Нервно ерзаю в кресле, рассматривая кабинет, пока медовая блондинка возится с техникой, ища необходимое сообщение в списке, и настраивая изображение на огромном экране, висящем на стене. Я была редким гостем здесь, поэтому всегда отмечала для себя новые изменения в окружающей обстановке. Например, сейчас рабочий стол занимал другой угол комнаты, нежели, в прошлый раз. Тяжелые зеленые портьеры, обычно висящие свободно, подхвачены желтыми бантами, которые смотрятся просто ужасно, хоть и сочетаются с обивкой кресел. Возле окна громоздится огромная напольная статуя из красно-белого мрамора, олицетворяющая мифологическое существо. Именно этому гаду ползучему по приданиям старейшин наша планета обязана за разделение на два полушария.

Старинная легенда гласила, что Цоол был сильным и могучим змееящером с кожным покровом из огненной чешуи и невероятно длинным хвостом, состоящим из самого ветра. Из века в век на диковинного зверя велась жесточайшая охота. Древние боги мечтали заполучить его шкуру, как ценный трофей, обладающий невероятной силой. Травля стала бесконечной, но так никому и не принесла счастливой возможности, поймать и убить чудовище. Он ловко уходил от любой смертельной угрозы, но со временем постоянная гонка вызвала скуку и усталость, заставив искать прибежище, которым и стал Криол. Чтобы избежать опасности быть замеченным, Цоол решил укрыться в недрах самой планеты. Коварный змей не нашел ничего лучше, как раскусить ее пополам. Свернулся в клубок, образовав огненное ядро. А хвост? Как ни пытался спрятать, ничего не вышло. И до сих пор он опоясывает поверхность, создавая непреодолимый поток воздуха, как и изображенное в мраморе изогнутое чудовище держит в хвостовом кольце макет планеты.

Мелькнувшая вспышка на внушительных размерах экране заставила бросить изучение обстановки и перевести взгляд на противоположную стену. Видеозапись в ярких красках отобразила просторную гостиную комнату в доме моих родителей. А вот и они сами появились, когда объектив камеры сфокусировался на них.

Мама сидит на диванчике в невероятно подавленном состоянии. На лице удрученное выражение. Глаза припухли то ли от бессонницы, то ли от слез. Но вероятнее всего, второе, потому что изящные пальчики нервно теребят носовой платок. Позади нее стоит отец, опустивший широкие ладони на хрупкие слегка вздрагивающие плечи. Обычно колючий и проницательный взгляд главы семейства Сен-ли-Кейл сейчас кажется каким-то потерянным и потухшим без единой искорки.

Их печальный вид дал серьезный повод задуматься о том, что случилось непоправимое. Внутри тут же всколыхнулась волна беспокойства, вызвавшая противную дрожь, которая пробежала по всему телу и задержалась в руках. Как не пыталась унять раздражающую вибрацию, ничего не вышло, а раздавшийся голос мамы, лишь усилил трепет. Пришлось с силой сжать подлокотники, чтобы хоть немного унять волнение.

– Гетта, дорогая! Завтра такой замечательный день! – мама подняла глаза к потолку, пытаясь остановить подкатывающие к глазам слезы. – Такая взрослая! И когда только успела вырасти? Маленькая наша! – горько усмехнулась дрожащим голосом. – Знаю, ты надеялась на поддержку, но… – она умолкла недоговорив. Уткнулась в платок, спрятав лицо в ладонях.

– Дочка, – перехватил инициативу отец. – Прости нас, милая! Мы не сможем присутствовать на торжественной церемонии открытия. Но ни в коем случае не переживай, ты не останешься одна. Стен согласился поддержать тебя и Дэниел будет там, на счет Рози неуверен на сто процентов, ведь она совсем недавно оправилась после тяжелых родов, – перевел дыхание. – Но кто его знает? Возможно, придет! А Кайл… – его голос трагически оборвался на имени любимого первенца, и я сразу все поняла.

– Его больше нет! – всхлипнула мама и вновь умолкла, погрузившись в душевные страдания.

Прозвучавшие слова повергли в чудовищный шок. У меня в голове не укладывалось, как такое, вообще, может быть на самом деле. Кайл – молодой полный здоровья и сил мужчина. Не успевший еще, как следует пожить… Завести семью… Родить детей… Сколько же ему лет?

Начала лихорадочно перебирать в уме события собственной жизни, промежутки времени. Цифры, как назло, путаются, но усилием воли заставляю их встать на необходимые места.

Так! Когда он отправился на постоянное место жительства в пансионат при военном учебном заведении – ему было шестнадцать, а мне… Семь? Да точно семь! Значит… Прикинула быстрым расчетом, проведя нехитрое математическое действие. 32…

– Тридцать два! – повторяю и не верю своим ушам.

Не выдержав нервного накала, вскакиваю с кресла и принимаюсь расхаживать по кабинету, то и дело поглядывая на все еще мелькающую запись на экране. Избыточное перенапряжение и накопившаяся усталость моментально выливаются в сильную головную боль. Попыталась унять ее, с силой сдавив виски.

– Тебе нехорошо? – обеспокоилась наставница.

– Дэн был прав! О, высший разум! – произнесла, чувствуя, как мутная пелена заволакивает глаза. – Я поеду домой!

– Малыш, знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты всегда была готова кинуться на помощь к любому, кто в ней нуждался. Но только не теперь! Настало твое время, дочка! Останься в пансионе, поезжай со спокойной душой к Хребту Хаала на Сторону обратного дождя, исполни свое предназначение, – противоречил моим мыслям голос отца. – Мы любим тебя, – последнее, что слетело с его губ. Экран в тот же миг озарился яркой вспышкой и погас.

– Нет!

– Гетта, послушайся наставлений своих родителей, – успокаивающе промурлыкала Кенна, пытаясь усадить меня обратно в мягкое кресло.

– Не хочу… Не могу… Не буду… – закапризничала, сопротивляясь уговорам, все глубже погружаясь в тяжелые мысли о трагическом происшествии. Лицо стало влажным от слез, из горла вырвались горькие рыдания, заглушая настойчивые просьбы.

Все вокруг стало таким мутным, расплывчатым. Стою посреди кабинета, как безжизненная равнодушная ко всему кукла, ничего не видящая от заполнившей глаза влаги. Ко мне прикоснулись мягкие руки и повлекли куда-то. Послушно иду и сажусь на предложенное место. Похоже, это диван, потому что без особого труда удается закинуть ноги на просторное сидение. Сжимаюсь в комок, обхватив себя руками. Пытаюсь унять дрожь, поглаживая плечи, но она не отступает.

Отдаленно слышу голос Кенны, которая суетится рядом, пытается подбодрить, подбирая утешающие слова. Но все ее попытки привести меня в чувство, заканчиваются новыми потоками слез. Вот она садится рядом, прижимает к себе, гладит по волосам, вытирает белоснежным платком влажные дорожки со щек.

– Простите! – выдохнула, пытаясь сдержать новый приступ истерики, за который чувствую себя неловко. И это, мягко говоря.

Не понимаю! Что со мной, вообще, происходит? Ну никак не ожидала подобного поведения со своей стороны. Ведь это уже не первый раз, когда приходилось терять близких мне людей. Я была на похоронах бабушки Марты и дедушки Тедда, а также находилась рядом с родителями в момент, когда придавали земле младшего братика Джека, погибшего при родах. Каждая из этих потерь в семействе Сен-ли-Кейл – настоящая трагедия! Но ни одна из них не смогла вызвать во мне подобной реакции. И это вовсе не означает, что я бесчувственная или равнодушная! Внутри все разрывалось от боли, но мне казалось, что если позволю вырваться отчаянью наружу, оно поглотит полностью, оставив от меня лишь безликую тень. А теперь?

Неожиданная новость о смерти Кайла не оставила равнодушной и ужасно расстроила. Но… Мы же никогда не были с ним близки. И сейчас невероятно сложно сказать с полной уверенностью, знала ли его вообще! Я всегда оставалась слишком маленькой для того, чтобы стать, замеченной старшим братом. Он проходил мимо, не удостаивая даже коротким словом или взглядом малявку вроде меня. Со временем пришлось научиться его игнорировать, а когда тот покинул отчий дом, вовсе забыть о его существовании.

Единственный, кто смог прочно занять место в моем сердце, это Дэниел, который всегда был рядом, каждую минуту моей жизни. Играл со мной, развлекал рассказом захватывающих волшебных историй, корчил забавные рожицы, вечно дразнил, доводя до бешенства, делил горести и радости. Он стал моей опорой и поддержкой не только братом, но и настоящим другом.

– Даже представить не могу, что станет со мной, если потеряю его, – произнесла еле слышно одними губами, поняв наконец-то, причину слез и подавленного состояния. Это всего лишь своеобразный протест, нежелание принять предписанные правила жизни способные привести к непоправимой трагедии. – О, Дэн! – всхлипнула, чувствуя, как затихают рыдания в груди, медленно перетекая в бессилие.

– Милая? Ты в порядке? – озабоченный взгляд скользнул по мне.

– Конечно, – кивнула и улыбнулась сквозь слезы.

– Точно? Просто странно… – озадаченно выдохнула наставница. – Ты точно поняла смысл сообщения?

Похоже, возникшая реакция поставила под сомнение мое душевное здоровье.

– Кайл мертв, – равнодушно промямлила, уставившись на давно погасший экран. – Как это произошло?

– Уверена, тебе не стоит думать об этом в данный момент. На сегодня переживаний и так хватит, – поймав мой настойчивый взгляд, Кенна добавила. – Завтра! Расскажу утром. А сейчас… – она грациозно поднялась с дивана и танцующей походкой направилась к столику с чайными принадлежностями. Налила дымящуюся жидкость в маленькую чашку и через мгновение уже стояла возле меня протягивая напиток.

– Что это? – заглянула в емкость с темным содержимым.

– Ничего особенного. Отвар из травок. Поможет успокоиться. Выпей, не бойся! – кивнула наставница.

Немного помедлила и глубоко вдохнула, втягивая в себя нежный цветочный аромат. Приятный, мягкий, с тонкими сладковатыми нотками. Вот только… Было в этом запахе что-то еще. Неправильное. Едва различимое. Иное.

Сделала маленький глоток, ощутив терпкий, чуть вяжущий привкус. Ого! Неужели хлоциус?

Безошибочно опознав не самое приятное растение, обладающее сильным снотворным действием, незаметно сплюнула отпитое обратно в чашку. Не стоит рисковать. А если Кенна переборщила с дозировкой? Тогда последствия будут тяжелейшими – впасть в летаргический сон мне хочется меньше всего.

Столь уместная в сложившейся ситуации щепетильность, можно сказать, меня спасла. И все же концентрация пряности оказалась слишком высока. Во рту начало распространяться онемение, растекающееся все дальше и охватывающее невесомостью голову, конечности и тело, которое стало опасно крениться в сторону, заваливаясь набок.

Из моих рук предусмотрительно забрали чашку и я, медленно сползла на сидение дивана, уютно свернувшись в комочек, поджав ноги к груди.

Ну ладно, ладно! Себе-то могу признаться, что слишком мало яда проникло в организм для подобного состояния. Просто решила подыграть вересене, сымитировав необходимый эффект – провалиться в искусственный сон. Что же неплохая возможность понаблюдать за дальнейшим развитием ситуации. Если повезет, то узнаю интересующие меня подробности о смерти брата.

Итак. Глаза закрыты. Дыхание ровное. Надеюсь, смогу убедить наставницу в том, что я действительно в бессознательном состоянии.

Совсем рядом прозвучали еле слышные шаги. Когда мою руку, свесившуюся с края, задела шелковистая ткань длинной юбки, внутри все задрожало от волнения и возникшей тревоги. Прохладные пальцы коснулись моего лба и провели по щеке. Мне стоило больших усилий, чтобы не вздрогнуть под чужим прикосновением. Затем ладонь дотронулась до плеча и слегка толкнула в него.

– Гетта? – меня опять слегка качнули, повторяя попытку. – Ты спишь? – убедившись, что нахожусь в глубокой фазе сна, она замерла. Лишь отчетливо слышалось судорожное дыхание прямо надо мной.

Резко распахнувшаяся дверь заставила женщину испуганно вздрогнуть и воскликнуть. – Аарон?

Послышалась тяжелая мужская поступь, замершая неподалеку. Прозвучал чрезвычайно тихий шепот, но вложенных эмоций могло хватить на громкий крик:

– Цоол всемогущий! Кенна! Что ты с ней сделала? – в дрожащем баритоне читалось явное волнение.

– Ничего особенного. Милый, не стоит переживать, нави всего лишь спит. Ты бы видел, в каком состоянии она была. Мысли спутались, с языка слетала несуразица. Ее рассудок мог пострадать от перенесенного стресса. Так, намного легче? Ну согласись! – промурлыкала женщина. По характерному шуршанию одежды стало ясно, что она прильнула к мужу, фривольно повиснув на его шее.

– Возможно… – растерянно пробурчал мужчина. Видимо, доводы жены ему показались весьма разумными. – Не знаю…

– Я дала ей немного хлоциуса. Пока девушка находится в забытьи, разум восстановится, а мозг обработает полученную информацию и сгладит острые углы восприятия, – довольно пропела Кенна.

– Да ты из ума выжила! – возмутился Аарон и хорошенько встряхнул жену, что та громко клацнула зубами и недовольно заворчала. – Она же теперь не проснется целые сутки, а, может, и того дольше! Автолак не будет ждать. Отправление в семь утра. Ты что решила задержать нави здесь?

– Ну… – растерянно протянула женщина, умолкнув, но после незначительной паузы все же продолжила. – Гетта всегда стремилась остаться. Никогда не принимала предписанный порядок вещей. Постоянно совершала попытки нарушить обычаи. Вот увидишь, она будет только рада подобной отсрочке.

– Мы не имеем права идти на подобное безумие! Это против правил! Я до сих пор не могу поверить, что ты, моя жена, осмелилась совершить такого рода поступок! – в голосе Аарона слышалось ничем не прикрытое осуждение. Раздались тяжелые шаги, звучно загромыхавшие в тишине огромного кабинета. Они гулким эхом отталкивались от стен, заполняя собой пространство.

– Прости, что разочаровала тебя! – удрученно вздохнула женщина и села у меня в ногах.

Почувствовала, как немного прогнулось сидение под весом ее тела.

Если честно в этот момент безумно захотелось пнуть эту наглую особу, да посильнее.

О, как я была зла сейчас! Она затеяла непонятную мне игру, опоила дрянью, решила запереть в пансионе! И все против моей воли! Но подобное поведение было таким непохожим на мою наставницу. Только поэтому сдержала порыв, решив продолжить наблюдение. Очень кстати прядь белоснежных волос упала на лицо, предоставляя возможность без опаски открыть глаза. Видение, конечно, было мутным, но я без труда смогла уловить перемещения двух тел в пространстве комнаты.

– Ар?… – всхлипнула женщина.

– Кенна, я хочу знать! – отчеканил мужчина, остановившись напротив дивана.

Наставница явно занервничала. Голова склонилась, устремляя взгляд на пальцы, нервно перебирающие складки юбки.

– Почему? – повторил тот, сложив руки крестом на широкой груди.

– Ее родители остро нуждаются в поддержке и утешении, – голос неуверенно задрожал, будто она нашкодивший ребенок. И это означало лишь одно, ей есть что скрывать не только от меня, но и от собственного мужа. – Клан Сен-ли-Кейл потерял одного из членов семьи. Ты даже не можешь себе представить, как обливалось кровью мое бедное сердце, слушая присланное послание. Словно это я потеряла кого-то из близких. Мне до сих пор больно, – прозвучало довольно убедительно. В каждом слове читалось неподдельное сочувствие к чужому горю.

– Это трагедия, но совсем не повод! К тому же мы несем ответственность за каждую из девушек перед их семьями. И если родственники не изъявили желания нарушить договор сторон на время похоронной процессии, то какое право имеем мы? Да никакого! – наставительно произнес Аарон. – Нисколько не сомневаюсь в твоей сердечности, но почему именно она? Каждая из нави, проживающая под этой крышей, теряла родственников, но у тебя ни единого раза не возникало желания оставить кого-нибудь из них здесь. Чего в ней такого особенного? Почему ты решила пойти наперекор предначертанным законам?

– Я… – многочисленные вопросы так и остались без вразумительного ответа. Женщина замотала головой и прикусила нижнюю губу, да так сильно, что из небольшой ранки заструилась алая кровь. Красивые глаза вмиг наполнились влагой.

Один широкий шаг и мужчина уже возле Кенны. Присел на корточки возле жены и взял в огромные ладони маленькое заплаканное лицо. Провел по губам, нижняя из которых все еще была зажата между белоснежных зубов.

– Милая, успокойся! У тебя опять идет кровь. Позволь, я вытру, – он достал носовой платок и небольшой флакончик с жидкостью. Смочил белоснежную ткань и попытался приложить к ране, но у него ничего не вышло потому, что женщина так и не отпустила нежную плоть, а, казалось, стиснула ее еще сильнее.

– Иди ко мне! – он обвил ее талию руками и стянул настойчивыми движениями с дивана на мягкий ковер. С нежностью, на которую только был способен обнял, прижимая вздрагивающее тело к себе. Успокаивающе гладил по голове, утопая пальцами в медовых локонах. Выводил на хрупкой спине забавные орнаменты. Постепенно плечи перестали вздрагивать, жалобные всхлипы затихли. Почувствовав, что скованное состояние отступает, он коснулся подбородка, приподняв голову. Осторожно провел по губам большим пальцем, вытирая кровь. Она судорожно выдохнула, а он, недолго думая, припал к ее губам. Щадящий и очень нежный поцелуй вызвал во мне, как в невольном зрителе шквал эмоций, и я совсем забыла, что еще совсем недавно была невероятно зла.

– Аарон… Кенна… – в один голос произнесли супруги.

– Говори, – уступил право первенства мужчина.

– Нет ты, – покачала головой та, видимо, нуждаясь во времени на обдумывание.

– Угу, – согласно кивнул. – Необходимо исправить сложившуюся ситуацию, – сделал небольшую паузу, словно что-то взвешивая в уме, и после минутного молчания продолжил. – Я поеду с группой на Сторону обратного дождя, а ты останешься с Геттой и дождешься полного пробуждения. Неизвестно какая доза хлоциуса попала в кровь и как долго будет длиться его действие. В подобном состоянии ее лучше не дергать. Пусть придет в себя самостоятельно.

Вересена внимательно слушала мужа, согласно кивая в такт каждой произнесенной фразе.

– И… Также нам грозят штрафные санкции за невыполнение обязательств в полном объеме – ведь список нави окажется неполным. Так что, – выдохнул, слегка присвистнув. – За опоздание Гетты придется выложить кругленькую сумму.

– О-о-о! Прости! – послышался удрученный возглас. – Снова из-за меня столько проблем! Мне так жаль!

– Не стоит, – Аарон покачал головой и нежно провел тыльной стороной ладони по бледной щеке. – Я все исправлю, как всегда, – подбодрил он, и намерился встать.

Вересен, несмотря на свой внушительный рост и мощное телосложение, с грациозной легкостью поднялся с пола, оправил одежду и тут же галантно предложил руку в помощь. Женщина без колебаний и сомнений вложила свою маленькую изящную кисть в широкую ладонь. Мгновение, и оба супруга на ногах.

– Кенна?

– Да милый? – мягкая интонация приятно коснулась моих любопытных ушек.

– Не хочу тебя снова расстраивать, но сама понимаешь… Я должен знать правду, какая бы она ни была, – в его словах читался явный намек. – А ты явно что-то скрываешь.

Она снова виновато опустила глаза.

– Это не моя тайна Ар… – смущенно замялась.

– В таком случае тем-более… Говори! – настаивал он.

– Гетта влюблена… – с опаской прошептала наставница, словно пыталась сама поверить в то, что говорит.

А я чуть не вскрикнула от нелепого предположения. Что за ерунда!

– Совершенно случайно заметила ее на балконе с молодым криольцем. Они так мило смотрелись в объятьях друг друга. И мне сразу вспомнилось поведение девочки в последнее время. Ее нежелание действовать по принятым правилам. Она противилась всему, что неизбежно намекало на близкий отъезд на Сторону обратного дождя. Скорее всего, этому была одна-единственная причина – ее сердце занято любовью, которую она боится потерять, – сделала умозаключение.

– Посторонний был здесь? И ты ничего не сказала?! – удивление, смешанное с возмущением, читалось в невольном, но все же приглушенном вскрике. – Это грубое нарушение устава. Не понимаю, что с тобой такое! – разочарованно покачал головой мужчина. – Вместо того, чтобы сообщить о происшествии, скрываешь от меня правду и к тому же пытаешься помочь злоумышленникам, – его слова вызвали горестный вздох и он тут же смягчил интонацию. – Любимая, я понимаю, в твоей груди бьется чуткое сердечко, которое сентиментально полагает, будто помощь влюбленным – правое дело, но на самом деле это не так.

«Ну, Дэниел! Сволочь порядочная! Опять из-за тебя попала в неприятности!»: раздраженно подумала я.

Он обладал исключительной способностью, втягивать меня в различные неловкие ситуации. Причем сам выходил сухим из воды и все тумаки доставались мне. Тут же в мыслях промелькнуло воспоминание детства, которое заставило разлиться по телу приятное тепло.

Вот мы играем в длинном коридоре на втором этаже, случайно влетаем в комнату бабушки Марты. Дэн запускает в меня подушкой. Ловко уворачиваюсь и летящий предмет сносит все, что находится на маленькой прикроватной тумбочке: красивую вазу с лиликами, шкатулку с украшениями, и несколько баночек из которых высыпается разноцветный порошок, ложась ужасным пятном на белом ковре. Судорожно собираю разбросанные предметы, а он бежит за метелкой, чтобы смести с пола россыпь. Вернуться брат не успел, вместо него на пороге возникла статная фигура бабули. Руки уперты в бока, на лице недовольная гримаса… Попалась!

Цоол, всемогущий! Похоже, это никогда не закончится. Я, как всегда угодила в подлянку, невольно спровоцированную старшим братом. Мне даже стало немного жаль Кенну, которую отчитали ни за что. Догадка романтичной особы оказалась неверной и, знай она об этом, можно было бы избежать сложившейся ситуации. Хотя нарушение дисциплины имеет место быть. Но мне все рано! И совершенно не стыдно за то, что встречалась с родным братом. Всегда считала подобные строгости полнейшей глупостью.

Ох уж эти правила…

«Мужчинам вход воспрещен. Только обслуживающий персонал имеет доступ в пансион. Свидания с родственниками противоположного пола разрешены лишь в специально отведенное время и под строжайшим контролем».

Бред!

Пока я предавалась воспоминаниям, в настроении супругов что-то кардинально поменялось. Видимо, за невольными размышлениями упустила нить разговора, либо хлоциус затуманил разум, отключив на мгновение сознание.

Напряженная обстановка накалилась до предела. Аарон возмущенно отчитывал жену, а та откровенно заливалась слезами.

– Только не говори, что все это ради твоего ненаглядного Тая? У него не хватило смелости сражаться за свою жизнь и самоотверженная Кенна решила преподнести избавление на блюде Цохала? – в ярости и с нескрываемой ненавистью к обсуждаемому криольцу выпалил мужчина.

– Пожалуйста, не думай о нем так! – умоляюще прошептала та заикающимся голосом. – Любимый! – всхлипнула.

– Я все понимаю! – отмахнулся. – Он твой брат и кровные узы главенствуют над здравым смыслом, но самый лучший исход для настоящего мужчины достойно принять смерть, как это делают все остальные, а не искать спасения в этих стенах, как этот слюнтяй! – его тон был чересчур резким, что каждое слово отзывалось в моем теле дрожью.

– Ты несправедлив, Тай меня ни о чем не просил, – едва шевеля губами, произнесла обессиленная от слез и переживаний женщина. – Это я виновата. Не могу потерять его! – ее голова начала протестующе покачиваться. – Не хочу!

– Поступай, как знаешь! – сдался. – Препятствовать не буду, но и помощи моей не дождешься, – произнес более спокойно, выгоняя накопившийся гнев вместе с протяжным выдохом. Избавившись от большей части сидящего внутри раздражения, коснулся влажной женской щеки и погладил нежную кожу. – Постарайся, чтобы лаверодин не попадался мне на глаза. Хорошо?

Кенна всхлипнула и покорно кивнула, соглашаясь с условиями.

Мужчина чмокнул жену в лоб и незамедлительно ретировался, покинув кабинет. Тяжелая дверь закрылась за ним с неожиданным грохотом, что я невольно вздрогнула от резкого хлопка.

– Гетта? – позвала наставница, похоже, заметив мою реакцию. Не получив ответа, шагнула в мою сторону.

– Еже тебя! – мысленно выругалась. – Вот надо было так легко попасться! Теперь выкручивайся, милая!

Хотя после долетевшей до моих ушек информации, захотелось прекратить устроенное театральное действо, вскочить на ноги и потребовать объяснений от вересены, хорошенько встряхнув ее при этом. Из всего услышанного меня интересовали две вещи. Какое отношение ее несчастный брат имеет ко мне? И! Какого Хаала здесь, вообще, происходит?

Но как бы ни терзало возникшее желание узнать правду, решила повременить с выяснением отношений. А завтра… Попадись она мне, ответит на все накопившиеся вопросы. Поэтому чтобы отвести от себя всякое подозрение, еще раз шумно втянула воздух, пробормотала что-то невразумительное, рассекла рукой пространство, словно отмахиваясь от назойливой мошкары, и повернулась на другой бок, ощутив коленками и лбом прохладную поверхность кожаной обивки дивана. По-моему, получилось неплохо, вот только Кенна вряд ли поверила, потому как ее нависшая фигура долго довлела надо мной. Я кожей ощущала приливы постороннего дыхания и пристальный взгляд. Выждав значительный промежуток времени, женщина наконец-то отстранилась.

Спустя несколько бесконечно длинных минут возни и копошения в дальнем углу кабинета для меня был создан комфорт и уют. Голову удобно устроили на мягком возвышении, тело накрыли теплым пледом, укутав, как маленького ребенка, подоткнув со всех сторон края.

Мгновение идеальной тишины и легкие едва уловимые шаги зазвучали постепенно удаляясь. И вот скрипнула дверная створка, распахиваясь настежь. Наставница замерла. Мой слух уловил еле слышные извинения.

– Гетта, – долетел приглушенный звук голоса. – Знаю, что слышишь! Прошу, не осуждай меня за то, что сделала и, возможно, еще совершу. Ты потеряла брата и сможешь понять мое стремление спасти своего, – тихий всхлип утонул в громком хлопке закрываемой двери.

Я снова вздрогнула, но на этот раз скорее от произнесенных фраз, чем от грохота и еще долго лежала, пытаясь вникнуть в смысл брошенных на прощание слов. При чем тут Кайл, я и совершенно незнакомый мне родственник наставницы. С полчаса старалась найти решение головоломки, но так и не смогла дойти до чего-либо вразумительного. Единственная здравая мысль, крутившаяся в сознании, призывала оставить злосчастный кабинет и поскорее оказаться в своей постели.

Незамедлительно откинула одеяло, выпутываясь из уютного плена. Оторвать голову от подушки, оказалось непосильной задачей, но я сделала это. Медленно поднялась на локтях и с большим трудом приняла положение сидя, а затем совершила попытку встать.

Да! Состояние честно сказать: «Не фантан!»

Тело совершенно потеряло чувствительность, став ватным. Руки повисли безжизненными плетями. Ноги нахально отказались откликаться на сигналы, посылаемые мозгом, стоять ровно и держать доверенный им организм в вертикальном положении. Полная невесомость и прострация, сослужила плохую службу. Несколько раз подряд поймала себя на мысли, что меня ведет и мотает из стороны в сторону. Следствием столь расслабленного состояния стали полеты во сне и наяву, закончившиеся, естественно, падением. Один раз я запуталась в собственных ногах и приложилась всем прикладом об пол, но это полбеды, во второй уже пострадала моя дурная голова, вписавшаяся в закрытую дверь. Висок раздирало огнем. Ужасная боль растекалась, беснуясь и пульсируя! Обидно и жалко себя до слез, но зато сознание прояснилось. Оказывается, даже в физическом страдании есть свои плюсы.

Да! Голова стала соображать лучше, но расслабленный под воздействием травки организм никак не желал поддаваться уговорам. Походкой заправского любителя принять на грудь лишнего, ввалилась в пустой слабоосвещенный холл. Дошла до массивной лестницы, ведущей на второй этаж. Хотя нет… Практически долетела до нее, потому что спотыкалась на каждом шагу и, движимая инерцией, бежала как сумасшедшая, догоняя верхнюю часть своего тела. Поднявшись на первую ступеньку, откровенно повисла на перилах и так не отцепилась от них, пока не преодолела подъем. Это было настоящим издевательством. Несколько раз у меня возникало желание повалиться на жесткое ковровое покрытие лестницы и тут же окунуться в забытье. Однако, как оказалось позже, самым сложным испытанием для меня стал бесконечно длинный коридор.

Мало того, что необходимо осилить приличное расстояние, так еще и вести себя предельно тихо. Ведь будить мирно спящих девушек, не входило в мои скромные планы.

Хотя какое там!

По ходу передвижения я умудрилась наделать невероятно много шума. Влетала в косяки, в сами двери, цеплялась за металлические ручки, пытаясь удержаться в вертикальном положении, сшибла три напольные вазы с декоративными цветами, что-то разбила. По крайней мере так показалось.

В общем, мне несказанно повезло, что молодые нави отличаются крепким сном.

Оставшись не пойманной, добралась до своей комнаты.

– Неужели! – радостно воскликнула, ворвавшись, как вихрь в темное помещение и замертво рухнула на кровать. – Спать!