Юра сдал последний экзамен. Ему достался вопрос: «Житиё протопопа Аввакума». Удивительно, думал Юра (его не отпускала тема), фактически протопопа убила фанатичная вера в Бога: из-за неё он сгорел в срубе, а ведь эта вера возникла у него из «обостренного чувства смерти», как писал Бунин в «Жизни Арсеньева», цитируя Аввакума: «Аз же некогда видех у соседа скотину умершу и, той нощи восставши, пред образом плакався довольно о душе своей, поминая смерть, яко и мне умереть…». Это парадокс!

Юра сидел на лавке во дворе института. И хотя институт находился в центре Москвы, старые деревья и кусты, которые сильно разрослись, создавали ощущение чащи. Казалось, что это заброшенный уголок парка ― излюбленный мотив художников эпохи романтизма. Впрочем, в густой тени было хорошо прятаться от жары. К Юре подсел его однокурсник Андрей. Густые волосы его курчавились, смотря по сторонам, он приподнимал подбородок и щурился сквозь толстые стекла очков.

Юра увидел в руках у Андрея книгу: «Крейцерову сонату» Толстого и заметил:

– Не люблю эту повесть.

– Почему? – спросил Андрей.

– Я романтик, а «Крейцерова соната» убивает возвышенное отношение к женщине.

– Но Толстой решает важный вопрос: зачем нужен брак? ― сказал Андрей.

– Да, ― согласился Юра, ― на каждой странице слышится: зачем? зачем? Даже на естественный ответ: рождение и воспитание детей Толстой говорит: а зачем? ведь цель совершенствование человека, так совершенствуйтесь в одном и последнем поколении. Больше половины произведения посвящено описанию, как главный герой мучается в браке, но заметь, как только заезжий музыкант начинает ухаживать за его женой, главный герой сразу превращается в зверя, готового убивать (и убивает жену), потому что покусились на его собственность. Поэтому основной вопрос, который ставит Толстой в «Крейцеровой сонате» – это вопрос собственности, рассматривая женщину в первую очередь, как собственность.

– Ты экзамен продолжаешь сдавать? ― усмехнулся Андрей, ― слушай, философ, я в горы собираюсь, поедешь со мной?

Дело в том, что Андрей был кандидатом в мастера спорта по альпинизму. Имел значок за покорение горы Ушба, на котором были изображены две вершины этой горы. Андрей рассказывал, как однажды в переполненном сванами автобусе перед ним уважительно расступились.

– Ушба, ― сначала ткнул пальцем старик-горец в значок на груди Андрея.

– Ушба, ― подтвердил Андрей.

– Ушба, Ушба, ― закивали головами горцы друг другу.

Они с особым почтением относились к людям, побывавшим на этой необыкновенно сложной для восхождения горе.

Андрей и Юра ехали на автобусе по Басканскому ущелью. Над дорогой нависали красные марсианские скалы, словно специально покрытые охрой в ритуальных целях древним народом. Слева на склонах горы темнел сосновый лес, а над снежной вершиной сверкающей белизной висело полупрозрачное облачко в форме нимба, казалось, гора это сам Бог в своей великой чистоте.

Юра и Андрей вышли на остановке в поселке Нейтрино. Здесь жил и работал на нейтринном телескопе, который находился глубоко в горе, двоюродный брат Андрея, физик по образованию Сергей. Телескоп, к слову сказать, назывались несколько сотен бочек керосина: ученые регистрировали след нейтрино, проходящего через керосин.

В Нейтрино было несколько девятиэтажных домов, в которых жили физики: здесь пролегал передовой рубеж науки. Но что удивительно: первым, кого Юра и Андрей встретили на улице, был балкарец с осликом. Серый ослик с рыжеватой гривой брел с сонно прикрытыми глазами. Рядом находился самый большой в мире нейтринный телескоп, а старый балкарец жил тем же укладом жизни, как и его предки тысячу лет. Так бы, наверно, поступали и мы, если бы инопланетяне, прилетев на Землю, построили здесь свои города и посёлки.

Ещё Юра увидел зенитку. Конечно, она нужна была здесь не для защиты от вражеской авиации, а чтобы, объяснил Андрей, стрелять по склонам гор, специально вызывая лавины, когда они не представляют опасности. Зенитка на четырехколесном лафете с выкручивающимися опорами напоминала гигантского богомола, опирающегося на свои клешни.

В однокомнатной квартире Сергея мебель была только на кухне: стол и несколько стульев. В комнате даже без обоев на полу были разложены, неизвестно откуда взявшиеся, борцовские маты. Сам Сергей и гости спали на них в спальных мешках. В общем, обстановка была походная. Зато когда в этот горный приют съезжались со всей страны друзья Сергея альпинисты, в квартире царила веселая атмосфера праздника: лилось, но в меру вино, пелись песни, велись разговоры. Даже удивительно, как на такой маленькой кухне умещалась такая многочисленная компания.

– В прошлом году, ― рассказывал Сергей, ― у Кольки Куприянова ветром унесло в пропасть палатку. Темно, мороз 20 градусов: запросто мог замерзнуть. Спасся только тем, что нашел большой неустойчивый камень и всю ночь на нем стоя балансировал.

– Опасное дело – альпинизм, ― заметил Юра.

– Опасное, ― согласился Сергей, ― а ты не боишься его на восхождение брать? – спросил он у Андрея, кивнув на Юру.

– Ничего, ― сказал Андрей, ― у него сильная тяга к жизни.

От этих слов у Юры пробежал по спине холодок.

После четырех дней тренировок, когда надо было бежать в гору с перепадом высоты в 500 метров, что было серьёзной нагрузкой, Андрей счел, что Юра готов к штурму вершины.

На следующее утро Юра, Андрей и Сергей вышли затемно. Палатку собой не брали, потому что планировали вернуться к вечеру. Андрей хотел взойти на ближайшую гору Андырчи.

Они шли мимо огородов местных жителей: наиболее ровных участков земли обнесенных невысокими каменными заборами, напоминающих остатки стен раскопанного археологами города. Спустившись с холма, альпинисты перешли реку Баскан по подвесному мосту. Внизу шумел стремительный поток. По берегам реки были россыпи гальки и валунов, порой таких круглых, что казалось это окаменевшие яйца динозавров.

Юра, Андрей и Сергей стали подниматься в гору. В березовой роще стволы деревьев иногда имели причудливую изогнутую форму, словно они пытались балансировать на крутом склоне, чтобы удержать равновесие.

– Тут есть дольмены? ― спросил Юра.

– Рядом нет, но в ущелье встречаются, ― ответил Андрей.

– Интересно, кто их строил?

– У местных жителей есть легенда, что дольмены построили великаны по просьбе народа испов, которые ездили на зайцах.

– Хорошо, наверно, ездить на зайце? – предположил Юра.

– Не думаю, всю душу вытрясешь, ― засмеялся Андрей.

Березовый лес сменился сосновым, корабельным, но чем выше поднимались альпинисты, деревья уменьшались в размерах, и вот уже за скалы цеплялись только карликовые сосны: корявые, похожие на кусты. Вдруг Юра на краю обрыва увидел бурую корову. Ух, ты! Юра был поражен: откуда корова на такой высоте? Может быть, это какая-то горная порода?

– Смотрите: корова, – крикнул Юра.

– Где?

– Вон, ― показал Юра рукой.

Андрей засмеялся:

– Подойди ближе.

Юра сделал несколько шагов и понял, что перед ним большой валун, обросший бурым лишайником.

– Я был совершенно уверен, что вижу корову, ― удивился Юра

– У тебя горняшка, ― усмехнулся Андрей.

– Что это такое?

– Когда что-то мерещится.

– От недостатка кислорода, ― объяснил Сергей.

Альпинисты двинулись дальше и через некоторое время подошли к облаку, Юра чувствовал себя птицей небесной, поднявшейся к облакам. Невероятно: ему жителю равнины облака всегда казались, чем-то совершенно недосягаемым, а тут он свободно вошёл в облако и поднялся выше облаков. Здорово! Сверху облака были похожи на макет горного массива с хребтами и ущельями.

После небольшого скального участка, альпинисты надели кошки на ботинки: впереди был снежный склон. На высоте в 3 тысячи метров снег не таял даже летом. До цели оставался перепад высоты в тысячу метров. Но вот они выбрались на предвершинный гребень, который, то сужался до «лезвия ножа», и по нему надо было идти как по канату, то расширялся до широкой дороги, но тогда продвижению мешали глубокие снежные надувы. Наконец наградой за тяжелый труд стал вид, открывшийся им с вершины: горные пики, разбросанные в беспорядке, давали представление о силе Природы собравшей в громадные складки края литосферных плит. Эльбрус, словно царь в снежной мантии принимал подданных в тронном зале Кавказа. Юра чуть не задохнулся от восторга, но возможно это было связанно с недостатком кислорода в воздухе: дышать приходилось часто.

– Какая красота! – восхитился Юра.

Он устал, но полчаса, проведённые на вершине, придали ему новые силы: давно он не испытывал такую радость!

Спуск происходил намного быстрее, чем подъем. Альпинисты просто катились вниз по снежному склону. Главное было не улететь в пропасть: Юра старался гасить скорость, меняя направление спуска, и в то же время не отставать от Андрея и Сергея.

В пропасть Юра не улетел, но отклонился немного в сторону и заехал за скалу. Он встал на ноги, чтобы вернуться на прежний курс. И в тот момент, когда он вынимал снег, забившийся в рукава, из-за скалы появился Снежный человек. Юра не верил своим глазам: конечно, ему померещилась корова, но коровы хотя бы существуют, а существование Снежного человека до сих пор никем не доказано. Однако, вне всякого сомнения Юра видел перед собой Снежного человека. Небольшого роста, метра полтора в высоту, Снежный человек был покрыт длинной спутанной светло-серой шерстью. Встретив неожиданную преграду, он смотрел на Юру недовольным, но вполне разумным взглядом. Снежный человек издал гортанный звук, и из-за скалы вышли еще десятка полтора Снежных людей с такой же длинной светло-серой шерстью. Если бы Юра не видел их волосатых лиц с низкими лбами, массивными челюстями и приплюснутыми с большими ноздрями носами, он бы подумал, что это тренировка снайперов в зимних маскхалатах «леший».

Вожак Снежных людей прошёл мимо Юры, другие Снежные люди то же стали обходить Юру. Тот стоял, как вкопанный: бежать не имело смысла, да и, наверно, было опасно, как при встрече с медведем, однако, в отличие от медведя Снежные люди не скрылись. Юра стоял с бешено колотившимся сердцем. Неужели его не тронут, и он сможет дальше продолжить свой спуск. Но надеялся он зря, вожак обернулся и что-то крикнул: и когда с Юрой поравнялись два последних Снежных человека, они взяли его за предплечья железной хваткой и повели с собой.

Юра снова начал подъём в гору. Снежные люди, державшие его за предплечья, влекли его вверх, как ангелы под локотки, вознося на небо. Однако, такое восхождение Юру не радовало, он предпочел бы свободу! На душе было не спокойно, куда его ведут? что от него хотят эти люди-обезьяны? Может быть, принести в жертву своим богам, если, конечно, у них есть боги.

Снежные люди, имея большой размер ступней, легко поднимались по крутому склону, лишь иногда помогая себе длинными мускулистыми руками. Вожак время от времени издавал гортанный звук, командуя своим отрядом.

Если он выберется из этой передряги, думал Юра, то напишет заметку в газету под заголовком: «Похищенный Снежными людьми». Он первый человек, вступивший в контакт с реликтовыми гуманоидами. Но поверят ли ему? Вот вопрос.

Погода неожиданно испортилась. Большая туча заслонила солнце, из неё хлопьями повалил снег, потом поднялся ветер, и началась метель. Снежинки кололи лицо, видимость упала до нескольких метров. Снежные люди собрались вместе и улеглись прямо на снег: Юра оказался в центе отряда. Пока над ним проносились вихри, он лежал, согреваемый телами своих охранников. Андрей и Сергей наверно ищут его, но они даже не представляют, в какой компании он сейчас находится. Тем более следы Снежных людей скорей всего заметет пурга. Вот уж странное приключение, думал Юра. Он покосился на своего охранника: мокрые из-за таявших снежинок ноздри Снежного человека широко раздувались, из-под верхней губы вылез желтый клык, из запорошённых снегом волос смотрело черное ухо.

Метель закончилась так же неожиданно, как и началась. Вожак поднял отряд, и Снежные люди, отряхнувшись от снега, двинулись дальше. Снова ярко светило солнце, свежевыпавший снег казался белой шероховатой бумагой. Через некоторое время они подошли к входу в пещеру, которая, как видно, была целью их путешествия. Рядом с пещерой был замерзший водопад похожий на стеклянную птицу с сосульками на концах крыльев. Вожак гортанным звуком дал команду, и Снежные люди сели на снег. Вожак сам взял Юру за предплечье и повел в пещеру. Свод пещеры покрывали белые кристаллы снега похожие на листья папоротника. Юра понимал, что в пещере решиться его участь, и дрожал, находясь во власти человека-обезьяны.

– Не бойся, ― вдруг сказал вожак.

Юра даже вздрогнул от неожиданности:

– Вы умеете говорить?

– Да, более того, это мы подарили язык людям.

– Кто мы?

– Лемурийцы. Наш континент 10 тысяч лет назад погиб под водой. Но в этой пещере находится Хранитель нашего Знания. Он погружен в сон, но когда придет время, он проснется и заговорит.

– А когда придёт время? – спросил Юра.

– Когда на Земле появится совершенная раса.

– Здорово!

– Хранитель не нуждается в еде, но он должен раз в году пить, ― объяснил вожак, ― поэтому мы и приходим сюда.

Снежный человек и Юра вошли в зал, освещённый через отверстие находящееся в потолке. Посреди зала сидел, поджав под себя ноги, Хранитель Знаний. В целом он был похож на человека, только пальцы рук казались намного длиннее из-за длиннющих закрученных в спирали ногтей. Ещё у него были довольно большие уши. Снежный человек взял с пола ковш и пошел к ручейку, журчащему по камням. Юра, остался один на один с Хранителем, сначала он просто его разглядывал, а потом не удержался и дёрнул за нос. Неожиданно Хранитель вздрогнул и открыл глаза.

– Здрасти, ― растерялся Юра.

Хранитель чихнул.

– Будьте здоровы, ― сказал Юра.

– Имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит, ― с расстановкой произнес Хранитель.

Вот оно: Знание, пронеслось в голове у Юры, надо запомнить:

«Имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит».

Хранитель снова чихнул.

«Имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит», – снова повторил про себя Юра. Не забыть бы.

Хранитель закрыл глаза.

И это все Знание? – удивился Юра, наверно, что-то важное: имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит, но что дальше?

Хотя, если честно, ерунда какая-то! Может быть, вожак Снежных людей объяснит ему, что это значит?

Юра посмотрел через плечо туда, где вожак набирал воду, но Снежный человек исчез. Ковшика тоже не было. Юра снова повернулся к Хранителю, но к своему удивлению обнаружил, что перед ним сталагмит: за сидящего в позе Будды человека он принял известняковый конус. Что за чертовщина? Еще секунду назад он примерял на себя роль родоначальника совершенной расы, ведь недаром Хранитель заговорил с ним, а теперь получается, что ему все померещилось. Даже как-то обидно!

Юра вышел из пещеры с последней надеждой увидеть Снежных людей, ждавших у входа, но от них не осталось даже следов. Несомненно, он какое-то время пребывал в странном пограничном с реальностью состоянии: видел Снежных людей, разговаривал с вожаком и Хранителем, но все это была иллюзия.

Юра стал спускаться с горы: он скатился по снежному склону, потом пошёл по каменной россыпи, с зеленоватыми бесформенными, как на телах лягушек пятнами лишайника на камнях. Иногда ему попадались участки с относительно ровными плитами, по ним идти было легче. Юра обратил внимание на скалу, похожую на статую с острова Пасхи: ветер и вода изваяли на каменном столбе грубое подобие человеческого лица. Вскоре он вступил в сосновый лес, в котором землю устилал ковер из сухой хвои. Вдалеке послышались многочисленные голоса. Они приближались. Наверно, альпинисты, решил Юра. Он ожидал увидеть молодых людей с рюкзаками, однако, вместо этого встретил разношерстную компанию мужчин и женщин в нарядной одежде, особенно выделялась своей ярко-красной блузкой полная брюнетка с раскосыми глазами. Судя по её усталому лицу, подъем ей давался с трудом. Даже седая старушка по сравнению с ней выглядела бодрее, хотя удивительно: зачем ей идти в таком возрасте в горы?

В компании был мужчина с зализом тонких волос на голове, молодой человек похожий на Лермонтова с круглыми блестящими глазами, высоким лбом и тоненькими усиками с загнутыми вниз концами, была кудрявая женщина с вздернутым носиком, который она иногда морщил – всего Юра насчитал десять человек.

Возглавлял компанию осанистый мужчина в двубортном костюме и с проседью в аккуратной бородке.

Первое, что пришло Юре на ум, эти люди бегут от Всемирного потопа, потому что только в горах можно спастись от прибывающей воды.

– Здравствуйте, ― сказал Юра.

– Здравствуйте, ― ответил ему осанистый мужчина.

– Прямо целая делегация, – заметил Юра.

– Можно сказать: да, ― улыбнулся осанистый мужчина.

– А куда вы идете?

– Вы наверняка слышали о горе Парнас? ― сказал мужчина.

– Конечно, ― ответил Юра.

– На ней есть ручей, вода из которого дает человеку поэтическое вдохновение. Так вот: на этой горе тоже есть такой ручей, второй в мире.

– Откуда вы знаете?

– Вот он, ― осанистый мужчина указал на молодого человека с усиками, ― когда был в горах, выпил воды из этого ручья и стал сочинять такие стихи, что все ахнули. Естественно, мы всем литобъединением тут же решили идти в горы за вдохновеньем.

– Может быть, он вас разыграл? – предположил Юра.

– Я не сумасшедший, ― буркнул молодой человек с усиками.

– А кстати? – Юра посмотрел в глаза осанистому мужчине.

Тот пожал плечами:

– Он работает врачом, и вообще…

– Бред какой-то, такого ручья не существует, ― сказал Юра.

– А Вы могли бы на протяжении многих лет читать на литобъединение слабые стихи, когда у вас есть гениальные? – спросил осанистый мужчина.

– Наверное, нет.

– То-то и оно. Признания хочется немедленно.

– Все равно, я не верю, ― настаивал на своем Юра.

– Пойдемте, сами убедитесь, ― предложил молодой человек с усиками.

Третий раз подниматься в гору, подумал Юра, но как ученый-филолог, он считал своим долгом исследовать феномен ручья, если конечно молодой человек не врет. Возможно, вода этого ручья даст людям счастье: многие станут прекрасными поэтами, мучительный процесс сложения стихов останется в прошлом, и все желающие без труда будут сочинять шедевры.

– А далеко? – спросил Юра.

– Тут рядом.

– Хорошо, ― согласился Юра, ― я пойду с вами.

Осанистый мужчина протянул руку Юре:

– Игорь Борисович Борцов.

– Юра, ― они обменялись рукопожатием.

– Ура, ― захлопала в ладоши седая старушка.

– Ну, пойдемте быстрее, ― глаза кудрявой женщины горели нетерпением.

Члены литобъединения напоминали Юре старателей, спешивших застолбить участки на берегах золотоносного ручья.

Юра снова поднимался в гору. Пахло сухой хвоей, стали попадаться островки снега набухшего водой, их края на границе с лужей были похожи на сверкающие соты. Юра шел рядом с осанистым мужчиной.

– Я заметил, ― сказал Юра, ― что 99% людей, посещающих литобъединения, пишут стихи, хотя издательства печатают только прозу. Интересно, с чем это связано?

– Видимо потому, что стихи лучше подходят для чтения вслух: размер, рифма помогают восприятию, – сказал Игорь Борисович.

– А в прозе ритм, ― возразил Юра, ― слова, выбивающиеся из ритма, подобны фальшивым нотам в музыке.

Дорогу литобъединению преградила глубокая и довольно широкая (метра три) трещина в скале. Через неё была перекинута сосна. Молодой человек похожий на Лермонтова, придерживаясь руками за сучья, балансируя, и в конце ускорив шаг, перешёл по серовато-рыжему стволу на другую сторону. За ним последовали остальные. Седая старушка просто перебежала по бревну, видимо, стремясь быстрее получить инспирацию Евтерпы – музы лирической поэзии. Только женщина в ярко-красной блузке, стояла в нерешительности, смотря широко раскрытыми от ужаса глазами, как по импровизированному мосту переходят другие.

– Смелей, ― крикнул её Игорь Борисович.

– Я боюсь, ― призналась женщина в ярко-красной блузке.

– Главное не смотри вниз, ― сказал Юра.

– Я поищу обход.

– Мы не хотим ждать, ― крикнула седая старушка.

– Ты будешь сочинять гениальные стихи! – крикнул молодой человек с усиками.

– Мы все будем сочинять гениальные стихи! – крикнул Игорь Борисович.

Его поддержал одобрительный гул голосов.

– Мне страшно! – женщина скрестила руки у себя на груди.

– Ты нужна русской литературе, ― крикнул Игорь Борисович.

В глазах у женщины блеснули слезы:

– Хорошо, ― вздохнула она, ― ради русской литературы, ― и вступила на импровизированный мост.

Женщина в ярко-красной блузке, осторожно переставляя ноги, медленно продвигалась по сосне, все наблюдали за ней затаив дыхание. На середине она пошатнулась. Седая старушка охнула. Но женщина сохранила равновесие и мертвенно бледная присоединилась к литобъединению.

Старушка бросилась ей на шею.

– Молодец! – похлопал женщину по спине Игорь Борисович.

Юра тоже расчувствовался: вот что делает любовь к русской литературе!

Литобъединение двинулось дальше. Со скалы, разделяясь на десятки струек и струй, кровеносной системой гор падал водопад. Из озерца под водопадом вытекал ручей. На его берегу Юре бросилось в глаза красное пятно, неужели лиса? но приглядевшись, он понял, что это небольшой кустик краснолистной лещины.

– Вот этот ручей, ― показал молодой человек с усиками.

– Да здравствует поэзия! ― старушка зачерпнула пригоршню воды.

Женщина в ярко-красной блузке присела у ручья на корточки.

– Люблю стихи, ― Игорь Борисович достал из кармана складной стаканчик.

Все члены литобъединения стали пить воду из ручья.

– Пей, ― сказал Юре молодой человек с усиками.

– Наврал ведь?

– Ты попробуй.

– Ну, ладно, ― Юра стал на колени и наклонился к журчащей воде, и сделал несколько глотков из пригоршни, весь в напряжении: что произойдет, однако, все оставалось по-прежнему. Он посмотрел в сторону молодого человека с усиками, в ожидании разъяснений, но вокруг никого не было. Все члены литобъединения исчезли, Дух горы снова пошутил над ним. Сколько это может продолжаться?! Интересно, как Юра выглядит со стороны: бродит по горам в одиночестве и разговаривает как сумасшедший сам с собой. Но какая, однако, интересная жизнь в окруженье фантомов! Хотя, возможно, всё это плохо кончится.

Юра снова стал спускаться с горы. Он шёл быстро, поэтому не заметил камень, споткнулся и чуть не упал. Тут же у него родились строчки:

Споткнулся о камень,

Чуть не упал.

Повезло, однако,

О-па-па!

Что это было? – подумал Юра. Он не хотел сочинять стихи, они возникли у него в голове сами. И ладно что-то хорошее, а то ерунда какая-то.

Юра шёл дальше, вдруг ему на плечо что-то упало. Он посмотрел: его отметила птица. И снова полились стихи:

Меня отметила птица:

На плече пятно.

Такое, если верить статистике,

Случается редко, но…

Что происходит? – недоумевал Юра. Прямо, ни минуты без строчки. Что ж теперь по каждому поводу у него в голове будут слагаться стихи? Так и вправду с ума сойти не долго. Юра увидел бревно обросшее зеленым мхом и присел отдохнуть: с утра на ногах он уже изрядно устал. Юра смотрел по сторонам и дышал: сосны пахли так чудесно и сильно, что горький привкус хвои чувствовался даже на языке. У него зачесалась нога, Юра почесался. Через миг нога зачесалась снова. Стихи появились незамедлительно:

Зачесалась нога, почесал.

Ещё зачесалась сильней.

Достало!

Делать мне нечего!

Юра вскочил на ноги: ужас! Молодой человек с усиками – фантом, но про ручей правду сказал. Вдохновение у Юры появилось, только темы все какие-то незначительные. Может быть, попробовать что-нибудь серьезное сочинить? Про Россию, например. Он немного подумал, и у него получились такие стихи:

А ручей-то патриот, повеселел Юра! Неплохие стихи, последняя строчка не совсем понятна, как это: смерч шаги печатает по звездам? но энергично, это главное. Если дальше так пойдет: он хорошим поэтом станет. В приподнятом настроении Юра продолжил спуск, на ходу сочиняя стихотворение в китайско-японском стиле:

Юра шёл по березняку, когда увидел среди деревьев розовощекую девушку в бело-гранатовой куртке и гранатовой шапке, из-под которой выглядывала челка русых волос. Её большие глаза были такой синевы, что казалось: она спустилась с неба.

Опять горняшка, решил Юра, в самом деле: красивая девушка одна в горах, что можно еще подумать? Горный дух не отставал от него, соблазняя надеждой на большую любовь. Но теперь Юра стреляный воробей: знал, какие хороводы водят в горах фантомы. Поэтому, когда до девушки оставалось несколько шагов, он крикнул:

– Что тебе от меня нужно?

– Ничего, ― пожала плечами девушка.

– Оставь меня в покое! – снова крикнул Юра.

– Ты сумасшедший? – удивилась девушка.

Юра шёл прямо на неё, уверенный, что она сейчас растворится в воздухе, но девушка просто отступила.

– Придурок какой-то, ― бросила она Юре.

– Исчезни, ― Юра махнул ладонью перед своим лицом.

– Хам, ― разозлилась девушка.

Юра и девушка разошлись. Больше меня не проведёшь, Юра весь кипел от возмущения, чёртова Гора. Остается еще маму свою увидеть, которая за тысячу километров отсюда, хотя, если фантомы плод нашего воображения: это возможно. Появится и скажет: эх, дурак, такую девушку упустил! Стоп! Почему она так скажет? А скажет она так, потому что сам Юра думает об этом. Жалко, что такая девушка – фантом. Дух горы знает, кого посылать навстречу. Чтобы особенно было бы обидно, когда она исчезнет.

Юра снова сел на упавшее дерево: ноги его гудели от ходьбы. Привалы приходилось делать все чаще. Он нагнулся почесать ногу, но отдернул руку, боясь, что снова у него в голове начнут складываться стихи. Когда он опять выпрямился, то оказалось, что он сидит на бревне не один: слева от него бал Вожак Снежных людей, слева Игорь Борисович.

Игорь Борисович вздохнул:

– А мама-то права: хорошую девушку упустил.

– Мне ваши игры надоели, ― сказал Юра.

– Чудак, обжёгся на молоке, дуешь на воду, ― усмехнулся Игорь Борисович.

– Я думал: она одна из вас, ― сказал Юра.

– Индюк тоже думал, ― заметил Снежный человек.

– Тогда я вёл себя как свинья! – сделал вывод Юра.

– Эх, голова два уха! – вздохнул Игорь Борисович.

– А вы не врете?

– Провалиться нам на этом месте, ― обиделся Игорь Борисович.

– Да, нехорошо получилось, ― вздохнул Юра.

– Зажмурься, ― попросил Снежный человек.

Юра зажмурился.

– И помни, ты нужен русской литературе, ― услышал он глухой словно из ямы голос Игоря Борисовича, и затем такой же глухой голос Снежного человека:

– А ещё помни: имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит.

Когда Юра открыл глаза, Игоря Борисовича и Снежного человека на упавшем дереве уже не было.

Конечно, призраки соврут не дорого возьмут, но вдруг это действительно реальная девушка? Интересно, что она подумала? Надо извиниться, решил Юра.

Уже в четвертый раз за сегодня Юра поднимался в гору. К счастью, девушка ушла не далеко. Юра увидел её у подножья скальной стены. Девушка видно решила потренироваться в скалолазание. Она достала из рюкзака веревку, набор закладок похожих на брелки и карабины.

– Извини, ― подошёл к ней Юра, ― у меня горняшка, я думал, ты мне мерещишься.

– А что тебе еще мерещилось? – сказала девушка обиженным голосом.

– Что только не мерещилось: снежные люди, поэты.

– У тебя богатое воображение.

– Да уж! – махнул рукой Юра.

– Подержи веревку, ― подала девушка веревку Юре.

– Как тебя зовут? – спросил Юра.

– Света.

– А меня Юра.

– Полезешь? – девушка кивнула на скальную стену.

– Я никогда по скалам не лазил, ― покачал головой Юра.

– Боишься?

– Нет, ― Юра не хотел показаться трусом.

– Я впереди полезу, а ты страхуй.

– А почему ты одна в горах? – спросил Юра с подозрением.

– Напарница связки ноги потянула. Сейчас в лагере, а я для поддержки формы сюда хожу.

– Необычное увлечение для девушки – альпинизм.

– Я обожаю горы. Тут такой воздух.

– Мне тоже в горах нравится, ― кивнул Юра.

– Первый раз меня родители в горы с трудом отпустили. Отец сказал: только если сессию на одни пятёрки сдашь. Я сдала, хотя предметы трудные были.

– Молодец! – похвалил Юра, ― а я своим родителям не сказал, что в горы поехал, чтобы они не волновались.

– А ты откуда? – спросила Света.

– В Москве учусь, ― сказал Юра.

– И я тоже в Москве учусь, ― сказала Света.

– Здорово! – обрадовался Юра, ― слушай, нам в институте билеты в театры с большой скидкой продают, может быть, сходим куда-нибудь?

– Посмотрим, ― улыбнулась Света.

Она достала из рюкзака две альпинистские обвязки:

– Вторую взяла на всякий случай, ― сказала она, ― одна не собиралась высоко подниматься, но теперь всю стену пройдем.

Девушка начала подъем, Юра её страховал. Он знал, что надо делать, но волновался, боясь ошибки. Однако, отступать было поздно, что подумает девушка? Света лезла вверх: вставляла закладки в щели, цепляла к закладкам карабины и пропускала в карабины верёвку. Когда она поднялась на всю длину верёвки, Юра тоже стал карабкаться по скале, попутно вынимая закладки экстрактором – специальным железным крюком: сначала это ему плохо удавалось, но потом появился опыт. Юра поднялся к страховочной станции и передал закладки Свете.

– Молодец. Только помни правило трех точек: у тебя всегда должно быть три точки опоры: две руки и нога или одна рука и две ноги, если будет две точки опоры и рука, например, сорвется, ты не удержишься.

Света двинулась дальше: гибкая, она двигалась плавно, словно плыла. Юра любовался её ладной фигурой, и крепкими икрами ног. Она снова поднялась на всю длину верёвки, теперь вверх лез Юра: девушка страховала, выбирая верёвку

– Освоился? – спросила она весело, когда Юра пристегнулся рядом с ней к страховочной станции самостраховкой.

– С одной закладкой долго провозился, ― сказал Юра.

– Вид отсюда просто фантастический! – вздохнула девушка полной грудью.

– Да, ― Юра посмотрел вниз.

– Почему мы не летаем, как птицы, что бы каждый день видеть такую красоту? – засмеялась девушка.

– Зато по скалам лазим! – усмехнулся Юра.

Света снова стала подниматься. Прошло несколько минут, и вдруг она крикнула:

– Берегись.

Юра вжал голову в плечи: мимо него пролетел камень.

– Не бойся, ― крикнула Света.

Но неожиданно веревка дернулась: ещё один камень чуть не задел Юру: Юра вжался в скалу. Через секунду он услышал крик девушки:

– А-а-а!

Она сорвалась и полетела вниз.

– Держу, держу, ― закричал Юра.

Девушка ударилась о скалу и повисла на верёвке.

– Ты в порядке? – крикнул Юра.

В ответ он услышал сдавленный стон.

– Что с тобой? – крикнул Юра.

Девушка снова застонала. Юра увидел у неё в руке нож.

– Зачем тебе нож?

– Я перережу верёвку, ― донёсся до него слабый голос Светы.

– Зачем?

– Ты погибнешь из-за меня.

– Все будет хорошо, ― Юра тянул верёвку.

– Ты должен жить.

– Ничего, прорвемся, ― Юра тянул верёвку изо всех сил.

– Если у тебя будет дочка, назови её моим именем, ― попросила Света.

– Не смей перерезать верёвку, ― закричал Юра.

– Прощай.

Верёвка ослабла, и девушка полетела вниз.

– Света! – закричал Юра.

Он провожал её падение взглядом, и вдруг в какой-то момент перестал видеть девушку, она, не долетев до земли, растворилась в воздухе. С ума сойти! Это снова был фантом, а ведь Юра уже поверил, что девушка настоящая. Хотя в данном случае даже хорошо, что он имел дело с призраком: была бы Света из плоти и крови, ещё неизвестно, как бы он перенёс её гибель. Тем не менее, Юра был потрясён, опять фантом, да ещё такая артистка, но настоящий шок он испытал, когда обнаружил, что веревка и закладки тоже исчезли. Он находился на скале в нескольких десятках метров над землёй без всякой страховки. Дух горы поймал его в ловушку. Теперь каждое движение Юры таило в себе смертельную угрозу. Это уже не шалость со стишками, которые лезут в голову, теперь на волоске висела его жизнь. Спускаться вниз было самоубийством, оставалось лезть вверх, и там уже найти относительно безопасный спуск. Если он выберется из этой передряги, подумал Юра, он до конца своих дней будет бояться высоты. Пальцы рук его дрожали от напряжения, его трясло: нервы были на пределе: он теперь понимал, что чувствует лунатик, очнувшийся на карнизе, но Юра собрался духом и протянул руку к удобному выступу на стене. Метр за метром он поднимался вверх. Юра помнил правило трех точек, и это ему помогло: один раз у него соскользнула нога, но он удержал равновесие. Юру тянуло посмотреть вниз, может быть тело Светы все-таки лежит под скалой, и ей исчезновение было обманом зрения, но он переборол себя: не хватало еще, чтобы его окончательно сковал страх. Юра не верил в Бога, но теперь на краю пропасти, он стал молиться: «Господи, помоги». Это произошло бессознательно: словно в опасной ситуации у него открылся канал экстренной связи с Богом.

Помог ли ему Бог или просто повезло, но Юра не упал. Он стоял победителем на ровной площадке и смотрел на открывшуюся ему панораму: маленькие ели внизу были похожи на хвощи, над ними висели клочья облаков.

Юра нашёл пологий спуск. В березняке на поляне костью динозавра лежала белая высохшая коряга. Юра присел на неё отдохнуть: он очень устал, пережил стресс, даже молиться начал (теперь даже как-то неудобно утверждать, что Бога нет). Оставалось надеяться на сильную тягу к жизни, как говорил Андрей. Посижу минуту и пойду, решил Юра, и тут увидел Свету. Девушка вышла на поляну. Первое что подумал Юра: у Духа горы кончилась фантазия. Следующая мысль была: Дух горы просто смеётся над ним. Вообще в горах принято здороваться даже с незнакомым человеком, люди радуются самому факту встречи в пустынной местности, но Юра отвернулся от Светы, и та прошла мимо. Юра вздохнул: какое красивое видение! Ну, разве можно так издеваться? Юра был очень зол на Духа горы.

Андрей и Сергей ждали Юру у подвесного моста.

– Мы тебя обыскались! – воскликнул Андрей.

– Спектакль был интересный, ― ответил Юра.

Через два дня Юра уезжал из Нейтрино. Он стоял на остановке. Солнце только всходило, и над горами краснела заря, затем шла синяя полоска неба, а еще выше висело вытянутое во весь горизонт белое облако, казалось, что это триколор – флаг России, поднятый над Кавказом.

Юра доехал на рейсовом автобусе до Минеральных вод и ждал поезда на железнодорожном вокзале. Он сидел в буфете за столиком, ел пирожок с капустой и запивал его горячим кофе, когда в буфет вошла девушка. Юра мельком посмотрел на неё и от неожиданности сделал большой глоток (ох, как он обжёг нёбо): это была Света. Неужели снова проделки Духа горы, подумал Юра, но потом решил: не может быть, здесь не горы. Значит, мелькнула у него мысль, второй раз на Андырчи он видел реальную девушку и, какая жалость, не заговорил с ней, но ничего, это дело поправимое.

Юра встал:

– Привет, Свет.

Девушка удивленно посмотрела на него:

– Мы разве знакомы?

Поцелуй на карнавале.

Арсений был хорошим программистом. Сам он довольно скромно отзывался о своих способностях, объясняя успехи в этой области природной усидчивостью. Ему повезло: он познакомился на выставке в Москве с немецкими программистами. И хотя Арсений в тот момент только учился программированию, он смог выдать себя за специалиста. Немцы поверили в него и предложили написать программу. Арсений развивался, появился опыт, работы было много. Немец Курт, с которым Арсений сотрудничал, пригласил его в Германию для заключения долгосрочного контракта. В начале февраля Арсений вылетел в Кёльн. Курт встретил его в аэропорту и повез к себе домой. Арсений хорошо знал английский язык и довольно сносно немецкий, чтобы свободно общаться с Куртом.

– Как погода в Москве? – спросил Курт.

– Слякоть.

– Зато в России девушки красивые, ― сказал Курт.

– Немки тоже симпатичные, ― заметил Арсений.

Курт довольно улыбнулся.

Курт был всего на несколько лет старше Арсения. Черноволосый он порой без всякой причины играл желваками на скулах.

По-зимнему рано стемнело. Арсений разглядывал украшенные разноцветными огнями улицы Кёльна. Даже на старом кладбище, мимо которого они проезжали, по краям дорожек горели красные лампочки, словно было много желающих ходить по кладбищу ночью, но было и другое предположение: лампочки горели не для людей.

На кухне у себя дома Курт угощал Арсения жареной свининой с картошкой. Пили красное вино.

– Давай за дружбу, ― предложил тост Курт.

Арсений и Курт чокнулись бокалами и выпили.

– А теперь давай порно смотреть, ― Курт подошёл к компьютеру.

– Порно?

– Ты любишь порно?

– Можно посмотреть, ― уклончиво сказал Арсений.

В конце концов, он гость, а со своим уставом в чужой монастырь, как известно, не ходят, подумал Арсений, хотя своеобразная, конечно, манера развлекать гостей.

– Там одна блондиночка просто супер! ― причмокнул губами Курт.

Он поводил «мышью» по столу, щелкая ей.

– А у тебя девушка есть? – спросил Арсений.

– Есть, Шарлотта, я тебя завтра с ней познакомлю.

– Хорошо, ― Арсений кивнул головой.

– Смотри, смотри, что делают, ― Курт вернулся на свое место и впился глазами в клубок обнажённых тел на экране: блондиночка действительно оказалась настоящей гимнасткой.

– Понравилась? – спросил Курт, когда фильм закончился.

– Да, – пожал плечами Арсений.

Утром, после заключения контракта, Курт сказал:

– Ты приехал в удачное время, у нас в самом разгаре карнавал.

Он достал из шкафа рыжий парик, красный нос-шарик на резинке и сшитые из красно-желтых полос штаны и блузу.

– Обычно новый карнавальный костюм у нас начинают готовить за три месяца, но я уже третий год в этом.

– У меня нет карнавального костюма, ― сказал Арсений.

– Ну, ничего. Хотя, конечно, в такой день в обычной одежде чувствуешь себя неловко.

Арсений и Курт в одежде клоуна вышли из дома. Шествие уже началось, в карнавальных костюмах преобладали яркие цвета, хотя были исключения: идущие строем, крючконосые ведьмы выделялись своими серыми балахонами на фоне нарядной толпы. Жители Кёльна соревновались в изобретательности: человек-матрас с ночным колпаком на голове, позёвывая, держал в руках подушку, на старике была шляпа в виде клетки, в которой сидела живая сова, мужчины-хрюшки с накладными животами и костлявыми ногами обтянутыми лосинами напялили на себя женские шубы, африканцы шли в головных уборах, как показалось Арсению, сделанных из веников, но больше всего было клоунов, то есть людей без воображения. По мостовой двигались гигантская пушка, на лафете которой стояли солдаты в треуголках и кидали в толпу конфеты, конфеты кидали и стоявшие на задке кареты грумы в пышном наряде 18 века, и пираты с проплывавшего по морю голов одномачтового корабля. Из окон домов за шествием наблюдали зрители. Одна девушка легла животом на подоконник и далеко высунулась из окна второго этажа. Её полные груди пользовалась повышенным вниманием солдат, грумов и пиратов, которые просто забросали девушку сладостями, большей частью не долетавшими до счастливой обладательницы пышных форм, и под её окном образовалась целая гора конфет и шоколадок. По улице под барабанный бой солдаты так же в мундирах 18 века несли над собой девушек в коротких юбках. Каждая девушка, сидя на вытянутой руке солдата, приподнимала одну ногу, согнув её в колене: в результате над толпой парил целый кордебалет. Везли несколько карикатур на политиков из папье-маше: наклонившемуся Обаме поджигала зад факелом маленькая зеленая, словно заплесневелая, статуя Свободы, президент Ирана вел за уздечку «троянского» коня с открытым для обозрения макетом ядерной бомбы в животе, фрау Меркель изобразили в виде свиноматки, к соскам которой припали маленькие человечки-государства, в частности греки: на шляпе одного был флаг в бело-синюю полоску. Но больше всего было карикатур на Путина, причем фигуры из папье-маше российского президента имели подчеркнуто некрасивые лица. На одной карикатуре Путин показывал бицепс с надписью «военные расходы», на другой на месте бицепса у него была бомба с надписью «Крым», у которой горел фитиль. Была карикатура, где Путин вёл на веревке Медведева в образё чёрного кота идущего на задних лапах. Арсению, однако, не понимал, что хотели сказать этим авторы. Хотя ясно, что это была своего рода фига в кармане. Другое дело, когда фашистская Германия посылала совершенно определённый сигнал: Арсений вспомнил фотографию карнавала 1938 года. По улице Кёльна везли сделанные из папье-маше безголовые статуи рабочего и крестьянки, державших на вытянутых руках перед собой вместо серпа и молота свои отрезанные головы. Уже тогда здравомыслящие люди должны были понять, что фашисты обязательно нападут на Советский Союз.

Арсений старался держаться рядом с Куртом, но отвлекся на клыкастого вампира с белым от пудры лицом, и река карнавала отнесла Курта в сторону. Арсений постоял на тротуаре, наблюдая за красочной процессией, и пошёл в переулок: ему хотелось посмотреть город. Навстречу Арсению попадались ряженные поодиночке и группами спешившие присоединиться к шествию. Арсения удивил человек в костюме лыжника, который нес на плече настоящие лыжи. Поскольку снега не только в Кёльне, но и во всей Германии не было и в помине, человек явно не собирался кататься на них. Он готов был весь день стойко переносить неудобство таскания с собой двухметровых палок из любви к лицедейству. Респект лыжнику, подумал Арсений, если это конечно не пастор Шлаг.

Арсений разглядывал фасады домов. Многие из них, казалось, состояли из башен (по три-четыре окна в ширину) пристроенных друг к другу. Вдалеке из-за домов виднелись зазубренные пики Кёльнского собора похожие на сталагмиты. На одной площади Арсений увидел фонтан с девушкой, наверно, Белоснежкой, у ног которой застыли гномы в «скифских» колпаках. Его поразило, что для спуска в подземный переход существовал маленький эскалатор.

Арсений отошёл уже достаточно далеко от центра города, люди на улице встречались всё реже. Впереди он услышал шум и, выйдя на перекресток, увидел толпу молодых людей: в основном смуглых с черными, как смоль курчавившимися волосами, хотя в толпе был и один, судя по узким глазам, азиат, который открывал в улыбке удивительно кривые зубы. Мигранты громко смеялись, что-то тарабанили на своем языке, иногда взрываясь хохотом преувеличенного веселья.

Арсений увидел, что полноватая девушка, идущая по другой стороне улицы, спешит быстрей миновать толпу мигрантов. Нос картошкой, на лице несколько прыщей: девушка не отличалась особенной привлекательностью, хотя в глазах была живость, тем не менее, один мигрант: парень в перевернутой бейсболке и с мохнатой дугой сросшихся бровей над глазами отделился от толпы и подбежал к девушке. За ним последовали другие мигранты, они окружили девушку и стали дергать её за одежду, парень в перевернутой бейсболке полез рукой под юбку, девушка закричала, пытаясь вырваться, но руки парней, как нити паутины, держали «мушку» в плену.

Людей по близости не было. Впрочем, неизвестно, кто бы осмелился, даже оказавшись рядом, помешать мигрантам, имевшим численное превосходство. Собственно Арсений тоже стоял перед непростым выбором: незаметно уйти или в одиночку противостоять толпе распоясавшихся парней. Он несколько секунд колебался: вступиться за девушку было очень рискованно. В этот момент ей удалось как-то освободиться из рук хулиганов, и она побежала по улице. Мигранты с азартом охотников с улюканьем и свистом погнались за девушкой. Счет шел на секунды, Арсений больше не мог оставаться в стороне и, бросившись наперерез парню в перевернутой бейсболке возглавлявшему мигрантов, он подставил ему подножку: парень упал. Азиат схватил Арсения за куртку, но не удержал, Арсений вырвался, и, воспользовавшись суматохой, нырнул в переулок, мигранты побежали за ним, была вероятность, что его поколотят, опасность дышала ему в затылок, но главное то, чего добился Арсений: хулиганы больше не преследовали девушку.

Прохожие оборачивались на топот ног, седая старушка с тротуара негодующе кричала что-то по-немецки. Арсений изо всех сил старался уйти от погони, но мигранты не отставали. Ему повезло: переулок вел в центр города, вскоре он оказался на большой улице: на ней было много ряженных: у Арсения появилась надежда затеряться среди карнавальных персонажей. Ему повезло второй раз когда, человек, мимо которого он пробегал, отдал на ходу ему свой рыжий парик, оглянувшись, Арсений понял, что это Курт. Арсений натянул парик на голову и, перейдя на шаг, присоединился к группе клоунов. Сердце бешено колотилось от волнения, и от того, что он сдерживал дыхание, чтобы не выдать себя: мигранты были в двух шагах, но все обошлось: его не заметили.

Арсения снова несла река карнавала. Вокруг были арестанты в полосатых робах, водолазы в блестящих шлемах, дворяне со страусиными перьями на шляпах, один человек нёс перед собой портрет Моно Лизы, выставив лицо в отверстие на месте лица Джоконды. Маршировал оркестр духовых инструментов с закрепленными на плечах огромными, сделанными из папье-маше, головами в париках с буклями. Музыка из окон домов, трубы, барабаны, крики и смех создавали невообразимый шум. Арсений полчаса «плыл» по реке, приобщенный своим рыжим париком к карнавальному шабашу, вдруг кто-то дернул его за рукав. Арсений оглянулся и увидел девушку, которой помог убежать от мигрантов. Из-за румянца, появившегося на её щеках после быстрого бега, прыщи стали не так заметны, и девушка казалась теперь гораздо симпатичней.

– Как неожиданно, ― сказала девушка по-немецки, ― ведь это ты за меня вступился?

– Да, ― ответил Арсений.

– Спасибо.

– Не за что, ― пожал плечами Арсений.

– Эти мигранты уже достали!

– Да, не благодарные, ― согласился Арсений.

– А ты молодец, ― улыбнулась девушка.

– Как-то само собой всё получилось.

– Пойдем, пивом угощу.

– Я и сам могу заплатить.

Арсений и девушка спустились в небольшой подвальчик пивного бара, стены которого были оформлены под каменную кладку, напоминающую шкуру жирафа своими бесформенными пятнами. Арсений сел за стол. Девушка села напротив.

– Два туборга, и пивную тарелку, – попросила она у рослого официанта в белой спецодежде.

– Как тебя зовут? – спросила девушка у Арсения.

– Арсений.

– А меня Ева. Ты откуда?

– Из России.

– О! Может быть тебе удобней говорить на английском? я его знаю.

– Да, ― согласился Арсений.

Официант принес пиво и пивную тарелку с картошкой фри, сырными палочками и сухариками из черного хлеба уложенными крест-накрест поленницей. Арсений отхлебнул из кружки, пиво оказалось холодным приятным на вкус.

–Ты приехал в Кёльн на карнавал? – спросила Ева по-английски.

– По делам, но я рад, что попал на карнавал.

– А чем ты занимаешься?

– Я программист.

– О! – опять произнесла девушка.

Она сделала несколько больших глотков пива.

– А ты чем занимаешься? – спросил Арсений.

– Путешествую, ― сказала девушка.

Ева с кружкой пива пересела на лавку к Арсению.

– Путешествуешь? – переспросил Арсений

– Мотаюсь в прошлое на машине времени, ― усмехнулась Ева.

– Не хочешь, не говори, ― пожал плечами Арсений.

– Работаю в городском архиве, снимаю копии с документов, ― засмеялась девушка.

– Понятно.

– Надо тебя с моей бабушкой познакомить, пусть посмотрит на русского.

– Зачем?

– Она во время штурма в Берлине была, к ним русские солдаты ворвались.

– И что?

– Никого не тронули, но она очень испугалась.

– Немцы первые войну начали, ― заметил Арсений.

– Я знаю, ― Ева грела его жарким боком.

– Поцелуй меня, ― попросила она.

– Что?

– Ты мой герой, ― Ева потянулась к Арсению губами.

Арсений был неприятно удивлен таким напором, по всей вероятности, психически неуравновешенной девицы, но главное, девушка ему не нравилась: он согласился пойти в бар только из вежливости, поэтому он решил, попросту говоря, сбежать.

– Извини, у меня нет времени, ― Арсений положил деньги за пиво на стол, ― я должен закончить деловые переговоры.

Он взял парик и, скользнув взглядом по разочарованному лицу девушки, пошёл к выходу.

На улице организованное шествие сменилось народным гуляньем: кто-то из ряженных держался группами, кто-то предпочитал в одиночестве бродить по городу, улыбаясь всем встречным. «Солдат» в расшитом золотом мундире засунул за пояс бутылку пива, как гранату, девушки в костюмах обезьянок, фотографируясь, корчили рожи, длинноногая красотка в наряде из перьев и лицом, обильно покрытым косметикой, танцевала что-то латиноамериканское, собрав вокруг себя толпу зрителей. Программист снова окунулся в атмосферу праздника.

– Арсений, ― вдруг услышал он, ― я тебя искал, ― протолкался к нему Курт.

– Спасибо за парик, ― сказал Арсений.

– Как тебе карнавал? – спросил Курт.

– Супер, побегать только пришлось.

– Почему за тобой гнались?

– За девушку заступился: чуть не побили, ― сказал Арсений.

– Шайсе, ― выругался Курт.

– Ничего, обошлось.

– Может быть, в полицию обратиться?

– Не надо.

– Гут, ― сказал Курт, ― ну, тогда пойдем, я тебя с Шарлоттой познакомлю, как и обещал.

Арсений и Курт вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Курт нажал на кнопку звонка.

– Ты любишь шоколад? – спросил он у Арсения.

– Люблю. А почему ты спрашиваешь?

– Тебе повезло.

Дверь им открыла девушка ― та самая счастливая обладательница пышных форм, под окном которой образовалась целая гора конфет и шоколадок. Таким образом, Арсений оказался в гостях, можно сказать, у знаменитости.

– Познакомься, это Шарлотта, ― сказал Курт в прихожей, ― а это мой друг Арсений, ― представил Курт Арсения.

– Очень приятно, ― улыбнулась девушка.

– И мне, ― сказал Арсений.

– Проходите, ― опять улыбнулась Шарлотта.

Арсений невольно залюбовался её хорошеньким довольно худым лицом не соответствующим общей комплекции, словно голова Шарлотты была взята от другого тела.

– У вас девичник! ― воскликнул Курт, переступив порог гостиной:

На диване и в креслах сидели четыре девушки: одна в наряде Красной шапочки, вторая то ли в костюме пчелы, то ли инопланетянки с антеннами на голове, третья и четвертая были из тех, кого несли над собой «солдаты»: в коротких юбках девушки походили на фигуристок.

– Это мои подруги, ― сказала Шарлотта и назвала их имена, ― Грета, Ирма, Кейт и Марлен.

Арсений отметил про себя, что все девушки довольно симпатичные. Если не брать во внимание маленький недостаток Красной шапочки: широко расставленные глаза, конечно, речь не шла об уродстве, всего несколько лишних миллиметров, впрочем, девушка отличалась очаровательной улыбкой, и уже одно это делало её привлекательной.

– Это мой друг из России, Арсений, ― представил Арсения Курт.

Журнальный столик перед диваном был засыпан конфетами и шоколадом.

– Угощайтесь, ― предложила Шарлотта.

Арсений и Курт сели на диван.

– А что будет, если много шоколада съесть? – пчела-инопланетянка откусила от шоколадной плитки кусочек.

– Начнется тошнота и может случиться сердечный приступ, ― сказал Курт.

Пчела-инопланетянка быстро положила плитку шоколада с отпечатком двух передних зубов на стол:

– А я уже три плитки шоколада съела!

Все засмеялись.

– Единственное, что могу сказать, ты поправишься на сотню другую грамм, ― сказал Курт, ― но это не смертельно.

– Мы обычно это шоколад за несколько месяцев съедаем, ― кивнула Шарлотта на стол.

– А у вас бывает карнавал? – спросила «фигуристка» у Арсения.

– Такого, как в Кёльне нет. Но тоже празднуют окончание зимы: чучело сжигают. Это в России называется масленицей.

– У нас завтра будут сжигать, ― вставила Красная шапочка.

– Вот как! ― сказал Арсений.

– А Вы уже пили водку сегодня? – спросила у Арсения пчела-инопланетянка.

– Я вообще не пью водку, ― посмотрел на неё Арсений.

– Разве не все русские пьют водку?

– Далеко не все, ― сказал Арсений.

– Странно, ― в голосе пчелы-инопланетянки слышалось легкое разочарованье от того, что ее сведения ошибочны.

– Он любит порно смотреть, ― Курт подмигнул Арсению.

– Вовсе нет, ― покраснел Арсений.

– Всё нормально, ― Курт хлопнул Арсения по колену, ― я знаю, ему блондинки нравятся.

Арсений покраснел ещё сильнее.

– Слушайте, что мы просто так сидим, ― воскликнул Курт, ― у меня предложение: давайте играть.

– Во что? – спросила Шарлотта.

– Есть отличная игра, сначала мне завязывают глаза, все девушки ходят по комнате, после того, как я хлопну в ладоши, все замрут, и я должен с завязанными глазами найти каждую и поцеловать, потом глаза завяжут Арсению, и он сделает то же самое. Кто перецелует всех девушек быстрее, тот и выиграл.

– Ты собираешься целоваться с моими подругами? – нахмурилась Шарлотта.

– Только в щёчку, ― Курт хитро блеснул глазами.

– Ну, если в щёчку, ― согласилась Шарлотта.

– Давайте сыграем, ― захлопала в ладоши «фигуристка».

– А какой приз? – спросил Арсений.

– Перецеловать всех девушек ещё раз с открытыми глазами, ― сказал Курт.

– Хороший приз! ― оживился Арсений.

– Есть какая-нибудь ткань? – спросил Курт.

Шарлотта принесла из прихожей шарф из плотной материи и завязала Курт глаза.

– Девочки! ― Курт поднялся с дивана.

Девушки разошлись по гостиной. Красная шапочка старалась подавить смех, но это у неё не получалось, и она порой выдавала себя коротким смешком.

– Тихо, ― прикрикнул на неё Курт.

В ответ Красная шапочка выдала какое-то фырканье, но потом овладела собой и до конца игры не проронила ни звука.

Курт хлопнул в ладоши:

– Замерли.

Девушки застыли на месте.

– Засекай время, ― скомандовал Курт Арсению и пошел по комнате как зомби, вытянув вперёд руки, ― ах вы мои цыпочки, сейчас я вас всех перецелую.

Курт, прислушиваясь, поворачивал голову то направо, то налево, но в комнате было тихо.

– Где вы? ― Курт двигал руками по сторонам.

Он находил девушку на ощупь и тогда действовал решительно: быстро обнимал и целовал её: чаще в щёку, но иногда и в губы.

– Пятая, ― Курт поцеловал Шарлотту, и снял повязку с глаз.

Арсений посмотрел на секундомер в своем сотовом телефоне и сказал:

– Тридцать пять секунд.

– Теперь твоя очередь, ― Курт передал шарф Арсению.

Арсений завязал себе глаза.

– Перемещаемся, ― скомандовал Курт девушкам.

Потом раздался хлопок в ладоши.

– Секундомер включен, ― сказал Курт.

Арсений тоже как зомби пошёл по комнате. Однако, неплохой способ наладить контакт, подумал он: поцелуй сближает. Коснувшись рукой первой девушки, Арсений потянулся к ней губами. Замечательную игру предложил Курт!

– Первая, вторая, третья, четвертая, пятая, ― считал Арсений в уме.

Неожиданно он коснулся кого-то шестого. Может быть, Курт решил над ним подшутить, не хватало еще целоваться с мужчиной.

– Курт, это ты? – спросил Арсений.

– Нет, ― ответил Курт с дивана.

Может быть, какая-то девушка хочет поцеловаться с ним ещё раз, подумал Арсений, но пока он размышлял, кто-то сам нашёл его губы: и надо сказать, это был не формальный поцелуй, а долгий и страстный. Арсений даже ощутил прилив любовного томления, но полностью насладиться поцелуем ему мешали запах пива и горечь на губах того, с кем он целовался. Озадаченный Арсений снял повязку и увидел перед собой Еву, она неслышно вошла в гостиную.

– Это тоже моя подруга, ― представила её Шарлотта.

Щёки Арсения горели от смущения, он чувствовал досаду: девушка добилась своего. Конечно, ей просто повезло, а он жертва обстоятельств, но возможно, здесь не обошлось без заговора, и с Евой всё было подстроено: Арсению казалось, что все присутствующие в гостиной смотрят на него с насмешкой.

– Спасибо тебе ещё раз, ― улыбнулась Ева.

– Не стоит благодарности, ― Арсений нахмурился.

– Что ты такой сердитый?

– Если я тебе помог от мигрантов убежать, то теперь жениться должен?

– Нет. У меня есть парень.

– Это хорошо, ― обрадовался Арсений.

– Кстати, ты выиграл, ― заметил Курт, ― уложился за 30 секунд.

– О! – воскликнула Ева, ― значит, победитель должен получить награду, можешь начать с меня, целуй, ― Ева подставила свои губы Арсению.

– Я согласен на ничью, ― буркнул Арсений.

– Нет уж, целуй, ― Ева прижалась к Арсению своей грудью, но тот отстранился и сделал несколько шагов в сторону, Ева шла за ним:

– Куда же ты?

– Мне это… я на карнавал…

Арсений почти выбежал из гостиной и кубарем скатился по лестнице. Он открыл дверь, чтобы выйти на улицу, но за дверью оказался ярко освещённый зал с потемневшими и потрескавшимися от времени картинами на стенах. В дальнем конце зала в кресле с высокой спинкой сидел клоун в рыжем парике и с пышным воротником-жабо. На голове у него был колпак. В руках он держал булыжник. Перед клоуном-председателем стояли клоуны тоже в рыжих париках, всего человек тридцать.

– Мы собрались на карнавале, чтобы не привлекать к себе внимания внимание, ― сказал клоун-председатель, ― мы правим миром, но хотим оставаться в тени.

– Мы правим миром, ― хором подхватили клоуны.

Клоун-председатель кивнул головой:

– Наша власть безгранична.

– Наша власть безгранична, ― хором повторяли клоуны.

– Мы всесильны, ― крикнул клоун-председатель.

– Мы всесильны, ― подхватили клоуны.

– Наши люди везде, ― кричал клоун-председатель.

– Наши люди везде, ― ревели клоуны.

– Сегодня мы принимаем в наши ряды новичка, ― сказал уже спокойным тоном клоун-председатель.

Клоуны разом повернулись к Арсению: все на одно лицо, программисту показалось, что на него смотрят тридцать размалёванных клонов.

– Ты хочешь вступить в нашу организацию? – спросил клоун-председатель у Арсения.

Арсений растерялся, он не собирался вступать ни в какую организацию, но с другой стороны, он узнал их тайну и понимал, что просто так его теперь не отпустят. А если серьёзно, подумал Арсений, наверно, здесь посвящают в клоуны, странно только, что Курт ничего не говорил об этой традиции. Что ж, у него есть возможность стать полноправным членом братства фигляров.

Поэтому Арсений сказал:

– Хочу.

– Подойди ко мне.

Арсений подчинился. Клоун-председатель подал ему булыжник. Арсений взял камень двумя руками, думая, что тот очень тяжелый, но к его удивлению, булыжник оказался из папье-маше.

– Это камень из нашего Храма, который помогал строить сам Бог, ― сказал клоун-председатель.

Наверно, строить было не так уж и сложно, подумал Арсений, если весь Храм из папье-маше.

– Ты будешь пользоваться всемерной поддержкой братьев, ― сказал клоун-председатель.

– Хорошо, ― кивнул головой Арсений.

– И легко сделаешь карьеру.

–Замечательно.

– Но ты должен отвечать, главному требование для вступления в нашу организацию: не бояться казаться смешным.

– Я не боюсь.

– Это мы сейчас проверим.

Перед Арсением расстелили на полу клеёнку, один из клоунов распорол подушку и высыпал из неё пух и перья.

– Раздевайся, ― сказал клоун-председатель, ― мы обмажем тебя дёгтем, ты изваляешься в пуху и выйдешь на улицу.

– Голым на улицу?

– Да.

– А можно как-нибудь без этого?

– Ты отказываешься?

– Нет, но…

– Ты можешь стать депутатом или даже министром.

– Ну, не знаю…

– Ты будешь нести ахинею с экрана телевизора.

– Это, конечно, хорошо.

– Ты искупаешься в фонтане, и тебя покажут в новостях.

Соблазн ездить на машине с мигалкой был велик, но перспектива оказаться голым на улице Арсению не улыбалась.

– А можно мне получить более низкую степень посвящения? – попросил он.

Клоун-председатель задумался:

– Ты любишь корчить рожи? ― спросил он

– Ну, иногда, когда бреюсь…

– Скорчи.

Арсений скривил рот и сморщил нос.

– Ну и рожа, ― рассмеялся клоун-председатель, ― совершенно идиотская. Хорошо, сейчас тебе завяжут глаза, и любой из членов братства задаст вопрос: а потом мы решим принимать тебя в свои ряды или нет.

У Арсения взяли булыжник и завязали глаза шарфом.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – услышал он первый вопрос.

– Да.

– А девушка у тебя есть?

– Нет.

– Это хорошо.

– Почему? – не понял Арсений.

В этот момент кто-то поцеловал его. Арсений был возмущён. Просто издевательство какое-то! Голову заморочили, и что? Арсений сорвал повязку с глаз: клоунов в зале не было, они, словно, испарились, не было ни клеёнки, ни перьев: перед ним стояла Ева.

– Проклятие! – в сердцах воскликнул Арсений.

– Какой ты нервный, ― пожала плечами девушка.

– Ты чокнутая.

– Чокнутая – это моя бабка, которая стучит в мою дверь по ночам и кричит: «Русские идут!»

– И ты такой будешь! – Арсений бросился вон из зала.

На этот раз он нашёл дверь на улицу.

Праздник был в самом разгаре. «Кёльн», «Кёльн», ― ревели сотни глоток. Арсений пробирался сквозь толпу, ему казалось, что он в переполненном автобусе старается протолкаться к выходу, чтобы успеть выйти на своей остановке. Он чувствовал досаду: впечатление от карнавала было испорченно. Но вот Арсений услышал, как многочисленные голоса кричат по-русски: «Россия – вперёд!», «Оле-оле-оле!», «Ура!»

– Русские идут! – подумал он и улыбнулся.

На глаза Арсению попалась собака в карнавальном костюме: пальтишке, сшитом из сотни лоскутков. Собака напоминала доску объявлений, всю заклеенную разноцветными клочками бумажек. Многие мужчины имели с собой букетики мимоз и орхидей, мужчины подходили к понравившимся девушкам и дарили цветы за поцелуй. У симпатичных девушек были в руках целые охапки цветов.

Вдруг кто-то сзади закрыл ладонями глаза Арсения.

– Курт, ― предположил Арсений.

– Не угадал, ― услышал он голос Евы.

Девушка убрала ладони, и Арсений повернулся к ней: Ева успела переодеться в карнавальный костюм, состоящий из шапки в виде головы лисы (лисья морда была похожа на козырёк кепки), рыжего мехового жилета и рыжих краг.

– Опять ты? – воскликнул Арсений.

– Привет.

– Замучила уже.

– Я хочу, чтобы ты сам меня поцеловал.

– А если твой парень увидит?

– Все целуются.

Арсений вздохнул: в конце концов, подумал он, не руку же ему отрезают, один поцелуй, и он отделается от этой сумасбродной девицы.

– Ты мой герой, – девушка положила руки на плечи Арсению.

Арсений снова вздохнул:

– Хорошо, но обещай, что оставишь меня в покое.

– О кей, ― Ева прижалась к Арсению своей большой грудью.

Минуту они стояли неподвижно, карнавальные персонажи, обходившие их стороной, в своём бесцельном скитании по городу, с улыбкой смотрели на целующуюся парочку, как им казалось, влюблённых.

– А тебе понравилось, ― Ева, наконец, оторвала свои губы от губ Арсения.

Арсений в ответ только хмыкнул.

– У Курта есть мой телефон, ― сказала Ева.

– Привет парню, ― Арсений пошёл прочь.

Он сделал несколько шагов и оглянулся на Еву, тут его ждало потрясение: уходившая девушка вильнула своим рыжим пушистым хвостом. Арсений обомлел: значит, это был не пришитый к юбке, а настоящий хвост.