Он сказал, что я не способна этим заниматься, что я не страстная.

Он мне это сказал со своей привычной усмешкой, и я ушла вся в слезах, униженная его словами.

Мы сидели в гамаке в саду, его голова покоилась на моих коленях, я нежно гладила его волосы и смотрела на ресницы его закрытых глаз, ресницы восемнадцатилетнего парня. Я провела пальцем по его губам, он проснулся и взглянул на меня с недоумением.

– Я хочу с тобой заняться любовью, Даниэле, – выпалила я на одном дыхании, с пылающими щеками.

Он смеялся так сильно, так сильно, что поперхнулся:

– Что ты хотела бы сделать?! Да что ты, детка! Ты даже не способна мне его отсосать!

Я взглянула на него, ошарашенная и униженная. Я захотела провалиться сквозь землю его сада, прекрасно ухоженного, и сгнить там, под его ногами, которые бы шагали по мне целую вечность. Я ушла от него с яростным криком «Сволочь!», с силой захлопнула калитку, с силой включила мотороллер. Я уезжала с раненой гордостью и разбитой душой.

Дневник, разве это так трудно – уметь любить?

Я думаю, что не надо было пить его сперму, чтобы вызвать его чувство, а надо было полностью отдаться ему. И сейчас, когда я почти это сделала, когда я этого хочу, он надо мной смеется и меня прогоняет таким вот способом. Что мне делать? Открыть ему свою любовь? Об этом не может идти и речи. Я еще могу доказать, что я способна сделать то, чего он не ожидает, я очень настырная, и у меня это получится.