— Так что, Пат, не загрызла тебя псина?

— Эта скотина клыкастая мне ногу прокусила. Я думал уссусь от боли.

— Только зря ублюдков из-за тебя отпустили.

— Как из-за меня? Я же в отключке был.

— Мы-то думали, что он тебя загрыз…

— Короче, это не я виноват, это вы в штаны наложили, пока я от боли отключился.

— Как баба…

— Слышь, давай я тебе пару гвоздей в лодыжку загоню, посмотрим, какой ты храбрый.

— О золоте нужно думать.

— Верно, Ник.

— Это не я.

— А кто? — Мародеры дружно замотали головами.

— Ну, не хотите признаваться, не надо. Делим?

— Да! — В один голос завопили мародеры.

— Лучше погоню дождаться и потом.

— А с этим что делать?

— Делить! — заорали все.

— Зарыть.

— Ладно, ребята, кто это говорит? — главарь обвел всех строгим взором. — Так, если хотите говорить, то делайте это прямо, а не исподтишка. Ладно, кто хочет свое золото сейчас, подымите руки. — С этим все справились на удивление дружно. Главарь высыпал мешочек с золотыми монетами на землю и начал бросать по одной каждому.

— Упустим погоню с золотом…

— Проклятье, Ник, я же слышу, что это твой голос.

— Да не я! Мож это Сем притворяется.

— Иди, ты! Не я это.

— Мож это какой фэйри? — предположил Ник.

— Дурак, что-ли? Все фэйри вслед за магами убрались.

— Кто бы это не говорил, дележки здесь до утра, как минимум, — любовно позвякивая своими тремя золотыми, сказал Люк. — Давайте действительно зароем, подстрелим тех ведьмоловов и посмотрим, нет ли у них чего.

— Ты убивал человека, Люк?

— Я бил скот, рыл могилы, трупов насмотрелся, а стреляю я не хуже любого из вас.

— Дело Люк говорит, этих с золотом мы упустили.

— Но мы и не собирались их убивать, — возразил главарь. — Только припугнуть.

— Знаешь, Римус, за такую кучу золота можно было и пристрелить.

— А если нет погони, или же они специально нас на нее натравить хотят?

— Так мы подождем, посмотрим. Если их больше четырех — трогать не станем.

— Черт с вами. Роем яму, да поглубже, чтобы никто в одиночку с золотом не удрал.

— А Пата оставим сторожить. Он точно не удерет с такой ногой.

— Тогда трое роют, четверо на места, Пат наблюдает за закапываемым золотом. — Было в этом что-то неправильное. Мужики, вечно отлынивающие от работы, вдруг все захотели копать землю, едва до мордобоя не дошло. Но мародеры удовлетворились парой зуботычин и дальше продолжать свару не собирались. Тогда, со спокойной душой, никем не замеченный, черный кот спокойно отступил в лес, а люди занялись работой.

Когда золото было надежно укрыто на двухметровой глубине, мародеры разбрелись по заброшенным домам и стали ждать. Но тьма уже спустилась на деревню и многие начали клевать носом. Тогда Римус приказал рассесться попарно и дежурить, чередуя бодрствование со сном. Пускай так было легче обнаружить засаду, но меньше риска, что люди проспят все.

Так прошла ночь, к утру дрыхли все, включая Римуса, пускавшего слюни на полусгнивший подоконник. Первый проснулся где-то уже перед обедом, от необходимости облегчить мочевой пузырь. Он тот же час затеял громкую ссору со своим сменщиком и разбудил остальных. Кислая, как, испорченное пиво мысль стала закрадываться в души мародеров — они проспали погоню. Но клянясь тем, что они всю ночь добросовестно отстояли на часах, никто не решал признаться и быть обвиненным в утере золота.

Страсти в засадах тихо закипали, угрожая перейти от неприязненных взглядов к аргументам и доводам, а там и до ножей не далеко. Но судьба распорядилась иначе. Солнце перевалило за полдень и от дружеской расправы мародеры были спасены стуком копыт. Римус взялся за лозу и направил ее на звук.

— Солгал. Чертов ублюдок, солгал!

— У них нет золота? — спросил Том, засевший с ним в паре.

— Нет! Хотя, погоди… Есть, но гораздо меньше, чем было у того ублюдка. Лоза едва вздрагивает на них, ее все время тянет на ту кучу, что мы зарыли.

— Но ребята этого не знают.

— Я приказал стрелять только по моему сигналу.

— Кто-то обязательно пальнет…