Вынужденно разделить судьбу с недавней жертвой? Или всерьёз считать, что жертва имеет право на возмездие? Хотя бы на такое, ущербное – на месть за собственную, надвигающуюся неотвратимо смерть…
Руководствоваться кодексом чести? Или просто понять, что ситуация безвыходна, что даже восемь суток до смерти, но проведённые вне корабля, угрожающего стать огромной могилой для тысячи разумных, кажутся даром судьбы?
Не важно. Причины уже не важны. Слова были произнесены, вольно или невольно, и слова эти означали: «согласие». И согласие объединило их – недавних завоевателей и их жертв. Отныне они – часть Земли, не пришельцы, и не хозяева. И всё, что открыто и доступно одним, открыто и доступно другим.
… Согласие. Они сами проложили землянам дорогу к звёздам.
Сначала спутники… Маленькие металлические игрушки пришельцев. Начинённые навигационной аппаратурой и… И их оружием, способным уничтожить всю планету… Два валуна – один у оконечности мыса Торн, другой, из ракушечника, на Большом Барьерном Рифе. И оружие на спутниках больше никогда не…
Дальше!
Солнце. Фотосфера, хромосфера, огненное ядро… Нет, нет, не туда – слишком много ядерных реакций… Она на знает их принципов, да и дело в…
В другом. Дальше!
Кометы, астероиды, космический мусор… Вперёд, вперёд! Ах вот…
Там, за Немезидой (так она, оказывается, существует!), – вот оно…
Странное возмущение пространства… Из глубин памяти выплыл слышанный когда-то термин: «кротовые норы»… Возмущение пространства, а в самом сердце его…
Эскадра? Да, с невероятной скоростью несущаяся к Земле…
Уничтожить? Нет, всё проще – развернуть! Навсегда закрыть возможность достичь Земли без разрешения её обитателей! Достаточно лишь… «Сейдозеро в Карелии… Три литра оттуда в Нил!».
Что?!
«Тропа к водопою в Нгоро-Нгоро – обойти севернее…», «Три ветви у второй слева липы на Унтер-ден-Линден…», «Синяя куртка в 14.00 по местному в Сиднее у «Толпы монашек», «Венок из секвойи у памятника Эвите в Буэнос-Айресе»…
Они впервые были все вместе – геоманты всей Земли. Там, за пределами Солнечной системы, у странного возмущения пространства, вызванного двигателями несущейся к планете эскадры… Которая никогда уже до неё не долетит…
«Друзья!» Она впервые ощущала их вместе. Они впервые смогли встретиться вот так… «Здесь» – этого понятия не существует в бесконечности пространства, и ни один телепат не смог бы обеспечить их связь… Ни пожать неощутимые руки, ни поговорить… Но каким-то образом они чувствовали друг друга, знали мысли каждого, принимали совместные решения…
Эскадра…
«Уже не важно! – крикнул кто-то из них. – Вперёд!»
Дальше, дальше!
Пылающие сердца звёзд, камешки и газовые пузыри планет… Бесконечность. Ветер реликтового излучения, холодный по сравнению с ветром неведомых светил. Вперёд!
Безжизненные планеты, и планеты, жизнью кипящие, нежащиеся в сиянии звёзд… Одна из них, одна из тысяч миллионов, – искомая…
«Здесь, здесь!»
Она обернулась. Близко, слишком близко от Земли…
Центр Федерации. Навсегда, навсегда запретить им… Уничтожить?
«Не смей! – голос (её собственный?) донёсся сквозь невообразимые дали, искажённый до неузнаваемости. – Ты поклялась хранить жизнь!»
«Движущиеся камни в пустыне Мохаве… – почувствовала она. – Перевернуть те, что у дороги… И больше никогда…»
Дальше, дальше же!
Вот она… Бессмысленная и беспощадная война заставила сойтись вместе два огромных флота посреди бесконечности… Федераты и их враги – Сегмент. «Водой в самую горловину гейзера в Йеллоустоне… Грамм триста – сойдёт!»
«Остановись, потом! Эта война – на потом!» – крикнул кто-то.
Дальше, дальше…
Три сияющих звезды в её ладони, обвитые светящимися волокнами звёздной пыли… Далеко, бесконечно далеко от Земли… Назовём их…
Сильмариллы.
Бесконечность, бесконечность… Бриллианты, топазы, сапфиры, янтарь, сердолик звёзд – на чёрном бархате вакуума…
Граница ошеломила её. Непрошибаемая, но прозрачная граница, за которой её манили ещё большие россыпи драгоценностей…
«Дальше они не проникали. Вернись. Дальше пока нельзя»…
Она протянула руку, пытаясь дотронуться до самого сердца Галактики… Оно звало её, притягивало, манило… «Нет! Вернись!». И она рухнула обратно. В бездну.
Она лежала, свернувшись клубочком, на защитной полосе. Пальцы разжались, и ветер уносил сквозь них в метель мелодию деревьев-колокольчиков с 61/Лебедь/2, клочья тумана с Третьей Сильмариллов, морские брызги Беты-11 Кассиопеи, лёгкие сгустки тёмной межзвёздной пыли из туманности Конская голова… Губернатор поднял голову – как странно! Планета новая, до конца так и не изучена, а ощущения такие знакомые…
– Что случилось? Помощь нужна? – спросил он, глядя на Шушу.
– Не важно, – покачала головой генсек. – Экипаж вашего корабля может к нам выйти в любой момент, мы обеспечим вас… жильём, питанием и так далее. Ну и гражданством, если вам это важно… Гришнак Углукович…
Тот уже наклонился, поднимая Шушу на руки.
– Пойдёмте… – пробормотала генсек.
Он, повинуясь, двинулся вслед за ней, – прочь от корабля пришельцев, от их делегации, так и оставшейся стоять в молчании под снежными вихрями.
– Она стала… всемогущей?
– Нет. Гришнак Углукович, у всех есть пределы. Геомант… Или любой другой маг… хоть техноориентал, хоть остроухий… никогда не сможет стать Богом… У всех нас есть предел… Кроме Него. Земля теперь – часть Галактики. С её помощью, действительно. Этого достаточно. Но не более того. Сейчас наша задача – как можно быстрее доставить её к врачам, – ответила генсек, закрывая ладонью лицо от снежинок.
– Она… умирает?
Генсек помолчала, склонив голову, будто прислушиваясь к чему-то, потом подтолкнула его ладонью.
– Может умереть. Пойдёмте быстрей!
Гришнак Углукович подкинул Шушу, устраивая на руках поудобнее, и ускорил шаг.
– Быстрее, быстрее! Сейчас все геоманты в таком состоянии! Мы рискуем… – прикрикнула генсек. – Дайте-ка я вам…
Вильриэль, остановившись, смахнула с его лица растаявшие снежинки.
– Пошли.
Свет прожекторов корабля погас.
Они остановились, ослеплённые, в полной тьме, посреди снежной пурги.
– Что-нибудь видите, Гришнак Углукович? – она схватила его за рукав.
– Нет. Но за нами же еле…
Он не успел договорить. В стороне, буквально в двух метрах от них, закрутился вихрь яркого жемчужного света, генсек прикрылась рукой. Через секунду портал раскрылся, защитная полоса озарилась длинной световой дорожкой.
– Дай мне её, быстро! – скомандовал шагнувший из портала мужчина.
Даже сквозь метель было видно, что у него разноцветные глаза – один карий, другой зелёный.
– Господин посол… – директор согнулся в поклоне. – Мы к врачам…
Вильриэль улыбнулась и чуть заметно кивнула киреметю.
– Дай, говорю!
Гришнак Углукович осторожно передал Шушу с рук на руки деду. Тот развернулся и, ни слова не говоря, шагнул обратно в вихрь портала.
Генсек подняла глаза. За клубившимися снежинками просияли лучи фонариков, а затем показались огромные фигуры её телохранителей.