Генерал-аншеф, точнее его люди, сработали на пятерку с плюсом. Уже через двадцать минут после звонка, я (Самойлов повез нашего хакера в управу) стоял у темно-зеленой машины. Вокруг было полно жандармов, Фочин пригнал целых пять экипажей. На земле, со скованными за спиной руками, сидели двое. Неприметные молодые люди: средний рост, среднее телосложение, славянская внешность. Короткие стрижки и очень практичная одежда, будто униформа: массивные черные ботинки, штаны со множеством карманов и темно-зеленые, в тон машине, футболки.

— Личность пробили? — кивнул я старшему жандарму — крепкому такому мужику с усами на пол-лица. Тот при виде меня вытянулся в струну, но махом вернулся в позицию "вольно", едва я махнул рукой.

Ну вот! А я мялся помощь запрашивать! Идиота кусок!

— Сделано, господин обер-секретарь! Вот! — он протянул мне лист распечатки. Из текста следовало, что оба молодчика являлись работниками частного охранного предприятия "Амур-батюшка". Любовь к использованию в названиях фирм имени великой реки в этом мире была так же сильна, как и в моем.

Из написанного следовало, что Самойлов оказался прав — наживка. Но я все же спросил задержанных, отметив про себя, что невольно подражаю тону следователя:

— С какой целью тут катались?

В лицо эти двое меня не знали, явно принимая за какое-то жандармское начальство. Да и вообще, вели себя ребята очень уверенно, не выказывая ни капли страха.

— Контракт у нас. — твердо ответил один, видимо, старший в паре. — Сказано было патрулировать контейнерную станцию на предмет подозрительной активности. Мы и патрулировали. А тут налетели жандармы, повязали!.. За что? Мы законов не нарушали! Свяжитесь с диспетчером, он все подтвердит!

Усач тут же едва слышно доложился, что да, дескать, с охранным предприятием уже связались и там подтвердили сказанное задержанными. Следом он задал вопрос, сколько, по мнению господина обер-секретаря, требуется удерживать молодых людей? И какой вид нарушения следует вписывать в протокол задержания.

— Везите в управу, пусть дают пояснения. И начальство их туда же вызывайте. У них следует выяснить о лице, давшем контракт на охрану контейнерной станции. После — отпускайте. Копии протоколов — мне на электронную почту. Факт задержания объяснить проверкой личности — люди работали на месте проводимой княжеским двором операцией.

Жандарм взял под козырек и поспешил исполнять указания, а я отошел в сторонку, ожидая приезда Самойлова. В принципе, всей этой суетой с задержанием, мы достигли только одной цели — не засветили "базу" Алмаза. Хотя, понятно ведь, что в контейнерах, дальше-то можно и поискать. А вот в остальном — полный облом! Никаких следов после допроса начальства "Амур-батюшки" мы не получим, это к бабке не ходи. Скорее всего, заказ был сделан через подставное лицо и след никуда не приведет. По крайней мере, к истинному заказчику слежки.

И что мы имеем в сухом остатке? Нас пасут. Даже неважно: меня или Самойлова. Если прав он и за вчерашней стрельбой стоит Арцебашев, то логично предположить, что и слежку заказал он. Или не слежку, а наживку. И хоть никого больше на контейнерной станции жандармы не обнаружили, это не значит, что никого не было. Могли поодаль находиться, ждать активных действий или специально оговоренного сигнала.

А если не Арцебашев? Чего я уперся в версию Глеба? Вдруг стреляли в меня? Скажем, еще одна попытка моего двойника уложить меня в кому? Не, стоп, он же после стрельбы "приснился". Значит, точно не он! Москвичи? Но "стрелка", простите мой французский, уже "забита", встреча состоится буквально через час — зачем бы им пальбу устраивать? Слежку — да, могли. Просто чтобы убедиться, что я никуда не убегу.

Или якуты? Заказали стрельбу, что бы не убить, а надавить, слежку — для дополнительного нервоза, а сами назавтра встречу предложат? Поторопить подельника на пути выполнения им взятых на себя обязательств…

Или, например, за всем этим стоят Потрошители, но не Арцебашев, а "купец", как его назвал итальянец? Просто не согласованная с "адвокатом" акция? Про обер-секретаря он не знал, хотел устранить Самойлова, узнав о его освобождении. А когда не вышло и всплыло мое присутствие — заказал слежку? Ну-у, теоретически… А-а-а! Уже ум за разум заходит от этих версий! Толку с моих умствований? Подозревая всех, я не могу выделить никого!

В районе пупа что-то будто дернулось и я, понемногу начиная привыкать к такой системе оповещения, как дар, прикрыл глаза и сосредоточился на разноцветном смерчике. Это походило на рефлексы водителя, у меня даже один раз казус такой случился. Шел пешком по обочине дороги, услышал позади звук мотора и вместо того, чтобы оглянуться, мазнул взглядом по всем трем зеркалам заднего вида, в реальности отсутствующим. Так и сейчас: нет чтобы оглядеться — чье внимание привлекла моя персона? — я посмотрел на узел дара. И заметил, что его вращение усилилось против обычного, а доминантным цветом стал черный. А черный у нас это…

"Цветной смерч стрелка стал полностью черным и распался в дым…"

Но тогда основным цветом был голубой — защита. А черный что — смерть? Применение атакующего аспекта? Надо, блин, дядь Ваню допросить с пристрастием, который цвет чего означает!

Черный жгут выстрелил влево этаким крохотным протуберанцем и я, одновременно открывая глаза, послушно сделал шаг в указываемую им сторону. В землю в том месте, где я только что стоял, не вонзилась тяжелая пуля. И не расцвел огненным цветком "сраный пульсар" — я похоже теперь всегда его так называть буду — спасибо, Михайло Генрихович! Ничего не произошло, что можно было бы расценить, как угрозу моей жизни или нападение. Только чуть изменился угол зрения и в фокус попала фигура человека, которого я до этого не видел — он был скрыт спинами жандармов.

Мужчина тоже смотрел на меня. Он был не в форме — в штатском. Обычный костюм-двойка, но сидел на нем, будто шитый по заказу. Среднего роста, рыжеволосый, возрастом, пожалуй, годов тридцати пяти, плюс минус. Скулы широкие, монголоидные, глаза с тех же краев — миндалевидные, но зеленые. Импозантный мужик. Рыжий якут? Обрусевший ассимилированный японец? Почему я так пристально в него всмотрелся? Что привлекло мое внимание к этому человеку? И почему дар просто вопит об опасности?

Да к черту! Пойдем и спросим! Кто тут главный, в конце-то концов?

Решительно я приблизился к мужчине и, не тратя времени на приветствия, спросил:

— А вы у нас?..

Да, мой двойник мог его знать, но тут уж я отбрешусь как-нибудь. Зато вопрос у меня правомочный, как говорят юристы. Что делает в месте, полном жандармов, штатский, который, к тому же совершенно откровенно на меня пялится?

— Евсеев. — без тени смущения и с весьма дружелюбной улыбкой представился рыжий. — Федор Андреевич. Дежурный от дружины быстрого реагирования. Вот, приехал взглянуть, на что наше начальство аж пять патрулей дернуло.

Дэбер. Из тех, про которых мне в кабинете Фочина говорили. Омоновец или собровец по-нашему. Магически-силовая поддержка жандармерии. Чего ему надобно тут?

"Он же тебе ответил — удивился выделенным на задержание силам, приехал осмотреться!" — ответил я сам себе. — "Не будь идиотом, уже везде заговоры мерещатся!"

Тогда почему дар так отреагировал? Почему он стоял так, чтобы я не мог его разглядеть? Почему, наконец, рассматривал меня, будто жучка для коллекции? Не, не все так просто с этим дэбером.

"Игорь?" — голос Самойлова в моей голове раздался совершенно неожиданно. — "Ты чего там бормочешь? Какие заговоры?"

Капли датского короля, пейте кавалеры! Мой внутренний спор с самим собой был услышан напарником. Ох, поосторожнее с этими каплями надо быть! Но голос Глеба в моей голове значил еще кое-что — он рядом, в пределах километра.

"Ты где?"

"В речпорте уже, подъезжаю. Что происходит?"

"Да дэбер тут какой-то странный… Евсеев его фамилия. Знаешь такого?"

"Знаю. А почему странный?"

"Да не знаю даже. Стоял, пялился на меня… И дар на него странно отреагировал".

"Дежурит, наверное, сегодня. Удивился, что рука князя на банальном задержании, вот и смотрел. Ты успокойся, он нормальный мужик. А дар мог среагировать на его аспекты — он все-таки сильный маг".

Вона чего. Ну, примем, как версию. Хотя объяснение Самойлова все, кхм, объясняло, взгляд этого Евсеева, мне не понравился. Холодный какой-то, оценивающий. Будто он прикидывал свои шансы при атаке на меня. Или это обычные переглядки между боевыми магами? Кто, мол, кого, если что? Хищники же!..

Краем глаза заметив морковный "Москвич", я кивнул дэберу, буркнул неуместное "раз знакомству" и неспешно направился к машине. До встречи с москвичами оставалось пятьдесят минут.

* * *

Мы не опоздали, приехав к ресторану за три минуты до оговоренного времени. Успев по пути заскочить в гостиницу — слава компактным городам и отсутствию пробок! — где я переоделся и даже немного поболтал с наставником. У него, к слову, тоже накопилось новостей за день.

Старик весь день провел на телефоне, обзванивая своих коллег и бывших воспитанников, которых за долгую жизнь набралось приличное количество. Как он жал кнопки на сенсорном экране смартфона, не видя ничего, кроме аур живых существ, я не представлял, но — неважно! А важно то, что среди учеников отставника оказалось множество людей на серьезных постах. Причем не только в Благовещенском княжестве.

— И, выходит, что Потрошители после расправы Глеба не затаились, как он считал, а сменили тактику. Эволюционировали. — невесело хохотнул дядя Ваня. — До меня не сразу дошло, но потом, после нескольких совпадающих ответов, я и вопросы стал задавать по-другому.

Похищений молодых женщин с мирским даром действительно больше не было. Благовещенское и соседнее с ним Хабаровское княжество даже вздохнули спокойно. И совершенно не придали значения росту кривой другого вида преступлений — деятельности брачных аферистов. За последние два месяца, что Самойлов провел в камере, только у нас, в Благовещенске, в смысле, их было зарегистрировано более десяти.

— И это только официальные обращения от родственников! — наставник обличающе воздел палец к потолку. Я, суматошно впихивая себя в свежую рубашку, попросил:

— Дядь Ваня, давай без пафоса и театральных пауз! Торопимся очень!

— Эх, молодежь! Вечно торопитесь куда-то! — по-стариковски возмутился тот, но послушно продолжил в куда более деловом стиле.

С его слов картина преступлений вырисовывалась следующая. Девушка с мирским даром — это объединяло всех жертв — знакомилась с молодым человеком, с которым тут же закручивался страстный и безудержный роман. Длился он месяц плюс минус неделя, после чего влюбленные сообщали родным, что ждут ребенка и, пока еще располагают свободным временем, отправляются в теплые страны. После отъезда связь с молодыми обрывалась, родные начинали бить тревогу, а жандармерия лишь разводила руками. Даже следствия не начинала. Во-первых — сроки сильно уж небольшие, максимум месяц без связи — может, и не пропажа еще? А во-вторых, ну загуляла молодежь, все такими были! В общем, заявления родных принимались, вносились в базу, но активных действий жандармы не предпринимали. Кроме официальных запросов в полицию королевства Сиам, куда уезжали почти все влюбленные.

— И ты думаешь, что это дела Потрошителей? — протянул Глеб. Ему, в отличие от меня, наряжаться не требовалось, поэтому он просто сидел на диване гостиной и слушал.

— Ну, доказать подобное сейчас невозможно. — ответил старик. — Сам понимаешь, времени мало прошло. Но косвенные признаки указывают на них. Девчонки все с мирским даром, я это специально уточнял. Все забеременели. И все, как только это произошло, уехали на юга.

— Чтобы пропажа не фиксировалась и дела не возбуждались. — закончил я за него. Застегнул запонки, глянул на себя в зеркало — пойдет!

— Логично. — нехотя признал следователь. — Даже очень. В княжестве никаких следов, с сиамцами годы уйдут только на то, чтобы восстановить информацию и докопаться до факта похищения. Хорошая работа, дядь Ваня!

— Ага. — согласился я. — Только непонятно, что нам дает?

— Только лишь намек, что Потрошители не затаились. Что уже достаточно много. — Глеб глянул на часы. — Игорь, время! Опоздаем!

* * *

Гостиница "Амур" располагалась прямо на набережной реки. В том самом месте, где в моем мире, стоял небольшой маяк. Четырехэтажное здание было выстроено в форме ротонды, отчего, с учетом расположения на самой границе с Маньчжурией, воспринималось больше, как военный объект. Этакая крепость, выполненная отчего-то в эллинском стиле. Но красиво, хоть и странно.

Самойлов высадил меня почти у входа, еще раз коротко проинструктировал по принципам работы "датских капель" и остался ожидать на парковке. А я, фланирующей походкой великосветского бездельника, направился ко входу. Задержавшись на пару минут — столько и осталось до встречи — чтобы полюбоваться вечерним Хэйхэ.

Только начало смеркаться, но китайцы, тьфу! маньчжуры! уже зажгли все фонари, до которых могли дотянуться — любовь этой нации к осветительным приборам выходила за рамки разумного. Того впечатляющего зрелища, к которому успел привыкнуть в своем Благовещенске, я не увидел. У нас-то весь китайский берег горел, словно новогодняя игрушка! Создавалось впечатление, что соседи каждый сарай для лодок и киоск с мороженым фасадным освещением снабдили. Что, кстати, с учетом нашей электроэнергии, продаваемой им за копейки, было вполне реально. Здесь противоположный берег выглядел победнее, освещены были только высотные здания, но все равно — ярко.

На входе меня встретил натуральный казак, при усах и шашке. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка демонстрировала смоляной чуб, а начищенные до блеска сапоги отражали свет ламп. Осведомившись, "не ожидают ли господина", он проводил в ресторан на первом этаже. К столику, за которым меня ждали два человека: неизвестный мужчина и уже знакомая женщина.

Людмила была напряжена, явно робея в присутствии своего спутника, а тот, напротив, был расслаблен и благодушен. Развалился на диванчике, хряк, словно весь "Амур" с прилегающей набережной принадлежал ему лично! Мой москвич, без вариантов!

Он был полноват, этот господин лет пятидесяти. Был одет в дорогой костюм коричневого цвета, имел окладистую бороду с проблесками седины, и массивные очки в роговой оправе. У нас такие носили партработники и ученые в семидесятых годах прошлого века. Из-за толстых линз на меня смотрели умные черные глаза.

Придерживаясь того этикета, которому был обучен, я сперва легким кивком и приязненной улыбкой поздоровался с дамой, и лишь после этого кивнул мужчине.

— Господин Нарышкин. — представила спутника Людмила. — Прибыл, как вы и просили, Игорь Сергеевич.

Москвич чуть качнул головой, отвечая на приветствие. И соглашаясь с тем фактом, что он действительно прибыл, как я и просил.

Но Люда-то! Главное, сразу "Игорь Сергеевич"! А где "Игорь, ты вообще представляешь с кем связался"? Понятно так-то. Наша с ней приватная встреча была рабочей, а это — вполне уже формальное мероприятие с участием важной персоны.

"Нарышкин". - повторил я для Самойлова. — "Информация по нему".

"Жди". - буркнул следователь в моем ухе.

Какое-то время мы с мужчиной разглядывали друг друга: он доброжелательно, я с легким вызовом и нетерпением. Затем представитель московского княжества качнул шикарной, какой-то даже не мужской гривой черных волос и, обращаясь к Людмиле, произнес:

— С вами мы увидимся в моем номере через час.

Отпустил. Как господин лакея. Хотя, почему "как"? Мавр сделал свое дело… Люда покорно кивнула, поднялась и, не глядя ни на кого, покинула компанию. Серьезный все-таки мужик! В ежовых рукавицах барышню держит!

Взгляд Нарышкина вновь переместился на меня, черные глаза пистолетными стволами навелись на мою переносицу, и я тут же почувствовал давление. Будто кто-то тянулся к моему узлу, пытаясь рассмотреть его повнимательнее. Как дядя Ваня, только не в пример грубее. Не размышляя, я врубил щит. Черт его знает, способен ли он помочь, но ничего другого, без опасности для себя и окружающих, я делать не умел.

Едва видимый голубой фильтр покрыл весь окружающий мир, в этом цвете лицо Нарышкина сделалось похожим на морду утопленника. Губы которого сложились в довольную улыбку, будто бы он уже схватил свою жертву — меня — и вот-вот утащит на дно.

"Максимилиан Антонович Нарышкин". - возник мой "электронный секретарь". — Крупный предприниматель. Активов очень много, перечислять не буду, но основные сосредоточены в Московском княжестве и подконтрольных оному. Близкий человек к Бестужеву". - вторгся в начинающийся разговор Глеб. — "Богатый и влиятельный негоциант. Носитель боярского дара, но уровень силы неизвестен — нет упоминаний".

— Не получилось? — в этот миг спросил москвич. Даже не спросил, а проговорил наполовину утвердительно, а на вторую половину — сочувственно.

"Что — не получилось?" — чуть не выдал я в ответ. Напяленный еще на входе "покерфейс" едва не дал трещину. Каким-то чудом я удержал сползающую маску невозмутимости, чуть склонил голову набок и взглянул на негоцианта с вопросом. Что-то вроде: не пойму, о чем вы, господин хороший?

— Что же пошло не так? — Нарышкин продолжал буравить меня взглядом.

О чем он спрашивает? О сделке по мосту? Или еще о чем-то? Мне почему-то кажется, что вернее второе. Но — о чем? Бли-и-ин! Да они знакомы!

"Игорь и Нарышкин знакомы! Они уже встречались!"

"Не исключено". - не удивился Глеб. — "Мы, конечно, считали, что твой двойник вел дела только с Людой, но могли и ошибиться. Информации-то с гулькин нос".

"Ладно, приоткроемся чутка!"

— Вы о чем конкретно спрашиваете, Максимилиан Антонович? По мосту?

— По нему, Игорь Сергеевич, ты чуть позже скажешь. — отозвался негоциант, ясно показывая степень отношений. Он был по-прежнему расслаблен. — Интересно, конечно, но идет все штатно. Что не так пошло с переносом?

И до меня дошло. Понимание лавиной обрушилось на меня, снося все выстроенные схемы разговора, намерения и планы. Все было не так, как я думал. Вернее, так, но не совсем. И эти нюансы меняли все. Чтобы мысли уложились четче, я проговаривал их для Самойлова.

"Он как-то прощупал меня. Я закрылся щитом. И он сделал вывод, что я настоящий Игорь. Здешний. А сейчас спросил, что не так пошло с переносом? Он знал про то, что Игорь хотел свалить. И прощупывал сперва — с кем говорит? С настоящим или подменным Игорем! Молчи! Ничего не говори, с мысли собьешь!"

— Кабы знать… — с недовольным видом ответил я Нарышкину. — Сперва вроде получилось, а потом…

В специально оставленную негоцианту паузу он и вклинился:

— Обратно вернуло?

И глазки заблестели возбужденно. Даже вперед подался. С этаким интересом настоящего ученого. Массивные очки усиливали этот образ.

— Угу. — неопределенно отозвался я, внешне изображая недовольство и неуверенность. Мозг же работал, как пятилитровый движок на максимальных оборотах.

Он в курсе! Но, как? Зачем двойнику ему говорить? Затем, что он не сам до этого додумался! Как такое могло вообще в голову прийти — свалить в другой мир и подставить свое тело под удар пульсара? Логичнее заметать следы, устранять свидетелей! Да, но… Что "но"? Он и устранял и заметал! Посла убил, окружение зачистил — никого же вокруг, хотя фигура-то значимая! Даже секретарши — и той нет! Но этих мер оказалось недостаточно! И он…

— Игорь Сергеевич, можно поподробнее? Техника не опробованная, мы с тобой об этом знали и ты согласился пойти на риск. Хотелось бы коррективы внести…

И он пошел к союзнику! Вывалил на него свои проблемы, а тот предложил выход. Без гарантии. Неопробованную технику какую-то. Перенос сознания в тело своего двойника в альтернативной вселенной. Или параллельный мир — неважно! Вероятно, он же предложил положить тело в кому и увести возможное расследование в сторону — на триаду и минцев. Ну, да! Сходится! А сейчас московский негоциант и исследователь, хочет получить отчет. Он ведь и на встречу прибыл не ради обсуждения вопросов по мосту! Сам же сказал — все идет штатно. Его интересовал эксперимент! Как все прошло и каковы побочные эффекты? Люда доложила о нападении триады и о том, что Антошин его благополучно пережил. Вот он и отправил ее на встречу — прощупать! Получил ее доклад и, скорее всего, удивился. Не мог сообразить, с кем она говорила: с подлинником или подменышем? Игорь же перенес нападение… И это прощупывание…

— Странно. — вслух отозвался я. Говорить старался короткими фразами, как человек, который до конца не уверен в том, что случившееся с ним правда. — Мало что понял. В сознание пришел в теле двойника. Было утро. Дар не откликался. Пошел к машине… Часа два в себя приходил…

— На что похожа Параллель?

Параллель? Вероятно, он так называет другой мир. Что ж, можно и так, в принципе. На что похоже? Тут лучше не врать, непонятно, что ему известно об иных мирах, а что нет.

— На наш мир. Я пришел в себя в парке, в теле двойника…

И я скормил ему собственную историю вывернутую наизнанку. Как удивился, увидев японские машины, как выяснил, что Благовещенск не суверенное государство, а провинция огромной России. Нарышкин слушал меня по-детски приоткрыв рот и поблескивая глазами, в которых плескался самый настоящий восторг. Он точно был исследователем, этот прагматичный негоциант. Встречал я такое, хоть и редко. Живет человек, занимается, например, бизнесом. И все у него хорошо, предприятие растет и развивается, обрастает новыми контрактами и связями. Денег — вагон и маленькая тележка. Но своим настоящим достижением, человек тот считает совсем другое. Выведение сорта помидоров, устойчивых к заморозкам. И это для него мерило успеха.

Про магию тоже сказал примерно в таком ключе:

— Не уверен, но там, кажется, нет носителей дара. Ни князь… губернатор, ни присные его чиновники, дара не имеют. Я не успел разобраться, как раз собирался посетить общественную библиотеку, но тут меня выдернуло обратно.

— Как это произошло? Что стало пусковым механизмом? — тут же стал сыпать вопросами москвич.

— Поди знай. — я пожал плечами. — Но в своем теле я оказался сразу после нападения триады.

— Хм! — Нарышкин чуть из-за стола не вскочил. Куда только девалась вся его вальяжность? Сейчас передо мной был одержимый ученый, эксперимент которого хоть и провалился, но он уже понимал почему. — Пульсар!

— Я примерно так же думал…

— Возможно, для закрепления сущности на энергетическом уровне прошло слишком мало времени? Нужно было дать хотя бы сутки, прежде чем атаковать двойника в нашей Параллели… Да-да! Скорее всего! По крайней мере, я не вижу иных факторов, которые бы могли сыграть…

— Максимилиан Антонович. — не совсем вежливо прервал я его. В голове моей мелькнула сумасшедшая мысль и я поторопился ее проверить. Сейчас для этого было более чем подходящее время, политик и интриган Нарышкин отступил в сторону, выпустив вперед исследователя.

— Что?

— Ты отправил стрелка? Который вчера вечером атаковал меня дома?

За спрос денег не берут, а предположение было логичным. Мой вопрос попал в цель.

— Ты же не в обиде, Игорь Сергеевич? Я должен был убедиться, что ты это ты. Твоему телу, если что, ничего не грозило, стрелку было четко сказано устроить стрельбу без жертв! Я рассуждал так: если ты настоящий, то сможешь закрыться, а если нет — то твой двойник просто напугается.

Ни черта себе у них тут лакмусовые бумажки! Проверить он хотел! Разворотил мне квартиру, перепугал, стрелка под удар поставил! И ведь сволочь такая — даже не вспомнил про него! Про человека, которого послал на смерть, просто чтобы проверить свою догадку! Да, по-другому тут бояре мыслят, совсем по-другому. Жизнь человека для них — копейка! Хотя, в своем мире я так высоко не летал. Кто его знает, каков образ мыслей у наших власть имущих? У тех, у кого есть настоящая власть и деньги.

А Самойлов, выходит, ошибся. О чем я не стал ему тут же рассказывать — не хотел отвлекаться от идущего разговора и своих мыслей. Вот тебе и лучший следователь жандармерии! Ладно, грех парня винить, кто ж до такого бреда додуматься смог бы? Но тогда, получается, Потрошители ни при чем? А слежка?..

— А слежку за мной тоже ты организовал?

— Слежку? Нет, я вчера еще все понял, зачем бы мне слежка? Это уже твои дела, Игорь Сергеевич!

Какое-то время Нарышкин еще попытал меня про эксперимент с переносом, пытаясь попутно уговорить на его повторение. Я занял позицию "надо чуть-чуть подождать", обдумывая про себя сложившуюся ситуацию. Вспомнил слова двойника, которые он сказал мне во сне, что я непременно должен быть в коме для его возвращения. И не стал ничего у негоцианта уточнять, еще выдам себя ненароком.

Договорились мы о том, что вернемся к разговору о переносе через пару дней. Я сказал, что тут мне пока ничего не грозит, нападение триады так или иначе сыграло на руку и пустило следствие по ложному пути. Нарышкин согласился и повернул разговор на мост. И дал мне пару зацепок где искать следы деятельности двойника. Теперь у меня было название подставной фирмы. Другими словами, пользительная вышла встреча.