— Подъем, подъем! — проорал сержант. — Завтракаем и выдвигаемся.

Лиам попробовал пошевелиться и понял, что это не так уж легко. Все тело будто обмотано толстой пенькой. Кое-как он поднялся, стряхнул с шапки примерзший за ночь снег. Следующим подвигом была попытка пошевелить ногами, но проклятые портянки в сапогах казалось примерзли. Хорошо еще этих самых портянок было две пары: одна обычная, а вторая толстая, байковая. Лиам шмыгнул промерзшим носом и тот отозвался острой болью.

— Ребята, разотрите лицо снегом, чтобы нос не отмерз, — посоветовал Лиам и сам же последовал совету. Сержанты тем временем ходили меж потухших костров и бросали новобранцам холщевые сумки с галетами.

— Эй, сержант, а нам? — попросил Тощий.

— На всех не хватит, — ответил тот, но ты можешь водички попить. — Сержант снял свою литровую флягу и бросил ее Тощему.

— Попить, как же… Тощий с досады бросил ее в снег.

— Ты чего? — спросил Лиам.

— Да это же сплошной кусок льда.

— Вот дурень, мозги тебе зачем? — Лиам осмотрелся и увидел, что у Ларсового костра еще курятся угольки. Видать его дежурный заснул позже. — У кого нож?

— У меня, — отозвался один из новобранцев.

— Давай быстро наколи коры. — Лиам снял рукавицы и пошарил рукой в углях. Выбрал две недогоревшие скалки подлиннее и пошел к Ларсу. — Угольков одолжишь?

— Бери, — разрешил тот, давясь жирной галетой. — А вам что, не досталось?

— Нет.

— Бери, раздашь своим. Мы уже по одной потянули. — Несколько человек бросили на него злобные взгляды, но перечить не стали, поскольку видели, как он вчера рвал когтями кору. — Смотри, что твориться. — На другой стороне импровизированного лагеря началась драка за провизию, но сержанты не спешили ее останавливать.

— Бардак, — согласился Лиам. — Ребята, идите сюда. Тощий, тащи флягу. И кору сюда. — Больше разделятся смысла не было, и Лиам сгреб скалками красные угольки. Пока раздувал, подошли новобранцы, принесли немного коры. — Тяните по галете и мне одну оставьте.

Вскоре все пятеро костров, что ночевали вокруг соснового ствола, сошлись вместе. Гэбриелу тоже досталась сумка с галетами и он сразу стал делится с теми, кто попал впросак. Правда галет действительно не хватало и последние получали уже не по целой а по половине. В пять ножей новобранцы быстро накололи коры и развели огонь, в который и бросили флягу. Через минуту выпили холодную, едва растаявшую воду, натолкали в флягу снегу и вновь отправили ее на костер. Правда сержанты торопили, и нескольким человекам так и не удалось запить галеты.

Новобранцы поднялись и уныло побрели вслед за командирами. Вчерашний умник, что разрешил проблему с костром, призывал всех построится в колонну, за что его открытым текстом послали подальше.

— А ведь парнишка прав, — сказал Гэбриэл.

— В чем? — не понял Ларс.

— Ей, ребята, давай за нами в колонну по трое. Ларс, Лиам давайте ко мне. — Несмотря на то, что сержанты так и шли впереди растянувшись широкой цепью, новобранцы понемногу выстраивались в колонну. Передние прокладывали дорогу, увязая в снегу по колено, следующие утаптывали снег, а задние так вообще плелись по нормально проложенной тропе.

— А я вижу, тебе это нравится, Гэб. — сказал Лиам. — Неужели не жалеешь об оставленном уюте?

— А что, свежий воздух, физические упражнения. Отсутствие алкоголя опять же.

— Дурак, — констатировал Ларс.

— Эй, там сзади, никто не хочет нас сменить? — спросил Лиам. — Ну же, не будьте ублюдками. — Несколько парней протиснулось вперед и стало во главе колонны, а ребята немного отстали и вклинились где-то посредине.

— Одно только меня тревожит, — серьезно сказал Гэбриел.

— И что же? — поинтересовался Лиам.

— Женщины. Надеюсь хоть целительницы там будут. Я ведь без ласки долго не протяну.

— А я без ласки уже два года, — сказал Ларс. — Если, ты, конечно, плети за ласку не считаешь.

— Ларс, а как ты в клетку угодил? Если не секрет.

— Мой отец ярл.

— Это что-то вроде нашего графа?

— Не совсем. Ярл — вождь. Это не наследный титул, его нужно заработать. Два года назад он сильно заболел и на титул претендовал Ульрих — мой брат. Он больше и сильнее — в отца пошел.

— Да тебя тоже малышом не назовешь.

— Не важно, он видел во мне угрозу, вот и продал циркачам. Не убил — не хотел, чтобы называли братоубийцей.

— Вот ублюдок, — поразился Гэбриел.

— А почему видел угрозу?

— Серая шерсть.

— А что тут такого?

— Тигры бывают рыжими, иногда белыми, но не серыми. По преданию, серой была шерсть Утреда Лодброка — великого ярла древности.

— Да уж… Но так поступить с родным братом… — не укладывалось в голове Гэбриела.

— У нас разные матери. Мою отец захватил в морском походе. Взял без любви, но в конце концов она даже заставила уважать себя. Моя мать бримийка. Дворянка. Кристина Кэмерон, баронесса Долви.

— Кэмерон?! Не шутишь?

— А чего ты всполошился?

— До революции, Кэмероны были большой и влиятельной семьей. Ну, что ты знаешь о семье матери?

— Знаю троих дядек, деда, мать…

— Как деда зовут?

— Виктор Кэмерон…

— Титул?

— Граф Камберленд.

— Черт, серый дракон! Ему уже должно быть за семьдесят. Теперь даже не серым, а старым драконом стали называть. Лиам, да мы рядом с бароном шагаем.

— Я думал, у вас титул старший сын получает.

— Старший наследник. А из Кэмеронов остались только Старый Дракон, и ты.