Вернувшись осенью 1942 года из эвакуации, Георгий Несторович вновь был назначен директором Института педиатрии. На одной из страниц дневника деда я прочел следующие слова, характеризующие это трудное время: «Моя работа в институте все ещё не налаживается, масса хозяйственных неполадок, ремонт, доставка дров, отсутствие печек мешают открыть отделения. Наркомат и другие учреждения продолжают трепать по заседаниям, что быстро приелось и становится уже скучным. Заработка нет». И далее: «…Надо считаться с тем, что масса людей и в том числе те, от которых зависит мое дело, меня не понимают, хотят сами выдвинуться, считая, что самое главное это «выдвинуться», а не сделать дело. Нужно бороться…». И он боролся, как делал это всю свою жизнь до этой страшной войны, во время и после неё. Постепенно деду удалось полностью наладить прерванную войной жизнь института. Одновременно он продолжал работать заведующим кафедрой педиатрии ЦИУ врачей, которая в 1948 году переехала на базу большой многопрофильной детской больницы имени Ф. Э. Дзержинского в Краснопресненском районе Москвы (теперь городская клиническая больница имени Г. Н. Сперанского). Дед продолжал руководить институтом до 1951 года, после чего остался в нем научным консультантом и заведующим клиникой. Лишь в 1954 году в возрасте 81 года он перешёл на основную работу в ЦИУ, но до конца своих дней принимал участие в заседаниях Ученого совета Института педиатрии в качестве его почётного члена.

Даже во время войны в жутких условиях жизни в эвакуации Георгий Несторович не прекращал заниматься научной работой и писать статьи в медицинские журналы и сборники. Клинический очерк «Гипотрофия детей раннего возраста. В помощь педиатру и участковому врачу» и глава в руководстве по клинической фармакотерапии М. Я. Брейтмана «Применение лекарственных средств у детей» были написаны им в 1942 году в Молотове. За годы войны и после неё Сперанским было опубликовано 275 научных работ, а всего за свою долгую жизнь Георгий Несторович подготовил к печати более 400 научных публикаций. На протяжении многих лет он был автором основных статей и главным редактором раздела «Педиатрия» в двух изданиях Большой медицинской энциклопедии и в Малой медицинской энциклопедии. Он активно работал членом редколлегии многотомника по педиатрии, выходившего в свет в конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов, и вместе с Ю. Ф. Домбровской был ответственным редактором 10-го тома.

Одновременно Сперанский проводил обширную публицистическую работу, продолжая писать популярные книги для матерей: «Ребёнок от рождения до школы» (1944) [31], «Советы матерям» (1952) [32], «Родителям о детях» (1952) [33], «Как кормить ребёнка до года» (1955) [34], «Питание здорового и больного ребёнка» (1959) [35], «Закаливание ребенка раннего и дошкольного возраста» (1964) [36]. Его книги «Азбука матери» [37] и «Мать и дитя» [38, 39], написанная совместно с акушером Архангельским, многократно переиздавались огромными тиражами, были переведены на многие языки, служили и продолжают служить настольными книгами миллионов матерей во многих странах.

За долгие годы через институтскую клинику и кафедру, руководимые Сперанским, прошло очень большое количество врачей. Как пишет О. А. Чумаевская, «нет в Советском Союзе детского врача, который не считал бы себя прямо или косвенно учеником Г. Н. Сперанского». С 1938 года после смерти профессора А. А. Киселя дед был избран председателем Всесоюзного общества детских врачей и выполнял эти обязанности в течение 24 лет. К 1962 году, когда на посту председателя его сменила профессор Ю. Ф. Домбровская, в стране работало 140 филиалов общества. В этом прямая заслуга Георгия Несторовича. В послевоенные годы в Институте педиатрии и на кафедре педиатрии ЦИУ (с 1966 г. – ЦОЛИУ) под руководством Сперанского более 40 врачей стали кандидатами медицинских наук, а 20 его ближайших учеников и сотрудников защитили докторские диссертации и стали профессорами. Среди них такие известные среди педиатров фамилии, как Б. И. Баданов, А. И. Баландер, С. П. Борисов, Ю. Е. Вельтищев, Р. Л. Гамбург, Э. Г. Городецкая, А. И. Доброхотова, А. А. Дормидонтов, С. Г. Звягинцева, О. М. Китайгородская, М. П. Матвеев, А. С. Розенталь, К. А. Святкина, И. Я. Серебрийский, А. С. Соколов, В. А. Таболин, С. Д. Терновский, И. В. Цимблер, С. Четвериков, С. Ш. Шамсиев (фамилии перечислены в алфавитном порядке и автор приносит извинения, если кого-либо он не смог вспомнить).

Очень многие педиатры старшего поколения помнят знаменитые пятничные обходы и конференции в детской больнице имени Дзержинского, еженедельно проводимые Сперанским с 1947 года. Даже мне, имевшему к педиатрии лишь косвенное отношение (напоминаю, первую половину своей врачебной жизни я работал детским хирургом), удалось в конце шестидесятых годов несколько раз побывать на этих конференциях. Помню, меня поразило большое количество врачей, собиравшихся в относительно небольшой аудитории кафедры ЦИУ. Удивительным было и то, что даже маленькие дети не плакали, когда дед прикасался к ним своими руками. Руки у него всегда были очень тёплыми. Кроме того, от всего его облика с белыми пушистыми усами и бородкой клинышком, от его доброй улыбки исходил какой-то удивительный магнетизм, который хорошо чувствовали дети и животные. Иногда он давал маленькому пациенту поиграть своим стетоскопом, «трубочкой», которую он сам выточил на токарном станке у себя на даче и которой пользовался всю жизнь. Разговаривал дед медленно, как бы рассуждая вслух, и в то же время старался быстрее закончить осмотр больного ребенка, следя за тем, чтобы он, раздетый, не замерз. Не могу удержаться, чтобы не подтвердить свои воспоминания словами О. А. Чумаевской: «Особенной популярностью пользовались «большие» обходы Г. Н. Сперанского по пятницам, на которых присутствовало много врачей. Раздумывая над судьбой лежащего перед ним младенца, не спеша, он высказывал свои предположения, убеждения, взгляды, как широкого теоретического плана, так и конкретного, применительно к данному случаю. «Внешне движения рук педиатра кажутся грубыми, но в них заложен некий самоконтроль, не позволяющий причинить ребёнку неприятное ощущение», – не раз говорил он. И действительно, во время его осмотра дети не плакали. Осторожно и ласково Г. Н. ощупывал своими сильными теплыми руками слабое тельце, стараясь быстрее закончить процедуру осмотра, избегая сам и удерживая своих помощников от лишних прикосновений. С более старшими детьми у Г. Н. Сперанского сразу устанавливался контакт, хотя он не допускал сентиментальности, заигрывания, обмана. В его действиях чувствовалось огромное уважение к личности ребенка».

Как ни противился этому дед, но много сил приходилось ему отдавать и общественной работе, не имевшей прямого отношения к медицине. Так, с 1939 по 1950 годы он многократно избирался депутатом Моссовета, что отнимало время от его и без того невероятно перегруженной жизни. Мне кажется, дед вообще старался быть как можно дальше от политики, но это удавалось ему с трудом. Бесконечные торжественные заседания в обеих академиях, институте педиатрии и ЦИУ, посвященные годовщинам Октябрьской революции, юбилеям вождей, официальным советским праздникам, дням медика, международным женским дням и т. д. и т. п. – как можно было академику, директору института и заведующему кафедрой не принимать в них участия, не сидеть в президиумах, а порой и не быть председателем на этих собраниях? Но Сперанский и здесь оставался предельно честным перед своей совестью, никогда не кривил душой и не занимался славословием сильных мира сего. Георгий Несторович представлял собой редкое исключение из правил советского времени: он достиг всех возможных высот в своей профессиональной деятельности, не будучи членом партии. Предлагали ли ему «вступить в ряды»? Точно не знаю. Думаю, что в начале его работы директором института – неоднократно. Но он смог устоять и остаться самим собой.

Не всегда жизнь деда была безоблачной. Я уже рассказывал об аресте его старшего брата в страшные 30-е годы, когда он, рискуя своей свободой, а может быть и жизнью, сделал всё, чтобы спасти Михаила Несторовича, в невиновности которого он не сомневался. Другая чрезвычайно опасная для деда ситуация возникла в 1952 году во время громкого процесса так называемых «врачей-убийц», последнего из благодеяний «вождя народов». Сперанский, единственный, выступил на общем собрании Академии медицинских наук в защиту профессора В. Н. Виноградова, которого он хорошо знал и с которым вместе учился в университете. После этого выступления какой-то «доброжелатель» позвонил моей бабушке и сказал, что Георгий Несторович, скорее всего, домой не вернется и чтобы она собрала ему вещи. Бабка, будучи женщиной решительной, набрала телефон жены Берия, внуков которого дед постоянно лечил, и сказала ей, что Сперанского могут арестовать. Судя по всему, звонок подействовал: и у «великих мира сего» есть дети, которым нужен хороший детский врач. Дед вернулся домой. Но об этом он сам никогда не рассказывал. Вообще о политике и о советской власти дед ни с кем из своих детей не разговаривал. Думаю, что он всё прекрасно знал и понимал, но берег наши детские и юношеские души, считая, что рано или поздно мы сами во всем разберемся. Только один раз, задав ему вопрос, почему люди так безжалостно вытаптывают траву на бульваре, моя жена услышала от него ответ: «Что же ты хочешь, если людей много лет учили сначала всё разрушить до основания, а потом… Так не бывает. Нужна преемственность поколений».

Мне, когда я уже стал врачом, он не раз говорил, что нельзя работать ради карьеры и вознаграждения. В этом он был человеком старого поколения, ушедшего, к сожалению, в невозвратное прошлое. Будучи всегда неутомимым тружеником, дед не любил карьеристов. «Честная работа – это главное, а благодарность придет сама собой» – этот принцип был положен в основу его жизни и ему он следовал неукоснительно, стараясь передать его и своим детям, и внукам. Он очень не любил ни о чем никого просить. Могу представить себе, как дорого далось ему то письмо Сталину с просьбой о реабилитации его брата, о котором я написал выше.

В то же время к деду постоянно обращались различные люди с самыми разнообразными просьбами. Конечно, большая часть из них относилась к медицинской помощи детям. Но были просьбы и другого характера. Я приведу в качестве примера одно из сотен писем, которые Сперанскому ежемесячно приходили по почте домой и на работу (знаки препинания и орфография – его автора). «Уважаемый Георгий Нестерович. Я читал Ваш рассказ в газете, и вот решил написать Вам письмо. Знаете, у меня к Вам большая просьба. Понимаете я маленький ростом, а мне очень хочется вырасти хоть сантиметров на 8–10. У меня друзья большие и мне с ними даже неудобно ходить. Даже девушка которую я люблю и она немного выше меня. Может Вы мне поможете в этом. Я буду очень благодарен. Мне девятнадцать лет. Может у Вас чего нибудь есть чтоб вырасти. Напишите мне. Я Вас очень прошу. И если сможете, то помогите пожалуйста. Я думаю что Вы сможете. Вы же Академик. Я Вас очень прошу, помогите мне». Дед ни одного письма не оставлял без ответа и никогда не смеялся над подчас очень странными и наивными вопросами из этих писем. Я помню его постоянно сидящим по вечерам за столом в своем кабинете в нашей московской квартире или за маленьким столиком рядом с кроватью в его домике-мастерской на даче (старый большой дом к тому времени уже был продан) и правящим огрызком карандаша научные рукописи или пишущим ответы на письма.

Были и благодарственные письма. Их тоже было много. Вот одно из них, достаточно типичное. «Глубокоуважаемый Георгий Несторович! Я заранее прошу прощения за то, что осмеливаюсь беспокоить Вас. Двадцать девять лет тому назад к Вам привезли из г. Запорожье девочку 7 лет. Девочка перенесла скарлатину, после чего появились приступы эпилептиформного характера и типа petit mal. Девочку консультировали профессора Сепп, Кожевников, Гринштейн. Все настаивали на изоляции её от школы и т. п., предрекая печальный конец. И только Вы сказали матери: «Езжайте домой, голубушка, дайте ей жить и учиться, как всем. Она будет расти и всё пройдёт». Эти слова мать помнила всю жизнь и часто говорила их дочери. Девочка кончила школу «на отлично». Всё реже бывали приступы. Конечно, она выбрала себе профессию детского врача! Для неё это было самое главное. Вот уже 14 лет я заведую отделением детской больницы в г. Омске. У меня двое хороших детей. Изредка, лишь при усталости, появляются какие-то остановки на доли секунды. Как же я была взволнована, когда получила путёвку к Вам в институт. И как я счастлива, что, как и 29 лет назад, вижу Вас жизнерадостным, полным сил и бодрости. Я прошу Вас, если это только можно, предоставить мне возможность лично поговорить с Вами. Я знаю, как Вы заняты, но может быть, это всё же возможно. Я поступила в аспирантскую группу, весной буду сдавать кандидатские экзамены. Нужно уже брать тему для диссертации. Материал накопился колоссальный. Но я – практический врач и у меня, конечно, нет руководителя и мне не с кем посоветоваться. И уж если судьба вновь привела меня к Вам, я вновь прошу Вас о консультации. Если это осуществимо – скажите об этом старшей сестре кафедры Клавдии Романовне. Если – нет, промолчите в ответ. Мне не хочется это афишировать. С глубочайшим уважением и почтением, Раппопорт Э. М.». И дед, конечно, не промолчал и оказал своей бывшей пациентке всевозможную помощь в её проблемах.

* * *

Огромная работа, проделанная Сперанским на протяжении его долгой жизни, к счастью, не осталась незамеченной. В декабре 1942 года он был награжден орденом Ленина, спустя год – орденом Трудового Красного Знамени, в сентябре 1943 года он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в ноябре 1944 года постановлением Совета народных комиссаров СССР был утвержден действительным членом Академии медицинских наук СССР. После этого были ещё три ордена Ленина и второй орден Трудового Красного Знамени, а в 1957 году Георгий Несторович был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Вместе с популярностью в нашей стране пришло признание и за рубежом. После участия деда в 1957 году в работе VII Всесоюзного съезда детских врачей, на котором присутствовали 80 представителей от 20 стран мира, он стал почетным членом чехословацкого Педиатрического научного общества имени Пуркинье, почетным членом научных обществ детских врачей Польши и Болгарии. В 1969 году, уже после его смерти, за многолетнюю и плодотворную работу по снижению детской смертности совместно с профессорами Ю. Ф. Домбровской и А. Ф. Туром Георгию Несторовичу была присуждена Ленинская премия.

Рига, 1946 г. Георгий Несторович Сперанский и профессор Руфанов перед полетом на совещание. После полета летчик сказал им: «Ну и храбрые Вы ребята!»

Выступление по центральному телевидению. Слева диктор Нина Кондратова

Георгий Несторович за рабочим столом в своем кабинете в клинике (1948 г.)

Георгий Несторович с сотрудниками кафедры педиатрии ЦИУ врачей

Георгий Несторович на клиничеком разборе с врачами-курсантами. Напротив Сперанского ассистент Роксана Арменаковна Тюркян

Георгий Несторович на обходе в клинике

Георгий Несторович осматривает маленького пациента в детской больнице имени Дзержинского (на кафедре педиатрии ЦИУ). Слева профессор М. П. Матвеев, справа ассистент Р. А. Тюркян

«Ну, дорогой мой, что у тебя болит?»

Георгий Несторович и профессор И. В. Цимблер осматривают больного ребенка вместе с врачами-курсантами ЦИУ

Георгий Несторович пьёт чай в клинике после обхода

Георгий Несторович читает лекцию курсантам ЦИУ (1948 г.)

Георгий Несторович на лекции в клинике (1948–1950 гг.)

Р. Л. Гамбург Г. Н. Сперанский и Н. М. Аксарина после заседания

75-летний юбилей Г. Н. Сперанского в 1948 г. Серебряный кувшин от делегации Грузии

Председатель президиума Верховного Совета К. Е. Ворошилов вручает Г. Н. Сперанскому орден Ленина и золотую звезду Героя социалистического труда. Москва, Кремль, 1957 г.

Кремль. 1957 г. После вручения Г. Н. Сперанскому Золотой Звезды Героя Социалистического Труда и третьего ордена Ленина. Рядом с дедом архитектор И. В. Жолтовский, за ними И. Папанин, крайний слева во втором ряду профессор В. Х. Василенко

Г. Н. Сперанский беседует с профессором АФ. Туром на сессии Академии медицинских наук СССР

Г. Н. Сперанский и профессор Ю. Ф. Добровская в Армении (фото 1958 г.)

Георгий Несторович в Армении. Слева – Министр здравоохранения Армянской ССР, справа – Президент Академии медицинских наук В. Д. Тимаков

Георгий Несторович и финский педиатр профессор Ильпё