Глава I

Преобразователь

Начало 24-го цикла солнечной активности

1

Наступило утро, и сотрудники организации CRC, одной из крупнейших корпораций в мире согласно рейтингу Fortune Global 500, приходили на работу, настраиваясь на перегруженную дневную смену. Они шли толпой по просторным коридорам и в шуме стучащих каблуков обсуждали предстоящие дела – повседневные заботы, которые иным работникам могли показаться несколько необычными, но только не сотрудникам этой компании, отличавшимся определенными странностями.

Хотя с виду и не скажешь, что с ними что-то не так – наоборот, их дресс-код соблюдался в строгом бизнес-стиле: каждый раз проходившие в этих стенах были в хорошо сидящих пиджаках, приталенных жилетах, или просто в рубашках с галстуком, но с галстуком в выдержанном цвете, а рубашкой – с тщательно подобранным размером воротника.

Минуя настенный логотип с аббревиатурой «CRC», сотрудники поправляли костюмы и невольно выравнивали осанку. Логотип висел в мраморном холле, и его большие золотистые буквы, выполненные в венецианском антиквенном стиле, оказывали на них особое действие – сотрудники чувствовали причастность к могущественной организации и старались выглядеть достойно.

Вот и Алоис Колленберг, пройдя мимо логотипа, ощутил непреодолимое желание поправить галстук.

Этот молодой сотрудник из кишащей толпы выделялся. У него были светлые, почти что белые волосы, и будучи руководителем он одевал полный комплект делового костюма: под его расстегнутым пиджаком был одет жилет, к пуговице которого тянулась цепочка от карманных часов, а под жилетом – классическая рубашка с галстуком.

И лицо у Алоиса было не столь напряженное, как у остальных. С задумчивым взглядом оно выражало профессиональную усталость. Алоис был утомлен своей должностью, что совсем не удивительно – он работал в организации, которая являлась пристанищем законченных психопатов.

Все, без исключения, в этой толпе были психами.

Поэтому не было ничего особенного в том, что крики, которые раздавались из закрытых кабинетов, не привлекали к себе никакого внимания. Сотрудники продолжали идти, да еще и успевали поправить прическу. Ну крики – и крики, что в них такого? А между тем, за ними рутинно следовал хруст костей.

Алоис шел по коридору и со скукой слушал эти утренние звуки. Внезапно дверь рядом с ним распахнулась, и из кабинета выбежал сотрудник в окровавленной рубашке, не долго продержавшийся на ногах – свет сознания в его глазах погас, и парень упал на пол.

Следом за ним выскочил другой сотрудник, с бешеным оскалом и топором в руках. Он замахнулся и с яростью всадил лезвие топора в спину упавшего, отчего кровь забрызгала стены и заляпала одежды близко проходивших людей. Но они почти не среагировали – просто пошли дальше, недовольно посмотрев в сторону убийцы. А руководителю пришлось остановиться.

Утро у Алоиса не задалось: едва он зашел в стены корпорации, как его жилет забрызгало кровью. Алоис так и стоял, не показывая эмоций, пока под его галстуком стекали красные капли.

Сдерживая себя, он недовольно обратился к убийце:

– Здравствуй, Роберт.

Роберт все еще стоял, склонившись над жертвой, и держался за ручку топора. Услышав Алоиса, он стыдливо поднял голову.

– Здравствуйте, мистер Колленберг!

Алоис посмотрел на труп и спросил:

– Проблемы в коллективе?

– Уже устранены...

– …Столь радикальным методом. У тебя теперь будут неприятности, Роберт. И я бы на твоем месте уже бежал отсюда.

В коридоре замаячили охранники. Они отлавливали убийц с целью не допустить массового сокращения кадров.

– Да, пожалуй, вы правы.

Роберт вырвал топор из тела и помчался вперед, расталкивая других сотрудников.

– Удачного дня! – пожелал Алоис вслед, и мимо него пронеслись здоровые парни в черной униформе.

Собственно, как же так получилось, что сотрудники корпорации были сумасшедшими? За этим стояло несколько причин, но главная из них – работа со смертельно опасными объектами, для которой нормальный человек не подходил, а если даже и подходил, то недолго оставался нормальным в организации CRC.

С одним из таких объектов работал Алоис. Объект находился в другом корпусе, и Алоис должен был спуститься в подземный переход, чтобы туда попасть. Спуск проходил на эскалаторах – всегда забитых в это время суток. Сотрудники в одинаковых одеждах конвейером спускались и поднимались на разных путях. Алоис присоединился к одной из очередей, где встретился с коллегой:

– Мистер Колленберг, – здоровались с ним.

Коллега нисколько не смутился пятну крови на костюме Алоиса.

– Доброе утро.

– Говорят, начинается сезон магнитных бурь, – продолжил мужчина.

– Пока сложно что-либо сказать. Солнечная активность в этот раз слишком непредсказуемая.

– Значит, сезон отпусков пока что откладывается?

– Ох, Квинси, о чем ты говоришь? Как бы нас в конец света не заставили работать.

2

Алоис, сделав в новом корпусе пару-тройку поворотов за угол, добрался до больших монолитных дверей. Он достал из внутреннего кармана пиджака пластиковую карточку, на которой рядом с фотографией были напечатаны имя и фамилия:

«АЛОИС КОЛЛЕНБЕРГ»

А чуть ниже:

«ОТДЕЛ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ»

Он провел ей по специальному замку, и массивные двери тяжело отошли в стороны. Алоис зашел в просторное помещение, оборудованное под исследовательскую лабораторию. Помещение было высотой в несколько этажей и напоминало авиационный ангар, только вместо самолетов здесь разместилась другая техника.

Лаборатория делилась на две части. Справа от входа находились подчиненные Алоиса, сидевшие за сцепленными в несколько рядов рабочими столами. Слева – возвышалась стена из утолщенного защитного стекла, рассекавшая лабораторию на две половины.

За этим стеклом, в огороженной части лаборатории, было то, на чем специализировалась корпорация – скрытое от человечества явление природы, завораживающее и, вместе с тем, невероятно опасное ядро геомагнитной аномалии. Когда Алоис вошел в лабораторию, то первым делом увидел его – двухметровый светящийся шар, паривший за стеклом. Ядро напоминало голубоватый водяной сгусток, волны которого переливались мягким свечением. Из него проступали световые волокна и растворялись в воздухе, оставляя после себя белесую дымку.

Подчиненные Алоиса должны были изучать аномалию и проводить над ней эксперименты, но сейчас они бездельничали, развалившись в офисных стульях. Завидев руководителя, сотрудники подскочили. Они в срочном порядке убрали ноги со столов, схватили ручки и начали лихорадочно писать. Алоис сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил идти. Он лишь спросил:

– Все живы?

– Пока да, мистер Колленберг.

– Хорошо, продолжайте работу.

Алоис был рад, что среди его сотрудников не было жертв. Он не любил несчастные случаи, кровь и прочие неприятности. Но они происходили. И происходили так часто, что Алоис старался не показывать реакции на трагические стечения обстоятельств.

Пройдя мимо сотрудников, Алоис встретил незаменимого секретаря в его лаборатории – Эмили Хантингтон – девушку, пережившую в организации далеко не одного руководителя.

– Кому-то сегодня не повезло, – сказала Эмили, заметив растекшийся кровавый след на жилете Алоиса.

– Да… Это был последний чистый костюм.

– Соболезную.

Алоис повернулся к стеклу и спросил, глядя на искрящийся шар:

– Как поживает Большая проблема?

– У нее сегодня хорошее настроение – аномальное излучение стабильно.

– Что на счет магнитных бурь?

– Наблюдается небольшой всплеск солнечной активности, но опасности пока нет.

– Хорошо. Надеюсь, это обстоятельство позволит нам сократить число несчастных случаев на этой неделе.

– Я не уверена, что этого будет достаточно, учитывая новое поручение Хайта. Нам приказали проводить эксперименты в два раза чаще.

Алоис сложил руки в замок и прикинул скольких сотрудников отдела он потеряет.

– С таким графиком у нас откроется много новых вакансий.

– Думай о хорошем – у молодых специалистов появится шанс устроиться к нам на работу и получить незабываемый опыт.

Алоис взглянул на новичка. Этот еще не был психопатом, но нервные тики уже заработал: у него подскакивала рука, как будто ее ударяли током, и подергивалось нижнее веко. Он с опаской поглядывал на Алоиса и находившееся за ним ядро аномалии.

– Вот последствия незабываемого опыта, – Алоис кивнул в сторону новенького.

– Не обращай внимания, он просто не привык.

Новенький допустил ошибку в вычислениях, после чего ухватился за монитор и стал биться о него головой. С каждым ударом Алоис и Эмили немного щурились.

Алоис слабо улыбнулся:

– Растет прямо на глазах.

Но руководителю не стоило слишком долго смотреть на это зрелище – нужно было возвращаться к теме геомагнитных аномалий. Под ядром и вокруг него находились части некой сложной машины, состоявшей из нагромождения гигантских шестерней, поршней и переплетающихся медных труб. Последние местами закрывались сжатыми пружинами, словно аномалия была окружена подобием часового механизма.

– Значит, от нас потребовали проводить эксперименты?

– В два раза чаще.

– В таком случае, приступаем к работе.

Алоис выпрямился и с гордо поднятой головой обратился к специалистам:

– Внимание! – он захлопал, чтобы те на него настроились. – Готовимся к запуску Преобразователя. Деактивировать защитное поле!

В ответ на его команду специалисты единовременно развернулись к экранам и застрочили на клавиатуре программный код. Часть лаборатории, в которой парило ядро, замерцала синими искрами, прошедшими сверху вниз по стенам и по защитному стеклу, покрытому едва различимой пленкой.

– Антерос отключен, – доложили Алоису.

На мониторах сотрудников отображалась карта города в схематическом виде. В центре карты мигал знак ядра аномалии. После отключения защитного поля из этого знака пошла волна, за мгновение накрывшая город.

– Излучение Большой проблемы распространилось в пределах аномальной зоны.

И тогда Алоис дал самую главную команду:

– Запустить Преобразователь!

Конструкция механизма медленно просыпалась. Первыми зашумели двигатели, спрятанные под лабораторией. Их поршни вылезали на поверхность неподалеку от аномального ядра, и чем быстрее они пыхтели, тем сильнее окутывались паровыми гейзерами. Следом за поршнями в движение приводились скрипящие шестерни, кружившие около геомагнитной аномалии. Ржавеющие, с засохшей кровью на зубьях они заставляли вращаться самую важную часть громадины – металлический диск, лежавший ровно под Большой проблемой.

Диск обладал сходным с ней диаметром. К нему, с четырех сторон, крепились длинные «когти» Преобразователя, представлявшие из себя соединенные шарнирами пластины. С активацией машины они дернулись и слегка приподнялись, следуя вращению диска. Послышался небольшой скрежет – Преобразователь разгонялся. Когти поднимались с каждым новым оборотом. Они достигали нужной высоты и сгибались в узловых соединениях – так Преобразователь обхватывал Большую проблему.

– Зарегистрированы первые выбросы, – донеслось до Алоиса.

– Ну, вот, – сказал он обреченно. – Началось.

3

Выброс – явление неконтролируемой телепортации, происходящее внутри зон геомагнитных аномалий. Природная стихия, о которой большинство людей не подозревает. А ведь многие несчастные случаи (и некоторые бытовые трудности) происходят именно из-за выбросов.

Так, мистер Джонсон, собираясь выйти из квартиры, внезапно обнаружил, что не может найти ключи. Он, конечно, будет искать их до тех пор, пока ему не надоест, и опоздает из-за этого на назначенную встречу. Винить в этом он будет свою забывчивость, но память здесь не причем. Ключи телепортировались. И вылетели на окраине города со всполохом света. Хотя правильней говорить, что объекты выбрасываются, поскольку в результате телепортации они приобретают большую скорость, смертельно опасную для тех, кто окажется на пути летящих ключей.

 Подобное происходит не только с маленькими вещами, иногда пропадают объекты побольше, вроде стиральной машины. И то, что домохозяйка удивится ее исчезновению – это полбеды. Вторая половина беды заключается в том, что стиральная машина появится над головой какого-нибудь строителя, работающего на крыше небоскреба, и собьет его вниз.

Что поделать!

Работа Преобразователя всегда приводит к несчастным случаям. Но далеко не всегда можно установить, что виновато это устройство, или, если говорить точнее, сотрудники CRC, которые им управляют. Все происходит за долю секунды, и потенциальные свидетели не успевают увидеть, что произошло. А если успевают, им либо не верят, либо этим несчастным стоит ждать агентов из специального отдела корпорации, но это уже другая история.

Помимо больших и малых вещей бывает так, что исчезают люди, и потом их не могут найти. Один такой исчезнувший выбросился в лабораторию Алоиса – на высокой скорости он пролетел с потолка лаборатории вниз и, столкнувшись с плиткой, смялся в нескольких местах. Образовалось месиво, в котором сложно было разобрать куда подевалась голова.

Рой специалистов тут же слетелся к жертве.

– Бедняга, – вырвалось у одного из них.

– Не завидую ему, – вторил другой.

Алоис и еще несколько сотрудников образовали круг около растекавшейся мясистой каши.

– Невозможно на это смотреть, – вставил Алоис реплику и продолжил разглядывать тело.

– Да, так и хочется отвернуться.

И все же они не расходились. Зрелище было настолько неприятным, что даже опытные специалисты сбежались на него посмотреть.

Погибших в этой организации уносили медики – их вызывали, нажимая на кнопку в стене, что находилась рядом с кнопкой пожарной тревоги. Появлялась бригада врачей. Люди в белых халатах соскребали трупы, клали их на носилки, и уходили с ними прочь. Конечно, бывали случаи, когда врачи уносили живых, но такое происходило редко.

Когда медики закончили работу, Алоис очнулся:

– Так, хватит, – возмутился он на собравшихся зевак. – За работу!

И сотрудники разбежались по местам. У них была важная задача, которая не терпела отлагательств: регулировать сложное устройство.

Машина выходила на полную мощность. Ее металлические когти метались перед глазами Алоиса, превращаясь в полупрозрачные серые полосы. Разгоняемая могучими шестернями, она создавала невидимый магнитный вихрь, преобразуя порции энергии с местных электростанций.

– Все двенадцать двигателей вышли на полную мощность. Количество выбросов не превышает допустимый предел, – сообщили Алоису.

– Отлично. Удерживаем скорость!

В лаборатории царствовал хаос: поршни дрожали так, словно вот-вот слетят с осей, двигатели гремели с оглушительным ревом. Тому, кто был далек от деятельности корпорации, могло показаться, что сейчас что-нибудь взорвется или развалится на части. Но ее сотрудники были хорошо знакомы с происходящим, и понимали, что все идет как надо.

С новым всполохом света секретарь Алоиса уклонилась от пролетевшего сейфа. Не обращая на него внимания, она обсудила предстоящие будни:

– Звонил Майк, интересовался насчет встречи. У него уже есть определенные результаты с программой.

– Да? Но с нашим напряженным графиком, мы увидимся с ним не раньше следующего вторника.

Он посмотрел на лужу крови, оставшуюся от недавнего трупа:

– Если, конечно, доживем до этого времени.

– А что по поводу совещания? Хайт требует результатов. Мы так и не продвинулись в разработке прототипа.

– Для нашей работы все уже готово, – не согласился Алоис. – Осталось лишь… выполнить ее. И для начала, мы проведем эксперимент с новыми модулями телепортации. Думаю, мы его успеем провести в течение месяца и предоставить результаты Хайту.

– Все зависит от того, сколько понадобится времени, чтобы привести здесь все в порядок.

Перед руководителем летали стопки бумаг, а его сотрудники то и дело ныряли под стол от выбрасываемых столовых приборов.

– Пока что ущерб не сильный, – сказал Алоис, правда, без особой уверенности.

4

– Это же настоящая катастрофа! – воскликнул водитель автобуса.

Он остановился перед цепью врезавшихся автомобилей.

Машины дымились, до приступа невроза звенела сигнализация, пища серией оглушительных звуковых атак. Стоял мужицкий ор, покрывающий сигнализацию красочным матом. Водители силились перекричать ее, как будто от этого сигнал тревоги, наконец, заткнется и не будет мешать разобраться в чем же здесь дело.

Нервы были на пределе. Один водитель выбежал из машины и ринулся настойчиво бить в дверь другому водителю, в машину которого он врезался. На что другой водитель среагировал незамедлительно: он вышел и заехал первому по челюсти.

Тем временем, мистер Джонсон шел по тротуару напротив, неся кожаный портфель и разговаривая по телефону.

– Секунду, я сейчас вернусь…

Опустив телефон, он озадаченно посмотрел на аварию. Рядом шла драка, и водители, пострадавшие от столкновения, лишь подогревали ее. Нападавшему кричали «врежь посильней!», второму кричали «сломай ему ребра!». Похоже, что у драки не было явного фаворита, и преследовала она лишь одну цель – чтобы ее участники избили друг друга до полусмерти на радость взбешенным водителям.

Джонсон дошел до первого автомобиля в этой цепи и увидел, что его корпус был смят стиральной машиной. По ее дверце стекала кровь.

– Что там? – спросили по телефону.

– Да так, ничего особенного. Авария.

Действительно, в дравшихся водителях и столкнувшихся автомобилях ничего особенного не было. Подобное происходит постоянно. Но вот стиральная машина привлекла внимание Джонсона, о чем он умолчал.

– Извините, но я не успею прийти к этому времени, – продолжил он разговор и пошел дальше.

– Плохо. Думаешь, я располагаю гибким графиком?

– Я прошу прощения. Мне пришлось задержаться...

Бедный мистер Джонсон. Он так и не нашел ключи, и ему пришлось договариваться с соседкой, чтобы та присмотрела за его скромной каморкой.

– Исключительно из-за ваших особенных навыков я прощаю вам этот проступок.

Голос разгорячился, и Джонсон поспешил успокоить его:

– Мне правда очень жаль. Надеюсь, это не скажется на нашем сотрудничестве.

Джонсон прошел мимо газетного киоска. Ему в глаза бросился журнал, на обложке которого была черно-белая фотография здания CRC.

– Ладно, не унижайтесь. Я жду вас в час дня.

– Большое спасибо! Я обещаю – такого больше не повторится.

Мистер Джонсон окончил напряженный разговор, вот только тень тревожного предчувствия в его душе осталась. Он оглянулся на стиральную машину. Та уставилась на него круглой дверцей.

Следуя предчувствию, мистер Джонсон решил зайти с телефона в Интернет. Иногда он посещал сайты желтой прессы, чтобы поискать что-нибудь на злободневную тему – исключительно ради веселья, как он мог бы оправдаться, не более того. Джонсон говорил, что не относится серьезно к теориям заговора, свидетельствам НЛО, но все же, понравившиеся страницы сохранял в закладки браузера, и сейчас он перешел к ним. В списке закладок было полно заголовков, в которых фигурировала организация CRC: «организация психопатов», «опыты с телепортацией», «сжигание людей» и многое другое. Подобным историям никто не верил. И Джонсон, по его собственным словам, тоже не верил.

Но внимание корпорации он привлек.

– Генри Джонсон? – его окликнули сзади.

Он развернулся и увидел двух людей в деловых костюмах.

– Да, здравствуйте. Мы знакомы?

– Меня зовут Льюис. А это – Чарли. Не хотите поговорить о корпорациях?

Генри сделал шаг назад. Внезапно его мысли выстроились в единую цепочку, и эта цепочка заставила его сердце колотиться от страха.

– Откуда вы знаете как меня зовут?

– Пройдетесь с нами? – спросил Льюис, расплываясь в улыбке.

– Мистер Джонсон, – перешел Чарли к делу, – не пугайтесь. Учитывая ваши психологические характеристики, – на этих словах Генри выпучил глаза, – скорее всего, вы думаете о том, что мы собираемся вас убить.

– …Или стереть память, – добавил он.

– Ну, это из области фантастики. Ничего такого мы с вами делать не собираемся. Мы хотели предложить работу в нашей организации, – они достали карточки-удостоверения сотрудников CRC. – Разумеется, сначала придется пройти тестирование, но это формальности.

Генри бросил взгляд на удостоверения.

– Предлагаете работу?.. И почему я должен вам верить?

– Если хотите, мы доберемся до корпорации прямо сейчас.

Психопаты говорили медленно и членораздельно. Складывалось впечатление, что они пытались приманить напуганного зверька.

– Мы подойдем к филиалу, – продолжали они. – И если нас пропустят внутрь, то это и будет доказательством. Мы можем пойти пешком, мистер Джонсон, не садясь ни в какие черные автомобили, чтобы вы были спокойны за свою жизнь. Мы даже дадим вам время подумать – хотите вы заходить или нет. Вы знаете, в нашу корпорацию абы кого не берут и работать в ней тоже никого не заставляют. Это престижная организация, которая следит за своим имиджем.

Генри не терял бдительности:

– Должен заметить, это все немного странно. Да и, – он посмотрел на часы, – я опаздываю. Так что прошу меня извинить.

– Вы уверены, мистер Джонсон? Подобный шанс выпадает раз в жизни.

Двое незнакомцев останавливают его и приглашают на работу в известную корпорацию. В чем тут вообще можно быть уверенным? Скорее всего, это розыгрыш, но откуда они знают имя Генри Джонсона? Этот розыгрыш затеял кто-то из его знакомых?

– Мы давно за вами наблюдаем, – продолжил Льюис, у которого взгляд казался более зловещим, чем у его компаньона.

– Ваше образование, – вставил Чарли, – отлично подходит для нашей работы.

– Надо же, сколько у вас информации об обычном офисном клерке. И часто вы ищите кандидатов на работу таким вот образом?

– Мы заинтересованы в новых сотрудниках, поэтому постоянно ведем наблюдение за светлыми умами. Вы должны гордиться, мистер Джонсон, что выбор корпорации пал на вас. Так не желаете пройтись с нами?

Желает ли Генри пройтись с двумя подозрительными людьми в черном? Нет, он снова приготовился возразить, но его перебили:

– Понимаем, вам необходимо время подумать.

Чарли порылся в карманах: сначала он похлопал по задним и передним карманам брюк, потом полез в карманы пиджака и в одном из них нашел визитку. Он протянул ее.

– Вот, позвоните по этому номеру если вдруг решитесь.

– Мы с нетерпением будем ждать вашего положительного ответа!

Генри осторожно забрал картонную карточку и повертел ее в руках.

– Ну... в любом случае... спасибо за предложение.

– Всегда пожалуйста, мистер Джонсон, всегда пожалуйста. А, и да... – Чарли снова полез по карманам. На сей раз он вынул листовку, – это примерный уровень вашей заработной платы.

Когда Генри взял рекламную брошюру и ознакомился с ее цифрами, его глаза снова округлились.

– Это правда? – спросил он, но Льюис и Чарли лишь помахали ему на прощание и дружно пошли в обратную сторону.

Стоило им перейти дорогу, как над их головами пронесся телевизор, упав под фонарный столб. От удара корпус телевизора разлетелся на пластмассовые щепки, а то, что от него осталось, стало похоже на электронику, побывавшую в блендере.

Льюис поднял голову наверх, размышляя откуда телевизор мог вылететь. Чарли предположил:

– Кажется, эксперимент идет полным ходом.

– Вынужден с вами согласиться.

5

Преобразователь вращался вокруг Большой проблемы, и та словно испытывала раздражение, показывая его столкновением полыхающих волн. Светящиеся гребни превратились в подобие электрических зигзагов. Они судорожно протыкали друг друга и в момент пересечения взрывались световым ореолом. Прежний облик ядра, ясный и прозрачный, затуманился в бесконечных возмущениях, как если бы эфемерная жидкость, из которой состояла аномалия, взболталась и вспенилась.

Алоис был озадачен. Серьезность на его лице была сравнима с серьезностью старца, напряженно изучающего тайны природы. Важный вид, задумчивые глаза – словно в его голове тоже вращались шестерни, пока он силился понять сложную, в чем-то непостижимую для него реальность.

…Этот рояль, который врезался в трубы прямо над выходом, привлекал все его внимание. Клавиши раскидались на полу – с части рояля, вгрызавшейся сквозь искореженные трубы в стену. Давление в трубах падало, и музыкальный инструмент скрывался в шипящих струях газа. Под ним бегали техники и хватались за голову: рояль так просто не вытащить оттуда, а причиненный ущерб может привести к нежелательным последствиям.

Переговорив друг с другом, техники убежали из лаборатории.

Испугались ли они, что в лаборатории произойдет Большой взрыв? Может быть, но убежали они не поэтому. Они решили перекрыть трубы, чтобы не произошло ничего плохого, и переключиться на аварийные системы – все-таки, задетые трубы были не единственными в лаборатории. Существовала целая запасная сеть для подачи газа. И запасная сеть для запасной сети – в корпорации все было заранее продумано, корпорация всегда была на шаг впереди.

Алоис разглядывал покинутый рояль. Он думал о судьбе – он часто думал о судьбе – об игре случая, о жизненных хитросплетениях и вообще о человеческой жизни. О том, как она мимолетна и незначительна, особенно сейчас, когда под роялем проходил человек в белой рубашке. Алоис думал о том, свалится ли этот рояль на его специалиста. Оборвется ли его жизнь так же, как оборвался газовый поток в этих трубах?

Алоис насторожился. Показалось движение: рояль вроде бы задрожал, а со стен упали мелкие камушки к ногам сотрудника. Тот остановился, не заметив их, и что-то подчеркнул на распечатанных данных. Находясь в тени нависшего рояля, он неторопливо прописывал какие-то пояснения, и неужели сейчас, в момент познания важной для него информации, произойдет трагедия, которая расстроит Алоиса? Как долго этот идиот собирается стоять под роялем в ожидании смерти? Может, его стоит окликнуть?

Рояль вздрогнул – точно, свалится, и раздавит бедного сотрудника! Какое ужасное стечение обстоятельств, до чего невыносимо понимание, что никто не спасет его от гибели. Алоис уже представлял, как будет переживать, как не сможет найти себе места от очередной смерти. Неужели все так и случится?

Сотрудник неспешно вышел из тени рояля, и Алоис вскинул бровь.

– Сбор данных завершен, – донеслось с задних столов.

Алоис был вынужден вернуться к Преобразователю.

– Хорошо, – сказал он. – Завершаем эксперимент. Хватит на сегодня смертей.

И это говорил руководитель с пятном крови на костюме.

Двигатели стихли. Вращение диска замедлилось, и его пластины стали раскрываться подобно лепесткам металлического бутона. Шестерни перекатывались уже не так быстро. Большая проблема вздохнула с облегчением. Осталось только изолировать ее действие от сотрудников отдела и всего города, поскольку даже в спокойном состоянии она была способна на редкие чудачества.

– Активировать защитное поле.

По той части лаборатории, что была отделена защитным стеклом, снова пробежались синие искры, только теперь снизу-вверх, запирая излучение Большой проблемы в огромную коробку из включенного Антероса.

Алоис отошел к Эмили. Она сидела за столом секретаря, разбираясь со счетами и свидетельствами об ущербе. Руководитель интересовался:

– Каково состояние Преобразователя?

– Повреждение от рояля несерьезное. Машина работает стабильно.

Начался треск. Музыкальный инструмент накренился – и в этот момент под ним проходил еще один сотрудник. Рояль рухнул прямо на него и прогудел мрачным клавишным аккордом, слившимся с предсмертным воплем.

Алоис на эти звуки не обернулся. Стоя спиной к роялю он опустил глаза, чувствуя нарастающую неловкость. Паузу нужно было решительно прервать:

– Запиши, что у нас появилась еще одна свободная вакансия.

 

Глава II

Собеседование

1

С тех пор, как Генри встретил Льюиса и Чарли прошла неделя. За это время его никто не беспокоил, хотя поначалу Генри всерьез переживал, что за ним придут и куда-то заберут. Его страхи, несмотря на кажущуюся наивность, были вполне оправданы – ведь ему сказали открытым текстом, без увиливаний, что в CRC «наблюдают за светлыми умами».

Но точно так же ему сказали, что выбор остается за ним, и его не будут беспокоить, если он откажется. По крайней мере, они уже неделю не нарушали своих обещаний.

По мере уменьшения страхов к Генри возвращались другие, породнившиеся чувства: постоянные стресс, тревога и раздражение, которые он испытывал на работе. Ему приходилось терпеть больного на голову начальника, кричащего с пеной у рта после неудачных сделок; змеиный коллектив, в котором подчиненные подсиживали место этого же самого начальника и делали все, чтобы неподходящие им по духу увольнялись из компании.

– Еще один провальный проект! Молодец, Генри! Так держать! – бесился шеф, швыряя телефон в шкаф.

– Я случайно разлила кофе на твоем столе, надеюсь, ты не сильно разозлишься, – без тени сожаления извинялась сотрудница.

– Доброе утро, Генри! Не думал еще над новой работой? – интересовался старший специалист.

Думал. Думал очень часто. На эту зарплату он едва сводил концы с концами, и еще почему-то должен был терпеть нескончаемые унижения. Ему могли два месяца не выплачивать деньги, или выдавать их не полностью, и, разумеется, Генри задумался над увольнением.

Но сначала страх перед неизвестностью брал свое. Генри, возвращаясь домой, подолгу сидел в прихожей, размышляя о том, куда он может устроиться. Не будет ли на новой работе то же самое? Будет ли его зарплата хоть немного выше, чем сейчас? Или, может быть, все станет только хуже? Да и вообще – где его примут? Где его ждут?

Нигде. Ну разве что… в CRC?

Предложение Льюиса и Чарли он не рассматривал, пока последняя наглая выходка его «коллег» не переполнила чашу терпения. Гнев оказался сильнее страха, и Генри решил действовать, но...

Стоило ли впадать из крайности в крайность?

Генри до сих пор не был уверен в том, можно ли было доверять тем незнакомцам, которые приглашали его работать в знаменитую корпорацию. Как проверить их предложение он не знал. Лишь спустя время его посетила простая мысль, а простые мысли, как известно, далеко не всегда и не сразу приходят в голову. Один из его страхов был связан с тем, что «агенты корпорации» могли быть подставными лицами, и все это – розыгрыш. Что вполне разумно, Генри решил найти информацию на этих двоих, используя данные с визитки. Сначала он вбил в интернете

«ЛЬЮИС МАКЭЛРОЙ»

Но одного этого имени оказалось достаточно.

Ему высветило официальный сайт CRC, страницу с сотрудниками отдела кадров. Страница, оформленная в светлых тонах, излучала надежду, в ее приветственном тексте часто встречались слова «забота» и «доверие». По бокам были представлены фотографии с радостными работниками, а в самом низу перечислялись контактные данные агентов, к которым можно было обратиться с вопросами. Среди них нашлись контактные данные Льюиса и Чарли.

Рядом с номерами телефонов висела фотография и самого Льюиса – широко улыбающегося мужчины сорока лет, с рыжеватым цветом волос и трехдневной щетиной. Напротив – фотография Чарли, который был заметно старше, и морщин на его гладковыбритом лице было больше.

Выходило, что Льюис не врал. И что Генри мог к ним присоединиться. И еще – получать очень, очень неплохие деньги. И конечно же, согласно рекламному тексту, ему обещались дружный коллектив, оплачиваемая страховка, ежемесячные осмотры психиатром (непонятно зачем), торжественные корпоративы, возможность продвигаться по карьерной лестнице...

В конечном итоге, что он теряет? Генри сделал глубокий вдох и взял телефон.

Сделал выдох – и набрал номер.

– Алло? Здравствуйте...

Ответил женский голос:

– Здравствуйте, меня зовут София, чем я могу вам помочь?

– Эм, простите, я думал это телефон мистера... МакЭлроя.

– Нет-нет, вы не ошиблись. Вас соединить с ним?

– Да, пожалуйста.

2

Ему назначили собеседование на следующий день на одиннадцать утра.

Взволнованный Генри прибыл к этому времени, оказавшись перед огромным филиалом корпорации. Он почувствовал себя очень маленьким в этом месте.

Пугала не высота зданий – здания как раз-таки были невысокими – пугала их роскошь, которой отводилась обширная местность, отгороженная от остального мира многополосным шоссе. Защищенные магистралью с носящимися на убийственной скорости авто, здесь стояли десятки дорогих корпусов, пересеченных на нижних уровнях мостами-переходами.

Вот он – местный филиал одной из богатейших корпораций в мире.

Подобно другим зданиям бизнес-центров эти зеркальные структуры блестели в солнечных лучах. Панорамные стекла отражали небесные облачные узоры, делавшие вид строений еще богаче. Туристы восторгались красотой, выстроенной корпорацией, а горожане, как правило, не обращали внимания на этот комплекс. Но ни те, ни другие, понятия не имели, что творится в стенах CRC.

Генри остановился перед входом в главное здание. Над парадными ступеньками крепилась вывеска с развернутым названием организации. Под ней распахнулись двери, и навстречу Генри Джонсону вышел мистер МакЭлрой и его старый напарник.

– Неужели я могу к вам зайти?

– Это зависит от вашего желания, мистер Джонсон.

Версия про розыгрыш стала менее правдоподобной. Версия про алчную корпорацию, которая проводит незаконные эксперименты на людях и с особой жестокостью убивает тех, кто догадывается о ее промыслах, становилась актуальной. Но Генри еще не рассматривал ее всерьез: прежде всего, он думал о том, что сказать своему, пока еще нынешнему, работодателю – как поделикатней уволиться в случае успеха.

Пока Генри размышлял, Льюис и Чарли открыли дверь и вновь изобразили улыбки рекламных агентов. В конце концов, Генри принял их приглашение и зашел.

За дверьми открылся темный узкий коридор. В его мраке показались красные точки от висевших на потолке камер наблюдения. Камеры развернулись на гостей и, жужжаще настроив объективы, стали изучать прибывших с нескольких ракурсов. Очнулись и другие сенсоры, напичканные в этом отсеке – они сканировали тела, используя лазерную решетку, которая растягивалась на туловище, с подергиванием сужалась на шее, и снова растягивалась, повторяя контуры головы. Личности двоих были идентифицированы.

– Ничего себе, защита, – с непривычки удивился Генри.

И он был единственным незнакомцем. Согласно протоколам безопасности, за ним подоспела охрана. На выходе из коридора появился широкоплечий охранник, одетый в черную, напоминающую военную, униформу.

– Все в порядке, – объяснил Льюис, когда они прошли через отсек. – Мы с новеньким.

– А, новенький, – охранник криво улыбнулся. – Добро пожаловать.

Но вперед он его не пропустил. Охранник дотошно проверял Генри, проводя по его телу плоским детектором, хотя в этом не было никакой необходимости.

Льюис, старый сотрудник корпорации, знал о техническом оснащении коридора. И тот факт, что охранник все равно проверял Джонсона, что называется, вручную, выводил Льюиса из себя. Ожидая завершения проверки, Льюис закатил глаза и демонстративно вздохнул, но сделал это так громко и хрипло, что чуть не раскашлялся. На охранника это не подействовало – он продолжил скрупулезно водить детектором, надеясь обнаружить хоть что-то незаконное. Не желая более терять время, Льюис с раздражением обратился к охраннику:

– Ну сколько можно! У вас же столько всяких сенсоров! Вы видели на мониторах все, что он с собой пронес. От вещей до внутренних органов. Что вам еще нужно?

Охранник задумчиво произнес:

– Системы не выявили ничего опасного... Ни оружия, ни наркотиков. Неужели ничего нет?

Генри виновато опустил глаза.

– Наверно, что-то с аппаратурой не так, – заключил охранник.

– Нет, все так, – более спокойным голосом ответил Чарли. – У него такой характер.

Тут охранник нахмурился:

– Он точно подходит?

– Точно. У каждого свои тараканы.

Разочарованный охранник покачал головой и пропустил их из узкого коридора в холл.

Оказавшись в нем, немного растерянный Генри увидел светлое мраморное помещение с ионическими колоннами, увенчанными завитой капителью. Колонны расступались перед многоступенчатой люстрой. Несмотря на то, что сейчас она была выключена, ее хрустальное обрамление в виде сотен камней-сосулек собирало дневной свет и как будто горело.

За нею на дальней стене крепились золотистые буквы «CRC», их тщательно оттирал невзрачный уборщик в зеленой одежде. Еще несколько уборщиков натирали до блеска часть мраморной стены, уходившей за колонну.

Утреннего муравейника сотрудников не было, помещение пустовало, и в тишине Генри спокойно разглядел величественный логотип корпорации. Эти большие настенные буквы сурово смотрели и на старых, проверенных временем сотрудников, и на новеньких, впервые представших перед их взором. Но что-то было с ними не так. Генри почувствовал что-то мрачное и тягостное. То, что было на них, но не бросалось в глаза.

Он бегло водил взглядом по логотипу, и на секунду ему показалось, что он нашел источник своего ощущения: мыльная пена на нижней засечке буквы «R» смешалась с кровью. Но подтвердить свое видение он не мог – уборщик оперативно провел тряпкой по букве, смыв улики.

– Как вам первые впечатления? – спросил Льюис.

Генри не стал акцентировать внимание на красной пене.

– Должен сказать, у вас немного странная охрана… А так, все смотрится довольно красиво и богато. Даже не верится, что я на самом деле здесь.

– Вот видите, мистер Джонсон. У нас в корпорации, знаете ли, есть кодекс, и согласно ему, мы не станем вас обманывать.

– Мы проведем вас до отдела кадров, – пояснял Чарли. – Там вы пройдете тест. С помощью него мы определим в каком отделе вам лучше всего работать.

– Интересно, разве данных обо мне недостаточно?

– Такие как вы нужны сразу в нескольких местах. Но кое-где, скажем так, напряженная работа, и далеко не все сотрудники выдерживают сумасшедшие нагрузки.

– Понимаю. Вы стараетесь оптимизировать рабочий процесс. Распределяете специалистов, учитывая их психологические характеристики.

– Именно так.

Генри проникся методами корпорации:

– Должно быть, такой грамотный подход является одной из главных причин, по которым корпорация достигла столь высоких результатов.

– Нам нравится ход ваших мыслей, мистер Джонсон! – похвалил его Чарли и завел в коридор.

А ведь в этом коридоре регулярно растекались брызги крови.

Генри прошел мимо уборщиков и посмотрел в их ведро с черной водой, возможно даже красно-черной, но он не успел вглядеться – его проводили дальше. Ему на глаза попались двери первого отдела. Он прочел вслух надпись на дверной табличке:

– «Отдел устранения последствий».

Генри не мог знать, что неделю назад из этого отдела выбежал сотрудник с топором.

– Очень толковые ребята, – прокомментировал Чарли. – Справляются с различными… трудностями, которые возникают по мере нашей работы.

– Например?

– Понимаете, корпорация разрабатывает новейшие технологии. В различных сферах: от военной промышленности до прикладной медицины. И, естественно, перед тем как технологию внедрить, мы проводим эксперименты. Но иногда во время экспериментов случаются происшествия – а уж от происшествий не застрахована ни одна организация в мире. И тогда сотрудники этого отдела помогают корпорации справиться с ними.

Они повернули за угол, и Чарли, опередив незадачливого Генри, озвучил надпись на следующей двери:

– А это отдел по работе с общественностью. Именно здесь находятся сотрудники, которые развенчивают мифы о корпорации.

– Вроде того, что эта организация, захватившая мир?

– Да. И еще вроде того, что у нас крайне недружелюбный коллектив. А коллектив у нас еще и какой дружелюбный! Я бы даже сказал – душевный. Многие сотрудники понимают друг друга с полуслова. Они стараются лишний раз не беспокоить коллег, если видят, что те не в настроении.

Троица дошла до лифта и поднялась на второй этаж. Лифт отворился со звоном колокольчика, и Чарли, едва выйдя из кабины, поймал внимание Генри на ближайшей двери:

– Это отдел маркетинга. Смею заметить, что в прошлом месяце у нас была неплохая выручка. Правительства развитых стран активно закупают наше оборудование.

– Масштабно… – произнес Генри и неожиданно услышал чей-то крик, эхом разлетевшийся по помещению.

Он с беспокойством посмотрел на Льюиса и Чарли, а те, почему-то продолжали вести себя так, словно ничего не произошло. Покинутый ими лифт, вторя сотрудникам, бесшумно закрылся и уехал вниз.

– Что это было?

Генри надеялся услышать от них разъяснения, и главное – правдивые разъяснения, но Льюис и Чарли не проронили ни слова. Они поджали губы и развели руками.

– Премия, – нашелся Льюис.

– Что, простите?

– Я думаю, кому-то пришла премия, которую он совсем не ожидал.

Чарли незатейливо высказал другую точку зрения:

– Или, наоборот, случилось что-то ужасное. Откуда нам знать? Да это и неважно, мистер Джонсон. Помните, мы вам сказали, что в некоторых отделах сумасшедшие нагрузки?

– Несовместимые с жизнью?

– Генри… Можно называть вас Генри? Расслабьтесь, пожалуйста. Мы ведь не держим вас – можете уйти в любой момент. Но учтите – вы почти у цели. Может, сначала пройдете тестирование, а затем спокойно уйдете отсюда?

Генри с подозрением поглядел на него.

– Ладно, так уж и быть. Чем раньше начнем, тем раньше закончим.

– Именно так, Генри, именно так.

Его подвели к двери, на которой висела табличка

«ОТДЕЛ КАДРОВ»

Дверь открыли, и он увидел обычных людей, сидящих за обычными столами и работающих с обычными документами. Комната офисных клерков, ничего настораживающего или из ряда вон выходящего. 

Работники взглянули на прибывших и вернулись к бумагам. Лишь одна девушка, должно быть секретарь в этом отделе, дружелюбно помахала Льюису с Чарли, и поставила отметку у себя в журнале:

– Можете проходить.

– Куда? – не понял Генри.

Льюис указал ему на очередную дверь внутри кабинета.

– А вот сюда.

И Генри вместе с сотрудниками подошел к ней, после чего они скрылись в загадочной комнате.

3

Освещение было тусклым, депрессивно давящим – мало того, что старая лампочка еле светила, она еще и была испачкана пятном непонятного происхождения. Все бы ничего, если бы эта комната предназначалась для склада документов, а именно так и могло показаться с первого взгляда судя по стопкам из толстых картонных папок в человеческий рост и папок-скоросшивателей, норовящих свалиться на пол. Но комната нужна была для новичков – для тех, кому важно показать корпорацию в наилучшем свете.

К сожалению, цвет стен в этом кабинете из-за приглушенного освещения приобрел желто-болотный оттенок бедности, что основательно подпортило первое впечатление. Внешне филиал корпорации выглядел шедевром архитектурного модернизма, а в главном зале царила атмосфера некой божественной воли, но здесь… Здесь Генри словно оказался в обшарпанной комнате для допросов.

Его попросили сесть в черное кресло, которое в свете недружелюбной лампочки стало выглядеть еще чернее, чем должно было. Генри послушно, хотя и с некоторым дискомфортом, сел в него и поставил портфель под ноги. И теперь, когда он сидел в черном-черном кресле, Генри заметил, что над его головой оказалось устройство, отдаленно напоминающее шлем. Оно крепилось к спинке кресла и состояло сплошь из проводов и присосок, не имея корпуса. Даже на этом приборе сэкономили.

– Как-то у вас здесь темно, – выдавил Генри из себя.

Чарли отошел к единственному столу в комнате и сел за него. Это был типичный для сотрудников компьютерный стол, оборудованный монитором не самого высокого качества, мышкой с клавиатурой и системным блоком. Генри не было этого заметно, но провода от системного блока вели к его креслу.

Чарли поводил мышкой и монитор включился, озарив его лицо сравнительно более ярким светом дисплея. Он сказал «готово!», и на подлокотниках у Генри застегнулись стальные браслеты, жестко сковав его руки. Генри не сразу сообразил, что случилось, а две половинки металлического обруча уже вылезли из спинки кресла и точно так же сковали его пояс, сцепившись вместе.

– Что вы делаете?! Мне сдавило руку! – закричал Генри, тормоша ногами. – Ай! Да что ж такое?!

– Прошу вас, не кричите, – успокаивал Чарли.

Льюис стоял у дверей, подстраховываясь на тот случай, если Генри почует неладное и решит смыться. Но этого не произошло, и он спокойно подошел к захваченному. Льюис так широко улыбнулся, что его щеки покрылись морщинами.

– Я на это не соглашался! Выпустите меня!!

Тем временем, обычные сотрудники из основного кабинета, продолжали работать с обычными бумагами, не обращая внимания на обычные вопли из комнаты для допросов.

– Успокойтесь, – процедил улыбающийся Льюис сквозь зубы. – Мы еще не успели вам ничего сделать.

– Что? Что вы только что сказали?!

У Льюиса начался нервный тик. Веко подскакивало к суженному зрачку, отчего его застывшая улыбка выглядела пугающе. Еще мгновение и, кто знает, Льюис набросился бы на Генри, но его компаньон подал знак, чтобы тот держал себя в руках и приступал к заданию.

Льюис стал опускать сетчатый шлем, делая это резко и неаккуратно, так что сетка под напором мощных рук вдавилась в голову несчастного Генри.

– Здесь все, как в самой обычной организации! – воскликнул Льюис.

Его рот искривился, но Льюис из последних сил выдавливал из себя приветливого сотрудника:

– Все хорошо! Правда ведь?! – кричал он с сумасшедшей улыбкой.

– Да! – вопил Генри. – Все просто отлично!

– Вы молодец! – рычал развеселый Льюис. – С таким настроем и будете работать. А теперь расслабьтесь!! – гаркнул он.

Датчики, прикрепленные к голове Генри, заработали и выдали ужас, который тот испытывал при виде разъяренного Льюиса. Аппаратура пищала. Но это не входило в планы Чарли, он надеялся провести тестирование в более спокойной обстановке, если можно – за чашечкой чая, которую, правда, Генри никак не сможет держать.

Чарли цокнул и отозвал Льюиса к себе. На этом и биометрические показатели Генри слегка успокоились.

– Пожалуйста, извините Льюиса за его поведение… – Чарли зыркнул на него. – В последнее время нам приходится работать с крайне беспокойными людьми, и это сказывается на его нервах. Он будет держать себя в руках, если вы не будете его провоцировать. Вы ведь больше не будете этого делать?

Генри с большим рвением затряс головой.

– Замечательно, Генри. Не провоцируйте его, и все будет в порядке. Что касается устройств, которые мешают вам двигаться – не беспокойтесь, это всего лишь защитные механизмы. Они сводят к минимуму лишние движения, чтобы не было помех в ходе изучения вашего мозга.

Чарли выглядел доброжелательно, и тестируемый чуточку пришел в себя. Действительно, чего это он так распереживался? Это просто тест (в комнате для допросов), это просто меры безопасности (не дающие ему встать), это просто раздражительный сотрудник по имени Льюис (если не сказать – чересчур раздражительный). И это просто… просто шлем?

– Но зачем изучать мой мозг?

– Дорогой Генри, у нас же тут передовые технологии! Вот мы их и применяем. Они помогут собрать о вас дополнительную информацию. Так что давайте перейдем к делу.

Генри не успел ничего ответить, но он был и не в той ситуации, чтобы отказываться. Отказываться было уже поздно. Началось тестирование, и сотрудники-психопаты, поглядывая то на экран, то на Генри Джонсона, по очереди задавали вопросы:

– Часто ли вы испытываете неконтролируемые приступы ненависти?

– Нет… Не замечал за собой.

– Вы пытали в детстве животных?

– Нет, конечно!

Задумчиво глядя на экран, Чарли задал следующий вопрос:

– Нравится ли вам пытать людей?

– Что? Что это за формулировка?! Я никогда никого не пытал!

Приборный писк ускорился. У Чарли на компьютере отображалась трехмерная модель мозга, загоравшаяся контрастными цветами во время ответов. Резкая смена цветовой палитры понравилась психопату, и он решил уточнить:

– Но вы, должно быть, часто думаете об этом?

– Я… Возможно, часто. Я часто думаю о том, какие пытки происходят в вашей организации. Я думаю прямо сейчас, что это одна из них! И что дальше будет только хуже!

Генри закоротило. Он резко дернулся от посланного ему удара тока – началась пытка электрошоком.

– Расслабьтесь! – приказал Льюис.

– О, Господи! Это электрический стул! – верещал Генри. – Спасите меня кто-нибудь!

Его снова передернуло, и он замолк.

– Запишите, пожалуйста, – обратился Чарли к Льюису, – навязчивые мысли о пытках. Свидетельствуют о подсознательном стремлении к садизму, которое блокируется моральными принципами.

Чарли заговорил с напуганным латентным садистом:

– Судя по нашим информационным сводкам, вы интересуетесь мировыми заговорами. Также вы подозреваете корпорацию в незаконных экспериментах. Это правда?

– Так вот зачем все это – вы решили от меня избавиться!

Льюис вытаращил глаза:

– Да если бы можно было!..

Но Чарли перебил его:

– Генри, пожалуйста, посмотрите – вы прикованы к креслу, и если бы мы хотели, то давно вас убили. Вместо этого мы уделяем вам все свое внимание. Мы бережно проводим тестирование, которое в прошлом было намного опасней. Понимаете? Мы заботимся о вас.

Чарли ласково улыбнулся, и Генри успокоился.

– Доверчивость, – пробубнил Льюис, ставя галочку.

Датчики вновь запищали.

– И не забудьте про основное – у него паранойя, обусловленная наивными представлениями об окружающем мире. Свидетельствует о патологичном стремлении искать закономерности, что отлично подходит для исследователя.

Что могло быть хуже для Генри Джонсона, чем проходить собеседование, находясь в электрическом стуле, да еще и под строгим надзором сумасшедших? Кое-что могло. Из главного кабинета отдела кадров донеслись душераздирающие крики. Это было слишком, и у Генри закружилась голова.

Льюис был на пределе – он не мог вынести такого изнеженного человека! Он нервно положил ручку на стол, и, разозлившись, стал тереть пальцами переносицу. Ему нужно было отдохнуть от Генри, и Чарли понял его:

– Пойди, посмотри что там, – сказал он.

Льюис подскочил со стула и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Что происходило дальше было непонятно. Какие-то гулкие стуки, грохот. Истеричный смех Льюиса. Снова грохот. И наступила тишина. Мертвая тишина.

Глаза у Генри беспокойно бегали из стороны в сторону.

– Что теперь? – прошептал он.

Дверь тихонько отворилась. Показался Льюис. Его костюм пропитывался темно-красной густой жидкостью, по носу стекали алые капли. Что бы там не случилось, Льюис был облит несколькими литрами крови, и, по-видимому, этот факт заставлял его чувствовать себя особо радостно. Он бодро, как после небольшой зарядки, обошел стол и сел на свободное кресло рядом с Чарли.

Генри снова почувствовал себя нехорошо.

– Прошу меня простить за недолгую отлучку, – сказал Льюис, светясь от радости.

– Итак, – заговорил Чарли, – в принципе, мы собрали все недостающие сведения. Нас не столько интересовали ваши ответы, сколько физиологическая реакция. Компьютер проанализировал вас. Сейчас мы можем с уверенностью сказать, что вы подходите, но, разумеется, мы держим слово. Мы поймем, если вы откажетесь от нашего предложения. 

Следом за поясом, стальные браслеты на руках Генри расстегнулись и спрятались в невидимых щелях.

– Время ответить на главный вопрос: вы бы хотели здесь работать?

Льюис встал со стула и взял документы омытыми кровью руками. С ними он неспешно подошел к Генри, приговаривая:

– Подумайте, как следует.

Окровавленный психопат встал перед ним, не давая возможности подняться.

Но что касается самого Генри, едва не терявшего сознание? Вполне возможно, что такого стресса как сегодня он никогда не испытывал. Значит, это и есть те самые сумасшедшие нагрузки, о которых говорили Льюис и Чарли, или это еще цветочки, по сравнению с тем, что его ожидает? В любом случае, Генри не собирался здесь задерживаться, он хотел свалить отсюда, что было не так-то просто – Льюис, словно гора, преградил ему путь к выходу.

– Я д-должен сказать, – заикался Генри, – это очень интересное место. Оно отлично п-подходит для личностного роста и т-тренировки волевых качеств. Опыт, который я сегодня испытал… бесценен.

Генри подбирал слова осторожно и двусмысленно, чтобы не вызвать подозрений, но кого он надеялся обмануть, если его мозг был подключен к машине нейровизуализации? Его активные размышления при формулировке ответа не могли не напрячь Чарли:

– Генри, судя по всему, вы стараетесь тщательно продумывать ответы. Интересно… Неужели вы боитесь, что мы не примем вас? Вот что значит паранойя.

– Давайте так, – начал Льюис, – на самом деле я все понимаю, вы устали. Первый день в корпорации, и все такое… Мы не будем вас больше мучить. Вы просто распишитесь, и можете быть свободны.

Льюис предложил ему ручку и бумажки. Ручка, которую он держал, осталась чистой, а документы покрылись красными отпечатками пальцев. Генри не имел желания притрагиваться к этим листкам, равно как и злить психопатов, и выбирая из двух зол меньшее, ему пришлось взять злосчастные бумаги.

– Вы так дрожите от нетерпения! – восхитился Льюис. – Похвально. Очень похвально! Распишитесь здесь и здесь. Этим вы подтверждаете свое согласие на работу в корпорации.

Рука у Генри одернулась. Как он может быть согласен? Он совсем не согласен, нет такого слова, которое обозначало бы насколько он не согласен здесь работать. Но если он не распишется, то Льюис снова рассвирепеет и на этот раз точно убьет его. Впрочем, что ему мешает расписаться, тихо уйти отсюда, а потом доложить обо всем в полицию?

Генри расписался и вернул бумаги.

– Т-теперь можно идти?

– Можно.

Льюис забрал документы, и Генри отлепил присоски от головы. Подняв над собой шлем, он встал и с трясущейся рукой подобрал портфель.

– Генри, – остановил его Льюис, оторвавшись от бумаг. – Было бы неправильно вас отпускать, не повторив вам основные пункты соглашения, под которыми вы подписались.

– Д-да, конечно, – Генри старался унять дрожь в голосе, – я вас слушаю.

– Все, что происходит с вами внутри организации – это корпоративная тайна. Вы обязываетесь не выдавать наших секретов, в том числе особенностей работы с сотрудниками. – Льюис посмотрел на него лукавыми глазами. – Мы ведь боимся конкурентов. Никто не должен знать, например, каким образом мы тестируем специалистов вроде вас.

Генри медленно менялся в лице.

– В случае неповиновения, отдел устранения последствий явится к вам с разъяснительной беседой. А также вам придется заплатить штраф, который оплачивается человеко-часами: пять лет обязательных работ в корпорации.

На лице Генри изобразилась гримаса ужаса. Он хотел возразить и открыл рот, но Льюис продолжал, четко выговаривая каждое слово:

– Кроме того, в случае вашей смерти мы кремируем тело. Вы ведь прочли это, перед тем как расписаться? 

Льюис подошел к нему вплотную. Его грудная клетка на вдохе грозно раздувалась, и Генри почудилось, что перед ним стоит не человек, а демон из Преисподней.

– Меня... все устраивает.

Льюис выдохнул гневный воздух и отошел от него. Генри кинулся прочь: он ухватился за дверной замок забившейся в треморе рукой, открыл дверь и выскочил в основное помещение.

– И еще кое-что, – сказал Льюис ему вслед, – В нашей корпорации строго запрещается убивать людей.

Дыхание у Генри перекрыло. Это еще что значит?

– В случае, если специальным отделом внутренних расследований будет обнаружено, что вы кого-то убили, вас изолируют. И что будет с вами дальше – известно только нашему директору.

– Нельзя убивать?! А кровь? – повернулся к нему ошарашенный Генри. – Ваша кровь откуда?!

– Это? – Льюис осмотрел себя. – Один наш сотрудник вышел из себя и… убил другого сотрудника. Да, он нарушил правила. И его увели. Теперь он ждет наказания.

Льюис указал на свежие следы крови, рядом с которыми стоял Генри. Очевидно, тело успели убрать.

– А вы… вы никого не убили?

– Нет, что вы. Я не убийца. Я всего лишь стоял в стороне и разминал кости. Правда, сам момент убийства меня жутко развеселил, и я не смог сдержать смех.

– И меня бы вы не убили?!

– Конечно, нет. Это запрещено законом.

– И я мог не подписывать документы?!

– Разумеется. Выбор оставался за вами

– Не может быть... Он схватился за голову. – Не может быть!..

Остальные сотрудники отдела с интересом поглядывали на корчащегося Генри Джонсона.

– Отдыхайте, Генри. Корпорация будет ждать вас вместе с контрольной группой новеньких. Вас отведут на место работы.

Это был приговор. Генри уже не мог сделать шаг назад. Теперь, если он совершит что-либо, нарушающее соглашение, его или оштрафуют на пять лет работы в корпорации, или изолируют, чтобы он остался здесь наверняка. Поверженный, он опустил голову.

– Ну что вы так! Не расстраивайтесь. Поверьте, вам у нас понравится. Мы заботимся о сотрудниках!

Каждый день с сумасшедшими? Нет уж. Генри оставалось только бежать, бежать так далеко, как только можно. Но куда? Корпорация следила за ним еще до того, как он ступил за порог этих стен. И будет следить после этого. Кто знает насколько она могущественна?

4

Не останавливаемый ни сотрудниками отдела кадров, которые улыбались ему на прощание, ни охраной в вестибюле, игравшей в карты на посту, Генри выбежал на улицу и вдохнул свежий воздух, надеясь почувствовать хоть намек на расслабление. Но легче ему так и не стало.

Позади Генри остались сверкающие здания. Устремляясь к бездонной синеве, дома нависали над Генри, нависали над улицей и наивными прохожими. Самое главное строение имело от силы восемь этажей, но Генри показалось, что оно было бесконечно высоким, и что куда бы Генри не спрятался – стеклянная крепость корпорации будет видна ото всюду. Единственный вариант, чтобы от нее скрыться – уехать в другой город, но в другом городе тоже были филиалы корпорации…

Корпорация везде. Корпорация повсюду. Она будет преследовать любого, кто соприкоснулся с ее тайнами. Над главным входом висела надпись:

«CORE RESEARCH CORPORATION»

Она казалась зловещей. И хотя Генри не желал с этой корпорацией иметь ничего общего, его рука сама потянулась к шее, чтобы поправить воротник.

 

Глава III

Осмотр

1

Сквозь панорамное окно, напротив которого сидел Алоис, открывался чудесный вид на западную часть города. Местные кирпичные дома были построены в пятидесятых, выглядели ухоженно, а на тротуарах между ними росли цветастые клумбы. Ближе к корпорации город обрывался широкой дорогой с повисшими над ней с обеих сторон огромными фонарями, и к одному из них, находившемся на стороне корпорации, мчался некий мужчина.

Пиджак у него развевался на ветру словно плащ супермена, рука, держащая портфель, под тяжестью груза ушла назад. Мужчина бежал к подземному переходу рядом с фонарем.

Алоис и сидящие рядом с ним в течение недолгого времени наблюдали за бегуном. Когда тот скрылся в переходе, сосед Алоиса заговорил:

– Должно быть, новенький.

– Не похоже, что он горит желанием возвращаться, – ответил Алоис.

– Ничего страшного.

– Да. Ничего страшного.

Разговаривающие сидели на синем диване, на котором умещалось три человека и еще оставалось небольшое пространство между ними. Диванов было много, все они располагались вдоль коридора напротив окон, и все они были заняты. Сотрудники, находясь в большой очереди, терпеливо ожидали приема у психиатра.

2

– Как ваше здоровье? – спрашивали Алоиса на приеме.

– Вполне удовлетворительно, – отвечал он в своей невозмутимой манере.

– Может быть, вас что-то начинает беспокоить?

– Лишь изменившееся меню в столовой.

Психиатр незамедлительно поставил черточку у себя в бумажках.

– Что, это повод для беспокойства? – невозмутимость Алоиса быстро пропала.

– Нет, продолжайте.

Алоис откинулся на спинку.

– Они поменяли соус к пасте. И кажется, заменили спагетти на спагеттини, и я пока еще не знаю как к этому относиться. Послевкусие стало другим. Аромат... нет, знаете, чувство насыщенности за одну порцию не появляется.

– И вы берете вторую?

– Нет. Зачем? Раз остается место для еды, я трачу его на десерт.

– Стало быть, раньше вы десерт не ели?

– Ограничивался чаем.

– На ваш взгляд вы стали есть больше или меньше?

– Пожалуй, немного больше. Но изменений в весе не наблюдаю.

– Что ж, вы знаете, это может свидетельствовать об обсессивно-компульсивном расстройстве.

– То, что я не поправляюсь?

– То, что вы придаете слишком большое значение мелочам. Вы часто волнуетесь?

– Волнуюсь? Нет, мне не о чем волноваться.

– Неужели руководитель отдела экспериментальных технологий ни о чем не волнуется?

– На мою должность тревожных людей не ставят.

– Но в вашем отделе психика у сотрудников, как правило, расшатывается быстрее, чем в других.

– Не считая отдела колл-центра.

– Вы правы. Но сейчас мы говорим о вас и вашем отделе. Вас ничто не травмировало за последнее время?

Алоис поразмыслил, и в его голове всплыло одно воспоминание.

3

Алоис Колленберг не любил жестокость, насилие и все остальное, связанное с психопатами – чего так много было в организации CRC. И некоторые его будни начинались довольно неприятным для него образом.

Однажды Алоис пришел на работу и увидел там нечто ужасное. Когда распахнулась защищенная дверь, он увидел разбросанные части тела: шматки мяса валялись на полу, всюду растекалась кровь, на аппаратуре висела одинокая нога. 

Алоис не знал, что здесь произошло, но он знал, что на работу отдела это никак не повлияло. Сотрудники усердно занимались научными исследованиями, слышался шелест перелистываемых бумажек. И Алоис стоял с каменным лицом.

Сохраняя невозмутимость, он поправил костюм и ушел домой.

4

– Нет, вы знаете, ничего такого.

– Даже массовое убийство?

– Я в тот день приболел и вернулся домой.

Мужчина снова поставил отметку.

– Что ж, приступа истерии у вас явно не случилось. С другой стороны, инцидент произошел рано утром, и вы не видели самого процесса... А неожиданные, пугающие вещи с вами происходили?

Алоис поднял взгляд, погружаясь в дальнейшие воспоминания.

5

Приняв к сведению обстоятельства предыдущего инцидента, Алоис стал заходить в лабораторию более осторожно. Дверь открылась, но его не было видно. Затем ненадолго выглянула макушка его светлых волос. Алоис высунулся и краем глаза посмотрел на сотрудников. Все были целы.

Он расслабился и зашел внутрь. Большая проблема парила за стеклянной стеной, из нее проступали знакомые энергетические всполохи. Ядро геомагнитной аномалии вело себя как миниатюрная звезда, выплескивая пламя протуберанцев.

– Все живы? – по привычке спрашивал Алоис.

Но программист, который должен был ему ответить, сидел не двигаясь. Он просто смотрел на Алоиса, пока его тело не рухнуло на стол.

Он был мертв.

– Эмили!! – завизжал Алоис и убежал к секретарю.

6

– Нет, – он поджал губы, – ничего неожиданного не было.

Психиатр положил ручку и некоторое время молча смотрел на Алоиса. Он разглядывал его обувь – та блестела, осматривал брюки и пиджак, видел, что все пуговицы на жилете были застегнуты, а рубашка выглажена. Цепочка часов сияла.

– Как вы оцениваете свое состояние?

– По шкале от одного до десяти?

– Нет, достаточно в соответствии с классификацией.

– Если посмотреть на жизненный цикл сотрудника, то я уже давно не новичок, который шарахается от малейшего вида крови, но и до безумца мне далеко.

– Значит, вы – опытный сотрудник?

– Да. Я на второй стадии.

– И чужие смерти не выводят вас из себя?

7

В следующий раз Алоис зашел в лабораторию и увидел, как один из сотрудников тащил мертвое тело ему навстречу. Он делал это в крайней степени увлеченно: пыхтел, как только можно, и с озверевшими глазами пытался уволочь забитую им тушу. Вспотевший, с испариной на лбу и влажными пятнами под мышками он держал тело за руки и тянул на себя. Его мокрые от волнения пальцы то и дело соскальзывали с запястий убитого. В итоге психопату пришлось обходить труп и брать его за ноги.

Алоис прошел мимо. Он встал рядом с Эмили, и вместе они продолжили наблюдать за происходящим.

– Как думаешь, – шепотом спросил Алоис, – стоит вызвать охрану?

Эмили отвечала обычным голосом:

– Можешь не шептать. Он слишком обезумел и не слышит нас.

– Да? – Алоис прокашлялся и заговорил как обычно. – Хорошо. Стоит вызвать охрану?

Психопат встрепенулся. Свихнувшийся сотрудник завертелся по сторонам, как и подобает зверю, учуявшему опасность. Он бросил тело и кинулся к двери. Вынув из кармана удостоверение, он сдавил его вспотевшими руками, но карточка выпала. Психопат нервно подобрал ее, а она как мыло снова выскользнула. Тогда он накрепко уцепился в нее и провел по замку. С воплями он убежал из лаборатории.

– Видимо, он был недостаточно безумным, – подумала Эмили.

– Это ведь тот самый, что бил головой монитор?

– Кто именно: убийца или жертва?

Алоис был уверен в ответе, но все равно наклонился, чтобы опознать труп.

– Убийца.

– Да, это он. Хотя жертва тоже была из новеньких.

– Новеньким в последнее время не везет.

Голова трупа завалилась на бок.

– Совсем не везет, – согласилась Эмили. – Поэтому нам снова нужны новые сотрудники.

– Чтобы с ними случилось то же самое?

– Чтобы прервать череду невезения.

– Лучше взять перерыв.

– И опоздать с проектом?

– Да, ты права, с проектом лучше не опаздывать.

– Тогда нам нужны новые сотрудники.

– И новые безумцы…

8

– Не выводят нисколько.

– Вижу, вы говорите правду. В некоторых случаях. Но и этого достаточно.

– Значит, я могу идти?

– И еще один вопрос. Чья-то смерть может не только пугать, но и вызывать удовольствие. Этого вы за собой не замечали?

– К счастью, нет.

– К счастью?

Глаза Алоиса забегали по сторонам.

– Я должен был сказать «к сожалению»?

– Нет, но вы впервые сделали такой серьезный акцент на этом.

– Видите ли, я не понимаю людей, получающих удовольствие от убийства. И мне очень не хотелось бы в один прекрасный день понять их.

– Все ясно, мистер Колленберг. Ну что ж. На этом сеанс можно считать законченным.

– Теперь...

– Теперь да, можете идти. До встречи через месяц.

 

Глава IV

Побег

1

По крайней мере, Генри нашел дубликат ключей. Да, это немного его радовало – больше не придется просить соседку присмотреть за его квартирой – но что такое найденные ключи в сравнении с подписанным смертным приговором?

Он заперся на все замки, благо теперь было чем запирать, он задвинул дверь на щеколду и побежал по комнатам закрывать жалюзи и опускать занавески. Он вытащил аккумулятор из мобильника, а домашний телефон выдернул из сети – как и телевизор с его спутниковым вещанием, и роутер, и компьютер.

Генри закрылся от мира, порабощенного корпорацией. Он преградил путь к слежке за его личной жизнью, если, конечно, от его жизни еще оставалось что-то личное. И теперь Генри полез под кровать, доставая спрятанную обувную коробку, наполненную бумажками.

Он высыпал их на паркет, устроив небольшой дождь из листков разных типографских оттенков и размеров – от развернутого А4 до оторванного номера телефона с уличного объявления. На полу разбросались фотографии с места катастроф, повсюду валялись вырезки из газет с кричащими заголовками

«СЕНСАЦИЯ»

«СКАНДАЛ»

И абсурдными пояснениями

«РЕПТИЛОИДЫ ПРАВЯТ МИРОМ»

«МАСОНСКИЙ ТЕРРОР»

«НИБИРУ АТАКУЕТ»

Неужели все это правда?!

Может быть, и не рептилоиды правят миром, и вовсе не масоны, и даже не пришельцы с планеты Нибиру, но одно Генри знал точно – им известно где его найти, и в этой квартире ему оставаться небезопасно. Да и любой заурядный человек на его месте, загнанный в угол всевидящим оком на долларе, постарался бы скрыться от злобных организаций как можно дальше.

Однако загвоздка в том, что психология заурядного человека типична и предсказуема. Люди, попадавшие в безвыходную ситуацию подобно той, в которой оказался Генри Джонсон, делали множество опрометчивых поступков. Например, отваживались и писали в Интернете о фантастических кошмарах, которые с ними происходили в организации CRC, или, еще хуже, звонили журналистам с той же самой историей, звонили в полицию, обзванивали родственников всех подряд до белой горячки, после чего с ними и обращались, как с людьми, страдающими белой горячкой. Их могли забрать полечиться (а что еще делать с диагнозом «вялотекущая шизофрения»?), их могли, конечно, и выслушать, и опубликовать историю в какой-нибудь газетенке, но на этом дело и останавливалось.

Ну кто поверит в кровавые басни о том, что на свете существует трансконтинентальная организация, насчитывающая штаб сотрудников более ста тысяч человек, пустившая корни во все страны и культуры земного шара, имеющая сделки как с демократическими, так и авторитарными режимами, в которой работают сплошь чокнутые люди со всевозможными видами психопатий? Дураков нет. А если они и находились, то... дураков все равно уже нет.

Вот и Генри, закидывая вещи в чемодан, подумал о том, что ему следовало бы вставить аккумулятор обратно в телефон и позвонить в полицию. Но поверили бы ему? А если бы он позвонил в газетное издательство – там поверили бы? Генри часто видел из своего окна, как на противоположной стороне улицы стоит бездомный с листом картона в руках. На листе маркером и несколько раз обведенными буквами была написана известная цитата. Генри даже сейчас, подойдя к окну и раздвинув занавески, увидел эту надпись:

«БОЛЬШОЙ БРАТ СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ»

И кто-нибудь придавал значение этим словам? Нет. Конечно, нет.

На долю секунды бородатый мужчина, держащий картонку, встретился с ним взглядом. Генри вытер пот со лба и скрылся из виду, вернувшись к сбору вещей – не хватало еще сходить с ума от того, что за ним могли следить с улицы прямо сейчас.

Но куда он поедет? Задавшись этим вопросом, Генри встал посреди комнаты, удерживая в руках мыльные принадлежности. В этом городе, холодном для провинциалов мегаполисе, его никто не ждет, он так и не смог ни с кем сдружиться после переезда из глубинки. Мог ли он спастись, вернувшись в родные края? Во всяком случае, Генри решил действовать именно так.

2

С чемоданом, полным небрежно закинутых вещей, он добрался до вокзала. Он спешно добежал до очереди в кассу, и остановившись рядом с ней, суетливо завертелся по сторонам.

Окружающих мистер Джонсон заметно смущал.

В той спешке, с которой он собирал предметы первой необходимости, Генри не уделил внимания внешнему виду – он все еще был в костюме, в котором ходил на собеседование. От костюма несло потом, галстук утонул в пиджаке. Все это, вместе с бледным напуганным лицом Генри, создавало впечатление, что он или скрывался от полиции, или кому-то серьезно задолжал, а в его чемодане было полно денег. Но даже несмотря на эти ошибочные предположения к Генри никто не подошел и никуда его не увел.

Скоро подошла его очередь:

– Ближайший билет до Райфтауэра, пожалуйста

– Райфтауэр, на три часа дня. Вас устраивает?

– Да, отлично. Подходит.

– Будете платить наличными или картой?

В прошлый раз Генри выглядел так испуганно, когда перед ним стоял Льюис с окровавленным лицом. На этот раз агентов корпорации рядом не было, но ее дыхание чувствовалось повсюду. Генри пошарил в карманах, молясь о том, чтобы он ошибся, но нет – налички с ним не было. Он должен был расплатиться картой. А параноик вроде Генри прекрасно знал о том, что денежные карты – одно из средств наблюдения.

Билет нужно было купить в кратчайшие сроки. Генри не мог медлить. Но и так сильно рисковать он тоже не мог. Ведь следом он осознал, что даже если бы у него была наличность, он все равно должен был предъявить паспорт. Паспорт! Покидать город на поезде либо на междугородном автобусе было нельзя.

Он отошел от кассы, не отводя глаз с кассирши, развернулся и побежал с вокзала. Первая мысль, которая его посетила на выходе – снять деньги с банкомата. Но разве в этом случае не произойдет того же самого? Разве в этом случае корпорация не определит, где он находится? С другой стороны, в снятии денег ничего подозрительного нет, в отличие от оплаты билета карточкой. Абсолютно ничего подозрительного. Поэтому Генри с тяжелым чемоданом побрел по кварталам в поисках банкомата.

Найдя его на пересечении узкой улицы и того самого шоссе, которое вело в сторону CRC, Генри приступил к снятию средств, но снова задумался – сейчас корпорация определит его местоположение. И если он хочет уехать из города, скажем, на такси, он должен запутать след, взять такси в другом месте. И еще он ни в коем случае не должен звонить для заказа такси, а выбрать первое подвернувшееся на улице. Значит, надо было пройти еще пару кварталов и уже там искать машину.

Что Генри и сделал – он отдалился от шоссе, стал бродить по бульварам, и неожиданно для себя увидел, как на дороге справа от него проехал фургон с эмблемой CRC. Время в этот момент остановилось. Сердце, наверно, тоже. Белый фургон медленно проехал мимо Генри, и тому пришлось опереться на ближайшее дерево, чтобы не упасть в обморок.

Корпорация везде.

Но надо держать себя в руках. Фургон уехал, значит, они преследовали не его. Генри продолжил путь и на следующем повороте увидел припаркованное такси. Водителя внутри не было. И как Генри не мельтешил вокруг машины, того не появлялось.

Генри пошел дальше.

Он поймал такси через дорогу и первым делом спросил у водителя, не подумав, довезут ли его до Райфтауэра.

Водитель косо посмотрел на него.

– Конечно, можно было бы попробовать, но вы представьте, сколько это будет стоить.

– Да, знаю, простите. А до ближайшего пригорода?

– Это можно.

Водитель высунулся из окна и посмотрел на багаж.

– Что, кому-то задолжали?

– Если бы задолжал! Неважно... Отвезите поскорее.

– Окей. Садитесь.

3

В отделе мониторинга работали сотрудники, следившие за многими процессами, происходившими в городе – они знали, что простые граждане ищут в сети Интернет, о чем разговаривают по телефону, какие телевизионные передачи смотрят и как относятся к корпорации. Разумеется, отдел даже из двухсот с лишним человек не мог уследить за таким объемом данных самостоятельно. Поэтому значительную часть информации обрабатывали автоматизированные системы слежения.

На стене огромного зала, в котором сидели специалисты отдела мониторинга, раскинулся соответствующих размеров экран. На его дисплее были тысячи трансляций с городских камер наблюдения. Генри боялся корпорацию из-за слежки за денежными потоками? То были пустяки.

Системы слежения непрерывно анализировали прохожих, накладывая на их лица цифровые точки, соединяющиеся сеткой, и тут же убирая их. И не было похоже, что системам не хватает процессорной мощности – они анализировали лица лишь немногих и делали это так хаотично, словно им нечем было заняться.

А потом они сконцентрировали свои усилия на Генри Джонсоне. Не сами, конечно, а по просьбе Льюиса, который зашел между делом в отдел мониторинга. У него даже сомнений не было в том, что Генри попробует сбежать из города, и отдел мониторинга в скором времени сам заметит его исчезновение. Но в то же время ему было любопытно узнать о ситуации прямо сейчас.

– Ну что, где он?

– Сел в такси.

– Когда будем его возвращать?

– Как уедет из города. Пока что он ничего не нарушил.

4

Рядом с такси, в котором был Генри Джонсон, проехал белый фургон. Но на нем не было эмблемы CRC.

А по радио как раз говорили об этой компании. Говорили о росте стоимости ее акций. Но кому какое дело? Водителя явно это не интересовало. Он даже переключился на другую частоту.

– Не люблю их, – пояснил он.

– Кого?

– CRC и другие крупные компании. Долго рассказывать...

Но Генри воодушевился. Вдруг он нашел единомышленника?

– Может, попробуете? Дорога длинная.

– И впрямь. Эх, ну... Вы слышали о Procter & Gamble?

– Что-то знакомое.

– Им чего только не принадлежит, а вы наверняка даже не знаете этого. У вас было время, когда вы под воздействием рекламы не могли выбрать между бритвами Gilette и Braun? Или какую зубную щетку лучше выбрать – Blend-a-Med или Oral-B? А может быть подруги вашей жены советуют вам разные порошки и спорят какой лучше другого – Tide или Ariel? И это ведь еще не все – есть Fairy, Lenor, Comet, чего еще там, Mr. Proper? Тоже самое с шампунями, одеколонами, да даже техникой. Сколько вы брендов знаете? И все принадлежит одной компании. Procter & Gamble. Вы заходите в магазин, не знаете что выбрать, а там все принадлежит ей.

– Выбор сделан за нас.

– Точно! Вот назовите любое средство гигиены, что вам первое придет в голову?

– Хм... Head & Shoulders?

– Тоже их!

– Да больше ничего и вспомнить не могу, честно говоря.

– Я когда увидел список их брендов, то ужаснулся. Там есть все.

– Неужели всей бытовой техникой и бытовой химией владеет одна компания?

– Не одна, но... Однажды будет одна, а мы не будем в курсе. И так же с другими компаниями. Они скупают все. CRC принадлежит несколько брендов сотовых телефонов, компьютеров, машин, беспилотников, вертолетов, и это только то, что я знаю. У них в тяжелой промышленности список ого-го. Да даже танки вроде есть... Какая компания делает танки? Вы знаете хоть одну? Теперь знаете. И они скупают все, что хоть мало-мальски с ними связано. Вот с натягом. На кой черт им сдалось место, в котором я работаю?

– Что, простите?

– Эта служба такси. Теперь она принадлежит CRС. Вы не знали?

Генри вытянулся, и его руки сами потянулись к дверной ручке.

– Думаю, через пару лет это станет модным, и все высокотехнологичные компании начнут создавать свои сервисы такси. Так-то.

Двери защелкнулись. Водитель посмотрел на дисплей навигатора и увидел имя своего пассажира.

– Я не люблю корпорацию, но такова моя работа. Простите, Генри Джонсон.

Он посмотрел на стеклянную перегородку между сидениями пассажира и водителя, та была закрыта, и нажал на кнопку под рулем. По обе стороны от Генри стал распыляться газ.

– Нет, пожалуйста! Не надо!

Генри ударил по перегородке. Она не поддалась. Он съехал на спину и стал бить по перегородке ногами. Но каблуки тоже ничего не могли сделать.

Чтобы не слышать громыхание пассажира, водитель переключил канал радио, и заиграл бодрый свинг. Генри становилось все хуже, но сила его ударов лишь возрастала. Поначалу. Пока он не услышал строчки припева.

Его потянуло в сон.

 

Глава V

Исправительно-оздоровительный комплекс

1

Он очнулся с пульсирующей болью в голове. Впрочем, чем больше он моргал, тем меньше его виски распирало от давления.

Комната, в которой Генри себя обнаружил, напоминала офис. У Генри даже проскочила мысль, что он – сотрудник CRC, задремавший на рабочем месте, и все что с ним случилось при неудачном побеге было нелепым кошмаром. Но нет, Генри лежал в кровати, а в офисах такие вещи не стоят, по крайней мере в тех, в которых Генри довелось побывать. И осознание произошедшего медленно превращалось в кошмар наяву.

Генри немедленно встал.

Он был в тюрьме, похожей на офис. Или в офисе, похожем на тюрьму. То, чего он боялся, все-таки случилось – его похитили.

Боль от участившегося дыхания ударила по мозгам. Генри схватился за голову и наклонился. Он старался успокоиться, делая шумные выдохи, но мигрень не отступала. Его повело, и Генри был вынужден сесть на кровать.

Не успел Генри оправиться от нахлынувшего приступа боли, как пришло понимание, что ему ужасно жарко. Неизвестно сколько он проспал в пиджаке, пропитанным потом, в этой жаркой комнате. Генри поспешил снять его и кинуть на пол.

Теперь ему стало немного лучше. Он поставил руки за спину, оперся на них и осмотрелся.

Комната была оформлена минималистично. Белые обои с шероховатыми узорами без каких-либо видимых швов тянулись к потолку со странным освещением. Лампы были скрыты за стеклом, похожим на иллюминатор, и звенели в унисон. Счастье, что не громко, иначе бы мигрень только усилилась.

– Проклятье… – пробормотал Генри.

Он опустил голову и увидел висящую на стене фотографию в пластиковой раме. На фотографии был запечатлен упитанный мужчина с седой шевелюрой и ухоженной седой бородой. Голова мужчины была повернута полубоком, и сам он смотрел куда-то вдаль сонными, преисполненными тяжестью бытия глазами.

Примерно такими же глазами Генри пялился на это фото.

2

На компьютеры надзирателей выводились картинки с камер заключенных, отливавшие зеленым цветом. Двигающиеся изображения были сгруппированы в сетку, в каждой ее ячейке в правом верхнем углу показывался номер камеры. С камеры 48 транслировалось изображение Генри, бродившего по комнате.

Он остановился перед дверью из камеры. Дверь была круглой, как в банковских хранилищах, только меньших размеров.

Заключенный опустился на корточки и осмотрел ее снизу, он провел пальцами по границе, соединяющей дверь со стеной. Преграда казалась нерушимой, но Генри, поднявшись, пару раз приложился к ее корпусу, надеясь, что она поддастся. Чуда не произошло.

Он пнул дверь и закричал в потолок:

– Ну, и? Здесь есть кто-нибудь? Кто-нибудь скажет, что со мной собрались сделать?

В ответ лишь звон лампочек.

Тогда Генри вернулся к осмотру комнаты-офиса. Могло ли здесь заваляться что-нибудь, что поможет Генри выбраться отсюда или хотя бы защититься?

Он подошел к шкафу и, раскрыв его, увидел на вешалках десять одинаковых костюмов – Генри посчитал, – и все его размера, что наводило на неприятные мысли о том, насколько хорошо корпорация его знала. Рядом к стене была приделана полка со стоящими на ней книгами. Заголовки издевались:

«ДЕСЯТЬ СПОСОБОВ СТАТЬ УСПЕШНЫМ»

«ДВАДЦАТЬ ТЕХНИК ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ»

«ТРИДЦАТЬ ЛЕТ РАБОТЫ В CRC»

«СОРОК ШАГОВ К БОГАТСТВУ»

И многое другое от бизнесменов, психологов и просто хороших людей, нашедших секретную формулу успеха. Больше половины – написано самими сотрудниками корпорации. Книги были с достаточно многообещающими названиями, чтобы Генри ни к одной из них не притронулся.

Засунув руки в карманы, он прошелся до стола и сел в кресло на колесиках.  На столе были предметы первой необходимости: проводной телефон, монитор и многофункциональное устройство принтер-сканер-факс. В ящике стола обнаружились журналы, выпускавшиеся для сотрудников CRC, на их обложках красовались незнакомые лица все в тех же пиджаках, иногда – в пиджаках и жилетах. И все обязательно улыбались.

Генри постучал по столу.

И как долго ему здесь находиться? Неужели и правда, до тех пор, пока он не станет послушным работником компании? Но Генри не хотел здесь работать, и неважно, что, фактически, он уже был одет в форму сотрудника. Он начал напряженно думать.

Снова стал заметен звон ламп. Где-то там с гидравлическим шипением открывались и закрывались двери. Нет, Генри не мог долго находиться в звенящей тишине, в комнате без естественного источника света. Он взял из ящика пульт и включил телевизор, стоявший на тумбочке у кровати:

– ...главным образом, благодаря труду. Всего за пять лет он преодолел путь от рядового сотрудника до научного руководителя. Но на этом история его головокружительного успеха не заканчивается. На совете директоров было принято решение о его переводе в столичный филиал. А его заработная плата выросла более чем в три раза...

Генри переключил канал.

– И не забывайте про внешний вид. Лицо сотрудника – это лицо компании. Каждый сотрудник должен разбираться в одежде. Это даже не обговаривается. Вы должны следить за костюмами постоянно – утром, днем, вечером и ночью. Если случилось нечто непредвиденное, например, вы испачкались кровью, – Генри прислушался, – пользуйтесь нашими химчистками. И обязательно – вы слышите меня? – обязательно имейте запасной костюм.

– Испачкались... кровью... – повторил Генри.

Телевизор информировал дальше. Генри не смог усидеть на месте после услышанного и поднялся, продолжив обходить комнату по периметру – мало ли какие сюрпризы поджидали его в этом месте. Он дошел до комнаты с санузлом, вычищенным и благоухающим, осмотрел его, не заходя внутрь, и пошел дальше.

– Значит и ванна, и туалет здесь есть...

– Все, чтобы вы чувствовали себя как дома, – неожиданно ответили ему. – Здравствуйте, Генри.

Генри занял боевую стойку.

– Кто это?!

Говорили из динамика, прикрепленного к потолку.

– Простите, что отсутствовал долгое время. Считайте, что я ваш смотритель.

– Еще один? А как же Льюис и Чарли?

– Хм... Должно быть, вы про сотрудников отдела кадров. Они свое дело выполнили – привели вас в корпорацию. За остальное отвечаю я.

– Вы будете наблюдать за мной круглые сутки?

– Да.

Генри посмотрел в сторону приоткрытой двери.

– И за тем, как я хожу в туалет?

– Упаси Господь. Мне это неинтересно.

– Но устройства слежения там есть?

– На всякий случай.

Генри не стал это комментировать.

– Такая известная компания... И вы крадете людей!

– Чтоб вы знали, в мире ежедневно пропадает несколько тысяч человек.

– Страшные цифры. Так что же – их всех крадете вы?

– Нет. Мы и кто-то еще. За другие компании я ничего не знаю.

– И... что вы потом делаете с этими людьми?

– Все зависит от того, в какую категорию они входят. Таким, как вы, мы стараемся объяснить, что работать в нашей компании – здорово.

Генри оглянулся на стены своей камеры.

– Серьезно? Вы думаете, что сможете убедить меня в этом?

– Ну, вы же не хотите умирать?

– Нет.

– Тогда повторяйте за мной: «работать в нашей компании – здорово».

Генри безэмоционально посмотрел в потолок.

– О да, я уже чувствую воодушевляющий корпоративный дух.

3

Генри оказался в западне без доступа к внешнему миру, а смотритель словно бы и не понимал как некомфортно может быть человеку, заключенному под стражу.

Он спросил у Генри, сидящего с согнутыми коленями на полу:

– Вас что-то беспокоит?

Генри поднял голову. Он не знал как реагировать на идиотский вопрос.

– Да. Знаете, меня кое-что беспокоит, как и беспокоило бы любого человека на моем месте. Например, я обеспокоен тем, что я в западне и тем, что меня могут убить.

– Нет, Генри, убивать мы вас не собираемся.

– Но я нарушил ваш устав.

– Наказание за это – не смертная казнь.

– Тогда что вы собираетесь со мной делать?

– Ну, мы… Видите ли, мы всегда надеемся на благоразумность новичков. Мы отпускаем их домой, показывая наше исключительное доверие. В вашем же случае – надеялись зря. Вы решили сбежать от нас сразу после тестирования, несмотря на то, что в документах подписались под пунктом о невыезде.

– Там было еще и это?

– Да. Поэтому, Генри, встречайте – ваш новый дом.

– Мой новый дом? Я здесь надолго?

– Это зависит от вас.

– Понимаете… Я ведь… Мои родственники будут беспокоиться обо мне. Если они не смогут со мной связаться, то обратятся в полицию.

– У вас нет родственников.

Генри с бессильной обидой, переходящей в злость, уставился на динамик.

– А мой работодатель?

– Мы с ним обо всем договорились.

– И что же? У меня теперь нет выбора?!

– Выбор есть. И вы его сделали, поставив свою подпись.

– Я что, расписался в том, чтобы меня взяли под стражу?

– Если опустить формальности, то... при определенных обстоятельствах...

– Это смешно! Да это же наверняка незаконно!

– Законно, Генри. Просто о соответствующих законах никто не знает.

– Хотите сказать, государство с вами заодно?

– Примерно так.

– Я не верю. Этого просто не может быть. Вы – всего лишь организованная шайка сумасшедших, которая нарушает закон.

– Можете не верить. У меня нет цели убеждать вас во всем подряд.

– Ну да, вам надо убедить меня лишь в том, что...

– ...Работать в нашей компании – здорово.

Генри усмехнулся.

– Неужели вы и правда думаете, что после произошедшего я буду у вас работать? 

– У нас есть гарантии.

4

Гидравлическая дверь открывалась тяжело, но еще тяжелее в ней открывался горизонтальный разъем, через который просовывался поднос с разогретым блюдом на ужин, невысокой чашкой с горячей водой и лежащим рядом чайным пакетиком.

С точки зрения смотрителя, Генри было грех жаловаться. Ему дали уютную камеру с личной ванной и туалетом, с собственным телевизором и компьютером, который подключался к локальной сети корпорации; здесь также был кондиционер, на который Генри пока что не обращал внимания, чистое постельное белье, куча костюмов под его размер, много интереснейших книг – словом, все, чтобы быть счастливым сотрудником.

И что же делал Генри? Как он благодарил компанию? Он сыпал угрозами в адрес смотрителя и корпорации, а потом забивался в угол и сидел там, обнимая колени. За ночь он к еде не притронулся, только выпил остывшую воду залпом.

Потом он так и заснул в том углу, словно напуганный неандерталец, которого нарядили в костюм человека корпоративного (а значит и вдвойне разумного). Утром за ним пришли, разбудили бедного варвара, который даже не удосужился заранее умыться и почистить зубы.

Круглая дверь с шипением отворилась, ее корпус со скрипом повернулся внутрь комнаты, и в камеру вошло два охранника. Едва оклемавшись после плохого сна, Генри сонно пробормотал:

– Я отказываюсь с вами куда-либо идти...

Охранники переглянулись. Они подняли его, схватив за руки.

– Нет, не надо... – застонал он. – Зачем я вообще вам нужен?.. Неужели вы не видите, что я далеко не лучший кандидат?

– Видим, Генри, – ответили из динамика.

Этот голос его разбудил. Схваченный Генри посмотрел на маленькую звуковую колонку одним глазом.

– Тогда зачем?

– Затем, что мы остро нуждаемся в новых сотрудниках.

– Еще бы, с вашим-то уровнем смертности...

– ...И мы не сторонники кардинальных мер. Я имею ввиду, что вы попали в число людей, копающих на корпорацию компромат. Что, прикажете, нам было делать в такой ситуации?

Охранники заломили руки Генри за спину и приперли его к стене. Сзади него послышался звон наручников.

– Могли бы просто уничтожить мои данные, – сказал он, упираясь щекой в обои.

– Уничтожали. Несколько раз.

– Так вот почему полетел мой жесткий диск! – вполне бодро воскликнул он.

– Вы были так настойчивы в своих фантазиях о мировом заговоре, что часто натыкались на наши информационные утечки.

Генри закричал, вырываясь из рук охраны:

– Я не буду работать с сумасшедшими! Вы не понимаете? У вас в отделе кадров убили человека!

– Бывают в жизни огорчения.

– Вот видите! Для вас это обычное дело. Но не для меня!

Наручники были надеты. Генри силой развернули обратно, и чтобы он стал более сговорчив, охранники показали ему пистолет-электрошокер. Смотритель продолжал:

– Хорошо, Генри. Вот, что я вам скажу – если выяснится, что вы не подходите к работе в назначенном отделе, вас переведут в другой. Более спокойный.

Генри посмотрел на электрошокер, потом на динамик, потом снова на электрошокер.

– ...В какой именно?

– Я вам не рассказывал про отдел документоведения?

– Нет. Что там делают?

– Ничего. Поэтому если уж компьютер нечаянно ошибся, вас всегда можно будет перевести туда, где вы благополучно, в полном спокойствии, будете ничего не делать.

– Лучше сразу отведите меня в этот отдел.

– Сейчас вас отведут в отдел компьютерной безопасности – вам выдадут личные вещи сотрудника. Не переживайте, там ничего опасного вас не ждет.

5

Только Генри начинал брыкаться, как перед его взором появлялся успокаивающий пистолет. В случае с Генри он действовал безотказно.

Его привели к нужному отделу и открыли дверь. Сразу за ней поджидал сотрудник, принявшийся обрабатывать Генри как только увидел его:

– Доброе утро, мистер Джонсон! – поздоровался тот энергично.

Красноглазый и сонный Генри, скованный наручниками, посмотрел на него исподлобья.

– Не желаете пройти процедуру регистрации?

– Нет, не желаю.

– Как же так? Вы чего-то боитесь?

– Не счесть сколько всего я боюсь, пока нахожусь в корпорации.

Сотрудник улыбнулся и помахал указательным пальцем.

– Новенькие часто так говорят. Но потом это проходит.

– Что же вы с ними делаете, что они изменяют свое мнение?

– Да ничего такого... Просто до них доходит понимание, что первое впечатление обманчиво. Мы не настолько жестоки, как может показаться.

Что-то похожее Генри уже слышал от Льюиса, того самого Льюиса, который вместе с компаньоном заманил его в эту ловушку. Что действительно Генри понял за короткое время знакомства с CRC – наивным быть нельзя.

– При этом, – Генри повернул голову к охраннику, – отпускать меня вы не собираетесь.

– Разумеется, нет.

– И значит, мне ничего не остается, кроме выполнения ваших указаний.

– Которые нисколько не угрожают вашей жизни.

– Я убедился, что обыкновенное тестирование может оказаться смертельным.

– Строго говоря, мы тестируем не совсем обыкновенным способом... Но вот процедура регистрации безопасна на сто процентов. Что может быть опасного в сканировании отпечатков пальцев и получении личного коммуникатора?

– Я уже ничему не удивлюсь.

– Плюс вы должны будете расписаться в нескольких бумагах…

– Опять?

– О, кажется, я вас понял. Вы расписались в документах отдела кадров, верно? Но те документы касались общих положений. Сейчас вы должны расписаться в бумагах, связанных с работой в конкретном месте.

– В каком?

– В отделе экспериментальных технологий. Там повышенные требования безопасности. Ах да, мы еще должны будем выдать вам идентификационную карту.

Не дожидаясь вопросов, сотрудник пояснил:

– Без нее вы не сможете попасть в лабораторию отдела.

– Если у меня действительно нет возможности покинуть эти стены, то хотелось бы работать в каком-нибудь... незатейливом месте. Без всяких повышенных требований безопасности.

«И кровопролитий» – хотел добавить Генри. Он осмотрелся: в этом отделе компьютеров было больше чем людей, лабиринты компьютеров, выстроенные из черных и серых блоков. Вычислительные машины мерцали – лампочки на их корпусе загорались то зеленым, то красным.

– Раз система назначила вас в отдел экспериментальных технологий, значит, в этом отделе вам будет лучше всего.

– Очень на то надеюсь. А вообще, знаете, я не доверяю компьютерам в вопросе выбора специальности.

– Зря, мистер Джонсон. Компьютеры лучше человека – они не совершают ошибок.

– Но сделаны они человеком.

Вместо ответа сотрудник вежливо засмеялся и подал знак охране, чтобы она повела Генри за ним. Сотрудник подошел к дактилоскопическому сенсору, встроенному в большой компьютерный блок.

– Собственно, вот биометрический терминал. Приложите к этому месту ладонь.

Охранник грубо схватил руки Генри и снял с них наручники. Манера этих действий давала отчетливо понять заключенному, что тому не следовало шутить с парнями в черной форме. Но и прикладывать руку к терминалу Генри тоже не собирался. Он не сдвинулся с места и сделал такое выражение лица, которое бывает только у обиженных ворчливых стариков.

– А что если меня ударит током?

– Нет, этого быть не должно.

– «Не должно», значит?

– Любая техника может ударить током, но на моей памяти биометрические сенсоры никого током не били.

– Я отказываюсь.

Сотрудник задумался. Он полез в карман, доставая потертый блокнот с ручкой, запихнутой под корешок. Среди небрежных помарок он нашел несколько важных сведений о Генри.

– А, я вспомнил. Вы из этих.

– Из кого – из этих?

– Параноиков. Простите, пожалуйста, что забыл об этом, – он убрал блокнот. – Как сотрудник корпорации, я не должен был забывать о вашем расстройстве.

– У меня нет никаких расстройств!

– Не переживайте, я отношусь к этому нормально. Все-таки, в этом месте мы учимся относиться друг к другу с пониманием.

– Но вы неправильно поняли!..

Учтивый сотрудник прислонил руку к стеклу терминала и показал, как проходит процесс. Под стеклом мелькало подобие световых штрихов, бегавших один за другим. Сканирование проходило дольше, чем можно было ожидать: полоски света лениво перемещались по коже, пока внутри техники обрабатывалась информация о строении ладони.

– Видите? Я цел.

Теперь отказываться было некрасиво. Генри поморщился и повторил за ним, демонстрируя, что он никакой не псих и вполне адекватный человек, с которым на тестировании могли бы обойтись и помягче. Когда процесс завершился, сотрудник бодро сказал:

– Отлично. Теперь пойдемте за мной.

Они вышли в небольшую комнату, казавшуюся намного просторней из-за отсутствия вычислительных блоков. Никакого нагромождения железа – разве что один персональный компьютер, но и тот компактных размеров. Сотрудник сел за него и ввел несколько команд, после чего порылся в ящиках стола. Добравшись до нужного, он достал из него неприглядную черную коробку и положил перед Генри.

– Там коммуникатор. В нем не самая мощная начинка, но, тем не менее, это устройство невероятно полезно в стенах корпорации.

Сотрудник сделал жест, приглашая Генри сесть за стол. Генри снова посмотрел на личную охрану. Он сел и осторожно открыл предложенную ему коробку, ожидая увидеть бомбу замедленного действия, но внутри лежал завернутый в полиэтиленовую пленку сенсорный телефон. Гаджет имел толстую угловатую форму светло-серого цвета и переливался стальным блеском.

– Персональный телефон? – недоверчиво спросил Генри, доставая его из пленки.

– Мы говорим «коммуникатор». Поскольку он всецело заточен под коммуникационные цели. Понимаете, вас еще не ознакомили со всеми… прелестями корпорации. В некоторых случаях это устройство может спасти вам жизнь.

Теперь, когда Генри взял коммуникатор в руки, он разглядел на тыльной стороне устройства симметрично расположенные мелкие шурупы. С ними телефон выглядел брутальней, хотя благодаря точно очерченным линиям он все еще сохранял признаки элегантности. Коммуникатор был увесистым, и Генри догадался на счет одной особенности устройства:

– Ударостойкий...

– И водонепроницаемый, – добавил сотрудник. – С помощью него вы сможете связаться с коллегами. Или, если пригодится – вызвать наших медиков. А то и вовсе – запросить поисково-спасательную операцию. Мало ли куда вы попадете.

Генри нервно усмехнулся.

– А куда я могу попасть?

– Не могу сказать однозначно.

– Может, хотя бы намекнете?

– Намекнуть? Мистер Джонсон, у нас здесь такая работа, что вы можете оказаться где угодно.

– Вы говорите о командировках?

– Нет. И боюсь, я больше не вправе вам что-либо сказать.

– Что ж, ладно. Так или иначе я об этом узнаю…

Сотрудник проигнорировал его и вернулся к инструктажу:

– В коммуникатор встроен датчик, отслеживающий ваше местоположение.

– Отлично. Вам пригодится, если я вздумаю убежать. Кстати, в этом случае я не буду брать с собой телефон.

– Он нужен не для того, чтобы следить за вами. А для того, чтобы спасать вас.

– Что?

– Еще в нем установлена программа, получающая прогнозы по магнитным бурям.

– Что значит «спасать»? Что вы задумали? И зачем мне прогнозы магнитных бурь?

– Все за тем же, мистер Джонсон.

Сотрудник подъехал поближе к столу и скрестил пальцы.

– Поработав у нас, вы станете иначе воспринимать магнитные бури. Вы, мистер Джонсон, будете работать в отделе, который изучает их воздействие на исследуемые объекты. Объекты, существование которых держится в строгой тайне.

– Летающие тарелки? Вы отправите меня в космос?

Сотрудник пристально смотрел на Генри, затем безнадежно вздохнул и снова полез в ящики. На сей раз он достал пластиковую карточку, на которой, к большому удивлению Генри, были не только его имя и фамилия, и не только название отдела, но и фотография с паспорта.

– Откуда у вас эта фотография?

– Здорово, правда? Вам не пришлось делать рутинные операции, вроде заполнения анкеты, введения паспортных данных… У нас все это уже есть.

Хотя Генри и сказал, что ничему не удивится, это обстоятельство застало его врасплох. Он сдержанно ответил:

– Мне стоило догадаться.

– Корпорация всегда на шаг впереди!

Сотрудник широко улыбнулся.

– Как же далеко простираются ее связи?

– Достаточно далеко, чтобы можно было получить паспортные данные.

Он пододвинул пачку документов, лежавшую на краю стола. Сотрудник отдавал бумажки по очереди.

– Распишитесь о том, что вы получили карточку и коммуникатор.

– Может, все-таки ответите на счет секретных объектов? – спросил Генри, послушно расписываясь.

– Здесь распишитесь о том, что не будете разглашать информацию, связанную с работой в отделе. Здесь о том, что часть вашей зарплаты будет уходить на страховку…

– О корпорации ходят легенды, – перебил его Генри. – Якобы, вы работаете с машиной, искривляющей пространство. А еще, что вы поставляете водородные бомбы воюющим странам. И это еще не все. Говорят, вы ставите опыты над людьми, пытаетесь воздействовать на их мозг. Я не знаю правда ли все это. Но, наверно, с чем-то таким мне и предстоит столкнуться.

Генри поставил росписи и вернул бумаги сотруднику.

– «Корпорация ядерных исследований». Так вы называетесь.

– Мы с вами называемся, – поправил его сотрудник.

– Хорошо. Дайте подумать. То, что мы занимаемся научными исследованиями – это ясно. Но в какой сфере? Судя из названия корпорации, мы исследуем ядро, или ядра. Вычислительные ядра компьютеров? Ядра планет? Они как раз связаны с магнитными полями…

– А вы говорите, что компьютеры ошибаются. Вы очень любопытны.

Мужчина встал из-за стола и подошел к окну. Через него он посмотрел вниз, на людей, проходивших мимо здания организации – на тех, кто был в полном неведении относительно ее деятельности.

– Если бы вас назначили в другие отделы, например, в отдел маркетинга – вы бы нескоро узнали, чем мы занимаемся на самом деле. Извините, мистер Джонсон, но ничего конкретного я сказать не могу. Побудьте еще некоторое время в неведении, и удостоверьтесь в том, что к вашему счастью, вы будете работать на своем месте.

Он повернулся и посмотрел на охранников.

– И чуть не забыл. Раз уж вы посетитель исправительно-оздоровительного комплекса...

– Чего, простите?

– Корпус, в котором вас содержат.

– Вы про тюрьму?

– Это не тюрьма. Это исправительно-оздоровительный комплекс C 12. Вы что, не знаете о месте, в котором будете жить?

– Как-то не интересовался.

– Так вот. Посмотрите на ваших сопроводителей. Их мало, а таких, как вы, много. Не думаете, что их следует отпустить?

– Но тогда я смогу убежать.

– Вот мы и подошли к самому главному. Вам, как постояльцу комплекса C 12, нужно выдать специальный браслет. Он нужен для того, чтобы вас било током в случае несанкционированного выхода из зоны корпорации.

– О, нет, вот этого точно не надо! – Генри встал с кресла, и охранники направили на него пистолеты.

Генри сел обратно.

– Как скажете.

 

Глава VI

Отдел экспериментальных технологий

1

Генри стоял за дверью отдела компьютерной безопасности. На его правой руке держался плотно прилегающий браслет – хотя и не настолько плотно, как снятые наручники. Запястья чувствовали себя свободно, и Генри потер их, чтобы смягчить остаточный дискомфорт.

Его пальцы невольно попадали на поверхность браслета. Она была такой же, как у выданного телефона, и напоминала стальной браслет часов. Генри даже задумался о том, сколько несчастных носят эти опасные приборы, о которых даже не подозревает остальная часть людей, думая, что видит на чужих запястьях обычные часы.

И, конечно же, Генри не мог не вспомнить об одной религиозной теории заговора, в которой утверждалось, что грядущий антихрист будет управлять людьми через чипы, поставленные на правую руку и на лоб. Пока что на лбу у Генри не было гаджета, но вот на руке уже имелся. Или, погодите, неужели чип на лбу у него побывал на тестировании?

Генри поднял глаза наверх.

Так что же – корпорацией управляет антихрист? Если подумать, Генри даже не знает имя того, кто управляет CRC, как и не знает, кто управляет другими крупными организациями. Имена президентов и премьер-министров у всех на слуху, а вот имена генеральных директоров и президентов корпораций на поверхность почему-то не всплывают.

– Ай, ладно! – сказал Генри сам себе.

Почему он вообще об этом думает, если охрана ушла? Вот она – отличная возможность сбежать. Надо лишь найти чем снять этот браслет.

– Прошу прощения, – обратились к нему.

Генри немедленно развернулся к тем, кто с ним заговорил. Он увидел молодых сотрудников, робко улыбающихся и на вид совершенно безобидных – полная противоположность тому, что он ожидал встретить в организации. Незнакомцы выглядели как типичные неопытные стажеры.

– Вы не подскажете где отдел компьютерной безопасности?

– Вон... там, – выдавил он из себя и указал на дверь позади.

Браслетов у них не было. Подозрительными они не казались. Ну и пусть – это было только на руку Генри, который, дождавшись ухода этих сотрудников, ушел бродить по коридорам.

Новенькие же остановились у двери. Заходить в отдел они не стали, и дело было не в их нерешительности, а в том, что все необходимое, что выдавалось в отделе компьютерной безопасности, уже было с ними. Они стояли в ожидании, потому что здесь было установлено место их встречи с представителем отдела экспериментальных технологий.

Вскоре к ним подошла улыбчивая (как и все здешние сотрудники) девушка в строгой одежде. У нее были длинные каштановые волосы, которые в совокупности с ее неприступной деловой внешностью сразу привлекли внимание новичков. Девушка представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Эмили Хантингтон. Я секретарь отдела экспериментальных технологий.

Новенькие поздоровались и поспешили задать вопросы о предстоящей работе, но Эмили их перебила:

– Кажется, вас должно быть трое. С вами никого больше не было?

– Нет. Только мы.

– Странно.

Эмили достала коммуникатор и, включив его, бегло прочитала информацию о новичках.

– Полагаю, – говорила она, посматривая на запястья сотрудников, – вы не из комплекса C 12.

– Нет, а что это такое?

– Своеобразная гостиница для наших работников. Что ж, видимо третьего ожидать не стоит. Ничего, его все равно приведут.

Новички не понимали, о чем говорит Эмили. Но это их и не смущало – они были полны энтузиазма, ведь их ждала работа в столь интересном и загадочном месте.

2

Генри прошмыгнул в туалет. Кабинки пустовали, и беглец заметался от одной к другой в надежде найти что-нибудь что поможет ему избавиться от устройства слежения. Какие бы предметы ему на глаза не попадались, ни один из них не подходил – не будет же он колотить браслетом о ребро крышки унитаза, или по урне, или, что еще смешнее, по туалетной бумаге?

Но вот держатель туалетной бумаги... им можно попробовать. Лучших вариантов у него не было. Генри сел на унитаз, снял рулон бумаги с держателя и принялся мучить его стержень, вгоняя под браслет. Выглядело это так, словно Генри подпиливал устройство.

Затея не помогала. Генри разнервничался и потянул руку вниз, придерживая ее второй рукой, создавая давление на браслет с внутренней стороны. Эти потуги привели к тому, что стержень у крепления к стене треснул и опустился вслед за запястьем.

– Да что такое!

Генри запаниковал. Он вытянул пальцы скованной руки, придавил большой палец максимально к ладони и потянул браслет с руки уже без хитроумных затей. Дальше основания ладони браслет сдвигаться не желал, и больно было продолжать его стягивать. Но Генри не останавливался и внезапно в суставах страдающей руки что-то хрустнуло, став источником еще большей, резкой боли в ответ на которую Генри яростно закричал и психанул: он ударил рукой по стене, чтобы отомстить браслету.

Стало еще больней.

А прибор запиликал сигналом, похожим на звон будильника со старых телефонов, и Генри с вытаращенными глазами уставился на него.

3

Рядом с массивными дверьми в отдел экспериментальных технологий находился сенсор, предназначенный для удостоверений, и звонок с маленьким экраном, который поддерживал видеосвязь – на тот случай, если в отдел пожалует важный гость, не имеющий специального пропуска.

Прежде чем провести карточкой по сенсору, Эмили повернулась к новеньким:

– Вам ведь не рассказали с чем мы работаем?

Новенькие покачали головой.

– И вы ничего не знаете о приоритетных научных направлениях корпорации?

Головы снова закачались.

– Может быть, у вас есть какие-нибудь предположения о том, что за дверью?

– На основании услышанного, предполагаю, там черная дыра.

– Интересно, но если бы на Земле образовалась черная дыра, нас бы с вами в живых уже не было.

– Это миниатюрная черная дыра, чье разрушительное действие сдерживается неким полем.

– Уже ближе, но все-таки это не черная дыра.

Интерес у новеньких разжегся еще больше. Довольная Эмили поспешила приоткрыть им завесу над тайной и почти прислонилась к сенсору. Но ее действия были прерваны: к их небольшой компании приближался сотрудник Генри Джонсон, ведомый, по стандарту, двумя блюстителями порядка. На Генри невозможно было смотреть без сожаления – его глаза были готовы вот-вот разразиться слезами, на щеке горела небольшая ссадина – но, извините, это корпорация психопатов, и о сострадании здесь мало кто знает.

– А вот и мистер Джонсон! – заулыбалась ему Эмили. – Вы как раз вовремя.

Ни новенькие, ни секретарь не поинтересовались почему его привела охрана и почему у него был побитый вид.

– Отпустите меня, – взмолился он.

– Вы даже не знаете, что вас ждет, а уже хотите сбежать.

– Я знаю, что любопытство... до добра не доводит.

Эмили подошла к нему и положила руку на плечо:

– Не переживайте. Не вы первый, не вы последний, кто устраивается к нам в отдел, будучи постояльцем комплекса C 12. Просто расслабьтесь и примите судьбу.

Она мягко похлопала его по плечу и развернулась к дверям. У Генри задергалась нижняя челюсть, пока он подбирал слова, чтобы возразить.

Секретарь, не желая больше тянуть время, провела карточкой по замку. Огромные ворота отворились. То, чем она возмутила Генри, перестало иметь значение. На новичков упал мягкий свет, и они увидели нечто столь прекрасное и невероятное, что отшатнулись назад, как будто боясь, что это нечто, обладая огромными размерами, свалится на них. Удивительно, но оно парило в воздухе без каких-либо приспособлений, оно медленно вращалось и испускало светло-голубое сияние. А смотреть сквозь него было одно удовольствие – за толщей водянистого сгустка виднелись трубы и шестеренки, изображение которых преломлялось от бегающих волн. Столь плавные искажения гипнотизировали.

– Что это? – завороженно спросил один из новеньких.

– Большая проблема.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах.

В разговор вступил другой новичок:

– Поразительно! И эта проблема находится в нашем городе? Как о ней никто не узнал?

– Изначально она имела куда меньшие габариты. Ее было легко спрятать.

– Так она еще и растет?

– Постепенно. А вообще, Большая проблема – это неофициальное имя. То, что вы сейчас видите, имеет строгое научное название – ядро геомагнитной аномалии. 

– Так вот оно что, – заговорил Генри и затряс плечами, чтобы надоедливые охранники отлипли от него. Его руки освободились, и он победоносно указал на шар. – Вот чем занимается корпорация! Этой… Этим… ядром! Теперь все стало на места! Вы… Вы!.. – он опустил руку. – А что вы с ней делаете?

– Изучаем, проводим опыты.

– Какие опыты?

– Масштабные.

– О которых никто не имеет понятия... Я был прав, Боже мой, я был прав! Какие-нибудь кошмарные эксперименты, из-за которых погибают люди!

Эмили терпелива ждала, пока всплеск эмоций у Генри Джонсона сойдет на нет.

– Я даже не могу о них рассказать! И сбежать от вас не могу! Вы хорошо работаете, у вас все схвачено…

– Спасибо. Но на самом деле, вы всегда можете попробовать сбежать.

– Правда?

– Да, хоть сейчас.

– Как будто мне ничего за это не будет.

– Вас снова приведут сюда. И вы снова можете убежать. Через какое-то время вам надоест. Или, если ваши побеги будут слишком частыми, вас отведут в более отдаленные места.

– И казнят.

– Может быть, я не уверена.

– Стало быть, мне в любом случае конец?

– Берите пример с этих ребят – они не унывают.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Что вам рассказать про нашу работу?

Генри закрыл лицо руками. Бежать – бессмысленно, кричать – тоже, его душа целиком и полностью принадлежит корпорации. С этих пор идет обратный отсчет до конца его жизни, и он, несчастный Генри, ничего не может с этим поделать.

– А как давно вы изучаете Большую проблему? – спросил новенький, которого не заинтересовал состоявшийся диалог.

– Двадцать восемь лет.

– Но, насколько я знаю, корпорация возникла раньше.

– Как и эти ядра.

– Выходит, их много?

– Множество, раскиданное по земному шару. На месте возникновения ядер оперативно строятся наши лаборатории, чтобы никто не узнал об их существовании.

– Но почему? – спрашивал другой новичок. – Зачем все скрывать?

– Чтобы ответить на этот вопрос, вам надо изучить историю геомагнитных аномалий. Некоторые вещи… произошли не по нашей вине. Геомагнитные ядра засекретили задолго до появления корпорации.

Генри повел руками вниз, растягивая кожу на лбу, щеках и подбородке. Он косо посмотрел на новичков – почему эти болваны не боятся? Что с ними не так? Какая разница сколько лет этим шарам, если однажды и они, и Генри встретятся в CRC со своей смертью?

– Знаете, что? Я вижу вам тут очень интересно. А я, наверно...

Охранники закатили рукава.

– Вы осведомлены о последствиях, – сказала Эмили.

Генри неожиданно расхрабрился:

– Да, осведомлен. И это удивительно. Зачем я вам нужен, если у вас есть такие замечательные добровольцы? Они такие же… как вы! Вот и берите их! А меня отпустите.

– Неужели вы не хотите здесь остаться? Перед вами – явление природы, вычеркнутое из человеческой истории. О нем никто не подозревает, в то время как вы способны узнать об аномалиях все, что захотите. Да еще и деньги за это получите.

Внутри скептического параноика что-то шевельнулось.

– Вы ведь хотели бы этого – быть по ту сторону заговора.

То, что внутри него шевельнулось, зашевелилось еще сильнее. Что-то похожее на вдохновение, на желание окунуться в эту информацию с головой. Но сомнения слишком глубоко проникли в разум Генри.

– Если не можете определиться, ничего страшного. Все решит руководитель нашего отдела.

– Как будто он захочет уволить меня.

– Нет. Это не в его полномочиях. Но он может перевести вас в другой отдел, если вы попросите.

– В отдел документоведения?

– Честно сказать, не знаю почему некоторые новички хотят попасть в отдел документоведения. Там же скука смертная.

– Для некоторых смертная скука – самое то.

– Хорошо. Если вы захотите, вас переведут туда.

– Переведут? На самом деле?

– Если мистер Колленберг примет такое решение, то – да. Он внимательно относится к пожеланиям сотрудников.

4

Алоис стоял перед стеклом и смотрел на Большую проблему. Он скучал, несмотря на то, что находился перед страшным творением природы.

Алоис старался о ее опасности не думать. Он размышлял о других вещах. Например, о том, что ядро светилось с достаточной силой, чтобы вечером можно было экономить на электричестве. Оно освещало лабораторию холодными голубыми лучами, и Алоис подумал, что ядро следовало бы назвать «Холодное солнце», но затем он отмахнулся от этой мысли, посчитав, что «Большая проблема» лучше соответствовало природе ядра: если бы не оно, Алоис сейчас не находился бы здесь, не убивал своими экспериментами людей, и вообще в городе было бы гораздо спокойней.

Так он и стоял с философским выражением лица, пока в отдел не пожаловала Эмили с новыми сотрудниками. Алоис должен был их проверить, потому что в последнее время он был не доволен работой отдела кадров. Они зачастили назначать к нему в лабораторию не подходящих для него людей. Алоис, конечно, понимал, что текучесть (смертность) кадров у него высокая, но если пытаться исправить ситуацию неподготовленными кадрами, то эта самая текучесть только возрастет.

А Эмили в свою очередь понимала, что им сгодится любой сотрудник, лишь бы он хорошо зарекомендовал себя перед Алоисом. Их лаборатория была в такой ситуации, когда выбирать не приходилось. Поэтому она всячески мотивировала прибывших, и отдельное внимание уделяла Генри Джонсону, сопровождаемому охранниками:

– Некоторых пугает вид геомагнитных аномалий, но не бойтесь. Большую часть времени ядро безобидно.

– Большую часть времени? О чем мы еще не знаем?

– Ядро окружено защитным полем, которое блокирует смертоносное излучение. Иногда мы отключаем его ради недолгих экспериментов. И излучение распространяется по городу.

– Вы рискуете жизнями миллионов человек?!

– Не принимайте близко к сердцу.

Больше ничего не поясняя, Эмили повела их к Алоису.

Стоило новеньким сделать несколько шагов, как Генри увидел на стене след недавнего убийства, отчего любые дальнейшие расспросы перестали его волновать. Шансы на то, что он все-таки захочет здесь работать, таяли с каждой секундой.

Алоис приветствовал их:

– Добро пожаловать в отдел экспериментальных технологий!

Он заметил, как Генри пялится на кровь.

– Извините за это пятно. На днях у нас произошел несчастный случай – вот, до сих пор ждем, пока здесь приберутся.

Генри даже не удивился этим словам, и повернулся к Алоису с кислой миной. А между тем, Эмили хотела, чтобы у Алоиса сложилось только хорошее впечатление от новичков. Она исправляла ситуацию:

– Расскажите, пожалуйста, мистеру Колленбергу о себе.

Первыми начали новички, горевшие желанием получить эту работу. Парни робко представились. Рассказали о своем образовании, об увлечениях, описали личностные качества. Говоря о последнем, они произносили шаблонные заезженные фразы: про успешность, карьерный рост, желание трудиться во благо общества, и так далее. Поэтому Алоис не понял – не подходят эти двое или вообще не годятся.

– Знаете, – говорил Алоис, – у вас весьма оригинальные характеристики. Мы давно ищем людей, желающих быть успешными и трудиться во благо общества. Но вы должны знать, что вас привели работать в довольно серьезный отдел корпорации. И того, что вы описали, будет маловато.

Новички терялись в догадках о том, чего еще от них требуют. Алоис не стал томить и разъяснил:

– Мы работаем с объектом, рядом с которым, не буду от вас скрывать, гибнут люди.

– Я так и знал, – уже без истерики произнес Генри.

– И нужно иметь особую психику, чтобы здесь хотя бы просто находиться. Понимаете, о чем я? Вы должны быть психопатами.

– Поехавшими убийцами.

– Совсем не обязательно. Видите ли, если бы сотрудники друг друга убивали, то и работать было бы некому. Вы должны быть психопатами, но такими, которые умеют держать себя в руках. Задача сложная. Разумеется, поскольку вас допустили до нашего отдела, то отклонения в психическом развитии вы явно имеете. Но с другой стороны, сможете ли вы работать в отделе, где часто происходят несчастные случаи?

Вопрос был скорее риторический и не требовал сиюминутного ответа. Однако другой новичок быстро и с гордостью ответил:

– С большим удовольствием! – но сразу после этого застенчиво почесал голову.

Алоис с удивлением посмотрел на Эмили. Та подошла к нему вплотную и прошептала на ухо:

– Этого достали из психбольницы.

Руководитель все понял, и вернулся к разговору:

– Ну что ж. Мне нравится ваш настрой, – похвалил он сумасшедшего. – Что касается остальных?

Второй новенький, соглашаясь с первым, тряс головой как взбудораженная собака трясется перед любимым хозяином. Настал черед подозрительного парня, с которого охранники не спускали глаз.

Но у Генри желание здесь работать окончательно пропало, когда Алоис рассказал о несчастных случаях:

– Я не собираюсь…

– Перед тем, как вы определитесь с ответом, – перебил его Алоис, – позвольте вас спросить: что вы знаете о психопатах?

Генри оказался в замешательстве резким словесным выпадом, но быстро сориентировался:

– Эти люди имеют серьезные проблемы с психикой. Они испытывают куда меньше привязанностей в сравнении с другими, возможно, не испытывают вообще, равно как и сострадания. И они, что следует из названия, могут психовать.

– Абсолютно верно, – согласился Алоис.

И задумчиво произнес:

– Психуют и убивают... Так вот, эти самые приступы психоза, или безумия, случаются тем чаще, чем опасней работа. Наш отдел – один из самых опасных, следовательно, у нас высокая частота убийств. Прибавьте к этому работу с геомагнитным ядром, которое само по себе приводит к несчастным случаям. Вы все еще хотите здесь работать?

Разумеется, ответ Генри был очевиден – Алоис разнес его желание здесь работать в пух и прах. Он приготовился отказаться, но его опять прервали:

– Я расскажу вам об одном нашем инциденте, а вы уже сами определите – стоит вам здесь находиться или нет. Если нет, я постараюсь перевести вас в более спокойные места.

Предложение было приемлемым, но учитывая, что Алоис как будто издевался над Генри и ни разу не дал ему договорить, сам Генри начал сомневаться на счет того, отпустят ли его из этого места вообще.

Его и остальных посадили за свободные столы. Руководитель встал перед слушателями и приступил к рассказу:

– Что для одного пустяки – для другого сравнимо с концом света, – с этого начал Алоис. – Мало кто способен отнестись серьезно к душевным проблемам другого человека, а ведь именно это, порой, и является главной причиной безумия.

– Непонимание?

– Непонимание. Как много стоит за этим словом! Когда нас не понимают, мы расстраиваемся. Когда нас не понимает никто, мы сходим с ума. Вы, конечно, относите себя к понимающим людям, верно? Много кто относит себя к понимающим людям, но я хочу предостеречь вас – не обманывайтесь. В действительности, чужие душевные терзания могут нам показаться нелепыми. И это может нас погубить...

Алоис так увлекательно рассказывал, что рядом сидевшие специалисты ненадолго оторвались от дел и прислушались к рассказчику маленькой истории безумия.

5

Алоис говорил о том, что в отделе экспериментальных технологий работал сотрудник, который совершенно не любил зеленый цвет. Он старался всюду его избегать – в одежде, в пиктограммах на мониторе, в канцелярских приспособлениях на столе. На людей с зелеными глазами он не смотрел. Во время разговора с ними он всегда отворачивался. Выходить на улицу ему приходилось в цветных очках, чтобы деревья и кусты не сводили его с ума.

И однажды его коллега, не понимающий проблем бедного сотрудника, пришел на работу в зеленом галстуке – предыдущий нормальный галстук был запачкан кровью. Неважно чьей.

Но герой истории держал себя в руках. Он отворачивался от сотрудника с галстуком, а тот все крутился перед ним, консультируясь с другими специалистами. Куда бы бедняга не поворачивался зеленый галстук вновь и вновь появлялся перед его глазами, вызывая жуткий дискомфорт, граничащий с умопомешательством.

Ну и психопат не выдержал и с разъяренными глазами набросился на сотрудника с галстуком. Вот только он не знал, что парень с зеленым галстуком был перфекционистом, и ему тоже было тяжело себя сдерживать, особенно, когда он видел, что сотрудники неаккуратно брились.

В тот день специалист, ненавидевший зеленый цвет, плохо побрился, и у перфекциониста началась истерика – опять небритое лицо! Он заверещал, разрыдался, стал бить напавшего на него сотрудника головой об пол. Он бил его в истерике, пока тот не умер.

Но это был не конец. Зеленый галстук у перфекциониста заляпался красной кровью! В очередной раз! Он заверещал с новой силой. В обезумевшем состоянии он потянул этот галстук с себя, не подумав о том, что его можно развязать. Пытался изо всех сил его снять, стягивая галстук вокруг шеи. И удушился.

– Взаимное недопонимание погубило их обоих, – закончил Алоис и вернулся к новеньким. – Если вы научитесь понимать других, то риск вашей смерти существенно снизится.

У одного из них с нервным тиком подергивалась нога, и это был не Генри. Он судорожно посматривал то на дверь, то на Алоиса. Однако затем, неожиданно для всех он с радостью воскликнул:

– Я хочу здесь работать!

Похвальная реакция, ничего не скажешь. Но больше всех, как ни странно, Алоису понравилась реакция Генри – никакого изменения в лице не произошло. Хмурое каменное изваяние, полнейшее отсутствие удивления. Что же приключилось в жизни этого парня? И насколько невменяемым он может быть, раз его привели в сопровождении охраны, терпеливо выслушавшей весь рассказ? Алоис не мог это знать, но отметил для себя, что Генри стал его главным фаворитом.

– А вот я, пожалуй…

– Три недели! – выпалил Алоис.

Опять Генри Джонсона обманули.

– Что значит «три недели»? – с негодованием спросил он.

– Вы показали наилучшую реакцию за время нашего короткого знакомства. Очень не хотелось бы с вами расставаться. Даю вам честное слово – если за три недели у вас не появится желания здесь работать, я переведу вас отсюда.

Генри прикрыл лицо рукой.

– Конечно, – говорил он. – Пожалуйста. Как будто у меня есть выбор.

– Вот и договорились, – обрадовался Алоис.

Эмили была удивлена сложившейся ситуацией. Сначала ей казалось, что Генри подходит меньше всех, но теперь, глядя на его недрогнувшее во время рассказа лицо, она сама поняла, что Генри – наилучший кандидат. Парень с железными нервами.

 

Глава VII

Роберт сходит с ума

1

Роберт работал в отделе устранения последствий. И на первый взгляд ничто в этом отделе не выглядело странным. Кроме бархатного стенда, на котором были развешаны топоры с изящной рукоятью и блестящим отполированным лезвием.

Под каждым топором была табличка с фамилией сотрудника, которому он принадлежал. Когда появлялось задание… сотрудники брали эти орудия и уходили с ними на переговоры. Обычно одного лишь вида сверкающих топоров было достаточно, чтобы люди, с которыми велась беседа, принимали любые условия корпорации. Поэтому до кровопролития доходило редко.

У Роберта не было собственного орудия, и он выполнял задачи несколько иного рода. Он работал с базой данных. А работать с базой данных – это очень нервная, так сказать, должность.

Первое время Роберт справлялся превосходно. Он был молодцом. Если компьютер зависал, он терпеливо ждал, когда зависание закончится. Если программа неожиданно закрывалась, он держал себя в руках, несмотря на то, что введенные им данные стирались.

Так и продолжалось день за днем: Роберт работал с компьютером, а его коллеги уходили на задания и возвращались с них, иногда – с окровавленными топорами, которые затем вешались на стенд для всеобщего обозрения. 

Роберт же боролся не с людьми, но с программами. Он старался терпеть, когда что-то шло не так. И если обычным людям тяжело терпеть, когда программа подтормаживает, то каково бедным психопатам… Нервы у Роберта стали шалить – ему приходилось выполнять много работы. Он задерживался допоздна, усердно заполняя многочисленные таблицы, и когда огромный массив данных, который он старательно вводил, стирался из-за системной ошибки, Роберт закипал от злости.

Но он сдерживал себя. Сдерживал!

А потом у него начались провалы в памяти. Роберт не знал с чем это связано, но полагал, что его истинное «Я» безумца пробуждается. Напряженная обстановка тому способствовала.  И хорошо, если он забывал о том, как проводил рабочий день. Но когда из жизни исчезали целые выходные, ему становилось слишком обидно, и нервы у Роберта шалили еще больше.

Он принял меры, чтобы не взбеситься на рабочем месте: сохранял данные каждые пять минут. Что-то сделал – сохранил, что-то сделал – снова сохранил. И так постоянно.

Но в одно прекрасное утро, сделав серьезное исправление в базе данных, настолько серьезное, что, по-хорошему, ему следовало бы дать премию, Роберт так увлекся, что забыл о важном правиле сохранения каждые пять секунд. Осознав свою чудовищную оплошность, Роберт повел курсором мышки к значку «Сохранить» и приготовился щелкнуть – потому что будет нестерпимо больно, если база данных зависнет, кнопка перестанет работать, и приложение закроется с издевательским сообщением «Программа не отвечает...». Как будто и без этого не ясно.

И вот, курсор наводится на мишень, еще немного и напряжение будет снято, как вдруг позади стола Роберта раздается грохот, и экран его монитора гаснет.

Его коллега споткнулся о шнур электропитания, шнур от компьютера Роберта. Роберт, конечно, не особо волновался за судьбу сотрудника – несмотря на то, что тот вполне мог сломать себе кости. На мгновение Роберт вообще перестал о чем-либо беспокоиться. Вокруг него сгущалась темнота, а в ушах нарастал звон.

Пальцы у Роберта зависли над клавиатурой и дыхание у него остановилось. Он смотрел с широко раскрытыми глазами на черный матовый экран, в котором отражалось размазанное пятно света, тусклое и приглушенное отражение, совсем не такое, как на глянцевых покрытиях. Но разве Роберт беспокоился сейчас о разнице между глянцевыми и матовыми экранами?

Споткнувшийся сотрудник встал на ноги. Он положил руку на колено и потер по нему, успокаивая ноющую боль. Сотрудник даже не заметил, как Роберт уставился на него с удивительным выражением лица: оно совмещало в себе и отчаянное «за что?», и сердечное «беги, пока можешь».

Роберт крепко обхватил клавиатуру. Настолько крепко, что кнопки захрустели. Рассвирепев, он дернул за нее – ему уже было наплевать на последствия – и еще один шнур оторвался от компьютера. Вылетевший провод клавиатуры заставил сотрудника повернуть голову в сторону Роберта.

Роберт выпучил глаза, сделал глубокий вдох и закричал. Он перепрыгнул через стол и набросился с клавиатурой на сотрудника, заехав ему по голове. Одного раза было мало, и Роберт замахнулся снова, ударив на этот раз еще сильнее, а на следующий – в двое сильнее чем в предыдущий. Он снова ударил. И снова закричал.

Роберт бил с такой силой, что если бы в его руках был топор…

Топор!

Роберт кинулся к стенду и схватил топор, отдаваясь чувству ярости, которое приятно обжигало его сердце. Он больше не хотел думать о последствиях. Роберт перестал соображать, и с помутненным разумом побежал к ускользающей жертве.

Неподалеку сонный коллега вяло потянулся к кнопке вызова охраны.

Роберт проскочил несколько столов и замахнулся – топор порвал рубашку и рассек спину убегающего парня. Раненный звонко завизжал, перейдя на фальцет, и непонятно зачем повернулся к Роберту, а тот нанес еще один удар – на этот раз в ребро.

Схватившись за бок и кашляя кровью, сотрудник из последних сил отошел назад. Он неуклюже побежал к выходной двери, спасаясь от Роберта, слетевшего с катушек. Увы, но жизнь покидала его – только парень открыл дверь и приготовился позвать на помощь, как его ноги подкосились, и он упал.

Роберт выскочил за ним и даже не удостоверился жив ли несчастный или уже нет. Он должен был зарубить его наверняка: за сегодняшнее – когда стерлись результаты его труда, за вчерашнее – когда случилось тоже самое, и за позавчерашнее, и так далее.

Роберт занесся топором в последний раз. Вложив в этот удар максимум силы, он вонзил лезвие глубоко в тело упавшего сотрудника, раздался хруст костей, разлетелись брызги крови. Несколько капель попали на жилет проходившего мимо руководителя из крупного отдела...

Тот остановился и сказал:

– Здравствуй, Роберт.

Роберт все еще стоял, склонившись над жертвой. Услышав знакомый голос, он пришел в себя и стыдливо поднял голову.

– Здравствуйте, мистер Колленберг!

Кажется, это был конец.

Но мистер Колленберг и не думал останавливать Роберта. Мистер Колленберг смотрел на него с отсутствующим взглядом, а потом и вовсе – порекомендовал бежать отсюда, пока есть время.

Роберт принял этот совет к сведению и помчался с топором куда глаза глядят. Он расталкивал других сотрудников, понадеявшись убежать от преследующей его охраны. Но разве от корпорации можно спастись?

Уже на следующем повороте Роберта поймали охранники, правда не те, что бежали за ним, а те, что выбежали из противоположного крыла здания ему навстречу. Охранники кинулись на него своими телами, и Роберт даже не успел замахнуться тяжелым оружием. Его повалили на пол, заломили руки за спину и надели наручники.

2

– Роберт Булман.

Он сидел в темном судебном зале, окна которого были завешаны закрытыми жалюзи. Свет с улицы проникал сквозь щели узкими полосками, и ни одна из полосок не освещала лица судей. Скрывшиеся в тени они готовились вынести приговор. Роберт в тяжком ожидании склонил голову.

– Мы приняли ваши показания к сведению. Считаем, что убивать вас было бы слишком жестоко.

Второй голос добавил:

– Тем более, в нынешних условиях мы не можем разбрасываться сотрудниками. Вы помилованы.

– Вы вернете меня в отдел?..

– Этому не бывать. Вы отправитесь в специальное заведение и будете работать там.

Подошедшие к нему люди, одетые как полицейские, взяли его за руку и надели стальной браслет.

– Это зачем? И коммуникатор – вы мне его вернете?

– Он вам больше не понадобится.

На этих словах сотрудники-полицейские потащили его к слепящему свету.

– Куда вы меня забираете?! – закричал он.

Когда он проморгал и яркое свечение исчезло, Роберт увидел асфальтовую пустыню, растянувшуюся вплоть до леса. Асфальт был размечен полосами и штрихами белой краски – в одних местах эти линии обозначали дорогу, в других – границу установленных зон, принадлежащих тому или иному корпусу. Для Роберта, как и любого сотрудника, это был знакомый пейзаж, ведь Роберт находился внутри закрытой местности своего филиала.

В новинку было лишь то, что Роберт шел снаружи, в то время как большинство рядовых сотрудников имели право переходить из корпуса в корпус по крытым переходам или подземным туннелям, и оба варианта изнутри не отличались от продолжений бесчисленных коридоров.

Роберт часто видел эти широкие просторы из окон, но ему ни разу не доводилось здесь идти. Теперь, когда такая возможность представилась, у него появилось нехорошее предчувствие. Его вели там, где обычному работнику ходить не положено. И вряд ли это означало снисхождение корпорации. Напротив – у CRC больше не было заинтересованности что-либо скрывать от него, на нем поставили крест. 

Серые строения, мимо которых они шли, угнетали – и это была полная противоположность той сияющей роскоши, что стояла у шоссе для всеобщего обозрения. Ангары в большинстве своем имели пристройки: складные лестницы для подъема на крыши, угловатые антенны крестовидных форм, испещренные решетками и проводами, и потому больше похожие на оружия массового поражения; кондиционеры, бессчетное количество кондиционеров, держащихся гроздьями между водосточных труб. Роберт в подавляющем большинстве корпусов ни разу не был, и что там делают понятия не имел.

Не знал он и о том, чем занимались в большом ангаре, окруженном сигнальными фонарями – аналогичными тем, что стоят в аэропортах на взлетно-посадочных полосах. Ангар выделялся исполосованной крышей, похожей по форме на выпирающую линзу, глядящую в небо. По слухам, именно этот корпус было связан с так называемыми выбросами – Роберту довелось их наблюдать всего пару раз, но он не был уверен, что эти яркие вспышки ему не почудились.

Пока Роберт думал над предназначением ангара, его успели довести до многоэтажных стоянок. Здания, под крышами которых ползли грязные дождевые разводы, имели с одной из сторон цилиндрическую структуру – спиральную дорогу-спуск для выезжающих авто. Рядом со спуском на стене корпуса были нарисованы все той же белой краской большие буквы и цифры.

Его завели в третью по счету стоянку, на стене которой было написано «B 1». Внутри, уже находясь у нужного авто, сотрудники-полицейские обменялись жестами, и было решено, что один из них доставит Роберта в место назначения. Заключенного посадили в машину. Один из «полицейских» сел на место водителя. Его место и место пассажира с задних сидений разделяла решетка – сотрудник мог чувствовать себя в полной безопасности. Но не в полном спокойствии – Роберт не прекращал донимать его беспокойными расспросами.

Не выдержав их, переодетый сотрудник открыл ему часть тайны:

– Я отвезу вас в аэропорт.

– Погодите! У меня же здесь семья. Я не могу просто взять и покинуть город!

– Можете, мистер Булман.

– Да как же?!

– Вам сохранили жизнь. Этого мало? Что касается ваших родных – не беспокойтесь, вы сможете с ними связаться.

– Они будут задавать вопросы. И когда узнают, что я в другом городе, то поймут, что дело здесь не чисто.

Полицейский усмехнулся.

– Поймут или не поймут – зависит от вас. Вы что, хотите, чтобы к ним пришли сотрудники из вашего отдела?

Роберт молчал.

– То-то же.

3

Скоро они покинули город. Еще недавно бесившийся Роберт, так радостно справлявшийся с коллегой, ехал молча и отстраненно смотрел в окно. Он видел степь, однообразную, уходящую далеко за горизонт. Над степью было приторно синее небо без единого облака.

Становилось душно.

На шоссе приближалась развилка. Роберт подумал, что мог бы сейчас наброситься на водителя и убить его, правда, не знал, как пролезть через решетку. Но если бы ему это удалось, и Роберт взял управление под контроль, он мог повернуть в другую сторону и, сделав огромный крюк, вернуться в город.

Он подумал об этом, и руки у него снова зачесались, чему даже сам Роберт неприятно удивился – раньше он никогда так быстро не выходил из себя. Последствия от первого убийства, не иначе. Он посмотрел на свои руки. На одной из них был надет браслет непонятного предназначения.

Но решать судьбу полицейского не пришлось – когда наступила развилка, водитель повернул в ту же сторону, в которую и хотел Роберт. Это выглядело странно, и заключенный упомянул об этом:

– Кажется, вы везете меня в секретный аэропорт корпорации, а?

Водитель не ответил.

– Эй! Я имею ввиду – аэропорт в другой стороне.

Снова молчание. Их автомобиль подъезжал к одинокой степной заправке, а браслет на руке Роберта стал издавать пугающее пиликание, как будто готовился взорваться.

Роберт приблизил его к себе. Он прислушался к этому звуку: частота сигналов ускорялась.

– Здесь явно что-то не так! Это потому что мы сошли с маршрута?

Но взрыва не произошло, как и электрического возмездия. Частота сигнала достигла пика, и звуки прекратились. Вместо разъяснений по этому поводу водитель остановил машину у заправочного автомата.

Станция, у которой они находились, хотя и выглядела заброшенной, все еще могла обслужить забредшего путника. Рядом с бензоколонками, запыленными степными ветрами, стоял небольшой магазин. В его окнах была видна девушка за прилавком. Она читала журнал и поглядывала на остановившуюся машину.

Роберт подался вперед, вплотную к решетке.

– Почему мы остановились? Что вообще происходит?

Тишина. Приблизившись к перегородке Роберт увидел лицо водителя в зеркале заднего вида – лицо, полное бешенства. Сотрудник вжимался в руль и смотрел с вытаращенными глазами в пустоту, словно перед ним находился источник безграничной ненависти, некто, кого хотелось растерзать на части. Наверняка Роберт выглядел так же в период наивысшего безумия.

Водитель с треском отлепил вспотевшую руку от руля, и Роберт заметил, что вены на запястье сотрудника набухли и посинели. Одной напряженной рукой водитель открыл свою дверь, другой – потянулся к кобуре и достал пистолет. Продолжая таращиться в пустоту, он закричал. Открытая боковая дверь нарушила звукоизоляцию, и его крик был отчетливо слышен на степной пустоши. Продавщица, читавшая прессу, испуганно подскочила.

Роберту было гораздо страшнее, чем той девушке – он был рядом с этим сумасшествием. Но разве несколько дней назад он не был таким же со стороны, изуродованный приступом психоза, потерявший всякие признаки разумности? Теперь Роберт чувствовал то, что чувствовала его жертва. Он начал дергать за ручку задней двери. Не откроется – он ее выломает, разобьет стекло, что угодно, лишь бы не умереть. Роберт приготовился основательно вдарить по ней, но прежде заблокированная дверь открылась с первой попытки.

Едва он выскочил, как в ту же секунду вопящий сотрудник засунул пистолет себе в рот и выстрелил.

– О, Господи! – теперь кричал Роберт.

Он схватился за волосы. Роберт повернулся в сторону магазина – продавщица внутри лихорадочно тряслась и набирала телефон. Увидев, что Роберт на нее смотрит, она спряталась за шторами.

Шокированный Роберт еле сдвинулся с места и осторожно подошел к самоубийце. Тот развалился в кресле, сидя с открытым ртом и распахнутыми глазами. Роберт чувствовал животный страх, его мозг бомбардировался вопросами и по-прежнему сигналил об опасности: «что произошло?», «зачем он застрелился?»

«Зачем он подставил его?»

Роберт вернулся к магазину. Да, вот она – опасность. Еще ничего не ясно, но та продавщица наверняка звонит в полицию, говорит о выстреле, говорит о нем, описывает внешность Роберта, глядя на него сквозь шторы. Ее не поздно остановить.

Он кинулся к магазину и в эпилептическом припадке забил по закрытой двери:

– Стойте! Выслушайте! Выслушайте меня!!

Девушка разрыдалась:

– Уходите! Пожалуйста!

– Все не так!.. – он крепко ударил. – Пропустите меня!

В ответ только нытье – да что она думает о нем?! Роберт начал бредить от страха. Он вспомнил психологические приемы, которые были явно неуместны.

– Девушка, а, девушка! Я успел вас увидеть, и знаете что? Вы отлично выглядите!

Роберт забил по двери с еще большей силой. Послышался скрип.

– Уйдите! – кричала она.

– Да послушайте же вы в самом деле! Мне нужно к вам!

Его мысли поглотились страхом, но страх и ненависть всегда находятся рядом. Вместе со страхом Роберт чувствовал закипающее раздражение, превращаясь в того самого безумного Роберта, который действовал лишь реакциями «бей или беги», реакциями его дальних предков-дикарей – убийц, дремавших в его подсознании.

Она успела позвонить, наверняка! С новым ударом дверь заскрипела еще сильнее, рыдания стихли. Роберт бил плечом, и чем сильнее он бил, тем больше дверь поддавалась. Наконец, она отлетела внутрь.

Роберт расслабленно вздохнул.

Он зашел в магазин и понял, что девушка замолчала не просто так: она тихо залезала на подоконник, собираясь убежать от психопата через окно. Тушь на ее лице растеклась до подбородка, волосы растрепались, но Роберт не мог не повторить ей ласково:

– Девушка, вы отлично выглядите…

4

В тот момент, когда она дозвонилась до службы спасения, ее разговор стал прослушиваться корпорацией, если точнее – отделом мониторинга.

Компьютеры обнаружили очередной звонок, вроде тех, коих тысячи прослушивалось за день. Системы распознавания речи установили тревожный набор слов – «в офисной одежде», «слышались крики», «спасите». Конечно, далеко не факт, что речь шла о сотруднике организации CRC, и специалисты из отдела мониторинга вряд ли бы обратили внимание на запись звонка, если бы не поручение руководителя их отдела пятнадцать минут назад:

– Служебная машина, перевозившая нарушителя, сошла с проложенного маршрута. Установить связь с водителем не удается. Обнаружить нарушителя по его браслету – тоже. Задействуйте все альтернативные системы слежения.

Наладить связь так и не получилось, в итоге за машиной отправили автомобильный кортеж, по иронии, с сотрудниками отдела устранения последствий. Тем временем, в отделе мониторинга изучали подозрительные звонки один за другим, пока не обнаружили звонок с заправочной станции.

– Сэр, у нас новый звонок. Судя по адресу – это недалеко от места, где находится машина.

– Когда сделан звонок?

– Минуту назад.

– Какие-нибудь особые приметы описывали?

– Цвет и марку автомобиля, подходит под описание.

Руководитель думал вслух, почесывая лоб:

– Итак, что получается: один из наших сотрудников, некий Роберт Булман, берет машину под свой контроль, сворачивает с курса и совершает убийство на заправке.

Он читал с монитора распознанные в звонке слова:

–  Но как ему это удалось? С браслетом-то. Его должно было вырубить разрядом тока.

– Может, сел аккумулятор?

– Или браслет взломали... Сообщи об этом в отдел внутренних расследований.

 

Глава VIII

Дариан

1

В CRC было огромное количество отделов. Они относились к разным департаментам: научным, которые сотрудничали с институтами при корпорации, производственным, маркетинговым и многим другим. Отделы дублировались в каждом филиале, но не всегда. Например, отдел экспериментальных технологий находился только в том филиале, который был выстроен вокруг ядра геомагнитной аномалии.

Насколько известно, у CRC существовало несколько приоритетных научных направлений, и изучение геомагнитных аномалий было одним из них. Эти направления являлись чрезвычайно важными, многообещающими и опасными. Они обеспечивали корпорации господство если не над всем миром, то над значительной его частью. Но такую мощь нужно было охранять, обеспечивать безопасность и расследовать малейшие нарушения. А уж нарушений в корпорации, состоящей из психопатов, очень и очень много.

Поэтому не менее важным был контролирующий департамент корпорации, в который входили отдел мониторинга, отдел компьютерной безопасности и, помимо всех прочих, отдел внутренних расследований. Они были гарантом защищенности CRC не только от информационных утечек и внешних нападок, но и защищенности от самой себя.

В местном филиале главой отдела внутренних расследований был Дариан Эберхарт. Дариан зарекомендовал себя как расчетливый борец с нарушителями. Многие сотрудники, которые собирались сойти на скользкую дорожку, трижды думали перед тем, как совершить первое убийство. Они вспоминали имя Дариана, и чаще всего это их останавливало.

Останавливал и образ Дариана, который всплывал у них в голове при упоминании его имени. Руководители корпорации должны были носить костюм-тройку, но Дариан дресс-код корпорации не соблюдал. Он всегда ходил в куртке и носил темные джинсы. Вместо туфель он носил шнурованные сапоги с застежками, и если Дариан шел в тишине, то его застежки тихо звенели, отчего у затаившихся маньяков перекрывало дыхание.

А еще Дариану из-за специфики его профессии приходилось выламывать двери.

– Руки за голову! – выкрикивал он, срывая дверь с петель.

Или вот так:

– Не двигаться! – и дверь отлетала к стене.

Ему разрешалось вломиться домой к любому сотруднику корпорации. Но, конечно, при условии, что это было согласовано с директором филиала. И хотя отлавливанием психопатов не обязательно должен был заниматься глава отдела, Дариан забирал себе самые опасные случаи.

– Ни с места! – в следующий раз Дариан закричал немного раньше, чем выломал дверь.

В квартире были найдены два тела. Оба принадлежали вышедшим из себя психопатам. Первый лежал мертвым на диване: его глаза закатились в болевой агонии, ноги сползали с багровых подушек. В его локтевых суставах были воткнуты столовые ножи, а на животе зияли широкие черные пятна.

Второй психопат сидел рядом с телевизором. Сзади него на экране растекались красные разводы, будто нарисованные размашистой кистью. Стены и потолок забрызгались свежей кровью.

Ловить было некого. Дариан опустил пистолет.

– Чисто.

Его напарник зашел следом и вскинул бровь:

– Не очень.

2

Следующее дело Дариана было связано с Робертом Булманом. Досье принесли ему в тот же день, когда случился инцидент. Дариан готовился отказаться от дела – в конце концов, он руководитель, и у него полно подчиненных, которые должны отрабатывать зарплату. Но он вовремя обнаружил, что дело может оказаться серьезней, чем кажется.

Дариан перечитывал документы.

– Знаешь, что показывает статистика инцидентов? Подавляющее число убийств происходит внутри корпорации. И такое положение дел удобно для руководства – смерти легко скрывать.

– Теперь что-то идет не так?

– На протяжении последних лет растет число убийств, в которых сотрудники убивают людей, не имеющих отношения к корпорации.

– Разве тут есть какая-нибудь закономерность? – задумчиво спросил Джайлс, расхаживая по кабинету. – В конце концов, мы имеем дело с безумцами, и им нет дела до того, кого они убивают. Теоретически, должны возникать подобные отклонения.

– Приступы безумия провоцируются рабочим коллективом, реже – самой работой. Поэтому и убийства происходят в корпорации.

Дариан выровнялся. Он говорил, рассматривая досье:

– Исключение составляют психопаты, которые убивают ради развлечения – как в безумном, так и в нормальном состоянии. Они могут убить тех, кто не связан с нами. Но в том то и дело, что, будучи серийными убийцами, они не спешат, чтобы их разоблачили. Они тщательно заметают следы. В нашем же случае растет число бессистемных психопатов, которые убивают тех, кто с корпорацией не связан. Убивают прилюдно.

– Какой там рост? Процентов пять? Уверен, что не больше: если бы наши сотрудники постоянно убивали людей на улицах, мы бы не успевали заметать следы.

– Мы и так не успеваем.

– В общем, ты считаешь, что они это делают специально?

– Словно хотят попасть в тюрьму.

– А что удивительного? Иные в тюрьме чувствуют себя безопасней, чем на работе.

– Им ли не знать, что корпорация и до тюрем может добраться?

Джайлс не ответил, а Дариан продолжил размышлять.

– Ты помнишь дело Элизабет Саттон?

– Кажется, она из отдела маркетинга?

– Да, она приехала с презентацией в одну из IT-фирм и устроила там массовый расстрел. Благо, все удалось замять.

Чуть погодя, Дариан добавил с усмешкой:

– Неплохая получилась презентация.

– Мы списали это на стресс. На ненависть к корпорации. Она хотела отомстить за то, что пережила.

– Кому отомстить? Ни в чем не повинным людям? А что она пережила? – не унимался Дариан. – Высокая заработная плата, ежемесячные премии, оплачиваемый отпуск. В ее отделе по полгода не случалось ни одного несчастного случая! Я бы сказал, что это не от стресса, а от хорошей жизни.

Дариан задумался. Когда он напряженно размышлял, у него делался угрожающий взгляд. В такие моменты Джайлс вспоминал о том, что он говорил пару секунд назад – не разозлил ли он чем своего руководителя? Но в этот раз взгляд Дариана не имел к нему никакого отношения.

– Если бы я видел ее в момент самоубийства, – возобновил Дариан разговор, – может быть, заметил бы что-то еще.

Джайлс плюхнулся в кресло и спросил:

– Что же?

– Может быть, что-то в мимике. Что, если ее шантажировали?

– Но… кому такое выгодно?

– У нас с тобой явно не хватит пальцев, чтобы пересчитать врагов корпорации.

Дариан достал листок с пометкой «ВАЖНО» и стукнул по нему пальцами:

– Еще и это. Булман смог обойти персональную систему слежения.

– И ты думаешь, что все это связано?

– Я думаю, что теперь нам предстоит много работы. Собирайся.

Дариан встал с кресла и пошел к двери.

– Мы едем на место преступления, – сказал он, снимая куртку с вешалки. – Надеюсь, у нас еще есть время

Джайлсу, едва севшему в кресло, пришлось встать следом за ним.

3

Но нет, времени у них больше не было. Дариан и его напарник только сели в джип, как раздался звонок коммуникатора:

– Мистер Эберхарт, к месту преступления прибыла полиция.

– И что, мы много им оставили для расследования?

– Нет, отдел устранения последствий прибыл раньше. Наши парни успели забрать основные улики. Машина перевозчика Роберта Булмана вместе с жертвами у нас.

– А сам Роберт?

– Мы его не застали.

– А фотографии, перед тем как протоптаться на месте преступления, вы сделали?

– Разумеется, сэр.

– Хорошо. Кстати, если найдете Булмана раньше меня, сообщите. Я хочу с ним встретиться.

– Будет сделано, мистер Эберхарт.

Звонок закончился, и они по-прежнему пребывали на подземной стоянке.

– Я так понимаю, мы не куда не едем? – спросил Джайлс и похлопал по рулю.

4

Среди комплекса зданий, выстроенных корпорацией, было одно такое, где располагались морг и крематорий. Здесь сжигались тела, а вместе с ними и улики. Тела после процедуры утилизации никогда не будут найдены, родственники погибших никогда не узнают о том, что на самом деле случилось с их близкими, живы они или нет, а государственные структуры причислят еще одного человека к «пропавшим без вести».

Дариан и Джайлс прибыли сюда. Как и полагается сотрудникам корпорации, они столкнулись с новой порцией сумасшествия. Джайлс по этой причине не любил задерживаться в крематории, в то время как Дариан, очевидно, не испытывал дискомфорта.

Они шли по коридору. Почти все двери были открыты – их неудобно было постоянно закрывать, особенно в условиях, когда сотрудникам так называемого «похоронного» отдела, приходилось без конца перевозить тела из одного помещения в другое.

– Викентий, вы опять перепутали тело! – возмущались впереди. Парень в медицинском халате катил койку с трупом в соседнюю комнату.

Еще один сотрудник посмотрел на бирку, привязанную к большому пальцу на ноге мертвого:

– Его решено вернуть близким. Так что, катить обратно?

– Молю вас: не сломайте ему ничего, пока будете перевозить! – донесся непонятно откуда старческий голос. – Иначе мы не сможем подстроить несчастный случай.

Преодолевая суматоху, Дариан и Джайлс вошли в главное помещения морга. Температура здесь была намного ниже. Сотрудники в белых халатах находились в разных частях комнаты попарно, и каждая пара стояла над имевшимся трупом, размышляя, что с ним можно сделать и чего делать категорически не следует.

Когда у кого-нибудь возникала гениальная идея, сотрудник вскидывал руки вверх, и крича от радости бежал к Викентию, предлагая новую мысль.

А старец Викентий, похожий на профессора с козлиной бородкой, снисходительно смотрел на подчиненного сквозь потертые очки. Обычно он отправлял сотрудника обратно. Домысливать.

Дариан прошел мимо первой пары психопатов. Те переговаривались:

– Этот без руки. Разве можно вернуть его родственникам без руки?

– Предлагаю пришить запасную.

Дариан прошел мимо следующей пары:

– Предположим, что это голова…

– Но его ли?

И, наконец, дошел до Викентия. Мужчина в преклонном возрасте, одетый по всем правилам как руководитель (в отличие от кое-кого), приветствовал Дариана:

– А, мистер Эберхарт, добрый-добрый день! Ждем вас, перед тем как избавиться от двух бренных оболочек.

Речь шла о телах водителя Роберта и убитой девушки.

– Все-таки избавиться? – Дариан принялся осматривать тело.

– Вы знаете, с пострадавшей не все так плохо: у нее проломлен череп. Можно было подстроить неудачное падение со стремянки. Ударилась головой об… – Викентий замялся. – В любом случае, всегда о что-то можно удариться головой. Это не проблема. Но вот полиция! Полиция видела место преступления. Их обмануть не удастся.

– Он был в ярости, – задумчиво сказал Дариан.

– Убийца? Не то слово. Множественные синяки, кстати, мы их могли бы замазать…

Дариан перешел к соседней койке, на которой лежал мертвый водитель.

– У этого дыра в затылке, – пояснил Викентий.

– Огнестрельное ранение?

– Да. И эту дыру никак не объяснишь несчастным случаем… Благо у сотрудника недавно скончался единственный родственник – иначе бы корпорация попала в неловкую ситуацию.

– То есть, Булман застрелил сотрудника, но с девушкой решил расправиться руками?

Дариан с сомнением посмотрел на Джайлса, и тот ответил:

– Могли закончиться патроны. Кто его знает. Ты смотрел фотографии? Он мог стрелять в дверь, а потом…

Дариан достал коммуникатор и посмотрел на присланные фотографии с места происшествия. Некоторые изображения были встроены в электронные документы и сопровождались пояснениями.

– Дверь была выбита.

– Как ты любишь, – заметил Джайлс.

– В доме вообще никаких следов выстрелов. Ну и бардак же там.

Джайлс подошел к Дариану, чтобы посмотреть фотоотчет.

На фотографиях все перевернулось верх дном: прилавок был разбит, продукты разбросаны на полу. Раскрытые настежь окна и расцарапанный подоконник недвусмысленно намекали на неудачную попытку побега. Входная дверь лежала в противоположной части, отлетевшая, как и сказал Дариан. На стене засыхал вертикальный след из крови.

Дариан вернулся к мертвому сотруднику:

– Откуда Булман взял пистолет?

– Очевидно, у перевозчика, мистер Эберхарт, – на этот раз ответил Викентий.

– Как-то освободился, отобрал пистолет и застрелил его, но не стал стрелять в девушку.

– Может быть, он к девушкам неровно дышит.

Чуть погодя Джайлс собрался с мыслями и добавил:

– Хорошо. Вот тебе картина, как я ее себе представляю. Булман впадает в ярость и выбивает дверь автомобиля. Вероятно, во время ударов по двери он повреждает браслет. Потом он выскакивает на дорогу. Перевозчик останавливается и выходит за ним… Происходит потасовка.

– На теле мертвого сотрудника нет следов драки, – уточнил Викентий.

– Булман отбирает пистолет без потасовки.

– Это притянуто за уши, – не согласился Дариан. – Убитый мог постоять за себя, иначе бы не работал на своей должности.

Джайлс замолк, а потом неожиданно ответил:

– Значит, был кто-то еще.

– А вот это мне нравится, Джайлс.

Дариан пролистал фотографии и показал ту, на которой в автомобильном кресле сидит труп с поблекшими глазами. В его кобуре, следовало из отчета, пистолета не было найдено.

– Вполне возможно, – продолжил Джайлс, – кто-то застрелил водителя и освободил Булмана. Это объясняет почему мы видим следы разных стилей убийства, почему мужчина застрелен, а девушка – нет. Теперь все сложилось. И в таком случае, этот же человек мог взломать браслет.

– Ему могли помочь и удаленно.

Джайлс пожал плечами – больше идей у него не было.

 

Глава IX

Призрак прошлого

1

– Кстати, куда его везли? – спросил Джайлс, следя за дорогой.

Они ехали в место, в котором мог скрываться разыскиваемый психопат.

– Булмана? В аэропорт, – лаконично ответил Дариан. Он предпочитал сидеть на месте пассажира.

– В аэропорт? Зачем?

– Чтобы перевести в другой филиал.

– Зачем? – искренне не понимал Джайлс

– Так бывает иногда. Разновидность помилования. Куда конкретно в таких случаях переводят – я не знаю.

Следом за джипом ехало два внедорожника с вооруженной охраной, что создавало для Джайлса слишком гнетущую атмосферу. Он не мог стерпеть давящую тишину и постоянно говорил:

– А если его там уже нет?

– Продолжим поиски.

– И все-таки, я надеюсь, что его там нет. Не хочу с ним сталкиваться. У меня плохое предчувствие.

– Что, прости? – Дариан оторвался от окна. – Плохое предчувствие? Серьезно? А когда я ловил других серийных убийц у тебя не было плохого предчувствия?

– Раньше все было как-то логичней…

– Значит, теперь ты согласен со мной, что в деле много странностей?

Джайлс не ответил на это, но высказал одну мысль:

– Что если мы попадем в засаду?

– И такое возможно. Но с нами лучшие головорезы филиала.

Джайлс ненадолго повернулся к Дариану. Тот снова смотрел в окно и о чем-то размышлял. Лицо у него было расслабленное.

– Ты никогда не волнуешься?

– К этой работе привыкаешь. И ты когда-нибудь привыкнешь.

– Ну, да. Привыкну убивать людей. Мне об этом твердят с первого дня работы.

– В нашем отделе убивают в случае необходимости.

На какое-то время Джайлс перестал говорить, и это обрадовало Дариана. Увы, преждевременно:

– Вот на счет последнего можно подискутировать. Скольких ты застрелил в прошлом месяце?

– В тех случаях не было другого выхода, Джайлс. Я стараюсь обойтись без жертв.

– О, ты бы видел себя в момент убийства!

– Джайлс, ты не мог бы помолчать?

– Это выражение лица!.. Знаешь, если бы я тебя плохо знал, то решил бы, что ты тот еще псих.

Дариан злобно сверкнул взглядом, и Джайлс замолк. Хотя нет, он проронил еще одно слово:

– Молчу.

2

В тени упавших строительных блоков росли одинокие кустарники. Блоки казались морскими волнорезами, торчащими из-под травянистых волн. Их камень зарос мхом, а теневая сторона покрылась корнями сорняков, пытавшихся вытянуть влагу из глубоких черных трещин.

Блоки отвалились со стен заброшенного завода, хотя уже почти ничего не напоминало о том, что это был действительно завод. Просто развалина – без логотипов и опознавательных знаков, с огромными дырами в стенах. Внутри не осталось оборудования, снаружи рассыпался по частям каменный забор, и он уже давно не являлся преградой для любителей заброшенных мест.

         Неподалеку от завода остановилась машина Дариана, следом за нею – еще два автомобиля. Сотрудники стали выходить. Все, кроме Джайлса, до сих пор не отстегнувшего ремень безопасности. Он объяснился:

– Знаешь, я, пожалуй, останусь здесь. Все-таки, я просто консультант.

Дариан закатил глаза, но ничего не ответил.

– Желаю удачи, – тихонько сказал Джайлс напоследок.

Глава отдела отошел от него и встал перед охранниками.

– Булман был идеальной мишенью для наших спутников. Он бежал через степь. Мне не докладывали, приезжал ли в это место кто-нибудь еще, но и фотографии делаются с задержкой. Будьте готовы.

3

При резких вздрагиваниях Роберт вскрикивал и пугал себя еще сильнее. Он не мог контролировать издаваемые им звуки, как и колотящую дрожь, и все, что ему оставалось – сидеть в позе эмбриона и вжиматься в рот обеими руками.

Все случилось внезапно.

Он опять сорвался. Может быть, все сложилось иначе, если бы та барышня не исцарапала его лицо, когда он стянул ее с подоконника… В гневе он ударил ее так сильно, что она упала на витрину, разбив стекло. Роберт мог на этом остановиться, но ему не удалось: ни руки, ни ноги его не слушались, и что еще страшнее, Роберта не слушался его собственный рассудок. Он схватил ее и ударил головой о стену – это последнее, что Роберт помнил точно, потому что сколько раз он бил ее после этого, вспомнить было сложно.

Когда он пришел в себя, было уже поздно. Ему ничего не оставалось, кроме как пуститься в бега. Роберт чувствовал себя так, словно его самого избили, мышление с трудом удавалось контролировать. Он выскочил из магазина, забрал у мертвого водителя пистолет для самозащиты, и побежал сюда – в разорившийся заброшенный завод.

Теперь он в безопасности, но надолго ли? Всевидящая корпорация пытается найти его, и после всего того, что он совершил, вряд ли будет с ним церемониться.

Послышался шум колес… Это за ним.

Роберт заскулил и сильнее вжался руками в рот, до боли вдавливая губы к зубам. Что ему делать дальше? Его застрелят, хотя у него, конечно же, есть пистолет, и он способен сопротивляться, но с такой дрожью он не попадет по цели. Его колотит, как может колотить только при высокой температуре, но он должен себя пересилить и убежать отсюда.

Роберт поднялся, когда до него донеслись слова «будьте готовы». Тяжело дыша, он оперся на стену, постоянно оглядываясь назад, в сторону приехавших палачей. Он пытался увидеть все: что сзади него, что впереди, чтобы ни обо что не споткнуться и не упасть. Но в кромешной тьме, сквозь которую он пробивался, Роберт не смог разглядеть железные палки, кучкой стоявшие у несущего столба, и после того, как Роберт задел их ногой, те звонко попадали и покатились.

– Быстрей! – закричали на улице.

Роберт рванул к дальней стене – в ней был разлом, через который можно выбежать наружу. Он обогнул несколько горок со строительным мусором и сделал последний рывок, уцепившись за обветшалые края разросшейся трещины. Теперь он должен был пролезть через нее, сделать еще одно движение, всего одно движение, и покинуть руины.

Но не сделал его.

Роберт стоял спиной к забежавшим людям. Он подумал, что произошедшее с ним было слишком нелепым, нереальным, он захотел выйти из этой нелепости. Ведь он на самом деле не злодей, за что же ему все это? Да, он понимает, что он убил человека, двух человек, но оба раза это был не он... Это трудно объяснить самому себе, еще труднее – тем, кто за ним пришел, ситуация складывалась настолько безвыходная, что Роберт захотел исчезнуть, провалиться на месте. И в некотором роде, желание Роберта сработало. В некотором роде он исчез, и его место занял кто-то другой.

Его и незваных гостей разделяла большая территория с холмами из деревянных листов и сырой штукатурки. Между ними стояли высокие столбы, удерживающие рассыпающийся потолок будто на последнем дыхании – время обтесало несущие конструкции, выбило из них целые куски, словно дровосек, надрубивший стволы деревьев.

Дариан направил пистолет на Роберта, и собрался вынести предупреждение, но Роберт опередил его – он повернулся к Дариану и его охранникам, и медленно поднял руки. Он немного поерзал на месте, принимая устойчивую позицию для ног, и, чуть-чуть прихрамывая при сгибе колена, перекинул свой вес на другую ногу.

– Салют сотрудникам Корпорации ядерных исследований!.. – Роберт говорил немного вяло, несмотря на торжественное приветствие. – Похоже, вы пришли меня убить... Но знайте, сам я не хотел никого убивать. И, возможно, если бы не работал в корпорации, никого бы не убил.

Роберт смотрел на сотрудников с просыпающимся интересом. Выражение его лица становилось маниакальным. По его щекам стекали маленькие капли крови – подарок исцарапавшей его продавщицы.

– Значит, во всем виновата корпорация? – спросил Дариан.

– А разве нет? Сильный стресс привел к тому, что сначала я убил коллегу по работе, а затем ни в чем неповинную девушку…

– И водителя.

– Ну… Он сам себя застрелил. А я забрал у него пистолет. – Роберт повел руку за спину и достал оружие. – Вот этот.

– Положи пистолет на пол.

Вместо этого Роберт снова поднял руки, только теперь в одной из них был пистолет. Дариан переглянулся с охранниками. Те были наготове.

– Вы знаете про это место? – поинтересовался маньяк.

Глава отдела не выдержал перевода темы – а его терпеливым вообще нельзя было назвать – и сделал выстрел. Пуля попала рядом с ногами Роберта, взметнув облако пыли.

– Мы не просто так здесь собрались, – игнорировал Роберт. – Этот завод был закрыт… из-за несчастных случаев. Некоторые считали, что завод проклят. Кто-то даже рассказывал, что его каска исчезла прямо у него на глазах. А кого-то убило гаечным ключом, – Роберт повертелся по сторонам с открытой улыбкой. – Ничего не напоминает?

Ответа не последовало.

– Сотни людей потеряли свою работу из-за ваших экспериментов… А работу сейчас найти не так-то просто. Даже не знаю, на что они сейчас живут, и на что живут их семьи. Но корпорации, конечно, все равно. Хотя вы и погубили это место.

– «Вы»? Может тебе напомнить, что ты тоже сотрудник корпорации?

Роберт поднял голову к небу, синему пятну в открытом разрыве на крыше.

– О чем речь? Половину сотрудников вы набираете обманом, а другую половину – из тюрем и психбольниц. Я был сотрудником корпорации? Ну и что! – Он наставил пистолет в сторону Дариана, – Знаете, что о вас говорят в народе? Что корпорация – настоящая опухоль на теле Земли. Она паразитирует на странах, высасывая из них ресурсы, и что дает взамен? Разрушения, хаос и нищету. Вы можете поспорить с этим утверждением? Думаю, нет.

Роберт был на прицеле у каждого.

– А ведь никто даже не знает сколько погибает людей от ваших экспериментов… Сколько людей было разорвано выбросами… На глазах у близких… По-хорошему, вас нужно уничтожить, – он осторожно нажал на курок, – Более опасной организации на нашей планете просто не существует. Вы ведь даже не отрицаете, что каждый сотрудник корпорации – психопат, а психопатам не место в обществе.

– Приготовьтесь.

– Пустые угрозы меня не остановят. Понимаете, тут сложилась такая ситуация... И она сложилась довольно давно, – Роберт говорил, и его рука дрожала. – Даже если не брать в расчет эксперименты, корпорация прикладывает много усилий к переустройству мира. Кто-то должен вас остановить.

– Это довольно серьезное обвинение, наверняка основанное на фактах, а не политических спекуляциях.

Дариан готов был выстрелить. Но ему требовалось узнать о сообщнике. Был ли он вообще? Помог ли он взломать браслет? Дариан выжидал, выжидал и Роберт, и атмосфера между ними настолько наэлектризовалась, что любой неосторожный скачек напряжения привел бы к взрыву.

– Да, все именно так... Вернее, и так, и не так... Ох, это долго объяснять, а у меня совсем нет времени, – он неуверенно улыбнулся. – Просто знайте: я сделаю все, что от меня зависит, чтобы расправиться с вами.

– Интересно, как ты собрался это сделать, если даже не выберешься отсюда?

Роберт улыбнулся в последний раз.

Раздался выстрел. Его изрешетили с нескольких сторон, и рубашка Роберта покрылась красными пятнами. Он пошатнулся, свалился на одно колено, которое служило ему на опорной ноге, не устоял и рухнул лицом в пол.

Дариан медленно опустил пистолет. Он повернулся к сотрудникам:

– Все целы?

Как оказалось, Роберт все же успел выстрелить, попав одному сотруднику в живот. Пуля застряла глубоко внутри, и охранник с гримасой страдания пытался выстоять на ногах. Раненного придерживали с двух сторон, но при этом товарищей его боль мало волновала: со смехом они приободрили его, похлопав по пояснице напротив раны. Сотрудник заорал, и его помощники расхохотались.

– Ничего, – сказали ему, – поправишься!

– Это еще что, – начал второй горе-спасатель. – Помните: на прошлом задании мы выносили новенького без ног! Вернее, как: с ногами, но их нес кто-то другой. Так что ты легко отделался.

И снова похлопал его.

– Все! – кричал раненый. – Дальше я сам! Хватит!

– Ты уверен? – помощники отошли от него, и раненный зашатался на ровном месте.

– Нет, не уверен! Я сейчас упаду! Помогите мне!

– Ты нас совсем запутал, – тихо сказал один из них, и снова подхватил.

Пока внимание Дариана и остальных было приковано к пострадавшему, у мертвого Роберта дернулся палец.

Палец дернулся снова, послышалось клацанье зубами. На последнее все обернулись, увидев, что оживший мертвец поднимался с дрожащими ногами. Он неуверенно встал, перекатившись с хромой ноги, и тупо уставился на руки, держа в одной из них пистолет. Роберт поворачивал их то ладонью, то тыльной стороной к себе, рассматривая пресловутый браслет, а потом опустил и хрипло обратился к палачам:

– Так на чем мы остановились?..

Может быть, Дариан должен был приказать «не стрелять», может быть они должны были захватить Роберта, если уместно так сказать – живым, но сложно контролировать ситуацию, когда расстрелянный сотрудник встает на ноги и держит оружие. Охранники сорвались – его снова расстреляли – в живот, в грудь, голову.

Изрешеченное тело рухнуло повторно, из него вытекла лужа крови, на которой заискрились молнии. Искры скакали, складываясь в полыхающие сетки света, угасали и рождались снова. Все повторялось, но свечение с каждым разом было слабее.

– Что происходит?! – закричал раненный охранник.

Дариан, окропленный кровью Роберта, смотрел на полыхающие разряды. Их блеск отражался на его лице до тех пор, пока молнии не угасли полностью, оставив лишь скучный серый пейзаж заброшенного завода с небольшим контрастом в виде алой лужи вокруг лежащего тела.

Дариан ответил:

– Похоже, этот убийца сам являлся чьей-то жертвой.

 

Глава X

Заседание

1

Стивен Хайт, директор филиала, сидел в кожаном кресле и сверлил взглядом лежавшую перед ним стопку бумаг. Директор был большим и упитанным, а стопка – маленькой и беспомощной. Он смотрел на нее, смотрел злобно, а потом взял и переложил бумаги на другую часть стола.

В этом заключалась работа директора.

На образовавшемся пустом месте Хайт увидел маленькое кофейное пятно. Он недовольно закатил глаза и стал оттирать его толстым средним пальцем. Растер его по столу и увидел, что стало только хуже. Тогда он взял стопку бумаг и положил обратно, но проблема в том, что ему не нравилось, когда они стояли с этой стороны. И вот директор снова принялся сверлить их взглядом.

Так бы он и перекладывал бумажки с места на место, но у него зазвонил коммуникатор. Директор вытащил его из кармана и сощурился – звонил Дариан, а, значит, на звонок следовало ответить. Он нажал на сенсорный экран.

– Я тебя слушаю, Эберхарт, – директор говорил медвежьим басом, с каким иногда кажется, что у говорящего посреди связок что-то застряло, потому что люди со столь низким голосом и шипящим между словами дыханием встречаются крайне редко. 

– Неприятный случай, – согласился он.

Директор откинулся на спинку кресла, и оно жалобно проскрипело.

– Вы утверждали, что эксперименты с магнитной жидкостью прекращены, – послышалось из динамика.

– Я ручаюсь за это.

– Но этот инцидент говорит об обратном.

– И ты подозреваешь меня?

– Вы же знаете, я подозреваю всех.

Хайт цокнул и посмотрел на мучившие его бумажки. Те все еще стояли на месте.

– Это, конечно, похвально, но я бы не сделал такой опрометчивый поступок.

– А я и не сказал, что вы являетесь главным подозреваемым.

– Уже лучше. И раз уж мы заговорили об этом – приходи на следующее заседание. Поделись с нами своей находкой подробней.

– Зачем? Мне там нечего делать. Я разберусь и без ваших мероприятий.

– Может быть, но на них все-таки надо появляться. У нас серьезное заведение, и нужно отвечать его требованиям. Когда ты в последний раз приходил на заседание?

– Эти заседания – пустая трата времени.

Директор устал. Он не любил спорить и не любил много говорить. Его лицо зависло, и он сидел с сонными глазами и приоткрытым ртом. Невозможно было понять: или он глубоко задумался, или считал точки на потолке, уже забыв про вредные листы бумаг.

– Не буду этого отрицать, – сказал он вскоре. – Но мы говорим о формальности, которую нужно выполнять. Во всем должен быть порядок. Некоторые психопаты, знаешь ли, помешаны на порядке. Ты не представляешь, как может расстроиться наш президент, если узнает, что мы не проводим заседания в надлежащем виде.

– Прошу меня извинить, но лучше я потрачу это время с пользой.

– Будь на моем месте другой директор, он бы тебя уже уволил, – сказал Хайт флегматично. – Тебя спасает только тот факт, что ты являешься одним из лучших сотрудников. Я освобождаю тебя от заседания, но, – Хайт выдержал паузу, – чтобы на следующем ты обязательно был.

– Спасибо, мистер Хайт.

– И не забудь прислать замену, – сказал директор вместо прощания.

Разговор закончился, и директор снова уставился в потолок. По правде сказать, он смотрел не на точки. Дело в том, что в результате одного неудачного выброса, в потолок переместилась кофеварка особо крупных размеров. Она раздербанила перекрытия между этажами, застряла над головой Хайта и висела там уже второй день. Рассыпавшиеся с потолка щепки убрали своевременно, а за черным аппаратом до сих пор никто не пришел. Директор смотрел на него и хмурился.

2

Хайт был настоящим ветераном CRC, проработавшим в этом сумасшедшем месте несколько десятилетий. И не в последнюю очередь ему удалось так долго продержаться благодаря особому темпераменту. Этот психопат был необычайно спокойным человеком – иногда казалось, что он засыпает на ходу.

Но его боялись. Его не могли не бояться хотя бы из-за его габаритов. Хайт был огромным мужчиной с седой бородой и густой седой шевелюрой. Директор мог неспешно расхаживать по коридорам, держа руки за спиной, и напевать старую джазовую песню себе под нос. Рядовые сотрудники, завидев его, останавливались, здоровались наперегонки, а затем срочно куда-то убегали. Огромный директор даже не обращал на них внимания и шел дальше.

Так он и дошел в один прекрасный день до зала заседаний. Он тихо открыл дверь – намного тише, чем это сделал бы человек его размеров – и сидевшие за длинным столом руководители судорожно поднялись. Директор спокойно преодолел путь до кресла и уселся во главе стола. Руководители, последовав его примеру, тоже сели.

Напротив Хайта висел настенный плазменный телевизор, который был предусмотрительно включен и настроен на показ презентации. С экрана телевизора Хайт лицезрел графики доходов и расходов, статистику выручки по разработанным устройствам. Слайд менялся и далее появлялась карта мира. Анимированное изображение заполнялось надписями и цифрами, выраставшими над каждой страной – можно было увидеть какие технологии корпорации приобрело государство, и сколько CRC с этого получает.

Хайт рассматривал карту, и не показывая ничего, кроме усталости, заговорил:

– Дамы и господа, рад приветствовать вас на очередном заседании... – он ненадолго затих. – На повестке дня – предстоящий в этом году юбилей корпорации и один неприятный инцидент. Но о нем – позже. Сейчас же я хотел бы выслушать ваши доклады и узнать, как обстоят дела в преддверии праздника. Кто начнет?

Гробовая тишина. Руководители – люди и молодого, и преклонного возраста – опустили глаза. Директор тоже опустил – ну, мало ли, чего они там интересного нашли на столе? Он всматривался в лакированную деревянную поверхность, и так ничего и не увидел. Другие, по-видимому, тоже. Сказать им было нечего, и Хайт вздохнул.

– Так и будем сидеть?

Бедная-бедная женщина пятидесяти лет, с округлостями на щеках и подбородке, случайно посмотрела на директора. Хайт мгновенно поймал ее взглядом и уставился полуприкрытыми глазами. Всего лишь полуприкрытыми, но какая мощь в них чувствовалась – женщина сразу спохватилась за бумаги и произнесла речь:

– В этом месяце число сотрудников нашего филиала сократилось на двадцать четыре человека, мистер Хайт. Но это меньше, чем месяц назад. Несмотря на то, что уровень смертности возрос, потери удается восполнить благодаря стараниям нашего отдела. Мы стали чаще вести переговоры с тюрьмами и психиатрическими лечебницами, чтобы забрать из них потенциально пригодных людей.

Хайт поинтересовался:

– А нормальных людей вы планируете искать?

– К сожалению, нормальные люди у нас не задерживаются. Наши исследования показывают, что в корпорации, как и ранее, способны работать только психопаты. Тем не менее, мы не оставляем попыток заполучить людей с незапятнанной репутацией, хотя и имеющих определенные психические отклонения.

– И как успехи?

– Один из них, Генри Джонсон, устроен на работу в отдел экспериментальных технологий.

Руководители посмотрели на Алоиса, и что самое ужасное для Алоиса – директор тоже посмотрел. Алоис мысленно проклял эту руководительницу, но вслух подтвердил ее слова:

– Да, неплохой парень. Имеет устойчивую психику.

Женщина вскинула бровь и посмотрела на свои бумажки, на которых говорилось обратное. Только об этом она умолчала, тем более, что Хайт уже забыл про нее и говорил с молодым руководителем:

– Колленберг, а ты что скажешь об экспериментах?

– Секундочку, мистер Хайт.

Алоис передал файлы через цепочку руководителей. Хайт получил их и сощурившись принялся изучать.

– За прошедший месяц мы провели шесть экспериментов с Преобразователем. В настоящее время у нас достаточно данных, чтобы перейти к следующему этапу исследований.

– Только сейчас?

– Мы не могли перейти на следующий этап раньше. У нас возникли неполадки с программным ядром, и нам не удалось с ними справиться. Для решения проблемы мы обратились за помощью к сотруднику из отдела программного обеспечения – Майку Фидлеру.

Алоис, назвав очередной отдел, развернул всеобщее внимание к следующему руководителю.

– А к юбилею вы успеете показать нам что-нибудь конкретное?

– До него еще много времени, так что вполне возможно. Не считая заминки с программой, мы полностью укладываемся в сроки. Техническая база полностью подготовлена. На той странице отчета вы можете видеть наш план. Сначала мы закончим с управлением телепортацией через портативное устройство. Работа над ним будет завершена до праздника. Затем перейдем к Машине распределения.

Директор закивал – но это вовсе не говорило о том, что план Колленберга и сроки выполнения его устраивали. Он вернул бумажки и посмотрел на руководителя из отдела программного обеспечения.

– Действительно, – вздрогнул тот. – С нами связались из отдела экспериментальных технологий. Мы предложили в помощь нашего сотрудника, мистера Фидлера. Ну, и помимо этого, мы разработали новые версии программ, которыми пользуется отдел компьютерной безопасности.

И снова все повернулись к новому руководителю.

– Да... Мы благодарны вам, хотя нам и пришлось доработать ваш продукт. Он не выдержал тестов на предмет хакерских атак. Кстати говоря, мы смогли предотвратить вторжение в электронные системы со стороны правительства.

– Чиновники никак не угомонятся? – спросил Хайт.

– Хотят больше узнать о наших разработках, чтобы не пришлось их у нас закупать. Как обычно. Еще я должен сказать, мы смогли уберечь базу данных отдела утилизации, – внимание переметнулось дальше. – Иначе бы ее слили в Интернет, и многие пользователи сети узнали, что же мы утилизируем...

– Крематории работают каждый день! – Викентий не дал договорить предыдущему. – Мы успешно избавляемся от тел сотрудников и погибших горожан. В общем и целом, мы сожгли свыше сотни тел за последние четыре недели!

Хайт заскучал от сухой речи руководителей, но слова Викентия его взбодрили. Ох, эта статистика по использованию крематориев, как всегда, поражала. Их сотрудники у раскаленных печей не прохлаждались.

Далее выступал отдел по работе с общественностью:

– А у нас неприятная тенденция – горожане все чаще обращают внимание на исчезновения людей. Но, по крайней мере, большинство не связывает это с деятельностью корпорации. В целом, ситуация благоприятная. Учитывая последние тенденции, мы разработали новые рекламные ролики для Интернета и телевидения.

3

Вереница кратких докладов продолжалась. Каждый руководитель передавал эстафету другому, и Хайт слушал убаюкивающие речи. Но затем настала пора перейти к отделу внутренних расследований, а это был единственный отдел, глава которого не приходил на заседания. Большинство руководителей считало Дариана выскочкой и недолюбливало его, что закономерно – Дариан был как бы над ними, он устанавливал порядок. Он даже мог ослушаться директора. И если за все это Дариана не любили обычные сотрудники, то что говорить о скрывающихся серийных убийцах? Эти вообще ненавидели его.

Вместо Дариана на заседании присутствовал его напарник – Джайлс Уэйд. Ему настало время отвечать.

– У нас, эм… – Джайлс замялся, перелистывая бумажки.

Было видно, что доклад он не читал. И на заседание не хотел идти, как и его руководитель. Но Дариан все-таки заставил его прийти, всучив стопку бумаг в последний момент.

Джайлс рылся в бумагах, продолжая тянуть время. Когда он заметил, что директор испытывающе на него смотрит, то наигранно прокашлялся и отставил бумажки в сторону. Было бессмысленно читать их сейчас, чтобы рассказать скучную статистику о количестве задержанных психопатов. Лучше сразу перейти к основному делу.

– Прошу прощения. Итак. О главном событии вы уже знаете.

Он посмотрел на окружающих его руководителей. Никто ни о чем не знал, или делал вид, что не знал. Директор снисходительно посмотрел на них.

– Они не в курсе. Просвети их.

Джайлс вытащил фотографии из папки и встал с места. Он обходил руководителей и раздавал им одни и те же файлы – с копиями снимков и заключениями.

– На прошлой неделе мы предприняли попытку задержать сотрудника по имени Роберт Булман. Однако в процессе операции его пришлось убить...

Алоис услышал знакомое имя.

Роберт?

Он взглянул на снимок трупа и вспомнил о ком шла речь. О том самом сотруднике, из-за которого испачкался его костюм. Алоис отметил про себя, что на полученных фотографиях этот Роберт выглядел совершенно неприглядно.

– ...Но на убийстве дело не закончилось. Наш психопат ожил через несколько минут после смерти, и его пришлось убить повторно.

Джайлс посмотрел на фотографии у себя в руках и тихо добавил:

– Хорошо, что я всего этого не видел.

– Вы уверены, что «в первый раз» он был убит? – поинтересовался Викентий.

– На самом деле, стопроцентной уверенности нет…

В зале поднялся шепот.

– Но это не главное. После его, предположительно, второго убийства, наши сотрудники увидели, что из Булмана вытекла искрящаяся кровь. Представляете? Я сначала не поверил. Но Дариан… простите, мистер Эберхарт объяснил мне, что такое вполне возможно, если в крови содержится магнитная жидкость.

Собравшиеся в зале снова переместили внимание, на этот раз в сторону сразу нескольких руководителей: отдела ферромагнитных исследований и отдела гелиобиологии. Но Джайлс еще не договорил:

– Результаты анализов подтверждают наличие частиц магнитной жидкости в крови и нервных тканях убитого.

Подозреваемые руководители – мужчина и женщина в научных халатах – сидели в разных частях стола. Мужчина выпрямился и сложил пальцы в замок – он уже понял, как и та руководительница, о чем будет идти речь. А Джайлс, тем временем, закончил раздавать файлы и вернулся к своему креслу.

Все смотрели на них. Но руководитель в белом халате сохранял спокойствие. Он провел рукой по волосам, как бы сбрасывая волнение с головы.

– Да, я все понял. Кто-то воспользовался магнитной жидкостью, и вы подозреваете меня.

– Вас и Викторию. Вы – главные подозреваемые.

Виктория сквозь узкие очки посмотрела на брата по несчастью.

– Еще, конечно же, – продолжал Джайлс, – мы должны будем побеседовать с отделом компьютерной безопасности, чтобы выяснить, каким образом наш мертвец смог взломать персональную систему слежения.

– Мы всегда готовы с вами сотрудничать, – вежливо сказал руководитель упомянутого отдела.

– А что касается вас? – обратился Джайлс к мужчине в халате.

– Магнитная жидкость гораздо перспективней в использовании, чем Большая проблема. К ней тянутся психи со всех сторон. Ей мог воспользоваться кто угодно. С чего вы взяли, что именно мы причастны к происшествию?

– Да, тянутся со всех сторон, – согласился Джайлс. – И поэтому у нее многоуровневая система защиты. Эту защиту можете отключить только вы, но, конечно, мы рассматриваем и другие версии.

– То есть, не все так плохо?

– Смотря как посмотреть. Для вас да – пока что у нас нет оснований для вашего задержания. А вот для корпорации это может означать серьезные неприятности. Мы нашли одного носителя, но неизвестно сколько их еще.

Пухлая женщина из отдела кадров вступила в разговор:

– А обнаружить эту жидкость как-нибудь можно?

Ответила Виктория:

– Только в первые несколько дней после ее внедрения. Далее феррофлюид почти полностью выводится из организма. То, что остается, оседает в спинном и головном мозге и не циркулирует по телу. Анализами крови его уже не выявить. Магнитные сканеры тоже не смогут ничего обнаружить – поля магнитной жидкости полностью синхронизируются с электромагнитной картой мозга.

– Но ведь только что сказали, что частицы магнитной жидкости были выявлены в крови этого Булмана.

– В кровь они попали после смерти, из-за повреждения тканей в результате выстрелов.

Теперь спрашивал Джайлс:

– Ладно, вот вы перечислили устройства, с которыми не получится выявить феррофлюид. Но забыли про рентген. Ведь мы имеем дело с весьма вязкой субстанцией, она должна быть видна…

– С рентгеном тоже ничего не выйдет. Разве может на рентгене отобразится вирус?

– К чему вы клоните?

– Слишком малая концентрация магнитной жидкости. Вы ведь не увидели в крови черных разводов? Нет. Вы смогли увидеть лишь частицы, и то, под микроскопом.

Викентий подскочил:

– Значит, вскроем каждому голову и возьмем кусочек мозга на анализы!

– Нет уж, – остановил его Джайлс. – Организация психопатов – это одно. Организация умственно отсталых овощей – совсем другое.

Хайт жестом прервал обоих. Он обратился к Виктории:

– Я так понимаю, в первые дни каждым из перечисленных способов зараженного можно выявить? Не считая лоботомии.

– Да. Любым из них.

– Вот и отлично! – директор хлопнул в большие ладоши. – Уэйд, примите к сведению. Установите детекторы по всему филиалу.

– Конечно, мистер Хайт.

– Я надеюсь, вы своевременно выявите нарушителей. Что касается остальных отделов, то их руководители тоже прекрасно знают, чем им нужно заниматься. Верно?

Руководители потупили взгляд.

– Верно, – ответил директор сам себе.

 

Глава XI

Старые друзья

1

Двери зала заседаний распахнулись, и волна руководителей хлынула в коридор. Представители отделов разбрелись по уголкам заведения.

Алоис шел под светом люминесцентных ламп, крепившихся на высоком потолке в два ряда. Синеватое освещение вместе с монотонным гудением вычислительных устройств умиротворяло. Где-то там цифровой гул усиливался после раздававшегося щелчка и плавно сходил на нет, выводя на передний план короткие сигналы. Запускался новый цикл обработки данных.

Руководитель отдела экспериментальных технологий шел один в опустевшем коридоре. Но и он будто исчезал. Светлые волосы Алоиса сливались с бледным освещением, строгий внешний вид вписывался в интерьер и нисколько не нарушал цветовой гаммы. Даже начищенные до блеска туфли были в самый раз к темной глянцевой плитке на полу.

Но вот, Алоис дошел до автомата с кофе, и эта гипнотическая атмосфера рассеялась столь же внезапно, как внезапно и пришла. Всему виной нелепые действия, которые Алоис стал вытворять, разбираясь с кнопками.

Автомат поставили новый, что застало Алоиса врасплох. Для предыдущего было найдено идеальное соотношение вкусовых параметров – какой кофе лучше выбрать, сколько порций сахара в него добавить, чтобы не было горечи или, наоборот, чтобы не было слишком сладко – а тут... все заново, и Алоис растерялся. Он нажал на одну кнопку, затем решил отменить действие, потом нажал на другую.

Пока он издевался над автоматом, что-то за его спиной зашуршало. Алоис замер. Но замер, потому что вспомнил, как в прошлом автомате три порции сахара оказались сладкими на все пять. Он решил убавить сахар до одного деления и продолжил тыкать, после чего послышался наигранный кашель. Но Алоис был слишком увлечен.

– Если бы за твоей спиной стоял опасный психопат, ты бы тоже не повернулся? – спросил знакомый голос.

– За моей спиной и так стоит опасный психопат.

Ради приличия Алоис развернулся и увидел Дариана. Тот стоял со сложенными руками, прислонившись к стене. В ответ на слова Алоиса Дариан усмехнулся.

Облик главы отдела внутренних расследований в интерьер не вписывался. Но с учетом свободолюбивого характера Дариана, Алоис не мог не отметить, что такой внешний вид шел ему гораздо больше, чем офисный костюм. Нет, костюм явно не для Дариана. Галстук, для такого как он, все равно что поводок.

– Не заснул на совещании?

– В отличие от тебя, я закален подобного рода мероприятиями. Меня не так легко на них усыпить, – сказал Алоис с гордостью.

Для Дариана столь сомнительное достижение не являлось поводом для восхищения, и он промолчал.

– Да и с этими новостями явно не уснешь, – продолжил Алоис. – Мы говорили о магнитной жидкости. Ну и дела. Значит, ты убил этого Роберта? А потом… снова его убил?

– Да. Пришлось.

– Пришлось?

Дариан закатил глаза и сказал:

– Мне не нравится убивать людей, если ты об этом. Особенно дважды.

– Да нет, я… Я теперь нормально к этому отношусь. Все в порядке. Если ты кого-то убил ненароком, или зарезал, или еще что – можешь мне рассказать. Ничего страшного.

– Обязательно.

Алоис вернулся к автомату, чтобы закончить начатое. Однако после череды нажатий, тот завис и перестал работать. Это было совсем некстати.

– Кажется, я его сломал. Мне грозит что-нибудь за это?

– Просто отойди от него. Он на криворуких плохо реагирует.

Это было слишком, и Алоис шагнул в сторону Дариана, чтобы возразить. Когда он отошел от автомата, у того загорелся экран – забавно, но совет Дариана помог.

– Чтоб ты знал, я работаю с Преобразователем – сложнейшим оборудованием в корпорации. И благодаря моей деятельности, скоро его использование поднимется на качественно новый уровень. Так что ни о какой криворукости и речи быть не может.

– Хочешь приведу статистику, сколько аварийных ситуаций возникло с тех пор, как ты стал руководителем?

– Это не имеет отношения к данному разговору.

– Однажды чуть не дошло до судебных разбирательств...

– Это не я! Это Большая проблема.

– Неужели? А кто несет за нее ответственность?

– Природа. Солнце. Вселенная. Космос!

– «Кто угодно, только не я».

Алоис нервно засмеялся. Он махнул рукой, делая жест, что тема исчерпана.

– Лучше расскажи, что стряслось с Робертом Булманом.

– К сожалению, пока идет следствие, обстоятельствами инцидента я не могу поделиться. Но, должен сказать, работа предстоит серьезная. Неизвестно кто это затеял и насколько давно. Пока вообще ничего не ясно.

– Может, я могу чем-то помочь?

– Разве что докладывать о странном поведении своих сотрудников.

– Странном поведении? – Алоис огляделся. – Странном поведении в организации сумасшедших?

– Да, я понимаю о чем ты. Но сейчас мы можем положиться только на свое чутье. Скоро мы установим датчики, которые будут отслеживать магнитную жидкость по всей корпорации.

– Нам объяснили, что это не сильно поможет.

– Магнитную жидкость не выявить спустя несколько дней после заражения, это правда. Если в корпорации есть другие «зомби», мы их не вычислим. Но по крайней мере, мы сможем помешать заражению новых людей.

Они неспешно двинулись к лифту.

– Всеобщая мобилизация, – заключил Алоис. – Все, ради того, чтобы вычислить сотрудника корпорации, который стоит за инцидентом.

– Он может и не быть нашим сотрудником.

– Судя по тому, что он знает формулу вещества, разработанного у нас, отношение к корпорации он явно имеет.

– Да, и судя по угрозам Роберта перед его смертью.

– Были угрозы? Какие?

– Пока не могу сказать.

– Ладно, в любом случае, если нужна будет помощь – обращайся.

– Мне предстоит проверить отдел гелиобиологии и ферромагнитных исследований, – жаловался Дариан. – Тут никак не поможешь. И у меня уйдет куча времени, чтобы допросить остальных подозреваемых.

Мимо руководителей прошли две девушки, обмолвились парой слов и хихикнули.

– Многие сотрудницы были бы не против, если бы ты их допросил.

По коридору пошел парень, не сводящий с Дариана глаз. Когда Дариан взглянул на него, тот мгновенно отвернулся и ускорил шаг.

– И некоторые сотрудники.

Они остановились у лифта, дожидаясь, когда откроются двери.

К слову, были такие сотрудницы, которые подозревали Алоиса и Дариана в том, что, как бы это сказать, они больше чем друзья. Вот, мимо них прошла еще одна сотрудница – она посмотрела на Дариана с нескрываемой ревностью и демонстративно отвернулась. Она бы наверняка хотела сказать, что Алоис не достоин Дариана, что лучше бы Дариан обратил внимание на нее, и тогда смутившийся Алоис возразил бы, что между ними ничего нет. Ну а Дариан просто смолчал бы, поскольку он особо не беспокоился о том, что думают окружающие.

Двери лифта открылись, что избавило Алоиса от нужды в каких-либо пояснениях.

2

Знакомство Алоиса и Дариана произошло… не по счастливой случайности. Это была закономерность.

Дариан возглавлял отдел внутренних расследований в столичном Институте военных технологий – место, в котором корпорация разрабатывает геомагнитные бомбы и другие интересные вещи. Но так уж получилось, что Дариан не любил оружие массового поражения. И когда намечались очередные испытания с нарушением техники безопасности – а в корпорации психопатов это распространенное явление – Дариан разругался с директором этого института.

Он вспылил прямо на заседании. И с тех пор заседания не посещал.

– Мистер Эберхарт, успокойтесь, пожалуйста. При запуске Преобразователя мы ставим под угрозу жизни сотен тысяч людей. Чем отличается от Преобразователя геомагнитная бомба?

– Одно дело – запускать Преобразователь. Это вынужденная мера, и мы не знаем заранее будут жертвы или нет. Но другое дело – применять геомагнитную бомбу там, где наверняка погибнут люди. Вы вообще думаете головой? Хотя, кого я спрашиваю.

Директор проигнорировал это оскорбление и разъяснил свою позицию:

– Мы проверили деревню – она заброшена. Там нет людей. Вот, взгляните.

Он щелкнул пальцами, чтобы руководитель отдела мониторинга передал Дариану документы.

В них была информация о старой деревушке, вымирающей от возросших темпов современной урбанизации. В ее развалившихся домах вряд ли остался кто-то жить, но Дариан даже не стал вникать в текст. Он швырнул документы на стол, и те упали с громким хлопком. Директор дернулся от резкого звука, и его лицо покраснело от злости.

– Эти липовые бумаги меня не интересуют. Мои сотрудники видели там людей. И вы собираетесь их уничтожить, не найдя лучшее место для испытаний. Потому что вам надо уложиться в график, не так ли? Сначала работаете спустя рукава, а потом за это должны расплачиваться другие своими жизнями.

– Я… – директор хотел оправдаться, но потом опомнился – Да как вы…

– У вас было несколько лет на модернизацию бомбы, и за эти несколько лет вы палец о палец не ударили. А затем, когда наверху напомнили о вашей работе, вы проснулись и выбрали первое попавшееся место для испытаний.

Красное лицо сморщилось, напомнив гнилой помидор. Директор собрал руку в дрожащий кулак. Остальные присутствовавшие сидели с открытыми ртами – им казалось, что директор сейчас взорвется, и этот взрыв будет похлеще, чем у геомагнитного оружия.

Директор подскочил со стула, выкрикивая громкое «щенок!», что быстро выросло до «псины».

– Глава отдела внутренних расследований?! Это тебе не дает никакого права указывать мне что делать! Мы проверили это место! Понятно?!

У Дариана засверкали глаза, но чем сильнее был гнев директора, тем спокойней он казался, словно быть объектом чужой ненависти приносило ему удовольствие. И пока директор выплескивал желчь, теряя над собой всякий контроль, Дариан сидел с едва заметной улыбкой.

3

«ТЫ УВОЛЕН!»

Вот чем закончился скандал.

Об этом заседании в архивах корпорации ничего не сказано. Как и не сказано о том, что после него геомагнитное оружие было применено в пустынной местности, и перед этим было тщательно проверено, чтобы там не находилось людей. Не упомянуты и слова об увольнении, потому что за подобную хоть и нахальную, но героическую выходку, Дариана решили оставить в корпорации.

Несколько днями позже директор института вызвал Дариана в офис, чтобы переговорить с глазу на глаз.

– Не поймите меня неправильно, мистер Эберхарт, я вызвал вас не для того чтобы извиняться. Равно как и не для того, чтобы отчитываться перед вами, как какой-нибудь мальчишка.

Тем не менее, на его столе лежали отчеты о проведенных испытаниях. Специально разложенные для Дариана по нескольким категориям.

– Это воля президента. Не знаю, честно сказать, о чем он думает.

Дариан взял документы и на этот раз ознакомился с ними спокойно.

– Другое место, – объяснялся директор. – И другое время, которое сдвинуло наше расписание.

– Вы вызвали меня, чтобы сказать только об этом?

– Поуважительней, мистер Эберхарт. Соблюдайте хоть какую-нибудь субординацию. Хотя бы для вида. Я вызвал вас, чтобы сказать, что его указом вы переводитесь в другой филиал. Вы будете под контролем Стивена Хайта – директора Центрального научно-исследовательского филиала.

– Значит, с вами мы больше не увидимся?

– Надеюсь, что нет.

– В таком случае, – Дариан вернул отчет на стол, – не смею у вас задерживаться.

Но директор еще не договорил:

– В этом филиале ведется работа над множеством технологических проектов. Их число преобладает над нашим, хотя и не относится напрямую к военной промышленности. Так что работы у вас прибавится – вы должны будете следить за каждым научным руководителем.

– Звучит, как повышение.

– И дополнительная головная боль. Справитесь?

– Я думаю этот вопрос не должен вас волновать.

Директор отвернулся и продолжил:

– При работе с одним из проектов произошел несчастный случай, и его прикрыли. Я мало что знаю об этом проекте, но наслышан, что это был далеко не первый инцидент… Вполне вероятно, что вас оставили в корпорации не просто так.

– Значит, предупреждаете меня напоследок.

– Будьте вдвое осторожней, мистер Эберхарт. И прощайте.

4

Кабина лифта отворилась на крыше, и руководители вышли на широкую площадку. Подул свежий ветер, отрезвляя их после будничной суматохи. Дыша полной грудью, Дариан подошел к краю, огороженному по периметру крыши железным забором. Он облокотился на перила.

Его длинные до плеч черные волосы слабо развевались на ветру, в то время как короткие волосы Алоиса беспорядочно трепыхались. Алоис встал рядом, и перед обоими открылась огромная территория корпорации – зона, которая был видна лишь тем, кто имел допуск ко владениям CRC. Чего здесь только не было: невысокие, но широкие ангары, исправительно-оздоровительные комплексы, масса стоянок, здесь же находилось несколько зданий современного образца, и именно на крыше одного из них стояли два сотрудника.

В тот момент, когда солнце стало опускаться за дальнее горное плато, включились искусственные огни. Они мерцали точками по углам крыш и вдоль размеченных дорог. Они зажигались вокруг корпусов с лабораториями, освещая их стены.

Вся эта площадь не была видна жителям города, подобно тому, как никто не видит закрытых территорий военных частей или тюрем – мешают выстроенные по границам каменные стены, либо корпусы. Внутреннюю структуру филиала горожане могут увидеть лишь со спутниковых фотографий, и то, нет никаких гарантий, что фотографии, размещенные на популярных интернет-сервисах, не будут подделаны.

– Когда-нибудь, – начал Алоис, глядя на закат, – мы завершим работу над Преобразователем, и одной глобальной угрозой станет меньше. Больше не будет безумных экспериментов. Мы превратимся в самую обычную организацию.

Ровная полоса темнеющего горизонта разрывалась массивной возвышающейся равниной. По краям плато светился огненный ореол, и его лучи становились все ярче. Они падали на здания, заливая их вечерним оттенком.

– Этому мало кто обрадуется, – холодно ответил Дариан.

– Учитывая наш контингент? Может быть. Но в любом случае, зарплат никто не лишится – исследования аномалий продолжатся. А это главное. И вообще, мы говорим о перспективе. Сейчас же передо мной стоят задачи поскромнее – испытания портативного устройства телепортации.

– Неужели работа над ним завершена?

– Прототип почти готов. Да и делать там было нечего, по большому счету. Всего лишь настроить дистанционное управление Преобразователем. И да, в связи с испытаниями мне потребуются добровольцы из твоего отдела.

– Ты хотел сказать – подопытные?

– Это слишком грубо сказано. Добровольцы.

Алоис добавил чуть тише:

– Вместо манекенов.

– Ты поубиваешь половину из них.

– Нет, но могу покалечить. Поэтому мне и нужны тренированные люди – чтобы они, если что, смогли уклониться. И потом, вы же обожаете чувство опасности.

Дариан развернулся около ограды и оперся на нее спиной. С той стороны, в которую он смотрел, загорались первые звезды, мерцавшие как сигнальные огни.

– Ладно, я подумаю. Вышлю тебе парочку бездельников.

Они смотрели в разные стороны и слушали свист ветра. Дариан наблюдал за ползущей по небу темной синевой и светящимися точками, Алоис – за скрывающимся солнцем и полыхавшими красками на плато.

С новым порывом ветра Дариан спросил:

– Все еще думаешь, что это возможно – контролировать геомагнитные аномалии?

– Возможно или нет – не знаю. Но попробовать стоит. В конце концов, мы сможем спасти огромное количество жизней.

– Если нас самих до этого не уничтожат.

– Есть такая вероятность?

– Незначительная. У корпорации в арсенале много средств для защиты от внешних угроз. Главное, чтобы эти средства никто не использовал против нее.

 

Глава XII

Модули телепортации

1

– Генри?.. – обратились к нему в который раз.

– После того, что я увидел, живым меня отсюда не выпустят.

Генри впервые откликнулся. До этого он молчаливо ходил по камере. Изменения в его поведении заметил не только смотритель: когда Генри вели в камеру, он впервые не вырывался из рук охраны.

– Почему же не выпустят? Большая часть наших сотрудников живет в городе. Чем вы хуже?

– Я пробовал сбежать.

– Да, это проблема. Но именно поэтому вы здесь. Перестанете дергаться – и вас отпустят.

Генри перевел внимание на динамик:

– И я смогу жить обычной жизнью?

– Самой что ни на есть обычной. Не считая того, что творится в вашем отделе.

Генри закатил глаза и лег на кровать. Пустая болтовня. Корпорация слово не держит, собственно, как и любая другая организация. Ему доказали это, когда обманом заставили расписаться в документах, в нескольких документах, еще и вручили средства слежения... Кстати о них.

 Он посмотрел на подаренный коммуникатор. Для Генри это был первый сенсорный телефон – на момент начала 24 цикла солнечной активности смартфоны с тачскрином только начали превращаться в массовое явление, и Генри еще не имел удовольствия ими обладать. Теперь же такая возможность появилась.

Генри нахмурился, глядя в экран – смотритель не мог видеть из-за чего.

Причина была проста: Генри ради интереса зашел в «Галерею», открыл предустановленные картинки и увидел…  Большую проблему. Он листал одну картинку за другой: Большая проблема с другого ракурса, Большая проблема – вид сверху (почти такая же), Большая проблема в инфракрасном диапазоне, Большая проблема с нарисованным на ней смайлом, директор Хайт…

Генри перевел взгляд на фотографию, висящую на стене – на ней был тот же самый мужчина. В отличие от настенной фотографии, у цифровой была подпись, и теперь Генри знал как зовут человека, взирающего на него ежесекундно.

Генри вернулся к предыдущей фотографии.

– С чем вы работаете? Что это за геомагнитные аномалии?

– Сгустки фрактонной материи. Вам стало яснее?

– Нет. Но удивительно, как вам удается сохранять это в тайне. Знаете, что говорят противники теорий заговора? Что чем больше организация, которая якобы захватила мир, тем тяжелее ей контролировать ситуацию. И это доказано математически. Так вот. Сколько человек работает в корпорации?

– Сто девятнадцать тысяч, и я вижу к чему вы клоните. Но нет Генри, из них о геомагнитных аномалиях знает менее половины.

– Менее половины? Все равно большое число!

– Да, именно поэтому какая-нибудь информация изредка всплывает наружу. О существовании «аномальных зон» не слышал сегодня только ленивый. Но знаете, как мы поступаем в таких случаях?

– Можете не говорить. Об этом тоже становится известно. Такие, как вы, смешивают правдивую информацию с ложной, доводят до абсурда, после чего люди не верят в подобные вещи.

– Вы хорошо осведомлены, Генри. Не зря мы вас наняли.

– «Наняли» не совсем подходящее слово.

Смотритель позволил себе раскатистый смех, эхом разнесшийся по комнате.

– Скажите еще, что вы недовольны. Мало какая организация бережно относится к людям, попавшим в ваше положение. И мало кто, Генри, может соприкоснуться с никому недоступными тайнами. Вы сорвали куш.

Генри обдумывал слова смотрителя. Эмоций на его лице не проявлялось.

– Разве нет?

– При мне… был убит человек.

Смотритель шумно цокнул. Помехи динамика слились с его цоканьем, превратившись в шипящий треск.

– В отделе экспериментальных технологий, – продолжал Генри, – я снова увидел пятна крови. Да тут повсюду кровь!.. Нет, я не сорвал куш. Насколько я могу судить об этом месте, здесь меня ждет смерть.

– Успокойтесь, Генри. Мы прикладываем усилия, чтобы обезопасить вашу жизнь.

Генри не стал продолжать спор. Он вновь погрузился в себя, не показывая ни раздражения, ни страха.

А когда чуть позже ему принесли еду, он не стал от нее отказываться. И даже выразил благодарность в ответ на «приятное аппетита» от смотрителя.

2

На следующее утро Генри задумался о том, насколько оперативно корпорация реагировала на нарушения.

Он зашел в телефонный браузер. Ему высветился поисковик с анимированной эмблемой CRC, вращавшейся вокруг земного шара. В поисковой строке он написал:

«КАК СМЕНИТЬ ПАСПОРТ»

И едва опустился до конца страницы с результатами поиска, как ему пришло СМС, которое Генри немедленно открыл через соответствующее приложение:

«Уважаемый мистер Джонсон!

Извещаем вас о том, что если вы не удовлетворены работой в нашей компании, вы всегда можете сообщить нам об этом по телефону…»

Конечно, может. Конечно! А что потом? Ему рассказали про деятельность отделов, которые следят за тем, чтобы люди вроде Генри Джонсона не говорили про CRC ничего дурного. И если Генри пожалуется руководству, то потом руководство пожалуется на Генри.

Он усмехнулся и выключил телефон. Еще раз взглянул на браслет. Да, похоже ему ничего не оставалось, кроме как пойти на работу, чтобы попробовать ввести корпорацию в заблуждение, но потом, когда появится возможность спастись, он сделает все, что от него требуется лишь бы покинуть место, наполненное маньяками.

Он умылся и сбрил щетину. Надел рубашку, завязал галстук и взял портфель. К 8:40 он стоял перед круглой дверью-люком, и ожидал, когда ее откроют охранники. Дверь открылась по расписанию.

Генри натянуто улыбнулся сопроводителям.

А голос из динамика пожелал ему:

– Хорошего дня, Генри.

3

Но стоило ему оказаться перед лабораторией и важно провести карточкой по сенсору, поднять глаза и увидеть ядро геомагнитной аномалии, как его настороженность приуменьшилась. Он потер переносицу. Это благоговение перед геомагнитной аномалией не должно было его смущать.

– А, Генри, доброе утро! – обратился к нему Алоис, стоявший перед обзорным стеклом. Рядом с ним стояли знакомые новенькие.

– Здравствуйте.

– Вы сегодня без охраны?

– Не совсем. Меня сопроводили до вашего отдела, и вероятно, будут сопровождать обратно.

– В любом случае, вы делаете успехи.

Генри пропустил это мимо ушей, и Алоис подозвал его к защитной стене.

По краям стекла крепились большие железные рамы, дополнительно предохранявшие его от повреждений. Размер нижней рамы был таков, что она дотягивалась до пояса сотрудников, а благодаря ее широте окончание рамы превращалось в своеобразный подоконник. Алоис положил на него руки и спросил:

– Что вы видите?

– Большой светящийся шар, – ответили ему.

– А еще?

За стеклом некоторые шестерни стояли в ряд, но большинство лежало где попало, причем под различными углами. Никакой закономерности или порядка. Трубы расположили так, словно проектировщики вдохновлялись запутанными наушниками.

– Груду металлолома, – высказался Генри.

– Эта груда металлолома, как вы выразились, одна из сложнейших машин в мире. И называется она «Преобразователь». Все части Преобразователя взаимосвязаны, за каждую из них отвечает определенная группа специалистов. Вот почему у нас такой огромный штаб.

– Отвечают прямо за каждую шестеренку?

– Можно сказать и так. То, что вы видите – это ни в коем случае не металлолом. Это тонко-настроенный механизм, главная технология нашего отдела. Хотя, по правде сказать, это частично не наша технология.

– Полностью не наша, – поправила Эмили, которой секунду назад здесь не было.

– Но это неважно. Мы обслуживаем Преобразователь ежедневно. И учитывая то, как много мозгов для этого требуется, мы постоянно нуждаемся в новых специалистах.

– Вспоминая пятна крови, я думаю, что сложность Преобразователя – не единственная причина, по которой мы сюда наняты.

– Вы как всегда проницательны, Генри... Позвольте отвести вас к старшим специалистам.

– Но...

– Вы будете работать под их надзором.

Алоис рассаживал новеньких по свободным местам и попутно знакомил их с сотрудниками. Настал черед для Генри, и Алоис познакомил его со специалистом по программной части:

– Это Дэвид. Дэвид – это Генри, твой ассистент. Дэвид – один из самых адекватных сотрудников в отделе, поэтому, я надеюсь, вы найдете общий язык.

– Рад познакомиться, – здоровался адекватный сотрудник.

– И вам здравствуйте.

Генри говорил без особого энтузиазма.

– И теперь, когда все рассажены, самое время приступить к экспериментам.

– Экспериментам? – Генри занервничал. – Каким? Что сейчас случится?

– Мы запустим Преобразователь.

– Это очень опасно?

– Пожалуй.

– Мисс Хантингтон сказала нам, что во время экспериментов вы отключаете защитное поле. Это значит, что сейчас мы столкнемся с огромной дозой радиации, а затем умрем медленной и мучительной смертью ради прихоти вас и вашего начальства, я угадал?

– Нет.

– …Тогда в чем проявляется опасность?

– Излучение Большой проблемы само по себе безобидно. Но оно становится опасным, если происходят магнитные бури.

– Магнитные бури… Когда мне выдали коммуникатор, то упомянули о них.

– Да. Когда случаются вспышки на Солнце, у Земли возмущается магнитное поле, а оно, в свою очередь, непосредственно влияет на поведение аномалий. Это может привести к катастрофе. К какой? Я бы сказал сразу, но боюсь, что вы не поверите. Лучше показать.

Алоис повернулся к программистам и уже приготовился отдать знакомые приказы, но Генри помешал ему:

– Скажите, пожалуйста, что сейчас произойдет.

Алоис недовольно ответил:

– Под воздействием магнитных сил в пределах излучения происходит… телепортация. Объекты любых размеров и форм, иногда полностью, а иногда частями, исчезают в одном месте аномальной зоны и вылетают в другом. Это явление мы называем «выбросом».

Генри скептически посмотрел на руководителя.

– Телепортация, серьезно? Я слышал подобные версии, но я не настолько наивен.

– Как я и говорил: вы мне не поверили. Дайте минуту, и я все покажу.

– Но сегодня не обещали магнитных бурь.

– А они и не нужны, – Алоис коварно улыбнулся. – У нас есть Преобразователь.

Машина, напоминавшая об эпохе паровых двигателей, машина, которая была так несуразно собрана, что не должна была работать, вновь собиралась пробудиться. Алоис командовал специалистам:

– Деактивировать защитное поле!

Синие искры пробежались по стенам дальней части лаборатории. Только теперь, когда мерцание погасло, а операторы ответили, что Антерос отключен, Алоис произнес главные слова в отделе экспериментальных технологий:

– Запустить Преобразователь!

И огромные шестерни ожили. Генри поднялся – слишком сильно он был взволнован, чтобы сидеть – и увидел, что каждая деталь, даже самая незначительная вроде мелкой пружины, приводила в движение все остальное. Рокот шестерней застучал по ангару, колеса лениво покатились, но это было лишь начало:

– Все двенадцать двигателей вышли на полную мощность.

– Никогда не видел ничего подобного... – изумился Генри.

Такая конструкция не должна была работать, но она работала. Она преобразовала сама себя: вместо того, чтобы развалиться, она выстраивала едва уловимую симметрию движения, что в свою очередь запускало вращение центрального диска и подъем пластин, испускающих магнитное излучение.

Вдобавок ко всему, засверкали молнии – так Генри это воспринял. Чем быстрее вращался Преобразователь, тем чаще полыхали молнии. Генри крутил головой, пытаясь поймать взглядом белые кривые линии, но ничего кроме простых вспышек не замечал. Он еще не знал, что они и есть свидетельство выброса.

Воздух между защитной стеной и столами программистов засветился в очередной раз, и из вспышки, к еще большему удивлению Генри, вылетела стойка для микрофона. Кинутая невидимой рукой, она крутилась в воздухе и неслась к стальным дверям. Стойка врезалась в них и упала, а Алоис спокойно пояснил:

– Выброс.

Неверующий, у которого отвисла челюсть, уверовал.

– Можете представить, что сейчас творится в городе.

– Это же… Это же все объясняет! Какой ужас! Какая страшная технология! – со страхом воскликнул Генри. – Сколько несчастных случаев сейчас происходит!

– Генри, я понимаю, вы не одобряете методы корпорации. Такое часто бывает с новенькими. Но подумайте вот о чем: представьте, что эти вспышки случаются все время. Каждую секунду! Везде! Куда бы вы не оглянулись. Представили? Так вот, этого не происходит благодаря тому, что во время магнитных бурь ядро экранировано защитным материалом Антерос. И город, в котором вы живете, цел и невредим.

– На счет последнего можно поспорить!

С новой вспышкой у программиста с переднего ряда исчез монитор.

– Неужели нельзя обойтись без этих экспериментов?!

– Боюсь, что нет. Мы в отделе экспериментальных технологий. Здесь нельзя без экспериментов.

4

Алоис сам нервничал, хотя и не так сильно, как новый сотрудник. Вот, у кого-то вспыхнул монитор. Из него полетели искры и пошел дым. Спрашивается – почему? Случайный выброс что-то переместил в этот монитор и вывел его из строя.

Где гарантии, что подобного не случится с головой Алоиса?

Алоис вздрогнул и отогнал от себя эти мысли, вернувшись к работе:

– Разгон Преобразователя прошел успешно. Понизить мощность двигателей в два раза.

Лошадиные силы отступали до тех пор, пока среди рабочих двигателей не осталось шесть, чьи поршни по-прежнему ходили ходуном между вращающейся кучей шестеренок. Снижения мощности оказалось достаточно, чтобы Большая проблема успокоилась, и вспышки перестали сиять.

– Включить модули телепортации!

Машины, расположенные в другом здании, загудели от работы внутренних систем охлаждения. Это были громоздкие квантовые компьютеры, хорошо подходившие для выполнения вычислений, связанных с телепортацией. Исходящие от них сигналы возвращались в лабораторию Алоиса.

– Приготовить тестовый образец.

Алоис отошел от стекла. Вообще, у него было в распоряжении довольно большое пространство, где он мог ходить, чтобы не оказаться мишенью для телепортации – между столами программистов и защитным стеклом было расстояние около пятнадцати метров, а между крайними стенами лаборатории – в несколько раз больше.

Пол в этом пустом пространстве был расчерчен линиями. Их запутанная сеть походила на схему непонятного устройства, хотя на самом деле сложный рисунок выполнял роль разметки. На той части рисунка, где множество линий пересекалось, был нарисован широкий круг. Пол внутри него раскрылся и образовалась дыра, из которой поднялась круглая платформа со стоящим сверху прозрачным кубом. Платформа закрыла собой отверстие.

Осталось откалибровать Преобразователь, и в тот момент, когда происходила его настройка, Генри обращался к соседу:

– Что вы сейчас сделаете?

Дэвид, прекрасно понимая, что перед ним сидит, пускай и пугливый, но все-таки новичок, был настроен доброжелательно:

– Мы постараемся телепортировать тестовый образец, используя силу Большой проблемы. В ходе таких экспериментов мы учимся управлять выбросами.

– Вот этими вот вспышками?

– Точнее, тем, что из них вылетает.

– Погодите. Значит, вы все-таки создали машину, которая способна деформировать ткань пространства!

Сотрудник засмеялся – интонация Генри была через чур серьезной.

– Не совсем так... И в том, что мы делаем нет ничего необычного. По крайней мере, для меня. Мы ведь не разработали телепортацию с нуля – она уже существует в природе. Мы лишь стараемся подчинить ее.

– Даже если так, вы располагаете самой могущественной технологией на Земле!

Сотрудник сделал поправку:

– Теперь уже мы располагаем. И нельзя сказать, что на нужном уровне. Это только звучит круто, а на деле…

Алоис махнул рукой:

– Начинаем!

Генри не знал, сколько тестовых образцов было уничтожено, пока осваивалась телепортация. Представляя из себя удобные для перемещения примитивы, они регулярно подвергались испытаниям. Начиная с тех дней, когда технологию стали развивать, без вести была утеряна не одна сотня кубов, но еще больше разбилось внутри этих стен.

Сейчас, когда координаты куба были настроены и нужные программы введены, незаметное человеческому глазу магнитное поле изменилось. Прозрачный куб покрылся сиянием и исчез, выбросившись через пару метров, как и было запланировано. Но сообщенная от телепортации скорость была слишком высокой – тестовый образец пролетел недалеко от Алоиса и врезался в стену, разбившись на осколки.

Алоис запоздало отпрыгнул от траектории полета.

– Зато обошлось без жертв, – заметил он, разглядывая вмятину, оставшуюся в стене.

Дэвид возобновил диалог:

– Видишь, технология оставляет желать лучшего.

– Это было… эффектно.

Но разве Генри мог расслабиться и начать восхищаться корпорацией? Он снова помрачнел – еще оставалось много не выясненного.

– Зачем вы этим занимаетесь?

– Мы создаем портативное устройство телепортации. С помощью него можно управлять выбросами в индивидуальном порядке.

– Персональный телепорт?

– Да, но пока в стадии прототипа.

– Даже не верится...

– Уж поверь – ты видел телепортацию своими глазами.

– Все это в голове не укладывается. Еще недавно я ходил на обычную работу, изо дня в день, все было так... обыденно... А теперь – я заключен под стражу и работаю в корпорации, где куча сумасшедших сотрудников, и эти сотрудники работают с не менее сумасшедшими вещами!

– Когда-то я чувствовал то же самое.

– Серьезно?

– Конечно! Поверь, тебя многие понимают. Мы не бесчувственные монстры, как может показаться. Во всяком случае, большинство из нас, – сотрудник посмотрел на худого парня, сидящего в конце их ряда.

– Разве? А как же несчастные случаи, которые у вас происходят? На них никто не реагирует.

– А ты попробуй реагировать каждый раз. Застрелишься. Разумеется, ты видишь ситуацию иначе. Но подумай вот о чем: даже у закоренелого психопата могут оказаться родные, за жизнь которых он беспокоится. И такие психопаты работают здесь добровольно. Потому что хотят сделать мир лучше. Я, например, нисколько не желаю, чтобы с моими родственниками случилось что-то плохое из-за выбросов.

Сотрудник выглядел искренним. Генри размышлял. В чем подвох?

– Возможно, ты – редкое исключение, – решил он.

– А как же мистер Колленберг?

– А он что?

– Он беспокоится за наши жизни тоже. Он откладывает эксперименты, чтобы мы залечивали раны. И по этой причине, его начальство бывает недовольно.

Тем временем, эксперимент продолжался. В лаборатории приготовили новый образец, и с ним тоже произвели телепортацию. На этот раз он вылетел в другую сторону и пронесся над головой одного из специалистов, но тот, к собственному счастью, вовремя пригнулся.

Куб ударился о стену рядом с выходом, там же и упал, покрывшись трещинами. В этот раз повреждения были слабее. А специалист, который чуть не погиб, выровнялся и недовольно посмотрел в сторону руководителя.

– Упс… – Алоис пожал плечами, и сразу же обратился в другую часть лаборатории, – продолжаем калибровку.

– Может, по нему и не всегда заметно, – продолжал Дэвид, – но он переживает за нас.

 В разговор вмешалась соседка Генри с противоположной стороны:

– А я считаю, что руководитель не должен делать поблажек сотрудникам. Это плохо сказывается на дисциплине. И вообще, из-за таких, как он, корпорация выбивается из графика.

– Как я и говорил, – спокойно ответил Дэвид, – Большинство в корпорации – не монстры, но исключения все-таки есть.

– Очень смешно, – съязвила девушка.

Несмотря на перепалку, Генри чувствовал, что атмосфера складывалась дружественная. Может быть, он был не прав на счет корпорации? Ведь и Льюис не убил его на тестировании, и смотритель его ежедневно успокаивал, и мистер Колленберг предоставил ему возможность уйти…

Было произведено третье испытание. Следующий куб все-таки задел специалиста, потому что вылетел не только не в ту сторону, но и не в том месте – куб ударил его со спины. Он сбил его так, что сотрудник ударился головой о компьютер, а куб поскакал дальше и снес аппаратуру, перекатившись по столу. Состояние здоровья сбитого сотрудника оставалось неизвестным.

Алоис приложил руку ко рту и с беспокойством посмотрел по сторонам, как нашкодивший подросток. По нему ни капли не было видно, что он испытывает угрызение совести, и Генри расстался с наивными мыслями об организации добра и милосердия.

– Это никуда не годится. Новые модули работают хуже старых! – возмущался Алоис. – Мы что-то упускаем из виду. Если мы не исправим ситуацию, то снова кого-нибудь убьем.

Эмили поднесла ему подробный отчет об испытаниях. В ответ на реплику Алоиса, она сделала шаг назад, чтобы руководитель не загораживал ей обзор.

– Крови нет, – сказала она.

– Кровь не обязательно сопутствует смерти.

– О, смотри, он поднимается.

Сотрудник, на удивление, встал, держась за голову и пошатываясь на ровном месте.

– Все в порядке, – сказал он с болью в голосе.

И упал в обморок.

– Видишь, – продолжила Эмили, – с ним все в порядке.

 

Глава XIII

Антерос

1

В лаборатории Алоиса приступили к работе на пару часов раньше. Алоис не любил рано вставать, и еще меньше любил вставать еще раньше. Но он предпринял столь непопулярную меру, чтобы провести испытания с Антеросом и встретиться наконец-то с Майком.

Первое было важно проводить именно ранним утром, пока большая часть сотрудников только-только просыпалась навстречу новому дню и новым убийствам. Отключение Антероса было чревато несчастными случаями даже в дни с минимальной геомагнитной активностью, другое дело, что их вероятность была намного меньше, а отсутствие сотрудников сводило нежелательную вероятность вообще к нулю – по крайней мере, в отделе экспериментальных технологий, отделе, наиболее близком к источнику аномального излучения.

И все же, требовалась парочка сотрудников для наблюдения за состоянием Антероса и корректировки его работы.

– Антерос барахлит в последнее время, но я рад, что мы нашли время для его полной проверки.

– А я не выспалась.

– Все риски сведены к минимуму: сотрудников почти нет, прогноз солнечной активности благоприятный.

– Как же я хочу спать...

Алоис, не слушая Эмили, дал команду на отключение Антероса. Началась электронная проверка. На мониторе программиста, отвечавшего за настройки защитного поля, светилась компьютерная модель второй половины лаборатории. Стены внутри симуляции были разрезаны на секторы, каждый из которых активировался по очереди и проверялся на пригодность.

Проверка шла достаточно быстро, и уже через пару минут должна была закончиться, но тут произошло нечто, быстро прогнавшее у Эмили сонность. Она уставилась на это нечто, поглядела на него как следует, и, взбодрившись, подошла к Алоису. Тот командовал:

– Хорошо. Включить Антерос. Как же я рад, – говорил он, – что никто из вас не пострадал.

Эмили тыкнула Алоиса в плечо. Алоис повернулся и от неожиданности положил руку на сердце.

– Почти никто.

Да, почти никто не пострадал – программисты, работавшие с Антеросом, все еще были живы, в отличие от охранника, который отвечал за систему защитных дверей и сидел нынче без головы.

– Даже не хочу знать куда ее переместило.

– А я наконец-то проснулась.

– Не могу не заметить, что для пробуждения лучше использовать кофе, чем лицезреть обезглавленный труп.

2

Эмили не была руководителем, равно как и не была охранником, но иногда ей приходилось совмещать обе эти роли. Эмили руководила отделом в отсутствие Алоиса. И она же, время от времени, следила за безопасностью.

Она сидела за столом, листала исписанные бумажки и вычисляла на калькуляторе сколько придется платить за аварии, учиненные Преобразователем. И пока она считала, кто-то захотел войти в лабораторию, не имея пропуска. Для таких случаев существовала функция видеосвязи, соответствующий прибор находился справа от входных дверей – он состоял из маленького дисплея низкого разрешения, круглой камеры и кнопки звонка.

На звонок нажали, и компьютер ответственного за систему наблюдения подал сигнал. Но ответить на звонок было некому, потому что ответственный умер и уже полчаса сидел без головы. Специально для подобных случаев сигнал звонка подавался на компьютеры руководителя и секретаря, но руководителя тоже у компьютера не было – Алоис стоял неподалеку и разговаривал с сотрудниками по поводу Антероса.

Остался компьютер Эмили. Она пожала плечами и взяла на себя роль охранника. Эмили посмотрела кто пришел – изображение на ее мониторе показывало знакомое круглое лицо, которое сложно было спутать с чьим-то другим. Она разрешила сотруднику войти.

Стальные двери открылись и показался Майк Фидлер – специалист из отдела программного обеспечения.

Майк держал чемоданчик.

Сотрудник был невысокого роста. Полноват. Во многом неуклюжий и всегда куда-то семенящий. Когда Алоис встречал Майка в коридоре, тот обязательно куда-то бежал. Майк не мог спокойно ходить. Стараясь быть незаметным, он пробегал мимо других, чтобы не причинять беспокойств своей шириной.

С высоким добродушным голосом он приветствовал главные лица лаборатории:

– Алоис! Эмили! Как поживаете?

– Да вот, – Эмили указала на сотрудника, которому оторвало голову. – Появилась новая вакансия.

Майк обхватил чемоданчик и прижал его к себе. Возможно, он был менее равнодушным к таким зрелищам, чем новичок Генри Джонсон. Эмили не стала терзать его лицезрением трупа, и повела к Алоису, который уже освободился от работников. Он приветствовал знакомого программиста:

– Здравствуй, Майк!

Майк перестал обнимать любимый чемодан и поздоровался. Он достал из него диск с документацией.

– Все, как вы просили. Я проанализировал ваши эксперименты. Да, в программе были ошибки, но не критические. Я их исправил, чтобы прототип работал как можно стабильней. Надеюсь, исправленный вариант поможет.

Алоис не взял диск – он переключился на бумаги с чертежами. Именно на эти схемы опирались отдел экспериментальных технологий, программного обеспечения и технического обслуживания в процессе создания прототипа.

Майк облизнулся, и у него невротично задрожали руки.

– Не могу дождаться, когда увижу это в действии!

– Еще немного. Модули телепортации настроены, хотя их работа оставляет желать лучшего. Техническая основа для прототипа тоже есть… Все, что нам оставалось для корректной работы – твоя модификация программы.

– О!.. – протянул Майк.

На бумагах был очерчен контур, повторяющий кисть руки. Посередине, на месте ладони, находилась схема процессора. Модули передачи данных и датчики положения в пространстве соединялись ближе к пальцам, умещаясь внутри контура.

– Конечно, для ее использования нужно, чтобы Преобразователь был запущен. Но тем не менее! Только представь, – Алоис провел рукой, рассекая воздух. – Больше никакого ввода команд с компьютеров!

– Но все-таки компьютер предоставляет больше возможностей для телепортации, – заметила Эмили.

– Пока что да. С полноценной компьютерной системы можно задавать точные координаты перемещения. Тут же мы ограничены жестами и пределом зоны видимости. Но это можно будет исправить.

Майку было без разницы. Телепортация! Вот чего ему хотелось больше всего. С этим нательным компьютером она превратится в нечто вроде сверхспособности. Она вряд ли достанется Майку, как и большинству сотрудников корпорации, но ему хотелось увидеть ее на практике.

– Вы же предупредите о начале испытаний? Я хочу на это посмотреть.

– Обязательно, Майк. Я уже договорился с Дарианом насчет…

– Подопытных?

– Добровольцев.

3

После уточнения плана по реализации телепорта, Майк покинул лабораторию. Но стоило ему скрыться в дверях, как руководитель потерял невозмутимость и забегал словно ужаленный:

– Быстро-быстро-быстро!

– Что случилось?

– Новички скоро подтянутся, а у нас тут труп без головы!

– Ну и пусть. Ты же сам говорил, что тебе нужны только такие сотрудники, которые не боятся мертвецов.

– Да, но есть исключения. Когда я был рядовым специалистом, предыдущий руководитель нанял кучу параноиков. Помнишь, что произошло?

– Точность экспериментов возросла.

– Именно! Они переживали за свою работу и делали ее крайне эффективно. Это как раз то, что нам необходимо, но боюсь, что такими темпами мы спугнем одного из них. Ну где же медики?!

– Видимо, у них напряженный день.

Алоис подбежал к обезглавленному, и ему открылся неприятный обзор раскуроченной шеи.

– Просто отвратительно. Неужели, у меня под головой то же самое?

Чтобы Алоису не мешался костюм, он застегнул его на одну пуговицу. Алоис приобнял труп за талию и попробовал поднять, но задача оказалась непосильной для его интеллигентного тела.

– Его кресло на колесиках, – подсказала Эмили.

 Алоис прервал объятья и, положив руки на спинку кресла, покатил мертвого сотрудника к выходу.

– Больше никогда не будем отключать Антерос без повторной проверки магнитной активности, – говорил он, приближаясь к дверям.

– Зато отключение было сделано тогда, когда и половины сотрудников еще не пришло.

– Надо было вообще никого не звать.

– ...И мы своевременно выявили неполадки, так что все здорово.

Алоис поворачивал кресло, мучаясь с мертвым, как будто сам его убил и теперь пытался спрятать тело с места преступления. В этот самый момент дверь перед ним открылась, и Генри поймал Алоиса с поличным. Только Генри воскликнул не «ага!», а «Господи Иисусе!».

– Генри, я все объясню.

Но его уже не было в дверях.

4

Прошло какое-то время прежде чем двери в лабораторию вновь раскрылись, и охранники, держа Генри как бревно для тарана, кинули его на пол. Генри упал, но тут же подскочил и побежал обратно, вот только выход уже закрылся, и он принялся бить по холодной стали.

Он ударил вновь и с отчаянием сполз на плитку, уткнувшись носом в расщелину между дверьми, из которой пахло запахом моющего средства от протертых плиток и запахом навсегда ускользнувшей свободы.

– Эм... Генри?

– Я не хочу здесь находиться.

– Не бойтесь, трупа уже нет.

– Будет новый.

– Когда будет – тогда и поговорим.

– Я не выдержу. Я сойду с ума.

– Осталось чуть больше двух недель.

Генри вздохнул и повернулся к руководителю:

– Вы можете гарантировать, что со мной ничего не случится?

– Чего именно?

– Того, что мне не оторвет голову или руки, или ноги.

– Все вы о плохом, да о плохом! Вы были в нашей столовой? Мне кажется, побывав там, вы уже не будете столь рьяно бежать отсюда.

– Боюсь представить, чем там кормят. У вас наверняка процветает каннибализм.

– Когда-то давно у начальства были такие планы, но потом оказалось, что это слишком затратно.

От безвыходности Генри ударился головой о дверь.

– Убейте меня.

– Вы же только что хотели, чтобы я гарантировал вам жизнь.

– Это выражение такое.

– Если вы так бережете себя, то первым делом я рекомендую вам встать, а то застудите себе чего-нибудь.

Унылый Генри поднялся. Алоис осторожно подошел к нему и повел к рабочему месту.

– И перестаньте переживать. Делайте, как я – не показывайте никакой реакции, и со временем она у вас на самом деле пропадет.

– Я не хочу превратиться в бесчувственного сотрудника.

– И не надо, Генри. Просто научитесь абстрагироваться. Представляйте цветочки на полях, пение птиц, небеса...

– На которые я отправлюсь такими темпами.

– Ну, хорошо – безбрежный океан.

– Наполненный кровью.

– Хм, а у вас неплохая фантазия. Вы уверены в том, что вы не маньяк?

– Уверен.

– Ладно, Генри. Раз такое дело, сегодня я специально ради вас не буду запускать Преобразователь.

Генри подошел к креслу и свалился в него.

– Ради меня переносите эксперименты?

– На самом деле не только ради вас, просто в последнее время у нас кое-что барахлит, поэтому на ближайшие несколько дней вы можете быть полностью спокойны за свою жизнь.

Если бы Генри знал, что именно барахлит, он бы не вздыхал с таким облегчением.

 

Глава XIV

Магнитная жидкость

1

Стальной скрежет перерос в объемный звон. Эхо разнеслось по пустынным коридорам, возвещая о начале экспериментов. Но на этот раз не с Преобразователем.

Дариан шел позади Томаса Линдена. Он рассматривал старинные стены, сужавшиеся к высокому потолку. Их готические узоры напоминали о том, что лабораторию развернули в церкви. Однажды священникам не повезло – в соседнем квартале зародилось ядро геомагнитной аномалии, и через какое-то время это место, как и еще десяток других в округе, отошло организации CRC.

Коридоры были сделаны так, чтобы церковные песнопения звучали звонко и отовсюду. Но теперь здесь гулко звенит металлический лязг, да слышится гудение от центрифуг с магнитной жидкостью. Был еще один звук – тихий и ритмичный, возвышающийся высокими частотами над басовым гулом. Застежки на сапогах.

Томас молча терпел звучание застежек. Что он скажет? Снимите сапоги? Носите нормальную обувь, такую же как у остальных сотрудников? Это не имело никакого смысла. По слухам, с Дарианом не могли спорить директора, чего уж говорить о руководителе.

Он достал пластиковую карточку и прислонил ее к замку. Двери раскрылись. Томас и Дариан встали посреди аппарата, проверявшего их на наличие феррофлюида. Подобные устройства устанавливали везде, но в отделе ферромагнитных исследований была самая совершенная модель, ведь именно здесь находилась темная субстанция, способная изменить поведение человека.

Сканирование завершилось, и они прошли дальше.

– Как видите, незваный гость сюда не войдет.

Лаборатория была похожа на медицинскую, сотрудники работали в белых халатах. Те, что находились около приборов с вязкой жидкостью, носили полупрозрачные шапочки и резиновые перчатки.

Томас глянул на Дариана и повел его в конец лаборатории по пути, отдаленному от столов с образцами – густые волосы Дариана могли попасть куда не следует.

Они миновали сотрудников, работавших с микроскопами. Следующие за ними лаборанты настраивали тепловые и магнитные сенсоры.

Руководители прошли мимо устройства, закрытого стеклянным куполом. Под центром купола находился магнитный стержень, вокруг которого в причудливых формах извивалась черная жидкость. Подчиненный Томаса стоял за приборной панелью и управлял трансформациями.

Сначала послушный феррофлюид выстроился елочкой вокруг стержня. Его иголки перемещались с места на место, обмениваясь на закругленных концах электрическими разрядами. Отдельные иголки вытягивались к краю купола. Они превращались в массивные хвосты, ползли по стеклу наверх и, подобно волнам, обрушивались сами на себя. Такое происходило несколько раз, пока магнитная жидкость не приняла сложную, спиралевидную форму, похожую на симметриады Соляриса.

Дариана это зрелище заворожило. Остановившись, он разглядывал чернь, похожую на неизведанную форму жизни. Томас приметил реакцию Дариана и немного расслабился – возможно, с этим парнем можно было найти общий язык. Он не сразу позвал его к себе, дал ему время насладиться, и только потом они дошли до входа к главному резервуару.

Томас вновь приготовил карточку. В этот раз системам безопасности нужно было доказать, что карточка принадлежит именно ему – для этого Томас приблизился к дверям, и из вытянутой щели в его глаз засветил лазер. Когда анализ сетчатки завершился, оба руководителя смогли войти в помещение.

2

В прошлом здесь стоял орган, ныне же – под каменными сводами и высеченной на них средневековой геометрией расположилось огромное стеклянное вместилище, наполненное непроглядной магнитной жидкостью. В ее утробе проскакивали молнии, как будто в резервуаре находилась сжиженная черная туча. Ее гладкая поверхность переливалась серебряными волнами.

Дариан перевел взгляд на потолок. Его интересовали камеры наблюдения, висевшие по углам комнаты. Четыре камеры смотрели в одну точку – на своеобразный пьедестал перед резервуаром, на котором находилась единственная, и, судя по шестеренкам, выступающим по бокам, механическая кнопка.

Было еще две камеры, прикрепленные посередине боковых стен. Они смотрели на вход, и сейчас их объективы уставились на прибывших.

– Шесть камер здесь и восемь в лаборатории, – рассказывал Томас. – Работают исправно. Если бы с ними что-то было не так, нас бы навестили из отдела компьютерной безопасности.

– Предположим, их можно взломать.

– Тогда придется взломать сенсоры, расположенные у входа к резервуару, и сенсоры у входа в саму лабораторию. Но даже на этом дело не заканчивается.

Томас подошел к пьедесталу с кнопкой и постучал по его корпусу.

– Механику взломать нельзя. Эта кнопка размыкает электрическую цепь, питающую Антерос, и открывает резервуар. Причем, бесшумно на нее нажать не получится.

Томас указал на затаившийся на потолке механический звонок, способный издавать мерзкий звенящий рокот.

– Кстати об этом. Вы ведь не отключали Антерос во время работы Преобразователя?

– Что вы, мистер Эберхарт. У нас нет заинтересованных в том, чтобы из-за выбросов пропали ценные миллилитры магнитной жидкости. Никому не позволено заходить в эту комнату, если Преобразователь запущен. Не верите – обратитесь в отдел мониторинга. Они записывают все случаи, когда срабатывает звонок.

– По-вашему, случайная телепортация магнитной жидкости полностью исключена?

– Совершенно верно. Мы нажимаем на эту кнопку лишь тогда, когда нам позволено. И волшебная дверца открывается…

Дариан как раз стоял перед дверцей – прямоугольником, вырезанным в стекле. Дверца находилась над поверхностью волнующегося феррофлюида.

Он сфокусировал зрение и увидел на стенке резервуара едва заметную пленку – такую же, какую можно было видеть в лаборатории отдела экспериментальных технологий – Антерос. При подаче напряжения у этого материала появлялись свойства, которые отталкивали излучение геомагнитной аномалии.

Томас больше не проронил ни слова, потому что Дариан встал слишком близко к магнитной жидкости. Это был интригующий момент. Она, словно живая, откликнулась на присутствие человека.

Густая волна поднялась в том месте, рядом с которым стоял Дариан, и выросла до уровня его головы. На ее поверхности появились маленькие черные пирамидки. Они плавно передвигались и сливались воедино – магнитная жидкость как будто изучала Дариана.

Дариан улыбнулся, и его глаза широко раскрылись. Ему определенно нравилось это «существо». Не спрашивая разрешения у Томаса, он протянул руку к резервуару.

– Только... осторожно. Она такая непредсказуемая, – с трепетом говорил Томас.

Дариан прислонил палец к стеклу. Волна стремительно, но при этом сохраняя плавность движений, вытянулась и съежилась. Ее пирамидки выросли до длинных черных стрел. Узкие стрелы вздымались и тонули, перебегали по волне и возвращались на место – жидкость выглядела как объемный график резкого шума, крика от безумной радости.

Он медленно убрал руку, и стрелы уменьшились до маленьких шипов. Волна округлилась. А когда Дариан отошел от резервуара, та и вовсе растаяла, разойдясь маленькой рябью. Томас даже не заметил, как задержал дыхание, чтобы в мельчайших подробностях уловить момент знакомства феррофлюида с новым человеком.

– Как вам это?.. – спросил Томас на выдохе. – Чудесная, правда? А знаете, что самое главное? Она разработана в корпорации, в отличие от того же допотопного Преобразователя – наследия Джозефа Валентайна.

Улыбка с лица Дариана быстро сошла. Он вернулся к подозреваемому.

– Современный Преобразователь работает иначе, чем Преобразователь Валентайна.

– Да бросьте. Это та же самая конструкция. Что изменилось? Зубчатые колеса стали прочнее? Их стало больше? Это не имеет значения. Преобразователь – это прошлое. Будущее корпорации – за магнитной жидкостью.

– Вы так считаете? Я могу придумать десяток применений телепортации с помощью Преобразователя. А что можно сделать с магнитной жидкостью?

– Управлять, – Томас постучал пальцами по лбу. – Управлять мозгами. Мечта любого психопата – контролировать людей. И это возможно с помощью магнитной жидкости. Представляете, сколько жадных властителей потянется к нашей разработке, когда узнают о ней? Мы озолотимся.

– Этому не суждено быть, пока президентом введен мораторий на эксперименты на людях.

– В этом вся проблема! – возмутился Томас. – Иногда его недальновидность меня поражает! Когда президент осознает важность магнитной жидкости, уверяю вас, мистер Эберхарт, корпорация забудет о Преобразователе и геомагнитных аномалиях. Для нее не будет существовать ничего, кроме нашего детища.

– Похоже, вы заинтересованы в демонстрации своих результатов.

– Конечно!.. Что? Погодите. Если вы думаете о том, что я специально кого-то заразил, чтобы показать на что способна магнитная жидкость – это чушь. Я бы не стал этого делать. Это безрассудно.

– Возможно. Но знаете, наши сотрудники в приступах безумия способны на всякое.

– Нет, мистер Эберхарт. Вы не правы. Я не имею отношения к тому инциденту. С тех пор, как наши эксперименты были прекращены, я ни разу ни над кем не экспериментировал.

– Тогда чем же вы занимаетесь?

– Мы исследуем магнитную жидкость исключительно в теоретических целях.

– И не скучно?

– Мистер Эберхарт, пожалуйста, не разговаривайте таким тоном. Конечно, я, как и большинство сотрудников, имею небольшую склонность к садизму, но это не значит, что я…

– Хорошо, я вас понял. Но тогда вот вам задача: вы утверждаете, что никто не может забрать магнитную жидкость и остаться незамеченным. Верно?

– Да, это полностью исключено.

– А украсть формулу?

Дариан ухмыльнулся, и Томас резко поменялся в лице.

– Какую формулу? – с тревогой переспросил он.

– Способ изготовления магнитной жидкости. Такой магнитной жидкости! Если ее нельзя унести, значит, можно воссоздать. Не правда ли?

– Формулу... – Томас погрузился в размышления. – Что ж... отдельными частями ее знает каждый из моих сотрудников и сотрудников Виктории. Но к полному составу имею доступ только я, Виктория и мистер Хайт, как высшее должностное лицо.

– Выходит, теоретически, вы могли воссоздать ее. Как-то печально все для вас складывается, мистер Линден.

– Почему же только для меня? Еще, как минимум, для Виктории и нашего директора.

– Я поговорю с ними. А к вам придется приставить людей, чтобы они следили за вашими действиями.

Томас еще сильнее нахмурился, хотя и постарался эту хмурость развеять улыбкой.

– Это смешно. – он провел себе по волосам и ненадолго закрыл глаза. – Я не смогу работать в такой обстановке.

– А вы попытайтесь.

Подозреваемый вздохнул и опустил руки.

– И да, можно поинтересоваться, почему исследования на людях прекратились?

– Можно. Отчего ж нельзя? Я теперь полностью в вашем распоряжении, мистер Эберхарт, – саркастически заметил Томас. – Последний эксперимент закончился плохо: подопытный вышел из-под контроля и устроил полный разнос в испытательной лаборатории. Тоже могу вам ее показать.

– Пока не надо, продолжайте.

– А что продолжать? Он вышел из себя, примчалась охрана, его убили. Когда эта история дошла до самой верхушки, было решено закрыть наши исследования.

– Надеюсь, все, что вы описали, я увижу на записях эксперимента.

– Боже мой, мистер Эберхарт! Зачем мне вас обманывать, если вы можете досконально меня проверить?

– Да, обманывать в вашей ситуации было бы опрометчиво. Но вы также можете и не договаривать.

– Я не знаю, кто стоит за возобновлением исследований. – Томас повернулся к магнитной жидкости и посмотрел на нее вдохновленными глазами. – Но, скажу честно, я ему немного благодарен. Он дает моей работе вторую жизнь.

 

Глава XV

Прототип

1

Если бы матушка Генри была жива, если бы она поинтересовалась где он работает и что на этой работе делает, то что бы он сказал? Определенно, он не смог бы рассказать правду об организации CRC, ставшей буквально его вторым домом, и вместо историй про психопатов, Генри рассказал бы про нервное окружение, вместо историй об аномальном ядре – про некую большую проблему в оборудовании, а вместо опытов с телепортацией – пожалуй, про суперсовременные технологии передачи данных.

И это было бы далеко не все, ведь его жизнь сильно изменилась.

Его разум и день, и ночь пропитывался офисным окружением: сначала на работе, потом – в C 12.  Если Генри заглядывал в телефон, он видел корпорацию. Если Генри, находясь в камере, включал телевизор, он видел корпорацию. Когда Генри переодевался, он надевал вещи, выданные корпорацией. Когда он по утрам приводил себя в порядок, он делал то, что требовалось от сотрудника корпорации.

Обходились с ним, действительно, не так жестоко, как Генри ожидал, и потому он был готов принять правила игры. Хорошее поведение в обмен на свободу.

– Перестанете дергаться – и вас отпустят.

– И я смогу жить обычной жизнью?

– Самой что ни на есть обычной...

Так он решил. Но Генри и не подозревал, что тем самым открывает корпорации дверь в его мозг.

Он приходил в отдел экспериментальных технологий под наблюдением охраны, и затем, оставленный на попечение Алоису, привыкал к Преобразователю и Большой проблеме. Привыкал к экспериментам и выбросам. Привыкал и к тому, что по неизвестным причинам в CRC ужесточался контроль за сотрудниками.

С недавних пор за дверьми в лабораторию был поставлен цилиндрический сканер с вращающимися на его стенках детекторами. Генри заходил в него, датчики сканировали его тело, делая два оборота вокруг корпуса (второй оборот был контрольным) и пропускали.

– Что это за оборудование? – спросил он как-то у Алоиса.

– Это? Корпорация исполняет долг перед сотрудниками. Делает их жизнь безопасней. Сканеры поставили во все крупные отделы нашего филиала.

– Наверно, это затратно.

– Не более затратно, чем то, к чему может привести экономия на безопасности. Но не будем об этом, Генри. Давайте вернемся к работе.

В этот день в лабораторию принесли кейс и поставили его на расчищенный от канцелярии стол. Агенты в строгих костюмах, принесшие загадочный коробок, вставили в него ключи и одновременно их повернули. Коробок открылся. Тот час же рядом с ним столпотворились любопытные сотрудники, впереди которых стояли руководитель, секретарь и их общий знакомый Майк Фидлер.

Они первыми увидели содержимое: посреди шелковой ткани лежало устройство, похожее на перчатку-митенку, только состояло оно целиком из металла. На поверхности ее роботизированных пальцев словно выступающие кости были прицеплены спицы, соединявшиеся у костяшек.

– Дамы и господа!.. – торжественно говорил Алоис, – Вот и оно – портативное устройство телепортации. Его пользователи смогут в считанное мгновение делать то, чем мы с вами занимаемся каждую неделю.

Генри не мог не спросить:

– Убивать людей?

Алоис посмотрел на него и на Эмили. Эмили промолчала.

– Не обязательно, – сказал в итоге Алоис.

– Не обязательно? – с разочарованием спросил другой новичок.

Эмили с укором посмотрела на Алоиса, и у того проснулась совесть:

– Конечно, ее так или иначе будут использовать в военных целях.

Сотрудник заулыбался.

– Но вы берете слишком узко, – продолжал Алоис. – Устройство предназначено не для убийств, а для телепортации в целом. Вот что я имел ввиду. С ним можно выполнять и более простые задачи – например, перемещаться на работу, экономя колоссальное количество времени.

– И все это с условием, что мы доработаем его, – вставила Эмили. – А времени у нас не так уж и много.

2

Скоро пришли сотрудники из отдела внутренних расследований. Половина из них были короткострижеными, чуть ли не бритоголовыми, в то время, как остальные – с волосами длиннее, чем у Дариана. Однако самого Дариана не было, и вместо него пришедших представлял Джайлс.

– Сотрудники из отдела внутренних расследований прибыли, – доложил он.

– Мистер Уэйд! Добро пожаловать в наш отдел.

Джайлс и Алоис встретились в центре лаборатории и пожали друг другу руки. У технического консультанта на лице было написано, что тот подозревает Алоиса в расследуемом деле.

– Неплохая у вас лаборатория, – сказал Джайлс, рассматривая высокий потолок.

– Простор, необходимый для проведения экспериментов. Но сейчас здесь тихо, не находите?

Джайлс прислушался к разговорам сотрудников и гудящим компьютерам.

– Не то, что бы…

– Да-да, не стесняйтесь. Я сам считаю – слишком тихо.

Не дав возразить Джайлсу, он крикнул программистам:

– Деактивировать защитное поле!

3

Сначала вспышки засияли по всему городу. У машин исчезали задние колеса. Они выбрасывались и разбивали стекла придорожных магазинов. Кому-то на праздничный стол принесло зубной протез, благо с золотыми зубами – достойная компенсация за испорченный аппетит.

Но затем мощность Преобразователя снизили до уровня, достаточного для единичных управляемых выбросов. В городе снова стало спокойно.

Эмили приготовила папку с документами, Майк вытирал платком вспотевший лоб – все-таки результат испытаний будет не в малой степени зависеть от того, насколько хорошо он написал программу.

Джайлс щелкнул пальцами, и первый доброволец подошел к кейсу. Без какого-либо страха, полный уверенности он надел перчатку-прототип, и прибор автоматически подстроился под размеры его руки, сузившись по бокам. Несколько раз сотрудник сжал руку в кулак, наблюдая за тем, как с пневматическим шумом двигаются механические кости.

Он опустил руку и спросил:

– Что мне с этим делать?

– Сожмите руку в кулак, – наставлял Алоис. – Вы хорошо с этим справляетесь. Затем взмахните ею, как будто отталкиваетесь от невидимой опоры. И распрямите пальцы.

– Зачем так много действий?

– Можно было остановиться и на кулаках. Но тогда бы вас уже разнесло на части.

Сотрудник вздрогнул.

– В общем, надо махать рукой?

– Да, только не переусердствуйте…

Не дослушав, он взмахнул. И когда его рука опустилась, а кулак разжался, то парень исчез и переместился вперед на пару метров. С приобретенной от выброса скоростью тело пронеслось мимо Алоиса.

Оно врезалось в стену, и Эмили поставила галочку на бумаге:

– Следующий.

– Кристофер! – закричал Джайлс. – Ты жив?!

Тело Кристофера отлипло от стены и упало, выставив на показ лоб, покрытый струями крови. Из его гортани донесся мучительный звук, свидетельствующий о затаившейся жизни.

Джайлс угрожающе посмотрел на Алоиса.

– Но я ведь предупреждал, – оправдывался руководитель. – Техника любит нежное обращение.

Сторожившая снаружи лаборатории бригада медиков ворвалась в отдел и подбежала к телу. Пока они клали его на носилки, другие сотрудники снимали с него перчатку и относили следующей жертве.

Второй сотрудник, с опаской поглядывая на Кристофера, старался действовать осторожней. Руку в перчатку он просовывал так, будто она была испачкана зловонным жиром. Надев ее, он решил двигаться медленно, в пол силы, наивно полагая, что это его спасет.

Он разжал кулак, сделав совсем небольшой мах. Из-за этого его ладонь раскрылась в горизонтальном положении, смотрящей в пол. А это означало, что его переместит наверх.

Раз, вспышка – и он исчез. Два, вспышка – он поднялся на два метра и упал.

– Дальше, – сухо произнесла Эмили и поставила галочку.

Ну, ладно: третий, мускулистый, точно был уверен в своих силах. Он положился на тренированную годами интуицию, что помогала ему в схватке с безумными психопатами. Он взмахнул рукой и через пару мгновений пролетел в воздухе, устремившись к стене.

К сожалению, он тоже врезался, но не так сильно. Он сумел приземлиться и затормозить в последний момент, правда, все-таки стукнулся головой и упал.

Троих уже унесли. Выходило примерно так: в одну сторону неудачно выбрасывались сотрудники, в противоположную сторону бежали медики, спасавшие их на носилках.

Майк нервничал. Что-то он спроектировал не так. По его вине уносили уже третьего искалеченного человека. Но Алоис похлопал его по плечу:

– Все проходит лучше, чем я думал.

Снова со свистом ветра пронесся человек. Алоис продолжил стоять, как будто ничего не произошло.

– Ты уверен?

Да, Алоис был уверен: четвертый справился с управлением еще лучше. Он удачно вылетел, приземлился на ноги и пробежал до конца лаборатории, стараясь справиться с приобретенным импульсом. Этот боец был в лучшей форме. Пока случайно снова не сжал руку в кулак и не исчез. В лаборатории он так и не появился.

Эмили снова поставила галочку.

– Хм, кажется он вылетел из ангара, – комментировал Алоис.

– И что теперь?

– Сделаем небольшой перерыв, пока нам не принесут перчатку. А вообще, стоит ограничить область перемещения. Чтобы никто эту перчатку у нас не украл.

Случилась вспышка. Сотрудник вернулся в лабораторию с радостным воплем «у меня получилось!» и шмякнулся о пол.

– Обойдемся без перерыва.

Алоис дал команду своим программистам:

– Ограничить область перемещения до размеров ангара!

– Может, стоит сделать так, чтобы и внутрь Преобразователя нельзя было переместиться? – нервничал Джайлс.

– Это не обязательно. Все равно, тот, кто туда переместится, ничего больше украсть не сможет.

– Алоис!

– Но к счастью, я, как и вы, беспокоюсь о людях, – он снова повернулся. – Ограничить область перемещения испытательной площадкой!

– А может быть вообще прекратить эксперимент? Видно же, что перчатка неисправна.

– Да у нас все эксперименты так проходят, не переживайте.

– Я не могу не переживать за своих сотрудников! Целых остается все меньше.

– Если закончатся, позовем еще.

– Алоис…

– Не беспокойтесь, мистер Уэйд. Лучше думайте о том, что вашему отделу выпала великая честь впервые испытать телепортацию.

– Если кто-нибудь умрет, ты за это ответишь.

– А если никто не умрет?

– С такими травмами это маловероятно…

– Продолжаем!

 

Глава XVI

Особенный психопат

1

По итогам эксперимента Алоиса решили не арестовывать. Впрочем, он сделал достаточно, чтобы отдел внутренних расследований не подумал его спасать в чрезвычайной ситуации.

Но Алоис, остерегавшийся смерти в первую очередь от выбросов, и уже только во вторую – от психопатов, не сильно об этом беспокоился. И времени на беспокойства у него не было – требовался долгий и обстоятельный анализ данных, полученных в ходе первого в мире эксперимента по использованию портативного устройства телепортации.

На анализ ушло несколько дней, и для его специалистов это были замечательные дни. Теоретические исследования в отделе Алоиса являлись чем-то вроде передышки, ведь гораздо спокойней заниматься расчетами, чем спасаться от выбросов. Разумеется, кто-то предпочитал экстремальные ситуации и «практическую работу», но к таким уж точно не относился Генри Джонсон, который, мягко говоря, был поражен царящем в корпорации безрассудством.

– Генри? Ты в норме? – спросил Дэвид.

Генри молчал и смотрел на Большую проблему. А ведь до этого он наблюдал что-то неземное: вокруг ядра вращались сотни шестерней, а перед ними туда-сюда скакали сотрудники, пренебрегая, на секундочку, самим пространством. Это, правда, происходило?

– И как я… как я должен к этому относиться?

– Тебя напугало увиденное?

– Скорее, шокировало.

– Привыкай!

До этого растерянный Генри быстро пришел в себя:

– Погоди. А ты разве не должен был меня успокоить?

– Ну… Давай представим, что тебе каким-то образом удалось сбежать отсюда. Тебе от этого станет легче?

– Определенно, да.

– Нет, Генри, теперь уже нет. Ты обременен знанием. Даже если у тебя это получится, ты будешь знать, что в мире существуют геомагнитные аномалии, которые могут оторвать голову кому угодно, и тебе в том числе. Каково жить в таком мире? И есть ли смысл убегать, если угроза повсюду?

– Не повсюду, а только там, где есть эти аномалии. Я перееду в другой город.

– А ты уверен, что в другом городе их нет?

– Я выясню…

– У корпорации? – перебил его Дэвид. – Ты больше не будешь здесь работать и не сможешь ничего узнать. Но даже если тебе повезет, и ты окажешься в городе без аномалий, нет гарантий, что они не появятся там в будущем.

– И как часто появляются новые аномалии?

– По-разному. Они появляются во время мощных магнитных бурь. Как если бы ткань пространства рвалась от солнечного ветра.

– И на месте родившейся аномалии откроется новый филиал корпорации?

– Мы стараемся успеть. Так что, да. Чаще всего на месте возникновения ядер мы открываем маленькие офисы.

– Ну, вот и все!

Дэвид вопросительно посмотрел на Генри.

– Ты только что меня успокоил. Я сбегу и буду спокоен, зная, что корпорация… – Генри осекся. Он закрыл рот рукой.

– Что? Защитит тебя? – улыбнулся Дэвид. – Осторожно. Ты чуть не похвалил ее.

Генри разволновался и взмок. Он почти поверил в то, что собирался сказать. Нет, секунду назад он верил в это! Безо всякого «почти». Какая глупость. У корпорации нет и не может быть благородных целей. Это невозможно – любая корпорация заботится лишь о личной выгоде, это ее первостепенная задача и основа ее существования. Любая современная корпорация следит за людьми, а организация CRC так вообще – убивает их жестокими экспериментами, и все ради денег и власти!

– Не волнуйся. Когда-нибудь ты станешь опытным специалистом и перестанешь чего-либо бояться. Это вторая фаза жизненного цикла сотрудника.

Генри отвлекся от размышлений и нахмурился.

– Жизненный цикл? Это еще что такое?

– Жизнь наших сотрудников условно можно разделить на три этапа – новенькие, опытные специалисты и безумцы. И опытные, и безумцы – это психопаты. Но разница в том, что безумцы уже не могут себя контролировать. И они либо убивают других, либо убиваются сами.

– Замечательно! Значит, если я стану опытным специалистом, то затем рукой будет подать и до безумного?

– Тут все зависит от тебя. Твоя главная задача, как и задача любого представителя корпорации – не дойти до последней стадии.

– Ну вот опять. Разве я захочу после этого остаться?

– Покинешь корпорацию, и что с того? Сойдешь с ума не здесь, так у себя дома. Обойдя второй этап.

– Я теперь что – по-любому обязан сойти с ума?

– Нет, Генри. Но ты теперь по-любому часть корпорации. Где бы ты не оказался, и что бы с тобой ни случилось – она останется у тебя в голове, украшенная яркими воспоминаниями.

2

Генри настраивал программу, водил курсором из одного конца монитора в другой и занимался монотонными вычислениями. И все, Бога ради. Ничего больше не делайте. Дайте ему спокойно работать и не угрожайте, пожалуйста, отделом устранения последствий.

– Пожалуйста, – пробормотал Генри.

На самом деле, его просьба была направлена программе, которая вывела странный результат – числа, полученные в ходе испытаний, не совпадали с числами, предсказанными формулами геомагнитной динамики выбросов. Результат, который получил Генри, сильно отличался от накопленной статистики. Из этого могло следовать две вещи: или разработчики допустили вопиющую ошибку при создании прототипа, или ошибся сам Генри, и последнее было вероятней, поскольку Генри всего лишь ассистент и еще не знает тонкостей своей профессии.

Генри размышлял где он мог допустить ошибку. Неужели показатель испарения? И вообще, что это за показатель такой? Как Генри может работать с формулами, не зная что означает каждая переменная?

– Дэвид, извини, что опять отвлекаю. Не можешь помочь мне? У меня получился странный результат…

Дэвид подъехал на кресле и посмотрел на проведенные расчеты.

– Да, большой разброс. Думаешь, это ошибка?

– Мне так кажется.

– Не вижу никаких неточностей... Все введено правильно. Но результат, конечно, слишком неожиданный, – Дэвид взял бумажки со стола и принялся их проверять. – Знаешь, я не силен в физике, я больше по программной части. Если тут где-то и есть ошибка, ты должен обратиться...

Он повернулся и взглянул на сотрудника, сидевшего в самом конце ряда. Дэвид договорил мрачным тоном:

– ...к Николасу.

Генри повернул голову следом.

– Он опасен?

– Если ты уверен, что он не точит на тебя зуб, то с ним довольно весело общаться, – Дэвид улыбнулся. – Но иногда при разговоре с ним у меня выступает холодный пот.

Генри предусмотрительно перешел на шепот:

– Что, он рассказывает какие-нибудь мерзости?

– Рассказывает, но это как раз-таки веселая часть общения!

Да, Генри зря надеялся, что Дэвид – адекватный сотрудник.

– Что же тогда не так?

Полученный ответ не сильно смутил Генри. Подумаешь. Если это была единственная угроза, то Николас был менее опасен, чем все остальные психопаты. Генри спокойно пошел с распечатками к этому сотруднику.

Тонкие пальцы Николаса, словно пальцы пианиста, виртуозно перебирали кнопки на клавиатуре. Он сидел с прямой осанкой и увлеченно добавлял строчку за строчкой программного кода.

– Мистер Кауфер?..

Пианист остановился. Он не двигался несколько секунд и лишь затем повернулся к Генри.

Удивительно, но с утонченными чертами лица казалось, что этому сотруднику не исполнилось и восемнадцати лет. Николас улыбнулся, и эту улыбку следовало бы назвать ангельской, если бы не глаза...

–Проблема в его мимике. От нее и бросает в дрожь.

Такие глаза бывают у людей, которые готовы наброситься на человека в любой момент.

Но страх, накативший на Генри, объяснялся не стеклянным взглядом Николаса, холодно смотревшего ему в душу, а внутренним диссонансом... Несмотря на его агрессивно-суженные зрачками, Николас мягко улыбался и был спокоен.

– Здравствуйте, – произнес он столь же мягким юношеским голосом. – Чем могу вам помочь?

– П-простите, что отвлек вас. Я... меня зовут Генри Джонсон. Я новенький в вашем отделе, мне посоветовали к вам обратиться.

– Рад с вами познакомиться, мистер Джонсон.

Он протянул руку, и новенький пожал ее, ожидая, что психопат с сумасшедшими глазами сдавит ему кости, но рукопожатие со стороны Генри оказалось даже более крепким.

– Так какая у вас проблема?

– Вот!.. – вздрогнул Генри и протянул листки. – Я считаю, что допустил ошибку.

Николас бегло взглянул на них и сразу же уставился на формулу.

– А вы достаточно сообразительный для новичка. Не знаю чьим ассистентом вы являетесь, но вам явно забыли сказать, что изменился размер аномальной зоны. Эта формула работает с устаревшими данными.

– В-вы не подскажете как работать с этой формулой и что нужно изменить?

– Разумеется, подскажу. Все достаточно просто.

Николас аккуратно провел пальцем по черте дроби.

– На самом деле, главное – здесь и здесь. Размер аномальной зоны пропорционален размеру ядра и обратно пропорционален интенсивности его излучения. Далее – это коэффициенты испарения, а это константа.

– Извините, мистер Кауфер, вот здесь я как раз и не мог понять, что такое «коэффициент испарения».

– Вам совсем ничего не объяснили.

Генри распереживался, ожидая унизительной ругани, но снова ничего не произошло.

– Большая проблема испаряется. Процесс происходит медленно. И если бы не Солнце, она бы рано или поздно исчезла. Даже несмотря на действие Антероса, аномалии растут во время всплеска солнечной активности. И растут гораздо быстрее, чем исчезают.

– Значит, это и учитывается в переменной?

Николас кивнул.

– Ясно... Спасибо! Спасибо большое! Я пошел. До свидания! Простите еще раз, что отвлек вас.

– Ничего страшного, – Николас по-прежнему улыбался.

Генри раскланялся и быстро ушел.

3

Николаса боялись несмотря на то, что он ни разу ни на кого не повысил голос и ни разу никому не угрожал. Он вообще был образцовым сотрудником – задания, которые ему поручали, выполнялись в срок или намного раньше, за что Алоис и Эмили часто ставили его в пример.

Однако Алоис немного лицемерил, когда хвалил Николаса – на самом деле он не хотел, чтобы его сотрудник так быстро справлялся с заданиями. Алоис не хотел лишний раз пересекаться с ним. Но этот раз снова настал.

Руководителя окликнули звонким голосом:

– Мистер Колленберг! Не могли бы вы подойти к моему компьютеру?

Алоис притворился, что ничего не услышал.

– Мистер Колленберг!

– Проклятье, – тихо сказал Алоис и повернулся, – Да, Николас!

– Не могли бы вы подойти? У меня для вас хорошие новости.

– Я обязательно с ними ознакомлюсь! – прокричал он издали. – Как-нибудь.

– Это касается модулей телепортации.

К сотруднику с нежной улыбкой и патологически злым взглядом пришлось подойти.

 – Видел бы ты свое лицо, Николас. Оно пугает весь отдел.

Николас сделал грустную мину.

– Ну-ну, не расстраивайся. Мастерство управления мимикой приходит со временем. Я повидал много психов и могу сказать, что ты для своего возраста справляешься изумительно.

– Спасибо, мистер Колленберг, – Николас сделал вид, что он был счастлив. – Некоторое время назад вы поручили мне довольно ответственное задание. Я должен был улучшить алгоритм телепортации.

– Да, Николас. Я дал тебе неограниченное время на его выполнение.

– И хотя оно оказалось сложнее предыдущего, я быстро справился.

Алоис с сомнением встал у монитора.

– Уже? Совсем себя не жалеешь.

– Все, чтобы порадовать вас.

Алоис смолчал о том, что порадовался бы в случае с прямо противоположным результатом.

– Как ты это сделал?

– Я начал с простого. Запросил статистику экспериментов и выполнил интерполяцию полученных данных.

Николас щелкнул мышкой, и Алоис увидел окно с графиком функции. Кривая линия проходила внутри облака зеленых точек.

– На первый взгляд может показаться, что телепортация объектов происходит в соответствии с законами квантовой механики, главным образом – с принципом неопределенности Гейзенберга. И в этом нет ничего удивительного, поскольку согласно экспериментам Валентайна…

Алоис посмотрел на потолок, очень высокий потолок в этой лаборатории, и сам не зная почему, стал его рассматривать.

– …и мы полагались на идею, что чем точнее будем задавать скорость выбрасываемого объекта, тем менее точно сможем контролировать место его перемещения. И наоборот. Но ведь это была слишком прямая аналогия, разве не так? Да, явления геомагнитных аномалий похожи на те, что происходят в мире элементарных частиц, но они не сводимы к ним.

Алоис с ужасом понял, что не слушал последние предложения Николаса – это все равно, что дразнить быка красной тряпкой. Психопаты любят внимание и не выносит его отсутствия. Нужно было что-то сказать, и Алоис быстро сообразил что:

– И к чему ты клонишь?

– Я выполнил расчеты…

Николас достал тетрадь, насквозь исписанную формулами. Когда Алоис ее увидел, его изумлению не было предела.

– Я взял во внимание такие параметры, как скорость вращения Преобразователя, интеграл вектора магнитной индукции, напряженность магнитного поля…

Алоис тоже был специалистом, и все, что до этого говорил Николас, он понимал, хотя почти и не слушал. Но затем Николас полез в какие-то такие дебри, что Алоис перестал улавливать его мысль. Он с тревогой посмотрел на парня перед собой.

– Я уверен, что с этими значениями мы сможем стабилизировать работу модулей. Учитывая, что мы их обновили, результат может быть еще лучше, чем я ожидал.

Алоис осторожно взял тетрадь Николаса и на расстоянии от себя, будто предохраняясь от ее темной магии, перелистал страницы. Вот это дифференциальное уравнение он еще понимал, но то, что шло дальше…

Руководитель опустил тетрадь и прищурился:

– Ты что, в одиночку разработал способ улучшить работу модулей?

– Ну, как видите, – заулыбался Николас. – Помните эксперимент, когда нашего сотрудника раздавило трактором? У него еще голова треснула и разлетелась на части.

Николас любил пикантные подробности, в отличие от Алоиса.

– Да, конечно, – коротко ответил руководитель.

– Вот тогда мне и пришла идея.

Алоис почесал макушку и стал обдумывать дальнейшие действия. Можно было провести еще один опыт с учетом исправлений Николаса, пускай и доверять этому сотруднику было опасно. Но если Николас был прав, то его расчеты могли помочь Алоису в далеко идущих планах. Появилась возможность стабилизировать работу персонального телепорта.

– Спасибо, Николас. Это довольно ценная работа.

– Ох, не благодарите меня! – Николас сиял от радости, пока его зрачки превращались в пугающие черные точки. – Это моя работа. Я с удовольствием выполню любое ваше поручение.

– Если испытание пройдет хорошо, я расскажу о твоих заслугах начальству.

– Это большая честь, но я не думаю, что моей работой всерьез заинтересуются. Ведь результат был получен именно благодаря вашему руководству.

Сколько приторной лести. Но Алоис соврал бы, если бы сказал, что ему она не нравилась. Похвала от такого психопата как Николас звучала приятней, чем угроза.

4

Настало время экспериментов по стабилизации модулей. Руководитель решил использовать наработки Николаса, и для этого его отделу пришлось переписать львиную долю системного кода, ведь речь шла, ни много, ни мало, о новой парадигме в использовании телепортации.

Тестовый образец был приготовлен, координаты настроены, и голос рядового сотрудника диктовал цифры:

– Начальные параметры: восемь, шестьдесят семь, минус два. Конечные: восемь, сто пятьдесят семь, минус два.

Магнитное поле переменилось. Тестовый образец покрылся белесой дымкой и растворился в воздухе. С яркой искрой он вылетел через шесть метров, едва соприкасаясь с плиткой – почти на том же уровне над землей, с которого переместился. Остальные координаты его перемещения тоже совпали.

Куб несся вперед, вернее, скользил, но со скоростью, вполне безопасной для тренированного человека. Образец стукнулся о стену без видимых повреждений.

– Потрясающе, – произнес Алоис. – Скорость выброса не удалось полностью убрать, но и этот результат невероятен...

– После этого ты обязан кинуться в объятья Николасу.

– Как-нибудь в другой раз.

Они посмотрели в сторону гения. Тот даже не обратил внимания на эксперимент, как будто был уверен в его благополучном исходе. Преобразователь вращался, случались вспышки, а он сидел и работал. Идеальный сотрудник. Вот только пугающий.

Что до других сотрудников, они приподнялись, чтобы посмотреть на тестовый образец – такой гладкой телепортации они не видели ни разу в жизни. Они садились и перешептывались, поглядывая на Николаса.

 

Глава XVII

Видеозапись

1

В отделе внутренних расследований сотрудники тонули в бумагах, разгребая навалившиеся дела. Часть работников... представляла из себя жалкое зрелище –  и речь идет о тех, кто участвовал в эксперименте с прототипом.

Бритоголовый мужчина сидел с гипсом на руке, патлатый – с зафиксированной ногой и рядом подпертыми костылями. Были и те, кто не мог повернуть голову – на их шею была наложена толстая шина, без которой, вероятно, их голова свалилась бы с плеч.

Один из сотрудников с медицинским воротником заявил:

– Я пролетел десять метров!

Кажется, никому не было до этого дела.

– Да ладно вам! – не унимался калека, – Мы же... телепортировались!

– Лучше бы я не участвовал в этом, – сказал парень, чья татуировка скрылась за повязкой на руке.

Уцелевшей рукой он игрался с пистолетом, невысоко подкидывал его и ловил. При вращении пистолета в воздухе, дуло часто оказывалось напротив ног сотрудника, как будто мало ему было гипса на теле.

– Вы не понимаете. Раньше такого не было. Мы – первые.

– Ну, строго говоря, нет, – возразил Джайлс.

На небольшом столике он раскладывал бумаги.

– Ведь периодически людей перемещают выбросы. Другое дело, что они выживают гораздо реже, чем в случае с этой… перчаткой.

– Но телепортацией мы управляли сами. Да, не самым лучшим образом.

Сотрудник попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на забинтованного соседа-мумию. Как тот вообще сюда пришел?

– ...Но это дело практики.

Двери в отдел открылись. Рядом со входом находился аппарат для выявления магнитной жидкости, и Дариан прошел через него.

– Как ваши успехи? – спросил он.

– Справляемся, – ответил напарник. – Хотя, знаешь, все это похоже на попытку помешать нашей работе.

– Ты об участии в эксперименте?

– О нем. Если бы кто-нибудь умер, я бы завел на Алоиса дело.

– Тогда можешь смело заводить – неизвестно сколько уже погибло от его экспериментов.

– Это непреднамеренные случаи.

Произошел громкий хлопок. Мужик с татуировкой случайно выстрелил... в кресло. Он искренне удивился – то ли из-за того, что произошел выстрел, то ли из-за того, что ему повезло, и он избежал собственной кастрации.

– Доигрался… – Дариан тяжело вздохнул. – Иногда мне кажется, что я заведую отделом умственно отсталых. Кстати, Джайлс, заведи уж и на него дело. Кто знает, может он намеревался убить кого-нибудь из нас.

Джайлс растерялся, а Дариан продолжал:

– А может, в конце концов, он просто идиот и не понимает, что сам будет виноват если отстрелит себе яйца? Точно так же, как и другие сами виноваты в том, что не смогли управиться с устройством телепортации. Как думаешь, Джайлс, может такое быть?

Джайлс опустил голову.

Дариан не стал дожидаться ответа и позвал его к себе в кабинет. Технический консультант приготовился к высказываниям начальства, но руководитель уже переключился на расследование:

– Мне нужна твоя помощь, – говорил он, вешая куртку. – Я запросил данные по последнему эксперименту Линдена. Нужно, чтобы ты проверил видеозаписи и фотографии. Возможно, ты что-то заметишь.

– И что случилось на его эксперименте?

– То, из-за чего меня перевели в ваш филиал.

2

Перед экраном маячил развеселый Томас. В резиновых перчатках он держал шприц, а на его голове была такая же нелепая шапочка для волос, которую Дариан видел на сотрудниках отдела ферромагнитных исследований. Когда Томас говорил, шапочка на его голове сотрясалась:

– А вот и подопытный номер сто тридцать один! – шапка заболталась из стороны к сторону.

Виктория усадила подопытного в кресло. На рукаве его белой футболки торчала бирка с трудноразличимым на видеозаписи номером.

Томас веселился:

– Номер сто тридцать один, вы рады участвовать в нашем эксперименте? Или все-таки предпочли бы смертную казнь за жестокое убийство сотрудника?

– Давайте закончим это, – сказал номер 131.

– Как скажете! – и шапочка снова задергалась.

Номер 131 по приказу Томаса разделся до пояса. Двое ассистентов нацепили присоски на его туловище и руки. На голову ему опустили прибор, похожий на тот, что использовался при тестировании в отделе кадров.

Со взволнованным видом Виктория отошла к мониторам. На первом из них выводилась информация о сердцебиении испытуемого, на втором появились подробные данные о состоянии его мозга. Мозг светился с нескольких сторон, окрашиваясь желтыми и красными пятнами, у которых непрерывно менялись формы и размеры.

Томас подошел к записывающей камере и повернул ее на себя. Из-за близкого к ней расположения его лицо округлилось, и кончик носа неестественно располнел:

– Подопытный стал носителем феррофлюида неделю назад. К настоящему моменту вещество осело в ЦНС, а излишки вышли из организма. Виктория, каково его состояние?

– Признаков феррофлюида нет. Его организм адаптировался, иммунная реакция отсутствует.

– Отлично. Теперь мы переходим ко второй фазе. Включаем программу управления.

Руководитель отошел к Виктории, пока его ассистент, находясь в дальнем углу комнаты, приступил к работе с аппаратом, окутанным кольцами медных проводов. На установке имелся сенсорный экран, и когда ассистент выполнил на нем несколько действий, гигантская катушка с проводами загудела.

– Сейчас номер сто тридцать один станет послушным… Он перестанет себя контролировать и больше не будет отдавать себе отчет в собственных поступках. Подопытный станет восприимчивым к командам извне.

Внешне номер 131 не изменился. Во всяком случае, через камеру сложно было это определить. Томас, который на записи был непривычно веселым, окликнул его:

– Номер сто тридцать один, ау! Как меня слышно?

– Я хорошо вас слышу.

Голос испытуемого тоже не поменялся – в нем даже сохранилось небольшое раздражение, которые было бы присуще любому приговоренному психопату на его месте. Но вот голос Томаса изменился:

– Номер сто тридцать один. Пожалуйста, убей себя.

Виктория с презрением посмотрела на Томаса. Тот протягивал подопытному шприц.

– Вколи содержимое в вену. Вот сюда…

Номер 131 вел себя так же, как если бы его попросили развязать шнурки на своей белой обуви – он знал, что должен убить себя и спокойно выполнил приказ. Испытуемый вошел иглой под кожу.

3

– «Имеет небольшую склонность к садизму».

– Ты о чем?

– О Линдене. Да этот парень обожает убивать людей. Ты слышал, как он...

Дариан не договорил – заработали громкоговорители. По всей корпорации играла мелодия, состоящая из приветственных колокольчиков, вроде тех, что играют в аэропорте перед сообщением важной информации.

– Внимание! – произнес женский голос. – В ближайшее время ожидается магнитная буря. Внимание! Просим вас закончить эксперименты во избежание несчастных случаев...

Да, информация была не про задержки рейсов, но диктор все равно говорила спокойно. Она заканчивала оповещение:

– Желаем вам хорошего дня.

– Давно не было предупреждений, – волновался Джайлс.

– Ничего серьезного. Это учебная тревога в преддверии магнитных бурь.

– Ты уверен?

– Я один из ее инициаторов.

– О, ну тогда ладно.

Джайлс вернулся к видео и нажал на паузу.

– Я бы обратил особое внимание на генератор магнитного поля, – сказал он. – При обычных обстоятельствах его силы не хватило бы, чтобы оказать хоть какой-нибудь эффект на человека. Я уже не говорю о сложном, многостороннем воздействии на разум. Однако, это становится возможным благодаря чувствительному компоненту, служащему звеном между магнитным полем и мозгом.

– Магнитная жидкость.

– Да. И вот, что интересно: пока неясно, должен ли источник магнитного поля работать постоянно, или его достаточно лишь для некоторых ключевых этапов. Но все-таки есть вероятность того, что в тот раз, на заброшенном заводе, использовалась подобная катушка. Понимаешь?

– Интересная мысль, Джайлс.

– Мы должны проверить любой транспорт, который хотя бы близко приближался к заводу. За последнюю неделю? Месяц? Да, и кроме того, мы должны проверить машину, в которой везли Роберта – возможно, в ней спрятан миниатюрный генератор.

4

Грудная клетка номера 131 поднималась и опускалась все реже, сердцебиение на приборах замедлялось. Электромагнитная активность мозга медленно затухала, и скоро жизнедеятельность испытуемого прекратилась, оставив лишь монотонный писк аппаратуры и очищенную от каких-либо цветов мозговую карту. Тело с опущенной головой сидело в кресле. Дальше видеозапись не представляла ничего содержательного. Томас сухо констатировал факты. Но когда ассистенты ему сообщили, что испытуемый умер, он воскликнул:

– Психопат умер! Да здравствует психопат!

Появились первые признаки жизни. У номера 131 забилось сердце, вспыхнула разноцветная активность нейронных полушарий. Она выглядела совершенно так же, как и до смерти.

– Изумительно. Изумительно! – радовался руководитель с пустым шприцем. – Вы только посмотрите на него!

В радости Томас замахал руками и чуть не уколол иглой ассистента, и тогда, чтобы не произошло ничего непреднамеренного, он сложил руки за спиной.

– Представьте, какие деньги заработает корпорация на нашем феррофлюиде!

Он бросился обнимать Викторию:

– Все благодаря тебе, Виктория! Что бы я без тебя делал!

Она вылезла из объятий и, неловко улыбаясь, поправила очки.

– Я рада, что он жив.

Но частота сердцебиения испытуемого подскочила. Карта мозга поменяла цвет на агрессивно-красный. Номер 131 затрясся, как будто его ударили током, на его лбу выпучились и потемнели вены. Когда он застучал челюстями и сорвал с себя присоски, Виктория вскрикнула. Мертвец поднялся и направился к ним. 

– Что-то не так! – затараторил Томас. – Остановите его кто-нибудь! Охрана!

Томас и Виктория попятились назад. Ассистенты, стоявшие по другую сторону от номера 131, прижались к стене.

– Не вздумай подходить! Ты слышишь меня?!

Но, кажется, эти слова только сильнее взбесили испытуемого – номер 131 зарычал и кинулся к руководительнице. Он вцепился в нее и отбросил к стене, после столкновения с которой Виктория упала, и ее очки слетели к ногам Томаса. 131-й повернулся к нему. Он рванул к Томасу и взялся за его голову, от чего тот пискляво закричал – 131-й вдавливался в его череп, пытаясь проломить.

Подоспевшие сотрудники охраны выстрелили в ожившего мертвеца. Испытуемый упал на пол, а разъяренный Томас вскочил на его простреленную спину и запрыгал на ней.

– Что ты о себе возомнил, придурок?! Я не дам тебе встать!

Он ударил несколько раз каблуком по голове и закричал охранникам:

– Размозжите ему череп и позвоночник! От них ничего не должно остаться!

Томас соскочил с испытуемого, открывая путь к стрельбе. Но мертвец умирать повторно не собирался: он схватил Томаса за ногу и потянул. С прерванным криком Томас рухнул и ударился головой о плитку.

Только тогда охранники выполнили приказ руководителя, выстрелив в 131-го несколько раз подряд. Больше он не поднимался. Вытекшая из него лужа крови сияла прыгающими молниями.

5

Дариан повернулся к напарнику, сидевшему с прикрытым рукой ртом. Такого поворота событий Джайлс не ожидал.

– И почему я все еще здесь работаю...

– Потому что платят хорошо.

– Да, в этом есть доля правды.

– Все мы когда-нибудь умрем, – подбодрил его глава отдела.

– Не такой же смертью.

– Ладно, Джайлс, успокойся. Мне самому такое не нравится. Но сейчас это неважно, понимаешь?

Джайлс кивнул. И Дариан продолжил бы диалог, но на его коммуникатор пришло сообщение, от которого он стал выглядеть таким же взволнованным, как и его напарник.

Он встал и пошел к вешалке.

– Что? Что-то серьезное?

Дариан последовал к выходу из кабинета, набрасывая куртку.

– Надеюсь, не слишком.

 

Глава XVIII

Учебная тревога

1

Эксперименты с управляемой телепортацией – это, конечно, хорошо. Но иногда нужен и обычный запуск Преобразователя, не имеющий никакой цели, кроме наблюдения за активностью аномалий и пополнения статистики.

Именно этим занялся Алоис.

Все шло как обычно – защитное поле отключили, Преобразователь был запущен, Генри потерял сознание. И хотя во время последних экспериментов выбросы случались нечасто, некоторые могли застать врасплох даже Алоиса.

Это был совсем не маленький выброс. Перенеслась не микрофонная стойка и даже не стиральная машина. Это был огромный книжный шкаф, подобно тем, что стоят в библиотеках занимая добрую часть стены. Туча с книгами пролетела над Алоисом, пока тот смотрел на нее, затаив дыхание и размешивая чай.

От такого... даже нельзя уклониться, если оно летит прямо на тебя. Алоису стало дурно. Да, замечательно, что выбросы стали реже, и вдали от ядра почти не наблюдаются, но такие выбросы – это верная дорога к смерти.

Алоис проследил за полетом шкафа и съежился, когда громада завалилась, рассыпавшись на доски. И сколько еще ему терпеть? Эксперимент лишь начался. Что будет дальше? В лабораторию перенесется фургон? А может быть, Боинг 747?!

Алоис забился под стол. И сидел там с чашечкой чая. Тем временем, в лабораторию пожаловал сам директор. Он спокойно обошел развалившийся шкаф и степенным поворотом корпуса уклонился от выбросов. Вблизи Хайта проносились гаечные ключи, ножи и здоровенные диваны, но директору все было ни по чем.

На вопрос «куда делся Алоис?» сотрудники указывали пальцем на нужный стол. Директор подошел к нему и наклонился.

– Как настроение, Колленберг?

– Ничего так, спасибо.

– Хорошо продвигаешься, – хвалил директор. – Мы почти укладываемся в сроки. А за погибших сотрудников не беспокойся – мы наберем новых.

Он пошатнулся и сделал шаг в сторону. Мимо пролетел компьютер.

– Ну чего ты там застрял? – продолжал он. – Вылезай, хватит дурака валять.

Алоис нехотя поднялся.

– Знаешь, я когда-то работал в этом отделе. Вот это были времена! Я сутками засматривался на Большую проблему, оставался на ночь, пока шли магнитные бури… Эх, молодость!

– Вы, наверно, пришли с каким-то поручением?

– Я?.. Да, действительно... Я пришел полюбоваться Большой проблемой и узнать на счет демонстрации.

– Еще немного, мистер Хайт. Мы доработали алгоритмы телепортации благодаря исследованиям Николаса Кауфера.

Николас услышал свое имя и широко улыбнулся, глядя на руководителя.

– Хм-м... Кауфер? Это тот, которого не приняли на повышение?

– Да, мистер Хайт.

– Значит, смышленый все-таки парень. Ну что ж, в случае твоей смерти я снова протащу его кандидатуру на рассмотрение.

Он похлопал Алоиса по плечу, да так сильно, что тот сотрясался от каждого удара, а чай выплескивался на пол. Пытка продолжалась бы и дальше – директор часами мог совершать однообразные действия – но его внимание привлекли громкоговорители. Сначала донесся тихий треск, а потом приветственная мелодия. Заговорила дикторша:

– Внимание! В ближайшее время ожидается магнитная буря. Внимание! Просим вас закончить эксперименты во избежание несчастных случаев. Желаем вам хорошего дня.

Магнитная буря? Сегодня? Странно, но Хайт ничего об этом не слышал. А ему, как директору, о таких вещах докладывают намного раньше, чем происходит массовое оповещение – для того, чтобы он успел эвакуироваться в абсолютном спокойствии.

А ведь Дариан Эберхарт что-то говорил ему на этот счет. К сожалению, директор его не слушал, поскольку был занят размышлениями о том, какой костюм лучше надеть на предстоящую встречу с губернатором. Синий, блестящий на ярком солнце, или черный в полоску? Хотя, может, подошел бы и классический темно-серый вариант.

Что там надо сделать? Дать согласие Эберхарту и его команде? На что? Директор был не в том возрасте, чтобы ставить себя в глупое положение и переспрашивать. Кажется, группа руководителей готовится к чему-то обязательному для всех филиалов. Ну и ладно, Хайт дает им добро.

И сейчас мистер Хайт слушал объявление, гадая, не связано ли оно с инициативой Эберхарта.

Алоис обрадовался. Появилась возможность остановить эксперимент преждевременно. Какое счастье, больше никто не пострадает! Руководитель свистнул. Программисты уже поняли, что надо делать и нажали на соответствующие кнопки.

Преобразователь замедлялся, и все шло по плану, но затем на одном компьютере загорелась красная надпись. В системной строке

«АКТИВИРОВАТЬ АНТЕРОС»

значилось большое тревожное слово

«ОШИБКА»

2

Генри неторопливо поднялся со стола, на котором разлегся, когда потерял сознание. На его щеке остался решетчатый след от клавиатуры. Генри стал тереть зачесавшееся место на лице, и пока его тер, он увидел, что на мониторе зациклилась одна буква:

«АААААААААААААААААААААААА…»

Кричал ли его компьютер от происходящего?

Это уже не важно. Преобразователь больше не работал, и Генри понадеялся, что самое интересное проспал.

– Уже все? – спросил он у Дэвида.

Дэвида рядом не было. Тогда он обратился к соседке слева и повторил вопрос:

– Эксперимент закончился?

– Да... – взволновано ответила она. – Мы отключили Преобразователь немного раньше.

– Почему?

Девушка взяла сумочку со стола и прижала к себе. Когда Генри спросил ее, она серьезно посмотрела ему в глаза:

– Магнитная буря. Объявили, что начинается магнитная буря.

Мимо них пробежали сотрудники.

– Так, ну насколько я понимаю, это не страшно, ведь мы защищены особым полем, верно?

– Антерос не работает.

Генри не сразу осознал смысл этих слов. Они прозвучали оторвано от смысла. Сначала приглушенные звуки, затем ужасающее понимание, пробивающееся из глубин разума фонтанирующим страхом.

– Что значит «не работает» ?! Магнитная буря вывела его из строя?!

– Нет, Антерос отталкивает любое внешнее излучение.

– Тогда что же не так?!

– Я не знаю…

– Мы все умрем!

– Паниковать бессмысленно.

– Это уж точно! Выбросы скоро начнутся?

– В любой момент…

В ответ на шорох сзади, Генри резко повернулся, ожидая увидеть, как в него что-то летит. Но ничего подобного. Источником шороха явился сотрудник с заднего ряда, доставший из ящика шоколадный батончик. Похоже, сейчас каждый забирал то, что ему было важнее всего.

Генри вскинул руки:

– И бежать-то некуда!

Да, он усвоил урок – угроза аномалий повсюду. Можно, конечно, уехать из города, но успеет ли он? И нужно ли успевать – вон, сотрудник перед ним уставился на Генри, хрустя батончиком.

– Еще не все потеряно. Антерос могут вот-вот починить, – соседка указала на компьютерный стол, у которого мельтешила основная часть сотрудников.

В этой куче работников Алоис пытался давать указы. Но бесполезно – лидерство захватил Николас, и ему никто не смел перечить. На его мониторе мелькали черные окна с зелеными строками кода, превращаясь в сплошную черно-зеленую помеху. Николас работал быстро, окна скрывались с такой скоростью, что никто не мог понять, что он делает.

– Предварительно – основные системы в норме, – объяснился Дэвид. – Преобразователь не поврежден, двигатели в порядке. Нет причин, чтобы Антерос не работал.

– А самое главное? Целостность Антероса кто-нибудь проверял? – спросил Николас, тарахтя клавиатурой. – Все стены работают исправно, кроме самой главной – защитной. Нужно проверить ее.

Он нажал на клавишу ввода, и суета на экране прекратилась.

Директор Хайт стоял позади сотрудников, но это не мешало ему видеть происходящее благодаря выдающемуся росту. Он увидел, что на компьютере высветилась полигональная модель лаборатории. Цвет каждого полигона по очереди менялся во время проверки целостности, и когда проверка дошла до одного из крайних секторов защитной стены, загорелось сообщение о неполадке. Причина отказа была найдена. При увеличении модели в этом месте, обнаружилось, что полигон немного искривился.

– Что-то повредило этот сектор. Скорее всего, выброс, случившийся на стыке стен. Это как раз уязвимое место, – заключил Николас.

– Как я и думал, – многозначительно сказал Алоис.

И добавил, когда толпа замолчала и посмотрела на руководителя:

– Нужно вызвать персонал технического обслуживания.

3

– Ой, что-то мне нехорошо, – пожаловался Алоис.

Специалистов из отдела технического обслуживания все еще не было.

– Немного волнительно, согласна. Не хотелось бы повторения Солнечного супершторма.

– …И разрушения города.

– …И гибели миллионов человек

– …И судебных разбирательств, – Алоис взмок.

– Нет, это вряд ли. О настоящей деятельности корпорации все равно никто не узнает.

– Правда? Как обычно я зря волнуюсь.

В ожидании помощи, Эмили включила коммуникатор, чтобы узнать прогноз магнитных бурь.

– Давай узнаем, буря какого класса нам предстоит, – сказала она Алоису. – Может, до Солнечного супершторма и не дойдет.

Обнаружив ответ, секретарь весьма удивилась и подняла брови.

– Странно... До супершторма явно не дотягивает.

– Сколько? Троечка? Или меньше?

Она показала дисплей телефона Алоису и ответила:

– Сегодня вообще магнитных бурь не предвидится.

– Неужто… оповещение было ложным?

Тут и Николас, и все остальные сотрудники прислушались к руководителю. Все, кроме Хайта. Хайт как стоял столбом, так и продолжал стоять не двигаясь.

– Или у корпорации приборы вышли из строя, или… это была учебная тревога.

– Учебная тревога? Мистер Хайт, вы ничего не знаете об этом?

Хайт не шелохнулся. Он протяжно и устало вздохнул.

– Неужели знаете? Это что, была тайная учебная тревога?

Директор раскрыл глаза и закивал:

– Да… Тайная учебная тревога.

– Никакой опасности! – обрадовался Генри, закричав на всю лабораторию. – Никакой опасности!

Но соседка одернула его:

– Случайные магнитные флуктуации случаются все время. И Антерос все еще не работает. Мы не должны расслабляться…

Не успев договорить, она с ужасом посмотрела в сторону бурлящей толпы. Туда же посмотрел и Генри, у которого выпучились глаза. А там, в той стороне, куда они смотрели, стояла Эмили, и у нее открылся рот. И даже Николас немного шелохнулся.

Только Хайт не успел понять, что произошло. Секунду назад рядом с ним стоял Алоис. И теперь его нет, как будто никогда и не было. Он исчез со всполохом света.

4

Вереща и преодолевая воздушное сопротивление, Алоис несся куда-то вниз. Его костюм дребезжал под воздействием ветра, а перед глазами плыли кучевые облака, которые в иной ситуации могли расслабить, но сейчас они были скорее предательски спокойными, пока Алоис надрывал горло и приближался к земле.

С плеском он упал в загородное озеро.

В его ушах загудело подводное журчание. Мощное давление ударило в нос, в который тут же заливалась холодная вода. Алоис не мог сориентироваться в том, что происходит – сначала небо, потом падение и резкая боль. Он барахтался под мутной водой, двигаясь по-лягушачьи наверх. И всплыл, делая громкий вдох.

Ситуация подивила старого рыбака с бежевой панамой. Рыбак недоумевал от вида падающего с неба человека в строгом костюме. Это вывалились из небесной канцелярии?

Со звенящей головой Алоис плыл к берегу, держась в сознании с достойной психопата стойкостью. Рыбак молча за ним наблюдал. Алоис, цепляясь за корни деревьев, выполз на сушу неподалеку. Вид у него был неважный. Одежда обмякла и потяжелела, придавливая его к земле.

Простонав, он перевернулся на спину и стал ощупывать карманы. В одном из них Алоис нашел коммуникатор и вытащил его, после чего незамедлительно отправил сигнал спасения, воспользовавшись устройством по прямому назначению. Теперь можно было вздохнуть с облегчением и отключиться.

Он закрыл глаза. В ушах пока еще гудело, голова раскалывалась, словно вся вода, которую он проглотил, затекла ему в мозги, от чего те распухли, и им стало тесно находиться в черепной коробке. Но сознание Алоис так и не потерял. Тогда он открыл один глаз и посмотрел на рыбака. Алоис смерил его взглядом и решил спросить:

– Как улов?

Рыбак отмер и задвигал челюстями:

– Так... это вот! – он взмахнул рукой в сторону озера. – Понимаешь ли!

Что он имел ввиду – непонятно, но затем продолжил:

– Люди с неба падают!

Алоис тяжело подполз к дереву и оперся на него спиной. Морщась от боли, он закивал.

– Да-да... Падают... А вы не подскажете, куда я, собственно, упал?

Рыбак расхохотался и хлопнул себя по колену:

– Даже не знают, куда падают!

Алоис снова поморщился, и начал соображать где он оказался. Кажется, спрашивать этого рыбака было бесполезно.

5

– Дойдете?

Алоис едва стоял на ногах. Когда он делал осторожные шаги, его туфли неприятно хлюпали.

– Да. И не с таким приходилось сталкиваться.

Рыбак задумчиво покачал головой. С суеверной осторожностью он указал на облака:

– Тяжелая там работа?

– Очень. Столькими душами приходится управлять…

– А этот, главный-то, грозно выглядит?

– Тот, который с седой бородой?

Рыбак почти шепотом произнес «да».

– Достаточно грозно, но вы не поверите – большую часть времени он словно находится в спячке, и вообще не понимает, что вокруг творится.

Рыбак многозначительно затряс указательным пальцем:

– Так я и думал.

– Но вы об этом никому не распространяйтесь.

Жестом рыбак закрыл рот невидимой молнией.

– Вот и славно. Что ж, прощайте.

– Мы, наверно, с вами еще пересечемся?

Алоис, не оборачиваясь, пожал плечами:

– Кто знает!

И пошел через лес к ближайшему шоссе.

Картинка в его глазах двоилась, но только при вращении головой. Если он держал голову прямо, и не смотрел под ноги, то мог идти достаточно комфортно. С другой стороны, когда люди не смотрят под ноги, это приводит к печальным последствиям.

После парочки пьяных падений он дохлюпал до шоссе. Сюда, по информации с коммуникатора, ехала машина – теплая, уютная машина корпорации. Но каково же было удивление Алоиса, когда в явившемся за ним черном джипе, остановившемся на обочине, опустилось боковое стекло: за рулем сидел Дариан.

Представляя из себя воплощение серьезности, он сурово посмотрел на Алоиса. Дариан выдержал паузу, и Алоис, оставаясь под напором его зрительного давления, смахнул с плеча высохшую грязь.

6

Алоис через боковое стекло разглядывал густые облака, плывшие по небесному простору. И ведь именно оттуда, благодаря почти невозможному стечению обстоятельств, он свалился некоторое время назад – из оазиса спокойствия. Жизнь непредсказуема.

– Как себя чувствуешь?

– У меня эпизодические приступы тошноты и головной боли. Надеюсь, это не свидетельствует о серьезных повреждениях.

– Сотрясение мозга не так уж и опасно.

– Я так же считаю.

Дариан ненадолго отвлекся от дороги и посмотрел на Алоиса.

– Знаешь, стоит быть внимательней.

– От некоторых выбросов невозможно спастись, но ты прав. Я думаю, мне стоит подстраховаться на такие случаи. Кстати, у меня есть отличная мысль! Что, если в часы встроить...

– Я не об этом. В моем департаменте всего лишь организовали учебную тревогу. И вот, что из этого вышло: переполох в отделе экспериментальных технологий, исчезновение руководителя.

– И поломка Антероса.

– Не совсем.

– В каком плане «не совсем»?

– Активация Антероса была проведена успешно. Но затем его удаленно отключили.

– Только не говори мне, что Антерос был взломан.

– Так и есть.

– Но я видел поврежденный сектор...

– Да, ты его видел. Но мне доложили, что сектор повредился позже. Можно сказать, что повредился как раз из-за того, что Антерос был отключен.

– Странно. Антерос уже барахлил на днях... Неужели, в тот раз к нему пытались подключиться?

– Вполне возможно.

– И кто все это затеял? – не понимал Алоис.

– Как бы то ни было, теперь вами займется отдел компьютерной безопасности. Они проверят системы на наличие вирусов.

– Хорошо. Буду надеяться, что они справятся вовремя. В конце концов, скоро предстоит демонстрация персонального телепорта.

– Возможно, кто-то попытается ее сорвать. Нужно быть начеку.

 

Глава XIX

Убийца

1

Солнце – причина деформаций магнитного поля Земли, причина появления загадочных аномалий – склонялось к горизонту. Аномальные ядра, рожденные огненным, ползущим по небу светилом, копировали его структуру во всем, за исключением цвета: такие же волны на поверхности, такие же протуберанцы в виде энергетических щупалец, и даже специфическое для звезд вращение, скорость которого различается на полюсах и экваторе, было схожим.

Источник жизни и смерти, предмет обожествления древних цивилизаций, оно в очередной раз определяло направление развития человечества. Если раньше Солнце изучали жрецы, слагая легенды о его безграничных возможностях, теперь этим занимались сотрудники организации CRC, проникая глубже и глубже в тайны мироздания.

Светящийся диск приобретал рыжеватый оттенок, завершая дневной путь. Он слепил водителей, стоявших в пробках, так что тем приходилось лезть в бардачок и надевать солнцезащитные очки. Теперь глаза не так сильно болели, и вместе с тем, не были видны зрачки водителей, чей взгляд казался пугающим.

Продолжая стоять в пробке, Николас, надевший очки, повернулся и посмотрел на сквер. Посреди скамеек и деревьев, ближе всего к дороге, находился фонтан – одна из городских достопримечательностей, установленных на деньги корпорации – фонтан со статуей, изображающей человека атлетического склада, вынужденного сгорбиться и опуститься на одно колено, чтобы удержать на плечах каменный город.

Символично. Хотя и не совсем скромно – корпорация показывала себя атлантом, спасающим это место. Ее сотрудники действительно прикладывали много сил для сохранения хрупкого порядка в окружающем мире, но в то же время они всего лишь выполняли свою работу, а в свободное время занимались не вполне благородными вещами...

Взять хотя бы Николаса – да, его разработка послужит еще одним кирпичиком в построении нового мира, но в сущности – разве это им двигало? Нет, он всего лишь хотел понравиться Алоису.

Но Алоис не обращал на него внимания. Недавно это почувствовалось особенно остро – пару дней назад, когда руководителя перенесло выбросом. Николас, который известен как психопат, не обладающий эмоциями, беспокоился за него. Конечно, как и полагается образцовому сотруднику, он не показывал волнения. И терпеливо ожидал вестей.

А что произошло потом? Даже под конец рабочего дня ему не сообщили жив Алоис или нет, его просто проигнорировали как... рядового работника корпорации.

Николас так и продолжал бы быть в неведении, если бы уходя с работы не увидел Алоиса на выходе из главного здания. Вместе с Дарианом и Эмили. Не отходившими от него ни на секунду.

Светофор переключился, и Николас поехал дальше, выезжая на длинное шоссе, где машины имели свойство носиться на бешеных скоростях, а бедные путники, которым не повезло оказаться на обочине, радовались любому остановившемуся автомобилю. Николас приспустил боковое стекло, чтобы насладиться прохладным ветром. Ему становилось лучше – все же это был неплохой вечер, с красивым закатом, обещающий удачную охоту.

Некий мужчина с тяжелыми сумками стоял вплотную к дороге и умолял проносящиеся грузовики остановиться перед ним. Тщетно. Он опускал руку и хлопал себя по ноге, ругаясь вслед.

Он снова вытянул руку в надежде на счастливый автомобильный номер. И ему повезло – Николас как раз проезжал мимо. Серебристый седан остановился рядом, боковое стекло опустилось ниже. Николас улыбнулся этому парню – и в его мимике не было видно ничего зловещего, равно как и его зрачков за отражающими линзами.

– Подбросить?

2

Мужчина не помнил, что произошло. Он очнулся связанный на стуле и увидел юношу в идеально выглаженной рубашке.

Николас снял дорогие часы и спрятал их в белый ящик, расположенный под раковиной. Глядя в зеркало, он поправил волосы. Теперь, без солнцезащитных стекол, его взгляд был открыт – он посмотрел в свои холодные глаза и поправил галстук.

Открыв зеркало-дверцу Николас невольно показал жертве свои лекарства и острые принадлежности. Одно из принадлежностей – нож – Николас взял и закрыл шкафчик. Связанный веревками и раздетый до пояса мужчина замычал. Большее у него не вышло из-за ткани во рту.

Николас обходил его, играясь с ножом в руках. Психопат постукивал лезвием по ладони, делал взмах в сторону, и нож бликовал, отражая свет подобно зеркалу, висевшему напротив пойманного.

– Как жаль… – говорил Николас, глядя на отражение своего глаза в лезвии. – Как жаль…

Надрывное мычание, от которого у безымянного путника напрягалась и краснела шея, сменилось приглушенным рыданием. И снова это выражение лица, которое так ублажало Николаса.

– Вы, может быть, считаете, что я ничего не чувствую. Но это неправда. К сожалению, я устал доказывать, что испытываю эмоции, хотя и немного иначе.

Николас остановился перед ним и провел острием по голой грудной клетке, спускаясь к животу плавной линией. Живот отреагировал и втянулся, проступил пресс, и тогда острие ножа пошло обратно, от чего дрожащее тело продолжило выгибаться. Николас управлял им. Каждая мышца напрягалась тогда, когда он хотел.

– Мистер Колленберг предостерегает новичков от недопонимания. Но сам допускает ту же ошибку. Меня считают безэмоциональным созданием, не способным к сочувствию. Но знаете что? Если бы я не сопереживал, я бы не получал удовольствия. Я должен чувствовать то же, что и вы, чтобы бояться вместе с вами. Чтобы страдать вместе с вами.

 Дыхание жертвы участилось. Николас смаковал. Он вдавился лезвием, и на обнаженной коже проступила капля крови. Оставляя царапину над солнечным сплетением, он вызвал судорожные мышечные сокращения и сдавленный крик – крик, скорее означавший панику от приближения к смерти, чем реакцию на боль. Ведь самого главного еще не началось.

– Я могу убить его. Часть моего сознания хочет этого, но я сопротивляюсь ей. Какой же я после этого психопат? Мистер Колленберг мне дорог, несмотря на то, что я ненавижу его. Он… он прекрасный притворщик и лицемер. Возможно, он даже не знает самого себя. Я хотел бы показать ему на что он способен, но как жаль…

Под крики своей жертвы, Николас разрезал плоть. Проявилась алая линия, ведущая к верхней части живота. Он нанес еще один порез – теперь поперечный, и мужчина запрокинул голову от боли.

– Как жаль!..

Следующий удар ножом пришелся еще глубже, залезая под кожную ткань. Николас остановил движение лезвия и проник глубоко внутрь. Он повернул лезвие:

– Как жаль, что мистер Колленберг не обращает на меня внимания...

Он резал его, оставляя то мелкие, то глубокие порезы. Он становился вплотную и всаживал лезвие по самую рукоять, он отходил и, словно в танце, замысловатым движением руки оставлял кровавый след. Грудь и живот обливались стекающей кровью, и Николас добавлял новые штрихи.

– Как же жаль!..

Николас отбросил нож в сторону и вцепился пальцами в открытые раны, вглядываясь свирепыми глазами в пойманного путника. Он входил пальцами внутрь, его глаза становились все шире.

Психопат рассекал его кожу ногтями и представлял на месте жертвы Алоиса, он видел именно его черты лица, именно его светлые волосы, он чувствовал именно его боль.

Зеркало с раковиной, ванна и плитка забрызгались драгоценной кровью Алоиса, той, что текла по его венам, гналась его стучащим сердцем – сильной упругой мышцей, бешено бьющейся, которая выплескивала еще больше крови, пока его настоящая жертва билась в конвульсиях.

Николас опустился, чтобы подобрать упавший нож. Предстояло нанести последний удар.

 

Глава XX

Губернатор

1

Горничная разливала по фарфоровым чашкам душистый чай. Его аромат должен был расслабить собравшихся за небольшим столиком, но никакого эффекта не произошло. Разумом они были не здесь. Удерживая выработанную годами концентрацию, они пребывали в местах абстрактных, окруженные идеями и домыслами в центре логического противостояния. Горничная поставила маленький чайник на поднос и покинула их.

С одной стороны сидел директор Стивен Хайт, и по нему всегда можно было сказать, что он витает где-то в облаках. Напротив него – бессменный губернатор Иоганн Дресслер. Оба крупных габаритов – политические мастодонты, не одно десятилетие делившие между собой сферы влияния. Впрочем, следует заметить, на компромиссы они тоже умели идти.

Хайт вернулся из своих мыслей – да и грех было пребывать там слишком долго, находясь в таком живописном месте. Их столик из темного дерева, украшенный на ножках резьбой в стиле барокко, прятался в тенях гранитных стен. Там, где стены отступали, открывался вид на солнечный сад с редкими фиолетовыми тюльпанами и нежно-розовыми мединиллами.

– Сколько, говоришь, получает губернатор? Может, мне стоит сменить деятельность?

Дресслер засмеялся со свойственной его размерам тяжестью и хрипотой. Для уменьшения создаваемого весом давления, он сидел с расстегнутым пиджаком.

– Ох, Стивен! Все познается в сравнении. Ты же знаешь, я живу достаточно скромно. У моих коллег дворцом дело не ограничивается.

– Возможно, ты дальновидней. Вместо дворцов вкладываешь деньги в более перспективные проекты.

Дресслер не стал защищаться и сам перешел в атаку:

– К сожалению, не малая часть накопленных мною средств уходит на сдерживание журналистов. Люди пропадают. И пропадают все чаще.

– В пик двадцать третьего цикла солнечной активности несчастных случаев было намного больше.

– Больше, но ненамного. В этот раз цифры растут подозрительно быстро.

– Это же касается происшествий, не связанных с корпорацией. Обстановка в мире накаляется... Люди могут пропадать не только из-за наших экспериментов, но и из-за действий террористов.

– В том-то и дело, что я имею ввиду случаи, связанные исключительно с вами. Я говорю о так называемых инцидентах, когда ваши сотрудники устраивают кровавую резню прямо на улицах. Как прикажешь с этим разбираться?

– Не стоит преувеличивать. Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны: мой филиал обеспечивает тебя лучшими разработками. Разве это не дает тебе преимущество? Мне кажется, без сотрудничества со мной, у тебя возникнут серьезные проблемы.

– Вижу, к чему ты клонишь, Стивен, но я на твоей стороне. Я всего лишь пытаюсь донести, чтобы ты как-то повлиял на своих подчиненных. Если проблемы начнутся у тебя, по мне это тоже ударит. В этом мы союзники. Но такими темпами я не смогу сдерживать армию СМИ.

Дресслер решил снизить напряжение и сменил тему:

– Должен признаться, я все еще не верю в связь солнечной активности с поведением масс. Но если это правда, а сейчас только начало цикла, то чего же ожидать через три-четыре года? Новую Холодную войну?

– Пока с корпорацией все будет в порядке, мы не допустим этого.

– И когда вы получили статус международного правительства?

– Пятьдесят лет назад, – спокойно напомнил Хайт, – в день основания.

Дресслер дружелюбно раскинул руками – он все пытался задобрить Хайта:

– Ты работаешь в организации с потрясающей историей. Но так получилось, что в ходе ее развития, вы были вынуждены противостоять государствам по всей планете. Ты, как человек старой формации, все еще живешь теми временами – думаешь, что это противостояние только усилилось. Надо идти вперед, ты так не считаешь?

– Честно сказать, – сонно отвечал Хайт, – мне все равно.

– Нет, не все равно. Я давно тебя знаю. Раньше мы работали в одной команде. Одни против всех. Жаль, что мы оказались по разные стороны.

– На тебя напала ностальгия?

– Я пытаюсь сказать, что я – не враг. Как я могу быть врагом после того, через что мы прошли?

– Очевидно, что каждый в зависимости от ситуации может оказаться союзником или врагом.

– Хорошо. Если ты так заговорил, я перефразирую: в данной ситуации я – твой союзник. И в доказательство, я сообщу тебе кое-что

Губернатор полез в карман и достал конверт. Он положил его на стол, приглашая Хайта ознакомиться с секретными сведениями, приговаривая:

– Видишь ли, так получилось, что у нашей страны тоже есть президент.

Хайт раскрыл конверт, и его сонные глаза забегали по вложенной бумажке.

– По его требованию к вам наведается гость из спецслужб.

– Не выяснится ли, что президент здесь не причем, и это твоих рук дело? – спрашивал директор, не отрываясь от текста.

– Зачем мне ставить под угрозу свою карьеру?

2

Под грохот Преобразователя, находясь между сияющих вспышек, Алоис и Эмили смотрели друг другу в глаза.

– Ты должен быть осторожней, – говорила она, поправляя лацкан его пиджака.

Алоис брал ее за руку, а мимо пролетала корова.

– Обязательно, Эмили. За неделю, проведенную в больнице, я многое обдумал…

– И что же ты решил?..

– Ты настолько хорошо справилась с работой, что я решил еще недельку отдохнуть.

– О нет, даже не думай, – она одернула руку. – Разработка прототипа стоит на месте. А у нас заявлена демонстрация в конце месяца! Я одна не справлюсь с таким количеством работы.

– Ладно, как скажешь.

– И, кстати говоря, ты кое-что забыл. Обещание Генри. Прошло три недели. Знаешь, последние дни он часто интересовался твоим здоровьем.

– Какой заботливый.

– И я думаю – пора.

Тогда Алоис встал перед столом Генри, не особо рассматривая его внешний вид, и прокашлялся.

– Доброе утро, Генри.

– Рад… что вы живы…

– Вот и подошел к концу трехнедельный срок, – продолжал Алоис. – Что скажете? Останетесь у нас или все-таки переведетесь в какое-нибудь скучное место?

Генри, вытирая кровь со лба, смотрел на Алоиса, как на человека или глубоко умственно отсталого, или вопиюще бестактного.

– А вы как считаете?

– По глазам вижу – уходить не собираетесь.

– Что меня ждет в отделе документоведения?

– Д…

– И прежде чем вы скажете «документы», я хотел бы уточнить свой вопрос: там на самом деле безопасно?

– Говорят, несчастные случаи происходят крайне редко.

Генри почувствовал некую недосказанность, щекотливую неловкость. Все-таки, перед ним находился человек, один из немногих в этой организации собиравшийся сдержать слово. Генри постарался сгладить ситуацию:

– Вы же не думаете, что я останусь здесь после всего того, что со мной произошло?

– Нисколько.

– И вы отпустите меня?

– Если такова ваша воля.

– Тогда, прошу меня извинить, мистер Колленберг, я…

Сигнальная тревога. Чертов звон прервал прощание Генри Джонсона. Сирена вместе с мигающим непонятно откуда красным цветом вызвала панику в отделе экспериментальных технологий.

– Мы обязательно договорим с вами позже. А сейчас надо разобраться что здесь творится.

К Алоису спешно подошла Эмили, читая на ходу коммуникатор:

– Срочное сообщение от Хайта! Протокол 403.

– Неужели? Не может быть!

– Объявляем боевую готовность.

– Дорогие сотрудники! – Алоис уже повернулся к ним и громко захлопал. – У нас будут гости. Мы должны оказать им радушный прием.

– Так точно, мистер Колленберг.

– Приступайте.

3

К тому моменту, когда агент вошел в здание, сигнальную тревогу отключили, а сама корпорация несколько преобразилась. Каким именно образом – гость знать не мог. Все, что он видел перед собой – блестящий коридор и приторно улыбающихся сотрудников. С нездоровой улыбкой его приветствовали и те, кто шел ему навстречу, и те, кто смотрел на него сквозь окна кабинетов.

В отделе устранения последствий заблаговременно нажали на кнопку, чтобы стенд с топорами перевернулся и скрыл оружия за стеной. Гость как раз прошел мимо их окна. Там ему тоже улыбнулись. Сотрудник, улыбавшийся шире всех, сидел на фоне зеленой доски, исчерченной мелом. И агент даже не мог подумать, что скрывалось за этой доской.

В это же время в отделе экспериментальных технологий защитная стена перестраивалась: на ее стекле как будто переворачивались широкие горизонтальные жалюзи. Каждая их полоса, одна за другой, закрывала Большую проблему и еще работающий Преобразователь. Жалюзи закрылись, и стекло превратилось в черную стену. Оставалось вырубить Преобразователь, чтобы шум моторов не вызвал подозрений о существовании скрытой части лаборатории.

Агент продолжал идти. Он был похож на хмурого детектива из нуара сороковых годов – шествовал в сером плаще и жевал зубочистку.

Он ожидал, что его работа, как обычно, будет связана с выявлением крупных финансовых махинаций, отчего искал вовсе не там, где нужно было.

За поворотом он встретился с коллегой – главой отдела внутренних расследований. Дариан передал ему папку, в которой значились преступления, случившиеся в корпорации за время его работы. Папка была достаточно худой, и Дариан с уверенным лицом втирал ему о том, насколько жуткие случаи денежных краж приходилось выявлять. Как будто это было самое ужасное.

– Как вы считаете, – спрашивал детектив, убирая зубочистку, – последнее финансовое нарушение может быть связано с недавним убийством? Мне известно, что к заправочной станции направлялись ваши сотрудники.

– Мы рассматриваем эту версию. Вполне возможно, что деньги собирались передать мафии.

– Мафия? Действительно, там были обнаружены следы от нескольких машин. Возможно даже, была проведена целая работа по сокрытию улик. Но тогда получается, что в вашей организации завелся крот, сотрудничающий с преступниками.

– Поверьте, – сказал Дариан со всей серьезностью, – мы как раз его ищем.

Они пришли в отдел мониторинга, где проверяющему выдали все записи мелких инцидентов за последний месяц. Данные уместились на флешке. Проверяющий спрятал ее во внутренний карман и посмотрел на гигантский экран, вросший в переднюю стену. В этот раз на мониторе были трансляции лишь со внутренних камер наблюдения – поскольку сторонний человек не должен был знать о том, что корпорация следит за всем городом.

– Удивительно, что с такой системой наблюдения у вас происходят неприятности.

– На каждую систему находится тот, кто способен ее обойти.

– Учитывая... масштабность того, что я вижу, у нарушителя должны быть большие мозги.

– На самом деле, не все нарушители действуют осознанно.

– Что вы имеете ввиду?

– Те, кто нарушают законы корпорации, как правило... слишком неуравновешенные люди.

Агент посмеялся:

– Действительно, пойти против корпорации может только сумасшедший.

– И таких достаточно легко поймать. Ну, а серьезные случаи – это редкость. Собственно, подобные расследования я беру под свой контроль. Не хотите, кстати, пройти в отдел внутренних расследований и ознакомиться с инцидентом подробней?

– Да, давайте. Чем больше сведений – тем лучше.

В отделе внутренних расследований, прежде чем получить новые данные, агент не мог не удивиться изобилию искалеченных сотрудников. Они точно так же широко улыбались ему, правда, у нескольких улыбка была беззубой.

– Что у вас стряслось?

– Несчастный случай на производстве.

– Что за случай? О нем указано в бумагах?

– Да, там все есть. В отделе экспериментальных технологий проходило тестирование нового оборудования. Увы, но выявилась неполадка – как раз в тот момент, когда один из специалистов залез глубоко внутрь этого… устройства. Оно неожиданно пришло в работу. Жизнь сотрудника могла оборваться в любой момент, а мои специалисты вызвались ему на помощь.

– И это «оборудование» их так?

– Да. В этом оборудовании много шестерней.

– Могу я на него взглянуть?

– Боюсь, что нет. Опытный образец отозван на сборочный цех.

– Тогда я хотел бы побывать в отделе экспериментальных технологий и познакомиться с его руководителем. Чего ж это он так безалаберно относится к своей работе?

– Я задаю ему тот же вопрос.

4

– Что с Антеросом? – волновался Алоис.

– После ремонта отклонений не наблюдается, – докладывал специалист. 

Алоис отошел к дверям и вместе с Эмили стал ждать специального агента.

– Но... – продолжал сотрудник, – последствия заражения компьютерным вирусом недостаточно изучены. Отдел компьютерной безопасности, конечно, помог нам, но им не удалось выявить источник этого вируса и...

Он запоздало оторвался от монитора и увидел, что руководителя уже не было рядом. Тот беседовал с Эмили:

– Преобразователь все никак не остановится.

– В этот раз все так сумбурно.

– Да. Надеюсь, мы ничего не упустили.

Двери раскрылись. Агент в сопровождении Дариана вошел в лабораторию, пройдя через детектор магнитной жидкости.

– Я смотрю у вас везде стоят эти штуки.

– Соблюдаем требования безопасности, – хвалился Алоис.

– Значит, это вы – руководитель отдела экспериментальных технологий? А вы...

– Секретарь. Меня зовут Эмили Хантингтон.

– Что ж, многоуважаемые мистер Колленберг и мисс Хантингтон, скажите мне... – агент внезапно прислушался. – Что это у вас жужжит?

В суматохе Алоис забыл, что работа сбавивших обороты двенадцати двигателей до сих пор слышна. Дариан, чьего угрожающего взгляда агент не видел за своей спиной, готов был испепелить Алоиса на месте. Но Алоис пока еще контролировал ситуацию:

– Компьютеры. Посмотрите – здесь столько вычислительной мощности!

Он указал на ряды программистов. У проверяющего сложилось приятное впечатление, что сотрудники были глубоко заняты. Хотя два места и пустовало. Первое пустующее место принадлежало девушке, погибшей сегодня по вине выброса. За вторым местом должен был сидеть Генри Джонсон, но смерть сотрудницы с заднего ряда подпортила его внешний вид. Теперь он прятался под столом в обнимку с мертвым телом и, конечно же, думал о том...

– ...какой замечательный сегодня день.

Двигатели затихали, и агент перестал обращать внимание на шум. Он прошелся по открытому пространству, соблюдая линии разметки.

– Как я полагаю, именно здесь вы тестируете новые технологии?

– Да. По этим пунктирам мы расставляем все необходимое и проводим испытания.

– Получается, что ваши сотрудники не ограждены от зоны испытания защитным барьером. Это плохо.

Хотел бы Алоис сказать, что защитный барьер на самом деле есть. И что настоящая технология находится как раз за ним.

– Я бы на вашем месте не оставлял это просто так, – сказал он Дариану.

– Да, Алоис у нас на особом счету.

Дариан не спускал с него глаз.

– Я должен подробней ознакомиться с вашим отделом.

Он прошелся по первому ряду специалистов. Картинки на компьютерах мало что говорили ему, даже если на них изображалась Большая проблема в схематическом виде. Он видел формулы, графики, электронные схемы управления. Многие из них повторялись на соседних компьютерах.

– Сразу видно – ученые. Что это у вас тут?

– Математическое моделирование элементарных частиц, – ответил специалист.

– Зачем оно нужно?

– Так мы изучаем их состояния, чтобы затем... применить в наших приборах.

Агент улыбнулся Дариану:

– Никогда не понимал физику.

Он прошел на второй ряд, и Генри, спрятавшийся под столом, увидел брюки проверяющего. Генри испугался, что тот сейчас опустится, и обнаружит его, обнимающего тело мертвой девушки, и поймет все не так как надо. Он подумает, что Генри – некрофил, или, может быть, просто убийца, но ни того, ни другого, Генри не хотелось, и он на всякий случай задержал дыхание.

Агент отошел, и Генри снова задышал.

Непонятно зачем, но этому человеку обязательно надо было поглазеть в каждый монитор. Он добрался до монитора Николаса. Агент увидел, что его экран был забит окнами с динамическими графиками неких процессов. У каждого процесса имелась линия определенного цвета, и она скакала то вверх, то вниз.

– А вы чем занимаетесь?

Николас повернулся, и проверяющий пожалел об этом. Глаза этого сотрудника нагнали на него жуть. Агент отскочил и бесцеремонно уставился на необычные зрачки.

– Не смотрите на меня так! – возмутился он.

– Прошу прощения?

– Или вообще не смотрите! Как вы смеете на меня так смотреть?!

– Я не понимаю о чем вы.

– Не понимаете, да? Как вас зовут?

– Николас Кауфер.

– Николас Кауфер, я потребую вашего увольнения, если вы не извинитесь!

– За что?

Николас от непонимания улыбался, а агенту становилось хуже. Либо отвернется он, либо Николас. Либо он, либо жалкий рядовой сотрудник, который должен знать свое место!..

Но как же тяжело смотреть в эти глаза. Агент не выдержал и отвернулся.

– За то, что так смотрите!

– Как «так» ?

– Хватит изображать идиота!

Генри с любопытством прислушался к их диалогу. За ним же следили остальные. Алоис чувствовал, что должен отвлечь этого раздражительного субъекта, иначе добром дело не кончится.

– Извините, пожалуйста, за Николаса!.. – вступился он.

– Ваш сотрудник сам должен извиниться!

Он вышел к Алоису, делая вид, что собирается сказать нечто язвительное, но в первую очередь, он хотел отойти от Николаса, сотрудника, который улыбался ему вслед.

– Я требую, чтобы вы уволили...

Несмотря на то, что Преобразователь почти встал, и магнитное поле успокоилось, Большая проблема сделала сюрприз. Вспышка засияла перед проверяющим. К счастью для него, ничего кроме частиц пыли не перебросилось.

– Меня кто-то сфотографировал? Мистер Эберхарт, да что у вас здесь творится?

Мистер Эберхарт, если бы его и Алоиса не разделял проверяющий, взял бы руководителя за грудки.

Алоис с удивлением повернулся к специалисту, отвечавшему за Антерос. Тот уже несколько минут корчился, пытаясь шепотом окликнуть Алоиса, чтобы сообщить, что Антерос временно вышел из строя. Опять.

– Я лично проконтролирую, чтобы все находящиеся здесь сотрудники сдали устройства, содержащие камеры, – грозился Дариан.

– Будьте любезны. И знаете что? Начинайте прямо сейчас. Моя должность не позволяет мне рисковать ничем подобным.

– Что криминального в вашей фотографии? – не понимал Алоис.

– А вы – заткнитесь немедленно. Какого черта в вашем отделе происходит? Сотрудники работают без специальных средств защиты, меня фотографируют без разрешения. Что за клоунаду вы устроили? Вы с этим Николасом заодно?! А, точно-точно, это он меня сфотографировал!

На защитной стене замерцал Антерос, свет от которого проступал сквозь едва заметные щели. Его словно бы закоротило, он искрил как рождественская гирлянда, а потом погас.

Дариан потирал переносицу.

А агент прямо-таки задрожал от того, что не может понять, что происходит. Он стал бродить по испытательной площадке взад и вперед, рассматривая черную стену. И стал догадываться.

– Что я только что видел? Что за этой стеной?!

– Совершенно ничего особенного.

– Я почему-то так не думаю. Что там? Секретная лаборатория?

– Лабораторий секретней нашей я не знаю.

Проверяющий медленно приближался к защитной стене.

– Там что-то есть... Я это чувствую...

– Ох, я бы на вашем месте не подходил слишком близко.

– Почему? Неужели там все-таки что-то есть?

Его ноги переступали линии разметки.

– Чем ближе, тем опаснее... Там есть... Радиация! Вы же не хотите облучиться?

– Не держите меня за идиота.

Он оперся на стену и стал постукивать по ней. С каждым стуком руководителям становилось все тревожнее.

– За стеной что-то есть! Точно что-то есть! Как туда попасть?

– Понятия не имею.

– Послушайте сюда. И вас, Дариан, это тоже касается. Вы скажете мне как туда попасть, иначе у вас будут большие проблемы!

– Большая проблема у нас уже есть, – вздохнул Алоис.

– Да?! И какая же?

Тревога достигла апогея: случился выброс, вылетела сковорода и ударила агента по голове. Он упал.

И не поднимался.

– Нехорошо... – произнесла Эмили.

Дариан закричал в гневе:

– Алоис!!

– Я внимательно слушаю.

– Ты хоть понимаешь, чем это закончится?!

– Я здесь не причем.

Теперь указательный палец выставил Дариан. Он стремительно шел на светловолосого руководителя и уткнулся бы ногтем в его острый нос, если бы Алоис не стал отходить. Дариан шел за ним и кричал:

– Ты чем думаешь?! На нас теперь натравят еще больше правительственных собак. Ты получишь по полной, я получу по полной. Наш филиал вообще могут закрыть! Что делать будешь с этим?!

Алоис аккуратно шел задом наперед, набирал скорость, и его пиджак начинал развеваться. Он вскинул руку, остановившись у боковой стены, и нажал на кнопку:

– Полагаю, звать медиков.

Вместе с медиками, забежавшими в отдел, сонно и вальяжно ступил за порог директор Хайт. Сдерживая зевоту за растягивающимися щеками, он краем глаза взглянул на распластанное тело, лежавшее рядом со сковородкой.

– Молодец, Колленберг.

– Я уволен?

Дариан опустил руку и повернулся к директору.

– Зачем тебя увольнять? Ты избавил меня от лишней головной боли. Я все думал, как бы забрать документы у этого агента.

Он наклонился, и весь его костюм зашуршал, собираясь в складки. Если бы директор сэкономил на одежде, то ткань точно бы порвалась. Ловко обыскав лежащего, он нашел необходимые документы и вручил их Дариану:

– Пробей по базе.

– Вы его в чем-то подозреваете?

– Кто знает, может мы имеем дело вовсе не с таким уж важным лицом.

– Как скажете. А что с ним самим будем делать?

Врачи готовились погрузить его на носилки.

– Давайте оставим все как есть, – предложила Эмили. – Примите необходимые меры если нужно, но не уносите. Пусть он придет в себя на том же самом месте. Как будто ничего не произошло.

– А потом?

– Выпроводим его.

– Он так просто не уйдет, – заметил Дариан.

Алоис робко вмешался:

– Я знаю что делать.

– О, нет. Только не твои идеи...

5

Мужчина приходил в себя. Пребывая в состоянии между глубоким сном и бодрствованием, он слышал сторонние звуки приглушенно, как если бы лежал под метровой толщей воды. Гулкие ударные инструменты били ему по мозгам. Верхних частот он пока не слышал, но начинал угадывать звучание ансамбля медных труб и объемистого тромбона. Он что, заснул на вечеринке, где играла джазовая музыка сороковых годов?

Алоис говорил с директором:

– Откуда у вас база данных спецслужб?

– Не только государство увлекается кибер-атаками.

– И теперь выясняется, что он самозванец. Интересно, неужели губернатор не побоялся вас обмануть?

– Он надеялся, что мы не настолько сумасшедшие, чтобы вырубить человека, приближенного к президенту, от чего у корпорации возникли бы такие проблемы, что нам всем пришлось бы искать новую работу.

Дариан посмотрел на Алоиса. Между ними могла начаться перепалка, но Эмили поспешила это пресечь:

– Тише, он очнулся.

Разоблаченный агент поморщился и поднял голову. Пока еще в смутных очертаниях он увидел вокруг себя четырех сотрудников корпорации. Танцующие фигуры сзади них непрерывно мельтешили и кружились.

Алоис обратился к нему:

– Приветствуем вас в мире живых. Как себя чувствуете?

Он поднялся и заморгал, каждый раз предельно сильно сжимая веки. Мужчина надеялся, что ему это снится, но когда резкость картинки улучшилась, и уши уловили ясный ритм свинга, стало ясно, что он в добром здравии видит совершенно недобрые и нездоровые, но от этого не менее реальные вещи.

Под музыку давно ушедших дней, сдобренную современным качеством исполнения, рядовые сотрудники отплясывали парный танец. Держась за руки, они отходили друг от друга и сближались, и все бы ничего, да только вот один из них – Генри Джонсон – неумело плясал в разрисованной кровью рубашке и постоянно сбивался с ритма. Казалось по его лицу, что он сам не понимает, что забыл на танцполе.

– Мы тут репетируем номер на предстоящий юбилей корпорации. Не хотите присоединиться?

– Что со мной произошло? – мужчина запаниковал. – Что здесь творится? Что за... почему он в крови?!

Алоис открыл рот, чтобы высказать очередную нелепую ложь, но понял, что ничего остроумного в его голову не приходит.

– ...Лучше вам не знать, – сказал он честно.

– А это что?!

Танцоры подпрыгивали и отставляли ноги на фоне гигантской защитной стены – со стеклом, более не закрытым от посторонних глаз. Они танцевали перед массивным ярким объектом. Малая копия звезды взирала на агента свысока, будучи парящей над полом.

– Это и есть Большая проблема. Разве губернатор не за этим вас прислал?

– Губернатор?..

– Передайте ему, – директор схватил его за руку и крепко сдавил в рукопожатии, – что старых друзей обманывать нехорошо.

Суставы захрустели. Когда директор отпустил его, на покрасневшей руке мужчины остался бледный след от толстых директорских пальцев. Подчиненный Дресслера понял, что лучше здесь не задерживаться. Он ломанулся к двери, и стуча по ней, закричал:

– Я требую, чтобы вы открыли двери!

Охранник с первого ряда вежливо выпустил агента губернатора на свободу.

Сотрудники перестали танцевать. Генри, уже забывший про кровь на рубашке, отошел от танцовщицы и заговорил с руководителем:

– Наверно, я выглядел так же в первый день работы.

– Да, Генри. Вы тарабанили по дверям, как маленький дурачок.

Агент Дресслера несся по коридорам и встречал улыбающихся сотрудников. Когда он пробежал мимо отдела устранения последствий, то увидел разгуливающих с топорами парней и девушек. Их улыбки блестели, на прощание сверкали острые лезвия.

 

Глава XXI

Допрос

1

Дариан сложил руки и посмотрел на руководителя отдела компьютерной безопасности. Несмотря на то, что последний находился в собственном офисе, ему было так же неуютно, как если бы он находился в офисе Дариана.

– Очень сложно вести расследование, – тихо заговорил Дариан, – когда работаешь в организации, где никто не исполняет своих обязанностей.

– Мы все проверили. Мы устранили вирус. И мы предупреждали, что не успели изучить его последствия.

– Разве мои претензии состоят в этом?

– Мы улучшили систему защиты. Мы устранили всякую возможность удаленного подключения.

– Но это произошло снова, – Дариан оперся рукой на его стол. – О чем это говорит?

– О том... что к Антеросу подключились... из нашего филиала.

– Да, черт побери!

Отчитываемый руководитель тяжело сглотнул.

– Какая у вас должность?

– Я – руководитель отдела компьютерной безопасности.

– Тогда почему вы не предусмотрели это?

– Но локальное подключение... чтобы никто не заметил...

– Устраните все возможные лазейки. Перекройте доступ. Если надо, перестройте сеть во всем филиале. Чтобы ни к Антеросу, ни к Преобразователю никто не смог подключиться.

– Хорошо.

– И еще.

Руководитель медленно съезжал под стол.

– Вы обнаружили источник сигнала?

– Нет...

– Почему?

– Извините, мистер Эберхарт, но к какому бы специалисту вы не обратились, вам бы не смогли помочь. Вирус явно создавал не один человек. Здесь работала команда профессионалов. Нам потребуется время, если вообще хоть что-то удастся выяснить...

2

– Сколько нужно человек, чтобы заразить человека магнитной жидкостью? – спрашивал Дариан у Джайлса на ходу. Они шли в коридоре.

Джайлс попробовал отшутиться:

– Д-два? Ну... как с лампочкой. Один держит человека, а другой...

– Может быть, достаточно одного при условии, что есть все необходимое оборудование, – проигнорировал Дариан. – Но теперь я уверен в том, что тот, кого мы разыскиваем, располагает большим человеческим ресурсом. И большими деньгами. Этот кто-то не только продолжает свои исследования, но и пытается помешать нашим.

– Конкурент. Ты намекаешь на губернатора?

– Если это он, нам до него не добраться. Во всяком случае сейчас. Но что-то выведать он явно хотел... Кстати, что с автомобилем?

– Его разобрали на части, но никаких магнитных катушек не обнаружили. Со спутниками тоже пусто – никто кроме нас к заводу и близко не приближался.

– Понятно.

– Ты говоришь, что к Антеросу подключился кто-то из наших?

– Да. И теперь я думаю над системами нейровизуализации.

– О, нет! Ты хочешь допросить весь филиал?

– Согласен, идея ужасная.

– Наш разыскиваемый успеет достичь своих целей, какими бы они не были!

– И все-таки, сколько времени на это уйдет?

– Калибровка оборудования на каждого, сам допрос, расшифровка данных... Думаю, пара месяцев.

– Можно неспешно начать.

– Так ты серьезно?

– Мы начнем сразу с научных отделов. А еще лучше – с их руководителей.

Джайлс расплылся в улыбке:

– А знаешь, мне начинает нравится твоя идея. Ты наконец-то допросишь Алоиса!

– Это будет ему в наказание.

3

– Здравствуйте, Виктория.

– Добрый день, мистер Эберхарт.

Ее усаживали в кресло со шлемом. Рядом стоял сотрудник, держащий шприц.

– Обычно, мы этого не делаем, но, как вы знаете, с руководителями без сыворотки не обойтись.

– Профессиональная деформация личности.

– Да. Благодаря изменениям в мозге, руководители могут обмануть даже наш детектор лжи.

Шлем на ее голову опускали аккуратно – не то, что в отделе кадров. Игла впивалась в кожу в тот момент, когда Виктория отвечала Дариану:

– Конечно, знаю. Все-таки с этой сывороткой работают в нашем отделе.

– Именно поэтому, Виктория, я решил перестраховаться. Сыворотка, которую вам вводят, заказана из Института военных технологий.

– Я вас понимаю.

Виктория захотела кивнуть, но поняла, что со шлемом головой двигать сложно. Это вносило определенной дискомфорт, уже не говоря о том, что она была допрашиваемой. Ей потребовалось несколько минут, прежде чем сыворотка начала свое действие, тело расслабилось, и негативные мысли приглушились от слабого искусственного опьянения.

– Я бы хотел с вами поговорить о магнитной жидкости. Я видел видеозапись вашего последнего эксперимента.

Руководительница была как на ладони. Картинка на компьютере, перед которым стоял Дариан, показала ее волнение.

– Вам было неприятно в нем участвовать. Я прав?

– Да, мистер Эберхарт.

– Тогда зачем?

– Я преследовала свои цели… Вы наверняка знаете, мы изучаем как солнечная активность влияет на живые организмы. Большинство руководителей отделов гелиобиологии интересуются этой темой ради власти – ведь влияя на здоровье человека можно влиять и на него самого. Не мне судить, правильно это или нет, тем более, будучи работником нашей организации. Но если с помощью сильных магнитных полей здоровье человека можно угнетать, то почему бы нельзя сделать наоборот?

– Вы хотите помогать людям.

– Вы видели, чего мы добились. Это нельзя назвать помощью.

– Вам удалось оживить человека.

– И это было бы здорово, если бы не то, что произошло потом...

Окрас ее мозга вновь поменялся. Джайлс сидел за монитором и отслеживал все изменения.

– Как работает магнитная жидкость?

– Она воздействует на центральную нервную систему. Пока нервная система цела, магнитная жидкость снабжает мозг энергией и ускоряет регенерацию тканей. Разумеется, это временное решение, ведь без дыхания и сердцебиения организм все равно разрушается. Если обобщить, то мы продлеваем состояние клинической смерти, чтобы у врачей было больше времени на то, чтобы вернуть человека к настоящей жизни.

– А если врачи не помогут...

– Мы получим живого мертвеца. Но «живым» он будет недолго. Через пару часов окоченение не позволит ему нормально двигаться. И потом он снова... умрет.

– Насколько я могу судить, работа с магнитной жидкостью не завершена. Вы хотели бы ее улучшить?

– Да, определенно да.

– Вы исследуете ее в настоящее время?

– Нет.

– С вами никто не договаривался на счет продолжения исследований?

– Нет.

– Вы хотели бы, чтобы вам предложили их возобновить?

Виктория посмотрела на Дариана, справляясь с накатившим приступом тревоги.

– Отвечайте как есть.

– Да.

– Даже если бы в ходе ваших экспериментов снова погибли люди?

4

– Да, все как и сказала Виктория, – согласился Томас, сидевший на ее месте. – Мозгу нужна энергия.

– Но разве может магнитная жидкость снабдить мозг нужным количеством энергии?

– Нет. Не может. Она ее передает. Вы знаете как работают трансформаторы? Представьте две катушки проводов. На одну поступает электрический ток. В этот момент вокруг нее образуется магнитное поле. Это магнитное поле затрагивает вторую катушку, от чего в ней тоже рождается электрический ток. Поняли? Электричество передалось на расстоянии. А теперь представьте, что вместо второй катушки у вас магнитная жидкость.

– Выходит, зараженный магнитной жидкостью должен все время находится вблизи источника магнитного поля?

– Только для поддержания здоровья. Для изменения личности это совсем не обязательно. Магнитная жидкость подобна жидкой микросхеме, на которой уже записано, что нужно сделать.

– Значит ли это, что единожды зараженному больше не требуется корректировка поведения?

– Нет, не значит. Чем сложнее воздействие, тем чаще нужны генераторы.

– Хорошо. Тогда хотелось бы поговорить о вашем последнем эксперименте...

Мозг у Томаса занервничал. Дариан приступил:

– Перед тем как ваши исследования закрыли, вы успели выяснить, почему номер 131 вышел из себя?

– Не нужно быть гением, чтобы все понять, – пробурчал Томас. – Магнитная жидкость распределилась в мозге неравномерно. На лобные доли, которые отвечают за нашу сознательность, энергия почти не поступала. Другое дело – более древняя структура мозга, отвечающая за примитивные инстинкты. Собственно, это произошло потому, что мы с самого начала эксперимента стали угнетать лобные доли, чтобы у подопытного вырос уровень внушаемости. Затем, после его смерти, магнитная жидкость должна была распределиться более равномерно...

– Но так, чтобы у вас остался контроль.

– Да. Мы не рассчитали.

– Вы, наверно, хотели бы учесть и провести новые эксперименты?

– Конечно! Я бы создал такую магнитную жидкость, которая не имела побочных эффектов.

– Вы могли продолжить исследования тайно.

– Пф... Ерунда!

– Но вы хотели бы этого?

– Я бы хотел продолжить их официально, и я дождусь этого момента.

– Почему вы в этом так уверены?

– То, что сейчас происходит с магнитной жидкостью, не останется без внимания высшего руководства. И тогда оно захочет перехватить инициативу в исследованиях.

– Неужели у вас не было мыслей о том, чтобы воссоздать магнитную жидкость в тайне от CRC?

– Были, много раз. Но я считаю неразумным идти против корпорации.

– Но что, если бы у вас появился влиятельный покровитель, который обеспечил бы вам безопасность?

– Влиятельней нашей организации ничего не существует.

5

– Вас будут допрашивать? Какой кошмар! – сокрушался Николас.

– И это только начало. Потом допросят наших сотрудников.

– Бедный, бедный мистер Колленберг. Наверно, это унизительно, когда тебя допрашивает давний знакомый?

Он так и вертелся вокруг Алоиса, пока тот шел к выходу.

– Я стараюсь не думать об этом.

– А вам бы понравилось, если бы вас допрашивал я?

– Наш разговор уходит не в ту сторону.

– Пожалуй, да. А как ваше здоровье?

– Все хорошо. Спасибо, Николас. Что-то в последнее время обо мне часто беспокоятся.

– Кто еще?

– Генри Джонсон. Я ему кое-что обещал.

– И мне, мистер Колленберг, вы тоже много чего обещаете... Эх!

Алоис остановился и, преодолев себя, посмотрел в глаза Николасу не показывая беспокойства.

– Николас, знай. Я очень ценю тебя.

– Но только как специалиста, правда?

– Люди не могут быть «только специалистами». Мы ценим в них все то, что они из себя представляют. Я правда хотел бы, чтобы ты реализовал свой талант и выплеснул энергию на более подходящей должности. Мне кажется, это пошло бы тебе на пользу. Но к сожалению, Хайт сказал, что повысит тебя только в случае моей смерти, и мне...

Николас засиял.

– ...не стоило этого говорить.

– Будьте уверены, я никогда не подниму на вас руку.

– Я рад это слышать. Но почему ты так говоришь?

– Потому что вы один из немногих людей в этом мире, кто способен смотреть мне в глаза без страха.

Алоис быстро перевел взгляд на Большую проблему.

– Пожалуй, мне пора идти.

– Удачи вам, мистер Колленберг.

6

– Здрасьте.

Алоис, закинув нога на ногу, постучал пальцами по подлокотникам. Можно было подумать, что на этот раз он контролирует ситуацию, вот только вид его шлема все портил.

– Ну, привет.

– Дариан, я тебе это припомню.

Необыкновенно довольный Джайлс потирал руки.

– Здесь припрятан электрошокер, – предупредил он.

На что Дариан перевел недовольный взгляд на напарника, но ничего говорить ему не стал.

– Итак, Алоис Колленберг. Вы обвиняетесь...

– В чем?

– В нарушении правил безопасности, установленных...

– Протестую.

– Как же с тобой работать...

– Электрошокер! – выкрикнул Джайлс.

– Ладно, прекращай этот цирк, – гораздо серьезней сказал Дариан. – Когда ты впервые заметил неисправности Антероса?

– Достаточно давно, еще в декабре. Я обращался в самые разные инстанции и с тех пор с Антеросом проблем не было. Но некоторое время назад это случилось снова...

– Еще зимой...

– В декабре.

– Да, я понял.

– Или это был ноябрь? Тогда это осень.

– Сейчас не об этом.

– Но это очень важно. В расследовании каждая деталь имеет значение.

– Предположим, что...

– ...декабрь.

Джайлс нажал на кнопку и дернувшийся Алоис закричал:

– Ай! За что?!

– В качестве мер профилактики, – прокомментировал Джайлс.

Алоис кое-как наклонился, чтобы за спиной Дариана увидеть Джайлса и презрительно на него посмотреть. Провода на шлеме натянулись.

– Вот как вы мне платите, за то, что я позволил вам испытать телепорт! А если бы у меня сердце остановилось? Что тогда? Кого бы вы допрашивали?

– Успокойся, Алоис. Я вполне серьезно предупреждаю, что если ты продолжишь, я нацеплю на тебя браслет.

Алоис снова закинул нога на ногу, только теперь поменял их местами.

– Что с Преобразователем? С ним проблем ты не замечал?

– Нет.

– Как продвигается твоя работа с телепортом?

– В скором времени я планирую его продемонстрировать.

– Если ты заметил, мы усиливаем охрану в вашем отделе.

– Я признателен.

– Как думаешь, ее будет достаточно для демонстрации?

– Главное, чтобы нас защищали не только ваши люди, но и сотрудники отдела компьютерной безопасности.

– С их руководителем я уже поговорил. Что будет после демонстрации?

– В плане исследований? Улучшим прототип до полноценного устройства. После – создадим машину, которая сможет управлять выбросами массово.

– Ты это делаешь, потому что этого требует корпорация?

– Ты знаешь мои мотивы.

– Они не изменились?

– Нет.

– Ты хотел бы использовать Преобразователь в личных целях?

– Не знаю, может быть.

– Возможно, ты уже им пользуешься, а мы этого не знаем.

– Нет, у меня нервов не хватит подобным заниматься.

– Ты прав. И мозгов тоже, глупая мысль.

– Дариан...

Джайлс тянулся двумя руками к кнопке.

– Да?

– А не пойти бы тебе...

И снова раздался вопль.

 

Глава XXII

Генри уходит

1

Добровольцы из отдела внутренних расследований смогли перемещаться сквозь пространство с меньшим риском для жизни. Все это благодаря использованию нового метода телепортации – метода, который когда-нибудь, при условии выполнения необходимых формальностей, будет называться «методом Кауфера».

Эксперименты продолжились.

К счастью для Алоиса, который больше не хотел усаживаться в кресло для допроса, новые сотрудники не покалечили себя – они готовили тело к телепортации как к прыжку. Они принимали нужную позу, разбегались и подпрыгивали, одновременно делая взмах рукой и разжимая кулак. После переноса они быстро ориентировались в пространстве и останавливались в нужном месте.

Вот, очередной сотрудник телепортировался. Если быть точным – на пять метров и сорок четыре сантиметра – именно такие цифры высветили приборы. Но трактовать их можно было и по-другому, например, не он переместился, а окружающий мир настолько сдвинулся, ведь от лица испытуемого это так и воспринималось.

А еще надо успеть среагировать и приземлиться – мало того, что вестибулярный аппарат с непривычки недоумевает, так еще и приобретается высокая скорость, с которой сложно сохранить равновесие. Неудивительно, что первые испытуемые врезались в стену. Но теперь телепортация происходила плавнее – спасибо законченному садисту.

Алоис, довольный результатами, из чувства долга подошел к Николасу:

– Скоро мы представим эту версию перчатки руководству филиала! Это невероятно, Николас. Ты – настоящий гений, хотя, наверняка, тебе часто такое говорят.

– Не пересчитать насколько часто, мистер Колленберг. Но от вас это слышать приятнее всего.

– Мое мнение слишком много для тебя значит. Оно не должно тебя волновать, особенно с такими результатами.

– Как же не может, если вы – мой руководитель?

– Это ни о чем не говорит. Некоторые, например, бегут от меня.

– Некоторые? Вы про того смышленого новичка? Его место пустует уже пятнадцать минут.

Алоис посмотрел на часы.

– Раз ты говоришь – пятнадцать – то, должно быть, он скоро вернется.

– Куда вы его отправили?

– Он хотел перевестись в отдел документоведения. Я подарил ему такую возможность.

– Ах, вот как, – Николас заулыбался, – будем ждать его возвращения.

– Интересно, он вернется сам или его принесут?

2

То, что случилось на днях, лишь укрепило его решимость. Нет, извините, но Генри больше не хотел участвовать в этом дурдоме. И пускай несчастные случаи уже не сводили его с ума как раньше, и он смог кое-как станцевать свинг, будучи облитым кровью его коллеги... Но Генри устал от всего этого. Он отправится туда, где по заверениям смотрителя не происходит ровным счетом ничего.

Но когда Генри собрал вещи, он, даже полный уверенности, почувствовал колющее чувство вины. Перед Дэвидом, Эмили и его руководителем. Словно Генри предавал их – тех, кто был открыт ему и позволял уйти.

С угрызением совести он немногословно прощался:

– Пока, Дэвид. Рад был поработать с тобой.

– А ты куда?

– В отдел документоведения.

– А, ну тогда до скорого.

«До скорого?» Должно быть, Дэвид не понял его и решил, что Генри уходит с поручением, временно. Но это было навсегда. Хотя, так даже лучше: пусть думает, что это ненадолго – не так стыдно уходить.

– До свидания, мисс Хантингтон

– Всего доброго, Генри. Ты не забыл взять карту?

– Карту?

– Нашего филиала. Без нее легко заблудиться.

Эмили поискала ее в ящике стола и подарила Генри.

– Удачи.

С Алоисом тоже долго прощаться не пришлось: тот был слишком поглощен своим детищем, и когда Генри сказал ему «мне пора», Алоис помахал рукой и произнес:

– Мы все равно еще встретимся. 

Конечно, они наверняка будут пересекаться в коридорах корпорации.

Генри покинул лабораторию.

Развернув карту филиала он заметил, что корпорация построила мини-город. Город внутри города. Здесь была своя больница, свой крематорий, своя полиция. Кроме того, у корпорации были свои законы, свой устав, свои властители территорий.

И в этом маленьком городе отдел документоведения располагался... Его сложно было найти. Генри перед выходом сказали, что если идти прямо и пройти через три здания, он попадет куда надо. Но через какие три здания, если все дома соединены сеткой переходов и никакого прямого соединения на карте нет?

Генри добрался до первого перехода. Сверху он увидел натяжной потолок со встроенными круглыми лампочками, а в стенах – панорамные окна. Через них был виден пустующий каменный район корпорации. Сплошной асфальт, местами – с небольшими трещинами, пересекающими белые разметки, асфальт, тянувшийся к другим ангарам, таким же серым и невзрачным.

Но что там на карте? Отделы имели слишком длинные названия, поэтому вместо слов на их месте стояли числа, усеянные по всей бумаге, иногда плотно смешанные в отдельных точках. В углу карты выделялся прямоугольник с пояснениями к каждому номеру. И там было написано:

«14 – ОТДЕЛ ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ»

14... Эти цифры много раз попадались на карте, пока он шел через коридор второго корпуса. Ему мерещилось 14, когда он видел на бумаге 11 и 4, 1 и 41, и даже 114.

«14»

И почему же, интересно узнать, это число находилось рядом с крематорием? Не просто рядом, а под буковкой «о», то есть – в этом же здании. Ладно, Генри будет надеяться, что они расположены на разных этажах. Но настроение у него испортилось.

Действительно, крематорий был третьим корпусом, стоящим от ангара с Большой проблемой. Генри зашел в него, ожидая увидеть такие же пустынные коридоры, как в предыдущем здании, но вместо этого увидел, как ему на встречу везли койку с телом, накрытым белой простыней.

– Викентий! Вы опять за старое! – кричали в коридоре.

– Да что вы от меня хотите? Я ничего не перепутал, – кряхтел голос из кабинета.

– Пора бы вам на пенсию.

– Я буду работать до последнего!

С подступившей тревогой Генри спросил у ассистента Викентия, пока тот провозил койку мимо:

– Вы не подскажите... – Генри смотрел на бледные ноги мертвеца и чувствовал, что его тело становилось таким же тяжелым, как и лежащий труп, – где здесь отдел документоведения?

– Прямо и налево. Только не перепутайте. Нам путающего руководителя достаточно.

Генри осторожно пошел вперед. Он дошел до угла и завернул налево. Перед ним появилась дверь с табличкой, на которой было написано:

«ОТДЕЛ ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ»

Он открыл дверь и пройдя сквозь детектор магнитной жидкости ступил в мрачное помещение с зелеными офисными лампочками середины прошлого века и мебелью еще более старой, отдающей викторианской эпохой. Бледнолицые сотрудники работали с документами и отчетами со всего филиала, днями распределяя их по гигантскому архиву. Но только ли днями? Солнечный свет сюда не попадал, дни и ночи здесь запросто можно было спутать.

С появлением персональных компьютеров пару десятилетий назад их работа лишь удвоилась и они, истощенные и измученные, теперь работали не только с физическими бумагами, но и с их электронными копиями.

– Здравствуйте... Вы – Генри Джонсон из отдела экспериментальных технологий?..

С грустью его спрашивала руководительница в черном, одетая словно недавно овдовевшая супруга. Не хватало только вуали.

– Здра...

Повернувшись, Генри увидел окна – да, окна здесь все-таки были, только через них виделся морг со стеной из холодильных камер, с десятками, нет, наверняка, сотнями тел если брать во внимание стремянки, уходящие высоко за обзор.

– Это морг? Да, это морг?!

– Мы относимся к нему, как к архиву с телами... Иногда... для сверки данных нам приходится работать с умершими...

Одну камеру отворили и Генри осознал, с чем ему на самом деле придется сталкиваться.

– О, Господи Боже мой!..

– Да, в нашем отделе мы близко к нему...

– И мне с этим работать?

– Если понадобится...

– Смотреть на это?!

– И думать о вечном...

Сотрудники в резиновых перчатках, работавшие по ту сторону стекла, стали прикасаться к бледной коже трупа, чтобы ознакомиться с увечьями.

– И трогать их?!

Женщина утерла рукой подступающую слезу.

– Смерть всегда находится рядом с нами. На расстоянии вытянутой руки... Вот и мы протягиваем ей руку, чтобы ответить взаимностью...

3

– Почему вы не предупредили, что отдел документоведения находится рядом с моргом?!

Запыхавшийся Генри стоял в дверях, с трясущимися ногами и в полуобморочном состоянии.

– Такое лучше один раз увидеть, – объяснил Алоис.

– Как же здесь светло!..

К разговору присоединился Николас:

– Значит, вы остаетесь?

– А в другие отделы можно?

– Извините, но перевод новичков осуществляется лишь в корпус с крематорием. Иногда посмертно.

Алоис подошел к Генри и учтиво повел его по площадке напротив Большой проблемы.

– Раз вы думаете остаться…

– Я не… нет!..

– …то, я сообщу вам хорошую новость – работа в корпорации не пожизненна. Вам наверняка говорили про штрафы и «пять лет обязательных работ в корпорации».

– Говорили…

– Эти пять лет означают, что счет обнуляется и начинается заново с момента штрафа. Проще говоря, если вы ничего не нарушите, то через пять лет можете уволиться.

– Вы серьезно? Неужели кому-то удается уйти?

– Это распространенная практика. Но только среди живых.

– Как будто у мертвых есть выбор.

– Ну, я не знаю, чем занимаются мертвые сотрудники.

– Судя по тому, что мне известно – горят в печах.

– Это, конечно, тоже бывает.

Они остановились перед завораживающим ядром. Шок от увиденного в крематории постепенно затмевался красотой геомагнитной аномалии.

– Вы, мистер Колленберг, давно здесь работаете?

– Если считать обучение и стажировку – десять с половиной лет.

– Обучение? Вы сознательно пошли работать в корпорацию?

– Тогда я еще не знал, что она собой представляет. Но меня подкупили версии с теориями заговора.

– Значит, вы тоже хотели быть...

– ...по другую сторону заговора. Я хотел знать правду. И правда оказалась потрясающей.

– Вы действительно так считаете? Если учесть все эти смерти...

– Смерти я стараюсь не учитывать. Чего и вам желаю.

– Вы, видимо, тоже психопат.

– Генри, я не выношу жестокость. Если вы поможете мне, если вы будете работать в моей команде, мы сможем прекратить эту бесконечную череду смертей. И не будет никакой крови. Только красота геомагнитных аномалий, законов физики и математики. Как вам такая перспектива? Определенно лучше, чем работа в депрессивном отделе.

– Значит, вот ваша цель.

– Я планирую создать устройство, контролирующее выбросы по всей планете. Разработка персонального телепорта – лишь начальная стадия.

– Звучит амбициозно. И возможно даже, я…

По ту сторону дверей раздался яростный крик. Послышался удар. Кажется, в лабораторию ломились незваные гости.

– А пока, Генри, мы вынуждены заняться более приземленными вещами.

– Работать с психопатами?

– Куда же без них.

 

Глава XXIII

Аделина сходит с ума

1

Говорят, если мыслить позитивно, то Вселенная в ответ, словно зеркало, будет преподносить позитивные события и новости. Например, может оказаться, что преждевременно умерший магнат с другой части света являлся вашим многоюродным родственником – старший сын одной из сестер матери вашей бабушки по отцовской линии, рожденный от второго, не самого счастливого брака, женился на девушке, чей племянник являлся внуком деда по отцовской линии, младшая дочка которого имела двоюродную сестру, вышедшую замуж за брата бизнесмена, что недавно скоропостижно скончался.

Если мыслить позитивно достаточно усердно, то все родственники, отделяющие вас от наследства, вымрут, и вам достанется колоссальное состояние и несколько нефтяных компаний, две из которых, увы, разорились и теперь вам надо будет выплатить многомиллиардные долги. Но если мыслить еще позитивней, чем прежде, то окажется, что долги должно будет выплатить государство, на чьей территории произошла авария на нефтедобывающей станции, и выплата долгов приведет к последующему экономическому кризису в этом самом государстве.

Позитивное мышление в этом случае невероятно поможет вам, и, по счастливому стечению обстоятельств, послужит одной из причин обрушения мировой экономики.

Если и дальше мыслить позитивно, это неминуемо приведет к ядерной войне и уничтожению всего человечества.

Аделина не знала, что от позитивного мышления такое теоретически возможно и поэтому продолжала из последних сил быть счастливым человеком. Ведь сколько бизнес-тренингов на этом мышлении основано! Сколько книг написано, и эти книги, кстати говоря, хорошо раскупаются, принося высокий доход их позитивным создателям, что доказывает эффективность методики счастливого образа мысли. Или нет? Может быть, конечно, это доказывает совсем другие вещи, но Аделина была уверена в том, что главное – позитивно мыслить.

А работала она в колл-центре CRC, где сотрудники по восемь часов в день, а иногда – и больше, отвечают на звонки рассерженных элит со всего света. Как будто эти бедные сотрудники были виноваты в неполадках оборудования, произведенного корпорацией!

Даже в обычных компаниях операторы колл-центров нередко становятся раздражительными и превращаются в психопатов. Ежедневно они выслушивают льющийся на них поток ненависти. Аделина сталкивалась с тем же, только в более страшной форме.

Технологиями корпорации пользовались в основном состоятельные люди – финансисты, чиновники, генералы, – и когда что-то выходило из строя, часто по их собственной вине, они звонили с угрозами, обещали сдать в рабство, пустить на эксперименты, объявить врагом народа и расстрелять.

Бедная хрупкая девушка, Аделина Филлипс, пропустила сквозь себя гнев министров, диктаторов, представителей концернов, преступных синдикатов и остальных явных и неявных лидеров человечества. У нее не было выхода, кроме как стать адептом позитивного мышления – религии XXI века, иначе бы она давно уже сделала с собой что-нибудь плохое. Ей нужно было во что-то верить в условиях нечеловеческого стресса, и она верила в силу мысли.

– Здравствуйте, это служба поддержки Корпорации ядерных исследований.

– Ваша электромагнитная пушка не работает! У меня война в понедельник, а вы продали мне старую рухлядь! Знаете, что я с вами после этого сделаю?!

– Прошу прощения, уважаемый министр, а вы пробовали ее заряжать?

– Не указывай мне что делать! Я найду тебя и уничтожу если у нас ничего не заработает, ты поняла меня?

– Пожалуйста, если совет вам поможет, оцените нас на сайте корпорации.

– Дура.

Послышались гудки. Улыбка Аделины стала еще шире, девушка зажмурилась от страха. Но это чувство ни в коем случае не следовало испытывать слишком долго. Переступив через себя и проглотив его, Аделина подумала про позитивное мышление и выпустила в мир эманации всепрощения.

Не успела она помедитировать, как снова звонок:

– Здравствуйте, это служба поддержки Корпорации ядерных исследований...

– Я знаю про ваш Преобразователь! Я поставляю вам запчасти для него! Так какого черта вы уничтожаете выбросами мой офис?!

– Приносим извинения за этот инцидент. Если у вас есть доказательства того, что это именно выбросы причинили ущерб, мы готовы выплатить компенсацию.

– Ах так? Вам еще и доказательства нужны?! Ну вы и сволочи! Горите в Аду!

По выбросам звонили чаще всего, и Аделина начинала ненавидеть отдел экспериментальных технологий. Почему она должна все это выслушивать, почему не его руководитель? Но нельзя было сдаваться: она пожелала здоровья неизвестному ей руководителю и ответила на следующий звонок.

– Здравствуйте...

– Моя жена рожает! Рожает, черт бы вас побрал!

– Приносим извинения за этот инцидент. Если у вас есть доказательства того, что это именно выбросы...

– Какие выбросы? Алло! Это скорая?

– Всего доброго.

Ну вот – теперь ее еще и оштрафовать могут за разглашение секретной информации. А все из-за проклятых выбросов, которые, непонятно почему, происходили каждый день!

Но главное – верить. Верить – и все будет хорошо! Аделина натужилась из последних сил, ее щеки покраснели, и она полюбила этот мир до невозможности.

Со вспышкой света над головой Аделины очутился пластмассовый стаканчик с раскаленным кофе. Кофе вылился на ее уложенные волосы и ошпарил кипятком. Он растекся по прическе, белоснежной блузке, и Аделина от невообразимого бешенства завизжала.

Она подскочила, взяла монитор и швырнула его обратно на стол:

– Ну все! Хватит! Где отдел экспериментальных технологий?!

Она побежала к руководителю их группы:

– Где отдел экспериментальных технологий?!

– Аделина, успокойся. И почему ты ушла с места? Тебе звонят.

Аделина засучила рукав и ударила его кулаком по носу.

– Где он?!

У руководителя пошла кровь из сломанного носа, и сам он сполз по стенке на пол.

– Зачем он тебе?..

– Пожелать его руководителю счастья! И здоровья! Лично!!

– У меня в кабинете лежит карта...

Аделина убежала от него, и освободившийся мужчина нажал на стене на кнопку вызова охраны.

Она разгребла документы в его офисе, забрала разрисованный помятый листок и помчалась с ним, засунутым в задний карман брюк, по коридорам. К ней навстречу неслась охрана. И позитивная Аделина бежала напролом – ведь если позитивно мыслить, неважно, убийца ты или скромный служащий, то все получится.

Чтобы ее задержать, охранники приготовили оружие.

Улыбчивая Аделина подбежала к ним вплотную и заехала одному в пах, тут же схватив его за руку с пистолетом и направив так, что когда охранник от ужасной боли случайно нажал на спусковой крючок, выстрел произошел в живот другого охранника.

Первый корчился от боли, сводя ноги коленками друг к другу, второй упал на пол, но все еще был жив. И пока Аделина отбирала у первого пистолет, упавший охранник, казалось, цеплялся за оружие крепче, чем за жизнь и собирался выстрелить в нее.

Аделина почти успела: она вырвала пистолет из рук первого охранника и шагнула в сторону, чтобы развернуться, но второй сумел попасть ей в бок. Она закричала, на этот раз не от ярости, и выстрелила дважды в ответ, оба раз попав в голову. 

Один умер. Оставался второй – и Аделина сделала еще один выстрел. После падения массивного тела, Аделина взяла второй пистолет и заковыляла в гости к Алоису.

2

Поднялась тревога, но пока – локально, исключительно внутри охранных структур. Психопатку нужно было решительно остановить, и уже неважно живой или мертвой.

В каждом корпусе, через который она пробегала, начиналась пальба. Аделина бежала с пистолетами в руках, стреляла не прицеливаясь, но не смотря на позитивные эмоции и безудержный смех, ей не удавалось попасть по цели. С другой стороны, ей удавалось вызвать панику среди охраны – гогочущая девушка неслась на них с кровоточащей раной и пятнами кофе, бежала немного согнувшись из-за боли в боку и палила направо и налево. Охрана разбегалась.

Но такое происходило не везде. В очередном корпусе охранники со стальными нервами преградили ей дорогу и вопреки ее внешнему виду обезумевшей ведьмы продолжили стоять на смерть. Тогда Аделина побежала обратно и вовремя скрылась в нужном коридоре от встречных выстрелов.

Так ей удалось прорваться в нужный корпус и добежать до заветных дверей в лабораторию Алоиса. Здесь она столкнулась с системой безопасности – неприятной кучей железок. Камера, экран и замок для карточек, в отличие от людей, были безэмоционально тупыми приборами, которые невозможно спугнуть – они просто стоят на месте и ничего не понимают в происходящем. От бессильной злости Аделина закричала и ударила руками, держащими пистолеты, по дверям.

В то же время тупые железки были достаточно обнадеживающей вещью для тех, кого они защищали. Алоис стоял по другую сторону дверей и обсуждал вместе с Генри их общее будущее, которое в данный момент оказалось под угрозой.

– Насколько крепкие у нас двери? – спросил он у Эмили.

– Ни бензопилы, ни топоры не могут им повредить.

– А системам безопасности?

– Повреждение систем безопасности приведет к блокировке дверей.

– О, ну тогда продолжим, Генри.

Генри переживал:

– Вы не боитесь?

– Я испытываю легкую тревогу, которая смешивается с приятным чувством защищенности. Пусть к нам ломятся до посинения – охрана рано или поздно их остановит.

Послышались выстрелы. Из щели между дверьми посыпались искры.

– На чем мы остановились? – вспоминал Алоис.

– На том, что мы должны спасаться от психопатов.

– Да.

– Удивительно, что мы отделяемся от смертельной угрозы всего несколькими сантиметрами металла.

– Кстати, Эмили, из нашей лаборатории кто-нибудь выходил?

– Да, два сотрудника.

Новые звуки выстрелов сменились мужским криком.

– Знакомый голос, – Алоис повернулся к Генри. – Кто бы там к нам не ломился, он может забрать их пропуски. Договорим в следующий раз, а пока – возвращайтесь на свое место.

– А как же вы?

– Я попробую уладить ситуацию.

Генри ушел, оставив Алоиса одного.

Аделина, застрелившая сотрудника Алоиса, забрала у него карточку и поднесла к замку. Двери раскрылись, представив перед руководителем психованную сотрудницу, скривившуюся от глубокого ранения.

– Кто ты?! – кричала она.

– Меня зовут Алоис Колленберг. Я – руководитель отдела экспериментальных технологий. Чем могу вам помочь?

– Ты... Ты!..

– Вы пришли с какой-то конкретной целью? Или, быть может, вы ошиблись отделом?

Аделина наставила на него пистолеты.

– Я пришла, чтобы пожелать тебе всего хорошего!!

Алоис не ожидал что на него направят целых два пистолета, и теперь совсем не знал, что ему делать.

– Моя смерть, безусловно, подарит мне вечный покой, и это по-своему приятная перспектива, но все-таки я хотел бы еще немного пожить.

– Если это все, что ты можешь сказать перед смертью...

– На самом деле, я тяну время в ожидании чуда.

Ее лицо дрогнуло. По грязной щеке Аделины потекла слеза. Чудо – это то, о чем она мечтала каждый день на проклятой работе. Чудо – если она больше не будет бояться за свое будущее и плакать по ночам от беспомощности. Чудо – если бы ее позитивные мысли хотя бы раз ей помогли...

– Чудес не бывает, Алоис Колленберг.

В следующее мгновение Алоис ушел бы на тот свет. Но с того самого момента, когда он отозвал Генри, Алоис увидел осторожно подходящего к дверям Николаса. Будучи тонкого телосложения, когда он тихо крался, его почти никто не замечал. И пока Алоис разговаривал с Аделиной, Николас становился все ближе и ближе. Он, словно самый настоящий хищник, выждал нужное мгновение и набросился на Аделину – схватил ее за шею и вдавился пальцами до хруста в точку на затылке. Аделина упала без сознания.

– Смотря что подразумевать под чудом, – заключил подошедший к ее телу Алоис. – Спасибо, Николас.

Юный сотрудник отряхнулся и холодно посмотрел на руководителя.

– Вы передо мной в огромном долгу, мистер Колленберг.

– Думаю, мне стоит расплатиться. Как на счет выходного?

– Хотелось бы чего-то более весомого.

– Два выходных?

– Мистер Колленберг, вы прекрасно понимаете о чем я.

– Что?! Неделя выходных?

– Это все, что вы можете мне сказать? Вы неисправимы.

– Хорошо, Николас. Чего бы ты хотел от меня?

В раздумьях Николас приложил палец к щеке.

– Может быть, совместный ужин.

– И что будет в меню?

– Смотря что вы предпочитаете.

На его лице появилась улыбка.

– На ночь – что-нибудь легкое.

– Жаль, я хотел добавить острых блюд.

– Насколько острых?

– Вам понравится.

– Боюсь, острое мне противопоказано.

– Не любите рисковать?

– Совсем не люблю.

– Эх, ну и как с вами договариваться?

Он игриво надулся.

– Ладно, Николас, я обещаю подумать над твоим предложением.

– Буду признателен.

Николас улыбался, хоть и прекрасно знал, что Алоис нарушит свое обещание.

3

Аделину, пребывавшую без сознания, положили на операционный стол. Ее конечности и шею закрепили сдерживающими браслетами, на ее поясе затянули ремень. Ее проверяли ручными сканерами магнитной жидкости, кровь взяли на анализы – началось всестороннее изучение организма.

– Сейчас Аделина – единственное, что у нас есть, – рассказывал Дариан. – Отдел компьютерной безопасности до сих пор не определил местоположение, из которого управляли Антеросом.

Но Виктория предупредила:

– Даже если в ней есть магнитная жидкость, вы не сможете ничего обнаружить.

Тем не менее, Дариан командовал продолжать.

– Сначала так. Затем сделаем люмбальную пункцию. Если и это не поможет – вскроем голову.

– И вам совсем не жаль ее?

Дариан, Виктория и Алоис стояли по другую сторону стекла. Перед ними открывался вид затемненной комнаты с Аделиной. Вокруг ее тела возились специалисты в медицинских халатах. Алоис был приглашен как основной свидетель ее безумия.

Джайлс был позади троицы руководителей и задумчиво стучал по подбородку. Ему не хватало некой заключительной мысли – он был на пороге простого решения, крутившегося у него в голове, но так и не могущего оформиться в слова. Он что-то упускал, они все что-то упускали.

– Что она говорила? – обратился Дариан к Алоису. – Она обвиняла в чем-нибудь корпорацию?

– Нет.

– Как она угрожала?

– Пожелала всего доброго.

– И что можешь об этом сказать? Она походила на обычную свихнувшуюся, или с ней что-то было не так?

– Все сходят с ума по-разному... Во всяком случае, у меня не создалось впечатления чего-то необычного.

– А поконкретней можешь что-нибудь сказать?

– Она пыталась прострелить дверь. Ей не удалось. Но потом ей попался мой сотрудник. Она убила его, забрала карточку и прошла в лабораторию. Дальше она захотела убить меня без каких-либо объяснений.

– Возможно, это связано с телепортацией. Ты много о ней знаешь и твое убийство могло сорвать будущий проект. Как мы уже выяснили – твоей работе все время пытаются помешать.

Их прервал лаборант, подошедший к стеклу. Он постучал по нему, привлекая внимание руководителей, и покачал головой. Результаты обследования были отрицательными.

– Ну что, теперь спинномозговая пункция? – спросил Дариан.

– А потом вскроете голову? Вы ее искалечите.

– Она бы вас не послушала на моем месте. Она убила троих сотрудников, еще несколько сейчас в тяжелом состоянии. Откуда в вас столько сострадания?

– А что будет с вами, если после того, как ей залезут в голову, магнитной жидкости не обнаружится? Неужели вам будет все равно?

– Виктория, знали бы вы сколько зла в этот мир привнесло милосердие.

Их окликнул Джайлс:

– Стойте! Я знаю, что делать!

Он подошел к Виктории и впился в нее взглядом:

– Почему при всем вашем сочувствии, ни вы, ни Томас, не предложили нам элементарнейшую вещь по выявлению магнитной жидкости?

Виктория не ожидала такого выпада.

– Я не понимаю, о чем вы...

– Не понимаете? Совсем? А как же генераторы магнитного поля? Дариан, послушай: лучший способ выявить зараженных – попробовать ими управлять. Вот и все!

Дариан с едва заметным уважением посмотрел на Джайлса – такая простая мысль ему в голову не пришла. Виктория не находила себе места. И только Алоис стоял расслабленно и слушал их разговор, не вмешиваясь.

– Действительно, Виктория. Не объяснитесь?

– Я... Простите... Я правда не думала от вас это скрывать. Но предлагать генераторы бессмысленно. Президент корпорации запретил их использовать.

– Сейчас другая ситуация! – возмутился Джайлс.

– Да, но по его приказу мы все уничтожили. У нас не осталось работающих образцов.

Дариан говорил спокойно:

– Может быть, у вас и не было злого умысла, но раз так, могли хотя бы упомянуть о них. Скажите, вы можете создать с Томасом новый генератор?

– Можем восстановить старый. Чертежи сохранились. Но на это уйдет время.

– Если времени уйдет слишком много, то в этом нет смысла. Я отдаю приказ на дальнейшее обследование.

– Нет, подождите! Я уговорю Томаса, чтобы мы починили генератор как можно быстрее.

– Насколько быстрее?

– Если у нас есть необходимые составляющие, может быть, несколько дней.

– Которых может и не быть. Извините, Виктория.

– Алоис, пожалуйста, скажите что-нибудь!

Находившиеся в комнате посмотрели на скучающего руководителя. Тот оторвался от стекла и повернулся к Дариану:

– Знаешь, лицезреть как человеку вскрывают голову и отрезают кусочек мозга – это немного... бессердечно, – Алоис выдерживал паузу между словами, опасаясь, что Дариан вспылит. – Я на стороне Виктории.

Дариан все еще не повышал голоса, но напряжение уже чувствовалось:

– Хорошо, Алоис. Будь по-твоему. Но учти – это может повлиять на ход следствия.

– Да, я все понял. Я готов понести ответственность. Однако, если магнитный генератор будет восстановлен, то вы легко выявите всех зараженных в корпорации.

Дариан подал знак лаборанту, чтобы тот прекращал работу.

 

Глава XXIV

Кадровые перестановки

1

Когда-то Алоис относился к Николасу более внимательно. То была золотая эпоха – Алоис был обычным сотрудником и, как и большинство других, носил простую рубашку с галстуком. Он ничем не выделялся, кроме, конечно же, своих волос, но несмотря на это, Николас его приметил еще тогда. Его забавляла реакция Алоиса на несчастные случаи. Слишком невозмутимая. Слишком наигранная.

Однажды сосед Алоиса погиб от выброса – его широкое тело завалилось на стол, накрыв много важных документов, которые были нужны светловолосому сотруднику. И этот сотрудник сначала обомлел, ведь теперь придется что-то делать с трупом, дотрагиваться до мертвого и двигать его, иначе руководитель взыщет с Алоиса за опоздание с работой! Потом Алоис взял себя в руки – на самом деле, это спорный момент – и с явной брезгливостью на лице стал тыкать соседа карандашом. Вдруг сдвинется.

Не получилось. Карандаш лишь утопал в районе образовавшихся складок, и на некоторое время Алоис увлекся, тыкая труп под ребра раз за разом. Потом он кое-что придумал и спросил:

– Рональд, вы не могли бы сдвинуться?

Не совсем было ясно к кому обращался Алоис – к сотруднику или его складке. Тем не менее, никто из них не ответил.

– Рональд, пожалуйста. Я, конечно, все понимаю, но и вы поймите меня – сроки поджимают, и единственная уважительная причина выбиться из графика – это смерть, но умер не я, а вы, так что...

Алоис вздохнул. Это было бесполезно. Он взглянул на настенные часы и с горечью перевел внимание на закрытые двери в лабораторию – те не раскрывались, медики никак не приходили за телом.

Что же делать Алоису? Неужто толкать Рональда двумя карандашами? Но это верх бескультурья! Нельзя пачкать чужие рубашки графитовыми стержнями.

– Мистер Колленберг, я могу вам помочь?

Спрашивал подошедший Николас. Даже тогда он обращался к Алоису официально, демонстрируя свое уважение.

– Н-николас, добрый день. Да, я был бы признателен.

Николасу пришлось приложить усилия, что неудивительно, поскольку по комплекции он казался слабее Алоиса. Он поднял Рональда за плечи и откинул на спинку кресла, после чего отряхнул руки и с веселой улыбкой вернулся к Алоису.

– Ничего сложного, – сказал он.

– Но ты заметно напрягся.

– Пустяки... Для меня. А для вас?

Алоис повертел в руках карандаш и отшутился:

– Этим мне справиться не удалось.

– Знаете, что интересно? Вы ведете себя невозмутимо, но при этом, на подобные действия не решаетесь.

– Да, я работаю над этим.

– Я мог бы вам помочь.

– Помочь с чем?

– Раскрыть ваш потенциал.

– Не стоит.

– Вы уверены?

– Спасибо, Николас, но я справлюсь сам.

Николас развел руками.

– Как знаете. Если не сможете справиться – обращайтесь ко мне в любое время. Как и в этот раз, всегда помогу избавиться от тела!

Тут и Алоис улыбнулся:

– Надеюсь, такая помощь мне не потребуется.

2

По завершении 23-го цикла солнечной активности Алоиса назначили новым руководителем. Предыдущего еще долго будут собирать по частям, не успеют даже и к началу нового цикла, а Алоис к тому моменту успеет выйти на завершающий этап по разработке рабочего варианта персонального телепорта.

После назначения Алоис стал переживать о том, что Николас захочет его убить, ведь именно он метил на место нового руководителя и, честно говоря, намного лучше подходил для этой должности. Однако Николас был слишком непредсказуем как психопат и потенциально опасен для корпорации – вот почему вместо него выбрали именно Алоиса.

После назначения Алоис, вопреки своим ожиданиям, получил поздравления от Николаса.

– Мистер Колленберг, если бы вы знали, как я рад за вас! Я считаю, что вы будете одним из лучших и одним из самых справедливых руководителей нашего отдела.

– Видишь, – говорила Эмили Алоису, – а ты волновался. У руководителей моментально появляется иммунитет к определенного рода опасностям.

– Нет, дело не в иммунитете, – не соглашался Николас. – Дело в том, что сложно представить кого-либо на этом месте, лучше, чем Алоиса.

– Николас, я польщен твоими словами, но мне кажется, что ты преувеличиваешь. Ты ведь более... практичен и рационален.

– Не буду этого отрицать, но мне не достает некоторых качеств, которые важны при работе с людьми. Объективно говоря, я не удивлен сложившимися обстоятельствами.

– Что ж, в таком случае я должен оправдать твои ожидания.

– Вы справитесь.

– Тогда я должен приступать. И первое, что необходимо... – Алоис посмотрел в папку, которую Эмили держала в руках. – Я так и должен сказать?

– Да. Ничего сложного.

Алоис прокашлялся и сделал глубокий вдох. Ведь это было в первый раз.

– Дамы и... господа!.. – он снова заглянул в папку. – Деактивировать защитное поле!

Сразу после произнесения торжественных слов он спросил у Эмили:

– Я нормально это сказал?

– В следующий раз, – наставляла она, – нужно чуточку погромче. И побольше уверенности в голосе.

3

Спустя пару месяцев в одной из лабораторий Центрального научно-исследовательского филиала что-то произошло. Никто из рядовых сотрудников не знал что именно, но насколько мог выяснить Алоис, провалился некий эксперимент, проводившийся отделом ферромагнитных исследований и отделом гелиобиологии.

После этого в местный филиал был переведен новый глава отдела внутренних расследований. Первым делом он начал устанавливать связи с научными руководителями, чтобы держать их под контролем, и в один не очень прекрасный день для Николаса он должен был прийти в отдел экспериментальных технологий.

Встреча была назначена в определенный час, к наступлению которого Дариан так и не пришел. Алоис расхаживал взад и вперед, рассматривая свою лабораторию и каждого сотрудника по отдельности, чтобы удостовериться, что ничего, что могло смутить представителя силового департамента, в отделе не содержится.

Но вот неприятность! Алоис заметил валявшуюся руку у переднего стола. Сам факт ее наличия говорил о том, что ему предстоят нудные объяснения, формальные извинения и, вероятно, небольшой допрос, чего ему нисколько не хотелось.

Он подобрал руку – Алоис уже делал некоторые успехи в своей реакции как руководителя – и взглянул на ее наручные часы. Дариан Эберхарт опаздывал на шесть минут.

В ту же секунду двери открылись. И Дариан увидел Алоиса, держащего чью-то оторванную руку. Алоис, недолго думая, швырнул ее за спину и поздоровался:

– Добрый день, мистер Эберхарт.

Мистер Эберхарт проследил за полетом руки и за тем, как она падает на стол рядового сотрудника.

В итоге Алоис не избежал ни нудных объяснений, ни формальных извинений. И ему был устроен небольшой допрос.

– Как часто вы запускаете Преобразователь?

– В среднем, раз в неделю. Иногда, по требованию директора, два раза в неделю. Все в соответствии со строгим расписанием.

– Вы проводили эксперимент в день инцидента?

– Нет, это было запрещено.

– И если я подниму записи электронных журналов, я не выясню обратного?

– Нет, мистер Эберхарт, не выясните, – вздохнул Алоис, утомленный допросом.

– Большая проблема вела себя странно в последние дни?

– Нет… Даже наоборот. Сейчас наблюдается спад солнечной активности, и с каждым днем она становится только спокойней.

– А ваша рука – та, что вы выкинули – как она здесь оказалась? Ведь эксперименты сегодня не проводились.

Ну вот – его подозревают. Алоис поджал губы. Прощай, его замечательная карьера.

– Иногда такое случается, – ответил он. – У нас же тут… эпицентр выбросов. Физически невозможно за всем уследить. Эта рука осталась со вчера. Видимо, ее не смогли вовремя найти.

Когда Алоис объяснялся, его глаза бегали по сторонам и было видно, как он на ходу придумывает объяснения, прежде всего, для самого себя. Но Дариану не за что было арестовывать Алоиса – он и сам прекрасно знал, что в отделе, где работают с выбросами, найти можно все что угодно и потерять – тоже. Прямо сейчас он изучал руководителя и составлял его психологический портрет. И когда Алоис повернулся к Большой проблеме, Дариан заметил кое-что еще.

Лицо Алоиса светилось холодными цветами, он смотрел на переливы ядра геомагнитной аномалии, и в руководителе больше не виделось человека, который мог спокойно иронизировать.

Дариану пришел в голову еще один вопрос:

– Вы работаете здесь достаточно давно. С таким сроком корпорация разрешает уволиться. Почему вы не сделали этого? Хотели стать руководителем?

– Нет, не хотел – назначение было неожиданно для меня самого. Просто… просто почему бы и нет.

– Почему бы и нет?

Алоис повернулся к нему и снова продолжил в невозмутимой манере:

– Не самая плохая работа, должен заметить. Да, иногда происходят неприятности, но на какой работе их не происходит? И да, тут умирают люди, но люди везде периодически умирают.

– И поспорить не с чем, – согласился Дариан, на что Алоис кивнул.

4

Когда после этого разговора Дариан ознакомился с записями электронного журнала, он обнаружил, что Алоис соврал. Эксперименты далеко не всегда проходили по расписанию – наоборот, они могли не проводиться, и тогда в журнале в нужной строчке стояло пояснение от Алоиса, описывающее уважительную причину, по которой он не запускал Преобразователь.

«ПОЛОМКА ОБОРУДОВАНИЯ»

«ПТИЦА ОБНАРУЖЕНА В ШЕСТЕРЕНКАХ»

«ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

«ВЫСОКАЯ СОЛНЕЧНАЯ АКТИВНОСТЬ»

«СНОВА ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

«СЛОМАЛИСЬ СИСТЕМЫ ОХЛАЖДЕНИЯ»

«ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ – ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

Поручение Хайта проводить эксперименты в несколько раз чаще было связано не с директорскими причудами, как Дариан подумал изначально. Алоис чаще других руководителей отменял эксперименты, но при этом, что удивительно, почти укладывался в поставленные сроки с предоставлением нужных результатов. Все это не могло не заинтересовать Дариана.

Он снова пришел в лабораторию, на этот раз вечером, дождавшись, когда большинство сотрудников разойдется по домам (или по комплексам). Войдя в лабораторию, Дариан снова увидел Алоиса, стоящего перед защитным стеклом. В помещении кроме него остался один сотрудник – Николас – и он чем-то разговаривал с руководителем.

Договорив с ним, Николас тоже пошел на выход. Он встретился взглядом с Дарианом, недовольно посмотрел на него и прошел мимо.

Дариан решил продолжить свой «допрос».

– Говорят, если долго всматриваться в Большую проблему, Большая проблема начнет всматриваться в тебя, – сказал он издали.

– Наверно, это правда. Иногда вместо шума от аннигиляции фрактонной материи я слышу шепот. Как будто меня заметили, и пытаются установить со мной контакт.

– А еще, – продолжил Дариан, – если долго всматриваться в Большую проблему, это приводит к шизофрении.

Алоис улыбнулся. Кажется, он слишком разоткровенничался:

– Точно. По легенде, человек, который создал Преобразователь, одновременно был первым сумасшедшим, который с ним работал.

Встав рядом, Дариан тоже посмотрел на волны, издающие при переливах едва заметное шипение.

– Я ознакомился с вашими записями в журнале. Оказывается, вы мне солгали.

– Как вы могли такое подумать? – изумился Алоис. – Уж кто-кто, а я стараюсь выполнять установленный план.

– Да, вы умудряетесь его выполнять, но эксперименты часто откладываете.

– И я пишу почему.

– В большинстве случаев вы указываете слишком общие причины, такие можно написать в любой день. Проблемы со светом? Они здесь постоянно. Но вот что еще интересней: я бы решил, что вы попросту боитесь за свою жизнь, но почему-то эксперименты откладываются после тех дней, когда в журнале записано наибольшее количество пострадавших.

Алоис призадумался. Непринужденная беседа не получалась.

– Я хотел бы снова повторить свой вопрос: почему вы остались в корпорации?

– Я ведь уже сказал – это не самое худшее место для работы. И здесь довольно весело.

Искрящаяся волна необычно больших размеров прошлась по южному полушарию Большой проблемы. Столкнувшись с серией других, менее крупных, она издала довольно отчетливое шипение, казавшееся таким же «искрящимся».

– Знаете, – продолжил Дариан, – многие считают, что меня перевели сюда для ужесточения контроля за сотрудниками. Но сам я до сих пор не знаю как относиться к своему назначению. Меня должны были уволить.

– Уволить? За что?

– Я выступил против испытаний геомагнитного оружия. Наверное, слишком резко. Его собирались применить в деревне. Мне сказали, что людей там больше не живет, но я знал, что они там есть, и что на самом деле начальству нужны были жертвы для изучения воздействия этого оружия… Официально это не декларировалось. Вот я и оспорил, если можно так выразиться, их решение. С официальных позиций.

Алоис, оставив свое притворство, повернулся к Дариану. Он опустил голову, обдумывая его слова.

– Наверху долго думали, что со мной делать и решили в итоге перевести сюда. Наказание это или поощрение – без понятия.

– Я хотел стать руководителем, – признался Алоис, подняв голову. – Все это для… Сложно сказать в двух словах. В общем, я хотел бы построить Машину распределения.

– Неоконченный проект Валентайна, – припомнил Дариан.

– В то время не было нужных технологий. Но сейчас они есть! Сейчас это реально. Можно установить баланс между ядрами геомагнитных аномалий и покончить с выбросами раз и навсегда.

– Это… очень хорошая цель. Но вы уверены, что справитесь?

– По моим расчетам, лет за семь-восемь это вполне можно будет сделать.

– За семь-восемь лет много чего может случиться.

– Да. Но лучше попытаться.

– Что ж, тогда бы я хотел вам помочь, мистер Колленберг, – он протянул ему руку. – Настолько, насколько позволяет моя специальность. Безопасность вам гарантирована.

– Тогда… я тоже… ну, знаете, там, если понадобится техническая консультация.

– Отличная мысль. Тем более, что у меня большие трудности с этими консультантами.

5

В тот день, перед тем как Дариан и Алоис решили сотрудничать, Алоис разговаривал с Николасом, поручая ему внеочередное ответственное задание. Именно благодаря таким умным психопатам, как Николас, Алоис наверстывал упущенное от непрошедших экспериментов.

– Пожалуйста, проведи теоретические исследования. Ни к чему еще раз запускать Преобразователь.

– Результаты теоретических экспериментов не всегда совпадают с результатами практических.

– Я знаю. Но с твоей точностью всегда получаются лучшие результаты.

– Это мило. Вы так беспокоитесь за нас. А значит, и за меня тоже.

– Так должен делать любой нормальный руководитель.

– Мы не в совсем нормальной организации, – напомнил Николас. – Кстати, а что мне за это будет?

– Неужели ты не хочешь спасти своих коллег исключительно по альтруистическим соображениям?

Николас посмотрел на Алоиса снисходительным взглядом, ответив:

– И как вы могли про меня такое подумать?

– Пожалуйста, извини меня. Тогда что ты хочешь?

– Хм… А вы умеете танцевать?

– О, нет-нет-нет. Я могу повысить тебе зарплату.

Сотрудник скривил губу. Ничего, из того, что он хотел, Николас так и не добился от Алоиса.

Однако он делал все, о чем тот его просил. Только мотивы у него были другие, и во имя этих мотивов Николас, мог работать сутками – и днями, и ночами, – чтобы успеть выполнить задание.

Но если раньше, принося документы, он хотя бы удостаивался общения с Алоисом, то теперь Алоис почти не пересекался с ним и просил оставить бумаги у Эмили.

– Мистер Колленберг! Вот то, о чем вы просили, – говорил он, как обычно улыбаясь.

– Спасибо, Николас, я потом ознакомлюсь, а сейчас мне надо бежать.

– Снова идете консультировать Дариана?

– Да, есть такая необходимость.

Чем дальше, тем явнее становились синяки под глазами у Николаса. И с каждым новым поручением он утомлялся все сильнее. Но Николас по-прежнему улыбался.

– Новое, – сказал Николас, положив отчет прямо ему на стол.

– Замечательно. Огромное спасибо, – Алоис даже не посмотрел на него, возясь с компьютером.

– Помогаете Дариану?

– А как иначе? Толковых специалистов сейчас мало. Хорошо, что ты один из них.

Николас снова улыбнулся. Своей ненастоящей улыбкой.

 

Глава XXV

Новая жертва

1

За несколько лет ситуация не изменилась: Николас спас Алоиса от чокнутой и что получил взамен? Ничего. Совсем ничего.

Он хотел забыться. Обычно, людям в его ситуации помогает алкоголь, но Николас предпочитал опьянение от иных вещей.

В то время как психопаты корпорации раскрывали свою зверскую сущность через убийство, Николас, напротив, использовал это, чтобы успокоиться и усмирить самого себя.

Он проезжал мимо остановки, и заметил около нее знакомого сотрудника CRC. У него были светлые волосы и прическа похожая на прическу Алоиса – а такие были лакомым куском. Напоминающие руководителя, мыслящие терминами корпорации, и в некоторых случаях, даже знающие Николаса – на их месте не требовалось представлять Алоиса, это был почти он сам, кричащий его имя перед смертью. И этот крик, в отличие от пустых слов благодарности, был наполнен искренними чувствами.

Но Николас не мог остановиться и подобрать его. Причин тому было несколько, и это были причины, о которых не раз говорили Генри Джонсону, по-видимому, еще слабо верившему в то, что «все эти уловки» работают против маньяков. Работают превосходно.

Сначала – камеры наблюдения.

В городе они повсюду. И даже если Николас не видит их в конкретном месте, это не значит, что их здесь нет. Они могут не попадаться на глаза или представлять из себя спрятанные миниатюрные устройства, бдительно следящие за действиями сотрудников CRC вне ее стен. Единственное, что Николас знал точно – наблюдение ослабевает на окраинах города, поэтому часто подбирал своих жертв именно там.

Второе – спутники.

Даже там, в районе степных ветров, велика вероятность, что его обнаружат. Из космоса.

Николас снова застрял в пробке. Все это время он находился напротив остановки, незначительно сдвинувшись с места. Со следующим сигналом светофора дорожный поток лениво сдвинулся дальше, и машина Николаса оказалась впереди, но все еще не так далеко, чтобы нельзя было наблюдать.

К сотруднику, с которым он пересекался в корпорации, подошел парень в кепке. Они разговорились. Пока Николас стоял в пробке, они успели и посмеяться, и погрустить, в общем, пропустить через себя популярные человеческие эмоции. У Николаса было опущено боковое стекло. Он пытался услышать о чем они говорили.

«Былые времена»?

Следовало ли из их разговора, что раньше тот незнакомец в кепке работал в CRC? Как минимум, они были коллегами, возможно, на предыдущем месте работы. Но если раньше он работал именно в корпорации – это было превосходно. Это означало, что больше за ним не следят ни камеры наблюдения, ни спутники, и Николас мог его подобрать – того, с кем можно поговорить «по душам».

Увы, свидетель, похожий на Алоиса все портил. Николас не хотел попасться ему на глаза. Да и пробка рассосалась – Николас поехал вперед и повернул на перекрестке, после чего... снова застрял.

Интересующий Николаса человек попрощался с бывшим коллегой и перешел на ту же улицу, где сейчас находился психопат. И как обычно бывает, в последний момент Николаса осенило:

– Эдвард?

Парень остановился. Он поглядел по сторонам в поисках того, кто его окликнул.

– Эдвард, это ведь ты?

– Николас?.. Ну и денек сегодня! Весь день натыкаюсь на знакомых из вашей организации.

Он встал на край тротуара и помахал ему.

– Как поживает самый опасный психопат?

Николас, улыбнувшись, полез в бардачок и нацепил на себя солнцезащитные очки.

– Так лучше?

Экс-сотрудник с удивлением отметил, что неприятное ощущение у него прошло.

– Действительно, лучше. Что же не так с твоими глазами?

– Я вам доказывал, и не раз, что не такой уж я опасный. К слову, мне до сих пор никто не верит.

– Неужели, все легенды о тебе – выдумка?

– Кроме умственных способностей.

– Сам себя не похвалишь... Кстати, раз уж мы еще не закончили разговор, не подбросишь меня до дому?

Николас, помрачнев, взглянул на часы.

– Наверно, нет, извини.

– Пожалуйста, Николас! Убеди меня, что ты не бессердечен.

– Если ты не забыл, в наших стенах творится такое, что раз и навсегда меняет людей, – Николас тяжело вздохнул, – Ладно, вваливайся, пока нам сигналить не начали.

Эдвард быстро спрыгнул с тротуара и сел рядом с Николасом.

– Благодарю. Ну, рассказывай, как у вас там на работе.

– Рассказывать особо нечего. С тех пор как ты ушел, и в твоем и моем отделе поменялись руководители. Все остальное – как и прежде.

– И обоих кто-то убил?

– В отделе мониторинга нет. Этот старик благополучно ушел на пенсию. А в моем отделе, скажем так, убийцей стала Большая проблема.

– И кто сейчас у тебя руководитель?

– Алоис Колленберг.

Машины поехали вперед, и старые знакомые отправились в путь.

– Колленберг, Колленберг... А, это тот парень с белыми волосами?

– Они не совсем белые, но да.

– Никогда не думал, что он станет руководителем.

– Пути корпорации неисповедимы. Хотя, знаешь, не настолько он глуп, как может показаться. В чем-то он похож на Хайта, возможно, именно поэтому его назначили.

Их разговор прервался. На телефон Эдварда пришло уведомление. А ведь коммуникаторы были третьей причиной.

И это же причина сладкого предвкушения Николаса, которая заключалась в том, что у Эдварда не было с собой устройства корпорации, следившего за передвижением сотрудников. Ведь какая это морока – ловить жертву с коммуникатором. Что делать с телефоном? Отобрать и выкинуть? Развяжется драка. Разумеется, забрать его можно и незаметно, усыпив бдительность будущего мученика, но... определенная информация с коммуникатора все равно будет отправлена.

Например, будь у Эдварда этот аппарат с собой, было бы определено, что он встретился с Николасом, поехал с Николасом, а затем, каким-то странным образом, коммуникатор оказался на обочине, а сам Эдвард пропал без вести. Не трудно будет вычислить, что Николас к этому причастен.

– Я тебя не слишком напрягаю своей просьбой?

– Нет. Но раз уж до тебя дольше ехать, сначала заедем ко мне.

2

Николас действовал по отработанной схеме, имевшей достаточное число вариаций на все случаи жизни. Но самое главное в этой схеме – заехать в гараж своего частного дома, чтобы чувствовать себя в полной мере владеющим ситуацией.

Дальше все зависело от доверчивости и выносливости пойманного. Самый простой вариант – когда оставались на чашку чая, в которую Николас добавлял снотворное. Другие варианты, с менее доверчивыми посетителями, были, как следствие, и менее галантными.

Можно было ударить головой о гаражный комод.

От этого люди почти никогда не теряли сознания с первого раза, с какой бы силой Николас не ударял, но, по крайней мере, эффект внезапности позволял ему задействовать приготовленный в ящике платок с хлороформом.

Удачный вариант – если жертва падала, и у нее двоилось в глазах – сопротивления не оказывалось, и тогда, все что оставалось, лишь подтолкнуть к пучине бессознательного, относительно не сильным прижатием платка.

Еще лучше – вырубить несчастного как Аделину. Проблема в том, что такой способ срабатывал не на всех и не всегда.

И, наконец, самый неудачный вариант – если тебе не только не удается ударить Эдварда головой о комод, но и не выходит задействовать усыпляющий платок, потому что его умудрились отобрать и вышвырнуть.

Николас замахнулся ногой, ударив Эдварда по икроножным мышцам, и тот завалился, еще раз ударившись головой, но как назло оставшись в сознании. Хотя нельзя сказать, что эта ситуация не радовала Николаса – чем больше адреналина выбрасывалось в его кровь, тем лучше он себя чувствовал, и тем яснее становились его мысли.

– Я должен был догадаться! – закричал Эдвард.

Он увернулся от стула, который с должной силой мог проломить ему череп.

Уклоняясь, лежащий Эдвард ударился носом о нижний ящик комода и простонал. От удара на верхней полке распахнулись дверцы, и его накрыло стопками старых ненужных книг, больно бьющих углами не только по носу, но и по всему телу. Не успев выбраться из горы макулатуры, Эдвард был настигнут Николасом, который за секунду расчистил книги с его шеи и начал душить.

– Скотина!.. – хрипел Эдвард.

Он вырвался, сумев освободить свои руки из-под книг и замахнуться кулаком. Избегая удара, Николас молниеносно поднялся, но теперь уже сам Эдвард, бывалый психопат CRC, накрыл Николаса, схватив его за плечи и кинув сквозь дверной проем, соединявший гараж с домом, в коридор. Николас отбросил очки в сторону и засмеялся звонким юношеским смехом.

– Что смешного?!

– Я давно так не развлекался!

Эдвард ринулся на него и сам стал душить, как и полагается опытному сотруднику – не бежать, а атаковать в ответ вплоть до полного уничтожения.

Николас чувствовал приятное удушье. Ему жестко перекрывали воздух, на глаза опускалась томная пелена. Его суженные зрачки закатились не то от асфиксии, не то от удовольствия – само собой, с таким эмоциональным коктейлем Николас нисколько не чувствовал страха проигрыша и продолжал просчитывать шансы на победу.

Его холодеющая рука дотянулась до ножки столика с домашним телефоном. Николас направил в руку всю энергию, которую тем легче было контролировать, чем сильнее Эдвард, усевшись на Николаса, давил его к полу – таким образом, он, сам того не понимая, действовал как опора.

Николас ударил Эдварда углом столика в висок, и Эдвард моментально повалился рядом с упавшим телефоном.

– Отойди от меня… – бормотал он, оглушенный ударом. – мелкое чудовище…

– У тебя идет кровь, – заметил Николас и отдышался. – Должен сказать, это было весело. И я бы с радостью продолжил, если бы ты был в состоянии сопротивляться.

Николас поднялся и ушел на кухню. Из подставки столовых приборов он выхватил нож. Николас сверкнул им, когда вернулся в коридор, и произнес:

– Нужно заканчивать.

Эдвард полз назад, цепляясь ногтями за паркет.

– Жаль, что придется запачкать коридор.

Николас собрался оставить первый небольшой порез на его спине. Он направил лезвие, но к своему большому удивлению был остановлен. Его жертва успела повернуться и схватить Николаса за кисть, сдавив ее так сильно, что пальцы разжались, и нож упал.

– С убийцами я уже сталкивался, – Эдвард оскалился, превозмогая боль.

– Так превосходно! – воскликнул Николас, – Превосходно! Нападай, чего же ты ждешь?!

Эдвард отпустил руку и ударил ребрами ладоней Николаса по шее. Дыхание у Николаса перекрылось, его тело судорожно задрожало в попытках вдохнуть воздух, и он завалился на пол.

– А пока ты корчишься…

Николас пытался работать легкими, но уже чувствовал ласковое дыхание смерти. Эдвард подобрал нож и встал.

Вдох, всего один вдох способен оживить Николаса и вновь перевести его из обороны в нападение. И этот вдох был недоступен ему. Николас бледнел, а его жертва превращалась в убийцу, с таким же взглядом, как и у самого Николаса. Николас видел себя со стороны, он видел хищника, готовившегося растерзать добычу – и разве этот хищник мог напугать? Нет, только восхитить! Николас снова был готов залиться радостным смехом, и именно из-за рокота, который выдавался вместо него, дыхание у Николаса открылось.

Эдвард приготовился пырнуть его ножом, но он не ожидал, что мелкое чудовище, даже не успев толком оклематься, легко поднимется ему навстречу, наляжет на него и приобнимет одной рукой, другой схватит его за кисть и направит нож ему в живот. Николас вытащил нож и всадил его еще раз. И еще раз.

И еще раз.

Хватка Эдварда ослабла. Он припал к объятиям Николаса.

– Вот так… – успокаивал Николас, – теперь все закончено.

Николас, по-видимому, имевший глубоко внутри себя что-то человечное, бережно положил тело Эдварда, хотя вполне мог бы и отпустить, чтобы оно рухнуло, и в конце еще ударить куда-нибудь ногой, окончательно утверждаясь в победе.

– Было неплохо, совсем неплохо, – он отряхнулся. – Я почти умер.

Николас поправил галстук и принялся осматривать коридор, все еще держа в руке окровавленный нож.

– И насорили мы немного, – сказал он, глядя на упавший столик и скупой кровяной след.

Он выглянул за дверной проем в помещение гаража:

– Ну, по крайней мере, в коридоре. Тебе легко, ты мертв. А мне надо прибраться и избавиться от твоего тела.

Но был ли Эдвард действительно мертв? У него дернулся палец. И застучали зубы, как у заведенной куклы.

Николас резко повернулся к нему, и увидел, как перед ним возвышается тело с набухающими синими венами – они проступали на лбу и на руках, что-то гналось в них, давая мертвому шанс на реванш.

– Внезапно…

Эдвард заносился рукой с раскрытой ладонью словно собирался дать пощечину – на деле же, в нем проснулась такая сверхъестественная сила, что он сбил Николаса, как маленького надоедливого комара.

3

Голова звенела, и Николас впервые за долгое время ощутил себя так же, как ощущают себя его жертвы. В прошлый раз это случилось несколько лет назад, когда ему не удалось с первой попытки обезвредить, как оказалось, мастера единоборств.

Но что же касается самого Николаса? Что с ним собираются сделать? Посреди тьмы Николас видел смутные очертания белых огней над головой. Светящиеся шарики, как будто фонари воздушного шоссе, проложенного над ним, по очереди скрывались из доступного ему вида. Его куда-то везли.

Связанный Николас лежал на койке. Его голова болталась то влево, то вправо из-за не совсем внятной траектории движения. Удерживать глаза открытыми было очень тяжело – ему, наверно, вкололи лошадиную дозу снотворного.

Он слышал разговор:

– Его зовут Николас Кауфер. Сотрудник корпорации, отдел экспериментальных технологий.

– Значит, Николас Кауфер… А с чего ты взял, что у меня есть на него время?

– Простите, но я не знал, что с ним делать. Если бы его нашли мертвым, то рано или поздно вышли бы на меня, а затем и на вас.

– И тебя никто не видел, пока ты погружал его?

– Надеюсь, нет.

Николас приоткрыл глаза снова. С одной стороны он видел силуэт Эдварда, хитрого Эдварда, спрятавшего туз в рукаве на случай собственной смерти. По другую сторону шел неизвестный мужчина в деловом костюме.

– По крайней мере... ты умеешь думать, – слегка растерянно сказал мужчина. – Да. Хорошо, что ты привез его. Я придумал, что с ним делать.

– И что же вы собираетесь?..

– То же, что сделал с тобой.

Босс обладал голосом человека истощенного и нервного, но в то же время, старающегося быть вежливым. Николас не мог припомнить никого с такой манерой речи, но сам тембр показался ему знакомым. Николас мог пробормотать что-то вроде «я вас знаю?», но, вполне вероятно, что после такого вопроса, у Николаса точно не останется шансов, и от него избавятся как от потенциального свидетеля.

– И с тобой куча дел предстоит… Он раздербанил тебе живот, ты хоть видел это?

– Вы ведь его зашьете?

– Одним зашиванием дело не ограничится.

Походка у мужчины в пиджаке была еще колоритней, чем его манера речи – он прихрамывал и как будто опирался на невидимую трость. Возможно, трость в самом деле у него была, но Николас испытывал слишком сильную мигрень, чтобы сосредоточить внимание и распознать ее. Но все-таки, если представить, что он не хромает, что-то в его движениях было немного знакомое.

– Я почти обессилен, – жаловался Эдвард.

– Да, удивительно, что ты еще держишься на ногах. Но ничего – поставим новое сердце, заработаешь как новенький.

Движение прекратилось. Николас разглядел сменившуюся структуру источников света – прямо над его глазами светился большой овал, от которого в три стороны расходились маленькие белые точки.

– Приходит в себя, – заметил хромающий невротик.

– Завтра пятница, вы успеете?

– Магнитная жидкость с новым составом выводится меньше чем за двенадцать часов. Он не пропустит и дня.

– А ссадина на щеке?

– Заживет. Он что, домогался до тебя, что ты влепил ему пощечину?

– В некотором роде.

– И как ты мог тронуть этого мальца... Посмотри на себя и на него! Мог бы обойтись и деликатней.

– Он убил меня!

– Я тебя тоже убивал, и что? Тоже расценишь это как домогательство и влепишь мне пощечину? Кто вообще так делает после воскрешения?

– А что мне еще оставалось?

– Ладно, иди отсюда! Ложись на операционный стол и жди хирургов. А мы…

Николас распахнул веки, почувствовав, что мужчина склонился над ним. Его лицо было близко, и Николас мог бы разглядеть очертания, но жутко смазанная пелена и резкий контраст все портили – на фоне больно бьющего источника света лицо неизвестного мужчины потемнело.

– Здравствуйте, мистер Кауфер. Должен признаться, что введение в вас магнитной жидкости не входило в мои планы. Но раз уж так сложилось…

Николас прошептал.

– Что-что? – хромой склонился еще ближе и повернулся ухом.

– Приятно познакомиться…

Дьявольская улыбка появилась на лице невротика:

– И мне тоже! Вот бы все были такими вежливыми, находясь на операционном столе.

– Что вы со мной сделаете?

– Вы совсем ничего не знаете? Как так? Мне казалось, корпорация уже на ушах должна стоять из-за моей деятельности. Я собираюсь ввести в ваше тело магнитную жидкость. С помощью нее я запрограммирую вас на определенные действия. Потому что было бы глупо вас отпускать, не удостоверившись в том, что вы не сможете рассказать обо мне и вашем старом приятеле по имени Эдвард.

– Сотрете память?

– К сожалению, это не в моих силах. Но я смогу управлять вашими желаниями и сделать так, чтобы вы не захотели делиться этой информацией.

Мужчина в костюме отошел от Николаса, освободив дорогу для свисающих над его телом устройств, похожих на механические дрели с вытянутой иглой. Без долгих церемоний со стороны босса, дрели опустились и впились в обе руки Николаса, загнав иглы глубоко в его вены.

Процесс начался, и тело Николаса изогнулось. Вены чернели, магнитная жидкость растекалась по организму, распространяясь по сосудам и капиллярам и превращая их в подобие черных веток. Ветки быстро росли вдоль кожи и проступивших ребер, облегали ее и облегали ключицы, двигались все ближе и ближе по голому телу к голове, уже разветвляясь на щеках и переносице.

Феррофлюид добрался до глаз, и прежняя прозрачная пелена сменилась черной тьмой. Николас перестал что-либо различать. Островок его сознания захлестнулся непроглядной волной магнитной жидкости.

4

Николас открыл дверь рано утром.

Ему плохо спалось. Такое впечатление, что он спал не менее двух суток – настолько была тяжелая голова. Спину и позвоночник жгло, словно туда залили раскаленный свинец. Но все эти фантомные боли легко развеялись с глотком свежего воздуха.

Николас стоял в дверях и смотрел на бледное утреннее небо. Вид у Николаса был помятый и грустный, как у больного котенка, и даже зрачки не казались хищными. Но чем больше он приходил в себя, тем привычней становился. Он закрыл глаза и открыл их – теперь вместо зрачков, в центре леденящей радужки были черные точки, которыми он впивался в бездну за облаками.

Он чувствовал нечто необъяснимое, и будущее впервые казалось ему неподвластным. Кто-то или что-то бросило ему вызов, и он смотрел на небеса, принимая вызов со всей храбростью, или лучше сказать, безумием.

 

Глава XXVI

Наваждение

1

Стройные ряды столиков тянулись вдаль по всему этажу. Их квадратные поверхности, находившиеся на одинаковом расстоянии друг от друга и имевшие корпоративный серый цвет, формировали однообразную мозаику. В этом месте все было одинаковым. И сотрудники, которые здесь сидели, тоже были в одинаковых костюмах.

Но тем сотрудникам, что любили порядок, это нравилось. Чаще всего ими являлись руководители, хотя часть из них в столовой не появлялась. Одни не хотели опускать себя до общества рядовых специалистов, другие были слишком увлечены работой. Но Алоис всегда находил время на обед. Это святое.

В столовой ему нравилось почти все. Единственное, что его огорчало – это телевизоры. С каждого шеста на потолке свисали четыре прямоугольные плазмы, транслировавшие картинку во все стороны столовой. Телевизоры работали всегда и всегда показывали то, что должно понравиться сумасшедшим сотрудникам: кровь, реки крови, фонтаны крови. В комедиях и ужасах, в фантастике и фентези, в документальных фильмах и новостях – чтобы контингент проголодался и захотел свежего мяса.

Спасибо, но Алоису хватало ужасов в его отделе. То, что показывали в столовой, дополнительно действовало на нервы. Из-за этого Алоис искал столики рядом с неработающими телевизорами, а это не было проблемой – рядом с выключенными экранами столики пустовали.

Сидя за пустующим столиком, он уплетал пасту с ветчиной и сырным соусом. В этот момент Алоис испытывал простое человеческое счастье. И все бы ничего, да телевизор перед ним внезапно заработал и показал Алоису как бедному персонажу заживо вспарывают кишки. Алоис, сдерживая негодование, накручивал спагетти на вилку – а по телеку накручивали кишки. Алоис подносил спагетти ко рту – а кишки уносили от персонажа. Алоис пережевывал пасту – и внутренности плюхались в контейнер и брызгались телесными жидкостями.

Сотрудники на соседних столах завороженно смотрели на эту сцену и кусали гамбургеры.

К несчастью последних, началась рекламная пауза, в ходе которой стали показывать чистящее средство для унитазов. Улыбчивая дамочка с блестящими зубами, которые блестели так же, как блестел ее унитаз, рассказывала о чудесном средстве, убивающем любые бактерии.

Алоис закатил глаза и вернулся к трапезе. Но не тут-то было. К нему подошел Николас, и Алоис замер с открытой челюстью и поднесенной вилкой ко рту.

– Можно к вам присесть?

Капля соуса упала с вилки на тарелку.

– Можно. Это, конечно, не совместный ужин, но неплохая альтернатива для нас обоих.

Николас сел в пол-оборота к телевизору. Реклама к этому моменту закончилась.

– О, я помню этот момент. Сейчас будет самое интересное!

– Если ты так говоришь, значит, мне не стоит на это смотреть.

– А жаль. Разогревает аппетит.

Николас съел картофельную палочку и повернулся к Алоису.

– Я так понимаю, мы проведем демонстрацию на этой неделе?

– Да, это будет совсем скоро.

– Вы уже, наверно, разослали гостям приглашение.

– И гости ждут не дождутся результатов нашей работы.

– Предстоит важное мероприятие... Какие вы видите перспективы у этого устройства?

– Более мирные, чем видят наши сотрудники.

– Что-то вроде повседневного использования?

– И ни в коем случае не орудия для убийств.

– Ну что ж вы такой скучный, мистер Колленберг! С этим устройством открываются такие возможности... У людей можно будет отрывать части тела, а они даже не смогут понять, что произошло.

– Не факт. У перчатки есть радиус действия. И если предполагаемая жертва будет вне этого радиуса, у нее ничего не оторвется.

– Но если, скажем, в радиусе окажется рука...

– Придется искать протез.

– Тем не менее, с неживыми объектами такого не происходит.

– Происходит, если они обладают схожим по характеристикам магнитным полем.

Помимо картошки фри на подносе у Николаса был стейк с кровью, и он начал разрезать его. Но стоило Николасу впиться ножом в мясную ткань, как в его голове поднялся звон. Он опустил столовые приборы на стол и приложил ладонь к голове.

– Все в порядке?

– Да... Совсем забыл про соус барбекю.

Николас не был уверен в том, сказал ли он сейчас правду. Мозг будто сам нашел объяснение и заставил Николаса его озвучить. Юному психопату это очень не понравилось – разум его не слушался. А психопаты не любят, когда их что-то не слушается. Он испытал кратковременную вспышку гнева.

Николас притворился, что оглядывается в сторону витрины, чтобы пойти за соусом. Он пожал плечами и вернулся к блюду. Но когда он продолжил резать стейк, звон в ушах усилился.

И это был не просто звон – он походил на сигнал, в котором посреди мысленных помех прослеживались очертания мертвого Алоиса. Появилось желание напасть на него, отомстить этим самым ножом. Отомстить за безразличие.

– Знаете, мне надо отойти, – внезапно сказал Николас.

– Хорошо. Но ты уж извини, я почти доел. Так что встретимся в отделе.

2

Он прыснул водой себе в лицо. Николас, пока по его лицу стекали холодные капли, завис над раковиной в уборной.

Что он только что хотел сделать?

Убить Алоиса. Прямо там. Насколько глупо и безрассудно. Когда Николас брал в руки нож, в его голову лезли мысли о том, что он нападает на Алоиса. От неожиданности по его телу пробегала стрела шока.

– Простите... меня... – шептал он.

Николас закрыл глаза, пытаясь усмирить свои инстинкты. Он не должен убивать Алоиса, никогда, ни при каких условиях он не станет его убивать, но... почему так приятно об этом думать?

Николас открыл глаза и посмотрел на себя в зеркале. Он ли там, в отражении? Николас заглянул в свои зрачки, в свой стеклянный взгляд, и увидел отражение собственных мыслей. Его сознание померкло в представлении о том, как они вместе с Алоисом исполняют танец смерти. Романтический танец, которого так хотел Николас... Его можно было исполнить.

3

Николас вернулся в отдел. Он стоял в раме с детекторами магнитной жидкости. Системы вращались вокруг него, сканировали его организм и, завершая цикл обследования, пропускали в лабораторию.

Здесь Николас увидел тренировку сотрудника из отдела внутренних расследований. Мужчина держался на ногах уверенней предыдущих добровольцев, запросто перемещаясь на любое расстояние и в любую сторону. Именно он должен был представить обновленную версию устройства.

Николас прошел к своему компьютеру, но прежде чем сесть за него, уставился на руку сотрудника с надетым прототипом. Николас перевел взгляд на Алоиса.

Алоис следил за испытуемым и разговаривал с Генри и Эмили.

– Когда-нибудь нас спросят – «с чего все началось?». И мы ответим – «все началось с экспериментов в отделе экспериментальных технологий».

– Вы о чем?

– Я о том, дорогой мой Генри, что наши технологии изменяют ход истории. Чего только стоит тачскрин, разработанный в столичном филиале много лет назад.

– Вы про сенсорные телефоны?

– Да, я про них. Когда-нибудь та же участь постигнет перчатки телепортации.

– Слабо верится, что такая технология станет общедоступна.

– Ты мог представить в своем детстве, что будешь пользоваться телефоном без кнопок?

– Телефон без кнопок не является орудием для убийств.

– Перчатки тоже.

– Неужели вы не понимаете разницы? Телепортацией можно оторвать голову.

– А телефоном – связаться с террористами. Перчатка – всего лишь инструмент.

– Нет, это невероятно... Вам же придется рассказать за счет чего они работают.

– Расскажем.

– Как, если корпорация держит существование аномалий в строгой тайне?

– Не мы их скрыли от человечества.

– А кто же?

В разговор вступила Эмили:

– Международный союз, в прошлом известный как «Лига Наций».

– Что? Не может быть!

– В любом случае, сейчас мы должны готовиться.

– Демонстрация новой версии… – произнес Алоис. – Признаться, стоило мне открыть глаза этим утром, и я уже не смог уснуть.

– Нас ожидает много гостей? – спросил Генри.

– Да. Зрителей – не счесть. Руководители нашего филиала, их секретари, директор, заместители директора, заместители заместителей, секретари директора и заместителей, и секретари их заместителей… Короче говоря, не совсем привычная обстановка.

– Непривычная для нас, но не для нашего отдела, – уточнила Эмили.

– Именно. Нужно заранее приготовить смотровую комнату.

Алоис отдал соответствующий приказ, и Генри обнаружил кое-что новое в лаборатории: оказывается, стена, что была напротив входа, имела подвижное железное покрытие. При спуске оно открывало еще одно защитное стекло, но меньших размеров. Это было окно, за которым виднелась небольшая комната с синими креслами – зрительный зал для высшего эшелона корпорации, иногда приходящего смотреть на результаты деятельности отдела.

– Похоже, будет достаточно торжественно, – предположил Генри. – Но ведь это всего лишь незаконченный продукт.

– Нет – это почти завершенный продукт. И еще раз – спасибо, Николас.

Последнее было сказано погромче, чтобы Николас услышал. С довольным видом Николас положил руку на сердце и поклонился.

– Тогда что вы будете делать с окончательным вариантом?

– Покажем президенту и его заместителям... И если он одобрит – поставим на конвейер.

 

Глава XXVII

Демонстрация

1

Шестерни перекатывались под дружное тарахтение, окутываясь за каждый такт столбами пара. Диск Преобразователя вращался от сцепленных с его сердечником зубчатых колес. На его поверхности работали миниатюрные ячейки электрической матрицы, способные синхронно загораться огромным числом комбинаций – достаточным, чтобы задавать направление выбросов с точностью до сантиметра.

– Системы работают стабильно, – докладывала Эмили. – Охрана дежурит у выхода, врачи тоже. Все предусмотрено.

Гости, тем временем, прибывали. В смотровую комнату заходили деловитые заместители с дублирующимися обязанностями, руководители в сопровождении секретарей и, вскоре, сам директор Центрального научно-исследовательского филиала Стивен Хайт. Они становились перед окном и смотрели на работу винтиков системы – сорока с лишним сотрудников отдела экспериментальных технологий. Те работали слаженно, подобно шестерням Преобразователя.

Чтобы важные персоны не скучали, для них играла знакомая джазовая музыка. Ее мотивами была пропитана сущность корпорации. Именно она играла в автомобиле таксиста, когда тот усыплял Генри. Именно ее любил напевать Хайт. Именно под нее прогоняли агента Дресслера.

Как на старом рояле перебирались клавиши, так и выступы шестеренок перебирали друг друга. Под пение медных духовых выплескивался пар. И сами сотрудники – всех разновидностей и рангов – были одеты в классические костюмы с пиджаком и галстуком, как и полагалось любителям джазовых заведений давно ушедшей эпохи.

...There is so much rhythm in it

That you can't stop for a minute

When you hear the low down beat

Of Mendel's Son's Swing Song!

Старинная запись, оцифрованная с пластинки граммофона, играла в сопровождении тихого треска. Говорят, именно это песня, хотя и не в оригинальном исполнении, будет играть на юбилее с участием живого оркестра – и это придавало еще большую торжественность грядущему представлению.

Как и полагается, сначала Преобразователь работал на полную. Искры света сияли в лаборатории. Вспышки случались и в смотровой комнате, поэтому столпотворение гостей иногда рассеивалось под действием очередного переместившегося молотка – гости разбегались в стороны или прятались за спины наиболее широких представителей. Спрашивается, почему в комнате для руководства отсутствовал Антерос? На этот вопрос никто не мог ответить.

Среди гостей собрались и Викентий, и Томас, и Виктория, и другие руководители, в числе которых был управляющий отделом программного обеспечения вместе со специалистом Майком Фидлером. Майк ожидал представления зажав кулачки. Скоро к ним присоединился и Дариан, вставший близко к стеклу, чтобы разглядеть сотрудников отдела экспериментальных технологий. Он разговаривал с директором:

– У нас появилась новая возможность выявить зараженных.

– Уже неплохо.

– К сожалению, для ее использования требуется разрешение президента.

Директор развернулся и посмотрел на Дариана с редким для себя озадаченным взглядом.

– Речь идет об особых магнитных генераторах, – пояснил Дариан.

Хайт вздохнул.

– Придется связаться.

Музыка прервалась кашлем – динамики переключились с записи на микрофон Алоиса. Он стоял в центре лаборатории и обращался к зрителям:

– Дамы и господа, рад приветствовать вас в нашем отделе! Сейчас вы увидите портативное устройство телепортации. Устраивайтесь поудобней, представление начнется с минуты на минуту.

Алоис кивнул Эмили, и та подала знак сидящим перед ней программистам. Половина двигателей отключилась. Гудение в лаборатории стихло, вспышки больше не беспокоили гостей – им осталось ждать сотрудника отдела внутренних расследований.

2

Он вошел в окружении знакомых охранников в черном, которые оберегали телепорт со дня его первого появления. На руке сотрудника находилась демонстрационная версия перчатки, у которой больше не было хрупких палочек-суставов – все сплетения поместили внутрь корпуса, и этот корпус был тщательно отполирован для презентационных целей.

Алоис попросил сотрудника поднять руку и показать перчатку тыльной стороной.

– Вот и само устройство! Его интуитивно-понятный интерфейс позволяет быстро перемещаться куда вам надо. Ничего сложного делать не требуется – ни нажимать на кнопки, ни задавать координаты – всего лишь взмахнуть рукой в нужную сторону. И, вуаля, вы в другой части комнаты.

Сотрудник повернул руку ладонью.

– Но основные вычисления происходят в Преобразователе. Информация о жестах передается по беспроводной связи в наши компьютеры, и затем, благодаря работе Преобразователя, осуществляется мгновенный перенос. А теперь…

Руководитель подошел освободил площадь для маневра. Сотрудник-доброволец встал посреди разметки.

Он сжал руку в кулак и взмахнул.

Метод Кауфера сработал безотказно. Сотрудник исчез и через секунду со вспышкой света появился вблизи смотровой комнаты. Он пробежал немного вперед, справляясь с толчком от выброса, и остановился почти лицом к лицу с Хайтом. Их разделяло лишь стекло. У директора, равно как и у Дариана, от удивления округлились глаза – наблюдать воочию управляемую, стабильно работающую телепортацию им еще не приходилось. Потенциал этой технологии был безграничным.

Хайт поднял здоровенные ладони и захлопал, не отрываясь сотрудника. Дариан аплодировал тоже, но смотрел на Алоиса. Алоис встретился с ним взглядом и довольно помахал рукой – и пусть Дариан после этого не считает, что Алоис тут бездельничает.

Первый этап его плана был почти завершен.

После Хайта и Дариана, как по команде, захлопали остальные. Майк, у которого только что снялось напряжение, хлопал громче всех.

– Получилось! – радостно воскликнул он. – Все работает! – и захлопал еще быстрее.

Радовался и Дэвид вместе с окружающими его сотрудниками:

– Есть!

– Вероятно, я присутствую на историческом моменте, – Генри аплодировал, но делал это скорее из вежливости.

– Не вижу распирающей гордости, Генри!

Шквал аплодисментов был слышен в лаборатории через звуковые колонки. Под этот хор, больше похожий на шумящие лопасти вертолета, Николас уткнулся в монитор. Пока аудитория из обеих комнат смотрела на сотрудника с перчаткой, он внедрился глубоко в святая святых Преобразователя. Сначала на мониторе была программа с графиками, она сменилась бесконечными строками сложного компьютерного кода, следом открылось окно со столбиками цифр и иероглифами. Николас проник еще глубже – к более разряженным и однообразным цифровым массивам, переписывая все под чистую.

Несанкционированный доступ, который заполучил Николас, должен был автоматически выключить его компьютер и поднять тревогу. Но внутренний голос подсказывал Николасу, что этого не случится. Николас продолжил менять код: заработало двенадцать двигателей. Гудение в лаборатории резко усилилось, и Алоис оглянулся на Преобразователь.

Николас снова все переписал. Двигатели вышли на экстремальный уровень мощности, шестерни стали накаляться. Пластины метались перед ядром слишком быстро, воздействуя на Большую проблему с невиданной прежде силой. Это привело к резкому всплеску активности выбросов, и когда скорость Преобразователя преодолела критический порог, лаборатория перешла в аварийный режим. Все выходы из нее заблокировались.

Освещение в лаборатории изменилось. Загорелся красный свет. Прежние аплодисменты сменились сигнальной тревогой.

Алоис подошел к защитной стене, встав вплотную к стеклу. Машина перед ним обезумела, поршни скакали, и если бы не высокая прочность, они сорвались с моторов. Алоис выключил микрофон и положил его на выступ – было не до красивой презентации.

Дэвид проверял показатели Преобразователя, этим же занимались и другие специалисты.

– Что... Что это? Что происходит? – спрашивал его Генри, но Дэвид был слишком занят, чтобы отвечать.

Директор и руководители уставились на мельтешащие пластины, которые вращались настолько быстро, что основное защитное стекло дрожало под напором ветра. Шестерни лихорадило, ближайшие к диску – светились оранжевым от накала. Сотрудники лаборатории не могли понять в чем дело.

Все, кроме одного. Николас выложил свой коммуникатор на стол, чтобы его не получилось отследить.

Действовать нужно было быстро. Николас сделал все, чтобы отвлечь внимание на Преобразователь. Сам он выхватил ножницы из канцелярской подставки под напуганный вопль соседа. Но его не было слышно из-за рева моторов и сирены.

Прежде чем Алоис успел повернуться к своим сотрудникам, Николас выскочил к сотруднику Дариана. Тот, как и все остальные, смотрел на метавшиеся пластины.

Алоис заметил Николаса слишком поздно. Николас вонзился ножницами в шею сотрудника, стараясь проткнуть ее насквозь. Сотрудник еще был в сознании – кашляя кровью, он тянулся рукой к убийце. Тогда Николас повернул ножницы, и на его лицо брызнула артериальная кровь. Пока он вдавливался, кровь заливала его рубашку.

Дариан ударил кулаком по стеклу. Майк вздрогнул от этого удара, и вздрогнул еще раз, когда Дариан пробежал мимо него к заблокированной двери из смотрового зала. Но открыть ее он не смог, как бы сильно не тянул за железную ручку.

– Это бесполезно, Эберхарт, – говорил хмурый директор. – Нужно разблокировать двери.

Алоис, сорвавшись с места, побежал к Николасу. Николас опускался к убитому сотруднику, бросая из рук красные ножницы.

– Слишком медленно, мистер Колленберг.

Николас не стал снимать с него перчатку. На это ушло бы слишком много драгоценных секунд, его успели бы поймать. Он положил свою руку поверх руки трупа, и облегая ее, сомкнул пальцы. Играясь с рукой трупа, словно с кукольной, он взмахнул ей в сторону. Зацепив подушечками пальцев его ногти, он раскрыл ладонь и, пригнувшись, исчез вместе с мертвым телом.

Алоис добежал до пустого места и чуть не упал. В ожидании действий Николаса, Эмили крутилась по сторонам:

– Он не мог переместиться далеко.

Алоис постарался собраться с мыслями. Он вспоминал в какую сторону Николас махнул рукой.

– Разблокируйте двери! – приказал он.

Программисты переключились с воющего Преобразователя на аварийный режим. Частично им удалось его снять – красный свет не погас, но двери в лабораторию теперь открылись.

Выбежав из зрительного зала, Дариан достал из кобуры пистолет. Алоис прокричал ему:

– Николас за главной дверью.

Дверь уже открывалась, и на мгновение Алоис увидел, как его сотрудник-психопат надевает перчатку себе на руку, пока в него целился выживший от ударов Николаса охранник. Он исчез, оставив лежащий труп в коридоре. Быстрее всех выстрелил Дариан, но и он не успел попасть.

Со вспышкой Николас вылетел за Дарианом, и, крутанувшись в воздухе, схватил Алоиса сзади.

– О, Боже! – воскликнул Генри и указал Дэвиду на схваченного руководителя.

Теперь командовал Николас:

– Не вздумайте стрелять!

Он крепко обхватил рукой шею Алоиса. Свободной рукой Николас приготовился исчезнуть. Алоис вырывался из смертельных объятий, но сотрудник лишь крепче прижимал его.

– Отпусти его! – кричал Дариан.

– О, нет, мистер Эберхарт, я его не отпущу. Я хочу исчезнуть вместе с ним. Понимаете? – Николас засмеялся.

Он прижался вплотную к Алоису.

– Я хочу исчезнуть вместе с вами, – нашептал Николас на ухо. – Если хотите исчезнуть целым, то прижмитесь ко мне.

– Николас, должен сказать…

– Молчите, мистер Колленберг.

Николас снова взмахнул рукой.

 

Глава XXVIII

Николас сходит с ума

1

Как листва в безветренный день едва заметно шевелится, так и хрусталь на люстре в вестибюле почти незримо переливался солнечными лучами. Отраженный ими свет падал на колонны яркими узорами. Вокруг пятен создавался небольшой ореол, подсвечивающий летящую в воздухе пыль.

Но световые блики задрожали. Зазвенели и хрустальные камни на люстре, приведя рассеянные по колоннам солнечные пучки в хаотичное движение. Подул ветер от постоянно мерцающих вспышек поблизости, и с новой вспышкой вся люстра накренилась: всполох света произошел прямо под ней. Среди грациозных колонн выбросилось два сотрудника.

Николас падал, вцепившись мертвой хваткой в руководителя. Он рухнул на пол и прокатился кубарем вместе с ним, пока они оба не врезались в колонну. Алоис схватился рукой за каменный выступ, почти вырвавшись из рук Николаса, но тот, не теряя времени, потянул Алоиса к себе за воротник. Привстав, он взмахнул рукой.

Их выбросило в воздух на уровне пятого этажа. От полученной силы выброса они неслись вверх, пролетая этажи за этажами, и миновав крышу, вылетели к чистому небу. Высоко в воздухе Алоис оторвался от Николаса. Но его свободный полет длился недолго – Николас схватил Алоиса за руку и повернул к себе. Только сейчас Алоис увидел, что Николас улыбался, а в его вытаращенных глазах лопались красные сосуды.

Обезумевший сотрудник держал Алоиса, исполняя мечту. Они кружились в воздухе, словно в танце. И кружилось все вокруг: башня корпорации ушла назад, открыв синее небо и горное плато, потом и те ушли назад, снова показав под ногами верхушку здания.

Когда скорость их взлета стала падать, Николас вновь перебросил их.

Они вынеслись на тротуар, снося столики уличного кафе и увлекая за собой легкие сеточные стулья. Те беспардонно вклинивались между Николасом и его жертвой, расцепляя их друг от друга. Алоис наконец-то смог отбежать. Тогда Николас забрал нож со стола изумленных посетителей и ринулся за ним. Алоис успел схватить вилку.

– Извини, Николас, но я воспользуюсь ею!..

Николас разбежался и закричал – безумие сжигало его изнутри. Со вспышкой он исчез. И выскочил перед Алоисом, но с полученным импульсом пролетел с ним на проезжую часть. В последнюю секунду их объехала машина.

Рукой, в которой Николас держал нож, он вновь обхватил шею Алоиса. Они пропали.

2

Их пронесло над кварталом почти на звуковой скорости. Николас телепортировал их несколько раз, прежде чем они долетели до верхнего этажа строившегося высокого здания.

Они упали не оголенный пол каменного цвета. Николас оказался сверху и взмахнул над Алоисом ножом, предвкушая летальный исход, но Алоис уклонился. Он столкнул сотрудника с себя. Сразу за этим он направил вилку в ответ, и на этот раз отскочил Николас.

Теперь они встали далеко друг от друга, стараясь отдышаться. Их одежда уже запачкались: белая рубашка Николаса была в кровавых пятнах, смешанных с грязью; пиджак Алоиса покрылся серым песком.

Сотрудники приходили в себя.

– Отлично справляетесь, мистер Колленберг.

– Иначе бы я не был руководителем, – ответил Алоис и попытался сориентироваться в новом месте.

Напротив них возвышался строительный кран. Он скрипел под действием собственной тяжести, сопротивляясь высотному ветру. Вместе с гудением крана доносился шум падающих мелких камней, проносящихся сквозь бесконечные недостроенные пролеты.

Алоис и его сотрудник стояли среди темных стен. Строительство этажа закончилось лишь недавно, и здесь уже можно было спокойно ходить, с тем лишь исключением, что не стоило приближаться к краю комнаты – местами блоки отсутствовали для будущих окон.

– Мы сделали замечательное устройство телепортации.

– Пожалуй, соглашусь. Жаль только, оно работает против меня.

– Ничего бы этого не было, будь вы немного повнимательней ко мне. Помните вашу любимую историю про непонимание?

– И парня с зеленым галстуком?

– Про него. Сами вы не вынесли урока из этой ситуации.

– Это как посмотреть. Я всегда ожидаю чего-то такого от своих сотрудников.

– Но моего нападения вы не ожидали.

– Признаться честно – не ожидал. Как ты взломал систему Преобразователя? И неужели это ты взломал Антерос?

– Нет, мистер Колленберг. Мне помогли.

– Кто?

– Если бы я знал.

– Если бы знал я, Николас, что ты сорвешь мои планы...

– Вы бы убили меня?

Алоис оглянулся и сделал небольшой шаг назад.

– Нет, это не мои методы.

– Разве? Мне почему-то кажется, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Знаешь, Николас, так можно сказать про каждого. У всех скелеты в шкафу.

– Но насколько глубокий шкаф у вас?

– Почему это интересует тебя?

– Я хочу знать, что вы испытываете в действительности. Я хочу видеть это. Я хочу чувствовать это. Покажите мне, мистер Колленберг, ваше безумие.

– А если я откажусь?

Николас выставил перед ним нож, как будто удерживал приготовленный меч.

– В любом случае я убью вас.

– Но тогда я точно не смогу ничего показать.

– Я буду убивать вас медленно. Пока вы не снимете маску.

– Может оказаться так, что под маской ничего нет.

– Неправда, мистер Колленберг.

Засвистел ветер, разнося по пустому этажу заполняющий индустриальный скрип.

– Неправда? И это все? Никаких аргументов?

– Всего два слова... Колесо смерти...

Лишь на секунду Николас заметил, как зрачки Алоиса сузились. У Алоиса перекрыло дыхание, когда он следил за движением губ его сотрудника во время произнесения последних слов. Это был краткий миг, который воодушевил Николаса и подарил ему новые силы. Он не ошибся. Алоис был такой же неуравновешенный, как и остальные сотрудники.

– Вы его видели, правда? – Николас стал отходить влево, и Алоис пошел в противоположную сторону. – Может быть, во сне, может быть, наяву, но вы его видели. Оно открывается лишь немногим. Я тоже его видел.

Алоис сорвался с места. Он замахнулся вилкой над головой Николаса, но тот исчез. Когда Николас пропал, перед Алоисом открылся путь к лестнице. Он сбежал по ней на нижний этаж и скрылся в пустых комнатах.

– Возможно, я видел его, – заговорил Алоис, переходя из комнаты в комнату. Он полез в карман за коммуникатором.

– Значит, однажды вы столкнулись с ужасом, – голос Николаса эхом разносился по этажу.

– В корпорации? Разумеется.

– Должно быть, вам, как человеку, не любящему жестокость, пришлось очень тяжело.

– А кому бывает легко, Николас?

Сотрудник пытался отследить своего руководителя по голосу. Но Алоис был совсем не против, если Николас его найдет.

– И все-таки, почему же вы так сильно не любите насилие?

– Потому что оно мне неприятно, – отвечал Алоис, нажимая с холодным спокойствием на сенсорный экран.

– Это не ответ.

– Наверно, у тебя есть размышления по этому поводу.

– Как вы относитесь к Большой проблеме? К тому, что она убивает людей.

– Я считаю, что в этом нет жестокости, хотя мне определенно бывает неприятно. Аномалия обезличена и не обладает эмоциями. Ее нельзя назвать агрессивной.

Алоис заметил вспышки в соседних комнатах.

– А как вы относитесь к убийцам?

– Здесь все иначе. Люди, в отличие от Большой проблемы, могут наслаждаться чьей-то болью. Ты понимаешь меня, Николас? Наслаждаться...

Зрачки Алоиса вновь уменьшились. Николас оказался перед ним. И тогда руководитель взмахнул рукой так же, как это делал его сотрудник, только вместо перчатки он использовал коммуникатор. Алоис исчез. А когда появился, то оказался сзади Николаса. Ему оставалось лишь повернуться и вонзиться вилкой, но у Николаса была слишком быстрая реакция – он отпрыгнул.

–  Потрясающе, мистер Колленберг, – произнес Николас и, повернувшись в прыжке, замахнулся ножом.

Выхода для Алоиса не было: Николас двигался настолько молниеносно, что Алоис не мог использовать телепортацию для нападения. Но мог для отступления. Он снова пропал из поля зрения Николаса.

– Вы превратили свой коммуникатор в устройство для телепортации?

– Для подобных случаев, – донеслось его эхо.

– Вы сумели меня удивить. Давно следовало напасть на вас.

– Нет, не следовало. Эти мордобои меня утомляют.

– Тогда что на счет перехода к завершающей стадии?

– С радостью, но боюсь, мы под этим подразумеваем противоположные вещи.

– Кто же из нас победит?

– Я не ставлю целью победу.

– Да, мистер Колленберг. Вы тянете время. Ожидаете, что за вами явится Дариан и спасет вас, как делает это обычно?

– Было бы неплохо.

– На сей раз он не явится.

– Почему же?

– Потому что не успеет. На моей стороне силы природы.

Николас перенесся на этаж ниже. Краем глаза увидел Алоиса. Сосредоточенный Алоис готовился телепортироваться следом, но движение его руки для Николаса было чересчур медленным и сообщало, куда руководитель денется на сей раз. Так что Николас переместился снова, вместе с Алоисом, и снова, и в итоге они оказались у самого края, с еще недостроенной стеной.

Рядом открылся вид на город, с мелькающими в самом низу машинами и пешеходами, с сотнями светофоров и разноцветных крыш, чьи краски блекли на такой высоте в белой дымке.

Сильный ветер почти сбивал их с ног. Дышать здесь было тяжело. Николас подавался вперед, и Алоис, пошатываясь, отступал. Оба двигались с выставленными столовыми приборами, будто фехтовали ими.

Алоис приготовился исчезнуть, но в последний момент понял, о чем говорил Николас: ветер был настолько жестким, что руки сложно было удерживать в нужном положении. Если ветер дул в спину, то Алоис невольно приближался к Николасу. А если по каким-то причинам он завывал сбоку, то ничто не могло спасти от падения...

– Не рискнете? – спросил Николас. – Мы на такой высоте, на которую птицы не осмеливаются подняться. Было бы глупо использовать чувствительный прибор в этом месте.

– Можно попробовать.

– Тогда я буду первым.

Николас рассек воздух, хотя и было видно, что в этот раз ему пришлось приложить больше усилий, чем обычно. Он оказался вплотную перед Алоисом. С безумной улыбкой он столкнул его. Алоис, чувствуя, что соскальзывает и теряет почву под ногами, что дальше будет только падение навстречу раскинувшемуся городу, вместо того, чтобы попробовать телепортироваться, схватился за плечи Николаса.

Но Николас спокойно подался и упал вместе с ним.

Они падали, глядя друг в другу глаза – шокированный этим поступком Алоис и улыбающийся Николас. Уровни небоскреба пролетали мимо них, город приближался, но Николас, кажется, чувствовал себя необыкновенно счастливым.

Николас выпустил нож из руки. Он взял Алоиса за кисти, как в бальном танце, и делая мягкое движение переместил их в сторону. Они крутанулись в воздухе, и Николас снова сделал жест. На сей раз они не появились.

 

Глава XXIX

Смерть - еще не конец

1

Сирена тревожно гудела. Красный свет не угасал. Преобразовать по-прежнему вращался выше допустимой скорости, все силы были брошены на восстановление контроля. Наконец-то появились первые плоды:

– Мы загружаем исходный код. Когда работа завершится, Преобразователь будет отключен.

Дэвид говорил с Эмили, и та уже готовилась подтвердить отключение, но Дариан резко вмешался:

– Не отключайте его! Достаточно стабилизировать скорость, – он повернулся к Эмили. – У Николаса новая версия, правильно? Предыдущую вы сохранили?

Эмили поняла ход мысли Дариана и стала звонить в отдел технического обслуживания. Она потребовала принести устройство, и сразу вернулась к Дариану:

– Сейчас должны принести, – на этих словах Эмили приложила руку ко лбу. – Даже не могла подумать о таком.

– О том, что демонстрация будет сорвана?

– Не только... Я впервые за долгое время теряю над собой контроль.

– Из-за Алоиса?

– Я не знаю.

– Не вечно же быть железной леди. В конце концов, в нас еще остались человеческие чувства.

– Непривычно от тебя такое слышать.

– Все из-за того случая? Не думай, я тоже изменился с тех пор. Даже не знаю, радоваться этому или нет.

– Алоис пагубно на нас влияет, – сказала Эмили с горькой улыбкой.

Беспокойный свет погас. Восстановилось нормальное освещение, и скорость Преобразователя снизилась. Директор, до этого будто вросший перед защитной стеной, развернулся и стал осматривать сотрудников.

– Кауфер чуть не навредил Большой проблеме... – говорил он с тяжелым вздохом. – Я усилю контроль в этом отделе. Ваши действия будут строго отслеживаться.

– Все, как вы прикажете, мистер Хайт, – отвечала Эмили.

– С Кауфером я хотел бы увидеться лично...

– Вероятно, он действует не сам, – предположил Дариан, и Хайт завис, обрабатывая эту мысль.

– Отныне в нашем филиале режим чрезвычайного положения. Вплоть до тех пор, пока мы не найдем виновного кем бы он не являлся.

Двери распахнулись. Работники отдела технического обслуживания принесли почти что списанный прибор с торчащими поверх него спицами. Дариан стал надевать его, и в этот момент к нему подбежал запыхавшийся Майк.

– С ним я должен быстро справиться, – разговаривал Дариан с Эмили. – Расстояния теперь не помеха.

– Подождите секундочку! – прервал их Майк. – Я вас не видел на испытаниях. Вы хоть раз использовали это устройство?

– Нет, но что поделать. Буду учиться на ходу. Или, – Дариан поднял голову, – на лету.

– Главное – не перемещайтесь слишком далеко и слишком часто. Иначе с каждым разом скорость выброса будет расти. Она может оказаться смертельной. Говорю вам как человек, который лично проектировал программную часть!

– Я учту это. Но сейчас не время думать о безопасности.

Пока Майк объяснял Дариану принцип действия прототипа, бледный Генри всячески старался помочь Дэвиду, суетясь перед ним и выскакивая то слева, то справа:

– Что я могу сделать?

– Успокоиться.

– Может, провести расчеты или еще что-нибудь?

– Расчеты тут не помогут. Хотя...

Дэвид отвлекся от программного кода и уставился на Генри.

– Хотя ты прав. Помогут. Перчатки работают исходя из данных, получаемых о параметрах аномальной зоны. Вычисли ее нынешние размеры, плотность излучения и частоту выбросов. Это должно сработать.

– Сработать что?

Дэвид не ответил, снова погрузившись в работу. И Генри принялся за дело.

2

Очнувшись, Алоис почувствовал, как веревки сковывают его движения.

– Николас! – закричал он.

– Спокойно, мистер Колленберг. Я ничего с вами не сделал.

– Вот только голова у меня раскалывается.

– Ну, кроме этого.

Алоис сидел в ванной комнате. Справа от него, рядом с ванной валялись черные ткани, между складками которых искрилась цепочка часов – если бы не она, Алоис вряд ли бы догадался, что этими скомканными вещами являлись его пиджак и жилет. Напротив Алоиса висело зеркало. В нем он увидел себя в одной рубашке, обмотанного веревками, и, что страшнее всего, загораживающего того, кто стоит за его спиной.

– Николас, что ты собрался делать? – интересовался Алоис, сдерживая в голосе нотки страха. – Мне не нравится, когда стоят за моей спиной. Особенно, если я связан.

– Вам понравился наш танец?

– Развяжи меня, и я скажу «да».

– Вы были так напуганы... Знаете, что? Вы впервые по-настоящему доверились мне, когда схватили за плечи. Это было приятно.

– И, наверно, это было последний раз.

Николас улыбнулся.

– И где мой коммуникатор?!

– Его пришлось забрать. Не волнуйтесь, я перемещался с ним довольно далеко и как следует запутал след.

– Отпусти меня.

– Боюсь, это невозможно.

– Пожалуйста.

– Нельзя, мистер Колленберг.

– Умоляю тебя.

– Нет.

– Проклятье! Насколько жалостливым надо быть, чтобы на тебя подействовало?!

– Ни насколько. Даже будь вы искренним, а вы еще будете искренним, я бы все равно вас не отпустил. Это конец. Понимаете? Все закончилось. Я убью вас.

– Если ты убьешь меня, то... эм... меня больше не будет. С кем ты будешь развлекаться?

– С воспоминаниями. Я буду прокручивать этот момент снова и снова до конца жизни. Это будут яркие эмоции. Очень яркие. Понимаете, убийство – это настолько сакрально... Я вычеркну вас из жизни, уникального, неповторимого, с вашими переживаниями и стремлениями, со всем, что вы из себя представляете – я все это прекращу. Вы существуете один единственный раз за время жизни Вселенной, и вы умрете один единственный раз, потому что этого захотел я. Всего лишь из-за моей воли, вы и ваша уникальность уйдут в небытие.

– Ты чувствуешь себя богом.

Николас взял нож и подошел к Алоису спереди.

– Давайте вернемся к нашему предыдущему разговору. О Колесе смерти. Мы выяснили, что вы не любите не только жестокость, но и садизм – получение удовольствия от чужих страданий.

– Я думаю, это вполне здоровая реакция.

Алоис не спускал глаз с лезвия.

– Иногда – да, иногда – нет. Представим ситуацию: насильник мучает жертву, – Николас стал расстегивать рубашку Алоиса. – Мучает очень жестоко. Что вам больше по душе? Я могу сказать, что он отрезает язык, сдирает кожу. Ну, знаете, все, что любили в средневековье. Внимание, вопрос: о чем вы подумали в первую очередь?

Николас провел кончиком ножа по торсу.

– О том, чтобы убить насильника, или о том, чтобы спасти жертву?

Алоис молчал.

– Вот же интересно мы устроены. Сами себя не понимаем. Вы, мистер Колленберг, многими воспринимаетесь как пацифист. Но пацифист ли вы на самом деле? Или может быть, вы хотели бы разделаться с насильником так же жестоко, как и он со своей жертвой?

– Надо отдать тебе должное, Николас. Ты умеешь разводить демагогию. Мы утроены так, что многое впитали от своих предков, а они творили еще более жестокие вещи, чем в средневековье. И, понятное дело, что большинство людей, скорее всего хотят и того, и другого.

– Уходите от ответа... А может, вы просто не знаете каков ваш ответ? Тогда давайте выясним. Я – насильник, вы – жертва.

Николас вдавился лезвием до легкого покраснения на крестце, вдавился еще сильнее, и кожа поддалась. Закровоточила маленькая царапина.

– Николас, хватит!

– Продолжим наш эксперимент.

Николас сделал свои движения более резкими – он рассек кожу на груди Алоиса и провел ножом до живота. Алоис выпалил от боли:

– Маленький засранец! Чтоб тебя!

– Просто примите это. Получайте удовольствие от своей смерти.

3

Нельзя перемещаться слишком часто и слишком далеко? Не то что? Он не настолько слаб. После первого перемещения Дариан телепортировался на открытую территорию CRC. Он был вынужден пробежаться – сила выброса толкала его вперед подобно ураганному ветру, и с непривычки Дариан едва держался на ногах.

Со следующей вспышкой он оказался почти перед проезжей частью будучи подвешенным в воздухе. Скорость действительно возросла, что позволяло Дариану скользить на расстоянии в пару сантиметров над землей. В этот раз прыжок сквозь пространство оказался более уверенным, и Дариан, чтобы не смущать глазеющих водителей, снова взмахнул рукой.

Он рассекал небо на еще большой скорости. Его куртка громко трепыхалась, в ушах свистел ветер. Ему следовало бы внять совету Майка, но он хотел как можно быстрее найти Алоиса. Летя над землей по траектории гладкой вертикальной дуги, он перемещался к источнику сигнала. Он телепортировался все дальше и дальше.

Дариан приземлился на крышу торгового центра, с нее – на участок с ухоженными домами. Каждый раз приходилось стирать подошву на сапогах, и каждый раз взмах становился все слабее, и скорость падала.

Теперь он остановился перед домом Николаса. Дариан достал коммуникатор, сверяясь с данными, поступающими из отдела мониторинга. Сигнал был где-то здесь. Дариан спрятал коммуникатор, освободив руку для пистолета. Ему оставалось сделать то, к чему он имел своеобразный талант.

Проломить дверь.

Дариан ворвался внутрь и обнаружил перевернутый стол. Рядом с ним лежала телефонная трубка, справа от нее были пятна крови. Он прошел дальше, удерживая пистолет, и добрался до двери в ванную.

Он готов был снести и эту дверь. Только оказалось, что она не заперта.

Дариан открыл ее и увидел чистый стул, установленный перед зеркалом. Он увидел сверкающие плитки и ванну, и лежащий в раковине коммуникатор Алоиса.

4

– Все могло быть иначе, мистер Колленберг.

Алоис не мог разглядеть себя в зеркале – глаза слезились – и ему казалось, что его зрачки судорожно пульсируют, как пульсирует его сердце, как пульсирует боль на коже вокруг солнечного сплетения.

– Николас!!!

– Громче! Громче, мистер Колленберг! Мне так нравится, когда вы произносите мое имя!

Николас плавно провел лезвием по голой ране – пора было заканчивать. Ни одно наслаждение не длится вечно. И все-таки... почему он не хочет продолжать? Почему ему кажется, что он делает что-то неправильное? И почему он медлит, ведь Николас совершает то, о чем мечтал уже много-много лет. Он мечтал о сладком убийстве, но встретил человека, который, как казалось Николасу, был способен его понять, который был способен разглядеть в нем больше, чем остальные люди.

Но что он делал с этим человеком сейчас?

Торчащие вены на лице Николаса стали сглаживаться, а его разъяренный взгляд успокаивался и приобретал знакомые опустошенные черты. У Николаса дрогнули руки. Он выпустил нож из рук, и его лезвие прогремело, упав на закапанную кровью плитку.

– Что я наделал?..

Голова Алоиса была опущена.

– Что я наделал?.. – повторил он и с выпученными глазами схватился за голову.

Прозрение Николаса длилось не долго.

Горькое удовольствие растекалось по его телу вместе с наваждением магнитной жидкости, когда он представлял, что убивает того, кто ему дорог. Этому удовольствию было невозможно противостоять, Николас снова чувствовал возбуждение и готовился закончить начатое.

Вены на его лбу вновь проступили, разум же, напротив, затуманился. Николас опустился на колени и подобрал нож – на этот раз его ни что не остановит.

Но неожиданно Николас услышал, что выкрикнули его имя, и остановился. Кричал не Алоис, его имя продолжал кричать кто-то другой. Этот кто-то обладал более грубым голосом, и сам крик был полон вовсе не отчаяния. А первородной ненависти.

Дариан!..

Николас повернулся, и его лицо схватила ладонь. Еще немного, и у Николаса хрустнет шея.

5

– И еще кое-что, – говорила Эмили, перед тем как Дариан приготовился исчезнуть. – После случая с учебной тревогой, когда Алоиса переместило в озеро, он решил подстраховаться. Алоис сделал запасной датчик слежения в своих карманных часах.

Дариан испытывал двоякие чувства. Он припомнил, что перебил Алоиса, когда они возвращались из загородного озера, и тот размышлял над подстраховкой.

– Умно, но делать собственные датчики не совсем законно.

– Сейчас не до законности. Алоис прекрасно понимал, что это нарушает устав. Из-за этого датчик не работает, пока включен коммуникатор.

– То-есть, сначала ориентироваться по сигналу его коммуникатора?

Эмили не знала этого наверняка, поэтому посмотрела на Майка. Тот спохватился и заикаясь ответил:

– Д-да. Если Алоис потерял коммуникатор, его нужно найти и отключить. Сигнал с часов появится незамедлительно.

6

Хорошо, что Николас не снимал перчатку.

На сей раз реагировать должен был Дариан, поскольку его рука оказалась в радиусе действия устройства Николаса и могла переместиться вместе с ним. Дариан отпустил его голову в последнее мгновение, и Николас исчез, появившись у него за спиной. Дариан немедленно развернулся к переместившемуся и выстрелил.

Николас вновь исчез.

Но теперь действовал Дариан, и Дариан был вооружен телепортацией. Он понял в какую сторону переместился Николас по взмаху руки, так что переместился за ним.

Они оказались у недостроенного дома из красного кирпича, в котором у Николаса было запасное логово. Рядом пролегала железная дорога, по которой мчался стучащий по рельсам поезд. Обезумевший сотрудник находился недалеко от него, прикладывая руку к кровоточащей ране между ребрами. Николас прокашлял кровью и закричал, срывая голос:

– Уйди с дороги!!!

Дариан сделал выстрел. Николас переместился к нему, с бешеными глазами схватил за горло и стал душить. Дариан попытался телепортироваться, но перенесся вместе с Николасом. Теперь эти двое завращались в воздухе, перебрасываясь все выше к небу.

– Сдохни! – кричал Николас, и в белках его глаз лопались сосуды. – Сдохни, сдохни, сдохни!!!

Задыхающийся Дариан уткнулся пистолетом напротив сердца Николаса.

– Посмотрим, – выговорил он, – кто из нас сдохнет…

Николас в испуге оттолкнулся от Дариана и исчез, его тело появилось у заколоченного окна на последнем этаже и пробило отсыревшие доски. Николас, оказавшись посреди щепок на грязном полу, даже не успел встать – Дариан накинулся на него и вместе они перевернулись несколько раз, пока не пробили окно с противоположной стороны комнаты и не вылетели наружу.

Они падали вниз и Николас снова был на прицеле у Дариана. В считанное мгновение Николас заметил несущийся пассажирский вагон поезда и, произведя телепортацию, упал на его крышу. Здесь он надеялся отдышаться на пару секунд, пока Дариан будет его догонять, но реакция Дариана была вровень реакции Николаса, если не быстрее – он уже стоял над ним и нажимал на спусковой механизм без предупреждения.

Пассажиры вагона слышали выстрелы и громкий топот. Не трудно было догадаться, что наверху идет схватка, но ни одному пассажиру и в голову не могло прийти, что оружием в этой схватке служит не только пистолет, но и персональные телепорты.

Пожалуй, еще ни разу в жизни Николас не чувствовал себя настолько загнанным в угол. Любое его действие предсказывалось. Он был ранен снова, в плечо, и на этот раз его переполняло не озорное чувство игры в «кошки-мышки», а гнев.

Только не Дариан! Николас не позволит себе проиграть ему. Только не тому, кто постоянно отбирал внимание Алоиса, и одного из немногих, с кем Алоис общался серьезно и на равных.

Николас перемещался за спину Дариана, тот успевал повернуться, он перемещался обратно и замахивался ногой, чтобы сбить Дариана с поезда, но Дариан уже стрелял в него. Николас налетел на него сбоку и сбил наконец-то с вагона, но Дариан переместился вместе с ним в небо.

На фоне синих небес они выглядели как мерцающие вспышки света, иногда вытягивающиеся в белые линии, без конца сменяющие друг друга. Здесь Николас смог снова схватить Дариана за шею, только тот уже держал напротив его груди пистолет.

Дариан стрелял до тех пор, пока не закончилась обойма.

Глаза, без конца пугающие людей, глаза, которым никто никогда не верил, потухли. Уголки рта опустились, и все мышцы лица расслабились. Теперь это было ангельское лицо. И сам ангел устремлялся вниз – Дариан оттолкнулся от него и исчез.

Он переместился наверх несколько раз, уменьшая скорость падения, и относительно безопасно упал на траву, кувыркнувшись на ней пару раз. Не успев отдышаться, он подскочил и побежал обратно в дом к Алоису – нужно было срочно переместить его в больницу.

Вот только за этим благородным порывом Дариан упустил из виду одну вещь: тело Николаса так и не упало на землю.

7

Измученное сердце Николаса больше не билось. И может быть поэтому он почувствовал себя легко: ни обид, ни боли, ни ревности. Только несущиеся облака и приближающаяся земная твердь, удар о которую сомнет Николаса в нескольких местах. Последнее было неприятно представлять, и Николас, осознав, что все еще жив, произвел телепортацию.

Он громко упал на бетонный пол и оказался в ногах Алоиса.

– О, мистер Колленберг! Я снова здесь.

Алоис истекал кровью, но сознание к нему постепенно возвращалось. Оно прояснилось за то время, пока Николас перестал его терзать, пока Алоис сидел на стуле один, или, точнее, наедине со своей болью, ощущая, как тепло течет по его животу. Сейчас, когда Николас снова телепортировался к нему, Алоис смог внятно разговаривать:

– Николас, это снова ты... Кажется, здесь был Дариан...

– Дариан, Дариан... Все время Дариан! Даже в таком состоянии вы говорите про Дариана! Довольно!

Он встал, отвязал Алоиса и взял его безвольное от болевого шока тело за подмышки.

– Давайте-ка переместимся наверх.

После телепортации они оказались несколькими этажами выше, и рухнули на пол. 

– Ты добьешь меня, – выдавил Алоис, из которого при падении вытекла кровь, а внутри что-то съехало.

– Этого и добиваюсь.

Алоис оказался лежащим на боку. Он увидел, что подтек, и поскольку его сознание все еще не затуманилось, решил спросить:

– Почему я чувствую сквозняк между ребрами?..

– Это пустота, мистер Колленберг, которую чувствуют все, когда у них крадут сердце.

– Сердце? Ты что, выпотрошил меня, как в том фильме, что мы смотрели в столовой?

– Тогда вы были бы мертвы.

Николас обошел его и попробовал поднять, но у него не получилось. Кажется, с собственным остановившемся сердцем его тело слабело. Времени почти не оставалось. Поскольку Николас желал провернуть с руководителем кое-что еще, ему пришлось лечь рядом для телепортации – таким образом, чтобы Алоис оказался в радиусе перемещения.

– Николас, почему ты лег сзади меня?

– Не спрашивайте, мистер Колленберг.

Алоис не успел отпихнуться – Николас перенесся с ним наверх. Их перебросило на крышу.

– Ну хватит, Николас! – взмолился Алоис после очередного падения и удара головой. – Я почти мертв! Отпусти меня.

– Тише. Одно неосторожное движение, и я снова перемещусь, разорвав вас на части.

– Вот проклятье... Ответь хотя бы, что ты сделал с Дарианом. Я надеюсь, ты не...

Снизу послышался гневный крик:

– Николас!!

– А, понятно.

– Быстрее, мистер Колленберг.

– Что «быстрее»? Я вообще-то умираю.

– Вы умираете, но не так, как я хочу.

– Надо же, какие мы капризные.

– Заткнитесь.

Запыхающийся Николас потащил Алоиса за руки к границе крыши.

– Помните, вы сказали некоторое время назад, до того, как я вас порезал, что мы танцевали в воздухе в первый и последний раз?

– Это было сегодня, да? Мне казалось, что ты пытал меня несколько дней, – говорил Алоис и уже слегка бредил.

– Нет, это было несколько минут. Не преувеличивайте. Так вот. Я бы хотел с вами напоследок еще раз ощутить свободное падение.

– Мне это не нравится...

Дариан переместился на крышу и встал рядом с ними, увидев Алоиса с расстегнутой рубашкой, запачканной его же кровью. Он лежал на спине и Николас тащил его к краю.

– Николас, отойди от него! – Дариан уже приготовил перезаряженный пистолет.

– Нет-нет! – Николас в ответ поднял руку в перчатке.

Таким образом он переместился бы вместе с оставшейся рукой Алоиса и его головой. Алоис зажмурился, боясь, что Николас так и сделает.

– Дариан, не вздумай стрелять, – молил Алоис.

– Может, подскажешь что делать?! Или ты снова включил свой пафосный героизм и боишься за жизнь этого сотрудника?

– Ох, нет. Мне сложно сопереживать тому, кто хотел превратить мое тело в продуваемый кармашек...

– Он и не выстрелит! – усмехался Николас. – Потому что это бесполезно! Как можете видеть, я не умру.

– Если только не выстрелю в голову.

Алоис, еще сражаясь с подступающим затмением в голове, непонимающе посмотрел сначала на Дариана, затем на Николаса.

– Николас, ты что, был убит?..

– Можете представить.

– Так значит, ты заражен!.. – воскликнул Алоис.

В ушах Николаса зазвенело. На этот раз источником шума явилось его настоящее «Я», которое пыталось снова завладеть телом и эмоциями, пробираясь сквозь мишуру чужих мельтешащих мыслей.

– Заражен?.. – он схватился за голову. – Кто посмел?..

– Николас, отойди от Алоиса!

– Алоис? Ах да! – он снова схватил его за запястье. – Спасибо, что напомнили. Он умрет в любом случае!

– Но я не хочу умирать! – возмутился Алоис.

У Николаса застучали зубы. Приступы агрессии на него накатывали будто по расписанию, по выставленному неким программистом таймингу. У него набухли вены на лбу и на руках – расходящиеся кривые линии синели и расширялись, словно собирались лопнуть.

– Хватит!!!

Николас и без того казался бесноватым, однако с этой трансформацией он стал походить еще больше на персонажа из фильма ужасов. Его голос понизился, появился брутальный тембр, переходящий в рычание. Договариваться с Николасом в таком состоянии было бессмысленно. Он впал в безумие.

Николас взмахнул рукой, переполненный жаждой разорвать Алоиса. Он разжал кулак и...

Ничего не произошло.

Он сжимал и разжимал кулак, снова и снова, и ничего не происходило. Грозный демонический Николас уставился на Дариана с удивленным взглядом бешеного зверя. Впрочем, Дариан тоже не понимал что происходит.

Николас опустил руку и посмотрел на нее.

– Она сломалась? – спросил Николас потусторонним голосом.

– Что?! – взвизгнул Алоис и молниеносно пришел в себя. – Ты сломал телепорт?!

– Она сломалась... Сломалась!

Николас снял перчатку с руки и швырнул за крышу. Он приготовился вцепиться в Алоиса ногтями и разорвать его самостоятельно, пускай даже и Дариан готов выстрелить в любой момент.

– Я все равно убью тебя! – рычал Николас, растопырив когтистые пальцы.

Но он опять почувствовал, что его мозг расщепляется надвое. Николасом, который является продуктом чьего-то жестокого эксперимента, и Николасом настоящим, который был психопатом и терпеть не мог, когда им управляют.

Николас отшатнулся от Алоиса. Он отходил от него, шагая по краю крыши.

– Мистер Колленберг, – говорил он нормальным голосом и закрывал лицо руками. – Мистер Колленберг... простите меня.

У Дариана затекли руки держать Николаса на прицеле:

– Николас! Или ты сдаешься, или я стреляю.

Николас опустил руки и посмотрел на Дариана. Его вены стали сдуваться, глаза успокаивались, и Николас во второй раз за это время полностью овладел своим телом:

– Стреляй, – сказал он.

Раненный и вспотевший от мучений Алоис завалился на бок, опершись локтем. Он позволил себе встрять между ними:

– Николас, ты уверен?

– Стреляй же!

Николас взглянул на прощание на Алоиса, и полумертвый руководитель поразился тому, насколько красивое было лицо у его сотрудника. Сейчас на нем не было ни признаков магнитной жидкости, убравшейся внутрь его организма, ни холодных стеклянных зрачков, которые обычно отталкивали. У Николаса были живые слезившиеся глаза.

– Простите меня, мистер Колленберг. Я бы никогда не причинил вам зла.

Алоис потерял дар речи. 

Но Дариан щелкнул курком, и Алоис опомнился:

– Дариан! Знаешь, я передумал. Ты же не будешь в него стрелять?!

– Он снова сойдет с ума в любую минуту.

– Не надо, Дариан!!

– Он прав, – неожиданно сказал Николас.

– Дариан, не стреляй!

– В безумном состоянии с ним сложно справиться! Посмотри, что он с тобой сделал!

Пока Алоис и Дариан спорили, Николас снова почувствовал подступающее безумие. Оно расплавляло головной мозг и рассудок начинал гореть.

– Хватит!.. – зарычал Николас. – Вы теряете время.

– Он же может себя контролировать! – кричал Алоис.

– Если не сейчас, то потом будет поздно!

Николас отвернулся от них и, не дожидаясь, когда снова потеряет над собой контроль, шагнул в пропасть. Ни Алоис, ни Дариан не успели что-либо предпринять. Их ожесточенный спор прекратился, и несколько секунд, длившихся целую вечность, они не проронили не слова.

Пока снизу не донесся жалобный стон.

 

Глава XXX

Завершение рабочего дня

1

Хорошо, когда у корпорации есть своя больница – это упрощает доступ к службам спасения, обеспечивает сохранность секретной информации и во многих случаях сокращает время до оперативного медицинского вмешательства.

Плохо, что больница все равно платная. Деньги вычитаются из заработка, но спасибо организаторам такой системы, что вычет происходит частично и постепенно – выжившие голодать не станут.

Могла ли корпорация сделать медицинские услуги бесплатными? Могла, но, наверно, это противоречило ее принципам и, кроме того, мотивировало сотрудников избегать неприятностей.

«ПОПАДЕШЬ ПОД ЧЕЙ-ТО НОЖ –

НЕ СМОЖЕШЬ ОПЛАТИТЬ КРЕДИТЫ»

Плакат с таким лозунгом висел в приемной. Слова были написаны на фоне кричащего мужчины, залитого смесью, напоминающей кровь. А впрочем, для фотографии могли использовать и настоящую кровь, кто знает. Он глядел с вытаращенными глазами на горящие стопки денег, так что красная жидкость на лице его волновала в последнюю очередь.

Плакат был предостережением. И Алоис оказался в числе тех, кому он был адресован. Но ему повезло – он не любил брать кредиты и предпочитал откладывать остатки средств на черный день. Благодаря этому везению, когда Алоиса резал Николас, Алоис кричал не от мыслей о сгорающих деньгах, а от сумасшедшей дикой боли.

Что ж, остается только сказать насмешливому плакату: «не в этот раз!» и помахать указательным пальцем, криво улыбнувшись сквозь боль и посмотрев на него умирающим взглядом.

Но Алоис бы и этого не сделал. Все это было слишком меркантильно для него, да и кто бы помог ему встать и дойти до приемной ради такой глупой затеи? Нет, он тихо лежал у себя в палате и смотрел в окно напротив.

– Стоит почаще брать больничный, – отстраненно сказал Алоис, рассматривая за стеклом верхушку зданий.

К огненно-красным облакам тянулись антенны и сигнальные вышки. В лучах заката небо переливалось от розового к темно-вишневому, и металлические вставки на башнях покрывались теплым градиентом.

– Но явно не таким образом, – заметил Дариан, сидевший в кресле.

Алоис лежал в светло-голубой пижаме, с расслабленной рукой, в вену которой была вставлена игла от капельницы. Раствор неспешно затекал в его организм каждый вечер в соответствии со строгим предписанием врачей. Ссадины на его лице, оставшиеся после того, как он несколько раз ударился головой о пол в кирпичном доме, были залеплены пластырями.

– Разумеется... Лучше притворюсь, что голова болит.

– Сюда с этим не пустят.

– А если все болит?

– Осмотрят. Но ничего не обнаружат и пошлют обратно.

– Эх. Выхода нет... Придется работать.

Чем ниже было солнце, тем меньше становилось ярких красок. Перьевые облака вместе с размытыми следами от самолетов обретали загадочный синий цвет. Огни на крышах мигали усыпляюще.

Алоис смотрел в окно с того момента, как проснулся. У него затекла шея, но он продолжал смотреть, избегая своих мыслей и воспоминаний. Для него ничего не существовало, кроме сумеречных небес и зовущей мерцающей искры. Что-то было в этом небе такое, что он чувствовал, но никогда не понимал. Что-то, о чем за повседневными делами не задумываешься.

Дариан представлял, что Алоис испытывал и от чего теперь абстрагировался. Он мог бы спросить «ты в порядке?», но вопрос был глупым, как и вообще многие повседневные разговоры, полностью предсказуемые и лишенные смысла.

Конечно, не в порядке.

– Значит, перчатку отключил Дэвид.

– Да. Генри помог ему сбить координаты перемещения и вывести перчатку из строя.

– Не зря. Не зря я уговорил Генри остаться.

– Думаю, основную работу сделал Дэвид.

Алоис пересилил себя и отвернулся от окна.

– А что с Николасом? Его казнят?

– Я не знаю.

– Он пытался...

– Убить?

– Спасти меня. Эта магнитная жидкость... Она захватила его разум, но он пытался ей сопротивляться... Его не должны убивать.

– В настоящее время его дело рассматривают. Возможно, за него возьмется наш исследовательский отдел, чтобы выяснить почему он не умер после падения.

– Его нервная система уцелела, разве нет?

– Его нервная система регенерирует.

– Я полагаю, магнитная жидкость на такое не способна.

– Та, которая у нас разрабатывалась – нет. Не с такой скоростью.

– Что ж, значит, казнить его будет сложно.

– Переживаешь за него? Не стоит. Мы установили, что он убил очень многих людей.

– Он маньяк, законченный садист, психопат и все такое. Подобное, разумеется, непростительно. Но разве я не маньяк и не психопат? Скольких я убил?

– Немногих. И непреднамеренно. Если бы не корпорация, было бы намного больше смертей.

– Да, да, я знаю. Мы спасаем мир. Или делаем вид, что спасаем мир.

К ним вошла Эмили, принеся для больного букет цветов. Увидев Алоиса, она заморгала и стала убирать невидимую соринку с глаз. Но слезы становились заметны.

– Привет, Эмили.

Она села к нему на кровать и приобняла, что было не очень желательно в текущем состоянии пациента.

– Ай-ай-ай!..

– Я так рада...

– Все хорошо, Эмили. Пока что. Пока я не потерял сознание.

Она отпустила его и села рядом, все еще сдерживая слезы.

– Сегодня был напряженный день, – говорила она. – Но мы решили всем отделом сделать тебе букет.

С ним Алоис должен был чувствовать себя не так депрессивно, вот только раненный руководитель сразу решил кое-что уточнить:

– Надеюсь, вы знали о том, что некоторые цветы нельзя приносить в палату, поскольку они могут вызвать головную боль, аллергическую реакцию и еще много чего. Ни в коем случае не стоит приносить сирень, розы, нарциссы...

Эмили с улыбкой посмотрела на Алоиса, затем на цветы, и снова на Алоиса:

– Как себя чувствуешь?

– Бывало и лучше.

Она отвернулась вместе с букетом и стала перебирать бутоны.

– Ну, во всяком случае, теперь ты можешь отдохнуть, – сказала она после перебора и поставила букет в вазу на столе. Она поправила связывающую ленточку и разгладила обертку.

– Да, спасибо. И все-таки насчет цветов...

2

Когда Генри вышел из главного корпуса, он оглянулся на вывеску с названием корпорации. Сейчас она отражала фары проезжающих напротив машин. Подсвечивались ее шероховатости и небольшие царапины, оставленные ветром.

Корпорация ядерных исследований.

Это место выворачивало его мозги на изнанку. Мир больше не был предсказуемым. Он был наполнен, нет, он состоял из бесконечного количества непознанных явлений, которые человечеству только предстояло открыть. И он же кишел чудовищными ужасами, цинизмом и жестокостью...

Размышления Генри прервались. Из дверей вышел Дэвид и, поймав взгляд своего ассистента, на ходу обернулся на настенные буквы.

– Что, чувствуешь?

– Чувствую.

– Эта мощь! Это могущество!..

– Нет, я чувствую другое.

– Что же?

– А что я должен чувствовать, когда меня впервые отпускают домой?

Браслет на руке у Генри все еще был, но теперь его зона перемещения расширилась до размеров города, или, лучше сказать, до размеров аномальной зоны.

– И что я должен чувствовать, после случившегося в нашем отделе?

Дэвид похлопал Генри по плечу. Ему нечего было сказать. Вместе они дошли до перехода под шоссе – того самого, к которому Генри несся в панике около месяца назад. Этот тоннель и еще несколько соседних соединяли пешеходов с внешним миром, который начинался с остановки для общественного транспорта.

Выйдя из сквозящего тоннеля, Генри обнаружил под ногами газету. Ее листы приподнимались ветром и звали, чтобы Генри их прочел. Довольно известный таблоид. Генри наклонился за газетой и почти сразу же ему бросился в глаза заголовок: «CRC. Почему серийные убийцы оказываются сотрудниками корпорации?»

Он показал газету Дэвиду.

– Кажется, к кому-то придет отдел устранения последствий.

– Это довольно серьезное издательство.

– Они все серьезные, пока перед ними не машут топором.

– Думаешь, ничего страшного?

– Конечно! Сколько подобных статей выходит ежедневно! Всем плевать.

Генри пожал плечами и скрутил газету. Как только ему попалось мусорное ведро, от компромата он избавился.

– Я работаю с психопатами.

– Это правда.

– С убийцами.

– С кем не бывает!

– В организации, правящей миром.

– Здорово, правда?

Теперь листы торчали из грязного ведра и снова трепетали на ветру. Аббревиатура «CRC» белым текстом на красном фоне то появлялась, то исчезала вместе с разоблачающим газетным репортажем. Как и «организация психопатов», «опыты с телепортацией» и «сжигание людей», написанное было правдой, которой мало кто придавал значения.

Продолжение следует...