От ярости Алек пнул со всей силы кресло, оно опрокинулось. Стоя посереди гостиной, сдерживая порыв обернуться, мужчина тяжело дышал. Казалось, еще немного и пар пойдет из его ноздрей, настолько он был зол. Волк внутри него рвал и метал в дикой ревности, требовал пойти и избавиться от соперника. Подстегивая Алека, зверь то и дело воскрешал в его памяти тот момент, когда ощутил чужой запах на Химене. Терпкий, приторный аромат спаривания. Колючая боль предательства и потери, осознание своего проигрыша и горечь печали из-за разрушенного будущего.

Нужно было растерзать наглого мальчишку еще тогда, злобно твердил ему взбешенный зверь. Но разумная часть мужчины рассудительно напоминала о том, что мальчишка был не виновен в произошедшем. В случившемся тогда не было ничьей вины. Лишь происки злой судьбы и его желание удержать пару на этом свете любым способом.

Самое страшное — это смотреть на бледное лицо любимой и понимать, что все, конец. Что от той хоть и серьезной, но улыбчивой девушки с иссиня-черными бровями и карими глазами осталась лишь тень, нервная, охваченная безумием, которое несет с собой ликантропия.

Ее последние слова звучали в его ушах не только во сне. Бывало, он ловил себя на том, что наяву слышит ее отчаянный крик: «Я ненавижу тебя, Алек Кепшоу! Боже, как я тебя ненавижу!».

— И я ненавижу себя, — отвечал он ей снова и снова.

Но сейчас хриплый голос с мексиканским акцентом изменился, он превратился в сладкий, чисто американский выговор с шелковистыми нотками. И теперь казалось, что это не Химена, а Сара твердит ему, как сильно ненавидит его.

Алек упал на колени и заорал. Болезненный, нечеловеческий крик разнесся по дому, отразившись от стен. Мужчине казалось, что все вокруг сдавливает его голову, вырывает душу. Он метался от дикой животной ревности к безмерному чувству вины и презрения к самому себе. Словно его заточили в клетку из бесконечного мучения.

Альфа вспомнил, как до встречи с Хименой учил Даррела вместе с другими щенками контролировать превращение. Насколько мальчишки были горды присоединиться в первой своей пробежке в полнолуние к остальной стае, занять свое место, определить ранг. Именно поэтому Алек не смог ни убить Даррела, ни изгнать из стаи после всего случившегося. Волки не очень трепетно относятся к законам, никогда не докапываются до сути проблемы. Они действуют инстинктивно, как предназначено самой природой. А это означает растерзать чужого самца, посмевшего прикоснуться к тому, что принадлежит тебе.

И Даррел, как и все остальные, знал, что своей жизнью обязан лишь превосходному контролю Алека над своим зверем. Но дабы не дразнить взбешенное животное, альфа начал сторониться его, а верная стая во всем поддержала своего вожака. В итоге паренек превратился в изгоя, уверенного в правильности своего наказания.

Даже шрам на лице парня не излечился, хотя такие раны на оборотнях заживают бесследно. Старина Грег как-то заметил, что это у Даррела, скорее всего, произошло на психологическом уровне. Наверное, волк сам не хотел избавляться от этого шрама, оставив его в наказание себе.

«Но в чем парнишка был виноват?» — в который раз спрашивал себя Алек.

Еще совсем щенок, только достигший возраста совершеннолетия, он получил сильную травму, которая нарушила развитие волка, задушив зачатки звериной силы и опустив его по положению в стае на самое дно. Но изменить что-либо в случившемся альфа не мог.

И вот теперь Сара словно вскрыла гноящуюся рану, выдавила наружу всю затаившуюся боль. И не только его. Возможно, в этом и состоит замысел природы? Может быть, Сара послана ему как лекарство? Ведь для настоящего исцеления рану сначала нужно вскрыть и лишь потом позволить ей затянуться окончательно.

А его рана слишком долго кровоточила. Слишком.

— Боюсь, до того момента, как вы заживете нормальной семейной жизнью, в доме не останется ни одной целой вещи, — заметил Нисан, прислонившись к косяку двери и взирая на друга с плохо скрытым беспокойством.

— Тебе лучше оставить меня сейчас в покое! — прорычал Алек.

— Ты же знаешь, что я не могу. Во-первых, мы вернулись домой лишь на время обеда и на лесопилке нас еще ждут дела. Во-вторых, ты мне не только вожак, но и друг, и я не могу спокойно смотреть, как ты губишь зарождающиеся отношения с «луной».

— Какие, к черту, отношения?! — Алек резко развернулся к бете. — Ты видел, что она прогнала меня?

— Потому что ты повел себя как ревнивый болван!

— Иди ты…

— Да. Но только с тобой, альфа!

— Мудак.

— Возможно. Но тебе пора успокоиться и пораскинуть мозгами. Если они у тебя еще остались.

Алек грозно рыкнул.

— Ладно-ладно, — Нисан поднял руки, — сделаем вид, что остались. Тогда давай спокойно порассуждаем. Очевидно, что у тебя теперь есть пара. И не обычная самка, а человеческая.

— Ты — Мистер очевидность, — фыркнул мужчина.

— Дослушай до конца, — попросил Нисан, оторвавшись от двери и подойдя к креслу.

Поставив предмет мебели на место, мужчина умостился в нем и посмотрел на взбудораженного друга.

— Но даже если она человек, то связь между вами все равно начала формироваться. Стоит глянуть только на нашего соседа Дрэйка, его пара привязывается к стае, занимая свое законное место. Так и Сара должна уже ощутить зачатки единения с нашими волками. Я видел, что она легко сошлась с Элиной и та подчинялась ей, как и положено подчиняться альфа-суке.

— Не пойму, к чему ты клонишь? — Алек в замешательстве уставился на друга.

— Мужик, как же туго до тебя все доходит, — Нисан покачал головой и усмехнулся, когда волны силы вожака заскользили по коже, напоминая, что его слова могут аукнуться ему прекрасной схваткой.

Давно они не разминали свои кости.

— Быстрее всего к «луне» начинают тянуться самые слабые члены стаи, а Даррел еще и травмирован. Я считаю, что твоя пара просто ощутила его потребность в общении и, следуя природному инстинкту, потянулась к нему. Вожак — сила и мощь стаи, «луна» — ее понимание и тепло.

В конце своей речи Нисан пожал плечами, словно все и так было ясно, без его слов.

— И что, мне радоваться тому, что моя пара находится рядом с тем самым самцом, которого предыдущая посчитала достаточно привлекательным, чтобы утолить свой сексуальный голод?

— Не будь глупцом и не сравнивай их, — серьезно посоветовал Нисан. — Сара — это совсем другая история. Она не будет превращаться в ликана, у нее нет ни присущего этому процессу безумия, ни характерной жажды крови и сексуального удовлетворения. Она твоя пара, и все ее порывы будут направлены только на тебя.

— Черт возьми! Когда ты стал таким мудрым?

— Когда мой альфа отупел, — усмехнулся друг.

— Не нарывайся, щенок!

— Ха, да я просто поддаюсь тебе, чтобы не нести груз такой ответственности.

— Это мы еще проверим, — хмыкнул Алек, чувствуя, как успокаивается его зверь.

Слова беты были разумными и правдивыми, а сознание того, что узы, связавшие его и его пару, начали действовать, успокаивало ревнивого волка.

— Вечером привезут ее вещи. Бери их и навести ее в новом доме, — подал идею для примирения бета.

— Ты — волк, а не купидон, если ты еще не забыл.

— А что, белые крылышки мне бы пошли! — расхохотался Нисан, поднимаясь с кресла и с намеком поглядывая на часы.

— Да знаю я, что мы задержались. Пошли, закончим на сегодня с делами, дабы я мог вернуться к своей непредсказуемой паре.

Сара, упрямо поджимая пухленькие губки, поставила перед молодым мужчиной тарелку и положила на салфетку столовые приборы. Глаза Даррела то и дело пугливо перебегали со стены на тумбочку, а потом и на дверь. Куда-нибудь, лишь бы не на нее. Его нервозность почему-то раздражала девушку, хотя на самом деле была закономерной. Интуитивно она подняла руку и почесала место укуса, которое все еще немного пекло, хоть и не болело. И это возымело должный эффект, мужчина наконец-то пристально посмотрел на нее.

— Неприятная штука. Греется и чешется, — пояснила свои действия Сара.

— Брачная метка. Наши самки носят ее с гордостью.

— И что она означает?

Сара отвернулась к кастрюле с ароматным тушеным кроликом, удивляясь тому, насколько проголодалась сама, а тихое урчание живота лишь подтверждало это наблюдение. И хоть с момента, когда ее жизнь полетела в тартарары, прошло всего несколько дней, ей казалось, что минуло не меньше месяца. Жизнь необратимо изменилась. Каждая минута приносила что-то новое. Большое количество информации, которую мозг не успевал перерабатывать, наряду с постоянными всплесками эмоций просто не позволяли заметить, как летит время, буквально сжигали его.

Девушка пыталась впитывать новые знания, но обдумать, разложить по полочкам, просто не успевала. Вроде Алек уже рассказывал ей об этом укусе и суть Сара ухватила, но в очередной раз пыталась выведать что-либо новое. Больше знаний — больше козырей в рукаве.

— То, что наш альфа заявил на тебя свои права. Теперь ты являешься его парой, а значит, ни один оборотень не может прикоснуться к тебе, не бросив перед этим вызов Алеку.

— И вот скажи, где там написано, что эту метку поставил именно Алек? — поинтересовалась девушка, наполняя тарелку гостя едой и усаживаясь напротив него со своей.

— Это ощущается в твоем запахе. Некий фермент, присущий только нашему вожаку и сейчас покрывающий твою кожу.

— Прекрасно, — недовольно буркнула она. — И, как я поняла, развод эта штука не предусматривает? А я не уверена, что хочу всю жизнь оставаться связанной с этим мужчиной. Мне не нравятся те подробности о нем, которые всплывают.

— Что ты! — эмоционально вскрикнул Даррел, чем поразил девушку.

Он вроде показался ей замкнутым и тихим, а тут такой неожиданный всплеск.

— Алек — замечательный альфа! Он не покинул свой пост и не ушел вслед за парой, хотя многие самцы так бы и поступили. Но у нашей стаи не было возможного претендента на его место, и если бы он так поступил, неизвестно, что стало бы с нами. Стаю растаскали бы чужие хищники. Но он переборол свое горе и столько лет трудился на благо всех нас. С ним мы защищены, живем в достатке и с уверенностью в завтрашнем дне. Нет вожака более достойного этого места.

Сара удивленно рассматривала этого искалеченного мужчину, поражаясь глубине его преданности стае. Той самой, которая отвернулась от него. Девушка видела эту слепую привязанность в тусклых мужских глазах. Она медленно отложила вилку и, склонив голову, прямо посмотрела на него.

— Ты сказал, что ты — изгой в своей стае. Почему же тогда так яростно защищаешь Алека и всех тех, кто отвернулся от тебя?

— Ты еще не понимаешь, «луна», наши звериные законы и тонкости взаимоотношений. Но со временем это придет к тебе, — и он уверенно кивнул головой.

— Так объясни мне! Соня тоже в большинстве случаев отмалчивалась в ответ на мои вопросы, отговариваясь тем, что это дела мохнатого сообщества и мне этого не понять. Теперь же я вынуждена вникать во все в ускоренном режиме. Поэтому хоть один волчара может мне четко и доступно все разложить по полочкам?!

Даррел тяжело вздохнул. Сила, которая еще совсем тонкими нитями окутывала девушку, уже ощущалась в ней, заставляя оборотня подчиняться и стремиться удовлетворить все пожелания своей «луны». И с каждым днем это будет становиться все сильнее. А когда стая признает ее и вожак проведет в полнолуние ритуал окончательного сцепления, эти нити станут настолько крепкими, что позволят девушке ощущать всех на ментальном уровне.

— Сложно объяснить то, что для меня является естественным. Стая — это как закрытая община. На самом деле в основном мы общаемся с такими же как мы и очень редко с людьми, живем обособленно и придерживаемся звериных законов, в основе которых волчьи инстинкты. Каждый выполняет свою роль, принося пользу и внося свой вклад. Но у самцов их место в стае обуславливается силой зверя, по ней определяется статус. Прикоснуться к чему-то, что принадлежит более сильному самцу, означает бросить ему вызов.

— Но ты ведь не желал этого, — тихо проговорила Сара, опустив глаза к тарелке и медленно водя по ней вилкой.

— Нет, не желал, но мог сопротивляться ей. И когда альфа ощутил мой запах на ней, он имел законное право растерзать меня. Более того, каждый ожидал, что так и будет. Мама уже мысленно похоронила мое тело… — его голос сорвался, показывая, насколько тяжело мужчине говорить об этом.

— Прости, я не имею права спрашивать о таком. Давай просто поужинаем.

— Ты — «луна». Я ощущаю твое желание узнать об этой истории, и мой волк хочет поделиться ею. Это естественно для меня, даже несмотря на то что мы познакомились только сегодня. Ты несешь тепло и успокаиваешь душу. Не знаю, какими словами объяснить тебе твою же роль для стаи.

Сара обдумывала его слова, ища в своей памяти похожие ассоциации. И только одно слово приходило на ум.

— Как мама, да?

— Да, — улыбнулся Даррел. — Именно как она.

— Святые угодники, я же еще слишком молода, чтобы иметь столько детей!

Неожиданно Даррел тихо рассмеялся. Девушка была такой непосредственной, такой естественно открытой. Она лучилась добротой с примесью детского озорства и капелькой безумства.

«Наш сумасшедший ураган», — подумал Даррел и неожиданно понял, что его мысль поймали другие члены стаи.

Он так долго не слышал их, что даже забыл, как это ощущается — когда ты не одинок. Теперь, когда новая «луна» приняла его, стая тоже могла сделать шаг навстречу, словно поступок пары вожака оправдывал их перед альфой. Мужчина резко втянул воздух, когда несколько эмоций ударили в него с силой штормовой волны. И самой яркой была любовь его матери. Отчаянье из-за страха, что он никогда не простит ее. Что он не понял, почему она так поступила. Что она пыталась таким образом сделать все, чтобы он остался в стае, а не был выкинут в чужой техногенный мир людей и не блуждал там изгоем, тоскуя по своим. Большинство волков погибали от такой жгучей тоски.

Многие тянулись к нему из любопытства. Каждому в стае была интересна их новоиспеченная альфа-сука, а он одним из первых оказался настолько близко к ней. И даже этому Даррел был рад.

Скупая слеза собралась в уголке глаза, и мужчина лишь силой воли сдержал ее. Он улыбнулся девушке и наконец-то взялся за вилку, чтобы попробовать ее стряпню.

— Ум-м-м, очень вкусно, — прожевав сочное мясо кролика, похвалил он.

— Можно сказать, ты сейчас ешь мой свадебный подарок.

Ее друг тут же подавился и закашлялся. Его рука потянулась к стакану с водой, и он сделал спасительный глоток.

— Что такое? Мой волчок принес это в нашу брачную ночь. Так что да. Это мой подарок.

— Тогда стоило первым накормить его, — аккуратно предположил Даррел, представляя, насколько сейчас взбешен их вожак.

— Не заслужил! — Сара поджала губы и вздернула подбородок.

— Я же объяснил тебе причины его поступка…

— Ой, я все равно ничего не поняла, кроме того, что он вроде не полный ублюдок. Но это не значит, что я простила ему ту ненавистную течку и ситуацию, в которой оказалась. Так что, — Сара махнула рукой, — кушай и не бойся. Будет ваш альфа хорошим мальчиком — получит свою долю.

— Вот не знаю, радоваться за вожака, что ему попалась такая взбалмошная дамочка, или посочувствовать?

— Сочувствуй. Ведь он пока еще находится в неведенье, какой подарок попал ему в руки.

Девушка подмигнула Даррелу и принялась посвящать его в подробности своей жизни. Начала, конечно, с рассказа о своей необычной семейке, и мужчина старательно пытался сдержать смех, представляя, через что проведет альфу его юная, по меркам оборотней, пара.

Даррел и не заметил, как через пару часов такого оживленного разговора тугой узел одиночества в его душе стал потихоньку ослабевать. Как просто и естественно она понемногу убирала горечь и печаль, освещая все собой, как ярким солнышком.

Сумасшедший ураган и теплое солнце — взрывная смесь энергии и доброты, именно то, в чем так нуждается их стая.

Прощался Даррел с легкой душой и с верой в лучшее. И пусть это лишь первый, практически незаметный, шажок к примирению с прошлым и принятию самого себя, но благодаря Саре мужчина его сделал. И не только он. Стая тоже откликнулась на этот призыв к прощению и пониманию.

Конечно, должно пройти еще некоторое время и Сара потратит еще немало усилий, но в итоге она, сама не осознавая того, залечит эту ноющую рану, сплотит новую семью, становясь ее неотъемлемой частью. Ведь начало уже положено.

Сара провела Даррела, стребовав с него обещание на днях еще раз посетить ее. На самом деле она хотела бы встретиться уже завтра, но, видя смущение парня, уступила в этом вопросе. В отличие от Алека, рядом с которым она остро ощущала его животный магнетизм, к этому парню у Сары моментально возникла дружеская привязанность. То, что они одногодки, лишь укрепляло ее уверенность в правильности этой симпатии.

В Алеке отчетливо ощущался груз прожитых им лет. И пусть внешне он выглядел едва ли на тридцать пять, Сара догадывалась, что ее мужчине давно перевалило за это число.

Стоп! Ее мужчина?

Как за пару дней в ней успела поселиться эта уверенность в своем праве на обладание им? Вот только чувство правильности этого утверждения накрепко проросло в глубине души и не собиралось ее покидать.

Поэтому и не нравилась ей эта история с бывшей парой. Соревнования за внимание мужчины с живой конкуренткой Сара не боялась, а вот как выиграть у мертвой, просто не представляла. И да, опасалась остаться в проигрыше. Когда ее жизнь настолько запуталась? И у кого просить совета? Привычка все решать самой сейчас действовала против нее.

А больше всего девушку настораживало то, что она никак не могла разобраться в происходящем. Сара закусила губу, признаваясь себе, что было неуважительным по отношению к любовнику, не зная всей истории с Даррелом, сразу же обвинить Алека в самом плохом. Ее новоиспеченный друг оказался прав, говоря о ее непонимании законов мохнатого сообщества и о принятых сгоряча необдуманных решениях.

Но врожденная потребность бросаться на защиту слабых толкнула ее на необдуманные поступки и, возможно, этим пошатнула только зарождающиеся между ними с Алеком отношения. Ведь, признаться честно, он уже сумел поселиться в ее мыслях, заставил, хоть и на мгновение, мечтать о возможной семейной жизни.

— Глупая, возьми себя в руки! Не будь столь категорична на его счет и, возможно, вы найдете общий язык! — приказала сама себе Сара, и словно ответ на ее боевой настрой в дверь мягко постучали.

Так как ее вероятных нынешних посетителей можно было бы пересчитать по пальцам, Сара догадывалась, что за дверью, скорее всего, Алек. По крайней мере, надеялась на это. Инстинктивно она поправила прическу, пригладила потрепанный халат и застонала от безысходности своего положения. Вот дожила, даже переодеться не во что!

Стук повторился снова. Посетитель не стал врываться в дом, хотя у нее и было открыто. Это насторожило Сару. Ведь она уже успела уяснить, что Алек — хозяин всего здесь, поэтому утром так бесцеремонно и ворвался в дом, а тут хоть и настойчивый, но все же стук.

Распахнув дверь, Сара облегченно выдохнула, увидев на пороге своего мужчину. Злого, всклоченного, нервного, но пытающегося держать свои эмоции в узде. И только янтарный блеск глаз, который так завораживал ее, свидетельствовал о состоянии Алека.

Тишина обжигала своим напряжением, а вот тело бурно реагировало на присутствие мужчины. И вроде горячка прошла, а влечение все равно осталось. Первой придя в себя, Сара сделала шаг назад, пропуская мужчину внутрь.

— Ты постучал.

— Ты же хотела, чтобы я был более цивилизованным, — пробормотал Алек, проходя в дом и резко втягивая в себя воздух.

Альфа моментально успокоился, как только слабый аромат другого самца сказал ему о том, что тот покинул дом. И дальше кухни Даррел при этом не ходил. Еще один плюс в пользу возвращения спокойствия.

Вдруг Алек резко развернулся, снова вышел на веранду и вернулся, внося в гостиную две большие дорожные сумки.

— Это то, о чем я думаю?

— Твои вещи.

— Слава небесам! — Сара радостно хлопнула в ладоши. — Занеси в спальню, пожалуйста.

— Мой второй визит, а ты уже приглашаешь в свою спальню? Если так пойдет и дальше, то, считаю, тебе не стоит спешить и раскладывать вещи в шкафы.

— Не зарывайся, мужчина! — фыркнула девушка, но в ее голосе сквозило удовольствие.

Сара, безумно обрадованная тем, что Алек вроде расслабился и больше не мечет молнии, маячила за его спиной, пока он поднимался наверх.

— У тебя двадцать минут на сборы, — предупредил он, как только опустил сумки в спальне на пол.

— Что? На какие сборы?

Не успела Сара задать вопрос, как оказалась лежащей на спине посреди кровати. Ее глаза широко распахнулись, а ресницы затрепетали, словно крылья бабочки. Вот она стоит рядом с Алеком, а в следующую секунду он молниеносно разворачивается, хватает ее, бросает на постель и приземляется сверху. Настоящая животная скорость и грация!

— Ух!

— Женщина, за день я прошел несколько кругов ада, испытывая чувства, о которых забыл так давно, что даже не знал, что еще могу их испытывать. И сейчас больше всего я хочу стянуть с тебя эту тряпку, впиться поцелуем в пухленькую покусанную нижнюю губку и снова подтвердить наши брачные узы. Но так как ты, даже будучи не представленной стае, начала влиять на нее, то сейчас тебе предстоит применить нечеловеческие возможности по приведению себя в порядок и через двадцать минут спуститься вниз. Стая собралась возле моего дома, ожидая официального представления альфа-суки.

— Ты только что назвал меня сукой? — возмутилась Сара, толкая его в плечо. — Пушистый чурбан! Слезь с меня!

— Это все, что ты услышала из моей речи?

— Да я…

Алек тут же впился в ее рот своим. Мягко, но настойчиво раздвинул языком девичьи уста и проник внутрь. Пару секунд Сара для приличия сопротивлялась, ударяя своими маленькими кулачками по его спине, но стоило мужскому языку столкнуться с ее, как девушка отринула все разумные мысли и отдалась во власть чувств. Она и не предполагала, что всего лишь за день успеет настолько соскучиться по его вкусу, по ощущению его силы и звериной страсти.

Затвердевшая выпуклость через ткань штанов яростно вдавливалась в ее живот, выдавая мужское желание. Осознание того, что именно она так действует на Алека, хмельным вином играло в крови, заставляя цепляться за футболку мужчины. Жадное желание ощутить его голую кожу требовало разодрать ткань в клочья.

Мужчине в этом плане повезло больше. Потому что ее халат сразу же предательски разошелся в стороны, открывая полный доступ к ее телу. И хотя одна сильная рука крепко сжимала ее горло, накрывая ладонью место укуса, вторая как раз и пустилась в фривольное путешествие по мягким холмикам с торчащими вершинками.

Вдруг так же резко, как оказался на ней, Алек и отскочил от девушки. Дезориентированная Сара обескуражено уставилась в белый потолок. Но спустя минуту нашла силы и села на кровати, при этом даже не пытаясь прикрыться. В душе девушки не было ни капли смущения. Наоборот, казалось очень естественным предстать его взору открытой.

— Твои перепады настроения доведут меня до нервного срыва, — облизав припухшие губы, произнесла девушка.

— Господи, женщина, больше всего на свете я хочу сейчас раздвинуть твои ножки и ворваться в твое тело! Но в таком случае на это уйдет вся ночь! А тебе ведь не хочется заставлять стаю стоять под моим домом до утра?

Мужской взгляд не поднимался на ее лицо, а так и остался на уровне груди. От такого пристального внимания к своим «девочкам» Сара даже захихикала. А после резко запахнула халат и наконец-то удостоилась хмурого взгляда. Словно у ребенка отобрали любимую игрушку. Очень любимую.

— Ты хочешь сказать, что они будут стоять там и ждать даже до утра?

— Слово альфы — закон! Если я приказал им собраться перед домом и ожидать нас, то они будут там, пока я их не отпущу.

— Обалдеть! — пораженно выдохнула Сара. — Ясно теперь, почему ты так высокомерен!

Алек провел рукой по лицу, пытаясь унять раздражение. Иногда эта девушка доводила его до белого каления одними лишь словами. И он понимал, что не в состоянии разгадать ее. Понять, что творится в этой светлой головке.

— Двадцать минут, женщина! — рыкнул он, разворачиваясь и покидая комнату.

Как только дверь за ним захлопнулась, Сара сразу кинулась к сумкам, не желая терять на размышления ни минуты. К счастью, ее вещи были аккуратно сложенными и расфасованными по пакетам, наряду с косметикой и женскими принадлежностями. Наверное, сейчас дома ее спальня полностью пуста, и Сара задалась вопросом, что же сказали родителям и как отец воспринял ее отсутствие. Хмурая складка залегла на лбу, но проблемы стоит решать по мере их поступления. А если ее папа до сих пор не заявился сюда с ружьем в руках, значит Соня все уладила.

Взгромоздив кучу пакетов на кровать, девушка быстро перебирала их, пока не нашла нужное. Повертев в руках свое любимое темно-синее платье длиной выше колен с глубоким декольте, Сара фыркнула.

— «Женщина», — перекривила она Алека и скорчила рожицу. — Фу, словно мне сорок лет. Вот же наглый самец! Ничего, я покажу тебе, какая я женщина!

И, захватив большую косметичку, уверенно направилась в ванную.

Что ж, познакомиться со стаей девушка была не против. Во-первых, понимала, что она тут надолго, поэтому знать местных жителей в лицо полезно. Во-вторых, она имеет здесь особый статус. И пусть самой называть себя сучкой более привычно и менее обидно, все же Сара определила себя как жену главного босса. А когда на ее работе появлялась такая дамочка, многие вели себя настороженно, приглядываясь и оценивая. Поэтому девушка не собиралась отнекиваться от предложенного ей статуса. Возможно, он придется ей впору и она задержится в этом звании. Чем черт не шутит! А значит, поставить себя необходимо с самого начала.

Вести себя как стерва Сара, конечно же, не собиралась, но дать понять, что унижать себя она не позволит, способна была вполне. Ведь, понаблюдав за оборотнями, девушка уже поняла, насколько в стае ценят статус, а если сестра находится на втором месте после Дрэйка, то Сара предполагала, что ей отводится такое же.

— О, Соня, получается, у нас тоже альфа-сука? — усмехнулась девушка. — Интересно, как она еще не расцарапала муженьку лицо за такой титул?