Глава 1. Введение
8.1 Эта первая из двух частей доклада, в которой я представлю результаты моих фактологических изысканий. В этой части я приведу описание базовых фактологических условий смерти Литвиненко: когда и где он умер, какова была причина смерти, был ли кто-либо другой вовлечен в эту ситуацию, и если да, то кто и каким образом. В следующей части (части 9) я представлю результаты моих изысканий относительно более широкого круга возможных участников этой ситуации, которые могут быть ответственны за смерть Литвиненко.
8.2 Анализ, приведенный в этих двух частях, будет основан на всех материалах, релевантных следствию, к которым я имел доступ; как-то: открытые свидетельства, которые я обобщил в частях 3-6, а также закрытые свидетельства, о которых я говорил в части 7.
Глава 2. Медицинские причины смерти
8.3 Я получил детальную следственную информацию относительно угасания состояния здоровья Литвиненко в последние недели его жизни, а также относительно ухода и лечения, которые он получил в этот период сначала в больнице Барнет, а затем в клинике Университетского колледжа. Я уже упоминал эти данные ранее в докладе (см. часть 3, глава 4).
8.4. Литвиненко умер в клинике Университетского колледжа вечером 23 ноября 2006 года. Он перенес две остановки сердца ранее 21 ноября, но был реанимирован. 23 ноября он провел без сознания, и в 20 часов 51 минуту случилась третья остановка сердца, и реанимация, которую проводили медицинские работнки, оказалась уже безрезультатной. Мистер Даун, дежурный кардиолог клиники в тот вечер, регистрировал жизненные процессы вплоть до 21 часа 21 минуты, когда Литвиненко скончался от множественного отказа внутренних органов, включая прогрессирующую сердечную недостаточность.
8.5 После смерти Литвиненко его тело и образцы тканей были исследованы рядом различных научных консультантов с целью узнать как можно больше о причинах смерти. Эти данные были уже представлены выше в части 3, главе 5.
8.6 Паталогоанатомические исследования тела Литвиненко были проведены совместно двумя патологоанатомами, доктором Кэри и доктором Свифтом; я слышал показания обоих. Наличие радиоактивного фона, исходившего от тканей тела, требовало особых мер предосторожности, принятых для безопасности жизни и здоровья исследовавших его специалистов. Это, в частности, означало, что патологоанатомы не имели возможности провести все исследования, которые они провели бы в обычном случае. Данные об этом также обсуждены и представлены в части 3 доклада.
8.7 Доктор Кэри и доктор Свифт сошлись во мнении, что причиной смерти Литвиненко стал острый синдром радиоактивного поражения тканей (лучевой болезни).
8.8 Патологоанатомы пришли к этому выводу, принимая во внимание ряд факторов. Эти факторы, в частности, включали в себя не только физический осмотр тела Литвиненко, но также и ознакомление с подробными медицинскими комментариями, сделанными в процессе ухудшения клинической картины состояния Литвиненко за несколько недель до смерти, так же как и результаты анализов тканей посмертно, проведенных другими специалистами. Патологоанатомы также в своих выводах опирались на тот факт, что не удалось найти никаких следов, которые бы указывали на иные вероятные причины (как, например, хронические или иные болезни), приведшие к смерти Литвиненко.
8.9 Несмотря на то, что паталогоанатомы не сомневались, что финальная, приведшая к смерти, остановка сердца стала результатом синдрома острой лучевой болезни, они не могли прийти к однозначному заключению о том, каков именно был механизм отказа органов в результате этого синдрома. Они привели ряд возможных вариантов, включая сепсис, отказ печени и/или почек и прямое воздействие радиации на сердечную мышцу.
8.10 Я принимаю свидетельство доктора Кэри и доктора Свифта. Я уверен, что причиной смерти Литвиненко стал острый радиологический синдром.
8.11 Я укрепился в этом мнении, проанализировав данные, полученные от других специалистов, которые проводили тесты образцов тканей, взятых по прошествии нескольких лет с момента смерти. Специалисты, которых я слышал подобное заключение, – свидетели А1, доктор Харрисон, доктор Гент и доктор Блэк.
8.12 Свидетельства специалистов, которые я привел в части 3 выше, позволяют мне сделать несколько более детальных выводов относительно медицинских причин смерти Литвиненко.
8.13 Во-первых, ясно с опорой на доказательства, что острые симптомы лучевой болезни, описанные патологоанатомами, были спровоцированы присутствием в организме Литвиненко очень высоких доз полония-210. Анализы тканей (взятых посмертно из тела Литвиненко), проведенные доктором Харрисоном, показали, что в общей сложности в организм попали около 4,4 гигабеккерелей полония-210. Из показаний доктора Харрисона следует, что такое количество полония далеко превышает дозу, совместимую с жизнью.
8.14 Доктор Харрисон, доктор Гент и доктор Блэк сошлись во мнении, представленном в параграфе 25 совместного отчета экспертов: «Мы можем с полной уверенность утверждать, что Литвиненко умер в результате попадания в организм полония-210.
8.15 Во-вторых, специалисты также соглашались в том, что весь или практически весь объем полония-210 попал в организм Литвиненко путем проглатывания. Если какая-то часть и попала чере дыхательные пути, то значительно меньшая, оценочно, менее 5%
от общего количества попавшего в организм полония. Вероятно, что полоний-210 был проглочен в форме жидкости, раствора.
8.16 В-третьих, существуют доказательства того, что фатальная доза полония-210 была проглочена Литвиненко 1 ноября 2006 года. Это не является научно доказанным фактом, однако я был ознакомлен с медицинскими отчетами, сделанными на ранних стадиях недомогания Литвиненко, и в частности, повышение уровня нейтрофилов, отмеченное 3 ноября и 5 ноября, согласовались с фактом отравления, имевшим место 1 ноября. Более значимым является другое доказательство, основывающееся на локализации отравления (см. главу 3 ниже), что дает четкое понимание того, что это произошло 1 ноября.
8.17 Суммируя эти тезисы, я делаю следующие выводы относительно медицинских причин смерти Литвиненко. И в этих выводах я уверен.
a. Литвиненко умер в 21 час 21 минуту 23 ноября 2006 года в клинике Университетского колледжа, причиной смерти стала остановка сердца; принятые реанимационные меры не помогли.
b. Остановка сердца произошла в результате острой лучевой болезни, симптомы которой наблюдались у Литвиненко.
c. Острая лучевая болезнь была вызвана попаданием в организм Литвиненко путем проглатывания фатальной дозы полония-210 объемом около 4,4 гигабеккерелей, что произошло 1 ноября 2006 года.
8.18 Говоря простым языком, я делаю вывод, что 1 ноября 2006 года Литвиненко был отравлен полонием-210.
Глава 3. Где Александр Литвиненко проглотил полоний-210 1 ноября 2006 года?
8.19 Я уверен, что Литвиненко проглотил фатальную дозу полония-210 вместе с чаем в баре Pine отеля Millennium во второй половине дня 1 ноября 2006 года.
8.20 Я делаю этот вывод на основе рассуждения и доказательств, приведенных ниже.
8.21 Доказано, что Литвиненко пошел в бар Pine во второй половине дня 1 ноября. Луговой и Ковтун подтвердили, что они встретили его там в этот период, другим доказательством служит видео камеры наблюдения отеля, которое это подтверждает.
8.22 Также доказано, что Луговой и Ковтун заказывали там чай, и что на столе стоял чайник с чаем, когда Литвиненко пришел.
8.23 Литвиненко сказал, что он он выпил некоторое количество этого чая, и я принимаю на веру эти слова.
8.24 Луговой и Ковтун не смогли дать убедительных показаний относительно того, что произошло в баре Pine, а также по некоторым другим пунктам (см. параграфы 8.82–8.91 ниже), однако как результат их показаний по этому поводу скорее можно сформулировать то, что они не предлагали или не наливали Литвиненко чай, нежели то, что он не пил чай вообще.
8.25 Из данных судмедэкспертизы следует, что бар Pine был сильно загрезнен следами полония-210. Следы радиационного заражения были сфокусированы на столе, где Литвиненко сидел с Луговым и Ковтуном 1 ноября 2006 годаю. Наиболее высокий фон, который логично трактовать как первичное заражение, был зафиксирован на самом столе и на внутренних стенках одного из чайников, использовавшихся в баре Pine. Из показания свидетеля A1 следовало, что характер следов полония на внутренней поверхности чаника говорит о том, что «в некотором роде... полониум «выливали «через носик чайника». Свидетель сказала, что уверена в этом (см. параграф 6.322).
8.26 Столь же важным представляется отметить, что уровень радиации был проверен во всех других местах, где Литвиненко находился в тот день. Несмотря на то, что некоторые следы вторичного радиационного заражения были найдены в некоторых из этих локаций (я вернусь к этому своевременно по ходу рассуждения), бар Pine был единственным из посещенных Литвиненко локаций мест, где было найдено первичное радиационное заражение. Более того, оно было найдено в баре Pine на столе, за которым сидел Литвиненко, когда пил чай, и на внутренней поверхности одного из чайников, использовавшихся в баре Pine.
8.27 Все эти улики указывают на то, что Литвиненко проглотил фатальную дозу полония-210 в то время, когда пил чай в баре Pine в отеле Millennium во второй половине дня 1 ноября 2006 года, и я признаю этот вывод справедливым.
Глава 4. Было ли более раннее попадание полония-210 в организм Литвиненко?
8.28 Выше я уже ссылался на то, что могут научные данные, полученные специалистами на основе анализа тканей, взятых посмертно из тела Литвиненко, рассказать о фатальной дозе полония-210, которую он получил 1 ноября 2006 года.
8.29 Есть важное дополнение к этому научному свидетельству. Тесты, проведенные с препаратами волос Литвиненко, показали, что полоний-210 попал в его организм не за один, а за два раза. Фатальная доза 1 ноября 2006 года была вторым из двух случаев отравления полонием. Первая доза была много меньшей, и попала в организм Литвиненко также путем проглатывания несколькими днями раньше.
8.30 Я отразил доказательства, относящиеся к первой дозе полония-210, в части 3 доклада, в параграфах 3.182–3.184. Нужно отметить, что первая доза оценивается в 100 раз меньше чем вторая, фатальная доза.
8.31 Я уверен, что Литвиненко получил первую, меньшую дозу полония-210 ранее фатальной дозы, полученной 1 ноября 2006 года. Существующие доказательства тому неоспоримы.
8.32 Это заставляет поднять некоторые вопросы. Когда и где Литвиненко получил более раннюю дозу полония? Было ли это связано со вторым случаем отравления полонием?
8.33 Научные специалисты не могут дать точный ответ на вопрос «когда». В этом вопросе они дают оценку периодов времени, опираясь на динамику роста волос Литвиненко. Однако у них при этом нет никаких данных о том, насколько быстро росли у Литвиненко волосы; дополнительно, задача осложняется тем, что теоретически первая доза полония могла повлиять на скорость роста волос. Таким образом, научные эксперты в данном вопросе в лучшем случае могут дать временные привязки в виде периода. По мнению докатора Харрисона и свидетеля А1, более раннее отравление Литвиненко полонием-210 имело место между 18 и 23 октября 2006 года. Доктор Блэк, который проводил собсвтенный анализ иными методами, предположил период между 14 и 18 октября 2006.
8.34 Вместе с тем это доказательство коррелирует с некоторыми другими данными.
8.35 Согласно судебной экспертизе, первичное заражение полонием было найдено в зале совета директоров Erinys близ того места, где Литвиненко сидел во время встречи 16 октября; на этой встрече присутствовали также Луговой и Ковтун. Судебная экспертиза показала также следы первичного радиационного заражения в комнате отеля Best Western, в которой эти два человека готовились к встрече, и в которой Луговой ночевал в ту ночь.
8.36 Я также слышал свидетельство о физическом самочувствии Литвиненко в тот день. Марина Литвиненко сказала, что у ее мужа случился внезапный и нехарактерный для него приступ недомогания ночью 16 октября. Так или иначе, из показаний Ковтуна (которые Марина Литвиненко подвергла сомнению) следовало, что Литвиненко сказал ему 16 октября, вскоре после встречи в Erinys, что чувствовал себя нехорошо в течение предыдущих 24 часов, и что у него был приступ рвоты предыдущей ночью.
8.37 На этом этапе анализа фактов я должен прервать рассуждение, чтобы сделать некоторые промежуточные выводы.
8.38 Во-первых, результаты судебной экспертизы с большой долей вероятности указывают на связь между первым случаем отравления Литвиненко полонием-210 и его участием во встрече в Erinys 16 октября 2006 года.
8.39 Во-вторых, несмотря на то, что дата встречи, с одной стороны, совпадает с временными промежутками, предложенными экспертами как вероятный период первого отравления Литвиненко полонием, все же датировка экспертов не может считаться точной – по причинам, которые были обсуждены выше. По-видимому, строгость вывода о том, что первое отравление произошло 16 октября, не может быть достигнута с опорой на имеющиеся научные доказательства.
8.40 В-третьих, в связи с этим я не склонен придавать большой вес свидетельству о недомогании Литвиненко ночью 16 октября. Я подчеркиваю это не потому что опираюсь на свидетельство Ковтуна (мое мнение относительно достоверности его показаний будет представлено ниже), а также не потому, что не верю словам жены Литвиненко. Мои основания для сомнений по этому поводу заключаются в зыбкости тех единственных доказательств, которые в данном случае в силах дать нам наука. Мнение доктора Харрисона и других по этому вопросу заключалось в том, что так называемые продромальные симптомы – расстройство желудка и рвота – не являются типичными симптомами при внутреннем отравлении радиоактивными веществами, имеющими альфа-излучение. Они также не были уверены, стоит ли связывать подобные же симптомы, которые наблюдались у Литвиненко после второй (значительно большей) дозы полония-210 именно с отравлением полонием. Имея подобные логические противоречия, мне кажется, нам следует отказаться от того, чтобы считать данные о физических недомоганиях Литвиненко, вероятно имевших место 16 октября или около того, значимым или вообще каким-либо доказательством.
8.41 Суммируя:
a. Я уверен, что Литвиненко получил первую, меньшую дозу полония-210 за некоторое время до второй, фатальной дозы, полученной 1 ноября 2006 года.
b. Судебная экспертиза показывает, что более ранняя доза полония, вероятно, была получена Литвиненко в ходе встречи в Erinys 16 октября 2006 года, и этот вывод не противоречит научным данным, полученным в результате анализа тканей.
Глава 5. Мог ли Александр Литвиненко отравить себя сам?
8.42 Одним из возможных объяснений смерти Литвиненко, которые бытовали в публичных обсуждениях с 2006 года, было то, что он случайно отравил себя сам, возможно, в ходе обращения с полонием-210, который он получил незаконно. Луговой говорил о такой возможности в своих комментариях для прессы, так же делали и некоторые другие, высказывавшиеся по этому поводу. По другой версии, которая быстро возникла на ранних этапах расследования, проводимого теми, кто впоследствии представлял Лугового, Литвиненко мог добровольно отравить себя полонием-210, совершив подобным способом самоубийство.
8.43 Вижу необходимость в том, чтобы исследовать обе эти теории и сделать собственные выводы.
Случайность
8.44 Инспектор Маскалл дал показания по делу Литвиненко в связи с публичными комментариями, которые Луговой и Ковтун сделали относительно смерти Литвиненко с 2006 года. Один из таких комментариев был транслирован радио «Голос России» в 2009 году. Была дана цитата Лугового: «Не исключено, что смерть Литвиненко была просто несчастным случаем. В конце концов, все возможно, учитывая, что его деятельность была связана с радиоактвными веществами; могла произойти утечка, так что он мог отравить себя по случайности».
8.45 Как я уже говорил, другие комментаторы продвигали такую же версию – например, что Литвиненко был вовлечен в некие операции с полонием-210 и что он мог случайно им себя отравить.
8.46 Существует несколько причин, почему, по моему мнению, эти предположения совершенно безосновательны.
8.47 Во-первых, ни от одного из свидетелей, которых я видел привлеченными в связи с этим делом, не упоминали о том, что Литвиненко мог иметь дело с радиоактвными материалами, – ни за период в несколько месяцев до смерти, ни вообще когда-либо. Марина Литвиненко вообще исключает такую вероятность; Рейли говорит о том, что он ничего не слышал о подобных занятиях Литвиненко.
8.48 Во-вторых, следы радиоактвного заражения, обнаруженные дома у Литвиненко, не подтверждают эту теорию. Следует напомнить, что, несмотря на то, что следы радиоактивного заражения широко распространены по дому, это практически везде было вторичное заражение с низким фоном; единственное исключение составлял рукав пиджака, который был на Литвиненко 1 ноября 2006 года. Если бы он систематически имел дело с полонием-210, например, с протекающими контейнерами, содержащими жидкий полоний в течение хотя бы нескольких недель до смерти, несомненно, мы бы имели другое распространение следов радиационного фона. Если бы Литвиненко хранил полоний-210 в доме, можно было бы ожидать, что первичное радиационное заражение мы нашли бы именно здесь. Даже если он имел дело с этой субстанцией вне своего дома, можно было бы предположить, что мы обнаружим следы фона более чем на одном элементе его одежды.
8.49 В связи с этим значимо и то, что показатели радиационного фона, замеренные в офисе Бориса Березовского, были все достаточно низкими. Наиболее высокий показатель радиационного фона был зарегистрирован от дивана, на котором сидел Луговой. Таким образом, предположение о том, что Березовский был наряду с Литвиненко вовлечен в какие-либо действия в связи с хранением или передачей полония-210, не подтверждаются сделанными в реальности замерами радиационного фона.
8.50 Третий пункт связан с тем путем, которым полоний-210 попал в организм Литвиненко. Как я уже описал выше, специалисты сошлись во мнении, что большая часть, если не весь объем полония-210, был проглочен Литвиненко, вероятно, в форме жидкого химического соединения. Говоря простым языком, Литвиненко выпил полоний-210, растворенный в жидкости. Сугубо исходя из здравого смысла, мне не представляется вероятным, что Литвиненко мог случайно выпить жидкость, содержащую полоний-210. Случайное отравление парами полония звучало бы как более вероятная версия, однако научная экспертиза с существенной точностью показала, что через дыхательные пути могло попасть максимум 5% от фатальной дозы полония.
8.51 Четвертый пункт касается поведения Литвиненко в течение периода трех недель до смерти. Следует помнить, что врачи Литвиненко не были уверены в причине его болезненных и изнурительных симптомов до момента за несколько часов до смерти. Если Литвиненко случайно отравил себя, держа протекающий контейнер с полонием-210, у него было могло бы быть собственное предположение относительно причины болезни. Если бы это было правдой, то, на мой взгляд, немыслимо, чтобы Литвиненко не сказал бы что-то на этот счет либо представителям полиции, либо одному из его докторов, чтобы улучшить шансы того, что его жизнь будет спасена.
8.52 Наконец, версия «протекавшего контейнера», конечно, не в ладах с теми выводами, которые я сделал относительно места и обстоятельств, в которых Литвиненко получил смертельную дозу полония. Представляется логически неоспоримым, что Литвиненко был отравлен, выпив радиоактвный чай из чайника в баре Pine отеля Millennium. Гипотетический «протекающий контейнер», по-видимому, должен остаться в области теорий. Нет никаких доказательств, которые бы подтвердили эту версию, и по логике, изложенной выше, вся эта гипотеза представляется совершенно неубедительной при сопоставлении с доказательствами, основанными на фактах.
Самоубийство
8.53 По этому пункту мои рассуждения будут короче.
8.54 Основываясь на выводах, которые, по-видимому, мы признаем неоспоримыми, эта теория должна подразумевать, что Литвиненко добровольно поместил полоний-210 в чайник с чаем в баре Pine, налил напиток себе в чашку и выпил его.
8.55 Как я уже говорил выше, у нас нет доказательств того, что Литвиненко имел доступ к полонию-210 в период, предшествующий его смерти.
8.56 Более существенно, что нет доказательств тому, что Литвиненко вообще имел суицидальные настроения в рассматриваемый период. Я слышал показания его жены, а также ряда его близких друзей, и никто из этих свидетелей не счел даже отдаленно правдоподобной версию о том, что Литвиненко мог совершить самоубийство. Я приводил результат их показаний в части 5, главе 8. Литвиненко был глубоко привязан к своей жене и сыну. Никоим образом нельзя судить, что он был в депрессии.
8.57 Я бы добавил только, что Литвиненко продолжал жить в течение трех недель после принятия фатальной дозы полония-210. Если бы он действительно отравился с целью покончить с собой, он, вероятнее всего, сказал бы что-нибудь о том, что он сделал, своей жене, полиции или одному из друзей.
Заключение
8.58 Согласно рассуждениям, изложенным выше, я уверен, что смерть Литвиненко не была результатом ни случайного, ни умышленного самоотравления полонием-210.
8.59 Дальнейшие аргументы против этих теорий могут быть найдены в сильном доказательстве, каковым я его считаю, которое поддерживает третью гипотезу о причине смерти Литвиненко, то есть что он был отравлен другими лицами. К рассмотрению вероятности этого я сейчас перейду.
Глава 6. Кто дал Литвиненко яд?
Введение
8.60 Я сделал вывод о том, что Литвиненко проглотил фатальную дозу полония-210, когда пил чай в баре Pine 1 ноября 2006 года. Я также предположил, что Литвиненко не помещал полоний-210 в чайниу самостоятельно – ни по случаности, ни осознанно, в целях свершения самоубийства.
8.61 Возникает законмерный вопрос: если Литвиненко не помещал полоний-210 в чайник в тот день, то кто это сделал?
8.62 Представители Службы столичной полиции Лондона, которые расследовали это дело, считают, что Луговой и Ковтун отравили Литвиненко 1 ноября. Я слышал показания, которые навели на эту версию. Мистер Хорвелл, выступавший от Службы столичной полиции, дал такой вывод: «Улики решительно указывают на Лугового и Ковтуна – и никого другого, кто мог бы поместить в чайник субстанцию, убившую Литвиненко».
8.63 Я подчеркиваю, и это имеет чрезвычайную важность, что я рассматриваю это дело, как и все другие участники следственного процесса, будучи полностью независимым и беспристрастным аналитиком. Несмотря на то, что я имел возможность ознакомиться и принять во внимание эти выводы, сделанные полицией, их видению того, на что указывают улики, я не придаю по умолчанию большого веса. Я подхожу к рассмотрению свидетельств с непредвзятым посылом, чтобы сохранить объективность и сделать собственные выводы.
8.64 На этом этапе будет полезным обозначить некоторые тезисы.
8.65 Я уверен, что Луговой и Ковтун поместили полоний-210 в чайник в баре Pine 1 ноября 2006 года.
8.66 Я уверен, что они сделали это с намерением отравить Литвиненко.
8.67 Я уверен, что эти два человека предпринимали и более раннюю попытку отравить Литвиненко, также используя полоний-210, на встрече в Erinys 16 октября 2000 года.
8.68 Я уверен, что Луговой и Ковтун знали, что они собираются применить смертельное вещество (в отличие от, например, «сыворотки правды» или снотворного), и что они намеревались убить Литвиненко. Вместе с тем я не считаю, что они знали точно, с каким веществом они имели дело, а также всех его свойств.
Научно доказуемые факты, указывающие на причастность Лугового и Ковтуна
8.69 Луговой и Ковтун никогда не отрицали, что а) они встречались с Литвиненко в баре Pine во второй половине дня 1 ноября 2006 года или же что б) они заказали чай, который Литвиненко, по его собственным словам, пил, когда он встретил их там. В любом случае, для обоих этих пунктов существуют неоспоримые независимые доказательства (см. часть 6, глава 8).
8.70 Учитывая выводы, которые я сделал выше о времени и месте, в которые Литвиненко проглотил смертельную дозу полония-210, этих фактов явно достаточно, чтобы поднять вопрос о возможном участии Лугового и Ковтуна в отравлении. Сами по себе, однако, эти факты ничего более не означают.
8.71 Я уже упоминал выше о результатах судмедэкспертизы заражения полонием-210, обнаруженного в баре Pine в контексте моего выводf, что эта локация был местом фатального отравления Литвиненко. Точно так же судмедэкспертиза установила наличие радиационного заражения полонием-210 в других местах, которые, что доказано, посещались Луговым и Ковтуном; таким образом, я склонен рассматривать это как наиболее важное доказательство их ответственности за отравление. Вот три пункта, которые я хотел бы отметить в связи с этим.
8.72 Во-первых, экстенсивное тестирование радиационного фона на территории отеля Millennium показала только одну локацию с первичным заражением полонием-210, помимо уже обсуждавшейся в баре. Эта локация – сливное отверстие в раковине ванной комнаты, которую занимали Ковтун и Соколенко.
8.73 Во-вторых, вторичное заражение было найдено в спальне Лугового, а также (с достаточно высоким фоном) в мужских туалетах на территории отеля недалеко от бара Pine. Камеры внутреннего наблюдения показывают, что и Луговой и Ковтун посещали этот туалет перед встречей с Литвиненко. На той же записи видно, что Литвиненко не посещал эти туалеты в течение того времени, когда он находился в отеле.
8.74 В-третьих, эти данные, по-видимому, являются частью более широкой закономерности. Первичное заражение полонием-210 было также найдено в ванной комнате номера 107 в отеле Best Western, где Луговой и Ковтун переодевались перед встречей в Erinys 16 октября 2006 года, и где Луговой ночевал в ту ночь, а также в ванной комнате номера 848 отеля Sheraton, где Луговой останавливался между 25 и 27 октября 2006 года. Вторичное радиационное заражение было обнаружено так же, как я уже рассказывал в части 6, в большом количестве мест, связанных с этими двумя мужчинами в течение упомянутого периода.
8.75 Следует напомнить, что свидетель A1 дал показания о том, что нахождение первичного радиационного заражения было только наиболее поверхностным фактором, который может позволить нам судить об источнике полония-210. В практическом плане это означает, что полоний-210 находился в каждой из трех спален отеля, о которых я говорил выше. Это составляет весьма убедительные доказательства связи между Луговым, Ковтуном и (крайне редким) изотопом, которым Литвиненко был отравлен, включая факт нахождения его в самом отеле, где произошло отравление.
8.76 Я считаю, что уже этих данных самих по себе было бы достаточно, чтобы убедить меня в том, что Луговой и Ковтун ответственны за отравление Литвиненко, в частности, что один или другой, или оба из них имели дело с полонием-210, который был использован, чтобы убить Литвиненко, в ванной комнате комнате 382 отеля Millennium (т.е. в номере Ковтуна).
8.77 Однако есть и еще одно обстоятельство, которое следует учесть; обращусь теперь к нему.
8.78 Перед тем, как изложить это обстоятельство, необходимо обозначить еще один пункт относительно характера распространения первичного заражения в спальнях отелей. Есть очевидное сходство в том, как расположены следы первичного заражения в номере 382 отеля Millennium и в номере 107 отеля Best Western. В обоих местах первичное заражение было обнаружено в сливном отверстии раковины в ванной комнате. Естественный вывод, который можно сделать, что полоний-210 вылили в раковину. Поскольку это, по-видимому, произошло в обеих комнатах, логично предположить, что это было частью некого заведенного порядка, и во всех обстоятельствах разумно предположить, что процедура была связана с подготовкой и/или утилизация полония-210.
8.79 Я уже выразил свое мнение относительно того, что номер 382 отеля Millennium был неким образом использован в связи с полонием-210, посредством которого убили Литвиненко. Учитывая подобные находки в комнате 107 отеля Best Western, разумно предположить, что в обоих этих местах происходило нечто подобное. Я уже упоминал выше, экспертные доказательства, который указывают на то, что Литвиненко получил дозу отравляющего вещества и ранее 1 ноября 2006 года, и к другим доказательствам, которые наводят на мысль, что это случилось, возможно, на заседании совета директоров в Erinys 16 октября. Учитывая, кроме того, (а) мой вывод, что Литвиненко был отравлен 1 ноября Луговым и Ковтуном; и (б) сходство между паттернами первичного радиационного заражения в номере 107 отеля Best Western и номере 382 отеля Millennium, я делаю дальнейшие выводы, что Литвиненко был также отравлен Луговым и Ковтуном с помощью полония-210 на заседании Erinys 16 октября 2006 года, и что полоний-210, использовавшийся в этом случае, был подготовлен и/или утилизирован в ванной комнате номера 107 отеля Best Western.
8.80 Для полноты картины отмечу, что первичное заражение, обнаруженное в ванной комнате номера 848 отеля Hotel, было найдено не в раковине, но в мусорном ведре. Следы первичного заражения были также обнаружены на полотенцах в прачечной отеля. Это, пожалуй, можно считать значимым в связи с тем, что нет свидетельств о каких-либо других попытках отравить Литвиненко в течение этого периода (например, первичного заражения полонием не было найдено в баре Palm Court в отеле, где Литвиненко встречался с Луговым дважды во время пребывания там последнего). Существует недостаточно доказательств, чтобы делать какие-то выводы о том, что произошло в гостинице Sheraton, но, опираясь на существующие факты, можно предположить, что Луговой пролил полоний-210 в ходе его обработки, а затем вытер его с полотенцами, которые впоследствии были обнаружены в прачечной.
Другие доказательства, указывающие на причастность Лугового и Ковтуна
8.81 Я обращаюсь к рассмотрению других доказательных свидетельств, которые, как я считаю, поддерживают мой вывод о том, что Литвиненко был отравлен Луговым и Ковтуном.
Показания Лугового и Ковтуна
8.82 Ни Луговой, ни Ковтун не давали устных показаний официальному следствию. Вместе с тем они оба неоднократно делали публичные заявления по этому делу с 2006 года и Ковтун предоставил свидетельские показания следствию. Я учитываю это и значительно на них опираюсь.
8.83 Я хотел бы прояснить, что не считаю простой факт отказа от дачи устных показаний доказательством того, что они отравили Литвиненко. Я должен сделать это ясно: я не оцениваю сам факт, что Луговой и Ковтун не стали давать мне показания, как доказательство того, что они отравили Литвиненко. Была некоторая дискуссия по этому поводу, но в итоге все основные ее участники согласились, что не следует делать какие-либо сильные выводы из того, что ни один из этих двух человек не давад показаний в моем присутствии (см. Приложение 1, пункт 123). Я и не делаю таких выводов.
8.84 Тем не менее как я уже отмечал в ряде случаев по ходу моего обзора свидетельств, тот факт, что Луговой и Ковтун не давали устных показаний, означает, что я остался без ответов на вопросы, которые можно было бы задать им в ходе опроса. Иными словами, я не имею возможности объяснения несоответствий или пробелов в их существующих показаниях. Это логичным образом может привести к тому, что могут быть сделаны выводы об их виновности, что могло бы быть исключено, если бы они дали свои объяснения. Этого невозможно избежать.
8.85 Есть еще один момент, имеющий отношение к этому вопросу. В показаниях Лугового и Ковтуна, которыми располагает следствие и которые были доступны для меня, были некоторые серьезные недостатки. Я сослался на эту неубедительность во время моего обзора доказательств, и здесь, пожалуй, будет достаточно привести четыре примера.
8.86 Во-первых, есть некоторые вопиющие аномалии в показаниях, которые мужчины дали относительно их встречи с Литвиненко 1 ноября. Оба в настойчивой форме ссылались на то, что Литвиненко первым позвонил им и попросил встретиться. Литвиненко, с другой стороны, говорил, что это Луговой позвонил ему и предложил встретиться. Из выписки вызовов, сделанных с каждого из телефонов, следует, что Луговой и Ковтун были неправы в этом пункте своих показаний (см пункты 6.275 –6.282).
8.87 Луговой первоначально отказался давать показания о встрече в баре Pine, поскольку, по его словам, в помещении присутствовало «высококачественное видеооборудование, которое, вне всякого сомнения, подробно зафиксировало встречу». На самом деле там не было такой техники, и странно предположить, что Луговой, учитывая его профессиональные знания, мог ошибочно думать, что оно там было. Остается только предположить, что он солгал в этом месте своих показаний (см. параграф 6.315).
8.88 Ковтун заявил немецкой газете в декабре 2006 года (то есть через несколько недель после встречи в баре Pine), что он не может вспомнить встречу четко, поскольку в то время он уделял больше внимания своей сигаре. Более восьми лет спустя, показания, которые он представил следствию, содержали подробный отчет о встрече, в том числе утверждение, что Литвиненко «схватил чайник на столе и, не дожидаясь приглашения, налил себе чаю», и что он «выпил две чашки горячего чая одну за другой... [и], а затем закашлялся» (см. параграфы 6.318–6.319). Нет причин думать, что память Ковтуна могла так проясниться через много лет спустя после события. Единственный логический вывод, который можно сделать, – что он солгал либо в одном из случаев, либо в обоих случаях.
8.89 Во-вторых, за период с 2006 года Луговой и Ковтун давали заметно расходящиеся показания о разговоре, который один или другой из них, как предполагается, имел с Литвиненко 17 октября 2006. Я изложил различные показания, которые давали в параграфах 6.144–6.149 выше. Общей темой для их показаний является утверждение, что Литвиненко пытался их шантажировать. Тем не менее расхождения в показаниях (например, где состоялся разговор, цель шантажа, и с кем из них говорил Литвиненко) столь велики, что они не могут быть объяснены простой путаницей или неточностями памяти. На мой взгляд, они могут свидетельствовать лишь с преднамеренной попыткой ввести в заблуждение.
8.90 В-третьих, объяснение, которое Ковтун дал цели своего поездки в Лондон 1 ноября, представляются глубоко неудовлетворительным. По причинам, которые я объяснил в параграфах 6.245–6.250 выше, это, представляется еще одним примером того, как Ковтун дает неверную информацию, чтобы ввести в заблуждение следствие по важному вопросу.
8.91 Эти недостатки, которые есть у показаний Лугового и Ковтуна и которые не ограничиваются приведенными выше примерами, могут привести нас к двум выводам. Во-первых, я не считаю, что показаниям, которые они дали об этих событиях, можно доверять, и я не приму никакие фрагменты их показаний в отсутствие подтверждения в виде другого, надежного источника доказательств. Во-вторых, и что более важно, я могу сделать положительный вывод относительно того, что оба эти человека намеренно пытались ввести в заблуждение следствие, давая различные показания о важных для следствия вопросов. Я заключаю, что они сделали это для того, чтобы скрыть свои действия. Эти данные подтверждают мой общий вывод относительно того, что Луговой и Ковтун отравили Литвиненко.
Сроки заказа билетов
8.92 Есть три ключевых события, которые произошли в связи с нашим делом в течение октября и начале ноября 2006 г – это три посещения Лондона, которые я описал выше в Части 6 – первый это поездка Лугового и Ковтуна, вторая – только Лугового и третья – более большей группы лиц, включавшей как Лугового, так и Ковтуна.
8.93 Я ознакомлен как со свидетельствами относительно происходившего во время визитов, так и по поводу подготовки к этим путешествиям, как то, данными о бронировании рейсов и отелей, для каждого из визитов.
8.94 Есть два момента, возникшие в результате рассмотрения этих свидетельств, которые достойны упоминания.
8.95 Во-первых, удивительно, что время первого визита как будто открыло для Ковтуна возможность путешествовать. Я уже коснулся этой темы в параграфе 6.64.
8.96 Луговой был старшим из двух мужчин с точки зрения их деловых отношений. Его виза была обновлена летом, и потому он был в состоянии въезжать в Великобританию, когда он хотел. Примечательно, поэтому, что заказы авиабилетов и номеров, которые оба были сделаны в первые дни после выдачи Ковтуну британской визы, выданной 5 октября 2006 года, по всей видимости, были «подвешены «до того моменты, пока стало известно, что Ковтун может ехать. Хотя Ковтун принимал участие в деловых встречах в ходе своих поездок в Лондон, ничто из информации, которой я располагаю об этих встречах, не позволяет предположить, что его присутствие имело какое-либо важное значение.
8.97 Я уже сделал вывод о том, что Луговой и Ковтун отравили Литвиненко с помощью полония-210 в ходе их встречи в зале заседаний Erinys 16 октября 2006 года, в ходе своей первой поездки. Информация о сроках бронирования, по крайней мере согласуется с этим выводом, и я считаю, что это добавляет ему некоторый вес. Это предполагает, что истинной целью поездки не было участие в серии деловых встреч, на которых Ковтун окажется не более чем немым наблюдателем, а, скорее, как я предполагаю, чтобы попытаться отравить Литвиненко – операция, в которой Ковтуну было предназначено играть ключевую роль.
8.98 Второй пункт касается времени принятие решения о том, что Ковтун должен присоединиться к третьей поездке в Лондон. К этому вопросу я обращался в параграфах 6.188–6.189 выше. В показаниях, которые он предоставил следствию, Ковтун заявил, что он даже не предполагал, что полетит в Лондон 1 ноября, чтобы присоединиться Луговому и другим вплоть до 30 октября (см. параграф 6.244 выше). Это не может быть правдой, поскольку бронирование рейса из Москвы в Лондон и обратно было сделано несколько днями ранее, 27 октября. Я убежден, что именно в это время было принято решение о том, что Ковтун должен поехать в Лондон.
8.99 Эта дата 27 октября приходится примерно на середину поездки, которую Луговой совершил в одиночку, когда останавливался в номере 848 в отеля Sheraton. У меня не остается сомнений, что Луговой имел с собой некоторое количество полония-210 в тот раз. Как я уже упоминал, судмедэкспертиза показала наличие первичного радиацинного заражения полонием и в мусорном ведре, и в ванной комнате в гостиничном номере 848, а также на двух полотенцах в прачечной отеля, которые, без сомнения, попали туда из номера 848. Одним из возможных объяснений для такого распространения следов полония может служить то, что Луговой пролил полоний-210 и вытер его полотенцами, или, возможно, просто вылил его в мусорное ведро. Нет никаких доказательств того, что была какая бы то ни было попытка отравить Литвиненко во время этой поездки, несмотря на то, что Луговой встречался с ним дважды в баре Palm Court в отеле Sheraton.
8.100 Я не вижу достаточных доказательств для того, чтобы делать какие-либо выводы. Однако могу предположить, что эти события в отеле Sheraton объясняют, почему 27 октября было принято решение, что Ковтун должен отправиться в Лондон 1 ноября. Кажется достаточно вероятным, что такое решение было принято, поскольку Луговому, в свете событий в отеле Sheraton, потребовалась помощь Ковтуна для очередной попытки отравить Литвиненко, и именно поэтому обратный рейс был забронирован для него на тот день.
8.101 Я не утверждаю, что эти данные относительно времени бронирования поездок непосредственно относятся к делу, однако кажется, что они дополняют общую картину. И в конечном итоге усиливают версию событий, при которой Луговой и Ковтун отравили Литвиненко.
Говорил ли Ковтун свидетелю D3, что планирует отравить Литвиненко?
8.102 Теперь я перехожу к той части корпуса данных, которая, с любой точки зрения, имеет большое значение. Я затрону свидетельства, касающиеся разговора Ковтуна с D3 в Гамбурге вечером 30 октября 2006 года, и его последующих попыток связаться с С2.
8.103 Я в какой-то мере изложил факты, относящиеся к этим вопросам, выше – см., в частности, параграфы 6.205–6.225 и 6.261–6.273.
8.104 Нет никаких сомнений в том, что Ковтун встречался с персоной D3 в Гамбурге, вечером. Нет сомнений также, что на следующий день, 31 октября 2006 года, Ковтун получил номер телефона C2, позвонив персоне D6, кто узнал номер от D7 после того, как тот поговорил с С2. Наконец, нет сомнений в том, что Ковтун позвонил С2 на следующий день, из Лондона, с телефона Лугового.
8.105 Есть два взаимосвязанных пункта, в отношении которых я должен сделать некоторые выводы. Первый: произнес ли D3 правду, передавая слова Ковтуна, якобы сказанные ему в тот вечер. В частности, говорил ли Ковтун D3, что располагает «очень дорогим ядом» и что он нуждается в услугах повара, «чтобы положить яд в пищу или питье для Литвиненко»? Во-вторых, зачем Ковтун позвонил С2 в Лондоне 1 ноября 2006 года?
8.106 Я пришел к выводу, что Ковтун говорил D3, что он ищет повара для помощи, и что его звонок С2 был его попыткой – неудачной, как выяснилось, – привести этот план в исполнение.
8.107 Первоначальная основа, на которой я выстраиваю этот вывод, – совершенно неубедительное объяснение, которое Ковтун дал факту звонка С2 1 ноября. Я проанализировал это объяснение наряду с его показаниями о своих беседах с С2 и доктором Шадриным (см. параграфы 6.261–6.273 выше). Я не предлагаю возвращаться сейчас к тому своему выводу, скажу только, что, не имея устного свидетельского показания Ковтуна, я в достаточной степени уверен, что его объяснение, которое он дал своим попыткам связаться с C2, так же как его показания относительно разговоров с С2 и доктором Шадриным, являются тотальной фабрикацией. Я уже использовал этот термин выше и повторю его здесь: история, которую предоставил Ковтун в качестве объяснения, соткана из лжи.
8.108 Должна быть причина, почему Ковтун сфабриковал эту сложную историю о своем желании нанять С2 для работы в ресторане в Москве, и о невозможности увидеться лично в Лондоне, поскольку доктор Шадрин сказал ему, что Стратфорд расположен в 3-4 часах езды от центра города. И эту причину не так трудно вывести путем дедукции. Я убежден, что Ковтун хотел заручиться помощью С2 в качестве сообщника в совместных с Луговым планах по отравлению Литвиненко. Я уверен, что Ковтун действительно говорил D3 в процессе их разговора в Гамбурге, что это было, почему он хотел вступить в контакт с С2 и что D3 сказал правду об этом разговоре. Вместе с тем я убежден, что Ковтун сфабриковал историю о желании нанять С2 – а также свои свидетельства о ненадежности D3, – для того, чтобы скрыть эту истину.
8.109 Есть три свидетельства, которые поддерживают подобные выводы.
8.110 Во-первых, существуют вещественные доказательства, о которых я говорил выше, демонстрирующие, что Луговой и Ковтун были вовлечены в ряд попыток отравить Литвиненко. Хвастовство Ковтуна относительно того, что он планирует отравить Литвиненко с «очень дорогим ядом», возможно, появилось D3 нелепым, но есть немало независимых свидетельств из других источников, которые указывают мне на то, что именно таков был его план.
8.111 Во-вторых, некоторую значимость здесь имеют мои выводы о том, что к моменту, когда Ковтун разговаривал с D3 30 октября, он и Луговой уже совершили одну или возможно две неудачные попытки убить Литвиненко. Предыдущие неудачи делают более вероятным то, что они могли попробовать разнообразить свои методы и искать сообщников.
8.112 В-третьих, нельзя не принять во внимание тот факт, что всего через несколько минут после того, как Ковтун позвонил С2 с телефона Лугового и обнаружил, что С2 не сможет встретиться в тот день, 1 ноября, с того же телефона Лугового был сделан звонок на телефон Литвиненко. Звонок С2, который длился минуту 14 секунд, был сделан утром в 11 часов 33 минуты. Звонок Литвиненко, который длился почти пять минут, был сделан в 11 часов 41 минуту (см. параграф 6.251(e) выше).
8.113 Напрашивается вывод об очевидной взаимосвязи между звонком С2 и звонком Литвиненко.
8.114 Как я уже упоминал выше, Литвиненко сообщил полиции, что Луговой позвонил ему в течение утра 1 ноября и сказал, что «он хотел бы встретиться ненадолго» в тот же день. Литвиненко заявил, что именно во время этого разговора была назначена встреча в баре Pine. Я не сомневаюсь, что Литвиненко сообщил точные данные, и что вызов, о котором он говорил, был именно тем вызовом, что поступил с телефона Лугового в 11:41. Я считаю показание Лугового о том, что на самом деле это Литвиненко звонил ему и просил о встрече, что не стыкуется с распечаткой зарегистрированных телефонных вызовов, преднамеренной попыткой ввести в заблуждение.
8.115 Кроме того, предположительно, факт того, что Луговой позвонил Литвиненко в 11:41 и предложил встречу в тот же день является прямым следствием дискуссии, которую Ковтун имел с С2 за несколько минут до того. После того, как стало очевидно, что Луговой и Ковтун не получат никакой помощи от С2, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, они решили сделать еще одну попытку отравить Литвиненко сами. Их план, который они и привели в действие, состоял в том, чтобы попробовать это сделать в баре Pine отеля Millennium.
8.116 Резюмируя рассуждения по этому пункту, я уверен, что Ковтун сказал D3 в ходе их разговора в Гамбурге, что планирует отравление Литвиненко, и что он позвонил C2 утром 1 ноября в попытке получить помощь в исполнении этого плана.
8.117 По причинам, которые я изложил выше, этот вывод согласуется и сильно подтверждает остальные свидетельства, указывающие на то, что Ковтун и Луговой отравили Литвиненко.
Продолжительность операции Лугового против Литвиненко
8.118 Я уже упоминал в пунктах 4.148–4.150 выше доказательств о первой встрече в Лондоне между Луговым и Литвиненко. Как я уже сказал, представляется, что эта встреча состоялась в октябре 2004 года. Есть расхождение между свидетельствами Лугового и Литвиненко относительно того, кто из них первым вышел на контакт. В свете моих общих выводов относительно надежности показаний Лугового, а также о его причастности к отравлению Литвиненко, я скорее готов поверить в свидетельство Литвиненко о том, что Луговой первым связался с ним в 2004 году, а не наоборот. Я хотел бы добавить, что считаю вполне возможным, что Луговой был уже на этом этапе вовлечен в некий план, касающийся Литвиненко, возможно, с целью убить его.
Поведение Лугового и Ковтуна с ноября 2006 года
8.119 Я уже давал понять, что не считаю сам по себе факт отказа Лугового и Ковтуна от дачи устных свидетельских показаний доказательством их ответственности за смерть Литвиненко.
8.120 Тем не менее я располагаю некоторыми данными по ряду других вопросов, связанных с поведением и деятельностью Лугового и Ковтуна с ноября 2006 года, которые я рассматриваю как подтверждение моей версии их ответственности за отравление Литвиненко.
8.121 Я уже упоминал выше (см. параграф 4.73) об интервью, данном El Pais в 2008 году, в котором Луговой заявил, что он считает, что Литвиненко был «предателем», а также, чуть позже, относительно Олега Гордиевского (про которого знал, что тот был другом Литвиненко) говорил, что «если кто-то доставляет российскому государству серьезные проблемы, эти люди должны быть уничтожены». Тот факт, что Луговой допустил такое высказывание, конечно, не означает, что он убил Литвиненко. Но то, что он привержен таким взгляды, безусловно, согласуется с этой версией. Я считаю, что факт выражения Луговым этих взглядов ложится в поддержку моего вывода относительно того, что он отравил Литвиненко.
8.122 Более серьезное значение имеет инцидент, который описывает в своем свидетельстве Майкл Котлик, который был личным помощником Бориса Березовского с 2005 года до смерти Березовского в 2013 году.
8.123 Мистер Котлик рассказал мне об инциденте, который состоялся в офисе Березовского в Лондоне в июле 2010 года. Мистер Котлик описал, как его вызвали в личный офис Березовского, где он обнаружил его в компании двух мужчин. Одним из них был Юрий Дубов. Работавший с Березовским, а другого звали Рафаэль Филинов. Он был русским и недавно прибыл в Лондон из Москвы. Котлику показали футболку, которую Филинов передал Березовскому. Филинов объяснил, что он получил футболку в Москве от Лугового, и по его просьбе взял в Лондон, чтобы передать в качестве подарка Березовскому. На футболке была напечатана надпись на английском языке (которую можно увидеть на фото футболки ниже), очень необычная. На лицевой стороне «ПОЛОНИЙ-210 ЦСКА ЛОНДОН ГАМБУРГ Продолжение следует». На спине футболки было: «ЦСКА Москва ядерная смерть стучится в вашу дверь».
8.124 Мистер Котлик рассказал, что он был в курсе относительно того, что Филинов лично знал Лугового. Он сказал, что «вообще не сомневается», что Луговой сам вручил футболку Филинову, для того, чтобы его отдать ее Березовскому.
8.125 Взятое само по себе (и, конечно, учитывая отсутствие устного свидетельства от Лугового), это происшествие не дало бы нам ничего. Однако с любой точки зрения, это демонстрирует одобрение со стороны Лугового убийства Литвиненко. Кроме того, очевидно, это было угрозой Березовскому. Кроме того, эта футболка может рассматриваться как допущение Лугового об отравлении Литвиненко, сделанное еще в то время, когда он был уверен, что тот никогда не будет экстрадирован из России, и пожелал поиздеваться над Березовским. В противном случае эту футболку следует расценивать как чрезвычайно неуклюжую шутку.
8.126 Так или иначе, случай с футболкой ложится в общую канву последующих событий. Как я уже отмечал, я уверен, основываясь на других доказательствах (из которых для меня самое главное – результаты судебно-медицинской экспертизы), что Луговой действительно отравил Литвиненко. В этом контексте футболка может рассматриваться только как радостное признание Лугового в его причастности к смерти Литвиненко.
8.127 Существует один последний пункт, который необходимо проговорить в этом разделе, и он относится к Ковтуну. Я уже упоминал выше о том, что после смерти Литвиненко, Ковтун разговаривал с матерью своей бывшей жены, Элеонорой Уолл, о лучевой болезни, от которой он страдает. В интервью немецким властям, которое дала доктор Уолл отнсительно этой беседы, она говорила: «Он сказал мне, что он, вероятно, получил и сам некоторое количество яда, убившего Литвиненко». Он сказал, слово в слово: «Эти уроды, вероятно, отравили нас всех».
8.128 Мне представляется по крайней мере вероятным, что Ковтун мог сказать такое своей теще, вне всякого сомнения; момент, когда он не думал об опасности быть разоблаченным, может быть очень показателен.
8.129 Смысл его слов, очевидно, в том, что группа людей, неизвестные «уроды», – были ответственными за отравление как Литвиненко, так и его – и, возможно, также Лугового. Это не могло бы соответствовать истине, если бы правдой был тот вариант, который прорабатывали при расследовании с российской стороны, обвинявшей Литвиненко в попытке отравления Ковтуна и Лугового. Однако это хорошо согласовывается со возможными сценариями, при которых другие поручили Ковтуну и Луговому убить Литвиненко и дали им яд, чтобы сделать это, не сказав, что это был за яд или каковы были его свойства; в результате отравители по незнанию в конечном итоге и сами получили отравление.
8.130 Если Ковтун имел в виду именно нечто подобное, то это было, однозначно, не самым дальновидным комментарием из его уст. Однако, как мы видим, например, из его показаний, подобного сорта комментарии он периодически допускает.
Свидетельства, по-видимому, не согласующиеся с версией о причастности Лугового и Ковтуна
8.131 Несмотря на все сказанное выше, существуют некоторые свидетельства, которые не вполне согласуются с версией, по которой Луговой и Ковтун ответственны за смерть Литвиненко. Конечно же я должен рассмотреть и эти данные.
Тест на детекторе лжи
8.132 В 2012 году Луговой прошел тестирование на так наываемом детекторе лжи в Москве. Тест проводился британскими подданными – Брюсом Берджессом и его сыном Тристамом Берджессом, которые оба являются квалифицированными операторами этого аппарата. Луговому была задана серия вопросов в свете его предполагаемой причастности к смерти Литвиненко, и он отрицал свою причастность. В конце тестирования Брюс Берджесс, который был главным оператором, объявил результат: «Я могу сказать, что ваш результат был убедительным, вы говорили правду, обман не был зафиксирован».
8.133 Я получил полное и подробное свидетельство о проведении этого теста. Сам процесс тестирования был заснят на видео, и я имел доступ как к записи, так и к ее расшифровке. Так же мне были доступны графики, которые были построены аппаратом в ходе тестирования. Я запросил эксперта в данной области, им стал профессор Рэй Булл, подготовить свой отзыв относительно этого теста, и располагаю этим текстом. Я также слышал устное свидетельство Брюса Берджесса, Тристама Берджесса и профессора Булла. Все эти материалы доступны также на сайте, посвященном делу Литвиненко.
8.134 Я опираюсь на достоверность этих свидетельств, вместе с тем я считаю, что тестирвание Лугового на детектере лжи имело ряд серьезных недостатков. В результате, я не вижу возможности придавать слишком большой вес этим результатам. По следующим причинам.
8.135 К концу устных показаний Брюса Берджесса (далее Берджесс) я остался в состоянии обеспокоенности по поводу уровня профессионализма и объективности, которые он продемонстрировал. Следовательно, ставлю под сомнение его пригодность для проведения подобного теста, который, в конечном итоге, является частью научной экспертизы, относящейся к делу об убийстве. В частности, Берджесс подтвердил, что он ему ранее были предъявлены обвинения за воспрепятствование отправлению правосудия. Также он заявил в ходе своего свидетельства, что он не считал бы неправильным провести тест на детекторе лжи для человека, который был обвинен в совершении уголовного преступления и находился бы в ожидании суда – на том основании, что к этому моменту расследование уголовного дела будет уже закончено. Он сказал также, что в этих условиях он бы попытался получить чистосердечное признание, если физическое лицо «не прошло «тест с предсказуемым результатом. По мнению Берджесса все это не препятствовало бы уголовному процессу. В данном же случае, Берджесс признал, что прилетел в Москву, удовольствовавшись информацией о том, что субъект предлагаемого теста был вовлечен в дело об убийстве, и не имел информации о том, кто был предметом или какой именно стадии расследования убийства достигли. Он признал, что с профессиональной точки зрения ему следовало сделать дальнейший запрос, прежде чем приступать к тестированию.
8.136 Как я уже сказал, эти вопросы и другие подобные им вселили в меня сомнения относительно профессионализма, а следовательно, и корректности суждений Берджесса. Эти опасения не могут заставить меня откинуть результаты тестирования как релевантные делу свидетельства, однако заставляют относиться к его результатам с некоторой настороженностью.
8.137 При проверке выяснилось, что существует ряд проблем с тем, как было проведено тестирование.
8.138 Тип теста, который Берджесс проводил на Луговом, известен как техника контрольных вопросов (Control Question Technique – CQT). Профессор Булл пояснил, что положительные исследования, проводимые методом CQT в таких случаях, как этот, имеют обычно 85% успеха. Вместе с тем он отмечает некоторые проблемы с методикой проведения теста. Кроме того - цифру в 85% вероятности успеха проведения теста.
8.139 Если описать очень кратко, то метод CQT работает путем сравнения реакции испытуемого, в то время как он отвечает на два типа вопросов – «вопросы сравнения», которые предназначены, чтобы спровоцировать нечестный ответ, но которые не связаны с тематикой, ставшей причиной проведения теста, и «соответствующие вопросы», которые относятся к теме теста – в данном случае вопроса причастности Лугового к отравлению Литвиненко. Как пояснил профессор Булл, успех CQT зависит от выбора экзаменатором соответствующих вопросом того порядка, в котором они должны быть заданы. С точки зрения профессора, в ходе проведения теста были методические трудности с обоими пунктами.
8.140 Берджесс неоднократно говорил Луговому в процессе проведения теста, что вопросы из типа «сравнения «не являются в действительности частью самого теста и что они не представляют угрозу для испытуемого, а также что он не был протестирован, отвечая на них. Это полностью противоречит принципам, лежащим в основе CQT, как описано в научной литературе, что мне было показано профессором Буллом. По его словам, такое проведение теста «несовместимо с... хорошей практикой оператора детектора лжи». Берджесс ответил, что, преуменьшая важность вопросов из типа «сравнения», он мог повлиять скорее в сторону увеличения шансов на получение отрицательного результата тестирования, в то время как результат Лугового был положительным. Я признаю, что есть в этом есть определtнная логика этого предложения, но он не снимает обего беспокойства за корректность результатов теста вообще. Как заявил профессор Булл, полиграфические тесты многогранны, и их исход зависит от сравнения диапазона результатов по всем необходимым аспектам. Невозможно просто принять, что одна часть процесса была проведена некорректно, без предположения, что могли пострадать результаты всего тестирования. В методике CQT результат зависит от контрольных вопросов, которые требует должным образом отобрать и задать. Недостатки, которые были выявлены, подрывают доверие к качеству результата тестирования в целом.
8.141 Были, кроме того, дополнительные трудности, связанные с соответствующими вопросами. Один вопрос звучал так: проводил ли Луговой «когда-либо какие-либо манипуляции с полонием?». Луговой сказал Берджессу до испытания, что он имеет дозу радиоактивного облучения полонием, и что в этом смысле он имел «некоторые отношения» с этим веществом. Профессор Булл отметил, что в этих условиях, ему не ясно, почему ответ Лугового на этот вопрос в ходе тестирования «нет», был принят как правдивый ответ. Я согласен с этим комментарием. Этот вопрос был плохо выбран, и еще больше подрывает доверие к результатам теста.
8.142 Была и еще одна трудность с релевантностью вопросов. Процесс узнавания истинных реакций субъекта тестирования при методике CQT построен, в частности, на том, что субъект ощущает определенное психологическое давление, и в этот момент измеряются его физиологическая нервная реакция на так называемые ложные отказы. Тем не менее на протяжении всего процесса тестирования, Берджесс пытался успокоить Лугового, говоря ему периодически, что он не ожидал от него добиться лживые ответы на релевантные вопросы. Помимо того, что это демонстрирует недостаток объективности со стороны Берджесса, это должно было неминуемо сократить физиологические реакции Лугового на ложные ответы, которые он мог давать. Профессор Булл считает, что это было основным фактором, заставляющим говорить о некорректности проведения теста. Я готов с этим согласиться.
8.143 Профессор Булл также высказал и более общее наблюдение относительно того, что к моменту теста, Луговой неоднократно, в течение нескольких лет, отвечал на вопросы о своей предполагаемой причастности к смерти Литвиненко; неминуемо выработавшаяся привычка отвечать на подобные вопросы, в целом, вообще ставит под сомнение приемлемость применения детектора лжи и описанного выше метода для выявления истины по этой теме и у этого человека. По мнению профессора Булла, и ум, и тело Лугового могло «привыкнуть отрицать его причастность», так что нервная реакция на «ложные отрицания», которые должен регистрировать прибор, может уже не вырабатываться, даже если человек лжет.
8.144 Наконец, профессор Булл дал детализированный комментарий относительно риска «контрмер», которые могут быть применены субъектом обследования. По его словам, доказано, что человек может быть обучен обманывать детектор лжи. По моему мнению, один этот тезис лишает в данном случае этот метод всякой ценности. Луговой подтвердил, что сталкивался в детектором лжи в период своей службы в связи с безопасностью. В этом контекста приобретает значимость и то, что Луговой в течение длительного времени работал в Комитете государственной безопасности (КГБ). Более того, в ходе теста видно, что Луговой двигался, что является одним из возможных признаков «контрмер». В этот момент его попросили сидеть, не двигаясь, однако, он продолжил двигаться.
8.145 По моему мнению, существует серьезный риск того, что Луговой обучен обманывать детектор лжи, и что он использовал методику «контрмер», чтобы делать это.
8.146 Суммируя все вышесказанное, я считаю, что не остается сомнений в том, что результатам данного тестирования не следует придавать веса вообще – отчасти из-за серьезных недочетов и претензий к корректности его проведения, отчасти из-за непригодности Лугового как субъекта для подобного тестирования, отчасти – из-за риска, что Луговой мог иметь возможность намеренно влиять на результаты теста и делал это.
8.147 Мистер Эммерсон изначально предложил доверять одной из частей теста, в которой получается, что Луговой лгал в ответ на один из релевантных вопросов. Однако затем он отказался от этой рекомендации. Мы пришли к выводу, что весь процесс не был корректен, следовательно, было бы неправильно полагаться на любую из его частей.
Заражение полонием Лугового, Ковтуна и их семей
8.148 Существует очень интересная особенность показаний Лугового относительно встречи в баре Pine: когда Литвиненко уходил, Луговой предложил ему пожать руку своему маленькому сыну, который как раз только что вернулся в отель. Луговой использовал это в доказательство своей невиновности: по его словам, он не стал бы рисковать, предоставляя возможность заразиться полонием собственному сыну.
8.149 Более того, жена и сын Лугового спали в зараженной радиацией спальне в отеле Millennium, и сидели на зараженных сиденьях самолета. Также и квартира Марины Уолл в Гамбурге также оказалась заражена; она комментировала: «Я действительно не могу себе представить, чтобы он [Ковтун] подверг такой опасности моих детей.
8.150 Я готов принять, что ни Луговой, ни Ковтун не хотели причинить вред своим семьям. Однако я не согласен, что это допущение противоречит моему выводу о том, что луговой и ковтун отравили Литвиненко полонием-210.
8.151 В статье в газете Sunday Times, мистер Франчетти цитировал российский источник по фамилии Кондауров, который говорил: «Давайте просто ради аргументации, предположим, что я был бы ответственен за проведение подобной операции... Давайте допустим, что Луговой был вовлечен. Я бы постарался дать ему как можно меньше информации. Часто происходит так, что агентов используют, не давая им полной информации об операции».
8.152 Я думаю, что этот аргумент имеет под собой основания. Весьма вероятно, что Луговой и Ковтун знали, что они отравят Литвиненко, однако не знали ни названия, ни свойств яда, который был им дан для этих целей. Отмечу, кстати, что Ковтун не упоминал полоний-210 в своем разговоре с D3.
8.153 Если бы Луговой и Ковтун знали больше о веществе, то в процессе подготовки каждой из попыток отравления, я уверен, они бы обращались с ядом более аккуратно. Тот факт, что они не знали, с чем имеют дело, мог бы объяснить, почему они переливали его в ванных комнатах отелей, и почему расплескавшийся полоний был вытерт полотенцами, которые затем были оставлены в отеле. Это объясняет, почему Ковтун и Луговой позволили своим семьям оказаться зараженными. И это также, возможно, объясняет слова Ковтуна, сказанные его теще после смерти Литвиненко: «Эти уроды, вероятно, отравили нас всех».
8.154 Я бы, однако, добавил еще один пункт. Я уверен, что и Луговому и Ковтуну было известно, что вещество, которое они подлили в чай Литвиненко, было смертельным ядом – в отличие, скажем, от «сыворотки правды» или снотворного. Поскольку существуют свидетельства о том, что Ковтун рассказал D3 о планах отравить Литвиненко, и именно отравить, а не застрелить, например. Эти комментарии могут согласоваться только с намерением убить Литвиненко.
Безразличие к тому, выпьет ли Литвиненко чай
8.155 Следующая странность событий в баре Pine состоит в том, что, согласно показаниям самого Литвиненко, которые он дал полиции, Луговой был совершенно безразличен к тому, выпьет ли Литвиненко чай из отравленного чайника или нет. Из показаний Литвиненко следует, что Луговой сказал ему: «Тут осталось немного чая, если хочешь, можешь выпить».
8.156 Если Луговой намеревался отравить Литвиненко, неужели он не настаивал бы сильнее на том, чтобы тот выпил чай?
8.157 Я думаю, возможны два варианта ответа на этот вопрос.
8.158 Первый – что поведение Лугового было довольно объяснимым. Как отмечал в полицейском заключении мистер Хорвелл: «Любое проявление торопливости или настойчивости со стороны Лугового или Ковтуна было бы подозрительным и контрпродуктивным. Все, кроме такого безразличия, могло бы вызвать подозрения у Литвиненко и вполне могло сорвать очередную попытку убить его. В конце концов, это был не «напиток богов» из предлагавшихся в отеле Millennium, а обычная чашка теплого чая. Любой чрезмерный энтузиазм Лугового в связи с тем, что Литвиненко должен выпить чаю, был бы неуместен и мог бы привести к тому, что они упустили бы очередную удобную ситуацию реализовать свои намерения. Луговой мог позволить себе такое поведение по двум причинам. Во-первых, Литвиненко был стремится к тому, чтобы вести дела с Луговым, что подразумевало возможность достаточно частого общения. В будущем могло представиться много других возможностей, чтобы отравить его. Даже во время этого третьего визита в Лондон Луговой и Ковтун должны были в любом случае встретиться с Литвиненко на следующий день, 2 ноября, в RISC Management. Также могло быть много и других возможностей в ближайшем будущем, как в Лондоне, так и в Испании, где Луговой и Литвиненко должны были встретиться всего спустя девять дней после их встречи в отеле Millennium. Другими словами, бар Pine не был одной-единственной возможностью для Лугового и Ковтуна, которые собирались убить Литвиненко. Во-вторых, конечно, Луговой и Ковтун, по-видимому, были уверены, что у них не будет недостатка в яде, чем бы это ни было. Луговой имел доступ к получению этого яда во время всех трех своих визитов. Не было причины предположить, что он перестанет быть доступным для будущих попыток».
8.159 Я могу с этим согласиться. Этого достаточно, чтобы снять этот вопрос.
8.160 Существует, однако, второе наблюдение, которое я хотел бы сделать. Я уже упоминал выше то смущение, которое Литвиненко испытал, поняв, что, по-видимому, его отравил кто-то из тех, кому он доверял (см. параграфы 3.133–3.139). Швец описал его эмоции как «травму, нанесенную его профессиональной гордости». Видимо, это объясняет причину, по которой Литвиненко не сразу сказал своим друзьям о встрече с Луговым и Ковтуном 1 ноября, а также тот факт, что он продолжал в течение определенного периода даже своим друзьям говорить, что винит в своем отравлении Скарамеллу. Мне представляется, в принципе, вероятным, что Литвиненко испытывал такое чувство и руководствовался им в своих беседах с полицией; а также в ходе своих интервью он, по-видимому, мог несколько преувеличить ненастойчивость Лугового, чтобы смягчить собственную профессиональную ошибку, которую он допустил, выпив этот чай.
Подставили?
8.161 Частой темой интервью Лугового за последние годы стало то, что его подставили, подтасовав данные. Он утверждал, что Mи-6, или, возможно, другие британские агентства убили Литвиненко, а затем распространили полониевый след таким образом, чтобы инкриминировать убийство ему в Ковтуну.
8.162 С этим пунктом я разберусь коротко.
8.163 Стоит поразмыслить о том, это утверждение влечет за собой. Оставляя в стороне утверждение о том, что Литвиненко был убит британскими чиновниками, чтобы подставить Лугового таким образом, как он об этом рассказывает, потребовалось бы сознательно заразить целый ряд общественных и частных мест в пределах Лондона радиоактивным материалом. Это было бы сложной, дорогостоящей и очень рискованной операцией. Большое количество людей было бы подвержено серьезной опасности.
8.164 Я просто скажу, что во всей базе устных свидетельств, полученных в результате дознания, во всех тысячах страниц документов, которые я проработал, я ни разу не наткнулся на что-либо, что позволило бы хоть как-то обосновать претензии, высказанные Луговым. С другой стороны, я видел многочисленные свидетельства, которые полностью несовместимы с претензиями Лугового. Эти свидетельства, многие из которых я постарался привести выше, четко указывают на то, что Лугового никто не подставлял; напротив, вместе с Ковтуном он отравил Литвиненко.