– Хотелось бы мне, чтобы это случилось в другое время – не в мое.

– И мне бы тоже, да и всем, кто дожил до таких времен. Но выбирать не дано. Мы можем только решить, как распорядиться своим временем.

Захлопнув дверь комнаты Уны и Мартина, Таша сделала над собой усилие и ушла подальше. Она с завидным хладнокровием вернулась в большой зал внизу гостевого дома, медленными глотками допила горьковатую настойку, а заодно и ту настойку, что была в оставшемся графине Мартина Вуда, и только договорившись с Джоном о комнате на пару дней, воительница позволила себе более менее расслабиться.

То, что произошло некоторое время назад на ее глазах, не давало и шанса успокоиться и обрести хотя бы подобие покоя. Триумф Таши был так близок! Если бы не чертова интуиция или шестое чувство Мартина, то Уна бы погибла, и Таше бы не пришлось марать свои руки чужой кровью. Как просто и легко бы завершилась ее непростая миссия!

Плотно закрыв тяжелую дверь в своей комнате, Таша еще долго не могла успокоиться. Взбудоражено шагая из одного угла комнаты в другой, воительница все думала и думала. Мысли сменяли одна другую, казалось бы, со скоростью света, не давая сконцентрироваться на чем-то одном. Как стремительно и неожиданно ее миссия обрела сущность! Раньше была только идея, мысль, что Таше предначертано найти и убить детей небесных светил из предсказанного неизвестно кем пророчества.

Детей, да уж. Воительница из города ветра тихо рассмеялась. Ни Уна, ни Мартин нисколько не походили на детей. По ее выводам, они были примерно одного возраста с самой Ташей. Возможно, хрупкая девчонка была чуть моложе, но не суть. Главное, что ее цели не были детьми, и это немного, но облегчало задачу Таши.

Достав фламберг из ножен, светловолосая воительница потянулась за небольшим точильным камнем, который всегда носила с собой. Ухаживая за клинком, она сама не заметила, как ее мысли медленно становились все более четкими и трезвыми.

Да, Уна не погибла там, под водой. Но она умрет – так или иначе. Таша сразу поняла, что из этих двоих убить легче всего будет именно девчонку. Она не походила воина, а вот Мартин явно имел представление об обращении с оружием. Как раз-таки именно Вуд и вызывал у воительницы легкие опасения. Судя по тому, что девушка видела, можно было сделать вывод, что парень с девчонкой были довольно близки. Поэтому Вуд непременно кинется защищать Уну, это было ясно, как белый день. Именно из-за этого необходимо было придумать и решить, как справиться с этой преградой на пути к намеченной цели.

А еще эта особенная интуиция Мартина. Неужели молодые люди как-то связаны? Как парень узнал об опасности, нависшей над девчонкой? И сможет ли он узнать о том, что опасность исходит и от Таши тоже? Пока что интуиция его подвела. Во всяком случае, в отношении воительницы из города ветра.

Конечно, можно было бы нейтрализовать Мартина другим способом, менее насильственным. Например, Таша могла бы его соблазнить, потому что он явно оценил ее внешность, рассматривая девушку у барной стойки при знакомстве. Это она еще четко почувствовала при первом разговоре. Но все же, то, как Мартин бросился спасать свою спутницу, то, как он держал ее руку… У Таши не оставалось сомнения в том, что между Вудом и Уной что-то было. Как глупа и забавна судьба! Дети небесных светил объединены не только магической связью пророчества, но и вполне земными чувствами привязанности. Это было слишком непонятно для Таши, поэтому она тут же выкинула эти мысли из своей головы.

Вопрос оставался не решенным, но девушка все же поняла, что ей легче будет справиться именно с казавшейся беззащитной Уной. Поэтому главной целью воительницы из города ветра стало придумать, как заманить травницу в ловушку, чтобы Мартин ни о чем не заподозрил и не помешал Таше.

Прикидывая варианты, воительница и сама не заметила, как прошло не меньше нескольких часов. Когда сопротивляться навалившейся усталости не было больше сил, только тогда девушка позволила себе быстро умыть лицо остывшей водой и лечь в постель, не раздеваясь, прямо в одежде. Рядом с ней на кровати лежал верный фламберг, готовый в любой момент защитить свою хозяйку, а его темный камень таинственно сверкал в свете свечей.

* * *

Уна проснулась резко, будто на нее вылили ведро с холодной водой. Распахнув глаза, девушка тут же закашляла. Каждое, даже самое маленькое, движение отдавалось болью в грудной клетке. Осторожно повернув голову, травница уставилась на того, кто занимал большую часть ее скромной постели. Мартин спал, и на его расслабленном лице было какое-то странное выражение тревоги и беспокойства.

Вчера ночью они так много говорили! Предполагали и спорили насчет пророчества о детях солнца и луны. В конце концов, устав от изнуряющих разговоров, они начали засыпать, и Уне отчаянно не захотелось, чтобы Мартин уходил к себе на кровать. Вуд, впрочем, особо не сопротивлялся. Лишь попросил Уну надеть что-то более приличное, чем полотенце поверх обнаженного тела. Травница смущенно улыбнулась, но просьбу его выполнила.

И сейчас, чувствуя, что утро нового дня давно вступило в свои права, Уна внимательно рассматривала лицо спящего Мартина. Самое любопытное, что когда она смотрела на парня, то внутри нее возникало необыкновенное чувство нежности. Появлялось желание дотронуться до кожи Мартина, ощутить его тепло и почувствовать невероятную энергию и силу, которая исходила от него. Травница вдруг счастливо улыбнулась. Ей казалось, что никогда раньше она не была настолько счастливой.

– Ты рассматриваешь мое лицо, – проговорил Мартин, не открывая глаз. Уголки его губ чуть приподнялись, и он поморщился, словно в лицо ему светило яркое солнце, хотя от окон в комнате шел привычный для скалистого города серый свет. – Это немного жутко.

– Вполне возможно, – согласилась Уна, но так и не отвернулась. Ее улыбка стала еще шире, и девушка все же решилась протянуть руку, чтобы дотронуться до Мартина. Конечно же, он был быстрее. И, конечно же, парень перехватил ее ладонь где-то на полпути. Тем не менее, травница добилась того, чего хотела и в чем сейчас нуждалась. Она почувствовала тепло его кожи. – Нам пора вставать. Сегодня Эрих должен отвести нас к лидерам горного народа.

– Да, пора, – согласился Мартин. Он все же открыл глаза и теперь с интересом рассматривал тонкую ладонь Уны в своей руке. – У тебя такие тонкие пальцы, но довольно длинные.

– Пальцы пианистки, – согласилась Уна и чуть приподнялась на локте. – Еще они слегка кривоваты, но ты сегодня невероятно тактичен, раз не упомянул об этом.

– Я и не заметил этого, но да, – ухмыльнулся Мартин, и травница, негодуя, попыталась вырвать свою ладонь из его хватки. Он не позволил ей этого, продолжая говорить. – Знаешь, у нас в поместье есть старое фортепиано.

– Было бы у меня фортепиано, я бы, не раздумывая, пустила бы его на костер, – пожала плечами Уна. Она снова попыталась вырваться, но теперь ее попытка увенчалась только тем, что девушка оказалась прижатой к постели, а над ней нависал Вуд. Положение было мало того, что безвыходным, так и еще ужасно неудобным. Травница ощущала жар, распространившейся по ее телу, кажется, со скоростью света, а ее щеки залились румянцем. Девушка старательно не смотрела в глаза Мартина, хотя он себе ни в чем не отказывал, и с удовольствием всматривался в ее лицо, тщательно изучая каждый сантиметр кожи. – Ты тяжелый, выпусти меня.

– Я не выполняю чужих приказов, – ухмыльнулся Вуд. От его теплого дыхания на лице Уны, все ее нутро затрепетало. В желудке появилось странное ощущение полета, а пальцы вдруг задрожали. – Кстати насчет пальцев пианистки и фортепиано в моем доме. Я бы мог научить тебя играть на нем.

– Серьезно? – почти прошептала удивленная травница. Ей не хватало воздуха, но Мартина, кажется, это совершенно не волновало. – Ты играешь на фортепиано?

– Что тебя удивляет, я же сын лорда, – улыбнулся Мартин и чуть наклонился, да так, что его нос почти касался носа Уны. Она больше не могла не смотреть в глаза парня. И от его взгляда ее тело буквально сходило с ума. Сделав последнюю попытку, чтобы выбраться, травница почувствовала, как Мартин медленно и осторожно прикоснулся своими губами к ее губам. В этот миг весь мир Уны сократился до этой небольшой комнаты, этой довольно-таки твердой постели и этих губ, который сейчас требовательно заставляли ее ответить на такой долгожданный поцелуй.

Сопротивляться больше не было ни сил, ни желания. Травница пропала, она это поняла в тот момент, когда поцеловала Мартина в ответ. И ее поцелуй не был таким осторожным и мягким. Все чувства, которые Уна так отчаянно сдерживала, вырвались на свободу.

Казалось, что напор девушки слегка озадачил Мартина, поэтому он на мгновение оторвался от ее губ, всматриваясь в ее лицо. Щеки травницы горели алым румянцем, а в янтарных глазах затаился какой-то лихорадочный блеск. Губы Уны были чуть приоткрыты, и от этого зрелища выдержка Мартина дала сбой. Все тело было напряжено, и было довольно сложно сдерживать свои природные инстинкты.

Это было неправильно. Определенно слишком стремительно и неудержимо. Но в тот миг, когда Мартин почувствовал, что девушка в его руках совершенно не сопротивляется, а наоборот отчаянно отвечает на поцелуй, это казалось самым верным из того, что он делал в жизни. Они целовались так долго, что когда, наконец, оторвались друг от друга, в висках Вуда стучало от недостатка кислорода, но думать об этом не было сил. Сейчас Уна смотрела на него своими огромными янтарными глазами, и в ее взгляде был вопрос.

– Мартин… – прошептала травница и закусила губу. Это сработало, как красная тряпка на быка, – Мартин снова захватил губы девушки в свой плен, заставляя ее выгибаться в своих руках. Еще через пару секунд он почувствовал, как она осторожно пытается стянуть его рубашку, пробегая холодными пальцами по разгоряченному телу.

– Черт, Уна, – прорычал Вуд и чуть ли не разорвал на ее тонкое одеяние, отбрасывая куда-то на пол. Ее губы припухли от поцелуев, а грудь вздымалась так сильно и быстро, что Мартин, казалось, что он действительно сходит с ума. В его руках была Уна, и она явно не хотела останавливаться. И Вуду тоже не хотелось этого делать, поэтому он послал все к черту, припадая к обнаженной шее губами.

Он, наверно, мог продолжать целовать ее бесконечно. Только в один момент они все же оказались почти обнаженными, поэтому Мартин ощутил холод. Чуть отодвинувшись от Уны, парень схватил первое одеяло и укрыл их обоих. Травница все это время вопросительно смотрела на него, заставляя сердце стучаться быстрее. Еще через пару мгновений Мартин оказался прямо над Уной. Она изучающе всматривалась в его лицо, словно запоминая каждую черточку. Парень же понял, что сейчас единственный шанс, когда она может его остановить. Потом будет поздно.

– Мы можем прекратить это, – прошептал Мартин и легко поцеловал Уну в скулу, – просто скажи, что я должен остановиться, и я сделаю это.

Травница молчала долгие несколько секунд, а потом медленно покачала головой и потянулась к лицу Вуда своими руками. Проведя пальцами по его губам, девушка улыбнулась и покачала головой.

– Уна… – начал Мартин, все еще пытаясь сдерживать себя. Но травница будто и не услышала мольбы в его голосе. Она закинула свои руки на шею парня, и заставила его буквально прижаться к ее телу. Ее губы нашли губы Мартина, и больше в его голове не возникало глупых мыслей о том, что им стоило бы остановиться.

Мартин с наслаждением провел рукой от талии до гладких бедер девушки, ощущая, как задирается тонкая рубашка, в которой была Уна. От его прикосновений к обнаженной коже, травница вздрогнула. Тысячи мурашек пробежались по ее телу, дыхание сбилось, заставляя прервать поцелуи и сделать попытку отдышаться. Кислорода категорически не хватало. Но Уна нуждалась сейчас в Вуде намного больше, чем в воздухе.

– Уна, ты… – снова начал Мартин, но девушка не позволила ему договорить. Прижав свой тонкий палец к губам парня, Уна медленно начала расстегивать пуговицы своей рубашки. От подобного зрелища уже Мартин стал дышать чаще. Вся невинность травницы в мгновение ока превратилась в необузданную сексуальность. Вуд с наслаждением тянул время, довольствуясь легкими ласками и доводя своими прикосновениями Уну до беспамятства.

Они, конечно же, не могли этого видеть, но в тот момент, когда их тела стали единым целым, в небе над скалистым городом сверкнула солнечная вспышка. Небо озарилось светом тысячи солнц, но никто, конечно же, этого даже не заметил.

* * *

Повинуясь привычному искрометному утреннему порыву, Таша проснулась, но еще некоторое время не открывала свои глаза. Ей хотелось насладиться этими ощущениями и этим удивительным утром, когда ее жизнь наконец-то обрела осязаемый смысл и предназначение. Воительница города ветра так и не придумала вчера, как бы ей заманить Уну в ловушку, но это было сейчас неважно. Важным было то, что теперь ни Уна, ни Мартин не смогут ускользнуть от светловолосой воительницы. Они оказались слишком близко к ней, что уж говорить, Мартин даже позволил себе легкий флирт. Поэтому у Таши не было сомнений – судьба сама дала ей козырь в руки, указав на личности детей солнца и луны. Теперь, как бы они не прятались, как бы они не пытались бежать, воительница была уверена, что всегда сможет их найти и догнать. Никому еще не удавалось избежать своей судьбы.

Все же открыв глаза, девушка привычным жестом положила руку на эфес фламберга, лежащего рядом. Уже через несколько мгновений она оказалась на ногах, принимая знакомую до боли боевую стойку. Места в комнате было достаточно для умеренной, быстрой и не большой тренировки. Поэтому, закрыв глаза, Таша начала упражнения. Она с удовольствием ощущала, как тело, отдохнувшее после трудной долгой дороги, снова стало сильным и гибким, как хлесткие ветви ивового дерева. Внутри расцветало приятное чувство необыкновенной правильности происходящего. Эти упражнения – тренировка, как утренние ритуалы, были настолько родными и знакомыми, что дарили ощущение гармонии и спокойствия.

Закончив с быстрой тренировкой, Таша утерла взмокший от пота лоб, рукой. Она надела ремешок с ножнами на спину и убрала фламберг. Оглядевшись, светловолосая воительница подошла к небольшому ведру с водой и быстро привела себя в порядок. Подняв голову, девушка взглядом встретилась со своим отражением в мутном зеркале. На нее смотрела молодая женщина, и серые глаза в тусклом освещении комнаты казались почти что черными.

В мыслях вдруг вспыхнул образ матери, как момент из прошлой жизни. Мать ласково перебирала светлые волосы Таши, и от этого действа по телу девушки пробегала волна спокойствия и удовольствия.

Воительница города ветра застыла, все еще вглядываясь в свое отражение в зеркале. Неожиданно щемящая сердце тоска разлилась по ее телу, и легкая боль в мышцах прекратилась. Ощущая себя странно подавленной после вспыхнувшего воспоминания, Таша приняла привычный отчужденный вид и направилась к двери. Медленно, но верно, мысли о предназначении перебили по своей значимости воспоминания далекой прошлой жизни. Через несколько минут Таша снова была в полном порядке, совершенно выкинув из головы мысли о покинутом доме и погибших родителях.

Спустившись вниз, в большой зал, девушка мгновенно заметила устало зевающего Джона, который с отрешенным видом натирал стаканы тряпкой. Таша приветливо помахала ему рукой и направилась прямо к барной стойке. Джон, заприметив девушку, мгновенно начал улыбаться, а выражение его лица стало невероятно дружелюбным и отзывчивым. В светлых глазах мужчины сверкнула искра.

– Доброе утро, Таша из города ветра, – произнес Джон и, откинув в сторону тряпку, поставил натертый почти до блеска бокал перед девушкой. Это действие вызвало в Таше чувство дежавю. Тем временем, Джон продолжил. – Стаканчик моей фирменной настойки? – в веселых глазах бармена появилась смешинка, и светловолосая воительница только покачала головой. Губы сами по себе растянулись в подобие улыбки.

– Кто же с утро пьет настойку, Джон? – улыбнулась девушка. – А вот от крепкого чая я бы не отказалась. Но могу тебя заверить, вечером я не буду столь стойко противиться твоим уговорам насчет настойки, не переживай. Еще страдать будешь, что твои запасы опустеют.

– Ловлю тебя на слове, птичка, – ответил Джон. Таша чуть приподняла одну бровь, услышав прозвище, которым ее наградил бармен. На это он только рассмеялся. – Ты похожа на птичку, птичка, вот в чем дело. Вся такая гордая и храбрая, но я-то вижу, как быстро стучится твое маленькое сердечко под слоем этой твоей воинской храбрости и отваги.

– Ты слишком много работаешь, Джонни, – покачала головой Таша и сделала маленький глоток из стакана с дымящимся чаем. Горячая жидкость слегка обожгла горло, но девушка даже не поморщилась. – Вот и мозги слегка перестали функционировать, а еще эта твоя настойка. Алкоголь плохо влияет на мыслительную деятельность, ты в курсе? И кто вообще пьет на работе?

– Еще никто так мило не называл меня идиотом, – снова рассмеялся Джон. Он направился вон из-за барной стойки, но уже около лестницы, не оборачиваясь, добавил. – Но я говорю правду, птичка, Джон из скалистого города видит людей насквозь, кого хочешь об этом спроси.

На этих словах бармен исчез на втором этаже, видимо, решив, что ему действительно требуется небольшой отдых. Таша в одиночестве принялась за свой легкий завтрак. Джон помимо чая положил ей на блюдце подозрительного вида оладьи, но и их воительница с аппетитом съела. Она четко осознавала, что для совершения своей миссии, нуждается в силах, и голод мог ей помешать.

Когда Таша допила чай и откусила последний кусочек оладий, со стороны лестницы послышался шум. Инстинктивно девушка обернулась, и ее сердце немедленно сжалось, а дыхание чуть сбилось. Уна и Мартин спускались по лестнице, переглядываясь и над чем-то тихо посмеиваясь. Выглядели они почти что счастливыми. Вчерашнее происшествие никак не отразилось на Уне, разве что в разрезе ее рубашке на груди все еще алел ожог. Увидев Ташу, молодые люди направились прямо к ней.

– Доброе утро! – с улыбкой произнес Мартин. Сейчас при свете дня он показался воительнице намного моложе, чем вчерашним вечером. Его серые глаза искрились, а губы были чуть приподняты. Уна же выглядела немного смущенной, но такой же счастливой, как и Вуд. Таша подозрительно покосилась на парочку, но вслух свои мысли не выразила. Ответила она им лишь сухим приветствием.

– И вам, – ровно произнесла воительница.

– Куда подевался бармен? – недоуменно спросил Мартин, оглядываясь вокруг в поисках Джона. – Я бы сейчас съел хоть целого слона!

– Слоны давно исчезли с лица Земли, так что не съел бы, – пожала плечами Таша. Вуд посмотрел на нее и с укором покачал головой.

– Знаешь, тебе определенно нужно пересмотреть свои взгляды на жизнь, – заявил Мартин и уселся рядом с воительницей. Жестом подозвав Уну, он учтиво отодвинул ей стул, чтобы и она присела. Девушка благодарно кивнула Вуду, и он заулыбался еще сильнее. – Между прочим, мы, как послы доброй воли, должны быть хорошо накормлены. Так куда подевался Джон?

– Я отослала его немного отдохнуть. Он всю ночь проработал, – спокойно ответила Таша. – Что ты имеешь в виду? Вчера Джон что-то говорил про то, что вы двое налаживаете связи между городами. Уже есть какие-нибудь успехи?

– Своеобразные, да, – кивнул Мартин и, перегнувшись через барную стойку, дотянулся до двух стаканов. Поставив их перед собой и Уной, Вуд снова потянулся к столу Джона, чтобы взять небольшой чайник. Разлив горячую жидкость по стаканам, парень с удовольствием вдохнул исходящий от чая пар. – Ммм, горячий чай. Что может быть приятнее с утра пораньше?

– Так с каким из городов вы уже договорились? – нетерпеливо спросила Таша. Ей хотелось знать подробности всего путешествия Уны и Мартина. Она уже сообразила, что момент затмения должен был стать моментом их отправления из морского города. Именно в тот момент пророчество началось исполняться.

– Мы договорились с лесным народом. Они живут в лесах неподалеку, – ответила за Мартина Уна, тот согласно закивал.

– Очень интересный народ, но слегка чересчур воинственный, – добавил парень. Таша с интересом уставилась на этих двоих.

– Воинственный? Что ты имеешь в виду? – не поняла Таша. По ее мнению у любого народа люди делятся на своеобразные касты. Кто-то занимается добычей пищи, кто-то – служению выбранному богу, а кто-то, такие, как сама Таша, занимается тем, что оттачивает свои навыки ведения боя для того, чтобы в случае чего защитить остальных жителей города.

– Ну, не такие, конечно, воинственные, как ты, но тоже довольно нетерпеливые и напористые, – просто ответил Мартин и легко ухмыльнулся. От этой его ухмылки у светловолосой воительницы города ветра свело желудок, и она скривилась.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – категорично заявила Таша. Она скрестила руки на груди, переводя свой осуждающий взгляд с умиротворенной и притихшей Уны на довольного собой и всем происходящим Мартина. Эти двое с каждой минутой заинтересовывали Ташу все сильнее и сильнее. И это не могло не волновать ее. Она не должна была ощущать какие бы то ни было эмоции в отношении своих жертв. Это было одной из главных ошибок любого охотника.

Тем не менее, Таше было нужно, действительно необходимо, узнать этих двоих чуть больше. Как бы трудно потом ни было, она в конце-концов все равно исполнит свою миссию.

– Я знаю, что ты из города ветра, которого, кстати, в нашем списке не было, – Мартин показательно согнул один палец, а потом обернулся к Уне. – Это значит, что нам придется идти и туда тоже?

– Вполне возможно, – пожала плечами Уна и продолжила свой пустой завтрак, легко улыбаясь своим собственным мыслям.

– Еще знаю, что ты воительница, – Мартин указал на эфес фламберга за спиной Таши, девушка чуть поежилась, будто парень покусился на ее личное пространство. – И клинок у тебя хоть и красивый, но явно не бесполезный.

– Красота фламберга не главная его характеристика, – грубо ответила Таша, на что Мартин усмехнулся.

– Теперь я знаю, что ты очень предана своему клинку, наверно, потому, что больше у тебя близких людей нет. Где твои родители? – быстро задал вопрос Вуд. Ташу аж перекосило от того, насколько просто и спокойно, а от того и бесцеремонно, он задавал подобные вопросы.

– Погибли, а твои? – резко, с недовольством в голосе, ответила воительница города ветра, будучи почти уверенной, что ответ парня будет аналогичен ее ответу. Ей хотелось задеть Вуда за живое. Но, к сожалению, у нее этого не получилось.

– Мои родители правят морским городом, – пожал плечами Мартин. Таша осеклась. Мало кто в ее возрасте мог похвастаться двумя оставшимися в живых родителями.

– Так значит Джон был прав, и ты действительно из этих, – Таша снова скривилась, даря кривую улыбку парню, – из знатных.

– Ну вот, опять этот тон, – покачал головой Мартин и кинул быстрый взгляд на Уну. – Вот она тоже периодически попрекает меня моим происхождением. Вам стоит пообщаться поближе. Создадите команду ненавистниц знати.

– Вчера вечером ты меня так не раздражал, – ухмыльнулась Таша, чем привлекла внимание Уны. Во взгляде девушки появился вопрос, и это позабавило воительницу. Похоже, что Мартин ничего не рассказал о вчерашнем вечере своей спутнице. – Может тебе еще выпить настойки? Тогда ты станешь менее невыносим.

– Ты резкая и прямолинейная – это пять, – Мартин показал Таше сжатый кулак. – Теперь я знаю тебя достаточно.

– Не слушай его, – миролюбиво проговорив, покачала головой Уна. Ей показалось, что Таша в любой момент готова разразиться гневными речами, поэтому девушка решила немного поучаствовать в беседе. – Мы бы с удовольствием послушали твой рассказ о родном городе. Кто знает, возможно, нам действительно придется идти и туда тоже.

– Можете не утруждать себя, – жестко ответила Таша. – Мой народ не нуждается ни в каком сотрудничестве. Город ветра и песка способен обеспечивать своих людей жильем и едой самостоятельно. Сотрудничество с другими поселениями для нас нежелательны. Мы ведем довольно уеденный образ жизни.

– Извини, но ты не можешь решать, если ты, конечно, тоже не из этих, – Мартин повел бровями, совершенно выводя воительницы из себя, – из знати, правящей городом.

– Нет, я не из «этих», – фыркнула Таша и смерила Вуда пронзительным взглядом серых глаз. – Я просто достаточно хорошо знакома со старейшинами своего города, и знаю их мнение по поводу вашей… миссии.

– Слухи о нашем странствии идут впереди нас? – удивилась Уна, и Таша мысленно ударила себя по лбу.

– Нет, я этого не говорила, – отрезала воительница и встала, осматриваясь в поисках выхода, рассчитывая позорно сбежать от дальнейших расспросов. Убегать от разговора или трудностей было не в ее правилах, но сейчас она еле сдерживалась, чтобы не начать исполнять свою миссию прямо в этом зале. Мартин был невыносим, а святая простота Уны выводила воительницу из себя. Нужно было немедленно остыть и все обдумать. – А теперь, прошу меня простить, лорд, – Таша показательно сделала реверанс перед Мартином и, кивнув застывшей от удивления Уне, быстрым шагом направилась к выходу.

Она слышала, как позади нее Вуд тихо рассмеялся, но заставила себя не оборачиваться. С ней со вчерашнего вечера творилось что-то немыслимое – Таша чувствовала сомнение. А еще ее сущность была переполнена неожиданными эмоциями, которые никогда не были ее постоянными спутниками.

Когда за воительницей закрылась дверь, Мартин обернулся к Уне и легко улыбнулся. Утро выдалось поистине хорошим, и сейчас он чувствовал, как все его тело буквально распирает от энергии и желания немедленно что-то делать, действовать. Травница же выглядела умиротворенной и как никогда прекрасной. Мартин осторожно убрал прядку ее каштановых волос за ухо девушки, ненароком прикасаясь пальцами к ее щеке. От прикосновения Уна вздрогнула и быстро, чуть испуганно, посмотрела на него. Мартину ужасно понравилось то, что он увидел. Уна смутилась! Он знал, что ей нравятся его прикосновения, но все это было для девушки в новинку, поэтому она не знала, как нужно правильно себя вести.

– Успокойся, все в порядке, – спокойно произнес Мартин. Травница чуть расслабилась и кивнула. – Что ты думаешь о ней?

– О Таше? – не поняла сначала озадаченная Уна, Вуд кивнул, и девушка все же ответила. – Она немного странная, но точно очень сильная и смелая. Рядом с ней я чувствую себя совсем беспомощно-глупой. В нашем городе девушек-воительниц ведь совсем нет.

– Тебе не стоит чувствовать себя так, ты не беспомощная и уж тем более не глупая. Но насчет морского города ты подметила верно, – согласился Мартин, что-то напряженно обдумывая. Он не сказал это вслух, но у него было стойкое ощущение, что Таша оказалась на их пути совсем не случайно. Он чувствовал странное ощущение в груди, когда воительница была рядом. И это не было симпатией или интересом. Чувство было похоже на настороженность, словно от Таши исходила неведанная Мартину опасность. Парень как мог заставлял себя не думать об этом, но с каждой минутой это мысль все прочнее оседала в его голове. А еще в голове Вуда все еще была картинка вчерашнего вечера. То, с каким сожалением смотрела Таша на него, когда он спас Уну. На мгновение Мартину даже показалось, что воительница жалела, что травница не погибла в той воде. – Но все же что-то не так с ней.

– Если кто-то не любит знатных людей, это не значит, что с ним что-то не так, – улыбнулась Уна и, отодвинув от себя стакан, встала на ноги. – Пойдем, лорд Вуд, нам пора найти Эриха, чтобы он отвел нас к лидерам скалистого города. Мне не терпится договориться с ними обо всем и вернуться в нашу комнату.

– Последняя фраза очень интригует, – также улыбнулся Мартин и тоже поднялся на ноги. – Но все же, нелюбовь Таши к знати это еще не все, вот увидишь!

– Как хочешь, Мартин, поживем-увидим, – только и сказала Уна, направляясь к двери.

Когда они вышли из гостевого дома, на них уставилась пара внимательных серых, как пасмурное небо, глаз. Таша нашла себе отличный наблюдательный пункт, с которого ее невозможно было бы заметить ни Уне, ни Мартину. Она решила, что ей нужно еще немного времени, чтобы понаблюдать за своими жертвами, чтобы решиться на исполнение своего предназначения. Не хотелось бы, конечно, доставлять неудобств Джону, но, Таша была уверена, гостевой дом станет конечной точкой на жизненном пути Уны.

* * *

Эриха не пришлось искать слишком долго. Уже через несколько минут бесцельной ходьбы от одного дома к другому, он появился, словно из-под земли, прямо на пути Уны и Мартина. Казалось, что Эрих был чем-то немного встревожен, тем не менее, он улыбнулся молодым людям добродушной улыбкой, которая на его худом лице смотрелась почти устрашающе.

– Наконец-то вы проснулись. Надеюсь, Джон накормил вас завтраком? – поинтересовался Эрих. Уны тут же согласно закивала, а Мартин лишь ухмыльнулся, не желая выдавать незадачливого бармена. Эрих, будто удовлетворившись подобным ответом, покачал головой, но продолжать спрашивать про Джона не стал. – В таком случае, нам пора. Лидеры города уже ждут вас.

– Отлично, – ровно проговорил Мартин. Он старался держаться спокойно, но его не покидало ощущение того, что назревает что-то неправильное. Тревога будила инстинкты воина в Вуде, и ему отчетливо казалось, будто их с Уной поджидает опасность. От Эриха Мартин тоже был не в восторге, но пока что было необходимо довериться проводнику. – Мы готовы идти, ведите.

– Ступайте за мной, – сухо ответил Эрих и, развернувшись, неслышными шагами направился куда-то вглубь поселения. По дороге Уна с любопытством осматривалась по сторонам, в свою очередь Мартин только делал вид, что занимается тем же. Его не покидало ощущение слежки, и он несколько раз как бы между прочим оборачивался назад, пытаясь поймать невидимого преследователя. Но никого подозрительного рядом не было. Все люди горного города занимались своими повседневными делами, совершенно не обращая внимания на довольно быстро идущих путников и Эриха.

– Так сколько у вас лидеров? – наконец произнес Мартин. Он легко догнал Эриха, поравнявшись с ним. Уна отставала на шаг или два, но Вуд заметил, что и она решила прислушаться к разговору.

– Их двое, – ровно ответил Эрих, – мужчина и женщина. Их имена я вам не скажу, потому что это не имеет никакого значения. Здесь их никто не зовет по именам.

– Довольно странный обычай, – откликнулась заинтересованная травница. – Но почему так?

– Потому что, в первую и последнюю очередь они – главы нашего поселения. Не имеет значения их пол, раса, возраст или даже имя, – объяснил Эрих. – У нас в городе вообще довольно конкретные и строгие правила. Это и позволяет нам держаться в стороне от неприятностей или гнева новых богов.

– Новых богов? – Мартин озадаченно приподнял одну бровь. Он впервые услышал, чтобы стихийных богов называли так. – Почему вы называете богов стихий новыми богами?

– Вот вся сущность поколения, позабывшего прежнюю жизнь и повседневность, – как-то ворчливо, словно старик, проговорил Эрих и покачал головой. Мартин нахмурился, но не стал перебивать проводника. – Вы позабыли историю рода человеческого, приспосабливаясь к новой жизни. И эта новая жизнь была создана новыми богами. Раньше существовал только один бог, и он был един. Лишь во время и после Катастрофы стихийные боги проявили себя в полной мере. Раньше память о них была стерта, как и те, кто когда-то почитали их, давно превратились в пыль.

– Вы имеете в виду язычество, – догадалась Уна, Мартин обернулся на нее.

– Все верно, – Эрих приподнял одну бровь, словно удивляясь, что травница в курсе подобной информации. – Но главное не это, важно, что сейчас именно стихийные боги стоят у руля мироздания. Нашему народу повезло, что бог земли придерживается политики невмешательства. Он только оберегает и охраняет свой народ.

– О да, – зло усмехнулся Мартин. Внутри него появилось почти осязаемая неприязнь к этому дряхлому сухому мужчине. В мыслях вспыхнули воспоминания произошедшего во время Катастрофы, и гнев затопил Мартина полностью. Сдерживаться Вуд не желал, поэтому раздраженно продолжил. – Ваш бог придерживается политики невмешательства? Тогда, видимо, многочисленные землетрясения произошли случайным образом во время Катастрофы. Вы хоть в курсе, что миллионы человек погибли от стихий? В том числе, от стихии вашего бога!

– Твой гнев не уместен в доме бога земли, – укоризненно покачал головой Эрих. Казалось, его совершенно не взволновали гневные речи Мартина. Уна подумала, что Эриху вообще, кажется, было откровенно плевать и на их с Мартином речи, и на них самих. Он делал то, что должен был – выполнял свои обязанности перед своим народом и богом. Поэтому травница прибавила шаг, и ухватилась за руку Мартина, пытаясь успокоить его. Парень повернул голову, и в его глазах девушка заметила искорки злости, которые так редко проявлялись в его взгляде. Тем не менее, Уна крепче взяла Мартина за руку, осторожно поглаживая его кожу своими пальцами. От этого Вуд немного остыл, но травница видела, что ему все еще есть что сказать Эриху. Тем временем, их проводник продолжал свою речь. – У каждого из выживших людей наверняка найдется свое собственное мнение по поводу произошедшего во время Катастрофы. Тебе нужно знать только то, что здешние люди не видят ничего не справедливого в том, что сделали стихийные боги. Мы приняли нашу участь как подобает – без сопротивления и агрессии, но со смирением и с верой в будущее благополучие.

– Это фанатизм, – устало покачал головой Мартин.

– Это не фанатизм, это вера, – в тон ему ответил Эрих. На этом их небольшая словесная перебранка закончилась. Уна не отпускала руку Мартина до того момента, пока они не оказались возле тяжелой железной двери, ведущей в довольно большой каменный дом. Эрих остановился, заставляя также остановиться и молодых людей. Через мгновение он легко постучал в дверь и затих, ожидая ответ.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем дверь отворилась сама по себе. Эрих распахнул ее шире, приглашая представителей морского города пройти в дом. Мартин пошел первым, прикрывая собой Уну, и девушка не собиралась возражать. Сейчас было не время спорить о чем-либо. Их ждали лидеры скалистого города.

В доме было темно и сыро, свет падал лишь от нескольких тоненьких свечей, горящих по углам помещения, создавая таинственную атмосферу. Посередине зала, в котором оказались Уна и Мартин, стоял стол, за которым уже сидели двое лидеров горного народа – мужчина и женщина. Мужчина был в преклонном возрасте, такой же сухой и с острыми чертами лица, как и сам Эрих. Он пристально рассматривал вошедших тяжелым взглядом, и от этого взгляда травница немедленно почувствовала себя неуютно. Женщина же напротив была молода и красива: ее темные, как смоль, волосы были заплетены в простую, но элегантную косу, которую она перебросила на грудь. Одеты лидеры были совершенно одинаково – в серые одежды, прикрывающие все тело.

– Приветствую вас, лорд Мартин Вуд и травница-Уна из города морского бога, – четко вымолвила женщина. У нее был мелодичный голос, от которого в этом мрачном помещении как будто бы становилось светлее и уютнее. – Рады, что вы…

– Явились, значит, – старик-лидер прервал свою соратницу, немедленно получив за это негодующий взгляд. Тем не менее, женщина дала ему договорить. – Пророчество не лгало, но в нем не упоминалось, что исполнителями будут такие сопляки. По сколько вам лет?

– При всем уважении, – ровно проговорил Мартин, стараясь сдерживать свое раздражение. Уна стояла рядом с ним, с каким-то вопросом смотря именно на старика. – Что вы имеете в виду, говоря о пророчестве?

– Они к тому же еще не в курсе, не так ли? – проворчал старик и сплюнул прямо на пол. Наступила недолгая тишина, во время которой молодые люди из морского города недоуменно наблюдали за качающим головой стариком. Потом он посмотрел на женщину и легко махнул ей рукой, словно позволяя говорить. На столь пренебрежительный жест она ответила лишь смиренным кивков, а на ее лице не отразилось ни эмоции.

– Мой лидер говорит о пророчестве детей луны и солнца, – пояснила женщина, заставив Уну и Мартина замереть. Они застыли, словно изваяния, а потом медленно обернулись друг на друга, пытаясь понять, не послышалось ли им. Женщина, заметив это, позволила себя тихо усмехнуться. – Не стоит казаться столь удивленными, я уверена, что вы уже и сами начали догадываться обо всем. Знаки говорят мне, что пророчество уже началось исполняться, а это значит, что вы начали реализовываться, выполняя свое предназначение. Случайно это произошло или умышленно, мы все же начали не с того конца.

– Нас, хм, – Мартин позволил себе говорить от лица и Уны тоже, но вскоре замялся. Через несколько мгновений парень взял себя в руки, продолжая, – нас слегка удивляет, что кто-то вообще в курсе об этом. И странно, что вы заговорили о пророчестве в такой момент. Мы здесь не из-за него.

– Я знаю, – кивнула женщина. Она встала и подошла ближе к молодым людям. – Я знаю многое, Мартин Вуд. Я вижу многое из того, что тебе или кому-либо еще недоступно. Уна должна меня понимать, не так ли, Уна? – женщина с лукавой улыбкой посмотрела на травницу, и та сжала губы в тонкую линию. Разум подсказывал ей, что нужно убираться подальше отсюда и этого странного народа, но сердце и любопытство заставляли оставаться на месте.

– Ты – Слышащая, – догадалась травница. Она не спрашивала, но утверждала. Мартин недоуменно переводил взгляд с подруги на лидера скалистого города, ожидая продолжения. – Твой бог сказал тебе, что мы придем. Поэтому Эрих встретил нас, не так ли?

– Ты все верно поняла, девочка, – согласилась женщина и протянула руку к Уне, подхватывая кулон в форме солнца и с любопытством всматриваясь в него. От этого Мартин немного напрягся, но травница положила ладонь на его руку, пытаясь его успокоить. Женщина тем временем задумчиво продолжала. – Твой кулон… Он так сияет, озаряет своим светом. Он греет как тысячи солнц, заключая в себе энергию небесного светила. Как странно и смешно, что из миллиона людей, судьба выбрала именно вас, таких разных, совсем как солнце и луна, – женщина рассмеялась мелодичным смехом, и Мартин вдруг почувствовал, что расслабляется. Напряжение сходило на нет, и Вуд заподозрил в этом проявление какого-то магического воздействия.

– Мы здесь не для того, чтобы говорить о пророчестве, – вдруг резко проговорила травница и сделала шаг назад, заставляя лидера упустить из своих пальцев кулон. Женщина стрельнула пронзительным взглядом в девушку, но на ее губах все еще оставалась улыбка. – Мы здесь для того, чтобы возобновить сотрудничество между оставшимися народами. Нам нужны ваши ресурсы, а вам, несомненно, нужны наши. Как бы не были ваши люди смиренны в своей вере, вера не накормит их пищей и не напоит чистой водой.

– Хорошая речь для молоденькой девчонки, – грубо рассмеялся старик и показательно похлопал в ладоши. В зале наступила тишина. – Но тебе лучше прислушаться к нашей собственной Слышащей, потому что твоя богиня, девочка, слишком далеко от тебя, чтобы уберечь от беды.

– Это угроза? Какой еще беды? – не понял Мартин и снова напрягся. Он заученным движением потянулся к клинку, но женщина-лидер остановила его, покачав головой. Вуд замер.

– Не от нас, конечно же, но опасность существует. Разве ты не чувствуешь ее, воин? – поинтересовалась Слышащая. Мартин замер, пытаясь не подавать виду, что он растерян. Он действительно ощущал опасность, но никак не мог понять, от кого она исходит. Женщина, словно поняв, что попала в точку, улыбнулась вполне искренней улыбкой. – Все, что вы хотели рассказать о своем городе, мы уже знаем. И мы принимаем ваше предложение о сотрудничестве, но это на данный момент не главное, поверьте.

– Тогда что же главное? – спросила Уна. Она держалась стойко, учитывая, что Слышащая бога земли ее здорово пугала. У этой женщины были темные, почти черные глаза, и выглядела она слегка безумной. Неосознанно травница проектировала поведение собеседницы на себя, размышляя не станет ли она столь же пугающей со временем под воздействием энергии Слышащей.

– Ваше предназначение, – ответил старик и прокашлялся. Уна и Мартин переглянулись, не решаясь сказать хоть что-нибудь. Тем временем старик продолжил. – В пророчестве говорится о детях луны и солнца, способных заново объединить оставшиеся в живых народы. Но существуют и другие интерпретации этого предсказания.

– Например, что объединение людей положит начало новой Катастрофе, – в тон старику произнесла Слышащая. Уна поежилась, а Мартин нахмурился.

– Или то, что возникнут люди, способные помешать исполнению пророчества. Они уже могут существовать, – отметила лидер, – и они уже могут идти за вами следом.

– Мы не делаем ничего, что могло бы разгневать стихийных богов и вызвать новые беды для людей, – ответил Вуд и скрестил руки на груди. Женщина рассмеялась, а старик покачал головой.

– Просто помните, когда придет время, будьте достаточно благоразумны, чтобы отступить. Наш город должен стать вашей конечной точкой. После вы обязаны немедленно отправиться в обратный путь, домой, – сухо проговорил старик. На этих словах он медленно встал, а потом, не говоря больше ни слова, направился за дверь. Проходя мимо Уны и Мартина, старик не удосужился даже взглянуть на них.

Наступила тишина. Молодые странники из морского города напряженно думали каждый о своем, а женщина-лидер внимательно наблюдала за ними. Наконец, травница словно очнулась и вздрогнула. Женщина смотрела прямо на нее, и больше на ее губах не играла лукавая улыбка. Она резко стала серьезной и напряженной.

– Ты должна опасаться песка, ты знаешь? – произнесла лидер. Ее взгляд стал стеклянным, а лицо ничего не выражало, будто женщина находилось в каком-то трансе. – Пустыня станет твоей погибелью. Час твоей смерти вспыхнет агатовым светом. Везде будет дождь, но и он не спасет тебя от песка.

– О чем вы говорите? – не поняла Уна, она почувствовала, как липкий страх растекается по ее телу. Девушка сама не знала, чего именно боится, но ощущения были настолько острыми, что она не могла им сопротивляться.

Рядом, верный, как сторожевой пес, выпрямился Мартин. Он с прищуром смотрел на лидера, ожидая ее ответ.

– Ты должна уходить, забирай с собой своего спутника, и уносите ноги. Пустыня слишком близко, она нигде и везде одновременно. И она погубит тебя, заставит свернуть с намеченного пути, – не обращая внимания на молодых людей, продолжила лидер. Уже через мгновение она вздрогнула и, закрыв глаза, покачала головой. Потом женщина открыла свое темные глаза и внимательно посмотрела на Уну.

– Ты слишком далеко от своей богини, девочка. Здесь граничат территории бога ветра и бога земли, Слышащей лесной богини здесь не место.

– Кажется, я поняла вас. Вы не хотите, чтобы мы шли в город в пустыне – город ветра, – отрешенно проговорила Уна. Она чувствовала себя так, будто несколько дней не спала. Усталость навалилась на плечи, заставляя чуть ли не сгибаться под ее тяжестью. От предостережений Слышащей на душе травницы было неопределенно и тоскливо. Хотелось действительно оказаться немедленно дома. Поэтому Уна почтительно поклонилась лидеру горного народа, а потом произнесла решительные слова прощания. – Нам не важен пустынный город, мы и так уже выполнили свое задание сверх нормы. Мы не пойдем в город ветра, и пустыня не сможет угрожать моей жизни. Думаю, что наши дела здесь закончены. Как только мы вернемся в родной город, наши лидеры отправят вам гонца с новыми вестями и договорами.

– Прекрасно, мы будем ждать, – лидер в ответ кивнула, ее губы чуть дрогнули в легкой улыбке, но взгляд оставался все таким же холодным. – Ступайте с миром, дети солнца и луны. Пусть путь ваш будет легок и быстр.

– Благодарим, – ответил Мартин и, повернувшись, направился к двери. За ним спокойным шагом пошла Уна.

Когда они вышли на улицу, стояла ненастная погода. Было слышно, как за тяжелыми железными воротами города снова бушует стихия, но в самом городе шел самый обыкновенный серый день. Уна и Мартин, не сговариваясь, направились к гостевому дому. Они шли молча, думая каждый о своем и припоминая мельчайшие детали только что произошедшего странного разговора. И когда на их пути вдруг оказалась преграда, молодые люди лишь в последний момент успели притормозить. Преградой оказалась Таша, которая с хитрой улыбкой сейчас смотрела на Мартина. Она вообще выглядела активной и довольной жизнью по сравнению с утренней встречей, а уголки ее губ были чуть приподняты.

– Выглядите подавленными, – откровенно прокомментировала воительница, осмотрев Уну и Мартина с ног до головы. – Но у меня есть вариант, как чуть-чуть поднять ваш боевой дух.

– Да? – Вуд немедленно включился в игру, в то время как травница смотрела на все происходящее с отрешенным выражением на лице. – И что же ты предлагаешь, Таша, ненавистница знатных людей?

– Здесь довольно скучно, все ходят в серой одежде и трудятся на благо города. Но я не заметила ни одной большой тренировочной площадки. За воротами у обрыва есть достаточно места для быстрой тренировки для снятия стресса и поднятия настроение, – уверенно заявила воительница из города ветра, подмигивая. Мартин улыбнулся, а Уна покачала головой. Ей совершенно не хотелось сейчас снимать стресс или поднимать себе настроение. Травница нуждалась в уединении, чтобы хорошенько все обдумать. Девушка обняла саму себя руками и отвела взгляд в сторону.

– Я точно не приму это приглашение, лучше пойду к Джону, закажу чашку чая и отдохну, голова просто раскалывается от боли, – пробормотала травница и, кинув быстрый внимательный взгляд на Мартина, направилась к гостевому дому. Таша проводила ее насмешливым пристальным взглядом.

– Эх, ну, жаль, – ухмыльнулась девушка, будто ничего другого от слабой Уны и не ожидала. Через мгновение ее взгляд уперся в задумчивого Мартина. – Ну а ты, воин из морского города? Ты-то примешь мое приглашение?

Мартин думал лишь несколько мгновений. Ему очень сильно хотелось догнать Уну и обсудить с ней все, что только что произошло в доме лидеров горного народа. Но в то же время парень ощущал прямо-таки осязаемую физически потребность в тренировке, в том, чтобы мысли стали чистыми, а голова могла мыслить трезво. Его раны почти зажили, а кровь кипела просто от слов, что есть возможность сразиться с достойным противником. Почему-то в хороших навыках владения оружием Таши он не сомневался.

– Почему бы и нет, – пожал плечами Мартин. Выглядел он при этом так, будто делает Таше одолжение, но она заставила себя не замечать этого. Внутри разгоралась пламя, которое возникало в ней всегда перед боем.

– Отлично, тогда пошли, – кивнула воительница города ветра и пошла вперед. Мартин последовал за ней, на ходу вытаскивая из ножен один клинок и привыкая к его весу в своей руке.

Они шли в полном молчании, и постепенно Вуд осознал, что одолевавшие его мысли медленно сошли на нет. В голове было пусто и спокойно, в то время как на улице бушевал небольшой шторм.

Чтобы выйти за пределы города, Таше и Мартину даже просить не пришлось. У ворот не было стражи, а двери открывались без ключа. Покачав головой и подумав об ужасной самонадеянности горного народа, воительница города ветра вышла на открытую местность и уверенно достала свой фламберг из ножен за спиной. Клинок скользнул в ее руку, удобно устраиваясь в ладони, и Таша немедленно почувствовала, как тепло и уверенность растекаются по ее телу. На открытой местности, да еще и возле обрыва, было довольно холодно. Сильный ветер гнал дождевые капли по косой траектории, поэтому лицо Таши вмиг стало мокрым от дождя. Они с Мартином остановились друг напротив друга, на расстоянии около трех метров. На губах парня заиграла легкая и самоуверенная улыбка, и это заставило светловолосую воительницу почувствовать толику раздражения.

– Чтобы уточнить, бой будет продолжаться, пока я не уложу тебя на лопатки? – поинтересовался Мартин, играясь с клинком и разминая кисти рук. Таша усмехнулась и покачала головой.

– Не будь столь самонадеянным, лорд Вуд, – проговорив фразу, воительница резко начала атаку. Она не привыкла отсиживаться в защите, ожидая, когда противник одолеет ее измором и долгими нападениями. Таша сама привыкла быть атакующей. В первое мгновение воительнице показалось, что Мартин слегка растерялся, но он все равно спокойно отбил удар. Больше на его лице не было ухмылки. Таша наносила свои атаки быстро и точно, но ни один ее выпад не достиг конечной цели.

Мартин Вуд, в свою очередь, придерживался больше защитной тактики, словно наблюдая и делая вывод, на что способна его противница. Таша отметила, что его движения были быстрыми, но плавными. Он вышагивал по кругу, пристально всматриваясь в лицо воительницы, стараясь предугадать ее следующие действия. И от этого его цепкого взгляда холодных серых глаз Таше становилось неуютно.

Какое-то время молодые люди ходили по кругу, привыкая друг к другу, пытаясь осознать слабые стороны оппонента и делая пробные выпады в надежде зацепить противника. Ни Таше, ни Мартину этого не удавалось.

Наконец, когда ждать больше не было смысла, воительница снова ринулась в атаку. Небрежно открывая свою защиту, она позволила Мартину достать ее клинком. Девушка ощутила, как ее предплечье закровило, смешивая кровь с дождем на коже. Боли Таша почти не чувствовала, был только чистый адреналин. Она немедленно оказалась почти за спиной Мартина. Ее фламберг был направлен прямо в спину Вуду, и Таша вдруг поняла, что совершенно не собирается останавливать свой удар, чтобы парень мог избежать смерти. Внутри нее загорелся огонь решимости и ярости. Она вложила в свой выпад все свои силы, совершенно забывая про правильное равномерное дыхание и защиту. В голове пульсировала лишь одна мысль – сейчас наступал момент, когда она могла завершить свое предназначение, убить одну из жертв. И не важно, что первоначальным ее планом было убийство девчонки. У Таши был шанс, и она не собиралась его упускать.

Если бы парень в последний момент каким-то чудесным плавным движением не отпрыгнул чуть в сторону, то клинок воительницы пронзил бы его насквозь. Казалось, что Мартин не придал этому особого значения, потому что в следующий момент он уже быстро произвел контратаку. Таше только и оставалось, что отбивать его выпады, пытаясь восстановить дыхание. Силы, вложенные в смертоносный удар, исчезли, и рана на руке вдруг дала о себе знать, впуская боль в сознание воительницы.

В один момент девушка почувствовала, что что-то не так. Быстро взглянув под ноги, Таша немедленно за это поплатилась – обувь скользнула по мокрому камню, и воительница опасно накренилась, подставляя себя под удар. В отличие от нее самой, Мартин Вуд не собирался действительно убивать свою противницу. Поэтому за мгновение до того, как его клинок должен был достать Ташу и серьезно ее ранить, парень резко изменил его траекторию, отводя лезвие в сторону. Из-за подобного финта, он довольно ощутимо толкнул противницу плечом, и воительница, не удержавшись на ногах, полетела на землю.

Упав, девушка больно приложилась локтем о камень, но ужасней всего было не это. Отвратительнее всего было ощущение проигрыша, потому что именно проигравшей Таша себя сейчас и чувствовала. Она слышала, как шумно дышит Мартин, ее атаки не прошли даром – воительница изрядно измотала противника. Девушка закрыла глаза, подставляя свое и так уже мокрое лицо дождю, но буквально через несколько мгновений услышала покашливание. Распахнув глаза, Таша увидела перед собой протянутую ладонь Мартина. Парень убрал клинок в ножны, и теперь выглядел вполне миролюбиво, не считая взъерошенных волос и серых глаз, в которых все еще сверкал азарт поединка.

– Вставай, так можно и простуду подхватить, – произнес Вуд, и Таша, без слов ухватившись за его руку, через мгновение уже оказалась на ногах. Ее светлая одежда превратилась в грязное и мокрое нечто, но фламберг все еще был в руке воительницы. Это отметил и Мартин. – Ты не выпустила оружие из рук. Похвально.

– Тебе ведь просто повезло, ты знаешь? – огрызнулась Таша и покачала головой. Как бы ей не хотелось думать об этом, но Мартин Вуд оказался достойным противником. И в тот момент, когда они направились обратно в гостевой дом, Таша мысленно одобрила свою идею охотиться именно на Уну. Впрочем, попытка убить Мартина не увенчалась успехом, но она все-таки состоялась. Воительница попробовала этот вариант, и теперь знала наверняка, что он не подходит.

– Везение и мастерство часто идут рука об руку, – пожал плечами Вуд. Его совершенно не смущали слова воительницы города ветра. Казалось, что в мыслях парень был где-то далеко. И Таша убедилась в этом, когда они вдвоем вошли в гостевой дом, и Мартин, ничего не говоря ей, направился сразу к приютившейся за барной стойкой Уне. Девчонка задумчиво пила чай, а Джон с улыбкой на губах рассказывал ей одну из своих веселых историй.

– Ого, воительница из города ветра и песка, – воскликнул бармен, как только и Таша подошла к бару. Мартин на мгновение застыл, словно услышал что-то не то. Но потом, медленно обернувшись к Уне, все же сел рядом со своей спутницей. Тем не менее, вид у него был напряженный. – Выглядишь так, будто тебя изрядно потрепали.

– На улице снова буря, – отмахнулась девушка, пытаясь намекнуть, что объяснять ничего не собирается. Как и всегда Джон понял без слов и продолжать свой допрос не стал. Он спокойно протянул Таше и Мартину по рюмке настойки и начал заваривать ароматный чай.

– Малышка Уна поделилась со мной своими волшебными травками, чай получился просто отменный, – заявил Джон и снова послал Уне добрую улыбку. Девушка, задумчиво смотря куда-то в сторону, запоздало кивнула и тоже улыбнулась.

Мартин и Таша, не сговариваясь, одновременно опрокинули в себя по рюмке настойки, и воительница уселась за барную стойку рядом с Уной. Джон поставил перед новыми гостями по кружке с дымящимся чаем, а сам продолжил свою историю.

Наблюдая за притихшей травницей, Таша отметила, что девчонка выглядит озадаченной и слишком серьезной. С утра они оба – и Мартин, и девчонка, были радостными и светились улыбками. Но после разговора с лидерами горного народа что-то кардинально изменилось. И любопытство не давало покоя Таше, заставляя ее желать спросить у морских странников, что же именно. Тем не менее, воительница не поддалась своему любопытству и промолчала.

День закончился просто – Уна и Мартин, допив чай и довольно-таки плотно поужинав, отправились на второй этаж, чтобы лечь спать пораньше. Вуд обмолвился, что в скором времени они собираются отправляться в обратный путь – домой. Осознание этого встревожило воительницу города ветра, но она не подала виду. В голове появилась мысль, что ее задание приобретает стремительный характер.

Пока на втором этаже гостевого дома дети солнца и луны мирно спали в своей кровати, Таша, ощущая холод и неприятное чувство сырости из-за грязной и мокрой одежды, осталась в большом зале почти до утра, попивая то чай, то настойку, и думая о своем плане по выполнению миссии. Она знала, что день исполнения ее предназначения настанет уже завтра. Но идти в комнату, чтобы набраться сил, ей не хотелось.

Когда на часах была уже глубокая ночь, а в зале гостевого дома почти не осталось людей, Таша, наконец, почувствовала, что слегка опьянела от настойки. Джон то и дело бросал на нее чуть встревоженные и вопросительные взгляды, но начать разговор так и не решался. Когда воительница города ветра в очередной раз опрокинула в себя рюмку, бармен все же подошел ближе и уставился на нее своим проницательным взглядом темных глаз. Таша сделала вид, что не замечает этого, но бармен не отставал.

– Что такое, птичка? Что-то случилось? – миролюбиво поинтересовался Джон, медленно отодвигая графин с алкоголем за барную стойку. Таша будто этого и не заметила, даже не шелохнувшись. Впрочем, вопрос она решила тоже проигнорировать. От мыслей, что уже через несколько часов ей придется убить невинного человека, сердце сжималось. Но рассудок твердил воительнице, что смерть Уны – это наименьшее зло. Что Таша идет в правильном направлении, ее предназначение слишком важно, чтобы его игнорировать. Неутомимый Джон все не успокаивался, поэтому задал еще один вопрос. – Ты выглядишь очень расстроенной, Таша из города ветра. И я повторю – что-то случилось?

– Ты не можешь оставить меня в покое, не так ли? – хрипло, не думая о том, что говорит довольно-таки грубо, спросила воительница, на что Джон с улыбкой покачал головой.

– Нет, не могу. Я же вижу, что тебя что-то гложет.

– Меня гложет моя судьба, Джон, бармен из скалистого города, – ровно ответила Таша и усмехнулась. – Ты когда-нибудь задумывался о своей судьбе и своем главном предназначении, Джон?

– Да, иногда бывало, – кивнул девушке бармен и показательно огляделся вокруг. – Неужели ты думаешь, что пределом моих мечтаний был этот гостевой дом в самом сердце скучнейшего и невероятно тихого города на свете?

– Не знаю, – пожала плечами Таша. – Но ты делаешь правильное дело. Путникам в твоем гостевом доме тепло и уютно. И твоя готовка, я уже не говорю о кедровой настойке, просто великолепна!

– Ты льстишь мне, птичка, – казалось, что слова воительницы немного смутили Джона. Он улыбнулся и внимательно посмотрел на Ташу. – Ну, а ты? В чем же твое предназначение?

Таша молчала, ей не хотелось отвечать на вопрос Джона. К тому же, говорить что-либо значило бы раскрыть себя и свои намерения. Тем не менее, душа воительницы требовала этого разговора. Требовала его откровенности и чистоты. Душа девушки требовала понимания. Поэтому, мысленно тщательно подбирая слова, Таша попыталась ответить на вопрос бармена.

– Иногда предназначение человека совершенно не зависит ни от него, ни от его мечтаний, Джон, – наконец, тихо, с тоской в голосе, произнесла воительница города ветра. – Есть определенные обязанности и ответственность, которая лежит на плечах человека. И бывает, случается так, что если этот самый человек забудет о своем предназначении, то может произойти что-то непоправимое.

– Я не понимаю. Твое предназначение связано с какой-то жертвой? – не понял Джон. – Ты говоришь так, будто у тебя совсем нет выбора.

– Потому что так оно и есть, – кивнула Таша и потянулась рукой к графину. Она не стала искать стакан, поэтому сделала большой глоток прямо оттуда, не смущаясь под напряженным взглядом бармена. Алкоголь обжог горло, но девушка даже не поморщилась и продолжила свою речь. – Мой народ и старейшины моего города возлагают на меня определенные надежды. И если я хочу, чтобы все эти люди, да и планета в целом оставались в порядке, то я должна исполнить свое предназначение, понимаешь?

– На самом деле, с трудом, – покачал головой Джон. – Чего хотят от тебя старейшины города ветра? Почему они не дали тебе право на выбор?

– Они дали мне возможность жить, это намного больше, чем право на выбор.

– Но также намного меньше, чем та жизнь, которую ты действительно хочешь и заслуживаешь, птичка.

– Ты не понимаешь, – проговорила Таша. Ей вдруг стало так грустно и печально от того, что даже милый Джон ее не мог понять. Конечно, она говорила не прямо, завуалировано, но он мог бы хотя бы попытаться.

– Тогда объясни мне, птичка, – предложил Джон. Таша несколько минут молчала, и бармен спокойно дал ей время все обдумать. Наконец, девушка поняла, что именно может позволить себе сказать, чтобы объяснить все Джону.

– Пустыня требует жертв, Джон, – выговорила воительница города ветра. – Природа и вся планета требует определенных жертв. Я здесь, чтобы исполнить это, дать им эту жертву.

Джон молча смотрел на Ташу, отказываясь принимать то, что она сказала. Ему хотелось еще о многом спросить эту измученную жизнью девушку, но он молчал. «Пустыня требует жертв», – эти слова прозвучали почти как приговор. Но кому именно – Таше или кому-то другому – было неясно.

– Тебе необходимо хорошенько отдохнуть, птичка, – наконец, выговорил Джон и устало прикрыл глаза. – Твое предназначение подождет. Глядишь, может быть, судьба и не заставит тебя исполнять его, если тебе этого так не хочется.

Таша кивнула и, поднявшись со скамьи, направилась на второй этаж. Уже перед самой лестницей светловолосая воительница обернулась на глядевшего ей вслед бармена и покачала головой.

– К сожалению, моя судьба не сможет подождать, Джон. И мне жаль, ты бы знал, как мне жаль.

На этих словах девушка развернулась и начала подниматься по лестнице. Джон еще долгое время не решался также пойти спать, все обдумывая в голове странные слова воительницы из города ветра.

* * *

Ночью Уну мучали кошмары. Она спала плохо, то и дело проговаривая какие-то слова во сне и мечась в постели. Неудивительно, что Мартину совсем не удалось поспать. Он постоянно просыпался от метаний девушки и терпеливо пытался ее успокоить, поглаживая шелковистые каштановые волосы и говоря какие-то тихие, убаюкивающие слова. На какое-то время этого хватало, но раз за разом, кошмары и метания во сне повторялись.

Наутро и травница, и ее спутник проснулись изнеможенными и совершенно не отдохнувшими. Под глазами девушки залегли темные круги, а кожа стала еще более бледной, чем обычно. От этого Уна приобретала болезненный вид, впрочем, и чувствовала она себя не лучше. Мартин же был раздражен и молчалив. Он, конечно же, не собирался винить травницу в том, что совершенно не выспался, но прекрасно понимал, что перед дальней дорогой домой, им было просто необходимо хорошо отдохнуть.

Тем не менее, когда небольшая комната странников из морского города осветилась сероватым оттенком утра, им все же пришлось встать и начать собираться в дорогу. Упаковав оставшиеся травы в свою небольшую сумку, Уна вопросительно посмотрела на Мартина.

– Нам нужно будет взять припасы в дорогу. Неизвестно еще, когда мы снова сможем оказаться хотя бы на границе земель лесного народа, – проговорила девушка и зевнула, прикрывая рот рукой. Вуд согласно кивнул.

– Тогда я снова отправлюсь на встречу с лидерами скалистого народа, а ты пока договорись обо всем с Джоном, – распорядился Мартин и подошел ближе к девушке. Она выглядела измученной ночными кошмарами. И так бледная кожа стала совсем прозрачной, а янтарные глаза сверкали болезненным блеском. – Ты выглядишь уставшей, может быть, нам лучше отправиться в путь завтра?

Уна покачала головой, совершенно не сопротивляясь тому, что Мартин приобнял ее за плечи, привлекая к себе. Уткнувшись в грудь парня, травница вдохнула такой знакомый, почти родной запах. И на мгновение ей показалось, что и не надо им никуда идти. Она и так дома. Мартин стал для нее домом, и от мысли, что этот парень за такой короткий промежуток времени стал ей настолько близок, Уна даже смутилась.

Отодвинувшись от Вуда, травница подняла голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Она и раньше замечала, насколько у него красивый цвет глаз – серый, холодный, словно пасмурное осеннее небо. Но сейчас Мартин смотрел на Уну, и она видела в его взгляде столько тепла, что в животе запорхали бабочки. Улыбнувшись, девушка провела ладонью по щеке своего спутника.

– Нет, лидеры скалистого города сказали, что нам нужно отправляться в путь немедленно. Я, конечно же, не доверяю им на сто процентов, но ведь та женщина – Слышащая. Что, если она действительно видит опасность, которая нависла над нами, а мы даже не подозреваем о ней? В этом городе всё и все выглядят такими мирными. Я не уверена, что кто-то хочет причинить нам вред. Но все же…

– Я понимаю тебя, – согласился Мартин. Он решил промолчать о своих собственных ощущениях, чтобы лишний раз не тревожить и так уставшую девушку. – Тогда займемся делами. Если повезет, то мы сможем отправиться в путь уже после обеда.

– Хорошо, – кивнула Уна и, привстав на цыпочки, легко поцеловала Мартина в губы. Это был первый раз, когда она сама вот просто потянулась за поцелуем. Вуд не стал медлить, поэтому уже через мгновение, легкий поцелуй превратился в более страстный и отчаянный. Уна пыталась вложить в него все свои чувства, заставляя Мартина ощутить, понять все, что она так хотела ему сказать. Почему-то травнице казалось это очень важным – выразить все именно сейчас. Предчувствие чего-то плохого не давало покоя, поэтому Уна отпустила себя и свои предрассудки.

Когда поцелуй окончился, травница отодвинулась от парня, пытаясь восстановить дыхание. Он и сам дышал часто и рвано, с лихорадочным блеском в глазах смотря на девушку.

– Все будет хорошо, Уна, – наконец, отдышавшись, проговорил Мартин. Девушка подняла на него свой взгляд и покачала головой. Тем не менее, ответила она совсем другими словами – не теми, о которых думала.

– Да, все определенно будет хорошо, – тихо произнесла Уна и, выпорхнув их рук Вуда, пошла к двери. Ей предстояло договориться с Джоном о припасах. Когда дверь за Уной захлопнулась, Мартин заставил себя очнуться. Поцелуй, который ему подарила травница, был таким волшебным, чувственным, почти что нереальным, что ему на мгновение показалось, что Уна так прощается с ним. Но с чего бы это? Выкинув глупые мысли из своей головы, Мартин шумно выдохнул и тоже направился к двери. Ему предстояла последняя встреча с лидерами скалистого города. Свое плохое предчувствие Вуд решил игнорировать.

На улице начинался противный дождь, ветер завывал так сильно, что закладывало уши. Воин покачал головой. В такую погоду будет довольно трудно отправиться в путь. Тем не менее, он понимал, что Уна права, и им действительно не стоит задерживаться в гостях у горного народа.

Проходя сквозь небольшие улочки скалистого города, Мартин обратил внимание на то, что народ сегодня казался еще более притихшим, чем обычно. Детей совсем не было видно, а взрослые горожане скалистого города выглядели обеспокоенными. Вуд сделал вывод, что все это было результатом очередного буйства стихии. Начинающийся шторм нагнетал на людей тяжелые думы, заставляя хмуриться и волноваться.

Встреча с лидерами прошла хоть и медленно, но успешно. Мартин еще раз обговорил с неприятным в общении стариком детали сотрудничества и искренне поблагодарил горный народ за столь радужный прием. Направляясь в гостевой дом, ему на пути встретилась Слышащая города скал. Она выглядела взволнованной и нервной. Схватив Мартина за руку, женщина оттащила его в сторону, где их никто не смог бы услышать.

– Что? Что происходит? – непонимающе спросил Вуд, пытаясь освободиться от цепкой хватки Слышащей. Женщина выглядела так, будто сошла с ума. В ее глазах сверкали искры безумия, кожа была бледной, а под глазами пролегли тени, словно она не спала уже очень давно.

– Почему вы еще не ушли?! – зашипела Слышащая, заставляя Мартина ошеломленно посмотреть на нее. – Я же сказала вам, что опасность близко! Я предупреждала вас, что пустыня погубит Уну!

– О чем вы говорите? Я не понимаю, – напряженно проговорил Вуд. Его сердце стало биться чаще при упоминании слов «опасность» и «Уна». Волнение за девушку вынуждало его немедленно броситься обратно в гостевой дом, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но он все же оставался на месте.

– Пустыня требует своих жертв, понимаешь? Пустыня требует своих жертв! Это она, это – песок, понимаешь? – невнятно пробормотала Слышащая и закрыла безумные глаза. Она что-то шептала, но Мартин не мог расслышать и слова. Все, что он понял, это то, что Слышащая сейчас вела себя действительно, как самая настоящая сумасшедшая. Ему захотелось уйти подальше от женщины, поэтому парень, аккуратно дотронувшись до ее предплечья, поспешил распрощаться.

– Послушайте, мы вас прекрасно поняли. Уже сегодня мы отбываем в родной город, вы можете не волноваться, – успокаивающим тоном произнес Мартин. Ему казалось, что от резких движений или громких звуков Слышащая совсем перестанет быть здравомыслящей. – А теперь я ухожу, слышите? Я немедленно заберу Уну из гостевого дома, и мы сразу же отправимся в путь.

Слышащая молча выслушала Мартина, а потом резко открыла глаза и посмотрела на него холодным взглядом темных глаз.

– Поздно. Ты почти опоздал, – вдруг выговорила женщина. И от ее слов все внутри Вуда похолодело. Он, не понимая, что делает, сорвался с места и почти побежал в гостевой дом, не обращая внимания, что женщина-лидер все еще что-то кричит ему вслед. Волнение в его крови зашкаливало, и Мартин уже не осознавал, насколько сильно слова Слышащей напугали его, потому что страх полностью захватил его разум.

* * *

Разговаривая с Джоном, Уна видела, как Мартин отправился на встречу с лидерами скалистого города. Она заставляла себя не обращать внимания на тревогу, которая становилась все сильнее и сильнее. В конце концов, травница переключилась на разговор с барменом. От Джона исходили волны добродушия и тепла, поэтому Уне стало немного легче. Тем не менее, сам бармен выглядел уставшим, почти истощенным.

– Вам нужно поспать, Джон, – с сочувствующей улыбкой проговорила травница и, покопавшись в своей небольшой походной сумке, достала оттуда нужные травы. Выложив их на барную стойку, Уна пояснила. – Это травы душицы и соцветия ромашки. Все вместе, конечно, не стоит использовать, я бы посоветовала начать с отвара ромашки. Он оказывает более легкое действие на организм. Зато сон будет непременно хорошим и приятным.

– Ты так добра, Уна, – слабо улыбнувшись в ответ, проговорил бармен. Он осторожно собрал травы и соцветия ромашки и положил их к себе, за барную стойку. Потом мужчина снова посмотрел на девушку. – Все припасы вам с Мартином в дорогу уже готовы. Я догадывался, что вы недолго будете оставаться у меня в гостях.

– Спасибо! Большое спасибо, – со всей искренностью поблагодарила Джона травница. – Значит, мне остается только дождаться Мартина. Пожалуй, я посижу тут, если вы не против.

– Конечно, не против, Уна, – закивал Джон. – Я только отойду на пол часика, что-то мне совсем плохо. Бессонная ночь дает о себе знать.

– Да, да, конечно! Отдыхайте!

Проводив Джона сочувствующим взглядом, Уна осталась наедине с самой собой.

Казалось, что она просидела так не больше часа, но когда кто-то вдруг осторожно дотронулся до нее рукой, травница вздрогнула, шокировано оборачиваясь. Она совсем потеряла счет времени и была уверена, что это Мартин уже пришел со встречи с лидерами скалистого города. Но Уна ошиблась. Рядом с ней стояла Таша, и выглядела она довольно-таки плохо, так, будто и ее тоже мучили кошмары этой ночью. Светлые волосы воительницы были спутаны, под глазами залегли тени, а в самих серых глазах отражалось какое-то нетерпение.

– Тебе бы чашечку чая с ромашкой выпить, может быть, станет лучше, – предложила травница и потянулась за все еще горячим чайником в баре Джона. Таша остановила ее, перехватив руку девушки. Уна непонимающе посмотрела на напряженную воительницу города ветра. От сильной хватки Таши кожа травницы покраснела, но она не стала заострять на этом внимание. – Что-то случилось, Таша? Что с тобой такое?

– Ничего, все со мной в порядке, – выдохнула девушка и все же отпустила руку травницы. Потирая покрасневшую кожу на руке, травница непонимающе уставилась на воительницу. В ее серых глазах был страх, перемешанный с решимостью, но Уна не придала этому особого значения. – Как, насчет, немного прогуляться? Дойти до обрыва у входа? Там довольно-таки красиво, несмотря на то, что начинается очередной шторм. Я чувствую, что недолгая прогулка пойдет нам обеим на пользу.

– Думаю, что мне лучше остаться здесь, – покачала головой Уна. – Мартин должен прийти с минуты на минуту.

– Мартин всегда сможет найти нас там, – пожала плечами Таша и направилась к двери. – В конце концов, мы не будем слишком долго задерживаться у обрыва. Погода не располагает.

Остановившись возле двери, воительница города ветра призывно посмотрела на все еще сомневающуюся Уну. Та колебалась еще несколько мгновений, но все же покорно кивнула. Девушка встала со скамьи и, быстро чиркнув несколько слов на клочке бумаги, оставила ее на барной стойке, чтобы Джон, если что, передал ее послание Мартину. Таша проследила за травницей невидящим взглядом, а потом, снова отвернувшись, вышла из гостевого дома. Уже через несколько секунд Уна вышла вслед за ней.

В тот момент, когда дверь гостевого дома хлопнула, наверху, в своей комнате очнулся Джон. Вставая с постели, он чувствовал тошноту, но никак не мог объяснить себе этого. Мысленно ссылаясь на бессонные ночи, бармен решил спуститься вниз, в большой зал.

* * *

Оказавшись за пределами скалистого города, девушки остановились, не сговариваясь, вдыхая прохладный чистый, заряженный напряжением приближавшейся грозы, воздух гор. Ворвавшись в легкие Уны, кислород заставил девушку задрожать. Зябкий холод проник в каждую частичку тела травницы, и она обняла себя руками в тщетной попытке хоть немного согреться. Начинался дождь, медленно перерастающий в настоящий ливень. Но ни Таша, ни Уна этого как будто не замечали. Они смотрели вперед, с обрыва, пытаясь сквозь туман и тучи разглядеть хоть что-нибудь.

– Здесь красиво. Очень, – нарушив томящую тишину, проговорила травница. Она стояла почти у самых ворот скалистого города, опасаясь подходить слишком близко к обрыву.

– Да, славное место, чтобы умереть, – согласно ответила ей Таша. Слова воительницы удивили Уну, но она лишь покачала головой.

– Почему у вас, у воинов, все всегда связано со смертью? Почему нельзя просто порадоваться тому, насколько хорошо здесь. Несмотря на дождь и туман, в этом месте чистейший воздух, а в ясную погоду здесь наверняка открывается прекрасный вид, – произнесла Уна и подошла чуть ближе к воительнице. Таша вздрогнула, почувствовав приближение своей жертвы. Рука сама потянулась за фламбергом. Не разбираясь, девушка вытянула клинок из ножен и посмотрела на немного ошарашенную действиями воительницы Уну.

– Потому что смерть – это часть жизни, Уна, – с сожалением в голосе проговорила Таша. – И, прежде чем ты умрешь, я хочу сказать, что мне жаль. Но пустыня требует своих жертв, пророчество требует именно твоей жертвы.

Слова воительницы города ветра прозвучали тихо, но травница все равно хорошо их разобрала. Она тут же отпрянула от Таши, пятясь назад. На ее лице появилось выражение страха и непонимания. Таша же смотрела на свою жертву прямо, тяжелым взглядом серых глаз, заставляя травницу чувствовать себя слабой и беспомощной.

– Ты не должна… Ты не обязана этого делать! – прошептала Уна. Возможно, воительница города ветра ее даже не услышала, потому что в следующий момент Таша резко с силой размахнулась и, вопреки своим первоначальным планам, с отчаянным криком кинула фламберг в Уну на маневр копья. Оружие должно было попасть прямо в грудную клетку травницы, исключая даже возможности выжить. Но прошли долгие мгновения, и на холодную землю упало совсем не тело Уны…

* * *

Распахнув дверь гостевого дома, Мартин с ужасом понял, что кроме сонного Джона, внимательно рассматривающего какой-то клочок бумаги, в большом зале больше никого нет. В сознание парня ворвалась мысль, что, возможно, Уна ждет его в их комнате наверху, но надежда была слишком мала. Поэтому Мартин быстро подскочил к барной стойке и, пытаясь унять гул в ушах от собственного неровного, рваного от бега, дыхания, обратился к бармену.

– Джон! – чуть ли не выкрикнул Вуд, сжимая столешницу бара так сильно, что дерево заскрипело. – Где Уна? Ты знаешь, где Уна?!

– Она оставила тебе записку, – быстро ответил Джон и сунул бумажку в руки воина. Парень прочитал несколько слов, и у него все похолодело внутри. Боль сжимала виски, не давая возможности трезво мыслить. Тем временем, бармен продолжил. – Послушай, я хотел тебе сказать… С Ташей творится что-то неправильное. Лучше бы ты не подпускал ее к Уне…

– Что? Что ты имеешь в виду? – не понял Мартин, уже разворачиваясь и быстрым шагом идя в направлении двери.

– Таша все говорила про какие-то жертвы… Что пустыня требует жертв, – неясно проговорил Джон, заставляя Вуда замереть на месте. Он медленно обернулся к бармену, и тот заметил, как парень мгновенно побледнел, словно увидел призрака. Уже через несколько секунд, развернувшись на месте, Мартин выбежал из гостевого дома, оставив Джона стоять в недоумении и одиночестве. На душе бармена была тяжесть, но он не понимал, в чем ее причина.

Никогда раньше Мартину не было так страшно, как в тот момент, когда он на полной скорости выскочил за пределы скалистого города и обнаружил Ташу с фламбергом в руке, а напротив нее испуганно пятившуюся назад Уну. За стеной дождя было плохо видно выражение лица воительницы города ветра, но он четко различил этот миг, когда она напряглась всем телом, вытянувшись, словно струна, и, подняв клинок, швырнула его в сторону травницы. У Уны не было никаких шансов, и Мартин сделал то, что мгновенно пришло в его голову, совершенно не думая о последствиях своего скорого решения. Все, что Вуд сейчас понимал, это то, что не может позволить травнице умереть. Не после всех их странствий, тех слов, что она говорила ему. Не после того сокровенного чувства, которое вспыхнуло в нем благодаря этой удивительной хрупкой девушке.

Поэтому, в тот миг, когда клинок только начал свое стремительное движение, Мартин диким зверем кинулся ему наперерез. Сверкнуло агатовое свечение драгоценного камня на эфесе клинка. Через секунду все тело обожгло острой болью, и Вуд понял, что падает на колени, прямо на холодную землю. Из головы исчезли все мысли, кроме одной – если сейчас ему так больно, то значит, что Уна жива. Она не ранена, и он успел. Неважным и незначительным сейчас казалось то, что сам, кажется, умирает.

Раздался крик, или же его не было? Кажется, все же кто-то закричал, но Мартин уже не мог сказать, кто именно. Потому что прошли долгие секунды мучительной боли, прежде чем он, заваливаясь на бок, закрыл глаза и потерял сознание, проваливаясь в спасительное забытье.

Уна закричала, и ее крик, полный боли, разнесся во все стороны, оглашая момент ужасного горя девушки. Она почувствовала, как в ее теле возникает знакомая энергия. Ее подстегивала ярость, все еще приглушаемая болью. Травница упала на колени рядом с потерявшим сознание Мартином. Тот момент, когда он возник прямо перед ней, принимая удар клинка на себя, Уна вряд ли когда-нибудь сможет забыть. Это было больно, слишком больно. Настолько больно, что в один момент травница забыла о Таше, которая в этот момент ошарашенно застыла у края обрыва, смотря на происходящее. Появление Мартина для воительницы тоже стало сюрпризом. И сейчас, смотря на то, как Уна плачет над телом парня, Таша остро почувствовала боль сожаления. Ее руки тряслись, а с губ то и дело срывался хрип. Она не могла совладать со своим телом, которое било дрожь.

Тем временем Уна, пыталась вытащить клинок из груди Мартина. Она вдруг поняла, что у нее совершенно нет сил, тем не менее, спустя долгие и мучительные несколько мгновений, девушка с хрипом вытянула фламберг и с силой отбросила его в сторону. Лезвие клинка было в алой крови Мартина. Фламберг отскочил от холодного камня земли и застыл на месте. Темный агат ярко сверкал в сером свете дождя.

Руки Уны и вся ее одежда были вымазаны в алой крови Мартина, и ранение парня не прекращало кровоточить. Зажав ладонями ужасную рану, травница, что есть сил закричала, пытаясь привлечь хоть чье-нибудь внимание. Возможно, если бы ее услышали горные люди, то кто-нибудь смог бы помочь Мартину. Но шли долгие минуты, и никто не откликался. Шум дождя становился невыносимо громким. И если сначала грудная клетка Вуда слабо, но поднималась и опускалась. То прошли всего несколько минут, и жизнь покинула тело воина. Уна это ощутила острой болью, которая взорвалась в ее теле на тысячи осколков, задевая каждую клеточку организма. Еще некоторое время раздавленная горем травница сидела на коленях возле тела своего погибшего спутника. А потом слезы вдруг резко остановились. Они словно закончились, позволяя лишь дождю омывать лицо травницы. Уна медленно поднялась на ноги, все еще не отводя пристального взгляда от тела Мартина. В ней самой начиналась буря, подстегнутая горем и болью. Энергия Слышащей требовала своего выхода через ярость, поэтому травница подняла взгляд и посмотрела прямо на все еще словно окаменевшую воительницу города ветра.

Девушка стояла на том же самом месте, сжимая руки в кулаки. По ее лицу тоже текли слезы, а в серых глазах застыл отпечаток безумия. Уна медленно направилась к ней, чувствуя, что энергия вот-вот вырвется на свободу. Шаги удавалось делать с трудом. Серое от дождя пространство залилось ярким зеленым свечением, окутывая Уну с головы до ног. В тот момент, когда травница оказалась всего в нескольких шагах от Таши, воительница, наконец, словно пришла в себя, очнувшись.

Она попятилась назад, к обрыву, ощущая, как от Уны исходят волны гнева, а в янтарных глазах девушки вдруг появился зеленоватый огонь. Каштановые волосы вздыбились, и ветер подхватывал их, заставляя словно парить в воздухе.

– Ты! Ты убила его! – прошипела Уна, подходя все ближе. Она вдруг вскинула руку и резко сжала ее в кулак. Мгновение позже Таша закричала от боли, упав на колени. Все внутри нее горело огнем, и девушка не понимала, почему это происходит. Она ощущала, как ее внутренности сжимаются, а по телу проносятся спазмы боли. Вскинув вторую руку и также сжав ее в кулак, разгневанная травница послала очередной точечный удар энергии по Таше. Воительница завыла не своим голосом, корчась на холодной земле. Все было неважно. Была только эта боль и взгляд этих нечеловеческих янтарных глаз, наполненных яростью богов. Остановившись возле распростёртой на земле Таши, Уна с силой ударила ее ногой. Девушка застонала от боли, но подняться так и не смогла. Наконец, когда хрипы Таши прекратились, она почувствовала, как необъяснимая энергия силой заставляет ее встать и распрямиться. Девушка повисла в полуметре над землей, не чувствуя ни своего тела, ни сил, чтобы сопротивляться. Напротив нее стояла Уна, и выглядела она действительно устрашающе. Все в облике травницы говорило о том, что она не подчиняется своему рассудку. Сейчас Уна больше походила на человека, одержимого демонической силой. Держа сжатый кулак, направленный в сторону зависшей и обездвиженной в воздухе Таши, травница произнесла свой приговор. – Ты убила его. Ты умрешь. Твои последние слова, воительница из города ветра.

Таше было трудно оставаться в сознании. Еще труднее было – дышать. Но, понимая, что это действительно будут ее последние слова перед смертью, девушка упрямо посмотрела на Уну взглядом, в котором смешались смирение и печаль.

– Пустыня получила свою жертву, мое предназначение исполнено, – еле слышно вымолвила Таша и закрыла глаза, подчиняясь не своей воле и чувствуя, как ее тело освобождается из хватки магической энергии Уны. Как только травница разжала кулак, тело воительницы города ветра начало свое падение в бездну. За секунды полета в голове Таши возникла одна-единственная мысль: «Скоро я снова окажусь на улице с тополями по обеим сторонам дороги. Скоро я снова открою скрипучую дверь родного дома». Потом была мгновенная боль и пустота. Темнота захватила умирающий разум Таши.

Воительница города ветра исчезла в пропасти в считанные мгновения. Но Уна еще несколько секунд оставалась на месте. Боль все еще полыхала в ее разуме и сердце, но ярость и гнев медленно уходили, оставляя за собой руины рассудка девушки. Когда Уна развернулась, ее взгляд упал на бездыханное тело Мартина. Она медленно подошла к своему погибшему спутнику и снова опустилась на колени. Слез не было, был только дождь, который превратился в самый настоящий шторм, как будто чувствуя состояние травницы. Девушка подняла голову к небу, подставляя лицо дождю. Решение пришло так быстро, будто кто-то вложил эти мысли в ее голову. Положив ладони на рану Мартина, Уна смиренно кивнула и закрыла глаза, в неслышимой молитве обращаясь к своей богине.

Богиня леса и трав явилась к ней так быстро, будто ждала этого мгновения уже давно. Она возникла перед Уной в виде молодой женщины, одетой в прекрасные зеленые одежды. В зеленых волосах богини были белые душистые цветы, но на миловидном лице было лишь выражение холодного спокойствия.

– Оживи его, – молитвенно прошептала Уна. Она стояла перед богиней, но вдруг почувствовала такую усталость, что упала на колени. Взгляд богини леса и трав опустился вниз, пристально всматриваясь в лицо травницы. Тем временем, Уна продолжала. – Оживи его, и я буду вечно служить тебе! Я сделаю все, что ты захочешь! Абсолютно все!

– Заманчивое предложение, Уна, травница из морского города, – ровно ответила девушке богиня. Травница опустила взгляд в землю, на которой в этой реальности росла трава. Она буквально чувствовала их ароматы, но даже запахи трав не могли перебить отчетливый запах крови и смерти. Зов трав не мог заглушить стук собственного сердца травницы. И никакая другая реальность не заменила бы ей ту, где бездыханное тело Мартина лежало на холодной земле.

– Сделай это, пожалуйста, оживи его, – продолжала травница. Она не плакала, понимая, что сейчас совершенно ничего не зависит от нее и ее слез. Но не попытаться она не могла. Не посмела бы. Уна впервые боролась за кого-то, несмотря на смерть. Она впервые была готова пожертвовать чем угодно, даже своей собственной жизнью. И, кажется, богиня леса и трав это прекрасно понимала. Потому что в следующее мгновение богиня опустилась рядом со своей Слышащей на колени и осторожно погладила ее по каштановым волосам. От этих прикосновений в теле Уны разлилось тепло.

– Ты будешь служить мне до того момента, пока я не отпущу тебя, – ровно проговорила зеленоволосая богиня. Уна отчаянно закивала, не осмеливаясь посмотреть в лицо своей собеседнице. – Ты не будешь страдать, скучать или тосковать. Жизнь с лесным народом станет тебе в радость. Все будут почитать тебя, как мою Слышащую. Все будут прислушиваться к твоим словам. Ты не пожалеешь о своем решении, Уна.

– Да, да, конечно, все, как ты скажешь, – всхлипнула травница, не переставая кивать.

– Я воскрешу Мартина Вуда, но ты больше никогда его не увидишь, ты понимаешь это? Ты понимаешь, что обрекаешь его на жизнь без тебя? И себя – на жизнь без него?

– Да, да, я понимаю, я согласна! – воскликнула Уна и все же подняла свой взгляд, смотря прямо в лицо богини леса и трав. Та наблюдала за травницей несколько долгих секунд, прежде чем медленно кивнуть.

– Тогда возвращайся в свой мир. Я верну ему дыхание и ускользающую жизнь. Мартин Вуд будет жить, – четко произнесла богиня и медленно встала, помогая подняться и Уне. Девушка покорно кивнула и, когда уже богиня начала медленно растворяться в воздухе, она произнесла последнюю фразу.

– Я хочу еще кое-что от тебя. Ты ведь знаешь, о чем я? – ровным голосом отрешенно проговорила Уна. Богиня, казалось бы, усмехнулась подобной смелости травницы.

– Ты сама в силах это сделать, Уна. Просто используй свою энергию, – уже совсем исчезнув, произнесла богиня леса и трав.

Уна решительно кивнула и закрыла глаза, а когда открыла, поняла, что под ее ладонями на груди Мартина, чувствуется тихий стук сердца. Грудная клетка медленно опускается и поднимается. Вуд дышал, а это значило, что богиня сдержала свое слово!

Травница не знала, сколько у нее еще имеется в запасе времени. Поэтому сразу же начала действовать, не давая своим эмоциям и минимальной возможности вспыхнуть с новой силой. Мартин будет жить, и это было самым главным. Остальное сейчас было неважно.

Уна положила свои окровавленные ладони на холодный от дождя лоб своего спутника и, закрыв глаза, зашептала неизвестные ей ранее слова. Словно кто-то открыл перед ее взором книгу, так легко девушка считывала из своего сознания предложения на неизвестном ей ранее языке. Ладони Уны осветились зеленоватым светом, проникающим в голову Мартина. Девушка старательно работала, пытаясь не упустить и момента из их с Вудом долгого странствия. Вот они отправляются в путь, и Мартин с сомнением и легким раздражением смотрит на махинации Уны с травами и цветами. Вот они оказываются в лесу, и Вуд спасает травницу от плена лесного народа. В следующем воспоминании они вдвоем уже были в плену у Финна. Первый поцелуй, показавшийся тогда Уне бесцеремонным и непонятным. Растерянность в глазах Мартина, его пристальный взгляд, когда он наблюдал за ходом ритуала посвящения. Потом их холодные ночи, когда они согревались в объятиях друг друга, водопад, день и ночь на берегу озера… Трудный путь вверх по тропе в горы, снова поцелуй. То, как их встретил Эрих, знакомство с Джоном, Ташей и то, как Мартин успел спасти Уну из-под воды в их комнате. Потом то прекрасное утро, когда они стали единым целым…

Травница старательно подчищала воспоминания Мартина, пытаясь оставаться хладнокровной. Но видя все эти моменты, ей с каждой секундой становилось все хуже и хуже.

Закончив с ритуалом, Уна открыла глаза, наконец, позволяя себе чувствовать. Боль, так сильно раздирающая ее изнутри, медленно сменялась смирением и пониманием. Она сделала это, она спасла Мартина от смерти. И не важно, что за эту услугу богиня леса и трав потребовала слишком высокую цену. Травница будет послушной и смиренной, и выполнит свою часть сделки.

Когда оставаться возле окровавленного Мартина больше не было сил, Уна аккуратно стянула со своей шеи цепочку с кулоном в виде солнца. Осторожно просунув украшение в карман штанов Вуда, девушка взяла его ладонь в свои руки. Она, словно запоминая, некоторое время гладила огрубевшую кожу его руки, а потом легким движением сняла фамильное кольцо с изображением полумесяца.

Отпустив руку Мартина и встав на ноги, Уна сжала в ладони фамильное кольцо Вудов, чувствуя, как его неровные края впиваются в ее кожу до крови. Это было неважно, никакая другая боль не могла заглушить душевные страдания Уны.

Через несколько искрометно пролетевших минут травница услышала какой-то шум, исходящий со стороны дверей в скалистый город и, немедленно поднявшись на ноги, направилась вниз с горы по еле заметной тропе. Она знала, что Мартина должны вот-вот найти и отнести в безопасное место. Еще она знала, что ее в это время уже не должно было быть в скалистом городе. Поэтому, сдерживая свои желания и эмоции, Уна направилась прочь от горного народа.

«Когда пророчество начнет исполняться, ты сама придешь ко мне», – так кажется, говорила богиня леса и трав. Уна горько усмехнулась своим мыслям. Так свято веря в конкретное предназначение и определенную судьбу каждого человека, травница сама умудрилась попасться в ловушку этого принципа.

Впрочем, думать об этом не было сил. Ей предстоял долгий путь. Но думая сейчас о том, что ждет ее впереди, травница не чувствовала себя плохо. И хоть никогда больше ей не выпадет шанс увидеть Мартина Вуда, Уна была уверена, что их старания не пройдут впустую. Три народа – лесной, морской и горный – будут объединены, а значит, они выполнили свою задачу и исполнили пророчество небесных светил.