Пустопорожний город, и голуби внахлёст, Как огород, прополот небесный свод – без звёзд… Слюнявые собаки, мигающий тоннель Застёгнут, как Акакий, в суконную метель. Игла Адмиралтейства сквозь тучи-канапе. Звенит гиперборейство в коленчатой трубе. Ведь если город вечен, тогда он точно – мёртв, Он обесчеловечен, он свеклою протёрт: Чернильней каракатиц, синильнее чернил — Родитель и каратель, воитель и зоил. В сыром его колодце я, как ведро, гремлю, Где Бродского уродцы, которых не люблю, В обнимку и вповалку, а кто – особняком — Поддерживают балку над каменным ларьком. Выписываю вензель (приподнят воротник): Боюсь, как бы туземцы не сняли пуховик.