День начался прекрасно — с обеда. Будить и торопить куда-либо нам никто не стал, а потому мы с радостью провалялись до тех самых пор, пока от лежания не заныло тело.

Ещё одним прекрасным сюрпризом было то, что мать Тея оказалась удивительно гостеприимной хозяйкой и щедро заставила стол разными кушаньями. Ну это, конечно, только после того, как узнала о наших с Мэй магических дарах. Магов здесь за их возможности и особенную редкость почитали, а вот странных ночных визитёров не особо. В этом нам призналась сама женщина, когда мы с удовольствием уплетали её угощения.

Чуть было не подавившись от её такой откровенности я в который раз обрадовалась, что свой дар мне удалось оставить при себе, пусть и таким способом, от упоминания которого до сих пор краснели щёки. Как бы то ни было, но мои скромные способности того точно стоили.

Вскоре, собрав необходимые вещи, мы уже шли к единственному на всю деревню конюху, что торговал своими лошадьми. А уже через пол часа мы все сидели на своих приобретениях и довольно улыбались. Нам удалось не только найти двух здоровых жеребцов и кобылу, но и купить их по самым оптимистичным ценам. Денег у нас было не так уж много, а потому мы старались экономить насколько это было возможно.

Мало ли что ещё нам пригодится во время путешествия?

— И куда мы будем держать путь сейчас? — полюбопытствовала я, когда мы на лёгком голопе покидали территорию чудоковатой Трейби.

— В земли Бирейта, — счастливо отозвался Тейлан, по-видимому, давно мечтая туда попасть. — Это идеальное место. Найти нас там будет сложнее всего.

О да! Единственное свободное государство на всём континенте, находящееся к тому же у берегов Заблудшего моря. Моря, где из-за многочисленных островов, подводных скал и пиратов даже рыбаки не решались отплывать далеко от знакомых местностей. От того все прибрежные города оказывались населены таким количеством людей и нелюдей, что раствориться среди толпы не составляло ни малейшего труда. И это вселяло надежду.

— А потеряться ты там не боишься? — поинтересовалась я хохотнув. — Переулки там тёмные, а жители далеко не самые законопослушные.

— Нашла кого пугать, — надменно заявил Тейлан, гордо подпрыгивая на жеребце. — Я, между прочим, уже специализированный маг.

— И многих бандитов ты одолел, маг? — задала провакационный вопрос, расплываясь в улыбке.

Как ни крути, а в школе нас не учили сражаться с убийцами, обучая более бытовым способностям. А если уж кто-то так сильно рвался стать боевым магом — его направляли в другую школу с определённым уклоном. И насколько мне было известно, Тей пока ни в одном подобном заведении не числился.

— Я так тренировался, — не сдавался водник. — К тому же, — тут он на секунду задумался и самоуверенно добавил: — магов уважают везде, а если и не уважают, то хотя бы боятся точно.

— Замечательная жизненная позиция! Верить в лучшее несмотря ни на что — похвальное стремление. — Мэй с самым серьёзным видом одобрительно сдвинула брови. Такой взгляд на жизнь она разделяла и сама. — Наверное, у тебя в запасе ещё много таких достоинств? — не стала отказываться от иронии подруга, сдержанно улыбаясь.

Тейлан подозрительно скосил на неё глаза, о чём-то поразмыслил и, загадочно улыбнувшись, многообещающе произнёс.

— Ты будешь приятно удивлена, узнав о их большинстве.

Я тихо засмеялась, уловив в его тоне немалый скрытый смысл. Подруга почувствовала его тоже, однако смущение выдавать не стала, лишь слабо покраснев взамен.

— Это какие же? — полюбопытствовала Мэй, изящно приподнимая бровь.

— Ну-у, я ответственный, честный, добропорядочный, — медленно начал он перечислять, — сильный, весёлый, храбрый, красивый…

— Да вы идеальны, господин Тейлан! — восхитилась я нашим блондинистым, синеглазым приятелем. — А смелее тебя, наверное, не сыскать и на всём белом свете, — поражалась я его отваге, едва сдерживаясь от рвущегося наружу смеха.

Мэй тихо захихикала, а объект хорошего настроения, вдруг задумчиво посмотрев в даль извивающейся перед нами дороги, многозначительно вымолвил.

— Да-а, моя смелость, пожалуй, уступает границам твоей свободы.

Тут же скосила на него уничтожающий взгляд безжалостно дырявя его проницательную головку в мыслях.

— На ней, между прочим, уже нет ограничивающего в действиях символа, — напомнила нам подруга, беззаботно отделяя от сорванного придорожного цветка голубые лепестки.

На лице моём невольно появилась улыбка и я почувствовала, как напряжение прошедших дней сдаёт свои позиции.

— Но, думаю, наше общество поможет тебе раскрыть свои таланты, — заверила я друга, ободряюще тому подмигивая.

— А препятствия на нашем пути закрепят его ещё лучше, — завершила поддерживающую лепту подруга.

— Я не против, — согласился с нами Тей, задумчиво кивая и позволяя загадочной полуулыбке показаться на губах. — Если по ходу нашего путешествия отшлифуются излишки вашей самоуверенности.

— Ты считаешь, у нас есть излишки? — подозрительно вопросила Мэйлин у блондина.

Тот выждал нужную деловую паузу и приступил к проповеди об истинах, которые не дано постичь несведущим слепцам. Мы, естественно, были с этим весьма несогласны, отстаивая свою точку зрения, а заодно и скрашивая наш длинный путь к новой жизни.

…немногим позже в поместье Вернетов…

Для званного ужина всё было уже готово. Хозяева восседали во главе стола, двое из детей по стороне матери, а главный и единственный гость рядом с отцом семейства. Однако не смотря на протекающую вежливую беседу в воздухе витал привкус напряжения. Улыбки семьи Вернетов, за исключением лишь одной девушки, были натянуты, смех неестественен, а беззаботность отдавала фальшью. Вампир, что был у них в гостях, со временем убеждался в этом всё больше и больше. И эта ситуация для него постепенно становилась ещё более настораживающей.

— … И знаете, что мы там обнаружили? — задал риторический вопрос Надин, рассказывая вымышленную, но хорошо продуманную историю одной из его вылазок на охоту. — Вы не поверите! — возгласил он, изо всех сил стараясь заворожить своим повествованием немногочисленных слушателей. — Там был…

И в этот момент Сентьон окончательно решил прекратить непонятную ему игру, грубо прерывая рассказ.

— Где моя невеста? — вопросил он, придя к выводу, что суть происходящего здесь балагана именно в ней.

За столом мгновенно все затихли и замерли, словно каждый из семьи боялся выдать себя, тем самым вызывая у гостя ещё большие подозрения.

— Она плохо себя чувствует, — как бы недоумевая отозвался Робен, понимая, что в его, казалось бы, продуманном спектакле где-то произошел недопустимый прокол. — Я, кажется, уже говорил вам об этом.

— Тогда я хотел бы навестить её, — безапелляционно заявил вампир, приподнимая уголки губ в притворно вежливой улыбке.

— Сейчас она уже спит, господин Сентьон, — деликатно осведомил гостя глава семейства Вернетов, искусно добавляя в голос сочувствующие нотки.

— Не волнуйтесь, я не разбужу её, — не стал отступаться от своего жених.

— Сентьон, вы не понимаете, её нездоровье связано с болезнью орнитоза и мы бы не хотели, чтобы заразились и вы, — пояснил Робен, чувствуя как безжалостно рушится всё его прикрытие.

— Вы, вероятно, забыли — она моя невеста, и я имею полное право навещать её и в дни болезни, если сам того пожелаю, — напомнил вампир, убеждаясь в своих догадках.

Смысла придумывать ещё какие-либо отговорки Робен больше не видел, но и признаваться в побеге дочери не хватало смелости.

— Где Корнелия? — вампир отчётливо выделил каждое произнесённое слово и от тона его голоса мурашки испуга прокатились по спинам всего семейства Вернетов.

Мало кто знал, чем в действительности может обернуться для них гнев Сентьона Кельна, но все до единого ясно понимали, что ничего хорошего ждать не придётся.

— Её нет, — глухо отозвался Робен, так и не определившись со второй причиной её отсутствия.

Всю ночь он раздумывал как именно и что именно сказать вампиру. Первая попытка лжи не принесла должного результата, а вторая у Робена вызывала слишком много противоречий.

Сказать правду или же снова солгать и объявить о том, что дочь его и вовсе мертва?

— Что значит — её нет? — сдержанно повторил Сентьон не так давно произнесённую фразу Вернета и тот решил, что, если такая тайна когда-либо всплывёт, явь та будет куда как пострашнее этой.

— Она сбежала.

Сентьон замер в изумлении.

Его невеста сбежала?! От него?

Подобное заявление для вампира было довольно неожиданным и никак не хотело укладываться в голове.

Не смотря на столь значимую цену контракта, эта девчонка решилась на побег?… Какой же отчаянной надо быть!…

И пока вампир пребывал в замешательстве его положением тут же решил воспользоваться Робен.

— Огромное упущение с моей стороны, я понимаю, но, в знак искреннего желания закрепить наш договор, я готов исправить свою ошибку и предлагаю в невесты более достойную кандидатуру — мою среднюю дочь Синди. Она…

Потерявшись было в собственных размышлениях Сентьон вдруг очнулся.

— Неужто вы думаете, Робен, будто я согласен мириться с такой вольностью вашей дочери? — прервал восхваления отца вампир, в который раз удивляясь отважности этой семьи.

— Но ведь вы… вы говорили, что для вас не важно кто именно закрепит сделку, — заикаясь напомнил владелец банков, с ужасом осознавая в какую бездонную пропасть его засасывает.

— Я передумал, — беззаботно заявил тем временем глава всех вампиров и с отчётливой угрозой в голосе добавил. — Либо это будет Корнелия, либо наш контракт будет аннулирован. Думаю, вам не стоит напоминать о последствиях его расторжения?

Робен не смог выдавить ни слова. Руки его предательски задрожали.

— Советую вам приложить к этому максимум усилий. — Кривая улыбка вампира невольно заставила присутствующих вздрогнуть.

Сентьон поднялся.

— Всего доброго!

Ответить ему никто не рискнул, но ему это было и не важно. Он вновь вернулся к мысленному образу зеленоглазой девушке с густыми каштановыми волосами и неутолимой жажде к свободе. Скажи ему прежде, что от него сбежит невеста — он бы нещадно высмеял его потому, как ни за что бы не позволил такому случиться. Да и вряд ли кто-нибудь решился бы на такое, ведь все знают — скрываться от вампира бесполезно и, к тому же, смертельно опасно. Однако Сентьон не намеревался убивать девушку даже за такой проступок. Это наоборот, скорее только ещё больше будоражило его заинтересованность.

Её яростное сопротивление дразнило его, а недоступность манила ещё сильнее. И он решил, что ни за что не даст этой девчонке так просто от него отделаться.

На лице вампира появилась самодовольная гримаса.

Он уже знал, что предпримет.

Однако, уйти ему сразу не дали. Уже около двери его остановил звонкий женский голос.

— Господин Сентьон, прошу, подождите!

Он хотел было тут же бесцеремонно отказать, но, обернувшись, сдержал сорвавшиеся было с губ слова. Решительность стремительно направляющейся к нему кареглазой брюнетки неожиданно взволновала его. Было в её движениях и взгляде нечто такое, что всегда привлекало его. Однако…

— Слушаю вас, Синдия, — вежливо, но отстраненно произнёс Сентьон, ясно давая понять, что на долгие разговоры и любые уступки он идти не намерен.

— Знаю, вы очень рассержены новостью о побеге Корнелии, — заговорила девушка в волнении теребя длинный рукав платья, но, однако, отважно смотря мужчине в его замёрзшие янтарные глаза. — И прекрасно понимаю ваше недовольство, но, не смотря на всё это, я бы очень не хотела, чтобы вы думали о моей сестре плохо. — Губы вампира невольно изогнулись. — Она хорошая, правда, и ни за что бы так не поступила, если бы…, - Синди на секунду запнулась, увидев, как Сентьон в предвкушении оправдания приподнял бровь, — если бы не была так сильно влюблена, — осторожно добавила девушка, из-под ресниц наблюдая за реакцией своего неофициального жениха.

А он был немало шокирован подобной откровенностью.

Его невеста не только сбежала от него, но в добавок к этому ещё и любит другого?

Это было настоящим потрясением для вампира, идеальной возможностью огородить от бед Корнелию и завлечь Сентьона на нужную сёстрам сторону.

— Я сказала вам это не только потому, что считаю вас справедливым и милосердным, но и потому, что искренне верю в такие знаки судьбы. — В её больших карих глазах светилась неподдельная забота, чистота и всепоглощающее желание помочь если не всему миру в целом, то хотя бы самым близким.

И заглянув в эти бездонные озёра мужчина вдруг почувствовал, что покровительство девушки касается и его. Но не найдя причину такого её расположения вампир с подозрением поинтересовался.

— К чему вы мне это говорите?

— К тому, что считаю неправильным разрушать судьбы влюблённых, особенно учитывая тот факт, что из сложившейся ситуации есть и другой выход. — Не смотря на суровое выражение лица вампира Синди стойко держала маску непоколебимой убеждённости в правоте своих слов.

— Какое смелое заявление, — усмехнулся Сентьон, складывая руки на груди и внимательно следя за каждым жестом потрясающей обманщицы. — И какой же выход из этого положения видите вы?

Тут девушка смущенно опустила взгляд и, будто разом потеряв всю свою решимость, негромко пояснила.

— Я почту за честь стать вашей женой.

На какое-то время в слабоосвещенном коридоре повисла тишина. Синдия, в отличии от показного внешнего спокойствия, жутко волновалась. Этот разговор был очень важен для неё и в случае краха обещал разрушить самую заветную мечту жизни. Допустить этого, после всего сделанного, она никак не могла, однако, согласие вампира сейчас могло решить множество забот в будущем. Но Сентьон не спешил с ответом и девушка, поборов страх, подняла глаза.

Он усмехался. Усмехался так, как могут усмехаться только действительно влиятельные господа со свойственной им толикой презрения и превосходства над низшими слоями общества.

— Вы столь забавны в своей наивности, Синдия, что даже хочется пожалеть вас, — произнёс вампир снисходительно улыбаясь. — Но, увы, я не склонен к жалости.

С не сходящей ухмылкой на лице Сентьон небрежно и беспрепятственно прошелся по щеке, замершей в недоуменном потрясении, девушки.

— И своего решения менять не намереваюсь, — заключил он таким тоном голоса, словно обращался к маленькой, глупой девчонке.

И это было главной его ошибкой. Синди терпеть не могла, когда её принимали за наивную дурочку со смазливым личиком.

— Тогда не смейте прикасаться ко мне! — гневно вскрикнула она, с силой отбрасывая от своего лица руку Сентьона. — Я вам ни какая-нибудь забавная зверушка, над которой можно потешаться и оскорблять, когда вам вздумается, — в небывалом возмущении накинулась на вампира Син, сжигая того своим яростным блеском в зло прищуренных глазах. — К вам от всей души, а вы! — А он по-прежнему ухмылялся, продолжая бессовестно издеваться. — Неблагодарный выскочка! — вскипела девушка и одним резким движением залепила высокородному нахалу пощечину.

Потом не менее резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Вампир растерялся лишь на мгновение и спустя всего секунду стремительно нагнал непозволительно наглую особу.

— Вы что о себе возомнили? — с угрозой запросил Сентьон рывком поворачивая к себе Синди.

Та, невольно вскрикнув, сердито нахмурилась.

— А вы? — отозвалась девушка, чувствуя, как злость беспомощно сменяется обидой. — Думаете, если в ваших руках столько власти, то вам не стоит и задумываться о чувствах женщин?

Её глаза предательски засияли от лишней влаги и Син безуспешно попыталась освободить своё запястье из стального захвата вампира. Взгляд её упал на открывшегося из-под длинного рукава платья дракончика, и она тут же как можно незаметнее тут же начала его прикрывать.

Ей не хотелось бы сейчас пересказывать ложную версию такого подарочка, которую Сентьон непременно потребовал бы. Син вообще никогда не любила врать, и эта операция для неё была настоящей пыткой, которую уже столько раз хотелось отменить.

Но начатая игра упорно требовала продолжения и махинации по укрытию кольца не ускользнули от взора вампира.

— Какого дьявола?! — пораженно рыкнул мужчина, узнавая брачный артефакт, который самолично не так давно надевал на палец другой. — Не соизволите ли объяснить, Синдия? — с натянутой любезностью попросил Сентьон, пребывая в степени крайнего потрясения, ярости и раздражения.

Его вновь умудрились обхитрить!

— Я непременно всё расскажу вам, если, для начала, вы отпустите мою руку, — как можно твёрже и спокойнее произнесла Син, вдруг ясно понимая, что в некоторых случаях враньё становиться единственным путём к спасению.

Хотя оно и, наперекор ожиданиям Синди, оказалось весьма неопределённым.

После непродолжительного повествования девушки злость вампира сменилась маской холодной решимости.

— Ну что ж, невеста, раз вы так жаждете обручения, то и посещение моего замка вы примите за честь. — Он усмехнулся, когда после этих слов в глазах Синдии расцвела надежда, разбавляемая лишь слабым недоверием. — Как вынужденный залог, само собой.