Дождь… она снова приходит. Каждый день. Будто земля превращается в океан. Уже несколько недель. Или месяцев?

Пиао сидит на бревне, дождь постоянным потоком омывает его лицо. Каждая капля барабанным ударом вбивает в него силу, туда, где прежде ничего не было. В уголках рта ощущается их вкус… горький вкус. Всегда горький.

Он идёт следом за ней из основного здания, она скользит в чёрном, не оставляя свидетельств того, что шла по сырому газону. Большой, чёрный зонт раскрыт над головой, как нависающее облако. А потом она стоит с ним, стоит над ним.

— Время пришло, — всё, что говорит Линлин.

Пока они едут в аэропорт, он изучает тонкую папку. Договорённости. Комната в отеле. Машина. Билеты на самолёт. Он ждёт, что его отправят в Соединённые Штаты Америки. Блестящие люди в блестящих городах. Толчок удивления вжимает его спину в велюровую обивку чёрной иностранной машины. Билет, в один конец… в Центральный аэропорт Пекина.

В самолёте, когда они пролетают над городом-садом Сучжоу, над шёлковым городом Уси, Цзэнцзяном в дельте Длинной реки, за которым идёт прямой разрез Великого Канала, и пересекают древние болота Хэбэй… он берёт из папки два последних листа. Большую и подробную статью из провинциальной газеты «Дэйли Уикэнд» и компьютерную распечатку с данными визы и разрешениями на перемещение по стране. Субъект… Хейвен.

Пока Пиао пьёт чай, обжигающий и горький, а самолёт ГААК разворачивается над потрёпанным берегом моря Бохай… его палец бежит по бледно-серым линиям. Англичанин вернулся в Народную Республику всего чуть больше месяца назад. Одобрено и отмечено дальнейшее путешествие в Куньмин, где он с тех пор и находится. Куньмин, город с репутацией перевалочного центра наркотраффика и крупными больницами, и там расположен Суд Куньмин, известная постройка непревзойдённого мастерства. Разрешение на перемещение по стране показывает, что Хейвен всего пару дней назад въехал в Пекин. Обратный билет, СХ 251, до Соединённых Штатов Америки… тоже пару дней назад. Так легко он въезжает и выезжает из Народной Республики. Так легко ему выдают разрешение на перемещение по стране, из провинции в провинцию, не задавая вопросов. Ясно, что он так и остаётся «уважаемым иностранцем». Человеком, у которого есть очень высокопоставленные друзья.

Статья из «Дэйли Уикэнд» — копия с копии с копии… серая на сером и едва читабельная. В ней обсуждаются новые расширяющие изменения в законе, который одобрил Национальный Народный Конгресс, и который вступает в силу в январе. Среди прочих пунктов он позволяет властям изыскивать альтернативы использованию расстрельных команд для выполнения одобренных государством казней. Там упоминается доктор, Ван Цзюнь, директор больницы на юго-западе Народной Республики, который в последние несколько месяцев экспериментировал с самыми надёжными методами умерщвления людей. Работа получилась исчерпывающая. Всесторонняя. Его команды врачей испытывали на приговорённых бесконечную волну лекарственных коктейлей. Медленно, медленно… приблизились к эффективному убийству. Ключевым моментом было то, что смертельная инъекция не должна повреждать внутренние органы жертвы, пригодные к трансплантации. Последняя группа преступников поблагодарила директора и его команду, когда они добровольно подставили руки… с закатанными рукавами. Все выглядели спокойными. Никого не пришлось привязывать к носилкам. Двадцать два человека получили уколы. Двадцать два человека умерли. За каждой смертью отдельно наблюдали коллеги с секундомерами и блокнотами. Уровень боли, сопровождающий смерть, был надлежащим образом оценен и зафиксирован. Промежуток, потребовавшийся на умирание, был привередливо отмечен. Смерть наступает в период между пятьюдесятью семью секундами и тремя минутами сорока пятью секундами. По оценкам это зависит от того, сидят преступники или стоят. Но больше от того, какой именно коктейль был введён. Смесь № 1 или Смесь № 2. В дни финальных испытаний Ху Цзянькан, директор Третейского суда, одобрил использование Смеси № 2 как «предпочтительного средства» для государства, для того, что он обозначил как «разновидность эвтаназии».

Изыскательскую работу на этом поле директора Вана Цзюня сильно хвалили, и теперь собрались изучать на национальном уровне, чтобы убедиться, что его средство способно заменить ритуальную казнь выстрелом в основание черепа или в спину.

Пиао отхлёбывает чай, уже остывший, безвкусный… когда самолёт разворачивается, проваливается, подвывает на первом заходе на Центральный аэропорт, в пятнадцати тысячах футов внизу. За окном стоит сильная облачность. Чёрное на сером. Серое на чёрном. Ничего в мире не видать. И он знает, ещё до того, как прочитал рукописную приписку Линлин внизу страницы…

«Доктор Ван Цзюнь — директор Судебной больницы Куньмина».

Куньмин.

Хейвен.

Друзья в нужных местах.