– Тебя Хард искал, – сказала Лиля, как только Шуша снова вошла в приёмную. – Просил на склад зайти…
– Ну и… Дарин с ним, – беспечно махнула рукой Шуша, всё ещё размышляя о странном поведении Календулы. – Потом зайду. Перестрелка улеглась?
По пути из столовки она получила повод для небольшой радости: Дима сумел телепатически связаться с ней, внятно и чётко, без малейших следов испуга, объяснил, что пришёл в себя и ждёт её после визита к директору.
– Да так… Вроде, достигли какого-то компромисса. Ты заходи… – пригласила её Лиля.
Шуша постучалась и приоткрыла дверь.
– Входи. Ну как, пришла в себя? – осведомился Гришнак Углукович, бросив на неё короткий взгляд.
Она молча кивнула и вдруг столкнулась с радостным, даже торжествующим взглядом Юлечки, оказывается, сидевшей тут же, в кабинете. «Ну вот… Добилась своего»… – поняла всё без слов Шуша и тихонько покачала головой.
Гарасфальта и мистера Брауни не было, и Шуша обрадовалась этому: она не знала, как теперь вести себя с остроухим аналитиком. Поразмышляв за обедом, она пришла к выводу, что, с одной стороны, истерику её он прекратил мастерски и дал ей неплохо отдохнуть, а с другой, – уж очень некрасиво выглядело его неожиданное вмешательство. Угомонить её одним заклинанием, как маленького надоевшего капризами ребёнка! Мог бы предупредить хотя бы… Она фыркнула от досады.
– Садись, – Гришнак Углукович показал на стул перед собой, и Шуша села напротив Юлечки. – Теперь уже решено. В корабль пойдут… генсек и Юлианна. К сожалению, болотноориентированное меньшинство расы Джеков оказалось… чересчур склонным к уединению на лоне природы. В городах живут единицы. И нет никого, кто прошёл бы специальную подготовку.
Шуша мрачно кивнула. Что ж, гулять – так гулять, как сказала муха, утопая в варенье. Теперь на неё падала гораздо большая ответственность, чем раньше. Юлечка должна выйти из корабля живой! Иначе она не простит себе…
– Теперь… гм… оргвопрос. Гарасфальт сказал, ты вчера просмотрела запись последнего обращения инопланетян… Да ещё и затребовала диск с ультиматумом после этого. Какие выводы?
Шуша помолчала, раздумывая над ответом. На этот раз ей было, что сказать, но она не решалась высказать предположение, – вдруг ошибётся?
– А можно, я попрошу вас её поставить? – спросила она. – Мне нужно кое-что показать…
Гришнак Углукович покосился на Юлечку. Та ухмыльнулась в ответ:
– Я могу выйти.
Шуша укоризненно покачала головой, глядя на неё. Юлечка и так уже знала всё содержание последнего обращения от неё.
– Можно просто остановить первый кадр, это касается и её… Если уж она идёт… – сказала она Гришнаку Углуковичу.
Директор пожал плечами, полез в ящик стола и, порывшись, извлёк оттуда диск с яркой надписью «Ультиматум». Шуша улыбнулась: всё-таки в вопросах секретности он не был педантом.
На экране замелькали последние кадры прерванной передачей инопланетян телевизионной программы, и, наконец, появился уже знакомый техноориентал, представившийся исполняющим обязанности губернатора Земли.
– Достаточно, – сказала Шуша, и директор, нажав кнопку, остановил кассету. – Смотрите, вот тут.
Она протянула руку к экрану: камера инопланетного корабля захватила в кадр верхнюю часть стены и край потолка.
– Панель, видите? Второе обращение записывалось в другой каюте… или что там у них, а там была точно такая же панель с дырочками.
– Ну и что? – переспросила Юлечка.
– Это вентиляция, однозначно.
– Какое это отношение имеет к разделу плана, который будет выполнять Юлианна? По-моему, это по части Харда… – пробормотал директор.
– Большое. Ультиматум видите, где записывался? – Шуша встала и размеренно зашагала по комнате, помогая себе развить мысль. – Комната лишена всякой индивидуальности, только этот круглый стол посередине…
Она, не глядя, ткнула рукой в сторону экрана.
– Наверное, это какая-нибудь их студия… Или даже собственно переговорная, где окажется генсек. А вторая комната, вы же сами видели, – это, видимо, каюта самого этого… Губернатора. Там на стенах висит что-то… И вроде бы даже камера уголок кровати… койки… захватывает…
– Знаешь, о существовании вентиляции на корабле я догадался даже до того, как в эфир передали ультиматум, – саркастически произнёс директор. – А уж аналитики знаешь, сколько всего на эту тему сочинили… Мне даже читать скучно…
– Я не об этом, – отмахнулась Шуша. – Я вот что подумала. Наверное, удобнее будет, если генсек… Ну, странно будет, если туман не рассеется в их этом… тамбуре или предбаннике, да и насчёт вентиляции в нём я очень сомневаюсь. Короче, я предлагаю, чтобы генсек как-нибудь внесла болот… Юлю в режиме тумана в переговорную, и только там выпустила её. Так меньше шансов, что они заметят.
Директор долго молчал, склонив голову на бок и глядя на Шушу, будто увидел в первый раз.
– Ты переутомилась? – наконец, спросил он. – А что, туман в переговорной их не сильно удивит? Как думаешь?
Шуша покачала головой.
– Гришнак Углукович, ну поймите. Они же думают, что туман – это какая-то наша технология, если верить аналитикам. Значит, вползающий в… тамбур или что там… клок будет для них сигналом атаки. А в переговорной можно как-нибудь отвлечь их внимание…
– Угу. Генсек будет бегать по переговорной и суетиться: «Какой туман, где туман? Это не туман, ха-ха-ха, это так, не обращайте внимания!.. – директор комично замахал руками, изображая Вильриэль Нарквеллиэн в нелепой ситуации. – Вот, вот, я руками помахала, – и нет никакого тумана! Не волнуйтесь!»
Представив себе эту картину, Шуша с Юлечкой не выдержали и рассмеялись. Директор вздохнул, укоризненно посмотрел на обеих и махнул рукой.
– Эх… И впрямь переутомилась. Как раз логично, если туман будет висеть над всем районом, а то и над всей областью… Аэропроектники сделают. Не забывай, они погодку-то со своих спутников смогут узнать… Ну и пролезет небольшой клочок…
– А мне Шушино предложение нравится! – неожиданно заявила вдруг Юлечка. – Только делать надо по-другому.
Директор озадаченно повернулся к ней.
– Слушайте! Пусть генсек меня внесёт в виде Джека! В его настоящем виде! – выпалила она.
Шуша, отвесив челюсть, несколько секунд переваривала услышанное.
– Чего удивляетесь? – Юлечка легко вскочила и, бросившись к окну, одни резким движением зашторила окна. – Глядите!
Лёгкий хлопок – и над местом, где только что стояла Юлечка, повис чуть размытый шарик бледного-бледного света, величиной с мячик для пинг-понга. Он слегка покачивался, потом подплыл к директору…
Ну конечно, Юлечка не могла удержаться от озорства: огонёк совершил несколько «кругов почёта» вокруг головы директора, ошеломленно следившего за ним одними глазами, потом подскочил и с размаху шлёпнулся об стол, спружинил и заскакал по комнате.
– Юля, хватит! – попросила, чуть придя в себя, Шуша. – Мы уже поняли.
– Мдааа… Полнится бюро талантами… – пробормотал Гришнак Углукович, когда с таким же лёгким хлопком перед столом появилась хохочущая над своей проделкой Юлечка. – В том числе, не отмеченными в досье…
– А я, когда в МЧС работать пошла, ещё не умела в болотный огонёк обращаться. Вернее, так, буквально на пару секунд. Тренировалась, вот и научилась. Хотела для шуток только, а вот пригодилось.
– Ладно, Юль, давай к делу, – попросила Шуша.
Ей не хотелось узнавать о новых талантах подруги. Просто потому, что все они упорно вели её в корабль… Почти наверняка – к гибели.
– Хорошо, ну а как ты себе это представляешь? – спросил Гришнак Углукович.
Юлечка распахнула тяжёлые шторы на окне и, обернувшись, пожала плечами.
– Легко. Генсек возьмёт с собой какой-нибудь фонарик. Ей, допустим, надо будет путь освещать… А когда мы в корабль войдём… Ну, в коридор или там в переговорную… При ярком свете болотный огонёк уже не виден. Вы же видели, даже за этими шторами, – она кивнула назад, на складки плотной бархатистой материи. – Он бледным-бледным кажется. Ну и…
– Ну и там она его… тебя… выпустит, – кивнул головой Гришнак Углукович, соглашаясь.
Он тяжело встал и прошёлся по комнате.
– Ладно, что сидите? Разошлись по своим делам, быстро! Мне всё равно ещё насчёт этого… насчёт фонарика… с аналитиками обговорить надо…
– Да всё получится, Гришнак Углукович! – улыбаясь, принялась уговаривать его Юлечка.
– Брысь! – беззлобно, но энергично махнул рукой он. – Чтобы разрешить это, мне надо больше о режиме огонька у Джеков знать. А ну брысь!