, не медли.

Платий кивнул и, хотя его губы подрагивали от страха, вбежал в ворота храма. Любовь и незримое присутствие жреца, которое он чувствовал, помогали ему перебарывать страх.

Каликорор упал на колени и закрыл глаза. Все свои силы он направил на помощь купцу, хотя и знал, что надолго его не хватит. Но узнать, что находится в храме, наблюдая глазами купца, он знал, что успеет.

Когда воины прошли арку входа, Силфан отпустил руку ведьмака, потому что чары, удерживающие людей на месте, в храме не действовали. Сквозь ворота не проникал свет, но их это не остановило. Вокруг них сомкнулась тьма, и Кри вдруг очутился в деревне.

В деревне требовались услуги ведьмака, и Кри пришел, чтобы получить работу. В поселке все показывали на него пальцами и с негодованием или улыбкой на лице перешептывались, глядя на него. Некоторые засмеялись, когда он подошел к старосте. Кри сказал старосте, кто он и зачем пришел. Но тот, выслушав его, переменился в лице и гневно заорал:

— Убирайся, старик! Нам нужен воин, ведьмак, а не старая развалина, которую мучают боли в суставах. Убирайся, пока я не велел прогнать тебя палками, за то, что насмехаешься над нашими бедами.

Кри посмотрел на свои руки и увидел, как они дрожат. Дряблая, покрытая морщинами кожа, которую покрывала синяя сеть кровеносных сосудов. На сгорбленные плечи давила непомерная тяжесть, колени у него болели, и слабые ноги с трудом держали тело.

Окружавшие их люди презрительно смеялись, и их смех жег ему уши. Кри почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы. Он старик, никому не нужный осколок человека. Отчаяние сжало ему сердце, и Кри отвернулся, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. Ему захотелось уйти, спрятаться и покончить со своей никчемной жизнью. Отчаяние и безразличие ко всему охватило его, и он сделал шаг назад. «Нет!», если и умереть, то в бою, пусть даже и стариком. Кри повернулся и, посмотрев старосте в глаза, пошел в его сторону. Яркий свет резанул ему глаза, и Кри понял, что ему удалось миновать вход и войти в храм.

Силфан вошел в темноту и почувствовал окружающую его магию. Она пыталась повлиять на его разум и чувства, но меч защищал его. Чужеземец, пришедший из иного мира, усмехнулся и решил испытать себя. Вера в свои силы не оставляла в нем сомнений, что он справится с этим испытанием, и он решил развлечься, ибо это могло развеять его скуку. Чужеземец засунул меч в ножны и увидел перед собой грот. На каменном алтаре лежала женщина, которую он когда-то любил. Много тысячелетий назад он продал ее в обмен на проход в иной мир. Он сделал это, чтобы спасти свою жизнь, ибо его мир погубил природный катаклизм, но платой за его жизнь стала девушка, которую он любил, его жена. Она лежала на алтаре — прекрасная, но мертвая. Светлые волосы рассыпались по плечам и спадали с алтаря. Время притупило его воспоминания, и Силфан уже успел забыть, как она красива, но увиденное вернуло забытые воспоминания и чувства. Силфаном овладело безразличие. Что ему до Снежаки и до всего этого мира. Ему захотелось развернуться и уйти, просто уйти, исчезнуть из истории, чтобы иметь возможность горевать в одиночестве. Но это противоречило его натуре, и он пошел вперед. Отчаяние или безразличие, взращенное на человеческих страхах и чувствах, понял Силфан. Это то, что защищает вход в храм. Чужеземец вышел на свет и увидел ведьмака. Внезапно кто-то толкнул его в спину, и рядом с ним упал купец. Он дрожал, почти обезумев от страха.

— Как ты прошел? — спросил Кри Платия, но тот лишь смотрел на него, еще не вполне осознавая, что происходит.

— Похоже, ему помог Каликорор, — сказал Силфан.

— Возможно, но почему он сам не вошел?

— Это мне неизвестно, но я думаю, что он наблюдает глазами купца и помогает ему. Чей это храм и что мы тут ищем на самом деле? — спросил Силфан.

Ведьмак решил довериться ему и раскрыть правду. Он почувствовал, что может доверять Чужеземцу и что тот не выдаст его, а поможет, если будет знать правду.

— Это храм валькирий. Священное место, подаренное им Одином. Здесь находится грот, заполненный водой. Любая, вступившая в него женщина, станет такой, какой является ее душа. Старуха, молодая в душе, станет юной, стойкой и не теряющей присутствие духа, может вернуть утраченную конечность, руку или ногу, но злобная в душе красавица превратится в чудовище и наоборот. Валькирии не посещают это место. Им это не нужно. Но они наложили запрет на посещения храма, и ни один мужчина не должен заходить сюда. Если валькирии узнают об этом, его ждет неизбежное наказание. Ни один из сынов Одина не приблизится к храму, знай он правду.

— Прям женская гардеробная какая-то. Ну что же, будем надеяться, что валькирии не узнают об этом.

Они находились в пещере. Ее стены и потолок были покрыты изображениями северных животных. Освещена пещера была равномерно расставленными по стене факелами, и из нее вели три выхода. Сами стены состояли из кристаллов соли, от которых отражался свет факелов, и в храме чувствовался запах соли. На полу остались следы, оставленные когтями Снежаки, они вели в средний проход. Кри и Силфан пошли за Снежакой, оставив купца валяться на земле. Разум купца помрачился, когда воля жреца протолкнула его сквозь испытание, и еще не до конца оправился. Медленно начиная осознавать, что происходит, купец пополз вслед за воинами.

Кри шел первым и первым подвергся атаке Снежаки. Чудовище выскочило из темноты, собираясь разорвать его своими когтями, но Кри сумел заставить ее отогнать, взмахнув мечом. Ведьмак заставил ее отступать шаг за шагом, ударами крест-накрест гоня ее вперед, к выходу из прохода. Ход был слишком узким, чтобы Силфан смог помочь ему, но Кри справился и в одиночку. Проход закончился в круглой комнате, и Кри заметил в дальнем ее конце небольшой каменный бассейн. Неглубокий, вода в нем доставала лишь до щиколоток, с покрытыми северными рунами краями, от которых исходил голубой свет. Кри понял, что это цель их путешествия, и погнал Снежаку в бассейн. Медленно, но уверенно Кри загонял ее в грот. Снежака попыталась проскочить мимо него, но мастерство ведьмака и раненная нога не оставили ей никаких возможностей.

Наконец Снежака споткнулась о край бассейна и упала в воду. Излучаемый рунами свет стал в десятки раз ярче, и Кри отвернулся и прикрыл глаза рукой. В дверях стоял наблюдавший за поединком Силфан и приползший купец. Когда голубой свет объял Снежаку, глаза Платия засветились торжеством. Наконец-то должна была сбыться его мечта, наступить миг, ради которого он прибыл на север. Миг, когда он сможет воссоединиться со своей любовью. Купец встал на ноги и выпрямил спину, восторженными глазами наблюдая за Снежакой.

Понемногу свет стал ослабевать, и они смогли разглядеть дочь Посейдона, повелителя морей. Покрытое бурым мехом чудовище зарычало и выбралось из‘ бассейна. Отряхнувшись, оно облизнулось и зарычало.

— Но как, почему, что?.. — купец трясущейся рукой указал на чудовище. Его плечи опустились, и из глаз потекли слезы.

— А что ты ожидал от чудовища, убивающего детей? — Силфан сплюнул на пол. — Кончай ее, Кри, и пошли отсюда.

Ведьмак кивнул и нанес молниеносный удар. Не ожидавшая этого Снежака отшатнулась, но недостаточно быстро, чтобы спастись. Все же удар, который должен был снести ей голову, лишь перерезал горло, и на бурый мех хлынул поток крови. Наблюдавший за этим сквозь слезы купец увидел, как чудовище, которое он считал заколдованной женщиной, пошатнулось и упало в воду. Платий понял, что оно пощадило его не из-за любви, а из-за брезгливости. Не желая пачкать когти об обмочившегося купца.

Жрец, наблюдавший за всем с помощью глаз Платия, оборвал связь и увидел, что пение прекратилось, и викинги собираются войти в храм.

— Стоять! — крикнул он. — Все кончилось. Не входите в храм. Скоро они выйдут.

Викинги остановились, и Каликорор облегченно вздохнул. «Узнай викинги правду, или привлеки они внимание валькирий, все едино, добром бы это не кончилось», — невесело усмехнулся про себя жрец. А так, им можно будет рассказать все, что угодно, и вернуться на родину, тратить предусмотрительно взятые авансом деньги.

Кри оттер от крови свой меч и засунул его в ножны. Вдвоем с Силфаном, подхватив под плечи купца, они пошли к выходу.

— А что ты видел в глазах Снежаки, Силфан? — спросил Чужеземца Кри.

— Я старше, чем выгляжу Кри, и много лет изучал оккультные науки. Я вижу больше и глубже других. Но, что я разглядел в глазах Снежаки, объяснить не смогу. Возможно, печаль, скрывающую саму женскую суть.

Ведьмак покачал головой и посмотрел на купца.

— Да ладно тебе, Платий. С женщинами всегда так. Сначала милейшая красавица, но как только познакомишься поближе, настоящая мегера из твоих страшнейших ночных кошмаров.

— Советы двух холостяков, — всхлипнул купец, и воины захохотали.

Выходя, они не видели, как забурлила в бассейне вода, за долгие годы изменившая вкус из-за падавшей с потолка пыли, состоявшей из соленых кристаллов.