– Не знаю.

– Наконец-то! Гол с первого удара.

– Но мне кажется, этого никто не знает. Есть несколько теорий мироздания, и в каждой свои изъяны. Общепризнанной считается модель расширяющейся Вселенной. Дескать, Вселенная образовалась примерно четырнадцать миллиардов лет назад из одной точки бесконечно малого размера бесконечно большой массы, в результате первоначального Большого взрыва.

– А что тебе не нравится? Это подтверждается доплеровским смещением в спектре удаленных космических объектов.

– Есть мнение, что это смещение свидетельствует не о разбегании объектов, а именно об их удаленности. Коротковолновая часть электромагнитного излучения рассеивается в большей степени, это и создает доплеровский эффект. Астрономы давно выяснили, что свет от голубых звезд теряется интенсивнее, чем от красных. Ты замечал, что солнце краснеет на закате? Это потому, что свет идет по касательной, сквозь толщу атмосферы. Вот тебе и красное смещение. И чем дальше объект, тем оно больше.

– Но, говорят, нашли какое-то реликтовое излучение, оставшееся после Большого взрыва…

– А оно и должно быть. И без всякого взрыва. Это постоянное фоновое излучение любых, когда-либо существовавших, космических объектов.

– Но есть и другие обоснования…

– Притянутые за уши. А вот к самой концепции действительно есть масса вопросов. Если Вселенная продолжает расширяться, значит, и Большой взрыв все еще продолжается. И где-то, на краю Вселенной, есть фронт распространения взрывной волны? Где он? Что собой представляет? И будет ли когда-нибудь конец этому безобразию, я вас спрашиваю!

– Меня?

– А что происходит на границах фронта? А перед ним? Абсолютный вакуум?

– Да вообще ничего нет! Ни материи, ни вакуума, ни пространства, ни времени.

– Интересно! Абсолютное ничто?

– Даже хуже. Когда ты говоришь «ничто», то уже говоришь о чем-то. А там реально ничего нет. Вообще ничего.

– Но ведь это абстракция!

– Это тот случай, когда абстракцию нужно считать реальностью.

– Еще вопрос: у Большого взрыва есть предел? Или Вселенная будет расширяться всегда, неограниченно увеличиваясь в размерах?

– Выходит, так. И что может прекратить этот процесс − непонятно. Механизм запущен, материя разлетается и непрерывно создает пространство и время…

– Как сказочный горшочек кашу?

– Да, братья Гримм описали адекватную модель расширяющейся Вселенной.

– А братья Гримм не объяснили, откуда берется каша?

– Не знаю. Возможно, есть какой-то неведомый источник. Может быть, ее создает само непрерывно возникающее пространство…

– Плохо, подследственный. Путаетесь в показаниях. То у вас пространство создает материю, то материя пространство. Давайте не будем усугублять вину. Честное признание облегчит вашу участь. Так кто кого, все-таки, создает?

– Не знаю, начальник. Я с Большим взрывом не замазан. Спроси у прогрессивного человечества.

– Оно тоже ответит, перед судом истории. А ты за себя отвечай.

– Да я ни ухом, ни рылом! Век воли не видать.

– Ну что же, так и запишем: пошел в отказ, играл в молчанку…

– Ладно, твоя взяла, начальник. Давай, пиши. Только расколол ты не меня, а банду Большого взрыва. С которой я не в делах.

– Суд учтет чистосердечное признание.

– Как на духу, начальник. Короче, на «малине» шухер. Паханы, которые в законе насчет Большого взрыва, еле успевают подгонять под свою теорию новые открытия астрономов…

– Которые, на самом деле, объясняются удаленностью космических объектов?

– Вроде того. Я им так сказал: не видит тот, кто не хочет видеть. Ну, тут они на меня и поперли…

– Кончай валить на подельников!

– А ты меня на понт не бери! Не на того нарвался.

– Ладно. А насчет геометрии Вселенной не базарили? Если была точка начала взрыва, и мы не в ее центре, то скорость удаления противоположно убегающих от нас объектов должна быть намного выше, чем однонаправленно с нами движущихся. То есть, спектр красного смещения должен зависеть от направления наблюдения…

– Не, на хазе за это базара не было. А в кабаке один фраер, из этих, из «взрывников», когда поддал, гнал пургу, что разбегание происходит из каждой точки пространства. Но я за это не в ответе…

– Сначала было из одной точки, а теперь из всех? Ты за кого меня держишь? Какое разбегание? Любой фраер знает, что галактики в космосе движутся хаотично, даже сталкиваются. И что это за пространство такое, которое из каждой точки разбегается во всех направлениях? При этом ни в одной точке движение не идет навстречу другой. Это как понимать?

– Не знаю, начальник. Зуб даю, не при делах!

– Что-то ты крутишь. Давай, колись!

– Ну, еще за сингулярность какую-то базарили…

– Знаем. Есть у них отмазка такая, у «взрывников». Когда концы с концами не сходятся. Они ее используют для камлания, во время ритуальных плясок вокруг Большого взрыва. О, непостижимая, божественная сингулярность, порази врагов нашей веры!

– А что делать? Вот так оно устроено. И все дела!

– Да, остается только веровать. Но даже магическая сингулярность не помогает адептам этого вероучения ответить на вопрос: а что было до Большого взрыва?

– А ничего не было! Было Великое Ничто.

– И как ты его себе представляешь?

– Никак. Его невозможно представить. Его нужно принять как непостижимость. В качестве одного из глобальных натурфилософских постулатов. Краеугольного камня философии, так сказать…

– Молодец! Круто забираешь. А может, знаешь, почему он вообще случился, этот Большой взрыв? Что стало его причиной?

– Конечно, знаю. Произошла Великая Флуктуация. И случилась она сама по себе. Беспричинно. И это тоже не подлежит обсуждению. Это мой второй глобальный постулат.

– Ну, это уже чистая мистика. Тогда уж лучше взять библейскую версию, она выглядит более логичной. К тому же это твое «ничто» отрицает все известные законы физики…

– А законов тоже никаких не было. Было полное беззаконие. Законы физики появились потом, по ходу дела.

– Сами по себе?

– Ну да. Самопроизвольно. В первые же мгновения Большого взрыва все как-то покрутилось, повертелось, притерлось и устаканилось. И родилась реальность. Все свойства материи самоувязались друг с другом, а физические законы самосформулировались. И тут же начали действовать. Управляя дальнейшими процессами.

– То есть, Вселенная и самозародилась и самонастроилась?

– Ну да. Молниеносно. Никто и глазом не успел моргнуть. Самонастройка Вселенной это мой третий глобальный постулат. Успеваешь загибать пальцы?

– С трудом. На твои постулаты никаких пальцев не хватит.

– Нет, хватит! Постулатов ровно три. И их вполне достаточно для объяснения происхождения Вселенной. Аминь.

– Так это же и есть та самая непостижимая сингулярность! С особым цинизмом скрещенная с креацинизмом…

– Что и позволило прямо у тебя на глазах объединить науку и религию в Великое Единое Знание.

– Ну, ты и жулик! Свел науку к вере. Впрочем, твоя концепция ничем не хуже, чем измышления научных авторитетов. А чем-то даже и лучше. Своей дубовой простотой и неопровержимостью.

– Мерси.

– Но даже с философской точки зрения в идее Большого взрыва есть какая-то неестественная одноразовость. Это некрасиво.

– Красивость, некрасивость − разве это критерий истины? Кстати, почему ты решил, что Большой взрыв был однократным?

– Это следует из концепции расширения.

– А если энергия расширения иссякнет? Тогда Вселенная постоит, подумает и начнет сжиматься обратно − пока не схлопнется в одну точку. Которая тут же снова взорвется − за счет накопленной энергии. И начнется новый цикл. И так далее. Как тебе эта идея?

– Поздравляю! С изобретением велосипеда. Было бы странно, если бы это уже не пришло кому-то в голову. Еще Гераклит говорил что-то в том духе, что космос не создан никем, что он всегда был, есть и будет вечно − живым огнем, то затухающим, то разгорающимся. Проблема в том, что такие теории принципиально непроверяемы. Получить хоть какую-то информацию можно только о существующей Вселенной.

– Ну, ладно. Не нравится тебе Большой взрыв. А что нравится?

– Ладно, записывай студент. Первое публичное изложение моей концепции мироустройства.

– Может, мне встать?

– Можешь сидеть. Но за стул держись. Ибо речь идет о пульсирующей Вселенной, беспредельной в пространстве и времени. Но не постоянно взрывающейся, а стабильной. И при этом конечной. О Вселенной, как вечном калейдоскопе, случайным образом складывающем всевозможные узоры из энергии и вещества…

– И как это понять: пульсирующей, но стабильной, беспредельной, но конечной?

– Именно так. Но не все сразу, сынок…

– Постой-постой! Есть мнение, что стабильная Вселенная гравитационно неустойчива, и должна бы уже давно схлопнуться в общий ком…

– Ничего подобного! Во-первых, ее размеры столь велики, что силы притяжения удаленных объектов практически равны нулю. Во-вторых, эти силы действуют на любые объекты во всех направлениях и поэтому взаимно уравновешиваются. А в третьих, с чего ты взял, что Вселенная сферична?

– Ничего себе! А какую же она имеет форму?

– Как тебе сказать, чтобы не обидеть? Ты что-нибудь слышал о ленте Мёбиуса?

– Которая склеена с поворотом на 180 градусов?

– Ну да. В результате образуется односторонняя поверхность. Если из любой ее точки повести карандашом линию, то вернешься в начальную точку с противоположной стороны. При этом совершишь два оборота по окружности кольца, пройдя по всей поверхности. Это ты можешь себе представить? Или будем делать наглядное пособие?

– Обижаешь! Я даже читал, что эту ленту применяют на практике, в каких-то технологических процессах…

– А теперь представь себе неких двумерных существ, ну, например, нарисованных человечков, которые могут жить только на этой ленте, и понятия не имеют о третьем измерении…

– Ползают по поверхности и головы поднять не могут?

– Ну, почему? У них там своя жизнь, правда, очень плоская.

– Как твой юмор.

– Так вот, если эти человечки отправятся в путешествие по ленте Мёбиуса, они обойдут ее по всей поверхности и вернутся в исходную точку. При этом, незаметно для себя, будут перемещаться в третьем измерении. Фактически, их мир замкнут через это самое, недоступное им измерение. Они никогда не смогут достичь пределов своего мира, но при этом он конечен. Есть идея, что и наша Вселенная устроена по этому принципу − замкнута через четвертое, недоступное нашему восприятию измерение. То есть, Вселенная в целом конечна, но для нас, трехмерных существ, она беспредельна.

– И если мы, как эти человечки, вылетим в космос, то через какое-то время вернемся на Землю с противоположной стороны?

– Да, вернетесь. Через тридцать миллиардов лет. Если будете лететь со скоростью света. При этом не имеет значения, в каком направлении лететь. И это ваше триумфальное возвращение будет подтверждением гипотезы о самозамкнутости Вселенной.

– А что находится вне этого четырехмерного объекта?

– А хрен его знает! Тут уже начинается заумь метафизического характера. Я на этот вопрос отвечаю так: ничего нет.

– Вот это по-нашему: ничего нет, и все дела!

– Конечно, принять это трудно. В силу специфики человеческого мышления.

– Ладно. А сам факт того, что Вселенная существует, это закономерность или случайность? Даже независимо от космологической модели. Большой взрыв или небольшой, или она всегда была, как ты утверждаешь − это неважно. Откуда она вообще взялась? Зачем, почему? Вот, почему она есть? С какой стати? Или ее вообще могло не быть? Ни планет, ни галактик, ни меня, ни тебя, вообще ничего…

– А ничего и нет. Все это нам только кажется, как утверждают философы-идеалисты. И никакие способы проверки не могут доказать реальность мира. Потому что его восприятие происходит через наши органы чувств. Которые по сути субъективны, и могут нас обманывать. И все вокруг это просто фантазии нашего сознания. Поэтому ты мне мерещишься. Сгинь, нечистая сила!

– Вот сейчас дам по голове, почувствуешь реальность бытия.

– Реальность бития. Но это не философский прием.

– Это будет прием каратэ. Лучшее средство от идеализма. Вот если такого идеалиста трахнуть по кумполу поленом, он признает его материальность?

– Нет, не признает. Будет доказывать, что оно ему почудилось.

– А если лупить его по башке до тех пор, пока не вырубится? Что он тогда скажет?

– Что весь мир исчез вместе с ним. И будет в чем-то прав.

– Да, крепкие ребята. Даже дубиной не убедишь…

– Это верно. Идеалиста проще прибить, чем переспорить.

– Ну, а серьезно? Само бытиё, оно обязательно или нет? Что было бы, если бы ничего не было?

– Я считаю Вселенную вечно существующим объектом. То есть, отметаю саму возможность ее небытия, а заодно и концепцию Большого взрыва.

– Допустим. Но откуда взялась Вселенная? Почему она есть? Обязательно существование всего сущего или нет? Если обязательно, то почему? А если нет, то по какой причине возникло? И как?

– Это вопрос о сути сущего. На него ответить невозможно. Изнутри. Даже если удастся установить истинность той или иной космологической теории…

– То-то же! Знай наших! Сдаешься?

– Дураки часто побеждают мудрецов в научных дискуссиях. Не я первый, не я последний. Но по глубине дурости вопрос, конечно, гроссмейстерский. Потому что здесь мы фактически подходим к чему-то непостижимому, что мы привыкли называть Богом. К первоисточнику всего. Потому что это будет полное и окончательное знание. Доступно ли оно нам в принципе? Не знаю. Во всяком случае, до него очень далеко.

– Значит, единственный достойный ответ дает Библия?

– Нет, библейская версия меня тоже не устраивает. Своей неоспариваемостью. Дескать, на все божья воля. Принимай все, как есть, молись и не рассуждай. А мне это скучновато. Как говорил товарищ Сухов, хочется немного помучиться.

– Ну, ладно. Это некая концепция геометрии Вселенной. А что касается времени?

– Думаю, что Вселенная бесконечна и во времени. Она существовала всегда, и будет существовать вечно. Пока в ней хоть что-то происходит. А происходит в ней непрерывная трансформация вещества в излучение и наоборот. Хотя по сути это одно и то же. Как мудро заметил дедушка Эйнштейн.

– Е равняется эм цэ квадрат?

– Вот именно. Правда, об этом можно было догадаться и раньше, сравнив законы Ньютона и Кулона. Но формула Эйнштейна прямо указывает на единую природу вещественной и энергетической форм воплощения материи. А также на возможность их взаимопревращения. Именно на этом свойстве материи и построена моя концепция пульсирующей Вселенной. А выражается она в реальных механизмах жизнедеятельности звезд и галактик. Ведь что происходит со звездой в течение ее жизни?

– Она излучает энергию. Греет нас. Мы от нее загораем.

– Правильно. Звезда выделяет энергию в виде излучения и потоков заряженных частиц, плазмы. То есть материю в маломассивной, но быстродвижущейся форме. Это результат термоядерного синтеза гелия из водорода, под действием гравитации. А стабильность процесса обеспечивается динамическим равновесием сил тяготения и давления излучения. В общем, всю свою жизнь звезда сжигает свое вещество и излучает его в пространство. Со временем ее масса уменьшается, давление падает, интенсивность термоядерных реакций ослабевает, и звезда, проходя ряд трансформаций, постепенно остывает и умирает…

– Или взрывается?

– Судьбы звезд складываются по-разному.

– А от чего это зависит? Я слышал, что их там целый зверинец: пульсары, квазары, магнетары, белые карлики и красные гиганты, нейтронные…

– Это разнообразие определяется размерами и состоянием звезд в ходе их эволюции. Но сейчас речь идет о механизме рождения звезд. В моей концепции это самый важный момент. Так вот, рождение звезд, планетных систем и галактик объясняется той же формулой связи энергии и вещества. Только в обратной фазе. Дело в том, что излучаемая звездами энергия не теряется в пространстве.

– А куда же она девается?

– А куда, по-твоему?

– Улетает, и все. В бескрайние просторы космоса. Энергия не воробей, вылетит − не поймаешь.

– Энергия не может выйти за пределы Вселенной. Ей просто некуда деваться.

– Ну, рассеивается. Или летает по кругу, по кольцу Мёбиуса.

– То, что энергия рассеивается, не значит, что она исчезает. В природе ничего не пропадает, ничего не теряется впустую. Каждому кванту энергии, каждой частице находится применение. Нет более рачительного хозяина, чем Вселенная…

– По-твоему, их кто-то ловит и раскладывает по полочкам?

– Вроде того. Любая частица, любой фотон рано или поздно вступает во взаимодействие с какими-то объектами во Вселенной. Образно говоря, излучение оседает на этих объектах, передавая им свою энергию, а через нее, по формуле Эйнштейна, массу. Фактически, излучение это способ распространения материи в пространстве.

– Но пока оно куда-то прилетит, сто раз рассеется в вакууме.

– Рассеяние возможно только на материальных объектах. А абсолютный вакуум − понятие чисто теоретическое. Это должна быть точка пространства, изолированная от всего, что есть во Вселенной. Такого места в природе нет. Любая точка пространства пронизана излучением. Образно говоря, не существует ни одной точки во Вселенной, из которой хотя бы чего-то не было видно. Все пространство Вселенной заполнено материей.

– То есть, пространство невозможно без материи?

– Да. А энергия, как эстафетная палочка, передается во все точки пространства и не дает абсолютному вакууму никаких шансов. А уж на практике обнаружить или создать его вообще невозможно − любой прибор засорит наблюдаемое пространство материей.

– Но вещественный вакуум существует?

– Сколько угодно.

– На военной кафедре нам объясняли принцип действия ядерной бомбы, а в теоретической части − устройство атома. И на вопрос одного из студентов, что находится между атомным ядром и его электронной оболочкой, наш военный преподаватель уверенно ответил: «Что за глупый вопрос? Воздух, конечно!».

– Ясное дело!

– Это должен знать каждый!

– Но я подозреваю, что энергия конденсируется даже в вакууме.

Есть мнение, что под влиянием излучения происходит повышение его энергетического потенциала. А это приводит к самозарождению элементарных частиц. Я даже слышал о таких экспериментах.

– Ну вот, прогрессивное человечество работает на твои идеи.

– А куда оно денется! Короче говоря, летучая материя, так или иначе, накапливается в пространстве. Взаимодействие фотонов с другими частицами, атомами и молекулами, пылинками вещества приводят к их усложнению. Все это мелкое межзвездное вещество миллиардами лет накапливается в виде газопылевых туманностей. Постепенно его плотность достигает критических значений, и в какой-то момент начинается спонтанное слияние частиц. Под влиянием сил тяготения оно нарастает как снежный ком. Центр масс втягивает в себя все больше вещества, а гравитация развивает в нем такое давление, что начинаются термоядерные реакции. Вот вам и рождение новой звезды.

– А планеты откуда берутся?

– А за счет неравномерности сжатия этих самых туманностей. Случайно возникшие уплотнения движутся к общему центру масс, а по пути успевают получить инерцию. И те, что не вливаются в зарождающуюся звезду, начинают вращаться вокруг нее. А потом гравитация постепенно собирает их на общую по массе орбиту. А заодно подбирает остатки окружающего мусора.

– А как быстро это происходит?

– По оценке астрономов, от миллионов до сотен миллионов лет. Ведь речь идет о сжатии огромных туманностей, то есть, о перемещении вещества на космических расстояниях.

– А сам процесс наблюдать не удавалось?

– Для этого нужно хотя бы пару миллионов лет следить за газопылевыми облаками.

– Эх, если бы динозавры вовремя начали…

– А может, и наблюдали, да не смогли записать. Китайцы к тому моменту еще не изобрели бумагу.

– Красивая идея. Если бы она еще была верна.

– Не веришь? Есть один косвенный довод в ее пользу. Если бы формула Эйнштейна работала только в одном направлении, баланс материи во Вселенной давно бы нарушился в пользу энергии. Потому что звезды непрерывно переводят вещество в излучение.

– Ладно. А откуда на планетах берутся химические элементы? Вселенная же в основном состоит из простейших атомов, из водорода, гелия…

– А это тоже результат деятельности звезд, их предыдущих реинкарнаций. Считается, что гравитация синтезирует в их недрах разнообразные атомы. Причем по определенной технологии: сначала легкие, а из них, поэтапно, более сложные. Фактически, звезды это фабрики по производству химических элементов…

– Интересно, блин! Тогда понятно, почему в природе больше атомов из первой части таблицы. Чем сложнее элементы, тем они дефицитнее. Значит, количество разнородных атомов в природе должно быть обратно пропорционально их атомному весу.

– Сам придумал?

– У тебя на глазах. Но это нужно проверить.

– Прогрессивное человечество уже записало задание.

– А как все это добро из звезд попадает на планеты?

– Элементарно, Ватсон! В конце своей жизни звезды взрываются и распыляют свою продукцию в пространстве. Засевают космос созданными ими частицами, атомами, молекулами. А в дальнейшем этот звездный мусор насыщается и становится питательной средой для новой звездной жизни. И так далее. Солнечная система тоже сформировалась из останков предыдущих звезд. Поэтому и обладает полноценной элементной базой…

– А сколько времени живут звезды?

– Полный цикл жизни звезд типа Солнца оценивается в десять-двенадцать миллиардов лет…

– Но ведь это соизмеримо с возрастом самой Вселенной! Когда же звезды успели наштамповать столько разных атомов?

– Вот! Молодец! Допер. Даже один звездный цикл, предшествовавший Солнечной системе, вылезает из этих сроков. А если учесть время жизни неисчислимого разнообразия звезд и галактик, теория Большого взрыва становится просто нереальной. И вообще, с непредвзятой точки зрения Вселенная вполне самодостаточный объект, который не нуждается ни в каком Большом взрыве.

– Я заметил, что в твоей псевдотеории определяющее значение имеет гравитация.

– И, милый! Да, без нее бы вообще ничего не работало. Это фундаментальное свойство материи. Имманентно присущее ей.

– В моем присутствии прошу не выражаться!

– Извини. Нечаянно вырвалось, спонтанно.

– Кстати, у меня была одна знакомая, которая очень любила слово «спонтанно» и постоянно его употребляла…

– Спонтанно?

– Абсолютно! К месту и не к месту. Мои неоднократные попытки объяснить ей смысл этого термина не имели успеха. Так мы и общались с ней, «спонтанно».

– А «имманентно» для этих целей подойдет не хуже. Так что бери на вооружение.

– Как-нибудь обойдусь, без твоих дешевых приемчиков.

– Благородство тебя погубит. А что касается гравитации, это действительно интересная штука. В самом общем смысле, она отвечает за локализацию материи, не дает ей распылиться в пространстве. Это главный рабочий инструмент природы, она буквально царит в космосе. Будучи прямой функцией массы, гравитация представляет собой ничем не ограниченную силу. И чем больше материи в ее королевстве, тем она сильнее. И тем сильнее давит на своих подданных, которые и создают ее мощь…

– Смотри-ка. Все как у людей.

– Но не все так плохо. Потому что есть силы, которые ей противодействуют. Не будь сил межатомного сопротивления, гравитация сжала бы все вещество в один бесформенный ком. Фактически, межатомные силы в динамическом балансе с гравитацией гарантируют разнообразие и стабильность вещественных форм материи. В том числе и наше с тобой существование…

– Я это ценю. Большое спасибо межатомным силам. За наше счастливое детство.

– Не менее удивительно то, что и эти силы преодолимы. Если природе понадобится, она может это сделать, с помощью все той же гравитации. Размышляя об этом, не устаешь поражаться разумности устройства мира. Ведь если бы межатомное сопротивление было сильнее, то возможности синтеза сложных атомов сократились бы, и мир стал бы намного более скудным. И материала для зарождения жизни было бы намного меньше. А если бы эти силы были слабее, слияние легких элементов происходило бы легче, и звездное вещество выгорало бы быстрее. И тогда срока свечения звезд могло бы не хватить для развития жизни на планетах.

– Я уже устал благодарить и кланяться.

– Конечно, все это упрощенные рассуждения. Многообразие форм материи во Вселенной очень велико. Те же звезды имеют совершенно разные судьбы, в зависимости от своей массы. Одни взрываются, другие остывают, или превращаются в черные дыры…

– А это что за звери?

– Это, пожалуй, самые загадочные космические объекты. На самом деле это не дыры, а огромные массы материи. В них развиваются такие силы тяготения, что поглощают все, что попадает в их силовое поле, даже излучение. Поэтому они и невидимы. И космическая судьба их нам неизвестна. И это мне очень не нравится…

– А чего такого? Звезды-паханы. Сами не работают, кормятся окружающей материей. Все загребают, ничего не отдают, толстеют на дармовых харчах…

– Выходит, это какой-то космический беспредел? Это нехорошо. В природе не должно быть однонаправленных процессов.

– Это почему же?

– Потому что нарушает мою концепцию саморегулирующейся Вселенной. Структура материи должна оставаться стабильной. А если дать волю черным дырам, они сожрут всю материю. Это что же, еще одна версия конца света?

– Конечно! И это мировая сенсация. Нужно срочно предупредить прогрессивное человечество. Давай писать научную статью.

– В физический журнал или в «Мурзилку»?

– Конечно, в физический! Там больше заплатят.

– Зато в «Мурзилке» больше шансов на публикацию. Но для этого в статье должна быть хотя бы одна формула. Иначе не примут.

– Есть формула! Записывай: Ткс = Мв / (Vпм * Кчд).

– И что это?

– Время, оставшееся до конца света. Мв − масса Вселенной, Vпм − средняя скорость поглощения материи черной дырой, а Кчд − количество черных дыр.

– Ну, что же, выглядит солидно. Действуй!

– Наконец-то наши разговоры начинают приносить пользу. Разумеется, я тебя беру в соавторы.

– Спасибо. Я воздержусь.

– Отдаешь меня на растерзание научному сообществу? Нет уж! Если человечество не доросло до моих идей, пусть ему будет хуже. Вспомните меня, когда черная дыра сожрет вас всех, вместе с нобелевским комитетом. Пожалеете, что премию не дали, жлобы. Да будет поздно.

– Понимаешь, у черных дыр какая-то особая, пока неясная мне роль в круговороте материи в природе. Ведь они зачем-то нужны.

– По-твоему, во Вселенной все имеет конкретный смысл?

– Конечно! Иначе и быть не может. Нужно только его понять. Вот и черные дыры выполняют какую-то важную миссию…

– Да простейшую миссию! Миссию мусорной корзины. Собирают всякие отходы, космический мусор…

– Не просто собирают. Они его перерабатывают. Там такие давления, что все перемалывается в мельчайший фарш. Но зачем это нужно? Зачем природа собирает ею же созданные всевозможные виды материи и превращает их в первичную форму?

– А зачем ребенок ломает домик из кубиков? Чтобы построить новый.

– А это идея! Молодец! Работаешь на мою теорию. Дело в том, что звезды постоянно перерабатывают материю в направлении усложнения, и в бесконечности должны бы сжечь все легкие атомы. Нарушив тем самым вещественную структуру Вселенной. А моя теория мироздания требует стабильности системы в целом. Во Вселенной не должно быть никаких нарастающих процессов − ни полной локализации материи, ни полного ее распыления. Поэтому должен существовать какой-то механизм утилизации отработанного материала. И черные дыры для этого вполне подходят.

– Ура! Неужели и это великое открытие не потянет на завалящую нобелевку?

– Это не открытие, а гипотеза. Из нее следует, что утилизация тяжелых атомов должна соответствовать их генерации. То есть, количество одновременно существующих звезд и черных дыр должно быть в каком-то динамическом равновесии…

– Это не проблема. Их нужно пересчитать.

– Может, возьмешься? Или тебе некогда? Понятно. Но если это так, черные дыры должны как-то выдавать свою продукцию, мелко перемолотую материю…

– Ладно, не парься. Прогрессивное человечество разберется.

– Разобраться с черными дырами будет непросто. Они надежно скрывают свою частную жизнь. Один из их феноменов − потеря информации. Мы можем наблюдать, что втягивает в себя черная дыра, но ничего не знаем о ее внутреннем состоянии. Оттуда ничего не поступает − ни кванта света.

– Наверное, там скрыта какая-то ужасная тайна. Которую нам знать не положено.

– Огорчает сам по себе факт существования в природе чего-то принципиально непознаваемого…

– А если ничего не известно, то о какой потере информации идет речь? Нельзя потерять то, чего не имеешь.

– Но там же что-то происходит!

– Ну и что? Есть такое понятие, как черный ящик. Его свойства определяют по тому, что он выдает на выходе. Если ничего не выдает, то никакой информации нет. Что бы там внутри ни происходило. То, что никому неизвестно, не является информацией. Да и вообще, информация по своей сути не физическое явление…

– Это почему же? Любое явление природы − физическое. Да хоть воздух, которым мы дышим. Он состоит из кислорода, углекислого газа, азота и других газов в определенной пропорции. Разве это не информация?

– Нет, это свойства воздуха.

– А свойства − не информация?

– Сами по себе нет. Они становятся информацией, если их кто-то осознает и как-то фиксирует.

– Если есть свойства, значит, есть информация. Пусть пока нам неизвестная. И если она не зафиксирована, это не значит, что ее нет.

– Утверждать, что информация разлита в окружающем мире, независимо от нашего восприятия, значит говорить ни о чем. Если мы ее не знаем, это все равно, что ее нет. Информация − это наши сведения об окружающем мире, воспринятые через органы чувств и зафиксированные в той или иной форме.

– И при том совершенно субъективные. Не зря говорят: врет, как свидетель. А есть такие, кто встречался с привидениями и снежным человеком. Значит, человеческое восприятие может быть искаженным. А вот сама информация в природе объективна.

– Есть и объективные носители. Например, фотография. Но если никто не сделал снимок, где информация? Исчезла?

– Но это не значит, что ее не было.

– Вот мы с тобой сейчас болтаем. Ты получаешь от меня информацию?

– Маловато.

– Это не моя вина, а твоя проблема. А вот если бы я говорил на хинди? Ты сам, когда слышишь чужой язык, много ли понимаешь?

– Кому надо − поймет. А саму речь, как тебе известно, передают колебания воздуха. И это тоже природное явление.

– Но откуда природе известно, какая информация в конкретной звуковой волне?

– Но она в них есть!

– Фикция. Если нет субъекта восприятия − нет и информации. Поэтому информация не является явлением природы. Можешь записать это сенсационное открытие.

– А разве сам человек не является явлением природы?

– Является. А причем тут информация?

– Вот и я о том же.

– «Осторожно, у меня что-то с головой!». Кажется, появляются явления…

– Не стоит так перенапрягаться, на голодный желудок.

– Может, на сегодня хватит? Мы же собрались завтра на каток.

– Ах, да! Совсем забыл.

– Ну, ладно. Заходи в полдесятого.

– Пока.

И снова он завел меня. Смотри, чего придумал − космогоническую теорию, собственную модель Вселенной. С этой дурацкой лентой Мёбиуса. Ерунда, наверное. Можно ли это проверить? Вряд ли. Конечно, идеи интересные. Но вряд ли сам допер, вычитал где-то. А эта пульсирующая Вселенная? Звезды взрываются и распыляют созданные ими химические элементы. А потом гравитация все это снова собирает в планетные системы, для нашей полноценной жизни. Красиво. И логично. Если бы еще было верно. А конденсация излучения? Как это может быть? Нужно подумать. Однако, какой необычный стиль мышления! Он все время задается вопросом «зачем?». Не «как», и даже не «почему», а именно «зачем»! Зачем все так устроено в природе? Как будто пытается разгадать чей-то замысел. Ну и наглец! Конечно, все это философия на уровне деда Щукаря. Намекнуть ему про «бордюр» и «акварель», что ли? Нет, не стоит обижать человека. Ну, слепил он себе какую-то псевдонаучную фигню из отрывочных сведений. Ну, и пусть тешится. Надо же чем-то в этой жизни оправдаться. А провинциальных философов на Руси всегда хватало. Но ведь занят чем-то человек! Не коптит небо, как многие. Мне же такое в голову не приходило. А его что-то подталкивает к этим фантазиям. Что? Зачем? Хрен его знает. И все же по ходу дела я ему тоже чего-то наплел. Вроде мусороперерабатывающих черных дыр. А еще хохму про Великое Ничто, Флуктуацию и Самонастройку Вселенной. И в конце поймал − на информации. Нет ее в природе! Посмотрим, как он будет выкручиваться.

На следующий день, ясным морозным утром, отправились на каток. По пути зашли в знакомую столовую, позавтракали традиционной яичницей с кофе и булочкой, и через полчаса уже были на Комсомольском озере. Негреющие лучи низкого зимнего солнца пронизывали голые кроны тополей, вспыхивали золотисто-розовыми отсветами на неровностях льда. Крутой противоположный берег озера тонул в голубом полумраке. В этот утренний час на катке еще никого не было. Потуже затянув шнуровку ботинок, я выкатился на лед. Его упруго-податливый хруст под лезвиями коньков, мощное ускорение разбега, волна морозного воздуха, наполнившего грудь радостной свежестью, словно перенесли меня в детство. Догоняй! Как беззаботные школьники носились мы по пустой поверхности замерзшего озера. Дурачились, хохотали. Остановившись передохнуть, вспоминали какие-то забавные конькобежные и хоккейные истории. Было морозно, солнечно и весело.

Сейчас, на склоне лет, это давнее декабрьское утро вспоминается мне как один из самых светлых моментов жизни. Хотя, казалось бы, чего там было особенного? Ну, покатались на коньках в хорошую погоду, порезвились от нечего делать. А ведь больше не было ни той погоды, ни той свободы, ни той безалаберной радости.

Вечером того же дня я снова постучал в дверь его комнаты. Как и накануне, он лежал на кровати с книгой в руках. Радиоприемник на тумбочке негромко мурлыкал какую-то мелодию. Прислушавшись, я узнал главную тему мюзикла «Шербургские зонтики».

– Разрешите нарушить ваш аристократический покой.

– Покой нам только снится.

– Как чувствуете себя после фигурного катания?

– Помолодел лет на двадцать. А вы?

– Испытываю сильную слабость во всех членах.

– Сильная слабость? Случай серьезный. Боюсь, традиционная медицина здесь не поможет. Придется лечить электричеством.

– Я бы предпочел проверенные народные средства.

– Увы, их нет. Спортивный режим нарушить не удастся.

– Жаль. Придется отдыхать всухую. Кстати, мы с тобой вчера не завершили разговор. Помнишь, насчет информации?