Решил, наконец-то, писать в этой книжице. Сегодня вся наша рота идет в наряд. Занятий было часа полтора (штыкбой на лыжах).
Сейчас идет распределение постов во второй землянке. Я устроился у двери, у окошечка на верхних нарах.
Сегодня ходил на занятия на таких лыжах, что только вспоминается НИВИТ, его лыжная база. Думается иногда, для чего я 12 с лишним лет проходил науки разные, когда тут и дважды два не встретятся, а не то, что интеграл.
Хочется, черт возьми, живьем выйти из войны, посмотреть на жизнь потом.
Были в карауле. На посту стояли по 2 часа. Больше трудно было выдерживать: морозно было. Ночью устроился на палатку свернутую и спал понемногу, пока ноги не замерзли.
Днем коротал время на посту в мечтах о том, как я приезжаю домой после войны большим чином.
Утром ушли было нестрелявшие второго упр-я, а меня оставили прорабатывать устав лыжной подготовки с оставшимися. Ушедшие вскоре вернулись и начался прием помкомвзводами оружия от бойцов. Всех их передают в другой б-н.
* * *
25 декабря
Скоро уже конец 41 года, а я так мало сделал и так мало записал дел своих в эту книжечку. Вспоминается 308 аудитория, Венка, Осип – и тоска холодными нитями опутывает сердце. Становится грустно и жалко прошедших дней. Кажется, будто не жил, а сон видел…
27 декабря
Каждый из людей, едущих на фронт, непроизвольно думает, что именно он останется жив, ибо он не может представить себя на положении убитого.
Эта мысль идет от инстинкта самосохранения. (Рассуждаю)
28 декабря
Сон видел. С какими-то людьми я по ступеням поднимался на парашютную вышку и прыгал оттуда и снова поднимался, спеша обогнать других. И все это в приподнято-радостном настроении. Но вот мне нужно прыгнуть в последний раз и я думаю: «А ведь страшно…» – и на самом деле становится страшно. Но несмотря на это я прыгаю, прыгаю весь замерев. После прыжка я с силой дергаю кольцо и ударив рукой о кромку кровати, просыпаюсь.
29 декабря
Утро. Сейчас случился пожар: загорелась наша фанерная труба. Прибежал замкомроты, покричал. Трубу сшибли вниз и потушили.