Егор работал менеджером по продажам в небольшой компании. Зарплату получал маленькую: хотел сделать карьеру, но перспективы были туманные. Он жил в однокомнатной квартире в спальном районе Москвы с вечно хлопотавшей по дому мамой – энергичной женщиной, любившей одеваться в красные вещи. Все часы на ее руке, как она сама заметила, начинали спешить. Егор же пошёл в отца: был мечтательного склада ума, много читал, сам писал стихи:

«Я так устал от повторенья драмы:

От слез и жалоб нежных дев,

Но ищущий намек Прекрасной Дамы,

Развенчивал Случайных Королев».

Случайных Королев, надо сказать, было не много, точнее: всего одна: невысокая, молчаливая девушка из кулинарного техникума по имени Галя. Разговор Егора с ней не клеился, к тому же в парке, где они гуляли, навстречу им попадались девушки все, как на подбор, длинноногие. Больше с Галей Егор не встречался.

Вообще Егор не любил, как он говорил, суетиться, но периодически (все-таки гены матери) он развивал бурную деятельность: ходил на выставки, учил английский, устраивал выезды с друзьями на природу. Он хотел двигаться вперед, развиваться, достигать новых горизонтов, чего-то добиваться в жизни.

В один из таких моментов он обратил внимание на рекламу в интернете: тренинг личностного роста.

Ему стало любопытно, что это такое? Он хотел расти, как личность. Это ему подходило. Один его знакомый рассказывал, что испытал на таком тренинге большой душевный подъем, и особенно был рад, что нашел там новых друзей. На другой день Егор отправился по указанному адресу. Это был какой-то НИИ. Егор спросил у вахтера с зачесанными назад густыми и белыми, словно синтетическими волосами, где проходит тренинг. Вахтер сказал, что в актовом зале на втором этаже.

Егор поднялся на второй этаж. На двери зала висел клочок бумажки, на котором значилось мелкими буквами: Тренинг личностного роста.

Егор открыл дверь и вошел. Ярко освещенный зал был пуст, однако, что удивительно, в нем стоял шум, который производит толпа, когда многочисленные голоса, покашливания, смех сливаются в одно гудение. И это была не запись. Вдруг грянули аплодисменты невидимой публики, вызывающие кого-то на сцену. Егору стало жутко: что за сущности рукоплескали в этом зале!

Неожиданно его кто-то потянул за рукав. Егор повернулся и увидел плотного бородатого человечка ростом не больше метра в костюме и галстуке. Он смотрел на Егора снизу вверх своими быстро бегающими глазками, выдающими волнение, как отнесутся к его необычной внешности. Но Егор вел себя спокойно, с любопытством разглядывал человечка, и тот расплылся в улыбке, показав, что у него нет одного зуба. Человечек не был карликом (у карликов несоразмерно большая голова), пропорции тела у него были как у обычных людей, просто он имел маленький рост. Если предположить, что гномы существуют, решил Егор, то перед ним гном.

– Здравствуйте, ― прозвенел довольно громко гном своим тонким голоском, ― меня зовут Алекс, мы очень рады Вас видеть.

На его голос, как по волшебству, над спинками кресел стали появляться бородатые рожицы, через несколько секунд сотни глаз были устремлены на Егора. Несколько гномов выглянули в проход между креслами и тоже смотрели на новичка. Оказывается, гномов был целый зал: это они смеялись, шушукались и рукоплескали, хорошо хоть нет никакой мистики, подумал Егор.

– Вы правильно сделали, что пришли к нам, ― сказал Алекс, ― заниматься саморазвитием необходимо, мы Вам поможем.

Шустрые гномы высыпали в проход между кресел: тут были и молодые и старые, но больше молодых, с бородами окладистыми и клинышком. Гномы окружили Егора и тянулись к нему ручками с короткими пальчиками, как будто впервые видели человека и хотели прикоснуться к этому, в их понимании, чуду природы. Егору они напоминали непоседливых детей, которым все надо и до всего есть дело.

– Вы с нами? ― заглядывал в глаза Егора молодой гном с горбинкой на носу.

– Садитесь в первый ряд.

– Здесь здорово!

– Вам понравится, ― сыпалось на Егора со всех сторон.

– Как Вас зовут? – строила Егору глазки-бусинки женщина-гном.

– Егор.

У Егора было ощущение, что его здесь давно ждали, и как много он потерял, что не пришел сюда раньше.

– Садитесь, садитесь, ― закричал гномам Алекс, ― сейчас начнется.

И действительно зазвучала музыка и на сцену вышла кудрявая и розовощекая девушка-гном: впрочем, если бы она надела штаны и приклеила бороду, она мало бы чем отличалась от других гномов.

Все поспешили занять свои места: Егор сел в первый ряд на деликатно освобожденное ему кресло.

– Эльза, Эльза, ― пронеслось по залу.

– Каждый может стать лидером, ― сказала Эльза, ― вы хотите быть лидерами?

– Да, ― загремел зал.

– Наш тренинг поможет повысить вашу самооценку, повторяйте за мной: Мы хоти расти, как личности!

Гномы хором подхватили;

– Мы хотим расти, как личности. Мы хотим расти, как личности!

– Повторяйте еще, ― крикнула Эльза, ― мы хотим расти, как личности.

Гномы ревели:

– Мы хотим расти, как личности!

– Вы не уверенны в себе, у вас неприятности на работе? Мы научим вас мыслить позитивно, вы станете более эффективными и добьётесь больших успехов.

Гномы поднялись со своих мест и хором скандировали:

– Мы хотим расти, как личности! Мы хотим расти, как личности!

Может они не выросли еще как личности, но ростом гномы однозначно стали выше, потому что расправили плечи. Егор, увлеченный всеобщим порывом, почувствовал, что на него тоже накатывается волна ликования: лица гномов светились счастьем! Слова лидер, эффективность, позитив, произнесенные Эльзой, заряжали энергией и направляли на великие свершения. Егор ощутил единение с присутствующими в зале, он тоже невольно шевелил губами: мы хоти расти, как личности! Он почему-то не задавал себе вопроса, что гномы понимали под этим, ему просто хотелось повторять эту фразу. Казалось бы, и так ясно, что нужно идти, не смотря на препятствия, к цели, но важно, чтобы кто-то сказал тебе об этом. Сказал, что ты лучший, вселил уверенность, что ты можешь добиться того, чего хочешь. Даже ради этого, подумал Егор, стоило придти на такой тренинг. Егору казалось, что он сбросил с себя оковы, что бы гордой поступью шагнуть в прекрасную даль. Теперь все будет хорошо, ему скажут, что надо делать и направят на правильный путь!

– А теперь посмотрим, кто сегодня станет лидером, ― Эльза ушла за кулисы.

Возбужденные гномы по ступенькам стали подниматься на сцену, как только там собралась толпа, гномы принялись толкаться, и те, кто не мог удержаться на краю сцены, падал вниз. Крик и визг наполнили зал: кто-то толкался со щенячьим восторгом, кто-то с угрюмой решимостью на лице безжалостно сталкивал других гномов в пропасть. Под сценой образовалась куча-мала. Сброшенные лезли обратно, идя по головам, и стараясь вырваться из цепких рук соперников – все хотели быть лидером. В конце концов, на сцене остался только Алекс, столкнув последнего своего конкурента.

Эльза вышла из-за кулис и подняла его руку:

– Вот лидер!

Толпа заревела:

– Лидер, лидер!

Алекс смотрел на море голов у своих ног счастливым взглядом.

Затем Эльза разбила гномов на группы. Они занялись упражнением «подводная лодка». Всем раздали по 5 желтых кружков, и каждый должны были своим умением или хитростью выманить эти кружки у других. С «подводной лодки» спастись мог только тот, у кого этих кружков будет больше. Опять победил Алекс, который стал доказывать, что «подводную лодку» лучше не покидать, а правильней потратить кружки на полезные вещи: шариковую ручку, брелок или что-нибудь другое. Были и другие задания, например собирание ртом бумажек, гномы, стоя на четвереньках, собирали скомканные бумажки со сцены.

После тренинга к Егору подошла Эльза, звонко стуча каблучками по полу. Губы Эльзы были крепко сжаты, наглядно демонстрируя ее волю. Маленькие блестящие глаза смотрели строго.

– Здравствуйте, ― сказала Эльза, ― Вам понравился наш тренинг?

– Да.

– А какие у Вас проблемы?

– У меня нет проблем. Все хорошо.

– Но хотелось бы, конечно, чтоб было лучше?

– Хотелось бы, – согласился Егор, потому что глупо было это отрицать.

– Обычно к нам приходят люди, которые считают, что жизнь не удалась, ― усмехнулась Эльза, ― Вы, наверняка, тоже так думаете, просто не говорите. Вам надо избавиться от этой мысли. Для этого я предлагаю Вам пройти индивидуальный тренинг.

– А что надо делать?

– Ничего сложного: лечь в гроб.

– То есть умереть? – удивился Егор.

– Нет, конечно. Вы ляжете в гроб живым. Мы опустим гроб в могилу, но через минуту поднимем и откроем крышку. Это лучший способ обнуления неврозов.

– У меня нет неврозов.

– В Вас умрет то, что Вы хотите закопать в землю. Я предлагаю сделать это прямо сейчас. На кладбище у нас все готово.

Егор задумался: время было позднее, к тому же он первый раз видел этих… гномов. Одно дело наблюдать за их занятиями, а другое самому принимать в этих занятиях участие, да еще ложиться в гроб. Но ему тяжело было признаться, что он боится.

– Вы встанете из гроба другим человеком, ― Эльза, видела, что Егор колеблется, ― и Вас непременно после этого ждет успех в жизни.

– Это древний ритуал, ― уговаривал Егора Алекс, ― он существовал во многих культурах.

– Мне не нравится такой ритуал.

Егор подумал, опасно играть такими вещами, того и гляди беду на себя накликаешь. Но гномы продолжали уговаривать:

– Вы ничем не рискуете, в любой момент можете поднять крышку гроба.

– Поверь нам, это отличный тренинг: ты почувствуешь любовь к жизни! Она заиграет для тебя новыми красками.

Егор был покладистым человеком. В конце концов, встретили его очень хорошо. Он считал себя даже чем-то обязанным гномам, которые с распростертыми объятиями приняли его в свою семью. Отказаться от их предложения, значило потерять новых друзей. К тому же он хотел снова ощущать радость от каждого мгновения жизни. Последнее время, он заметил, что стал как-то равнодушно смотреть на небо. Хотя помнил, с каким удовольствием в юности разглядывал облака, особенно если они необычной формы.

Одним словом, Егор согласился. Действительно, он ждал от тренинга преодоления своей слабости, избавления от страхов, а это был как раз тот случай, когда ему понадобится само-мобилизация.

– Отлично, я жду вас на кладбище, ― улыбнулась довольная Эльза.

В сопровождения Алекса Егор спустился на проходную НИИ. Вахтер уже покинул свой пост, но входная дверь была открыта. К ним подъехал автомобильчик ситроен, за рулем был гном с горбинкой на носу. Он пригладил свою бороду и кивнул за плечо, приглашая садиться. Егор едва втиснулся на заднее сиденье, Алекс пристроился рядом.

Они ехали по ночному городу. Вязь неоновых огоньков опутывала деревья, которые казались фосфорицирующими гнилушками. Неоновые лампочки были и на фасадах домов и в витринах магазинов – весь город фосфорицировал, словно деревянные развалины, по которым несся поток гробов, за городом этот поток разделялся на части, и гробы припарковывались на разных близлежащих кладбищах. А утром гробы возвращаются обратно, и из них выходят прошедшие тренинг люди.

– А ты ложился в гроб? – спросил Егор Алекса.

– В этом нет необходимости. Гномы и так подземные жители. Мы проходим сквозь толщу земли и очищаемся, один раз, правда, я разбил голову о гранитную плиту, но сам виноват: шел на большую глубину.

–Зачем?

– Хотел красивую саламандру схватить за хвост, она высоко поднялась по жерлу вулкана.

– Зачем тебе саламандра?

Алекс сделал паузу:

– Хотел подарить Эльзе.

– Ты ее любишь?

– Да.

– А она тебя?

– Считает, что любовь и все такое мешает ей расти как личность.

– Это же не так, ― сказал Егор.

– Я знаю.

– Да нос просто задирает, ― решил Егор.

– Она настоящая принцесса! – вздохнул Алекс.

Машина остановилась у прилавка, на котором днем продавали искусственные цветы. Алекс повел Егора по дорожке разделяющей участки. Егор косился на памятники: как правило, черный кусок мрамора с фотографией или выгравированным на нем портретом и годами жизни, но в рассеянном свете Луны не различал лиц, словно стертых уже временем. Луна серебрила верхушки растущих на кладбище елочек, несколько березок поблескивали листочками, которыми играл ветер. По всему небу протянулся Млечный Путь: звезды, усевшиеся на гигантскую ветвь Мирового дерева. Вдалеке протяжно и печально завыла собака, пугая своей осведомленностью в потусторонних делах.

Алекс и Егор свернули с дороги. На свежевырытой земле стоял гроб. Вокруг него копошились с трудом различимые в полумраке гномы: они докапывали могилу, поправляли ремни, которыми будет опускаться гроб, деловито сновали среди могил – развив кипучую деятельность. Ростом с надгробье они были заметны только с близкого расстояния, и шум, производимый ими, наверное, сильно бы удивил заснувшего и неожиданно проснувшегося на кладбище пьяницу.

– Готово, ― раздался из-под земли глухой голос.

Через несколько секунд из могилы выбрались два гнома.

К Егору подошла Эльза:

– Не будем терять времени, ― её глаза зловеще блеснули.

Егор оглянулся вокруг: гномы подступили к нему со всех сторон. Он медлил.

– Ну что ж ты? ― сказала Эльза, ― назвался груздем, полезай в кузов.

Егор вздохнул, и лег в гроб. Он еще раз вдохнул полной грудью воздух наполненный запахом кладбищенского разнотравья. Только сейчас он стал понимать, какое это счастье дышать! Из могилы на него повеяло сыростью погреба.

– Давайте крышку, ― приказала Эльза гномам.

Егор мгновенно погрузился в темноту, он почувствовал, как гроб закачался и рывками стал опускаться в могилу. Ужас-то какой, подумал Егор, зачем он только на это согласился. Он почувствовал толчок: гроб достиг дна могилы. Господи, подумал Егор, знала б мама, где я сейчас нахожусь. Тесно-то как, но дышать пока можно. Эльза говорила: всего одна минута. Егор начал мысленно считать: раз, два, три… двести: он прекратил считать. Время шло, а его не поднимали. Дышать становилось трудней.

– Эй, ― крикнул Егор.

Он попытался приподнять крышку руками, но как только крышка немного поддалась, на нее сверху упало что-то тяжелое. Егор ничего не мог сделать, он был погребен заживо. Проклятые гномы, обвели его вокруг пальца. Получается, человека можно убедить в чем угодно, главное, найти подход. Самому лечь в могилу – это конечно сильно! Совершенно нелепая смерть! Егор стал стучать в крышку гроба, но ничего не изменилось.

Ему однажды пришло на ум сравнение жизни с экзаменом. В начале жизни, как в начале экзамена, ты уверен в своих силах (знаниях), и рассчитываешь только на пятерку, но по мере того, как экзаменатор (жизнь) задает дополнительные вопросы, уверенность пропадает, кризис среднего возраста – это согласие на твердую четверку. А под старость ты с тоской думаешь: хоть бы поставили троечку, и внутренне соглашаешься, что совершенно не разбираешься в теме: столько у экзаменатора заковыристых вопросов. Ситуация, в которую попал Егор, это один из таких заковыристых вопросов. Теперь он думал только об одном: лишь бы выбраться из горба.

– Эй, ― снова закричал, как ему показалось, Егор, но на самом деле просто прохрипел.

Его словно, наконец, услышали. Гроб дернулся и стал подниматься. Очень медленно, и все-таки Егор начал путь наверх. Гроб наклонился: Егор уперся лицом в правую стенку. Гроб выровнялся и замер.

Крышку гроба подняли, и Егор сделал глубокий-преглубокий вдох, он как будто вынырнул из воды после длительного погружения. Торжественно застрекотала где-то рядом цикада. Соловей запел гимн жизни в радостном опьянении любви, сообщая всему миру о только что зародившемся чувстве. Как прекрасны были эти первые, услышанные им, звуки Земли после возвращения из гробового плена.

Над Егором склонились бородатые лица: в его глаза ударил свет фонаря. Он зажмурился.

– Жив, ― сообщила другим гномам Эльза.

Дремавший на соседней могиле, пьяница проснулся и, увидев, как Егор встал из гроба, произнес:

– Началось… воскрешение мертвых.

Охваченный ужасом, пьяница словно прирос к лавочке.

– Ну, что… хорошо жить? – усмехнулась Эльза.

– Я и так это знал, ― буркнул Егор и пошел прочь.

– Вы к нам еще придете, ― повис кто-то у него на руке.

– Мало поиздевались? ― сказал Егор.

Весь следующий день Егор клевал носом на работе. Вечером, когда он вышел из метро, то решил не ехать на маршрутке, а пройтись через парк. Цветочные орнаменты, подстриженные газоны радовали глаз объединенным старанием природы и ландшафтных дизайнеров. На дорожку парка с дерева спрыгнула белка, она схватила лапками в рыжих перчатках семечку и бросилась наутек со своим приобретением, распушив хвост цвета сухой хвои. В конце аллеи был фонтан. Его струи соединялись вверху в пенистую шапку. Когда Егор проходил мимо, порыв ветра окатил его брызгами: словно в лицо и руки разом вонзились сотни маленьких иголочек. Неожиданно за аккуратно подстриженным кустарником он заметил две бородатые головы. Гномы – сразу подумал Егор. Две дорожки сходились: Егор шёл по одной, гномы по другой. Через несколько метров они должны были встретиться. Егор замедлил шаг, после ночного приключения, меньше всего на свете ему хотелось видеть гномов. У него начиналась дрожь, стоило ему вспомнить тренинг в гробу. Хорошо, что все обошлось, ведь мог бы заикой стать, или вообще с ума сойти. Но вот опять эти гномы. Преследуют его что ли? Егор подошел к перекрестку: гномы оказались армянами. Егор заулыбался и отвернулся в сторону, чтобы два невысоких носатых армянина не подумали, что он смеется над ними.

Егор скользил взглядом по лицам прохожих, отмечая бородатых, иногда отвлекался на симпатичное личико идущей навстречу девушки, он не сразу обратил внимание на поскрипывание, которое доносилось сзади. Ему показалось, что кто-то догоняет его на протезе, и он обернулся посмотреть. За ним ехала Эльза на детской машинке с педалями, чуть отставая, на такой же машинке ехал Алекс. Так и есть: гномы его преследовали. Он, наивный, думал, что больше их никогда не увидит, а это секта: раз пришел, теперь не отвертишься.

– Добрый день, ― поздоровалась Эльза.

Яркие краски брызгали с ее лица: румянец, голубые глаза.

– Здравствуйте, ― сухо поздоровался Егор.

Машинка Эльзы поравнялась с ним:

– Как настроение?

– Плохое, ― буркнул Егор.

– Это понятно, ― сказала Эльза, ― десять часов на работе. Дома каморка – четыре стены.

– Я гуляю по парку, ― возразил Егор.

– Летом, а осенью или зимой? Ты, наверняка, считаешь, что тебе не хватает свободы.

– Что вы от меня хотите?

– Тебе надо пройти еще один тренинг.

– Нет уж, с меня хватит.

– Это хороший тренинг, ― настаивала Эльза.

– Оставьте меня в покое, ― крикнул Егор.

– Мы хотим тебе добра.

– Я уже пожалел, что к вам пришел, ― Егор сделал попытку пойти в другую сторону, но в этот момент произошло ДТП: велосипедист на перекрестке врезался в машинку Алекса. Алекс подставил её под удар, прикрывая Эльзу: велосипедист ехал на большой скорости. Машинка Алекса перевернулась, гном лежал под ней и стонал. Егор помог ему выбраться и положил легкого, как ребенка гнома на газон.

Эльза обругала велосипедиста, потиравшего колено:

– Разиня, ― подъехала и спросила у Егора:

– Как он?

– Нос разбил, ― ответил Егор.

– Ничего, до свадьбы заживет, ― засмеялась Эльза, и закрутила педалями.

Алекс со стоном приподнялся на локте и смотрел ей вслед, вытирая кровь из носа.

Егор порылся в карманах:

– Эх, платка нет.

– Уже проходит, ― Алекс сел на газоне.

– Извините, ― велосипедист поднял велосипед, переднее колесо которого все еще крутилось, и, прихрамывая, заковылял по аллее.

– Голова кружится, ― сказал Алекс.

– Может сотрясения мозга? ― предположил Егор.

– Мне надо выпить, ― Алекс поднялся на ноги, ― пойдем бар.

Еще минуту назад Егор не поверил, если бы ему сказали, что он пойдет в бар с гномом, но вот шёл: он не смог отказать пострадавшему.

В баре было малолюдно: одна молодая пара потягивала коктейли через красные трубочки. Парень и девушка облокотились о стол и смотрели с близкого расстояния, словно близорукие, стесняющиеся надеть очки, хотели рассмотреть друг друга. Рыжий бармен в белой рубашке с короткими рукавами протирал и рассматривал на свет стаканы, как будто пытался определить поддельные они или брильянтовые.

Алекс взял виски, Егор попросил себе красного вина. Они сели за столик, при этом у Егора было ощущение, что он говорит с подглядывающим ребенком: из-за стола были видны только глаза и нос Алекса.

– Ты слышал, ― сказал гном, ― Эльза поинтересовалась, как я чувствую? Она ко мне не равнодушна.

– На её месте, я проявил бы больше внимания: ты практически прикрыл ее собой.

– Ты не знаешь Эльзу. С ее стороны это исключительное расположение.

– Я рад за тебя, ― хмыкнул Егор.

– Моё сердце разрывается от любви к ней.

– Все у вас будет хорошо, ты же говоришь, что она тоже относится к тебе не так, как к другим.

– Это так, но обычно на это не показывает.

– Ничего, ты непременно завоюешь ее сердце.

– Я стараюсь.

– Это заметно: женщины любят лидеров. Ты вообще молодец, давай выпьем за тебя.

– Спасибо.

Егор и гном чокнулись и выпили:

– За то, чтобы у тебя все получилось.

– Ты даже не представляешь, какая Эльза умная, ― продолжал нахваливать Эльзу Алекс, ― мы гномы видим клады под землей, но только Эльза может сразу сказать какого века этот клад. Она диссертацию защитила по золоту скифов.

– Да вы гномы наверно очень богатые, вон бери любой клад.

Алекс замотал головой:

– Мы только охраняем клады: таков древний закон.

– Ну, давай выпьем за Эльзу.

Они чокнулись, причем Егору пришлось привстать, чтобы дотянуться до рюмки Алекса, и снова выпили.

– А ты славный парень, ― сказал довольный Алекс.

– А Вы гномы забавные, ― улыбнулся Егор.

– Да, кое-какие способности у нас есть, но людям дано неизмеримо больше, поэтому мы и занимаемся тренингом, чтобы расти как личности.

– Это я уже понял.

– Ты должен еще раз придти к нам.

– Мне кажется, я уже после первого раза вырос как личность.

– Эльза считает, что тебе надо пройти еще один тренинг.

– Мне и одного хватило.

– Но я прошу тебя.

– А ты что так печёшься?

– Я должен тебя привести, я же лидер.

– Мне совершенно не хочется идти в вашу секту.

– Эльза будет довольна, если я тебя приведу.

– Ох, уж эти влюбленные, а обо мне ты подумал?

– Тренинг пойдет тебе только на пользу.

– Ну, не знаю.

– Я тебя прошу.

Егор уже изрядно напился, им овладело чувство благости, которое переросло в желание всех сделать счастливыми, а гномы такие смешные со своими потугами личностного роста, хотя у них все как у людей и влюбленность, и страдания. В конце концов, он остался живым после тренинга в гробу, не оставили его в могиле навечно.

– Хорошо, ― согласился Егор, ― умеете вы гномы уговаривать.

– Значит, придешь? – обрадовался Алекс.

– Приду.

– Обещаешь?

– Да.

– Ну, давай еще выпьем и пойдем.

Они выпили. Егор встал из-за стола, но вынужден был на него опереться, чтобы не упасть. Алекс тоже с трудом держался на ногах. Покачиваясь и, поддерживая друг друга, человек и гном двинулись к выходу.

На улице уже стемнело, загорелись окна в домах. Люди шли навстречу неторопливым шагом наступившего вечера. Мотыльки, приплясывая в воздухе, летели к гибельному фонарю. Егор вспомнил свои стихи:

«Ночью, когда фонарей много,

Я разделяюсь на тени,

И становлюсь шестиногим

Врагом заблуждений».

«Когда б имел златые горы и реки полные вина», – запел Алекс тоненьким дребезжащим голоском.

Человек и гном шли по улице в обнимку.

– Послушай, ― сказал Алекс, ― ты хороший парень, я не могу тебя обманывать. С велосипедистом все было подстроено, чтоб заманить тебя в бар и напоить.

– Знаешь, кто ты после этого? ― нахмурился Егор.

– Знаю, но ты все равно к нам приходи, я ж тебе сказал правду.

– Ну, ты и хитрец!

– Придешь?

– Приду, раз обещал.

Человек и гном теперь уже вместе запели:

«Когда б имел златые горы и реки полные вина».

За спиной у них раздался визг тормозов. Егор в недоумении обернулся: из уазика вышли два полицейских с автоматами на широких ремнях. Один вытирал платком пот с красной шеи, другой с мясистым носом сразу направился к Егору и Алексу.

– Нарушаем, ― строго спросил полицейский и впился взглядом в лицо гнома.

– Смотри, ― крикнул он напарнику, ― бородатый.

– А в чем дело? – поинтересовался Егор.

– Маньяка ищем, педофила, а тут вы в обнимку идете, со спины кажется: взрослый с ребенком.

– Все в порядке, товарищ лейтенант, ― сказал заплетающимся языком Алекс, ― мы немножко расслабились.

– Вы не пойте, ― нахмурился сержант.

– Все, все, рот на замок, ― пообещал Егор.

Сержант вернулся к машине и сказал напарнику:

– Третий карлик за сегодня.

На другой день Егор сидел на диване у себя дома. Он поужинал, мать на кухне гремела посудой. Он помнил, что обещал гному, но идти не хотелось. Прошлый раз ночью вернулся, сегодня, наверно, поздно придет, мама молчит, думает, что у него девушка появилась, а у него гномы.

Егор включил телевизор. Прокопенко по РенТВ рассказывал о неприглядных сторонах американской истории, в частности, о зараженных одеялах подаренных индейцам. Егор тут же сочинил стихи в стиле Маяковского:

Конечно, американцы не были дураками, но Егор захотелось обозвать американцев так, потому что он был возмущен их коварством!

Егор посмотрел на часы: время шло, он вздохнул и стал собираться к гномам.

На проходной его встретил все тот же вахтер с «синтетическими» волосами. Он вспомнил Егора и пропустил без лишних вопросов.

Из актового зала доносился хор голосов:

– Мы хоти расти, как личности. Мы хотим расти как личности!

Егор вошел в зал. Эльза уже объявила о начале тренинга, и гномы устремились на сцену. Затем одни сталкивали со сцены других, а те цеплялись, чтобы не упасть, но все равно их уносил водоворот тел: из кучи-малы иногда показывались перекошенные, словно взятые с картин Босха, лица гномов (кто-то давил им на лицо сбоку, кто-то снизу). Бородатые человечки толкались и пихались изо всех сил. В конце концов, на сцене остались только Алекс и гном с горбинкой на носу. Они боролись с невероятным упорством. Казалось, Алекс уже победил, но в последний момент гном с горбинкой на носу, изловчившись, и подставил Алексу подножку, и тот под крики болельщиков гнома с горбинкой упал со сцены. Толпа заревела:

– Гнор, гнор!!!

Гном с горбинкой на носу – Гнор, так же как Алекс два дня назад, довольный озирал находящуюся в непрерывном движении массу гномов у своих ног и чувствовал себя королем.

К Гнору подошла Эльза и положила руку ему на плечо:

– Вот лидер!

Толпа снова заревела:

– Ура Гнору! Ура!

Егор протолкался к Алексу.

– Мне она никогда руку на плечо не клала, ― обиженно сказал гном.

Он стоял мрачный, скрестив руки на груди, как маленький демон, потерявший рай, но сохранивший свою гордость!

Егор в это момент сочинил печальные стихи про Алекса:

«Как хороша, все скажут ах!

А у него забьется сердце.

Но на высоких каблуках

Пройдет мимо него принцесса!»

После тренинга Эльза подошла к Егору.

– Я очень рада, что Вы пришли, думаю: тренинг в гробу пошел Вам на пользу, но Вам надо еще поработать над собой. Идите Гнор Вас проводит.

Гнор привела Егора в комнату, посреди которой стояла на помосте клетка. На красных стенах висели картинки с изображением кричащих людей в стилистике шаржа: из открытых глоток вырывались вперед преувеличенно большие языки и миндалевидные гланды.

– Вы должны войти в эту клетку, ― сказал Гнор.

– Зачем?

– Вы ведь думаете, что Вам не хватает свободы?

– Мало ли что я думаю, понятно, что сидеть в клетке еще хуже.

– Вы должны почувствовать это на себе.

– Мне достаточно гроба.

– Человек так устроен, что он редко доволен тем, что у него есть, и только когда становится хуже, понимает, что раньше было хорошо. Оглянитесь вокруг, как прекрасна природа, сколько рядом с Вами замечательных людей. Надо радоваться жизни! Войдите, пожалуйста, в клетку, ― попросил Гнор.

– Бесполезно меня уговаривать, ― Егор направился к двери, ― я пошел.

– Куда же Вы? ― Гнор повис на руке Егора.

– Пустите меня, – Егор рывком освободил руку и с силой толкнул Гнора, тот упал на пол. Пока гном пытался встать, Егор вышел в коридор.

– Не уходите от нас, ― бежал за Егором Гнор.

Егор оглянулся на него и тоже побежал.

– Останьтесь, ― кричал Гнор.

Егор слышал, как сзади открываются двери: он еще раз оглянулся: бородатые человечки как школьники на перемену, толкаясь, высыпали в коридор:

– Мы Вас не отпустим.

– Мы хотим расти, как личности, мы хотим расти, как личности, ― скандировали они, преследуя Егора.

Егор бежал: коридор, лестница, снова коридор: гномы не отставали. Как же он дошел до такой жизни, чёрт возьми, бегать от гномов, он конечно выше и сильней каждого из них, но они как саранча. Самое ужасное, что он второй раз наступил на грабли. Сразу было ясно, что от гномов не стоит ждать ничего хорошего.

Егор добежал до проходной: вахтера на месте не оказалось, и дверь НИИ на этот раз была закрыта. Егор понял, что попал в ловушку. Он снова бросился бежать по коридору, заметавшись по переходам и лестничным маршам. Гномы, что называется, дышали ему в затылок. Егор выбился из сил, а гномы, как будто они менялись, были все ближе и ближе. Егору казалось, что у него за спиной огромный гудящий рой пчел, вот сейчас этот рой налетит на Егора, и ему не поздоровится. Какую же глупость он сделал, согласившись придти на тренинг. За все надо платить: вот она минута расплаты.

Егор свернул за угол и увидел перед собой Алекса. Он попал в западню. Что теперь будет? Его съедят гномы-каннибалы?

Но Алекс вместо того, что бы как-то помешать Егору, махнул ему рукой, зовя за собой: и побежал впереди, показывая дорогу. Помощь пришла совершенно неожиданно. Егору повезло! Они сделали несколько поворотов, и Алекс остановился перед неприметной дверью.

– Сюда, ― показал он Егору.

Егор толкнул дверь: та открылась.

– Спасибо, ― поблагодарил Егор уже с улицы.

Алекс в ответ только хмыкнул:

– Еще посмотрим, кто лидер!

Это были задворки НИИ. Егор побежал, не разбирая в темноте дороги, споткнулся о бордюр, чуть не упал, оглянулся: в светящемся прямоугольнике двери, скрестив руки на груди, стоял Алекс, отбрасывая на асфальт гигантскую тень.

Лесная дева.

Был конец июня. Юра сдал сессию. На последнем экзамене седой профессор, упираясь в щеку кулаком, одобрительно кивал, слушая его ответ. Первым вопросом в билете стояла «Калевала». Юре повезло: он недавно читал этот карело-финский эпос. Ему нравился полет фантазии в «Калевале»: какие только персонажи не померещатся в сгущающемся мороке: очевидно, что такой эпос могли сочинить только люди, жившие на болоте и надышавшихся болотных испарений.

Юра думал, чем заняться на каникулах, и когда к нему подошел его однокурсник Андрей и предложил пойти в поход, охотно согласился. Юра любил природу, но в городе она была слишком фрагментарна, и только в походе, идя весь день с рюкзаком по полевым дорогам и лесным тропинкам, можно напитаться природой, как губка водой.

Андрей был сильным, выносливым, настоящим первопроходцем, именно такой тип людей, как представляется, заселил Сибирь и Дальний Восток. В тоже время он сочинял стихи, был пушкинистом, сделал сенсационное открытие, что Пушкин сам написал себе «анонимное» письмо, которое послужило поводом для дуэли с Дантесом, но прощал все своему любимому Пушкину: «Поэт, в общем-то, может быть безнравственным: это даже идет на пользу его творчеству», – говорил Андрей, смотря добрыми глазами через толстые стекла очков.

Еще в поход пошел брат Андрея Сергей: физик по образованию. Высокого роста, длинноволосый с бронзовым загаром на лице (альпинист, он уже успел загореть), одним словом, настоящий Следопыт.

В поезде, идущем из Москвы в Вологду, пассажиров было не много. Юра закинул двумя руками рюкзак, как баскетболист мяч, на верхнюю полку. За окном проплывали гаражи, на крышах которых торчали похожие на поганки вентиляционные трубы с флюгарками.

– Клеенку взяли от дождя? – спросил Андрей.

– Я взял, ― ответил Юра.

– У меня зонтик, ― сказал Сергей.

– Отлично, ― кивнул головой Андрей, ― я 3 килограмма растворимого картофеля из сухпая бундесвера достал – живем.

– Расскажи нам про маршрут, – попросил Юра.

– Сначала Вологда, потом Кирилло-Белозерский монастырь, дальше Ферапонтово.

– Почему Ферапонтово?

– Там был в ссылке патриарх Никон. Рядом с монастырем озеро, в котором Никон приказал насыпать остров похожий на корабль, а посередине большой крест, как мачта, интересно посмотреть.

– Наверно, мечтал уплыть: с воображением был мужик, ― уважительно сказал Юра.

Путешественники вышли из поезда. Вологда поразила их своими деревянными домами, украшенными богатой резьбой: веерообразные розетки в нишах окон, резные пилоны, наличники, и конечно белые резные палисады. Удивляло стремление людей к пусть и недолговечной красоте. Это был город – экспромт, и только писающая собака возле памятника первому электрическому столбу была чугунной – на века.

– Тут Николай Рубцов родился, ― сказал Андрей.

– У него хорошая строчка есть: «Все движется к темному устью», но лучше бы «Жизнь движется к темному устью» ― хороший поэт, ― кивнул головой Юра, ― вообще задача поэта наиболее точно передать то, о чем каждый смутно догадывается, но не может найти подходящих слов, чтобы выразить свою мысль.

– Это точно, ― поддакнул Андрей.

На автовокзале они сели в автобус – старый пазик, у которого в салон приникали пары бензина, но, к счастью, ехали не долго, Андрей сказал:

– Выходим, посмотрим тут один монастырь, а дальше пойдем пешком.

Белый словно из снега монастырь среди подступающих к его стенам изумрудных полей, выглядел очень красиво. Но когда путешественники подошли ближе: картина предстала пред ними уже не такая радужная: свежее выбелен был только верхний ярус колокольни и башенки церкви, чтобы радовал вид издалека, на всей остальной площади стен в разных местах сквозь старую побелку проступала кирпичная кладка. Золотой центральный купол церкви окружало множество маленьких темно-синих со звездами куполов, как будто ангельское воинство Бога с крестами в руках. Из одной точки золотой купол казался восходящим солнцем (так сверкал) из-за темно-синего купола.

– Язычники, которые поклонялись своим богам в лесу на поляне, говорили, что христиане заточили своего Бога в храме, ― сказал Юра, ― нет: Бог в красоте самого храма.

– Да, ― поддержал его Сергей, ― красивый собор.

Из ворот монастыря вышел молодой священник с длинными сальными волосами, большие пальцы его рук были засунуты за поясок, охватывающий рясу. Он что-то поднял с дороги и откинул в сторону, и дальше, прогуливаясь, священник по-хозяйски смотрел по сторонам: положил полено, которое уронили рубившие дрова работники, в поленницу.

– Добрый день, батюшка, ― обратился к священнику Андрей, ― не подскажите, где здесь родник?

– Вниз по тропинке к озеру, ― ответил священник, ― а куда вы идете?

– В Кириллов, хотим через лес срезать.

– Через лес ближе, но я не советую, ― покачал головой священник.

– Почему? – спросил Юра.

– Можете встретить Лесную Деву.

– Кто это? – спросил Сергей.

– Дьяволица, ― нахмурился священник.

– О! – издал неопределенный звук Юра.

– Что значит: дьяволица? ― спросил Сергей.

– Я пещерку выкопал здесь рядом, только в ней и спасаюсь, ― в волосах священника Юра заметил кусочек земли.

– Как это спасаетесь? – спросил Андрей.

– Холодом плоть усмиряю, ― вздохнул священник, ― чтобы к этой дьяволице не побежать.

– Не понял, ― сказал Юра.

– Встретишь, сразу поймешь, ― священник махнул рукой и пошел обратно в монастырь.

– Интересно, что за Дева? ― сказал Сергей.

– Да выдумка какая-нибудь, ― поправил лямки рюкзака Юра.

Путешественники спустились к озеру, набрав по дороге воды в роднике. Они быстро поставили палатку на берегу. Солнце ушло за деревья, и комары включились в соревнование за капельку человеческой крови, писк каждого отдельного слился в одно сплошное гудений.

– Я теперь понимаю, почему монахи в скитах по ночам молились, ― Сергей убил комара у себя на лбу, ― из-за комаров не заснешь.

– Ты циник, ― сказал Андрей.

– Кстати, вот простое объяснение, почему из язычества люди стали переходить в христианство: прятались от комаров в церковь, ― Юра тоже прихлопнул комара на руке.

Дно озера просматривалось на несколько метров в глубину. Было интересно наблюдать за скрытой обычно от глаз подводной жизнью. Большая рыба плеснула у поверхности, словно посылала привет неведомым мирам: как радиосигнал разошлись от неё круги по воде. Проплыла стайка маленьких рыбок, словно быстро скользящая по дну тень. Пестрые камни в десяти метрах от берега заволакивала зеленая муть. На поверхности озера необыкновенно длинные волны играли серо-зеленым цветом, словно это искривлялось само пространство при переходе в другое измерение.

Путешественники сидели у костра, который разговаривал с ними, то сипя, как простуженный, то переходя на щелкающий язык бушменов. Языки пламени лизали закопченные бока котелка, некоторые из них, как любопытные зверьки пытались заглянуть: не кипит ли вода. Было довольно светло в легком сумраке белой ночи, и все-таки костер дополнительно обливал серебром ближайшую ветку ели.

– Мне кажется, Лесная Дева – это что-то из Пушкина, ― неожиданно сказал Андрей, и процитировал:

«Там на неведомых дорожках,

Следы невиданных зверей.

Избушка там на курьих ножках,

Стоит без окон, без дверей»

– Странная эта избушка, ― заметил Юра, ― зачем она нужна без дверей?

– Она же волшебная, ― возразил Андрей, ― когда надо дверь появляется.

– «Русалка на ветвях сидит» ― разве можно сразу на нескольких ветвях сидеть? – продолжал разбирать Пушкина Юра.

– Не придирайся, ― Андрей подкинул ветку в костер.

– А может русалка и есть Лесная Дева? ― предположил Юра.

– Кто ж его знает? – пожал плечами Сергей.

– Русалке в воде живут, ― возразил Андрей.

– Если верить монаху, Лесная Дева очень красивая, ― вздохнул Юра.

– Что уже загорелся? – сказал Андрей.

– Нет, я просто, ― пожал плечами Юра.

– Просто… ― усмехнулся Андрей, ― вот паломничек.

Путешественники поужинали картошкой с тушенкой, выпили чаю. Костер потух, но угольки еще переливались разными оттенками красного: из бардовых становясь алыми, в тщетной попытке запылать с новой силой.

– Пора спать, ― Андрей залил угли водой из котелка.

Все забрались в палатку: это было спасением от комаров, но все равно их гудение стояло в ушах. Андрей и Сергей быстро заснули: дыхание их стало глубоким и ровным. Юра тоже стал погружаться в сон, но еще слышал дремотный шелест листьев, плеск большой рыбы, надрывное кваканье лягушек, объясняющихся в любви, вдруг он приподнял голову: на противоположном берегу озера смеялась женщина: звук далеко предавался по воде. Юра посмотрел на Андрея и Сергея: разбудить? Но может ему показалось? Бывают же слуховые галлюцинации. Он осторожно вылез из палатки, застегнул за собой молнию, распрямился и снова услышал призывно-волнующий женский смех. «Тоже наверно туристы», – подумал он и позавидовал, – «веселятся».

Юра подошел к кромке воды: она дрожала, как ресницы спящего человека. Над частью озера повис туман, один клочок которого более густой был похож на фотографию привидения. Юра стал напряженно вглядываться: но видел на противоположном берегу только стену леса.

Он хотел вернуться в палатку, но в этот момент ему на голову упала шишка. Это было странно, потому что он стоял под березой. Юра посмотрел вверх и увидел, сидящего на суку маленького бородатого старичка с веточками и листочками в космах волос. Грудь его покрывал, заметный в разрезе рубахи, «каракуль». Ноги, выглядывающие из-под коротких штанов, тоже были густо покрыты волосами.

Мохнатый старичок бросил в Юру еще одну шишку.

– Эй, ― Юра погрозил ему кулаком.

Мохнатый старичок продекламировал скрипучим голоском:

– Я живу в лесу,

Но не в этом суть.

На суку сижу

Довольный – жуть!

– А зачем шишки бросаешь? – спросил его Юра.

– Ты любишь стихи? – вместо ответа спросил старичок.

– Люблю, – ответил Юра.

– Тогда послушай еще:

Какое счастье жить в лесу!

Пить воду из ручья,

За шею обнимать косуль

И слушать соловья.

– Стихи хорошие, – кивнул Юра, ― а ты всегда в лесу живешь?

– А что не жить? Плохо только, что стихи свои почитать здесь некому. Одной только Лесной Деве.

– Опять эта Лесная Дева, ― в сердцах воскликнул Юра.

– А что такое? – удивился мохнатый старичок.

– Кто она такая? – спросил Юра.

– Хозяйка леса, ― пожал плечами старичок, ― понимает язык зверей и птиц, с ручьем разговаривает.

– О чем можно разговаривать с ручьем? – улыбнулся Юра.

– Да он настоящий сплетник, ― сморщил нос старичок, ― к нему все пить приходят: кто-нибудь что-нибудь и расскажет.

– А правда, что Лесная Дева очень красивая? – спросил Юра.

– Ты можешь её увидеть? – старичок заболтал ногами, ― она на другом берегу.

– Да?

– Я тебя отвезу к ней на лодке, ― старичок спрыгнул с дерева.

– А лодка где?

– Сейчас её спою, ― мохнатый старичок потер ладони рук.

– Как это споёшь? – удивился Юра.

– Слушай, ― и старичок запел:

Досточка к досточке, нос и корма,

Две уключины, два весла,

И вот уже лодка плывет сама,

Рассекая озерную гладь.

Действительно, из тумана выплыла лодка, как будто её кто-то толкнул, и, слегка покачиваясь, замедляя ход, подошла к тому месту на берегу, где стояли Юра и мохнатый старичок.

– Садись, ― старичок ловко запрыгнул в лодку.

Юра последовал за ним: он мечтал хоть одним глазком посмотреть на Лесную Деву. Старичок оттолкнулся веслом от берега, потом вставил весло в уключину, и они поплыли. Туман длинной полоской, словно призрачной рукой, указывал им путь на противоположный берег. Старичок грёб, но как-то совсем без усилий: весла как будто двигались сами. Большие рыбы несколько раз плескались рядом, проявляя любопытство.

Лодка зашуршала по осоке, и старичок сказал:

– Дальше сам. Дойдешь до поляны, увидишь Лесную Деву.

– Спасибо, ― поблагодарил Юра.

Он вылез из лодки и углубился в лес, иногда перебираясь через поваленные деревья, зачехленные в зеленый мох, одно дерево, которое уперлось сломанной верхушкой в землю, было похоже на гигантского паука. Ярко-красные мухоморы манили своей убийственной привлекательностью. Просветом между деревьями показалась поляна. Юра продрался через частый молоденький березняк, отодвинул рукой ветку ёлки и замер на месте: на поляне мирно соседствовали звери, много зверей: косули, лисы, волки и огромное количество зайцев, которые одновременно поворачивали свои длинные уши на каждый громкий звук. Но главное, Юра увидел, стоявшую рядом с упавшим деревом, девушку: рыжую, словно в венке из зажженных осенью листьев клена. Белая кожа лица еще сильней оттеняла этот пожар на голове. У девушки был высокий лоб, маленький носик с несколькими пятнышками веснушек, яркие светло-карие глаза. Свободное до самой земли платье было натянуто двумя лежащими полумесяцами её грудей. Юра вышел на поляну, звери разом обернулись к нему, девушка тоже посмотрела на него немного исподлобья, но с приветливой улыбкой, исключающей всякую враждебность.

– Невероятно! ― Юра подошел к девушке.

– Здравствуй, ― приятным голосом сказала она.

– Глазам своим не верю.

– Понимаю, редкое зрелище, ― улыбалась девушка.

– Не знал, что звери вот так собираются на полянах.

– Только иногда, ― пожала плечами девушка, ― всем нравится театр.

– Какой театр? – не понял Юра.

– Лесной. У нас премьера. Пьеса Острозубского «Лисы и зайцы».

– А кто играет?

– Сами звери, – девушка показала на лиса с белым пятном в виде сердечка на груди. Тот сидел на упавшем дереве совсем по человечески, заложив заднюю лапу на лапу.

– А он умеет разговаривать? – удивился Юра.

– Сегодня особенный день: полнолуние. Жаль только, что ты попал к самому концу. Пожалуйста, продолжайте, ― обратилась девушка к лису с сердечком на груди.

Лис приосанился и сказал другому, сидевшему на пеньке, лису в черных «перчатках» и с черным кончиком хвоста:

– А я, милостивый государь, считаю, что не хорошо наживаться на зайцах.

– Мы хищники, ― возразил Чернохвост, ― такова наша порода, если нас не будет, расплодятся зайцы и истребят огороды.

– Почему же тогда меня мучает совесть, когда я охочусь на зайцев? – лис с сердечком театрально приложил лапу к груди.

– Видимо, совесть досталась нам от наших предков, прилетевших со звезд, в их мире не надо было бороться за существование.

– И все-таки, я думаю, не стоит драть с зайцев последнюю шкуру.

– Ну, хорошо, ― вздохнул Чернохвост, ― последнюю не стоит.

Лис с сердечком на груди встал на задние лапы и повернулся к зрителям:

– Все звери братья!

Зайцы зааплодировали.

– Повтори еще раз, ― попросила девушка.

– Все звери братья! – произнес лис с сердечком, и снова театрально, прижал теперь уже две лапы к груди.

Аплодисменты усилились, лесная поляна огласилась криками: «Браво!»

Спектакль закончился, и звери стали покидать поляну. Но перед тем, как уйти лис с белым сердечком на груди, подошел к Юре (теперь уже на четырех лапах) и совсем как кот обнюхал его ноги.

– Удивительно, звери тебя слушаются, ― сказал Юра.

– Мы дружим, ― ответила девушка.

– Так ты и есть Лесная Дева?

– Так меня называют, ― пожала плечами девушка.

– Как это все странно! – вздохнул Юра.

– Хочешь, я покажу тебе лес?

– Хочу.

– Тогда, дай руку ― сказала Лесная Дева.

Юра подал руку и покорно пошел за девушкой. Они подошли к полоске тумана стелющегося по-над землей.

– Наступи, ― сказала Лесная Дева.

– Куда? – удивился Юра, ― на туман?

– Смелей, ― Лесная Дева встала на полоску тумана, как на ступеньку.

Юра последовал за ней, к своему удивлению почувствовал под ногами твердую основу. Так с полоски тумана на полоску Лесная Дева и Юра стали подниматься все выше и выше. Пока, наконец, не оказались над лесом. Месяц был похож на бледного человека, глядящего из-за угла. В разрывах тумана Юра видел верхушки деревьев: уходящие к горизонту шлемы елей, стоявших могучим войском. Лесная Дева и Юра шли вперед, и Юра видел под собой переливающиеся серебром клады – гнилушки пней, что удивительно, поскольку было довольно светло, прыгнула с ветки на ветку белка, Юра понял это по тому, что в воздухе мелькнуло что-то светло-коричневое. Ему казалось, что он идет по облакам. Как это здорово! Да еще рядом такая красивая девушка.

– Ты волшебница? – спросил Юра.

Лесная Дева в ответ засмеялась:

– Я только по туману ходить могу.

– Расскажи о себе, ― попросил Юра.

– Я живу в соседнем селе, ― сказала Лесная Дева.

– Большое село?

Девушка пожала плечами:

– Есть ферма.

– А почему ты Лесная Дева?

– Однажды на дороге я нашла косулю, сбитую машиной. Она была очень плоха, еще немного и умерла бы. Я отнесла её к себе домой и вылечила. А пока лечила, постепенно стала понимать ее язык, так вот, когда косуля уходила в лес, я ее спросила: «Где мне найти хорошего парня?» Косуля ответила: «В лесу». Я удивилась: «Но в лесу только звери?» А она все равно говорит: «В лесу». Я поверила косуле и стала много времени проводить в лесу: научилась ходить по туману.

«Может это судьба?!» – подумал Юра, с надеждой, что косуля говорила про него. В конце концов, он, в общем-то, не плохой парень. Немножко самоуверенный, но добрый. В институте учится.

Ночь была довольно прохладная, и Юра, сняв с себя ветровку, протянул ее девушке:

– На, а то замерзнешь.

– Спасибо, ― Лесная Дева взяла ветровку и надела её, ― ты заботливый.

– А как смотрят твои родители на то, что ты в лесу пропадаешь? – спросил, немного смущенный комплиментом, Юра.

– У меня отец лесник, мама тоже любит лес. Она работает в библиотеке.

– А ты чем занимаешься? – спросил Юра.

– Помогаю маме и готовлюсь к поступлению в институт.

– В какой?

– Педагогический. Но не знаю, как буду без леса.

– Да, в лесу хорошо, ― согласился Юра.

Девушка вздохнула.

– А знаешь, – попытался отвлечь ее от грустных мыслей Юра, ― я в одной книжке читал про живой лес на одной планете. Там у деревьев сучья, как подвижные лианы с носом на конце, вроде хобота, и того, кто входит в лес, деревья обнюхивают, если он нравится: лес благоухает, а если чем-то не приглянулся, то деревья начинают пахнуть, мягко говоря, плохо.

– Я тоже люблю фантастику, ― улыбнулась Лесная Дева.

Юре нравилась девушка. Ему захотелось совершить какой-нибудь гусарский поступок ради неё, чтобы показать: сколько в нем энергии молодости, и он сказал:

– Хочешь, я тебе звезду с неба достану?

Лесная Дева засмеялась:

– Звезды далеко.

– Достану, ― Юра был вдохновлен нахлынувшим на него чувством нежности к девушке, ― я теперь все могу.

В белесом небе были видны только две-три звезды. Юра подпрыгнул к самой большой из них, подпрыгнул так (звезды, конечно, не достал), что когда опускался на туманную полоску, пробил твердую основу, которая была у него под ногами, и полетел вниз, скользя по ветвям елей. Он ударился о сук, по лицу его больно хлестнула ветка, но приземлился Юра довольно благополучно. Держась за ушибленный бок, он поднял глаза к небу, но не увидел там ничего кроме тумана.

«Потрясающе», ― подумал Юра, ― «вот так приключение!»

Ему хотелось снова видеть Лесную Деву, можно сказать, только с ней познакомился, и упал: какая досада! Но, понятно, сам виноват, нечего было прыгать!

Может опять по туману взойти, возникла у него мысль. Юра подошел к ближайшей полоске, хотел поставить на неё ногу, но у него ничего не получилось: никакой твердой основы теперь у тумана не было.

Юра решил вернуться на поляну, может быть, там он снова встретит Лесную Деву. Лес был наполнен шуршанием падающих с листьев капель. С дерева взлетел какая-то большая птица, взмахи ее крыльев казались удаляющимися хлопками в ладоши: ветка березы после нее долго качалась. Вдруг из кустов выскочил заяц с прижатыми ушами, косясь на Юру черным глазом полным ужаса, он поменял направление и нырнул в островок высокой травы. За зайцем из кустов выбежали два лиса. Один с белым сердечком на груди, второй Чернохвост. Они принюхивались.

– Куда заяц побежал? – спросил лис с сердечком на груди.

– Туда, ― Юра махнул рукой в сторону от островка высокой травы, ― а зачем он вам?

– В догонялки играем, ― лис с сердечком щелкнул зубами.

– Ага, играем, ― усмехнулся Чернохвост.

Лисы побежали в том направлении, куда показал Юра, уткнув черные носы в землю. Вообще, подумал Юра, лиса это нечто среднее между собакой и кошкой. Морда, как у собаки, а на мышей охотится, как кошка, и зрачок кошачий: вертикальная черточка на свету, а хвост бывает кошка со страха так распушит, что на лису похожа.

Юра снова пошел к поляне, но услышал сзади отрывистое тявканье. Он оглянулся: лис с белым сердечком на груди и Чернохвост возвращались назад.

– Ты нас обманул, ― сказал лис сердечком, ― там зайцем и не пахнет.

– Вы же говорили: все звери братья, а сами гоняетесь за зайцем, ― погрозил пальцем Юра.

Глаза у лис забегали.

– Наши предки, прилетевшие со звезд… ― начал Чернохвост.

– Это я уже слышал, ― оборвал его Юра, ― вы со звезд прилетели.

– Не мы, а наши предки, ― поправил его лис с сердечком на груди.

– Ну, хорошо, не вы, а ваши предки, ― сказал Юра, – кстати, вы не знаете, где найти Лесную Деву?

– Что понравилась? – усмехнулся Чернохвост.

– Да, ― Юра вздохнул.

Лисы переглянулись.

– Мы скажем, где она, ― сказал лис с сердечком, ― но хорошо бы девушке цветы подарить, ты об этом не думал.

– Хорошо бы, ― согласился Юра, ― но где их взять?

– Эх, вот если бы ты цветок папоротника ей подарил, она бы была рада. Папоротник как раз сегодня должен зацвести.

– Где? – обрадовался Юра.

– Вон иди мимо той раздвоенной березы, и дальше по оврагу, ― показал кончиком хвоста Чернохвост.

– Спасибо, ― поблагодарил Юра.

Он прошёл мимо березы и спустился в овраг. Одному большому дереву не дали совсем упасть два других, и они стояли как православное троеперстие, собранное для того, чтобы перекреститься при виде нечисти. По дну оврага тек ручей, по нему медленно плыл желтый березовый листок, кружась иногда в маленьких водоворотах у коряг.

– Привет, ― услышал Юра тонкий звенящий голосок.

Он оглянулся, но вокруг никого не было.

– Привет, ― снова услышал он тот же голос.

Юра вспомнил, что мохнатый старичок рассказывал про говорящий ручей и тоже сказал:

– Привет, ― обращаясь к ручью.

– А кабаниха кабанят понесла, ― сказал ручей.

– Очень хорошо, ― ответил Юра, ― я рад за неё.

– Да-а-а. Видел бы ты, какой я весной, ― плеснул волной ручей, ― во мне столько воды. Вот когда я живу настоящей жизнью.

– Молодец! – порадовался за ручей Юра.

– Один местный поэт, ты его знаешь, про меня стихи сочинил:

На склонах пушистые ели,

В овраге ручей.

Дойти до истока хотел я,

До сути вещей.

Я шел, наступил уже вечер,

Истока все нет.

Но если ручей бесконечен,

То что остается и мне?

– Хорошее стихотворение, ― похвалил Юра, ― но послушай, мне цветок папоротника нужен, я правильно иду?

– Я слышал о цветке папоротника, но я не представляю какой он: у меня ведь нет глаз, ― сказал ручей, ― но будь осторожен: я впадаю в болото.

– Спасибо, ― сказал Юра.

Валежника стало больше, ноги уходили по щиколотку в сырую землю. Туман стирал предметы уже в десяти шагах от Юры. Он сел на упавшее дерево: отдышаться. Вокруг торчали белые жерди, лишенных коры деревьев. Он дошел до болота. Вдруг ему показалось, что впереди мигнул красным глазом огонек, и тут же туман опустил перед взглядом Юры плотную занавеску. Юра обрадовался: неужели нашел цветок папоротника! Вот удача! Он подобрал длинную палку, и, пробуя перед собой зыбкую почву, двинулся по болоту. С пугающим скрежетом закаркала ворона, словно предупреждая смертного: остановись! Но Юре очень хотелось завоевать сердце девушки, и он упорно стремился к своей цели: цветку папоротника.

Один раз он оступился и ушел в болотную жижу по колено, но, опираясь на палку, выбрался на кочку. Юра сделал еще несколько шагов, и тут неожиданно сломалась палка, он ушел в болото теперь уже по пояс, но хуже всего, что стал погружаться в трясину и дальше. Юра сделал попытку выбраться, но болото засасывало его, урча от удовольствия: вокруг булькали пузыри.

– Помогите, ― крикнул Юра.

Но кто ему мог помочь? Вот подлые лисы, подумал он, отомстили за зайца, наверняка придумали про цветок папоротника и специально направили в это болото. Вот так засада, нашел, кого слушаться; лис, они соврут не дорого возьмут.

– Эй, кто-нибудь, ― опять крикнул Юра: самому точно не выбраться.

Но кто мог услышать его?! Он снова потянулся к кочке, но все было бесполезно: двигаясь, он тонул быстрее. Ворона снова прокаркала своим противным скрипучим голосом, неужели это последний звук в жизни, который он услышит. Что за судьба: встретить девушку, которая ему понравилась, и тут же оказаться по шее в вонючей жиже. Как это нелепо: возвысится до небес, гулять по туману, и утонуть в болоте.

Вдруг он услышал голос:

– Живет в лесу прекрасно

Весёлый старичок.

С зверьем он дружит разным

И говорит с ручьем.

Мохнатый старичок, прыгая по кочкам, приближался к Юре.

– Эй, ― сдавленным голосом прокричал Юра.

Старичок услышал его и в два прыжка оказался рядом:

– Вот это да! – воскликнул он.

– Помогите, ― взмолился Юра.

Старичок сделал несколько прыжков назад, сломал тонкое сухое деревце и, вернувшись к Юре, протянул ему жердь. Юра сделал рывок и схватился за палку. Старичок напрягся и сантиметр за сантиметром стал вытаскивать Юру из болота. Трясина чавкала, неохотно отпуская его. Наконец весь в грязи он выбрался на кочку.

– Как ты здесь оказался, парень? ― спросил старичок.

– Цветок папоротника искал. Лисы сказали, идти по оврагу.

– Вот пройдохи, ― возмутился старичок, ― папоротник в лесу, а здесь болото.

– Теперь понимаю.

– Возвращайся к озеру, лодка у берега, ― посоветовал старичок.

– Спасибо, Вы меня спасли, ― поблагодарил Юра.

– А кстати, ― спросил старичок, ― ты видел Лесную Деву?

– Да, ― ответил Юра, ― она просто чудо!

– Ага! – обрадовался старичок, ― вот такой у нас лес!

И запрыгал дальше по кочкам, распевая:

– Открыты всегда перед вами

Лесные двери.

В лесу прекрасными голосами

Поют звери!

Юра нашел лодку и переплыл на другой берег. Он разделся и окунулся в прозрачную, но такую обжигающе ледяную воду озера, что у него перехватило дыхание: ноги моментально онемели. Энергичными движениями Юра потер шею и лицо, несколько раз ухнул (эхо вернулось к нему), посмотрел, как он шевелит пальцами ног под водой. Потом на берегу вынул из рюкзака свитер и надел его. Весь, дрожа от холода, он постирал рубашку и штаны, повесил их сушиться на сук, а сам нырнул в палатку. В неё было теплее. Андрей посапывал, Сергей свистел носом.

Утром Юру разбудил треск дров. Через ткань палатки желтым пятном просвечивал костер. Он высунул голову из палатки.

– Чай готов, ― позвал его Андрей.

Юра сходил на озеро: умылся. Потом сел у костра: пить чай.

– Что-то ты заспался, ― сказал Андрей, нарезая хлеб складным ножиком.

– Всю ночь бродил, ― зевнул Юра.

– Где? – Сергей мешал сахар в кружке.

– На том берегу. Переплыл туда на лодке.

– Зачем?

– Услышал женский смех, подумал, наверно, это Лесная Дева, решил на неё посмотреть.

– Ну и как?

– Достань карту, тут где-то рядом село есть.

Андрей достал карту, несколько секунд ее разглядывал:

– Есть.

– Давай в него зайдем, ― сказал Юра.

– Зачем? Нам не по дороге, ― возразил Андрей.

– Молока там купим.

– Ты про Лесную Деву не рассказал, ― Сергей отхлебнул чай.

– Все что я могу сказать: она волшебница, – ответил Юра.

– В каком смысле? – не понял Андрей.

– Колдунья что ли? ― спросил Сергей.

– Как бы это объяснить? – задумался Юра, ― вот у Бунина есть рассказ «Волшебница», где помещица, выгоняя из дома беременную служанку, с которой согрешил ее муж, обзывает её: сука, межедворка, людоедка, волшебница. Это последнее слово «волшебница» все переворачивает. Помещица, конечно, ненавидит и презирает девушку, но в тоже время признаёт в ней что-то необыкновенное, перед чем, как перед чарами не смог устоять её муж.

– Во загнул, – почесал затылок Сергей, ― сказал бы просто: она необыкновенная.

– Э, да тебе пора пещеру рыть, ― заметил Андрей.

Путешественники залили костер, собрались и пошли по берегу озера, потом углубились в лес. Косые лучи солнца пробивались через листву, стволы сосен отбрасывали длинные тени на подстилку из хвои, на которой чередовались темные и светлые полоски, и Юре казалось, что они идут по шпалам. Птицы радовались наступившему дню, щелканьем и свистом создавая какофонию, которую почему-то называют пением.

Юра думал о Лесной Деве: может быть, ему повезет, и он снова увидит её. Ведь она говорила, что живет в соседнем селе. Восхитительная девушка. И при этом такое неожиданное расставание. А как же пророчество косули про хорошего парня, роль которого Юра уже примерил на себя. Конечно, он обращал внимание на каждую красивую девушку, но Лесная Дева по-настоящему запала ему в сердце, очень жаль, если это мимолетная встреча.

Из леса они вышли прямо к ферме. Двор перед коровником был огорожен забором из жердей. Во дворе стоял синий трактор без колеса, под ступицу были подложены чурбаки. Тут же лежали несколько рулонов сена, сильно растрепанные они были похожи на гигантских ежей. Деревянные полукруглые поилки для коров напоминали лодки, выдолбленные из дерева.

Из двери коровника вышла пожилая женщина в серовато белом халате, в больших не по размеру резиновых сапогах и в красной косынке на голове. Она несла ведро молока.

– Можно у Вас молока купить? ― подошли к ней путешественники.

– Я вам так дам, ― улыбнулась женщина.

Андрей, Сергей и Юра достали фляжки, вылили из них воду и кружкой наполнили их молоком. Затем каждый выпил по кружке пенистого молока: во рту сразу стало сухо.

– Спасибо, ― поблагодарил женщину Андрей.

– Идите, я вас догоню, ― сказал Юра.

Андрей и Сергей ушли в село, а Юра спросил у доярки:

– Скажите, пожалуйста, а в каком доме такая рыжая-рыжая девушка живет?

– Рыжая?

– Да.

– Нет у нас таких, ― пожала плечами доярка.

– Ну как же, её еще Лесной Девой называют.

– Первый раз слышу, ― нахмурилась доярка.

– Но она говорила, что в этом селе живет, ― Юра был озадачен.

– Ничего не знаю. Милок, извини, мне работать надо, ― собралась уходить доярка.

– Странно! – разочарованно произнес Юра.

Он мечтал сказать Лесной Деве, что она ему очень нравится, и кто знает, может быть, это признание соединило бы их судьбы. А теперь получается, что надежды нет: это было наваждение или вообще сон. Плохо, очень плохо! Хотя Юра был уверен, что не спал.

Грустный он пошел за Андреем и Сергеем.

– Эй, ― крикнула ему вслед доярка, ― вон забери, забыл.

Юра обернулся: пожилая женщина показала на скамейку, вкопанную у стены недалеко от входа, и скрылась в коровнике. Юра посмотрел: на скамейке лежала его ветровка. Он скинул рюкзак, схватил ветровку и бросился с ней в руках в коровник с одним вопросом:

– Откуда она у вас?

Но к его удивлению коровник был совершенно пуст: ни доярки, ни коров, только провалившаяся крыша, облупленные стены и сломанное ограждение стойла.

Остров птиц.

Село Тишково находится в устье Волги. Доехать до него можно из Астрахани. По обеим сторонам большей части дороги заросли тростника выше человеческого роста. В сильное половодье дорогу затапливает, и тогда Тишково отрезано от всего мира. Население Тишково: русские, казахи. В смешанных браках рождаются или похожие на русских, или похожие на казахов, но часто или смуглые большеглазые дети, или белолицые с раскосыми глазами. Край рыбный: рыбу едят и в ухе, и на второе, и в пирогах. У каждого жителя в сарае мешки сушеной воблы. Некоторые ловят ради чёрной икры осетров в Каспии, до которого плывут по Тишковскому каналу.

Слава – однокурсник Игоря был родом из Тишково. Там у него жила сестра. На летних каникулах Слава предложил Игорю съездить в гости к его родне: покупаться в реке, поесть рыбы. Игорь любил путешествовать и поэтому охотно согласился.

По рассказам Славы его мать, когда ее бросил муж с тремя детьми, подалась в устье Волги, надеясь, что там она сможет прокормиться рыбой. Добирались долго, когда пешком, когда на попутках, воровали картошку с чужих огородов, пекли на костре. Восьмилетний Слава был старшим.

Когда Слава вырос, он стал поэтом: вечно неустроенный в быту он все время переезжал с места на место. Но, в общем, ему везло, он вызывал сочувствие своей неприспособленностью к жизни, и многие встреченные им люди старались ему помочь: если уж не приютить, то хотя бы накормить бездомного человека. Однако Слава, не делая ни для кого исключения, когда напивался, кричал, что все ничтожества, а он великий поэт. Стихи Слава писал, подражая Николаю Рубцову, про малую родину и могилу матери: надрывно-печальные. Читал их при всяком удобном случае: простому народу нравилось. Слава составлял список людей, которые будут сопровождать его на вручение Нобелевской премии по литературе. Он почему-то был уверен, что правительство выделит ему вагон, в котором он поедет в Швецию.

В поезде Слава выпил водки и ходил по коридору, громко что-то рассказывая, вмешиваясь в разговоры других, цепляясь ко всем подряд девушкам и молодым женщинам. Сначала его веселое дурачество даже забавляло, но когда Слава довольно по-хамски стал распускать руки, то чуть не получил в морду, Игорь вовремя увел его в купе. Он пожалел, что согласился путешествовать в компании со Славой и всю дорогу на автобусе не разговаривал с ним, и только в Тишково, где он был радушно встречен Славиными родственниками, его раздражение прошло.

Сестра Славы Света высокая, статная с перевязанной, не смотря на жару, шерстяным платком поясницей замесила тесто, затопила, пугающую потусторонним воем в трубе, радостно-болтливую печь: поленья затрещали, засипели, засвистели. В маленькой комнате кричал младенец, когда Игорь проходил мимо, из неё пахнуло мочой от плохо простиранных пеленок.

За дощатый самодельный стол сели Игорь со Славой, муж Светы Султан и его брат Бася. Света разливала уху по тарелкам (кружки жира на поверхности были похожи на клетки под микроскопом), раскладывала куски рыбы с чешуёй отливающей перламутром. Когда готов был пирог, Света вынула его из печи, поставила на стол и разрезала: изнутри вырвался пар. Слава наклонился над пирогом и втянул в себя запах рыбы: очки его моментально запотели.

Султан с усиками из нескольких волосков разлил по рюмкам привезенную в подарок водку:

– За встречу.

Все чокнулись, выпили.

– Как доехали? – спросил Бася мускулистый, невероятно сильный казах. Слава рассказывал про него, что однажды в Каспии во время шторма лодку сорвало с якоря и стало уносить в море. Бася прыгнул в воду и за канат дотащил лодку до берега.

– Доехали хорошо, ― ответил Игорь. В целом так и было: но осадок у него, конечно, остался неприятный.

– А вы как здесь? – спросил Слава.

– Две недели на чердаке жили, в этом году половодье сильное было, ― сказала Света.

– А еще что?

– Бася отличился, ― усмехнулся Султан, ― на дискотеке в клубе с Пашкой Киселевым схлестнулся. На другой день, когда Бася из магазина шел, Пашка его с дружками подстерёг. Ну и огребли по полной. Бася в одной руке сумку с водкой держал, а другой дрался: ни одной бутылки не разбил.

– Молодец! ― похвалил Слава.

Султан снова разлил водку:

– Ну, за вас.

Чокнулись, выпили.

– Как дела в столице? – спросил Бася.

– У меня творческий вечер был, ― похвалился Слава.

– Да уж был! ― усмехнулся Игорь.

Дело в том, что действительно у Славы был назначен вечер в Центральном доме литератора: он развил кипучую деятельность, позвал всех своих знакомых, знакомые пригласили своих знакомых, собралось много народа: ждали, а Слава не пришел. Потом выяснилось, что он вез сумку коньяка, чтобы отметить творческий вечер с друзьями, решил попробовать, что за коньяк и так увлекся дегустацией, что очнулся только на следующее утро на лавке железнодорожной станции маленького подмосковного городка. Как он там оказался сам не знал.

Султан снова разлил водку по рюмкам.

– Ну, давайте за хорошую рыбалку, ― предложил Бася.

– Давайте, ― обрадовался Игорь.

Все чокнулись, выпили.

– Вы закусывайте, закусывайте, ― хлопотала Света.

Игорь ел вкуснейший пирог:

– А когда на рыбалку? – спросил он.

– Да хоть завтра, ― улыбнулся Бася.

Султан снова разлил водку.

– Тогда я больше не буду, ― отказался пить Игорь, ― может и тебе не надо, ― обратился он к Славе.

– Не боись, ― Слава достал еще одну бутылку водки, ― завтра буду, как стёклышко.

Все чокнулись и выпили без Игоря.

На другое утро Игорь проснулся от духоты. Комната была небольшая: спящих много: все дышали тяжело, с хрипом, свистя носами. Слава спал за столом, положив голову на руки. Печь остыла, и в доме чувствовалась сырость: он еще до конца не просох после весеннего наводнения.

Игорь пошевелился, Бася открыл глаза:

– Встаем?

– Да.

Через секунду Бася уже тормошил Славу за плечо:

– На рыбалку пора.

Слава пробормотал что-то нечленораздельное, но так и не поднял головы.

– Ладно, ― махнул рукой Бася, ― без него поедем.

– Может, до завтра подождем?

– Завтра тоже самое будет, ― усмехнулся Бася.

Лодка была привязана у мостков.

– У меня все готово: еда, вода, ― сказал Бася, ― обратно на моторе пойдем, а сейчас толкаться будем.

– Это как? – не понял Игорь.

– Садись. Увидишь.

Бася отвязал лодку, взял длинный шест, стал на корме и с силой оттолкнулся шестом от дна. Лодка быстро поплыла по течению.

– Один раз у меня мотор сломался, ― сказал Бася, ― я против течения 10 километров толкался, все руки в кровь стер.

– Это ужасно, – сказал Игорь, подумав, что его тоже ждет перспектива помогать Басе в случае поломки мотора.

– Тут главное шест не упустить, ― наставлял Бася.

Они проплыли мимо поля купальниц. Над желтыми бутонами летали стрекозы: желто-зеленые, красно-синие, фиолетово-черные, удивляя тропическим буйством красок речного мирка. Кустарник на берегу сменился камышом. Желтая ондатра совершила бессмысленный с точки зрения Игоря маневр: она поплыла к середине реки, таща за собой «усы» расходившихся от неё волн, потом развернулась и скрылась в камышах. Один раз у другого берега они увидели рыбака. Он стоял в лодке и держал наперевес осетра, похожего на ручной пулемет из-за усов-сошек. Рыбак бросил осетра в реку и погрозил им кулаком.

– Пашка Киселев, ― засмеялся Бася, ― мы дружим, ― объяснил он почему никак не отреагировал на угрозу.

– А почему он осетра в реку бросил? – спросил Игорь.

– Маленький еще, только полтора метровых брать разрешается, ― пожал плечами Бася.

Каспий открылся перед ними бескрайним морским простором. В зеленоватой у берега воде синели поросшие водорослями большие камни, к горизонту зелень, пройдя стадию цвета морской волны, переходила в синеву. В море иногда пенились гребни волн, казалось, это ныряют белые дельфины.

Бася завел мотор, и через 20 минут лодка причалила, шурша днищем по белому песку, к острову.

– Тут заночуем, ― сказал Бася, ― выгружай вещи.

На небольшой поляне Бася поставил палатку. Игорь принес из лодки две пластиковые канистры с водой и рюкзак с едой. Было жарко. Окружавшие поляну невысокие корявые деревья с маленькими овальными листьями давали мало тени. Цвыркали цикады словно работали маленькими напильничками. На старом кострище Бася развел костер из хвороста: повесил над костром котелок. Игорь налил в котелок воду.

– А ты был где-нибудь кроме Астрахани? – спросил Игорь.

– Нет.

– А хочешь побывать?

– Здесь красиво! – Бася широко улыбнулся.

– Красиво, ― согласился Игорь.

Он вдохнул полной грудью мягкий наполненный солями воздух, и посмотрел на зелено-бирюзово-синее море: на горизонте белели вершинами облака.

– А знаешь, что это за остров? – спросил Бася.

– Нет.

– На нем Стенька Разин осматривал челны, перед тем как идти в поход на Персию, сюда же и возвращался.

– Здорово! – восхитился Игорь. Ему было приятно осознавать, что он находится в таком историческом месте.

– Пойду донки проверю, ― сказал Бася, ― сейчас уху сварим. Я с собой водочки захватил.

– Мне вчера хватило, ― отказался Игорь.

– А я выпью, ― засиял лицом Бася.

Игорь подбросил в костер больше дров:

– Искупаюсь пока.

Бася отплыл на лодке проверять донки. А Игорь разделся на берегу, натянул плавки, потом снял с себя часы на браслете из нержавейки, положил их на футболку и зашел по щиколотку в море: волны вымывали песок из-под ступней. Вода была прозрачной. На дне лежала колеблющаяся золотая сеть солнечных лучей отраженных волнами. Игорь зашел в море глубже и нырнул. Он открыл под водою глаза и увидел проплывающую мимо, словно в замедленной съемке серебристую рыбку, но стоило Игорю протянуть к ней руку, рыбка резким движением отклонилась в сторону.

Игорь вышел на берег, и стоял, наблюдая, как трудится Бася. Тот, перегнувшись через борт, подтягивал к себе лески донки, снимал с крючков рыбу и бросал ее в лодку. Один раз Бася посмотрел на Игоря и улыбнулся ему. В ответ Игорь в знак приветствия поднял над головой две руки, сцепив пальцы в замок. Он решил вернуться на поляну, подошел к вещам, и к своему удивлению не увидел часов. Игорь не верил своим глазам, десять минут назад он оставил их на футболке: кроме него на берегу никого не было, он плавал рядом и обязательно бы заметил людей, но часы исчезли. Чудеса! Куда они делись? Игорь нахмурился, в этот момент случилось другое серьезное происшествие: из-за мыса вылетел катер с надписью на борту «Рыбинспекция». В нем было три человека в форменных фуражках с пластиковыми козырьками и в одинаковых синих рубашках с короткими рукавами.

Бася заметив рыбинспекцию, завел мотор. Его лодка рванула с места и понеслась, оставляя за собой хвост пены. Прыгая по волнам, она, казалось, привставала на этом хвосте. Но рыбинспекция все-таки настигла Басю. Игорь видел, как остановившись, катер и лодка какое-то время покачивались борт о борт, потом катер увел лодку на буксире за мыс.

Ну и дела! Игорь остался на острове один. Можно сказать, новый Робинзон Крузо. Конечно, он переживал, но был уверенны, что Бася уладит дела с рыбинспекцией и вернется. В конце концов, Игорь находится в райском месте, продукты у него есть. Рыба, естественно, не помешала бы, но можно сделать кулеш. Больше он был расстроен из-за пропажи часов. Чертовщина какая-то! Просто Таинственный остров Жюль Верна. Часы были хорошие, подаренные родителями на пятнадцатилетие – жалко!

Игорь вернулся к костру: вода в котелке уже закипела. Игорь достал из рюкзака, лук, морковку, пшенку, почистил и порезал морковку и лук, бросил в котел, помыл пшенку и тоже высыпал в котел, и стал ждать, глядя на море, надеясь, что вот-вот из-за мыса появится Бася. Хорошо бы если бы успел к обеду: Игорь помешал кулеш. Уху они сварят завтра, а рыбу, если рыбинспекция не отобрала всю, можно запечь на углях. Игорь представлял, как Стенька Разин смотрел с этого острова вдаль. Там за горизонтом сказочная Персия, где он возьмет в полон персидскую княжну, а затем настолько поверит в свою исключительную судьбу, что замахнется на всё Московское царство, и чтобы показать своей шайке, что пойдет до конца, устроит пропагандистскую акцию: утопит бедную девушку, оказавшуюся не в том месте и не в то время. Когда Стенька бросил её в набежавшую волну, она, наверно, сразу пошла на дно в своем традиционном украшении из золотых монет.

Игорь снял котелок с огня, положил себе кулеш в миску, подождал, когда тот остынет и съел. Потом лег в тень и заснул. Проснулся он на закате. Поглядел на море: Баси не было. Ну что ж, придется ночевать на острове одному. Облака на горизонте были похожи на эскадру кораблей с алыми парусами. Игорь лег на одеяло рядом с палаткой и стал смотреть на небо. Так много звезд он никогда еще не видел. Млечный путь казался облепленной светящимися моллюсками спиной доисторического ящера всплывшего на поверхность моря. Игорь подумал, что время для него остановилось: он будет есть кулеш, купаться, но никогда не выберется с этого острова. Конечно, неплохо стать бессмертным, но в его бестолковой жизни было какое-то разнообразие. Вот и угоди человеку!

Плеск волн, накатывающихся на берег, убаюкивал: Игорь перешел в палатку и заснул.

Проснулся Игорь от пенья птиц. Их щебет и чириканье создавали жизнеутверждающий гам. Игорь потянулся и пару секунд соображал, где он. Наконец пришла ясность сознания: Игорь вспомнил, что оказался один на острове. Можно сказать, подумал Игорь, он теперь правитель этого острова. Но затем у него появилась другая невеселая мысль: правитель, который является одновременно и пленником этого острова. Игорь выбрался из палатки и посмотрел на море. Большое облако на горизонте напоминало по форме авианосец, словно его прислали американцы, чтобы диктовать свою волю маленькому, но гордому островному государству. «Ну уж дудки!» – подумал Игорь, – «да здравствует независимость!»

Он вынул из рюкзака тельняшку Баси, сломал длинную палку и привязал к ней тельняшку рукавами. А потом вкопал палку в песок на берегу: получился флаг – бело-синяя обвисшая тряпка, но Игорь был доволен: теперь все по взрослому, можно в ООН вступать.

Установив флаг, он сел в тень. Странно все-таки, что Бася не приплыл ни вчера, ни сегодня утром. Что-то случилось, но что? Продуктов хватит на несколько дней, а что дальше Игорь старался не думать. Пока это приключение казалось ему даже забавным, но хотелось какой-то определенности: знать, на сколько дней у него тур. Он встал и занялся завтраком: вскипятил воду на костре. Затем опять сел на берегу и стал смотреть вдаль, пить чай и есть хлеб. Игорь вспомнил об Одиссее – первом робинзоне в мировой литературе. Нимфа Калипсо не отпускала его со своего острова 7 лет. Наверно, он так же сидел на берегу и мечтал об Итаке, пока вмешательство Афины не помогло ему освободиться из плена. Вообще любопытное представление о мире было у древних греков. Все, что происходило в жизни, они объясняли столкновением интересов разных богов и богинь, что, безусловно, давало больший простор для интерпретации событий. Еще Игорю нравилось, что боги часто появлялись среди людей. Вот древний грек видит: идет задумавшийся человек, идет и не замечает, что уже с суши перешел на воду, и идет по морю как по земле, тут же древний грек понимает, что этот человек – Аполлон.

Позавтракав, Игорь решил изучить остров. Надо же знать свои владения. Хорошо бы найти ручей, было жарко, и Игорь пил много воды. К тому же чувство тревоги не давало ему сидеть на месте. Только теперь он ощутил опасность своего положения. А если Басю арестовали рыбинспекторы за сопротивление на пятнадцать суток? Остается надеяться, что этого не произошло. Он пошёл вглубь острова, чтобы пересечь его и определить, какого тот размера. Какое-то время Игорь продирался сквозь низкорослые корявые деревья, потом ему пришлось одолеть небольшой подъем. Цикады зацвыркали своими маленькими напильничками, словно в определенный час заработал слесарный цех. Но вот Игорь вышел на поляну с редкими пучками сухой травы: тут его ждало открытие. Посреди поляны стояла хижина. Игорь удивился и обрадовался: возможно, он на острове не один. Или, по крайней мере, на остров приплывают и подолгу живут здесь другие люди. Странно только, что хижина находилась вдали от моря, но у каждого свои предпочтения.

Игорь подошел ближе: стены хижины были сделаны из нетолстых стволов деревьев и кусков фанеры, крышей служил брезент. Игорь заглянул внутрь: постель из сухой травы, на ней одеяло, на дощатом ящике миска, кружка, ложка, две металлические пуговицы. На стене висело треснутое зеркало. В углу стояло ведро с водой. Игорь посмотрел на кострище, угольки еще переливались, значит, хозяин покинул хижину не так давно. Сзади что-то звякнуло, Игорь обернулся: к нему шел худощавый загорелый парень с зачесанными назад черными, как смоль сальными волосами. Парень был одет в рубашку и джинсы, обрезанные по колено: в руке он держал лопату и кирку.

– Фу, жарко, ― сказал парень.

– Да, сегодня жарко, ― согласился Игорь.

– Я обычно до жары работаю, ― сказал парень.

– А что ты делаешь? – поинтересовался Игорь.

Парень, молча, прошел мимо Игоря, поставил лопату и кирку к стене хижины, потом зашел в хижину взял кружку с ящика, зачерпнул ей воду из ведра и напился.

– Ты кто? – вышел парень из хижины.

– Рыбак, ― пожал плечами Игорь.

– Какой-то необычный рыбак, ― парень окинул Игоря подозрительным взглядом.

– Я в Москве учусь, приехал в гости, ― объяснил Игорь.

– А я из Питера, ― сказал парень.

– Я был в Питере, ― зачем-то сказал Игорь.

– А знаешь, рыбак, что это за остров?

– Да, ― сказал Игорь, ― остров Стеньки Разина.

– Правильно. А знаешь, сколько у Стеньки Разина золота и драгоценностей после похода в Персию было?

Игорь пожал плечами.

– Часть своего богатства он здесь зарыл, ― парень топнул ногой, ― астраханский воевода Прозоровский хотел его добычу к рукам прибрать, и Разин не знал: пробьется на Дон или нет.

– Интересно, ― сказал Игорь.

Парень протянул Игорю руку:

– Артем.

– Игорь, ― пожал руку Артема Игорь, ― Так ты клад ищешь!?

– Да.

– Остров большой, ― заметил Игорь.

– Большой, ― согласился Артем, ― хочешь помочь?

– Честно: нет, ― отказался Игорь.

– Клад пополам.

– Бери его весь, ― улыбнулся Игорь.

– Мне одному еще долго копать.

– Это все равно, что иголку в стоге сена искать, ― пожал плечами Игорь.

– Не совсем. Обычно клад прячут в нескольких метрах от какого-нибудь заметного ориентира, чтобы потом легко его найти. Вспомни, «Остров сокровищ» Стивенсона: «Высокое дерево на плече подзорной трубы острова скелетов. 10 футов на С.-В.-С.» Фут равен 0,3 метра, значит, 3 метра от дерева.

– А почему так близко прячут? – спросил Игорь.

– Чем дальше, тем больше величина возможной ошибки, ― объяснил Артем, ― чуть правее, чуть левее – горы земли надо перелопатить.

– Ясно.

– Так вот, на этом острове только два заметных ориентира: дуб, от него один сухой ствол остался, там я уже все перекопал, и огромный валун. Хочешь, покажу, ― Артем взял лопату, а кирку протянул Игорю.

– Покажи, ― Игорь взял кирку.

– Здесь недалеко.

Он повел Игоря по тропинке через колючий кустарник, так что иногда приходилось защищать голову руками, и скоро они вышли на другую поляну. Посреди нее лежал валун высотой с человеческий рост. На нем были выщерблены – глаза, и одна большая поперечная трещина – рот, поэтому казалось, что валун смеётся над тщетными стараниями людей разбогатеть.

– Вот, ― сказал Артем, ― копай в трех метрах от валуна.

– А если клад уже вырыли? ― засомневался Игорь.

– Вместе со Степаном Разиным на Болотной площади в Москве должны были казнить его младшего брата Фрола, но в последний момент тот крикнул: «Знаю государево слово и дело». На что Степан сказал свои последние слова: «Молчи, собака». Казнь Фрола отложили. Так вот, в архиве Приказа тайных дел, я нашел запись допроса Фрола: он рассказал про клад. Конечно, на поиски были посланы стрельцы, но вернулись ни с чем. Фрола казнили.

– Значит, клада не было, ― сказал Игорь.

– Нет, я думаю, стрельцы клад нашли, только об этом не сказали. Но воспользоваться всем кладом они не могли, сразу попали бы под подозрение, они же не дураки, взяли, конечно, кое-что себе, а остальное перепрятали по тому же принципу, недалеко от ориентира.

– Да, убедительно, ― согласился Игорь.

– Будешь копать, ― Артем посмотрел Игорю в глаза.

Игорь помедлил несколько секунд и сказал:

– Буду.

Он подумал: Артем так уверен, может, действительно клад есть.

Игорь поднял кирку и с размаху ударил ей по сухой земле. Потом еще раз размахнулся и снова ударил. Земля была твердая как камень. Труд был адский Игорь бил, бил, бил киркой, потом откидывал вывороченную землю лопатой в сторону. Он весь вспотел и через полчаса на руках уже появились мозоли. Артем сидел рядом на земле, обхватив согнутые в коленях ноги руками.

– Тяжело идет? – с сочувствием спросил он.

– Да, ― Игорь утер пот со лба.

– Надеюсь, не глубоко закопали, ― улыбнулся Артем.

Игорь снова взялся за кирку и стал яростно мотыжить землю, через пять минут он остановился, чтобы перевести дыхание. От всех его усилий образовался небольшой окопчик полметра в глубину и метра три в длину.

– Молодец, ― похвалил его Артем, ― так мы в два счета клад найдем.

– Может, поможешь? – Игорь вопросительно посмотрел на Артема.

– Я возле дуба копал. Значит, ты должен здесь. Справедливо?

– Ладно, ― Игорь поплевал на руки и снова принялся вгрызаться киркой в землю.

Мог бы он подумать еще час назад, что станет ворочать землю, как экскаватор. Солнце пекло, и он уже порядком устал.

«Настоящая каторга», ― вздохнул Игорь.

– Копай, копай, ― подбодрил его Артем, ― найдем клад, получим кучу денег.

– Зачем они тебе? ― Игорь перестал копать, что бы перевести дыхание.

– Путешествовать, – вздохнул Артём, ― хочу мир посмотреть.

– Да, ― согласился Игорь, ― хорошо быть вольной птицей.

– Ну, передохнул? – надавил на него Артём.

– А я не знаю на что мне такие деньги, ― Игорь снова налег на лопату, откидывая в сторону комья земли.

Артем только усмехнулся:

– Придумаешь.

Игорь в знак согласия кивнул головой.

– Ну, ты копай, а я пойду обед готовить, ― поднялся Артем на ноги, ― пока дров нарублю, воду вскипячу.

– Обед нужен, ― согласился Игорь.

Он остался один. Сняв футболку, Игорь снова принялся за работу. Земля поддавалась тяжело, но постепенно он углублялся и уже стоял по пояс в окопе. Сложней всего было пробить верхний слой, дальше почва становилась податливей. Он врубался в землю с упорством одержимого. В голове у него мелькнула мысль, что он заразился вирусом кладоискательства, но Игорь решил, что отступать уже стыдно, и продолжал трудиться, что называется, не покладая рук, хотя с руками дело обстояло все хуже, они горели огнем, натертые рукоятками кирки и лопаты.

– Во фигачит, ― неожиданно услышал он незнакомый голос.

– Угу, ― сказал в ответ второй незнакомый голос.

Игорь даже сразу не понял, откуда эти голоса раздались, и только, разогнувшись, увидел сидящих на валуне двух накаченных коротко стриженых парней в черных джинсах и черных майках с надписями белыми буквами по-английски: «fuck you» у одного и «you fucking fuck» у другого. Видимо, они подошли незаметно с противоположной стороны валуна. Парни были очень похожи с низкими лбами: у обоих носы начинались от линии бровей.

– Хорошо пашешь, ― сказал Игорю первый парень.

– А что вам нужно? – Игорь вылез из окопа, который ограничивал его действия.

– Ты в курсе, что мы здесь смотрящие? – сказал второй парень.

– Нет.

– Теперь будешь.

– А что это значит?

– Значит, делиться надо.

– Чем?

– Дуру не гони. Мы видим, чем ты здесь занимаешься.

Игорь не нашелся, что ответить.

– Короче, не хочешь неприятностей, ― первый парень спрыгнул с валуна, за ним последовал второй, ― половину нам.

– Понятно, ― сказал Игорь без энтузиазма.

– Ты что-нибудь против имеешь? ― подступил первый парень вплотную к Игорю.

– Нет, ― Игорь опустил глаза.

– Тогда молоток, ― сказал первый парень.

– Только не вздумай нас обмануть, ― сказал второй парень, ― а то здесь и закопаем, ― кивнул он на окоп.

Первый парень хрипло и неприятно рассмеялся, хлопнул Игоря по плечу и зашагал прочь с поляны, второй пошел за ним.

У Игоря пропало все желание копать. Казалось бы, маленький остров, но даже здесь братки есть. Ну, и жизнь! Еще клад не найден, а уже половину отнять хотят, впрочем, вероятно, половиной тут не обойдется. С братками, вообще, лучше не связываться. Надо предупредить Артема, подумал Игорь, человек тоже на что-то надеется. А тут такая засада!

Игорь почти бежал по тропинке через колючий кустарник, ободрал себе лоб и руку, потому что очень спешил. Он вышел на поляну: Артем, сняв рубашку, рубил топором, лежавший на земле нетолстый ствол дерева. Заметив, что к нему быстро подходит Игорь, он повернулся к нему:

– Ты уже?

– Послушай, там… ― начал Игорь, но в этот момент увидел часы на руке Артема и испытал шок: это были его часы с браслетом из нержавейки, пропавшие на берегу.

– Мои часы!? – Игорь широко раскрыл глаза.

– Это… как его… ― глаза у Артема виновато забегали.

– Ах, ты ворюга! – Игорь был в ярости.

Он сжал кулаки, и возможно бы врезал Артёму, как следует, но не успел: часы, звякнув, упали перед ним на землю: а Артём на глазах превратился в сороку с черной как смоль головой. Сорока подпрыгнула и полетела, махая крыльями, с белыми перьями на концах, словно была в белых перчатках.

Эта удивительная метаморфоза поразила Игоря. Разве такое бывает? Чудеса! Что за странный остров!? Какие сюрпризы он ему еще приготовил? Может, здесь атмосфера какая-то особенная: от неё крыша едет. Неужели он сошел с ума, о господи!? Игоря всего трясло, он вытянул вперед руку: пальцы дрожали. Нервы ни к чёрту, подумал он. Однако, было от чего нервничать: человек в долю секунды превратился в птицу: взмах волшебной палочки и сорока? Человек превратился в птицу? На острове Пасхи был праздник человека-птицы, вспомнил Игорь, может быть, тут есть какая-то связь?

Радовало только одно: пропажа часов перестала быть тайной. Игорь подобрал их с земли, потом зашел в хижину, выпил две кружки воды из ведра и подумал: жалко не спросил, где родник, но ничего, сам найду. Он решил продолжить исследование острова и по возможности его пересечь.

Игорь снова пробирался через заросли невысоких деревьев и думал: он где-то читал, что человек летает во сне, потому что вспоминает, как в прошлой жизни был птицей, но это связано с переселением души после смерти, так сказать транзакция нематериальной сущности, а здесь мгновенное преобразование клеток одного организма в клетки другого. Если б не видел своими глазами, не за что бы ни поверил. Трудно все это понять!

На противоположном берегу острова была бухта. Игорь вышел на высокий обрыв и с высоты птичьего полета увидел белый теплоход. Как он обрадовался! Вода в бухте была прозрачной до того, что дно моря просматривалось до мелких деталей, и казалось, что теплоход висит в воздухе, а немного правее на дне подводной лодкой лежала его тень. Люди, переправившись на лодках, разбрелись по всему берегу: кто купался, кто загорал, наслаждаясь первобытной беспечностью в отведенное им время. Игорь в приподнятом настроении пошел вдоль обрыва в поисках спуска. Ему повезло: он уплывет на теплоходе. Можно, конечно дожидаться Басю, но это риск. Потом еще эти бандиты. Хватит приключений! Игорь зашагал быстрее: спуск, спуск, где же спуск? В конце концов, можно крикнуть и привлечь внимание, но Игорь надеялся найти в скале щель, по которой можно спуститься к морю.

Вдруг его кто-то окликнул: – Эй!

Игорь повернул голову и увидел симпатичную девушку: крашеную блондинку с мелированными темными прядями роскошных волос. Глаза у девушки были круглыми, Игорь подумал, от удивления, но удивленье, если оно было, конечно, прошло, а глаза так и оставались круглыми. Девушка была в майке и короткой юбке, оставлявшей открытыми ее стройные загорелые гладкие до блеска ноги. Видимо, накупавшись, она решила, перед тем как вернуться на теплоход, совершить небольшую экскурсию по острову.

– Где ты поднялась? – спросил девушку Игорь.

В ответ девушка пожала плечами и сказала:

– Пойдем со мной.

Игорь пошел, думая, что она покажет дорогу, но девушка повела его почему-то в сторону от обрыва.

– Противная сорока, ― сказала девушка.

– Что сорока? – насторожился Игорь.

– Украла мою сережку, ― объяснила девушка.

– Как украла?

– Видно, расстегнулась. Я заметила, как у сороки в клюве что-то сверкнуло, а потом хватилась: сережки нет.

– Вот воровка, ― посочувствовал Игорь.

– Помоги мне, ― попросила девушка.

– Как?

– Залезь на дерево.

– Зачем?

– Я видела сорока на него села и долго не улетала, там, наверно, гнездо, может быть, в нем серёжка, – девушка вынула их уха и показала Игорю вторую золотую сережку с рубинчиком цвета клюквы.

– Я последний раз ребёнком по деревьям лазил.

– Пожалуйста, помоги.

– Пока я буду лазить, теплоход уйдет.

– Ты быстро, ― просила девушка.

Они остановились перед дубом с глубокими бороздами на коре, дуб казался ногой огромного слона.

– Ты же спортивный парень, ― сказала девушка.

– Да, я в футбол играю, ― сказал польщенный Игорь.

Он попытался с земли разглядеть, где гнездо, но крона была слишком густая.

– Мне так нравились эти серёжки, ― вздохнула девушка.

– Я тебя понимаю, ― сказал Игорь, ― недавно сам на твоем месте был, ― он вспомнил про часы.

Потом подумал, что если поможет девушке, это будет неплохое начало знакомства, и сказал:

– Ладно, я попробую.

Плохо было то, что ладони рук у него были натерты киркой и лопатой, но Игорь стерпел боль, когда, подпрыгнув, повис на нижнем суку. Он 14 раз подтягивался на турнике и поэтому смог подняться на первую ступень: взобраться на сук, посмотрев на девушку: лицо ее сияло, он нахмурился: делать ему больше нечего кроме, как по деревьям лазить. Игорь встал, держась за ствол, на сук, дотянулся рукой до ветки и поднялся еще выше. Дальше лезть стало легче: сучьев стало больше и расстояние между ними меньше.

– Чувствую себя Соловьем-разбойником, ― крикнул он.

– Гнезда нет? – спросила снизу девушка.

Игорь огляделся:

– Нет.

– Смотри ещё.

– Тут дупло.

– Посмотри в нём.

Игорь с опаской сунул руку в небольшое отверстие в стволе: ему показалось, что что-то нашёл, но, ощупав, понял, что это жёлудь.

– Ну, как? – крикнула девушка.

– Ничего нет, ― ответил Игорь.

– Жаль, ― разочарованно сказала девушка.

– Я спускаюсь, ― сказал Игорь.

– Да.

Глупая с самого начала была затея, подумал Игорь. Ну, посидела сорока на этом дереве и полетела дальше. Но женщины такие: если что-нибудь захотят, не отстанут, им все равно, что ты в лепёшку расшибёшься, кстати, как бы не разбиться. Перед тем, как слезть Игорь бросил взгляд на море: на горизонте в сизой дымке были видны два зеленых острова: там было устье Волги и путь домой. Надо спешить, а то придется, как Робинзону Крузо лодку делать, подумал он.

На земле Игорь подтянул джинсы и одернул футболку.

Девушка ждала его:

– Я так надеялась.

– Пойдем, ― сказал Игорь, ― а то на теплоход опоздаем.

Неожиданно девушка подошла ближе и поцеловала Игоря в щёку:

– Спасибо тебе.

– Я же ничего не нашел, ― удивился Игорь.

– Все равно ты старался.

– Конечно, ― согласился Игорь.

– Я же должна тебя отблагодарить.

– Спасибо. Ну, пойдем?

– Без нас все равно не уплывут, ― пожала плечами девушка.

– Про меня они не знают, ― усмехнулся Игорь.

– А ты разве не с теплохода?

– Нет. Я, можно сказать, потерпел кораблекрушение.

– Как потерпел кораблекрушение? ― глаза девушки еще больше округлились.

– Долго рассказывать, я уже целые сутки на острове один, ― про бандитов Игорь решил не говорить.

– Бедный, ― пожалела его девушка, и тут же в её глазах мелькнуло веселье, ― дай я тебя еще поцелую.

На этот раз девушка поцеловала Игоря в губы. Игорь, словно получив разрешение, крепко обнял девушку за талию и, притянув к себе, не отрывался от её губ до тех пор, пока она сама не освободилась из его объятий:

– Какой ты скорый, ― засмеялась девушка и приложила палец к его губам.

– Пойдем? – сказал Игорь.

– Пойдем, ― согласилась девушка.

Они направились к берегу, но успели пройти всего 10 метров, как девушка вскрикнула:

– Ах! – у неё подвернулась нога, и она упала на землю.

– Ой, как больно, ― пожаловалась девушка.

– Ну, как же ты так!? – расстроился Игорь.

– Ой, ой, болит, ― простонала девушка.

– Наверно, растяжение связок, ― предположил Игорь.

– Я не могу идти, ― сказала девушка.

– Что делать?

– Не знаю. Посижу немного, может, пройдет.

– А теплоход ждать будет?

Девушка пожала плечами.

– Кто-нибудь скажет, что тебя нет?

– Не знаю.

– Ты что одна путешествуешь?

– С подругой, но она заболела и осталась в гостинице. Она так много потеряла: мы заплывали смотреть, как лотосы цветут. Такая красота! Представляешь: целое поле розовых сердец!

– Все это, конечно, замечательно. Но теплоход может уплыть без нас.

– Сейчас я попробую встать, ― сказала девушка, ― помоги!

Она попыталась подняться с помощью Игоря, но снова застонала и опустилась на землю:

– Очень больно.

– Тогда сиди здесь, ― сказал Игорь, ― я схожу за помощью.

– Нет, не уходи, ― схватила его за руку девушка, – вдруг ты не вернёшься.

– Как ты могла подумать! – возмутился Игорь.

– Все равно не оставляй меня, я боюсь, ― в глазах у девушки навернулись слёзы.

– Хорошо, ― тогда я тебя понесу, ― предложил Игорь, ― здесь не далеко.

– Спасибо, ― заранее поблагодарила девушка.

Игорь поднял девушку на руки и понес, она обхватила его за шею:

– Не тяжело?

– Ты легкая, ― улыбнулся Игорь.

Пот лил с него в три ручья, но Игорь чувствовал себя спасителем. К тому же ему было приятно касаться нежной и прохладной кожи девушки: одной рукой он держал её за обнаженное несказанно волнующее бедро.

– Ты настоящий друг, ― сказала девушка.

– Подожди хвалить, дай донесу.

– Нет, ты молодец.

– Эх, не успеем…― в сердцах сказал Игорь.

– Представляешь, если без меня уплывут и в Астрахани это обнаружится, какой скандал будет?

– Представляю.

– Ленка – моя подруга там всех на уши поставит.

– Лучше бы этого не было.

– А я потом ей скажу, что ты дикарь вроде Тарзана и меня похитил.

– Придумала тоже, ― усмехнулся Игорь.

– Как будто ты ребенком попал на этот остров, вырос и стал красавцем-мужчиной, и я первая девушка, которую ты увидел и сразу влюбился. Романтично?

– Да.

Игорь с трудом передвигал ноги. Он очень устал: такой физической нагрузки, как сегодня у него давно не было: ведь он ещё копал.

– Отдохни, ― пожалела его девушка.

– Нет, надо идти, ― Игорь тяжело дышал.

Помогало только то, что он был хорошо тренирован: ходил в бассейн, играл в футбол на физкультуре. Он не привык сдаваться, всегда упорно шёл к своей цели, и поэтому нес девушку из последних сил. Но с каждым шагом ему становилось делать это все труднее и труднее. Изнуряла жара: нестерпимо хотелось пить. Наконец, он увидел море и через минуту стоял уже на обрыве. Он очень старался, спешил, как мог, совершил невероятное, сделал сверхусилие, донес девушку: теплохода в бухте не было. Пуская в воздух прозрачный дым, тот уходил к зеленым островам: к большой земле, к привычной жизни.

Игорь осторожно положил девушку на землю и сказал с горечью:

– Уплыл.

И тут стало ясно, почему он не успел на теплоход: девушка вдруг на его глазах превратилась в сойку, точно таким же образом, как Артём в сороку, то есть моментально. Игорь даже задохнулся от неожиданности. Это было настоящее волшебство! Сойка расправила крылья и полетела. Похоже на фокус, но в фокусе девушка хотя бы на время скрывается за занавеской, а здесь сразу стала сойкой. Чёрт возьми! подумал Игорь, ведь девушка, вернее сойка специально тянула время: какой же он лопух! С ним никогда такого не было, ему захотелось крикнуть: и Игорь закричал как Тарзан.

Эх! Спасение было так близко! Но проклятый остров словно издевался над ним. Но делать нечего: надо вернуться в лагерь и ждать Басю, теперь вся надежда на него. Игорь опять продирался сквозь заросли низкорослых деревьев и кустов, повторяя: «Ужас! Ужас!» Что за насмешка судьбы, думал он, ему понравилась девушка, он собирался за ней поухаживать, и тут счастье в прямом и переносном смысле упорхнуло из его рук. Всю жизнь искал свою вторую половинку, а когда показалось, что нашел: она оказалась птицей. Кошмар! Да он просто неудачник. Настроение у Игоря было хуже некуда. Он был зол, ох, как он был зол!

Игорь пришел на свою стоянку голодный, усталый, сразу приник к канистре: пить.

– Ты чо копать перестал? – услышал он за спиной голос.

Игорь повернулся с канистрой в руках: чуть поодаль, за кострищем стояли братки.

– Соскочить хочешь? – сказал первый парень.

– Нам бабки нужны: мы зону греем, ― сказал второй.

И так одни неприятности, подумал Игорь, а здесь еще бандиты навязались на его голову. С двумя-то ему трудно будет справиться. Но тут его осенило: ведь если Артём превратился в сороку, девушка в сойку, значит, это остров птиц, и эти братки – птицы.

Игорь поставил канистру и, подняв с земли камень, изо всех сил бросил его в одного братка. Конечно, он рисковал, но, во-первых, ему понравилась сама мысль о птицах, а во-вторых, в случае ошибки, он надеялся убежать. К счастью, его предположение оказалось верным. Братки, испугавшись камня, мгновенно превратились в ворон и с неприятным карканьем, как бы переругиваясь, полетели прочь.

Бася приплыл под вечер. Сначала рыбинспекция оттащила его лодку на буксире в Тишково, потом у него сломался мотор.

Вместе с Басей приплыл и Слава, бледный, больной.

– Я так за тебя волновался, ― сказал он.

Прошло 20 лет. Недавно на фейсбуке кто-то из однокурсников выложил фотографию далеких институтских лет и прокомментировал её:

«Как молоды мы были…»

Под этим комментарием стоял комментарий Славы:

«Как водки мало пили…»