Все представленные ниже отрывки, взятые из французской литературы и современной прессы, снабжены русским переводом. При первом чтении старайтесь обращаться к нему как можно реже, затем просмотрите отрывок снова, обращая внимание на новые конструкции и слова.

 

Les Misérables

L’hôpital était une maison étroite et basse à un seul étage avec un petit jardin.

Trois jours après son arrivée, l’evêque visita l’hôpital. La visite terminée, il fit prier le directeur de vouloir bien venir jusque chez lui.

― Monsieur le directeur de l’hôpital, lui dit–il, combien en ce moment avez–vous de malades?

― Vingt–six, monseigneur.

― C’est ce que j’avais compté, dit l’évêque.

― Les lits, reprit le directeur, sont bien serrés les uns contre les autres.

― C’est ce que j’avais remarqué.

― Les salles ne sont que des chambres et l’air s’y renouvelle difficilement.

― C’est ce qui me semble.

― Et puis, quand il y a un rayon de soleil, le jardin est bien petit pour les convalescents.

― C’est bien ce que je me disais.

― Dans les épidémies, nous avons eu cette année le typhus, nous avons eu la suette militaire il y a deux ans; cent malades quelquefois, nous ne savons que faire.

― C’est la pensée qui m’était venue.

― Que voulez–vous, monseigneur? dit le directeur, il faut se résigner.

Cette conversation avait lieu dans la salle à manger–galerie du rez–de–chaussée.

L’évêque garda un moment de silence, puis il se tourna brusquement vers le directeur de l’hôpital.

― Monsieur, dit–il, combien pensez–vous qu’il tiendrait de lits rien que dans cette salle?

― Dans la salle à mangçr de monseigneur? s’écria le directeur stupéfait.

L’évêque parcourait la salle du regard et semblait y faire avec les yeux des mesures et des calculs.

― Il y tiendrait bien vingt lits! dit–il, comme se parlant à lui–même, puis élevant la voix:

― Tenez, monsieur le directeur de l’hôpital, je vais vous dire. 11 y a évidemment une erreur, \fous êtes vingt–six personnes dans cinq ou six petites chambres. Nous sommes trois ici et nous avons place pour soixante, il y a erreur, je vous dis, vous avez mon logis et j’ai le vôtre. Rendez–moi ma maison; c’est ici chez vous.

Le lendemain les vingt–six pauvres malades étaient installés dans le palais de l’évêque et l’évêque était à l’hôpital.

Victor Hugo (1802–1885)

 

Отверженные

Больница была узким и низким двухэтажным зданием с маленьким садом.

Через три дня после приезда больницу посетил епископ. По окончании визита он попросил смотрителя о любезности зайти к нему.

― Господин смотритель, ― сказал он ему, ― сколько у вас сейчас пациентов?

― Двадцать шесть, монсеньор.

― Столько я и насчитал, ― сказал епископ.

― Кровати, ― продолжал смотритель, ― стоят очень близко друг к другу.

― Я заметил.

― Палаты ― это только спальни, и проветривать их затруднительно.

― Мне тоже так кажется.

― А когда есть хоть немного солнца, сад очень мал для выздоравливающих.

― Об этом я и думал.

― Во время эпидемий ― в этом году был тиф, а два года назад потовая горячка ― у нас бывает до ста пациентов, и мы не знаем, что делать.

― Эта мысль приходила мне в голову.

― Что вы хотите, монсеньор? ― спросил смотритель, ― Мы должны примириться с этим.

Эта беседа проходила на первом этаже в обеденном зале.

Епископ некоторое время молчал, а потом вдруг повернулся к смотрителю больницы.

― Господин, ― сказал он, ― как вы думаете, сколько кроватей поместится в одной этой комнате?

― В обеденной комнате, монсеньор? ― изумленно воскликнул смотритель.

Епископ оглядел комнату и, казалось, мысленно производил измерения и подсчеты.

― Здесь наверняка поместится двадцать кроватей, ― сказал он, будто говоря сам с собой. Затем он повысил голос:

― Послушайте, господин смотритель больницы, я собираюсь вам кое–что сказать. Здесь явно есть ошибка. У вас двадцать шесть человек в пяти или шести маленьких комнатках. Нас здесь только трое, а места хватит на шестьдесят человек. Это ошибка, говорю я вам. Вы заняли мое жилище, а я ваше. Верните мне мой дом. Вы должны находиться здесь.

На следующий день двадцать шесть больных бедняков были помещены в епископский дворец, а епископ переехал в больницу.

Книга 1, Глава 2 Виктор Гюго (1802―1885)

Tunnel sous la Manche en 1993

 

France–Angleterre en une demi–heure

Paris à trois heures de Londres par le T.G.V.

Le premier ministre britannique et le président de la République française ont chosi: la France et l’Angleterre seront reliées, en 1993, par un tunnel ferriviaire à deux tubes, assorti d’une galerie de service.

Les véhicules, pour traverser la Manche, devront donc prendre place sur des navettes. Mme Thatcher, semble–t–il, aurait préféré, à côté d’un tunnel pour les trains, un lien routier autonome.

C’est donc le projet du consortium franco–britannique France–Manche/Channel Tunnel Group qui a été retenu. Cependant, les deux gouvernements ont demandé à ses responsables de déposer un projet de liaison routière destiné à compléter l’ensemble ferroviaire d’ici à quinze ans. Faute de présenter un tel projet, l’exclusivité de la concession accordée sera perdue, a dit François Mitterrand.

Le 12 février, à Londres, sera signée la convention entre les deux États. Après ratification par les Parlements d’ici à un an, les travaux pourraient commencer à la mi–1987 pour une mise en service en 1993. Coût total de l’ouvrage: 53 milliards de francs.

Les navettes partirons toutes les trois minutes en période de pointe. Trafic possible: quatre mille voitures par heure dans chaque sens. La durée du parcours, long de quelque 50 kilomètres, sera de vingt–six minutes à une vitesse maximale de 160 km/h. Il ne s’agit là bien sûr que de la traversée du tunnel lui–même. La durée totale du trajet ferroviaire Paris–Londres sera de quatre heures trente minutes en 1993; de trois heures quand le T.G.V. sera en service.

Trafic voyageurs prévu en l’an 2000 entre les deux pays: quarante–cinq millons de passagers répartis entre tous les moyens de transport.

Le Figaro 21.1.1986

Туннель под Ла–Маншем в 1993 г.

 

Из Франции в Англию за полчаса

Если ехать на высокоскоростном поезде, то Париж находится всего в трех часах езды от Лондона.

Британский премьер–министр и президент французской республики сделали свой выбор: в 1993 году Франция и Англия будут соединены двойным железнодорожным туннелем, снабженным служебным туннелем.

Для переправки через канал транспортные средства будут размещаться на челночных составах. Госпожа Тэтчер, очевидно, предпочла бы отдельную дорогу помимо туннеля для поездов.

Таким образом, был принят проект франко–британского консорциума «Франс–Манш/Ченнел Тьюнел Груп». Однако оба правительства просили управление консорциума представить проект о выполнении работ по строительству железнодорожного комплекса в течение пятнадцати лет. «Если не будет представлен такой проект, то полученные эксклюзивные права будут потеряны», ― заявил Франсуа Миттеран.

Соглашение между двумя странами будет подписано 12 февраля в Лондоне. После утверждения парламентами в течение года работы могут начаться в середине 1987 года и продлятся до ввода туннеля в эксплуатацию в 1993. Общая стоимость работ будет составлять 53 миллиарда франков.

Челночные составы будут отправляться каждые три минуты в часы пик. Предполагаемый поток движения ― 4 тысячи машин в час в каждом направлении. Маршрут протяженностью около 50 километров будет преодолеваться за 26 минут при максимальной скорости 160 км/ч. Конечно, это относится только к отрезку, проходящему непосредственно в туннеле. А полная продолжительность железнодорожного путешествия Париж ― Лондон составит 4 часа 30 минут в 1993 году и 3 часа при использовании высокоскоростных поездов.

Пассажиропоток из обеих стран на всех видах транспорта, ожидаемый в 2000 году, составит 45 миллионов человек.

Фигаро 21.1.1986

 

Papa, l’ordinateur et moi

On connaît enfin le profil de l’Homo imformaticus moyen. C’est un petit garçon qui s’est fait offrir pour Noël un micro–ordinateur à bas prix et qui y pianote cinquante minutes par jour, six jours par mois, pour lutter contre des météorites en folie. Telles sont en substance les conclusions auxquelles ont abouti les enquêteurs de la Fnac [Fédération nationale d’achats des cadres] en sondant leurs clients.

Les chiffres révélés la semaine dernière parlent d’eux–mêmes. Scénario modèle: papa (90% des acheteurs sont des hommes), influencé par ses copains, se décide à offrir un micro–ordinateur à son rejeton. Papa est en général un cadre au niveau d’insruction universitaire. Il hésite peu, ne l’essaie pas et prend en général le moins cher (le prix est pour 67% des gens le premier critère de choix, avant même le nombre de logiciel disponsibles et la facilité d’utilisation). Dès qu’il arrive à la maison, papa lit la notice et annonce à tout le monde qu’il a bien l’intention de s’attaquer au basic (47% des acheteurs veulent apprendre à programmer avant l’achat). Mais cette belle ardeur est de courte durée. Papa n’a pas que ça à faire, et les manuels se montrent revêches. Il renonce. Les enfants prennent alors l’ordinateurs en main (60% des utilisateurs ont moins de 25 ans, et parmi eux plus de la moitié ont moins de 15 ans). Ils veulent surtout s’amuser avec les logiciels qu’ils ont déjà vus dans les salles de jeux ou chez des amis. (Les programmes ludiques forment 55% des programmes vendus alors que les programmes utilitaires n’en composent que 12%). Ils piratent des cassettes ou des disquettes chez les copains (57%), inventent leurs propres programmes (71%), achètent de nouveaux logiciels (81%).

Cependant, au bout de trois mois, le clavier plastique et le petit téléviseur ont perdu de leur magie. Les parents coriaces, qui étaient restés dans le coup jusque–là, finissent par abandonner, ne laissant qu’un noyau de fidèles irréductibles.

Enfin, toujours selon cette enquête chiffrée, l’ordinateur en s’immisçant dans nos foyers en bouleverserait l’ambiance. Il serait le champion du rapprochement des générations (estiment 55% d’utilisateurs) et (pour 18% de sondés) un sacré semeur de zizanie entre mari et femme…

Bernard Werber, Le Nouvel Observateur, Décembre 1985

© LE NOUVEL OBSERVATEUR

 

Папа, компьютер и я

Облик обычного «хомо информатикус» наконец–то известен. Это маленький мальчик, который попросил недорогой микрокомпьютер на Рождество и который стучит по его клавиатуре пятнадцать минут в день, шесть дней в месяц, для того чтобы сражаться против сумасшедших метеоритов. Таковы,

в сущности, выводы, сделанные исследователями из ФНАК, которые произвели опрос среди своих покупателей.

Цифры, представленные на прошлой неделе, говорят сами за себя. Типичный сценарий: папа (90% покупателей ― мужчины), под влиянием своих приятелей, решает купить микрокомпьютер для своего отпрыска. Папа обычно имеет высшее образование. Он не думает долго, не проверяет, как работает компьютер, и обычно берет наименее дорогой (для 67% людей цена является самым главным критерием при выборе компьютера, даже более важным, чем имеющийся объем программного обеспечения или простота использования). Как только папа приезжает домой, он читает инструкцию и объявляет, что у него есть намерение взяться за БЕЙСИК (47% покупателей хотят научиться программированию до покупки). Но этот великий энтузиазм длится недолго. Папе есть, чем заняться, и инструкция кажется слишком сложной. Он сдается. Потом за компьютер принимаются дети (60% пользователей ― моложе 25 лет, и из них более половины младше 15). Они прежде всего хотят играть с тем, что уже видели в залах игровых автоматов или у друзей. (Компьютерные игры составляют 55% продаваемых программ, в то время как служебные программы только 12%). Они переписывают дискеты у друзей (57%), создают свои собственные программы (71%), покупают новые (81%).

Однако три месяца спустя пластмассовая клавиатура и маленький монитор теряют свою магию. Упрямые родители, которые до сих пор во всем принимали участие, в конце концов сдаются, за исключением лишь небольшой группы преданных энтузиастов.

Наконец, опять же согласно статистике данного исследования, оказывается, что компьютер, попадая в наши дома, изменяет в них атмосферу. Он способствует сплочению поколений (согласно мнению 55% пользователей) и (согласно 18% опрошенных) является постоянным источником разладов между мужем и женой.