Дебелый колокол тюрьмы, луны дочерней Алькатраса, Звучал – разводами сурьмы – лес, как негроидная раса. Мой дом на левом берегу, мой снег полуночен и чёрен, Деревья, через «не могу», по руслам (вычегден, печорен) Плывут; мост – разводным ключом, порукой сгорбленные горы, И бьёт неоновым бичом деревья город, как Негоро. Они увязаны в плоты, они готовы для закланий, В пустотах вечной мерзлоты гремят, как в трюмах, кандалами. Деревья! Черенки лопат, из калиброванного бруса Постройки… (ветер-психопат подсказывает) Иисуса Крест. Иносказательно, мозги моей подруги-эфиопки (Не говоря про пироги её ракообразной попки). Деревья! Беглые рабы, гробы, вместилища иллюзий… Я избежал – какой судьбы, застряв и догнивая в шлюзе?