Пытаясь скрыть зевоту, Шуша сидела на складе, ожидая, пока Хард закончит работу над гремлином. Он привлёк к работе одного из подчинённых и к вящей радости объявил для всех остальных свободный вечер.
Сегодняшний день выдался очень удачным. Несколько часов занятий с Дмитрием показали, что теперь они могут поддерживать контакт на любом расстоянии сколь угодно долго. Единственное, что всё-таки немного беспокоило её, – крайняя осторожность телепата при первых секундах соприкосновения с её сознанием: видимо, он старался максимально избегать её ощущения мира. И это могло оказаться решающим для их сотрудничества фактором: хочешь не хочешь, а во время операции ей придётся прислушиваться и, вероятнее всего, прикладывать максимум усилий для этого. Сумеет ли она контролировать себя, чтобы не подвергать телепата опасности срыва? Сумеет ли отделить ощущение собственного я, с которым он будет поддерживать контакт, от своего ощущения мира?
Она покачала головой, пытаясь избавиться от навязчивых размышлений. Завтра, завтра день будет… сложным. А сегодняшний, признаем, получился очень удачным. Шуша хихикнула, вспоминая маленькую шалость Дмитрия: когда она ужинала, телепат попросил выбрать самого несимпатичного ей посетителя столовой и посмотреть на него. Как по заказу, через два столика сидел и мрачно ковырялся в отварных овощах Рональд Дональдович. Судя по всему, он, как всякий педант, считал, что даже невкусную и нелюбимую еду необходимо съесть, если она полезная…
Телепат понял Шушу, и буквально через секунду начальник отдела экоконтроля уронил вилку нагнулся поднять, – и тут же на пол слетел задетый им ножик… «Хватит, пожалуйста!» – попросила Шуша, поняв, что кончится всё опрокидыванием тарелки. «Всё, всё, отпускаю!» – ответил Дима со смехом, и Шуша поняла: он очень рад, что у него так легко и быстро получилось взять с её помощью под контроль незнакомца.
После ужина директор позвал её и Юлечку познакомиться с двумя остальными телепатами, только прибывшими. Один, низенький и плотненький блондинчик среднего возраста, всё время молчал, заглядывая в рот Гришнаку Углуковичу, и лишь временами кидал полные ужаса взгляды на неё и подругу. Вторая, уже весьма хронологически одарённая феминодендрофил, с седой гривой, полная достоинства, взяла дело в свои руки и уточняла даже малейшие, совершенно не нужные, казалось бы, ей детали плана, кивала головой и бормотала в ответ: «Угу. Угу». «Хочешь совет?» – раздался в голове голос Дмитрия. Сам он прочно обосновался в кухне у Софьи Захаровны, закинув ноги на стул и уплетая пирожки, которые подносила ему хронологически одарённая техноориенталка. «Давай»… – отозвалась Шуша. «Шебе и геншеку вожьми Эльриэнн, а Толика пушть Юля берёт, он боитша тебя шлишком…» – ответил тот. Шуша, не выдержав, прыснула, безуспешно попытавшись замаскировать смех приступом чихания, чем вызвала очередной испуганный взгляд Анатолия. «Не мог пирожок прожевать, прежде чем отвечать?!» – задала она вопрос Диме. «Телепатишешки отвешать можно и ш набитым ртом!» – гордо ответил тот.
А вот физики должны были прибыть гораздо позже, к ночи. Мистер Брауни всё-таки настоял на своём, и теперь в Тотьме ждали не двоих, а аж четверых мировых светила. Шуша считала, что это неплохо, но главное, чтобы им удалось во время операции прийти к разумному консенсусу по делу. С учётом того, что совместную с Юлечкой работу физиков должен был поддерживать один-единственный телепат, согласие между ними было важнейшим условием работы учёных…
– Спишь?
Шуша вздрогнула и открыла глаза. Перед ней стоял Гарасфальт. Она помолчала и отвела взгляд, делая вид, что пристально рассматривает разобранные приборы на столах.
– Не обижайся. Думаешь, лучше было, если бы я тебя предупредил? Да ничего подобного. Ты бы ещё скандалить начала… Поверь моему опыту, с… феминопредставителями только так и можно. А то потонем в сплошном писке и визге…
Шуша помолчала, потом всё-таки решила снизойти.
– Ага. Дубинкой по башке, и в пещеру… Я поняла секрет твоего успеха.
Гарасфальт широко ухмыльнулся.
– Ну, дубинки и пещеры – это у вас было. У нас всё несколько… гигиеничнее. Но принцип ты верно поняла! Огорошить, потрясти до глубины души, – и дело сделано. Метод неожиданной атаки…
Она не удержалась, на лице, помимо воли, возникла улыбка.
– А потом удивляетесь, почему суп не сварен и пол не подметён, при таком-то отношении…
Гарасфальт хотел что-то возразить, но она перебила его.
– Ладно. Мне вот что интересно: какие ещё… приказания дед давал на мой счёт?
– Судя по всему, ты на него обижена, – остроухий, поддёрнув идеально сидевшие на нём камуфляжные брюки, присел рядом на банкетку. – Раньше всё «дедушка, прадедушка»… Теперь вот «дед» – и точка.
– Это тебя не касается, – мягко, но настойчиво ответила Шуша. – Давал или нет?
– Больше никаких, честное слово! Просто передал, чтобы за тобой следили, не давали паниковать и впадать в истерику… Чтобы, если что, – сразу спать.
Шуша обернулась и внимательно посмотрела на аналитика. Похоже, он не врал.
– Он был очень встревожен… твоим состоянием, – спокойно пояснил Гарик. – Он никогда тебя такой не видел…
Шуша кивнула, соглашаясь. Своё поведение у деда она вспоминала без удовольствия.
– Ладно, поверю, – махнула рукой она. – Зачем сейчас-то пришёл?
– Директор попросил проследить, правильно ли Хард всё сделает.
– А как мы это поймём? – пожала плечами Шуша. – Никто больше, кроме нативных горцев, делать гремлинов не умеет…
– Я с ним побеседую. Очень серьёзно. С употреблением профессиональных терминов. Тоже метод неожиданной атаки, так сказать, – улыбнулся остроухий. – Уверен, он до сих пор думает, что никто, кроме уроженцев Кремниевой долины, таких слов и не знает.
Шуша усмехнулась. В профессиональных способностях остроухого она мало сомневалась.
– Так что вот. Сегодня ты гремлина не получишь.
– Это почему это? – удивилась она.
– Потому что Хард сдаст тебе работу в моём присутствии, потом ты уйдёшь встречать физиков, а мы с ним останемся на долгую беседу. Подарочек возьмёшь завтра, перед самой операцией. Ты всё равно не знаешь, как его хранить. А то случится что, – все нативные горцы с трудом справятся с последствиями…
– А пиво? – хитренько спросила Шуша. – Хард обещал мне пиво по случаю окончания работы!
– Ну, тогда вот пивка выпьешь, как сдаст…
Гарасфальт не успел закончить: дверь в подсобку хлопнула, и на пороге возник Хард с улыбкой до ушей.
– Готово! Готово!
В подсобке царил редкостный бедлам. Ящики и коробки, которые во время прошлого шушиного визита стояли более-менее аккуратными рядами, теперь беспорядочно загромождали всё пространство, тут и там на них красовались какие-то детали, – в некоторых Шуша узнала компьютерные платы, других вообще опознать не смогла. По полу были разбросаны пустые мятые банки из-под пива, обёртки и пакеты из-под сухпая и «Гномьих деликатесных». Завершали картину разгрома десятки, если не сотни крошечных тел гремлинов, безо всякого стеснения разбросанных Хардом и его подручным по всему помещению.
– А ты куда? – грозно спросил Хард остроухого, встав на пороге.
Гарасфальт усмехнулся.
– Работу принимать. Директор послал.
– Ааа, ну, если директор… – протянул Хард, с неохотой пропуская аналитика. – Но только учти! Пива осталось мало!
– На пиво не претендую, ты Шушу угости, как обещал… – пробормотал тот, брезгливо осматриваясь.
Наконец, он выбрал относительно чистый ящик и, чуть подвинув его и смахнув пыль, предложил присесть Шуше. Затем, небрежно толкнув ногой соседнюю коробку поближе к ней, уселся рядом, вытянув ноги.
– Приступим? – спросил он.
Подчинённый Харда, совсем низенький и очень молодой горец, с ещё более утомлёнными и красными глазами, чем у сисадмина, вылез из-за стеллажа с каким-то оборудованием и, пыхтя, подтащил к ящику перед Шушей сразу три ноутбука, соединённых между собой проводами.
– Итак, презентуем вам уникальную новинку! – торжественно произнёс Хард, роясь в коробках позади них. – Расслабьтесь, настройтесь на то, чтобы узнать множество интересных фактов о нашей разработке! Приятного просмотра!
Он появился из-за спины Шуши и, сунув ей в руки банку пива, уселся рядом на пол, зажав между колен ещё одну.
– Чипсов и попкорна нет, уж извините… – пробормотал он.
Его подручный поочерёдно открыл и включил все три ноутбука. На экране одного из них появилась красочная диаграмма, и… Уже через минуту Шуше стало ясно, что она не понимает ровным счётом ничего из того, что таким радостным голоском вещает нативный горец. Отхлебнув пива, она покосилась на аналитика. Тот сидел с довольным лицом, кивая головой: видимо, термины действительно были для него не в новинку.
Диаграмма на экране сменилась другой, не менее красочной, и тут аналитик скомандовал:
– Стоп! Значит, так. Сейчас ты спокойно, нормальным языком, расскажешь Шуше о том, как активировать твоего гремлина и что он будет делать. Потом она пойдёт по своим делам, которых у неё, к твоему сведенью, гора ородруинова, а мне ты покажешь презентацию целиком и ответишь на возникшие вопросы. Понял, лектор?
Хард обиженно засопел. Управлявший со своего ноутбука презентацией подчинённый кинул на него озадаченный взгляд, и сисадмин нехотя кивнул ему.
– Ладно, – он встал и прошёл куда-то за стеллажи.
Его сородич слегка коснулся клавиатуры, и диаграмма исчезла с экрана. Хард вернулся, шагая через ящики, в руках у него была маленькая коробка.
– Осторожнее! – напрягся Гарасфальт, заметив, что нативный горец даже не смотрит под ноги.
– Ничего, всё нормально будет… Антигремлина в комплекте сделал, не страшно… – пробормотал тот, наклоняясь и ставя перед Шушей и аналитиком коробочку. – Открывай.
Шуша протянула руку и коснулась крышки. Та отскочила, как на пружинках.
– Это… что? – ошеломленно спросила она, любуясь.
На дне лежало маленькое, размером с перепелиное, полупрозрачное опалесцирующее яичко.
– Яйцо гремлина! – гордо заявил Хард. – Многофункционального, саморазмножающегося!
Видно было, что Шушино изумление польстило ему.
– Диетическое, сорт высший, – кивнул Гарасфальт, рассматривая переливавшийся всеми цветами радуги «кристалл».
Хард наконец глянул на него с улыбкой.
– Они все такие? – подняла на него глаза Шуша.
– А как же! На то и рассчитано, что «чайник» какой-нибудь заметит и поиграться возьмёт! А оно раз, и… – нативный горец изобразил руками, как раскалывается яйцо.
Шуша протянула руку и вопросительно глянула на обоих. Сисадмин и аналитик кивнули, и она дотронулась до яичка. На ощупь оно было камень-камнем, холодное и гладкое.
– Ну вот, думаю, догадалась уже, как его применять… – пробормотал Хард.
Шуша помолчала, размышляя. Внешний вид яйца не оставлял простора для предположений. Генсек должна внести его на корабль в виде украшения. И там, изображая переживания или действительно нервничая, уронить его.
– А оправа? – спросила она. – Или, может, в дар им поднести?
– Никаких даров! – категорично заявил Гарасфальт. – Где шансы, что они поверят, не начнут изучать? Или вообще, приняв подарок, не уничтожат его сразу, от греха подальше? Сделаем оправу, до завтра. Будет браслет… Или кулон, посмотрим… Ладно, к делу. Подробнее о функциях, Хард. И, пожалуйста, нормальным языком.
– Стойте! – мысли о возможных затруднениях не оставляли её ни на секунду. – Погодите. Вот оно разобьётся, и что? Мы… Инопланетяне увидят убегающего гремлина?
Хард махнул рукой, засмеявшись.
– Ну ты даёшь! Если бы так было, гремлинов давно бы уничтожили! Их бы переловили всех, сразу, как они из яйца выходят… Не волнуйся, инопланетяне увидят осколки… Сметут их или оставят на полу до ухода генсека, не важно. Разбивание только активирует образование гремлина, осколки входят во взаимодействие с… тьфу, Гарик, ну как я это нормальным языком объясню? – возмутился он.
Аналитик рассмеялся.
– Не важно, Шуш. Инопланетяне и… генсек увидят только осколки, гремлин зародится и оформится, как только обломки останутся без внимания. Давайте же к делу.
– Ладно, – покачал головой Хард. – В общем… Ты мне сама тогда говорила, что… компьютерная система визитёров… нам не известна, а строить предположения мы не можем… И просила сделать гремлина, который поразил бы… системы жизнеобеспечения корабля. Ну и, по возможности, всё же как-нибудь затронул бы их… кибернетику. Я долго думал и пришёл к выводу… Что, какой бы развитой ни была техника у них, кое-что остаётся единым. И троллю… тьфу, горноориенталу… понятно, что энергия подается по проводам, а воздух и вода – по трубам. Ну и… Наверняка движущиеся части… оружия там… И так далее… Устроены одинаково. Логика подсказывает… что у существ с одинаковым внешним видом и мозги устроены подобно…
Хард жалобно поднял на них глаза, видимо, ожидая, что они уже всё поняли. Судя по всему, речь о технических возможностях гремлина на нормальном языке далась ему нелегко, и он уже собрался сворачивать креатив.
– Ясно, – кивнула Шуша, стараясь подбодрить его. – Он поразит трубы, провода, курки или кнопки их… бластеров, или что там у них…
– Не только, не только! – заторопился Хард, радуясь, что она поняла его. – Я всё продумал! Если в вентиляции насосы – он поразит поршни, если воздух нагоняется лопастями – моторы! Он рассчитан на пружинную и сенсорную клавиатуру – всё равно и там, и там есть давление и движение, понимаешь? Всё, что может двигаться, будет остановлено! С кибернетикой сложнее будет, ясное дело… У нас-то винчестеры вращаются… Но как-то же информация считываться у них тоже должна, значит… Ну, вы понимаете… Я даже предусмотрел, чтобы им бачки в сортирах позаедало, и неважно при этом, какие эти бачки, супер-пупернейтронные или такие же, как наши: всё равно, чтобы… уничтожить остатки, на что-то жмут, хоть на педаль! И что-то куда-то должно двигаться!
– Хард… – Шуша всплеснула руками, потрясённая. – Так вот зачем тебе был нужен сантехник!
Нативный горец покраснел и опустил глаза. Гарасфальт открыто заржал.
– Ну ты даёшь! Вот это творческий подход! – простонал он. – Считай, премия обеспечена!
– Золото, золото! – забыв о смущении, пропел радостно Хард. – Ну вот, а ещё трубы, я же говорил…
– Так, успокойся! – глянув на часы, остановил его Гарасфальт и бросил Шуше: – Физики уже должны прибыть. Давай, я тут подробнее расспрошу обо всём, и завтра утром расскажу тебе… А то, может, доделки какие-нибудь ещё будут.
Шуша кивнула, вставая.
– Э, э, погоди, я ж тебе ноутбук не отдал! – заторопился Хард. – А, дерьмо… тьфу, экскременты горноориенталов! Он же для презентации нужен!
– Я ей завтра отдам, – успокаивающе положив ладонь на запястье нативного горца, сказал аналитик и обернулся к Шуше. – Иди уже, благодарить потом будешь!