— Я тебе говорил, что это он! — шепнул Самойлов.

— Всё-всё! Признаю! Согласись, в такое очень сложно было поверить! — отозвался я так же на пределе слышимости и вновь приложил к глазам бинокль. Усиленный эфирной «линзой», которая ко всему прочему ещё и рассеивала внимание, он давал очень приличное увеличение. Настолько, что можно было читать по губам у людей в здании напротив. Если бы я умел это делать, конечно. Но, к счастью, этого и не нужно было. Глеб активировал какой-то джеймсбондовский приборчик, на который для меня Евсеев поскупился, и мы слышали каждое произнесённое в комнате слово.

В ярко освещённой комнате на двадцать седьмом этаже фешенебельного отеля «Байлянь» находились четверо мужчин. Двое сидели к нам спинами, третий и четвёртый — боком. И вот только что последний вскочил на ноги и повернулся лицом к собеседникам. Соответственно, и к окну, и к нам, наблюдавшим за встречей из окна здания напротив. Здоровенный мужик, плохо умещающийся в синем деловом костюме — ему очень мешала развитая мускулатура. Короткий ёжик почти полностью седых волос, жёсткое лицо воина и неуместно выглядящие на нём очки с прозрачными стёклами. Арцебашев Михайло Генрихович. Бывший воевода благовещенского княжества и один из руководителей благовещенского же филиала Потрошителей.

«Вот мы и встретились! В Гуанчжоу! Кто бы мог подумать? — мелькнуло у меня в голове. — Что ты, интересно, тут делаешь?»

Хотя я и был предупреждён о его возможном появлении, всё равно был изрядно удивлён. По моему мнению, экс-воевода после раскрытия должен был выйти из бизнеса и осесть где-нибудь. А он, напротив, всплыл в компании старого своего подельника. Чудны дела твои, Господи!

— Мы привлекаем к себе ненужное внимание! — пробасил Михайло Генрихович. — Ради чего? Эксперимент прошёл удачно, какой смысл в дополнительных опытах? Пора сворачиваться и уезжать из Гуанчжоу!

Вот как? Так вы уже и отсюда сбегать собрались? Это мы вовремя зашли! Не надо уезжать из Гуанчжоу!

Строил Арцебашев Топляка и сидящего рядом с ним китайца в тёмно-синей пижаме. Беглый Потрошитель недовольно морщился, но при этом безо всякого страха перед громадным магом. Китаец же хранил на лице выражение познавшего истину буддиста.

— Михайло Генрихович, ну к чему эта ваша экспрессия? — голос Топляка я слышал впервые. Глубокий, с бархатистыми нотками светского льва и бесконечно уверенного в себе человека. Сам он был мужчиной среднего роста с широкой грудью и оформившимся животиком. Густые каштановые волосы и седеющая борода делали его похожим на пожилого русского помещика века восемнадцатого. — Мы ведь просто избавляемся от неудачных образцов! Скажите, по вашему будет лучше, если мы оставим их здесь без возможности контроля поведения?

— Сколько ещё у вас осталось? Этих образцов? — снизил тон Арцебашев.

— Трое, — вместо Топляка ответил человек, до сих пор сидящий к нам боком. И сейчас частично скрытый массивной фигурой экс-воеводы. — Всего трое. И я бы их растянул на пару недель, иначе мы точно привлечём ненужное нам внимание.

— Как угодно! — вскинутые вверх руки и выражение лица «да делайте что хотите!» совершенно не подходили гороподобному одарённому. — Лично я беру качественные образцы и уезжаю из империи завтра!

— Перестаньте изображать из себя lancia spezzata [Lancia spezzata (итал.) — буквально, «сломанное копьё». Средневековый термин, которым называли рыцаря без обслуги и сопровождения. В настоящее время используется в значении «фрилансер».], синьор Арцебашев, — проговорил четвёртый. — Вы такой же участник проекта, как и все остальные. Вы согласились с этим, не забывайте.

Тут мои боты дали сбой — часть фразы я не понял, а именно «ланца спецатто». Зато сообразил, что произнесена она была на итальянском — помогло именование воеводы синьором. Да и с недавних пор на итальянскую речь у меня стойка, как у охотничьего пса.

Голос говоривший не повысил, но от его слов дохнуло могильным холодом и очень отчетливой, ощущаемой даже через аппаратуру, опасностью. Проняло и здоровяка — плечи экс-воеводы поникли и он, кажется, стал поменьше ростом.

— Ничего такого я и не имел в виду, — промямлил он. И мне стало очень интересно, кто же такой этот неизвестный, раз его боится один из сильнейших знакомых мне магов. Не дай Бог, опять смертец! — Но проверенные образцы действительно надо вывезти. Нам же с ними ещё работать.

— Михайло Генрихович, я вас понимаю! — подал голос Топляк. — Вы отвечаете за безопасность проекта и, как никто, обеспокоены способом уничтожения бракованного материала. Но поверьте, местные власти и не подумают связать происшествия последних дней с нашей работой. У них есть вполне убедительная версия, нами же им подброшенная, о причинах безумства ванов...

Мы с Глебом переглянулись. Оба, я не сомневаюсь, вспомнили рассказ Луня о спятившем «добряке Юйе», спалившем полицейский участок. То есть, это не эпидемия, как считал Алмаз, обнаруживший в сети целую серию самоубийц. Это дело рук Потрошителей? Но что за «эксперимент» или проект, о котором они постоянно говорят?

— ... вот если бы мы просто оставили мёртвые тела или заставили неудачные эксперименты пропасть без вести, тогда здешняя полиция проявила бы интерес. Всё-таки, ваны...

— А не всё ли нам равно, что там себе надумают жандармы минцев? Мы так или иначе собирались покидать этот город и эту страну! — Арцебашев, судя по тону, очень хотел поскорее свалить из Китая. — Будут нераскрытые дела и куча загадок, но какая нам с того потеря?

— Вот сразу видно, что от коммерции вы человек бесконечно далекий! — раскатисто хохотнул Топляк. — Как же — не будет потери? Нам, простите, товар ещё на рынок выводить! А зачем нам результаты неудачных экспериментов! Чтобы умные люди могли одно с другим связать и прийти к некрасивым выводам?

Да что же вы, сволочи, задумали-то? Что за бракованные образцы и какой товар вы на рынок собрались выводить? Я понимал, что торгуют Потрошители живым товаром, значит и новый «продукт» — люди со способностями, но с какими именно? Они что, научились ванов с ума сводить? И итальянец ещё!.. Опять папист? В прошлый раз нам удалось вскрыть связь Ватикана с Потрошителями. Может и здесь так? И новый «продукт»...

«Что делаем? Атакуем или ждём?» — внезапно вышел на связь Тедань.

Я чуть не чертыхнулся в полный голос, настолько неожиданно прозвучал его вопрос. Какие «атакуем»?! Там четыре человека с непонятным потенциалом. Я только за Топляка и знаю, что он не маг. Да ещё и говорят о чём-то страшно интересном!

«Ждём! — ответил я для всех. — Надо разобраться!»

«Есть второй одаренный?» — не успокоился маньчжур.

Да что ж ты такой непонятливый? Договорились ведь по-человечески, чего под руку лезть?

«Нет достоверной информации,» — подчеркнуто холодно ответил я ему. Чёрт его знает, передаёт ли мыслеречь оттенки эмоций? Мне лично кажется, что да — я прямо чувствую горячее нетерпение Теданя.

«Понял».

Надеюсь, блин! Я из-за тебя часть разговора Топляка с Арцебашевым пропустил!

— По первому вопросу всё решили, — подвёл итог итальянец. — Возражений нет? Прекрасно! Тогда...

— Нас слушают, — заговорил вдруг китаец, сидевший рядом с Топляком. Говорил он на русском, но с акцентом, указывающим на то, что язык ему не родной.

— Что? — Арцебашев даже по сторонам заозирался.

«Как?» — адресовал я немой вопрос Самолову. Тот в ответ только плечами пожал и тут же начал собирать аппаратуру.

— Кто притащил хвост?! — заистерил Топляк. Из его голоса сразу же пропала вальяжность.

— Заканчиваем, — безаппеляционным тоном подвёл итог четвёртый. После чего в гостиничном номере исчез свет. Не погасло электричество, а будто бы возникло чернильное пятно, в котором даже фотоны не могли двигаться.

Самойлов кинул в сумку последнюю коробочку и шепотом спросил:

— Берём или отходим?

Я не успел ничего ему ответить. Предупреждая об опасности, дернулся чёрный жгут в узле дара, и я не раздумывая накрыл нас плотной защитной сферой. Только после этого бросил взгляд в сторону опасности. И обмер. Со стороны гостиницы в наше окно с огромной скоростью летел сгусток тёмно-фиолетового пульсара. Боевого аспекта такого цвета я до сих пор никогда не видел, поэтому, подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, швырнул в его сторону ещё одну полусферу щита.

— Твою мать!.. — выдохнул Самойлов, когда фиолетовый сгусток энергии прошил брошенный щит насквозь и закрыл собой половину нашего окна.

Грохнул взрыв, и нас с Глебом отбросило ударной волной шагов на пять назад. Защитный аспект вроде удержал энергию пульсара, но спиной о стену в коридоре нас приложило изрядно.

— Валим! — игнорируя боль между лопатками, я дал оранжевому цвету напитать мышцы, вскочил на ноги, подхватил под руки сомлевшего напарника и вылетел в коридор. По пути крича по внутренней связи:

«Линь, уходите немедленно! Отбой! Там ещё один одарённый! А может и не один!»

Ответа я не услышал. Едва мы добежали до лифта, как за спиной прогремел ещё один взрыв. Его энергия снесла остатки защитной сферы и буквально закинула нас внутрь висящей на огромной высоте металлической коробочки.

— Вниз-вниз-вниз! — непонятно зачем забормотал я. Одновременно восстанавливая защиту и тыча в кнопку принудительного закрывания дверей. Глеб взирал на мои действия мутным взором и, судя по всему, ничего не соображал.

Наконец створки сошлись, и лифт устремился вниз. Я тут же склонился над напарником.

— Ты как?

— Ты отменил операцию? — едва слышно выдохнул тот. Увидев мой кивок, он спросил. — Какого хрена это было?

Я не стал ему ничего отвечать, привалившись спиной к стене. Лифт вёз нас к земле, слежка за Топляком была провалена, а наши коллеги отходили на оговоренные позиции. Попытка захватить беглеца провалилась с треском и теперь не факт что он высунет нос из своего охраняемого комплекса. А значит моё задание не будет выполнено. Неприятно, но... А, ладно! Живы все — уже плюс! Но как этот китаец нас учуял? Мы же такой расфокус дали!..

«Он нас видит! — прямо в голове возник яростный крик Яньлинь. Меня обдало жаром, будто фиолетовый пульсар всё-таки достал нас, и теперь его пламя поджаривало меня прямо в лифте. — Вступаем в бой!»

— Сможешь бежать? — спросил я у Глеба, глядя как неспешно меняются цифры на табло лифта. Ещё пять этажей.

— Если отстану — не жди.

Бутоны лотосов стояли на одной платформе, внутри которой располагалось здоровенное такое лобби. Полное праздношатающегося народа. Я выскочил из лифта, волоча за собой Самойлова как сломанную куклу. Перепуганные китайцы расступались, тех, кто не успел этого сделать, я просто расталкивал. Сознательно заступившего мне дорогу азиата в форме охранника я просто смёл в сторону наполненной силой рукой — бедолагу унесло метра на три. В голове дятлом долбилась одна только мысль: «Там Линь!»

Промчался до одного из лифтов среднего цветка — вот где пригодилась зубрёжка планов! — я разогнал от его дверей скорее возмущенную, чем напуганную толпу и затащил внутрь кабины Глеба. Ткнул в кнопку двадцать седьмого этажа, и проклятая железяка устроила целое шоу с неторопливым закрыванием дверей. Никто не желает понимать что я спешу! Даже электронные мозги пассажирского лифта заточены на то, чтобы мне помешать!

«Обстановка? Линь? Тедань? Яо?»

«Скорее! Бой!» — лаконично отозвался голос маньчжура.

Почему он ответил? Почему молчат Яньлинь и Ло? Они ещё живы? Просто поглощены схваткой, потому и не отвечают! Пусть так и будет, пожалуйста!

Наконец, дверь пиликнула и стала расходится. Я глянул на Самойлова и понял, что мой напарник сейчас будет только обузой. Видимо, о стену он ударился головой — взгляд его до сих пор был плавающим. Я накрыл следователя сферой и выскочил в коридор, полный гудящего пламени, дыма и льющейся с потолка воды. И перепуганных людей, оказавшихся в самом эпицентре разборок магов.

— Бегом вниз! Все вниз! — рявкнул я. — Прочь отсюда!

Бой шёл слева по коридору, шагах в двадцати. Нарастив на себе полный готический доспех и вооружившись щитом и мечом, я бросился туда, где в дыму мелькали силуэты людей и сполохи применяемых аспектов. Быть запечатлённым на камерах наблюдения я не боялся — систему безопасности отеля удалённо контролировал Алмаз.

«Я в коридоре!» — сообщил я на всякий случай, что бы меня не приложили чем-нибудь свои же.

«Вижу, — отозвался Яо. — Прикрой девчонку!»

Противник отступал и огрызался фиолетовыми пульсарами, чёрными молниями и чем-то мной ранее невиданным — вроде веретенообразных сгустков тьмы, исходящих от размытой человеческой фигуры. Все четверо были здесь. Дальше всех жался к стене перепуганный Топляк, его почти заслоняла та самая фигура, будто сотканная из постоянно меняющейся тьмы, и перекрывали коридор Арцебашев и китаец. Из моих людей на ногах оставались только Яо и Тедань. Маньчжурский маг был сосредоточен на обороне. Крутился волчком, но успевал перехватить все атакующие аспекты, направленные на лежащую у него за спиной Яньлинь. Я накрыл его с сестрой плотной защитной сферой. Мелькнула мысль, что я действую как паладин в какой-нибудь онлайн игре. Ещё бы бафы раздавал!

— Жива? — спросил безопасника, когда тот устало опустил руки, вымотанный постоянной защитой.

— Да. Тень заблокировала её от моего дара, она так и не приняла силу.

Тень? Вот этот клубок тьмы? Заблокировал?.. Как такое возможно? Потом! Всё потом!

С китайцем и Арцебашевым бился обсидиановый копьеносец Ло Яо. Щёголь исчез. Вместо него в коридоре плясал воин в средневековом — чернь и зелень — восточном доспехе и коротким копьём с широким наконечником. Глядя на его невероятно эффективные действия, я понял почему предки вана были императорскими гвардейцами. Такие воины стоили десятка, если не меньше. Он не метал огонь, не окружал себя защитой и не рубил, подобно моему старому знакомцу, всё вокруг зелёными хлыстами чистой силы. Он работал в близком контакте, как обычный рукопашник. С одним исключением: его оружие и доспехи было чистой силой. А ещё он был похож на меня. В смысле, методом применения дара, а не внешне. Он использовал его как я. Визуализировал! И один держал двух очень серьёзных противников.

Копьё рубило аспекты воеводы, отбивало в сторону пульсары китайца, а те, что Яо не успевал блокировать, с влажным шипением гасли, сталкиваясь с его доспехом. При этом он успевал — вот оно кунг-фу в чистом виде! — атаковать противников. И даже наносить им урон. На щеке Арцебашева красовался свежий порез, а правая рука метателя фиолетового огня бессильно висела вдоль тела и заливала пол кровью.

Я встал с ним рядом. Должно быть мы забавно смотрелись вместе — китаец в зеленом наряде терракотового воина и русский в мерцающей голубым готике. Отбил летящее в него веретено тьмы, ударил по воеводе мечом, заставляя отступить того на шаг.

— Ты?

— Я!

На более содержательный диалог нам с Арцебашевым не хватило ни времени, ни дыхания. Да и желания не было, если уж быть честным. О чём говорить с этой тварью? Выспрашивать его о мотивах? Интересоваться как он спит ночами, продавая младенцев? Разве что разозлить, отвлечь... Но я не настолько опытный боец, чтобы и драться, и трепаться одновременно.

Он ударил в ответ популярными среди русских магов чёрными молниями, я закрылся щитом и отмахнулся мечом. Зелёное копье Яо обрубило аспекты воеводы и, крутанувшись, ударило торцом в грудь китайцу. Метатель пульсаров упал на спину, стукнулся о пол головой, но сознания, кажется, не потерял. Ну хоть на секунды две выпал из боя!

Над моим плечом пролетел пульсар Теданя, брошенный, скорее, чтобы отвлечь, чем в надежде нанести урон. Он погас, не долетев до размытой чёрной фигуры около метра. Тень ответила тремя сгустками тьмы, один из которых принял на щит я, второй разрубил Яо, а третий врезался в защитную сферу, окружающую маньчжуров, уполовинив её прочность.

Прежде чем мы успели добить упавшего китайца, тень выпустила мерзкого вида щупальца, которые обхватили поверженного врага и оттащили его назад. Перед нами остался только воевода. На которого мы и обрушили сдвоенный удар меча и копья.

И все-таки Арцебашев был чертовски силён. Вот без дураков! Наши клинки налетели на уплотнившийся перед ним воздух и отскочили, бессильно звякнув. Следом за этим та же самая невидимая стена начала сдвигать нас назад. Медленно, мягко, не нанося вреда, но и не давая и шанса сделать шаг вперёд. Будто рука великана, для которого мы были малыми букашками.

Копьеносец опустил оружие и слегка расслабился.

«Не пробьём. У него от двадцати секунд до минуты. Уйдут,» — мыслесвязью он пользовался с непринужденностью спецназовца. Того самого датского хускарла, для которого капли и были созданы.

Но вот что значит «уйдут»? Хрена с два они у меня уйдут! Но в голове уже всплыли уроки дяди Вани и понимание аспекта, который применил воевода. По сути, тот же «монолит», которым я прессовал дружинников в подвалах княжеской резиденции, но использованный как-то иначе. Не чёрный, как выходил у меня, а совершенно прозрачный. И наполненный такой силой, что пробить его нечего было и пытаться. Один у «монолита» минус — ресурсы организма он жрёт, как «Инфинити» бензин в городском цикле. Было видно, как уже тяжело дышит воевода, сделавший ставку на такое применение дара. И как убегают к лестнице прочие наши противники. Подтверждая слова Яо.

— Что ты тут делаешь? — между тяжелыми вдохами спросил Арцебашев.

— Дрова рублю! — ответил я и, в качестве проверки пару раз действительно рубанул преграду. Ожидаемо безрезультатно.

— Сучонок!

Воевода сжал кулаки. Яо крикнул «закройся». Дар взревел раненым слоном. Не думая, я нарастил ещё один слой защиты между мной и противником. И стена прозрачного воздуха ускорилась в движении, всё быстрее и быстрее, толкая нас прочь от Арцебашева. Ноги скользили по обгоревшему ковровому покрытию, словно по льду, и я ничего не мог сделать. Когда расстояние между нами увеличилось до семи-восьми метров, Потрошитель швырнул в нас пульсар, заполнивший половину коридора, развернулся и побежал за своими подельниками.

«Сожжёт же всю гостиницу, варвар!» — мелькнуло в голове. А тело всё сделало без участия разума. Пусть у меня мало опыта, пусть я чрезмерно расходую силу на простейшие аспекты...Но шар огня был обычного рыжего цвета, а значит сила в нём опасна только для неодаренных. И раззяв. Я набросил на шар огня голубую сферу и стал её понемногу сжимать. Без воздуха — всё-таки «магия — это физика!» — огонь сожрал сам себя за две секунды.

— За ними! — бросил я оставшимся на ногах соратникам.

— Нет, — отрезал Яо. — Сейчас здесь будет полиция. Надо уходить.

Тедань согласно кивнул, подхватил с пола сестру и побежал к дальней лестнице. Я рванул было за Потрошителями, но уже через три шага вспомнил, что нахожусь в чужом государстве, а не дома, где все проблемы с властями можно разрешить парой звонков. И побежал в противоположную сторону. К лифту, в котором оставил Самойлова. Ло Яо шёл замыкающим.

Глупо! Как всё глупо! Этой схватки не должно было быть! С таким раскладом сил нужно было только наблюдать и не вмешиваться. Как этот чёртов китаец с фиолетовыми...

Фиолетовые пульсары? Где я уже слышал о них! Ведь слышал же! Точно!

Майстер Экхарт! Немецкий пророк, когда давал задание своему посланцу! В его мыслях, когда я был им, промелькнуло что-то вроде «у него странные фиолетовые пульсары». А думал он о человеке, которого хотел убить! Это что же — совпадение? Мысль об этом неслабо так меня увлекла, но вот беда — не для неё было место и время. Сделал себе пометку обсудить эту деталь как приоритетную с Ириной Олеговной, и сосредоточился на более насущных задачах.

Из отеля мы выбрались быстро, но не без труда. К счастью, в посольстве сидел отличный хакер, который вёл нас, словно нить Ариадны. Уводил с пути охрану отеля и подъехавшую полицию, сообщал возле каких проходов нет давки, открывал заблокированные двери. У него, как он сказал, было около четырёх минут, прежде чем безопасники отеля хватятся и отключат его от системы. Но мы уложились в три. И тем самым дали Алмазу время запустить в систему вирус, который уничтожил записи с камер.

А вот дальше было сложнее, но мы озаботились и этим, когда планировали пути отхода. Правда, в нашем плане карета скорой помощи с моим денщиком за рулём и двумя маньчжурами-медбратьями должны были просто вынести пленённого Топляка — человеку стало плохо! — но и для эвакуации вполне сгодилась. Подали машину чуть ли не к подъезду, на носилках вынесли Яньлинь, а на меня нацепили дыхательную маску, подключённую к кислородному баллону, и вывели под руки.

К чему такие сложности, если можно просто дойти до машины, неся пострадавшую на руках? Моё лицо, вот к чему! Оно не должно было попасть на уличные камеры, будь неладен технический прогресс в магическом мире! А то ведь возникнут вопросы, отвечать на которые мне совсем не хотелось. Да и моим переговорам и зарождающимся доверительным отношениям с наместником это, как пить дать, навредит! Что вы там делали, Игорь Сергеевич? В казино играли? В тот самый момент? Как интересно! Ответы не будут значить ничего, всё дело в вопросах.

Уличные камеры татарин тоже мог взломать, но сказал, что это оставит слишком много следов. И поставит слишком много вопросов перед компьютерными спецами, которые тут же начнут разбираться в сбое. Хакер, порезвившийся в сети отеля — это полбеды. Спишут на тех, кто устроил разборку на двадцать седьмом этаже. А вот взлом сети городской управы — тут копать будут основательнее.

Так что вышли мы как пострадавшие. Прошли мимо полицейских, уселись в скорую помощь, а на самом деле — обычный микроавтобус схожей с ней модели, но покрытый соответствующей раскраской, и отбыли в посольство. Разбираться в причинах провала достаточно грамотно спланированной акции.

— Погром в «Белом лотосе»! Передел зон влияния криминальных кланов Гуанчжоу или новая жертва «Нового пути»?

— Хватит, Алексей Вячеславович! Мы уже поняли что облажались!

— Да нет же, вы просто обязаны послушать эту чудесную статью в «Уянчэн жибао». Мало того, что это самая оперативная новостная лента города, так ещё и самая осведомлённая. Вот, пожалуйста! «По мнению экспертов уездного полицейского управления, на 27-м этаже „Белого лотоса“ произошло столкновение по меньшей мере шестерых ванов. Об этом свидетельствуют как остаточные эманации дара шести различных аспектов, так и уровень нанесённых гостинице повреждений. Основной версией случившегося полиция считает передел зон влияния криминальными группировками, однако эта версия не единственная...»

— Ну вот видите, они ещё и от нас беду отводят, — не выдержал я. — И ванов своих приплели, и разборки банд. На нас никто и не подумает! Чего вы, право, так завелись?

— Чего я завелся? — возмутился посол. Он уже не выглядел ни добрым дедушкой, ни старой развалиной. Боярин! Лицо раскраснелось, в плечах будто раздался, а на руках нет-нет, да и вспыхивают искры нерожденных пульсаров. Снегирёв был в бешенстве. Впервые я видел дипломата утратившего над собой контроль. — Мальчишки! Шесть разных аспектов в одной схватке между ванами! Какова вероятность такого в империи? Ничтожно малая, вот какая! Любой полицейский следователь, ну подтвердите же, ван Ло! отлично знает, что в бандитских кругах могут быть только стрелки и щитоносцы! Ну максимум ещё берсерки!

Яо неопределенно пожал плечами, как бы говоря «ну, всякое могло быть», но без особой уверенности. Вообще, я заметил, что копьеносец во время разноса, который посол нам устроил по возвращении, посматривал на него виновато и с некоторой опаской. Словно его, уверенно стоящего час назад против двух очень сильных магов бойца, этот старичок мог взять за ухо и оттаскать. Кстати, ярился Снегирёв на меня, но смотрел при этом на вана. Будто именно тот и был виноват в нашей неудачной попытке захватить Топляка. Так взрослые распекают старших сыновей за проступки младших. С тех-то, дескать, чего взять, молоко на губах не обсохло, но ты куда смотрел? Неприятное чувство. К тому же у нас с Яо не слишком-то большая разница в возрасте!

— Это след, Игорь Сергеевич. Явное указание на то, что бой в гостинице проходил не между подданными империи! Что в событиях замешаны, простите, лаоваи! [Лаовай — иностранец, чужак. Часто используется с пренебрежительным оттенком.] Я вас уверяю — эту ниточку полицейские чиновники не пропустят.

Вообще, мы хотели провести разбор полётов, а получился разнос. Когда мы приехали в посольство, Алексей Вячеславович уже кипел, прочитав «новость дня» на сетевой ленте местной газеты. Но спустить пар сразу же ему не позволило плачевное состояние контуженной Яньлинь и до сих пор пошатывающийся Самойлов. А вот когда девушка оказалась в постели, и к ней пришёл целитель из местных, когда Василий немного подлатал Глеба, вот тогда-то посол и «пригласил» нас в свой кабинет.

С одной стороны, по социальному статусу я был выше Снегирёва. А значит он не мог вот так на меня орать. Посол всего лишь боярин и подданный, а я, как ни крути, член правящего дома. С другой же — я был на его земле, в его вотчине и, строго говоря, облажался. И, как знать, не пустил ли прахом годы его работы одним вечерним приключением. Так что с этой точки зрения он вполне имел право смешивать меня сейчас с грязью. Что и делал. Очень умело...

— Давайте от посыпания голов пеплом перейдём к вопросам более насущным, — предложил я, когда посол на несколько секунд замолчал. — Например, что делать дальше? Нужно ли нам совершать ещё одну попытку захвата Топляка? Как распорядиться информацией о неком проекте Потрошителей? И мне вот очень хочется это понять, как нас засекли.

— А ты расскажи поподробнее что случилось. А то я, кроме сарказма Алексея Вячеславовича, ничего не слышала.

Вопрос «матери» прозвучал у меня из-за спины. Я повернулся и встретился взглядом со Снежной королевой, которая, судя по всему, ещё даже не ложилась.

Вот чего её принесло? И так всё достаточно хреново, она что, не понимает что только усугубляет ситуацию?

«А вам нужно это знать?» — спросил я мысленно. А потом сообразил, что мой вопрос услышали все, кроме посла.

«У меня большой опыт, — холодно ответила та. — Может будем говорить вслух, чтобы и Алексей Вячеславович слышал?»

Как ни странно, но помощь Ирины Олеговны оказалась очень кстати. Во-первых, сразу, как она появилась, посол взял себя в руки и сделался очень собранным и деловитым. А во-вторых, «мама», оказывается, понимала как Потрошители нас засекли.

— Есть такой аспект. Довольно редкий, поскольку проявляться лишь у тех, в ком есть хотя бы капля королевской крови. Это, в некотором роде, одно из проявлений пророческого дара. Носитель может заглядывать в будущее и видеть его варианты. В зависимости от силы — от нескольких секунд до нескольких минут.

Я с минуту переваривал услышанное, а потом уточнил.

— То есть получается, что у Потрошителей был человек, который в одном из вариантов будущего увидел, что мы попытаемся захватить Топляка? Он не учуял нас, а просто знал?

Снежная королева сморщила носик. Мои простолюдинские формулировки оскорбляли её аристократический слух.

— Примерно так, да.

— Но откуда вы... — этот вопрос я не решился закончить. Что-то мне подсказывало, что и с начав его задавать, я совершил ошибку.

— Я — пифия. Нас этому учат, — обдало меня холодом её голоса.

А следом пришло на мыслеречи:

«Была пифией...»