Кабинет Пояркова походил на штаб действующей армии. То ли атакующей, то ли отступающей — сразу не разберёшь. Ясно было только одно — армия эта совершала сложные маневры.

Вбегали без стука референты в белых рубашках, выдавали свои доклады и, как и положено хорошим вестовым, тут же уносились прочь. Звонили телефоны: то поодиночке, то все разом. У карты с умным видом стояли «генералы» — сам князь, воевода, главный жандарм и слепой старик. Евсеев что-то увлечённо доказывал Пояркову, тыча карандашом в разноцветье знаков на карте, Фочин молчал и нервно теребил расслабленный узел галстука, а Кобяков просто подпирал стену — толку от незрячего здесь не было.

Дверь кабинета открылась, впуская сумрачного вида процессию. Сестра князя, Самойлов, оба маньчжурских безопасника, круглолицый татарин Юсупов и денщик княжеского племянника Холодов. Последний выглядел так, будто его колдовством подняли из могилы — бледный, с плывущим взглядом и неуверенными движениями человека, который совсем недавно научился ходить.

— А Василия-то зачем притащили? — раздраженно бросил князь, едва дверь за вошедшими закрылась. — Он же не соображает ничего!

— Так вы же сами приказали сразу с самолета к вам, — буркнул Самойлов. — Всем.

— Раньше надо было быть такими исполнительными! — отрезал Поярков. — Михаил!

Дверь вновь открылась, впуская в кабинет шкафообразного горца.

— Да, княже?

— Миша, уведи этого страдальца куда-нибудь, а то ещё помрёт здесь. Уложи и целителя вызови.

— Сделаю, княже, — берсерк подхватил Василия под руку и вывел.

— А вы садитесь! — бросил оставшимся князь и, подавая пример, сам занял место во главе стола. Евсеев с Фочиным уселись по правую и левую руку владетеля, а дядя Ваня остался стоять у карты. — Топляка на постой определили?

— Под охраной, Николай Олегович. — отозвался Самойлов.

— Хорошо. Хоть что-то хорошо, — Поярков коротко вздохнул и продолжил. — Ну и как, голуби, мы будем выкарабкиваться из выгребной ямы, в которую влетели по вашей милости? Есть у кого идеи?

Подробности боя на аэропортовской трассе Гуанчжоу были князю прекрасно известны — тот же Самойлов позвонил и доложил. Не сразу — после похищения команда потратила некоторое время на поиски племянника, а потом ещё и минские безопасники подоспели, привлечённые сражением неподалеку от города. Не особо разбираясь, последние уложили всё посольство лицом в асфальт. Пока разобрались, пока извинились... В общем, не меньше пары часов между боем и докладом прошло.

Поэтому Поярков не стал задавать обычные для начальника вопросы, вроде: «Как вы могли проспать нападение!» — и угрожать карами тоже не стал. Сразу задал деловой тон, отбрасывая в сторону поиски виноватых и предлагая сосредоточится на разрешении кризиса.

Ведь иначе, как кризисом, сложившуюся ситуацию назвать было нельзя. Напавшие на его подданных не просто отвесили оплеуху ему лично, не просто унизили, похитив второе лицо государства, они лишили его род едва пробудившегося пророка. Силы, которая способна помочь пересмотреть огромное количество вопросов: от внутренних до внешнеполитических. Носителя дара, рождающегося не каждое столетие! Такой поступок нельзя было прощать никому и ни за что! Князь был готов пойти на очень многое, чтобы это дошло до похитителей.

— За похищением стоит Ватикан, — подал голос Самойлов, ставший, видимо, старшим в группе в отсутствии племянника. — Или Потрошители, но они, в любом случае, действовали по указке католиков. Я думаю, искать нужно в Европе, ближе к Риму.

— Или в Африке, — сказал князь без выражения. — Там ведь где-то у Потрошителей штаб-квартира? Или в Америках, где на каждую банановую республику имеется католическая миссия. Или в Австралии... Мне продолжать, Глеб Сергеевич?

Самойлов отрицательно мотнул головой и спрятал глаза, коря себя за несвоевременную и необдуманную реплику. Поярков меж тем продолжил.

— Чжу Юань уже звонил мне. Приносил извинения за то, что подобное произошло на его земле. Заверял в полной готовности помочь с поисками Игоря и, заодно, коротенько рассказал, что за змеиное гнездо вы расшевелили. Надо сказать, у моего... — едва улавливаемую паузу князя заметили все, — племянника особый дар находить неприятности посреди ровного поля! Какого хрена он вообще полез во внутреннее расследование чужой страны?

— Ты несправедлив к мальчику, Николай, — Ирина Олеговна прервала князя. — Он хотел не просто формально выполнить твоё задание, но и проявил разумную инициативу. Ты хотел его испытать? Так вот, испытание прошло более чем успешно!

Лицо Пояркова скривилось, будто он куснул лимона. Покачав головой, да-да, мол, молодец парень, он махнул рукой.

— Ладно, Ира, что сейчас-то говорить! Давайте думать, что делать.

— А что ты уже сделал?

— Поднял дружину — она готовы лететь в любую точку мира. Активировал всю разведсеть, включая спящих агентов, заручился поддержкой всех наших союзников...

— Ты к войне готовишься?

— Если потребуется, то да, к войне! — жестко припечатал кулаком князь. — У нас украли пифию!Слово «снова» не прозвучало, но женщина его услышала. Некоторое время князь с сестрой фехтовали взглядами, заставляя всех находящихся в комнате слегка нервничать — семейные разборки монархов не оставляют подданных равнодушными. К счастью, гляделки закончились достаточно быстро. Ирина Олеговна отвернулась, а князь, резюмируя, тихо произнес:

— Если понадобится, я этот Ватикан по кирпичу разберу. Если они его...

В его голосе было столько решимости, что проняло даже хладнокровного Евсеева. Он знал об арсенале княжеского дара и понимал, что слова его господина — не пустая угроза. Он был способен сделать то, что сказал. Другое дело, что ответный, или превентивный, удар католиков не оставит и живого места от княжества Благовещенского.

Поярков сам почувствовал, что перегнул палку с угрозами. Репутация — это, конечно, важно, но стоит ли она выжженой земли?

— Николай Олегович, — вновь подал голос Самойлов. — Если готовить людей на выручку, нужно иметь ещё и отряд с модумным оружием. У противника есть видящий, по крайней мере один. Он может блокировать доступ к дару.

— Учтём, — кивнул князь. — Что ещё? Стоп, расскажите мне, наконец, всё по порядку, а то я никак не могу уложить в голове, зачем папистам Игорь?

Все посмотрели на Самойлова, который кивнул и начал очень сжато пересказывать историю их похождений в Империи.

— Всё равно не понимаю! — обхватил ладонями голову Поярков. — Ну прищемили вы им хвост — похищать-то его зачем? Как это всё связано?

— Да никак, Николай, — сестра князя пожала плечами. — Совпадение! Ватикан и Потрошители занимались своими проектами, столкнулись с деятельностью нашей группы, проиграли, но не нам, а наместнику. Однако в процессе они узнали, что рядом с ними ходит живой пророк! Просто так вышло, что курировал проект с ванами ватиканская ищейка, вот он и выяснил. Ты же знаешь возможности этих тварей — спланировать засаду для них ничего не стоит!

— Ты хочешь сказать, что похитили его именно как пророка? Без связей со всей вашей историей в империи?

— Именно это, братец, я тебе и говорю. Это именно похищение пророка, никак не связанное ни с чем. Им нужен его дар.

— Они хотят его принудить? — снова переглядки брата с сестрой. — Они знают про...

— Вряд ли. Да и неважно! А вот принудить пророка — затея зряшная. Если он, конечно, не перетрусит и не пойдёт на сделку. Но мне кажется, это не про нашего... Игоря.

— Тогда на что они рассчитывают?

— Они попытаются его убедить, — Ирина Олеговна оглядела собравшихся и решила плюнуть на конспирацию. — Учитывая его эпизодические знания о нашем мире, это святошам может удасться. Парень несколько наивен, хотя и не глуп. Наплетут что-нибудь про спасение мира и важность их миссии. Может даже в очередь на папский престол поставят. Пообещают поставить...

— Ну, если с этой стороны... — задумчиво проговорил князь.

В этот момент подала голос маньчжурка. Всё это время она сидела, опустив глаза в стол, то ли думая о чем-то своем, то ли прислушивалась к чему-то ей одной слышимое. И тут вдруг подняла голову, сверкнула глазами и выдала:.

— Я его снова чувствую! Игорь жив и пришёл в себя. Он... очень далеко. Я не знаю...

Лицо князя продемонстрировало целый калейдоскоп эмоций. Удивление — от того, что в его разговор с сестрой без разрешения вклинился кто-то, не входящий в ближний и доверенный круг. Раздражение — когда понял, что рот открыла подданная другой страны, здесь вообще находящаяся на птичьих правах. Недоумение — в тот миг, когда смысл сказанного маньчжуркой был усвоен его сознанием. И, наконец, злость — он не владеет всей полнотой информации, а девчонке из-за реки известно больше, чем ему!

— Яньлинь — якорь Игоря, — пояснила сестра князя, отследившая все изменения на лице князя. — У них связь, которая, правда, не поможет его найти. Но, зато, как видишь, может сказать нам о том, что мальчик жив. И смирись, Николай — она уже член семьи. Это решённый вопрос. Если, конечно, Игорь выживет.

Поярков, глядя на покрасневшую девушку, захлопнул рот. Сделал очень глубокий вдох, задержал дыхание и шумно выдохнул. И только проделав это ещё два раза, довольно спокойным голосом поинтересовался:

— Чего я ещё не знаю?

Сестра князя собралась было что-то сказать, причём, судя по выражению её лица, что-то ироничное, но её опередил Самойлов.

— Кровь же! — сообщил он, хлопнув себя ладонью по лбу.

Все с недоумением обернулись в его сторону, после чего у группы, прибывшей из империи лица осветились пониманием.

— Ну конечно! — выдохнула Яньлинь.

— Ло Яо! — хмыкнул старший Обой.

— Николай, надо звонить императору! — подвела итог этому малопонятного для князя обмена репликами Ирина Олеговна.

— Зачем? — немного растерянно спросил Поярков. Его лицо символизировало всю глубину фразы кого-то из великих, гласящую: «Дети — наше будущее. И живое свидетельство, что будущее уже не наше».

— У Чжу Юаня есть человек, который сможет найти Игоря, — пояснила женщина. — Надо попросить его нам помочь.

Конец второй книги.