— Джейк, — Тим Мак-Ивер стоял в дальнем углу офиса Клингера, стараясь занимать как можно меньше места, и все равно он выглядел виноватым, будто из-за неприличных мыслей.

— Тим.

— Дейв, сколько времени прошло.

— Тим, — Милнер нагнулся и посмотрел под стол. — Где Клингер?

Мак-Ивера разобрал нервный смех.

— Инспектор у начальства. С минуты на минуту вернется.

Они покивали, засунули руки в карманы и пошаркали ногами. Мак-Ивер старательно прочистил горло:

— Думаю, вы слышали, Нейт и я тянем, теперь дело об Арсенале.

— М-да, слышали, — признался Ньюмен.

— Федеральные ребята обкакались, а убирать нам.

— Тяжело, — посочувствовал Милнер.

Мак-Ивер сдвинул шляпу на затылок. Последний, кто еще носит мягкие фетровые шляпы.

— Клингер приказал, чтобы вы, ребята, навалились грудью на дело о парашютисте с террасы квартиры Мак-Алистер. Сделайте мне одолжение, а? Навалитесь. Вы только ничего такого, поймите меня правильно. Просто Нейт и я хотим спокойно тянуть свою лямку и не переживать о том, как вы там стараетесь или нет. Так что, знаете, время от времени позванивайте.

— Верное дело, Тимми, — как бы согласился Ньюмен.

— Что-нибудь хочешь узнать из того, что мы накопали, Тимми?

Ньюмен глянул на Милнера: он что, издевается, передразнивая его уменьшительное «Тимми»? Или… что? Он не знал, «что». Значит, «или» не должно быть. Значит, просто вопрос?

Мак-Ивер сдвинул шляпу на лоб:

— Я так полагаю, вы должны рассказать все, что у вас имеется.

Ньюмен кивнул и посмотрел на Милнера.

Милнер кивнул и посмотрел на Ньюмена.

Ньюмену пришлось расслабиться. Милнеру тоже.

— Ну что? — сказал Мак-Ивер.

Ньюмен поморщился:

— Мы нагребли кучу дерьма.

Милнер продолжал смеяться.

— Даже меньше, чем дерьмо.

Мак-Ивер присоединился к Милнеру и рассмеялся.

— Очень весело, — констатировал он.

— И правда, весело, — согласился Ньюмен.

— То есть… Я хотел сказать… Я думал, вы, ребята, не очень ладите друг с другом, так сказать.

— Правильно, — подтвердил Ньюмен.

— Терпеть не могу этого говнюка, — сказал Милнер.

— Эй, — раздраженно вскинулся Ньюмен.

— Сам ты «эй», — остановил его Милнер. — Я же пошутил. Уже улыбаюсь. Видишь эти зубы?

— На твоем месте я был бы поосторожнее, чтобы не рисковать остаться без них. На твоем месте…

Милнер протянул руку:

— Джейк, остынь.

— И не думаю остывать. Сам остынь. Не говори мне ничего.

— Остынь, Джейк.

— Да, Джейк, — присоединился Мак-Ивер. — Охладись.

— Ненавижу советы охладиться. Мне и так холодно. Терпеть не могу холода.

— Мне насрать на то, что ты любишь, — завелся Милнер.

Ньюмен сунул руку за пазуху:

— Как насчет коленной чашечки?

— Если ты полезешь за своей машиной, Нумз, это будет последнее движение в твоей жизни.

— Не называй меня Нумзом.

Мак-Ивер поправил шляпу:

— Эй, парни!

— В рот тебе ноги, Тимми, — сказал Ньюмен.

— Пошел ты, Тимми, — добавил Милнер.

— Не называй его «Тимми», — придрался Ньюмен, — я с ним работал много раз, имею право так называть. Ты его называй только «Тим». Или «лейтенант». Он намного старше тебя.

— Пошел ты, козел.

— Эй.

— Не толкайся, урод.

— Говнюк.

— Ребята?

— Пидор.

— Онанист ничтожный.

— Ре-бя-та.

— Видел бы ты Дэвида у Фрэнсис Мак-Алистер, Тимми. Он со страху чуть не лишился своего поганого умишки. Еле говорил. Не совсем замолчал, а нес такой понос.

— Эй, не надо никому рассказывать, что случается на работе. Заруби себе на носу. Никому, дошло до тебя? Сечешь, никому?

— Ну, рассказывай-рассказывай.

— Эй!

Мак-Ивер снял шляпу и положил ее на стол Клингера.

— Сейчас кого-то застрелю.

— Отвали, Тимми, — предупредил Милнер.

— Не называй меня «Тимми».

— Отвали, Мак-Ивер, ублюдок!

— Трахал я тебя, Дейв. Дэвид.

Милнер толкнул Мак-Ивера:

— Но-но, ты смотри.

— Эй, не трогай его, Милнер, — предупредил Ньюмен и толкнул напарника.

— Поцелуй меня в жопу, — вернул удар Милнер.

Ньюмен попытался ударить Милнера по голове, но тот оказался слишком высок. Рука скользнула по щеке.

Милнер заблокировал удар и ухватил Ньюмена за голову. Мак-Ивер ударил Милнера.

— Отпусти его, сука, ты же намного крупнее, чем он.

Милнер наотмашь врезал Мак-Иверу. Тот заблокировал Милнера. Они катались туда-сюда по полу, сбивая предметы со столов и переворачивая стулья. Неожиданно открылась дверь. На пороге стоял Клингер.

— Какого черта?

Мужчины расцепились, съежились, одернули одежду, пригладили волосы, смутившись, как подростки, которых застали во время тисканья.

Клингер направился к рабочему столу, сел и пролистал стопку сообщений. Потом вопросительно посмотрел на присутствующих:

— Ну?

Ньюмен взглянул на Милнера, потом на Клингера.

Милнер взглянул на Ньюмена, потом на Клингера.

— Мы первые? — спросили они в один голос.

— Вы, — подтвердил Клингер.

Ньюмен повернулся к Милнеру:

— Ты хочешь начать, Дейв?

— Давай ты, Джейк.

Мак-Ивер удивленно таращился на них. Ньюмен начал:

— В жизни Фрэнсис Мак-Алистер есть один темный год. Она утверждает, что жила в это время в округе Саффолк, писала книгу, мемуары, автобиографию, как угодно. Но была занята чем-то другим, поскольку в это время другой человек жил в ее доме. Айвс его нашел, это художник, он там рисовал и целый год почти никуда не отлучался.

Карен Оберн, которая пишет о политической верхушке в газете Айвса, как-то натолкнулась на него в Новом Орлеане в середине сентября. Он там жил за свой счет и под чужим именем и никому не объяснил, что его туда привело. По этой причине она, Филдс — издатель газеты и Квинлан — редактор решили, что дело касается Мак-Алистер.

Конечно, причастность Мак-Алистер автоматически не следует из того, что он тратил собственные деньги под псевдонимом. Но они рассказали эпизод из жизни Айвса, о его увлечении женщиной, о которой он писал. Дейв об этом знает. Расскажешь, Дейв, об этой женщине, об Айвсе и о том, что случилось восемь лет назад?

— Давай и дальше ты, Джейк! — отказался Милнер.

Мак-Ивер взял шляпу со стола Клингера, до того как последний успел возмутиться ее присутствием, надел ее, поправил поля и удивленно покачал головой при виде такой разрядки напряженности между напарниками. Что это — приход шефа или базар до того — очистило атмосферу?

— Айвс освещал убийство, которое волок Дейв, — продолжал Ньюмен. — Парень возвращался домой и спугнул взломщика. Они дерутся, парня зарезали, взломщика застрелили, оба умерли. Жена парня на все это смотрела. Айвс пошел трахаться с несчастной вдовой. Потом каким-то образом выяснил, что ее рассказ лживый, она и ее муж хорошо знали так называемого взломщика, женщина с ним к тому же еще и трахалась.

Еще один репортер из «Геральд», тоже изучавший это дело, женщина, по неизвестным причинам была убита. Айвс не стал рассказывать полиции, что он выяснил о той вдове. Оберн, Филдс и Квинлан считают, что история снова повторилась с Айвсом. Он, знаете ли, возился с Мак-Алистер, потом что-то о ней узнал, о чем никому не сказал — такой вот он парень, занимался подобными проделками, чтобы контролировать женщин.

Имеется маленькая зацепка. Один из них, с кем Мак-Алистер, знаете ли, делала выходы в свет, Том Мак-Нэлли, кандидат на то, чтобы сбросить журналиста с крыши, утверждает, что не спал с Мак-Алистер. Он — единственный из всего эскорта Мак-Алистер, кто находился в тот момент в городе. Рост у него шесть футов и пять дюймов, вес около двухсот пятидесяти фунтов. К тому же он считает, что никто из «эскорта» с ней не спал.

Карен Оберн — умница, тоже так считает. Айвс и Мак-Алистер не жили, знаете ли, половой жизнью. Я спросил, почему бы — почему такая энергичная, красивая и здоровая женщина — Мак-Алистер — не занимается, так сказать, сексом? Оберн предположила, что причиной может быть СПИД или физический порок, или что-то эмоциональное, например, гомосексуальность или, так сказать, боязнь интимности. Она сказала, что если бы у нее, у Оберн, было что-то подобное, и в то же время она бы рассчитывала на политическую карьеру, то убила бы любого человека, который пригрозил рассказать об этом всему свету.

Это первая версия. Вторая — версия Де Бри, сборщика сплетен для «Геральд». Де Бри утверждает, что Айвс ему рассказал: в тот год у Мак-Алистер был роман с Алом Кобленом…

— Ал Коблен? — Мак-Ивер не сдержался. — Который написал романы о Дике Ричардсе?

— Наверное, — спокойно сказал Ньюмен. — Де Бри что-то такое говорил. Дик Ричардс? Точно. Ты, наверное, читал, Тимми. А я — нет.

— Я их по два раза перечитал, — заявил Мак-Ивер.

— Э-э-э, — Ньюмен посмотрел на Милнера и улыбнулся. Милнер подмигнул ему. Мак-Ивер недоверчиво посмотрел сначала на одного, потом на другого, тряхнул головой и уставился на свой животик.

Продолжайте, пожалуйста, лейтенант Ньюмен, — поторопил Клингер.

— Так. Да. Точно. О’кей. Конечно. Хорошо, дело в следующем. Де Бри считает, что у Мак-Алистер и Коблена был роман. Коблен женат, жена и дети жили в городе, а он — в Шелтер-Айленд. Мак-Алистер утверждает, что в то же время жила в Водяной Мельнице, это совсем рядом. Коблен родился в Луизиане, у него имелось жилье возле Нового Орлеана, где, предположительно, он провел какое-то время с Мак-Алистер, что, вполне возможно, проверял Айвс. Коблен погиб в автомобильной катастрофе, не так ли, Тимми?

Мак-Ивер горестно кивнул, как будто это случилось вчера. Ньюмен пожал плечами:

— Полагаю, так. — За исключением того факта, что Мак-Нэлли, один из эскорта Мак-Алистер, здоровый парень, который легко мог сбросить Айвса с крыши, Мак-Нэлли утверждает, что он был дома, когда Айвс кувыркался. Но швейцар не смог этого подтвердить, поскольку у Мак-Нэлли есть привычка уходить и возвращаться через служебный вход. Не знаю, предложил ли Мак-Нэлли проверить его алиби через швейцара потому, что нечего скрывать, или это просто дымовая завеса. Надо проверить. Все.

Клингер посмотрел на Милнера и поднял брови. Милнер заговорил:

— Перед тем как продолжить, я бы хотел отметить, какой прекрасный отчет дал лейтенант Ньюмен. Ясный, дельный, ни одного лишнего слова.

Клингер поерзал. По его мнению, десять-пятнадцать тысяч слов было сказано впустую. Мак-Ивер вытаращился, он тоже так считал. Клингер сказал нетерпеливо:

— Продолжайте, Милнер.

Ньюмену пришлось улыбнуться. Дейва больше не будет. Теперь есть Дэвид. Милнер продолжал:

— Примерно в то же время, когда Айвс крутил шуры-муры с женой покойника, о котором упоминал лейтенант Ньюмен, у него также была постоянная подружка по имени Кейт Нейсмит. В то время я ее знал и она мне нравилась. Полагаю, она меня тоже помнит, потому что позвонила позавчера. Наверное, прочитала в газете, что я веду дело Айвса. Она сказала, что Айвс послал ей несколько аудиокассет, копии или оригиналы с интервью, которые брал у Фрэнсис Мак-Алистер. Шесть кассет по девяносто минут. Кассеты упакованы в обувную коробку, завернутую коричневой плотной бумагой. Отправлена посылка в пятницу перед тем, как Айвс сделал сальто-мортале, с запиской: «Пожалуйста, передайте тому-то».

После того как она получила посылку, кто-то ей названивает по десять-пятнадцать раз в день, и трезвонит до тех пор, как она выражается, пока она не снимет трубку или не сойдет с ума. В трубке всегда тишина. Кейт считает, что между звонками и посылкой, несомненно, есть связь. Она прослушала только часть пленок и не может точно сказать о содержании. Кейт живет в Хобокене, я попросил ее принести пленки в ее магазин в Три Бе Ка. Но сам попал в пробку и даже не смог перезвонить.

— Все? — уточнил Клингер.

— Все, что нашли, — подтвердил Милнер.

— Я как раз вспомнил еще кое-что, — спохватился Ньюмен, который до сих пор пролистывал записную книжку, — мы все еще опрашиваем людей в здании, где живет Мак-Алистер, и в редакции газеты. Собираем осколки и обрывки с места преступления. Есть новость, которую я узнал перед тем, как идти сюда. Извини, Дейв, что не сказал тебе. Эксперты проверили ключи Айвса, ни один из них не подходит ни к подъезду, ни к двери квартиры Мак-Алистер. Так что способ его проникновения туда становится еще большей загадкой, чем до того. Она же утверждает, что не впускала Айвса. Прости, Дейв, что не сообщил тебе этого.

Милнер извиняюще махнул рукой, он же сам тоже попал в пробку, совсем замотался и знает, что это такое. Взгляд Мак-Ивера говорил, что Ньюмен извинился уже два раза, это более чем достаточно.

Клингер соединил кончики пальцев и посмотрел сквозь них на стол.

— Лейтенант Мак-Ивер, вы рассказали лейтенантам Милнеру и Ньюмену о связи вашего объекта и их объекта?

— Э-э, нет, сэр. Не было возможности, сэр. Я забыл, сэр.

Клингер хряснул кулаком по столу:

— Так расскажите же, мать вашу!

— Да, сэр. Э-э… — Мак-Ивер обернулся к Милнеру и Ньюмену, но глядел при этом на пол. — До того как нам поручили дело об Арсенале, Нейт и я раскручивали дело об убийстве в киношке на Восемьдесят шестой Восточной. Парня замочили из девятимиллиметрового «вальтера». Маленькая гангстерская расправа, так это выглядело, но объект оказался вовсе не бандитом. Просто парень. Эпи… эпидемио… Черт, не выговорю…

— Эпидемиолог, — помог Клингер.

— Спасибо, сэр. Этот парень отслеживал заразные заболевания, Джейк, Дейв. Прикол в том, что зарабатывал штук пятьдесят в год, выполняя исследовательскую работу для медицинского мозгового котла в Белвью. Но у него дома в шкафу обнаружили спортивную сумку с двадцатью штуками. Номера банкнот не засвечены. Кроме того, у него были записаны имя и телефон вашего объекта на карточке в бумажнике и имя вашего объекта в ежедневнике. Они однажды встречались за ланчем у Расти, где-то в сентябре.

— Мы можем взглянуть на этот ежедневник, Тимми? — спросил Ньюмен.

— Попрошу в хранилище. Но не потеряйте — это вещественное доказательство.

Зазвонил телефон. Клингер снял трубку:

— Да?… Пусть идут сюда.

В дверь постучали, когда она открылась, в кабинете появились Джеймс Джонс, за ним — Мэт Мак-Говерн, а за ним — Стив Федеричи, который совсем плохо выглядел.

— Мы бы хотели поговорить с лейтенантом Ньюменом, сэр, — попросил разрешения Джонс.

— Поговорите, — согласился Клингер.

— В чем дело, Джонси?

— Поговорим здесь, лейтенант? — уточнил Джонс.

— Конечно.

— Был звонок для тебя из полиции Хобокена. Один из их объектов имел при себе твою визитную карточку. Газетная репортерша, из компании, которую ты опрашивал в редакции. Карен Оберн.

У Ньюмена мысли путались, он не сумел сразу выделить подлежащее и сказуемое. Но постепенно до него дошло, что фраза составлена верно. Джонс просто выражался хронологически, и все. До него с — трудом доходил смысл сказанного. Джонс не шутил и не собирался шутить. Но его ошарашила такая новость. Трудно поверить, что человек, с которым у тебя возникли отношения, какое-то взаимопонимание, тот, с кем ты говорил об интимных вещах, о сексе и смерти, стал «объектом». Мертвым. Убитым. В таких делах редко сталкиваешься с тихой-мирной смертью по естественным причинам, во сне, в покое. И все-таки он не мог предположить и представить такой поворот.

Проблема состояла в том, что такие люди, как Карен Оберн, с которой у тебя установились хорошие отношения, чаще всего, если бывали не убиты, то умирали в «непокое», если только есть такое слово. Однако есть другие люди, с которыми отношения не налаживаются и даже их вида ты не можешь вынести, они живучи. Да пожелай ты заплатить кучу денег, чтобы от них избавиться (с ними говорить не об интимных вещах, а только грязно ругаться), ничего не получится, они непобедимы, бессмертны, вездесущи, суки. Закон Ньюмена…

— Да. Что еще?

— Ее убили выстрелом в затылок. Профессиональная работа. «Деревяшка», похоже, но эксперты разбираются пока. Тело, должно быть, пролежало сутки. Холод, знаете, сохранилось хорошо, но трудно найти приличных судебных медиков. Особенно в Джерси.

— Ничего мне не говорите, я угадаю, — встрял Милнер. Он достал блокнот и быстро пролистал.

— Ее нашли внутри или возле дома восемьдесят девять по Парковой улице или авеню, или что-то связанное с парком.

Джонс тоже полистал записную книжку:

— На пустыре около дома восемьдесят девять, Парковая авеню, да. Эксперты считают, она получила пулю у подъезда этого дома, когда звонила или стучала, видимо так. Потом тело оттащили на пустырь и завалили каким-то хламом, накрыли тряпьем или чем-то в этом роде.

— Не говори мне, я сам угадаю, Дейв, — высказал предположение Ньюмен. — Парковая авеню, восемьдесят девять — это адрес Кейт, э-э, Нейсмит, да? Я прав или нет?

Мак-Ивер снова покачал головой. Милнер убрал блокнот.

— Ну, как дела, Фед?

Федеричи не сразу осознал, что Милнер обращается к нему. Он думал, что в комнате появился какой-то «фед» (на местном полицейском жаргоне — агент одной из федеральных служб — ФБР, Казначейской охраны или Ц-мать его-РУ). Нет, его дела не совсем хороши. Спасибо. Какого черта, что может быть хорошего, если женщина с телом, достойным главного разворота в «Плейбое», вся в движении, у которой было все: груди, ноги, лодыжки, ключицы, запястья, в которую он неприлично влюблен, — теперь мертва, дырочка от пули за левым ухом, как у какого-то придурка, а не существа, одетого (он никогда не видел, но уверен) в лифчик, пояс и множество других приспособлений, и…

— Я, в общем, в порядке. Просто мы, знаете, встречались с ней, говорили с ней…

«И чувствовали ее запах, слышали скольжение ее чулок, позвякивание драгоценностей, браслетов, видели трепет плеч, покачивание бедер, блеск волос, все-все-все», — подумал он, вслух же сказал:

— Мы знали ее, я и лейтенант Ньюмен.

Милнер глянул на Федеричи, мол: «Ну и хрен с того?». Потом перевел взгляд на Джонса:

— Попросите ребят из Хобокена прислать баллистические данные на ту «девятку», если это действительно она. Почти уверен, что объект Тимми обработан из той же машинки.

— Кто такой Тимми? — спросил Джонс.

— Вот — лейтенант Мак-Ивер.

— О, извините, лейтенант, — Джонс щелкнул пальцами, — ваш объект — это парень в киношке с попкорновой коробкой на голове?

Мак-Ивер, подтверждая, кивнул.

— Еще раз, как его имя?

— Корри. Майкл Корри. Он, м-м, ученый, отслеживал заразные болезни.

— Эпидемиолог, — уточнил Джонс.

Мак-Ивер кивнул.

— Дейв? — обратился Ньюмен.

— Да, Джейк? — дружелюбно отозвался Милнер.

Джонс, Федеричи и Мак-Говерн переглянулись, потом посмотрели на Мак-Ивера, который запрокинул голову и почесывал подбородок, избегая смотреть на них.

— Почему ты решил, что одна и та же «девятка» была использована в случае с Оберн и Корри?

— Ты навел меня на эту мысль, Джейк, — объяснил Милнер. — Ты только что повторил слова Оберн: почему Мак-Алистер не ведет сексуальную жизнь, не по причине ли какой-то болезни? Возможно, этот парень, Корри, точно знал, что там есть какая-то болезнь, и его убили за осведомленность. Может быть, Карен Оберн что-то пыталась раскопать, относящееся к этому же. Ее тоже убили.

— Может, и Айвс упал, или прыгнул, или его столкнули за излишнюю осведомленность.

Милнер кашлянул:

— Да.

Ньюмен улыбнулся:

— Да.

Джонс, Федеричи и Мак-Говерн снова переглянулись и посмотрели на Мак-Ивера, который сидел с таким видом, будто хотел сказать: «Какого хрена вы пялитесь?». И они прекратили переглядываться. Клингер вздохнул:

— Все закончили?

Присутствующие стали пожимать плечами, кивать, шаркать, ерзать, крутить головами, разминая затекшие шеи.

— Да.

— Все, инспектор.

— Да.

— Да, сэр.

— Да.

Клингер поднялся:

— Как вы думаете, куда я сейчас пойду, пока вы, ребята, резвитесь в снегу? Я иду в Сити-Холл объяснять его превосходительству господину мэру, как столько дерьма навалилось за такое короткое время в такую погоду.

Он ушел.

Секунду спустя Милнер окликнул:

— Фед?

— Да? — отозвался Федеричи.

— Кейт Нейсмит, женщина, живущая по тому адресу, где убили Карен Оберн, и владеющая магазином в Три Бе Ка, «Le Peau Douce», женское белье, на углу Западного Бродвея и Томас. Ты должен поехать туда…

— Что у нее? — переспросил Федеричи.

Милнер прищурился:

— Что?

— Какой у нее магазин?

— Следи за моими губами: нижнее белье.

Федеричи вынул записную книжку.

— Бродвей и Томас?

— Западный Бродвей и Томас.

— Западный Бродвей и Томас.

— Le Peau Douce.

— Ле… По… Дус…

— Найди ее… — попросил Милнер.

— Да.

— Убедись, что ей ничто не угрожает…

— Да.

— Если что, оставайся с ней…

— Да.

— Дай мне закончить фразу, Фед.

— Простите, лейтенант.

— Если нужно, оставайся при ней. Позванивай каждую пару часов… Чего ты ждешь?

— Все?

— Все.

Федеричи отдал честь и ушел с двойной скоростью. Милнер передернулся:

— Должно быть, это сизигия. Я считаю, что Клингеру нужно объяснить эти дела перед мэром сизигией, но такой юмор нуждается в предварительной смазке.

— Как ты сказал? — не понял Ньюмен.

— Сизигия. Редкое противостояние Земли, Солнца и Луны, вызывающее усиление приливных сил. Вдобавок, Луна сейчас в перигее, в самой близкой к Земле точке, и это еще больше усиливает приливы. Приливы по всему миру в среднем на семь футов выше нормы. В местном масштабе сизигия совпала с большой бурей, в результате сила зла вырвалась на волю.

— Откуда ты знаешь всю эту химию, Милнз? — спросил Ньюмен.

Милнер пожал плечами:

— Я вычислил, что ты тоже подхалимажем пробиваешься в отдел краж картин, так что стал интересоваться другими областями знаний.

Ньюмен со смехом нанес слабый хук слева в предплечье Милнеру.

— Ты — глупый козел.

Милнер ответил мягким апперкотом справа.

— Ублюдок.

Они рассмеялись, обнялись и вышли из офиса.

Джонс, Мак-Говерн и Мак-Ивер не хотели друг на друга смотреть.