На сцене темно. Пространство медленно освещается холодным голубым светом, который постепенно заполняет всю сцену. Становится видна фигура сидящей в одиночестве старой женщины. Она ждет.
Бог знает, откуда возникает легкий ветерок и шевелит ее волосы.
Она вдыхает его. Смена времени Она начинает медленно двигаться. Годы растворяются и уходят. Ее движения становятся похожими на танец.
Неожиданно она становится дикой, неуправляемой, завораживающе очаровательной. Снова юной. Она танцует в стиле Мэри Вигмен и Исадоры Дункан, естественно и страстно. Она рассказывает в танце про то, как гора притягивает девушку таинственным голубым светом. Она как сомнамбула карабкается вверх, добирается до вершины и заглядывает в свою любимую пещеру с кристаллами. Но пещера пуста. Их там нет. Шатаясь, она тянется к ним, замирает на какое-то долгое мучительное мгновение и падает.
Женщина. (Входя). Мисс Райфиншталь. (Она так и говорит — Райфиншталь). Мисс Райфиншталь? О, Боже…
Подбегает к скрюченной фигуре. Загорается свет. Это офис директора киностудии Лос-Анжелеса. Стиль интерьера минималистский, мебели мало.
Давайте сюда.
Женщина помогает ей сесть. Протягивает бумажную салфетку.
Вы в порядке?
Лени. - ммммм.
Женщина. Вы уверены?
Лени. Да.
Женщина(Неуверенно) Я принесу вам воды.
Лени. Мне не нужна вода. Просто здесь очень жарко. Надо установить кондиционер. Мне кажется, что вы, американцы, любите, как это, по-вашему… консервированный воздух?
Женщина. Да, мы… (Передумала) Простите, мисс Райфиншталь.
Пауза.
Лени(В ее голове все встает на свои места — женщина, офис). Вы меня заставили прилично подождать…
Женщина. У нас была сумасшедшая неделя. Сейчас мы делаем рекламу для фильмов, кастинга еще не было.
Лени. Вы заставили меня ждать в этой…душной комнате…довольно долго. А ваш ассистент-
Женщина. Питер
Лени. Неважно … он сказал, что вы отошли не надолго.
Женщина. Простите… Я же сказала, что у нас был сумасшедший день.
Лени. Если бы я была большим продюсером, я бы не заставляла кинорежиссеров ждать.
Брошен вызов…
Женщина. Мне тоже немного жарко…Давайте, я принесу нам обеим воды…
Она выходит… Лени немного сникает, но затем собирается. Женщина приходит с двумя бутылками воды…
Вот, пожалуйста…
Упрямая Лени не берет воду…
Лени. А можем мы перейти к делу?
Женщина. Конечно.
Она садится за письменный стол. Сама деловитость.
Когда Питер сказал, что вы послали нам сценарий, я удивилась.
Лени. Правда?
Женщина. Мисс Райфиншталь, я -
Лени. Миссис.
Женщина. Миссис Райфиншталь.
Лени(Поправляет). Рифеншталь.
Пауза.
Женщина. Я была удивлена, когда получила ваш сценарий. И заинтригована.
Лени. Вы знали, кто я?
Женщина. Да…
Лени. Вы знали мои работы?
Женщина. Конечно.
Лени. Вы так молоды… и на такой ответственной работе.
Лени неуверенно встает. Женщина подавляет желание помочь ей.
Женщина. …Боюсь, что я не так молода, как выгляжу.
Лени. О. Да, конечно… Лос-Анжелес…
Она обходит огромный офис, все разглядывает.
Женщина. Итак… этот сценарий. Для нас это необычный случай…
Лени. Что вы имеете в виду?
Женщина. Ну, в эту дверь не каждый день заходят такие знаменитости как вы. Было приятно читать сценарий такого высокого уровня.
Лени. А что, вы думаете, что нынешние кинорежиссеры не хотят работать с такими сценариями?
Женщина. Да нет. Конечно же, они хотят. Каждый молодой кинорежиссер, у которого есть хоть капля стремления к независимости, хочет сделать современную «адаптацию» какой-нибудь классики и получить Оскара. Таких сценариев я получаю по десять штук в день. Но я могу поклясться, что половина из авторов даже не читала оригинала, по которому они хотят поставить фильм. Они пишут на основе смутных воспоминаний о романе в 700 страниц, который их когда-то заставляли читать в средней школе
Лени. Понятно.
Пауза.
Женщина. Но в любом случае… ваш фильм… Должна сказать вам, что лично мне хотелось бы увидеть этот фильм. Потрясающая история …Амазонки …Это ведь, на самом деле, не тронутая территория.
Лени. А вы знали эту историю раньше? (Озадачивает ее). Историю Пентесилеи?
Женщина. Это реальная история?
Лени. Ну, думаю, это вопрос. Она — персонаж…в Одиссее. У Гомера…Да?
Женщина. Ну да. И…как же вы нашли ее?
Лени. Меня заставляли читать в школе.
Женщина. А.
Лени. Ну, так что? Скажите мне прямо. Что вы думаете? Может пойти?
Женщина. Ну…было бы преждевременным сказать что-либо определенное.
Лени. А ваш босс? Как вы думаете, вы сможете его убедить?
Женщина(Смеется). Ну, в общем, на самом деле это не обязательно. У меня нет босса. Но это не значит, что я могу дать зеленый свет всему, что хочу. Дистрибьюторы…Владельцы акций…Это будет трудно продать. Если бы там речь шла о взрослеющем мальчике или о ловле рыбы на удочку или…а здесь совсем другое. А вы показывали это кому-нибудь еще?
Лени. Да, показывала.
Женщина. Он действительно напоминает о том времени, когда фильмы были…
Лени. Всем.
Пауза.
Женщина. В этом городе бывает немного холодно. (Пользуется моментом). Не знаю, сказать ли вам об этом,…но…я писала о вас работу в киношколе. (Смелее.). Поэтому …я знаю, что вам было трудно с тех пор, как…
Лени. Как что?
Женщина. Ну,… с… войны.
Лени. Не понимаю, о чем вы говорите.
Женщина. Я знаю, что вы не сделали ни одного…
Лени. Я — фотограф.
Женщина. Да, да, я знаю -
Лени. Знаете? Знаете что?
Женщина. Ну,… Я знаю, что вы никогда больше…
Лени. Никогда что?
Женщина. Не сняли ни одного фильма.
Пауза.
Лени. В отличие от того, что вы думаете, я сама так решила.
Женщина. О!
Лени. У меня были возможности… но по многим причинам я решила не делать этого.
Женщина. Понимаю. А теперь?
Лени. Теперь я хочу снять один фильм. Этот.
Пауза. Женщина не уверена, как ей ответить.
Я знаю, о чем вы думаете. Она старая, практически старуха, вряд ли у нее хватит сил сделать новый фильм. Она не сможет довести его до готовой продукции. Черт, возможно, она даже не успеет дойти до рабочего варианта.
Женщина. Конечно, не дойдете.
Лени. Ну, это же глупо. Ну, пожалуйста. Признайтесь. Вы же думаете, что? Что этой старой леди …сколько? Почти сто лет…? Это же глупо
Женщина. Нет…
Лени. А как насчет Уайлдера? Он ведь не был юным цыпленком. А Хьюстон, Джон Хьюстон? Он ведь практически был уже мертвым, когда он сделал тот фильм, как он там назывался, его последний фильм? «Мертвец»?
Женщина. Ну, это немного другое…
Лени. Что?
Женщина. Я не знаю. Они делали фильмы и -
Лени. И однажды они умерли. (Пауза). Но я не такая.
Женщина. Вы…другая.
Лени. Почему? Потому что я не продолжала делать фильмы?
Женщина. Потому что…
Лени. А…Потому что я стала фотографом….
Женщина ничего не говорит.
Правильно. Я не знаю, почему я продолжала я этим заниматься. И никогда не прекращу…
Женщина. Простите.
Лени. Пока я не умру…
Она встает и хватает свое пальто со спинки стула. Ее шатает, и она внезапно падает…
Женщина. Ой…Она умерла? О Боже!
Фанк. Снято! Прекрасно, Лени!
Смена времени. Свет меняется и оказывается, что Лени снимают интересный мужчина, Доктор Арнольд Фанк и его оператор Ганс Шибергер, известный как Снежная Блоха. Лени снова молодая, спортивная, энергичная. Ей 24 года. Она в расцвете кинематографической славы.1926 год. Снимается фильм «Белый ад Питц Пали». Члены немногочисленной съемочной группы Фанка осаждают его вопросами…
Женщина подходит к Лени. Видно, что она по-настоящему волнуется.
Женщина. Вы в порядке?
Лени. Черт. Все нормально.
Блоха(Помогая Лени встать) Боже…вы в порядке?
Лени. Йа, йа, йа…
Женщина все еще смотрит на Лени. Теперь она молодой Помреж.
Фанк(Ей). Ну что вы уставились? Ради Бога, займитесь чем-нибудь!
Помреж. Да, господин Фанк..
Фанк. Подготовьтесь к сцене обвала!
Женщина выходит. ФАНК отходит к своей съемочной группе.
Блоха. «Великолепная Лени!» … Должно получиться.
Лени. А ты что, ревнуешь?
Блоха. Я никогда не слышу: «Блоха, я знаю, что мы только что сбросили с горы ведущую актрису, которая сидела у вас на закорках, и вы не только выжили после этого, но и сделали так, что ваша камера продолжала снимать, в результате чего мы отсняли один из самых невероятных, почти смертельных эпизодов, каких до этого в кино не было. Это гениально, Блоха!».
Лени(Смеясь). На что ты намекаешь?
Блоха(Смеясь.). Да ни на что… Я просто хочу сказать, что с каждым днем все это делает Великую Войну все больше и больше похожей на каникулы.
Лени. А может быть, поменяемся? Я буду снимать, а ты играй мою роль, роль несчастной Марии, только что вышедшей замуж и вынужденной выживать в этом диком…
Она принимает драматическую позу.
«Белый Ад» это как раз…
Блоха. Не пожелал бы своему самому заклятому врагу такой историиI.
Лени. А что ты хотел? Ведь Арнольд — геолог, а не кинорежиссер.
Блоха. Ага. Но год назад я был лыжником, а не кинооператором.
Лени. …а я танцовщица… не актриса.
Блоха. Пожалуйста… (Тихо). Ему повезло, что у него есть ты.…
Блоха улыбается ей. Пауза. Фанк это видит.
Фанк. Блоха!
Блоха. Да, да, да. (Лени). Пойду играть роль Всемогущего… Надо осветить Арктику…
Он присоединяется к Фанку, и они возобновляют работу. Лени через плечо наблюдает, как он уходит. Потом смотрит на горный перевал.
Смена времени.
Лени. Я помню, как это было в первый раз. Когда я впервые почувствовала, как ты можешь притягивать к себе. Я стояла на платформе и ждала поезда на Берлин. Надо было показаться врачу. Танцовщица с травмой ноги. Какая жестокость! И вдруг, краешком глаза, вижу плакат. На нем название фильма — «Гора судьбы». Режиссер — Арнольд Фанк. Не знаю, что меня захватило. Думаю, мне хотелось забыться, увидеть что-нибудь волшебное, загадочное. А горы, мне казалось, как раз и были такими. В них было все. И в какую-то долю секунды я решилась — я ушла с платформы и вошла в кинотеатр.
Я всегда думала, что кино это дешевая развлекаловка. Театр всегда казался мне более высоким искусством. Более культурным. Отец всегда говорил, что кино, это для людей, которые не могут позволить себе театр. Для бедных людей, которые не могут себе позволить себе хорошо одеваться. Купить билеты. Выйти где-нибудь пообедать перед началом. А после спектакля пойти выпить.
Но в тот день я заняла место среди грубых немытых мужчин. Убого одетых женщин. И пока я сидела среди этих молчащих в ожидании людей, меня поразило, какими близкими они мне были. Они ждали, чтобы фильм начался, так же как в моем детстве собравшиеся ожидали Воскресную Мессу.
Когда мы встали, чтобы уходить, я была уже другим человеком. Мне было стыдно за то, что говорил мне отец. За то, что я себе представляла в соответствии с тем, что он говорил мне. За то, что он заставил меня поверить во все это.
И я поняла, что мне надо делать. Я нашла свою веру.
Ветер.
Отец(С силой). Лени!
Лени. Да, папа?
Неожиданно ей 11 лет. 1913 год.
Отец. Хватит витать в облаках.
Он укладывает вещи. Вынимает линейки.
Лени. Да, папа.
Отец. Будь хорошей девочкой, пока меня не будет.
Лени. Да, папа.
Отец. И слушайся маму. Делай так, как она говорит.
Лени. Да, папа.
Отец. И занимайся.
Лени. Да, папа.
Отец. И не мечтай о танцах, когда ты сидишь над своими учебниками.
Лени. Но, папа -
Отец. Лени, я не хочу больше об этом слышать. И слушайся своего брата.
Лени. Но папа, Хайнцу всего лишь восемь-
Отец. Он — мужчина, и пока меня не будет, он — главный в доме.
Лени. Да, папа.
Отец. И выполняй свои обязанности по дому.
Лени. Да, папа.
Отец. И не пугайся по ночам, если услышишь звуки.
Лени. Да, папа.
Отец. А теперь обними своего старого отца.
Лени. Да, папа.
Она послушно обнимает его «по обязанности». Он не отпускает ее.
Отец. (Что-то поменялось. Он вдруг становится нежным.). Покажи папе, как ты его любишь.
Лени. (Удивленно) Ага, папа.
Она обнимает его крепче. Теперь уже по- настоящему.
Отец. И обещай, что не будешь сильно скучать по нему.
Лени. Да….
Отец. Он скоро вернется.
Лени. Ага, папа.
Отец(Высвобождается из ее объятий, берет чемодан. Долго смотрит на нее. Снова суров). До свидания, Лени. Auf Weidersehen.
Он уходит. Она смотрит ему вслед, удивленная его неожиданной нежностью, ее лицо морщится. Блоха и Фанк подъезжают на операторской тележке, которую толкает кто-то из съемочной группы. Они снимают фильм «Буря над горой Монблан». Год — 1930. Что-то поменялось.
Фанк. Снято!
Лени. Черт…
Фанк. Вернемся к первым кадрам. Сделаем еще один дубль.
Лени. А что плохого было в том кадре? Я же почти плакала, разве нет? Господи…
Фанк. Снимем еще раз! Но на этот раз будь менее мелодраматична. Она же совсем молодая женщина, почти ребенок…невинная и наивная.
Лени. А кого ты думаешь, я играла?
Фанк. Ты играешь ее, как будто она старая злобная карга.
Лени. Но так написано в сценарии. Ведь совершенно понятно, о чем идет речь в этой сцене -
Фанк. Кто здесь режиссер фильма? Ты или я?
Тишина. Действие приостанавливается..
Лени. Ты.
Фанк. Так точно. А теперь работаем.
Блоха. (Вмешиваясь). Арнольд, там позади, тень. Я уверен, что она тебя сводит с ума так же, как и меня. Давай сделаем перерыв, а я попрошу кого-нибудь убрать ее…
Длинная Пауза. Лени и Фанк все еще пристально смотрят друг на друга.
Фанк. Перерыв всем!
Фанк уходит.
Блоха(Понимая, что теперь будет). Перестань, Лени. Ты напрасно тратишь свои силы.
Лени. Он выжил из ума. Конечно, Блоха, он может сбросить лавину на людей. Но для этого не нужен талант. Для этого нужна глупость. От фильма к фильму мы имеем дело с очередной горой и слабым сценарием. Единственное, чем они отличаются, так это названием…Как у нас этот называется? «Буря над горой Монблан»? Не удивительно, что я схожу с ума. Я все время работаю в одном и том же фильме. Но знаешь, в чем настоящая трагедия? Он не видит то, что находится у него под самым носом! То, что раньше он понимал. Настоящую силу этого места. Это же не просто натура, где снимаются эти дурацкие мелодраматические приключения. Здесь есть своя магия. Своя мифология. Свои сны.
Внезапно он целует ее. Долгий и страстный поцелуй. Лени вырывается. Встает.
Лени. Мне надо разогреться -
Блоха. Лени…
Лени. Что?
Блоха. Ну, просто…ты была такая злая и -
Лени. У меня мышцы застыли…
Блоха. И страстная…
Лени. Мне надо подготовиться.
Блоха. Ты — единственная, у кого хватает смелости противостоять ему.-
Лени. Блоха -
Блоха. За это я и люблю тебя.
Проходит мгновение. Она смотрит на него.
Лени. Я ведь актриса, ты это помнишь? Люди думают, что я уже сплю со всей съемочной группой. Единственное, что им нужно — это что-нибудь «горяченькое».
Блоха. Лени, людям все равно…
Лени. Я это уже слышала. -
Блоха. Клянусь.-
Лени. Им просто нужно прочитать про это на страницах всех газет Берлина на следующий день. Мама будет плакать…прятать газеты от отца, будет думать, не беременна ли я и не прячут ли меня взаперти в каком-нибудь отеле.
Блоха. Ты бы не была одна. (Пауза.). Так я думаю. Если бы ты хотела забеременеть. Ты бы не была одна. Я бы был рядом. Я хочу сказать, что я бы женился на тебе. Ну…я бы женился на тебе даже, если бы ты не была беременна. Но…
Лени. Перестань болтать.
Лени целует его. Страстно. Долго.
Блоха. Лени. Лени…
Лени. Похоже, что Арнольд может все-таки на что-то пригодиться.
Они смеются и целуются снова. Блоха поднимает ее на руки и кружит. На последнем вращении она снова стареет… Поникшая и хромая у него на руках… А Блоха становится молодым человеком — Тео. Летний стажер. Появляется Женщина с блокнотом на доске с зажимом, с пакетом и пиджаком..
Женщина. Боже… Я не понимаю, что могло случиться. Она прекрасно себя чувствовала.
Женщина помогает ему посадить ее на офисный стул. Она не шевелится.
Тео. Вызвать скорую?
Женщина. Нет. Черт…Нет…Больше мне ничего не надо. Спасибо за помощь. Как вас зовут?
Тео. Тео.
Женщина. Ну, конечно, Тео. Вы же работаете у…
Он кивает.
Правильно.
Он забирает у нее свой пиджак и отдает ей пакет..
Правильно.
Протягивает ей дощечку с блокнотом. Она ставит свою подпись.
Тео, ты очень помог. Моя… бабушка плохо себя чувствует… Время от времени с ней такое бывает. Ей просто нужно прилечь… Дело в том, что она очень стесняется своих обмороков, поэтому было бы здорово, если бы ты никому об этом не рассказывал. А вы знаете Питера? Питера, моего…Да…
Он все время смотрел на Лени. Кивает утвердительно.
Если вы его увидите в кафетерии, пришлите, его, пожалуйста, сюда. Это было бы здорово.
Он оглядывается на лежащую Лени. Озабочен. Не уверен, нужно ли ему уходить.
Мне он, правда, нужен. Если бы вы могли просто найти его и прислать сюда…
Она пожимает ему руку. Он бросает на нее последний взгляд и уходит.
Женщина. Черт…Черт…ЧЕРТ! Сто лет уже стукнуло, а она приходит в мой офис и, черт…
Подходит ближе и смотрит на нее. Ничего не происходит. Она наклоняется, чтобы получше рассмотреть Лени.
ЧЕРТ! Мисс Рифеншталь? Вы меня слышите? Вы отключились, но теперь вы в порядке. Черт. Вы меня слышите?
Ничего не происходит.
Мисс Рифеншталь? Мисс Рифеншталь? Мисс Рифеншталь?
Лени(Очень тихо). Миссис…
Женщина. Что?
Лени(Громче.) Миссис. Рифеншталь.
Пауза.
Женщина. Вы меня до смерти напугали.
Лени. Йа… Мне уже такое говорили.
Пауза. Лени медленно открывает глаза. Осознает окружающее, пытается сесть. Женщина ей помогает.
Женщина. Вы в порядке?
Лени(Отделываясь от нее…Хлопает руками). Со мной все в порядке.
Женщина. Иисусе, почему вы так —
Лени. Что-?
Женщина. Я же хочу вам помочь.
Лени. Идите к черту.
Женщина. Почему я вас так раздражаю? За что вы меня ненавидите? Я же пытаюсь вам помочь.
Лени. Идите на свoй ланч. Идите на свою встречу. И оставьте меня здесь
Женщина. Я вас здесь не оставлю
Лени. Почему нет? Какое ваше дело? Я просто старая женщина -
Женщина. Нет, конечно, вы не…
Лени. Да. Да. Старуха со сценарием про амазонок.
Женщина. Нет, вы не старуха. Вы чертова Лени Рифеншталь.
Пауза.
Лени. Ага…Вот чего вы боитесь. Вот почему вы скачете тут с бутылками воды и бумажными салфетками Клинекс…
Женщина. Что?
Лени. Не хотите войти в историю, как женщина, погубившая Лени Рифеншталь
Женщина. Нет!
Лени. Поверьте, масса людей будут вам благодарны.
Женщина(Собираясь.). Послушайте, не знаю, что вы там вообразили про то, что я про вас думаю. Но я хочу сказать для истории, что я вас не ненавижу. Я не сижу здесь и не осуждаю вас. Да. Я знаю, кто вы. Но я также знаю,…что произошло…много лет тому назад…
Лени. Не так уж много.
Женщина. Вы снимали фильмы во время…ну… это было сложное время.
Пауза. Лени пристально смотрит на нее.
Лени. На каком уроке истории вы это узнали? Вы сделали запись? Вы подумали, что это надо записать, чтобы запомнить… И подвести итоги. «Это было трудное время…».
Лени(«Разводит пары»). Проблема с такими молодыми как вы…Нет. Проблема с такими молодыми женщинами, как вы, заключается в том, что вы думаете, что вы все понимаете. Вы испытываете жалость ко мне…Вы отождествляете себя со мной.
Вы, наверное, чувствуете, что у вас со мной есть что-то общее, потому что вы тоже боролись…я права? Чтобы сделать карьеру в киношной «индустрии», как молодые люди теперь это называют. О…вы пишете работы про меня. Разве не так? Вы защищаете меня на занятиях по истории кино, когда вы проходите тему «Кино и пропаганда». Я не ошибаюсь?
Женщина смотрит на Лени и ничего не говорит.
Конечно, нет. Вы думаете, что вы одна такая?
Она пытается встать.
Нет. Вы не одна такая. Вы все видели меня. Вы все проводите меня через через заднюю дверь. Все вы, молодые женщины, с этими вашими большими письменными столами и важной должностью. Все вы такие. Каждая из вас. И вы ничем не отличаетесь от них.
Женщина. Тогда зачем же вы пришли сюда?
Пауза.
Лени. Я кинорежиссер.
Женщина. Ну, в таком случае вы могли видеть сотни таких как я, а я видела тысячи таких, как вы.
Лени. Правда?
Что-то меняется. Мы неожиданно оказываемся в декорациях фильма «Синий свет». 1932 год.
Все происходит как во сне.
Арка грота освещается позади Лени, как бывает в церкви. Медленно загорается голубой свет и освещает ее. Теперь Лени — это Юнта. Женщина исчезает.
Открывается книга и начинается рассказ о маленькой деревне в горах. Там живет молчаливая, отвергаемая всеми, девушка Юнта. Люди преследуют ее, бросают в нее камни, потому что она не такая как все. Они считают ее ведьмой. Босая и в лохмотьях она часто убегает в горы и прячется там.
Однажды ночью, в полнолуние, девушка чувствует, что гора зовет ее — такого они еще никогда не чувствовала. Как сомнамбула, она карабкается по крутым склонам горы и утесам, откуда многие срывались в пропасть и погибали. Но она легко преодолевает эти препятствия, потому что гора сама показывает ей тропу, по которой надо идти. На самой вершине гора открывает девушке свой секрет. Это — пещера, полная кристаллов, полная сверкающих в голубом свете полнолуния. У девушки перехватывает дыхание
В этот момент мы обнаруживаем, что Блоха снимает ее, стоя на треножнике. Она пристально смотрит на кристаллы. Встает на колени. Дотягивается до одного из них дрожащей рукой и берет его. Момент волшебства.
(Шепот). Снято…
Пауза. Она смотрит наверх.
Ну?
Блоха. …
Лени. Что ты сказал? Я не уверена, что я тебя расслышала
Блоха. Ты была права. Это получилось лучше.
Лени. Нет…Это было лучше лучшего, а, Блоха?
Блоха. Это было прекрасно…
Лени. Нет. Это было потрясно.
Блоха. Да, я потрясен. Кто бы мог подумать, что ты окажешься такой хорошей актрисой?
Она смеется.
Лени. Актрисой? Теперь я режиссер, запомни это!
Блоха. Да -
Лени. Режиссер, которая вразрез с желанием своего руководителя решила переснять —
Блоха. Да, да, да —
Лени. Чтобы получить более… красивый… нет… поразительный кадр.
Блоха. Не будь такой самонадеянной, Лени. Я начал этим заниматься гораздо раньше тебя, помнишь?
Лени. Да… ну… посмотри, где мы теперь.
Блоха. Что? Одни среди замерзающих декораций на склоне горы в полночь? Что, черт побери, изменилось?
Лени. Блоха… больше не будет этих сраных приключенческих фильмов. Арнольд не будет больше кричать на нас. Мы, наконец, сделаем такие декорации, какие хотим, чтобы снимать фильм так, как мы считаем нужным. Даже в полночь, если мы захотим. Как сегодня ночью. У меня есть идея. Мы выходили вот отсюда…
Блоха. И ты считаешь, что так будет лучше? Да… ты спокойнее, чем Арнольд. Я это признаю. Да и смотреть на тебя приятнее… (Целует ее).
Лени(Вырываясь). Знаешь…то, что мы снимали через красные фильтры… в результате получилось так красиво. А теперь нам надо снять крупным планом кристаллы. Все остальное, что мы сняли в гроте, я собираюсь вырезать. Это все неправильно, слишком резко, грубо.
Блоха. Лени —
Лени … Я думала отснять крупным планом кристаллы и хочу попробовать бликующие линзы. Я знаю, что вы, кинематографисты, их не любите…но я думаю, что мы могли бы их использовать специально, чтобы перейти…
Блоха. Лени-
Лени. Блоха… Давай снимем эти планы, и закончим…
Блоха. Я не хочу заканчивать
Она смотрит на него.
Лени. Ты хочешь торчать здесь всю ночь?
Блоха. Лени, не делай этого. Ты знаешь, что я имею в виду.
Лени. Нет, не знаю.
Блоха. Ты снимаешь этот фильм как…Арнольд.
Лени(Обижена). Какого черта, что это должно означать?
Блоха. Мы снимаем днями и ночами. Не успеваем даже дыхание перевести, не говоря уже о том, чтобы понять, что же мы на самом деле делаем. Если этот фильм действительно о поисках красоты …То, как ты пытаешься убедить нас в этом…Почему ты не остановишься на склоне горы хоть на минуту, в полночь, в гроте с кристаллами? Почему не побудешь хоть минуту со мной, чтобы порадоваться этому?
Лени не отвечает.
Господи, Лени, ты так быстро обгоняешь сама себя, что ты уже не здесь.
Лени. Блоха! Я хочу снять те последние кадры. Мне они нужны для монтажа.
Он не отвечает.
Блоха! Мне нужно доснять эти последние кадры. Сейчас.
Он поворачивается и смотрит на нее. Длинная пауза. Он встает и подходит к своей камере.
Лени. (Легко, пытаясь помириться). Не понимаю, почему ты придаешь этом такое большое значение. А мне все это нравится. И мне просто нужно закончить этот фильм. Если я докажу, что я могу это делать, что я режиссер, найдутся люди, которые будут нас поддерживать….Будем делать другие фильмы. И будет много таких моментов, как сейчас. Будет больше денег — будет больше времени.
Блоха поворачивается и смотрит на нее.
Блоха. Ты такая наивная.
Лени. Блоха —
Блоха. Послушай меня, Лени. Наслаждайся тем, что есть. Потом уже не удастся повторить то волшебное ощущение, когда делаешь все в первый раз.
Они смотрят друг на друга. Он идет к камере и начинает снимать кристаллы… Лени наблюдает за ним.
Медленно меняется мизансцена, и мы оказываемся в фильме «Голубой свет».
Лени. Но кто-то видит ее той ночью. Мужчина. С благоговением он смотрит, как она карабкается по склону горы там, где погибли многие. Он влюбляется в эту молодую примитивную девушку, с голыми руками и ногами, карабкающуюся в гору. Он идет за ней, ставит свои огромные ноги в сапогах в следы ее маленьких ножек, которые она оставляет на снегу. Пока они поднимаются по этой тропе, он начинает думать, что, может быть, слухи о том, что она ведьма, — правда. Но когда он из последних сил забирается на последнее плато, он наконец видит, что она не водила его по запутанных тропам к смерти. Она привела его в пещеру. В святую церковь изо льда и снега.
Появляется Фанк в шляпе и пальто. Что-то меняется.
Много месяцев спустя.
Фанк. Я получил твою записку. Блоха.
Блоха(Выходя из-за камеры). Привет, Арнольд.
Фанк. Оказалось, что у меня есть немного времени. Поэтому я поехал поездом.
Пауза. Лени молчит.
Но мне скоро надо будет возвращаться. Ну, так что? Покажете мне эту мешанину, которую вы вдвоем натворили?
Блоха(Видит лицо Лени. Вмешивается в разговор). Можно посмотреть там, в зале.
Фанк. Труднее, чем ты ожидала…да, Лени?
Она смотрит на него.
Снять хорошие кадры может кто угодно, а вот монтаж — это то, что отличает мальчика от мужчины.
Он уходит. Оборачивается.
Когда успокоишься, найди меня. Я покажу тебе, что такое монтаж.
Лени. Черт подери…черт!
Блоха выходит из-за камеры.
Блоха. Лени, мы же договорились!
Лени. Но это вовсе не значит, что это мне нравится.
Блоха. Сколько лет он этим занимался?
Лени. Я знаю…Я просто…Я ненавижу его проклятые фильмы.
Блоха. Он тебе нужен. Монтаж — это профессия, которой нельзя научиться за утренней чашечкой кофе.
Лени. Да, я это понимаю.
Блоха. Тогда в чем дело?
Лени. Я думала, что я смогу это сделать сама.
Блоха. Так же, как ты думала, что сможешь забраться на гору без тренировки?
Лени(Обиженно). У тебя тоже не было опыта, когда ты в первый раз взял в руки камеру. И, тем не менее, я забралась на нее. Да?
Блоха. И что же нам делать? Я не вижу выхода. Куча того, что мы сняли….Дай Арнольду помочь тебе довести все до ума. Отнятый материал — полная неразбериха.
Лени. Черт подери, «Голубой Свет» — это мой фильм!
Блоха. Вот и сделай то, что лучше всего для него. Проглоти свою гордость. Пусть он смонтирует его.
Он выходит в дверь. Некоторое время Лени стоит одна. В дверь входит хорошо одетый мужчина. Некоторое время наблюдает за ней.
Геббельс. Добрый день, Мисс Рифеншталь.
Лени потрясена. Что-то меняется. 1932 год.
Лени. Доктор Геббельс.
Геббельс. Спасибо, что пришли. Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.
Он входит в свой кабинет, подходит к письменному столу. Кари…пожалуйста, принесите нам кофе
Женщина смотрит на Лени. Затем выходит.
Я надеюсь, вы пьете кофе?
Лени. Да.
Геббельс. Я считаю, что кофе хорошо идет во второй половине дня. Конечно, англичане пьют в это время свой чай, но мы не будем им подражать, да? (Он смеется). Вместо этого мы выпьем хорошего крепкого кофе. Пожалуйста….садитесь.
Она садится. Он садится за свой стол. Оценивает ее взглядом
Так, так, так…Мисс Рифеншталь. Актриса.
Лени. Да.
Геббельс. Танцовщица.
Лени. Да.
Геббельс. Спортсменка.
Лени. Ну…
Геббельс. Конькобежка, альпинистка…
Лени. …йа, я полагаю…
Геббельс. А теперь… возможно и кинематографистка.
Пауза.
Лени. Я надеюсь.
Пауза.
Геббельс. Я, знаете, видел вас в фильме «Голубой свет». Неудачный выбор. Я имею в виду название. Так похоже на тот, другой фильм. Я представляю, как трудно было сравняться в наше время с той звездой.
Он смотрит на нее. Ее реакция отсутствует…
О, ну ладно, в сторону сравнения, чтобы не сердить вас, мисс Рифеншталь. Мисс Дитрих может быть и собрала все возможные похвалы за свою мужеподобную игру, но я думаю, я могу честно сказать…что мне ваш фильм…понравился мне гораздо больше.
Он рассматривает ее.
Вы знаете, моя мать обычно рассказывала мне эту сказку, когда я был мальчиком. «Голубой цветок», так? Я сразу узнал эту сказку. Да, когда я был маленьким…да…может быть, таким как вы, я всегда воображал себе эту пещеру света и кристаллов, про которую рассказывала мать. И вы замечательно это схватили. Все так, как я это себе представлял. Прошло так много лет с тех пор, как я слышал эту историю от матери. Но интересно, что я ясно все помню…и ваш фильм вернул меня к этому снова.
Это мощная история. Хорошая история, которую мы все должны помнить, да? Особенно в наше время. В это трудное время, в которое мы живем. Если об этом начинаешь думать, получается, что во многом мы похожи на Юнту, юную невинную девушку, которую вы играете в «Голубом свете». Не понятая. Живущая в нищете. Окруженная завистью. Так же как и она, мы должны защищать наши маленькие кристаллы, так? Здесь, в Германии! Наши собственные драгоценности! Иначе, в один прекрасный день, мы пойдем в пещеру и, как и она, обнаружим, что их там нет!
Лени смотрит на него.
Я утомил вас разговорами о политике…Знаете, я должен признаться, что я уже давно получаю удовольствие от вашего творчества. Такое смелое. Атлетическое. Всегда. Я не был уверен, что у вас получится с этим фильмом. С фильмом, где вы были режиссером. Но я сразу же понял, что у вас есть видение. Уверенность в себе, в своей режиссерской работе. А сейчас я смотрю на вас и понимаю, насколько вы преображались в роли Юнты. Вы были…как бы это сказать? Ну…совсем другая, ну совершенно не такая, как в остальных фильмах. Не только сильная, но какая-то, первородная, примитивная…
Входит Кари с чашкой кофе на подносе.
А… Думаю, вам это понравится.
Она ставит поднос на стол и наливает кофе.
Лени. Спасибо.
Кари что-то шепчет ему на ухо и передает ему записку. Он читает и кивает.
Геббельс(Поднимаясь). Мне очень жаль, но мне придется прервать нашу встречу, мисс Рифеншталь. Возникло нечто срочное. Вы меня понимаете?
Лени. Конечно.
Геббельс. Надеюсь, что мы с вами сработаемся.
Она удивлена. Кари бросает на нее быстрый взгляд. Он берет ее за руку.
До нашей следующей встречи. Auf Weidersehen.
Он уходит. Лени не очень понимает, что произошло. Кари выходит за ним и, бросив еще один взгляд на Лени, закрывая дверь.
Что-то меняется.
Хайнц. Лени?
Лени. Хайнц?
Хайнц. Привет, большая сестра.
В дверях появляется ее брат Хайнц. Он — в униформе. Лени подбегает к нему.
Лени. Хайнц! Что ты здесь делаешь?
Прижимается головой к его груди. Ей — 21, а ему — 18.
Хайнц. Лени! Лени, не будь такой глупой… Почему ты всегда такая мелодраматичная. Меня не было всего один месяц…
Лени. А кажется, что дольше.
Хайнц. Не будь смешной…Я же тебе писал…ты что. Ты не получала мои письма?
Лени. Получала.
Хайнц. А ты их читала?
Лени. Да.
Хайнц. Ну так что?
Лени. Останься.
Хайнц. Лени, ты несешь чепуху. Ты что, не слушала, что говорил отец? (Имитирует отца). «Нет ничего более достойного похвалы, чем учеба на офицера. Здесь закаляется характер. Человек привыкает к дисциплине. К выполнению приказов».(Доверительно) Кроме того…это весело.
Лени смотрит на него.
Да-да! Или это или сидеть целый день в офисе отца…
Она ощупывает его шинель, униформа новая, с иголочки.
…красивая, да? Немного велика, но это исправит мамина стряпня. Да! Чуть не забыл, я же привез тебе кое-что.
Он вытаскивает из кармана, что-то из черного металла. Похожее на что-то механическое, почти на ружье.
Лени(Испуганно). Что это такое?
Хайнц. А как ты думаешь? Просто глупая игрушка. Крутишь ручку и возникает маленькая картинка. Взгляни сюда.
Он показывает на маленький глазок, она смотрит в него. Хайнц крутит ручку.
Лени. Ах!
Хайнц. Видишь лошадку?
Лени. Да!
Хайнц. Ну вот. Глупышка, когда тебе будет одиноко или беспокойно, ты можешь смотреть, как скачет эта лошадка и думать, как я скачу галопом вместе с другими.
Смотрит как она снова и снова и снова крутит ручку.
Как у тебя идут дела, Лени?
Лени. Ммм…
Хайнц. Мамуля?
Лени. Мммм…
Хайнц. Отец?
Лени утвердительно кивает.
Где он?
Лени. У сарая…
Хайнц. …все еще слоняется вокруг этого чертова сарая… Думаю, что я должен сказать ему, что я вернулся домой. Он захочет услышать полный рассказ, о том, чем я занимался.
Он не хочет уходить. Лени смотрит на него.
Но с другой стороны… Я бы мог просто остаться здесь, чтобы поискать Лени…
Лени начинает бегать, смеяться и прятаться.
Куда это она спряталась? Клянусь, я ее только что видел
Хайнц притворяется, что ищет ее. Это их старая игра. Стоя к ней спиной, он украдкой смотрит на сарай… Выражение его лица меняется. Становится серьезнее… Лени наблюдает за ним из того места, где она спряталась. Хайнц видит Отца. Улыбается. Машет рукой.
Хайнц(Притворяется, что отвечает на вопрос Отца). Лени? Не знаю, отец! Не могу ее найти.
Лени высовывается, смотрит на него. Он ее не видит. Что-то меняется.
Лени. Любимый мой братик.
Хайнц(Говорит туда, где она прячется. Но не видит ее.) Отец говорит «Прекрати заниматься своими чертовыми танцами и занимайся своими чертовыми делами». Я не знаю, как это у тебя получается… ты сильнее меня.
Ничего не происходит. Он улыбается.
Прячься, Лени… Я не скажу…
Отец(За сценой) Хайнц?
Он заканчивает курить и тушит сигарету. Машет рукой из окна.
Хайнц. Иду.
Выходит. Лени идет к окну. Смотрит, как он подходит к сараю. Смотрит на игрушку, которую она держит в руках. Крутит ручку.
Лени. Одна лошадь. Одна лошадка бегает и бегает по кругу. Одна лошадка и один человек. Одна маленькая услуга. Одна маленькая просьба. Одна, только одна, лошадка. Один человек. Одна лошадка и один единственный человек.
Она снова и снова смотрит этот маленький фильм.
Геббельс. Что это такое?
Она вздрагивает.
Что-то меняется. Она снова в его кабинете. Она ожидала его. Он стоит в дверях. 1933 год.
Лени(Убирает игрушку.) Ничего. Просто дурацкая игрушка…
Геббельс. А можно мне посмотреть…?
Лени. Конечно… Доктор Геббельс.
Протягивает ему игрушку.
Геббельс. А как она работает?
Лени. Э… держите ее вот так… и смотрите вот сюда…
Геббельс. Как умно.
Лени. А ручку крутите.
Геббельс. Ага. Понял. Лошадь бежит…конечно.
Возникает странное ощущения интимности момента.
Какая-то особенная вещица. Вы, наверное, ей дорожите…
Лени. Думаю, их делают специально для того, чтобы показать, как делается кино.
Геббельс. Надеюсь, что это получается.
Лени смотрит на него.
Прошу вас.
Он указывает на стул. Все начинается снова.
Спасибо, что вы пришли сегодня ко мне. Я все время о вас думал с того дня, как мы с вами в последний раз виделись. Когда мы пили кофе. Вы произвели на меня очень сильное впечатление. И я не единственный. Наш Фюрер получил ваше письмо.
Он разворачивает письмо. Действие переносится в то время, когда он читает его в первый раз.
Что-то меняется.
Геббельс. «Дорогой Герр Гитлер, недавно я, впервые в своей жизни, посетила политическое собрание. Вы выступали во Дворце Спорта, и я должна признаться, что ваше выступление и энтузиазм слушателей произвели на меня такое сильное впечатление, что мне захотелось встретиться с вами лично
Лени достает только что написанное письмо и читает его. Что-то меняется.
Лени. К сожалению, мне нужно уехать из Германии через несколько дней, чтобы снимать фильм в Гренландии, поэтому встреча с вами до моего отъезда вряд ли возможна. Кроме того я не знаю, попадет ли вообще это мое письмо к вам. Буду очень рада получить ваш ответ».
Оба. «Сердечно. Лени Рифеншталь».
Действие возвращается к происходящим событиям. Встреча с Геббельсом продолжается
Геббельс. Это было так смело с вашей стороны послать такое письмо…даже дерзко…просить о встрече…Но… как и я, наш Фюрер был очарован вашей страстностью. Я думаю, ему было очень приятно узнать, что вас так тронула его речь на митинге. Вы должны знать — он видел ваш фильм. И он ему очень понравился. Как и вы, Фюрер очень предан германским обычаям и хочет, чтобы такие истории часто рассказывались и чтобы люди их помнили. Поэтому, когда мы поговорили, мне пришло в голову, я увидел, что есть шанс, возможность, как бы это сказать? Я руковожу Департаментом Кино Рейха, да…Но я не творческий человек. И даже не делаю вид, что я творческий человек. А вы — да. Думаю, вы можете помочь Фюреру выразить себя, выразить свои мысли и чувства народу Германии. Его гордость, его любовь к стране, его страстное желание показать миру, что мы — сила, с которой надо считаться. А не просто страна, которую можно отпихнуть без всякого уважения, как это делает Европа. В своем фильме вы выразили многое из того, что Фюрер и все мы стараемся делать для германского народа. Но вы сделали это не как политик. Вы сделали это сердцем, как художник. Понимаете?
Лени. Я бы сняла фильм?
Геббельс. Да.
Пауза.
Лени. С вами?
Геббельс. Да.
Пауза.
Лени. И я бы была его режиссером этого фильма?
Геббельс. Да.
Лени. И написала бы сценарий?
Геббельс. Да.
Он улыбается.
Лени. И я была всем руководила.
Геббельс. Ну, в общем, да. (Он смеется). В разумных пределах. Как я сказал, я не артист. Мое дело — политика. А творческие вопросы я бы доверил вам.
Лени. Вы разрешите мне делать то, что я хочу?
Геббельс(Ему это нравится). Да. В разумных пределах.
Лени. А финансирование?
Геббельс. Об этом позаботятся.
Лени. А команда?
Геббельс. Возьмете, кого хотите.
Лени. А распределение ролей?
Геббельс(Смеясь). Ну да, да!
Пауза.
Лени. А почему я?
Геббельс. Что вы имеете в виду?
Лени. А почему не Фанк, Пабст или еще кто-нибудь. У них больше опыта. И мастерства.
Пауза.
Геббельс. Мне понравился ваш фильм. Вот и все.
Лени. Вот и все.
Геббельс. И… может быть, я, как Юнта, хочу еще раз увидеть прекрасную пещеру.
Пауза. Он отпивает глоток кофе.
Мы бы хотели, чтобы вы сняли фильм о следующем съезде, на котором будет выступать Гитлер. Мы бы хотели, чтобы фильм передал всю силу его выступления. Ту силу, которая заставила вас сесть и написать письмо. Сила, которая заставила вас пойти с этим письмом на почту и, несмотря ни на что, отправить его. Мы должны ухватить эту властность. Этот авторитет. Эту страстность. Чтобы даже те, кто не видел и не слышал его в жизни, могли бы понять его. Могли бы откликнуться на его призыв. Считайте, что это экзамен.
Лени. А как насчет монтажа?
Геббельс. Монтажа?
Лени. Да. Кто будет монтировать?
Пауза. Он разглядывает ее. Снова наливает себе кофе.
Геббельс. Ну, вообще-то я так далеко вперед не заглядывал. А что это так важно?
Лени. Для меня — да. Думаю, что это главное в фильме.
Геббельс. А вы бы хотели монтировать фильм?
Лени кивает.
Лени. Да. Хотела бы.
Геббельс. Ну, тогда…Думаю, что это можно было бы обсудить.
Лени. Обсудить?
Геббельс. В зависимости от того, как будут продвигаться дела. Хорошо?
Он смотрит на нее. Подливает ей кофе.
Женщина. Должна сказать, что я сожалею. О том, что я сказала раньше. Я была не в себе.
Лени поворачивается. Женщина стоит и смотрит на нее…
Я так давно нахожусь по эту сторону моего стола. Иногда я забываю, как трудно приходится тем, кто делает фильмы…
Лени. Да.
Она смущенно оглядывается. Геббельса нет. Но ощущения остались. Что-то меняется. Снова настоящее время.
Женщина. Итак…давайте поговорим о вашем фильме. (Начинает читать сценарий вслух). Пентесилея. Вы давно над ним работаете?
Лени. О нет…Всего лишь с 1939 года.
Женщина. Так.
Неловкая пауза
Лени. На самом деле сюжет сидел в моей голове гораздо дольше.
Женщина. Правда?
Лени. Когда я ехала в поезде сниматься в своем первом фильме, как актриса…Я Только что закончила ужинать и вдруг я услышала, как кто-то сказал «Пентесилея — наконец-то я нашел свою Пентесилею».
Женщина. Кто же это был?
Лени. Макс Рейнхард. Да, это был он, великий хореограф, великий режиссер, он размахивал салфеткой и говорил мне, что он видел во сне, как он ставит танец Пентесилеи, и что он хочет, чтобы танцевала я.
Женщина. И?
Лени. Ну, он, конечно, не знал о моей поврежденной ноге. И это было совсем не ко времени. Я ехала сниматься в кино, и это казалось мне гораздо более интересным …Но, где-то в глубине души, его слова навсегда остались со мной.
Женщина. Вы, наверняка, на самом деле связываете себя с ее историей…если работали над этим и теперь пришли сюда и просите.
Лени. Что? Вы думаете, то я рискую быть униженной? Обращаясь к женщине в три раза младше меня?
Женщина. Да, я так думаю.
Лени смеется.
Лени. Значит, вы знаете, что я могу вас сказать на это.
Она смеряет Женщину взглядом.
Хотите совет от старой женщины?
Пауза. Женщина утвердительно кивает.
Жизнь может сыграть с нами дурную шутку. Бывает чудесный период жизни, когда каждый, кому что-то от вас нужно и кому вы нужны, старше вас. Когда вы вундеркинд. Когда у вас есть власть и молодость. Но вы очень скоро узнаете, что этот чудесный период длится всего лишь короткое и прекрасное мгновение. Вы удивитесь, как быстро вы присоединитесь к старым, списанным, к тем, с которыми никто не имеет дела.
Женщина. Вы разговариваете со мной так, как будто я делаю фильмы для сосунков. Поверьте, я понимаю, что когда-нибудь мы все перестаем чувствовать стиль.
Лени. Стиль? Пусть это будет вашей самой маленькой проблемой. Может быть, мы перестаем чувствовать время?
Пауза.
Женщина. А хотите совет от женщины моложе вас?
Лени(Смеется). Конечно. Валяйте…так у вас говорят в Лос-Анжелесе.
Женщина. О' кей… Черт… Все-таки я скажу это. Если вы действительно хотите снять еще один фильм… Почему бы вам не принести публичные извинения, раз и навсегда, за ваше сотрудничество с нацистами? Все, что вам нужно сделать — это показать, что у вас есть угрызения совести.
Лени. Угрызения… (Пауза). В связи с чем? В связи с тем, что так устроен мир?
Женщина. Нет… нет…
Лени. Чтобы они могли пересмотреть свое отношение ко мне?
Женщина. Нет —
Лени. Реабилитировать меня?
Женщина. Нет.
Лени. Чтобы они дали мне премию за вклад всей моей жизни в общее дело? И одобрительно похлопали себя по спине за то, что они так чертовски широко смотрят на жизнь.
Женщина. Люди хотят, чтобы вы ответили за то, что вы делали. Чтобы вы сказали, что вы работали с Гитлером, и что это было неправильно.
Лени. По-вашему получается, что я занималась политикой. Мне жаль, что с моей помощью ваш мыльный пузырь лопнул. Я — кинорежиссер. Я просто делала фильмы.
Женщина. Но вы не просто делали фильмы. Вы делали пропагандистские фильмы.
Лени. Я делала документальные фильмы.
Женщина. Для Третьего Рейха. Как бы вы ни называли их, они помогали продвижению фашизма.
Лени. Если следовать вашим стандартам, то получается, что каждый документальный фильм — пропагандистский фильм? Разве не каждый фильм помогает продвижению чего-либо?
Женщина. Ну, это совсем другое.
Лени. А как насчет Майкла Мура, в которого вы все влюблены, и его так называемых документальных фильмов? Думаете то, что он делает — не имеет программы? Не продвигает вперед дело? Вы даете ему возможность это делать, потому что он, так называемый левый, потому что он продает то, о чем вы думаете.
Пауза.
Неужели вам было приятно смотреть, как он прохаживается в адрес старика с болезнью Альцгеймера? Даже если это Чарльтон Хестон? Как история оценит его?
Женщина. Люди покидали Германию. Вы же, все- таки, чувствовали что-то. Вы же были близки главе государства.
Лени. Я не дружила с ним, я снимала для него документальные фильмы. Из всех людей уж вы-то как раз должны понимать разницу.
Женщина. Что вы хотите этим сказать?
Лени. Ваша студия …
Женщина. Не надо.
Лени. Вы что, верите каждому фильму, который вы производите? Ответили бы вы своей личной репутацией за любой из них?
Женщина. Нет. Конечно, нет.
Лени. А ваш Генеральный? Вы отвечаете за его решения? Разве вы отвечаете за решения спонсоров вашей студии. Пивных компаний? Газет? Телевизионных каналов?
Женщина. Это другое.
Лени. Неужели?
Женщина. Они не фашисты.
Лени. Как кинорежиссер я могу сказать вам, что с этим можно поспорить. На вашем месте я бы не была такой самоуверенной. Иногда это происходит незаметно.
Что-то меняется.
Монтажная студия Лени. Она в процессе работы. Позади нее появляется Геббельс. Июль 1933 года.
Геббельс. Лени-
Лени(Раздраженно). Что еще? (Оборачивается).
Гитлер. Мисс Рифеншталь.
Лени. Мой Фюрер.
Она потрясена. Салютует.
Гитлер. Пожалуйста…Не сердитесь на Доктора Геббельса. Боюсь, что я заставил его отвлечь вас, когда у вас так много работы. Я не займу у вас много времени, мне захотелось заскочить к вам и поблагодарить вас лично.
Лени. Мой Фюрер.
Он изучает ее.
Гитлер. Меня немного раздражало видеть вас и ваших операторов снимающих…ну буквально повсюду, на последнем Съезде. Однако я очень рад, что вы согласились помочь Доктору Геббельсу и мне.
Лени. Мой Фюрер.
Гитлер. Пожалуйста. Для меня — большая честь работать с вами. «Голубой Свет» — потрясающий фильм. Надеюсь, что он предвестник того, что вы сделаете для нас.
Геббельс. Как я уже говорил, мой Фюрер, мы почти закончили монтаж фильма «Победа веры», но это очень скромный фильм. Это скорее тест. Репетиция. Мой Фюрер, мы уже наполовину сделали план съемок большого фильма о следующем Съезде.
Гитлер. В Нюрнберге?
Геббельс(Кивает). Мы надеемся создать нечто более зрелищное. Лени, покажите Фюреру ваши снимки.
Они смотрят на нее в ожидании. Она нервничает. Волнуясь, она достает копии снимков.
Лени. Я бы хотела снять этот съезд по-иному. По-другому. Ну, надеюсь на это…
Он молчит Она показывает ему эскизы раскадровки..
Я не хочу просто снять ваше выступление. Я хочу показать, какое впечатление это производит на людей.
Гитлер. Так, как это впечатлило вас, мисс Рифеншталь?
Лени(Удивленно). Да. Так как это впечатлило меня, мой Фюрер.
Гитлер. Понимаю…
Она осторожно смотрит на него.
Лени. Но чтобы снять такой фильм… Нужно будет кое-что изменить.
Пауза.
Гитлер. Изменения?
Лени. Да, надо будет изменить то, как они входят на площадь. Я имею в виду солдат. С флагами. Как они входят шеренгами. Как они выравнивают свои ряды.
Геббельс. Мой Фюрер, я —
Гитлер. Пусть она говорит. Я бы хотел услышать от нее, по каким причинам я должен изменить порядок марша целого подразделения вооруженных сил Третьего Рейха.
Длинная пауза. Лени собирается с духом.
Лени. Мой Фюрер, это очень просто. Камера видит все по-другому, не так, как мы в реальной жизни. Я знаю, в этом нет никакой логики, однако, если снимаешь так, как в жизни, все теряет свою силу.
Он слушает со скепсисом..
Гитлер. Понятно.
Лени. Когда я снимаю фильм, мне требуется пространство для маневра, мне нужно все перестраивать, всем манипулировать. Чтобы создать те образы, которые мне нужны, те чувства, которые мне нужны, даже если в реальной жизни это странно смотрится.
Гитлер. Но конечный результат смотрится хорошо.
Лени. Да, мой Фюрер.
Гитлер. Мощно.
Лени. Да, мой Фюрер.
Он долго смотрит на нее. Сильное напряжение. Наконец, он улыбается.
Гитлер. Это чем-то похоже на живопись.
Лени(Удивленно.) Да…
Гитлер. Я про это знаю, но в другом плане. Когда я пишу картины мне иногда приходится делать то же самое. Я убираю то, что не подходит. И добавляю небольшие детали, которые подчеркивают смысл. Я понял, в чем сила ваших фильмов. Мне все равно, как это выглядит в обычной реальной жизни. Я хочу, чтобы съезд получился как фильм.
Лени. Мой Фюрер.
Гитлер. Тогда договорились. Я позабочусь о своем выступлении. А вы возьмете на себя работу камер. (Собирается уходить). Мисс Рифеншталь, пожалуйста, скажите Доктору Геббельсу, в чем еще я могу вам помочь.
Геббельс и Лени. Хайль Гитлер.
Гитлер уходит.
Геббельс. А вы хорошая актриса, лучше, чем я думал.
Лени(Набрасываясь на него). Почему вы меня не предупредили?
Геббельс. О чем?
Лени. Почему вы не сказали мне, что он придет?
Геббельс. Вы о чем?
Лени. Никогда больше так не делайте. Не появляйтесь так неожиданно.
Геббельс. Вы думаете, у меня был выбор?
Она отворачивается.
Вы даже не представляете, что я для вас сделал.
Она не двигается.
Будьте умницей и примите мои извинения.
Лени. Нет.
Геббельс. Лени, позвольте мне загладить свою вину.
Он пытается поцеловать ей руку.
Лени. Нет.
Геббельс. Лени… ну перестаньте. Я сделаю все.
Лени. Нет!
Геббельс. Лени, пожалуйста…
Лени. Ну, хорошо. Я не хочу, чтобы продюсером этого фильма было только Министерство.
Он перестает улыбаться.
Я хочу быть со-продюсером.
Пауза.
Геббельс. У моей маленькой Юнты выросли крылышки.
Лени. Я хочу им всем доказать, что я не только актриса.
Геббельс. Вы же режиссер.
Лени. Что я могу быть продюсером.
Геббельс. Вы же будете монтировать фильм.
Лени. Я хочу быть кинопродюсером.
Пауза.
(Проверяет его). Вы сказали, что сделаете все что угодно. Вы сделаете это для меня?
Пауза.
Геббельс. Да. Да, сделаю. У вас, Лени Рифеншталь, будет своя собственная кинокомпания. Как у Фанка, Пабста и у всех остальных. Я сам этим займусь.
Он целует ее и собирается уходить.
Лени. У меня есть еще одна просьба. У меня есть брат.
Пауза. Она не может заставить себя говорить.
Геббельс. Ага… Я думаю, что я понимаю. Ваш брат служит Фюреру, да?
Она улыбается.
И вы хотите, чтобы он получил медаль? Чтобы ваш отец гордился им? Вы — хорошая сестра!
Он подходит к ней, чтобы поцеловать ее, но она уклоняется. С трудом заставляет себя это сказать.
Лени. …Нет, не медаль…Демобилизацию. Почетную демобилизацию из армии.
Геббельс. Почетной демобилизации не существует. Величайший почет, какой только может быть для мужчины — это служить Германии и Фюреру. (Становясь жестким). Или для женщины Вашей просьбой о брате вы переходите все границы.
Крепко сжимает ее за плечи. Смотрит ей в глаза.
Не испытывай судьбу, птичка. Фюрер ведь сказал тебе — договорились. У тебя будет своя кинокомпания, Лени Рифеншталь, но фильм, который ты снимешь, должен быть потрясающим.
Он с силой целует ее. Затем отпускает и уходит. Некоторое время она одна.
Блоха. Лени?
На пороге стоит Ганс Шнебергер.
Лени. Блоха?
Что-то меняется. Она бросается к нему, обнимает его. Ощущает себя в безопасности.
О, Боже. Я так рада, что ты пришел. Ты не представляешь, что это такое…
Он высвобождается, нежно, но твердо. Смотрит на нее.
Что? Не смотри на меня так. Боже, я представляю, как я выгляжу, я все это время работала круглосуточно. Я пыталась подготовиться. Что? Что-то не так?
Блоха. Я…
Лени. Что?
Блоха. Я не смогу работать над этим фильмом.
Лени. Но Блоха, ты должен. Ты мне нужен…мы же…все делали вместе. Это снова будет «Голубой свет». Но лучше. Гораздо лучше. Он у меня весь в голове. Я освобожу тебя от всего остального. Теперь я могу это сделать —
Блоха. Дело не в этом.
Лени. Боже, ты все еще… Мы же об этом говорили. И мы решили, что это все было к лучшему.
Блоха. Дело не в этом, Лени.
Лени. А в чем?
Блоха. Я не смогу работать над этим фильмом.
Лени. Почему?
Блоха. Из-за него.
Лени. Из-за Джозефа? Но послушай, с ним хорошо работать… лучше, чем с Фанком. Он не обращает внимания на то, что я женщина. Он верит в мой талант, он доверяет моему видению. И, наконец, теперь у меня есть все, о чем мы мечтали…теперь у нас есть поддержка…
Блоха. Речь не о Геббельсе.
Она смотрит на него.
Лени. А о ком?
Блоха. О Гитлере.
Пауза.
Лени(Тише.) Что ты сказал?
Блоха. Я не буду делать фильм для него.
Лени. Для Фюрера?
Блоха. Да.
Лени. Ганс, перестань…
Блоха. Лени, послушай меня!
Лени. Ничего больше не говори.
Блоха. Почему?
Лени. Ты не знаешь…
Блоха. Ты боишься?
Лени. Нет -
Блоха. Боишься…
Лени. Нет -
Блоха. Нет боишься! Потому что это опасно.
Лени. Нет!
Блоха. Ты чувствуешь это, Лени. Это — опасность.
Лени. Отпусти меня…
Она вырывается. Отворачивается от него.
Блоха. Ты играешь с огнем. И ты не можешь закрывать на это глаза. Ты знаешь, что говорят люди. О нем. О нем и о тебе.
Лени. Да как ты смеешь -
Блоха. Ты слышала, что он говорит. И что он предлагает.
Лени. Нет.
Блоха. Люди уезжают. Ланг. Пабст. Дитрих. Знаешь, почему?
Лени. Я не хочу этого слышать.
Блоха. Не обманывай себя.
Лени. То, что он говорит, не имеет ко мне никакого отношения Я художник, а не политик.
Блоха. Да. Ты художник, Лени. Не дай им использовать себя.
Она дает ему пощечину. Некоторое время он смотрит на нее. Затем поворачивается, чтобы уйти.
Лени. Ты такой же, как и все. Ты ревнуешь. Ты ревнуешь, что он выбрал меня. А не тебя. Ты такой же, как Фанк. Как и все остальные. Для тебя я всегда буду только актрисой, подругой, любовницей,…но не режиссером.
Он уходит.
Ты мне не нужен. Мне никто из вас не нужен. Я все сделаю сама.
Что-то меняется. Она поворачивается к зрителям.
Появляется Гитлер. Съезд.
Я выпустила на них волну. Это было настоящее цунами великолепно построенных рядами людей. Безупречных. Зловещих. Священных. Офицеры СС и СА были построены в четкие колонны так, как я это видела в своем воображении. Я приказывала им. И они точно выполняли мои приказы. Я выровняла флаги в одну линию. И знамена. Каждое, до самого последнего. Так как я видела это в моих снах. Ботинки. Руки. Небо.
Я сама придумала кадры, выражавшие экстаз этого съезда. Полная патриотизма старая рыдающая крестьянка. Играющий на барабане мальчишка. Поющий с ученической рвением. Его сверкающие патриотизмом глаза. И сам Гитлер. Я поместила его как бы на кафедру. Я снимала его, стоя в грязи на коленях, на фоне неба. Праведного. Сильного. Напоминающего самого Бога. Освещенного ярким светом святого храма Германии.
Я придумала и поставила каждый кадр. Я сама ездила на операторской тележке. Я сама направляла камеру.
Хорошо это или плохо, но это только мое.
Хорошо это или плохо, но это я сделала мой фильм великолепным. Прекрасным.
И мне его никогда не простят.
Затемнение.
Конец 1 действия