Глава XIX

Убийца

1

Солнце – причина деформаций магнитного поля Земли, причина появления загадочных аномалий – склонялось к горизонту. Аномальные ядра, рожденные огненным, ползущим по небу светилом, копировали его структуру во всем, за исключением цвета: такие же волны на поверхности, такие же протуберанцы в виде энергетических щупалец, и даже специфическое для звезд вращение, скорость которого различается на полюсах и экваторе, было схожим.

Источник жизни и смерти, предмет обожествления древних цивилизаций, оно в очередной раз определяло направление развития человечества. Если раньше Солнце изучали жрецы, слагая легенды о его безграничных возможностях, теперь этим занимались сотрудники организации CRC, проникая глубже и глубже в тайны мироздания.

Светящийся диск приобретал рыжеватый оттенок, завершая дневной путь. Он слепил водителей, стоявших в пробках, так что тем приходилось лезть в бардачок и надевать солнцезащитные очки. Теперь глаза не так сильно болели, и вместе с тем, не были видны зрачки водителей, чей взгляд казался пугающим.

Продолжая стоять в пробке, Николас, надевший очки, повернулся и посмотрел на сквер. Посреди скамеек и деревьев, ближе всего к дороге, находился фонтан – одна из городских достопримечательностей, установленных на деньги корпорации – фонтан со статуей, изображающей человека атлетического склада, вынужденного сгорбиться и опуститься на одно колено, чтобы удержать на плечах каменный город.

Символично. Хотя и не совсем скромно – корпорация показывала себя атлантом, спасающим это место. Ее сотрудники действительно прикладывали много сил для сохранения хрупкого порядка в окружающем мире, но в то же время они всего лишь выполняли свою работу, а в свободное время занимались не вполне благородными вещами...

Взять хотя бы Николаса – да, его разработка послужит еще одним кирпичиком в построении нового мира, но в сущности – разве это им двигало? Нет, он всего лишь хотел понравиться Алоису.

Но Алоис не обращал на него внимания. Недавно это почувствовалось особенно остро – пару дней назад, когда руководителя перенесло выбросом. Николас, который известен как психопат, не обладающий эмоциями, беспокоился за него. Конечно, как и полагается образцовому сотруднику, он не показывал волнения. И терпеливо ожидал вестей.

А что произошло потом? Даже под конец рабочего дня ему не сообщили жив Алоис или нет, его просто проигнорировали как... рядового работника корпорации.

Николас так и продолжал бы быть в неведении, если бы уходя с работы не увидел Алоиса на выходе из главного здания. Вместе с Дарианом и Эмили. Не отходившими от него ни на секунду.

Светофор переключился, и Николас поехал дальше, выезжая на длинное шоссе, где машины имели свойство носиться на бешеных скоростях, а бедные путники, которым не повезло оказаться на обочине, радовались любому остановившемуся автомобилю. Николас приспустил боковое стекло, чтобы насладиться прохладным ветром. Ему становилось лучше – все же это был неплохой вечер, с красивым закатом, обещающий удачную охоту.

Некий мужчина с тяжелыми сумками стоял вплотную к дороге и умолял проносящиеся грузовики остановиться перед ним. Тщетно. Он опускал руку и хлопал себя по ноге, ругаясь вслед.

Он снова вытянул руку в надежде на счастливый автомобильный номер. И ему повезло – Николас как раз проезжал мимо. Серебристый седан остановился рядом, боковое стекло опустилось ниже. Николас улыбнулся этому парню – и в его мимике не было видно ничего зловещего, равно как и его зрачков за отражающими линзами.

– Подбросить?

2

Мужчина не помнил, что произошло. Он очнулся связанный на стуле и увидел юношу в идеально выглаженной рубашке.

Николас снял дорогие часы и спрятал их в белый ящик, расположенный под раковиной. Глядя в зеркало, он поправил волосы. Теперь, без солнцезащитных стекол, его взгляд был открыт – он посмотрел в свои холодные глаза и поправил галстук.

Открыв зеркало-дверцу Николас невольно показал жертве свои лекарства и острые принадлежности. Одно из принадлежностей – нож – Николас взял и закрыл шкафчик. Связанный веревками и раздетый до пояса мужчина замычал. Большее у него не вышло из-за ткани во рту.

Николас обходил его, играясь с ножом в руках. Психопат постукивал лезвием по ладони, делал взмах в сторону, и нож бликовал, отражая свет подобно зеркалу, висевшему напротив пойманного.

– Как жаль… – говорил Николас, глядя на отражение своего глаза в лезвии. – Как жаль…

Надрывное мычание, от которого у безымянного путника напрягалась и краснела шея, сменилось приглушенным рыданием. И снова это выражение лица, которое так ублажало Николаса.

– Вы, может быть, считаете, что я ничего не чувствую. Но это неправда. К сожалению, я устал доказывать, что испытываю эмоции, хотя и немного иначе.

Николас остановился перед ним и провел острием по голой грудной клетке, спускаясь к животу плавной линией. Живот отреагировал и втянулся, проступил пресс, и тогда острие ножа пошло обратно, от чего дрожащее тело продолжило выгибаться. Николас управлял им. Каждая мышца напрягалась тогда, когда он хотел.

– Мистер Колленберг предостерегает новичков от недопонимания. Но сам допускает ту же ошибку. Меня считают безэмоциональным созданием, не способным к сочувствию. Но знаете что? Если бы я не сопереживал, я бы не получал удовольствия. Я должен чувствовать то же, что и вы, чтобы бояться вместе с вами. Чтобы страдать вместе с вами.

 Дыхание жертвы участилось. Николас смаковал. Он вдавился лезвием, и на обнаженной коже проступила капля крови. Оставляя царапину над солнечным сплетением, он вызвал судорожные мышечные сокращения и сдавленный крик – крик, скорее означавший панику от приближения к смерти, чем реакцию на боль. Ведь самого главного еще не началось.

– Я могу убить его. Часть моего сознания хочет этого, но я сопротивляюсь ей. Какой же я после этого психопат? Мистер Колленберг мне дорог, несмотря на то, что я ненавижу его. Он… он прекрасный притворщик и лицемер. Возможно, он даже не знает самого себя. Я хотел бы показать ему на что он способен, но как жаль…

Под крики своей жертвы, Николас разрезал плоть. Проявилась алая линия, ведущая к верхней части живота. Он нанес еще один порез – теперь поперечный, и мужчина запрокинул голову от боли.

– Как жаль!..

Следующий удар ножом пришелся еще глубже, залезая под кожную ткань. Николас остановил движение лезвия и проник глубоко внутрь. Он повернул лезвие:

– Как жаль, что мистер Колленберг не обращает на меня внимания...

Он резал его, оставляя то мелкие, то глубокие порезы. Он становился вплотную и всаживал лезвие по самую рукоять, он отходил и, словно в танце, замысловатым движением руки оставлял кровавый след. Грудь и живот обливались стекающей кровью, и Николас добавлял новые штрихи.

– Как же жаль!..

Николас отбросил нож в сторону и вцепился пальцами в открытые раны, вглядываясь свирепыми глазами в пойманного путника. Он входил пальцами внутрь, его глаза становились все шире.

Психопат рассекал его кожу ногтями и представлял на месте жертвы Алоиса, он видел именно его черты лица, именно его светлые волосы, он чувствовал именно его боль.

Зеркало с раковиной, ванна и плитка забрызгались драгоценной кровью Алоиса, той, что текла по его венам, гналась его стучащим сердцем – сильной упругой мышцей, бешено бьющейся, которая выплескивала еще больше крови, пока его настоящая жертва билась в конвульсиях.

Николас опустился, чтобы подобрать упавший нож. Предстояло нанести последний удар.

 

Глава XX

Губернатор

1

Горничная разливала по фарфоровым чашкам душистый чай. Его аромат должен был расслабить собравшихся за небольшим столиком, но никакого эффекта не произошло. Разумом они были не здесь. Удерживая выработанную годами концентрацию, они пребывали в местах абстрактных, окруженные идеями и домыслами в центре логического противостояния. Горничная поставила маленький чайник на поднос и покинула их.

С одной стороны сидел директор Стивен Хайт, и по нему всегда можно было сказать, что он витает где-то в облаках. Напротив него – бессменный губернатор Иоганн Дресслер. Оба крупных габаритов – политические мастодонты, не одно десятилетие делившие между собой сферы влияния. Впрочем, следует заметить, на компромиссы они тоже умели идти.

Хайт вернулся из своих мыслей – да и грех было пребывать там слишком долго, находясь в таком живописном месте. Их столик из темного дерева, украшенный на ножках резьбой в стиле барокко, прятался в тенях гранитных стен. Там, где стены отступали, открывался вид на солнечный сад с редкими фиолетовыми тюльпанами и нежно-розовыми мединиллами.

– Сколько, говоришь, получает губернатор? Может, мне стоит сменить деятельность?

Дресслер засмеялся со свойственной его размерам тяжестью и хрипотой. Для уменьшения создаваемого весом давления, он сидел с расстегнутым пиджаком.

– Ох, Стивен! Все познается в сравнении. Ты же знаешь, я живу достаточно скромно. У моих коллег дворцом дело не ограничивается.

– Возможно, ты дальновидней. Вместо дворцов вкладываешь деньги в более перспективные проекты.

Дресслер не стал защищаться и сам перешел в атаку:

– К сожалению, не малая часть накопленных мною средств уходит на сдерживание журналистов. Люди пропадают. И пропадают все чаще.

– В пик двадцать третьего цикла солнечной активности несчастных случаев было намного больше.

– Больше, но ненамного. В этот раз цифры растут подозрительно быстро.

– Это же касается происшествий, не связанных с корпорацией. Обстановка в мире накаляется... Люди могут пропадать не только из-за наших экспериментов, но и из-за действий террористов.

– В том-то и дело, что я имею ввиду случаи, связанные исключительно с вами. Я говорю о так называемых инцидентах, когда ваши сотрудники устраивают кровавую резню прямо на улицах. Как прикажешь с этим разбираться?

– Не стоит преувеличивать. Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны: мой филиал обеспечивает тебя лучшими разработками. Разве это не дает тебе преимущество? Мне кажется, без сотрудничества со мной, у тебя возникнут серьезные проблемы.

– Вижу, к чему ты клонишь, Стивен, но я на твоей стороне. Я всего лишь пытаюсь донести, чтобы ты как-то повлиял на своих подчиненных. Если проблемы начнутся у тебя, по мне это тоже ударит. В этом мы союзники. Но такими темпами я не смогу сдерживать армию СМИ.

Дресслер решил снизить напряжение и сменил тему:

– Должен признаться, я все еще не верю в связь солнечной активности с поведением масс. Но если это правда, а сейчас только начало цикла, то чего же ожидать через три-четыре года? Новую Холодную войну?

– Пока с корпорацией все будет в порядке, мы не допустим этого.

– И когда вы получили статус международного правительства?

– Пятьдесят лет назад, – спокойно напомнил Хайт, – в день основания.

Дресслер дружелюбно раскинул руками – он все пытался задобрить Хайта:

– Ты работаешь в организации с потрясающей историей. Но так получилось, что в ходе ее развития, вы были вынуждены противостоять государствам по всей планете. Ты, как человек старой формации, все еще живешь теми временами – думаешь, что это противостояние только усилилось. Надо идти вперед, ты так не считаешь?

– Честно сказать, – сонно отвечал Хайт, – мне все равно.

– Нет, не все равно. Я давно тебя знаю. Раньше мы работали в одной команде. Одни против всех. Жаль, что мы оказались по разные стороны.

– На тебя напала ностальгия?

– Я пытаюсь сказать, что я – не враг. Как я могу быть врагом после того, через что мы прошли?

– Очевидно, что каждый в зависимости от ситуации может оказаться союзником или врагом.

– Хорошо. Если ты так заговорил, я перефразирую: в данной ситуации я – твой союзник. И в доказательство, я сообщу тебе кое-что

Губернатор полез в карман и достал конверт. Он положил его на стол, приглашая Хайта ознакомиться с секретными сведениями, приговаривая:

– Видишь ли, так получилось, что у нашей страны тоже есть президент.

Хайт раскрыл конверт, и его сонные глаза забегали по вложенной бумажке.

– По его требованию к вам наведается гость из спецслужб.

– Не выяснится ли, что президент здесь не причем, и это твоих рук дело? – спрашивал директор, не отрываясь от текста.

– Зачем мне ставить под угрозу свою карьеру?

2

Под грохот Преобразователя, находясь между сияющих вспышек, Алоис и Эмили смотрели друг другу в глаза.

– Ты должен быть осторожней, – говорила она, поправляя лацкан его пиджака.

Алоис брал ее за руку, а мимо пролетала корова.

– Обязательно, Эмили. За неделю, проведенную в больнице, я многое обдумал…

– И что же ты решил?..

– Ты настолько хорошо справилась с работой, что я решил еще недельку отдохнуть.

– О нет, даже не думай, – она одернула руку. – Разработка прототипа стоит на месте. А у нас заявлена демонстрация в конце месяца! Я одна не справлюсь с таким количеством работы.

– Ладно, как скажешь.

– И, кстати говоря, ты кое-что забыл. Обещание Генри. Прошло три недели. Знаешь, последние дни он часто интересовался твоим здоровьем.

– Какой заботливый.

– И я думаю – пора.

Тогда Алоис встал перед столом Генри, не особо рассматривая его внешний вид, и прокашлялся.

– Доброе утро, Генри.

– Рад… что вы живы…

– Вот и подошел к концу трехнедельный срок, – продолжал Алоис. – Что скажете? Останетесь у нас или все-таки переведетесь в какое-нибудь скучное место?

Генри, вытирая кровь со лба, смотрел на Алоиса, как на человека или глубоко умственно отсталого, или вопиюще бестактного.

– А вы как считаете?

– По глазам вижу – уходить не собираетесь.

– Что меня ждет в отделе документоведения?

– Д…

– И прежде чем вы скажете «документы», я хотел бы уточнить свой вопрос: там на самом деле безопасно?

– Говорят, несчастные случаи происходят крайне редко.

Генри почувствовал некую недосказанность, щекотливую неловкость. Все-таки, перед ним находился человек, один из немногих в этой организации собиравшийся сдержать слово. Генри постарался сгладить ситуацию:

– Вы же не думаете, что я останусь здесь после всего того, что со мной произошло?

– Нисколько.

– И вы отпустите меня?

– Если такова ваша воля.

– Тогда, прошу меня извинить, мистер Колленберг, я…

Сигнальная тревога. Чертов звон прервал прощание Генри Джонсона. Сирена вместе с мигающим непонятно откуда красным цветом вызвала панику в отделе экспериментальных технологий.

– Мы обязательно договорим с вами позже. А сейчас надо разобраться что здесь творится.

К Алоису спешно подошла Эмили, читая на ходу коммуникатор:

– Срочное сообщение от Хайта! Протокол 403.

– Неужели? Не может быть!

– Объявляем боевую готовность.

– Дорогие сотрудники! – Алоис уже повернулся к ним и громко захлопал. – У нас будут гости. Мы должны оказать им радушный прием.

– Так точно, мистер Колленберг.

– Приступайте.

3

К тому моменту, когда агент вошел в здание, сигнальную тревогу отключили, а сама корпорация несколько преобразилась. Каким именно образом – гость знать не мог. Все, что он видел перед собой – блестящий коридор и приторно улыбающихся сотрудников. С нездоровой улыбкой его приветствовали и те, кто шел ему навстречу, и те, кто смотрел на него сквозь окна кабинетов.

В отделе устранения последствий заблаговременно нажали на кнопку, чтобы стенд с топорами перевернулся и скрыл оружия за стеной. Гость как раз прошел мимо их окна. Там ему тоже улыбнулись. Сотрудник, улыбавшийся шире всех, сидел на фоне зеленой доски, исчерченной мелом. И агент даже не мог подумать, что скрывалось за этой доской.

В это же время в отделе экспериментальных технологий защитная стена перестраивалась: на ее стекле как будто переворачивались широкие горизонтальные жалюзи. Каждая их полоса, одна за другой, закрывала Большую проблему и еще работающий Преобразователь. Жалюзи закрылись, и стекло превратилось в черную стену. Оставалось вырубить Преобразователь, чтобы шум моторов не вызвал подозрений о существовании скрытой части лаборатории.

Агент продолжал идти. Он был похож на хмурого детектива из нуара сороковых годов – шествовал в сером плаще и жевал зубочистку.

Он ожидал, что его работа, как обычно, будет связана с выявлением крупных финансовых махинаций, отчего искал вовсе не там, где нужно было.

За поворотом он встретился с коллегой – главой отдела внутренних расследований. Дариан передал ему папку, в которой значились преступления, случившиеся в корпорации за время его работы. Папка была достаточно худой, и Дариан с уверенным лицом втирал ему о том, насколько жуткие случаи денежных краж приходилось выявлять. Как будто это было самое ужасное.

– Как вы считаете, – спрашивал детектив, убирая зубочистку, – последнее финансовое нарушение может быть связано с недавним убийством? Мне известно, что к заправочной станции направлялись ваши сотрудники.

– Мы рассматриваем эту версию. Вполне возможно, что деньги собирались передать мафии.

– Мафия? Действительно, там были обнаружены следы от нескольких машин. Возможно даже, была проведена целая работа по сокрытию улик. Но тогда получается, что в вашей организации завелся крот, сотрудничающий с преступниками.

– Поверьте, – сказал Дариан со всей серьезностью, – мы как раз его ищем.

Они пришли в отдел мониторинга, где проверяющему выдали все записи мелких инцидентов за последний месяц. Данные уместились на флешке. Проверяющий спрятал ее во внутренний карман и посмотрел на гигантский экран, вросший в переднюю стену. В этот раз на мониторе были трансляции лишь со внутренних камер наблюдения – поскольку сторонний человек не должен был знать о том, что корпорация следит за всем городом.

– Удивительно, что с такой системой наблюдения у вас происходят неприятности.

– На каждую систему находится тот, кто способен ее обойти.

– Учитывая... масштабность того, что я вижу, у нарушителя должны быть большие мозги.

– На самом деле, не все нарушители действуют осознанно.

– Что вы имеете ввиду?

– Те, кто нарушают законы корпорации, как правило... слишком неуравновешенные люди.

Агент посмеялся:

– Действительно, пойти против корпорации может только сумасшедший.

– И таких достаточно легко поймать. Ну, а серьезные случаи – это редкость. Собственно, подобные расследования я беру под свой контроль. Не хотите, кстати, пройти в отдел внутренних расследований и ознакомиться с инцидентом подробней?

– Да, давайте. Чем больше сведений – тем лучше.

В отделе внутренних расследований, прежде чем получить новые данные, агент не мог не удивиться изобилию искалеченных сотрудников. Они точно так же широко улыбались ему, правда, у нескольких улыбка была беззубой.

– Что у вас стряслось?

– Несчастный случай на производстве.

– Что за случай? О нем указано в бумагах?

– Да, там все есть. В отделе экспериментальных технологий проходило тестирование нового оборудования. Увы, но выявилась неполадка – как раз в тот момент, когда один из специалистов залез глубоко внутрь этого… устройства. Оно неожиданно пришло в работу. Жизнь сотрудника могла оборваться в любой момент, а мои специалисты вызвались ему на помощь.

– И это «оборудование» их так?

– Да. В этом оборудовании много шестерней.

– Могу я на него взглянуть?

– Боюсь, что нет. Опытный образец отозван на сборочный цех.

– Тогда я хотел бы побывать в отделе экспериментальных технологий и познакомиться с его руководителем. Чего ж это он так безалаберно относится к своей работе?

– Я задаю ему тот же вопрос.

4

– Что с Антеросом? – волновался Алоис.

– После ремонта отклонений не наблюдается, – докладывал специалист. 

Алоис отошел к дверям и вместе с Эмили стал ждать специального агента.

– Но... – продолжал сотрудник, – последствия заражения компьютерным вирусом недостаточно изучены. Отдел компьютерной безопасности, конечно, помог нам, но им не удалось выявить источник этого вируса и...

Он запоздало оторвался от монитора и увидел, что руководителя уже не было рядом. Тот беседовал с Эмили:

– Преобразователь все никак не остановится.

– В этот раз все так сумбурно.

– Да. Надеюсь, мы ничего не упустили.

Двери раскрылись. Агент в сопровождении Дариана вошел в лабораторию, пройдя через детектор магнитной жидкости.

– Я смотрю у вас везде стоят эти штуки.

– Соблюдаем требования безопасности, – хвалился Алоис.

– Значит, это вы – руководитель отдела экспериментальных технологий? А вы...

– Секретарь. Меня зовут Эмили Хантингтон.

– Что ж, многоуважаемые мистер Колленберг и мисс Хантингтон, скажите мне... – агент внезапно прислушался. – Что это у вас жужжит?

В суматохе Алоис забыл, что работа сбавивших обороты двенадцати двигателей до сих пор слышна. Дариан, чьего угрожающего взгляда агент не видел за своей спиной, готов был испепелить Алоиса на месте. Но Алоис пока еще контролировал ситуацию:

– Компьютеры. Посмотрите – здесь столько вычислительной мощности!

Он указал на ряды программистов. У проверяющего сложилось приятное впечатление, что сотрудники были глубоко заняты. Хотя два места и пустовало. Первое пустующее место принадлежало девушке, погибшей сегодня по вине выброса. За вторым местом должен был сидеть Генри Джонсон, но смерть сотрудницы с заднего ряда подпортила его внешний вид. Теперь он прятался под столом в обнимку с мертвым телом и, конечно же, думал о том...

– ...какой замечательный сегодня день.

Двигатели затихали, и агент перестал обращать внимание на шум. Он прошелся по открытому пространству, соблюдая линии разметки.

– Как я полагаю, именно здесь вы тестируете новые технологии?

– Да. По этим пунктирам мы расставляем все необходимое и проводим испытания.

– Получается, что ваши сотрудники не ограждены от зоны испытания защитным барьером. Это плохо.

Хотел бы Алоис сказать, что защитный барьер на самом деле есть. И что настоящая технология находится как раз за ним.

– Я бы на вашем месте не оставлял это просто так, – сказал он Дариану.

– Да, Алоис у нас на особом счету.

Дариан не спускал с него глаз.

– Я должен подробней ознакомиться с вашим отделом.

Он прошелся по первому ряду специалистов. Картинки на компьютерах мало что говорили ему, даже если на них изображалась Большая проблема в схематическом виде. Он видел формулы, графики, электронные схемы управления. Многие из них повторялись на соседних компьютерах.

– Сразу видно – ученые. Что это у вас тут?

– Математическое моделирование элементарных частиц, – ответил специалист.

– Зачем оно нужно?

– Так мы изучаем их состояния, чтобы затем... применить в наших приборах.

Агент улыбнулся Дариану:

– Никогда не понимал физику.

Он прошел на второй ряд, и Генри, спрятавшийся под столом, увидел брюки проверяющего. Генри испугался, что тот сейчас опустится, и обнаружит его, обнимающего тело мертвой девушки, и поймет все не так как надо. Он подумает, что Генри – некрофил, или, может быть, просто убийца, но ни того, ни другого, Генри не хотелось, и он на всякий случай задержал дыхание.

Агент отошел, и Генри снова задышал.

Непонятно зачем, но этому человеку обязательно надо было поглазеть в каждый монитор. Он добрался до монитора Николаса. Агент увидел, что его экран был забит окнами с динамическими графиками неких процессов. У каждого процесса имелась линия определенного цвета, и она скакала то вверх, то вниз.

– А вы чем занимаетесь?

Николас повернулся, и проверяющий пожалел об этом. Глаза этого сотрудника нагнали на него жуть. Агент отскочил и бесцеремонно уставился на необычные зрачки.

– Не смотрите на меня так! – возмутился он.

– Прошу прощения?

– Или вообще не смотрите! Как вы смеете на меня так смотреть?!

– Я не понимаю о чем вы.

– Не понимаете, да? Как вас зовут?

– Николас Кауфер.

– Николас Кауфер, я потребую вашего увольнения, если вы не извинитесь!

– За что?

Николас от непонимания улыбался, а агенту становилось хуже. Либо отвернется он, либо Николас. Либо он, либо жалкий рядовой сотрудник, который должен знать свое место!..

Но как же тяжело смотреть в эти глаза. Агент не выдержал и отвернулся.

– За то, что так смотрите!

– Как «так» ?

– Хватит изображать идиота!

Генри с любопытством прислушался к их диалогу. За ним же следили остальные. Алоис чувствовал, что должен отвлечь этого раздражительного субъекта, иначе добром дело не кончится.

– Извините, пожалуйста, за Николаса!.. – вступился он.

– Ваш сотрудник сам должен извиниться!

Он вышел к Алоису, делая вид, что собирается сказать нечто язвительное, но в первую очередь, он хотел отойти от Николаса, сотрудника, который улыбался ему вслед.

– Я требую, чтобы вы уволили...

Несмотря на то, что Преобразователь почти встал, и магнитное поле успокоилось, Большая проблема сделала сюрприз. Вспышка засияла перед проверяющим. К счастью для него, ничего кроме частиц пыли не перебросилось.

– Меня кто-то сфотографировал? Мистер Эберхарт, да что у вас здесь творится?

Мистер Эберхарт, если бы его и Алоиса не разделял проверяющий, взял бы руководителя за грудки.

Алоис с удивлением повернулся к специалисту, отвечавшему за Антерос. Тот уже несколько минут корчился, пытаясь шепотом окликнуть Алоиса, чтобы сообщить, что Антерос временно вышел из строя. Опять.

– Я лично проконтролирую, чтобы все находящиеся здесь сотрудники сдали устройства, содержащие камеры, – грозился Дариан.

– Будьте любезны. И знаете что? Начинайте прямо сейчас. Моя должность не позволяет мне рисковать ничем подобным.

– Что криминального в вашей фотографии? – не понимал Алоис.

– А вы – заткнитесь немедленно. Какого черта в вашем отделе происходит? Сотрудники работают без специальных средств защиты, меня фотографируют без разрешения. Что за клоунаду вы устроили? Вы с этим Николасом заодно?! А, точно-точно, это он меня сфотографировал!

На защитной стене замерцал Антерос, свет от которого проступал сквозь едва заметные щели. Его словно бы закоротило, он искрил как рождественская гирлянда, а потом погас.

Дариан потирал переносицу.

А агент прямо-таки задрожал от того, что не может понять, что происходит. Он стал бродить по испытательной площадке взад и вперед, рассматривая черную стену. И стал догадываться.

– Что я только что видел? Что за этой стеной?!

– Совершенно ничего особенного.

– Я почему-то так не думаю. Что там? Секретная лаборатория?

– Лабораторий секретней нашей я не знаю.

Проверяющий медленно приближался к защитной стене.

– Там что-то есть... Я это чувствую...

– Ох, я бы на вашем месте не подходил слишком близко.

– Почему? Неужели там все-таки что-то есть?

Его ноги переступали линии разметки.

– Чем ближе, тем опаснее... Там есть... Радиация! Вы же не хотите облучиться?

– Не держите меня за идиота.

Он оперся на стену и стал постукивать по ней. С каждым стуком руководителям становилось все тревожнее.

– За стеной что-то есть! Точно что-то есть! Как туда попасть?

– Понятия не имею.

– Послушайте сюда. И вас, Дариан, это тоже касается. Вы скажете мне как туда попасть, иначе у вас будут большие проблемы!

– Большая проблема у нас уже есть, – вздохнул Алоис.

– Да?! И какая же?

Тревога достигла апогея: случился выброс, вылетела сковорода и ударила агента по голове. Он упал.

И не поднимался.

– Нехорошо... – произнесла Эмили.

Дариан закричал в гневе:

– Алоис!!

– Я внимательно слушаю.

– Ты хоть понимаешь, чем это закончится?!

– Я здесь не причем.

Теперь указательный палец выставил Дариан. Он стремительно шел на светловолосого руководителя и уткнулся бы ногтем в его острый нос, если бы Алоис не стал отходить. Дариан шел за ним и кричал:

– Ты чем думаешь?! На нас теперь натравят еще больше правительственных собак. Ты получишь по полной, я получу по полной. Наш филиал вообще могут закрыть! Что делать будешь с этим?!

Алоис аккуратно шел задом наперед, набирал скорость, и его пиджак начинал развеваться. Он вскинул руку, остановившись у боковой стены, и нажал на кнопку:

– Полагаю, звать медиков.

Вместе с медиками, забежавшими в отдел, сонно и вальяжно ступил за порог директор Хайт. Сдерживая зевоту за растягивающимися щеками, он краем глаза взглянул на распластанное тело, лежавшее рядом со сковородкой.

– Молодец, Колленберг.

– Я уволен?

Дариан опустил руку и повернулся к директору.

– Зачем тебя увольнять? Ты избавил меня от лишней головной боли. Я все думал, как бы забрать документы у этого агента.

Он наклонился, и весь его костюм зашуршал, собираясь в складки. Если бы директор сэкономил на одежде, то ткань точно бы порвалась. Ловко обыскав лежащего, он нашел необходимые документы и вручил их Дариану:

– Пробей по базе.

– Вы его в чем-то подозреваете?

– Кто знает, может мы имеем дело вовсе не с таким уж важным лицом.

– Как скажете. А что с ним самим будем делать?

Врачи готовились погрузить его на носилки.

– Давайте оставим все как есть, – предложила Эмили. – Примите необходимые меры если нужно, но не уносите. Пусть он придет в себя на том же самом месте. Как будто ничего не произошло.

– А потом?

– Выпроводим его.

– Он так просто не уйдет, – заметил Дариан.

Алоис робко вмешался:

– Я знаю что делать.

– О, нет. Только не твои идеи...

5

Мужчина приходил в себя. Пребывая в состоянии между глубоким сном и бодрствованием, он слышал сторонние звуки приглушенно, как если бы лежал под метровой толщей воды. Гулкие ударные инструменты били ему по мозгам. Верхних частот он пока не слышал, но начинал угадывать звучание ансамбля медных труб и объемистого тромбона. Он что, заснул на вечеринке, где играла джазовая музыка сороковых годов?

Алоис говорил с директором:

– Откуда у вас база данных спецслужб?

– Не только государство увлекается кибер-атаками.

– И теперь выясняется, что он самозванец. Интересно, неужели губернатор не побоялся вас обмануть?

– Он надеялся, что мы не настолько сумасшедшие, чтобы вырубить человека, приближенного к президенту, от чего у корпорации возникли бы такие проблемы, что нам всем пришлось бы искать новую работу.

Дариан посмотрел на Алоиса. Между ними могла начаться перепалка, но Эмили поспешила это пресечь:

– Тише, он очнулся.

Разоблаченный агент поморщился и поднял голову. Пока еще в смутных очертаниях он увидел вокруг себя четырех сотрудников корпорации. Танцующие фигуры сзади них непрерывно мельтешили и кружились.

Алоис обратился к нему:

– Приветствуем вас в мире живых. Как себя чувствуете?

Он поднялся и заморгал, каждый раз предельно сильно сжимая веки. Мужчина надеялся, что ему это снится, но когда резкость картинки улучшилась, и уши уловили ясный ритм свинга, стало ясно, что он в добром здравии видит совершенно недобрые и нездоровые, но от этого не менее реальные вещи.

Под музыку давно ушедших дней, сдобренную современным качеством исполнения, рядовые сотрудники отплясывали парный танец. Держась за руки, они отходили друг от друга и сближались, и все бы ничего, да только вот один из них – Генри Джонсон – неумело плясал в разрисованной кровью рубашке и постоянно сбивался с ритма. Казалось по его лицу, что он сам не понимает, что забыл на танцполе.

– Мы тут репетируем номер на предстоящий юбилей корпорации. Не хотите присоединиться?

– Что со мной произошло? – мужчина запаниковал. – Что здесь творится? Что за... почему он в крови?!

Алоис открыл рот, чтобы высказать очередную нелепую ложь, но понял, что ничего остроумного в его голову не приходит.

– ...Лучше вам не знать, – сказал он честно.

– А это что?!

Танцоры подпрыгивали и отставляли ноги на фоне гигантской защитной стены – со стеклом, более не закрытым от посторонних глаз. Они танцевали перед массивным ярким объектом. Малая копия звезды взирала на агента свысока, будучи парящей над полом.

– Это и есть Большая проблема. Разве губернатор не за этим вас прислал?

– Губернатор?..

– Передайте ему, – директор схватил его за руку и крепко сдавил в рукопожатии, – что старых друзей обманывать нехорошо.

Суставы захрустели. Когда директор отпустил его, на покрасневшей руке мужчины остался бледный след от толстых директорских пальцев. Подчиненный Дресслера понял, что лучше здесь не задерживаться. Он ломанулся к двери, и стуча по ней, закричал:

– Я требую, чтобы вы открыли двери!

Охранник с первого ряда вежливо выпустил агента губернатора на свободу.

Сотрудники перестали танцевать. Генри, уже забывший про кровь на рубашке, отошел от танцовщицы и заговорил с руководителем:

– Наверно, я выглядел так же в первый день работы.

– Да, Генри. Вы тарабанили по дверям, как маленький дурачок.

Агент Дресслера несся по коридорам и встречал улыбающихся сотрудников. Когда он пробежал мимо отдела устранения последствий, то увидел разгуливающих с топорами парней и девушек. Их улыбки блестели, на прощание сверкали острые лезвия.

 

Глава XXI

Допрос

1

Дариан сложил руки и посмотрел на руководителя отдела компьютерной безопасности. Несмотря на то, что последний находился в собственном офисе, ему было так же неуютно, как если бы он находился в офисе Дариана.

– Очень сложно вести расследование, – тихо заговорил Дариан, – когда работаешь в организации, где никто не исполняет своих обязанностей.

– Мы все проверили. Мы устранили вирус. И мы предупреждали, что не успели изучить его последствия.

– Разве мои претензии состоят в этом?

– Мы улучшили систему защиты. Мы устранили всякую возможность удаленного подключения.

– Но это произошло снова, – Дариан оперся рукой на его стол. – О чем это говорит?

– О том... что к Антеросу подключились... из нашего филиала.

– Да, черт побери!

Отчитываемый руководитель тяжело сглотнул.

– Какая у вас должность?

– Я – руководитель отдела компьютерной безопасности.

– Тогда почему вы не предусмотрели это?

– Но локальное подключение... чтобы никто не заметил...

– Устраните все возможные лазейки. Перекройте доступ. Если надо, перестройте сеть во всем филиале. Чтобы ни к Антеросу, ни к Преобразователю никто не смог подключиться.

– Хорошо.

– И еще.

Руководитель медленно съезжал под стол.

– Вы обнаружили источник сигнала?

– Нет...

– Почему?

– Извините, мистер Эберхарт, но к какому бы специалисту вы не обратились, вам бы не смогли помочь. Вирус явно создавал не один человек. Здесь работала команда профессионалов. Нам потребуется время, если вообще хоть что-то удастся выяснить...

2

– Сколько нужно человек, чтобы заразить человека магнитной жидкостью? – спрашивал Дариан у Джайлса на ходу. Они шли в коридоре.

Джайлс попробовал отшутиться:

– Д-два? Ну... как с лампочкой. Один держит человека, а другой...

– Может быть, достаточно одного при условии, что есть все необходимое оборудование, – проигнорировал Дариан. – Но теперь я уверен в том, что тот, кого мы разыскиваем, располагает большим человеческим ресурсом. И большими деньгами. Этот кто-то не только продолжает свои исследования, но и пытается помешать нашим.

– Конкурент. Ты намекаешь на губернатора?

– Если это он, нам до него не добраться. Во всяком случае сейчас. Но что-то выведать он явно хотел... Кстати, что с автомобилем?

– Его разобрали на части, но никаких магнитных катушек не обнаружили. Со спутниками тоже пусто – никто кроме нас к заводу и близко не приближался.

– Понятно.

– Ты говоришь, что к Антеросу подключился кто-то из наших?

– Да. И теперь я думаю над системами нейровизуализации.

– О, нет! Ты хочешь допросить весь филиал?

– Согласен, идея ужасная.

– Наш разыскиваемый успеет достичь своих целей, какими бы они не были!

– И все-таки, сколько времени на это уйдет?

– Калибровка оборудования на каждого, сам допрос, расшифровка данных... Думаю, пара месяцев.

– Можно неспешно начать.

– Так ты серьезно?

– Мы начнем сразу с научных отделов. А еще лучше – с их руководителей.

Джайлс расплылся в улыбке:

– А знаешь, мне начинает нравится твоя идея. Ты наконец-то допросишь Алоиса!

– Это будет ему в наказание.

3

– Здравствуйте, Виктория.

– Добрый день, мистер Эберхарт.

Ее усаживали в кресло со шлемом. Рядом стоял сотрудник, держащий шприц.

– Обычно, мы этого не делаем, но, как вы знаете, с руководителями без сыворотки не обойтись.

– Профессиональная деформация личности.

– Да. Благодаря изменениям в мозге, руководители могут обмануть даже наш детектор лжи.

Шлем на ее голову опускали аккуратно – не то, что в отделе кадров. Игла впивалась в кожу в тот момент, когда Виктория отвечала Дариану:

– Конечно, знаю. Все-таки с этой сывороткой работают в нашем отделе.

– Именно поэтому, Виктория, я решил перестраховаться. Сыворотка, которую вам вводят, заказана из Института военных технологий.

– Я вас понимаю.

Виктория захотела кивнуть, но поняла, что со шлемом головой двигать сложно. Это вносило определенной дискомфорт, уже не говоря о том, что она была допрашиваемой. Ей потребовалось несколько минут, прежде чем сыворотка начала свое действие, тело расслабилось, и негативные мысли приглушились от слабого искусственного опьянения.

– Я бы хотел с вами поговорить о магнитной жидкости. Я видел видеозапись вашего последнего эксперимента.

Руководительница была как на ладони. Картинка на компьютере, перед которым стоял Дариан, показала ее волнение.

– Вам было неприятно в нем участвовать. Я прав?

– Да, мистер Эберхарт.

– Тогда зачем?

– Я преследовала свои цели… Вы наверняка знаете, мы изучаем как солнечная активность влияет на живые организмы. Большинство руководителей отделов гелиобиологии интересуются этой темой ради власти – ведь влияя на здоровье человека можно влиять и на него самого. Не мне судить, правильно это или нет, тем более, будучи работником нашей организации. Но если с помощью сильных магнитных полей здоровье человека можно угнетать, то почему бы нельзя сделать наоборот?

– Вы хотите помогать людям.

– Вы видели, чего мы добились. Это нельзя назвать помощью.

– Вам удалось оживить человека.

– И это было бы здорово, если бы не то, что произошло потом...

Окрас ее мозга вновь поменялся. Джайлс сидел за монитором и отслеживал все изменения.

– Как работает магнитная жидкость?

– Она воздействует на центральную нервную систему. Пока нервная система цела, магнитная жидкость снабжает мозг энергией и ускоряет регенерацию тканей. Разумеется, это временное решение, ведь без дыхания и сердцебиения организм все равно разрушается. Если обобщить, то мы продлеваем состояние клинической смерти, чтобы у врачей было больше времени на то, чтобы вернуть человека к настоящей жизни.

– А если врачи не помогут...

– Мы получим живого мертвеца. Но «живым» он будет недолго. Через пару часов окоченение не позволит ему нормально двигаться. И потом он снова... умрет.

– Насколько я могу судить, работа с магнитной жидкостью не завершена. Вы хотели бы ее улучшить?

– Да, определенно да.

– Вы исследуете ее в настоящее время?

– Нет.

– С вами никто не договаривался на счет продолжения исследований?

– Нет.

– Вы хотели бы, чтобы вам предложили их возобновить?

Виктория посмотрела на Дариана, справляясь с накатившим приступом тревоги.

– Отвечайте как есть.

– Да.

– Даже если бы в ходе ваших экспериментов снова погибли люди?

4

– Да, все как и сказала Виктория, – согласился Томас, сидевший на ее месте. – Мозгу нужна энергия.

– Но разве может магнитная жидкость снабдить мозг нужным количеством энергии?

– Нет. Не может. Она ее передает. Вы знаете как работают трансформаторы? Представьте две катушки проводов. На одну поступает электрический ток. В этот момент вокруг нее образуется магнитное поле. Это магнитное поле затрагивает вторую катушку, от чего в ней тоже рождается электрический ток. Поняли? Электричество передалось на расстоянии. А теперь представьте, что вместо второй катушки у вас магнитная жидкость.

– Выходит, зараженный магнитной жидкостью должен все время находится вблизи источника магнитного поля?

– Только для поддержания здоровья. Для изменения личности это совсем не обязательно. Магнитная жидкость подобна жидкой микросхеме, на которой уже записано, что нужно сделать.

– Значит ли это, что единожды зараженному больше не требуется корректировка поведения?

– Нет, не значит. Чем сложнее воздействие, тем чаще нужны генераторы.

– Хорошо. Тогда хотелось бы поговорить о вашем последнем эксперименте...

Мозг у Томаса занервничал. Дариан приступил:

– Перед тем как ваши исследования закрыли, вы успели выяснить, почему номер 131 вышел из себя?

– Не нужно быть гением, чтобы все понять, – пробурчал Томас. – Магнитная жидкость распределилась в мозге неравномерно. На лобные доли, которые отвечают за нашу сознательность, энергия почти не поступала. Другое дело – более древняя структура мозга, отвечающая за примитивные инстинкты. Собственно, это произошло потому, что мы с самого начала эксперимента стали угнетать лобные доли, чтобы у подопытного вырос уровень внушаемости. Затем, после его смерти, магнитная жидкость должна была распределиться более равномерно...

– Но так, чтобы у вас остался контроль.

– Да. Мы не рассчитали.

– Вы, наверно, хотели бы учесть и провести новые эксперименты?

– Конечно! Я бы создал такую магнитную жидкость, которая не имела побочных эффектов.

– Вы могли продолжить исследования тайно.

– Пф... Ерунда!

– Но вы хотели бы этого?

– Я бы хотел продолжить их официально, и я дождусь этого момента.

– Почему вы в этом так уверены?

– То, что сейчас происходит с магнитной жидкостью, не останется без внимания высшего руководства. И тогда оно захочет перехватить инициативу в исследованиях.

– Неужели у вас не было мыслей о том, чтобы воссоздать магнитную жидкость в тайне от CRC?

– Были, много раз. Но я считаю неразумным идти против корпорации.

– Но что, если бы у вас появился влиятельный покровитель, который обеспечил бы вам безопасность?

– Влиятельней нашей организации ничего не существует.

5

– Вас будут допрашивать? Какой кошмар! – сокрушался Николас.

– И это только начало. Потом допросят наших сотрудников.

– Бедный, бедный мистер Колленберг. Наверно, это унизительно, когда тебя допрашивает давний знакомый?

Он так и вертелся вокруг Алоиса, пока тот шел к выходу.

– Я стараюсь не думать об этом.

– А вам бы понравилось, если бы вас допрашивал я?

– Наш разговор уходит не в ту сторону.

– Пожалуй, да. А как ваше здоровье?

– Все хорошо. Спасибо, Николас. Что-то в последнее время обо мне часто беспокоятся.

– Кто еще?

– Генри Джонсон. Я ему кое-что обещал.

– И мне, мистер Колленберг, вы тоже много чего обещаете... Эх!

Алоис остановился и, преодолев себя, посмотрел в глаза Николасу не показывая беспокойства.

– Николас, знай. Я очень ценю тебя.

– Но только как специалиста, правда?

– Люди не могут быть «только специалистами». Мы ценим в них все то, что они из себя представляют. Я правда хотел бы, чтобы ты реализовал свой талант и выплеснул энергию на более подходящей должности. Мне кажется, это пошло бы тебе на пользу. Но к сожалению, Хайт сказал, что повысит тебя только в случае моей смерти, и мне...

Николас засиял.

– ...не стоило этого говорить.

– Будьте уверены, я никогда не подниму на вас руку.

– Я рад это слышать. Но почему ты так говоришь?

– Потому что вы один из немногих людей в этом мире, кто способен смотреть мне в глаза без страха.

Алоис быстро перевел взгляд на Большую проблему.

– Пожалуй, мне пора идти.

– Удачи вам, мистер Колленберг.

6

– Здрасьте.

Алоис, закинув нога на ногу, постучал пальцами по подлокотникам. Можно было подумать, что на этот раз он контролирует ситуацию, вот только вид его шлема все портил.

– Ну, привет.

– Дариан, я тебе это припомню.

Необыкновенно довольный Джайлс потирал руки.

– Здесь припрятан электрошокер, – предупредил он.

На что Дариан перевел недовольный взгляд на напарника, но ничего говорить ему не стал.

– Итак, Алоис Колленберг. Вы обвиняетесь...

– В чем?

– В нарушении правил безопасности, установленных...

– Протестую.

– Как же с тобой работать...

– Электрошокер! – выкрикнул Джайлс.

– Ладно, прекращай этот цирк, – гораздо серьезней сказал Дариан. – Когда ты впервые заметил неисправности Антероса?

– Достаточно давно, еще в декабре. Я обращался в самые разные инстанции и с тех пор с Антеросом проблем не было. Но некоторое время назад это случилось снова...

– Еще зимой...

– В декабре.

– Да, я понял.

– Или это был ноябрь? Тогда это осень.

– Сейчас не об этом.

– Но это очень важно. В расследовании каждая деталь имеет значение.

– Предположим, что...

– ...декабрь.

Джайлс нажал на кнопку и дернувшийся Алоис закричал:

– Ай! За что?!

– В качестве мер профилактики, – прокомментировал Джайлс.

Алоис кое-как наклонился, чтобы за спиной Дариана увидеть Джайлса и презрительно на него посмотреть. Провода на шлеме натянулись.

– Вот как вы мне платите, за то, что я позволил вам испытать телепорт! А если бы у меня сердце остановилось? Что тогда? Кого бы вы допрашивали?

– Успокойся, Алоис. Я вполне серьезно предупреждаю, что если ты продолжишь, я нацеплю на тебя браслет.

Алоис снова закинул нога на ногу, только теперь поменял их местами.

– Что с Преобразователем? С ним проблем ты не замечал?

– Нет.

– Как продвигается твоя работа с телепортом?

– В скором времени я планирую его продемонстрировать.

– Если ты заметил, мы усиливаем охрану в вашем отделе.

– Я признателен.

– Как думаешь, ее будет достаточно для демонстрации?

– Главное, чтобы нас защищали не только ваши люди, но и сотрудники отдела компьютерной безопасности.

– С их руководителем я уже поговорил. Что будет после демонстрации?

– В плане исследований? Улучшим прототип до полноценного устройства. После – создадим машину, которая сможет управлять выбросами массово.

– Ты это делаешь, потому что этого требует корпорация?

– Ты знаешь мои мотивы.

– Они не изменились?

– Нет.

– Ты хотел бы использовать Преобразователь в личных целях?

– Не знаю, может быть.

– Возможно, ты уже им пользуешься, а мы этого не знаем.

– Нет, у меня нервов не хватит подобным заниматься.

– Ты прав. И мозгов тоже, глупая мысль.

– Дариан...

Джайлс тянулся двумя руками к кнопке.

– Да?

– А не пойти бы тебе...

И снова раздался вопль.

 

Глава XXII

Генри уходит

1

Добровольцы из отдела внутренних расследований смогли перемещаться сквозь пространство с меньшим риском для жизни. Все это благодаря использованию нового метода телепортации – метода, который когда-нибудь, при условии выполнения необходимых формальностей, будет называться «методом Кауфера».

Эксперименты продолжились.

К счастью для Алоиса, который больше не хотел усаживаться в кресло для допроса, новые сотрудники не покалечили себя – они готовили тело к телепортации как к прыжку. Они принимали нужную позу, разбегались и подпрыгивали, одновременно делая взмах рукой и разжимая кулак. После переноса они быстро ориентировались в пространстве и останавливались в нужном месте.

Вот, очередной сотрудник телепортировался. Если быть точным – на пять метров и сорок четыре сантиметра – именно такие цифры высветили приборы. Но трактовать их можно было и по-другому, например, не он переместился, а окружающий мир настолько сдвинулся, ведь от лица испытуемого это так и воспринималось.

А еще надо успеть среагировать и приземлиться – мало того, что вестибулярный аппарат с непривычки недоумевает, так еще и приобретается высокая скорость, с которой сложно сохранить равновесие. Неудивительно, что первые испытуемые врезались в стену. Но теперь телепортация происходила плавнее – спасибо законченному садисту.

Алоис, довольный результатами, из чувства долга подошел к Николасу:

– Скоро мы представим эту версию перчатки руководству филиала! Это невероятно, Николас. Ты – настоящий гений, хотя, наверняка, тебе часто такое говорят.

– Не пересчитать насколько часто, мистер Колленберг. Но от вас это слышать приятнее всего.

– Мое мнение слишком много для тебя значит. Оно не должно тебя волновать, особенно с такими результатами.

– Как же не может, если вы – мой руководитель?

– Это ни о чем не говорит. Некоторые, например, бегут от меня.

– Некоторые? Вы про того смышленого новичка? Его место пустует уже пятнадцать минут.

Алоис посмотрел на часы.

– Раз ты говоришь – пятнадцать – то, должно быть, он скоро вернется.

– Куда вы его отправили?

– Он хотел перевестись в отдел документоведения. Я подарил ему такую возможность.

– Ах, вот как, – Николас заулыбался, – будем ждать его возвращения.

– Интересно, он вернется сам или его принесут?

2

То, что случилось на днях, лишь укрепило его решимость. Нет, извините, но Генри больше не хотел участвовать в этом дурдоме. И пускай несчастные случаи уже не сводили его с ума как раньше, и он смог кое-как станцевать свинг, будучи облитым кровью его коллеги... Но Генри устал от всего этого. Он отправится туда, где по заверениям смотрителя не происходит ровным счетом ничего.

Но когда Генри собрал вещи, он, даже полный уверенности, почувствовал колющее чувство вины. Перед Дэвидом, Эмили и его руководителем. Словно Генри предавал их – тех, кто был открыт ему и позволял уйти.

С угрызением совести он немногословно прощался:

– Пока, Дэвид. Рад был поработать с тобой.

– А ты куда?

– В отдел документоведения.

– А, ну тогда до скорого.

«До скорого?» Должно быть, Дэвид не понял его и решил, что Генри уходит с поручением, временно. Но это было навсегда. Хотя, так даже лучше: пусть думает, что это ненадолго – не так стыдно уходить.

– До свидания, мисс Хантингтон

– Всего доброго, Генри. Ты не забыл взять карту?

– Карту?

– Нашего филиала. Без нее легко заблудиться.

Эмили поискала ее в ящике стола и подарила Генри.

– Удачи.

С Алоисом тоже долго прощаться не пришлось: тот был слишком поглощен своим детищем, и когда Генри сказал ему «мне пора», Алоис помахал рукой и произнес:

– Мы все равно еще встретимся. 

Конечно, они наверняка будут пересекаться в коридорах корпорации.

Генри покинул лабораторию.

Развернув карту филиала он заметил, что корпорация построила мини-город. Город внутри города. Здесь была своя больница, свой крематорий, своя полиция. Кроме того, у корпорации были свои законы, свой устав, свои властители территорий.

И в этом маленьком городе отдел документоведения располагался... Его сложно было найти. Генри перед выходом сказали, что если идти прямо и пройти через три здания, он попадет куда надо. Но через какие три здания, если все дома соединены сеткой переходов и никакого прямого соединения на карте нет?

Генри добрался до первого перехода. Сверху он увидел натяжной потолок со встроенными круглыми лампочками, а в стенах – панорамные окна. Через них был виден пустующий каменный район корпорации. Сплошной асфальт, местами – с небольшими трещинами, пересекающими белые разметки, асфальт, тянувшийся к другим ангарам, таким же серым и невзрачным.

Но что там на карте? Отделы имели слишком длинные названия, поэтому вместо слов на их месте стояли числа, усеянные по всей бумаге, иногда плотно смешанные в отдельных точках. В углу карты выделялся прямоугольник с пояснениями к каждому номеру. И там было написано:

«14 – ОТДЕЛ ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ»

14... Эти цифры много раз попадались на карте, пока он шел через коридор второго корпуса. Ему мерещилось 14, когда он видел на бумаге 11 и 4, 1 и 41, и даже 114.

«14»

И почему же, интересно узнать, это число находилось рядом с крематорием? Не просто рядом, а под буковкой «о», то есть – в этом же здании. Ладно, Генри будет надеяться, что они расположены на разных этажах. Но настроение у него испортилось.

Действительно, крематорий был третьим корпусом, стоящим от ангара с Большой проблемой. Генри зашел в него, ожидая увидеть такие же пустынные коридоры, как в предыдущем здании, но вместо этого увидел, как ему на встречу везли койку с телом, накрытым белой простыней.

– Викентий! Вы опять за старое! – кричали в коридоре.

– Да что вы от меня хотите? Я ничего не перепутал, – кряхтел голос из кабинета.

– Пора бы вам на пенсию.

– Я буду работать до последнего!

С подступившей тревогой Генри спросил у ассистента Викентия, пока тот провозил койку мимо:

– Вы не подскажите... – Генри смотрел на бледные ноги мертвеца и чувствовал, что его тело становилось таким же тяжелым, как и лежащий труп, – где здесь отдел документоведения?

– Прямо и налево. Только не перепутайте. Нам путающего руководителя достаточно.

Генри осторожно пошел вперед. Он дошел до угла и завернул налево. Перед ним появилась дверь с табличкой, на которой было написано:

«ОТДЕЛ ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ»

Он открыл дверь и пройдя сквозь детектор магнитной жидкости ступил в мрачное помещение с зелеными офисными лампочками середины прошлого века и мебелью еще более старой, отдающей викторианской эпохой. Бледнолицые сотрудники работали с документами и отчетами со всего филиала, днями распределяя их по гигантскому архиву. Но только ли днями? Солнечный свет сюда не попадал, дни и ночи здесь запросто можно было спутать.

С появлением персональных компьютеров пару десятилетий назад их работа лишь удвоилась и они, истощенные и измученные, теперь работали не только с физическими бумагами, но и с их электронными копиями.

– Здравствуйте... Вы – Генри Джонсон из отдела экспериментальных технологий?..

С грустью его спрашивала руководительница в черном, одетая словно недавно овдовевшая супруга. Не хватало только вуали.

– Здра...

Повернувшись, Генри увидел окна – да, окна здесь все-таки были, только через них виделся морг со стеной из холодильных камер, с десятками, нет, наверняка, сотнями тел если брать во внимание стремянки, уходящие высоко за обзор.

– Это морг? Да, это морг?!

– Мы относимся к нему, как к архиву с телами... Иногда... для сверки данных нам приходится работать с умершими...

Одну камеру отворили и Генри осознал, с чем ему на самом деле придется сталкиваться.

– О, Господи Боже мой!..

– Да, в нашем отделе мы близко к нему...

– И мне с этим работать?

– Если понадобится...

– Смотреть на это?!

– И думать о вечном...

Сотрудники в резиновых перчатках, работавшие по ту сторону стекла, стали прикасаться к бледной коже трупа, чтобы ознакомиться с увечьями.

– И трогать их?!

Женщина утерла рукой подступающую слезу.

– Смерть всегда находится рядом с нами. На расстоянии вытянутой руки... Вот и мы протягиваем ей руку, чтобы ответить взаимностью...

3

– Почему вы не предупредили, что отдел документоведения находится рядом с моргом?!

Запыхавшийся Генри стоял в дверях, с трясущимися ногами и в полуобморочном состоянии.

– Такое лучше один раз увидеть, – объяснил Алоис.

– Как же здесь светло!..

К разговору присоединился Николас:

– Значит, вы остаетесь?

– А в другие отделы можно?

– Извините, но перевод новичков осуществляется лишь в корпус с крематорием. Иногда посмертно.

Алоис подошел к Генри и учтиво повел его по площадке напротив Большой проблемы.

– Раз вы думаете остаться…

– Я не… нет!..

– …то, я сообщу вам хорошую новость – работа в корпорации не пожизненна. Вам наверняка говорили про штрафы и «пять лет обязательных работ в корпорации».

– Говорили…

– Эти пять лет означают, что счет обнуляется и начинается заново с момента штрафа. Проще говоря, если вы ничего не нарушите, то через пять лет можете уволиться.

– Вы серьезно? Неужели кому-то удается уйти?

– Это распространенная практика. Но только среди живых.

– Как будто у мертвых есть выбор.

– Ну, я не знаю, чем занимаются мертвые сотрудники.

– Судя по тому, что мне известно – горят в печах.

– Это, конечно, тоже бывает.

Они остановились перед завораживающим ядром. Шок от увиденного в крематории постепенно затмевался красотой геомагнитной аномалии.

– Вы, мистер Колленберг, давно здесь работаете?

– Если считать обучение и стажировку – десять с половиной лет.

– Обучение? Вы сознательно пошли работать в корпорацию?

– Тогда я еще не знал, что она собой представляет. Но меня подкупили версии с теориями заговора.

– Значит, вы тоже хотели быть...

– ...по другую сторону заговора. Я хотел знать правду. И правда оказалась потрясающей.

– Вы действительно так считаете? Если учесть все эти смерти...

– Смерти я стараюсь не учитывать. Чего и вам желаю.

– Вы, видимо, тоже психопат.

– Генри, я не выношу жестокость. Если вы поможете мне, если вы будете работать в моей команде, мы сможем прекратить эту бесконечную череду смертей. И не будет никакой крови. Только красота геомагнитных аномалий, законов физики и математики. Как вам такая перспектива? Определенно лучше, чем работа в депрессивном отделе.

– Значит, вот ваша цель.

– Я планирую создать устройство, контролирующее выбросы по всей планете. Разработка персонального телепорта – лишь начальная стадия.

– Звучит амбициозно. И возможно даже, я…

По ту сторону дверей раздался яростный крик. Послышался удар. Кажется, в лабораторию ломились незваные гости.

– А пока, Генри, мы вынуждены заняться более приземленными вещами.

– Работать с психопатами?

– Куда же без них.

 

Глава XXIII

Аделина сходит с ума

1

Говорят, если мыслить позитивно, то Вселенная в ответ, словно зеркало, будет преподносить позитивные события и новости. Например, может оказаться, что преждевременно умерший магнат с другой части света являлся вашим многоюродным родственником – старший сын одной из сестер матери вашей бабушки по отцовской линии, рожденный от второго, не самого счастливого брака, женился на девушке, чей племянник являлся внуком деда по отцовской линии, младшая дочка которого имела двоюродную сестру, вышедшую замуж за брата бизнесмена, что недавно скоропостижно скончался.

Если мыслить позитивно достаточно усердно, то все родственники, отделяющие вас от наследства, вымрут, и вам достанется колоссальное состояние и несколько нефтяных компаний, две из которых, увы, разорились и теперь вам надо будет выплатить многомиллиардные долги. Но если мыслить еще позитивней, чем прежде, то окажется, что долги должно будет выплатить государство, на чьей территории произошла авария на нефтедобывающей станции, и выплата долгов приведет к последующему экономическому кризису в этом самом государстве.

Позитивное мышление в этом случае невероятно поможет вам, и, по счастливому стечению обстоятельств, послужит одной из причин обрушения мировой экономики.

Если и дальше мыслить позитивно, это неминуемо приведет к ядерной войне и уничтожению всего человечества.

Аделина не знала, что от позитивного мышления такое теоретически возможно и поэтому продолжала из последних сил быть счастливым человеком. Ведь сколько бизнес-тренингов на этом мышлении основано! Сколько книг написано, и эти книги, кстати говоря, хорошо раскупаются, принося высокий доход их позитивным создателям, что доказывает эффективность методики счастливого образа мысли. Или нет? Может быть, конечно, это доказывает совсем другие вещи, но Аделина была уверена в том, что главное – позитивно мыслить.

А работала она в колл-центре CRC, где сотрудники по восемь часов в день, а иногда – и больше, отвечают на звонки рассерженных элит со всего света. Как будто эти бедные сотрудники были виноваты в неполадках оборудования, произведенного корпорацией!

Даже в обычных компаниях операторы колл-центров нередко становятся раздражительными и превращаются в психопатов. Ежедневно они выслушивают льющийся на них поток ненависти. Аделина сталкивалась с тем же, только в более страшной форме.

Технологиями корпорации пользовались в основном состоятельные люди – финансисты, чиновники, генералы, – и когда что-то выходило из строя, часто по их собственной вине, они звонили с угрозами, обещали сдать в рабство, пустить на эксперименты, объявить врагом народа и расстрелять.

Бедная хрупкая девушка, Аделина Филлипс, пропустила сквозь себя гнев министров, диктаторов, представителей концернов, преступных синдикатов и остальных явных и неявных лидеров человечества. У нее не было выхода, кроме как стать адептом позитивного мышления – религии XXI века, иначе бы она давно уже сделала с собой что-нибудь плохое. Ей нужно было во что-то верить в условиях нечеловеческого стресса, и она верила в силу мысли.

– Здравствуйте, это служба поддержки Корпорации ядерных исследований.

– Ваша электромагнитная пушка не работает! У меня война в понедельник, а вы продали мне старую рухлядь! Знаете, что я с вами после этого сделаю?!

– Прошу прощения, уважаемый министр, а вы пробовали ее заряжать?

– Не указывай мне что делать! Я найду тебя и уничтожу если у нас ничего не заработает, ты поняла меня?

– Пожалуйста, если совет вам поможет, оцените нас на сайте корпорации.

– Дура.

Послышались гудки. Улыбка Аделины стала еще шире, девушка зажмурилась от страха. Но это чувство ни в коем случае не следовало испытывать слишком долго. Переступив через себя и проглотив его, Аделина подумала про позитивное мышление и выпустила в мир эманации всепрощения.

Не успела она помедитировать, как снова звонок:

– Здравствуйте, это служба поддержки Корпорации ядерных исследований...

– Я знаю про ваш Преобразователь! Я поставляю вам запчасти для него! Так какого черта вы уничтожаете выбросами мой офис?!

– Приносим извинения за этот инцидент. Если у вас есть доказательства того, что это именно выбросы причинили ущерб, мы готовы выплатить компенсацию.

– Ах так? Вам еще и доказательства нужны?! Ну вы и сволочи! Горите в Аду!

По выбросам звонили чаще всего, и Аделина начинала ненавидеть отдел экспериментальных технологий. Почему она должна все это выслушивать, почему не его руководитель? Но нельзя было сдаваться: она пожелала здоровья неизвестному ей руководителю и ответила на следующий звонок.

– Здравствуйте...

– Моя жена рожает! Рожает, черт бы вас побрал!

– Приносим извинения за этот инцидент. Если у вас есть доказательства того, что это именно выбросы...

– Какие выбросы? Алло! Это скорая?

– Всего доброго.

Ну вот – теперь ее еще и оштрафовать могут за разглашение секретной информации. А все из-за проклятых выбросов, которые, непонятно почему, происходили каждый день!

Но главное – верить. Верить – и все будет хорошо! Аделина натужилась из последних сил, ее щеки покраснели, и она полюбила этот мир до невозможности.

Со вспышкой света над головой Аделины очутился пластмассовый стаканчик с раскаленным кофе. Кофе вылился на ее уложенные волосы и ошпарил кипятком. Он растекся по прическе, белоснежной блузке, и Аделина от невообразимого бешенства завизжала.

Она подскочила, взяла монитор и швырнула его обратно на стол:

– Ну все! Хватит! Где отдел экспериментальных технологий?!

Она побежала к руководителю их группы:

– Где отдел экспериментальных технологий?!

– Аделина, успокойся. И почему ты ушла с места? Тебе звонят.

Аделина засучила рукав и ударила его кулаком по носу.

– Где он?!

У руководителя пошла кровь из сломанного носа, и сам он сполз по стенке на пол.

– Зачем он тебе?..

– Пожелать его руководителю счастья! И здоровья! Лично!!

– У меня в кабинете лежит карта...

Аделина убежала от него, и освободившийся мужчина нажал на стене на кнопку вызова охраны.

Она разгребла документы в его офисе, забрала разрисованный помятый листок и помчалась с ним, засунутым в задний карман брюк, по коридорам. К ней навстречу неслась охрана. И позитивная Аделина бежала напролом – ведь если позитивно мыслить, неважно, убийца ты или скромный служащий, то все получится.

Чтобы ее задержать, охранники приготовили оружие.

Улыбчивая Аделина подбежала к ним вплотную и заехала одному в пах, тут же схватив его за руку с пистолетом и направив так, что когда охранник от ужасной боли случайно нажал на спусковой крючок, выстрел произошел в живот другого охранника.

Первый корчился от боли, сводя ноги коленками друг к другу, второй упал на пол, но все еще был жив. И пока Аделина отбирала у первого пистолет, упавший охранник, казалось, цеплялся за оружие крепче, чем за жизнь и собирался выстрелить в нее.

Аделина почти успела: она вырвала пистолет из рук первого охранника и шагнула в сторону, чтобы развернуться, но второй сумел попасть ей в бок. Она закричала, на этот раз не от ярости, и выстрелила дважды в ответ, оба раз попав в голову. 

Один умер. Оставался второй – и Аделина сделала еще один выстрел. После падения массивного тела, Аделина взяла второй пистолет и заковыляла в гости к Алоису.

2

Поднялась тревога, но пока – локально, исключительно внутри охранных структур. Психопатку нужно было решительно остановить, и уже неважно живой или мертвой.

В каждом корпусе, через который она пробегала, начиналась пальба. Аделина бежала с пистолетами в руках, стреляла не прицеливаясь, но не смотря на позитивные эмоции и безудержный смех, ей не удавалось попасть по цели. С другой стороны, ей удавалось вызвать панику среди охраны – гогочущая девушка неслась на них с кровоточащей раной и пятнами кофе, бежала немного согнувшись из-за боли в боку и палила направо и налево. Охрана разбегалась.

Но такое происходило не везде. В очередном корпусе охранники со стальными нервами преградили ей дорогу и вопреки ее внешнему виду обезумевшей ведьмы продолжили стоять на смерть. Тогда Аделина побежала обратно и вовремя скрылась в нужном коридоре от встречных выстрелов.

Так ей удалось прорваться в нужный корпус и добежать до заветных дверей в лабораторию Алоиса. Здесь она столкнулась с системой безопасности – неприятной кучей железок. Камера, экран и замок для карточек, в отличие от людей, были безэмоционально тупыми приборами, которые невозможно спугнуть – они просто стоят на месте и ничего не понимают в происходящем. От бессильной злости Аделина закричала и ударила руками, держащими пистолеты, по дверям.

В то же время тупые железки были достаточно обнадеживающей вещью для тех, кого они защищали. Алоис стоял по другую сторону дверей и обсуждал вместе с Генри их общее будущее, которое в данный момент оказалось под угрозой.

– Насколько крепкие у нас двери? – спросил он у Эмили.

– Ни бензопилы, ни топоры не могут им повредить.

– А системам безопасности?

– Повреждение систем безопасности приведет к блокировке дверей.

– О, ну тогда продолжим, Генри.

Генри переживал:

– Вы не боитесь?

– Я испытываю легкую тревогу, которая смешивается с приятным чувством защищенности. Пусть к нам ломятся до посинения – охрана рано или поздно их остановит.

Послышались выстрелы. Из щели между дверьми посыпались искры.

– На чем мы остановились? – вспоминал Алоис.

– На том, что мы должны спасаться от психопатов.

– Да.

– Удивительно, что мы отделяемся от смертельной угрозы всего несколькими сантиметрами металла.

– Кстати, Эмили, из нашей лаборатории кто-нибудь выходил?

– Да, два сотрудника.

Новые звуки выстрелов сменились мужским криком.

– Знакомый голос, – Алоис повернулся к Генри. – Кто бы там к нам не ломился, он может забрать их пропуски. Договорим в следующий раз, а пока – возвращайтесь на свое место.

– А как же вы?

– Я попробую уладить ситуацию.

Генри ушел, оставив Алоиса одного.

Аделина, застрелившая сотрудника Алоиса, забрала у него карточку и поднесла к замку. Двери раскрылись, представив перед руководителем психованную сотрудницу, скривившуюся от глубокого ранения.

– Кто ты?! – кричала она.

– Меня зовут Алоис Колленберг. Я – руководитель отдела экспериментальных технологий. Чем могу вам помочь?

– Ты... Ты!..

– Вы пришли с какой-то конкретной целью? Или, быть может, вы ошиблись отделом?

Аделина наставила на него пистолеты.

– Я пришла, чтобы пожелать тебе всего хорошего!!

Алоис не ожидал что на него направят целых два пистолета, и теперь совсем не знал, что ему делать.

– Моя смерть, безусловно, подарит мне вечный покой, и это по-своему приятная перспектива, но все-таки я хотел бы еще немного пожить.

– Если это все, что ты можешь сказать перед смертью...

– На самом деле, я тяну время в ожидании чуда.

Ее лицо дрогнуло. По грязной щеке Аделины потекла слеза. Чудо – это то, о чем она мечтала каждый день на проклятой работе. Чудо – если она больше не будет бояться за свое будущее и плакать по ночам от беспомощности. Чудо – если бы ее позитивные мысли хотя бы раз ей помогли...

– Чудес не бывает, Алоис Колленберг.

В следующее мгновение Алоис ушел бы на тот свет. Но с того самого момента, когда он отозвал Генри, Алоис увидел осторожно подходящего к дверям Николаса. Будучи тонкого телосложения, когда он тихо крался, его почти никто не замечал. И пока Алоис разговаривал с Аделиной, Николас становился все ближе и ближе. Он, словно самый настоящий хищник, выждал нужное мгновение и набросился на Аделину – схватил ее за шею и вдавился пальцами до хруста в точку на затылке. Аделина упала без сознания.

– Смотря что подразумевать под чудом, – заключил подошедший к ее телу Алоис. – Спасибо, Николас.

Юный сотрудник отряхнулся и холодно посмотрел на руководителя.

– Вы передо мной в огромном долгу, мистер Колленберг.

– Думаю, мне стоит расплатиться. Как на счет выходного?

– Хотелось бы чего-то более весомого.

– Два выходных?

– Мистер Колленберг, вы прекрасно понимаете о чем я.

– Что?! Неделя выходных?

– Это все, что вы можете мне сказать? Вы неисправимы.

– Хорошо, Николас. Чего бы ты хотел от меня?

В раздумьях Николас приложил палец к щеке.

– Может быть, совместный ужин.

– И что будет в меню?

– Смотря что вы предпочитаете.

На его лице появилась улыбка.

– На ночь – что-нибудь легкое.

– Жаль, я хотел добавить острых блюд.

– Насколько острых?

– Вам понравится.

– Боюсь, острое мне противопоказано.

– Не любите рисковать?

– Совсем не люблю.

– Эх, ну и как с вами договариваться?

Он игриво надулся.

– Ладно, Николас, я обещаю подумать над твоим предложением.

– Буду признателен.

Николас улыбался, хоть и прекрасно знал, что Алоис нарушит свое обещание.

3

Аделину, пребывавшую без сознания, положили на операционный стол. Ее конечности и шею закрепили сдерживающими браслетами, на ее поясе затянули ремень. Ее проверяли ручными сканерами магнитной жидкости, кровь взяли на анализы – началось всестороннее изучение организма.

– Сейчас Аделина – единственное, что у нас есть, – рассказывал Дариан. – Отдел компьютерной безопасности до сих пор не определил местоположение, из которого управляли Антеросом.

Но Виктория предупредила:

– Даже если в ней есть магнитная жидкость, вы не сможете ничего обнаружить.

Тем не менее, Дариан командовал продолжать.

– Сначала так. Затем сделаем люмбальную пункцию. Если и это не поможет – вскроем голову.

– И вам совсем не жаль ее?

Дариан, Виктория и Алоис стояли по другую сторону стекла. Перед ними открывался вид затемненной комнаты с Аделиной. Вокруг ее тела возились специалисты в медицинских халатах. Алоис был приглашен как основной свидетель ее безумия.

Джайлс был позади троицы руководителей и задумчиво стучал по подбородку. Ему не хватало некой заключительной мысли – он был на пороге простого решения, крутившегося у него в голове, но так и не могущего оформиться в слова. Он что-то упускал, они все что-то упускали.

– Что она говорила? – обратился Дариан к Алоису. – Она обвиняла в чем-нибудь корпорацию?

– Нет.

– Как она угрожала?

– Пожелала всего доброго.

– И что можешь об этом сказать? Она походила на обычную свихнувшуюся, или с ней что-то было не так?

– Все сходят с ума по-разному... Во всяком случае, у меня не создалось впечатления чего-то необычного.

– А поконкретней можешь что-нибудь сказать?

– Она пыталась прострелить дверь. Ей не удалось. Но потом ей попался мой сотрудник. Она убила его, забрала карточку и прошла в лабораторию. Дальше она захотела убить меня без каких-либо объяснений.

– Возможно, это связано с телепортацией. Ты много о ней знаешь и твое убийство могло сорвать будущий проект. Как мы уже выяснили – твоей работе все время пытаются помешать.

Их прервал лаборант, подошедший к стеклу. Он постучал по нему, привлекая внимание руководителей, и покачал головой. Результаты обследования были отрицательными.

– Ну что, теперь спинномозговая пункция? – спросил Дариан.

– А потом вскроете голову? Вы ее искалечите.

– Она бы вас не послушала на моем месте. Она убила троих сотрудников, еще несколько сейчас в тяжелом состоянии. Откуда в вас столько сострадания?

– А что будет с вами, если после того, как ей залезут в голову, магнитной жидкости не обнаружится? Неужели вам будет все равно?

– Виктория, знали бы вы сколько зла в этот мир привнесло милосердие.

Их окликнул Джайлс:

– Стойте! Я знаю, что делать!

Он подошел к Виктории и впился в нее взглядом:

– Почему при всем вашем сочувствии, ни вы, ни Томас, не предложили нам элементарнейшую вещь по выявлению магнитной жидкости?

Виктория не ожидала такого выпада.

– Я не понимаю, о чем вы...

– Не понимаете? Совсем? А как же генераторы магнитного поля? Дариан, послушай: лучший способ выявить зараженных – попробовать ими управлять. Вот и все!

Дариан с едва заметным уважением посмотрел на Джайлса – такая простая мысль ему в голову не пришла. Виктория не находила себе места. И только Алоис стоял расслабленно и слушал их разговор, не вмешиваясь.

– Действительно, Виктория. Не объяснитесь?

– Я... Простите... Я правда не думала от вас это скрывать. Но предлагать генераторы бессмысленно. Президент корпорации запретил их использовать.

– Сейчас другая ситуация! – возмутился Джайлс.

– Да, но по его приказу мы все уничтожили. У нас не осталось работающих образцов.

Дариан говорил спокойно:

– Может быть, у вас и не было злого умысла, но раз так, могли хотя бы упомянуть о них. Скажите, вы можете создать с Томасом новый генератор?

– Можем восстановить старый. Чертежи сохранились. Но на это уйдет время.

– Если времени уйдет слишком много, то в этом нет смысла. Я отдаю приказ на дальнейшее обследование.

– Нет, подождите! Я уговорю Томаса, чтобы мы починили генератор как можно быстрее.

– Насколько быстрее?

– Если у нас есть необходимые составляющие, может быть, несколько дней.

– Которых может и не быть. Извините, Виктория.

– Алоис, пожалуйста, скажите что-нибудь!

Находившиеся в комнате посмотрели на скучающего руководителя. Тот оторвался от стекла и повернулся к Дариану:

– Знаешь, лицезреть как человеку вскрывают голову и отрезают кусочек мозга – это немного... бессердечно, – Алоис выдерживал паузу между словами, опасаясь, что Дариан вспылит. – Я на стороне Виктории.

Дариан все еще не повышал голоса, но напряжение уже чувствовалось:

– Хорошо, Алоис. Будь по-твоему. Но учти – это может повлиять на ход следствия.

– Да, я все понял. Я готов понести ответственность. Однако, если магнитный генератор будет восстановлен, то вы легко выявите всех зараженных в корпорации.

Дариан подал знак лаборанту, чтобы тот прекращал работу.

 

Глава XXIV

Кадровые перестановки

1

Когда-то Алоис относился к Николасу более внимательно. То была золотая эпоха – Алоис был обычным сотрудником и, как и большинство других, носил простую рубашку с галстуком. Он ничем не выделялся, кроме, конечно же, своих волос, но несмотря на это, Николас его приметил еще тогда. Его забавляла реакция Алоиса на несчастные случаи. Слишком невозмутимая. Слишком наигранная.

Однажды сосед Алоиса погиб от выброса – его широкое тело завалилось на стол, накрыв много важных документов, которые были нужны светловолосому сотруднику. И этот сотрудник сначала обомлел, ведь теперь придется что-то делать с трупом, дотрагиваться до мертвого и двигать его, иначе руководитель взыщет с Алоиса за опоздание с работой! Потом Алоис взял себя в руки – на самом деле, это спорный момент – и с явной брезгливостью на лице стал тыкать соседа карандашом. Вдруг сдвинется.

Не получилось. Карандаш лишь утопал в районе образовавшихся складок, и на некоторое время Алоис увлекся, тыкая труп под ребра раз за разом. Потом он кое-что придумал и спросил:

– Рональд, вы не могли бы сдвинуться?

Не совсем было ясно к кому обращался Алоис – к сотруднику или его складке. Тем не менее, никто из них не ответил.

– Рональд, пожалуйста. Я, конечно, все понимаю, но и вы поймите меня – сроки поджимают, и единственная уважительная причина выбиться из графика – это смерть, но умер не я, а вы, так что...

Алоис вздохнул. Это было бесполезно. Он взглянул на настенные часы и с горечью перевел внимание на закрытые двери в лабораторию – те не раскрывались, медики никак не приходили за телом.

Что же делать Алоису? Неужто толкать Рональда двумя карандашами? Но это верх бескультурья! Нельзя пачкать чужие рубашки графитовыми стержнями.

– Мистер Колленберг, я могу вам помочь?

Спрашивал подошедший Николас. Даже тогда он обращался к Алоису официально, демонстрируя свое уважение.

– Н-николас, добрый день. Да, я был бы признателен.

Николасу пришлось приложить усилия, что неудивительно, поскольку по комплекции он казался слабее Алоиса. Он поднял Рональда за плечи и откинул на спинку кресла, после чего отряхнул руки и с веселой улыбкой вернулся к Алоису.

– Ничего сложного, – сказал он.

– Но ты заметно напрягся.

– Пустяки... Для меня. А для вас?

Алоис повертел в руках карандаш и отшутился:

– Этим мне справиться не удалось.

– Знаете, что интересно? Вы ведете себя невозмутимо, но при этом, на подобные действия не решаетесь.

– Да, я работаю над этим.

– Я мог бы вам помочь.

– Помочь с чем?

– Раскрыть ваш потенциал.

– Не стоит.

– Вы уверены?

– Спасибо, Николас, но я справлюсь сам.

Николас развел руками.

– Как знаете. Если не сможете справиться – обращайтесь ко мне в любое время. Как и в этот раз, всегда помогу избавиться от тела!

Тут и Алоис улыбнулся:

– Надеюсь, такая помощь мне не потребуется.

2

По завершении 23-го цикла солнечной активности Алоиса назначили новым руководителем. Предыдущего еще долго будут собирать по частям, не успеют даже и к началу нового цикла, а Алоис к тому моменту успеет выйти на завершающий этап по разработке рабочего варианта персонального телепорта.

После назначения Алоис стал переживать о том, что Николас захочет его убить, ведь именно он метил на место нового руководителя и, честно говоря, намного лучше подходил для этой должности. Однако Николас был слишком непредсказуем как психопат и потенциально опасен для корпорации – вот почему вместо него выбрали именно Алоиса.

После назначения Алоис, вопреки своим ожиданиям, получил поздравления от Николаса.

– Мистер Колленберг, если бы вы знали, как я рад за вас! Я считаю, что вы будете одним из лучших и одним из самых справедливых руководителей нашего отдела.

– Видишь, – говорила Эмили Алоису, – а ты волновался. У руководителей моментально появляется иммунитет к определенного рода опасностям.

– Нет, дело не в иммунитете, – не соглашался Николас. – Дело в том, что сложно представить кого-либо на этом месте, лучше, чем Алоиса.

– Николас, я польщен твоими словами, но мне кажется, что ты преувеличиваешь. Ты ведь более... практичен и рационален.

– Не буду этого отрицать, но мне не достает некоторых качеств, которые важны при работе с людьми. Объективно говоря, я не удивлен сложившимися обстоятельствами.

– Что ж, в таком случае я должен оправдать твои ожидания.

– Вы справитесь.

– Тогда я должен приступать. И первое, что необходимо... – Алоис посмотрел в папку, которую Эмили держала в руках. – Я так и должен сказать?

– Да. Ничего сложного.

Алоис прокашлялся и сделал глубокий вдох. Ведь это было в первый раз.

– Дамы и... господа!.. – он снова заглянул в папку. – Деактивировать защитное поле!

Сразу после произнесения торжественных слов он спросил у Эмили:

– Я нормально это сказал?

– В следующий раз, – наставляла она, – нужно чуточку погромче. И побольше уверенности в голосе.

3

Спустя пару месяцев в одной из лабораторий Центрального научно-исследовательского филиала что-то произошло. Никто из рядовых сотрудников не знал что именно, но насколько мог выяснить Алоис, провалился некий эксперимент, проводившийся отделом ферромагнитных исследований и отделом гелиобиологии.

После этого в местный филиал был переведен новый глава отдела внутренних расследований. Первым делом он начал устанавливать связи с научными руководителями, чтобы держать их под контролем, и в один не очень прекрасный день для Николаса он должен был прийти в отдел экспериментальных технологий.

Встреча была назначена в определенный час, к наступлению которого Дариан так и не пришел. Алоис расхаживал взад и вперед, рассматривая свою лабораторию и каждого сотрудника по отдельности, чтобы удостовериться, что ничего, что могло смутить представителя силового департамента, в отделе не содержится.

Но вот неприятность! Алоис заметил валявшуюся руку у переднего стола. Сам факт ее наличия говорил о том, что ему предстоят нудные объяснения, формальные извинения и, вероятно, небольшой допрос, чего ему нисколько не хотелось.

Он подобрал руку – Алоис уже делал некоторые успехи в своей реакции как руководителя – и взглянул на ее наручные часы. Дариан Эберхарт опаздывал на шесть минут.

В ту же секунду двери открылись. И Дариан увидел Алоиса, держащего чью-то оторванную руку. Алоис, недолго думая, швырнул ее за спину и поздоровался:

– Добрый день, мистер Эберхарт.

Мистер Эберхарт проследил за полетом руки и за тем, как она падает на стол рядового сотрудника.

В итоге Алоис не избежал ни нудных объяснений, ни формальных извинений. И ему был устроен небольшой допрос.

– Как часто вы запускаете Преобразователь?

– В среднем, раз в неделю. Иногда, по требованию директора, два раза в неделю. Все в соответствии со строгим расписанием.

– Вы проводили эксперимент в день инцидента?

– Нет, это было запрещено.

– И если я подниму записи электронных журналов, я не выясню обратного?

– Нет, мистер Эберхарт, не выясните, – вздохнул Алоис, утомленный допросом.

– Большая проблема вела себя странно в последние дни?

– Нет… Даже наоборот. Сейчас наблюдается спад солнечной активности, и с каждым днем она становится только спокойней.

– А ваша рука – та, что вы выкинули – как она здесь оказалась? Ведь эксперименты сегодня не проводились.

Ну вот – его подозревают. Алоис поджал губы. Прощай, его замечательная карьера.

– Иногда такое случается, – ответил он. – У нас же тут… эпицентр выбросов. Физически невозможно за всем уследить. Эта рука осталась со вчера. Видимо, ее не смогли вовремя найти.

Когда Алоис объяснялся, его глаза бегали по сторонам и было видно, как он на ходу придумывает объяснения, прежде всего, для самого себя. Но Дариану не за что было арестовывать Алоиса – он и сам прекрасно знал, что в отделе, где работают с выбросами, найти можно все что угодно и потерять – тоже. Прямо сейчас он изучал руководителя и составлял его психологический портрет. И когда Алоис повернулся к Большой проблеме, Дариан заметил кое-что еще.

Лицо Алоиса светилось холодными цветами, он смотрел на переливы ядра геомагнитной аномалии, и в руководителе больше не виделось человека, который мог спокойно иронизировать.

Дариану пришел в голову еще один вопрос:

– Вы работаете здесь достаточно давно. С таким сроком корпорация разрешает уволиться. Почему вы не сделали этого? Хотели стать руководителем?

– Нет, не хотел – назначение было неожиданно для меня самого. Просто… просто почему бы и нет.

– Почему бы и нет?

Алоис повернулся к нему и снова продолжил в невозмутимой манере:

– Не самая плохая работа, должен заметить. Да, иногда происходят неприятности, но на какой работе их не происходит? И да, тут умирают люди, но люди везде периодически умирают.

– И поспорить не с чем, – согласился Дариан, на что Алоис кивнул.

4

Когда после этого разговора Дариан ознакомился с записями электронного журнала, он обнаружил, что Алоис соврал. Эксперименты далеко не всегда проходили по расписанию – наоборот, они могли не проводиться, и тогда в журнале в нужной строчке стояло пояснение от Алоиса, описывающее уважительную причину, по которой он не запускал Преобразователь.

«ПОЛОМКА ОБОРУДОВАНИЯ»

«ПТИЦА ОБНАРУЖЕНА В ШЕСТЕРЕНКАХ»

«ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

«ВЫСОКАЯ СОЛНЕЧНАЯ АКТИВНОСТЬ»

«СНОВА ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

«СЛОМАЛИСЬ СИСТЕМЫ ОХЛАЖДЕНИЯ»

«ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ – ПРОБЛЕМЫ СО СВЕТОМ»

Поручение Хайта проводить эксперименты в несколько раз чаще было связано не с директорскими причудами, как Дариан подумал изначально. Алоис чаще других руководителей отменял эксперименты, но при этом, что удивительно, почти укладывался в поставленные сроки с предоставлением нужных результатов. Все это не могло не заинтересовать Дариана.

Он снова пришел в лабораторию, на этот раз вечером, дождавшись, когда большинство сотрудников разойдется по домам (или по комплексам). Войдя в лабораторию, Дариан снова увидел Алоиса, стоящего перед защитным стеклом. В помещении кроме него остался один сотрудник – Николас – и он чем-то разговаривал с руководителем.

Договорив с ним, Николас тоже пошел на выход. Он встретился взглядом с Дарианом, недовольно посмотрел на него и прошел мимо.

Дариан решил продолжить свой «допрос».

– Говорят, если долго всматриваться в Большую проблему, Большая проблема начнет всматриваться в тебя, – сказал он издали.

– Наверно, это правда. Иногда вместо шума от аннигиляции фрактонной материи я слышу шепот. Как будто меня заметили, и пытаются установить со мной контакт.

– А еще, – продолжил Дариан, – если долго всматриваться в Большую проблему, это приводит к шизофрении.

Алоис улыбнулся. Кажется, он слишком разоткровенничался:

– Точно. По легенде, человек, который создал Преобразователь, одновременно был первым сумасшедшим, который с ним работал.

Встав рядом, Дариан тоже посмотрел на волны, издающие при переливах едва заметное шипение.

– Я ознакомился с вашими записями в журнале. Оказывается, вы мне солгали.

– Как вы могли такое подумать? – изумился Алоис. – Уж кто-кто, а я стараюсь выполнять установленный план.

– Да, вы умудряетесь его выполнять, но эксперименты часто откладываете.

– И я пишу почему.

– В большинстве случаев вы указываете слишком общие причины, такие можно написать в любой день. Проблемы со светом? Они здесь постоянно. Но вот что еще интересней: я бы решил, что вы попросту боитесь за свою жизнь, но почему-то эксперименты откладываются после тех дней, когда в журнале записано наибольшее количество пострадавших.

Алоис призадумался. Непринужденная беседа не получалась.

– Я хотел бы снова повторить свой вопрос: почему вы остались в корпорации?

– Я ведь уже сказал – это не самое худшее место для работы. И здесь довольно весело.

Искрящаяся волна необычно больших размеров прошлась по южному полушарию Большой проблемы. Столкнувшись с серией других, менее крупных, она издала довольно отчетливое шипение, казавшееся таким же «искрящимся».

– Знаете, – продолжил Дариан, – многие считают, что меня перевели сюда для ужесточения контроля за сотрудниками. Но сам я до сих пор не знаю как относиться к своему назначению. Меня должны были уволить.

– Уволить? За что?

– Я выступил против испытаний геомагнитного оружия. Наверное, слишком резко. Его собирались применить в деревне. Мне сказали, что людей там больше не живет, но я знал, что они там есть, и что на самом деле начальству нужны были жертвы для изучения воздействия этого оружия… Официально это не декларировалось. Вот я и оспорил, если можно так выразиться, их решение. С официальных позиций.

Алоис, оставив свое притворство, повернулся к Дариану. Он опустил голову, обдумывая его слова.

– Наверху долго думали, что со мной делать и решили в итоге перевести сюда. Наказание это или поощрение – без понятия.

– Я хотел стать руководителем, – признался Алоис, подняв голову. – Все это для… Сложно сказать в двух словах. В общем, я хотел бы построить Машину распределения.

– Неоконченный проект Валентайна, – припомнил Дариан.

– В то время не было нужных технологий. Но сейчас они есть! Сейчас это реально. Можно установить баланс между ядрами геомагнитных аномалий и покончить с выбросами раз и навсегда.

– Это… очень хорошая цель. Но вы уверены, что справитесь?

– По моим расчетам, лет за семь-восемь это вполне можно будет сделать.

– За семь-восемь лет много чего может случиться.

– Да. Но лучше попытаться.

– Что ж, тогда бы я хотел вам помочь, мистер Колленберг, – он протянул ему руку. – Настолько, насколько позволяет моя специальность. Безопасность вам гарантирована.

– Тогда… я тоже… ну, знаете, там, если понадобится техническая консультация.

– Отличная мысль. Тем более, что у меня большие трудности с этими консультантами.

5

В тот день, перед тем как Дариан и Алоис решили сотрудничать, Алоис разговаривал с Николасом, поручая ему внеочередное ответственное задание. Именно благодаря таким умным психопатам, как Николас, Алоис наверстывал упущенное от непрошедших экспериментов.

– Пожалуйста, проведи теоретические исследования. Ни к чему еще раз запускать Преобразователь.

– Результаты теоретических экспериментов не всегда совпадают с результатами практических.

– Я знаю. Но с твоей точностью всегда получаются лучшие результаты.

– Это мило. Вы так беспокоитесь за нас. А значит, и за меня тоже.

– Так должен делать любой нормальный руководитель.

– Мы не в совсем нормальной организации, – напомнил Николас. – Кстати, а что мне за это будет?

– Неужели ты не хочешь спасти своих коллег исключительно по альтруистическим соображениям?

Николас посмотрел на Алоиса снисходительным взглядом, ответив:

– И как вы могли про меня такое подумать?

– Пожалуйста, извини меня. Тогда что ты хочешь?

– Хм… А вы умеете танцевать?

– О, нет-нет-нет. Я могу повысить тебе зарплату.

Сотрудник скривил губу. Ничего, из того, что он хотел, Николас так и не добился от Алоиса.

Однако он делал все, о чем тот его просил. Только мотивы у него были другие, и во имя этих мотивов Николас, мог работать сутками – и днями, и ночами, – чтобы успеть выполнить задание.

Но если раньше, принося документы, он хотя бы удостаивался общения с Алоисом, то теперь Алоис почти не пересекался с ним и просил оставить бумаги у Эмили.

– Мистер Колленберг! Вот то, о чем вы просили, – говорил он, как обычно улыбаясь.

– Спасибо, Николас, я потом ознакомлюсь, а сейчас мне надо бежать.

– Снова идете консультировать Дариана?

– Да, есть такая необходимость.

Чем дальше, тем явнее становились синяки под глазами у Николаса. И с каждым новым поручением он утомлялся все сильнее. Но Николас по-прежнему улыбался.

– Новое, – сказал Николас, положив отчет прямо ему на стол.

– Замечательно. Огромное спасибо, – Алоис даже не посмотрел на него, возясь с компьютером.

– Помогаете Дариану?

– А как иначе? Толковых специалистов сейчас мало. Хорошо, что ты один из них.

Николас снова улыбнулся. Своей ненастоящей улыбкой.

 

Глава XXV

Новая жертва

1

За несколько лет ситуация не изменилась: Николас спас Алоиса от чокнутой и что получил взамен? Ничего. Совсем ничего.

Он хотел забыться. Обычно, людям в его ситуации помогает алкоголь, но Николас предпочитал опьянение от иных вещей.

В то время как психопаты корпорации раскрывали свою зверскую сущность через убийство, Николас, напротив, использовал это, чтобы успокоиться и усмирить самого себя.

Он проезжал мимо остановки, и заметил около нее знакомого сотрудника CRC. У него были светлые волосы и прическа похожая на прическу Алоиса – а такие были лакомым куском. Напоминающие руководителя, мыслящие терминами корпорации, и в некоторых случаях, даже знающие Николаса – на их месте не требовалось представлять Алоиса, это был почти он сам, кричащий его имя перед смертью. И этот крик, в отличие от пустых слов благодарности, был наполнен искренними чувствами.

Но Николас не мог остановиться и подобрать его. Причин тому было несколько, и это были причины, о которых не раз говорили Генри Джонсону, по-видимому, еще слабо верившему в то, что «все эти уловки» работают против маньяков. Работают превосходно.

Сначала – камеры наблюдения.

В городе они повсюду. И даже если Николас не видит их в конкретном месте, это не значит, что их здесь нет. Они могут не попадаться на глаза или представлять из себя спрятанные миниатюрные устройства, бдительно следящие за действиями сотрудников CRC вне ее стен. Единственное, что Николас знал точно – наблюдение ослабевает на окраинах города, поэтому часто подбирал своих жертв именно там.

Второе – спутники.

Даже там, в районе степных ветров, велика вероятность, что его обнаружат. Из космоса.

Николас снова застрял в пробке. Все это время он находился напротив остановки, незначительно сдвинувшись с места. Со следующим сигналом светофора дорожный поток лениво сдвинулся дальше, и машина Николаса оказалась впереди, но все еще не так далеко, чтобы нельзя было наблюдать.

К сотруднику, с которым он пересекался в корпорации, подошел парень в кепке. Они разговорились. Пока Николас стоял в пробке, они успели и посмеяться, и погрустить, в общем, пропустить через себя популярные человеческие эмоции. У Николаса было опущено боковое стекло. Он пытался услышать о чем они говорили.

«Былые времена»?

Следовало ли из их разговора, что раньше тот незнакомец в кепке работал в CRC? Как минимум, они были коллегами, возможно, на предыдущем месте работы. Но если раньше он работал именно в корпорации – это было превосходно. Это означало, что больше за ним не следят ни камеры наблюдения, ни спутники, и Николас мог его подобрать – того, с кем можно поговорить «по душам».

Увы, свидетель, похожий на Алоиса все портил. Николас не хотел попасться ему на глаза. Да и пробка рассосалась – Николас поехал вперед и повернул на перекрестке, после чего... снова застрял.

Интересующий Николаса человек попрощался с бывшим коллегой и перешел на ту же улицу, где сейчас находился психопат. И как обычно бывает, в последний момент Николаса осенило:

– Эдвард?

Парень остановился. Он поглядел по сторонам в поисках того, кто его окликнул.

– Эдвард, это ведь ты?

– Николас?.. Ну и денек сегодня! Весь день натыкаюсь на знакомых из вашей организации.

Он встал на край тротуара и помахал ему.

– Как поживает самый опасный психопат?

Николас, улыбнувшись, полез в бардачок и нацепил на себя солнцезащитные очки.

– Так лучше?

Экс-сотрудник с удивлением отметил, что неприятное ощущение у него прошло.

– Действительно, лучше. Что же не так с твоими глазами?

– Я вам доказывал, и не раз, что не такой уж я опасный. К слову, мне до сих пор никто не верит.

– Неужели, все легенды о тебе – выдумка?

– Кроме умственных способностей.

– Сам себя не похвалишь... Кстати, раз уж мы еще не закончили разговор, не подбросишь меня до дому?

Николас, помрачнев, взглянул на часы.

– Наверно, нет, извини.

– Пожалуйста, Николас! Убеди меня, что ты не бессердечен.

– Если ты не забыл, в наших стенах творится такое, что раз и навсегда меняет людей, – Николас тяжело вздохнул, – Ладно, вваливайся, пока нам сигналить не начали.

Эдвард быстро спрыгнул с тротуара и сел рядом с Николасом.

– Благодарю. Ну, рассказывай, как у вас там на работе.

– Рассказывать особо нечего. С тех пор как ты ушел, и в твоем и моем отделе поменялись руководители. Все остальное – как и прежде.

– И обоих кто-то убил?

– В отделе мониторинга нет. Этот старик благополучно ушел на пенсию. А в моем отделе, скажем так, убийцей стала Большая проблема.

– И кто сейчас у тебя руководитель?

– Алоис Колленберг.

Машины поехали вперед, и старые знакомые отправились в путь.

– Колленберг, Колленберг... А, это тот парень с белыми волосами?

– Они не совсем белые, но да.

– Никогда не думал, что он станет руководителем.

– Пути корпорации неисповедимы. Хотя, знаешь, не настолько он глуп, как может показаться. В чем-то он похож на Хайта, возможно, именно поэтому его назначили.

Их разговор прервался. На телефон Эдварда пришло уведомление. А ведь коммуникаторы были третьей причиной.

И это же причина сладкого предвкушения Николаса, которая заключалась в том, что у Эдварда не было с собой устройства корпорации, следившего за передвижением сотрудников. Ведь какая это морока – ловить жертву с коммуникатором. Что делать с телефоном? Отобрать и выкинуть? Развяжется драка. Разумеется, забрать его можно и незаметно, усыпив бдительность будущего мученика, но... определенная информация с коммуникатора все равно будет отправлена.

Например, будь у Эдварда этот аппарат с собой, было бы определено, что он встретился с Николасом, поехал с Николасом, а затем, каким-то странным образом, коммуникатор оказался на обочине, а сам Эдвард пропал без вести. Не трудно будет вычислить, что Николас к этому причастен.

– Я тебя не слишком напрягаю своей просьбой?

– Нет. Но раз уж до тебя дольше ехать, сначала заедем ко мне.

2

Николас действовал по отработанной схеме, имевшей достаточное число вариаций на все случаи жизни. Но самое главное в этой схеме – заехать в гараж своего частного дома, чтобы чувствовать себя в полной мере владеющим ситуацией.

Дальше все зависело от доверчивости и выносливости пойманного. Самый простой вариант – когда оставались на чашку чая, в которую Николас добавлял снотворное. Другие варианты, с менее доверчивыми посетителями, были, как следствие, и менее галантными.

Можно было ударить головой о гаражный комод.

От этого люди почти никогда не теряли сознания с первого раза, с какой бы силой Николас не ударял, но, по крайней мере, эффект внезапности позволял ему задействовать приготовленный в ящике платок с хлороформом.

Удачный вариант – если жертва падала, и у нее двоилось в глазах – сопротивления не оказывалось, и тогда, все что оставалось, лишь подтолкнуть к пучине бессознательного, относительно не сильным прижатием платка.

Еще лучше – вырубить несчастного как Аделину. Проблема в том, что такой способ срабатывал не на всех и не всегда.

И, наконец, самый неудачный вариант – если тебе не только не удается ударить Эдварда головой о комод, но и не выходит задействовать усыпляющий платок, потому что его умудрились отобрать и вышвырнуть.

Николас замахнулся ногой, ударив Эдварда по икроножным мышцам, и тот завалился, еще раз ударившись головой, но как назло оставшись в сознании. Хотя нельзя сказать, что эта ситуация не радовала Николаса – чем больше адреналина выбрасывалось в его кровь, тем лучше он себя чувствовал, и тем яснее становились его мысли.

– Я должен был догадаться! – закричал Эдвард.

Он увернулся от стула, который с должной силой мог проломить ему череп.

Уклоняясь, лежащий Эдвард ударился носом о нижний ящик комода и простонал. От удара на верхней полке распахнулись дверцы, и его накрыло стопками старых ненужных книг, больно бьющих углами не только по носу, но и по всему телу. Не успев выбраться из горы макулатуры, Эдвард был настигнут Николасом, который за секунду расчистил книги с его шеи и начал душить.

– Скотина!.. – хрипел Эдвард.

Он вырвался, сумев освободить свои руки из-под книг и замахнуться кулаком. Избегая удара, Николас молниеносно поднялся, но теперь уже сам Эдвард, бывалый психопат CRC, накрыл Николаса, схватив его за плечи и кинув сквозь дверной проем, соединявший гараж с домом, в коридор. Николас отбросил очки в сторону и засмеялся звонким юношеским смехом.

– Что смешного?!

– Я давно так не развлекался!

Эдвард ринулся на него и сам стал душить, как и полагается опытному сотруднику – не бежать, а атаковать в ответ вплоть до полного уничтожения.

Николас чувствовал приятное удушье. Ему жестко перекрывали воздух, на глаза опускалась томная пелена. Его суженные зрачки закатились не то от асфиксии, не то от удовольствия – само собой, с таким эмоциональным коктейлем Николас нисколько не чувствовал страха проигрыша и продолжал просчитывать шансы на победу.

Его холодеющая рука дотянулась до ножки столика с домашним телефоном. Николас направил в руку всю энергию, которую тем легче было контролировать, чем сильнее Эдвард, усевшись на Николаса, давил его к полу – таким образом, он, сам того не понимая, действовал как опора.

Николас ударил Эдварда углом столика в висок, и Эдвард моментально повалился рядом с упавшим телефоном.

– Отойди от меня… – бормотал он, оглушенный ударом. – мелкое чудовище…

– У тебя идет кровь, – заметил Николас и отдышался. – Должен сказать, это было весело. И я бы с радостью продолжил, если бы ты был в состоянии сопротивляться.

Николас поднялся и ушел на кухню. Из подставки столовых приборов он выхватил нож. Николас сверкнул им, когда вернулся в коридор, и произнес:

– Нужно заканчивать.

Эдвард полз назад, цепляясь ногтями за паркет.

– Жаль, что придется запачкать коридор.

Николас собрался оставить первый небольшой порез на его спине. Он направил лезвие, но к своему большому удивлению был остановлен. Его жертва успела повернуться и схватить Николаса за кисть, сдавив ее так сильно, что пальцы разжались, и нож упал.

– С убийцами я уже сталкивался, – Эдвард оскалился, превозмогая боль.

– Так превосходно! – воскликнул Николас, – Превосходно! Нападай, чего же ты ждешь?!

Эдвард отпустил руку и ударил ребрами ладоней Николаса по шее. Дыхание у Николаса перекрылось, его тело судорожно задрожало в попытках вдохнуть воздух, и он завалился на пол.

– А пока ты корчишься…

Николас пытался работать легкими, но уже чувствовал ласковое дыхание смерти. Эдвард подобрал нож и встал.

Вдох, всего один вдох способен оживить Николаса и вновь перевести его из обороны в нападение. И этот вдох был недоступен ему. Николас бледнел, а его жертва превращалась в убийцу, с таким же взглядом, как и у самого Николаса. Николас видел себя со стороны, он видел хищника, готовившегося растерзать добычу – и разве этот хищник мог напугать? Нет, только восхитить! Николас снова был готов залиться радостным смехом, и именно из-за рокота, который выдавался вместо него, дыхание у Николаса открылось.

Эдвард приготовился пырнуть его ножом, но он не ожидал, что мелкое чудовище, даже не успев толком оклематься, легко поднимется ему навстречу, наляжет на него и приобнимет одной рукой, другой схватит его за кисть и направит нож ему в живот. Николас вытащил нож и всадил его еще раз. И еще раз.

И еще раз.

Хватка Эдварда ослабла. Он припал к объятиям Николаса.

– Вот так… – успокаивал Николас, – теперь все закончено.

Николас, по-видимому, имевший глубоко внутри себя что-то человечное, бережно положил тело Эдварда, хотя вполне мог бы и отпустить, чтобы оно рухнуло, и в конце еще ударить куда-нибудь ногой, окончательно утверждаясь в победе.

– Было неплохо, совсем неплохо, – он отряхнулся. – Я почти умер.

Николас поправил галстук и принялся осматривать коридор, все еще держа в руке окровавленный нож.

– И насорили мы немного, – сказал он, глядя на упавший столик и скупой кровяной след.

Он выглянул за дверной проем в помещение гаража:

– Ну, по крайней мере, в коридоре. Тебе легко, ты мертв. А мне надо прибраться и избавиться от твоего тела.

Но был ли Эдвард действительно мертв? У него дернулся палец. И застучали зубы, как у заведенной куклы.

Николас резко повернулся к нему, и увидел, как перед ним возвышается тело с набухающими синими венами – они проступали на лбу и на руках, что-то гналось в них, давая мертвому шанс на реванш.

– Внезапно…

Эдвард заносился рукой с раскрытой ладонью словно собирался дать пощечину – на деле же, в нем проснулась такая сверхъестественная сила, что он сбил Николаса, как маленького надоедливого комара.

3

Голова звенела, и Николас впервые за долгое время ощутил себя так же, как ощущают себя его жертвы. В прошлый раз это случилось несколько лет назад, когда ему не удалось с первой попытки обезвредить, как оказалось, мастера единоборств.

Но что же касается самого Николаса? Что с ним собираются сделать? Посреди тьмы Николас видел смутные очертания белых огней над головой. Светящиеся шарики, как будто фонари воздушного шоссе, проложенного над ним, по очереди скрывались из доступного ему вида. Его куда-то везли.

Связанный Николас лежал на койке. Его голова болталась то влево, то вправо из-за не совсем внятной траектории движения. Удерживать глаза открытыми было очень тяжело – ему, наверно, вкололи лошадиную дозу снотворного.

Он слышал разговор:

– Его зовут Николас Кауфер. Сотрудник корпорации, отдел экспериментальных технологий.

– Значит, Николас Кауфер… А с чего ты взял, что у меня есть на него время?

– Простите, но я не знал, что с ним делать. Если бы его нашли мертвым, то рано или поздно вышли бы на меня, а затем и на вас.

– И тебя никто не видел, пока ты погружал его?

– Надеюсь, нет.

Николас приоткрыл глаза снова. С одной стороны он видел силуэт Эдварда, хитрого Эдварда, спрятавшего туз в рукаве на случай собственной смерти. По другую сторону шел неизвестный мужчина в деловом костюме.

– По крайней мере... ты умеешь думать, – слегка растерянно сказал мужчина. – Да. Хорошо, что ты привез его. Я придумал, что с ним делать.

– И что же вы собираетесь?..

– То же, что сделал с тобой.

Босс обладал голосом человека истощенного и нервного, но в то же время, старающегося быть вежливым. Николас не мог припомнить никого с такой манерой речи, но сам тембр показался ему знакомым. Николас мог пробормотать что-то вроде «я вас знаю?», но, вполне вероятно, что после такого вопроса, у Николаса точно не останется шансов, и от него избавятся как от потенциального свидетеля.

– И с тобой куча дел предстоит… Он раздербанил тебе живот, ты хоть видел это?

– Вы ведь его зашьете?

– Одним зашиванием дело не ограничится.

Походка у мужчины в пиджаке была еще колоритней, чем его манера речи – он прихрамывал и как будто опирался на невидимую трость. Возможно, трость в самом деле у него была, но Николас испытывал слишком сильную мигрень, чтобы сосредоточить внимание и распознать ее. Но все-таки, если представить, что он не хромает, что-то в его движениях было немного знакомое.

– Я почти обессилен, – жаловался Эдвард.

– Да, удивительно, что ты еще держишься на ногах. Но ничего – поставим новое сердце, заработаешь как новенький.

Движение прекратилось. Николас разглядел сменившуюся структуру источников света – прямо над его глазами светился большой овал, от которого в три стороны расходились маленькие белые точки.

– Приходит в себя, – заметил хромающий невротик.

– Завтра пятница, вы успеете?

– Магнитная жидкость с новым составом выводится меньше чем за двенадцать часов. Он не пропустит и дня.

– А ссадина на щеке?

– Заживет. Он что, домогался до тебя, что ты влепил ему пощечину?

– В некотором роде.

– И как ты мог тронуть этого мальца... Посмотри на себя и на него! Мог бы обойтись и деликатней.

– Он убил меня!

– Я тебя тоже убивал, и что? Тоже расценишь это как домогательство и влепишь мне пощечину? Кто вообще так делает после воскрешения?

– А что мне еще оставалось?

– Ладно, иди отсюда! Ложись на операционный стол и жди хирургов. А мы…

Николас распахнул веки, почувствовав, что мужчина склонился над ним. Его лицо было близко, и Николас мог бы разглядеть очертания, но жутко смазанная пелена и резкий контраст все портили – на фоне больно бьющего источника света лицо неизвестного мужчины потемнело.

– Здравствуйте, мистер Кауфер. Должен признаться, что введение в вас магнитной жидкости не входило в мои планы. Но раз уж так сложилось…

Николас прошептал.

– Что-что? – хромой склонился еще ближе и повернулся ухом.

– Приятно познакомиться…

Дьявольская улыбка появилась на лице невротика:

– И мне тоже! Вот бы все были такими вежливыми, находясь на операционном столе.

– Что вы со мной сделаете?

– Вы совсем ничего не знаете? Как так? Мне казалось, корпорация уже на ушах должна стоять из-за моей деятельности. Я собираюсь ввести в ваше тело магнитную жидкость. С помощью нее я запрограммирую вас на определенные действия. Потому что было бы глупо вас отпускать, не удостоверившись в том, что вы не сможете рассказать обо мне и вашем старом приятеле по имени Эдвард.

– Сотрете память?

– К сожалению, это не в моих силах. Но я смогу управлять вашими желаниями и сделать так, чтобы вы не захотели делиться этой информацией.

Мужчина в костюме отошел от Николаса, освободив дорогу для свисающих над его телом устройств, похожих на механические дрели с вытянутой иглой. Без долгих церемоний со стороны босса, дрели опустились и впились в обе руки Николаса, загнав иглы глубоко в его вены.

Процесс начался, и тело Николаса изогнулось. Вены чернели, магнитная жидкость растекалась по организму, распространяясь по сосудам и капиллярам и превращая их в подобие черных веток. Ветки быстро росли вдоль кожи и проступивших ребер, облегали ее и облегали ключицы, двигались все ближе и ближе по голому телу к голове, уже разветвляясь на щеках и переносице.

Феррофлюид добрался до глаз, и прежняя прозрачная пелена сменилась черной тьмой. Николас перестал что-либо различать. Островок его сознания захлестнулся непроглядной волной магнитной жидкости.

4

Николас открыл дверь рано утром.

Ему плохо спалось. Такое впечатление, что он спал не менее двух суток – настолько была тяжелая голова. Спину и позвоночник жгло, словно туда залили раскаленный свинец. Но все эти фантомные боли легко развеялись с глотком свежего воздуха.

Николас стоял в дверях и смотрел на бледное утреннее небо. Вид у Николаса был помятый и грустный, как у больного котенка, и даже зрачки не казались хищными. Но чем больше он приходил в себя, тем привычней становился. Он закрыл глаза и открыл их – теперь вместо зрачков, в центре леденящей радужки были черные точки, которыми он впивался в бездну за облаками.

Он чувствовал нечто необъяснимое, и будущее впервые казалось ему неподвластным. Кто-то или что-то бросило ему вызов, и он смотрел на небеса, принимая вызов со всей храбростью, или лучше сказать, безумием.