Не успел Евдокимов прийти на работу, как его вызвали к генералу.
- Уже два раза спрашивал, - сказал секретарь отдела лейтенант Мусатов. - Приехал ни свет ни заря, меня еще не было, и сразу: «Где Евдокимов?»
- А в чем дело? - заволновался Евдокимов. - Не знаешь?
- Не говорил, - сказал Мусатов. - Но, я вижу, нервничает.
Евдокимов вздохнул.
- Докладывай.
Мусатов вошел в кабинет и тотчас вернулся.
- Заходи. Говорит, поздно приходишь.
Евдокимов вошел в кабинет.
Генерал сидел за столом и писал. Он не поднял головы при появлении Евдокимова, хотя не мог не слышать, что тот вошел.
Евдокимов ждал, когда генерал к нему обратится. В течение нескольких минут царило молчание.
Наконец генерал поднял голову.
- Ах, это вы, Дмитрий Степанович? - сказал он язвительно-любезным тоном. - Рад вас видеть!
Его тон не предвещал ничего хорошего: подчеркнутая любезность означала, что генерал не в духе. Он испытующе посмотрел на Евдокимова.
- Как там у вас? - спросил генерал.
- Насчет Анохина?
- Вы догадливы, - ответил генерал. - Совершенно верно, меня интересует ваш подопечный.
- О покушении на ребенка я вам докладывал, - сказал Евдокимов. - После этого не произошло ничего существенного.
- Наступило, так сказать, затишье? - спросил генерал. - Жадов на некоторое время притих и не подает признаков жизни?
- Так точно! Наступило некоторое затишье.
- Вы так полагаете? - спросил генерал с нескрываемой язвительностью.
- Так точно! - подтвердил Евдокимов, не понимая, почему генерал сердится.
- Ну-с, докладывайте, - сказал генерал. - Что же вы делаете?
- За Анохиным неотступно наблюдают два наших работника, - доложил Евдокимов. - Я тоже не выпускаю его из своего поля зрения.
- А Жадов? - нетерпеливо перебил генерал. - Я уверен, Жадов тоже неотступно кружит возле Анохина…
Он взмахнул перед лицом Евдокимова какой-то газетой.
- Вы эту газетку знаете?
Он протянул газету Евдокимову. Это был номер «Посева», эмигрантской русской газетки, издаваемой в Западной Германии.
- Видеть ее видел, - сказал Евдокимов, - но вообще не читаю.
- И напрасно! - Генерал помахал перед собой пальцем. - Из этого поганенького листка можно извлечь кое-что полезное…
Евдокимов ждал, что скажет генерал.
- Садитесь, садитесь, Дмитрий Степанович, - предложил ему генерал. - «Сейте разумное, доброе, вечное!» Вот «Посев» и сеет. Посмотрите на последнюю страницу, найдите там некролог…
Евдокимов пробежал глазами по странице.
- «Смерть предателя»? - спросил он, прочитав один из заголовков.
- Да-да, - оказал генерал. - Прочтите и скажите мне, что вы думаете по этому поводу.
Евдокимов прочел статейку. Оказывается, она была посвящена Анохину. В статейке говорилось о том, что Павел Анохин, выдававший себя за деятеля русского национально-освободительного движения, оказался чекистским провокатором и по решению штаба повстанцев, активно действующих под Москвой, приговорен к смерти и казнен…
«Так будет поступлено со всеми, - заканчивалась статейка, - кто вздумает изменить благородному делу освобождения России от ненавистного коммунистического ига».
- Ну-с, что вы по этому поводу скажете? - спросил генерал.
- Ерунда какая-то, - ответил Евдокимов. - Анохин жив и здравствует. Обычная брехня!
- Нет, не брехня, - возразил генерал. - Они знают, что пишут. Если они пишут, что он убит, значит, они уверены в том, что он убит или будет со дня на день убит. Понятно? И если он в данную минуту еще не убит, его смерть ходит за ним по пятам. Это дело их престижа!
- В таком случае дело нашего престижа не допустить этого убийства, - сказал Евдокимов.
- Ага, это вы понимаете? - насмешливо произнес генерал. - Зачем же вы уверяете меня, что Жадова можно некоторое время не опасаться?
- Я сказал, что Жадов на некоторое время притаился, - поправился Евдокимов.
- Притаился, но не успокоился, - подчеркнул генерал. - Он готовится к прыжку, и смотрите, если вы не уследите…
Генерал не договорил.
- Попробуйте еще раз прощупать явки, которые были даны Анохину, - посоветовал генерал. - Сейчас, в связи с появлением Жадова, возможна активизация… - Он помолчал и вопросительно посмотрел на Евдокимова. - А что поделывает господин Эджвуд? По-прежнему увлекается фотографией?
- Что-то не слышно, - сказал Евдокимов. - В последнее время его вообще мало видно и слышно.
- Ну вот! - упрекнул его генерал. - Жадова не слышно, Эджвуда не видно, а Анохина со дня на день должны убить…
Генерал порывисто повернулся к Евдокимову и бросил на него хитрый вопросительный взгляд.
- Вы, кажется, хотите что-то сказать?
- Так точно! - Евдокимов вытянулся в своем кресле. - У меня появилась одна мысль, товарищ генерал, и я думаю…
- Вот и отлично! - быстро перебил его генерал, продолжая хитро улыбаться. - Как говорится, мысли великих людей сходятся. Насколько я понимаю, господин Эджвуд будет торопить своего подручного. Им нужна смерть Анохина. Вы понимаете, она им очень нужна! Поэтому ваше положение особенно сложно, вы должны смотреть в обе стороны. Но если мы сумеем схватить этого господина за руку, мы попросим его убраться от нас восвояси…
Генерал встал, вышел из-за стола и прошелся по кабинету.
Тотчас поднялся и Евдокимов.
- Вот об этом я и хотел вас предупредить, - сказал генерал. - Все это вы знаете, но они будут наращивать темпы, и я прошу вас быть начеку. - Он помедлил и добавил: - И еще есть одна загадка, которую нам никак не удается решить… - Он вопросительно взглянул на Евдокимова. - Догадываетесь?
- Штаб? - спросил Евдокимов.
- Да, штаб, - подтвердил генерал. - Штаб, штаб… Что это за штаб? С одной стороны, явная нелепость, а с другой… Должно же что-то под этим скрываться? Дыма без огня не бывает.
Генерал прошелся по кабинету, остановился у окна, посмотрел на улицу.
- Так вот, Дмитрий Степанович, придется вам еще раз поискать штаб этих повстанцев. Быть может, они перешли на другую волну, на другие часы. Ищите!.. - сказал генерал, заключая разговор. - А что касается Анохина, вы обязаны сохранить его жизнь. Вы должны сделать все, чтобы этот некролог так и остался некрологом без пяти минут.