Шуша ворочалась в постели, не в силах заснуть, и причиной тому был вовсе не бледный серебристый свет, падавший из окна: к белым ночам этой части мира она привыкла, они её не тревожили. С одной стороны, день действительно выдался очень тяжёлым: ссора с генералом, два перелёта, выступление на ТВ…
С другой, – после бани, устроенной Матильдой, с вениками и обливанием ледяной водой, усталость и нервное возбуждение вроде бы ушли, и она сейчас чувствовала себя вполне сносно. Так сносно, что за ужином более-менее спокойно, не взрываясь от нетерпения, сумела перенести и даже поддержать новую игру, затеянную дедом. Зато смогла выяснить многое из того, что происходило сейчас в мире.
– Гррррхм! – прокашлялся дед, когда они в молчании съели чудесную ушицу, поданную на стол Матильдой. – Ну, теперь могу официально заявить тебе, как чрезвычайный и полномочный посол: Хранители договорились и пришли к соглашению, что примут геомантов на время операции. Геоманты, вступившие в должность, предупреждены и ждут указаний. За готовящихся к вступлению в должность расписались их опекуны и учителя. Всем в нужное время откроют порталы, так что твои коллеги успеют скрыться.
Шуша впервые за весь вечер улыбнулась успокоенно, но дед вдруг выпрямился и продолжил официальным тоном:
– Одновременно мы получаем информацию от наших корреспондентов из всех мировых столиц, где в правительственных кругах и на улицах идут активные дебаты по вопросу применения оружия на делящихся материалах против выставивших ультиматум пришельцев. Сейчас мы получаем кадры из Тегерана, там по проспекту аятоллы Хомейни проходит демонстрация под лозунгом «Нет оружию на делящихся материалах!». «От нас скрыли правду!» – скандируют участники самых разных рас. Судя по сообщениям журналистов, среди демонстрантов также довольно много техноориенталов. Мы связываемся с нашим корреспондентом в Тегеране. Александра, Александра, вы меня слышите?!
Дед приложил сложенную в горсть ладонь к уху, изображая ведущего с наушником, прислушивающегося к бормотанию режиссеров, техников и далёким переговорам корреспондентов. «Ладно, если хочет, то пожалуйста…» – подумала Шуша. Её опыт общения с дедом подсказывал, что он и впрямь, пусть и пародируя стиль новостей, передает то, что творится сейчас в мире. Она схватила деревянную ложку и мысленно окрестила её микрофоном.
– Да, да, студия, мы вас слышим! – театрально-взволнованно произнесла она, поднося ложку ко рту. – Здесь действительно происходит нечто поразительное, тысячи, если не десятки тысяч демонстрантов идут по проспекту аятоллы Хомейни. В рядах участников довольно много феминопредставителей, и наш оператор уверяет, что заметил даже несколько феминомилитарофилов ориентального типа, обычно устраняющихся от участия в политическом процессе. Слышны лозунги «Радченко не пройдёт!», «Бомбам на делящихся материалах – нет!» и так далее. Но в этом общем хоре слышны отдельные выкрики, которые, однако, обращают нас к самой сути процессов, происходящих сейчас в мире. «От нас скрывали правду!» – это мы слышим не только в Тегеране, но и на авеню Нью-Йорка, на рю Парижа, на штрассе Берлина.
Шуша слегка постучала пальцами по ложке, будто была не уверена, что «микрофон» работает.
– Студия, вы меня слышите? – повышая голос, спросила она. – Слышите?
Дед, довольно улыбаясь, кивнул.
– Студия, так кто же такие Хранители? И кто это – так называемые «послы»? Не пора ли приоткрыть завесу этой тайны? Сумеет ли руководство OOP удержаться на своих постах, когда миллиарды разумных потребуют ответ на этот вопрос?
Киреметь ухмыльнулся. Шуточка, по его мнению, весьма удавалась. По её мнению, тоже, раз геомантам гарантировали жизнь. Но игра была не закончена: ей хотелось узнать ответы на заданные вопросы. Она снова потянула ложку ко рту…
– Спасибо, Александра, и мы также благодарим вашего остроухого коллегу за неоценимый вклад в движение против оружия на делящихся материалах, – безапелляционно прервал ее дед. – А теперь мы, по вашей просьбе, передаем микрофон нашему эксперту по вопросам Хранителей и послов. Как видите, он отнюдь не бородат и ещё не успел получить ученую степень, так что ему вы можете доверять вполне!
Он со светской улыбкой обернулся к Матильде, которая с иронией наблюдала за происходящим. «Студия» выхватил у Шуши ложку и сунул её валькирии тыльной стороной. Величественная Матильда неожиданно растерялась на секунду, но тут же собралась.
– Да-да… Я приветствую вас, студия. Наш коллектив долгое время изучал эту проблему и пришёл к довольно необычному выводу. Этот вывод может быть оспариваем известными авторитетами, но, думаем, настанет момент, когда наши заслуги будут признаны. Ещё Планк установил, что мир многомерен. Причём обычному восприятию техноориенталов доступны лишь три зримых и ещё одно ощущаемое измерение. Это длина, ширина, высота и то самое четвёртое – время. Но также существует и пятое измерение. Условно именуемое «магия». Именно оно обеспечивает существование так называемых «карманов» в так называемом «стабильном»…
– Спасибо! Мы побеседовали с экспертом Матильдой Хельгасдоттир из Эльсинорского университета, а теперь – реклама на нашем канале! Оставайтесь с нами!
Дед бросил ложку и счастливо захохотал. Матильда, секунду помолчав, присоединилась к нему. Не смеялась лишь Шуша. Кое-что из этого безумного представления ей всё-таки стало ясно.
Гарасфальт сумел поднять волну. И это прекрасно: сколько бы времени ни прошло за пределами зимнего посёлка, – теперь оно однозначно работало не на генерала. Она попыталась представить себе, что творится сейчас в Вологде и Тотьме, и ощутила лёгкий ужас. Первый журналистский штурм, когда корабль только приземлился, наверняка ни в какое сравнение не шёл с тем, что происходило там сейчас. Впрочем… Гришнак Углукович что-нибудь наверняка придумает.
Самым главным было то, что геомантов спасут. В этом она деду верила. И всё-таки, всё-таки…
– Деда, заканчивай, – попросила она, глядя на покатывающегося со смеху киреметя. – Пожалуйста, прекрати.
Тот не сразу посерьёзнел, всё похихикивая и вытирая выступившие из глаз слёзы.
– Давай я тебе отвечу, – гораздо быстрее деда успокоившаяся Матильда положила ладонь на её предплечье. Ладонь была тёплая и очень мягкая, Шуша совсем не такой представляла себе руку феминомилитарофила.
– Ну, хотя бы вы… – пробормотала Шуша.
– Всё очень просто. Это… – она повела рукой, как бы охватывая всё окружающее, и озеро, и лес, и дальние холмы, до которых Шуша никогда ещё в жизни не доходила, даже в самых смелых своих прогулках. – Это Исток. Вы родились там, на Земле, а мы пришли отсюда.
– Я родилась… Я здесь и родилась! – возмутилась Шуша, прекрасно знавшая историю своего рождения. – Вот там, за стенкой!
– Она не об этом, – ответил дед, наконец успокоившись. – Это наш мир, понимаешь? Люди…
Он перегнулся через стол и посмотрел ей в глаза.
– Ты понимаешь слово «люди»? Техноориенталы, в смысле… Шуша ошеломленно кивнула, и дед, расслабившись, снова уселся на лавку.
– Так вот, они родились там, на Земле. А мы родились здесь.
– Что, все? В таком маленьком… пространстве? – только и нашлась, что спросить, она.
Дед вздохнул и подпер подбородок рукой.
– Да, все. И… мы, и вот они, – он кивнул на Матильду, – и… предки Гарасфальта твоего… И все остальные, в общем. Кроме… этих… орков. А пространство не маленькое. Ты же знаешь сама город эль… В Подмосковье Зеленоград. Там тоже есть вход. И под Медной горой на Урале. И под…
– И на острове Пасхи, и на Олимпе, и в Стоунхендже, и под Дублином! – радостно закончила Матильда, прервав деда.
– Да. И в Стоунхендже, и под Дублином, – дедушка глянул на практикантку, как показалось Шуше, весьма недовольно.
Он отвернулся в сторону и побарабанил пальцами по столу.
– Вот как, – протянула Шуша. – Значит, вот как. Так кто такие Хранители и послы, а, не скажете? Секрет не раскроете? А? Или техноориенталы для вас – низшая раса?
Дед и Матильда, переглянувшись, снова рассмеялись.
– Слушай, иди спать уже, а? Ты переутомилась, позволяешь себе неполиткорректные выражения.
Дед встал, обошёл стол и, довольно резко подхватив её под руку, повёл в спальню.
– Я даже не буду трудиться усыплять тебя. Ложись, приводи себя в порядок. Только об одном не беспокойся: Хранители откроют портал любому геоманту, где бы он ни был, при первых признаках опасности.
Среди ночи Шуша подскочила, задыхаясь. Значит, вот как. Вот оно как.
Всё лежало на поверхности, и только то, что она была внучкой своего деда, мешало ей осознать очевидное.
Она вздрогнула от ночной прохлады, глянула в окно и, увидев сквозь ветви тонкую полоску красного в серебристом небе над дальним берегом озера, поняла, что всё-таки задрёмывала этой ночью. Ей стало холодно. Проведя ладонью по лбу, она с удивлением обнаружила, что мокра, как мышь.
Она встала, дрожа, и сдернула с крюка громадное лоскутное одеяло на овечьей шкуре. Легла, накрывшись им поверх обычного, вязаного, и свернулась клубком.
Вот оно как. Они все – отсюда, а мы, значит, оттуда. Зеленоград, Медная гора, остров Пасхи, Кремниевая долина… Что там ещё? Да какая разница?
У них везде есть входы и выходы в этот их мир, но только там, где им удобно, они строят свои прекрасные города. Или выращивают поразительные леса. Или создают потрясающие высокотехнологичные фабрики… В нашем, в нашем, а не их мире. Там, где удобно! И они хранят свой Исток чистым, незагрязнённым! Почти ни с кем не делясь тайной!
И с другой стороны – мы. Мы, живущие в типовых квартирках. Мы, гуляющие по экскурсионным тропинкам в их лесах и садах, тропинкам, по которым милостиво разрешили гулять они. Мы, платящие им безумные деньги за пользование их компьютерными программами. Мы, согласившиеся мириться каждый день со всеми их претензиями и заморочками, со всеми правилами, установленными ими.
Мы – уже шестьдесят лет сами в себе воспитывающие Махатм, скрепя зубы, твердящие самим себе: «Ненасилие… ненасилие… ненасилие…» – как главную мантру всей жизни. Когда какой-нибудь эльф получает должность в обход тебя только потому, что он остроухий; когда какая-нибудь дриада подрезает тебя на перекрёстке, а штраф приходится платить тебе, когда ты платишь за новое компьютерное «железо», в котором, как уверяют создатели, нет гремлинов, а потом платишь ещё и ещё, чтобы от этих гремлинов избавиться…
Мы – сорок лет мямлющие «Я видел сон, и в этом сне все стали братьями!» в ответ на…
В ответ на что? На то, что у них, оказывается, всё это время был под боком прекрасный мир, которым они и не собирались делиться с… с техноориенталами, да. В ответ на то, что они прикрыли почти всю программу космических исследований, потому что деньги нужны были им на какие-то свои вспомоществования. В ответ на то, что теперь вот какие-то их Хранители долго решали, а стоит ли спасать геомантов…
Она задохнулась от ярости, колотя кулаком подушку. Вот оно как, вот оно. Как же она не поняла генерала с его идеей превосходства техно… Людей, людей, а не техноориенталов! Пусть до него не доходило, с какой опасностью он сталкивается, невольно уничтожая геомантов, но в остальном-то, в остальном они могли договориться! Если бы до неё только вовремя дошло, если бы только дошло! Она сумела бы его убедить.
И Гришнака Углуковича тоже! Что там сказал дед? Орки – тоже не из этого мира, верно? Значит, Гришнак Углукович в конце концов наверняка понял бы её!
Внезапно за стеной недвусмысленно застонала валькирия. Шуша на секунду замерла и, сама не своя от стыда, нырнула головой под подушку. Как насчёт теоретического трикстероведения у аспирантки Эльсинорского университета, Шуша не знала, но готова была поклясться, что с прикладной дисциплиной она справляется на «отлично».
– Блин, блин, блин… – бормотала Шуша в простынь, пахнувшую какими-то травами. – Ну что же за иллюзия такая проклятая упала, что же за бред эта политкорректность?! Обманули, обманули…
От обиды она и сама постанывала, закусив губу. И было, на что обижаться: весь мир рушился на глазах, всё, чему её учили, оказалось неправдой. Слёзы жгли щёки, она ощущала, что всё ополчилось против неё. Шуша сжала челюсти: перед глазами вдруг встала деревянная кукла с нарисованными глупыми глазами, которую сделал ей дед на день рождения в три года. Кукла сейчас сидела на полочке, в метре от кровати, но в темноте под накрепко закрытыми, опухшими от слёз веками она была как настоящая, и сам её вид бесил Шушу: теперь она тоже казалась ей обманкой, ещё одна обманка, на которую она купилась в своё время. Демонстрацией того, насколько ненастоящими могут быть чувства.
– А? – вскинулась она, ощутив прикосновение, и в мягких лучах рассвета разглядела деда, сидевшего на постели.
– Дурилка картонная. Так ничего и не поняла.
– Ты?… – злобно вскрикнула она, не обращая внимания на его слова.
– Ничего не поняла, говорю. Спи. Извини, другого выхода нет. Он легко улыбнулся, и Шуша, ещё пытаясь что-то возразить, а может, наоборот, всё-таки поплакаться в жилетку и пожаловаться на судьбу, уткнулась носом в зарёванную подушку.
Дед посидел минутку, вздохнул, наблюдая за тяжело дышашей Шушей. Потом чуть взмахнул рукой. В ладони оказалась новая чистая наволочка, и дед, чуть приподняв голову правнучки, подстелил её на подушку так, чтобы щека лежала на сухом. Шуша сразу задышала ровнее.
– Я-то думал… А ты всё, как дитя неразумное… Завтра поговорим, – он погладил её по спине, потом натянул ей на плечи край толстого лоскутного одеяла и вышел из комнаты.
Шуша всхлипнула и снова свернулась клубком.