Яньлинь и Снегирёв остались наверху — на случай если нападение повторится, Ирина Олеговна и мой денщик помогали вызванному целителю с уходом за Лунем, Алмаз работал с номером телефона с визитной карточки, а я с Глебом, Теданем и ваном Ло спустился в подвал.

— Кто ты такой? — спросил я у привязанного к креслу мужчины.

Пленник оказался не китайцем, как мне сначала показалось, а индусом или, быть может, пакистанцем каким-нибудь. Довольно молодой парень. Вьющиеся чёрные волосы, смазливая смуглая морда с тонкой лепки носом, пухлыми губами-варениками — вот кому звездой Инстаграма быть! — и влажные оленьи глаза. Которые смотрели на меня без капли страха и, кажется, даже с вызовом. Сам мускулистый, но не накачанный, невысокий, но и не мелкий. Хорёк — вот на кого он походил. На мелкого, но опасного хищного зверька.

— Араш Хаменеи. Я студент факультета архитектуры, — ответил он. — А вы кто такие? Зачем вы напали на меня и притащили сюда? По какому праву?

Актёром пленник был паршивым. Слова говорил правильные, но интонации всё ломали. Не было в голосе паники, как и во взгляде — страха. Черта с два Яньлинь притащила не того! Какой, на фиг, студент? Студент бы уже описался!

— Тедань, — кивнул я магу.

Манчжур приблизился к связанному и положил свою пылающую огнём руку тому на бедро. Запах паленой одежды и мяса шибанул в нос, а по ушам, хоть я и был готов, ударил истошный вопль. Хорошо, что дело происходило в подвале особняка, в котором располагалось посольство Благовещенска. Подвал — очень нужное в каждом доме помещение. Хлам всякий сложить, соленья, ну или вот для таких дел — получить ответы.

Мерзкое чувство, если честно. Чувствуешь себя конченной мразью, когда отдаешь приказы пытать связанного человека. Глеб предложил провести допрос без меня, но я отказался. Решил что пора избавляться от интеллигентских соплей и защитных розовых очков. Этот человек топтался на пороге посольства не случайно. Он пришёл убить моих друзей. Сжечь. Глеба, Алмаза, Теданя и Яньлинь. А ещё Василия, Снегирёва, Луня и хладнокровную стерву — «маму». Он виновен в смерти того вана, который свихнулся, и полез на охраняемое посольство. И, косвенно, причастен к тому, что вдова Фэн с мальчишками должна бросить свой дом и уехать в неизвестном направлении. Так что хрен с ним, с чувством омерзения к себе! Переживу.

Но запах... Я еле сдерживался, чтобы не сблевать.

— Ты дурака-то не врубай, голубь, — неведомо почему в моем голосе появились вкрадчиво-ласковые нотки, слышанные от моего первого наставника в этом мире, дяди Вани. — Если ты здесь, значит неспроста. Давай договоримся? Ты честен со мной, а я не зову Теданя. По-моему, хорошая сделка, да? Этот парень вчера чуть не потерял сестру, нервы у него на пределе. Спалит мясо до кости — оно тебе надо? Давай-ка расскажи для начала, что ты делал у посольства.

Пленник пришёл в себя не сразу, видимо Яньлинь приложила его крепко. Он был без сознания, пока она тащила его, схватив за поясной ремень, в посольство. Не очнулся, пока мы обсуждали его будущее, стоя в холле. Глаза он открыл уже в подвале, будучи привязанным к стулу. До этого момента я успел в подробностях узнать что произошло в особняке, пока мы с Яо опрашивали родственников ванов.

Убийца вошёл через парадный подъезд. Охранники пытались его остановить — без записи людей на территорию княжества не пропускали. Одного из них убийца спалил дотла, второй умудрился сбежать и поднять тревогу. Это и спасло тех, кто находился в здании посольства: когда тот вошёл в здание, его встретили Самойлов, Лунь и Снегирёв, а Тедань с Яньлинь уже спешили на помощь.

Пришелец оказался ваном с аспектом плазмы — очень популярным, как я понимаю, в империи. Белое пламя с лёгкостью прогрызало щиты Снегирёва, а от атак Глеба и Луня маг уворачивался. Следователь лишь раз ранил противника своим голубым метательным кинжалом, но тот, будто обдолбанный по самые брови наркоман, даже не обратил на дыру в плече никакого внимания. И полоснул потоком плазмы по чиновнику посольства. Если бы не защитный аспект Алексея Вячеславовича, потомка русских эмигрантов превратило бы в горку пепла, а так — отделался серьёзными ожогами.

Подоспевший Тедань не стал мудрить и устраивать честного поединка с убийцей, а просто обрушил на него «монолит». Вливая в заклинание силу до тех пор, пока бедолагу не расплющило, как таракана тапком.

А красавица-берсерк, практически не участвовавшая в схватке, заметила как у ворот посольства стоит и неотрывно смотрит на окна ещё один человек. Совершенно не похожий на зеваку, скорее на того, кто наблюдает за происходящим. Взгляд его, как она рассказала, был стеклянным, а злобная гримаса копировала таковую с лица убийцы. На одной лишь интуиции она вылетела на улицу и увидела, как тот уже убегает с завидной скоростью.

Пока она гналась за ним, беглец ни разу не применил магию. В короткой драке с берсерком полагался только на физическую силу, да и сейчас не тянулся к дару. Что приводило к несколько парадоксальной мысли — Яньлинь задержала ординаруса. Обычного, не имеющего магической силы, человека. Что было очень непривычно, поскольку я уже начал привыкать к тому, что люди у врага сплошь одарённые. Да и зачем бы Потрошителям отправлять наблюдателя без дара? Что бы он посмотрел как всё прошло и, по возвращении, доложился? Не исключено, но... вряд ли.

— Ну так что ты скажешь, дорогой мой человек? Будем говорить?

— Вы ошиблись! — зло и теперь, наконец, испуганно, выпалил пленник. Дышал он после продолжительного крика как запалённая лошадь. — Ваша дикая баба перепутала меня с кем-то! Этой суке...

Тедань без замаха влепил Арашу пощёчину. Любит он сестру, опекает, слова дурного про неё сказать не позволяет. Оно и правильно. Старший брат так и должен себя вести, когда у сестры мужа нет.

— Следи за языком, — перевел я для него действие маньчжура. — Сказал же тебе — на взводе человек.

— Я ничего не знаю! Зачем вы меня схватили! Я обычный студент! Я ничего не знаю!

— А чего убегал?

— Эта... женщина погналась за мной! Я испугался!

— Сомнительный довод, господин Хаменеи, — усмехнулся я. — Не представляю себе ситуации, в которой я бы убегал от Дюймовочки.

— Она же берсерк!

— А как вы об этом узнали до того, как она вас догнала?

Индус, пусть пока будет индус, открыл было рот чтобы ответить, но тут же захлопнул его. Прокололся, глупый. И сам понял это. Вон как глазищами зло засверкал.

— Тедань!

Второго обжигающего прикосновения маньчжурского мага не потребовалось. Пленники поплыл и решил-таки сотрудничать.

— Не надо! Я буду говорить!

— Прекрасно! Что вы делали возле посольства?

— Я наблюдал! Просто наблюдал! Мне заплатили!

— Кто?

Самойлов тронул меня за плечо и мысленно произнес:

«Дай я с ним поговорю. Ты неправильно задаешь вопросы».

И столько в его даже беззвучном голосе превосходства было, что я аж задрожал от вспыхнувшей внезапно злости. Будто именно Самойлов был виноват во всех наших злоключениях в Гуанчжоу. Он, а не Потрошители!

Что за манера, вообще, под руку лезть? И что за опека? Я вполне способен сам провести допрос! И дело, раскрыть, если уж на то пошло! До сих пор не может простить, что со мной Яо поехал, а не он? Все эти его шуточки-подколочки про возросшее количество следователей...

«Я справлюсь!» — резко и с нажимом ответил я. Тедань и Яо удивленно обернулись в мою сторону.

«Что?»

Оба покачали головами, ничего, мол. Только Тедань глаза прищурил, словно прицеливаясь.

— Кто тебя послал? — удивляя самого себя, я услышал в своем голосе нотки гнева.

— Я их не знаю! Честное слово! Мне заплатили и сказали быть в это время на этом месте! Я ни в чём не виноват!

В глазах индуса плясал страх, а по вискам катились капельки пота. И мне это нравилось! Я втянул его резкий запах...

— Дай я с ним поговорю! — прорычал вдруг Тедань. Руки его загорелись.

Какого хрена? Договорились же совместно действовать, что за самодеятельность?

«Знай свое место!» — рявкнул я. Что я-то творю? Я же не это хотел сказать!

«А ты мне его не указывай! — теперь горели и глаза маньчжура. Он будто бы утратил над собой контроль. Дернул головой и сделал шаг ко мне. — Не много на себя берёшь, русский?!»

«Ребята, вы чего творите?» — Глеб выпустил из правой руки дымчатое лезвие клинка.

«Не лезь, Самойлов! — блин, а мой-то контроль где?! — Маньчжура давно надо было поставить на место!»

«Я тоже давно этого ждал! Посмотрим какого цвета кровь у русских бояр! Говорят, голубая?»

Я окутал себя доспехом и вырастил щит и меч. Тедань отвел руку, готовя бросок пульсара. Глеб замотал головой, не понимая что происходит и на чью сторону встать в поединке. А ван Ло приблизился к пленнику и ударил его кулаком в основание черепа. Глаза индуса закатились, и я тут же почувствовал, как отступает клокочущая ярость.

В недоумении посмотрев на свои руки, я убрал оружие. Выглядящий оглушенно маньчжур погасил пульсары и с вопросом посмотрел на меня.

— Это что сейчас было? — произнес Глеб. — Мы сейчас собирались сражаться? Друг с другом?

— Я не понимаю... — на Теданя было жалко смотреть. Да и я был ошарашен — отступившая злость оставила душу опустошенной. — Как с ума сошёл!..

Ну, то есть Тедань меня нервировал иногда, но не настолько чтобы ему кровь пускать! Да и он дальше вялого бурчания не заходил. Что с нами произошло?

Задавая себе этот вопрос, я уже догадывался об ответе. Будто в голове что-то щёлкнуло. Посмотрел на Яо, который единственный умудрился совершить абсолютно правильный поступок — тот чуть заметно кивнул, показывая, что согласен с моими выводами.

— Он пытался нас контролировать... — всё ещё не вполне уверенно, я указал пальцем на бессознательное тело пленника. — Наш разум. Не понятно как, но, видимо, так он и управлял теми ванами. Я чувствовал ярость. Гнев на каждого из вас... Чёрт, да я убить вас был готов!

— И я, — Тедань сжал голову в ладонях. — Великое Небо, как же это?

— Новое оружие Потрошителей, — Яо ткнул кулаком в плечо индуса. — Не ваны, а он. Я тоже чувствовал злость, но ещё я понимал, что она не моя. Будто кто-то лез в голову, пытаясь поглотить мой разум. Я решил, что угроза исходит от пленного и вырубил его.

— Оператор беспилотника, — пусть никто и не понял, что я сказал, но именно такое сравнение пришло мне в голову. Мне, пришельцу, было куда проще осознать этот факт. В моем мире был Вольф Мессинг, «Секретные материалы» и теория всемирного заговора. Я ещё помнил дурацкие книжки конца девяностых, где сотрудники КГБ словом-активатором заставляли своих жертв выбрасываться из окна. Я никогда в эти выдумки не верил. Но я про них знал.

По привычке я начал проговаривать свои мысли. Больше для соратников, чем для себя, но это помогало лучше их усвоить их самому. Или обнаружить нестыковки.

— Индус пытался управлять нами. Сделать нас своими орудиями. Вот почему он не боялся — был уверен, что сможет сбежать когда мы начнём друг друга убивать. Но что-то у него не заладилось. Или объектов было слишком много, или мы не были предварительно подготовлены к его воздействию, поэтому ему и не удалось. Иначе мы бы превратились в его марионеток.

— Ваны не сходили с ума. Он их контролировал, — детектив вырастил из руки короткий зелёный клинок. Прямой и смертоносный, как и его приговор. — Его нужно убить.

Я был полностью согласен с копьеносцем. И видел, что и остальные склонны согласится. Оставлять такое оружие в живых — слишком большой риск. Пережитый сейчас магами страх — я их прекрасно понимал, сам пережил ужас потери контроля — ещё больше подталкивает к такому решению. И в тоже время я был против убийства. Араш Хаменеи, индус он там или иранец, нужен был живым. Он — ответы на вопросы, необходимые для разговора с наместником доказательства и ниточка к Топляку с Арцебашевым.

— Нет, — принял я решение. И увидел, как даже Яо противится ему. — Он нам нужен. Надо придумать как держать его в плену безопасно.

День клонился к вечеру, когда в подвале закончили мастерить камеру, совмещенную с возможностями медицинской палаты. Ничего особенного, на самом деле — просто клетка, кровать и стойка с капельницей. Туда мы и поместили нашего индуса: пристегнув его наручниками к кровати и накачав снотворным. Ничего лучше за столь короткое время мы придумать не смогли.

Примерно к шести после полудня пришёл в себя Пётр Лунь. В перерыве между делами я забежал его проведать и, разумеется, выдал себя лицом.

— Всё так плохо? — спросила меня мумия с глазами чиновника. Удивительно, но в голосе Луня присутствовала ирония.

— Выглядит страшно, — не стал скрывать я.

— Целитель говорит — ничего необратимого. Две недели покоя и месяц регенеративной терапии в санатории под Тяньшанем. Боюсь представить во сколько это обойдется.

— Не забивайте голову финансовыми вопросами, Пётр Игнатьевич! Рассматривайте это происшествие как травму на производстве. Со всеми вытекающими.

— Расскажите, что произошло? Почему этот человек напал на посольство?

— По всей вероятности, наши противники каким-то образом узнали, что мы начали расследование и решили нанести упреждающий удар. Послали вана и контро́ллера...

— Кого?

— Человека, который управлял ваном, напавшим на посольство. Мы не понимаем, как такое возможно, но обстоит всё так: он стоял у входа и руководил убийцей, как кукловод марионеткой.

— Значит, и Юй тоже?..

— Скорее всего, Пётр Игнатьевич.

— Вы были у его вдовы? Что-то можно сделать?

Маленького чиновника, потомка русских эмигрантов, превращенного в хорошо прожаренный бифштекс, интересовало только можем ли мы помочь его родне. Это вызывало уважение. И стыд, потому что я и думать забыл об этом.

— Пока рано об этом говорить. Но мы сделаем всё...

— Тогда делайте, Игорь Сергеевич. Не тратьте на меня время.

Я спустился в подвал — проверить как устроили пленного. Понаблюдал за действиями Теданя и Глеба, которые упаковали тело вана, напавшего на посольство, в пленку и затолкали в реквизированный на кухне морозильный ларь. Когда они закрыли крышку холодильника, я поймал себя на забавной мысли — похоже моя дипломатическая миссия окончательно превратилась в криминальное предприятие. Труп имеется, удерживаемый в подвале против его воли человек — тоже в наличии. Оставалось оборудовать лабораторию для производства наркотиков на заднем дворе и декорации для очередного сезона сериала «Во все тяжкие» готовы.

По пути столкнулся с бесцельно бродящим по своим владениям Снегирёвым. Обменялся с ним кивками и подумал, что посла, похоже, посещали схожие мысли. Вид у него был совершенно растерянным, а взгляды, бросаемые на дверь в подвал, слишком красноречивыми. Но он ничего не говорил и не пытался каким-либо способом повернуть события вспять. Я бы на его месте рвал и метал: приехала молодёжь с метрополии, натворили дел, а ты за ними разгребай!

Честно говоря, я ожидал, что он предложит сдать пленного полиции вместе с телом убитого Теданем вана. Но Алексей Вячеславович лишь посмотрел на меня долгим взглядом, вздохнул и прошёл мимо.

Добравшись до комнаты, я встал у окна и, глядя на улицу, принялся сводить баланс. Нужно было принимать решение — что делать дальше? В принципе, уже на данном этапе, мы могли просто передать наместнику всю информацию. Доказательств деятельности Потрошителей более чем достаточно — пусть местные разгребают свои проблемы самостоятельно, тем более, что основу им создали именно они. Не будь здесь диктата ублюдочного «Нового пути», ни фига бы у Топляка и компании не вышло! К тому же, информация про контроллера, или, как его прозвал Яо, поглотителя разума, способна помочь и семье Фэн.

Но что-то мешало мне поступить именно таким образом. Я чувствовал, что в этой мозаике не хватает нескольких элементов. Да и потом — как сдать этого поглотителя напрямую наместнику? Чтобы он не попал в руки «Нового пути», которые, я уверен, постараются дело замять? Проситься на приём? И там поднимать тему криминала? Как-то не по уровню. Да и известно ли наместнику об эпидемии ванов?

«Знаете, Юань! У вас тут какая-то хрень твориться малопонятная. Ваны сходят с ума и нападают на мирных граждан. А мы как раз поймали злодея, который всё это устроил. Он, знаете ли, контролирует разум жертвы, превращая её в марионетку. Да, представьте себе, и заставляет совершать ужасные вещи! Зачем? Да понятия не имею!»

Не, фигня это всё! Не получится так. Не на этом этапе. Надо собрать больше информации. Доказательств и мотивов. Откуда берутся эти поглотители? Кто такой Тень? Каким боком тут Ватикан. И ещё крайне желательно понять к какому времени относились мои видения: настоящему, прошлому или будущему? Можно, конечно, плюнуть и искать ответы на все эти вопросы в безопасности княжеской резиденции, но не оставляло ощущение, что покинув место, я совершу ошибку. А интуиции за последнее время привык доверять.

За этими мыслями меня и застал Алмаз. Отворил дверь моей комнаты и чёрт его знает сколько времени молча смотрел на меня, неподвижно стоящего у окна.

— Игорь, удалось опознать нападавшего. И у меня есть кое-какие данные по номеру с визитки.

— Рассказывай.

— Пу Вэйши. Служащий уездной управы невысокого ранга. Женат, двое детей, никаких связей с криминалом.

— Как обычно, в общем.

— Ага. Судя по его телефону — я отследил его перемещения, три часа назад он просто встал и покинул своё рабочее место, прямиком отправившись в посольство. Просто встал и пошёл, понимаешь? В розыске его нет.

— Понимаю. Индус этот его с места сорвал и к нам привёл. Небось, один из тех, кого Топляк называл бракованными. А Арцебашев, увидев меня в «Белом лотосе», решил двух зайцев одним выстрелом убить: и со мной разобраться, и от неудачного эксперимента избавиться.

— Похоже на то.

— А что с номером?

— Номер промежуточный, с заданной переадресацией. Если на него позвонить, то он...

— Я примерно понимаю, что значит переадресация. Понятно куда переводится звонок?

— Знаешь, это самое странное. Я ожидал гуляй-поле...

— Что, прости?

— Программу, которая случайным образом переадресует звонок на один из заданных сетевых адресов. Конечного адресата, в этом случае, практически нереально отследить. Но тут... странно. Переадресация жестко привязана к одному узлу. И он здесь, в Гуанчжоу.

— Почему это странно?

— Ну, понимаешь, если используется промежуточный номер, значит кто-то желает максимально обезопасить конечного адресата. И использование гуляй-поля практически обязательно. А тут — местный узел.

Я никак не мог сообразить, что имеет ввиду татарин. С айтишниками часто так: они говорят на своём птичьем языке, а потом удивляются, что обычные люди их не понимают.

— И, Алмаз? Что это значит?

— Похоже на приглашение.

— В каком смысле?

— Будто кто-то специально оставил эту визитку с номером для нас. Предполагая, что мы сможем быстро разобраться с переадресацией и понять суть послания.

Я уставился на хакера с недоумением. Зачем Потрошителям оставлять нам след, да ещё и специально? Это противоречило всему что я знал об этом международном преступном сообществе! Приглашение? К чему? К разговору? Или ловушка? Если последнее, то на кого? Не могли же они, в самом деле предвидеть, что я пойду по семьям ванов и наткнусь на эту визитку? Это уже даже для магии, даже для пророческой — явный перебор!

— А что там находится, Алмаз? В том месте, где расположен сетевой узел?

— Это самое странное, ага, — татарин даже нервно хохотнул. — Небольшой двухэтажный особнячок в старой части города, ближе к порту. Согласно справочнику, там зарегистрирована штаб-квартира Странноприимного Ордена Святого Иоанна.

Я вытаращился на хакера, будто он внезапно превратился в моего лечащего врача и сообщил, что из комы я благополучно вышел, но видения, связанные с другим миром и магией, ещё какое-то время будут меня преследовать.

— Орден Святого Иоанна? — вероятно с идиотским выражением на лице переспросил я.

— Ага.

— Это кто такие вообще? — так-то я понимал, что это, скорее всего, ватиканский военно-монашеский орден, правда, вспомнить не мог какой именно.

— Обычно их называют госпитальерами или мальтийскими рыцарями, — помог мне татарин. И я сразу же вспомнил белый крест на чёрном поле, известный в моем мире. Мальтийский крест.

— Ватикан, значит...

— Не совсем. Мальтийский орден — самостоятельное государство.

— Но имеет тесные связи с Ватиканом?

— Ну да.

— Ну а чего ты тогда — «не совсем»?

Алмаз пожал плечами, а я задумался. Католический военно-монашеский орден оставляет визитку в доме одной из жертв Потрошителей. Понятно, что это не случайная ошибка, а осознанное действие. Более того, сейчас мне уже казалось, что к ванам приходил вовсе не представитель преступного синдиката, а кто-то другой. Но зачем? Зачем оставлять этот след? Приглашение, сказал Алмаз? Что-то я ни черта уже не понимаю.

— А давай позвоним? — если не знаешь, что делать — делай хоть что-нибудь! Не Бог весть какая мудрость, но ничего иного в голову не шло. Головоломка оказалась слишком уж сложной для бывшего пресс-секретаря. Может быть в своём мире я и смог бы сложить одно с другим, поняв хотя бы общую картину, но здесь мне не хватало данных. Вот, например, про Мальтийский орден я не знал практически ничего! Читал, помню, с месяц назад, когда меня сюда только забросило, но кроме магистра Ордена — Юргена Тишайшего — ничего в голове не отложилось.

— Кому? — не сообразил татарин.

— Ну, госпитальерам этим! Раз они номерок нам оставили, значит ждут звонка.

В самом деле, как это может нам навредить? Если, к примеру, визитка принадлежит Потрошителям, и это ловушка, то им уже и так известно о моём участии в деле. А если нет? Если Потрошители тут вообще и рядом не стояли? Тогда мы можем узнать что-то новое!

— Зови всех. Будем думать.

Мнения разделились, причём я, со своим желанием звонить по оставленному господином Фа номеру, остался в меньшинстве — за меня выступили только Яньлинь и, как ни странно, Ирина Олеговна. Им тоже казалось, что для ловушки со стороны Потрошителей, комбинация слишком уж сложная. Скорее, предположила «мама», имеет смысл говорить об ещё одной стороне в конфликте.

— В политике очень редко сталкиваются только две стороны, — так она выразилась. — Поскольку любая сторона неоднородна и, по меньшей мере, представлена двумя фракциями.

А вот остальные начали тут же выстраивать предположения, что значит эта визитка и какую ловушку нам уготовили Потрошители. И ещё про то, как один очень доверчивый боярин с готовностью в неё лезет. В словах этих было очень много правильных доводов, но я всё равно чувствовал что звонить надо. Не могло это быть случайностью!

В конце концов, я же выслушал их? Не поступил, как начальник-самодур? Принял всё сказанное к сведению, но сделать решил по-своему. Под неодобрительные взгляды коллег, переставших спорить, достал телефон и ввёл номер с визитки. Ну и громкую связь, разумеется, включил.

Сперва в трубке слышались длинные гудки, потом что-то щелкнуло и звук изменился. Пошли другие гудки, более пронзительные. Это, как я понял, переадресация сработала. Через два десятка секунд на другом конце линии, наконец, соизволили ответить.

— Говорите, — слава лингвоботам! Мой собеседник говорил на итальянском, но я лишь угадывал это, слыша чистую русскую речь.

— Меня зовут Игорь Сергеевич Антошин, — ещё я хотел добавить, что этот номер взял с визитки господина Фа, но не успел.

— Одну минуту, пожалуйста, — звуки, доносящиеся из динамика, сообщили мне, что человек на другом конце провода положил трубку на стол и принялся листать какую-то книгу. — Да, относительно вас, господин Антошин, даны указания. Командор Факко готов встретиться с вами. Когда и где вам будет удобно?

Там ждали моего звонка? Именно моего? Что за бред! Как они узнали, что я позвоню? Вот знал же, что всё это неслучайно!

С другой стороны, я ведь чего-то подобного и ожидал. Не такого именно, но рядом. И если прав я и Ирина Олеговна, то это точно не ловушка Потрошителей.

Бросив взгляд, полный превосходства, на своих соратников, я предложил:

— Как насчет посольства Благовещенского княжества?

— Это исключено, господин Антошин. Мы бы хотели избежать официальности. Встреча должна состояться на нейтральной территории.

— Я плохо знаю город, чтобы назначать такие встречи.

— Открытая веранда кафе «Ву Динг» вас устроит?

Я бросил быстрый взгляд на Снегирёва. Тот пожал плечами, мол, понятия не имею о чем идёт речь. Ну да, город большой, а посол не похож на завсегдатая ресторанов. Зато Яо закивал, соглашайся, дескать.

— Я должен прийти один? — обычно такое требование выдвигалось в известных мне фильмах. И еще — не обращаться в полицию.

— Командор Факко будет один. Вы можете взять с собой охрану, если желаете.

— Хорошо. Давайте через... — копьеносец вытянул указательный и средний пальцы и тут же «обрубил» один из них ребром ладони, — скажем, через полтора часа.

— Минуту. Да. Это приемлемо. Столик будет заказан на ваше имя.

Короткие гудки известили об окончании этого странного разговора. И положили начало новой волне обсуждения внутри моей команды.

— Ну очевидно же, что это ловушка! — кто бы сомневался, что Тедань будет считать иначе.

— Хорошее место. Кафе на крыше небоскреба. Отличный обзор и сложно подойти незамеченным. Три пути отхода, — ван Ло озвучил диспозицию.

— Чем дольше я в этом варюсь, тем большей авантюрой всё это выглядит! Теперь ещё и иоанниты! — сетовал Алексей Вячеславович.

— Я иду с тобой. Даже не спорь, — отрезал Самойлов, хотя я и не намеревался его отговаривать.

— И я, — Яньлинь встретилась взглядом с братом и поправилась. — Мы.

— Ещё понадобятся два человека чтобы нести флаги, — пошутил я, чувствуя, как внутри меня рождается что-то тёплое.

Но, похоже, никто шутки не понял.