– Софья Захаровна… А, Софья Захаровна! Софья Захаровна!
Шуша, плюнув на бесполезные попытки достучаться до хозяйки дома, в котором обосновался Дима, хлопнула калиткой и вышла на улицу. Что телепат не отсыпается после вчерашних попыток наладить контакт, а с удовольствием пьёт третью чашку чая с конфетами на кухне, она была уверена. Но Софья Захаровна, подруга бабы Тони, приютившая на время молодого техноориентала, не отвечала на стук в дверь, а сам Дима, судя по всему, не собирался прерывать затянувшийся завтрак.
Погода снова портилась, небо затягивало дымкой и ощутимо теплело. Снежок уже не хрустел под подошвой. Шуша подумала, что потепление им на руку: аэропроектники смогут воспользоваться погодными условиями, чтобы создать хороший качественный туман во всём районе ко времени капитуляции.
Позади хлопнула калитка.
– Таки пришла. И шо, не стыдно?
Шуша обернулась. Перед ней стояла Софья Захаровна в накинутом на плечи чёрном овчинном полушубке.
– Позовите, пожалуйста, Дмитрия, – не собираясь тратить время на выяснение отношений с разговорчивой хронологически одарённой техноориенталкой, сказала Шуша.
– Бедный мальчик, такой талантливый, такой способный! – покачала головой хозяйка. – У него ж таки мама есть! Нет, ну вы посмотрите – они, видите ли, тренируются! Это ж как же ж теперь девушки на парнях «тренируются», шо потом мальчик домой еле живой приходит? Ай-яй-яй… Не стыдно тебе, молодой?
Софья Захаровна покачала головой.
– Я уже таки замужем, Софья Захаровна, – как могла спокойно и внятно произнесла Шуша. – Позовите, пожалуйста, Дмитрия Моисеевича.
– Ай, шо за время, ну и молодежь пошла! – делая ударение на первый слог в слове «молодежь», хозяйка махнула рукой и ушла в дом. – Это ж не дети, это ж сволочи… Никакого уважения…
Через пару минут на пороге нарисовался Дима – в нелепо сидящей на тощем теле камуфляжной куртке и с пакетиком в руках.
– Тебе печеньки… – робко протянул он пакетик Шуше. – Софья Захаровна испекла…
– Спасибо! – она действительно была рада подарку.
Сама Шуша печенье не очень любила, но была уверена: Календула и Юлечка порадуются маленькому сюрпризу.
– Пойдём погуляем, а? – спросила она, глядя на телепата.
Тот кивнул, улыбнувшись. Шуша с радостью заметила, что сегодня он, видимо, был в хорошем настроении: лицо телепата не дёргалось в тике, он перестал нервно хмуриться и моргать. Видимо, почти материнский уход Софьи Захаровны сыграл свою роль.
Шуша решительно оперлась на его руку, и они зашагали по улицам Тотьмы. Она постоянно сбивалась: то он опережал её, то подтормаживал, пытаясь идти медленнее. Его рост играл против них. Несколько минут прошло в молчании.
– Наверное, я был чересчур самонадеян… – начал Дима. – Я никогда ещё не работал с геомантами…
– Дим, ты можешь помолчать минуту? – попросила она. – Сейчас мы дойдём, и всё будет хорошо.
Он пожал плечами и, видимо, решил полностью довериться ей, поскольку, наконец, зашагал, подлаживаясь под ритм её ходьбы.
Шуша мельком отметила, что в скверике, облюбованном Юлечкой, с большинства скамеек снег сметён, – судя по всему, сотрудникам МЧС понравилось место для отдыха. Перед дверями до сих пор открытого магазина «Нива» она остановилась и резко развернулась к Диме.
– Ты пьёшь?
Дима ощутимо растерялся.
– Ээээ… Нет… Ну… Да… Немного.
– Водки? Пива? Коньяка? Вина? – нетерпеливо спросила она. – Быстрее, быстрее! Решай!
Он отвёл глаза, переминаясь с ноги на ногу.
– Ну же!
– Нам нельзя крепкого… – пробормотал он.
– Пиво сойдёт?
Он автоматически кивнул.
– Прекрасно. Стой здесь.
Она не представляла себе, сколько может выпить телепат, чтобы это не сказалось на его способностях. Секунду поразмыслив, решила остановиться на двух банках: если не подействует, можно будет сбегать ещё, благо близко.
– Жди! – скомандовала она и буквально влетела в магазин. И остановилась, ошеломлённая.
Пять дней назад здесь был нормальный круглосуточный магазин, на витринах которого красовался полный ассортимент товаров – от свежевыпеченного хлеба и яиц местной птицефабрики до круп, макарон и богато представленной выпивки. Теперь же… Шуша хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть об эвакуации?
Полки, в основном, пустовали, коробки с однообразным военным пайком никак не могли их наполнить. Лишь в самом дальнем углу она обнаружила колбаски «Гномьи деликатесные», походные лепёшки «Лембас», рыбные консервы и… Она покачала головой. Стограммовые бутылочки водки «Morgenstern» отнюдь не порадовали её.
А впрочем, ладно.
Горноориентал-продавец в камуфляже потребовал с неё какие-то талончики и, только посмотрев её удостоверение и убедившись, что Шуша состоит в штате бюро, а не военных частей, согласился продать требуемое за деньги. Впрочем, цена была невысока, и вскоре Шуша снова стояла перед перетаптывающимся на снегу Димой.
– Пошли, – позвала она его.
В сквере было тихо, только временами снег, шурша, осыпался с ветвей. Прежде, чем начать, Шуша несколько минут пыталась сосредоточиться на этой тишине, впитать её всеми фибрами души. Дима тактично ждал, присев рядом: научившись вчера считывать её эмоции, он понимал, видимо, что ей надо успокоиться и ещё раз продумать свой план.
– Ну как? – осмелился спросить он, когда Шуша, наконец, сумела сосредоточиться на ветке над скамейкой, где они сидели.
Покрытая красно-коричневой тоненькой корой, ветка слегка покачивалась от ветра. Малюсенькие сморщенные зародыши почек готовились к зиме, но ещё не зажили светло-зелёные шрамы от опавшей листвы, похожие на надломы…
– Хорошо. Просто прекрасно, – ответила Шуша.
Она, стараясь не отвлекаться от созерцания ветки, наощупь покопалась в пакете, вытянула оттуда стограммовку и протянула её Диме.
– Это – водка, – робко и удивлённо произнёс он, судя по всему, опасаясь тревожить её.
– Да, – кивнула Шуша, не отводя взгляд от ветки. – Пива не было. Выпей, пожалуйста. Очень тебя прошу. Только медленно.
Дима внимательно посмотрел на нее, пожал плечами, отвинтил с усилием крышечку и сделал быстрый глоток. Его передёрнуло.
– «Morgenstern», – предупреждая вопросы, сказала Шуша. – Выпил с утра – весь день свободен. Глотни ещё, если надо, у меня есть закуска.
Она так же медленно, не отводя глаз от ветки, нащупала в пакете колбаски и лепёшки и выложила себе на колени. Бутылочка булькнула ещё раз, потом Дима протянул руку и взял одну лепёшку.
Она прислушалась к миру. Пора? Нет, ещё минуточку…
– Дима. Послушай меня. Сейчас ты выпьешь ещё глоток. А потом…
– Я боюсь! – перебил её он.
Наконец-то! Наконец-то! До него тоже дошло! Шуша расслабленно выдохнула.
– А зачем я тебя тут пою, а? – рассмеялась она. – Чтобы развратить и соблазнить?
– Погоди! – отмахнулся телепат. – Я это ещё вчера понял, – я испугался с первого раза, поэтому и не получилось. Мне нужна психотерапия…
– Дим, ну какая психотерапия? Расслабься, допей, давай просто посидим. У нас есть план, о нём и подумаем…
Ветка снова качнулась. Маленькие-маленькие сморщенные почечки, почти чёрные… Ветер сбросил с ветки утренний иней, теперь только тоненькая кора противостоит морозам. Но под нею лежит зеленоватый луб и белая древесина, и они полны жизни. И если морозы этой зимой не будут слишком суровыми, всего через четыре месяца, ещё до того, как потеплеет, в феврале, почки нальются и станут зелёными. Потому что даже зимой деревья не засыпают до конца, кажущиеся замёрзшими ветви продолжают жить, соки движутся, просто медленно-медленно…
Шуша почувствовала, как её голову обхватили мягкие ладони.
…А в Австралии весна. Наконец, наполнились водой пересохшие русла рек, зацвели болотные растения в биллабонгах…
…На северной окраине Шпицбергена белая медведица, беременная двойней, лениво и довольно утаптывала снег под дно будущей берлоги. Ещё бы – так наесться, не каждый день шахтёры устраивают праздник и выбрасывают столько объедков! Сейчас она ляжет спать, и её занесёт снег…
…В пригороде Оттавы енот, откликающийся на имя Келебримбер, держится лапкой за пальцы остроухого и грызёт предложенные орехи. Кто здесь хозяин, а кто подопечный? Остроухий считает, что приручил енота, но тот размышляет про себя, как же хорошо, что у него есть этот слуга, и какая у него мягкая лапа, и как удобно брать с неё орехи, а впереди зима, и надо развести слугу на рыбку…
…Цветок непентеса в джунглях Африки, расцветший в первый раз, сладчайшим ароматом приманивающий насекомых…
…Малыш-нативный горец в Йоханнесбурге, смастеривший свой первый электровозик и искренне радующийся этому. Он ждёт, когда с алмазных копей придут родители и он сможет с гордостью показать им своё достижение…
…А вот пара молодых остроухих. Во всём мире они видят только друг друга, заняты только собой. Сейчас они вместе, в пустой комнате, и им кажется, что ничего нет слаще, чем касаться кожи любимого, вдыхать нежный запах, ощущать сплетение волос… «Милый, сладкий…», «Сильмарилл мой»…
Шуша вздрогнула и очнулась: Дима рассмеялся.
– Получилось! Получилось! Спасибо тебе!
Он встал и ощутимо покачнулся.
– Дима! Сядь, пожалуйста… – она устало потёрла лоб.
– Ты поняла? Последнее, последнее! – наклонился, пытаясь разглядеть выражение её лица, телепат. – Да и до того! Я через тебя читал их мысли. Не все, но читал! Я не боюсь больше, спасибо!
Он расхохотался, не удержал равновесие и со всей силы дрюпнулся на асфальт.
– Ну вот, – саркастически произнесла Шуша. – Что скажет Софа Захаровна? Она же твоей маме пожалуется…
Дима, разлегшись на асфальте в полный рост и хохоча, махнул рукой.
– Я таки взрослый мальчик! – подражая голосу домохозяйки, он попытался встать, снова поскользнулся, ударился коленом, чертыхнулся и наконец поднялся.
– Ну как? Нормально? – Шуша иронически оглядела покачивающегося телепата.
– Ээээ… Да. Только знаешь, я пойду сосну пару часиков. А потом продолжим, хорошо?
– Сам-то дойдёшь? Или проводить? – поинтересовалась она.
– Дойду. Где наша не пропадала… – он махнул рукой и снова грохнулся, потеряв равновесие.
– А нигде, – констатировала Шуша и, протянув ему руку, помогла встать. – Никогда не думала, что придётся волочить на себе пьяного телепата… Только не вздумай сейчас чьи-нибудь мысли читать!
– Никогда! – пьяно и гордо заявил Дима, опираясь на её плечо. – Ни за что! Только твои и только когда сама захочешь!