– Папа!

– Па-а-а-па-а-а-а!

Нина кричала из соседней комнаты, уверенная в своем праве кричать в семь тридцать утра.

– Папа! Папа! Папа!

Я положила телефон обратно и накрылась одеялом до носа. Сквозь жалюзи пробивалось солнце. Июнь в этом году чересчур жаркий.

– Па-а-а!

– Мелкое чудище! – Кирилла она тоже разбудила. Он протопал из гостиной в детскую и, судя по звукам, вытащил ее из кроватки. В сторону кухни прошлепали две пары босых ног.

– Хоть один день ты можешь поспать до десяти?

– Нек Нина не котик пать сяти.

– Ниче не понял.

Когда я вошла в кухню, они пили чай. Жалюзи были наглухо закрыты.

– Как вы вообще спите в белые ночи? – мрачно спросил Кирилл. Под глазами у него были синие круги.

– Мама, де папа?

– Папа в командировке, скоро вернется.

– Но папа, – развела Нина руками, как будто поняла.

– Но папа, – повторил Кирилл.

Мы делали гимнастику под музыку для йоги – барабан и мелодичный напев на санскрите.

– Дети на каникулах обычно отдыхают, – проскрипел Кирилл, пытаясь достать до пальцев ног.

– Тянемся, без разговоров, – отрезала я.

Потом накормить всех овсянкой, одеться, подкраситься. Начинался обычный будний день, среда.

– Иди на работу, я отведу Нину в сад. Все равно уже не уснуть, – сказал племянник.

Когда выходила из квартиры, вслед мне загромыхал Мэрилин Мэнсон. Я мысленно понадеялась, что хотя бы клипы они смотреть не будут.

До офиса дошла пешком – всего двадцать минут: сначала по улице Восстания, потом немного по Невскому и свернуть на Владимирский проспект. Подходя к офису, набрала Мишин номер. В трубке молчание разродилось холодным: «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок. Вы можете оставить ему сообщение после зву…». Нажала «отбой».

В офис вошла как раз вовремя:

– О, директор пришла. Будешь кофе? – Финансовый директор поболтала колбой с остатками американо. – Разыгрываем последнюю чашку.

– Буду.

– Продано!

С кружкой кофе поднялась в свой кабинет на втором этаже офиса. Перед планеркой проверяла рабочую почту.

«Здравствуйте, сотрудники студии „Махаон“! У меня есть идея стартапа, которая, я уверен, взорвет мир, потому что это бомба! Вкратце: это социальная сеть, где сможет зарегистрироваться каждый человек. Я хочу объединить всех людей на одной площадке! Там будут группы, фотоальбомы, возможность загрузить видео и многое другое! Прошу связаться со мной…»

Очередной богатый провинциал, вдохновленный примером «Фейсбука». Все ясно с таким стартапером. Но в корпоративных правилах было обязательное – отвечать на все входящие письма. Не дочитав, я ответила дежурное: «Здравствуйте, Санжар. К сожалению, в настоящее время у нас не хватает программистов, чтобы взяться за ваш проект. Спасибо за внимание к студии».

В кабинет подтягивались коллеги. В ожидании, пока соберутся все, шутили, пили кофе. На планерку собирались менеджеры проектов и четыре директора. Сегодня все были в сборе, кроме Миши.

И поехали.

– Проект по лодкам движется с небольшим опозданием, но к концу спринта нагоним. Тормозит дизайн – дизайнеры подхватили вирус на прошлой неделе. Задача на неделю – закрыть текущий спринт и согласовать следующий. Я все. Кулаков?

Вася бубнил про хакатоны:

– Делаем внутренний хакатон для нефтянки, по Новосибирску готовим ивент в начале сентября. В остальном тишина. Как всегда летом.

Проект по лодкам, проект по квартирам, онлайн-типография, фронтенд и бэкенд, терки с дизайнерами, отпуска и стажеры (в компании работает сорок человек). Настала моя очередь. Все повернули ко мне головы.

– Я на неделе должна согласовать два договора на разработку и получить предоплату. Ждем информации от Миши. Кто не знает, он сейчас в Сан-Франциско, гоняется за Райаном, который задолжал нам почти триста тысяч долларов. Миша должен вернуться в конце недели.

– Жень, моя команда спрашивает, когда выдадут зарплату. Уже три месяца…

– Сразу, как вернется Миша, – уверенно врала я. – К концу недели или в понедельник. Передай команде.

Обмениваясь колкостями, коллеги растекались по своим кабинетам. Вдох-выдох. Держаться.

Делившие со мной кабинет Ира и Вася, вытянув шеи, внимательно смотрели на меня из-за мониторов. Они все знали.

– Ладно, я не в курсе, где он. Не пишет и не звонит уже неделю. Наверное, Райан укатил просветляться в пустыню, в одно из своих поселений, и Миша ищет его там.

– Охранник сказал, что у него распоряжение не пускать нас в офис в понедельник.

– Знаю.

Я все знала. Мы не платили за аренду уже полгода. Наш американский клиент, крупный стартап, задолжал нам почти за год. Текущие клиенты поддерживали скудный ручеек денег, но и он иссякал в последние три месяца. Ситуацию мог спасти возвращенный долг или новый крупный клиент. Налоги не платились месяцами. В перспективе маячило банкротство компании, которую мы строили десять лет.

– И счет заблокируют, скорее всего, на следующей неделе. – Голос Иры вернул меня в кабинет.

– Что-нибудь придумаем. Ира, подготовь мне, пожалуйста, всю сумму долгов на сегодняшний день. Хотя бы приблизительно: налоги, зарплата, аренда.

Потек обычный рабочий день: почта, телефон, подписать тридцать листов нового договора, который, к сожалению, нас не спасет. Между делами снова позвонила Мише.

«Абонент не может ответить на ваш звонок».

Завершая задачу, вычеркивала ее на листке ручкой. До сих пор пишу их на разноцветных бумажках-липучках. Одна из строчек кочевала с одной липучки на другую уже с полгода: «Посмотреть „Реальную любовь“». Посоветовал кто-то из коллег. Но было все время не до фильма.

– Нет времени на любовь, – шутила я, ложась спать.

В час прибежала Настя:

– Женя, тебя к телефону. Не запомнила имени. Сарумар?

– Санжар, – раздраженно ответила я. Теперь будет доставать по телефону.

Взяла трубку в переговорке:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, Евгения. Я загорелся идеей запустить свой стартап. И хочу, чтобы вы лично выслушали предпринимателя с двадцатипятилетним стажем. Понимаете, я всю жизнь занимаюсь строительством. Недавно освоил «Фейсбук».

– Угу.

– И мне захотелось создать свой сайт, где все люди могли бы регистрироваться, общаться…

Я пропустила несколько минут рассказа, который слышала много раз в течение куда более скромной предпринимательской карьеры. Богатые люди сливали миллионы на разработку заведомо мертвого проекта. В такие игры мы не играли.

– Постойте, Санжар… Санжар, у нас нет ресур…

– Все другие студии отказались…

Еще бы.

– Евгения, вы знаете, я всю жизнь живу в Кокшетау. Это в Казахстане.

– Знаю, я там выросла, – ответила я машинально и тут же пожалела.

– Так мы земляки! – Санжар, похоже, обрадовался вполне искренне.

«Теперь совсем не отстанет, – устало подумала я. – Привязался не вовремя».

– Как хорошо встретить землячку в Питере! Это судьба! Я должен делать разработку в вашей студии. Когда, говорите, освободятся ваши люди?

– Еще долго ждать.

– Ничего, я подожду. Какой у вас порядок работы? Наверное, надо подписать договор и внести предоплату. А хотя, знаете что, приезжайте к нам в офис, и все сделаем на месте. Заодно побываете на родине. Мы оплатим перелет, поселим вас в «Достык».

– Санжар, знаете что, давайте созвонимся чуть позже, например через пару месяцев.

Я положила трубку, не попрощавшись. Дошла до туалета, закрылась и сползла по стенке. Мало того, что мы с семьей скоро пойдем по миру, так меня еще настигли тени детских воспоминаний.

Оплатим перелет и проживание.

Опять ноутбук и список задач. Санжар добавил меня в друзья на «Фейсбуке». К трем часам осталось только «Посмотреть „Реальную любовь“». И снова звонок, на этот раз на сотовый. Схватила трубку:

– Евгения, снова здравствуйте! Я готов продолжить разговор.

Вдох-выдох. Сделала последнюю попытку:

– Санжар, я не уверена, что вы понимаете, сколько это может стоить. Такие проекты разрабатываются годами, и люди тратят на них миллионы.

Это был обычный трюк, с надоедливыми клиентами он всегда срабатывал.

– Как думаете, во сколько выйдет такой проект?

– Думаю, миллионов в двадцать.

Хотя в других случаях десяти было достаточно.

– Вы берете предоплату? – Жизнерадостности не убавилось.

Я взглянула на бумажку с ровным почерком Иры: итого – девять миллионов девятьсот восемьдесят две тысячи двести восемьдесят восемь рублей девяносто копеек.

– Конечно. Пятьдесят процентов от суммы.

– Хм-м… Придется поднапрячься, но к пятнице сумеем достать. Сейчас я переключу вас на своего секретаря Зарину. Продиктуете ей паспортные данные для билетов. Очень ждем вас!

– Стойте!

Но в трубке уже играла музыка.

Обреченно продиктовала Зарине данные паспорта. Через пять минут пришла эсэмэска с номером билета на сегодняшний вечер.

Дома собирала чемодан. Кидала все, что попадалось на глаза. Нина с Кириллом путались под ногами.

– Я же говорил, говорил, что надо вернуться!

– Все неправильно.

– Все прям так, как нужно! Они заплатят – и никаких проблем!

– Папа всегда говорил, что от шальных денег одни неприятности.

– Ну-у-у… Это же было в девяностых.

– Открой дверь. Кажется, бабушка пришла.

В самом деле, появилась мама и с порога вручила мне исписанный лист:

– Купи побольше чая «Пиала», обязательно гранулированного, в упаковке по двести пятьдесят. В пакетиках не покупай, хотя тоже можно. Коньяк «четыре звезды», чтоб с пробковой пробкой. Пару килограммов конфет.

– И всего-то?

– Там еще с обратной стороны.

– Мам!!!

– И еще зайди к Машиным родителям. И еще…

– Пора в аэропорт.

Все переместились в прихожую. Я крепко обняла Кирилла.

– Завтра в шесть самолет, помнишь?

– Да, сэр!

– Почасовой план?

– В три – готов чемодан. В три тридцать – обедаю. В четыре – вызываю «Убер» и в аэропорт. Там досмотр – и гоу хоум.

– Молодец. Приезжай на следующий год.

Я снова его обняла. Поцеловала маму и Нину и выбежала к такси.

Все было не так. Я хотела вернуться в родной город с семьей. Есть мороженое «Гормолзавода», фотографироваться у памятника Абылаю, кататься на паровозике в парке. Но только не одинокой гостьей, над которой висит сияющая гильотина.

«В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок».

Летела через Астану. Оттуда на скоростной электричке в Кокчетав. Ночной перелет был ужасен, словно судьба решила одарить меня сразу всеми неприятностями. В самолете сломалась вентиляция. На соседнем кресле краснел от крика младенец. Пассажиры возмущались и просили отсадить мамашу в хвост самолета. В довершение – три раза заходили на посадку.

И вот в четверг, в полдень, я после семнадцатилетнего отсутствия впервые оказалась в родном городе. Промаргивалась, глядя на узнаваемое здание вокзала.

На перроне стоял, расставив ноги, мужчина в костюме и внимательно всматривался в толпу. В руках – лист с крупными буквами: «Евгения». Водитель – догадалась я. Он радостно вскинул руки, взял чемодан. Мы поехали прямо в офис – небольшое здание на улице Горького, которую, к моему удивлению, не переименовали, – новенькое, блиставшее синими зеркальными окнами.

Дожидалась, пока Санжар закончит созвон с Алматой. Зарина с интересом рассматривала меня и поминутно предлагала чаю. Санжар вышел ко мне, широко улыбаясь, пожал руку. Низкорослый, полный, в джинсах в обтяжку и натянутой на животе дорогой рубашке. Этакий азиатский колобок. Он рассказывал о своем бизнесе, показывал кубки и медали.

Я заученно и без всякой пользы бубнила:

– Санжар, кроме разработки в любом проекте должно быть продвижение. Как правило, это аналогичные затраты или еще больше. Потом, должен быть кто-то опытный. Мы всего лишь обеспечиваем техническую часть разработки…

– Сколько вам лет, Женя?

– Тридцать два.

– Мне сорок пять. Я, может быть, немного больной на голову.

Самую малость, ага.

– Я всю жизнь занимаюсь строительством. У меня даже хобби нет. Жена говорит: «Заведи себе хобби».

И еще минут десять искренней болтовни ни о чем. Зарина принесла чай в пиалках и гору горячих баурсаков. На столе стояло фото семьи – красивая полная казашка и трое детей-пухликов.

Двадцать миллионов. И ведь хороший, наверное, человек.

– Я бы хотел приступить к разработке как можно быстрее. Мы можем сегодня согласовать договор?

Окно кабинета выходило на зеленый забор, мимо которого я два раза в неделю ходила в музыкалку.

За час с договором было покончено. Санжар хотел показать его своему юристу, поэтому подписание отложили до завтрашнего утра.

– Вы, наверное, хотите погулять по городу? Водитель весь день будет в вашем распоряжении.

«Черт бы тебя побрал», – беззлобно думала я, садясь на переднее сидение. Теперь я стала туристкой в родном городе.

Дворец культуры, городской парк, телевышка, центральный пляж. Глазами туриста все выглядело неухоженным и очень провинциальным.

Утром в гостинице я встала с твердым решением отказаться от договора. Уложила чемодан, проверила дату на билетах. Собираясь с духом, ведь не каждый день я одним звонком изменяла собственную судьбу, спустилась к киоску «Гормолзавода» за мороженым. В такую жару я была десятой в очереди. Продавщица отвешивала стаканчики по сто и по сто пятьдесят граммов. Получившие свои порции садились на скамейки и капали мороженым на одежду.

Хотела позвонить Мише, но передумала. Зато позвонила Ира:

– Ты моя героиня! Деньги пришли сегодня утром. Я все сделала: платежки по налогам отправила, аренду оплатила, позвонила арендодателю. Всем отправила зарплату, кому задержали.

– Какие деньги? Я перезвоню.

От ужаса у меня закружилась голова: бухгалтерия отправила деньги по ошибке.

Набрала Санжара. Он не взял трубку. На офисном телефоне сидела Зарина:

– Здравствуйте, Евгения!

И, не давая вставить слова, тараторила:

– Вы получили деньги? Бухгалтерия просила уточнить. И скажите еще, когда сможете подписать договор? Санжар подписал вчера вечером два экземпляра. Вы заедете за ними или отправить по почте?

И тут я все поняла. И перестала сопротивляться. Как и двадцать лет назад, здесь я ничего не решала. За меня решали родители, учителя, кто угодно, но не я. Перед тем как отпустить навсегда, детство сделало мне своеобразный, но щедрый подарок.

Попрощалась с Зариной и посмотрела на часы: двенадцать тридцать девять. У меня было шесть часов до вечерней электрички. Мгновенно проложила в голове маршрут по главным детским достопримечательностям.

Снова зазвонил телефон. На экране по видеосвязи возник Миша в угадывающемся салоне самолета.

– Женя, меня хорошо слышно? – Его голос звучал близко. – Я на пересадке в Схипхоле, сейчас вылетаю домой. Везу полный чемодан денег. Я нашел его в пустыне, представляешь, у них там целое поселение и все просветляются. Райан выписал мне чек на всю сумму.

– Откуда же чемодан денег?

– Обналичил в банке. Хотел посмотреть, что в «красном» коридоре.

– И что там?

– Показывают деньги. Через три часа прилетаю, сразу в офис.

– Можешь не торопиться, я уже раздала все долги. Один – ноль.

– Как?

– Долгая история. Нужно будет разработать сайт, где все люди смогут регистрироваться, общаться, обмениваться фото и видео.

– О ужас! Ты у меня прям как в твоих сказках, как там?..

– Чудесная супруга, – подсказала я.

– Точно! Приеду, угощу тебя кофе с пирожными.

– А я угощу тебя селедкой с молоком.

Он всмотрелся в экран:

– Где это ты?

– Приеду завтра утром, расскажу. Проваливай уже.

Миша сделал страшные глаза в камеру и нажал «отбой».

Люди из очереди, взяв мороженое, не расходились, ели его у киоска и с интересом прислушивались к моим разговорам. Я ушла из очереди и села на скамейку. Перед шестичасовым забегом нужно было сделать еще два важных звонка.

Сначала набрала Тарко-Сале, городок на севере России.

– Маш, у меня серьезный разговор.

– Выкладывай.

– Помнишь мою «Эротику»? Давала тебе читать несколько месяцев назад. Ты сказала, что вспомнила, как мы ходили на «Эммануэль».

– Овчинникова…

– Я хотела сказать сразу, но…

– Овчинникова! Шат ап!

– Там не совсем все правда… М?

– Я пошутила.

– Пошутила, что поверила?

– Да. Вечно до тебя как до жирафа.

– Ф-фух. Теперь буду спать спокойно.

Маша смеялась.

– Знаешь, где я сейчас?

– Давай, порази меня.

– В Кокчетаве.

– Оу, я поражена. Зайдешь к моим? Помнишь адрес? Хотя подожди, вышлю эсэмэской. Все, мне пора, пока-а-а!

Потом позвонила в Питер.

– Мам, скажи, почему мы уехали?

Мама собиралась с мыслями.

– У папы было плохо с работой. И тебя надо было учить.

– Я могла бы поехать в Томск или Новосибирск, как все наши.

– Вообще-то сейчас уже сложно сказать. Наверное, потому, что все переезжали. И мы тоже решились.

– Мам?

– М?

– Как думаешь, папа заболел бы, если бы мы не переехали?

– Думаю, нет. Мужчины хуже переживают стресс. Хотя – кто его знает…

До электрички оставалось пять часов пятьдесят семь минут.

Однажды в Риме у нас с Мишей было полтора часа до следующего самолета, и мы, будучи там впервые, изобрели способ осмотра достопримечательностей бегом. Мы сверялись с картой и останавливались на две-три минуты у фонтанов, Колизея и соборов. Это был, пожалуй, самый яркий пробег в моей жизни.

И я побежала. Сначала к нашему бывшему дому – заглянуть в окна, из которых мы с родителями махали друг другу, когда уходили в школу или на работу. Проверила вечно шатавшийся кусок забора палисадника – он шатался точно так же.

Потом в школу по обычному маршруту – по небольшой горке, где был, как утверждала я, бараний могильник, а подруги почему-то всегда смеялись над этой шуткой. В школе холодный бетонный запах никуда не делся, несмотря на новенький ремонт. На ходу расцеловала Любовь Александровну и Салтанат Кожиакпаровну.

Заскочила в уходящий от базара автобус номер семнадцать и поехала на дачу. И оказалось, что автобус идет всего пятнадцать минут, а не целую вечность. В пятницу поселок был почти пуст. Я перелезла через забор, и проходящие мимо бабушки заохали, что он упадет под моей тяжестью. Я только рассмеялась. Они не знали, что для заливки папа купил самый лучший цемент, прямо с завода, а рейки переживут всех нас. Фасад шедевра был перестроен до неузнаваемости. Но все так же живописно лежали сосновые иголки и рябиновые листья на парадной лестнице на второй этаж. Расковыряла старый тайник под ивой. Жестяная коробочка заржавела, но сохранила в целости пластиковую собачку и два попрыгунчика – красный и зеленый. Подумала – и закопала все обратно.

Все так же бегали стайки детей во дворе, где мы лепили снеговиков и катались на коньках со снежных горок.

Вокруг все было наивное и милое, привычное. Город недосмотренных фильмов. Новая форма, старое содержание. Твоя – форма, мое – содержание.

У Машиных родителей пили чай с тортом «Вишня в коньяке». Тетя Рая и дядя Саша провожали меня на электричку.

– Напишешь о нас? – спросил, заговорщицки улыбаясь, Машин отец.

– Конечно, – заверила я его, не сомневаясь, что так и будет.

Они отошли в тень вокзала, пока я устраивалась на своем месте у окна, потом помахали мне руками. «Привет твоим», – сказала губами тетя Рая. «Хорошо», – ответила я.

На соседнее кресло усаживалась тетка с баулами. Шуршала и охала, закидывая сумки на полку для багажа. Одна из сумок не влезала никуда, несмотря на старания. Она запихнула ее под переднее кресло. Ручки упали, обнажив содержимое, и я невольно сказала вслух:

– Ох, забыла…

– Что забыли? – оживилась тетка.

– Забыла купить чаю, – пояснила я.

– Так берите. – Она достала пачку «Пиалы» и сунула мне в руки. – Берите-берите, у меня много.

– Но… – начала я.

Посмотрела ей в лицо. Короткие рыжеватые кудряшки, круглое простое лицо с перламутровой помадой на губах. Совсем не тетка.

– Спасибо.

Она наконец уселась на свое кресло. Посмотрела на мои джинсы и зеленую футболку.

– Едете поступать?

– Нет, я уже давно не студентка.

Она заинтересованно повернулась ко мне, надеясь на продолжение. Я вздохнула, соображая, с чего начать. Она порылась в сумке и вытащила бутылку коньяка.

– Будете?

Я взглянула на крышку (пробковая пробка) и показала большой палец. Она обрадованно зашуршала пакетами, доставала колбасу, нож и что-то еще. Проходившая мимо проводница остановилась и осуждающе молчала, попутчица ответила понимающе-виноватым взглядом, и та, поджав губы, ушла в хвост вагона.

Я вспомнила про незаконченное дело на записке-липучке. Достала телефон, наушники, сказала соседке:

– Быстро проверю кое-что.

Интересно, как меня обломают на этот раз? Что произойдет? Взорвется айфон? Вагон взлетит на воздух? Нас снесет цунами в самой удаленной от океанов стране? Что?

Набрала в поисковике «реальная любовь смотреть онлайн», надела наушники. Меня приветствовал сайт с экранками. Заставки производителей… Кадры из зала прилета аэропорта… Видео остановилось, суетился бегунок подгрузки. «Соединение прервано, попробуйте загрузить сайт заново», – сообщил белый экран. Что ж, безобидно и по-современному. Для верности перезагрузила пять раз и, перед тем как отключить телефон, послала эсэмэску на номер Кирилла: «Все ок». И потом еще: «Ты был прав».

Вокзал медленно скрылся из виду. Попутчица резала яблоки. Я посмотрела на девятиэтажки-свечки вдалеке, на сопку с телевышкой и белыми буквами «Кокшетау», на мягкий от жары асфальт и ощутила такое умиротворение и безмятежность, которых не чувствовала больше нигде и никогда.